Маски

 Инесса Ильина. «Маски» *** Снова ночь. Горит лампада. Гулко близятся шаги. Я сама себе не рада. Помоги мне, помоги! Снова ночь. Белеет что-то На неприбранном столе. Видно строчки из блокнота, Что писались в феврале. Эта ночь седым туманом Мне на плечи опустив, Недочитанным романом Старой песенки мотив, Унесет мои печали В предрассветную зарю. Чьи-то губы прошептали: «Я люблю тебя, люблю…» 50

Книга первая. Напевы  *** Отцеловали губы, отлюбили. Постукивало сердце: «Ну и пусть» Вчера бокал нечаянно разбили, Считала — к счастью, оказалось — грусть. Отцеловали губы, отлюбили, И невозможно о другом писать. Меня, наверно, дома позабыли, Да только домом это не назвать… И после столь томительных усилй — Все изменить и заново начать, «Отцеловли губы, отлюбили» — Смогла одну лишь строчку написать. 51

 Инесса Ильина. «Маски» *** Мой порог заметен. Стук шагов приглушен. Опускается мгла За узорным стеклом. Затаившись в углу, Сквозь малиновый шар, Наблюдаю пургу, Чуть жива, не дыша. Новогодняя ель — Божество из лесов, Затворила апрель На морозный засов! Раскололся мой шар На кусочки стекла, Словно искры огня Из ночного костра. 52

Книга вторая. Откровения  *** Выйду на улицу — Белый снег. Прохожий сутулится. Стрелок бег. Часы поломались. Искры в снегу. Все улыбались — Я не могу. Словно колодкой, Скованы ноги. Провод, как плетка, С края дороги. Я — голубица, Крошки хватаю. Мерзлые лица — Никак не оттают. Вышла на улицу — Видно зря. Кто-то сутулится У фонаря. 53

 Инесса Ильина. «Маски» *** Я друга ждал на Новый Год. Я был уверен — он придет. И стол накрыл: так для господ Слуга смиренный подает Еду, питье, вино и снедь, — Не удивить, а обогреть. Я друга ждал, но он не шел. Я волновался, я был зол, Считал минуты, в ночь глядел, Я без него не пил, не ел. Конец терпению настал! Сказав себе: «Ты честно ждал», Я сел за стол, налил вина, И выпил весь бокал до дна! Его, конечно, я простил. Он опозданье объяснил. Мораль одна: не пей вина, Коль не доказана вина! 54

Книга вторая. Откровения  *** У меня есть друг. Каждое утро, просыпаясь, он говорит: «Сегодня я поэт!» И сочиняет, и напева- ет рифмы стихов, и счастлив, как Бог. Другой мой друг, каждое утро, — о, как он хи- тер! — лишь глаза откроет, тот час кричит: «Се- годня я актер!» И играет, и напевает монологи из пьес, и счастлив, как Бог! А один знакомый сапожник, свой день начиная, говорит: «Я сегодня художник!» И рисует, и на- певает, и счастлив, как Бог. Есть у меня враг. Он обладает всеми этими до- стоинствами. Этот враг — я сам. 55

 Инесса Ильина. «Маски» *** Неотвратимо падает звезда, Смущая сумрак ночи ярким светом. И уплывают в Лету города, Лишь имена оставив в мире этом. Проходит жизнь людская на земле С младенчества к концу, неумолимо, Изменчива, как солнце в сентябре, И неизменна, словно маска мима. В наш вольный век мы перешли на фарс. Без париков, без грима и без масок, Отвергнув символ войн открытых — Марс, И отказавшись от размытых красок. Благообразие за маску служит нам — Под ним легко таить свои пороки. И все труднее и труднее нам Припоминать божественные строки. 56

Книга вторая. Откровения  *** Из беды не страшно в бездну — Жаль погубленной души! Жизнь казалась бесполезна, И в столице, и в глуши. Обрести б былую волю, Снять постылое кольцо, Обманув лихую долю, Птицей взмыть через крыльцо. Ну, а если негде скрыться, Лучше в омут головой! Не поют в неволе птицы Даже в клетке золотой. 57

 Инесса Ильина. «Маски» *** Иду, ищу святые знаки, И на земле, и под землей. Найду ль? Не ведаю. Собаки Бредут бездомные за мной… Моя кирка уж притупилась, Моя сума давно пуста, А вдруг их нет, а вдруг приснилась Мне их загадка? Пустота Меня объемлет, растворяя, Усталость мира опустив На плечи путника, внимая Его души немой призыв. И ложных истин озаренье Заворожит мои глаза, И вновь лукавое сомненье Затмит Святые Образа… 58

