Серебряные струны

Мы осколки звёздной пыли... Мы осколки звёздной пыли... Мы осколки звёздной пыли От одной из тысяч звёзд, Нас однажды разделили, Взрыв сверхновой нас разнёс. Пусть с надеждой, но в печали Мы блуждали в пустоте И попутчиков встречали Очень часто, но не тех. Друг от друга в звёздной дали, Удаляясь, расходясь, Мы ни разу не теряли Нашу внутреннюю связь. Сквозь космические мили Притянулись мы с Тобой, Два осколка звёздной пыли, Чтобы стать одной звездой. Дата публикации: 04 сентября 2019 года. 101

Вера Бутко Âåðà Áóòêî Родилась в Москве 6 января 1982 года. Окончила Московский Государственный Лингвистический Университет. Воспитанница литературного рок-кабаре «Кардиограмма» А. Дидурова. Фина- лист Илья-премии 2008 года. Второе место на Конкурсе «Поэт года-2014» в номинации «Лирика». 102

Солдатик Солдатик На антресолях, в пасти сундучка Сокровищ детских пряталось немало. Чуть приоткрыв ее, моя рука Одну вещицу бережно достала. Как рада я была ее найти! Слов, чтобы это выразить, не хватит. В шинели, с орденами на груди, Мне лег в ладонь игрушечный солдатик. Он и не думал мне сдаваться в плен: Фигурка штык-ножа не опустила, Не преклонила крошечных колен... Как кровь засохли красные чернила, И я, присев поспешно на кровать, Волнуясь и стесняясь отчего-то, Так тщательно их стала оттирать, Как будто в мире нет важней работы. Лежал солдатик у меня в горсти, И олово мне пальцы холодило. Прости меня, мой маленький, прости, Я выросла и о тебе забыла. Ты рвался в бой, готовый одолеть Чудовищ, что я видела в кошмарах, Но много лет был вынужден терпеть Соседство рваных бус и брошек старых. Я поднесла к губам свою находку И поцелуем к ней приникла кротко. 103

Вера Бутко Сутки Представь, что у тебя остались сутки. Твое лишь то, что в этом промежутке. А что потом? Ты знаешь, что потом. Отсчет пошел. Забилось сердце чаще, Все кажется впервые настоящим. Ты с жадностью глотаешь воздух ртом, Цепляя в память ненасытным взглядом Любой предмет, который видишь рядом — Листок бумаги, чашку, воробья — Так покидают дом, огнем объятый, Надеясь вещи вытащить куда-то, И набирают хлама и тряпья. Брось. Чувствуешь? В виски колотят мысли. Дел неотложных список перечисли И осознай, что за день не успеть И трети… Что начать, за что хвататься? Не к месту вспоминается: в шестнадцать Была мечта в Канаду полететь, Ладонь подставить водам Ниагары… И пульса замедляются удары, Накатывает лютая тоска. Ну чем ты занят был — настолько важным, Что цены на билет не глянул даже? Тех брызг уже не ощутит рука… 104

Сутки Какой ты след оставил в этом мире? Финансовый отчет? Ремонт в квартире? В чем ты таком себя запечатлел? Кем ты вошел в историю? Крупицей, Соринкой, невесомою частицей, Кружащейся среди небесных тел? Ничтожней пыли все твои поступки. Нашаривает совесть довод хрупкий: Пусть жизнь ушла на мелочи одни, Но у тебя же сын есть, слава Богу! И хочется сказать ему так много, Сказать в последний раз… Звони, звони! Звони ему, жене, сестре и маме! Захлебывайся глупыми словами, Лови, дрожа, родные голоса, Запоминай их, впитывай, как губка!.. Темнеет. От щеки нагрелась трубка. До остановки сердца три часа. А к черту! Вынешь виски из комода. Хоть эту дрянь и не любил ты сроду, Но что уж там… Мерцает циферблат. Как это будет — быстро или долго? Скребет по нервам острая иголка — Страх, оттого что нет пути назад, Страх перед тем, что ждет тебя за гранью… Как искренне сейчас твое желанье Прожить еще хотя бы пару лет! Хоть год — о, сколько за год сделать можно, 105

Вера Бутко Когда не тратишь сил на то, что ложно! Но у тебя и полугода нет. Сегодня ты ответишь за беспечность, За то, что утекла сквозь пальцы вечность — Бесчисленное множество минут… Ты засыпаешь, пьяный и несчастный, Откинувшись на кресле безучастно. И в полночь над тобой вершится суд. А вот теперь представь, что наказанья Не будет. Легкой ангельскою дланью Тебе отмерен полноценный век. И новый день наступит — чист и светел, И время есть на все, что ты наметил. Чем ты тогда займешься, человек? Что вынесешь из этого урока? Что сотворишь, что совершишь до срока? Какими окружишь себя людьми? Ласкает кожу ветерка прохлада. Ты понял. Ты все сделаешь, как надо. Я возвращаю жизнь тебе. Возьми. 106

