Мой волчонок Канис 2ч.

Канис и Марсю повели себя иначе. Канис при знакомстве с одним из юношей, несмотря на то что тот протянул ему угощение, попытался отобрать лакомый кусок и избежать прямого контакта. Колбаску из руки съел, а потом попытался прихватить руку дающего. Не укусил, но обозначил. Хотя ранее, будучи моложе, не делал этого. Однако, позже, когда огляделся, с этим же юношей в другой сцене снимался хорошо. Парень спокойно держал его за поводок, но больше не делал попыток прямого контакта. Вопрос состоял в фамильярности: «Я буду сниматься. Ничего не имею против тебя, только не трогай меня, как свою домашнюю болонку». Марсю на близкий контакт не пошла совсем. Из этой ситуации сделала вывод, что для контактной съёмки лучше брать молодых собак, пока у них полностью не сложилась психика. Они легче подчиняются, нежели взрослая особь. Взрослые начинаю разбираться в людях и в ситуации. Они анализируют и делают выводы. Влчаки собаки думающие. К тому же кобели, как правило, строже, но и проще в своём поведении. Они более предсказуемы, их поступки легче просчитать. А вот для бесконтактной съёмки лучше оказалась Марсю. На съёмках с командой родео, она великолепно бегала рядом с лошадьми. Более того, Марсю единственная из влчаков прыгает в село к наезднику. Следующей сложностью, с которой мы столкнулись, была съёмка внутри выстроенного лесного двухэтажного бункера, набитого людьми. Нужно было зайти внутрь, где располагалась лестница на высокие деревянные подмостки. Ребята с оружием расположили наверху, туда же надо было загнать влчаков. И опять с этой задачей блестяще справилась Аука, потому что ей надо было переобниматься с каждым членом команды. Канис обниматься ни с кем не собирался, Марсю подавно. Он потом в одиночку обследовал все подмостки. Удивительно, все влчаки перенесли этот эксперимент, что для них нетипично. Этому способствовали несколько факторов: хороший контакт собак с хозяевами, доброжелательно отношение всех участников команды и фотографа. Не было нервозности и торопливости, что обычно губит любую съёмку. Самым тяжелым и необычным был момент съёмок с дымовыми шашками. Команда пейнтболистов встала кучкой. Перед ними поставили собак, дав в руки поводки. Собаки неуверенно чувствуют себя в чужих руках, но мы-хозяева были рядом, и всячески подбадривали наших питомцев. Сзади подожгли снаряд. Можно смело констатировать, что у всех троих: хорошая, устойчивая психика. Несмотря на едкий, удушливый дым и непривычные звуки, все влчаки выдержали испытание, особо не переживая. Некоторый испуг в их глазах читался, но ни одна из собак не сорвала кадра. Кстати, в процессе съёмок интересно наблюдать, как люди и собаки начинают чувствовать друг друга, и искать свои предпочтения. Краем уха я постоянно слышала разные фразы: «Аука – звезда. Она мне больше всех нравится. Я её погладила у неё такая шёрстка-а-а…»; «А мне волчий мужик 50

нравится. Серьёзный такой. Взгляд суровый. Жаль потрогать не могу»; «А мне вон та маленькая. Настоящая волчица. Эти больше на собак похожи. Посмотри на неё! Как она ходит. Как голову держит». Таким образом почитатели нашлись у всех наших влчаков. Аука более понравилась женской части, а Канис и Марсю – мужской. Все ж таки мужчины любят более независимые натуры. Была ещё одна интересная задачка. Трюк был достаточно сложным. Трёхметровая вышка. Узенькая лестница с тонюсенькими ступеньками и канат. С последней ступеньки нужно подтянуться на канате, чтобы окончательно забраться на платформу. Картинка должна была выглядеть таким образом. Игрок залезает с автоматом на вышку, и стреляет в волка, который пытается залезть за ним наверх. Снять нужно было каждого по отдельности. Влезть туда достаточно тяжело. Как добиться того, чтобы волк лез на вышку? Загнать туда хозяйку. О чём я думала, когда лезла наверх – не помню. Именно там, когда меня туда закинули с помощью мужской части съёмочной группы, я ощутила себя бабой Ягой в избушке на курьих ножках. Далее к канату привязали докторскую колбасу, ступени обмазали той же колбасой для запаха. Игрок залезал на вышку, прицеливался в волка, а я громко звала Каниса. Он начинал беспокоиться, прыгать лапами на ступени и канат. После четырех раз безуспешной попытки добраться до хозяйки, Канис сбежал с площадки и кинулся штопором по лесу вокруг вышки, пытаясь сообразить, как ему меня спасти. Еле отловили. И таких дублей было семь или восемь. Во время работы Канис ни на кого не отвлекался, не обращал внимания, был занят делом и был без поводка. Отработал на «ура», чем покорил съёмочную группу. Ну как меня снимали с вышки – это отдельный разговор. Я свесилась с платформы, держась одной рукой за канат, другой за игрока (благо он по весу мне не уступал), мои ноги снизу поймали ещё два юноши. Они же и приставили по одной к ступеням. После чего сама спустилась. Вечером долго рассказывала мужу, как скакала по вышкам, он качал головой: «На фоне команды, ты пожилая женщина, а тебя несёт чёрти знает куда. Когда-нибудь на этих съёмках, таки, свернёшь шею». Канис моему спасению был несказанно рад. Как мы работали со своими собаками. У каждого нашего питомца свой стимул. Канис всегда работал на хозяйку. У нас с ним была тесная связь. Пёс должен был меня видеть и начинал психовать, если меня не находил. Это использовалось во всех трюках. Я либо пряталась, либо убегала, либо звала его из укрытия. Он работает «на маму», шутили мои друзья. Марсю была хорошо выдрессирована и великолепно исполняла прыжки, стойку на выдержку, прыжок в седло, фиксацию на любом предмете любой высоты, благодаря чёткой работе в паре с Галей. У Ауки хозяева дрессировщики. Она к десяти месяцам тоже многому научилась: стоять, лежать, сидеть по команде и на выдержку. Очень контактна к людям, с взрослением это могло измениться. 51

На последних съёмках она лежала, сидела на телах всех участников. Главное ей нравилось работать. Съёмки сплачивают собак, хозяев и людей вокруг. Занятие это очень увлекательное, но трудоёмкое, требующее много сил и выносливости, как от собак, так и от хозяев. Как я на кастинг ходила Если бы мне сказали, что я буду сидеть перед камерой режиссёра и пробоваться на роль хозяйки собственной собаки, повертела бы пальцем у виска. А всё началось с каскадёров. Мы с Канисом снялись у ребят в короткометражном ролике, они же решили помочь нам двигаться по части съёмок дальше. Просто пригласили на кастинг в риалити-шоу про собак и их хозяев. Кстати, они и сами прибыли на кастинг, так как у них есть свои собаки. Пришли в назначенное время в назначенное место. Комнатка, диванчик, мужчина за столом – анкетки раздаёт. Сели их заполнять. Вопросы детские: кто ты, где родился, зачем женился, кто у тебя родился, есть ли собака и какая она? С этим заданием мы справились за пять минут. Потом нас по одному стали приглашать в отдельную комнату. В среднем человек там находился семь-десять минут. Почему-то все выходили молча и приглашали следующего. Первым на амбразуры кинулся руководитель каскадёров, как настоящий вожак, он все проверяет на себе. Вышел. Молчит. Показывает, мол, следующий. Решила кинуться за вожаком. Где наша не пропадала? Захожу. На диванчике сидит серьёзный дядечка в очках, рядом с ним прелестная девушка, перед ними камера на треноге. Сбоку стоит стол, за ним девушка ассистентка. – Раздевайтесь. – Говорят. – Ну-у… – думаю, – пошло дело. Сняла куртку. Режиссёр: – Садитесь на стул. Возьмите в руку бумажку. Поставьте её перед собой. Беру бумажку. На ней большими буквами отпечатан номер семьсотодиннадцать. Держу перед собой. И что-то смех разобрал, не могу сдержаться. Говорю: – У вас тут как в полиции: фас, профиль, анфас. Преступник номер семьсот одиннадцать. Взяла сейф в банке, говорит, не хватает на прокорм волка. Режиссёр: – Неправда. У нас ростомера нет. – Ростомер в фотошопе нарисуем, – парирую. Тут с него серьёзность–то и слетела. Сидит еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. Брови хмурит, а губы разъезжаются в улыбке. 52

– Сколько у вас в семье человек? Сколько животных? Какой породы собака? – А сам втихаря камеру включил. Снимает. – Две кошки и чехословацкая волчья собака. – Какая собака? – Сейчас, – копаюсь в сумке, чтобы достать календарики. – Поднимите голову, в камере только ваш светлый затылок. – Берёт календарики, чешет ухо. – Так это волк? – Гибрид немецкой овчарки с карпатским волком. – Где живёте? – В самом центре Москвы в однокомнатной квартире? Очки на носу режиссёра подпрыгивают вверх. – А сколько человек у вас в семье? – Трое: муж, дочь, я, две кошки и собака. – В однокомнатной? – по Станиславскому не верит режиссёр. – Да. – И как он с кошками? – С нашими нормально. Они же наши! На улице другое дело, там чужие кошки. – Какого роста ваша собака? – Шестьдесят семь сантиметров в холке, но в нашей породе нет верхнего предела. Бывают и семьдесят, и семьдесят четыре в холке. – Да это же убойное оружие! – восклицает режиссёр. – Армейская собака. – Всё правильно. Их выводили для нужд армии. В частности, для охраны границы. Кстати, ЗКС для них не рекомендуется. Они могут совсем задержать, ну Вы понимаете? – Какой ужас! – откликается помощница режиссёра. – Мы можем не досчитаться кого-то из съёмочной группы! – Да ладно вам, – махнула им рукой. – Я с дрессировщиком приеду. А что нужно делать в вашем шоу? – Вы будете понарошку отдавать собаку в другие руки. Люди без собак будут наоборот их у вас забирать, с целью приобретения друга для себя. – У-у… – загудела я. – Мой пёс ни с кем не пойдёт. Наверное, мы не подойдём. – Почему же, – поправил на носу очки режиссёр, – которые не пойдут к новым хозяевам, тоже нам подойдут. Он же у вас дрессированный? – Да, но диковатый. Вы на него в упор не смотрите и, может, обойдётся. Минутная пауза. – Почему вы завели эту породу? У вас были раньше собаки? – Да. У меня была западно-сибирская лайка. Прожила пятнадцать лет. – А-а… – оживился человек в очках, – вы предпочитаете крупненьких! Маленькие не подходят? – Зачем мне маленькие собачки, у меня для этого две кошки! 53

– Логично, – констатирует он. – Почему выбрали эту породу? – На тот момент у меня пять лет не было собаки. Не собиралась больше их заводить. Позвонила знакомая дрессировщица, предложила посмотреть собачку, которую она себе завела. Я упала в обморок при виде её волка. А когда щенков увидела, сразу сломалась. – Понятно, – улыбнулась помощница режиссёра, – маленькие все хорошенькие-е-е… – Раньше в кино или в сериалах снимались? – перебил её главный. – Нет. Мы всё больше на фотосъёмки ездим. Только у каскадёров снялись в короткометражном фильме. Они там за дверью. Посмотрите наши фотографии, сделанные профессиональным фотографом. А на этом видео он крысу давит. А в этом гасит носом свет. Здесь поёт под телефон. – Это называется поёт? – волосы режиссёра начинают шевелиться. – Он воет! И как ваши соседи реагируют? – Раньше хотели полицию вызывать, а теперь гордятся, что в нашем доме волк живёт. Мы же с ним патрулируем чёрный ход, когда консьержи просят. К нам в дом частенько пробираются бомжи и наркоманы. – Понятно. Анкету заполнили? – Да. Ну что же… Вы нам понравились. Ваша собака тоже. Ждите звонка. Следующий. Так нас с Канисом занесли в базу «Мосфильма». Мышь Дождь. Темень. Лужи. Ослепляющие фары машин. С трудом добрались до прогулочной площадки. За забором пухленькая хозяйка, ведёт такого же пухленького пса. Вскрик. Шум падающего, отъезжающего тела, визг придушенного пёсика. Ещё одна жертва Швивой горки. Канис ноль внимания. Удивляюсь. Оглядываюсь. Пёс ходит штопором вокруг заснувшего на зиму куста сирени. Прыжок под куст. В его зубах что-то трепыхнулось. Бежит к ступеням, бросает. Пытаюсь разглядеть в полной темноте что это! Что-то маленькое, а что не видно. Потрогала пальцем фу-у… ещё тёплое. Включаю фонарик на телефоне. Перекушенная пополам мышь. Рядом предовольная морда Каниса заглядывает мне в лицо, и чуть ли не лезет целоваться. Это после мыши. Иду за охранником, чтобы показать ему мышку и убрать её веником, но к нашему приходу мышь таинственно исчезает. Так и не поняла… Съел её пёс или прикопал? Дыра Гибрид он и есть гибрид. Удалось увидеть обе стороны медали. Когда в Канисе говорит волк – он умён, изобретателен, вороват, шустёр. Нет задачи, 54

которую он бы не решил. Когда же он становится собакой, всё резко меняется: решения должен принимать хозяин, пусть он думает, что с этим делать. Канис пришёл на собачью площадку и гулял в гордом одиночестве, пока я заделывала дыры в сетке, заматывая проволокой рабицу, в местах, где она сильно отходит. Пёс бегал вокруг, потом неожиданно исчез. Поискала глазами – нет паршивца. Позвала. Тишина. Покричала команды – тишина. Пошла обходить все закоулки, их много: овраг и самое главное дыра на гаражи соседнего здания, которую мы-собачники ещё летом плотно заложили старой дверью, просунув её с задней стороны рабицы. Я не знаю, как Канис влез на гаражи (есть подозрение, что по стволу дерева), которое сто лет назад проткнуло рабицу и вышло на крыши, но вылезти назад он не смог. Испугалась. Крыши скользкие, высота до земли около двух метров. Упадёт, точно покалечится. Зову его к себе, командую. Он вокруг ствола вертится, скулит, назад ни в какую. Сильно звать боюсь, вдруг лапы поедут. Просчитываю ситуацию. Есть два способа: самой по стволу на крыши и оттуда выволакивать питомца; отодвигать дверь, закрывающую проход. После первой же попытки взгромоздиться на ствол, идею отставила, ибо дерево под моей тушкой нехорошо затрещало и непонятно куда обломившийся ствол меня выкинул бы: то ли на гаражи, то ли под гаражи, то ли я повисла бы на суку, как Буратино перед котом Базилио с лисой Алисой. Канис продолжал метаться и скулить. – Вылезай паразит! – отчаянно крикнула я. – Как залез, так и вылезай! Мне даже удалось схватить его за шкварник, просунув руку в щель, и подтащить к стволу. Тут глаза у Каниса сделались круглыми, как волшебные китайские фонарики на рождество, и он широко раскрыв пасть заголосил дурным голосом. Сзади послышался шорох. Выпустила холку, оглянулась. На меня смотрел натягивающий штаны узбек. Канис зло заурчал. Пришлось рявкнуть на обоих. Сначала на узбека, который только-только заметил «волка», потом на Каниса, который противно подтявкивал, но не вылезал. Как только узбек ушёл, я принялась за второй вариант. Просунула обе руки в щели за рабицу и потащила дверь на себя. Она примёрзла. Начала её раскачивать руками, поддавая ногой по сетке. Навернулась, укрывшись собственным капюшоном. Канис скулит. Встала. Всё по новой. Только через двадцать минут мне удалось сдвинуть чёртову дверь, чуть в сторону. Ещё минут семь ушло на дальнейшее толкание двери. Наконец, образовалась приличная дыра, в которую осторожно просунулась серая башка, вращая глазищами, как сова, узревшая мышь. Бросила дверь, схватила Каниса с двух сторон за шею и потащила на себя. Он с визгом: «Убиваю-ю-ю- ю-т» начал метаться в дыре. Отпустила. Плюнула и пошла к двери. Пёс мгновенно просочился, встал рядом заглядывая мне в глаза. Всю дорогу домой рассказывала ему про него самого и его деревянноголовых родственников. Канис, который обычно тянет поводок вперёд, медленно шёл рядом на абсолютно провисшем поводке, заложив уши по голове и слушал. В 55

