Алёнкино лукошко. Книга для детей

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Дмитрий Каюшкин Он распрямил затёкшую спинку и, ускоряяшажочки, посеменил к уже близкой ижеланной норке, впервые за всю тяжёлуюночь и незадавшееся утро сияя довольной иприветливой улыбкой. 51

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов СЕРГЕЙ ФИЛАТОВО МОГУЩЕСТВЕННОМ ХАНЕ АЛТАЕ,ЕГО ДОЧЕРИ КРАСАВИЦЕ КАТУНИ ИЕЕ ВОЗЛЮБЛЕННОМ БОГАТЫРЕ БИЕ (легенда о слиянии Бии с Катунью) На Катуни-реке, против Сросток, на другомберегу её, чуть выше Талицы, есть камень-валун. Лежит он здесь с незапамятныхвремен, а кто положил – про то никто неведает. В солнечную погоду видно, кактянутся к валуну тонкие нитки-лучики,ласково перебирают они прозрачные струинад камнем, будто музыку наигрывают,песню поют. Тихая песня… О чём она? А вот послушайте! В стародавние времена,когда не было в краю нашем ни гор, ни рек, алежала вокруг одна только каменная степь,жил на земле богатый и могущественныйхан Алтай. Лучшими стадами владел хан,лучшие урочища принадлежали ему, самыезнатные и сильные богатыри служилиАлтаю. Немерено было его богатство,велико было его могущество.52

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов Но самым главным богатством считалАлтай свою красавицу-дочь Катунь. Норову Катуни был гордый и независимый: торадостно резвилась она в степи, прыгая скамня на камень; то задумчиво печалиласьи молчала. Юная красота её пленяла многихбогатырей, но никому из них не подарилаКатунь своего ласкового взгляда, никому ниразу не улыбнулась. Больше всего любила девушка уезжатьутром в степь на своём быстроногомскакуне. Там слушала она пение птиц ишёпот трав, резвилась в теплых струяхстепного ветра. Весь день до позднего вечерапроводила Катунь в степи и только на закатевозвращалась радостная в юрту отца. 53

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов Как-то в степи, она встретила юношупо имени Бий. Так прекрасен и статен былюноша, так ловко держался в седле, что гордаяКатунь сразу влюбилась в него. Бию тожеприглянулась степная красавица. С тех порони часто вместе скакали по степи, вдыхалидушистые ароматы трав и цветов. Уставскакать, сидели вместе, рука об руку, недалекоот юрты Бия и смотрелись в зеркальные водыбольшого озера. Не богат был Бий, к томуже хан не любил юношу. Однако никтодругой не нужен был Катуни, кроме Бия;ни с кем ей не было так вольно и радостно.54

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов А время шло. Настала пора выдаватьзамуж свою дочь. Собрал он самых богатыхи сильных богатырей со всех концов света.Красавица Катунь встала на холм, а мимопотянулась бесконечная вереница женихов.Ехали они на своих лучших скакунах, в своихлучших одеждах, и каждый пытался удальюсвоей привлечь внимание гордой дочерихана. Особенно усердствовал грозный имогучий богатырь Бобырган. Он то и делоподнимал скакуна на дыбы, то вдруг резкопускал его в галоп… Но ни на кого невзглянула Катунь. До позднего вечера длилось шествие.А когда оно закончилось, спросил хан удочери, кто из женихов приглянулся ейбольше других. Только головой покачала вответ Катунь, и сказала ему, что забыл онпригласить батыра по имени Бий. Сильноразгневался Алтай и объявил всем, что нарассвете, едва солнце позолотит небо сВостока, он сам назовет имя избранника длясвоей дочери. Ночью, когда уснул Алтай, уснулиженихи, уснула стража, она тайно оседлала 55

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовсвоего скакуна и помчалась к Бию. Наутро,обнаружив отсутствие дочери, взял Алтайволшебное зеркало, которое показываловсё, что происходило на свете, и увидел внём красавицу-Катунь, скачущую по степинавстречу ненавистному батыру. И тогдаподнял хан богатырей и сказал им: «Тот, ктопервым из вас догонит Катунь и вернёт её вюрту отца, тот станет ей мужем!» Лавинойпокатился над степью конский топот, будтонебывалый табун сорвался с места. Этобогатыри бросились вдогонку за дочерьюхана. Снова глянул хан в волшебное зеркало ипонял, что не догнать богатырям его дочери.И проклял он тогда всё на свете! От этого56

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовпроклятия всё вокруг стало превращаться вкамень: окаменела юрта хана, и на том месте,где стояла она, образовалась гора Белуха;окаменели шеренги скачущих богатырей,превратившись в Алтайские горы; в последнемусилии могучий Бобырган пришпорил коня,взвился в воздух, точно белка-летяга, и упалокаменев, свалился каменной глыбой далековпереди всех остальных преследователей. И только Бия и Катуни не коснулосьпроклятие хана, потому что любили они другдруга. И соединились они, и продолжилисвой путь вместе. А там, где они скакали, образовались реки:светлая, широкая Бия и игривая, необузданнаяКатунь. И до сей поры можно увидеть, какпоблёскивает волшебное зеркало хана Алтаяс вершины Белухи, словно хочет проследитьвесь путь Катуни до самого слияния с Бией. Легенда записана со слов историка-краеведа,Почетного гражданина Бийска Б.Х. Кадикова,литературная обработка С.В. Филатова. 57

