Библиотека сербского 25-летию библиотеки русской поэзии XX века имени В. С. Сербского Братск 2017
ББК 84 (2 Рос = Рус) Б 59 Библиотека Сербского (25-летию библиотеки русской поэзии XX века имени В. С. Сербского). – Тип. «Полиграф», 2017 – 76 с. © Библиотека Русской поэзии XX века В. С. Сербского © Оформление «Полиграф»
От составителей В городе Братске существует единственное в мире уни- кальное собрание поэзии ХХ века. Основал его удивительный человек – Виктор Соломонович Сербский. На базе его кол- лекции создана библиотека русской поэзии ХХ века, которая открылась 18 марта 1992 года, а Виктор Соломонович стал её директором (решение № 776 исполкома Братского городского Совета народных депутатов от 12 декабря 1991 года). Это пер- вый случай в мировой истории, когда частная коллекция книг ещё при жизни собирателя поступила в общественное поль- зование и служит не только будущим поколениям, но и совре- менникам. В 2009 году библиотека влилась в МБУК «ЦБС г. Братска». По составу книжного фонда это собрание поэтических сборников, выпущенных в России и в других странах на рус- ском языке. Имя Виктора Сербского широко известно и в кругу поэтов, которые зачастую сами присылают свои новые книги. Многие гордятся тем, что их стихи оказались здесь ря- дом с творениями известнейших поэтов. Сейчас в библиотеке хранятся десятки тысяч книг. Деятельность Сербского как библиофила многогранна. Кро- ме поэтической части в библиотеке есть и книги по литерату- роведению, книговедению, библиотековедению, краеведению, истории и правам человека, а также справочники. Особо надо сказать о «пушкиниане», благодаря которой библиотека явля- ется коллективным членом Международного Пушкинского общества. Более 8 тысяч книг относятся к редкому фонду, среди них около 7 тысяч – с автографами. Дарственные надписи характе- ризуют дарителей и адресата, раскрывают человеческие вза- имоотношения. Автограф на книге – это документ времени. Он даёт возможность стать свидетелем истории, вспомнить людей, которых уже нет. В библиотеке имеются миниатюрные 3
25-лет библиотеке издания, книги XVIII и XIX веков, прижизненные издания И. Крылова, А. Блока, В. Ходасевича, В. Маяковского и других. Особое место отведено теме родного города. В 1995 увидела свет составленная В. Сербским книга «Ветер Братска», куда вошли 100 стихотворений о городе. Почти одновременно с открытием библиотеки начал дей- ствовать поэтический клуб «У Сербского».С 1993 года слу- чайные стихийные встречи братских поэтов и книголюбов стали регулярными. Дважды в месяц зал библиотеки превра- щается в Храм поэзии. Здесь царит культ стихов – стихи вез- де: на стеллажах, на столах, в головах. Тут же происходят презентации новых книг, отмечаются литературные юбилеи и культурно-исторические события. Авторы представляют свои произведения, обсуждают прочитанное, делятся планами на будущее. Члены клуба – люди разных поколений и профессий, но их объединяет любовь к литературе. Многие братские по- эты считают Сербского своим наставником, учителем и до- брым другом, который помог развиться их таланту. Подвижническая деятельность основателя библиотеки от- мечена наградой Фонда Культуры имени Лихачева и специ- альной премией областного Министерства Культуры «Интел- лигент провинции». В 2008 году В.С. Сербскому присвоено звание «Почётный гражданин города Братска». 9 января 2011 года Виктора Соломоновича Сербского не стало. Но он и сейчас наблюдает с портрета, выполненного ху- дожником и поэтом Виктором Цеберябовым, за тем, что про- исходит в библиотеке. Дело жизни Виктора Сербского продолжается. В библио- теку поступают сборники стихов. Составляется электронный каталог. Уже описано более 21 тысячи книг. В 2013 году собра- ние внесено в Федеральный общероссийский свод книжных памятников-коллекций. В апреле 2013 года по решению Думы города Братска библиотеке присвоено имя ее создателя, а на доме, где жил и собирал книги Виктор Соломонович, установ- лена мемориальная доска. 4
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Библиотека сотрудничает с учреждениями образования и культуры, с общественными организациями города. Члены клуба «У Сербского» встречаются со школьниками и студента- ми, проводят открытые уроки литературы, презентации книг. 15 февраля 2016 года библиотека, переехав в просторное отремонтированное помещение, начала новую жизнь. Стало возможным проводить выставки из редкого фонда, различные конкурсы, презентации и литературные вечера. Гранты «Тер- ритории РУСАЛа» и Фонда Михаила Прохорова позволили приобрести новое оборудование. В библиотеку потянулась та- лантливая творческая молодежь. 18 марта 2017 года библиотека отметила 25-летний юбилей. Пожелаем ей процветания и вдумчивых читателей. Екатерина Сербская 5
