Ах, Котельников рок

Повесть МОСКВА 2019

УДК 82-31 ББК 84(2) К 21 Карагодина О.Г. К 21 Ах, Котельников рок. Повесть. ̶ М.: Новые Витражи, 2019. ̶ 76 с. ISBN 978-5-6041722-4-7 УДК 82-31 ББК 84(2) Повесть рассказывает о наших современниках, проходящих сквозь сложные человеческие отношения, о темах любви и долга, о падении и возрождении, о жизненных уроках и свете любви. ISBN 978-5-6041722-4-7 © Карагодина О.Г., 2019 © РОО Литературное сообщество «Новые Витражи», 2019

Вместо пролога Ах, Котельников рок Москва. Двухтысячные годы. Стык столетий. Смена российских президентов после развала СССР. Бешеный ритм города. Снесённые старые здания, на их месте – взметнувшиеся ввысь небоскрёбы, интенсивная застройка пустырей, активное строительство метрополитена, новых дорог, масштабное расширение границ города. Близле- жащие области, последовательно развивая хозяйственно- экономические связи с Москвой, быстро превращаются по сути в самодостаточные регионы с довольно разветв- лённой инфраструктурой. Теперь воспринимается как абсолютно свершившийся факт, что москвичи стали другими. После крайне болез- ненного «демонтажа» советской державы наступила эра России молодой, в которой уже выросли несколько но- вых поколений. Однако, как исстари называют в народе древнюю Москву-красавицу, в городе на семи холмах по-прежнему много «домов из прошлого»; в них и сегод- ня ждут, ревнуют, сходятся и расходятся, собираются по вечерам в квартирах, где не только кипят жаркие страс- ти, но и высказывают здравые мысли, бережно лелеют надежды на подобную сказке жизнь в лучшем из миров и старательно хранят сокровенные тайны. А в чём сила любого человека?! В любви? В деньгах? Или – в правде?.. 3

Ольга Карагодина ~1~ Прикусив розовую губку и перекинув русую косу через левое плечо, Шурочка, стуча по клавишам, погру- зилась в сетевую игру «Тамплиеры». Сегодня игра начи- налась с похождений рыцаря Мордера. «Долго лежал Мордер в полузабытьи на каменном полу, ему было очень-очень больно. Давили рога, которые упирались изнутри в шлем. Сбросил рыцарь свои ржавые доспехи и узрел нечто невероятное. И прозрел в тот же миг! Словно опилки высыпались из его бараньей головы. Вышел он на смотровую площадку сторожевой башни, вдохнул свежий ветер всей грудью, простёр длани свои к заходящему Солнцу и крикнул: «Один мир рухнул, другой народился. Примите меня в ряды свои, рыцари Ордена Тамплиеров! Где же ты, друг Бриар?..» – Ребята! Что выбираете? Войну, турнир, борьбу «Тронов» и «Корон»? Или идём в военный поход за ры- царем Бриаром?.. – застучала по клавишам Шурочка. Монитор моргнул, выкидывая окошко для сообщений в чате. На экране замигала надпись: «А в каком качестве будешь ты? Прекрасной Дамы или замаскированным ры- царем?». – Я буду богатой дочерью герцога, подругой молодой жены рыцаря Бриара. 4

На экране появилась надпись: «Это того Бриара, что Ах, Котельников рок женился на Прекрасной Деве, а, отправившись в поход, надел пояс верности на супругу и потерял ключик от него?». Шурочка усмехнулась. – Кто это такой смелый? От молнии прикуриваешь? Выходи в видеочат. Пообщаемся лицом к лицу, забралом к забралу. На экране открылось ещё одно окошко. На Шурочку смотрел, как она определила для себя, юный средневеко- вый поэт: густые каштановые волосы ниже плеч, высо- кий лоб, пронзительные серые глаза... – Привет, прекрасная незнакомка! Пожалуй, подружка Бриаровой жены вполне может выкинуть платочек во время турнира. Я бы поборолся за него. – В каком качестве? Слагателя виршей? – Отнюдь, скорее мастера ковки мечей. – Вы – кузнец? Топор и меч могут помочь раскрыться с неожиданной стороны, – улыбнулась Шурочка. – А где живёт Принцесса? – хитро прищурил глаз кузнец. – Охраняет ли её дракон?.. – Принцесса живёт в высоком замке, шпиль которого целуют облака, на берегу прекрасной Москвы-реки, под стражей огромного дракона. В замке с привидениями и множеством коридоров, в которых гуляет ветер и шас- тают тени былого. А где обитает рыцарь-кузнец?.. – О! Моя кузница на берегу северной реки: белые ночи, разводные мосты, а по мостовым ночью проха- живаются Каменный Гость и пьяные менестрели. И… у меня нет дамы сердца, а рыцарь всегда там, где живут 5

Ольга Карагодина драконы и принцессы. Высока ли башня, в которой то- мится дева? – На высоте птичьего полёта. Добраться непросто, но разве это остановит настоящего рыцаря?! Есть ли желез- ный конь у кузнеца? – Увы... Только подковы… Зато есть меч – голова с плеч! – В какие ещё игры любит играть господин Кузнец? – В нашем королевстве играют в «Раскольникова». Суть игры проста. Нужно очистить все уровни от стару- шек и отобрать у них проценты. Шурочка поперхнулась. – Ох, и плутоваты же вы, Кузнец!.. Пора разбить сте- реотипы. – ??? – засияла надпись на экране. – Ждите сюрприз от Принцессы, – быстро набрала на клавиатуре Шурочка. ~2~ ...Мефодий во все глаза смотрел на легендарный дом в самом сердце Москвы. Дом-мечта, созданный зодчими XX века Дмитрием Чечулиным и Андреем Ростковским, имел статус памят- ника архитектуры. «Город в городе», расположенный на слиянии двух рек – Москвы-реки и Яузы, был одной из знаменитых высоток Сталина. Дом, изначально предна- значенный для творческой элиты: скульпторов, худож- ников, писателей, артистов... Они, с самого начала жизни 6

дома – градостроительного символа своего времени, Ах, Котельников рок черпали в этих местах вдохновение. Здесь жили: кино- режиссёр Иван Пырьев, лауреат шести Сталинских пре- мий, со своей женой – замечательной актрисой театра и кино Мариной Ладыниной, у которой их было всего лишь на одну меньше; великая Фаина Раневская; гени- альная балерина Галина Уланова; композитор и большой шутник Никита Богословский; всенародные любимицы Клара Лучко и Лидия Смирнова; писатели Константин Паустовский и Василий Аксёнов; поэты Евгений Евту- шенко и Андрей Вознесенский; эстрадный артист-юмо- рист и самородок-сочинитель Ефим Шифрин, автор ин- тернет-дневников «Дневник Котельника» и нескольких изданных книг; снискавший невероятную популярность как теле- и радиоведущий Дмитрий Нагиев; актёр, сцена- рист, театральный режиссёр и педагог Александр Шир- виндт; певица Людмила Зыкина, исполнитель шансона Вилли Токарев... О, сколько он, Мефодий, успел прочи- тать про этот Дом. Легендарный, полный тайн и волшеб- ства. В этом замке томится его Принцесса с русой косой. Мефодий медленно поднялся по ступеням, приот- крыл тяжёлую дубовую дверь и... попал в волшебный зал. Здесь всё дышало историей. Барельефы над лифтами изображали счастливых советских людей: видимо, тех самых, которым достались квартиры в заветном доме. Нажал кнопку лифта. Через пару минут он воочию уви- дит ту, ради которой приехал в чужой город. – Дзынь… – звонок оказался громким. За толстой дверью не было слышно ни звука. Через несколько се- кунд дверь приятно заскрипела и медленно приоткры- 7

Ольга Карагодина лась. Мефодий увидел тоненькую ручку с длинными пальцами пианистки, толкающую деревянную махину. Ещё через пару секунд показалась худенькая фигурка, послышался мелодичный голосок: «Кузнец Вакула?». Дверь отворилась шире. В проёме стояла Дева: светло- русые волосы плескались волнами за спиной, большие голубые глаза смотрели прямо и несколько удивлённо, словно Принцесса вовсе не ожидала появления Кузнеца из холодных краёв. – Ты примчался с северным ветром? Я собиралась в следующие выходные нанести визит в твои края. Ты опе- редил мои мысли. Милости прошу во дворец, – тарато- рила Шурочка. – Поверь, это невероятно удивительный замок со своими маленькими и большими тайнами. Здесь всё дышит стариной. Здесь опасно и интересно. Если просверлить дырку в стене, можно попасть в скелет за- мурованного прораба. Этот дворец возводили заключён- ные, курировал стройку страшный и ужасный Лаврентий Берия, который самолично подписывал списки новосё- лов. Да-да, этот Дом умеет хранить свои секреты... Мефодий разглядывал высоченные трёхметровые стены с барельефами под самым потолком. Странной формы люстры висели с давних времён. Дубовый паркет заметно поизносился, но все ещё целиком сохранялся ве- ликолепный рисунок уникального по тем – советским – временам пола. Внизу обстановка была теперешней, современной. Навстречу Мефодию вышел чёрный кот с зелёными глазами. На большой тумбе стоял огромный аквариум, в котором плавали разноцветные рыбёшки. Шурочка продолжила свой рассказ. 8