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов ДВЕ МЕЛОДИИ ОДНОГО ДВОРА 1. Ранетковый август На дворе прочно стоял август. Капитальныйремонт в нашем доме не предвиделся.Наверное, работники ЖЭКа поголовнобыли членами общества охраны памятниковстарины, а наш дом представлял немалуюисторическую ценность. Стены домаимели патриархально серый цвет времёнпещерной архитектуры; штукатурка местамиотщёлкивалась, обнажая великолепнуюсредневековую кладку; дырки в крышепридавали зданию особые легкостьи воздушность, которые гармоничнозавершались горячими испарениями изподвала. Все это бережно охранялосьгосударством в лице работников ЖЭКа. Итак, на дворе прочно стоял август. Доми его окрестности постепенно обрасталибродячими кошками и собаками, начердаке дома давно обитали голуби... Такоеобилие живности немного скрашивалооднообразный быт жильцов нашего дома.58

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов Именно в эти дни, у меня появиласьпривычка подолгу сидеть в беседке напротивдома. Погода стояла тихая, и любой звукотчётливо прослеживался с самого начала дополного затухания. Здесь, в тишине беседки,передо мной впервые остро встал вопросодиночества листьев, листья становилисьодинокими, оторвавшись от дерева, онизависали в воздухе и долго не решалисьупасть на землю. Но точен был законвсемирного тяготения, даже здесь... и листьяна землю падали. В основном это были листьяяблонь. По необъяснимой случайностивокруг нашего дома росли, в большинствесвоем, яблоневые деревья. Вернее, это былине совсем яблоневые деревья, плоды такихдеревьев, ввиду малых размеров, принятоназывать ранетками. В этом году выдался богатый урожайранеток, такого урожая давно не зналнаш двор – ранетки были для всех: ихклевали мелкие птицы, мальчишки пулялиими из самострелов, старушка Захаровнажурила мальчишек и готовила из ранетокваренье... Ранетки висели над головой, 59

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовранетки хрустели под ногами, ранетки былиперед самым носом... Невозможно былоне сорвать, удерживало только взрослоечувство. Я оглянулся, из взрослых никогоне было; удерживающее взрослое чувствопритупилось, я сорвал одну ранетку и сунулеё в рот. – Ты чего балуешься? – раздался за спинойнеожиданный мальчишеский голос.60

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов Я вздрогнул и обернулся. Голоспринадлежал белобрысому мальчугану вполосато-тельняшковой майке. Видимо,тельняшковая майка давала ему правосмотреть на меня строго, но с интересом. Вконце концов интерес победил, и мальчуган,хитро улыбаясь, подмигнул мне, – Ну ничего, ты это... рви, пока Захаровнане видит. – Ладно, я тихонечко, – пообещал я. Мы разговорились. Оказалось, что живетон в соседнем подъезде на «высшем» этаже,зовут его Лёшка, фамилия – Картошкин. Сэтого момента Лешка Картошкин стал моимпостоянным собеседником; мы каждый деньвстречались с ним в беседке и разговаривали,наше общение постепенно расширяло нашкругозор. Так, впервые, от Лешки я услышало скрипичках... В нашем доме жил дядя-Миша-Моряк. Онуже давно не был моряком, но морская душадавала о себе знать. Особенно, она давалазнать о себе, когда на дядю Мишу накатывал«девятый вал». В такие минуты он молчалмного и был особенно грустным. Грусть 61

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовдядя Миша глушил полстаканами. Похоже,это средство помогало. Впрочем, меру онзнал твердо, и глушение полстаканов неотражалось пагубно на нервной системежителей нашего дома, только старушкаЗахаровна тяжело вздыхала в таких случаяхи, тяжело вздыхая, говорила: – Михаил-то опеть в шторм попал... В такие минуты весь наш двор слушалпесню «Раскинулось море широко» впатефонном исполнении Леонида Утесова.Да, у дяди Миши был патефон и пластинкаЛеонида Утесова... Итак, в такие минуты море музыкираскидывалось широко, в пределах нашегодвора... Слушали песню в патефонномисполнении Утесова и мы с Лешкой. В моремузыки Лешка был предельно рассеян, новзгляд его был устремлён в одну точку;эта точка висела в воздухе на некоторомрасстоянии от его носа. Как-то, слушая патефонный вариант«Раскинулось море», где-то на словах«напрасно старушка ждёт сынадомой...», Лешка задумчиво произнес:62

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов – Скрипички... – Что? – не понял я. – Скрипички... – задумчиво повторил Лешка. – Скрипки! – с трудом, наконец-то догадался я. – Нет, скрипки это не так... – Лешка задумчивозамолчал. Мне было непонятно, но Лешка не сталобъяснять такие простые, на его взгляд, вещи,да и ничего невозможно объяснить человеку,пока он сам всё не поймет. Лешка чувствовалэто и – объяснять не стал. Так, впервые отЛешки я узнал о скрипичках... Разница между скрипками и скрипичкамипостигалась с большим трудом. До сих порне могу объяснить, но я уловил эту тонкуюгрань; одно могу сказать совершенно точно– скрипички никогда не вступят в ту музыку,у которой нет души. У дяди Мишиного«Раскинулось море широко» душа была, этобыла широкая морская душа... Так, постепенно мы учились с Лешкойсамому сложному в этой жизни –взаимопониманию. Странно, чем большемы понимали друг друга, тем меньшеслов оставалось в наших разговорах. 63