25-лет библиотеке 6
поэзия как судьба
25-лет библиотеке Виктор Сербский Библиотекари Всю самостоятельную жизнь Я покупал книги стихов, Собрав к старости Крупнейшую во всем мире Личную библиотеку поэзии На русском языке. Я предложил ее городу Братску, И глава администрации Принял мое предложение. Я стал библиотекарем «Без специального образования». А какое специальное образование Имели мои родители? «Из изолятора и ссылки (вот их университеты! – В. С.) Сербский и Захарьян провезли в лагерь большое количество литературы и из нее значительную часть контрреволюционной (сочинения Троцкого и произведения других контрреволюци- онеров – Каменева, Рязанова и проч.). Обладая значительным количеством литературы, Сербский и Захарьян организовали на прииске им. Берзина свою нелегальную библиотечку и об- служивали ею находящихся там троцкистов, используя это как одно из средств сплачивания своих кадров. Книги, принадлежащие им двоим, были во время обыска изъяты у десятка других троцкистов, находящихся на этом прииске... Для своих контрреволюционных целей Сербский и Захарьян использовали не только имеющуюся у них антисо- ветскую литературу, но и партийную литературу они превра- щали в орудие распространения контрреволюционных взгля- дов, сопровождая высказывания классиков марксизма своими контрреволюционными комментариями». (из дела № Р-8786 т.1, л.д. 108-109.) 8
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Начальное библиотечное образование Я получил в ОЛПе им. Берзина, Но пошел «другим путем». Поэзия – мой Бог. И я мечтаю обратить в свою веру Все разумное человечество. *** Приду домой, открою кран и смою Пыль суеты, осевшую на мне, И тихо побеседуют со мною Есенин, Маяковский, Кемине... И, если попрошу, с телеэкрана Расскажет Каплер новости кино. А завтра снова подниматься рано И возвращаться в дом, когда темно. С рассвета до заката без просвета Работа на износ и на издых. И нечего выуживать поэтам Из этой пыльно-суетной езды. Все, как у всех. В пути шипы и розы. Не встал на пьедестал, окаменев. Но обо мне - тома стихов и прозы И Пушкин. Пушкин – тоже обо мне. 9
25-лет библиотеке *** Стихи без возраста и даты В пустых карманах на груди, - В строю как вольные солдаты, А я их штатский командир. В них ни порядка и ни лада, Рифм и созвучий разнобой, В них – наказанье и отрада И вечный бой с самим собой. Евгений Евтушенко Поэт оставил автографы на десятках своих книг, в одном из них он написал: «За сопротивление тупому и серому, И за спасение Музы от сглаза Надо поставить Виктору Сербскому Памятник в Братске из диабаза». «Виктор Соломонович дал нам всем пример понимания дра- гоценного отношения к необходимости поэзии в нашей жизни. Надеюсь, что его коллекция будет сохранена Братском и от- крыта для новых поколений». 12.01.11 г. Евгений Евтушенко 10
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Владимир Семибратов СЕРБСКИЙ С гремучею смесью восточных кровей, С поистине русской душою, Остался он в памяти верных друзей, Как праздник, что вечно с тобою. 11
25-лет библиотеке Василий Скробот *** Отзыв на репортаж об открытии библиотеки по новому адресу: «Мне в жизни по- счастливилось много лет работать с Виктором Со- ломоновичем Сербским, участвовать вместе с ним в разных литературных мероприятиях и даже мы вместе начинали составлять антологию стихов о Братске. Я знаком с семьей Виктора Соломоновича и был участником десятков встреч и бесед с писателями и поэтами СССР в за- полненной книгами квартире. Уникальная библиотека, каких, думаю, нет в стране, является символом бескорыстной само- отдачи и самопожертвования ради литературы, ради ПОЭЗИИ. Кое-кто, в том числе и я, пытались следовать примеру Виктора Соломоновича, но эта ноша было слишком тяжелой, и мы схо- дили с дистанции, ибо всё, что делал он, было не просто увле- чением, а жизнью. Жизнью личной, семейной, общественной и производственной. В фоторепортаже я снова встретился с писателями, поэтами, работниками культуры, любителями ли- тературы Братска, членами семьи Сербского, которые встрети- лись вместе в прекрасной библиотеке, чтобы отдать дань Вик- тору Соломоновичу Сербскому и сохранить память о великом подвижнике ПОЭЗИИ. СПАСИБО!» 12
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Максим Орлов ПОЭТУ «Поэзия – мой Бог» В. Сербский «Поэзия – мой Бог» – вот заповедь поэта! Когда перед собою видишь белый лист, Ты следуй смело этому завету, Ведь Виктор Сербский – наш евангелист! Владимир Монахов Виктору Сербскому *** Наше время для стихов – Души мы не разорили. Сквозь бессмертие грехов Выхожу к пречистой силе. Если я сгорю в словах – Приходите отогреться. Муза долго будет вам Откликаться эхом сердца. 13