конце концов, мне стало смешно смотреть на волчье горе, попыталась его развеселить. Веселиться не стал. Пришёл домой и тихо улёгся в сторонке. Так его и оставила думать думы. Наверное, до вечера пережевывал ситуацию. Подарок Хозяин, сыто икнув погладил объёмный живот. Сегодня был славный ужин. Повертел в руках остаток крылышка съеденного цыплёнка. – Канис! Ко мне! Держи пёс, – сунул обглоданным крылом в пёсий нос. Канис внимательно посмотрел на объедки, потом взглянул в глаза хозяину, и вильнув хвостом подошёл к своей миске, где лежал его недоеденный ужин, состоящий из нежных мясных рёбрышек молодого бычка. Большую часть он уже оприходовал, поэтому заботливо взял зубами оставшийся кусок и ушёл в коридор. – Ха-ха, – засмеялся хозяин. – Не любит есть, когда на него смотрят. В укромном уголке насыщает свою утробу. А тебе должен сказать, – повернулся к хозяйке, – что у тебя совершенно обкормленный пёс, даже крыло жевать не стал. Потом хозяин выпил кофе, посмотрел телевизор и отправился в кровать, он сильно устал в этот день. – Ах ты негодяй, ах ты паршивец! Иди сюда! – крикнул хозяйке. – Только посмотри, что здесь. Свет включи! Где, где? Под подушкой. Заметь, под моей подушкой! Что значит подарок? Ты считаешь, что он решил со мной поделиться своим ужином, чтобы я ему не тыкал обглоданными костями в нос? Так это презент? Что за истерический смех? Мне спать в этом! Здоровенный кусок. Назад ему отдать? Канис! Забирай, чучело, свои мослы. В коридор иди. Там жуй. Довольный Канис стоял всё это время рядом с ним, активно намахивая серым хвостом. Глаза светились неподдельным счастьем. – Это подношение вожаку, – утирая слёзы смеха, – сказала хозяйка. Довольный хозяин расплылся в улыбке. А Канис аккуратно взял рёбрышки и ушёл в коридор, где преспокойно их съел. Кот Новогодние праздники. Суета. Температура воздуха на улице минус двадцать. Дедушка Мороз щиплет за пятки. Приходится бежать быстрее. Канис бодро трусил на площадку. Хозяйка открыла калитку, отстегнула поводок, взялась за телефон. Канис растворился в темноте. До его слуха донеслось. – Алло. Галя! С наступившим тебя. А-а… Канис! Фу! – Разорвал тишину голос, перерастающий в визг. Кот. Канис. Сейчас он его поймает и задерёт! – Да ладно тебе. Поймает поужинает, – ответила трубка. 56

Хозяйка уже ничего не слышала, ринувшись в погоню за Канисом. Только теперь она заметила молодого полосатика, несшегося стрелой по прямой. За ним в свете луны блестели в нескольких сантиметрах огромные, щёлкающие волчьи зубы. Краем глаза кот заметил, что за ним гонятся двое, и прибавил хода, пытаясь петлять, как заяц–беляк, удирающий от борзых. Взвизгнув, решил пролететь в щель между гаражами. Пролез, но щель оказалась большой. Проклятая щель поглотила его, собаку и какую–то круглую матрёшку. Все трое сгрудились в углу. Он зажатый в угол, оскалившийся волк и матрёшка, пытающаяся в темноте ухватить волка, хоть за что–нибудь. В конце концов, она схватила псину за спину, и пёс на секунду отвлёкся. Полосатик проскочил между его лапами, потом между ногами матрёшки и благополучно вылетел наружу. Псина сбросила с себя бремя, уронив матрёшку в кучу старых, дурно пахнущих листьев, и снова кинулась в погоню. Котейка бросился в тёмный подвал. За ним пёс. Следом, судя по звуку, покатилась пересчитывая ступени матрёшка. Бежать было некуда. Полосатик взвыл, взлетев вверх по гладкой трубе на малюсенькую каменную приступочку, где и приготовился умирать. Встал на задние лапы, выставил вперёд когти, треснул со всего размаха псу по башке, не разбирая куда попал. Псина осерчала, взревела, подпрыгнула, в попытке достать обидчика. Полосатик зашипел. Матрёшка пыталась в полной темноте нащупать пса. Нащупала. Схватила за шею и начала с ним бороться. Пёс сопротивлялся, как мог. Теперь ему пришлось скидывать с себя матрёшку, и пытаться достать зубищами котейку. Победила матрёшка. Полосатик услышал натужное кряхтение. Матрёшка тащила на себе по ступеням вверх огромного волчару. Ещё минут пять они боролись наверху, потом она мерзкую собаку, уволокла. Полосатик выдохнул: «На этот раз пронесло», спуститься не решился. Канис висел в цепких руках пыхтящей хозяйки, пытаясь вырваться из захвата. Он не знал, где она обучалась этим самым захватам, но училась, видимо, на пятёрки. Протащила его через всю площадку, затолкав в каморку к охранникам. Охранники его приняли хорошо. Один из них, прихватив большой фонарь, вышел с хозяйкой. Другой накрепко закрыл дверь, просунув в дверную ручку черенок от старой лопаты, чтобы он не вырвался следом за ними. Канис начал метаться по помещению. Когда послышался стук, треск, черенок от лопаты полетел на пол, а дверная ручка разлетелась вдребезги, узкие глаза татарина Давлетши, расширились, как у рыбака, подцепившего на крючок вместо леща – водолаза. На пороге стояла хозяйка Каниса, с изумлением рассматривая осколки пластика у себя под ногами. – Мдя-я… – протянул он, узрев настоящую русскую бабу, абсолютно не сомневаясь в поговорке: «Коня на скаку остановит, шпалу к сердцу прижмёт». 57

– У нас в селе тоже есть сильные женщины. Но так чтобы с одного рывка выбить кол и разнести ручку? Как там котик? – Котик жив-здоров. – Выпалила хозяйка Каниса. – Мы его шваброй с трубы сняли, и этой же шваброй догнали до ворот, под ними он и растворился в зимней морозной ночи. Простите за ручку. Я вам новую принесу. Сама не ожидала. Волнуюсь. Если Канис задерёт кота, он же почувствует кровь, и может напасть на наших кошек! Нельзя! Категорически нельзя! – Попейте кофе! – вдруг предложил Гайнулла. Он явно симпатизировал хозяйке Каниса. – Вы сильно красная. Набегались небось за котами. Кот убёг. Канис тут. А вам так бегать вредно. Каниса не интересовали: ни хозяйка, ни Гайнулла, ни кофе. Он бросился со всех лап искать полосатого поганца. Паршивец растворился в ночи. Вот тебе и рождественская сказка, принюхался к снежку, утыканному кошачьими лапками: «Я бы его и не тронул на самом деле». Антилай и Кармелита – Я на Вас заявление в полицию напишу! Надоело слушать каждый день вой. – Возмущался сердитый гражданин из «генеральского дома». – Она не каждый день воет. Она воет только когда никого нет дома, – оправдывалась хозяйка маламута Кармы. Мы стараемся её отучить, но пока плохо получается. – Не просто плохо! У вас ничего не выходит! Здесь дети гуляют. Они не обязаны слушать жуткий вой. Старушки боятся из подъезда выйти. Вы смущаете покой всего микрорайона. Кстати, тут ещё волк ходит, этот тоже воет. – Простите, пожалуйста, мы ей купим электрический ошейник с функцией «антилай». Скоро все прекратится. На следующий день маламут Кармелита примеряла на свою шею красивый оранжевый ошейник. Он ей очень понравился, пока не начал кусаться. Карма полезла за батоном хлеба на хозяйский стол – ошейник укусил за шею. Да так, что она выронила батон. А потом хозяева ушли. Карма села в привычную позу, вытянула губки трубочкой и испустила длинный звук. Ошейник не просто укусил её, он начал жалить её со страшной силой. Карма испугалась, ведь, она была совсем одна. Нужно было во что бы то ни стало содрать его с шеи, пока не зажалил насмерть. И она, несмотря на укусы, начала драть лапами шею, выдирая огромные клоки шерсти. Содрать оранжевое чудовище ей не удалось, но жалиться оно перестало. Вечером хозяйка Кармы с грустью смотрела на поломанный «анитилай» стоящий приличных денег, вырванных из семейного бюджета. На следующий день, когда они вышли с Кармой на прогулку, у подъезда им встретился волчок Канис со своей хозяйкой. Хозяйка Кармы стала 58

жаловаться. Рассказала о вредном мужчине из генеральского дома и о поломанном ошейнике. Хозяйка Каниса внимательно её выслушала, а потом подсказала выход из создавшегося положения, который оказался очень простым. Предложила брать Карму с собой на работу, ведь её хозяйка не сидит в офисе, а развозит товар на своей машине, а значит Карма тоже может работать вместе с ней – охранять машину. Да-да, пока хозяйка разговаривает с клиентами, Карма остаётся сторожить машину. Через несколько дней они встретились у машины, в которой гордо восседала Кармелита. Её хозяйка улыбалась. – А мы с Кармой теперь вместе работаем, и знаете, она почувствовала вкус к работе. Утром не даёт мне спокойно позавтракать. Стоит у двери. Спешит к нашей машине. У нас с ней стали более дружеские и тесные отношения. И гулять мы стали больше, и в разных районах. Спасибо за совет. – Не за что, – улыбнулась хозяйка Каниса. – Наша знакомая волчица Марсю, всегда и везде ездит со своей хозяйкой. У них подсмотрела. Влчаки совсем плохо переносят одиночество, видно и Карма такая же. Очень рада за вас. Всё время их разговора, Карма с серьёзным видом сидела в автомобиле. Ей не пристало заниматься глупостями. Она была на работе. В гололёд лидерами становятся те, из кого песок сыплется – Сапоги с шипами на подошве, сапоги-скороходы в гололёд, четыре шпагата, два сальто, пять ласточек, и мы с собакой на объекте, – бурчала хозяйка, взбираясь по скользкой дорожке Швивой горки, в надежде скорее попасть наверх. Она так увлеклась этим занятием, вбивая шипы своих сапог в наледь, что не заметила спускающуюся по этой же дорожке девушку. Она не заметила, а Канис очень даже. Девушка размахивала руками, аки лебедь перед взлётом, уткнувшись носом в ледяную ленту перед собой. Канис приготовился. Встреча обещала быть интересной. Не зря в народе ходит поговорка: «Не вставай на скользкую дорожку». Напряг мышцы, подтянул за собой хозяйку, чуть присел на лапах. Приблизительно в полуметре от них, девушка подняла глаза и упёрлась взглядом в янтарные волчьи глаза. Её руки взлетели вверх, ноги поехали, раздался шлепок. Мимо них с криком пронеслась яркая комета. Канис не ожидал, что всё так быстро кончится, развернулся вслед за ней, и тут перед ним вырос дворянин Джойс холка дыбом, глухо рычит, глаза полыхают зеленоватым огнём. Выдержать такую наглость Канис не мог: «Ты покойник!», рявкнул совершая мощнейший рывок. Сзади раздался стук. Хозяйка успела только глухо крякнуть, и завалившись на спину покатилась вслед за девушкой. 59

– Цепкая зараза, – злился Канис, щёлкая зубами перед мордой Джойса, ибо хозяйка успела зацепиться рукой за корень здоровенной липы, торчавший из-под наледи. – Джойс, Джойс! – звал мелодичный голос. – Ко мне! На дорожке появилась милая девушка. Серые глаза хозяйки Джойса расширились. Перед ней лежала бесформенная булькающая куча тряпья, над которой стояли два оскаленных кобеля. – Джойс, отойди! Вы подниметесь? Вам помочь? – спросила, разглядев среди торчащих вверх шипов светлую голову хозяйки Каниса. – Идите вниз… – промычала та. – Быстрее. Иначе я еду к вам! Катя с изумлением смотрела, как на неё медленно катится бесформенный ком. Изловчилась, схватила Джойса за ошейник и побежала вниз. Канис с горечью констатировал: «Битва проиграна», но ещё разок на всякий случай дёрнул поводок. Хозяйка, тем временем, перевернулась на пузо, встала на четвереньки, и только после этого поднялась на ноги. Её шапка валялась в пяти метрах от них. – Пойдём сначала на собачью площадку, – сказала она, отряхиваясь, – потом на объект. Отстегнула поводок. Расстроенный Канис забежал внутрь. Обежал мигом площадку, но душа просила приключений. За забором мелькнула тень. Канис зашёл за куст, сев в засаду. Перед калиткой маячил какой-то гражданин в коричневой дублёнке, и шапке пирожком. Его руки шарили по задвижке калитки. – Мужчина! Мужчина! Отойдите! Здесь собака! – закричала хозяйка. Пирожок продолжал открывать калитку, ибо был глухим, но это они с хозяйкой поняли позже. Щелчок. Калитка распахнулась, гражданин зашёл внутрь. – Закройте калитку! – Голос хозяйки срывался на визг. Она была от него метрах в десяти, и по скользкой поверхности не могла быстро к нему подбежать. – Да не с этой стороны, а стой-й-й… Её голос утонул в несущемся мимо неё вихре. Глаза седого, как лунь гражданина превратились в голубые бильярдные шары. На него стрелой летел серый волк. Он почувствовал себя персонажем сказки Шарля Перро с той разницей, что был не бабушкой, а дедушкой. У него не было времени спрашивать: «Почему у вас такие большие зубы? Почему у вас такие большие глаза?». Он завопил: «Фу-у…» – Эй! Кекс с пирожком, – рявкнул Канис. – Сейчас я тебя съем! – и с рыком деранул зубами край дублёнки. – Стоять! Ко мне! – не успевала выкрикивать, танцующая на льду хозяйка. 60

Пирожок понял – попался. Помощи ждать неоткуда. И высоко подняв ногу, выставил перед мордой волка ботинок, пытаясь лягнуть того в морду. Старик с трудом балансировал на одной ноге, ибо у калитки было самое скользкое место. На самом деле, Канис его есть не собирался. Больше устрашал. Скакал вокруг, ожидая лужи под Пирожком. Дед лягался, но не сдавался. Канис бегал вокруг, обдумывая, что ему делать с бодучим стариком. В принципе, ещё чуть- чуть и он сам свалится. К сожалению, хозяйка таки дохромала до них, и крепко взяла Каниса за ошейник. – Мужчина! Здесь собачья площадка. Куда вы идёте? – А… – приставил руку к уху Пирожок. – Ещё раз скажите. Я на почту иду. – На почту надо идти во-о-н по той дорожке, – махнула рукой за калитку хозяйка, – там не скользко, там песком посыпано. – А чегой-то он на меня напал? – спросил дедушка, вглядываясь в волчьи глаза. Он не собирался просто так сдаваться, только-только поставил ногу на лёд. Канис уже успокоился, и теперь, прижимался ласкаясь к хозяйке. Он своё дело сделал. Злоумышленника задержал. – Охраняет! – похлопала по серой спине хозяйка. – Вы захватчик. Вероломно вторглись на его территорию. – А-а… – протянул Пирожок, оглядывая дублёнку. Она оказалась целой. – Смотрю он и не злой вовсе. – Он справедливый. Выходите. Я его держу. Пирожок поправил съехавшую набекрень шапку и гордо вышел за калитку. Когда они отправились домой, Пирожок с кучей почтовых конвертов в руках, снова попался им на пути. Дедушка разговаривал с дворниками. Узкие глаза узбеков расширялись, превращаясь в шарики. До их слуха донеслось: «На меня сегодня волк напал. Клычищи во! Башка во! Лапиши во! Серый. Громадный. Глаза жёлтые. Я сказал ему «фу» и он меня не тронул». Больной зуб Нет хуже момента, когда заболевает ребёнок или животное. Самая тяжёлая работа у детских педиатров и ветеринаров – их пациенты не могут сказать, что у них болит. Врач должен сам определить и устранить проблему. Всё произошло неожиданно. В субботу уехала сидеть с мамой, нужно было отпустить сиделку. Мама уже второй год не могла самостоятельно передвигаться. Приехала вечером домой. Канис обрадовался, что я вернулась, начал прыгать от счастья: «Ура! Сейчас пойдём на прогулку!» Потом вдруг сник. Дочка, проходя мимо него тронула его за нос. Канис оскалился и отшатнулся. Заругалась на него. Подошёл муж, тоже попытался погладить по 61