– В далёкие пятидесятые, бок о бок с блестящей ком- Ах, Котельников рок панией актёров и режиссёров, академиков и лауреатов, здесь проживал совершенно особый контингент – чекис- ты. А в одном из трёх корпусов имелась «спецквартира» совершенно загадочного назначения, там размещалось общежитие Генштаба, а под ним – ещё одна хитрая квартира, находящаяся «в особом неафишируемом поль- зовании», в одной из её «секретных», полностью изоли- рованных, комнат располагалось какое-то спецоборудова- ние. – Шурочка наблюдала за реакцией Мефодия. – Высотка строилась не только как жилой дом, но и как стратеги- ческий объект. Строившие высотку работяги оставляли надписи на стёклах и стенах дома, они же позировали для скульптур и сбегали при помощи фанерных кры- льев. А на кухне каждой квартиры есть потайная дверца. Помнишь сказку «Золотой ключик»? Это всё потому, что жильцов частенько подслушивали чекисты, а соседи пи- сали доносы на сквернословных товарищей. Но это ещё не всё. Отделка стен и потолков, мебель в кухне и комна- тах, люстры и бра – всё было одинаковым во всех кварти- рах, однако менять что-либо было строжайше запреще- но: так как квартиры-хоромы обустраивались с учётом... удобства прослушивания. Прошу подойти к окну. Мефодий послушно проследовал за Шурочкой к от- крытому настежь окну, выходящему на московские прос- торы. Из окна с четырнадцатого этажа открывался вид на Москву. У него, гостя, пропало ощущение того, что он находится в квартире, ведь обычно из окна видны де- ревья, дома, улицы, а здесь поневоле возникало чувство, будто находишься в некой абстрактной точке на высоте. 9

Ольга Карагодина Отсюда город воспринимался по-другому: всё казалось хаотичным и стоящим друг на друге. Несмотря на обилие машин внизу, их почти не было слышно. Далёкий шум шуршащих шинами по асфальту автомобилей напомнил страннику из Северной Пальмиры шум моря. Раздался резкий крик чайки. Мефодий жил в Санкт-Петербурге на Васильевском острове и привык к их крикам. Мимо него пролетела самая настоящая чайка. Вольная птица. Сим- вол свободы. Мефодий вздрогнул. Со стороны реки раздался гром- кий, многократно усиленный, отражённый от воды звук песни в исполнении Григория Лепса. Вот и казалось, что тот поёт чуть ли не в соседней комнате. – Шурочка! А на кого похож Григорий Лепс в своих чёрных круглых очках: на Морфиуса из «Матрицы» или на кота Базилио из сказки о Буратино? – На второго – после Стаса Михайлова – любимца женщин, – озарилась улыбкой Шурочка. – У нас летом постоянно слышен шум от речных трамвайчиков. Они ходят каждые пятнадцать минут, и все эти теплоходы – непременно с песнями. Может, чаю? Я люблю завари- вать на травах. Какую музыку предпочитаешь? – Современный рок. Вот мне интересно, а почему рок- певцы и гитаристы, когда поют и играют, бегают по сцене? – В подвижную цель труднее попасть сырым яйцом, – парировала Шурочка. – Тебе нравится в моём замке? Мефодий кивнул, внимательно рассматривая Прин- цессу-Александру. Она нравилась ему всё больше. Тоню- сенькая, хрупкая, с бледной кожей, рассыпанными по плечам пепельными волосами, с крупными, яркими 10

светло-голубыми глазами, да ещё, вкупе с остальны- Ах, Котельников рок ми достоинствами, Шурочка – обладательница мело- дичного голоса и великолепного чувства юмора. Умна и непринуждённа. Она не похожа на обычных москви- чек. Скорее напоминает скандинавскую деву, ведь и сам Мефодий вобрал в себя три северных народа. Эстонская бабушка была замужем за дедом-финном. Его отец, со- единивший в себе два северных народа, женился на его маме из Псковской области; жаль, они разошлись, когда их отпрыск был совсем маленьким. – Слушай, может, вечером сходим куда-нибудь? У меня билет-то на ночной поезд. – Оставайся до завтра! Поехали сдадим твой билет и сразу возьмём другой. На вечерний «Сапсан». Четыре часа – и Питер зажигает приветливые огни. А сегодня устроим вечеринку. У меня много творческих друзей: музыкантов и художников. Я мало гуляю по району, работаю архитектором на дому, беру частные заказы. Предлагаю пройтись по внутреннему двору нашего замка. У нас есть два заброшенных теннисных корта и уникальный кинотеатр «Иллюзион». В нём показывают классику и фильмы с европейских фестивалей: бывает, с живой озвучкой и музыкой. ~3~ Мефодий ощущал себя в ином, нежели привычное Петербуржье, пространстве. «Варяга» из города на Неве поражали необозримые столичные дали, над которыми 11

Ольга Карагодина огромным шатром раскинулось радующее взор яркое небо. Град Петров совсем другой, по сравнению с Моск- вой – жутко ленивый мегаполис. Но в северной культур- ной столице всё добрее – по-семейному, что ли. При этом Питер как живое существо, поражающее необузданной стихией. Город, где много воды, а ещё там поразительны незабываемые закаты. Он никогда до этого не покидал свой город, тем ярче сейчас в Мефодии полыхали разнообразные чув- ства. Здесь, в Первопрестольной, всё иное, всё не так... Широкие улицы, бесконечный поток машин, бегущие по эска-латору в метро люди. Сосредоточенные, по сути замкнутые сами в себе. Все куда-то бегут, не смотрят друг на друга, словно какие-то угрюмые, невесть чем озабоченные второстепенные действующие лица в не- мом кино. Шурочка прервала его мысли, резво подхватив под руку. – А пошли пройдёмся вдоль реки Яузы. Ты мне рас- скажешь о Питере? Знаю, петербуржцы недолюбливают москвичей. Они спустились вниз. Отошли от Дома и оказались на стрелке у слияния двух рек: Москвы и Яузы. – Не ожидал увидеть столько воды в самом центре города! – Идём. Давай немного расскажу об этой реке. Нигде больше нет так много воды и гранита, как здесь. Не будь Яузы – и Москвы бы великой не состоялось! В устье Яузы сотни лет белели паруса кораблей, прибывавших из столиц русских княжеств, знатных городов. Речные кара- 12

ваны от устья Яузы шли до Мытного двора в Мытищах, Ах, Котельников рок где платили мыт – пошлину. Отсюда корабли волоком переправляли на Клязьму, где купцам с товарами откры- вался путь на Оку и Волгу, и далее – везде. Поэтому, как выразился русский археолог и специалист по истории нашей Белокаменной Иван Забелин, Москва стала «доб- рым местом – распутием для сообщения во все стороны и во все края старинных народных сношений». И обо- гатилась, возвысилась. Это теперь Яуза обмелела и не напоминает о себе разливами, ледоходом, гудками кораб- лей. Зажатая гладкими стенами, она несёт мутные воды в Москву-реку и кажется никому не нужной. Рыбы в ней давно нет, судоходства по её водной глади – тоже. Разве что баржи-шаланды, земснаряд, белые кораблики по ней ходят от устья в Сокольники, пытаясь очистить дно от ила, погубившего жизнь в реке. И тем не менее здесь всё дышит многовековой историей... Мефодий слушал её мелодичный голос, и перед ним чередой поплыли картинки. Огромные раздувающиеся от ветра паруса, на которых нарисовано солнце. Почему именно солнце, он не знал. Вот рулевой вскидывает под- зорную трубу и командует гребцам приостановить ко- рабль. Они приближаются к сходням, где их ждут купцы. Народ на берегу галдит и машет руками. Над холмами блестят башни старинного, ещё деревянного Кремля. Кораблей несколько, они двигаются караваном. Девицы в разноцветных сарафанах до пят машут ситцевыми платочками, приветствуя иноземных гостей. – А расскажи мне о Питере. Мы же по-разному раз- говариваем. Как говорят настоящие петербуржцы?.. 13