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов – Сидишь? – спрашивал Лешка. – Сижу, – соглашался я. Это заменяло нам приветствие. Потоммы, молча, занимались каждый своимделом: я слушал листья, Лешка наблюдал замуравьями. Изредка он делился своиминаблюдениями. – К зиме готовятся, – сообщал он. Это сообщение должно было наводить меняна мысль, что Лешка сравнивает муравьёв сработниками нашего ЖЭКа, и сообщение намысль наводило, я невольно тоже начиналсравнивать муравьёв с работниками ЖЭКа,и сравнение, к великой досаде, выходило нев пользу людей. К концу августа любовь к старине уработников нашего ЖЭКа всё же дала течь:крышу в нашем доме всё-таки залатали, нагорячие испарения из подвала был наложенвременный хомут; дядя Миша к концу августапопал в очередной шторм, и патефонное«напрасно старушка» раскидывалось широкоиз его окон... В конце августа тихо умерлаЗахаровна. Захаровну я помнил с пяти лет;она и тогда ругала нас за ранетки, вернее за64

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовобломанные ветки яблонь. Ругала она как-тососем не обидно... Хоронить Захаровну приехал внук, которого ядо этого никогда не видел. Соседи говорили,что Захаровна перед смертью прописала егов своей квартире, наверное, это было так... Ясидел в беседке и думал о Захаровне, вокругвисел осиротевший богатый урожай ранеток,отрывались от деревьев одинокие яблоневыелистья, зависнув в воздухе, не решаясь упастьна землю... муравьи упорно готовились кзиме. Все было как всегда, не было толькоЗахаровны. Вместо неё, точнее на её месте,был теперь внук, которого я до этого никогдане видел... Подошел Лешка. Он нерешительно селрядом и минут пять сидел молча. Потом тихоспросил, – Знаешь про Захаровну? Вопрос был необязательным, но былнеобходим для начала разговора. – Знаю, – ответил я, чтобы что-то ответить. – Мамка там по рублю на венок собирает...Просила у тебя взять... – и как бы оправдываясь,добавил, – сама к дяде Мише пошла... 65

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатов Я молча протянул Лешке деньги. Лешказажал мелочь в маленьком мальчишескомкулаке и, вдруг, обмяк, прижался ко мнеголовой и начал часто шмыгать носом. Яхотел успокоить Лешку, но он не плакал,просто слёзы сами текли из его глаз. Мы молчасидели с ним в беседке, много ранеток былонад головой, под ногами... у дяди Миши ещевступали в музыку последние скрипички... Ранетковый август кончался. 2. Двор престарелых Бывает так, что торопишься куда-то пооживлённой улице, в густоуплотненнойчихающей и гудящей массе людей имашин... Торопишься, а куда – сам незнаешь. Звонишь по телефону, навещаешьмногочисленных малознакомых «друзей иподруг», договариваешься о магнитофонныхзаписях, ведёшь разговоры о фильмах, окнигах, о погоде... которую в условияхгорода и определить-то сложно... И вдругостанавливаешься, понимаешь, чтоторопиться-то особенно и некуда, необходимо66

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовосмотреться вокруг, обдумать, понятьнаконец – что ты есть в этом движении. Есть такие дворы, в которых всегдатихо. Тишина эта имеет едва уловимый,горьковатый привкус лекарства, смешанныйс первыми запахами осени. Листва тольконачинает падать, дождей ещё не было,тихо, почти по-домашнему, качается веткатополя... Тополя в таких дворах обычностары и тенисты, под их сенью медленно,почти неслышно движется время... На одномиз тополей сидит ворона мудрая. Сидел быворон вещий, да только они в городах неселятся. Все это: и тишина, и деревья, иворона что-то напоминают. Только вот что? ... утро. Под окнами Петрович опять заводитсвоего «крокодила», густой яблоневый ароматперемешивается с резким запахом бензина.Уже трудно понять, чем больше наполненоутро: яблонями или бензином. Выглядываю.Петрович в ветеранском пиджаке с орденскойпланкой и в серых рабочих брюках. Из-пододной брючины выглядывает его деревяшка-нога. И орденская планка, и деревяшка-ногау Петровича с войны, «Крокодил» появился 67

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовпозже, но тоже очень давно... Сейчас Петровичнакручивает «крокодилу» хвоста. То идело слышу его раздосадованные реплики:«Чертова скотина! Вошь зеленая! Жестянка!..»Петрович яростно крутит ручку, «крокодил»чихает, фыркает, схватывается... и глохнет.Петрович в бессилии опускает руки, стоиттак... потом досадливо сплевывает и идет наперекур. Курит Петрович короткую казахскуютрубку, он набивает ее болгарским табаком«Нептун». Есть в этом нечто символическое:небольшого роста, крепко сбитый Петровичи впрямь похож на Нептуна, пожалуй, толькотрезубца не хватает. Набивая трубку, Петрович невольно коситсяна ранних пенсионеров-доминошников.«Делать людям нечего, – совсем по-стариковскиворчит он, – с утра своими костяшками стучат...»Вокруг пенсионеров-доминошников прыгаетнебольшая стайка воробьев – щелк-прыг,щелк-прыг... Интересно так получается! Я из окошка, Петрович со скамейки– наблюдаем за воробьями. Я-то знаю,Петрович каждую зиму подкармливает их;68

