Циркачи, художники и ведьмы

Елена Маконовитская Циркачи, художники и ведьмы Москва, 2021 г.

УДК ИК ББК АН Авт ЗН Елена Маконовитская Циркачи, художники и ведьмы. – М., 2021. – 171 с. ISBN УДК ИК ББК АН Редактор - Ирина Коробейникова Вёрстка - А. Новиков ISBN © Елена Маконовитская

Оглавление 5 10 Предисловие 11 Глава 1 12 18 Дед Сеня 19 Сеня – Семён – Самуил 20 Глава 2 24 Тётя Аня 25 Вовочка 27 Глава 3 28 Тётя Женя 30 Глава 4 31 Соня и Моисей 44 Глава 5 44 Папа, папочка, папуля! 47 Глава 6 48 Клара 63 Глава 7 64 Ида и Завадниковы 72 Глава 8 73 Йося и Завадниковы 89 Глава 9 89 Шпицы 118 Глава10 119 Софочка 125 Глава 11 126 Рита 133 Глава 12 142 Сашуля 143 Сладкоежка 150 Глава 13 151 Восхождение 163 Глава 14 163 Израиль Глава 15 Решающий момент



Предисловие Впервые я услышала слово «родовик» в пятьдесят лет. Видимо, это было предначертано мне давно – всё прихо- дит в своё время! Год назад я играючи написала картину в канун своего дня рождения. Я сижу за накрытым столом с фруктами, тортами, пирожными, мороженым и чашками с чаем. Много посуды. Накрытый стол нетерпелив в ожидании гостей. За моей спи- ной столпились люди, много людей, явно не готовых войти. Или это я ещё не готова к общению с ними? Люди, как и их позы, обозначены не чётко, но вполне узнаваемо. Тогда я вообще не поняла, что ко мне пришло, о чём и кто со мной говорил... Моя Леночка Брио, ведущая у нас с мужем Пилатес и ра- ботающая с энергиями, глядя на картину, выдала: «Ты – ро- довик!» Я даже смеяться не стала, не осознала, что это… Спустя год, я познакомилась с Натальей Чагиной, очень грамотным и знающим специалистом, замечательным чело- веком. Она занимается проблемами рода. Начала слушать её эфиры, читать статьи и задавать вопросы. У меня с сорока лет уже зрел план создать древо рода, но даже с её объяснениями дело не шло. Осознать, прописать в правильном порядке, да ещё понять, для чего и для кого ты это делаешь, оказалось очень сложно. И вдруг в эфире прозвучало определение – «летопись рода». В тот самый момент это откликнулось во мне. К тому же я уже подготовилась строить древо рода, собрала и нако- пила информацию.

Елена Маконовитская Какое-то время я жила с мыслью, что кое-что уже стёрто из моей памяти. Но вот же чудо! С памятью оказалось всё отлично, и некоторые эпизоды из детства вспоминаются, и те моменты, которые вспоминают родственники. Всё это я фиксирую и сортирую. Благодаря этому чудесному занятию – проводить раскоп- ки в том времени и в тех местах, где жили представители мо- его рода – я обнаруживаю у себя новые способности. А глав- ное, что я, будучи совершенно не техническим человеком и, годами отбрыкиваясь от компьютера, умудряюсь печатать в Ворде, используя мобильный телефон и «облако». Начав писать, я даже не надеялась, что моя дочь Яна когда-нибудь прочтёт рукопись, и что внук Даниель захочет читать письменный текст на русском языке. Отсюда родилась идея печатать. А когда мой брат произнёс фразу, что совер- шенно не помнит детства, я окончательно поняла, что буду вести раскопки и продолжать писать, как минимум, для себя и для него. Начала вспоминать ситуации и места, какими они были в моём детстве, и это стало интересно не только родственни- кам, но и моим подругам, и знакомым. Меня стали просить почитать, проводя параллель с их собственным детством и теми годами, что я описываю. Кто-то просто забыл, а некоторые ничего и не знали, потому что были малы или просто ещё не рождены. Я помню себя двухлетнем ребёнком. Я собираю подлинную информацию, опираясь на свою причастность к семье и свои впечатления, чувства к людям, которых знала, видела, помню. Я ни в коем случае не хочу никого обидеть, мне дороги все люди и все прожитые моменты. Да, быть может, о ком-то я напишу мало, о ком-то не вспомню, о ком-то скажу неточно, как вам покажется, но… 6