25-лет библиотеке Галина Зеленкина В. С. Сербский *** На стеллажах из гладких досок, к себе бывая часто строг, поэт – репрессий отголосок – богатство нации сберёг. *** Такую память о себе не каждый оставлять способен, пройдя сквозь заросли в судьбе, он стал от зависти свободен. Юрий Черных *** Прямо, от чистого сердца, Я заверяю, друзья: Есть в нашем городе Сербский – Есть в нашем городе я! 1986 14
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Виктор Кобисский Россия – Родина моя Поэту Виктору Сербскому, рождённому в застенках ГУЛАГА Я на карту России гляжу: Соловки… Тайшет... Озерлаг... Взглядом горестным обвожу сатанинский Архипелаг. Сколько их – лагерей-островов на просторах страны моей, не вернувших наших отцов, дедов-прадедов, матерей!.. Миллионы душ вопиют (Стёрлись многие имена), справедливости тщетно ждут, жить спокойно мне не дают… Ну, а ты спокойна, страна? Где-то дождь идёт… где-то зной… где-то хлопьями снег летит… В Магадане на сопке Крутой «Маска Скорби» немо кричит. Взглядом горестным обвожу сатанинский Архипелаг, С содроганием нахожу Соловки… Тайшет… Озерлаг... 15
25-лет библиотеке Виктор Цеберябов Рубикон В. С. Сербскому Наверно, были звёзды и кометы, и всех терзала яростно мечта себя в сей жизни чем-нибудь отметить, а там как сбудется – пусть так или не так. Но шевельнул он грозными усами сквозь дым-туман «Герцеговины Флор» – и разлетелись по округам сами приказы мучить пыткой на излом. Была хоть клетка, но и мама с папой, пусть нет игрушек, но зато они. И ничего, и можно б тихой сапой прожить и так, обманывая дни… …их – увели, приканчивая дело, оскалил зубы волчий тот закон. И малыша глаза им вслед глядели как дважды перейдённый Рубикон… 16
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Татьяна Безридная *** Не из жалости. Не из жалости! – Он не знает таких преград – навестите его, пожалуйста: он, конечно же, будет рад. Прочитайте стихотворение, загляните в его глаза: там сияние вдох – новения, молодой – сквозь года – азарт: собирание сочинителей, упование, торжество!.. Он был просто моим Учителем. Я молюсь теперь за него. 17
25-лет библиотеке Людмила Медущенко К поэтам Он, Виктор Сербский, был рожден в Гулаге, Где с дикою жестокостью пестрел Зловеще черный список на бумаге, В котором и невинных – под расстрел. Потоком эти списки шли, потоком! Без следствия, поспешно, без суда С родителями мальчика жестоко Те роботы расправились тогда. Он рос в детдоме под презреньем дерзким: «Он сын врагов народа!» - шла молва. Тому не веря, смог он, Виктор Сербский, Вскрыть, как нелепы лживые слова! Всей жизнью! Всей! – Где ВУЗ с дипломом красным. 18
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Где друг – жена. Троих детей взрастил. И создал дом для книг поэтов разных. Был сам поэт! Стихи боготворил. С надеждою, порой, случалось, зыбкой, Добился пересмотра давних дел: Расстрел его родителей – ошибка! По клевете свели их под расстрел. И – память об отце и славном сыне, Фамилию увековечив их, - «Библиотека Сербского!» поныне Вас ждет она, поэты. Вас, любых. И, кто не знал, пусть знают все об этом: По-братски в Братске все стихи живут. Там книги разных уровней поэтов С любовию приветствуют и ждут. 19
25-лет библиотеке Анатолий КОБЕНКОВ писал: «Между прочим, Сербский, чуть ли не единственный из всех моих знакомых собирателей книг, их внимательный читатель: попробуйте заговорить с ним о каком-нибудь третьестепенном поэте третьестепенной российской глубинки, он и о нем нечто скажет, и у него, оказывается, отыскал что-то доброе: строку, строфу, стихотворение». «Я люблю, когда люди похожи на свои библиотеки – книга, как и человек, бродит по свету в поисках родственной души и, если находит её, живет долго и счастливо. В дом Виктора Со- ломоновича слетались тысячи маленьких и больших книжек – век большинства из них негромок, случаен, не всегда объ- ясним в том внимании или невнимании, что оказали им совре- менники, но каждая из них свидетельствует о жажде духовных преобразований и в судьбе личной, и в судьбе общества…». Из статьи А. Кобенкова «Позавидуем человеку счастливому». 20
поэзия как музыка души
25-лет библиотеке Виктор Сербский *** Поэзия до дна освоена. На рынке строчка по рублю. А я хочу сказать по-своему Любимой женщине «Люблю». Но знают все поэты с древности, Свои признания творя, – Слова о верности и ревности Глаза и руки говорят. Я не поэт. И по наивности До исступления твержу: «Готов любые муки вынести, На смертном ложе, но скажу». 22