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатову своего гаража он сооружает кормушку– на зиму сооружает, а на лето снимает,чтобы мальчишки не сломали. Вот и сейчаслицо его расплывается в улыбке, рыжиеусы раздвигаются в стороны, и Петровичвыпускает изо рта большой добродушныйклуб дыма. В этот момент он большенапоминает доброго дракона, чем грозногоморского царя. «Крокодил» его ленивогреется на солнышке... «Рыба!» – громкообъявляет кто-то из доминошников и звонкобьёт костяшкой по столу. Воробьи испуганоразлетаются... Солнце стоит уже высоко. Жарко. Итолько за гаражами в узком проходе всегдапрохладно. Там деревья особенно корявыи причудливо переплетаются ветвями, тамнаходится царство бабки Каргаихи. Этонастоящий заколдованный лес, не оченьбольшой, но вполне дремучий. Его обитателей– местных алкашей можно найти там в любоевремя дня: сидит этакая ватага, и разговорыведут о горькой загубленной жизни, о судьбенескладной злодейке... Лишь изредка какой-нибудь атаман в грязной засаленной одежонке 69

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовпосылает гонца своего на «большую дорогу»к магазину. Там можно и грошами разжиться,и пойла горемычного взять, а если сильнобогат промысел окажется, то и пару сырковплавленых прихватить на закуску. Бабка Каргаиха никогда не выгонялабратьев-алкашей из своего леса, она тихосидела в сторонке, ссохшаяся, сгорбленная,постоянно бормочущая что-то себе под нос:было в ее облике нечто зловещее, и алкашибабку побаивались. А она тихо чертила наземле таинственные знаки своей корявойпалкой и бубнила свое заклинание, и70

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатоввыжидала, выжидала... Потом, когда братья-алкаши разбредались по домам, перед самымзаходом солнца бабка собирала со своеголеса дань пустыми бутылками. Это был едвали не главный источник ее доходов... Мы, самые молодые жители двора, бабкупобаивались и, где-то в глубине души,верили, что Каргаиха и правда колдунья...Как-то раз мне довелось проходить черезеё владенья вечером. Смеркалось. Чтобы неспоткнуться о корни и пустые консервныебанки, приходилось внимательно смотретьпод ноги... Бабка возникла внезапно из какой-то щели между гаражами. Похоже, и она неожидала встретить меня в своих владениях встоль поздний час. Так мы замерли друг переддругом, совершенно остолбенев. Вдруг глазаКаргаихи быстро сверкнули и погасли. Зло,очень зло сверкнули бабкины глаза. От моейсовершенной остолбенелости не осталосьи следа, быстрее чем бегом проделал я весьоставшийся путь; уже октябрёнком был ятогда и с предрассудками боролся, но большевечером через проход не ходил... Солнце постепенно садится за верхушкитополей в небольшом скверике. Тихо. Не 71

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовслышно больше ни доминошников, ниворобьёв... Петрович поставил на ночьсвоего «крокодила»... В проходе за гаражами– сумерки... И только тетя Шура выгуливаетБульку, Гвоздика и Франта. Гуляют тетяШура, Булька, Гвоздик и Франт обычно в томскверике, где садится солнце. Булька и Гвоздик собаки породистые,важные, лаять на прохожих они считаютделом не благородным и, из этихсоображений, никогда не лают. Совсемдругой – Франт. Среди его близкой идальней родни можно назвать спаниелей,терьеров и даже чистокровного английскогосеттера моей соседки. Естественно, от такогообилия родственных чувств характер уФранта совершенно невоспитанный, Франтоблаивает всех и вся подряд, на что Булькаи Гвоздик отворачиваются и пренебрежительнофыркают. Франт на их унизительное фырканиестарается не реагировать и лишь гордо, по-сеттерски, задирает свою собачью голову,выражая презрение ко всем аристократаммира вообще, к Бульке и Гвоздику вчастности. Несмотря на несовместимость72

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовхарактеров, выгуливает тетя Шура Бульку,Гвоздика и Франта в одной упряжке. Обычноона неторопливо идет сзади, а перед ней потропке катятся сразу три лохматых клубка,указывая и без того ясную дорогу. Когда напути попадается вдруг случайная куринаялапка или косточка, – клубки с визгом илаем перепутываются и не понять уже: гдепородистые Булька с Гвоздиком, а где Франтинтернациональной собачьей породы. На этот крайний случай у тети Шурыприпасено сильнодействующее средство –гибкий прут. С помощью гибкого прута можно 73

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовраспутать даже самый запутанный собачийклубок, впрочем, до непосредственно прутадело доходит редко, хватает и того, что тетяШура поднимает его и говорит строгим, носправедливым тоном: «Булька! Гвоздик!Франт! Вот я вас!..» И они, своим особымсобачьим чутьем, поразительно точноопределяют тот момент, когда она готоваприступить к этому «вот» – клубок сновараспадается на три, и упряжка продолжаетсвой путь. И старые, и молодые жители двора знают,что тетя Шура художница, она подрабатываетв строительном управлении, воспитываетБульку, Гвоздика и Франта, а в остальноевремя пишет свою единственную картину.Сама тетя Шура называет картину полотном,но никто в нашем дворе никогда полотнаэтого не видел, не видел его, наверное, иникто в целом мире... Все знают одно –будут на нем обязательно Булька, Гвоздик,Франт... и все другие обитатели нашегодвора... и что-то ещё – самое главное...Медленно происходит перемещение во74