Книга вторая. Откровения  *** Светлый облик. Кроткие глаза. Ясный взгляд с любовью мир объемлет. Чудный дар Небесного Отца В каждом сердце доброй тайной дремлет. Долго ль будем мы о нем мечтать, Ожидая мира просветленья? Долго ли в молитвах призывать, Принимая веру за сомненье? Погружаясь в мелочность обид, О святом Прощенье забывая, Мы не внемлем, что нам говорит Вечный голос с высоты Синая… И, в невежестве, бредя сквозь ночь, На пути, усеянном камнями, Не увидим, сквозь осенний дождь, Кто идет в полночной мгле меж нами. 59

 Инесса Ильина. «Маски» *** Стихи — неблагодарная стезя! Во все века меж «можно» и «нельзя», Но, если пишешь ты лишь то, что «можно», Кто вспомнит о тебе, спустя века? Века, у воспаленного виска Клинком, скользнувшим по челу на плахе, Мучительна Судьба и высока — По углям босиком, в срамной рубахе Брести, без маяка в пути, И не роптать на выбор свыше, С достоинством свой крест нести И верить, что тебя услышат. 60

Книга вторая. Откровения  *** Дождь. Весна. Сирень и слякоть. Запотевшее стекло. Мне шутить трудней, чем плакать, Нам с тобой не повезло… *** Дождь проливной, Я вновь тебе поверю, Вновь отзовусь на запахи весны В начале января… Сойду с ума — весне открою двери, И разревусь, когда Услышу: «зря!» Лазурью акварель рисует небо. Звенит капель. Резвятся ручейки. А мне шальной апрель важнее хлеба, Мне до него, как до твоей руки Достать… не просто! Как до неба, — тянусь, Встаю на каблуки, Превыше собственного роста! 61

 Инесса Ильина. «Маски» К МОРЮ Машина мчалась по улицам, обрызгивая ред- ких пешеходов дождевой водой. До отправления поезда полчаса, а билеты еще не куплены. На- конец вот он, Курский вокзал. Толпы народа — провожающие, уезжающие. Вот и мы среди них, сольемся с их потоком! Поезд. Нас провожают. Родители ужасно боятся отпускать нас одних на Азовское море, а чего бояться? Нам уже по двад- цать лет, не школьницы! Ох уж эти проводы… На- конец, объявлено — поезд отходит через минуту. Провожающие нехотя покидают вагон и тут же пристраиваются к окнам. Машут руками, выти- рают глаза, делают какие-то непонятные знаки. А мы усиленно киваем головами и мечтаем поско- рее отъехать. Вагон медленно трогается. Поплы- ли мимо нас родители, перрон, здание вокзала, скамейки — мы едем. Вагон ритмично вздрагива- ет, в такт словосочетаниям, звенящим в голове: «К морю, к морю, к морю». Подруга достает кар- ты. Я отбрасываю свою часть колоды и сажусь у окна, прислонившись носом к стеклу. Пусть игра- ют, если им нравится. За окном — поток пейзажей, сколько зеле- ни! Речушки, садики, поля… А небо синее с разо- рванными облаками — голова кружится. Хоро- шо ехать в поезде, ничего не скажешь, особенно, если тебе двадцать, вся жизнь впереди, планы — только успевай воплощать. В голове волнуются 62

Книга вторая. Откровения  рифмы, упрямо приказывая: «запиши, запиши, потом жалеть будешь, а мы уйдем». Вскакиваю, хватаю ручку, блокнот и погружаюсь в писанину. Сколько прошло времени? Три часа, а пока- залось, что пара суток. За окном совсем темно. Огоньки встречных поездов ослепляют и после них становится еще темнее. Фонари пробегают мимо, домики с зажженными окнами подмигива- ют вслед. Станция, полустанок, снова станция. Город Орел, город Харьков… Засыпаю. Мысли путаются. Вздрагиваю от возни в купе. Подруга с со- седкой стараются закрыть дверь. Ну не дадут за- снуть! Встаю и изо-всех сил захлопываю дверь. Все. Сплю! Как сладко укачивает вагон. Погру- жаюсь в темное небытие… Но что такое?! От- крываю глаза. Уже светло, но очень рано. Опять они возятся! На этот раз дверь не открывает- ся. Все шишки на меня, я захлопнула. Стучим, чтобы нас открыли. За дверью тоже волнуются. Советуют влезть через окно в соседнее купе, а оттуда уже в тамбур. Шутники несчастные, тут не до смеха! Слава богу, открыли. Едем дальше. «К морю, к морю, к морю» — стучат колеса, по- гружая в легкую дремоту, все дальше увозя нас от Москвы, от дома, от мамы — из детства во взрослую жизнь. 63