голове, Канис глухо зарычал и попытался спрятать голову у меня в коленях. Устроила допрос с пристрастием, что происходило, пока меня не было дома. Суббота. Выходной. Уезжала – все мирно спали. Родные клялись и божились, что НИЧЕГО! Взяла намордник (мы выходим из подъезда и входим в него, только в наморднике), Канис попытался отвернуть морду. Настояла на своём, стала натягивать его, пёс заскулил от боли. Вышли гулять. Всё было нормально. Сделал дела, интересовался метками. Хотела пойти с ним на дальний маршрут, но пройдя приблизительно километр, Канис лёг на землю, перевернулся на спину подставив мне брюхо. Почесала, попыталась идти вперёд, но он развернулся к дому. Пошли домой. Дома подошёл к миске с едой, посмотрел на неё и ушёл в комнату спать. Обычно он ужинает и начинает играть. Бегает со своими косточками, прячет их, я их ищу. Мы оба радуемся. Канис их перепрятывает и так минут сорок. Ничего этого не было. Канис свернулся калачиком в углу и затих. Позвала его. На меня смотрели грустные глаза. Оставила его в покое. Подумала: «Мало ли нездоровится. Бывает. Посмотрим утром.» Утром, как и обычно собрался на прогулку. Но намордник одеть не дал, опять начал скулить от боли. На морде никаких повреждение нет, опухолей нет и, как назло, выходной. В кошельке мелкие купюры, а банки закрыты. Попросила мужа сходить снять с банковской карточки всё, что там есть. Там тоже не густо – зарплата через три дня. На прогулке гулял вяло, всё норовил завернуть к дому. В отчаянии позвонила Лене, хозяйке папы Эйнара. Лена предложила понаблюдать. На душе было неспокойно. Позвонила Гале, хозяйке волчицы Марсю. Галя сказала: «Ждать не будем.» Она приедет на машине, повезём пса в клинику. Пока мы гуляли, Галя с маленькой дочкой (они ездили на занятия по испанскому языку), заехала в клинику и спросила, что нужно для осмотра волка, обрисовав ситуацию. Врач сказал, что ничего не надо, только взять одеяло для переноски, так как осматривать пасть влчака придётся под наркозом. Через час мы подъехали к клинике. Народу было мало. Зато нас встретил белоснежный кот, усевшийся в окошке аптечного киоска. Галя для страховки сделала из поводка дополнительную петлю на шею Каниса. А ему полегчало. Он рыкнул на кота, на тётеньку из ларька, и даже приоткрыл пасть, хотя всё утро её не открывал, пряча морду от всех. Завели в кабинет. Я дотронулась до щеки Каниса, он заскулил. Врач попросил его взвесить, чтобы рассчитать наркоз. Посадили на весы – тридцать пять кило семьсот грам. Доктор попросил медсестру набрать в шприц препараты. Мы зафиксировали голову собаки и ему вкатили укол, попросив нас уйти в соседнюю комнату, ждать пока он заснёт. Канис боролся с наркозом, как мог. Ни в какую не хотел садиться или ложиться. До последнего стоял, пока лапы не начали его подводить. У меня 62

внутри всё обрывалось. В тот момент я осознала, почему никогда не смогла бы, несмотря на мечту, стать ветеринаром. Слишком сочувствовала. Руки тряслись. Мне было страшно. Вдруг наркоз плохо подействует, и я потеряю собаку, зная, что влчаки плохо переносят эти процедуры. Галя всячески поддерживала и отвлекала, пока пациент не начал оседать на пол. Мы аккуратно положили его на бок, но он не засыпал, продолжая следить за всеми мутнеющими глазами. Минут через десять его все же сморил крепкий сон. Организм расслабился: потекли слюни, пошла смазка из анальных желёз, язык вывалился набок. Слёзы закапали сами собой, и я старалась, чтобы никто их не заметил. Медсестра подходила каждые несколько минут, проверяя, как действует наркоз. Позвала врача. Мы с Галей полезли к нему в пасть, первыми. Оттянули брыли, как можно шире, стали осматривать - ничего нет. Ни застрявших косточек, ни воспалений. Чистая слизистая, чистый язык и тут… Канис резко захлопнул пасть, припечатав передними зубами мой указательный палец. Врач оценил обстановку и начал очень быстро осматривать его зубы и дёсны, понимая, что пёс скоро совсем оправится. Ничего не нашли. Предположений осталось два: первое – у него воспалился корень зуба, боль отдаёт псу в глаз. Второе, высказала Галя. За день до этого на собачью площадку зашёл глухой дедушка, который испугавшись Каниса, стал бить его ногой по морде. Возможно, сильно попал, и у него ушиб подглазья. В итоге ему прописали антибиотик в таблетках. Мы подложили под Каниса плед, который Галя предусмотрительно взяла с собой, и потащили его к машине. В машине Канис шатаясь встал на лапы. Так и доехал до дома. В квартиру зашёл сам. Съел миску мяса и успокоился. Врачи предупреждали о рвоте, слюнях, ничего этого не было. Как же хорошо, когда у человека есть верные друзья! Насколько легче жить, ощущая крепкое дружеское плечо! Я была крайне благодарна Гале за очень и очень многое. Она отвезла и привезла нас в недорогую, надёжную, проверенную клинику, с хорошими врачами, лечащими приютских собак. Врач и сестра были настолько внимательны, спокойны, доброжелательны, что проводили нас с пациентом до машины. Дома Канис стал ко всем ласкаться: Гале, мужу и ко мне. Везде ходил за нами, даже на кухню, где мы пили чай с тортиком «Тирамису». Юбилей У мужа случился юбилей. Основную часть он отметил на работе, а на выходные мы запланировали близких друзей. Канис у нас не сильно любит посторонних в квартире, и я стала думать, как максимально смягчить ситуацию для обеих сторон. Решила поступить таким образом. Пригласить гостей в то время, когда мы с псом на прогулке. Гости спокойно смогут раздеться, причесаться, помыть руки, сесть за стол, а потом мы появимся. 63

Понятно, что пёс слегка напряжется, но поймёт, что квартира уже оккупирована, с этим придётся смириться. Почему так, а не иначе? Как многие крупные, охранные собаки, он не выносит, когда в квартиру заходят посторонние. Любые. А если там уже кто-то есть, у него начинаются раздумья: «С одной стороны, что они тут делают? С другой, хозяин их пустил, значит безвредны.» Кстати, один гость отказался к нам приходить, подозреваю из-за пса, ибо, спросил: «Юбилей будете дома отмечать?» Гостей предупредила чтобы пришли в старой одежде (пёс линяет, шерсть витает), и не испытывали страха, а постарались влчака не замечать, потом он сам подойдёт и начнёт с каждым знакомиться. Мужа попросила к нашему приходу подпоить гостей. Легче знакомиться. Всё как у людей. Настал день «икс». Перед приездом гостей я потащила Каниса на самый длинный маршрут, составляющий приблизительно семь километров. Он состоял из переходов через два моста и пробежки лёгкой рысцой вдоль набережной Москвы реки. Сначала в одну сторону, потом в другую. Нужно было его максимально вымотать, чтобы осталось меньше сил на всякие безобразия. Приблизительно на середине маршрута, позвонил муж: «Гости на месте. Скоро ли ты придёшь?» Просьбы были краткими: гостей рассадить и напоить, у них есть сорок минут до грядущего ужаса. У двери приложила ухо. Послышались смех и музыка. Веселье шло своим чередом. Вставила ключ в замочную скважину и громко повернула. Смех стих. Канис принюхался и зло забурчал. Я резко открыла дверь и с улыбкой от уха до уха громко сказала: «Добрый вечер! А вот и мы. Сейчас помоем лапы и придём знакомиться». Подпихнула бурчащего Каниса под зад, направляя в ванную комнату. Обычно он прыгает в ванную сразу. Здесь же его застопорило. Голову опустил. Бурчит. Упёрся башкой и ни с места. Только с третьей команды все же залез. Лапы подаёт (мы по одной душем обмываем), и рыкает, подаёт и рыкает. Я делаю вид, что ничего не замечаю. Вытерла его полотенцем, приоткрыла дверь, позвала мужа проконтролировать ситуацию. Канис вздыбив шерсть залетел в комнату и растерялся. Все чужие, но никто не боится. Хозяйки нет. Он один в поле воин. По хозяину видно – чикаться не будет. С минуту оценил ситуацию и поступил таким образом. Залез под стол и оттуда начал потихоньку всех обнюхивать. Один из гостей, самый смелый, взял кусочек колбаски и опустил руку под стол. Раскрыл ладонь в ожидании Каниса. Пёс дошёл до колбасы, обнюхал руку, но угощение не взял, чем разочаровал дающего. Вылез из-под стола. Подошёл ко мне, я к тому времени тоже села за стол. Поставил передние лапы мне на колени, изумив гостей своими размерами и вылизал мне лицо. Гость «дающий» хохотнул: «У Берберовых тоже всё хорошо с львом было. Гуляли с ним по городу, гостей приглашали, а потом раз… и нет Берберовых.» 64

Вот тогда для успокоения публики, нам с Канисом пришлось показывать трюки. Канис гасил и зажигал свет, выполнял команду «ладушки», бил в бубен для малышей двух-трѐхлетнего возраста, попытался сожрать говорящего хомяка (хомяк сильно затрясся и замолчал, батарейка села), хотел спеть под губную гармошку, но случился казус. Один из гостей попросил гармошку. Сам хотел сыграть волку. Долго в неё дул. Канис у него её отобрал и на глазах у изумлённой публики одним щелчком разгрыз. Концерт не получился. Дудку я успела спрятать. Главное, что в глазах гостей промелькнули озорные огоньки. Они уже начинали его любить. Канис быстро понял, что он всем нравится и начал беситься. Стал с дикой скоростью носиться из комнаты в кухню и обратно. Задел телевизор всей тушей. Слава богу, успела подхватить плазму на руки. Мужа чуть инфаркт хватил. Потом страсти улеглись. Канис начал потихоньку подходить к каждому гостю, подставляя голову, чтобы его погладили, трогая каждого большим мокрым носом. Он был звездой. Одна из гостий теребя его шерстку промолвила: «Настоящая волчья шкура, как на моей шапке из волка». Пришлось корректно промолчать. Провожал Канис гостей лично. До самого лифта. Каждого лизнув в руку на прощанье, подставив голову для оглада. Так что мы общими усилиями с ситуацией справились. Спал крепко. Но на всякий случай всю квартиру обежал. Во избежание. Командировка – Майка, запасная рубашка, трусы, носки, зубная щётка… – Канис с беспокойством наблюдал за хозяйкой. Та не обращала на него никакого внимания, продолжая методично складывать большую сумку. – Фляжка с коньячком в дорогу, сигареты, презервативы. – С ума сошла! – подскочил к сумке хозяин. – Какие презервативы? – У вас компания из трёх командировочных? – Да. – Банька, девочки… Как всякая хорошая жена, я должна заранее позаботиться о муже, – давилась смехом хозяйка. – Санкт-Петербург город контрастов и красивых северных женщин. Канис начинал смекать – дело нечисто. Хозяева куда–то собрались. На всякий случай лёг у двери, внимательно наблюдая, не складывают ли в сумку намордник, поводок? Не вытаскивает ли хозяйка фотоаппарат? Она всегда его с собой берёт. Ничего такого не было. – Может я чего не заметил? – суетился Канис, шлёпая за хозяйкой шаг в шаг, пока она не споткнулась о него и не рявкнула: «Уйди с дороги. Дай сумку собрать. У меня времени всего полчаса. Неожиданность у хозяина случилась. С работы и на поезд». Но Канис не отступил, ткнув холодным носом её ладонь, 65

встал перед ней, заглядывая в глаза. Разыгрались кошки. Начали носиться между всеми по квартире, шастая между ногами людей и собаки. – Дуры полосатые, – надул губки Канис и для острастки погнал старшую Джойку на балкон. Пусть охладится. Её тут не хватало! Когда вернулся в комнату, обнаружил младшую Ульси в сумке, восседающей на фляжке с коньяком. Хозяйка не знала за что хвататься то ли за сердце, то ли за сумку, то ли помогать натягивать куртку мужу. Судя по всему, она никуда не собиралась. Канис выдохнул. Замок щёлкнул. Хозяин с сумкой вышел за дверь. Вот тут он понял. Вожак ушёл, теперь он за старшего. Для начала обошёл всю квартиру, на всякий случай погонял Джойку в кухню и обратно, проверил, чем занимается младшая кошка. Та гоняла по полу пробку от коньяка. – Ночью буду спать на диване, – решил Канис. – Рядом с хозяйкой. Кошки каждую ночь валяются на хозяйских подушках, а ему только днём позволено. Вечером хозяйка достала постель. – Сейчас раздвинет диван и сразу лягу, – нацелился Канис. Но не тут-то было. Хозяйка словно прочитала его мысли, повернулась и сказала: – Диван раздвигать не буду! Ты, серая морда, точно пристроишься. – И улеглась на узенькую полоску. Канис и с одной стороны её обошёл, и с другой… поставил на край дивана лапы, попытался взгромоздиться рядом, но места явно не хватало. Пришлось спать на коврике. Но ему всё равно было хорошо, потому что хозяйка целый вечер только с ним и занималась. Всё её внимание досталось ему. А то каждый вечер одно и тоже: миску Канису, миску мужу. Поцеловала одного, потом другого. Погладила по головке хозяина, потом его. – Пусть его в Питере красивые северные женщины гладят, а нам с хозяйкой и тут хорошо, – удовлетворенно вздохнул, крепко засыпая. – Командировки вещь хорошая. В следующий раз сам буду помогать сумку собирать. И кошек надо с ним отправить. Туда же… К красивым северным женщинам. Световое представление Вечерами Канис любит шалить. Кушает он по ночам, когда все спят, поэтому его миска с мясом стоит в сторонке, дожидаясь своего полуночного часа. Он внимательно смотрит, как ужинают другие, при случае стараясь утянуть что-нибудь из хозяйской тарелки, а его голову обуревают планы по отъёму еды у вышестоящих по иерархии. Для начала он выключает носом свет в кухне, и пока хозяйка идёт его включать, успевает обследовать её тарелку, слизнув кусочек на пробу. Мясной кусочек. Из мяса предпочитает курицу или докторскую колбасу. Не брезгует и другими продуктами. Особенно любит десерт. Мороженое «Эскимо». 66

Обязательно на палочке. Очень вкусно не спеша слизывать кусочки холодного молока, пуская белую пузырчатую слюну и так до самой палочки. И вот свет включен, еда на месте, у Каниса честные непонимающие глаза: «Что это было?» – Пошёл вон! – кричит хозяин, выталкивая Каниса руками из кухни, но через пару минут свет снова гаснет. Это происходит каждый вечер. И однажды, хозяин не выдержал. Взял Каниса за пушистый воротник и закрыл в комнате. Канис пару минут поскулил – не открывают. Покарябал громко дверь – не открывают. Встал на задние лапы, передними упёрся в ручку. Нажал. Готово. Дверь распахнулась настежь. Подобрался к выключателю и… только хотел снова выполнить команду «гаси», как хозяин резко схватил его за шкуру и подтянул к себе. Его очки съехали на нос, подслеповатые глаза метали молнии. Канис упёрся, запищал, потому что задел когтём за стенку. Хозяин положил его на пол, и периодически энергично встряхивая, не выпуская воротника, начал читать лекцию: о том какой он вредный пёс, какие у него невоспитанные родственники, сколько продуктов влезает в его ненасытную утробу, какая бестолковая хозяйка, и что коты намного лучше собак. Канис мотался из стороны в сторону, пока снова не задел когтём стенку, взвыв: «Убивают!», рассчитывая на помощь хозяйки. Сработало. Та коршуном налетела на мужа, отцепила его руки от Канисовой шеи, позвала в комнату. Пёс хромая и воя поплёлся за ней. Сгорбившись, прижав уши к голове, сел посередине комнаты, вытянув вперёд переднюю больную лапу: «А-а… боли-и- и-т.» Следующие пять минут он наслаждался. Хозяйка мяла ему подушечки пальцев, проверила каждый коготок, сделала массаж лапы до плеча. Было очень приятно. Канис разомлел. Но всё быстро кончилось, она снова ушла в кухню доедать свой ужин. Через минуту в кухне погас свет. Фокус – покус Пришли на собачью площадку. Весеннее солнышко пригревает, птички поют, почки на деревьях раскрываются. Запах повсюду особенный. Расслабилась, стою жмурюсь от окутавшей благодати. Канис, где–то по кустам рыщет, послания другим псам оставляет. Очнулась от громкого взбрёхивания откуда-то сверху. Голос похож на Каниса. Огляделась. Нет его. Калитки закрыты, никто в них не пытается войти. Побежала на лай, в заднюю часть площадки, там небольшой овраг и забор, примыкающий к металлическим гаражам. Подбегаю. Канис носится по крышам гаражей за пределами площадки, злобно тявкая на проходящих мимо рабочих, одетых в оранжевые жилеты и каски. 67