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатоввремени. Настоящее. Недавно вырубилидеревья в проходе за гаражами, там теперь– погребки, местные жители хранят в нихгодовые запасы картошки и солонины. Куда-то на Юг к сыну уехал насовсем Петрович.Уже умерла Каргаиха... Хоронили её скупо,по-сиротски. Непонятно почему, но её быложалко. То ли дождь лил и неуютно, сыро былолежать бабке в своем гробу, то ли что-то ещё...Тетя Шура сильно сдала и постарела. Нет унеё уже ни Бульки, ни Гвоздика, ни Франта,– живёт только старый кот Тимоха, пришлыйнеизвестно откуда. Тетя Шура часто сидитна скамейке возле дома, кашляет и курит«Беломор»... кашляет и курит. Тимоха лежитрядом и щурит подслеповатые кошачьи глаза.Картину тети-Шурину так до сих пор никтои не видел, но все знают, – будут на ней иБулька, и Гвоздик, и Франт... и подслеповатыйТимоха... и весь наш двор с его обитателямибывшими и будущими... и что-то ещё – самоеглавное... Редко, совсем редко вижу я теперь тетюШуру, редко бываю в старом дворе...Закрутило – работа, дела... Пытаюсь писать 75

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Сергей Филатовстихи, прозу... И будут в них обязательно иПетрович, и Каргаиха, и тетя Шура... и весьнаш двор... и что-то ещё – самое главное...Тяжело, медленно возвращается реальность.Открываешь глаза и снова ты в чужомнезнакомом дворе, и снова тенистые тополя,тишина лекарственная, и ворона сидит всета же – мудрая... Сколько ты здесь просидел:час... день... год?.. А может и всего-тонесколько минут? И просыпаешься,просыпаешься... и вскакиваешь, и бежишь, иныряешь опять в поток людей и машин...в вечное непрерывное движение.76

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Владимир НургалиевВЛАДИМИР НУРГАЛИЕВ (миниатюры) ТАКОВА ЖИЗНЬ Вспомним, как это было. Лето, школьныеканикулы. Твой друг – велосипед. Еголелеешь, чистишь, смазываешь, покупаешь-вымениваешь дополнительные детали,украшения на руль или колёса. Перед этим,целый месяц его укрощаешь, учишься ездить.Придерживают за багажник – и едешь.Радость неподдельная, ни с чем не сравнимая!Наконец, научился самостоятельно ездить.Ты полноценный житель улицы! Начинаютсягонки с друзьями. У нас был клуб любителейезды, соревнования в мастерстве вождения.В финале, воришки угнали мой велосипед– такова жизнь. Но я до сих пор люблювелосипеды, их у меня сейчас уже два!  77

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Владимир Нургалиев ПЕСНЯ ДОЖДЯ Детство! Кубарем летишь с велосипеда,ноги ободраны. Надо бы плакать от боли, но,радостно смеёшься. Ещё бы, ты, на самойгранице дождя! С одной стороны летнийсолнечный день, тут же рядом сильнейшийливень, в котором ничего не разобрать из-за сплошной завесы дождя, водного тумана.И, чёткая граница! Наполовину сухой,наполовину абсолютно мокрый. Дождь!Почему я люблю тебя! Все пытаютсяспрятаться от ливня, меня всегда тянет идтипротив шквалистого ветра с дождём.78

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Владимир Нургалиев ПРО СОБАК У нас во дворе, в бытность мою, жилидве собаки: Шарик и Тузик. Шарика япритащил щенком ещё в первом классе.Он прожил у нас тринадцать лет. Тузикащенком кто-то подкинул в наш двор. Началикормить его, а он растёт и растёт, пока невымахал величиной с волкодава. Тузик жилу нас чуть больше года, потом его отдалиохранять постоялый двор. Обе собаки быликрупными дворнягами и лучшими моими 79

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Владимир Нургалиевдрузьями. Тузика я часто водил в лес,выпускал с поводка. Он резвился на поляне,дурачился, лаял. С ним я никого не боялся имог спокойно прикорнуть на мягкой траве,поспать в летний денёк. Тузик был рядоми охранял меня. Шарик был чисто цепнойпёс: злой, бескомпромиссный. Домашниеего любили, но побаивались. Не церемонясь,он мог любого тяпнуть за руку или за ногу.Каждый год с Шариком повторялась одна ита же история. За год его цепь перетиралась,он её рвал и убегал. Ровно месяц где-топропадал, нагулявшись – прибегал назад.Забирался в будку и уже никуда не уходил. МАРАТ И РЫБАЛКА В три часа ночи Марат стал стучать вмою ставню. Я безнадёжно храпел. К окнуподошёл мой отец и сказал, что я не пойду нарыбалку. Марат пошёл один. В следующуюночь, уже я стучал ему в ставню. Подошла егобабушка и сказала, что он никуда не пойдёт.Я пошёл один. Было светло, но солнце ещё80

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Владимир Нургалиевне взошло. Быстро дойдя до реки, забросилудочку. Всё началось одновременно: клёв ивосход золотистого солнца. Серость утрарастаяла, на воде заиграли блики, объёмвоздуха наполнился красивым розовымсветом. Прекрасный рассвет! Через полчаса клёв закончился, и я сполным бидончиком чебаков пошёл домой.Пригород ещё спал. 81