 Инесса Ильина. «Маски» ОЖИДАНИЕ Без грома буря. Без звука плач. Глаза зажмуря: любовь — палач. z Каин, не кайся, полно, Лучше мне волю дай! «Чудище обло, озорно, Стозевно, страшно и лаяй!» Звон телефонный долгий. Звон колокольный дольний. Здесь от Москвы до Волги Нету дороги вольной. Шаги отстукивая гулко, По мостовой, по мостовой, Идет по гулким переулкам Мой милый с гордой головой. 64

Книга вторая. Откровения  z Ночь. Бессонница глумится Над измученной душой. Не примчится в колеснице Долгожданный рыцарь мой. Ветер полночи, неслышно, Залетит в окно ко мне, Передай ему, Всевышний, Мои мысли в тишине. Предрассветные минуты, Скоро утро, и, конец — Унесет златые путы Скорбный вечности гонец! 65

 Инесса Ильина. «Маски» z Ворвался день — веселый, юный, Весельем улицы полны, Одним большим потоком шумным, Шальным дыханием весны! И я в вертеп многоголосый Вливаюсь тихим ручейком, Обрезав ножницами косы, В другом обличии, тайком Уйду, черницею смиренной До той поры, когда опять Вернется милый, неизменный, Чтоб вновь любить и вновь страдать! 66

Книга вторая. Откровения  z Гора — оранжевое чудо, Незыблемый, стоглавый зверь. Я знаю, ты пришел оттуда! И возвращаешься теперь. Подруга ночь! Бессонница за мною Следит, глазами красными блестя. О, как сберечь того, кого не стою? От недостойного, как мне сберечь себя?! Вода с огнем несовместимы, Как зелень трав и снега хлад, Не удержать тебя, любимый, Я — дочь зари. Ты — мрака брат! 67

 Инесса Ильина. «Маски» *** Не зрячая. Улица громом Машин завывает, Иду. Куда? — Не знаю. Не зрячая. Трамваи, Трамваи по рельсам Мелькают. Беда — Пути теряю. Иду в бреду. Мой поводырь Потерян, И посох стар. Знать на беду Чужими мой путь Осмеян — Лечу в Тартар! И как понять — Слепые ведут Пророчицу Без дорог?! Не услыхать Сквозь пенье Машинного счетчика Тебя, мой Бог… 68

Книга вторая. Откровения  Не зрячая. Я вижу Свою дорогу Среди слепых. Батраче мой! Верни мою душу Богу, Возьми у них. Поэзия! Я твой батрак По — неволе, Прости меня, Что, если я Бросаю По доброй воле Играть в тебя?! Незримо я — Уйду, Смешаюсь с толпою Слепых. Глухих. Незримая. Стою, Прощаюсь с тобою, Мой бедный стих. 69

 Инесса Ильина. «Маски» ПОСВЯЩЕНИЯ ПОЭТУ А. * * * Дитя, рожденное от бога, В его светлейший, лучший день, Сомненья, страхи, боль, тревога — Твою минули колыбель. Но в этот мир — больной, тревожный — Тебя земная мать ввела И, научив словам несложным, Судьбе в объятья отдала… Б. * * * На рассвете, южный ветер Обовьет любимой стан. Ноги милой на рассвете Зацелует океан. Чайки, душ матросских дети, Затоскуют над водой. Этим летом, на рассвете Мы не встретимся с тобой. 70

Книга вторая. Откровения  В. * * * Дитя, закаты и рассветы Нам не встречать на свете этом И наши песни скорби и печали Развеют ветры долгими ночами. Г *** р у Седой восток, с т Пески, вершины гор, н Граната сок, ы й Орнамента узор, Языческие боги С И коран, к а Легендами груженый караван….. з о ч Одной легендой н Караван полней, и Легендой — о поэзии твоей. к 71

 Инесса Ильина. «Маски» *** Верую, Господи, верую! В ясное солнце лучистое, В вишню цветущую, белую, В Деву Марию пречистую! Верую в море лазурное, В небо бездонное, синее, В маково поле пурпурное, В звездные искорки инея, Верую в жизнь бесконечную, Верую в счастье безмерное, Боже, в Любовь твою вечную Верую! Верую! Верую 72