Протираю глаза, пытаясь сообразить с помощью какой египетской силы его туда занесло, потом пугаюсь, ведь, если он соскользнёт с крыши, лететь около трёх метров на асфальт, кричу: «Канис! Ко мне!» Пёс перестаёт брехать. Смотрит на меня своими жёлтыми глазищами, отвернулся, и давай брехать с новой силой. Зачем ему идти? Он недосягаем. А мне–то надо выяснить, как он туда влез? И тут до меня доходит. Ствол старого тополя, не выдержав жизненных катаклизмов, лежит макушкой на гаражах. Вот по этому бревну пёс и зашёл на крыши. Понимаю и другое. Сучий сын прекрасно оценил обстановку. Понял – мне до него не добраться (не полезет же она по стволу, как белка), и вовсе не собирается возвращаться. Оценила свои способности: выдержит ли меня трухлявый ствол, смогу ли удержаться на крыше старых, заброшенных гаражей, железо давно прогнило и даже, если выдержит, смогу ли проползти по стволу обратно? Пришлось пуститься на хитрости. Сделала вид, что у калиток происходит что–то необычное, и бегом пустилась в обратную сторону от Каниса. Как и следовало ожидать, Канис эстафету подхватил. Взлетел пёрышком на ствол, пробежал по балетному на сторону площадки, легко спрыгнул, припустился вперёд, стараясь меня обогнать. У калитки его за серый непослушный хвост и прихватила. Волосявый жужик – Р-р-р-виу-у-у… – неслась жужжаще–рычащим шмелём на огромной скорости спортивная машина. Философски настроенный Канис, мирно орошающий куст, чуть не упал с подкосившихся лап на асфальт. Он с детства ненавидел всё жужжащее: мух, блох, пчёл, ос и особенно шмелей. Этих «волосявых жужиков» он методично убивает, как только они попадаются в поле его зрения. Сейчас же мимо него летел огромный «жуж», грозно ревущий, устрашающий. Такой если впиявится – насмерть закусает. Канис прижал уши к голове, брякнулся на асфальт, вжался в него, стараясь сделаться, как можно меньше. Быть может шмель не заметит его и ужалит кого-нибудь другого. У этого, судя по размерам, огромное жало! Хозяйку, например, она потолще будет, от неё не убудет. – Канис! – укоризненный голос вернул его в действительность. Хозяйка внимательно рассматривала свернувшуюся перед ней личинку серого червяка с жёлтыми выпученными глазками. – Он улетел и не обещал вернуться. Вставай. Стыдно перед прохожими. Такой здоровенный волк, а ведёшь себя как малый щенок! Канис слегка приподнялся на лапах, быстро огляделся, и припустился что есть мочи вперёд. От греха подальше. – Такой большой волчок, а боится шмелей и пылесосов. Теперь ясно почему от влчаков в армии отказались, – бубнила сзади запыхавшаяся хозяйка. – Вы в самый ответственный момент – окукливаетесь. 68

Тумблер Двое мужчин внимательно приглядываются к Канису. Окликают: – Ну и кто это? Волк? Останавливаюсь. Начинаю привычный рассказ о породе. Мужчина, что помоложе своего товарища, перебивает: – Зачем завела? Может лучше мужика? У меня бровки вскакивают домиком. – У меня есть муж! – И что-о-о… – тянет мужик. – Тебе мало мужа? Чувствую «троллит». – Мало. Мужик не унимается. – Дай я его поглажу. - А если укусит? – Меня! – выставляет грудь колесом. – Да никогда! Меня ни одна собака не укусит. Я сам кого хочешь покусаю. – Давайте не будем проверять, – уклончиво, но твёрдо отвечаю напористому товарищу. – У него мгновенная реакция. Могу не успеть среагировать. – Ясен пень, – бахвалится мужик. – Волк всё же! Делает шаг вперёд. Беру Каниса на короткий поводок. Канис уже приготовился к отпору. Его холка медленно поднимается, изнутри рвётся рык, пока ещё слышный только мне, точнее, чувствую вибрацию поводка. Соображаю, как разрулить ситуацию. Мужчину нужно переключить. Повернуть тумблер. Все женщины владеют этим приёмом. – А вы его сфотографируйте. Он любит сниматься. – Бум… – щёлкнул тумблер. Следующие пять минут Канис вертелся перед щёлкающим фотоаппаратом: фас, анфас, профиль. Все остались довольны. Прерванный сон Предрассветные часы самые сладкие, самые блаженные. Предутренние сны наполнены особыми красками, будоражащими и запоминающимися. Именно в эти часы, сны бывают самыми яркими. Я смотрела очередной увлекательный динамичный триллер: с погонями, беганиями по закоулкам неведомых городов, выискиваниями каких-то нужных предметов, с красивыми мужчинами, большими собаками, кошками, и вечно недовольными родственниками. А когда сюжет закрутился особенно интересно, сильно-сильно заворочалась в кровати. 69

Канис проснулся, прислушался, пригляделся, подошёл к кровати, и мягко ткнул холодным носом под одеяло. Сон улетучился. Но как же хотелось досмотреть! Положила сонно руку на голову Каниса, стала мягко перебирать шерсть, в надежде, что он успокоится и уйдёт на своё место. – Р-р-р… – послышалось глухое рычание. – Снится, – подумала, но нет, рычание стало нарастать. Сон сняло, как рукой. Открыла глаза. – Канис! Ты что?.. Канис непонимающе посмотрел на меня. Лизнул в щёку тёплым, мокрым языком и продолжил рычать. Села на кровати, протёрла глаза. За спиной раздалось: «Р-р-р…» Муж храпел. Вольности недопустимы В один прекрасный день я поняла, что Канис стал совсем взрослым. Его мироощущение изменилось. У него случился конфликт с одним из охранников объекта, где мы гуляли. Чуть не покусал казаха Гайнуллу, за то, что тот позволил себе слишком вольное поведение. Всё было как обычно. В одну из утренних прогулок Канис носился по участку, Гайнулла ходил рядом. Калитка открылась. На объект пришла начальница Галина Михайловна. Канис её очень любил и встречал также бурно, как и меня. Обычно я его придерживала, чтобы он её не сбил с ног в порыве радости. Но в этот раз меня опередил Гайнулла. Решив придержать пса по собственной инициативе, а заодно показав остальным (второму охраннику и дворнику), как он легко управляется с волком. Взял руками сзади с двух сторон за шкуру и потащил на себя. Канис мгновенно развернулся, вывернулся, и щёлкая зубами, попытался схватить руку Гайнуллы. Испугались все. Галина Михайловна замерла статуей. Дворник прыгнул в помещение и закрыл за собой дверь. Второй охранник не успел за дворником и встав спиной к двери, приготовился драться за себя насмерть. И только я с голыми руками, бросилась на волка. Поймала его в рывке и прижала щёлкающую голову к себе. Потом перехватила за ошейник и сделала перекрут (перекрыла кислород). Канис со мной бороться не стал. Замер, но ещё две минуты мёл хвостом по асфальту. Потом я его отпустила. А он, как ни в чём небывало, подошёл к Галине Михайловне, и подставил ей свою голову погладиться. Галина Михайловна гладила его между ушами боязливо, хотя своё мнение все же высказала: «А я давно сказала Гайнулле, что он хватает чужую собаку непозволительным образом. Может теперь, научится правильно себя вести». 70

Гайнулла ушёл в каморку. Пошла за ним. Надо было выяснить не цапнул ли его пёс? На наше счастье, на нём не было ни единой царапины. Это было показательное выступление. Хотя во мне осталась уверенность, что, если бы Канис хотел укусить – укусил бы. Пёс вырос. Определил для каждого свои границы дозволенного, и чёткое разделение на своих и чужих. Через некоторое время Гайнулла вышел. Канис сделал вид, что ничего не произошло, и попросту перестал его замечать. Никаких порыкиваний, ничего. Остальные остались под большим впечатлением. А я поняла, какую ответственность несу за сильную, мощную собаку. На следующий день Канис стал пытаться вымолить прощение у Гайнуллы. Ходил за ним и сам подставлял голову под его руку, пока они не помирились. Влчаки и кулинария Кто бы мог подумать? Оказалось, влчаки неплохо разбираются в кулинарии. Впервые это обнаружилось на даче. Мы с мужем купили сырокопченую колбасу от Микояновского завода в местном сельском магазинчике. Рано утром, пока все спали, решила приготовить завтрак. Достала колбасу, стала медленно нарезать кружочками. Канис тут как тут. Носом повёл. Смотрит. Дала ему один кружочек. Взял в пасть. Выплюнул. Отвернулся и ушёл. Глазам своим не поверила. Колбасу! Достала варёную. Нарезала. Канис снова тут как тут. Дала кружочек докторской. Слямзил и глазом моргнуть не успел. Ждёт вторую порцию. Я ему опять копчёную. Плюётся. В итоге скормила копченую мужу и дочке на завтрак. Про экспертизу, проведённую Канисом, ничего им не стала рассказывать. Обидно было увидеть батон колбасы в корзине. Да и замены не было. Зато от докторской осталась только полиэтиленовая оболочка. С тех пор мы стали осторожно относится к микояновской колбасе, если брали, то только в магазине при Микояновском мясокомбинате. Эту колбасу Канис ел с удовольствием. Потом выяснилось, что Канис любит сметану. Очень любит! Но и в сметане разбирается лучше наших кошек. Джойка с Ульси готовы лизать любую. Канис же предпочитает определенные сорта: «Милава», «Просто сметана» и разливную с рынка. Тоже самое касалось и молока. Правда, тут он был солидарен с кошками. Порошковое не пил никто – с рынка любое, и взахлёб. Мороженое кошки не любили никогда. Канис же покрутит длинным серым носом и всё становится ясно – сливочный пломбир и эскимо. Интересно, что любимейшее многими мороженое «Лакомка» его не впечатляло, а брикет «Сорок восемь копеек» уходило в лёт. 71

Выяснила ещё одну страсть: «Жуковская соломка к чаю». Самая обычная соломка, обсыпанная маком. Таких слюней-пузырей из страждущей пасти – давно не видела. Канис так жадно хватал хлебные палочки, молотил их челюстями, пускал пузыри и торопился доесть всё из коробки, а может, и саму коробку, думала подавится. Очень волновался, чтобы никто к ней не пристроился. Чудные они эти влчаки. Телепатия Как–то раз мы шли с Канисом мимо стройки большого административного дома. Неожиданно раздался резкий громкий хлопок. Как выстрел сверху. Что-то взорвалось у строителей. Я сильно вздрогнула, испытывая приступ внезапного страха. Посмотрела на пса. Он оставался спокойным, даже ухом не повёл, только прижался ко мне боком. Тесно–тесно. Облизал влажным, тёплым языком руку с поводком. Одну секунду посмотрел в мои глаза, и… я всё поняла: «Не бойся! Вместе отобьёмся! Плечо к плечу». Объяснить, как поняла - не сумею, но телепатия точно существует. Так и шёл прижавшись, пока у меня не успокоилось сердцебиение, потом как обычно, вышел чуть впереди моего корпуса, и мы зашагали дальше, будто ничего и не было. Диалог о гибридах – Это помесь! – уверенно окликнул нас с Канисом молодой черноглазый человек. – Первая? В каком поколении волки? – От седьмого до девятого. – Как у маламутов? – Нет. Маламуты с более длинной историей, и все же больше собаки, нежели эти. – Голова у него точно не собачья, – продолжает искоса, понимая на подсознательном уровне: «Нельзя смотреть пристально в волчьи глаза», юноша. – Уверен он не лает. – Вы правы. Он подвывает, откровенно воет, рычит и… взбрехивает почти, как собаки. Собственно, у них и научился в юном возрасте, но более предпочитает тишину. И все же в нём много собачьего. – Мелковат он для волка, – не унимается юноша. – Помеси с лайками покрупнее будут. И пермские помеси тоже крупнее. – Всё зависит от волка. С каким видом скрещивают. Карпатские волки мелкие. Пермяки брали за основу немецких овчарок и таёжного волка, который много крупнее карпатского. Отсюда и размеры. Тоже и с лайками. В Самаре давно разводят волэндов. Они крупнее влчаков, и говорят, злее. 72

– Враньё! Я знаю одного прибалта в Сибири, который скрещивает волков с лайками. Разводит для охотников. Отличные собаки. Большие, смелые, берут молча и сразу. На охоте им равных нет. – Всё правильно, – отвечаю, – гибриды тоже выводятся для разных целей. Влчаки для армии, те для охоты. – Всё равно классный! Удачи вам. Что удивительно, всё это время Канис стоял абсолютно спокойно рядом со мной на провисшем поводке, не пытаясь «охранять», что он обычно делает при встрече с незнакомцами. И ещё одна мысль посетила мою головушку: «В России любят крупных собак. Огромный волк на поводке будит буйное воображение наших соотечественников мужского пола. Вот только сколько наблюдаю, почти все знакомые владельцы, они же хозяева: влчаков, саарлосов и других гибридов – женщины. Чудеса и только». Баранье ребрышко – Хорошо заныканная кость автоматически получает статус клада, – думал Канис старательно зарывая носом баранье ребро с кусочками мяса. Любовно посмотрел на творение носа своего, и ещё немножко припорошил пылью. Огляделся. Хозяйка стояла, уткнувшись в мобильный телефон. Кроме светящегося экрана её ничего не интересовало. А значит она ничего не видела. А больше никого не было. Канис лёг рядом с заначкой. Воронье племя, наверняка, сидит сейчас на крыше соседнего дома, и смотрит на его клад. Стоит отойти, сразу же разроют своими длинными клювами. А учитывая их голодного отпрыска, что вылетел недавно из гнезда, и подавно надо смотреть в оба – ворюги ещё те. Хозяйка тем временем охнула, быстрым шагом направилась к нему. Она так охает, когда её время поджимает. Канис напрягся и с рёвом: «Не отдам!», клацнул зубами в миллиметре от протянутой руки, с удовлетворением отметив про себя прокатившийся по её телу испуг. Однако через несколько секунд нос сообщил ему о смене гормонального фона, в нос ударил выброс адреналина. Канис попытался, как можно твёрже посмотреть в глаза хозяйке, но наткнулся на прищуренные ледяные глаза, ярко блестевшие на красном, пышущем жаром лице. – Бить будет! – понял он. Её рука потянулась к поясной сумке, где лежит тяжелая цепочка. Канис знает про эту цепь, ей очень больно получать по рёбрам. Сумка боево звякнула. – Что ты крякнул? – спросила хозяйка. – Ко мне! Мысли в голове Каниса закрутились со скоростью тысяч шестеренок в Лондонских часах «Big Ben»: «Если сразу подойду врежет. Совсем не подойду - точно стукнет. Что делать? Идти или не идти?» 73

Медленно приподнявшись на лапах, Канис сделал острожный шаг в её сторону, и остановился, соображая, успеет увернуться от наказания или нет? – Да ты глухой, оказывается… – по-змеиному прошипела хозяйка, доставая цепочку. Канис решил не испытывать судьбу. Медленно, опустив шею, не глядя более вверх, побрёл к хозяйке. Та нервно пристегнула поводок, потащив его к выходу с объекта. – Слава Богу, пронесло… – выдохнул он. Обычно по дороге на прогулку или обратно, она много с ним разговаривает, поглаживает его голову и бока, теперь же плотно сжатые губы и твёрдая поступь, говорили о её плохом настроении. Хозяйка злилась. Канис понял одно, сейчас надо быть предельно осторожным и послушным. Он совсем перестал тянуть поводок, послушно пристроившись рядом с её ногой. Ему очень хотелось отвлечься на запахи, раздражающие ноздри, на кота, засевшего за мусорным баком, на запах крысы у мусоропровода сталинской высотки, но он понимал - лучше не рисковать. Хозяйка надулась капитально. Дома она молча отстегнула поводок и перестала его замечать. Больше того. Пошла наглаживать кошек! Ульси ладно, она подружка, но гладить вредную, злющую Джойку! Полный беспредел. Если бы они не поссорились, сейчас Канис загнал бы полосатую на шкаф, но в сложившейся ситуации лучше перетерпеть. Канис отошёл в самый дальний уголок комнаты, свернулся там калачиком и полуприкрыл глаза, это было сделано для всех. На самом же деле он внимательно смотрел за хозяйкой. Та быстро переоделась и ни говоря ему ни слова, вместо обычных: «Скоро вернусь. Жди.» Ушла. На раздумья у Каниса было несколько часов. Думать на полу в уголке было неудобно. Он перелез на хозяйский диван, лег на спину, чтобы брюхо холодилось, и стал думку думать: «Как быть? Поступить по-христиански? Был такой случай. Хозяйка как-то читала вслух историю, как один волк стал христианином. Долго тот волк просил у зверей прощения за своё поведение. Звери простили его. Да вот гуся съел, за то, что тот нашипел на христианина. Как бы самому тем гусем не стать. Видно, придётся кланяться.» Как только в замке повернулся ключ, Канис скатился с дивана. Дверь приоткрылась, хозяйка вошла в коридор с полиэтиленовым пакетом в руках. Канис для начала попытался её уронить, вроде, как от радости, но та устояла. «Жаль!» – констатировал он, встав свечкой на задние лапы, в попытке умыть её лицо тёплым, влажным языком. Пять минут не давал ей сдвинуться с места. Она отбивалась от него пакетом причитая: «Яйца! Мои яйца! Отойди узурпатор. Яичница-а-а…» – Бог с ними с яйцами! – Метнулся к балкону за громадной коровьей ногой, радостно уронив на её ногу, которую она обувала в тапочку. 74