Ольга Карагодина Мефодий очнулся от грёз. Ему страшно захотелось взять Шурочку за руку, однако он сдержался. – Давай по порядку. Слушай, в чём разница. Моск- вичи обычно быстро кричат в трубку: «Алло» или «Слу- шаю вас». В Питере тоже так говорят по телефону, но есть у нас свои так называемые фишки. Медленно вы- дохнуть и, подобно классике прославленного МХАТа, с драматизмом вместо «Алло» степенно произнести: «Внемлю». Шурочка прыснула в кулак. Мефодий продолжил, ему нравилось её веселить. – Или вот задают тебе нежелательный вопрос, требу- ющий немедленного ответа. Вроде: «Тебя это трогает?!». На сей счёт у нас есть характерная и не без изыска фраза: «Вам, сударь, какая печаль?». Случается, подерутся па- цаны, а у нас они – горячие. Несмотря тоже на северную кровь, москвич что скажет: «Да я тебя в асфальт зака- таю!»; а петербуржец произнесёт с шекспировским тра- гизмом: «Голубчик! Не утруждайте себя в поисках про- фанаций». Или тебя обозвали вонючим уродом, а ты ему с этаким невозмутимым видом: «Я недосягаем для ва- ших дерзновенных аргументов и дедукций». У нас в горо- де всё степеннее и ругаемся мы тоже медленнее. Москвич про нашего горожанина скажет: «Тормоз ты редкостный», а петербуржец ему в ответ: «Да вы просто рутинёр, ми- лейший». Мы часто просим друзей: «Петь, сгоняй мухой за хлебом». Это неправильно… Просить об одолжении нужно так: «Дружище, да не будет тебе в тягость при- нести хлеба насущного». А уж что касаемо прекрасной половины человечества и рассказа о ней: «Вот это попа, 14

вот это грудь…», у нас такие грубые сентенции «перево- Ах, Котельников рок дятся» на питерский культурный разговорный сленг ина- че, с эзоповой ноткой в голосе: «Я экзальтирован вашей инвенцией». Ну и остальное тоже отличается: не хлеб, а бул- ка; не бордюр, а поребрик; не подъезд, а парадная. Ну это навскидку. На самом деле это всё ерунда. Просто Москва и Петербург – два разных города, и жители в них разные. – Может, перекусим? – предложила Шурочка. – Здесь неподалёку открылся прелестный вьетнамский ресто- ранчик. – И что там подают? – оживился Мефодий, поправ- ляя копну каштановых волос. – Приезжай ко мне в гости. Я тебя отведу в замечательный ресторан под названием «Карма». В нём нет меню. – Как это? – вытаращилась на собеседника Шурочка. – А там приносят то, что ты заслуживаешь. Шурочка с уважением посмотрела на Мефодия. Он ей нравился. ~4~ Вечером в Шурочкиных пенатах собралась большая компания её друзей, в большинстве своём состоящая из рок-музыкантов. Ребята пришли с гитарами и расселись на полу. Девчонки птичками разлетелись по стульям и дивану. Этакая рыцарская рок-вечеринка. Шурочка достала из шкафа электрическую скрипку. Такой музыки Мефодий никогда не слышал. Смеше- ние нескольких музыкальных стилей в одном флаконе. 15

Ольга Карагодина В композициях присутствовали: средневековая музыка, классическая, фолк, джаз-рок. Мефодий не ожидал столь бурного, стильного приёма у москвичей и после очеред- ной композиции решил немного пошутить. – Друзья, а вы знаете, что было на одном из концертов группы «Rolling Stones» в далёком украинском селе?.. – Интересно было бы послушать? – откликнулся бас-гитарист Лёха. Мефодий хитро улыбнулся. – Как перевести на украинский русскую транскрип- цию этого названия – «Роллинг стоунз»? Лёха растерялся. В общем, ответа не последовало. Девчонки и парни переглянулись между собой. – Мне кажется, – воскликнула брюнетка из дальнего угла комнаты, – «Катилися каменюки»! У меня бабушка из Украины. – Хорошо, – подмигнул Мефодий. – А как на украин- ский перевести вот такой «аглицкий оборотец» – «This is а wоmаn»? – Что-то про женщин, – смутилась брюнетка. – На украинском это звучит: «О це баба!». Вся компания громко расхохоталась. Шурочка всё поняла. Мефодий пытался как можно быстрее вписать- ся в её компанию – значит, она ему понравилась, хотя хозяйка вечеринки и так это знала. В неё, Александру, влюблялись многие парни. Она могла завоевать распо- ложение любого приглянувшегося ей молодого человека. Неудачно побывала замужем. Повертелась некоторое время с музыкантами. С ними быстро надоело. Сплош- ные концерты и нескончаемая выпивка... А хотелось 16

чего-то особенного. Вот этот мальчик из Питера её за- Ах, Котельников рок цепил своим умом и отличным чувством юмора. Правда, парнишка-то совсем юный, младше её на семь лет. – Кто со мной в магазин? – спросила радушная хо- зяюшка квартирных апартаментов в привилегированных московских Котельниках. Мефодий сразу вскочил с пола. Девушка подмигну- ла ему, поманив рукой к двери. Как только они вышли, Александра скользнула взглядом по волосам Мефодия, мягко – будто по-кошачьи – подобралась к нему и, при- жавшись тоненькой фигуркой к телу провожатого, на- крыла его губы. И он внял ей. Обнял и привлёк к себе. Оба предались несущейся стремнине чувств... Мефодий не в силах был совладать с охватившими его чувствами. У него никогда не было женщин, лишь девчонки с их смешными поцелуйчиками, а это был взрослый поцелуй. Шурочка казалась ему океаном, она была бесконечно желанной, и он сгорал в этом поцелуе – Мефодия забила дрожь, которую тот не в силах был унять. Ему не хватало воздуха от охватившего мужского жела- ния. Её щёки окрасились румянцем. И – кавалер с дамой слились в едином танце: нежном, пылком и страстном. Когда наваждение закончилось, он как в тумане начал заправлять непослушную прядку волос возлюбленной за её ухо и – окончательно уткнувшись в её волосы, пах- нущие мёдом, корицей и молоком, – прошептал: «Моя голубоглазая Принцесса». Шурочка улыбнулась ему, а он продолжал зачарованно смотреть на тонкую, перелива- ющуюся разноцветьем прядку её пепельных волос, на которой играл луч от подъездного бра. Её улыбка, и их 17

Ольга Карагодина объятия… И тихий разговор без слов… И удивление произошедшему… Сказка наяву. Они сбежали от компании в ночь. Вернулись толь- ко утром. Друзья давно разошлись, небрежно затворив дверь квартирной обители Принцессы. И всё то, что слу- чилось с Александрой и её молоденьким спутником ве- чером, повторилось – и затем поцелуи переросли в боль- шее. Мефодий не хотел выпускать Шурочку из рук, но ему нужно было возвращаться домой. Сына-студента ждала мама. И ему утром надо было бежать в институт. Увлечённый добрый молодец учился в старейшем, круп- нейшем в России Санкт-Петербургском государственном академическом институте живописи, скульптуры и архи- тектуры имени И.Е. Репина на факультете художествен- ной ковки металлов, собираясь стать кузнецом. Теперь в его груди зажглось внутреннее солнышко, настроение играло всеми цветами радуги. На перроне московский ветер словно шептал ему в ухо: «Приезжай скорее! Она будет тебя ждать...». ~5~ – Фодя! Ты вернулся другим, – пристально вглядыва- лась в сына Ирина Сергеевна. – Москвички вскружили голову? Идём ужинать, завтра мне на работу, ты в свой вуз должен отправляться, но, сынок, по глазам вижу – тебе явно не до учёбы. – Мам, – отмахнулся Мефодий. – Я не голоден. Меня в «Сапсане» накормили. 18

– Да где же ты деньги-то взял на «Сапсан», да ещё и Ах, Котельников рок в бизнес-класс? – Мне купила билет девушка, к которой ездил в гости. Мам, она необыкновенная. Закончила МАРХИ – Мос- ковский архитектурный институт. Работает по полу- ченной специальности – архитектором, берёт заказы у частных клиентов. А живёт в одном из самых, как ныне выражаются в простонародье, «крутых» столичных домов. – Да где же ты её подцепил-то? – Мы познакомились через интернет. Играли в одну игру. Она была моим партнёром. Решил съездить позна- комиться. Ты не представляешь, в каком красивом месте стоит этот жилой дом и какая у него интересная история. Это знаменитая сталинская высотка на Котельнической набережной, у слияния двух рек. – Интересно, как сия девица очутилась в этом доме? Живёт одна или с родителями? Квартиру снимает? – Мам, не называй её девицей, Александра – очень красивая девушка. Сейчас покажу. Мефодий достал мобильный телефон. На Ирину Сергеевну с экрана смотрела тоненькая, бледная мило- видная девушка с перекинутой через плечо длинной светло-русой косой, с открытым взглядом и скромной полуулыбкой на губах. Ни грамма косметики. Современ- ная Джоконда. Ирина Сергеевна поняла сына. Девушка выглядела необычно по сравнению со многими раскра- шенными девицами, дефилирующими, будто по подиу- му, по городу белых ночей. Мама оценила вкус сына и порадовалась за него. 19

