Ильинский

П.Г. Твердохлеб «Любовь моя, печаль моя и радость...» Ильинский Серафим Семенович Об этом человеке, сделавшем очень много для развития предприятия, хотелось сказать особо. Еще в период вступления в должность директора Эпштейн мне говорил: - Береги начальника цеха Ильинского. Несмотря, что он практик, еще много сделает полезного. Процесс деревообработки прощупал собственными руками. Такого вокруг пальца провести трудно. Кроме того, уживчив с людьми, исполнителен в работе. Долгие годы совместной работы подтвердили правдивость сказанного бывшим директором. В памятный день совещания Серафиму Семеновичу

стучался уже шестой десяток лет жизни, из которой часть была покрыта черным облаком. Горькая судьба не обошла его стороной в период массовых репрессий. Бич тяжелых несчастий не сломил дух и волю этого человека. Приятно было видеть начальника цеха всегда свежим, с розоватым лицом и добрыми светящимися глазами. Даже в трудные периоды работы цеха не терял самообладания, не впадал в пессимизм. Особо следует подчеркнуть трудолюбие Серафима Семеновича. Он не любил засиживаться в кабинете, больше вращался в бригадах. Деловито и спокойно, со знанием дела разбирался на рабочем месте, если замечал непорядок. Не кричал, а давил на совесть человека, допустившего провинность, невнимание, халатность. Молодому рабочему старался объяснить причину допущенного промаха в работе, учил уму-разуму. Не имел привычки стращать подчиненных, не разбрасывался административными взысканиями, за что его нередко обвиняли в мягкотелости. Но производство — есть производство. Бывали у Ильинского и минуты душевного расстройства, минуты вспышек. Но как только переставали бушевать в сердце вихри, снова становился таким же непосредственным и доступным человеком. Соблюдение справедливости было его

правилом, что способствовало его авторитету в цехе. Нетерпимо, болезненно реагировал он, когда навязывали работу помимо его воли и согласия, когда напрочь отбрасывались мнения и доводы как начальника цеха. Когда идеи ему преподносили необоснованные, далекие от реального воплощения, он становился другим, совсем непохожим на прежнего Ильинского, - замкнутым, неразговорчивым и глубоко переживающим человеком. Зная эту особенность в характере начальника цеха, старался меньше тревожить его в такие минуты управленческими указаниями. Что мне импонировало в поведении и работе Серафима Семеновича? Не - только простота в общении с работниками, чуткое отношение к подчиненным, но и умение тонко подмечать способности людей, голова и руки которых могли делать то, что другим не под силу. Таким он и старался передать свой опыт. По-своему боролся он и с неряшливостью в работе. Запомнился такой случай. При очередном обходе рабочих мест бригад в сборочном отделении я обратил внимание на целую партию дверных полотен. Спрашиваю у бригадира: “Почему не собираете?”. - Тот отвечает: “Задерживаются детали коробок”. Серафим Семенович стоит рядом со мной, слушает и молчит. Направились к одностороннему шипорезу, станочник

трудится в поте лица. Начальник цеха из пакета готовых заготовок взял деталь дверной коробки, повертел ее, рассматривая, нахмурился. - Ты что делаешь, - спросил он станочника. - Как что? - Шиную, - удивленно взглянул тот на начальника, не видя своей вины. - Ты не шипуешь, а мочалишь древесину, молодой человек, - не повышая голоса, произнес Ильинский. - Вы это про отколы? Так это ж сырая древесина! - оправдывался опытный станочник. - Покажи фрезу, - потребовал начальник. Притронувшись пальцем к режущему инструменту, он на ощупь определил причину брака. Спокойно, с твердостью в голосе задал станочнику вопрос: - Когда менял фрезу? - В начале смены. Ильинский покачал головой: - Раньше я вас не относил ни к ленивцам, ни к обманщикам. Теперь убедился, что ошибался. Кому вздумали очки втереть? Сейчас же смените. Она у вас

работает не меньше двух смен. Совесть у вас сырая, а не древесина! Рабочий покраснел, а в ком стыд, в том и совесть.... Серафим Семенович был не просто администратором, а еще и наставником, воспитателем. Многие инженерно-технические работники, теперь занимающие солидные должности в управлении производством комбината, прошли школу становления и воспитания Серафима Семеновича. А сколько молодых рабочих стали мастерами своего дела? Сколько же добрых слов можно услышать от них в адрес бывшего начальника цеха Ильинского С.С.! Доброе дело крепкое, и в воде не тонет. Серафим Семенович не обладал красноречием. И откуда взяться ораторскому таланту с семью классами школы? Он умел говорить на совещании коротко, просто, по-рабочему. И при этом предельно конкретно и общедоступно. Его слова не нуждались в разъяснениях. Без протокольных записей он обязывал, расставлял каждого работника на участки новой работы, заведомо зная, кто и на что способен. Чувствовалось, что начальником цеха сложное задание воспринималось с желанием и большой ответственностью. Он верил в людей, а люди верили ему.