– А-а-а, – взвизгнула она. – Пошёл вон! – И взмахнув пакетом обрызгала стены яичной скорлупой. – Вот тебе раз! – остолбенел Канис, полизав её коленку. – Я же тебе, как христианин! Последнее отдал! Зачем тебе было нужно то ма-а-а-ленькое баранье рёбрышко? Коровья нога куда лучше. Бери! – Ты меня не умасливай, – пробурчала хозяйка, потирая пальцы ноги. – Я тебя, как облупленного знаю, волчий сын. Нацепил баранью шубу. Ладно уж… простила. Иди слизывай скорлупки со стены, – и похромала за половой тряпкой. – Рёбра, коровьи ноги… – махнул серым хвостом Канис. – Яйца во всём виноваты. Прапорщик Николя На объект назначили нового охранника. Прапорщика на пенсии из Брянска. И я сразу же вознадеялась заполучить новые истории. Знакомила его с Канисом ранним утром. Мы пришли на объект. На крыльце стоит бравый солдат Швейк, тьфу, новый охранник. Коренастый, среднего роста, ноги на ширине плеч, руки сцеплены за спиной. Смотрит на нас. По зеленым острым глазам, выглядывающим из-под козырька фуражки, вижу, о собаке предупреждён. Зашли с Канисом на поводке. Подошли к крыльцу. Представилась сама, представила Каниса. Спросила, как его зовут? Представился Николаем. Я почему-то его для себя сразу окрестила на французский манер не Николай, а Николя. Теперь надо было как-то их с Канисом подружить. Ненавязчиво и спокойно. Я попросила прапорщика сделать вид, что он Каниса не замечает. А самое главное, постараться не испытывать внутренний испуг. Сработало. Через пять минут отпустила собаку с поводка. Канис подошёл, обнюхал его – не смог прицепиться, даже если бы хотел. Стоит мужик в форме (он привык к таким), не дергается, руки не тянет, пристально не смотрит. Зная о новом охраннике, я захватила с собой большую сахарную косточку, чтобы было чем занять Каниса. Немножко дала ему побегать, убедилась, что он не имеет претензий к новенькому, и отдала мосол. Канис на минуточку его оттащил в сторонку, а потом решил проверить прапорщика на вшивость. Взял в пасть костяшку и притащил к ногам Николя, почти положил на ботинки, после чего начал грызть, с расчётом на то, что тот либо нагнется за костью, чтобы её отодвинуть, либо подвинет её ногой и тогда, Канис будет иметь полное право его тяпнуть, рыкнуть и показать, кто здесь хозяин. Николай стоял, не шелохнувшись, наблюдая за челюстями собаки, на его лице читался извечный русский вопрос: «Что делать?» За три с половиной года мне все же удалось немного изучить свою зверушку. Подошла к Николаю близко-близко, встала рядом с ним со стороны 75

кости, и мягко подтолкнув боком, не глядя на яростно вгрызающегося в кость пса, сказала: «Давайте отойдём на солнышко.» Мы тихонечко отошли в сторону и продолжили разговор об армии. Оказалось Николя служил в Венгрии в Сегеде, а мы с мужем жили рядом в Кишкунмайше, когда муж отдавал дань Родине после института в чине офицера. Канис понял, что хитрость не удалась, взял свою костяшку и утащил её в тень, где спокойно догрыз. Но на этом его проверки не закончились. После плотного завтрака прорвался в пустое здание и самолично пошёл его проверять до пятого этажа, видно в надежде заловить прапорщика там, и в одиночку. Прапорщик за ним не пошёл – пошла сама с ремнём, тьфу, поводком в руке. Вот так состоялось наше знакомство. В дальнейшем мы крепко подружились, а Николя рассказал мне много презабавных историй. Минц Когда я служил прапорщиком в Венгрии в Сегеде, а это было в 1979 году, мой товарищ, вернувшийся из отпуска, привёз таксу. Кобелька. Звали его Минц. Расхваливал его перед всеми, дескать он пёс рабочий, чемпион нор, возьмёт кого угодно. Посмеялись мы над ним с сослуживцами, решили подшутить. Спрашиваем: – А кота матёрого возьмёт? У него чуть пена изо рта не идёт. Руками машет, злится. – Да мой Минц всех порвёт, что ему какой-то задрипанный кот! – Ладно, – говорю, – спорим на французский коньяк. Если такса победит – я тебе, если кот – ты мне. Договорились через пару дней на полигоне выпустить кота и Минца. Попросил сынишку отловить мне самого матёрого котяру, какого сможет поймать. Олежка притащил такое сивое страшилище, что я сам ужаснулся. Ухо оторвано, глаз подбит, когти, что ножи. Сидит на руках у Олежки мурлычет. Глазам не поверил, как он его смог укротить, оказалось, на кусок мяса приманил. Утащил у мамки, когда она обедом занималась. Подержали мы его у себя в комнате до назначенного часа. Кот ласковый, жаль было Минцу на растерзание отдавать. Приехали на полигон. У меня кот в картонной коробке. Поставил её на землю. Тут и товарищи подошли посмотреть на представление. Смотрим Петька ведёт на поводке Минца. У того нос так и ходит из стороны в сторону. Подошли ближе. Минц котяру чует, рвётся в бой. Договорились на счёт три одновременно их отпустить. Кот вылетел из коробки и понесся по полигону, Минц за ним. А в конце полигона огромная лужа. Кот до неё добежал, а в воду не хочет прыгать. Побежал вокруг. Вот-вот его такса схватит. 76

Минц его за кончик хвоста и поймал. Котяра завертелся на месте, зашипел и на спину Минца кинулся. Да ещё лапой с когтями ему по длинному носу влепил. Пёс от неожиданности хвост выпустил и тикать. А котяра его догнал, на спину ему запрыгнул, и едет на нём верхом, как заправский объездчик диких скакунов, да ещё лупит такса промеж ушей, что есть силы. Минц орёт дурным голосом. Сбросить с себя наездника не получается, а тот его знай когтями задних лап пришпоривает. Петька за ними вприпрыжку, поймать не может, мы за животы держимся. Сшибли их телогрейкой. Петька первым полез кота отдирать от своего сокровища. Матерится. Получил когтями по руке. Минц от ужаса его за палец тяпнул. Тут и мы подоспели, растащили их. Котяру через забор закинули, стали пса осматривать. Ядрёна вошь! Ухо разодрано, вся морда в кровавых царапинах, по бокам дырки от когтей, там, где кот его зажимал задними лапами. Петька чуть не плачет. Жену боится. Она его за Минца на своей косе удавит. Две недели Петькина жена Минца у ветеринара лечила. Мы даже коньяк у него не стали брать за представление. Багажник Приехал как-то ко мне в часть сынок Олежка. На своей машине. А мы поздравляли одного нашего прапорщика, у него сын родился. Взял Олежку с собой к столу. Сам не пил, мне на следующий день надо было рано утром в командировку, а Олежка мой надрался. Ну и просит: «Пап! Отгони машину к моему дому. Поставь у подъезда. Я общественным транспортом поеду». Поехал я через лес, чтобы побыстрее. Торопился и по дороге сшиб лису. Остановился. Сначала хотел её отбросить на обочину, потом решил прихватить жене на воротник. Бросил её в багажник. Приехал. Машину перед подъездом поставил и домой спать. Подъезды у нас с сыном соседние в одном доме. Про лису напрочь забыл. Утром просыпаюсь от криков за окном. Выглянул, а там… наряд полиции вокруг Олежкиной машины, сынок мой бледный, как поганка, а его машина из стороны в сторону качается. Полицейский орёт на Олежку: «Открывай багажник! Кто у тебя там? Труп прятал? Заложника взял?» Сыночек чуть ли не крестится перед багажником. Смотрю открывает, а оттуда шипение, визг и пасть с зубами. Олежка так захлопнул багажник, что стекло вылетело. Лиса не будь дурой в дыру и тикать. Бежит рыжая, улепётывает. Хохот начался – не передать. Олежку всего трясет. Смотрит на мои окна и орёт дурниной: «Батя! Выходи! Не знаю, что сейчас тебе сделаю!» Полиция слёзы утирает. Зеваки собрались. Спустился. Вонища-а-а. Весь багажник уделан. Сбежал воротник. 77

Диалоги с отставным прапорщиком Николя С Николя я отдыхала душой. – Оля! Давайте поговорим о прекрасном. – Давайте. – У вас есть глисты? – Нет. – Вот и прекрасно. *** – Вы ещё не ушли? – спрашивает Николя. – Я уже собирался замок на калитку повесить. Что-то вы с Канисом задержались. – Мы ждём, пока пройдёт наша любимая сука курцхаара. Пусть побегают вдоль забора. Николя чешет затылок. – Тут столько всяких сук ходит… *** Мне лайки нравятся. У них голубые-голубые глаза, как у нашего начальника Петра Ивановича. Хозяйка заболела Прекрасное июльское утро. Хозяйка поднялась ни свет, ни заря. Канис приоткрыл глаза, наблюдая за ней. Похоже, сегодня их ждут новые приключения. Вот она взяла рюкзак. Бросила в него бейсболку, майку, шорты, положила мясо. Его мясо. Значит едут надолго. На дачу. Выпила кофе. Позвала его. Канис моментально встал у входной двери, подставил голову под ошейник. – Как думаешь? – спросила его. – Зонтик брать? – Брать, брать! – Если бы мог сказать на её языке, а так только заскулил. – Не хочу попадать в грозу. В прошлый раз, когда пошли купаться и нас застала гроза на самом верху моста, было страшно. Молнии пуляли в воду каждые тридцать секунд. Бешеный ветер чуть не унёс в пучину. Потоки воды по самое брюхо. Бр–р… Как добрались до дома непонятно. Деревья падали, как подкошенные. Пошли уже скорее. 78

Приехали на дачу. Ветки яблони гнутся под тяжестью плодов, ягоды смородины словно зовут под куст, пахнет травой. Соседские собаки надрываются лаем из-за заборов, потому что чувствуют его запах. Канис обежал участок быстро помечая территорию: пионы, флоксы, куст малины, угол дома, забор, крыльцо… лишь бы жидкости хватило: «Уф… готово». Потом ловил шмелей и давил их, терпеть не может жужжащих волосявиков. Потом хозяйка дала ему мясную косточку, и он заметался в поисках укромного уголка. Нет покоя! Хозяйка так и ходит за ним. Проныра. Подглядывает, подслушивает. Снимает его на фотоаппарат. Занялась бы делом! Как только она отвернулась, Канис тут же закопал заначку и пошёл проверять, чем хозяйка занялась. Той на месте не сиделось. Сначала она собирала вишню, потом смородину, потом опять вишню. Потом пошла за забор, потому что вишня сильно разрослась и её ветки свешивались во все стороны. Он её охранял, как мог. Всё было хорошо, пока к ней не подъехал какой-то гастарбайтер на велосипеде и не начал грязно приставать с вопросами, не заплатит ли она ему денег, если он соберёт вишню вместо неё? Тогда он с рёвом со всей силы ударил передними лапами по рабице так, что вражина уронил велосипед: «Это моя хозяйка и моя вишня!» После чего тот поднял его и быстро укатил в неизвестном направлении. Если бы он протянул к ней руки, перепрыгнул бы забор и съел его, как серый волк бабушку. На улице жарко-жарко. Канис пытался заманить хозяйку в дом, чтобы она немного остыла, но вместо этого она достала косилку и стала косить траву. Он не мог её бросить одну, он всегда должен быть рядом. Лишь под самый вечер она угомонилась и пошла жарить курицу. Канис очень просил её поделиться, но жадина-говядина положила ему коровью трахею, а курицы ни кусочка не дала, пробурчав, дескать, одной курицы на четверых мало. Когда хозяева покончили с ней, сбросили косточки в мусорное ведро. А хозяйка, по своей неуёмной вредности, навалила на кости ещё всякой ерунды, в итоге, ему пришлось дождаться, пока она отвернётся и изымать косточки самому. Он аккуратно вытащил зубами из корзины: пакет из–под молока, коробку с дурацким названием «Мажитель», коробку из–под сливок, стаканчик непонятного происхождения, бумажку и заветные кости показались. Ах… с каким наслаждением он ел эти косточки. На воздухе аппетит гораздо лучше. Всё было бы хорошо, если бы хозяйка не застукала его за этим занятием и не раскудахталась: «Паразит. Куда полез?» Но это было уже не важно, он всё съел. Весь следующий день она опять под палящим солнцем собирала ягоды смородины и крыжовника. Домой они поехали поздно вечером. А ночью ему стало страшно. Хозяйка легла на кровать и не смогла с неё подняться. Вокруг неё забегали хозяин с дочкой. Она совсем ничего не стала есть. Не стала с ним играть перед сном. Лежит. Её всю трясёт. Хозяин причитает мантру: «Перегрев. Тепловой удар» и гладит её по руке. Кошка Ульси дурында, 79

кинулась на подмогу. Вскочила ей на грудь и начала её мять лапами. Канис возмутился: «Она и так предсмертно хрипит, а её лапами по больным местам!» Подбежал и носом столкнул её вниз. Отогнал подальше от дивана. Сам полизал её руку и лёг рядом, стараясь больше не беспокоить. Всю ночь прислушивался к дыханию, несколько раз за ночь проверял пульс, касаясь носом её руки или бока под простынёй. Утром прозвенел будильник. Канис вскочил, посмотрел на хозяйку и понял, что она подняться не может. Он скулил, лизал её лицо и руки, но она только что-то невнятно бормотала, гладя слабой рукой его голову. Пришлось ему идти с хозяином. Он не хотел гулять без хозяйки, всё время разворачивался к дому. Ему нужно её охранять от кошек. Всё равно пришлось идти. Днём он лежал рядом с её диваном почти до самого вечера, никому, не давая к ней подойти. Вечером она все же встала, и они пошли гулять на объект. Там она бледная, как смерть, сидела на лавочке, а он, тяжко вздыхая лежал рядом. Даже не пошёл гавкаться с противным дворянином Джойсом через забор. Вывел его из себя только престарелый лабрадор Барклай, попавшийся им на пути домой. Канис терпеть не может этого старикашку за отвратительнейший поступок. Когда ему было месяцев восемь, и они гуляли с Барклаем, тот сделал на него садку, унизив таким образом по самый плинтус. Он и тогда, будучи юнцом, вывернулся и вцепился в загривок похотливому старику, а теперь-то уж точно, если доберётся до него, тому несдобровать. Поскольку Канис рвался намылить холку Барклаю, хозяйке пришлось собрать остатки сил и это пошло ей на пользу. Домой она пришла в лучшем состоянии, а на утро и совсем хорошенькая встала. Выходит, Барклай тот ещё лекарь. Всё что ни встречается – всё к лучшему. Как Канис спас котят Однажды Канис спас двух котят. Летом. Стоял жаркий июль. Мы шли домой обычной дорогой, но неожиданно пёс потянул меня за дом. Суббота. Время есть. – Давай обойдём, – согласилась с ним. Канис целеноправлено потянул меня в обход дома к люку под окном первого этажа. В жару многие окна открыты. В одном из них громко разговаривали три женщины. Их было хорошо видно через прочно сваренную крупную решётку, что прикрывает окно первого этажа. Вдруг послышалось тихое шипение. Канис встал над люком. Я тоже заглянула в него и ужаснулась. На дне двухметрового каменного колодца сидели прижавшись друг к другу, два маленьких сереньких полосатых котёнка. В их глазах зиял ужас. Котята прижались друг к другу теснее, и дружно зашипели. Они ещё не знали, что такое смерть, но понимали, что видимо, это конец. Из этого каменного мешка 80

им не выбраться. Они пробовали. Пытались. Нет… Сейчас этот пёс прыгнет внутрь и всё… Надо было что-то предпринимать, и я закричала. – Девушки! Посмотрите вниз! Два котёнка! Нужно их достать. Сами не выберутся. Погибнут. Они оба слабые… Женщины всплеснули руками. Одна из них попыталась выглянуть сквозь решётку: – Как Вы их нашли? Мы сейчас позовём мужчин. Они их достанут! – Не я нашла, – улыбнулась им. – Пёс! А мы пошли домой. Мне было радостно за Каниса. Он не кидался на котят, не рычал, он их показал. Утром пёс потащил меня к люку. Котят там не было. Перетяжка Иногда мы играли с псом в перетяжку. Не самая любимая игра. Временами Канису хотелось померяться играючи силами. Игра простая. Я должна была взять обычную, но прочную тряпку и дать её Канису. Он хватал её зубами и тянул на себя, соответственно, я в обратную сторону. Каждый пытался, таким образом, отобрать трофей. В процессе игры Канис постоянно пытался выработать новые навыки. В один из вечеров, как обычно, захватил зубами свой конец тряпки, я руками – свой. Канис дёрнул пару раз свой конец, понял, что я держу его крепко, чуть-чуть отпустил тряпку, она пошла мне в руки и вот тогда, он слегка, вскользь, ударил меня по касательной клыками по руке. Рука от воздействия автоматически приспустила тряпку и Канис выиграл поединок. Он никоим образом не поранил, не причинил боль, он применил воздействие. Всё это было грамотно обыграно и продумано! Вот такие они влчаки. Кто главный кобель в стае? Со временем у Каниса сложился определённый режим дня: утром прогулка; днём охрана квартиры – сон на хозяйском диване, всё равно никого кроме кошек нет; вечером прогулка более длительная, нежели утренняя; плотный ужин, а ел он один раз в день; игра на сон грядущий. Последнее обязательно. В один из летних вечеров всё шло по плану. Единственное, было очень жарко и душно. Канис после прогулки неохотно поужинал, оставив половину миски с мясом нетронутой. Следующей должна была быть игра, но хозяйка тоже была какая-то варёная. Вяло кидала мячик с пищалкой, дала ему подрать какую-то тряпку, которую сразу выпустила из рук, а потом и вовсе улеглась в кровать, включив себе в качестве колыбельной жуткий сериал «Боги арены». По всей квартире разносился лязг мечей, крики убиенных, на 81