Ольга Карагодина – Красивая. Но тебе стоит больше думать об учёбе. Ты ночевал у Александры? – Да, – щёки Мефодия порозовели, Ирина Сергеевна всё поняла. Сын повзрослел и непонятно, к чему всё это приведёт?.. – Александра живёт одна? Как она попала в этот дом? – Её дедушка строил ту высотку. Сам вождь Сталин дал ему квартиру в этом доме. У них вся семья – потом- ственные архитекторы. Папа и мама Шуры живут за го- родом в коттеджном посёлке, а она – в городе. Родители не хотят ей мешать. Представь, у неё в квартире обитают большой чёрный кот и рыбки в аквариуме. Моя... зна- комая начитанна, образована, играет на скрипке. В следу- ющий выходной обещала приехать. Обязательно позна- комлю. – Фодя, как бы помягче тебе сказать… Это девушка не нашего полёта. Понимаешь? У неё – богатые родите- ли, которые помогли своей дочке получить очень-очень хорошее и весьма престижное образование, наша же семья намного скромнее. И потом, как это Александра работает архитектором? Она что, уже давно закончила институт? То есть новая знакомая старше тебя? – Мам, она простая в общении! И в квартире у неё всё просто. Ничего лишнего. К ней друзья всё время прихо- дят, если кому негде ночевать, она разрешает у себя пе- рекантоваться. Что касается возраста... Да, Александра меня постарше лет на пять… – Думаю, что лет на семь, Фодя… Послушайся моего, как я полагаю, мудрого материнского совета: выкини эту девушку из головы, тебе сейчас, прежде всего, об учёбе 20

нужно думать. Я-то, если не запамятовал ненароком, на Ах, Котельников рок двух работах работаю, чтобы оплачивать твою учёбу в ин- ституте на очном отделении. ~6~ Питер! Жизнь – сквозь беспросветную пелену дождей. Город всех оттенков серого, город контрастов, протестов, город художников, поэтов, романтических свиданий. Шурочка давила на педаль газа Renault, мчась по трассе М11 – новой скоростной автомобильной дороге «Москва – Санкт-Петербург». Романтичная жительница Златоглавой хотела преподнести сюрприз Мефодию. Выехала в ночь, чтобы утром подвезти его в институт. Шурочка настраивала себя на северную столицу. Хотя и собиралась уехать тем же вечером обратно, в родные московские пенаты. В голове у впечатлительной автоледи, по настроению, пронеслись строки замечательного поэта-переводчика Самуила Яковлевича Маршака. Давно стихами говорит Нева. Страницей Гоголя ложится Невский. Весь Летний сад – Онегина глава. О Блоке вспоминают острова. А по Разъезжей бродит Достоевский. «Посмотрим на Петербург, на этот рай на земле. Не любят питерцы Москву. Считают её гееной огненной 21

Ольга Карагодина с девятью кругами МКАДА. Не забыть бы про шаурму, если покушать захочется. В Питере – шаверма... Козёл! – выругалась Шурочка на подрезавший её Мерс – автомо- биль иностранного производства «Mercedes». И тут же вспомнила Мефодия. – Нельзя ругаться по-московски, надо изобразить нечто другое: «Милейший! Я бы с удо- вольствием сразилась с вами в интеллектуальной дуэли, но Вы, как я вижу, без оружия». Около девяти утра она прибыла в Петербург. Нашла по навигатору вроде бы оптимальный путь движения к желанному питерскому уголку – месту проживания Мефодия. – Да что же вы все тут так ходите, как улитки пол- зёте! – злилась Шурочка, глядя на неспешно идущих петербуржцев. Ритм города каналов и мостов после Москвы выгля- дел как в замедленной съёмке. Автопутешественница вдруг застряла на Невском проспекте, а нужно было сроч- но попасть на Васильевский остров, да заодно решить, по какому же из четырёх мостов лучше всего добираться до заветной цели «пробега имени любви». Неумолимый навигатор показывал пробки на Дворцовом, и Шурочка решила пересечь Благовещенский, он же – мост Лейте- нанта Шмидта. Через полчаса Александра мягко притормозила у од- ного из самых необычных дворов-колодцев на 7-й линии. Она тоже подготовилась к поездке, внимательно расспро- сив Мефодия о его сегодняшнем Дворце. Дом Кузнеца находился в старинном квартале аптекарей, в его дворе стояла много лет Башня Грифонов. С середины XIX века 22

здесь жил странный аптекарь и талантливый алхимик Ах, Котельников рок Вильгельм Пель. Именно в Башне Грифонов располага- лась лаборатория учёного и экспериментатора-мечтателя. Считалось, Пель раскрыл формулу счастья и поручил ох- ранять его Грифонам, которые выходили только по ночам, а днём прятались внутри кирпичной трубы. На стенах башни были изображены цифры и, если их все прочитать, – можно узнать тот самый код, чудодейственную формулу счастья, и добиться исполнения всех своих желаний. Александра улыбнулась. Мефодий рассказал ей о фор- муле счастья ещё в Москве, принцессе наших дней очень понравилась эта легенда, но перед отъездом она всё же решила ещё поискать дополнительную информацию о Башне и случайно выяснила, что «таинственные пись- мена» появились на обители Грифонов по инициативе творческой группы современных креативных питерских художников. Припарковав машину, Шурочка ступила во двор. Её шаги отозвались эхом, что крайне удивило москвичку, и она достала мобильный телефон. – Доброе утро, Кузнец. Принцесса совершила путе- шествие, редкое по дерзости, ловкости и богатству фан- тазии, а сейчас ждёт Мастера ковки мечей у Башни Грифонов. Мефодий, чуть не выронив телефон из рук, подбежал к окну. Около башенного строения в луче света стояла она, милая. Северный ветер трепал её светлые волосы. – Мама! Я побежал в институт. – А как же завтрак, Фодя? – всплеснула руками Ирина Сергеевна. 23

Ольга Карагодина – Мам, забыл сказать, у нас сегодня перед лекцией встреча с ребятами из группы. Мы в кафешку заглянем. – Ну и ну, – покачала головой Ирина Сергеевна, наблюдая за сыном, который спешно обувался в крос- совки. – Я тоже скоро выйду из дома, и прямиком – на работу. – Пока, мам… – донёсся голос сына, спешащего вниз по лестнице. Ирина Сергеевна задумалась. Что-то здесь было не так, и она, слегка озадаченная, подошла к окну. В един- ственном луче утреннего солнца, упавшем на дно двора- колодца, стояли двое слившихся в жарком поцелуе. ~7~ После зимней сессии Мефодий перевёлся в Москву – в Строгановку, на очное отделение художественного металла. Помогли отец и мать Шурочки. Надо сказать, родители Александры – это немолодые люди с хороши- ми манерами и завидной родословной, а их дочка была поздним, дол-гожданным и избалованным ребёнком. Строгановка всегда славилась не только преемствен- ностью поколений, но и своего рода клановостью. Сна- чала в знаменитой альма-матер «предки» учились, потом они – разумеется, из самых благих побуждений – помога- ют поступить в «кузницу художественно-промышлен- ных кадров» собственным отпрыскам. Шурочкин отец, закончивший это же столичное бо- гемное высшее образовательное учреждение много лет 24

назад, хорошо знал главное. А именно: чтобы попасть Ах, Котельников рок туда, надо готовиться конкретно в этот авторитетный творческий вуз, носящий имя достославного Московского генерал-губернатора и попечителя Московского учебно- го округа Сергея Григорьевича Строганова – военного, государственного деятеля царской поры и мецената, и не понаслышке знать о рисунке и живописи. Недаром пого- варивают, что даже самородкам из простых российских семей – действительно талантливым и подающим боль- шие надежды девчонкам и мальчишкам, успешно закон- чившим художественную школу и имеющим профильное среднее профессиональное образование – в теперешнюю Московскую государственную художественно-промыш- ленную академию имени С.Г. Строганова (прежде она поочерёдно была училищем, институтом и университе- том) поступить невероятно сложно, если предусмотри- тельно не заручиться чьей-то серьёзной протекцией. Александр Викулович не хотел связываться с очеред- ным ухажёром дочери, однако она очень просила помочь. Короче, имевший связи «папочка-лапочка» не смог отка- зать горячо любимой единственной дочурке, хотя и пред- упредил её о том, что в Строгановке Мефодию придётся быстро переучиваться, так как в этом вузе совершенно отличная ото всех школа академического рисунка, а учё- ба на первом курсе – это практически игра на выживание вследствие огромного количества трудоёмких заданий, множества новых предметов. Придётся не спать ночами и работать на износ. Если Мефодий выдержит и перейдёт на второй курс – станет легче, так что главное – как угод- но продержаться весь первый курс. Он закалит, и к тому 25