Циркачи, художники и ведьмы Это мои воспоминания и мои чувства, через которые я про- пускаю события. Ни один человек не приходит в нашу жизнь просто так, с каждой ситуацией мы становимся мудрее и сильнее. Я от всей души благодарна своей маме Софье Таращук и её родной сестре Рите Львовне Бродской, двоюродному брату мамы Валерию и его жене Майе Шпиц, их двоюрод- ной сестре Ире Аверковой за их память и желание помочь мне восстановить имена и события. Моей подруге Елене Ру- башенко, которая читала, подбадривала, не давала бросить идею и корректировала текст. Моему любимому мужу, кото- рый прожил долгих 32 года с парикмахером, художником, а теперь ещё и писателем в одном лице. Он выдержал ря- дом со мной все сложности жизни, имея большое терпение, давал возможность осуществиться моим идеям и мечтам и всегда поддерживал и плечом, и кошельком. Во время на- писания книги мне очень важна была его реакция, улыбка, доброе слово и одобрение. Вердикт: «Пиши, это очень интересно, и слог у тебя хо- роший» открыл дорогу этому проекту. Я благодарна за его особый талант и способность что-то понимать из моих же- стов и пары сказанных фраз и дать правильное направление мыслям, когда я находилась в поиске необходимых слов. Эврика! Я находила эти слова, и, не выходя из ситуации, ныряла к родне дальше. С наслаждением занимаясь раскоп- ками новой информации, я каждый раз удивлялась, почему мне никто раньше этого не рассказывал, почему многие вещи вообще мне не известны, и почему люди второго, третьего поколения никогда не общались между собой. А молодежь вообще не знает друг друга. Прожив в Израиле тридцать лет, я часто слышала: «У нас никого нет! У нас очень маленькая семья, мы живём далеко и редко общаемся!» С этими установками жила и моя дочь. 7

Елена Маконовитская Но, начав вспоминать и писать, я понимаю насколько это не- правильная установка. Я потратила сорок лет своей жизни на поиски ответов на некоторые вопросы. Например, почему я люблю мини- мализм. Да потому, что с самого детства мне не нравилось большое количество старой мебели, тяжёлых штор и загру- женные полки с хрусталём, которые были тогда во многих приличных домах, где я бывала. Почему я люблю музыку и веселье.Да потому, что в празд- ники мы не скучали. Почему я именно такая, с моими представлениями, вкуса- ми, понятиями, страхами? Да потому, что я жила среди этих людей, с ними и благодаря им. Я смотрела на них, слушала, впитывала или отвергала. Я взяла от них всё, что смогла уне- сти и тянуть с собой 52 года. Видимо, я и дальше понесу всё это с собой, но тащить уже не стану. Возьму осознанно, с любовью и благодарностью к каждо- му, кто находился и находится в связи с моим родом. Долгие годы я не знала о существовании большого ко- личества живых родственников и тех, кого уже давно нет с нами. Мне всегда было интересно, из какого я ответвления «инопланетян». Благодаря Фейсбуку нашлись мамины и мои двоюрод- ные/троюродные сёстры. Конечно, сегодня с ними общаются и мама, и тётя, а самое удивительное началось, когда я поня- ла, что с ними поддерживаю связь и я. С головой окунувшись в их молодость и узнавая подробности об их родителях, я почти перестала рисовать. У меня не хватало сил на оба за- нятия, хотелось узнать и написать как можно больше, будто кто-то торопил меня и спешил это прочесть. 8

Циркачи, художники и ведьмы Я не знаю, когда я закончу эту летопись и закончу ли во- обще, кто будет её читать, и будут ли, но чувство, что я остав- лю что-то очень важное, усиливается с каждой буквой. Когда ко мне впервые пришла мысль о древе рода? Давно. Точно уже и не скажу, когда именно. Я подходила к этому очень осторожно. Слушала и не слышала, будто всё, что «случайно» рассказывали при мне, было сказано не для меня. Мне было любопытно другое: а что в истории нашего рода было раньше, какова сама психология людей? В разговоры я особо не вслушивалась, но сегодня пони- маю, что просто впитывала эти рассказы как губка. Да, не все имена и даты я помню, но ведь и те, кого я зна- ла лично, – это цепочка между прошлым и будущим! В жизни всё происходит циклично, и, начав писать лето- пись, я подумала, что, возможно, кому-то ещё это поможет освежить память, заняться изучением своего рода или про- сто вспомнить хорошие моменты жизни тех лет! 9