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского *** Прижмусь усталой головой к березе. Посетую на сложности житья. Увижу мир в поэзии и прозе, Как в том альбоме кройки и шитья, Разрезанным на мелкие кусочки. Кто их сошьет, чтобы укрылись швы? Ведут берёзы разговор в лесочке Последними остатками листвы. О вечности. О предках и потомках. Добре и зле. О мире и войне. О жизни и о смерти и о том, как Уйдёт зима, придёт черёд весне. А первые несмелые снежинки Застенчиво над городом парят. И мир вокруг как копия картинки Из нового – для внуков – букваря. 23
25-лет библиотеке Илья Фоняков Сонет увлеченного В. Сербскому Плохих стихов, твердил он, не бывает. Как ни была б строка нехороша, Внутри нее томится, изнывает Живая, тем не менее, душа. Корежится и голос надрывает, Излиться, обозначиться спеша, И на себя невольно вызывает Огонь, то раздражая, то смеша. Тут нечто большее, чем жажда славы: Пускай слова заемны и корявы, Размер хромает, рифм дурных не счесть, - Здесь не отыщется пустой породы: Как нет плохой погоды у природы, Так нет плохих стихов. Сумей прочесть! 24
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Галина Кравец *** Слова берутся ниоткуда, Как первый снег из вышины. В них – неразгаданное чудо И искупление вины. Еще конца не знаю строчки, Еще не выдуман мотив, Листом, наполовину в почке, Уже живет во мне мой стих. 25
25-лет библиотеке Елена Вахрушева Буква Думала, что колючки, А оказались – почки Той развесистой клюквы, Что в голове растет. И вырастает буква Из развесистой клюквы. В библиотеку букву Каждый свою несет. Если же эти буквы Из алфавита живого, Они сложатся в слово, Будут легко звучать, Может быть – предложеньем, Может – стихотвореньем, Может, с какой-то буквы Можно букварь начать! 26
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского *** Своих личных достижений Неспособная принять, Начинаю, как мошенник, У соседей воровать. Где-то верную тональность, Где удачный звукоряд, Может быть, оригинальность – Нераскрытый плагиат. Все ворую, что вступает С моей сутью в резонанс, – Где сравненье, где названье, Где непонятый романс, Слухи в Датском королевстве, Разговоры на бегу… Украдите мне в отместку Хоть одну мою строку! 27
25-лет библиотеке Галина Гнечутская *** Кричат над городом вороны, В ответ им вороны кричат. Торжественно и похоронно Их крики в сумерках звучат. И голые вершины сосен Напомнят, что окончен бал… Но в них просвечивает просинь – Ведь это же февраль настал! Чернил! Чернил! Но нет, не плакать! Глаза сверкают, я спешу. И надо мной не надо каркать: Я жить пытаюсь. Я пишу! 28
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Максим Орлов Палитра Сожалею, что вам фиолетово всё, о чем я так сладостно пел: про причуды и беды поэтовы, и взахлёб – о Мартынове Л. Жаль, что вам серобуромалиново то, над чем вечерами корпел. Между нами непреодолимое отчуждение душ, да и тел. Вы и броская дама, и гарная, и так ластится ваш креп-жоржет… До столба, полагаю, фонарного мой четвёртый по счёту сонет. А когда произнёс поучительно: Гумилёв – это не Могилёв, Вы назвали меня существительным, я озвучить его не готов. Вы закончили фразою смачною – этим штилем не пишут новелл… И поплёлся я прочь старой клячею, не один, а с Мартыновым Л. Самому мне бывает сиренево почти всё, что узрел и воспел… Почитать, что ли, на ночь Кенжеева? Или лучше – Мартынова Л.? 29
25-лет библиотеке Владимир Экспресс *** Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, И звезда с звездою говорит. Михаил Лермонтов. Ночь пришла, устали в небе звёзды. Тень устала, что бросают провода. Я устал, и говорю лишь прозой, И мечты остались в городах. Ах, как хочется теперь покоя, Чтобы ночи были светлы и тихи. Бога нет, и что ж это такое Самому растить свои стихи. Встреча в библиотеке, 2010 г. 30
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Владимир Монахов *** Неизвестному поэту Степану Пшенникову Век двадцатый истлел - У виска лишь звенит тишина. Вечность снова заводит Восходно-закатное время. Как поэту жилось В непрошедшие времена, Помнит только одно Нерожденное поколение. Мы не знали друг друга, Но мною ты будешь воспет, Потому что вливал В нашу пропасть стихами надежду. И душой прикормил Беспощадно красивую смерть, Что умело скрывалась Невестою в белых одеждах. Век двадцатый замешан На поте любви и войны. Сколько вас, нерожденных, Ушло в поминальную Лету! Жизнь, сыгравшая смерть На подмостках прогнившей страны, Поместилась в слезах Не познавшего роли поэта. Век двадцатый истлел, У виска лишь звенит тишина. Вечность снова заводит Восходно-закатное время. Как живется, поэт, В непрошедшие времена Знает только моё Нерождённое поколение. 31