Ольга Карагодина же в придачу к полученным знаниям стойкий студент- строгановец приобретёт бесценный опыт. Мефодий переживал, что оставляет маму и ещё долго будет сидеть на её шее, но Ирина Сергеевна настаивала на необходимости хорошего базового образования сына, лишь взяла слово с Александры, что та будет доклады- вать ей всё: в первую очередь, об успеваемости сына; во вторую же, о нехватке денег. Шурочка с лёгким сердцем заверила Ирину Сергеевну, что всё будет нормально, поскольку она и сама имеет до- статочный материальный доход, и поможет заработать парню. Мефодий, дескать, спокойно выучится избранному ремеслу, станет отличным кузнецом, и они смогут ку- пить и оборудовать свою кузницу в Москве. Молодость есть молодость... Мефодий, считая себя баловнем судьбы, летал от счастья. Теперь они с Прин- цессой никогда не расстанутся. Будут жить в её замке долго и безмятежно, воспитают троих детей-ангелов и, дружно и достойно пройдя под руку друг с другом предначертанный им земной путь, умрут в один день. У них – много общих интересов, оба любят живопись, музеи, рыцарские турниры, костюмированные балы, рисование, компьютерные игры, шутки, большие компа- нии, длительные пешие прогулки... Он выучится и ста- нет Великим Мастером. Его Принцесса ни в чём не будет знать нужды. Нужно только хорошо учиться. А когда он станет прилично зарабатывать, то купит квартиру в Мо- скве для мамы и увезёт её из Питера. Он приехал к Шурочке с одной сумкой, тубусом за плечами и некоторыми рисовальными принадлежно- 26

стями. Невеста встретила его на Ленинградском вокзале, Ах, Котельников рок и как только они вошли в квартиру, в руку Мефодия опу- стилась чугунная фига с тремя ключиками от его новой жизни. – Держи вот эту фигульку, которая позволяет терять все ключи одновременно. – На фиге болтался большой ключ и два поменьше. – Фига всегда должна быть под рукой, держи её в кармане, – расплылась в улыбке Шу- рочка. – Аха-ха… Вот тебе кукиш, что увидишь, то и ку- пишь, – засмеялся Мефодий. – А ты купи себе топорок и руби его поперёк, – под- держала присказку Шурочка. – Располагайся. Комнат у меня три: в одной я работаю – там компьютер, мольберт, листы для чертежей и многое другое; вторая комната – гостиная, она ближе всего к кухне; третья – моя спальня. Спим только в третьей комнате, во второй, иногда, спят мои родители, когда приезжают, или друзья. Завтра сго- няем на машине в Строгановку. Звони маме. «Какая она умная и красивая!» – Мефодию было не до ключей, не до вещей и даже не до мамы. Наконец- то, он мог спокойно целовать её белые руки с голубыми жилками и длинными пальцами, смотреть в её особен- ные, прозрачные, чуть раскосые глаза цвета утреннего летнего неба. Никто не мог помешать им: ни Ирина Сер- геевна, ни друзья, никто. Она – его, и только – его!!! У них всё сложится! Обязательно! Он будет стараться. Шурочка ответила взаимностью. Нежно погладила его по роскошной гриве каштановых волос, прижав- шись худосочным тельцем к его широкому, мощному 27

Ольга Карагодина торсу, сразу же вызывавшему ассоциацию с античными скульптурами мужчин-атлетов. Бросив сумку у порога, Мефодий схватил её на руки и потащил в спальню. ~8~ Москва оглушила и навалилась. Здесь всё было дру- гим. В Питере в метро дают жетоны, в Москве люди ез- дили по карточкам. В его голове долго не складывались в правильный схематичный пазл кольцевые и радиаль- ные линии Московского мтерополитена: «Как может быть две станции «Парк Культуры» или пару «Таган- ских»? Светофоры для пешеходов не переключались по полторы-две минуты, а для пешеходов включались всего на двадцать секунд. Мефодий сам еле успевал перебе- жать «зебру» и поражался прыти московских старушек, которые умудрялись за это время преодолеть уличную дорогу наравне с остальными. Помпезная Белокаменная поражала архитектурой и ог-ромными пространствами площадей и проспектов. Ориентироваться в лабиринте московских улиц было сложно, после линейного, продуманно-логичного Петер- бурга столица казалась Мефодию сплошной головолом- кой и воплотившимся в явь страшным сном топографа. Порой ему, иногороднему студенту, хотелось забиться маленьким воробушком в какую-нибудь узкую щель и просто посидеть в тишине, но, увы-увы, не представ- лялось совершенно никакой возможности найти такой 28

уединённый уголок «молчащей урбанистики» в Москве. Ах, Котельников рок Город постоянно издавал всевозможные звуки. Везде. Москвичи вечно куда-то спешили, на ходу ели и пили, сталкивались друг с другом и быстро бросив: «Извини- те», устремлялись по своим неотложным делам. Скла- дывалось ощущение, что москвичи пребывают в по- стоянной тревоге, вечно куда-то не успевают, что-то не доделывают, много работают, тратят уйму времени на дорогу. И это состояние быстро передавалось. Спустя некоторое время Мефодий, как и все окружающие, начал быстрее ходить, нервничать по пустякам и перестал тра- тить время на любезности. В музеях, которые они с Шурочкой посещали по вы- ходным дням, он встречал публику, которую в Санкт- Петербурге можно было увидеть только в ночном клубе, хотя складывалось впечатление, что в Москве искус- ством интересуются не только филологи и культурологи, а гораздо больше людей. Пожалуй, сильнее всего раздра- жали настырные любители селфи, для которых фоном служили произведения искусства. А ещё Москва поразила молодого питерского эстета хорошо одетыми бомжами, которые вяло клянчили мелочь у прохожих. От первой же встречи со Строгановкой у Мефодия осталась масса впечатлений. Его записали в группу из четырнадцати студентов. Из всей группы мальчиков было только двое – он и ещё один парень. Поначалу пе- тербуржца-первокурсника удивило такое количество девушек, позже он понял, почему девчонки рвались к кузнечному делу: почти все они собирались заниматься изготовлением ювелирных украшений. При вузе была 29

Ольга Карагодина собственная кузница. У каждой группы – своя аудитория, где можно было хранить личные вещи и кропотливо ра- ботать над выполнением заданий. А вот преподаватели к появлению питерского уроженца отнеслись по-разному. Один из них сразу же невзлюбил Мефодия и не понимал, зачем он перевёлся из действовавшего в городе на Неве не менее престижного художественного вуза? Но это всё, в сущности, были мелочи. ~9~ Началась новая жизнь. В следующую ночь Мефодий и Александра не спали. К ним приходило привидение. Напугало: бр-р… В квартире Шурочки было два входа: один парадный от лифтов; другой – «чёрный ход» на лестницу. Во многих сталинских домах в Москве – по два выхода в квартирах. Очень удобно. Допустим, приш- ли за тобой «люди в чёрном», а жилец юркнул от них на непарадный (чёрный) ход, и был таков; позже – сме- нил документы, «подкорректировал» до неузнаваемости внешность при помощи пластического хирурга да и жи- вёт-поживает себе преспокойно и в ус не дует. Все квартиры имели два входа: парадный – для хозя- ев, и чёрный – по нему в квартиру доставляли провизию, выносили помои и, как уже упоминалось, можно было в случае необходимости выйти незамеченным. Той ночью всё началось с того, что дремавшая Шу- рочка услышала какие-то странные шорохи. Проснулась. На часах было около трёх часов. Испугавшись не на шут- ку, растолкала Мефодия. 30

– Меня кто-то зовёт. Ручка с чёрного хода вертится, Ах, Котельников рок словно кто-то к нам сюда проникнуть хочет. Протерев заспанные глаза, Мефодий решил прове- рить дверь-чёрноходовку. Шурочка прокралась за ним. Оба прильнули к двери. Похоже, как раз с располагав- шейся перед ней площадки доносился тихий голос: «Саня! Саня-я-я…». Никто из знакомых Шурочки не называл её так – Саней. Девушку пробила дрожь. – Фодя! Надо проверить чёрный ход!.. Обоим стало страшно. Решили спуститься к кон- сьержке на первый этаж, там круглосуточно сидела ох- рана. Спустились. Сонная консьержка отмахнулась от молодёжи: «Не было никого. Идите спать…». Вряд ли страдавший бессонницей охранник, посчитавший сум- бурно и чересчур эмоционально изложенную жильцами- очевидцами весть о загадочном ночном происшествии на «чёрном ходе» сущей ерундой или же выдумкой навро- де розыгрыша, тоже отмахнулся от молодых людей. Александра с Мефодием вернулись в квартиру. Обоим не спалось. – Фодя… Москва старинный и мистический город, – зашептала Шурочка, присаживаясь на кровать. – В Моск- ве живёт много призраков, начиная от проклятых картин Третьяковки до страшных подземелий Хитровки. Слы- шал ли ты когда-нибудь о башне колдуна на Сретенке? – Расскажи… – поёжился Мефодий, устроившись рядом с любимой. – Очень давно, в XVI веке, в конце улицы Сретенка проходила граница города. Столичные избушки заканчи- вались, а дальше шла Троицкая дорога. Построили там, 31