Человек Человек У остановки человек курил, Задумавшись, не видя никого. На улицу, лишив последних сил, Столичный офис выплюнул его. В кармане паспорт, кошелек, ключи, В глазах же, как сургучная печать, Застыла безысходность — хоть кричи… Но на людях не принято кричать. Из темноты посыпал мокрый снег, Подъехала маршрутка — вновь битком. Народ полез в нутро… А человек Вдруг развернулся и пошел пешком. Среди многоэтажек силуэт Мгновенно затерялся без следа. И что-то мне тогда сказало: нет, Он не вернется больше никогда. Пересечет он города черту, Попутку словит — и рванет в Тамбов, Оттуда прямиком в Алма-Ату, Где пьют айран, едят душистый плов. Потом в Непал, в Камбоджу, на Бали, Ловить акул, охотиться на змей… Он обойдет все уголки земли, Умоется водой полста морей, Он покорит Эльбрус и Эверест, Коснется в Сент-Шапель святых мощей, Он будет жить вразлет, вразмах, вразрез С привычным пониманием вещей. …Он не оставит внукам капитал И сундуков наполненных гробы, Но станет тем, кем с детства быть мечтал — И не придумать правильней судьбы. 107

Вера Бутко Существа Мне этой ночью снились существа, Чья мудрость человеческой превыше. Они хранят молчание — слова Им не нужны, и голос их неслышен. Им чужды зависть, страх, жестокость, гнев, В их мире места нет деньгам и войнам. Они живут века, а постарев, Смерть принимают гордо и спокойно, Не проронив ни звука. Их дары Щедры и удивительно богаты, И к людям эти существа добры, Хоть люди перед ними виноваты. Создания смотрели сверху вниз На город мой — бурлящий, шумный, странный… И было ясно: сколько ни тянись, До их вершин уже я не достану. Едва дыша, я обратила к ним Изгибы хрупких рук — и ощутила, Как по ладоням потекли моим Их тел тепло и внутренняя сила. Топтали облака небес кочевье. Мне снились исполинские деревья. Снегири Прежде чем погрузиться В дрёму-живицу, я Взглядом подолгу блуждаю По обоям спальни моей. 108

Снегири Там, в узорах, прячется птица, Похожая на снегиря, А может быть, целая стая Хитрых таких снегирей. Они до того неподвижны, Что в бледном рисунке этом, В изгибах волнистых линий Я их различаю с трудом, Но все-таки точно вижу — Зимой ли, весной ли, летом… Вот-вот та, что слева, вскинет Крылья, взмахнув хвостом. Об этом кому расскажешь — Пожалуй, поднимут на смех, Возможно, пальцем покрутят С ухмылкою у виска. Ведь если всмотреться даже, Не мельком взглянуть, не наспех, То птиц никаких не будет От пола до потолка. В стихах моих люди тоже Порой ничего не находят, Но я на них не в обиде, К ним следует быть добрей. Не каждый чувствует кожей Ритмы чужих мелодий. Не каждый умеет видеть Невидимых снегирей. 109

Вера Бутко За столом Колядовала вьюга под окном, Стучала в стекла веткою каштана, А мы с тобой сидели за столом И обсуждали Ги де Мопассана. В который раз наполнило фужер Домашнее вино из голубицы. Другие гости разошлись уже, А мы все не могли наговориться. Я раскраснелась. Я была пьяна. Мы спорили о скептицизме Юма, А мир вокруг кружился — от вина, От умных слов, от твоего парфюма… Шальная мысль: «А почему бы нет?» И как ответ — кольцо на безымянном… Меж нами стол и вековой запрет И Библии, и Торы, и Корана. Секрет счастья В чем счастья моего секрет? Я покоряю дней стремнину. Не жду, пока вязанка лет Согнет мою прямую спину. Не наблюдаю из угла, Как новостей струятся нити. Вплетаю добрые дела В бегущую строку событий. Под поцелуи подлецов Не подставляю в страсти шею. 110

Дороги Враньем не пачкаю лицо. Но главное, что я умею — Носить потертое пальто С апломбом итальянской дивы И благодарной быть за то, Что все, кто мне так дорог, Живы. Дороги Дождливый август шестьдесят второго. В вагоне тряском сумрачно и тесно. Смятенный Бродский едет в Комарово К одной известной русской поэтессе. За окнами раскинулась облога. Мелькает над поверхностью тетради Графитный карандаш. Еще немного И он напишет на бумажной глади: «Мои слова, я думаю, умрут…» Бегут минуты, поезда бегут. Начало двадцать первого столетья. Я на год старше, чем тогда Иосиф. Гул электрички. Через две на третьей Мне выходить, а дальше — брат подбросит. Я «Римские элегии» читаю, Вложив билетик меж страниц потертых, И не смотрю, как мимо пролетают Мосты, развязки и аэропорты. Вернусь ли я сюда? Не знаю даже… Бегут года, меняются пейзажи. 111