25-лет библиотеке Здравствуй, эпоха поэтомасс! Я чувствую, как ждет народ стихов! Руслан Элинин Поэты выносят Россию вперед стихами! Из дневника Разговор о современной поэзии зашел в тупик. Горячий спор о путях литературы завяз в мелких разговорах о классиках и новаторах, сбрасывает с корабля современности то одних, то других. В результате спорщики запутались в частностях и погрязли в мелочах, изолгались в личностях, но при этом так и не выяснили главного и обобщающего в поэзии грядущего, не определили того, что наполняет и насыщает новую литературу, создавая плотный устойчивый базис на будущее. А ответ нужно искать в том, что если до сих пор в поэзии действовали преимущественно выдающиеся одиночки и, как вешки на столбовой дороге поэзии указывали направление развития, то сегодня мы стоим на пороге и, по сути, открываем эпоху поэтических масс, которая создает из суммы талантливых индивидуальностей коллективного автора. Это значит только одно: в современной литературе наблюдается столпотворение классиков‑новаторов, которые ушли далеко вперед своих предшественников в мастерстве поэтического творчества. По сути, формируется цивилизация мастеров и виртуозов стихосложения. Но они собирают и объединяют вокруг себя не столько толпы читателей, как было прежде, сколько толпы больших и малых поэтов, которые являются главными потребителями и производителями литературного материала. Поэтому всеобщие стоны об ухудшении поэтического слова – симулякр текущего литературоведения. Поэзия все так же тотально заполняет мир. Интернет тиражирует без редакторов все, что пишется стихами и прозой. А запугивание мало читающих критиков, которые способны осилить от силы 32
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского два десятка поэтов, — проявление воли разочарования. ХIХ и ХХ века дали по десять великих поэтов, и одновременно существовала рядовая поэзия, которая отвечала насущной потребности дня или группы читателей. И ни один великий не затерялся среди множества малых и вписан в историю литературы. Поэтому меня никогда не пугало, что число поэтов так стремительно увеличивается, что они самостоятельно находят выход к читателю при помощи издания малотиражных книжек, журналов, создавая литературные сайты в Интернете. Активно действующие поэты ведут между собой стремительный обмен этими изданиями, не боясь жить замкнутой кастой литературы. Все, что производят, то и потребляют внутри своего сообщества, не претендуя на выход к массовой публике. Почти каждый поэт имеет толику своих читателей, которым регулярно передает свои тексты и с тем же успехом получает тексты других авторов, поддерживая с ними регулярную связь, являясь активным потребителем рифм соперников. Стерильный читатель уже редкость среди толпы производителей стихов. И все увеличивающаяся толпа поэтов формирует в информационном глобальном обществе огромную литературную стихомассу эпохи всеобщей начитанности. Только наличие большого числа сочиняющих и воспроизводящих все новые и новые стихотексты обеспечивает поэзии стабильное число читателей, тот самый золотой традиционный один процент потребителей стиха, коим всегда удовлетворялась и будет удовлетворяться поэзия. Но такая огромная толпа поэтов, естественно, пугает многих непрозорливых и недальновидных наблюдателей, а потому они ее по привычке записывают в разряд графоманов, как это было принято еще совсем недавно. На самом деле поэтомасса не только создает литературу, но формирует и переваривает идеи будущего, перекачивая и структурируя их в иной язык грядущего. Если в XIX веке малограмотная Россия смогла переварить своим малокультурным умом только одного великого Пушкина, то сегодня лишь толпа поэтов способна 33
25-лет библиотеке переработать надвигающийся поток информации в понятную и запоминающуюся нам форму нового слова. Поэтому любой поэт вам скажет, что нынешнее время требует массового стихосложения и стихокомментирования, а не стихопрочтения. Недаром Юрий Арабов при вручении ему премии имени Бориса Пастернака сказал: «Стихи в России писать невозможно, потому что в России все пишут стихи. Я думал, удушье потребительского общества искоренит эту блажь, но нет, каждый день появляется гениальный поэт». Лауреат, конечно, пошутил, комментирует автор газеты «Коммерсант». Но посвященные знают, что в этой шутке больше правды, чем в оперативной статистике сайта стихи.