Ольга Карагодина у тракта, сторожевую башню: сначала – из дерева, а при Петре I – из камня. Поселился в ней соратник Петра Великого – колдун-чернокнижник Яков Брюс: алхимик наблюдал звёзды в подзорную трубу и плавил свинец в золото. Чародей возглавлял «Нептуново общество» по изучению науки и мистики. Москвичи той поры страшно его боялись, потому что верили, что Брюс владеет тай- ной книгой. А эта книга отворяет все ворота и указывает все клады. Перед своей смертью Брюс замуровал книгу в башенной стене. Когда к власти пришёл Сталин, повелел он разобрать эту башню по кирпичику, в надежде отыс- кать сокровища Брюса, но ничего там не нашли. С тех пор глубокой ночью тень сухого старца в парике мель- кает в подворотнях Сретенки. – Надо сходить туда. Ночью. Пошли? – Только не сегодня, – зашептала Шурочка. – Лучше мы с тобой съездим в «провальное место». – Где это?! – изумился Мефодий. – Знаю только про кавказский «провал». – Это Петровская гора в Тушине. В XIV веке эта воз- вышенность называлась Старой горой, и стоял там Спасо- Преображенский монастырь. От него ничего не осталось, даже развалин. По преданиям, место это проклятое. Расскажу, почему. Постучались однажды в ворота монас- тыря купцы, попросили пустить их на ночлег, уж боль- но они разбойников боялись, а монахи не соглашаются. Купцы-то не уходят, умоляют впустить, но обитатели монастыря остались непреклонны. Сетуя на незадачу, купцы уехали. А монахам утром стало стыдно, что они так обошлись с добрыми людьми, и решила монастыр- 32

ская братия отыскать тех купцов, которым было отказано Ах, Котельников рок во временном крове. Отправил игумен за ними гонцов. Однако было уже поздно. Неподалёку от монастыря, в близлежащей роще, нашли их мёртвыми и без товара. Всех поубивали разбойники. И только один купец ещё оставался живым. Увидел он монахов-гонцов и крикнул в сердцах: «Да чтоб монастырь ваш провалился!». С тех пор Старая гора стала оседать, Спасо-Преображенский монастырь скоро превратился в руины, и что ни пыта- лись там строить – всё рушилось. Говорят, на том месте была резиденция Лжедмитрия Второго, который печаль- но известен и как Тушинский вор. От неё тоже ничего не осталось. При советской власти местные жители пы- тались на том месте сажать картошку, но всё исчеза- ло, как будто проваливалось в тартарары… Теперь на вершине горы виднеется большая яма, похожая на во- ронку от метеорита. Но, разумеется, никаких метеоритов тут и в помине не было. С тех стародавних пор зовётся это место «провальным». Не знаю, как насчёт купеческо- го проклятия, но место странное. Давай туда наведаемся ночью… Шурочка не успела договорить, как откуда-то сверху раздался страшный, надрывный женский крик, перехо- дящий от воя к нечленораздельной речи. Ребята подско- чили на кровати. Бросились к входной двери и тихонько приоткрыли. На лестничной площадке у соседней двери стоял сосед в полосатой пижаме. – Эй… Молодёжь… – поманил пальцем. – Вызывайте полицию. По дому бегает какая-то дама и вопит дурным голосом. 33

Ольга Карагодина Через десять минут приехала полиция. Целый наряд полицейских с автоматами начал обшаривать все лестни- цы. А дом здоровенный, три луча, и все лестницы между собой сообщаются. Бегали-бегали… Никого. Уехали. Мефодий с Александрой снова попытались заснуть. И только дрёма сковала веки, как откуда-то сверху опять раздался жуткий женский вопль с гомерическим хохо- том, медленно переросший в пение, а после и вовсе в ад- ский смех – неестественный и жуткий. Шурочка высунулась в окно. Крики доносились с крыши. В темноте маячила женская фигура на самой крыше сталинского небоскрёба, на высоте ста семиде- сяти шести метров над землёй. Ребята кубарем скатились с кровати, натянули одежду, вышли к лифту. Сосед всё ещё стоял там, у лифта. Втроём спустились к охранни- кам, вызвали ещё один наряд полиции. На этот раз су- масшедшую женщину нашли, сняли с крыши, скрутили, после чего вывели в фойе в смирительной рубахе. За ок- нами занимался рассвет. Открытым оставался только один вопрос: как эта дама незамеченной проскользнула внутрь дома мимо двух консьержей и охраны?.. Утром жители высотки собрались в фойе. Этой ночью никто не спал – всех напугало «привидение». Опросто- волосившийся несчастный охранник успокаивал квар- тирантов, как умел: «Дорогие жильцы! Спите спокойно. Привидение поймали и посадили в темницу. Все читали сказку о Кощее Бессмертном? В Багдаде, тьфу, в доме – всё спокойно...». После этого происшествия Мефодий понял – он по- пал в сказку. «Тысяча и одна ночь», только в северном – типично московском – варианте. 34

~ 10 ~ Ах, Котельников рок Александра была большой фантазёркой, умело спле- тавшей в своих рассказах быль и небыль. Мефодий хо- хотал над её потешными историями: о том, как Шурочку подруга попросила собирать мёртвых голубей и склады- вать их в морозилку, потому что у неё жила охотничья со- бака, которую надо было натаскивать на «гончее дело»; о знакомом инвалиде по зрению, попросившем для себя шоколадного лабрадора, потому что в его квартире стоя- ла коричневая мебель; о том, как она подобрала слётка сокола-сапсана (сапсаны годами гнездились в башнях высотки); о мёртвой вороне в холодильнике, напугавшей папу Александры (она ту ворону подобрала для про- питания сокола); о том, почему у статуи Моисея работы Микеланджело на голове рога. – Фодя? Почему у Моисея рога?.. – Потому что он, как некоторые мужчины, коз… – вовремя прикрыл рот ладошкой Мефодий. – Неведомо сие мне, барышня. – Потому что папа Римский Юлий II заранее заказал у Микеланджело Буонаротти надгробие для своей могилы. Кстати, не только Моисей рогат, по всему миру бродят его рогатые собратья. – Да кто бы сомневался! – поддакнул Мефодий. – Женщины везде одинаковы. – А при чём тут женщины? – парировала Шурочка. – Рога Моисея – божественная связь с космосом. Рога – лучи! Лицо его стало рогато оттого, что Бог говорил 35

Ольга Карагодина с ним, Моисеем! Просто во многих языках неправильно переводят эти слова. – А-а… – дошло до Мефодия. – Понятно. Мужчины, у которых рога, – говорят с Богом! Жалуются, наверное, на своих жён. И чем ветвистее рога у мужчины, тем чаще с ним говорит Бог! Кальция им надо есть больше, чтоб связь не потерять. – Если говорить о проводимости, то купрума, – прыс- нула в кулачок Шурочка. – А кого из художников ты лю- бишь более других? Мефодий задумался. – Василия Верещагина. Он – реалист. Кстати, а ка- кая разница между художниками сюрреалистами, реа- листами и соцреалистами? – Ну-у… – нахмурила бровки Шурочка. – Сюрреа- лист пишет, что ощущает. Реалист – что видит, а соцреа- лист… не знаю. – А соцреалист пишет то, что слышит, – рассмеялся Мефодий. Шурочка решила перехватить эстафету. – Давай сходим на выставку Верещагина, она как раз будет проходить в Пушкинском музее. Я знаю прекрас- ную историю о Верещагине. Работягой он был. Писал постоянно. Замкнутый, всех сторонился. Никому не раз- решал смотреть свои новые картины, даже друзьям. И вот однажды к нему решил напроситься в гости великий князь Владимир Александрович, который был президен- том Академии художеств: «Разрешите мне к Вам прие- хать. Хочу посмотреть Ваши новые работы…». Верещагин ему отказал. А князь настаивает: «А я всё же приеду!», не 36

привык он к отказам, тогда Верещагин ему так ответил: Ах, Котельников рок «Приезжайте, а только всё равно ко мне не попадёте. У меня, Ваше Сиятельство, собаки очень злые». Кстати, там в Пушкинском, заодно на Малевича посмотрим. – Да-да, – засмеялся Мефодий. – А ты знаешь про одну из версий происхождения картины «Чёрный квадрат»? – Нет. Я знаю историю про пять похищений этой картины. Расскажи сначала про происхождение. – А всё просто. Малевич начал было рисовать решёт- ку кроссворда, а потом передумал. А что с похищениями? – Смешно, – улыбнулась Шурочка. – «Чёрный квад- рат» после каждого похищения, к утру, восстанавливал сторож дядя Петя. Надо ещё Фаворского посмотреть. Он когда делал свои иллюстрации к книгам, всегда при- рисовывал в уголке маленькую собачку, тот ещё манипу- лятор был. – Собачку? Зачем? – подивился Мефодий. – А к нему регулярно придирался главный редактор. Фаворский придумал целый план. Подсовывал главному редактору рисунки с собачкой, тот начинал возмущаться, на кой чёрт нужна эта собачка? Фаворский с пеной у рта доказывал необходимость собачки на рисунке. Оконча- тельно переругавшись, Фаворский уступал и убирал со- бачку. А когда его спросили, зачем он это делает, отве- тил: «А если бы не было собачки, он ещё к чему-нибудь прицепился бы». – Творческие люди отличаются выдумкой. В зал Айвазовского заглянем? Если быстро бежать мимо его картин, получается мультик про море. – Фодя! Я тебя люблю... 37