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осин ВАСИЛИЙ ОСИН ЧАСЫ Соседский мальчишка был вредным инеряшливым. Но Мишутка играл с ним лишьпотому, что у соседей в доме висели часы сбоем, у единственных в деревне. Ещё перед тем, как Мишутке идти в первыйкласс, отец научил его определять время почасам. Сынишка просил тятю купить такие жечасы, как у соседей. Всё было в их хозяйстве:лошадь, корова, самовар, большое зеркало. Авот часов с боем не было. Но родители всёоткладывали: то ли денег не было, то ли догорода далеко. Мальцу неведомо… Миньке шёл десятый годок, когда однаждыосенью, в один из дней октября, за парунедель до Минькиного Дня рождения, раноутром, отец куда-то внезапно уехал. Вернулсяотец только вечером, в сумерках, с какой-тобольшой коробкой. Это были часы. Белый циферблат в чёрном лакированномящике – как луна на ночном небосводе.82

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий ОсинБлестящий латунный маятник сиял звездой,а цепи – словно две лесенки в мир сказок.Строгие гири выглядели стражами этогочудного агрегата. Каждый раз, оповещая время, часыстранным шипением предупреждали о началемагического ритуала. Затем раздавалсяглухой скрежет, словно неведомый чародейперелистывал тяжёлые страницы старинногофолианта. Потом, с каждым ударом,раскатисто и мелодично по дому плылмалиновый звон. А завершала всё, медленнозатухая и завораживая, божественная мелодияангелов. Эта машина времени вела строгий учётжизни, листая даты, года и эпохи. Минька особенно полюбил полденьи полночь, когда хронометр отсчитывалдвенадцать раз. Лучшего подарка ему и ненадо было… Через пять лет началась война. Враг наступалбыстро. Пришлось эвакуироваться. Взяли толькосамое необходимое; часы пришлось оставить… 83

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осин Через два года Мишу взяли на фронт. Верой и правдой прослужил в артиллериисемь лет. Один из братьев, служивший в Боровлянкеконвоиром, позвал Михаила к себе. Тот приехал.Но пошёл работать на железную дорогу: емубыло по душе ремонтировать вагоны. Да истимул отличный: можно ежегодно навещатьсвою многочисленную родню, которуюсудьба разбросала по всему Союзу.84

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осин Благодаря всё тем же часам издетства, Михаил был пунктуальным идисциплинированным, работал честно и безбрака. За активную работу избрали в составцехкома: ответственным за поздравлениеюбиляров. И решил наш герой, что лучшего подарка,чем часы с боем, нет. Выделяли деньги. Онпокупал и дарил. Людям нравилось, никто небыл против: ведь не на один день. Лишь только Михаил знал, что у всех часовразные мелодии: одна – резкая и грубая,другая – милая и нежная, третья – душевнаяи лирическая… А когда настал юбилей самого Михаила,часы из торговли исчезли. Искал-искал, таки не нашёл. Дети ему подарили красивыенастольные, современные, очень точные. Ноне то… Седому ветерану-железнодорожнику,проработавшему на родном предприятиитридцать шесть лет и ушедшему с честью назаслуженный отдых, часто снились те самыечасы с боем, из детства… В восемьдесят четыре года МихаилИванович, участник ВОВ отошёл в мир иной. 85

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий ОсинНо до сих пор в память о нём в некоторыхдомах бьют те самые часы, которые он дариллюдям от чистого сердца, с любовью. ЛЕО И ЛИНА В долину Свободы пришла весна. Всёблагоухало от запаха цветов и разнотравья. В семье леопардов ждали пополнения. И насвет появились двое малышей: первой былаЛера, вторым – Лео. Ночь нехотя растворилась. Малиновыйвосток напомнил о начале дня, туч в небене было. Дымка растаяла с первыми лучамисолнца. Играющий яркий диск выкатился из-за холмов и долина стала быстро заполнятьсятеплом. Казалось, что сама природа радоваласьпоявлению этих котят. Мама тщательно облизала новорождённыхи пододвинула к своим соскам. Лео наелся итут же заснул, не расставаясь с кормушкой.Первую неделю он только и делал, что елда спал. Ему нравилась такая жизнь.86

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осин Тёплая мама иногда куда-то уходила. НоЛео знал, что она обязательно вернётся иснова будет хорошо. Лера любила лежать,прижавшись к маминой шее. Зато Лео лежална спине мамы, и ему нравилось, как онапоёт. Мама мурлыкала то тише, то громче, новсегда одну и ту же мелодию. Со временеми Лео научился мурлыкать мамину любимуюпесню. Ему всё нравилось в маме. Потому,что это была мама. Папа часто пропадал на охоте. Лео его виделв детстве редко. Сколько помнил – папа вечно 87

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинзализывал свои раны: их было столько, чтоне хватило бы лап Лео и сестрёнки, вместевзятых. Но зато папа рычал громче всех: егорык был резким и отрывистым, и папин рыкзнала вся долина. Мама же рычала чуть тише, но раскатистее.И к маминому рычанию прислушивались: сней считались. Мама знала время приходадождей, время засухи – легко определяла,когда изменится погода. Долина Свободы. Она называлась такпотому, что хищники и травоядные здесьжили бок о бок и никогда не выясняли межсобой отношений. Разве что во время брачныхтурниров. С незапамятных времён существовал кодексДолины, запрещающий распри и ссоры.Поэтому молодняк играл и резвился междусобой на равных, перенимая привычки илучшие особенности соседей. Да и папа-леопард не любил запаха падали. А звери, ккоторым подходила старость, сами уходилииз долины за второй увал. Посреди долины было большое серо-зелёноеозеро. Его ещё называли Изумрудным. В озеро88