ру. Зарождение и тоталь- ное размножение поэтомассы в России на фоне построения потребительского общества означает страстное желание грамотных людей защититься от этого самого потреблянчества, в которое, как в отстойник, окунули страну реформаторы. Конечно, поэты не против того, чтобы на прилавках была в достатке колбаса, сами кушают, как минимум, три раза в день. Но их пугает, что колбаса стала точкой отсчета, главным мерилом благополучия, психологического комфорта не только в повседневной жизни, но даже в литературе и в душе. А литература и душа для образованных русских остаются священной коровой на протяжении двух веков, как минимум. И в ответ – стихийный творческий протест, грандиозный поток самовыражения методами стихосложения. Это законная реакция знающего грамоту русского человека, которого принудили каждый день лицезреть в изобилии колбасу. И от этого изобилия народец наш ударился в стихи-ю. Производить материальные ценности грамотному человеку не с руки, а вот завалить страну стихами – это запросто. Это даже настоящий духовный подвиг, который, может быть, останется в веках. Ведь колбасу съедят на следующий день, а стихами, глядишь, еще можно прославить Отечество, если даже самому не удастся стать, как наше все, памятником себе. Поэтому не устаю повторять свою излюбленную мысль о 34
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского том, что поэты выносят Россию вперед стихами. Куда они ее донесут – неведомо! Может, свет в конце поэтического тоннеля – это все же огни ада? Только поэты не знают, или не хотят замечать, что в современной словесности происходит замена божественного глагола на черный глагол. Если Бог всегда познавался в молчании, что исследовала настоящая поэзия, то дьявол действует в сладких речах искушения. И теперь новая литературная среда не учит обустраивать жизнь, а сама обустраивает иной мир. А все потому, что, приняв формулу мертвого Бога хотя бы в душе, человечество приучается жить своим умом познания виртуального базиса. Я остался пунктиром… Евгений Степанов кто-то в поэзии – полное собрание сочинений, а кто-то – поэма, кто-то – крохотное стихотворение, а кто-то – всего лишь оборвавшаяся строка, кто-то – запятая или даже точка… А я в поэзии – тишина! Кто-то слышит меня, читатели мои? Вот так бросил я в пустыню пустоты слово и даже не подозревал, что слышали нас задолго до того, как в нашем веке возникло и осуществилось течение массовости в поэзии. Жорж Батай в своей работе «Внутренний опыт» уже задавался подобными вопросами, которые перед ним ставили предшественники. В частности Батай удивлялся этим словам: «Все люди, – сказал Блейк, – похожи друг на друга своей поэтической гениальностью». А Лотреамон добавил: «Поэзия – это дело рук всех людей, а не одиночек». Мне очень хотелось бы посмотреть, насколько далеко можно зайти, пытаясь на самом деле осуществить такие помыслы: разве поэзия не дело рук одиночек, который посещает гений? Как говорится, ничего нового под луной, гении это предвидели! А нам остается это только подтвердить практикой! 35
25-лет библиотеке Встречи в библиотеке, 2016 г. 36
фото поэзия как жизнь
25-лет библиотеке Валерия Домрачева *** Есть ли такие места, которые вы называете вторым домом? Есть ли люди, которые вырастили вас, но они не ваши родные? У меня всё это есть и такое уже никогда не отнять. Пять лет назад поздней осенью я впервые пришла в библи- отеку, находившуюся тогда ещё в квартире, где плотными ря- дами располагались книжные полки, на которых стояло такое несметное количество книг, что глаза разбегались, а руки тя- нулись их хотя бы потрогать! Тогда там уже не было основа- теля всех книжных богатств и атмосферы тёплой и творческой – Виктора Соломоновича. Я не была знакома с ним лично и уверена, что это одна из тех неприятных случайностей, кото- рые хочется исправить, но невозможно… Я стеснялась, боялась, не считая своё творчество чем-то важным и значимым. Это говорила во мне самокритика, когда я читала стихи Бродского, а следом свои. Сейчас я понимаю, что выбирала заоблачные идеалы, когда-либо писать так же – это без вариантов. В библиотеке улыбчивая Катя и любопытная Галина Кон- стантиновна неизменно встречали расспросами, как дела, вкусным чаем, участием, добрым словом, ценной критикой, теплой компанией, а провожали приглашениями приходить снова и пожеланиями писать стихи. В этой борьбе идеалов, желания писать и выносить свои творения на суд зрителей я никогда не чувствовала, что писать не стоит вовсе. И как-то постепенно мои стихи стали лучше, незаметно люди стали близкими, место – знакомым и домаш- ним. Творчески я росла вместе с этими людьми: они помогали мне книгами, теплыми словами, информацией и верой в мою 38