Ольга Карагодина ~ 11 ~ Каждый вечер Александра и Мефодий играли в свою любимую компьютерную игру. Только теперь они сидели не в разных городах, а рядом – за двумя компьютерами. Оба обожали рыцарство... Хотя, к их превеликому со- жалению, времена благородных рыцарей канули в Лету; зато, к счастью, остались в далёком-предалёком прошлом периоды повального мора от оспы, чумы и жуткое по своей изощрённой жестокости средневековое палачество: например, сжигание ведьм на кострах. Мефодий выступал в роли рыцаря, Шурочка – в роли Прекрасной Дамы. Для каждого рыцаря было несколько самых важных вещей – вера, честь, дама сердца. Каждый рыцарь должен был быть солдатом, придерживающимся рыцарской присяги, защищающим церковь и духовен- ство от грабителей, охраняющим вдов и сирот, спаса- ющим невинных, посещающим турниры, борющимся против зла. Помимо всего прочего, рыцарь должен быть щедрым, справедливым и держать своё слово. Одной из самых романтических сторон игры был феномен «прекрасной дамы». Настоящий культ любви: в основном, духовной, платонической. Служение Пре- красной Даме или Принцессе, поклонение ей. Соверше- ние в честь неё ратных подвигов, сражения на рыцарских турнирах. Рыцарь прикреплял перчатки своей дамы к шлему и прибивал к собственному щиту табличку, ко- торая возвеличивала красоту его избранницы. Обычаи ры- царской любви были благородны, только по прошествии 38

немалого времени можно было добиться права поцело- Ах, Котельников рок вать руку избранницы. Успех у любимой всецело зави- сел от степени заслуг её верного служителя, рыцаря без страха и упрёка. «Дверь распахнулась. Рыцарь Мефодий вбежал в комнату к восхитительной красавице Принцессе. Боже- ственное земное создание, она горько плакала, а увидев рыцаря зарыдала ещё громче. – Что случилось с моей Принцессой? Почему Ваше высочество так горько плачет?.. – Завтра меня отдадут на съедение дракону. Ему каждый год отдают по красавице. Она должна быть девственницей. – Я спасу тебя, – рыцарь выдернул меч из ножен. – Ты убьёшь дракона?! – Могу сломать тебе нос, и ты перестанешь быть красавицей. – Есть другой способ, – Принцесса стащила с себя платье...» – Что будет, если ударить рыцаря по правой щеке? – смеялся Мефодий. – Рыцарь упадёт на левый бок, – отшучивалась Шу- рочка. ~ 12 ~ Летом Александра затащила Мефодия в деревню Морозово в подмосковном Сергиево-Посадском районе – на Ратоборское поле, где проводился ставший уже тради- 39

Ольга Карагодина ционным и известным современный Рыцарский турнир. Они готовились к нему с весны. На старенькой швейной машинке «Зингер», остав- шейся от бабушки, Шурочка сшила себе розовое длинное воздушное платье с двумя легчайшими шарфами и льня- ной костюм – для Мефодия. Хорошо было бы сделать на- стоящую кольчугу своими руками, но им не хватило де- нег на материалы. Да и по времени они не укладывались: чтобы изготовить уникальную кольчугу, нужно не менее полугода. Поездка длилась три дня. На территории живопис- ного Ратоборского поля раскинулись стилизованные под достославную старину шатры и палатки, в которых гос- тей встречали колоритные типажи, игравшие роли жите- лей Средневековья: торговцы и ремесленники; рыцари и Прекрасные Дамы; доктора и инквизиторы. Все они буквально воссоздавали атмосферу былого. В турнире принимали участие сильнейшие рыцари Европы – настоящие профессионалы. Дни в «ауре ново- средневековья» пролетели, как один миг: состязания копейщиков; рыцарское многоборье «Время героев»; парад шлемов; всадники, скачущие друг на друга с ко- пьями; демонстрация владения оружием на снарядах, верхом на лошади; меле – командные бои за знамя (в том числе и пешие). Для гостей открыли рыцарский лагерь с шатром и ло- жем для отдыха. Вечером первого же дня на театральных подмостках была показана средневековая мистерия, бро- дячие музыканты исполняли старинные произведения. Во вторые сутки, днём, в шатре средневековой кухни 40

прошёл кулинарный конкурс, в котором участвовали Ах, Котельников рок лучшие повара московских и подмосковных ресторанов. Но больше всего Мефодию понравился походный ла- герь феодала, где находились: пыточная, лепрозорий, парк осадных машин. Мастерская кузнеца-бронника произве- ла на студента Строгановки неизгладимое впечатление: ещё бы, разве устоит мужчина перед холодной красотой из доспехов, шлемов, щитов, боевых топоров, кольчуг и огромного количества различных видов мечей для боя в полный контакт с противником. Чего только не было в этой кузнице: целая россыпь мелких гвоздей; скреб- ки; винты; огромные ножницы, которыми вырезали за- готовки из железных листов; клещи, использовавшиеся для удержания раскалённого докрасна металла; кувал- ды и молотки; кусачки для проволоки и многое другое. Особое место занимали стремена. Они закреплялись на длинных ремнях таким образом, что всадник мог ехать на коне, не сгибая суставы ног. Такого воина очень трудно было свалить на землю. Здесь же лежали подковы с шипами для каменис-тых поверхностей. Знатоки ведают, что эти подковы помогали не опрокинуться тяжело вооружённо- му всаднику с грудой металла на теле. Перед глазами Мефодия пронеслась картинка рыцар- ского боя. «И было решено, что тот, кто желает состязаться и биться с одним из них, должен коснуться, либо послать кого-нибудь коснуться одного из щитов, либо всех, если ему будет угодно. И ответят на его вызов, и будет он удовлетворен поединком, которого требовал». (Из Хроник Фруассара) 41

Ольга Карагодина По длинной оси ристалища возвышается сплошная изгородь – барьер из досок, обтянутый холстом. Лошади фыркают под всадниками, переминаясь с ноги на ногу. На трибунах дамы в разноцветных платьях машут пла- точками. Подобно могучему водопаду арена ревёт, под- бадривая бойцов. Всадники пускают лошадей во весь опор, так что пыль летит, закрывая самих бойцов. Оба, держа копья наперевес, стараются поразить друг друга в верхнюю часть туловища – чтобы сбросить с коня. Сошлись. Удар огромной силы сотрясает землю. Один из рыцарей летит на землю, его конь с громким ржанием скачет галопом по ристалищу… Бой будет продолжаться до третьего копья или смерти одного из бойцов. – Фодя! Очнись! Пошли в поле смотреть традиции тевтонских рыцарей, они там ходят свиньёй. На поле выстроился клином отряд рыцарей Тевтон- ского ордена с чёрными крестами с орлом посередине и жёлтой каёмкой по краю. – Аха-ха… – засмеялась Шурочка, удобно располо- жившись на деревянной скамье, тесно прижавшись к Ме- фодию. – Вот что за манеры у этих рыцарей. Собьются в стаю и давай тумана наводить. Чего только не было у че- ловечества: то тамплиеры, то масоны, то иллюминаторы, то крестоносцы. Фодя! Скупым рыцарям дамы дарят воз- душные поцелуи, а щедрым – интересные заболевания. – Понял. Пошёл за древним мороженым. Есть «Ры- цари Круглого стола», а есть сборище «Круглых дура- ков», не хочу относиться ко вторым, – подскочил со ска- мьи Мефодий. 42

Шурочка кокетливо поправила развевающийся шар- Ах, Котельников рок фик. Дул ветерок, будоражащий сознание. Мефодию на мгновение показалось, что он спит. Что он совсем ещё маленький, и – тоже летом, и также бежит за мороже- ным. А на небе всё те же облака из детства, и сейчас его окликнет мама. Встряхнул головой, сбрасывая внезап- но окутавшую его негу, – он уже большой, и он несёт мороженое любимой девушке. Его Принцессе. И ему не страшны драконы и тевтонские рыцари. Когда он вернулся, на поле раздавался лязг оружия. Русичи стали против великой свиньи. Остриё и стороны немецкого клина составляли хорошо вооружённые конные рыцари в железных доспехах, а основание и центр – плот- ная масса пеших воинов. Тевтонцы собирались вбить клин в центр расположения русичей и, расстроив их ряды, ударить по флангам. Первыми в бой кинулись русские стрелки. Они от- важно и мужественно атаковали, но тевтонцы прорвали строй стрелков. Раздался звон мечей. Началась злая сеча. Послышались ободряющие крики с обеих сторон. Удары мечей приходились по щитам и шлемам. Появились пер- вые убитые. Некоторые воины бросали мечи и вступали в яростную рукопашную схватку. Тут подоспели новые русские полки и окружили немецкий «клин». Крепкие крылья русского боевого порядка не позволили нем- цам развить успех в сторону флангов. Немецкая свинья оказалась зажатой в клещи, и в этот момент на поле боя появился русский князь со своим храбрым воинством, ударившим неприятеля сбоку. Князева боевая дружина окончательно смяла тевтонцев и сломила их отчаянное 43