Вера Бутко Закрыв глаза, я новый город вижу, Стекло и сталь сплетающий в высотки. Сквозь этот город монорельсы движут Людей в костюмах - социума соки. И в отблеске защитного экрана Мне чудится знакомый женский профиль: Густая челка, нос с горбинкой… Анна? Она кивает мне, пригубив кофе. Я просыпаюсь. Станция «Пороги». Бегут века, уходят вдаль дороги. Дождь и снег Миллионы людей отживших, Отсмеявшихся, отлюбивших, Чьи могилы с крестом и без, Молча смотрят на нас с небес. Кто-то счастлив был, кто-то — нет, Кто-то умер в расцвете лет — Кто-то глуп был, кто-то — умен… Я не знаю ни их имен, Ни заслуг их, ни тайн, ни драм — Как, наверное, грустно там, Если здесь, где остался дом, И не слышали ни о ком… Может, кто-то из этих бывших, Недоживших, недолюбивших, Посылает нам дождь и снег, Чтобы мы посмотрели вверх? 112

Зима в деревне Зима в деревне Зима в деревне дивно хороша! С утра из дома выйдешь на крыльцо И чувствуешь, как, свежестью дыша, Морозец щиплет уши и лицо. И до того безбрежна неба синь, Что кажется, повыше заберись, Как крылья, руки в стороны раскинь — И птицей взмоешь в солнечную высь! До самых крыш сугробов намело, Кругом белым-бело, куда ни глянь. Оконное украсила стекло Затейливых узоров филигрань, Сверкает и искрится на свету Садовых яблонь свадебный повой… Как эту сказку, эту красоту Сравнить с шумливой, суетной Москвой? Зима в Москве — измятый, грязный снег, Бесчисленные толпы, пробки, дым… А тут остановило время бег, Земля остановилась вместе с ним, И тихо. Мысли ясны и чисты, Как в тот момент, когда заходишь в храм, И хочется мгновенья, как холсты, Облагородить позолотой рам. А зимний вечер? Сколько волшебства В движениях трепещущих теней! Трещат в печи сосновые дрова. Накинув плед, чтоб было потеплей, 113

Вера Бутко Сидишь, пьешь чай с малиной не спеша, Любуешься мерцаньем угольков, И колется внутри тебя душа, Вся в катышках задумок для стихов. Что для счастья нужно Что для счастья нужно? Хлеб и чай, Крыша в дождь и где согреться — в стужу. Музыка — когда в душе печаль, Мед и молоко — когда простужен. Книга — чтоб для сердца и ума, Кошка — чтоб сидела на коленях, Шляпа летом, а когда зима — Свитер теплый, шерстяной, с оленем. Что еще? Да пара башмаков, Компас и дорога под ногами. Солнца луч и аромат цветов, Принесенный дальними ветрами, Детский смех и щебетанье птиц, Небо — непременно голубое! Пара улыбающихся лиц, Что повсюду следуют с тобою… Город, где ты каждому знаком, Город, где тебя никто не знает, Дом, где вечерами за окном Кто-то долго свет не выключает, Место, где приятно покутить, И способность заплатить по чеку… А еще возможность позвонить Самому родному человеку. 114

Колдовство Колдовство Феху, хагалаз, совило, гебо — Руны улочек, футарк дорог… Эту тайнопись видно лишь с неба, А идущим по ней невдомек, Что сакральным наполнены смыслом Очертания всех городов, Что над хёргами зданий нависли Тени древних, забытых богов. Мы не видим их лиц — отрешенных, Погруженных в сейдический транс, И привычным нам кажется фоном Гулкий гальд перегруженных трасс. Мы не верим в Хеймдалля и Тора, Мы не знаем про их колдовство, Но ничем не изменим узора Наших судеб, вплетенных в него. Дом Мы когда-нибудь выстроим дом Для большой, очень крепкой семьи, Где за длинным дубовым столом Соберутся твои и мои. Будут что-нибудь там отмечать, Разливая в бокалы вино. В этом доме не будут кричать И ругаться в нем будет грешно. Как представлю себе этот дом, Так хоть вещи беги собирай: Ветки яблонь шумят над крыльцом, Пса доносится радостный лай, На окошке, свернувшись клубком 115

Вера Бутко Дремлет кошка, не зная забот. Свежим хлебом, парным молоком Воздух в кухне слегка отдает. Занавеска дрожит на ветру, Мягким пледом укрыта кровать, А на лестнице смех поутру. Топот пяточек детских слыхать. Чистит перья на ставне резном Воробьишка, и топится мовь… Мы когда-нибудь выстроим дом И поселим в нем нашу любовь. На закате Мы на краешке мира сидели, Как на лавочке в Битцевском парке, А над нами зари акварели Растекались, нежны и неярки. Замирает душа на закате, Отпуская дневные печали, И слова были как-то некстати, Мы друг друга без слов понимали. Ты меня приобнял, улыбаясь, Так тепло, без непрошеной страсти, И казалось бы — малая малость, Но хотелось заплакать от счастья. Те мгновения словно подарки. Что дороже их, в самом-то деле? Мы на лавочке в Битцевском парке, Как на краешке мира, сидели… 116