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского победу. Инициативная Катя всегда предлагала конкурсы, в ко- торых можно поучаствовать. Я подхватывала и выигрывала! А потом и вышло так, что Галина Константиновна неожи- данно забросила идею поработать у них. А точности прогнозов этого человека стоит позавидовать… Я же приняла эту мысль как свою. И полетели невероятные полгода моей работы там! Правда уже в новом здании в режиме переезда и волнения. Мы расставляли книги, ожидали мебель, таскали из угла в угол списанную литературу, смеялись, болтали, встречали по- этов, делили библиотечную работу, болтали, писали гранты, организовывали молодежь, снова смеялись, снова болтали. Этот жизненный калейдоскоп – одно из самых приятных вос- поминаний для меня! Теперь я живу в далеком южном Ростове-на-Дону. Но в би- блиотеке остался кусочек сердца и моя кружка. А это что-то да значит… Зал библиотеки 39
25-лет библиотеке Лидия Аксенова *** В библиотеке и в клубе Сербских бережно хранимы культурные и духовные ценности. Встречи там, стали неотъемлемой частью жизни моей. Здесь учимся мы ценить и понимать не только поэзию, но и друг друга. Слово, мысль, изречение каждого бывает весомым. Книжную тишь нередко взрывает взволнованность речей, полярность мнений, кипение страстей, нешуточный накал, казалось бы, навсегда замороженных эмоций. Истаяла незаметно наледь души, стылость чувств. В сутолоке будней пусть и впредь призывно сияет неугасимый свет лампады клубной. 40
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Ирина Лебедева Мы каждый раз спешим в библиотеку Проторенной знакомою тропой К учителю, поэту, человеку С открытым сердцем, с мудрой головой. Здесь царствуют стихи и вдохновенье, Здесь классиков солидные труды, И чьи-то незнакомые творенья, Как персика незрелые плоды. Порой звучит то скромный стих, то дерзкий И время замедляет быстрый бег Нас всех объединяет Виктор Сербский – Учитель наш, поэт и человек. 41
25-лет библиотеке Татьяна Безридная В Библиотеку Русской Поэзии Виктора Соломоновича Серб- ского я попала в возрасте, пожалуй, самом противоречивом, – мне не было еще и 17 лет. Разумеется, у меня была «пятерка» по литературе. Разумеется, я была влюблена и писала стихи. Насколько условной была столь высокая оценка по школьно- му предмету, пусть и любимому, и насколько условно можно было назвать то, что я писала, стихами – все это я поняла здесь. Ненавязчиво и незаметно. Тогда появилась моя первая публи- кация в газете «Красное Знамя», а потом я прочитала в «бегу- щей строке» по телевизору объявление о том, что в Библиоте- ку Сербского приглашаются начинающие поэты. У меня было стихотворений семь, и, понятное дело, я считала себя поэтом. Авторитетов, кроме поэтов Серебряного Века, у меня не было. Зато была подруга, Оля Качалова, которая тоже писала стихи, и мы читали свои вирши друг другу. Но, как всякому графо- манствующему юному существу, нам нужна была аудитория. И мы поехали по указанному в «Бегущей строке» адресу, за- блудились, прибыли к шапочному разбору, но нас все-таки вы- слушали. Нас выслушали эти взрослые люди! И даже сказали, что это неплохо, и пригласили приезжать ещё. Самым же глав- ным удивлением этого дня было то, что Виктор Соломонович Сербский положил передо мной газетную вырезку с моей пу- бликацией и спросил сурово: «Твоё?» Я немного струхнула, но призналась, что да, моё. Тогда Виктор Соломонович попросил меня… дать автограф! На первой же публикации! Кто знает, не случись этого знаменательного события, я не преисполнилась бы гордости за написанное мною и, глядишь, желание марать бумагу, как у многих, сошло бы на нет… Но это произошло. И я поняла, что есть люди, которым то, что я пишу, нравится. Более того, посыл мне был дан такой, который нынешние пи- шущие назвали бы « Аффтар, пеши исчо!» Первая любовь тут была весьма кстати – а много ли, инте- 42
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского ресно мне, поэтов начали писать не благодаря ей, а из-за чего- то другого – сломанной ноги, например? Впрочем, это к делу не относится. Надо напомнить, что было это в суровые девяностые, время, когда на чай ходили со своим сахаром. Вот так буквально. А в библиотеке Сербского милейшая Мария Петровна непременно потчевала меня – и нас всех, поэтов и поэтствующих – своими постряпушками с чаем, да и вообще вскоре принимать меня стали как родную. Виктор Соломонович осторожно указывал мне на мои неровности и ошибки, давал книги, которые, по его мнению, были близки мне и созвучны моему творчеству, а иногда просто молча клал передо мною листок с «Беседами…» и уходил, чтоб я могла в одиночестве это прочитать и «пе- реварить». Владимир Викторович – Володя Сербский, он же поэт Владимир Экспресс, познакомил меня со «Шклиндой» и шклиндейцами – Василиями Костроминым и Орочоном, Сер- геем Жариковым, Ириной Гончарук и другими, то есть ввел меня в круг пишущих. Катя – Екатерина