Ольга Карагодина сопротивление. И вот они бегут по полю, роняя щиты и доспехи, погоняемые русскими воинами. Трибуны скандируют: «Ура-а! Ура-а!». – А ты знаешь про новейшую, то есть современную, броню рыцарей? Все немецкие рыцари в броне фирмы «Тефаль» с антипригарным покрытием. В них, доспехах времён научно-технического прогресса, можно пройти сквозь огонь и воду, сквозь жару Святой Земли и пекло Ада. И даже если рыцарь не выдержит огненных испы- таний и испечётся, его тушка не пригорит к доспехам, – тараторила разгорячённая Шурочка. – Эти доспехи доста- нутся наследнику рыцаря, если он успел его сотворить в земной юдоли, и они будут служить его славному роду в течение многих веков. Мефодий поперхнулся мороженым. – Тебе пора книжки писать. Твоя склонности к фэнтези серьёзно, явно и неудержимо, выходят за рамки обыден- ного дилетантского, графоманского фантазёрства. – Для мечущегося ума буйная фантазия большая находка, – скаламбурила Шурочка. – Для пущей картины на этом поле не хватает бугая с гранатомётом, который разнесёт тевтонцев в хлам. ~ 13 ~ Завершался турнир большим концертом средневе- ковой музыки, после которого все участники стали от- бывать домой. Шурочка с Мефодием сидели на траве, тесно прижавшись друг к другу и слушая необычайно 44

красивую музыку. Вокруг расположились рыцари и пре- Ах, Котельников рок красные дамы из разных веков, многие из избранниц воинов чести были в старинных пышных шляпах. Не- которые из рыцарей стояли, опёршись на мечи, а другие – лежали в траве, устремив глаза в высокое безоблачное небо. Между слушателями ходили менестрели и ваганты. Концерт начали лирические поэты-певцы времён австрийско-немецких рыцарей – миннезингеры. Зазву- чали песни, воспевающие рыцарскую любовь к Даме, служение Богу и сюзерену, посвящённые крестовым по- ходам. Конечно же, этот репертуар исполняли профес- сиональные музыканты. Миннезингеров сменили тру- бадуры, играющие на разных инструментах – волынках, флейтах и мандолинах. Не задействованные в пении тру- бадуры ходили по полю между зрителями, держа в каж- дой руке по ножу и виртуозно перебрасывая мячи с одного стального лезвия на другое. Потом на поле высыпали разноцветные марионетки. Убог наш мир – Как балаганчик... Где Арлекин – жестокий мальчик, И Коломбина – Потаскушкой, Пьеро в битьё – Живой игрушкой... Вам разыграют менуэт – В раёчность Зим и пёстрых лет. 45

Ольга Карагодина Здесь слёзы – Это соль мирская... А кровь – Из клюквы выжимают. Сердца – Из ветхих алых тряпок, Их нам не жаль – Бездушьем мятых... (Л. Солма) Марионетки развеселили всех. Они прыгали через четыре кольца, показывая зрителям средневековую забаву, желающие могли и сами попробовать. Один из арлекинов нацепил на себя длинную рыжую бороду, подкрадывал- ся сзади к кому-нибудь и, резко стукнув по спине, от- скакивал – эта средневековая шутка называлась «Пугать дурака». А вскоре и вовсе пошло забавнейшее веселье: между двумя заранее поставленными столбами натяну- ли верёвку, – невысоко, так чтобы можно было спокойно спрыгнуть на землю, – и марионетки стали бегать и ска- кать по ней, изображая канатоходцев. Мефодий тоже попробовал пробежать по верёвке, но не прошёл и шага, завалившись в траву. Александра громко смеялась над его неуклюжестью, и он снова и снова пробовал себя, пока не прошёл почти половину пути. Вслед за ним и другие парни и девушки стали про- бовать себя в этом искусстве. Вокруг стоял звонкий смех, перемежаясь со вздохами волынок. Шурочка с Мефодием беспрестанно целовались и были абсолютно счастливы. 46

~ 14 ~ Ах, Котельников рок Между тем, незаметно упорхнуло лето, и наступила осень. Мефодий пошёл на второй курс. Он уже привык к своим согруппникам, крепко подружился с Сашкой, единственным парнем в их коллективе, и ему начала ока- зывать внимание девушка из их группы. Маринка была одной из самых красивых девочек курса. Небольшого росточка, худенькая, гибкая, тёмноволосая, с яркими голубыми глазами. Мефодий чувствовал её рас- положение и старался держаться от неё подальше, у со- курсницы и так полно ухажёров, а ему неприятности не нужны. У него есть Шурочка. Как ни пыталась Маринка сесть на лекциях поближе, Мефодий всегда вставал и уходил на другой ряд. Над ним же, скромнягой, стали подсмеиваться. И не только Сашка, но и ребята из соседних групп. Мефодий сидел в малиннике и не пользовался этим. Такое поведе- ние молодого парня выглядело странным, а одному задире Мефодий и вовсе дал в глаз после того, как «шутник» выдвинул версию о нетрадиционной ориентации питерца. После этого инцидента петербуржец затащил Шурочку- Принцессу на студенческую вечеринку в общежитие, где всё встало на свои места. Маринка перестала за ним бегать, ребята тоже успокоились. Глубокой осенью у Александры начались перебои с заказами, люди строили дома в основном весной и ле- том. Появились проблемы с деньгами. Пару месяцев ей помогали родители-пенсионеры, но так продолжаться 47

Ольга Карагодина не могло. Мефодию нужно было учиться, и Шурочка устроилась на работу в маленькую коммерческую фирму. У Александры режим труда и отдыха изменился факти- чески кардинально. Работала она пять дней в неделю, по двенадцать часов. В субботу отсыпалась. В воскресенье, поначалу, они ещё выбирались куда-нибудь к друзьям, но через пару месяцев работы у Шурочки стало так много, что и в выходные дни она занималась проектированием: ведь чем больше проектов, тем выше зарплата. Отноше- ния суженой с Мефодием постепенно стали охлаждаться. Мефодий этот факт списывал на её загруженность, успокаивая себя мыслями о том, что нужно продержаться хотя бы второй курс, а потом можно идти на вечернюю подработку, после лекций и занятий в институте. Сейчас ему нужно было много заниматься. С курса и так отсеива- лось много ребят: кто-то попросту не тянул учебную про- грамму, кто-то откровенно бездельничал, а оставались только те, кто действительно хотел получить хорошее образование. Мефодий взял на себя все домашние заботы: ходил в магазин за продуктами, благо такой имелся прямо в их доме на первом этаже, готовил ужин к приходу Шурочки, иногда встречал её с работы. По квартире разносился запах тушёной курицы с овощами, Мефодий, подобрав в конский хвост шевелю- ру, ловко орудовал деревянной лопаткой, когда его слух уловил движение ключа в замочной скважине. Быстро вытер руки о цветастый фартук и бросился в прихожую встречать Шурочку. Дверь отворилась, на пороге стояла розовая с лёгкого ноябрьского мороза Шурочка, а рядом с ней был молодой мужчина со спортивной сумкой в руках. 48

Выше Мефодия на голову, постарше лет на десять. «Ма- Ах, Котельников рок тёрый кобель», – мысленно дал ему оценку студент. – Фодя! Познакомься. Это Кирилл. Мы вместе ра- ботаем. Он поживёт некоторое время у нас в гостевой комнате. Поссорился с женой. Идти некуда. Я подумала, у нас же три комнаты, не на вокзал же его отправлять. – А к родителям? – вдруг внутренне осерчал Мефо- дий. Ему совершенно не хотелось жить рядом с каким-то мужиком, кормить его, делить с ним ванную и ревновать к Шурочке. – Мои родители живут далеко за Тулой, – тихо отве- тил Кирилл. – Я не смогу ездить четыре часа в Москву и обратно каждый день. У нас на работе руководство не терпит опозданий. Да вы не волнуйтесь, я через пару не- дель съеду. Найду квартиру. – Фодя, что у нас на ужин, – защебетала Александра. – Так вкусно пахнет. Мефодий ничего изменить не мог – это не его квартира, и Шурочка ему не жена, а, значит, придётся молчать. – Курица с овощами, – потупил взор Мефодий. – Но на троих я не рассчитывал. – Не страшно, – поставил сумку на пол Кирилл. – Я сей- час сбегаю в магазин и принесу чего-нибудь. Мефодий, вы пьёте пиво? – Пью. Только мне завтра в институт, а вам с Шуроч- кой, – вскинул глаза студент, – на работу. – А я возьму по паре баночек всем и мяса какого- нибудь прихвачу, – прикрыл за собой дверь Кирилл. – Шустрый у тебя сотрудник, – вздохнул Мефодий, мысленно вспоминая героев кинофильма «Покровские 49