С улыбкой С улыбкой Мы смотрим с улыбкой на тех, кто не знает секрет. Мы держим в карманах пригоршню счастливых монет. Однажды мы вынем их и обменяем На пару билетов до самого рая, И хватит еще на кулек разноцветных конфет. Мы смотрим с улыбкой на тех, кто судачит о нас. О нас, у кого перед домом пасется Пегас. А знаешь, он к нам неспроста привязался — Он любит мелодию старого вальса, Которую ты на рояле играешь подчас. Мы смотрим с улыбкой на тех, кто по моде одет, Кто нам объясняет, в чем можно ходить, а в чем — нет. Ты очень бы классно смотрелся во фраке, А я в ярком пончо из шерсти альпаки, Хоть это не носит никто уже тысячу лет. Мы смотрим с улыбкой на тех, кто насуплен и хмур, Кто нам из розетки пытается выдернуть шнур. Пусть крутит фортуна обратное сальто, Мы клены, пробившие толщу асфальта, На ветках которых повесил качели Амур. Не слыша упреков, не веря советам ничьим, Мы смотрим с улыбкой друг другу в глаза и молчим. 117

Татьяна Юдина Òàòüÿíà Þäèíà 118

Так и жить Родилась в Ставропольском крае, в казачьей семье. После окон- чания Волгоградского медицинского института переехала на но- вое место жительства в г. Почеп, где в течении 40 лет работала врачом и писала свои стихи. Первые стихи были напечатаны на страницах районных газет Почепа, Погара,Трубчевска и в альманахе «Литературный Брянск». Некоторые из них были положены на музыку местных компози- торов, включены в сборник песен литературного объединения «Отчий край» Почепского района. Автор поэтических сборников «Ромашковый июль», «Соловьиные ночи», «Осенние костры», «При- дёт и к вам любовь», «Мы когда-нибудь встретимся», «9 дней до весны», детских сборников «Сказки Брянского леса» и «Твоя книж- ка». Ежегодное активное участие в детских праздниках «Книжки- на Неделя», в Толстовских чтениях, посвященных нашему земляку А.К. Толстому. Номинант премии «Русь моя» 2019 г. Член Союза журналистов России и член Российского союза пи- сателей. Так и жить Побродить бы по свету, любоваться зарею, Удивляться рассветам, целоваться с тобою. Зачерпнуть снег ладонью в сердце гор жарким летом, В небо птицей вспорхнуть бы, слать с дождями приветы. По ромашке проверить, что судьба нагадала, Волноваться и верить, и начать все с начала. Наблюдать за луною в полночь звездною ночью, Восхищаться землею и любить ее очень. После мрака ночного у костра вновь согреться, Да держа в руке руку, слушать, как бьется сердце. Жить, всему удивляться и дышать полной грудью, Горевать и смеяться. Как иначе жить, люди?! 119

Татьяна Юдина Памяти Высоцкого. Так я этот день ждала, словно в детстве, с нетерпением: Именины - у меня, у тебя - твой день рождения. Нарекла Татьяной мать, никуда уже не деться - Всех приятелей собрать - только растревожить сердце. Не люблю я суетни и поэтому схитрила, Пусть меня простят они, что к тебе я укатила. Все дорожки замело, всё бело, дома безлики. Я ведь тоже, и давно, белые люблю гвоздики. Так сложилось, у меня мужики – ну все Владимиры: Бывший муж, сын, брат, зятья… а Татьяна - я, одна. Суждено судьбой так, видимо. Добралась… Метель… Кресты… И январский свет неярок. А несу я не цветы – пачку сигарет в подарок. Потому что ты во сне попросил меня об этом. Ветер… Клёны… Белый снег… Иль дымок от сигареты?.. Бабьим летом не пришла, не смогла, не сетуй слишком. Навестила лишь сейчас, двадцать пятого как раз, как в июле олимпийском. Сколько лет прошло и зим, а как будто день вчерашний. Горько вспоминать, ведь ты был моложе, чем мой младший. Ты не думай, что с тобой я вот так запанибрата, Всколыхнулась в сердце боль, что жила во мне когда-то. Да хранит нас всех Господь, и простятся все обиды… Знаешь, ты был прав, Володь, ты предчувствовал, как видно, То, что я сказать должна: будут и любить, и помнить… Звон… иль музыка слышна? Серебром звенит струна?! Или это с колокольни? Тут неподалёку храм Воскресения Словущего. По усопшему звонят, иль во здравие живущего? Да, звонят колокола в церкви, что стоит при кладбище… 120