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинвпадало множество ручейков и родников, авытекал один большой ручей. И звери знали:пока из озера вытекает ручей – воды всемхватит. Лео два месяца вёл беззаботный образжизни. Потом его как шилом кто-то кольнул:и правда, чего лежать на одном месте, когдавокруг столько интересного. Ему сталолюбопытно всё: Куда прячет крылья жук?Почему змее не дали ног? Зачем трава утроммокрая? Каждый раз он всё дальше и дальшеотходил от дома. Ему попадало от мамы, нолюбопытству не было предела. Мама иногдатащила его в зубах за шкирку, а Лео спокойно,беззаботно разглядывал окружающий мир. Особенно малышу нравилось гонятьсяза бабочками, с крыльев которых на неговсё время смотрели огромные синие глаза.В очередной раз Лео погнался за бабочкойи налетел на Матёрого буйвола. Ониударились лоб в лоб. Буйволу хоть бы что,а у малыша вскочила шишка. Буйвол строгопосмотрел на пострелёнка и выпустил изноздрей пар. Малыш дал дёру. 89

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осин Во время игры Лео забывал про всё на свете:то налетит на ствол дерева, то оступитсяв чью-то нору, то ударится о большойпятнистый валун… В пять месяцев его и сестрёнку мама впервыеповела к Изумрудному озеру на водопой.Строго по своей тропе. Лео шёл замыкающим.Увидев бабочку, малыш погнался за ней ине заметил обрыва. Проказник кубаремскатился на чужую тропу и столкнулсяс маленькой ланью. Взрослые ланиотпрянули от неожиданности, а малышкаЛина, как вкопанная, осталась стоять на90

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинместе. Котёнок был забавным и смешным, иЛина нисколько не испугалась. Лео и Лина,ради любопытства, потянулись друг к другуи встретились носами. Лео глубоко втянул всебя воздух. Ему показалось странным, чтоЛина пахла совсем не так, как леопарды: еёнос источал аромат свежескошенной травы изапах другого молока. Мать настойчиво позвала малыша, и Лео, неуспев даже разглядеть случайную незнакомку,стрелой помчался на свою тропу. Лео никогда так близко не видел озера.Вода была прохладной и приятной. Но нетакой вкусной, как мамино молоко. Малышвпервые увидел в воде своё отражение, ноне испугался, а наоборот, возгордился: вомногом он был похож на папу. Только у Лео,впереди на шее, был чистый белый маленькийрисунок в виде лежащего полумесяца. Лео ударил лапой несколько раз по воде, иотходящие круги размыли его изображение.Малыш посмотрел направо. Там пиливоду антилопы, дальше – кабаны. Онивстрепенулись и навострили уши. Онпосмотрел налево. Тропа была пуста, а за 91

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинней находились буйволы. Ближе всех стоялтот самый Матёрый самец и неодобрительнопокачал головой. На второй день, придя на водопой, малышотмочил выходку ещё хлестче. Увидев в водерыб, он решил с ними поиграть. Прыгнул вводу и собрался плыть, как рыбы, управляятолько хвостом. И сразу пошёл ко дну. Мамауспела вовремя: вытащила за шкирку и далаподзатыльник. И только на третий день, находясь на водопое,Лео увидел Лину. Стройная малышкаподошла к воде, аккуратно попила, и толькопотом взглянула на него. Они некоторое время92

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинсмотрели неподвижно друг на друга, потомпочти одновременно мотнули головами взнак приветствия. У Лео появился друг, вернее подружка.Вместе бегали за бабочками, нюхали цветыи кувыркались на поляне, играли в прятки идогонялки. Детей никто не поощрял, но и неосуждал. Дни летели незаметно. Прошёл год. Кромесестрёнки Леры у Лео было ещё два старшихбрата. Братья были уже довольно взрослыми,и отец их всегда брал на охоту. Как-то невернулся с очередного похода старший брат.И отец решил, что подрастающего сына пораучить ремеслу. Восторг переполнял чувствамолодого леопарда: наконец-то и он овладеетпапиными привычками. Вылазки длились недолго, обычно онис отцом уходили за ближайший увал. Иподросток понял, как добывается пища. Но однажды леопарды отсутствовалинеделю. Кое-кто волновался, но особенноподружка Лина. Именно она чаще всехсмотрела туда, куда ушло семейство кошачьих. Но всё обошлось, и все благополучно 93

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинвернулись. Ей показалось, что Лео сразувозмужал. А она в его глазах стала ещё лучшеи краше. Только сейчас подросток заметил, что этарыженькая бестия Лина стала более изящной.Её ножки, кажется, стали ещё длиннее истройнее, спинка ровная, с элегантнымизгибом, шея – выше и грациознее. С еёосанкой не мог сравниться никто. Перед нимстояла сама прелесть. Впервые они не ударились в игры, а пошлина озеро к водопою – каждый своей тропой.Подходить по чужой тропе к Изумрудномуозеру запрещено – табу. Одновременно подошли к воде. Лина первойначала пить, как бы приглашая отведатьчистой воды и снять усталость. Лео поверхнеё посмотрел дальше. Там стоял Матёрый:они встретились взглядами. Буйволодобрительно покачал головой. Лео впервыес ним согласился. Время шло. Молодые взрослели. Леовспомнил, что как-то в детстве налетел наогромный пятнистый валун, очистил его от94