Елена Маконовитская Глава 1 10

Циркачи, художники и ведьмы Дед Сеня Наши дорогие старики, как мало мы задумываемся о ва- шей жизни. Мы оцениваем вас и ваши взгляды на жизнь и окружаю- щих с позиции нас сегодняшних. Вы сегодня, отнюдь, не пятидесятилетние, когда и у вас были мечты, надежды, планы что-то изменить в жизни. Вы сегодня смотрите на правнуков, как на кукол, раду- ясь каждой секунде, проведённой рядом с ними, с желанием максимально отдать им свои силы и знаний. «Надо, так надо!» – такой девиз вашей молодости! А ведь мы даже не задумываемся над тем, в какое вре- мя вы родились, через что прошли, что и кто влиял на ваши взгляды. Вы тоже пришли в этот мир младенцами, и вас кто-то вос- питывал, хвалил и ругал. Но никто уже не узнает, чего было больше в вашей жизни. И то, что мы имеем сегодня – прямая связь с вами вчерашними, вашей кровью, генетикой и мозга- ми, пройденными и не пройденными уроками. Мы ваше продолженье – я и мои потомки! Мне интересно всё, что удаётся отыскать из вашего вчера, из тех событий, которые ещё помнят ваши дети, племянники и внуки. Я благодарю всех и каждого, кто помог мне в архео- логии и вытаскивании скелетов из шкафов. Чтобы не тревожить вашу память и не создавать необъек- тивного мнения о вас, обо всех претензиях к вам и спорных вещах я осознанно умалчиваю. Я рада и счастлива, что взялась за это непростое дело. За то, что иду по этой дороге с лёгкостью и наслаждением, зна- комясь с вами заново, а с кем-то впервые. Я люблю вас, мои дорогие предки! 11

Елена Маконовитская Я признательна вам за жизнь и все таланты, которые при- няла с любовью от нашего рода. Благодарю за то продолжение вас, которое создала сама. Главная благодарность за то, что, вспоминая вас, узнавая вас других, я перестаю винить себя за вещи, которые на фоне вашей жизни кажутся глупостями. Благодаря вам, я знакомлюсь с самой собой и понимаю, что вашими усилиями я не могла стать плохой, ну просто никак! Шанс стать поганкой среди маслят у меня был мизерный, а я почему-то его активно искала. Представление о себе самой мне виделось иначе. Благодарю вас, каждого из вас за то, что наполняете меня силой здесь и сейчас, как впрочем, всегда! Сеня – Семён – Самуил Дедуля родился в 1910 году в селе Тараща Киевской об- ласти. В те далёкие времена евреи жили в поселениях, как было принято. Были они, как правило, портными, парикмахерами, обув- щиками, скорняками, лекарями. От специальности или места жительства и образовывались их фамилии. Так, расширяя род, они передавались по наследству. Как дед попал в Тульчин, история умалчивает, и здесь мы сделаем паузу… Спустя годы, в синагоге, в Тульчине, рав (мой прадед) и его знакомые сделали «шидух» – знакомство молодой пары. Самуил Аронович Таращук и Соня Лазаревна Зильбердрут узнали друг друга. Бабушка Соня родилась в 1912 году и была всего на два года младше Самуила. Ей не удалось унаследовать устои и правила семьи, так как война не сохранила никого из её 12

Циркачи, художники и ведьмы 13

Елена Маконовитская близких. Отец раввин и мать с семью детьми погибли в кон- цлагере, куда они попали, убегая от бомбёжек. Бог чудом уберёг Соню, и она с дочерью Кларой пяти лет от роду, младенцем Моисеем и сёстрами Самуила бежала от бомбёжек и оккупантов на Урал. Взорванный мост отделил её от родителей и сестёр навсегда. Сегодня я понимаю, что дед Сеня был настоящим хозяи- ном и добытчиком семьи. Дом он построил, сына родил, пер- вой получил дочь Клару, на доске почёта висел! В Израиле мне часто снился дедовский дом, который он строил с любовью и пониманием достойной жизни. Перед домом была летняя беседка, а под ней огромных размеров подвал, где хранились вина, соки, соленья и всяческие запа- сы на зиму. Сад был поделён аркой на части, и, начиная от калитки, над забором переплетались густые ветви виногра- да сорта «Лидия». Виноградный сок и вино были заготовлены у нас на весь год. Мама закатывала их в банки, как только начинался сезон. Были абрикосы, вкусней которых я не ела никогда, вишня, яблоки и даже цветы. Перед домом росли кусты крыжовни- ка, красной и белой смородины. Я всегда была уверена в том, что не очень-то люблю фрукты, но вкус дедовских помню до сих пор. Сад был ухожен и полон урожая. С правой стороны дома жили куры и гуси. Я прекрасно понимаю, что при всей этой внешней роско- ши бабушка не особо занималась домом, дед был добыт- чиком и хозяином. Внутри дом был очень просторным. Тёте Кларе с её мужем и двумя дочерьми места и работы хватало тоже. В детстве, лет до десяти, я очень любила бывать у них и не только по праздникам. Особенно радовали посиделки всей семьёй в беседке под виноградом и общение с Ирой, млад- шей дочерью Клары, которая была старше меня на четыре 14