Памяти Высоцкого. Для тебя я не была ни подругой, ни товарищем: Мы знакомы-то с тобой никогда, Володя, не были, А могли бы жизнь прожить дружной парой, словно лебеди. Но судьба переплела… (ах, безлюдно как и холодно). Да, ещё сказать я шла – кроют в храмах купола по России чистым золотом! Ну, тебе с небес видней, Ангел указал, наверно… «Привередливых коней» как ты пел самозабвенно! Как аккорд свободно брал, щурил глаз, смеясь при этом. Многих ты зачаровал колдовским каким-то светом! Песня до сих пор живёт, душу бередит на краешке, Сколько лет прошло, пройдёт – ты по-прежнему мне нравишься. Ни притворства нет, ни лжи, точка невозврата пройдена. Если нужно что – скажи – как тогда, во сне, скажи– ты же знаешь, что исполню я. Словно голос с хрипотцой вдруг окликнул: «Ты придёшь ещё?» Я в ответ: «Да, мой родной, рядом я, в Марьиной роще, Чёрной кошки не боюсь, валидолину вот высосу. Ничего, я продержусь». На ресницах слёзы вымерзнут. Снег скрипит, мороз сильней. Да, Семёнович, не тропики. Жаль, что не курю, ей-ей, – выкурили б по «Родопине», Чтоб согреться побыстрей, поглядеть в глаза друг другу. Помнишь, как писал Сергей, слушать чувственную вьюгу. На Ваганьковском с утра ветер да воронья стая. Ох, заледенела я, пока шла к тебе, сюда, на печальное свиданье. Всё. Проведала. Иду. Как когда-то шла, я вспомнила: Про меня пел, как по льду, я несла свою беду, Как к могиле, к чёрной проруби? На Татьянин день метель продолжает твоё пение Про норовистых коней…Поздравляю с Днём Рождения. 121

Татьяна Юдина *** Я не достояние республики, Мне не аплодируют эстеты Не даю концертов я для публики, Где с руками оторвут билеты. Я не очень молодая женщина, Сколько всего пережито было… Но богами счастье мне обещано – Ну, и где оно, неужто сплыло?! Может быть, оно не приживается В домике моём, ведь хата с краю, Может, оно редко появляется, Так как я не часто здесь бываю? На работе день-деньской, а вечером Детективы, чай и сериалы… Позвоню кому-то опрометчиво, Чтоб чуть-чуть теплей на сердце стало. Даже если на звонок полуночный Голос незнакомый мне ответит… Я не достояние республики, Но и мне порою солнце светит. 122

Кораблик надежды *** В древности сказал один мудрец Каждый счастья своего кузнец, Было бы желанье и уменье, Да благословит его Творец. У нас нет права выбирать Где и когда нам умирать. А сделать выбор – жить достойно Учили нас отец и мать. Кораблик надежды На кораблике надежды Я плыву по морю жизни. Крепче будет пусть, чем прежде, Волны моря так капризны. Я плыву сквозь дождь и ветер, Рвущий паруса в лоскутья. Может быть, мне скажут дети Твой кораблик слишком утлый. Сквозь туманы и ненастья, Сквозь любую непогоду Приплыву я в гавань Счастья, Где и обрету свободу. 123

Михаил Еманов Ìèõàèë Åìàíîâ 124

Благая весть. Писать (хотя, это очень громко сказано) начал давно, когда после окончания математической школы, пошёл, по зову мечты, на службу в Военно-Морской Флот. Но, писал в свой собственный архив и иногда, для очень узкого круга друзей. После, почти двадцати пятилетней службы в составе ВМФ и десятилетней, - в МЧС России появилась возможность заняться творчеством более предметно. В текущем 2019 году, был издан мой «Первый сборник самовольно возникших стихов и небольших рассказов» (в марте) и «Второй сборник самовольно возникших стихов и небольших рассказов» (в июле). В настоящее время готовлю к изданию Третий сборник. Капитан 1 ранга запаса Еманов Михаил Валентинович (Миха- ил Флот) Благая весть. Сколько было их, сколько их будет, Тех, которых считать не хочу, До чего же противные люди, Молча, хлопали нас по плечу, Нам казалось, мы вместе, мы рядом, За страну, за большие дела! А они, с пожирающим взглядом, Всё гребли под себя, для себя! Называли себя демократы, Либералы и прочая дрянь! Говорили, - «Не надо награды, Дайте только нам малую дань!» И забрали заводы и недра, Развалили страну и народ! И продали себя, как та стерва, Нас, отправив в последний исход! 125

Михаил Еманов Сколько было их, сколько их будет, Сволочей, что считать не хочу! Только знаю, - российские люди, Нам свернуть эту мразь по плечу! Верю я, что наступит година, Когда яблони будут в цвету, И пройдёт по России дубина, Подгоняя их всех к палачу! Не печальтесь о том, не тужите, Что попались на сладкую ложь, Только веры и правды держитесь, Не бывает всем счастье за грош! И не в том оно, чтобы откушать, И отпить сладкий ель, за дарма, Счастье в том, чтобы Бога послушать, И служить на благие дела! Сколько было их, сколько их будет, Тех, которых считать не хочу, Ничего, ведь от нас не убудет, Лучше позже, но, я прокричу! Не сдавайтесь вы тем, кто за злато, Продал Родину, совесть и честь, Наш народ, он иного уклада, Есть Россия, - и мы тоже есть! сентябрь 2019 г. 126