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинстарых веток и травы. Получилось довольноровное и просторное место, чтобы можнобыло поместиться обоим. И с тех пор валунстал их любимым местом. Друзья вообщепредпочитали, уединившись, лежать рядом.Молодой леопард мурлыкал мамину песню,а молодая лань поглаживала ему шею. Имбыло хорошо на камне, нагретом солнцем… Настало лето следующего года. Жару, когда всё плавилось, помнили толькостарожилы. Уровень воды в озере упал.Большой вытекающий ручей пересох. А этозначило, что всем живущим в Долине водыне хватит. Определились, кому уходить набольшую реку Джанго. В их числе были илеопарды. Предстояло два дня пути. Уходили вечером. Лина долго смотрелавслед уходящему другу. А друг таки не обернулся. Лео вообще никогдане оборачивался при расставании. Онстарался помнить Лину такой, какой онабыла рядом: глаза в глаза, а не издалека… Больше месяца нещадно палило солнце.Потом, наконец, пролили долгожданные 95

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осиндожди. И звери стали возвращаться. Нона подступах к долине их застала оченьплохая весть. Оказалось, что недавно вдолину наведалась пара львов, решившихсяпоживиться молодняком. И только благодаряМатёрому буйволу, его опыту, потеряливсего одного кабана, который возвращался сводопоя. Озорников надо наказывать: закон естьзакон. Нисколько не отдыхая после перехода,леопарды отправились вдогонку львам. И ещё три дня их не было. На этот разволновались все звери: от буйволов до96

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинпесчаных собачек. Утром четвёртого дня появились четырелеопарда. Лео среди них не было. Всезамерли в ожидании. Сердце Лины почтиостановилось. И только минут через пятьпоявился ковыляющий и прихрамывающийпятый. Лина сразу узнала белый полумесяцна шее. Это был Лео. Стоящие рядом с ланьювидели, как глаза Лины наполняются росой.То были слёзы радости. В долине надолго воцарились мир испокойствие. То ли вода Изумрудного озера,то ли внимание Лины помогли, но Лео быстрошёл на поправку. Вскоре взрослеющую Лину сосватали:жених был из соседнего нагорья. Казалось:лоснящийся холёный самец на длинныхногах никого и ничего не замечал. – Этот долго не протянет, – подумал Лео. Иноземец вился вокруг местной красавицыи старался её перещеголять. Но с грацией иизяществом Лины никто не мог поспорить.С чистотой души и тела, какими обладалаумница Лина, не могла соперничать ни одна 97

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинлань. Гордость и прелесть долины уводили вчужие края… Шли годы. Лео тосковал по Лине. Чтобыразвеять тоску, он всё больше пропадал наохоте. Отец нашего Лео погиб в неравном боюсо львами. Второй старший брат влюбился вподругу из чужих мест и ушёл. Лео стал вожаком. Однажды из очередного рейда Лео привёлневесту. Все сразу обратили внимание напружинящую походку, гибкий стан, цепкийвзгляд и чистое дыхание. Герда, так звалиновую спутницу вожака, никому и ничемуне подчинялась. Любила только мясо и своюшубку. Одним словом: стерва. Её сразу невзлюбили и сильно побаивались. Многиеочень удивились тому, какой выбор сделалЛео. Но с этим надо было как-то жить. И всежили в страхе: кодекс долины был не для неё. Герду частенько видели притаившейся взасаде и готовой на кого-нибудь напасть. Леоне верил слухам, пока сам не убедился. Как-то раз он заметил, как Герда готовилась кпрыжку на жертву, и вовремя прижал подругу98

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинк земле. С горем пополам Герда и Лео прожиличуть больше года. Самка родила вожакудвух малышей. Ард и Пери почти невидели материнской ласки. Герда оказаласьневажнецкой матерью: покормила их тримесяца и куда-то пропала. Лео воспитывалих один… Лина долго не могла смириться с участью,выпавшей на её долю. На верхнем плато былисовсем другие законы. Каждый день кто-тоза кем-то охотился, и от кого-то надо былоубегать. Она часто не высыпалась, похудела,но оставалась всё той же красавицей иумницей. Жизнь в суровых условиях недобавила ей зла. Лина также любила цветы,малышей и рассветы. Она каждый деньвспоминала долину Свободы, Изумрудноеозеро, свою семью и Лео. То ли от страха, то ли от отсутствия любвик своему супругу, у Лины несколько летне было детёнышей. Кое-как родила Лану,девочку. Не успела Лана подрасти, как еёотец попал в засаду к гиенам. Длинные 99

АЛЁНКИНО ЛУКОШКО. Василий Осинноги не спасли… Овдовевшая Лина решилавернуться с дочерью в долину. И на рассвете,в один из ясных дней, они покинули плато. Лео, как чувствовал – в тот день не пошёлна охоту. День клонился к закату и вожакрешил прогуляться до пятнистого валуна.Ард и Пери неотступно следовали за ним. Недоходя немного до камня, Лео почувствовалзнакомый запах. Лео не мог спутать его ни скаким другим. Это запах Лины. Но откуда? Только Лео подумал, как из кустов навстречулеопардам вышли две лани: Лина и её дочь.Лина обрадовалась встрече с Лео, но не знала,действует ли ещё кодекс долины, и помнитли её друг детства. Лана, видя перед собой трёх леопардов,онемела от ужаса: мурашки покрыли всётело. Лана не понимала, почему мать нерешается спастись бегством. Ведь есть ещёшанс: не так близко леопарды, а за спинойланей, за большими кустами – спасительныйовраг, через который можно с лёгкостьюперелететь и оторваться от хищников… Лео и Лина встретились глазами и сразу всё100