Викторовна Сербская – тогда училась, и я видела её редко, но все же и с нею у меня вскоре возникли доверительные отношения. А ещё я иногда заходила в квартиру Сербских (а библиотека была в квартире рядом),тоже всю уставленную книгами от пола до потолка и здоровалась там с мамой Марии Петровны, и даже велико- лепных котов – серого и рыжего – можно было мне гладить и тискать, хотя они такого фамильярного отношения к своим персонам не одобряли. Так что я могу смело говорить о роли семьи Сербских в сво- ей жизни. Тот факт, что я до сих пор пишу стихи и иногда прозу, бережно и трепетно отношусь к Слову (так же, как бережно от- носился к ранимым поэтическим душам Виктор Соломонович Сербский), подчеркивает, как важно в самом начале взрослой творческой жизни встретить неравнодушных заинтересован- ных людей, Садовника и Учителя. Мне повезло. И повезло тем юным поэтам, которые приходят в Библиотеку Русской Поэзии им. Сербского. 43
25-лет библиотеке Галина Кравец *** Молчаливые стены притворяться не станут. Не умеют. А может быть – не хотят. Они молча стоят за спиной у дивана. А за черным окошком снежинки летят… Словно бабочки бьются в стекло безуспешно. Им не таять в тепле, растекаясь водой. Тишина, будто шаль, что окутает нежно, В этом доме, где мне так уютно одной. Эти стены не давят, а дышат и стонут, Так неслышно, как падает снег за окном. Словно силой неведомой снова влекома В опустевший, наполненный памятью дом. Занятие с творческими ребятами по проекту «Я молод, и я творю!» 44
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского Виктор Цеберябов Книга На помещение первой моей авторской книги на полку библиотеки им. В. С. Сербского Отсюда всё и началось, как истребитель, в битве сбитый, свалился средь лесных полос – так я попался в это сито, что оставляет только тех, в ком блеск свирепый самородка; и нет ему других забот, как над листом рвать душу строчкой. Потом толчком дрожащих рук листок с другими ляжет туго; портфель достаточно упруг, чтобы предстать вернейшим слугам библиотеки, что для всех и храм, и место вечной битвы за слов пронзительных успех, из букв так филигранно свитых. И пусть и мой случайный том загромоздит пустое место… Мук были горы, но зато среди великих встать так лестно! 22. 11. 2016 г. 45
25-лет библиотеке Галина Гнечутская *** Лекарства покупаются в аптеке, А для души их выдают в библиотеке. Семь тысяч книг мы с Вами изучили Перенесли, перевезли, перешерстили. Их брали в руки и впускали в сердце. Включали в память, не должно стереться. Их ставили на полки и прощались. С одними на минуту, час и месяц, С другими больше никогда не встретясь. Писали книги разные поэты. Их имена – как песни и поэмы. Андрей и Анна. Николай, Иосиф… Немного странны: Юнна, Белла, Осип. Еще чудеснее – Булат, Новелла. Они звучат, плывут, как каравеллы. И в каждой книге есть история страны. И все события истории видны, Обложку открываешь, словно дверцу. Поэта нет, но бьется его сердце. Июнь 2011 46
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского *** Средь лабиринта новых стеллажей Ты вспомни и немного пожалей О тех уютных деревянных полках – Квартирных полочках, служивших долго. Хозяин так любил свое собранье, Так много уделял ему вниманья, И тот, кто знает милых комнат виды, Не может до конца изжить обиды За разоренье книжного гнезда… А новому – быть новым навсегда. В тех стенах книги жили и читались, А в новых – они долго обживались. Здесь много места! Здесь парадный вид! Вид из окна красив и знаменит. Жизнь за окном замедленно тиха, И нет в ней концентрации стиха. И воздух для дыханья разрежен. И в сон глубокий город погружен. 47
25-лет библиотеке Татьяна Бравленкова *** Звонок – и дверь открыта настежь! И, попадая в царство книг, Находишь то, чего так жаждешь – Неповторимой встречи миг… И пыль, осевшую с годами, Стирая молча со страниц, Здесь, рядом с лучшими друзьями, Находишь новых главных лиц… Слова, написанные раньше, Волненьем плещутся в душе… Больней становятся иль краше, Живыми кажутся уже. И не слова — судьбы капели Стекают прямо со страниц… …Качает жизнь свои качели То вверх стремительно, то вниз… 48
русской поэзии XX века им. В. С. Сербского *** С днем рождения, библиотека! Под взволнованный сердца стук Я смотрю на коллекцию века – На творенье души и рук. Суть страничек и строк: в них бьется Мысль живая судьбы живой… Не меняет свой лик, не рвется, Остается сама собой… И не властны слова, ни время, Над бесценностью лучших книг. Нас заменит другое племя, Вспыхнет новых изданий миг. Но останется память… Вечно… Будет в ней мысль поэтов жить… С днем рожденья! Прошу сердечно Кладезь мыслей и чувств хранить! 49
Search