Благая весть. Ñâåòëàíà Ðîæêîâà 127

Светлана Рожкова Рожкова Светлана Владимировна родилась 20 января 1967 г. в г. Вышний Волочёк. В 1989г. закончила Калининское училище куль- туры и искусства отделения «Режиссуры и мастерства актёра» по специальности «культурно – просветительная работа» с ква- лификацией «клубный работник, руководитель самодеятельного театрального коллектива». В настоящее время работает методистом и ведёт коллек- тив «Затейник» социально – педагогической направленности. Со- вмещает творческую деятельность в качестве актрисы и драма- турга - сценариста в частном детском театре «Прикосновение» под руководством П.С.Сёмочкина. Стихи опубликованы в коллективных сборниках поэтов горо- да «Вышневолоцкие зори» 2006г., «Радуга над Волоком» (2011г.), «Голос «Свирели»2013г.; «Василькова колыбель» 2017 г.; в «Лите- ратурном альманахе» №13 г. Твери 2013г. ; в альманахе «Каблу- ковская радуга» - 2018г.(18 литературные встречи); авторские произведения опубликованы на сайтах «http://authors.pishi.pro» и «http://www.proza.ru», «http://www.stihi.ru/». С июня 2019 член Российского союза Писателей, участник Антологии русской поэзии 2019г., выдвинута президиумом Россий- ского Союза Писателей на медаль «Антон Чехов 160 лет», номи- нирована на Национальную Премию «Поэт года 2019» в подноми- нации «Детская Поэзия», ожидается награждение медалью «Анна Ахматова 130 лет», финалистка конкурса пародий «Год Свиньи 2019» журнала «Клио и Ко». 128

Белая церковь Белая церковь Это чудо - не чудо, Это диво – не диво, Церковь белая, словно в тумане, А если в церковь войдёшь, Потрясённый замрёшь. Если зренье тебя не обманет. Дальше надо молчать, И не надо кричать: «Боже мой, как же это красиво!» Это чудо - не чудо, Просто старая церковь, Но наверное всё-таки диво! Помолиться б куда, Да вокруг провода, Только в сточных канавах водица; Почему же сейчас, Почему не тогда, Когда жил ещё Бог мне б родиться! Люди, где же вы, люди! Скорее сюда! Очищения бы допроситься! Вдруг взглянул я наверх, А там та же вода, И у фресок облуплены лица! Плачем мы, И история наша в слезах, Словно в церкви разрушенной фрески… В белой церкви стою, 129

Светлана Рожкова Словно чёрный монах, И за шиворот капает сверху… А может, это слеза… А может, это плевок… Как и мы эти белые стены Оплевали углём, Мол, и так проживём, Без Богов, без святынь, и без веры… Символ. Дон Кихот К какому берегу пристану, Ведь для меня и день и ночь Равны прекрасному обману, И здесь, и там я быть не прочь. Простите, милые богини, Я поклоняться не умел, Но мне и завтра, как и ныне Желаться будет ваших тел И душ, в сомнениях ив силе, И я всегда прибуду вновь, Я не умел дарить идиллий, Но счастлив праздновать любовь… Простите те, кого покинул, А может те, к кому приду; Я не герой, а только символ, И счастлив сотворить мечту. 130

Небесное А без мечты мы только рыбы, Молчащие в реке времён. Мы в жизни многое могли бы, Когда бы жизнь была не сон… Небесное В оторванности от многих, В сокрытии с тем, кто мил, Мимо всяких законов логики Я дышал. Я любил. Я жил. В открытиях и беспамятстве, В провалах ночей и снов Решал уравнения равенства И разности наших полов. И к вещему удивлению Узнал, что решенья нет, Лишь вечное уравнение Земного в небесный свет… 131

Светлана Рожкова Свет любви земной И если б каждый мог так повлиять на связь событий! Чтобы прибавить озарений и открытий! Чтобы глаза светились теплотой! Чтобы сердца стремились лишь ко благу! Чтобы стихами сеяли бумагу, Всходящими любовью и мечтой! И воплощались вновь в счастливые минуты, Чтоб подарить могли и вы любовь кому-то! Или исполнить помогли мечту! Взяв чуть побольше планки высоту! И проявлялся свет любви земной В поступках и делах, одобренных Землёй! За любовь Тебе достаточно быть бережным и нежным, И зажигать огонь в светлице глаз. Пройдёт и пусть! Уж времени безбрежность Едва коснувшись, поглотила нас. Глее всё равно страданье безответно, Лишь обжигают синью небеса; Искать покой душе бессмысленно и тщетно, И если есть он, то в твоих глазах. Пусть я войду как путник приуставший, И отдохнув, отправлюсь снова в путь; Пусть будет то… что будет… Ангел падший Пал за любовь… пусть будет что-нибудь… 132

Сонет о любви Сонет о любви Любовь слаба, но сам ты тем слабей, Чем с ней скорей спешишь делить свой угол. Любовь – раба, но сам ты раб пред ней, Тобой она играет, словно куклой. Любовь груба, и ты порой нелеп. Что знают все, лишь ты не ведаешь беспечно Любовь – судьба блуждающих огней, Держащих путь от бренной жизни к вечной… Пробуждение Улыбка скрасит утреннюю хмарь! Холодный, стылый хмурится февраль. Болезненные дни, заглядываясь в окна, Вдруг застывают на стекле в узор, Морозным инеем, ложась куда угодно, И удивляя непредвзятый взор. В картинах изморози так красноречиво Находит разум скрытые мотивы; Гармонии пропорции чисты, И красоты, застывшие в мгновенья, Дают душе твоей отдохновенье; И будят мотивацию на день. Пусть мрачным утром пробуждаться лень. 133