Циркачи, художники и ведьмы года. Я никогда не понимала маминого сопротивления этим походам, хотя папа звал её в гости довольно часто. Любимому сыну дед отдал часть сада под гараж, и абри- косы стали ветвиться над крышей папиного гаража и над де- довским сараем, где мама любила проводить время, срывая плоды прямо с дерева. Как бы я сегодня нарисовала этот сад? Увы, дом давно продан, дедовских соседей тоже нет, три дома в одном дво- ре стали выше и поэтому кажутся совсем чужими. Близкими нам с дедом не удалось стать: он был котом, который гулял сам по себе. Однажды он один пошёл на очень серьёзную операцию, не сказав никому ни слова. Так он удивлял всех, и это было довольно часто. Юмора по молодости у него было достаточно, как я пом- ню, а дальше он стал скуп на него. Казалось, что он годами ходил в одних и тех же штанах свободного кроя, хотя его ру- башки на верёвках, помню, сохли. В их с бабушкой большой спальне было два окна с чудесными, кружевными занаве- сками и широкими подоконниками. На одном из них лежали вещи деда. Там, у окна, он и мо- лился. Я это видела, если случайно открывалась дверь. Там же стояла металлическая кровать на очень высоких ножках. Меня всегда умиляли перины и подушки на ней, а также не- понимание, как пышнотелая бабушка вскарабкивается туда. Видимо, дед заносил её на руках или подбрасывал, как пу- ховую подушку. Романтика на всю жизнь! Спали они всегда отдельно. У него был диван ручной работы из натурального дерева, но помню, что отчего-то мне было некомфортно си- деть на этой роскоши. На перине у бабушки мне было комфортней. Ещё в их комнате стоял высоченный двустворчатый шкаф. Глубокий и большой, он, видимо, вмещал в себя все сезоны года и всю 15

Елена Маконовитская их жизнь разом. Разговоров о новых вещах как-то не было слышно, больше говорили о сухой колбасе и хлебе. На рабо- ту дед ходил в любую погоду, как на праздник; там его лю- били и уважали. Недавно я узнала от мамы о том, что он был сантехником, но моё детство рисовало довольно значимый пост. Раз в году, а сегодня я знаю, что это было на Песах, в 6.00 дед шёл в единственную синагогу миллионного города, о ко- торой я узнала уже после своего восемнадцатилетия. Отстаивая очередь с верующими евреями, он добывал кошерную мацу. Я всегда радовалась этому гостинцу, но ни- кто не утруждался объяснить, почему я так редко её ем и что я ем. То, что у деда есть старинный талмуд-молитвенник, я узнала в пятнадцатилетнем возрасте и всё время мечтала когда-нибудь подержать его в руках. Куда он делся, как и многое другое, известно только Богу. У деда Сени были фотографии, истории и ордена, заслужен- ные на войне. Помню в детстве, редко, но такое бывало, дед раскрывал- ся и рассказывал истории о своих военных друзьях, пока- зывал трофеи. Ещё у него была опасная бритва и ремень, о который он правил её перед каждым бритьём. Когда я пошла учиться на парикмахера, то мечтала о таком подарке. Сегодняшний меркантильный мир, цены на жилье и же- лание во что бы то ни стало его иметь наталкивают меня на мысль узнать, как же всё это было раньше… Ошарашивая вопросами родню, я заставила их вспом- нить историю. Никак не могла понять, откуда у стариков были частные дома в старых, центральных районах города. Вот она – наша меркантильность! Оказывается, после войны дед устроился на завод, где проработал всю жизнь! 16