Книга вторая. Откровения  ОТКРЫТИЕ ПУТИ Дверь открыла немолодая женщина. Старой ее назвать было немыслимо. Это была Актриса. Гла- за — умные, лучащиеся добротой, внутренним светом. Красиво уложенные волосы, благород- ный лоб. Элегантный черный костюм, молочно- белая кружевная кофта, скрепленная у ворота брошью. Судьба так сложила обстоятельства, что встретились мы с Юлией Карповной Сперанской по театральным вопросам, а оказалось все гораз- до сложнее. В ее лице я встретила своего духов- ного наставника. В ее доме я прочитала книги, о существовании которых большая часть людей, по-видимому, не имела представления: Лидбитер, Анни Безант, Блаватская, Эдуард Шюре и другие. Это теперь эзотерическая литература продается где пожелаешь и приобрести ее может каждый. А тогда… Некоторые из книг Юлия Карповна давала мне домой. Первая из них — «Жизнь Рамакриш- ны и жизнь Вивекананды». Позже «Мудрость Мира» Анни Безант. Эта книга впоследствии была передана мне по наследству в память о Ю. К. Сперанской. 73

 Инесса Ильина. «Маски» Одновременно с духовным каналом открылся поэтический. Стихи приходили так, словно их кто- то диктовал. Никогда не забуду, как Ю. К. говори- ла: «Пиши, Ина, пиши!» И: «Верь, Ина, верь!» И я верую. Верую в силу духа, верую в бесконеч- ность Вселенной, верую в бессмертие человече- ской души, в то, что уходя с земного плана, мы продолжаем свое развитие на других уровнях». Юлия Карповна Сперанская была ведущей героиней в труппе народных артистов братьев Адельгейм. До последних дней она хранила у себя в доме театральные костюмы, фотографии и до- кументы театра, позднее она передала все это в музей ВТО и в ЦГАЛИ. По заказу издательства ВТО она написала книгу о братьях Адельгейм, в которой кроме дневника братьев, подробно опи- сала технику их театральной школы, так, что лю- бой понимающий актер может ее освоить, если будет внимательно читать. Всему этому она учила меня. До сих пор, играя в спектаклях, я исполь- зую многое из того, что знаю от Ю. К. и чему сей- час не научит никто. Театр и эзотерика в наших занятиях были не- разрывны. Репетиции перемежались с разгово- рами об оккультном. Очень хочется вспомнить предъисторию написания книги о братьях. Однажды Ю. К. приснился сон. Вся их труппа 74

Книга вторая. Откровения  сидит в творческом полукруге перед склепом бра- тьев. Вдруг из него выходят братья и начинают подходить к каждому из актеров, говоря им свои напутствия. Когда очередь доходит до Юлии Кар- повны, они останавливаются перед ней и говорят: «А ты поставишь нам памятник!» На этих словах она проснулась. Несколько дней Ю. К. вспомина- ла этот сон, недоумевая, почему памятник? По- чему она? Вскоре ей позвонили из издательства ВТО и попросили написать книгу о братьях Адельгейм. Ю. К. стала отказываться, а потом вдруг поняла — книга, ведь это и есть памятник! И согласилась. Вот такая мистическая история. Пишу эти строчки про памятник. Удивительно переплетаются события в судьбе. Юлии Карпов- ны давно нет на земном плане. Она пребывает в высших сферах духа и творчества и, если верить ее словам, передает мне свои лучшие качества и следит за моими успехами. Милая, родная Юлия Карповна! Да. Книга — это памятник. Так пусть в моей книге поэзии бу- дет жить частица Вас. Всю жизнь я чувствую ту невидимую духовную ниточку, что связывает нас с Вами, она, как барометр, указывает мне верный Путь. 75



КНИГА ТРЕТЬЯ НАВАЖДЕНИЯ



Книга третья. Наваждения   МАСКИ «Скучая, ждали зрители развязки, И завечер остепенялись маски» Алекс. Поп. /711 г./ *** Кочует балаган С дороги на дорогу, И старенький орган Один мотив ведет. Задумчивый Пьеро, Прекрасный и убогий, Смахнув слезу на фрак, Степной цветок сорвет. Чуть музыка слышна, И скрип колес сильнее Кибитка — дом бродяг, Плетется сквозь века, Прекрасная Страна! О ней слыхал во сне я, Как ранняя звезда, Все так же далека. 79