Светлана Рожкова И страшно посмотреться в зеркала; Природа мудрая и здесь не подвела; И отраженьем силы духа в феврале Картины пишет в окнах на стекле, Где линии переплетая плавно, Изящно с нами говорит о главном: «Спеши, пока есть силы для любви! Пиши, люби, твори, рисуй, живи! Пусть волки плачут, воя на луну; Улыбкой крась предутреннюю мглу! Небесные странники Исчезнуть из виду, меняя орбиту, - легко,- Небесному камню и метеориту, Прикинувшись спутником бледной луны, Едва разделившему чуткие сны, Где кони крылаты, и звёзд серебро, - легко,- Монетами падают звонко в ведро, Где звёздные сказки, легенды и мифы Так просятся в строфы, 134

Небесные странники и ритмы, и рифмы… Вот только комета печальна одета… Дорожный свой чёрный плащ – полёт сжигая, - поёт. Кого она встретит – разлукой отметит. Ей хочется встречи – И вроде не вечер… - полёт! Но лишь метеоритным дождём её путь отмечен… И мы… также ждём… 135

Светлана Рожкова Миражи Он проснулся в песках. Не мог понять, где он, что с ним. Горячий песок жёг голое тело. Застывшая неопределённость при- ветствовала его напряжённым молчанием. Сухой приём, без цере- моний. «Где я?» Встал. Пошёл. Причудливое сплетение, казалось, случайных предметов, - брошенных или оставленных, - песка и корней,- не в нём, но над ним, замерших, висящих подобием змей или щупалец, без движения, образовывали хаотически, располо- женные в случайной последовательности группы – натюрморты из вещей, не очень-то подходящих… сломанный стул… ржавый горшок… словно отобранные для этого места вещи, ранее вышед- шие в отставку… «Пустыня жизни…» Мимо… зелёных, чётко подстриженных крон низкорослых деревьев к аркам, одиноко и бесполезно стоящим рядами… друг за другом… и дальше… - «Мне это снится…» - Бесконечно и бес- цельно блуждать в арках, напрягая ум и нервы, не в силах понять, зачем они здесь? Зачем он здесь? - «Зачем всё?» - Истомившись, он вдруг заметил белотелую женщину, удаляющуюся в пески… он побежал за ней… Он уже задыхался от бега, но не мог догнать. Он закричал. И всё было в этом крике – недоумение, радость, требо- вание, мольба, каприз и обида! Только догнав её, он мог что-то уз- нать об этом мире! - «…Разве?.. Она не слышит. И идёт, как слепая, вытянув вперёд руки - она и есть слепая?» - Он остановился, по- ражённый этой мыслью, и уже обида за неё переполнила всё его существо.- «Может, она тоже ничего не знает об этой пустыне… и беззащитнее его… и нуждается в нём больше, чем он в ней… и даже не знает об этом»… Вдруг появилась губастая масса. Она катилась, быстро пере- двигаясь по пескам, как растение перекати – поле… Она поглотила женщину обыденно и равнодушно, продолжая своё страшное не предугадываемое движение. Бессильная ярость и злоба, гнев, оби- да, жалость к ней и себе охватила его…- «Кто бы ты не был на этой планете, докажи им, что ты существуешь!» 136

Миражи Но пасть приближалась к нему. И он, негодуя, загоняя внутрь себя рвущиеся крик, слёзы, проклятия и угрозы торопливо воз- вращался в арки, где кучками, рядами и где придётся, брошенные кое-как валялись разного рода предметы. Теперь он знал, что ис- кал. Оружие защиты против «гадины». Страх только придавал ему силы. Неожиданно он увидел выглядывающие на него из-за арки глаза на ногах. Он бросился за ними. Они побежали от него… На какое-то время он забыл о «губастой гадине». Бессмысленная погоня продолжалась. Он только терял в ней силы. Но вот его оза- рило: «Этот «страус» не сможет ничего рассказать. У него нет рта. Только глаза и ноги. И как, должно быть, он слаб или запуган, если боится его, бросившегося к нему от отчаяния, в надежде что-ли- бо узнать об этой жизни…» - Тут он заметил, что пока он «бегал», стол оказался накрытым. Он был приятно удивлён, и не раздумы- вая долго, поторопился к нему, чтобы насытиться, и остановился, поражённый чужим пиршеством. Он увидел на столе в тарелках челюсти, перемалывающие еду. С отвращением он отошёл прочь и заплакал. И опять заметил наблюдающие за ним «глаза на но- гах», которые тотчас скрылись. Тогда он решил бороться за себя. Он возвратился к столу, и начал сбрасывать «челюсти» вон. Они иногда больно кусали его. А он отбрасывал их. Тогда они прыгали, как лягушки, и кусали его за ноги. Он всё-таки изловчился добыть себе в тарелку не пережёванной пищи, отнимая её перед самыми «челюстями» и отбегая прочь. «Глаза» всё это время следили за ним. Вдруг к столу стала подкатываться «пасть», и «челюсти» в ис- пуге стали упрыгивать прочь. Она поглотила всё, вместе со столом, и не обращая внимания на растерянного испуганного человека, покатилась дальше в пески. Тогда он взял в руки палку, и стараясь остаться незамеченным, пошёл за ней. А уже за ним пошли красть- ся «наблюдатели» - «глаза на ногах». Их было уже двое. И он уже мало обращал на них внимания. Так продолжалось долго. Но вот он увидел. Масса начала растекаться, а пески её жадно впитывали. И на этом месте образовался пар или туман, который слабо начал галлюцинировать неясными очертаниями города – арок… Они становились всё более отчётливыми и приобретали материальное воплощение. И в одной из арок, как на картине, стояла «Она» - 137