экране периодически мелькали красные фонтаны крови льющиеся из протыкаемых мечами тел. Канис не понимал, как под такую «колыбельную» можно спать, но смирился и затих в углу, прядя ушами при особо громких звуках. Скоро, несмотря на завывания толпы с экрана, послышался мерный сап с дивана. Канис окончательно успокоился, ситуация под контролем и тоже смежил веки… Ему снился безобразный кот, вылезший из подвала их дома: трёхцветный, шерсть клочьями, глаза косые, спина горбатая, голос премерзкий. Так бы и придавил гадину. Канис поднатужился и прыгнул в кусты, пытаясь поймать лохматого чёрта. Неожиданно раздались странные шаги. Совсем не кошачьи. Канис повёл во сне носом. Потом раздалось сонное хихиканье хозяйки. Канис открыл глаза. – Проворонил! Кто посмел будить? Оказалось, хозяин щекочет высунувшуюся из-под простыни пятку его хозяйки. Канис вскочил… и кинулся к нему с рёвом: «Не трожь! Мы спим! Точнее я сплю, и она спит…» Хозяин с интересом смотрел на скачущего, рычащего, питомца в ожидании развития событий. Однако, чем ближе приближался Канис, тем визгливее становился брёх. Приблизившись вплотную, Канис затявкал совсем по щенячьи. – Что это ты так разголосился? Её нельзя трогать? – Нельзя, – тихо взбрехнул Канис, пугливо кося глазом на хозяина. Его тяжёлую руку он знал. Тем не менее, собрал остатки храбрости и все-таки взбрехнул ещё разок. – Канис! – позвала хозяйка. – Успокойся. Просто хозяин решил со мной поиграть. Понимаешь? – Не понимаю, – пыхтел Канис. – Пусть идёт за свой компьютер, как он это делает обычно, с ним и играет, или пусть курит на балконе – ещё лучше. Или сходит на кухню попить чайку. В конце концов, больше всех он любит свою кошку Джойку, пусть чешет её пятки. Канис огляделся, ища глазами полосатую мегеру. Он её давно пристроил бы на помойку или в подвал, но, видишь ли, хозяин её любит. За что её можно любить? Хозяйке в тапки мочится без зазрения совести. По столам ходит. Из всех тарелок еду ворует. Любимую сковородку хозяйки оросила так, что та её три дня в соде вымачивала. Пусть забирает Джойку и целует ей пятки – за то, что ходит в тапки. А хозяйку пусть оставит в покое. От напряжения бока Каниса ходили ходуном. На самом деле, он ни с кем ссориться не хотел, тем более с хозяином, потому что в душе всё-таки его побаивался. Хотя на самом деле, никакой он не вожак. Вожак хозяйка, но она тоже делает вид, что главный кобель у них хозяин. Игра такая. Дурацкая игра «Кто сегодня будет вожаком?» И так понятно, кто! Тот, кто за холодильник отвечает! Надо как-то выходить из положения нервничал Канис, протискиваясь между хозяйкой и хозяином. Потом лизнул языком хозяина в коленку, следом хозяйку в лицо: «Я хороший да?» И чего они так смеялись? 82

Гера Конец лета был любимым временем года Вероники Никитичны. Краски маленького скверика напротив старинного кинотеатра «Иллюзион» еще не угасли. Скоро-скоро, через какие-нибудь неделю-две, придётся проститься с пышностью и буйством красок до следующего лета. Вечер дышал предзакатной теплотой и умиротворением. Гера чёрный с подпалом кокер-спаниель увлечённо вынюхивал в траве чьи-то послания. Вероника Никитична смотрела на людей, спешащих с работы домой, думала об ужине и уютном вечере на диванчике перед телевизором, в обнимку с любимым пёсиком. Неожиданно Гера резко дёрнул рулетку, мгновенно вырвав её из рук Вероники Никитичны. С громким лаем, грозным рычанием спаниель побежал через скверик. Она подняла глаза и обомлела. На другом конце сквера молча стоял волк. Его янтарные глаза горели. Он ждал Геру. Тот с рёвом летел сражаться. – Гера! Гера! – закричала в ужасе Вероника Никитична. – Не надо! Куда ты бежишь? Но было поздно. Гера подпрыгнул, чтобы вцепиться волку в шею. Вероника Никитична стояла в ступоре, наблюдая за развитием событий. Её тело сковал страх за Геру, но изменить ситуацию, она уже не могла. Волк на подлёте схватил спаниеля за шею, зажал зубами и начал методично вращать головой из стороны в сторону, поддавая тело спаниеля передними лапами. Гера висел в его зубах повисшей тряпочкой и даже не кричал. Бедная женщина бросилась спасать своего мальчика, но боялась лезть в пасть к волку, бегая вокруг собак с криками: «Ах… Что делать? Что мне делать?» Хозяйка волка хрипела от натуги скручивая удавку вокруг шеи: «Вытаскивайте собаку из зубов! Я не могу отпустить свою собаку, может случиться несчастье…», но Вероника Никитична так и не рискнула сунуться в пасть к огромной собаке. Проходящий мимо мужчина бросился на помощь. Сперва он хотел врезать ногой под дых волку, чтобы тот выпустил собачку, но передумал, убоявшись, что волк перекинется на него. Мгновенно оценив ситуацию, схватил спаниеля за задние ноги, передал их в руки Веронике Никитичне, а сам попытался вывернуть туловище спаниеля. Хозяйка волка тоже добилась определенных успехов, окончательно скрутив горло зверюги. Её пёс начал задыхаться, и в конце концов, выпустил собачку. Прекрасный вечер был безнадёжно испорчен. Всхлипывающая Вероника Никитична взяла Геру на рулетку и начала его осматривать, не обращая внимания на остальных. Хозяйка волка просила её отойти, ей всё тяжелее было удерживать свою псину, но та не обращала на неё внимания. 83

Собрались зрители. Трое мужчин восхищённо смотрели на волка: «Боец, серый! У спаниеля не было ни единого шанса». Вероника Никитична зло бросила: «Все большие собаки гуляют на собачьей площадке внутри высотки. Зачем вы здесь ходите?» Взяла спаниеля на ручки и пошла домой. Пёсика надо было внимательнее осмотреть, вдруг понадобится врач. Вот тогда! Она покажет хозяйке волка как себя надо вести. Выставит ей счёт. Она не видела, как волк кашлял от удушья, как его хозяйка, устало переставляя ноги дошла до ближайшей лавки и села, потому что её трясло. Как её утешали прохожие, повторяя одно и тоже: «Вы были правы. Ваша собака была на поводке. Первым бросился спаниель». Паинька Автор Гусева Елена Сергеевна - эксперт всероссийской категории по охотничьему собаководству Эпиграф: \"ПАИНЬКА - тот, кто отличается послушанием, благоразумием и примерным поведением.\" (Елена Гусева) Елена Сергеевна хозяйка влчака Брайна (дедушки Каниса) – очень занятой человек. Не так часто она могла рассказать про своего питомца, но я всегда с нетерпением ждала её историй. Одна из таких про влчака–паиньку. Если дал собаке команду, то быстро добейся её выполнения! А иначе - ты НЕ хозяин! Однажды у нас с Брайном было соревнование: кто упорнее, за кем будет последнее слово... По некоторым физиологическим обстоятельствам нам пришлось на время забрать подружку Брайна. Закрыть от него. Никак мы не могли собраться её стерилизовать... Помощники нужны. Просто одному человеку сложно удержать (до действия наркоза) такую зверюгу, как Ночной Дозор, она же помесь кавказской овчарки, от меня тут толку - НОЛЬ. По этому случаю влчак уже неделю сидел в доме и гулял на другой стороне двора. В одно прекрасное утро он погулял-погулял как вполне приличный– послушный мальчик. Я хоть и смотрела постоянно в окно, но мысли были в другом месте – ожидала приезда «Утконоса» (возит нам продукты уже много лет). И влчак просёк то, что хозяйка не очень на нём сосредоточена… Потихоньку взломал калитку на другой двор, калитку, которая была не только заперта, но и завалена всякими страшными лопатами (и не одной!) и побежал на другой двор, где в вольере живёт подруга. Как они (и волк и его доча) выламывают калитки так, что ни одна железяка не грохнет? Мои 84

вельши мне «донесли» про непорядок в хозяйстве, и я помчалась (ага - поковыляла, но быстро!) на тот двор. Брайн там мечется, прячась от меня по кустам... Но всё-таки я, как человек, знакомый с охотой, его заловила! Верещал и всячески доказывал, что его сильно-сильно и больно-больно обижают, а он – паинька. Но я была сурова – взяла его на удавку и потащила на место, то есть обратно на нужный двор. Влчак сопротивлялся – упирался всеми ногами и «плакал». Тяжелая работа, особенно для меня пенсионерки, но на злости я справилась! В нужной половине двора влчака отпустила и стала опять закрывать–запирать– загораживать калитку. К моему приходу он уже позавтракал и смирно лежал в своей клетке, не закрытой и не запертой. Он просто лежал на месте! Ну, точно – паинька! Просто АНГЕЛОЧЕК! Мне было интересно – как поведёт себя влчак на следующей прогулке? Дневная прогулка была коротенькая – под моим надзором. Выпустила его на поздне-вечернюю прогулку во двор, а сама, как обычно, ушла в дом. В окна за ним не подглядывала – что толку пытаться что-то высмотреть в темноте, к тому же, вельши обязательно подскажут, если услышат какое-нибудь нарушение порядка. Через отведённое на нормальную прогулку время выхожу, открываю дверь в дом – стоит \"ангелочек\" и ждёт, когда же пустят обратно домой! Дома – пулей в клетку, поужинал и завалился спать! Значит не зря я с ним боролась утром – теперь эта калитка – МОЯ! Ну, ведь это наши Волки нам преподносят такие эмоции! Киношный котёнок Эпиграф: «Да что ты знаешь о котятах, волк…» Канис бодро трусил по Гончарной улице на объект. Улица эта старинная, в 16 веке здесь располагалась Гончарная слобода. Место для таких производств невероятно удобное – так как Швивая (Вшивая) горка находится у места впадения Яузы в Москву-реку. Местные мастера славились не только изготовлением красочной посуды, но и великолепных изразцов и иных керамических украшений. В 1812 улица была сожжена практически полностью пожаром. На ней сохранились и сохраняются до сих пор древние палаты XVII века. Она всегда оставалась одно-двухэтажной и на ней можно увидеть интереснейшие сооружения прошлых веков: главный дом городской усадьбы Богдана Карловича Мильгаузена, храм Никиты Мученика на Швивой горке за Яузой, классический ансамбль усадьбы Т.И. Тутолмина, усадьбу 85

Клаповских, городскую усадьбу Александра Ивановича Зимина, особняк Н.С. Андре, Афонское Подворье, Музей русской иконы и… киношников. Кино здесь снимали и снимают в огромных количествах. Здесь были сняты: эпизоды фильмов: «Бригада»; «Сердце России»; «Место встречи изменить нельзя» в Б.Ватином переулке, на склоне Швивой горки, на одном из домов было написано «Бомбоубежище» и двор у церкви Троицы в Серебряниках – там брали Горбатого; фильмы по мотивам произведений Чехова, Толстого, Тургенева; историко-революционный фильм о событиях октября 1917 года; «Случай с Полыниным»; «Москва слеза не верит» - снимали центральный подъезд высотки и даже консьержка была местная; «Покровские ворота»; «Каникулы Кроша», «За последней чертой» и многие другие. Вот и в этот раз у усадьбы Т.И.Тутолмина разгуливала приличная толпа человек в пятьдесят. Помнится, когда Канис был маленьким, они с хозяйкой напоролись на группу фашистов с автоматами. Те их взяли в кольцо и совершенно замучили. Канис снимался с фашистами перед разными фотоаппаратами и очень устал. Фрицы так и норовили взять их с хозяйкой в плен. Вот и теперь толпа перестала гудеть и уставилась сотней глаз на него. Ну теперь–то он не маленький, может им ответить. Однако внутренне Канис поёжился, уж больно много вражин. Хозяйка заторопилась мимо, но у неё ничего не вышло. Из толпы метнулся молодой человек с криками: «Куда вы прёте с хаски! Это же наполовину волк! Хаски самая близкая порода к волку! У нас снимается котёнок. Сейчас его высадят на дорогу. Он будет сидеть совсем один перед камерой. Стойте здесь!» – Может, – тихонько начала хозяйка, – мы успеем пройти, пока котёнка на дороге нет? И ещё… – голос её отвердел. – Это не хаски. А уж если брать хаски, то они вовсе не полуволки, а шпицы! Где это Вы видели волков с голубыми глазами? – Что? – рявкнул молодой человек. – Вы ни чёрта не понимаете в собаках. Уж я-то про хаски знаю – всё! А ещё нам нужны дамы в стиле восьмидесятых, Вы… явно не тяните. – Не тяну, – согласилась хозяйка. – Правда, в восьмидесятом году мне было восемнадцать лет, и я хорошо помню, как выглядели девушки того времени. А про хаски, Вы всё же не правы. Мы пойдём? – не хотела связываться с дураком хозяйка. – Нет уж стойте! Кольцо киношников стало смыкаться и тут Канис не выдержал. – А не хотите помянуть минутой молчания, вашего описавшегося котёнка? – встал на свечку и с глухим рычанием оскалил зубы. Волчья пасть и размер собачки мгновенно отрезвили киношников. 86

– Это не хаски… – пролепетал из толпы дрожащий женский голосок. – Посмотрите на его глаза! Они жёлтые. Пусть лучше они уйдут. Мне котёнка жалко. Я его боюсь. Вперёд вылетела бойкая девушка в розовой бейсболке со сценарием в руках, видимо, помощник режиссёра, и не приближаясь скомандовала: «Стоп! Пусть они пройдут по другой стороне улицы». Хозяйка дёрнула Каниса в сторону. Он опустился и медленно пошёл за ней, повернув голову в сторону знатока хаски, не сводя с него глаз. Тот стоял тихо, не дёргаясь. Канис успокоился и бодро засеменил к объекту провожаемый настороженными взглядами киношной стаи. Если бы у Каниса были руки, как у хозяйки, он бы показал им средний палец, но так как у него их не было, просто задрал хвост пистолетом: «Гуд бай Маруси – привет котюсе!» Раскулачивание Смирится ли кулак с потерей кормовой базы? А два кулака в одной семье? Вопрос риторический, ибо ясно, что не смирятся. С таким не смиряется ни одно живое существо. Более того, может проскользнуть лютая ненависть «справных волков и котов» к «голодранцам» и имеет под собой вовсе не сожаление об утраченных коровьих ушах, мячиках, подвесках и флешках. О них, конечно, тоже – но ненависть родилась раньше. Тогда, когда «голодранцы» начали везде совать свой нос и отбирать надёжно упрятанное. Нашли беззащитных овечек. Начиналось всё безобидно. Канис играл с хозяйкой в три мяча. Все они были новенькими, пахли свежей резиной и задорно пищали, когда их сжимаешь зубами. Хозяйка набирала шары и пулялась ими во все стороны. Канис исправно ловил. Кошка Ульси тоже попыталась бегать вместе со всеми, но попала под ноги хозяину, когда тот не зная, куда ему деваться от писка, поплёлся дышать свежим воздухом на балкон, прихватив пачку сигарет и наступил на Ульсин хвост. Кошка заверещала так громко, что он подпрыгнул до потолка и закрылся с обратной стороны, где смог спокойно выдохнуть. После этого она села под диван и стала смотреть за ногами и лапами, что тоже было забавно. Ноги топали, собачьи лапы бегали, периодически цепляя когтями ноги любимой хозяйки, от чего на них оставались белые царапины. Ульси тоже их разок деранула из-под дивана. Джойка не отставала, устроившись с другого края. Потом топот и писк стихли. Это хозяйка пошла пить кофе и рассматривать свои ноги. Убегалась. Когда она вернулась из трёх мячей остался один, самый обслюнявленный. И вот тут, леший её дёрнул… заняться поисками испарившихся на глазах мячей. Она встала на четвереньки, взяла маленький фонарик и начала шарить им под столами и тумбочками. Канис с Ульси 87