Циркачи, художники и ведьмы Тогда вернувшиеся из эвакуации получали квартиры от государства или с места работы, а им давали то жильё, кото- рое на данный момент было свободным. Деду предложили дом, который находился далековато от работы. До войны в этом дворе была ветеринарная клиника. В доме, который выделили деду, находились управлен- ческие комнаты, дом слева содержал животных, и был ещё один маленький домик на заднем дворе. Возле каждого домика был большой участок земли, и теперь понятно, для чего: нужно было выгуливать животину. Когда-то это было одно хозяйство на улице Шпиндяка 12. Вследствие раздачи жилья эти дома разделили. Вход во двор остался общим, только появились заборы, калитки и са- довые участки. Дома достроили и улучшили условия внутри. Дед и сосед слева сумели выстроить усадьбы и вырастить шикарные сады. Честь им и хвала за желание и заботу о се- мье и быте. Взаимоотношений и понимания у нас с дедом не было никогда. В Израиле мы тоже виделись с ним крайне редко. Единственный человек, которым он жил, был мой папа. После смерти сына 23 апреля 1997 года дед не пережил горя и ушёл вслед за ним ровно через три года. 17

Елена Маконовитская Глава 2 18

Циркачи, художники и ведьмы Тётя Аня У деда Сени были три родные сестры: Аня, Геня и Женя, которые жили в городе Днепре в Украине, и ещё две двою- родные. Одна из них жила в Виннице (сведения о ней поя- вились благодаря раскопкам), и ещё одна в Подмосквовье. Я была у неё в гостях в Пушкино с папой. Мы познакомились, немного пообщались, а потом вновь потерялись. Кроме фотографий и моих воспоминаний о них ничего не осталось. Даже имён я уже не помню. Знаю только, что мой племянник Лёня давно женат и дав- но стал папой. Его мама Ира была одинока, и тогда они жили в трёх комнатах вместе с её родителями. Лёня поводил меня по центру города и показал мона- стырь с обучающим центром необычайной красоты, выстро- енный из дерева. Там было много молодых студентов-семи- наристов. Я прошлась по Википедии в поисках этого монастыря, но картинки мне не помогли, и поэтому не буду обманывать вас с названием монастыря. Моё детство было по-настоящему интересным, «с адре- сами и явками». С пяти лет я помню каждое своё посещение тёти Ани, потому что у неё меня всегда ждала обещанная в подарок кукла... Аня была старшей из сестёр, дед – вторым по возрасту. Мужа её звали Миша, и у них было два сына: Вова и Лёня. Про Лёню я больше узнала уже в Израиле. Но я его ни- когда не видела. Старый двор тёти Ани в центре города, за центральным универмагом, я помню больше всего. Проржавевшие, витие- ватые лестницы с площадками, ведущие на третий этаж, вся- кий раз пугали меня. До перил я не всегда дотягивалась, а прутья выглядели неприглядно и сильно пахли ржавчиной. 19

Елена Маконовитская Чувство, что трухлявые ступеньки начнут рассыпаться у меня под ногами, не давало покоя. Комната у тёти Ани была немаленькая: туда помещался огромный стол, буфеты, фор- тепиано, диваны, ковры на полах и стенах, тюли, тяжёлые плотные шторы и много разных «богатых покрывал». Всего было много, и всё выдавало роскошь тех лет. Мы убегали гу- лять на улицу, чтобы не мешать взрослым. Сегодня я отчёт- ливо понимаю, что мой минимализм во всём берёт начало с тех самых времён. Я уже не ищу отправную точку, а реагирую нормально, покупая лёгкий стол-трансформер, при этом раз- глядывая стол со стульями в стиле а-ля Помпадур. Вовочка Тёти Анин сын Вова был одного года с папой; с детства дружные и спортивные братья активно проводили свобод- ное время вместе. Женившись, они чаще встречались у ро- дителей на семейных мероприятиях, а их тогда было много – праздники, дни рождения, свадьбы, рождения детей. Как же нам, детям, было хорошо в разного размера до- мах и квартирах! Они подходили под все возрасты, а главное, нам было, где прятаться. Мы находили друг друга за шторами, дивана- ми, под кроватью или в шкафах, некоторых снимали почти с люстр. Мы играли в «резиночки», прыгая с лёгкостью крест-на- крест и всякими другими способами, сопровождая игры ве- сёлым смехом. Обильные столы с разными вкусностями, водкой и торта- ми нас тогда вообще не интересовали. Я очень любила свою троюродную сестру Регину и любила бывать у Вовы и Инны в гостях. Регина много лет занималась танцами, и у этой «тро- 20