Светлана Рожкова белотелое создание с развевающимися волосами. И он подошёл к ней, забыв обо всём, что могло угрожать, но она его не видела и не слышала, а он молился на неё и молил… В своём загадочном полусне она была глуха и нема, тог- да он тронул её, и на прикосновение она откликнулась, сначала с испугом и удивлением… Он начал тихонько пробуждать её от своих грёз, и побуждать ознакомиться её с ним на ощупь. Робко и с удивлением она пробовала это сделать. И они опустились в искрящийся мягкий и тёплый песок. Он её целовал и ласкал, а она смеялась и отвечала ему тем же. И у них всё получалось. А дальше наступила ночь. И вот ему пришла в голову странная мысль: «Что, если существо, поглотившее её, и отдавшее вновь вместе с горо- дом арок, может снова воплотиться в массу – пасть, и они окажутся у него в желудке?» И он увёл её в ночь из города, вставшего из тумана. Они шли прямо в звёзды, пока не свалились с ног и не за- снули, тесно прижавшись друг к другу. Восхитительный сон… на утро он её рядом с собой не обнаружил. Она как растаяла. И горо- да арок тоже нигде не было видно. И вдруг… он увидел её, вновь бредущую с вытянутыми руками, ищущую неведомо что…- «Что?» Неожиданно он услышал сзади себя шорох. Обернулся и тут же почувствовал, что его обволакивает странная зелёная масса, мяг- кая, но властная, и напоследок он успел лишь заметить две пары испуганных «глаз-ног», застывших в ужасе, и удаляющуюся спину белотелой женщины. Но он уже запеленат, беззащитный ребёнок, и нет страха. Тест пройден. «Где я был? И что я буду? Жизнь беско- нечна…» 138

Город-призрак Город-призрак Едва прикрываю ресницами глаза, и вижу ясно причудли- вые очертания удивительного города в сумерках. Сейчас войду и всё узнаю. Что-то внутри меня замирает и предостерегает. Но город уже проглотил меня. Ведь ты этого хотела? Тени по углам. Я не вглядываюсь в них, старательно отвожу взгляд, как бы невзна- чай. Крылатый силуэт распахивает надо мной крылья. Это явно не ангел. Это из серии летучих мышей кто-то демонообразный. Нет, вглядываться в него я не хочу. Но иду вглубь, как бы заодно с но- воокружающей средой. Ступени эскалатора подхватывают меня, и возносят вверх этого сумрачного мира. И я почти не смотрю, как справа и слева от меня по таким же лентам – змеям спуска- ется и поднимается толпа бледноликих застывших мертвяков, они подобны чудовищным манекенам, чучелам, набитым тухнущими внутренностями, прикрытыми бледно-прозрачной плёнкой кожи, и одетыми поверх неё одеждами. Я бы хотела исчезнуть с это- го эскалатора. Но угадываю это желание во всех застывших об- речённых масках. Пусть уж лучше они остаются на месте. Я боюсь, что они могут сорваться с голов и опасть сорванными ветром с де- рев листами, и оставить после себя белые пятна… белые пятна, не прикрытые умностью выражений. Я чувствую, что ветер исходит от меня. И туловища это знают и отвергают меня из своей среды. Они тоже боятся обронить лицо. Я мысленно из всех сил помогаю им этого не сделать, но только мешаю. Я почти вижу растущее давление сдерживаемого негодования – я знаю, что под лицами у них белые пятна. Но вот впереди надвигается на меня что-то высокое, в белых свободных одеждах. Я вижу большой крест на белом. Он раскачивается словно маятник часов справа – налево, слева – направо. Но я прохожу мимо, как будто не замечая, и оно кажется в смятении. Оно отступает в тень, и больше не заслоняет мне собой дорогу, но я всегда знаю, что оно где-то рядом. Карау- лит минуту, когда я об этом вспомню, и позову это. Вечная нянька, она неизбежна, и она не страшнее толп чудовищ, может быть даже милее. Я уже принимаю этот мир, как неизбежность, как данность, 139

Светлана Рожкова которую не надо ни любить, ни бояться. И он неожиданно бежит от меня метущимися тенями, и отпускает вдруг. Свет вступает в меня, и я сливаюсь с ним. Чувство свободы и лёгкости объемлет меня. Я открываю глаза, и удивлена лишь одним – что не спала. 140

Оглавление 141