внимательно за ней смотрели. Пыхтящая, охающая, словно вот-вот родит поросёнка, хозяйка являла собой комичное зрелище. Канис обнюхал её тылы и даже подтолкнул слегонца, потом лёг рядом и стал вместе с ней заглядывать под кроватку младшей хозяйки. Фонарик осветил множество обувных коробок. Пока хозяйка, лёжа на пузе, передвигала их вытянутыми руками, зажав ртом фонарик, Ульси не беспокоилась, а вот Канис, уже начинал нервничать. Вот она максимально влезла головой под кровать, чуть не проглотив фонарь, и один из двух мячей выкатился на середину комнаты. Джойка, чувствуя её беспомощность, проходя мимо зацепила коготком пятку, в надежде отвлечь от дурного занятия. Та отбрыкнулась от неё, как хорошая лошадка. Её маниакальная цель найти второй мяч начинала всех напрягать. Через пару минут на середину комнаты выкатилась первая коробка, следом вторая, третья. Нервы Ульси не выдержали, она тоже влезла под диван и уставилась в лицо с выпученными от натуги глазами. Подсвеченный фонарём рот, напоминал экзотичную рыбину «морской чёрт». Рыбина охотилась на мелкую рыбёшку. Хозяйская рука отодвинула Ульси и… – Мяу-у… – жалобно вскрикнула, потому что из-под кровати донеслось довольное бульканье и глухой голос: «Нашла! Нашла свою золотую флешку! Три месяца и вот она!» Канис обеспокоенно вертелся вокруг и через мгновение стало ясно в чём секрет. Как только из–под кровати показалась пятая коробка, он с рёвом кинулся к ней, сорвал крышку, забурчал и выхватил зубами огромное сушеное коровье ухо, заныканное с полгода назад. Раскулачивание произошло быстро и качественно. У Ульси отобрали любимую игрушку, у Каниса разорили схрон, припрятанный на чёрный день. Больше никто в этот вечер играть не стал. Канис носился по квартире ища место для перепрятывания уха. Нашёл. Закопал в кошачий наполнитель. Ульси обиженно ушла в уголок и зыркала на хозяйку зелёными глазищами, наблюдая, как флешка исчезает в верхнем ящике письменного стола: «Она ещё колечко не нашла.» Каток Прижав уши, на полусогнутых лапах, крадучись серой тенью, приближался Канис к объекту. Около него происходило что-то странное. Рычащая оранжевая машина с огромным металлическим клювом долбила по дороге. Асфальт летел во все стороны. Того и гляди накроет каменюкой. Рядом другая машина, больше первой. Из неё сыплется чёрная, обжигающая земля. От неё так и пышет жаром. Люди в оранжевых жилетах раскидывают её лопатами по сторонам. Канис прибавил хода, натянув поводок, стараясь проскользнуть мимо чудовищ максимально незаметно. Но это было ещё не 88

все… Самый страшный монстр выкатился, когда Канис подкрался к калитке, чтобы прошмыгнуть быстрее на участок, с мыслями: «Не дай Бог, эти машины заметят его». Калитка уже приоткрылась, когда на них с хозяйкой, выкатив впереди себя чудовищный, крутящийся вал, рыча пошёл каток. Пулей пролетев за дом, Канис оглянулся. Чудовища отстали. Выглянул из-за угла. Все «рычуны» копались за забором, значит, они с хозяйкой в безопасности, но уши надо держать востро. За забором весело гавкнул дворянин Джойс, приглашая сыграть в догонялки. Голуби топтались, словно куры, перед самым носом. Ворона села на его сахарную, мясную косточку, хозяйка достала её из пакета, решив успокоить его нервы. Ему было не до них Кругом ЧУДОВИЩА! Как быть? Расправиться со всеми он не сможет. Глупая хозяйка не понимает, что нужно тихонько смыться с объекта. Без пыли и шума, пока дьявольский каток не закатал их в горячую землю, как бандиты закатывают своих жертв в цемент. Канис жалобно тявкнул. Хозяйка не обратила внимания. Она разговаривала с отставным прапорщиком, потешаясь его словам, тот рассказывал байки о своей службе в армии. – Генерал приехал. Пошёл осматривать часть. Комиссию с собой привёз. Наткнулся на маленького, кривоногого таджика с ружьём, плохо понимающим русский язык. Разозлился: «Это что ещё за гроза империализма с соплёй до земли? Что у вас красивых парней нет?» Хозяйка покатилась со смеху утирая слёзы. Её беспечность нервировала Каниса. Как можно смеяться, когда грозит смертельная опасность… До конца прогулки, лёжа в больших лопухах, старательно следя за чудовищами, так и оставался, пока совсем не стемнело, ибо, как только тьма опустилась, леденящие кровь големы, затихли. Канис засобирался домой. Они вышли из калитки. Канис оглянулся, нашёл глазами каток, собрался с духом, подошёл и гордо задрал лапу. Враг повержен. Мыло Вечерний режим дал сбой. Обычно Канис приходит с прогулки, немного отдыхает, кушает, доводит всю семью до белого каления, и плавно переходит в спящий режим. В этот вечер всё пошло не так с самого начала. Они с хозяйкой пришли после вечерней прогулки. К этому времени хозяин уже стоял в тапочках и тёрся калачом возле кухни, в ожидании своей вечерней миски. Канис уважительно относится к голодному члену стаи, даёт ему минут сорок на поедание куска мяса с картошкой, на чашечку ароматного кофе, потому что тогда он становится спокойным, вальяжным и делится мороженым. Канис никогда не претендует на его куски. Он сам за свой кусок порвёт любого, как Тузик клизму. А ещё может капитально влететь… разве что курица лежит, тогда трудно устоять. Бывал грешок. Успевал стянуть с 89

тарелки. Да что с тарелки! Из кастрюли с бульоном вытаскивал аппетитную тушку. В этот вечер их никто не встречал. Тапки хозяина уныло стояли в углу. Возле них дежурила полосатая кошка Джойка. Эта штучка не просто так сидит, скорее всего, задумала налить в тапки. У неё пункт на тапочках. Как видит, так начинает страдать энурезом. Одному Богу известно, сколько их улетело в помойку. Хозяйка тоже повела себя не как обычно. Не стала разогревать ужин. Метаться по кухне с ложками и вилками. Только чайник включила. Быстро перекусила бутербродами, и уселась за компьютер, пялиться в экран монитора. – Так не пойдёт… – заволновался Канис. – А мороженое! А играть? Вышел на балкон, взял коровью ногу, это его ударное орудие, подошёл к хозяйкиным ногам и уронил копыто. Попало по пальцам. – Гадёныш! – взвизгнула она. – Пошёл вон! – Я? Вон? Куда вон? Зачем вон? – заметался в смятении, быстро соображая, что предпринять. Для начала выключил свет в комнате. Никакой реакции - пялится в монитор. Включил свет. Сидит. Сбегал на лоджию, взял из коробки с игрушками пищащий мячик и сжал его зубами «пи-и…», жалобно мяукнул тот. Снова вышел на балкон, где рядом с его коробкой, стояла ещё одна. В неё хозяева собирают всякие мелкие вещицы для дачи. Отодвинул носом газетки, прикрывающие дно, покопался в коробе. Чего там только не было: какие-то крышки, пластмассовые банки, шнурки, туалетное мыло. Канис знал про все предметы, кроме мыла. То есть он его видел, но никогда не пробовал. А раз на него никто не обращает внимания… есть повод познакомиться с ним поближе. Вытащил сильно пахнущий лесными ягодами твёрдый квадратик в бумажке. Непонятно. Вдруг это прессованная земляника? Ягоды он очень уважал. Одним щелчком снял обёртку, на пол выскользнул розовый кусок, и смешно поскакал по полу. Канис его догнал. Лёг. Зажал передними лапами и попытался откусить кусочек. Ничего не вышло. Он его кусал, ещё и ещё, пока непонятный на вкус предмет не вылетел из его лап и не покатился с шумом в сторону балконной двери. Хозяйка всполошилась. Подорвалась со стула. Вылетела на балкон. Схватила скользкие, обслюнявленные остатки мыла, выронила их. Игра началась. Канис первым подобрал трофей и побежал с ним в комнату. Хозяйка с воплями: «Отдай! Отравишься! Пронесёт!», бросилась за ним. – Не пронесёт! – весело поскакал Канис, на ходу откусывая от мыла по частям. Он мог бы его совсем проглотить, но тогда не во что будет играть. Хозяйка побежала за ним. Он увернулся и проскочил на балкон. Она встала в дверях и попыталась схватить его за хвост. Канис вывернулся, подтолкнул её под коленки, и пока она качалась в дверях, берёзкой на ветру, снова проскочил в комнату. Хозяйка развернулась и продолжила погоню. 90

Канис проскочил в кухню, по пути задев миску с водой. Вода разлилась. Хозяйка поскользнулась, но устояла. Зато он получил дополнительное время. Снова бросился через коридор к балкону. Лишь с пятой попытки ей удалось зажать его в угол. Растопырив руки, с хищной ухмылкой Фредди Крюгера, хозяйка бросилась в атаку. Схватила одной рукой за шею, вторую засунула по самые гланды. Канис аж поперхнулся и… таки отобрала мыльный кусок. В замке заскрежетал ключ. Это пришёл хозяин, он задержался на работе. Канис проскочил между ногами хозяйки и побежал здороваться. Следом за ним, причитая и охая, плелась хозяйка мыловарни. – Ну и чего ты вцепилась в это мыло? – спросил хозяин. – Я его на дачу приготовил. – Сегодня ночью, – загадочно ответила она, – мы будем смотреть мыльную оперу с названием «Пузыри из-под хвоста». Канис сожрал почти целиком земляничную поляну, тьфу, земляничное мыло. Не знаю, как его достать из него? Он ведь через пару часов предъявит нам завтрак, обед и ужин. Всё это будет пузыриться и пахнуть и, вовсе, не земляникой. Наверное, мне не стоит ложиться спать… – Ничего ему не будет. Помнишь, наш лайка Казан съел двухсотграммовую пачку отборных дрожжей? И что? Попукал часа четыре и всё. – Помню, как мне стыдно было… – задумчиво откликнулась хозяйка. – Мы с ним пошли гулять на собачью площадку, чтобы дрожжи скорее вышли, с нами никто не хотел стоять рядом. Все думали у меня оказия в штанах. Так что делать–то? – Перво–наперво накормить меня, а потом ложиться спать. Насколько я заметил, когда он съедает ворованное, у него всё усваивается. Утро покажет – кто что ел. Канис преспокойно выслушал диалог и отправился на кухню. Ждал пока хозяин слопает свою миску и приступит к десерту. Как и обычно мороженое достали из холодильника. Он уже приготовился к верхосытку, когда хозяйка шлёпнула его по носу: «Сегодня у нас кофе гляссе! Тебе мороженое не положено. Отправляйся ужинать и спать. Мне не нужны, молочные пузыри в ночи.» Утром Канис бодро трусил на прогулку. У него ничего не болело. Вчерашнее приключение прошло, как по мылу. И он знал, где ещё лежат скользкие розовые куски. Вечерком можно сыграть «в мыльце». Невыученный урок Выборы в госдуму 2016 вошли в активную фазу с самого раннего утра. Наш участок голосования расположен в школе, соседствующей с нашим домом. Мы вышли на прогулку. Слегка обогнули здоровенный, пока ещё не сбросивший листву куст, увидели яркую, праздничную связку ярких шаров. И 91

так мне захотелось её сфотографировать… Погода хмурая, моросит мелкий дождик. В одной руке поводок с собакой, в другой - зонт. Притормозила Каниса. Переложила поводок в левую руку, зонт повесила на локоть, правой рукой достала телефон, примерилась щёлк… Последовал жесточайший рывок. Телефон летит на асфальт, зонт тоже, поводок змеится в левой руке, я не успеваю его удержать, кончик высказывает из пальцев. Канис летит за куст пулей, выпущенной из ружья. Я за ним. За кустом полицейский с тёмно-серым кобелём восточноевропейской овчарки. Оскаленный кобель притянут к ноге. Канис делает бросок. Полицейский с замахом выбрасывает вперёд ногу в тяжелом армейском ботинке, преграждая путь. Канис уворачивается. Отскакивает. Снова собирается броситься в атаку. Клыки обнажены, шерсть по всему загривку дыбом, глаза горят жёлтым огнём, как у дьявола в преисподней. Полицейский кричит: «Держи!» и готовится к новому замаху, пытаясь любыми путями отбросить нападающего волка. Совершаю обезьяний прыжок на Каниса, промахиваюсь, он уже прыгнул, но ловлю поводок и мгновенно притягиваю извивающееся в полёте тело к своей ноге. Молча смотрим с полицейским друг на друга. Выдохнули оба. – Просто не удержали. Да? Что за порода? Мы оба уже не обращаем внимания на продолжающих скалиться друг на друга собак. – Чехословацкая волчья собака. Полицейский укоризненно качает головой. – Всё понятно. Дальше можете не рассказывать. Возраст? – Четыре года. – Хорошая сейчас могла случиться драка, возможно, насмерть. – Я шарики фотографировала… Полицейский осуждающе смотрит на меня, и ничего не говорит. Он абсолютно прав. Старая калоша считает ворон, держа в руках живой пистолет. Показывает мне жестом: «Проходите». – Не могу, – показываю в ответ на валяющиеся на асфальте смартфон и зонт. – Проходите вы. Извините. За нами наблюдают двое молодых полицейских в камуфляже. Парни улыбаются. Для них это развлечение в тягостном стоянии возле школы. Останавливают нас. – Классный у вас пёс. Сильный. Хорош в атаке. – Вы тут ставки что ли делаете? – пытаюсь взять в себя руки. – А что за порода? Пускаюсь в обычный длинный рассказ о породе, походу слегка успокаиваясь. Уже после, пока еду на выборы, мой участок голосования в другом районе, думаю: «Никогда не осуждай других, за их поведение. Сегодня ты была носителем опасности для окружающих. Ты, которая, пишет про других хозяев, что они плохо держат своих собак была точно такой же и 92

заслуживаешь, такого же осуждения со стороны. Имея собаку, любую, особенно крупную, хозяин всегда должен оставаться на чеку. В любой ситуации. Плохо ли ему, хорошо ли… Хочет он посмотреть афишу, посчитать ворон, сфотографировать шарики, неважно, собака должна быть ежеминутно под контролем.» Выборы, выборы… И сколько стоят шарики. Вертикаль власти Сентябрь выдался дождливым и холодным. Мелкий, колкий дождь третьи сутки тарабанил по осыпающейся листве, ещё зеленой траве, заполняя водой канавы, размывая землю до состояния чёрной, скользкой жижи. Каждый раз выходя на прогулку, Канис готовился к холодному душу. Это ещё можно перетерпеть. Гораздо хуже предстояла экзекуция после прогулки. Вместо того, чтобы сразу залечь на хозяйский диван, после «сырой прогулки», нужно обязательно мыть лапы. А этого он не любит. В ванную нужно запрыгнуть, потом тебя мокрого будут снова поливать водой, заставляя поднимать каждую лапу по отдельности. У душа большой напор, он щекочет подушечки лап. Хозяйка же издевается и возится долго-долго. Потом нужно выпрыгнуть из ванной на расстеленное на полу полотенце, и снова ждать, пока она другим полотенцем, вытрет спину, хвост, каждую лапу. Лишь после этого можно идти в комнату. Помимо дождя день не задался с самого утра. Они пришли на объект. Канис собирался выкопать одну из своих многочисленных заначек, но там творилась какая-то кутерьма. Охрана стоит по стойке смирно, ворота открыты настежь, машут руками, кричат: «Не отпускай собаку! Начальство едет!» Хозяйка помахала им ручкой и потащила его на дальний маршрут. Дождь припускался всё сильнее. Косые струи били прямо в морду, но хозяйку это не смущало, она тащила его к огромному серому мосту. Канис упирался всеми лапами, пытаясь свернуть в обратную сторону. Ничего не помогало. Надвинув капюшон на глаза, упрямо сжав губы, грымза тащила его через мост. Канис и отставал, и садился, и даже попытался лечь поперёк моста, однако получив лёгкий тычок под хвост, понял: «Её с намеченной цели – не свернуть.» Пришлось подчиниться. Они прошли мост, перешли на набережную Москвы реки и потопали в туманную даль, гонимые холодным осенним дождём. Ближе ко второму мосту, Канис поднатужился. Потащил её к ступеням, стараясь скорее перейти треклятый мост, а там и домой. Но…и здесь ничего не вышло. Хозяйка продолжала топать мимо. Канис понуро плёлся рядом. Шли долго. Почти час. Дотопали до следующего моста. Это был третий на их пути. Устали оба. По шипящему дыханию сзади, Канис понял, что хозяйка сильно притомилась. А уж как он притомился... Кто бы знал. И назло ей прибавил 93

скорости, потащив её по ступеням вверх, как упирающуюся козу на веревке. Судя по топоту её резиновых сапог, ступени ей давались тяжело и тут… она споткнулась. Не просто споткнулась, а ещё и поскользнулась на мокрых листиках. Её ноги поехали вниз, она всем туловищем грохнулась оземь ба- бах… напугав его и парочку здоровенных мужчин, спускающихся мимо них. Мужчины, только что не кубарем покатились мимо, боясь, что она упустит поводок, и тогда им не скрыться от серого волка. Но нет. Поводок не выпустила, кряхтя поднялась, хромая потопала дальше. По её состоянию Канис урузумел, что она хорошо зашиблась, и плохо передвигает ноги. Походка сзади стала неровной. Ура! Можно расслабиться и делать что хочешь. Он пошёл нюхать то, что ему интересно. Приволок её к старому большому дубу, поводил вокруг него, оттащил к колючим кустам шиповника. Продрался сквозь них, волоча её за собой. Вынюхал мелкую собачонку, попробовал сделать рывок. Гадюка всё терпела и не сдавалась, но силы были на исходе, он это точно знал. Самое время брать власть в свои лапы. Когда они пришли домой, хозяйка подтолкнула его к ванной. Канис зашёл внутрь и встал. – Вперёд! – скомандовала она. – Фиг тебе. – Молча подумал Канис, продолжая стоять, как вкопанный. – Ты оглох? – злилась хозяйка. – Вперёд! – Фиг с маслом, – продолжал стоять Канис. – А ну марш в ванную! – подпихнула под зад. Канис зло заворчал, но все же залез внутрь, соображая, как её скинуть с пьедестула: «В ванной у него уже были с ней стычки. Она его тогда била кулаком по башке. Больно. И с хозяином была ссора, тот задвинул ему ещё хуже. Пожалуй, лучше свергать власть имущих, не здесь. Во-первых, здесь мало места – не развернуться. Никто же не знает, как пойдёт драка и в чью пользу? Вдруг бежать придётся, а дверь закрыта. Во-вторых, она может и утопить!» Покосил жёлтым глазом на пыхтящую хозяйку, старательно промывавшую ему переднюю лапу. Когда она закончила. Вылез на расстеленное полотенце, потоптался, как обычно. Хозяйка принялась его обтирать: лапы, хвост, живот. – Р-р-р… – глухо заворчал он, но не успел посмотреть реакцию, получив мокрой тряпкой по ушам. Пришлось перетерпеть. Канис вышел в коридор и отправился на кухню. Там в кастрюле размораживался кусок телятины на кости. Обычно он ест один раз. Вечером. После прогулки. Но сегодня был особенный день. Он собирался свергнуть власть: «Приходится решать! Слушать свою совесть или вышестоящего? Главное, чтобы это не было последним случаем, когда на своём посту удастся выслушать совесть. К тому же он истратил много сил. Сейчас, важнее всего, было спровоцировать хозяйку на конфликт: «Он возьмёт мясо, принесёт его в комнату, положит посередине паласа, мало ли что нельзя, пусть попробует отберёт. Это его добыча». Встал на задние лапы, опёрся передними о 94

кухонный стол, пододвинул мордой кастрюлю к краю, вытащил передними зубами мясо, и быстро перебежал с ним в комнату, положив посередине паласа. Хозяйка зашла ничегошеньки не подозревая. – Ах ты паршивец! Ты же знаешь, что мясо в комнату приносить НЕЛЬЗЯ! Пошёл вон отсюда! Канис утробно зарычал, проверяя её на выдержку. На всякий случай приготовившись к бою: «Сейчас или никогда! Сейчас он ей покажет, кто, где и как, будет есть мясо. Она у него по стеночке будет ходить. Спрашивать можно ли открыть холодильник? По первому требованию идти на улицу. Спать будет у двери, на коврике. Ходить осторожно, пусть только попробует наступить на его лапу или хвост. Кошек разгоню, особенно старшую Джойку. Эту на воротник хозяину. С младшей Ульси – решу потом. Хозяина в дом не пущу, драться начнёт, а он кобель здоровый…» – Что-о? А это видел? – резануло металлом по ушам. Над головой Каниса зловеще навис тапок, который одним ударом вышиб из–под него мясо. – Быстро убрался! – к тапочке добавился замах кулаком. Над ним нависло проклятие. Точно! Это было оно. Бешеные глаза, визгливый голос и много-много адреналина, бьющего в нос. – Прибьёт… – сдрейфил он. Подхватил пастью на лету мясо, вылетел пулей на балкон. Хозяйка закрыла за ним дверь на замок. С полчаса он задумчиво жевал телёнка. Дверь не открывалась. Он уже обгрыз мясо, обглодал косточку, тишина. Встал у балконной двери, прижав нос к стеклу, хозяйка собиралась уходить на работу. – Уи-и… – завыл в щелочку. – Я больше не буду. Хозяйка делала вид, что ничего не слышит. – А-ы-у-у… – завыл Канис. Хозяйка натягивала парадную куртку. В ней она ходит на работу. Потом все же сжалилась, подошла к балкону, открыла замок и пустила его в комнату. Косточку он предусмотрительно спрятал в кошачий наполнитель. Нет кости – нет проблемы! К вечеру, когда хозяйка вернулась и села с чашечкой кофе перед компьютером, Канис подошёл к её ногам. Тихонечко лёг. Положил морду на её тапочки. Уф-ф… Не прогнала. Тяжело вздохнул, полизал ей ногу выше носка под брючиной: «Давай мириться. Был неправ. Промок. Замёрз. Переклинило случайно.» Контроллер для непослушных – Нет сил, гулять с этой скотиной! – горько причитала Дарья Петровна, потирая ушибленное колено. Она в очередной раз грохнулась оземь, держа двумя руками поводок с неуправляемым псом Диком, метисом овчарки с хаски. Дик оглянулся, только когда почувствовал тяжесть груза. Гулять легче, 95

когда хозяйка двигает ногами, а не везти на себе восьмидесятикилограммовый груз. – Тяжелая зараза. Дома Дарья Петровна мазала коленку йодом, разговаривая по телефону с подругой. – Марин! Не знаю, что делать с Диком. Он скоро мной всю округу вытрет. Как только увидит кошку или собаку, дёргает так сильно, что я за ним, как на лыжах еду. Сегодня о торчащий пень споткнулась… теперь лечу коленку. На том конце трубки образовалась пауза. – Дашка. Ну ты же знаешь, как мой медведь таскал меня за собой? Теперь видишь, как он ходит? Вот. Всё дело в чудо–поводке. Учебном. Походишь с ним немножко, а потом твой Дик научиться тебя не дергать. Это как лекарство. – Так-так-так… – зацокала языком Дарья Петровна. – Подробнее, пожалуйста. – Приходи ко мне, я тебе дам его, даже попробуем его на твоей шее. Дарья Петровна хитро взглянула на Дика, натянула куртку, погрозила пальчиком питомцу, и выпорхнула за дверь. Виталий возвращался домой после работы. Открыл входную дверь и обомлел. В коридоре перед большим зеркалом в дубовой раме, с верёвкой на шее стояла Дарья Петровна. Другой конец верёвки держала Марина. Рядом сидел их кавказец Мишка, внимательно смотря за происходящим, и как показалось Виталию, весьма заинтересованно. Маринка не просто держала верёвку, а дёргала её вбок–вверх, вбок–вверх. Когда верёвка дёргалась в бок, Дарья Петровна хрипела: «Так ещё ничего.» Когда вверх – замолкала, выпучив карие глаза. Виталий тихо отступил назад, лихорадочно прокручивая в голове, как наиболее быстро вызвать скорую психиатрическую, не напугав женщин, особенно, Марину, ибо, она держала удавку в руках, и любым неосторожным движением, могла задушить горячо любимую подругу. Скрыться не удалось. – Виталий! – заметила мужа Маринка. – Чего мнешься в дверях? Проходи. – Вдвоём душить будете? – попытался перевести в шутку Виталий. – Аха-ха…- залилась задорным смехом Маринка. – Просто хочу дать Дарье в аренду наш учебный поводок. А Дашка хочет проверить его на себе. Ну-у… как он действует. Сильно ли давит на шею? Или терпимо? Вот я ей и объясняю, что можно по-разному его фиксировать. Даш! – позвала подругу, вынимая её голову из петли. – Как тебе? – Отличная штука! Дай на пару недель. Виталий, покрутив пальцем у виска, облегченно выдохнул: – Даёте девчата, чуть не поседел с вами. Мишка, что думаешь по этому поводу? – Фр-р… – выдохнул кавказец, облизывая лицо хозяина, присевшего на корточки для приветствия. 96

Через неделю Дарья Петровна гордо вышагивала по району рядом с Диком. Знакомые собачники не верили своим глазам. Обычно они видели её быстро удаляющуюся спину. Все её останавливали и спрашивали: – Дарья Петровна, что случилось с Диком? Почему он стал таким послушным? – Чудо-поводок. «Контроллер» называется. Мне бы раньше такой найти. Замечательный корректор поведения. Селезёнка Собаки верят людям, полагаются на них. Они не обижаются, даже если хозяин сам виноват в их болезни. Хозяин не может принести вред, ведь они – одна команда. Такая команда, что раз и навсегда, на всю жизнь рядом: лапа в лапу, бок о бок, глаза в глаза. Но случается порой смотреть на своего беспомощного питомца, захлёбываясь слезами. Так случилось у нас с Канисом. С раннего детства я старалась, чтобы он хорошо питался. Основным рационом у нас было мясо, к нему шли остальные продукты, такие как: молоко, яйца, кефир, йогурты, паштеты, мороженое и другие. И вот в один прекрасный вечер Канис получает шикарный, свежайший кусок телятины на кости. С удовольствием его съедает, сначала до косточки, а потом и саму косточку. Он весел и игрив, ложится со всеми спать, а ночью… Я проснулась от звуков рвоты на балконе. Темно. Я не стала никого будить, решив посмотреть утром, чем же вырвало собаку? Через час проснулась от повторного звука давящегося пса. Встала. Светало. Пошла на балкон и увидела рядом с кошачьими горшками две лужи с желчью. Вышли с псом на прогулку. Через двести метров Каниса выгнуло дугой. По асфальту растеклась большая лужа с густой желчью жёлто–зелёного оттенка. – Это бывает… – подумала насторожившись, но ещё не испугавшись. Пошли гулять дальше. Канис вяло плёлся на объект, почему-то прижимая уши к голове, если бы я могла догадаться… что собаки так делают от сильной боли. Гулял Канис вяло, больше сидел или лежал… Я ушла на работу, а когда вернулась, не поверила собственным глазам. Меня никто не встречал. Точнее встречала одна кошка Джойка. Канис лежал на полу с потухшими глазами и даже не шевельнулся. Рядом лежала вторая наша кошка Ульси. Такого у нас не бывало. В душу закрался липкий страх: «С ним что-то серьёзное.» Ни разу за почти четыре года, пёс не пропустил моего прихода, всегда прыгая у двери, в попытке вылизать мои лицо и руки. Аккуратно надела на него ошейник и сразу повела на улицу. Мимо нас шёл немец Гай с хозяйкой, но Канис даже не посмотрел в их сторону. Отошёл от подъезда метров на сто и лёг на асфальт головой к дому. Я выхватила из кармана куртки телефон и нервно щелкая пальцами по экрану, набрала номер Гали хозяйки волчицы Марсю. 97

– Галя… – голос срывался, – с Канисом очень плохо. Совсем плохо. Так… что я не знаю, доведу ли я его до дома? У него жуткая рвота желчью. Всего за один день, он ослаб и еле передвигает ноги. Галя меня уже не слушала, лишь бросив в трубку: «Выезжаю. Бери: деньги, намордник, большое одеяло, на всякий случай». Через час мы мчались в клинику. Галя решила отвезти нас в проверенную. Она далеко от центра, но там вытащили не одну собаку её друзей. Она рассказала, что за последние два дня, она отвозила туда, ещё две собаки. Одна из них беременная сука джек рассела с непонятным выпуклым пятном на брюхе, появившемся в течение беременности. Её друзья поехали в дорогую клинику, где им предложили вырезать «опухоль» на животе, вместе с маткой и щенятами… Хорошо они не согласились, и позвонили Гале, которая предложила им прокатиться в клинику не столь престижную. В такую, где врачи за копейки обслуживают приютских собак, и всех, кто к ним обратится. Диагноз был вынесен совсем другой. Оказалось, у беременных бывают всякие высыпания на коже. Терьерше сделали анализы, УЗИ и отпустили с миром рожать щенков. Время… начало восьмого, центр, жуткие пробки. Канис тряпочкой лежит на заднем сидении. Нас подрезает один автомобиль, потом другой. Водители торопятся домой, стремятся вырваться вперёд любыми путями. Галя чертыхается, ругается, бьёт по тормозам. Канис летит с сидения на пол, снова с трудом забирается на сидение. А время тикает «тик-так, тик-так», словно отсчитывает потерянные мгновения. В клинику приезжаем только через два с половиной часа. Пёс никакой. Заходим. Посередине приёмной стоит стул. На нём сидит врач в голубом халате, обняв руками голову, вокруг ни души. Посетителей нет. Мы радуемся, что первые. Врач устало смотрит на нас: «Что у вас?» – У нас почти сутки рвота с желчью и слабость. – Немедленно поезжайте в другую клинику сдавать экспресс анализы. Сегодня были уже две собаки с пироплазмозом. У нас лаборатория в ночные часы не работает. Потом приезжайте. Посмотрим. Мы снова прыгаем в машину, заталкиваем пса на заднее сидение, и ещё полтора часа по пробкам добираемся до нужной клиники. Заходим. Это совсем другая клиника, по сравнению с первой. Евроремонт, красиво оформленная регистратура, кафельные полы, светлые стены, красивые двери. Персонал в светлых одеждах разных цветов: белых, розовых, голубых, бирюзовых, синих. В большой просторной приёмной автомат с напитками и едой. Удобные лавочки. Администратор сразу же зовёт нас к себе. Мы объясняем, что нам нужны только экспресс-анализы. Женщина качает головой: «Анализы должен посмотреть терапевт. У вас какие симптомы? С такими симптомами срочно на биохимию, общий анализ крови, паразитологию.» Мы спустились в полуподвальное помещение, где располагалась лаборатория. Перед лаборантом стояла плачущая девушка с маленьким 98

йорком в руках. Между ушками собачки сиял ярко-красный бантик. Девушка причитала: «У неё рвота с кровью…» Растерянный муж девушки, не знал, как её успокоить. После них на анализы отправились мы. Канису надрезали острой иглой ухо и приложили к ранке стёклышко, это было нужно для общего клинического анализа. Затем выстригли ножницами переднюю лапу, и воткнули иглу потолще, набрав через неё две большие пробирки крови. Результаты анализов обещали дать через час. В клинике сидеть не хотелось, и мы поехали на заправку, чтобы заодно залить бензином баки. Рядом с заправкой стояло маленькое кафе. Галя спросила: – Хочешь кофе? – Угу. – Пойду спрошу можно ли с собакой посидеть? Не знаю, что спрашивала Галя у девушки за прилавком, но, когда мы с Канисом вошли в дверь, раздалось оханье: «Это та самая дама с собачкой?» Глаза продавщицы вылезали из орбит. До этого она стояла полусонная, теперь её сон сняло, как рукой. – Да, – обрадовала её Галя. – Не бойтесь! Народу все равно никого, мы в сторонке посидим. Охранник придорожной кафешки отодвинулся в дальний угол, с подозрением осматривая Каниса, но тому было не до него. Канис грустно валялся на полу. Ему было очень плохо. Тем не менее, он зорко смотрел на всех проходящих мимо нас людей, и мы знали, что у нас крепкое прикрытие. Канис не задумываясь бросился бы нас защищать, даже если бы, это был его последний в жизни рывок. Через час снова прошли в клинику. Пожилой врач терапевт держал в руках наши анализы: «Ничего не вижу. Всё в норме». Уже хотел протянуть нам бумаги и отпустить, но взглянув на собаку, решил её осмотреть. Мы зашли в кабинет. Надели на Каниса намордник, зафиксировав его в четыре руки. Врач начал прощупывать живот, когда его руки опустились почти до уровня паха, Канис со стоном выгнулся дугой. – У него сильные боли! Срочно на рентген. Дайте-ка померяю ему температуру. Держите крепче. – И одним движением засунул градусник Канису под хвост. Температура была нормальной. Пошли в рентгеновский кабинет. Снимок сделали быстро. Каниса скрутили моментом, он не сопротивлялся. Ему уже было всё равно. Его тыкали иголками, выдирали шерсть, совали под хвост всё что попало. Терапевт уткнулся в экран монитора, подозвав девушку–рентгенолога. – Смотрите. Здесь в одном месте, у селезёнки, огромная куча костей, одна из них очень большая. Да там тянет на целого цыплёнка! – повернулся к нам. – Вы что? Кормите его одними костями? 99