 Инесса Ильина. «Маски» *** Музыканты не хотели, Чтоб замолкли менестрели, Говорили очень долго О превратностях судьбы. Вспоминали все сначала, Как когда-то от причала Уходили в край заветный Флибустьеров корабли. Ах, гадали-разгадали, Что там в Вечности видали, Но узнали лишь от Смерти И не в силах рассказать, Что там было в мире тайном, Незабвенном и случайном, Вы мне на слово поверьте И не надо тосковать. Взором к Богу обратились, Но совсем не удивились, Что никто им не ответил Из бескрайней синевы. 80

Книга третья. Наваждения  *** Успех! Ну как тебя постичь? Неуловимый и незримый! Как нелегко тебя настичь, И как легко промчаться мимо. Как наш неблагодарен труд, Цена упала вдохновенью, За грош бродяги продают И дарованье, и уменье. И пьяный зал, и пьяный смех, А шутки пошлые и злые, Шуты-паяцы мы для всех, И нам все это не впервые! Но где же пониманья нить?! Ужель в наполненном стакане? Шекспира «Быть ли не быть» Шуты не ставят в Балагане! Но силой чудною искусства Будили чувства мы в сердцах, Забывших, что такое «чувства», Не знавших, что такое «страх». Не мастерством, а вдохновеньем Порой срывали мы успех — Сверхчеловеческим уменьем, Скрывая слезы, выдать смех! 81

 Инесса Ильина. «Маски» *** В кулисе шут беззвучно плачет, Цветной слезой смывая грим. Случайный баловень удачи. Судьбы бездомный пилигрим. В удел стезя ему такая: Смеяться, плача, и чудить. Цветы, с насмешкой получая, Тупую публику смешить. Остановиться невозможно, Отречься, бросить и уйти. Себя найти легко, иль сложно? На сцене — Шут. Творец — в пути. 82



 Инесса Ильина. «Маски» ТИЛЬ О Фландрия, скорбящая по выну! Прими его в свой необъятный склеп. Великий нищий, ставший исполином, Без глаз твоих несчастный мир ослеп. Пусть плоть его погребена навечно, Его мятежный дух остался жить. Он проявляться будет бесконечно И никогда не даст себя забыть. О Фландрия, не плачь, он возвратится! И имя «ТИЛЬ» на языке родном Вновь зазвучит, парящее, как птица, Чтоб вновь родиться в облике ином. Ничтожества навеки умирают. Герои лишь на время засыпают. 84

Книга третья. Наваждения  НЕЛЕ Окаменелость. Цепи сведены. Глаза закрыты. Слезы позабыты. И черный саван согнутой спины. И рук излом. И волосы покрыты. Пыль на дороге. Посох позабыт. А губы не разжать, заледенели. Лишь взгляд из-под прикрытых глаз следит, И слышен шепот: «Неле-Неле-Неле…» Ты полу-грезишь, полу-спишь, Не чувствуешь ни стужи, ни дождя. И на вопрос к душе: «О чем скорбишь?» Ответ услышишь тихий: «Жду тебя». Сидеть так будешь много дней подряд. Но нет дороги, что ведет назад. 85

 Инесса Ильина. «Маски» МАСТЕР И МАРГАРИТА Сиреневый вечер на город упал. Желанная встреча — не праздничный бал. Старинная башня. Дома. Светофор. На темной ограде железный узор. И женщина в черном с цветами в руках, В молчании гордом идет, а в цветах Мерцают дождинки, призывно блестят, Как желтые льдинки, как солнечный град. Недели проходят в скитаньи жестоком, Спешит на свиданье с другим одиноким. — О Мастер, любимый, тебя я ищу! И днем, и в ночи, на судьбу не ропщу…- Преграды и годы сгорят на кострах. Сомненья — тревоги рассеются в прах. И, с легкостью в сердце, пойдем под венец По Лунной дороге, где ждет нас Творец. 86

Книга третья. Наваждения  *** Коломбина. Пьеро. Арлекин. Молчаливые судьи мои. Я пред вами — один на один. На руинах своей любви. Променяв на пожатье рук Свечи сыгранного спектакля, Я одна замыкаю круг — В центре рампы немая капля. И в молчании, и в пустоте, И в холодном дыхании зала, Проступают, как кровь на кресте, Те слова, что вчера сказала. Как лампады, светились глаза, Обреченно кривились губы. С тела сорванные образа. Падших ангелов звали трубы. Ну, давай, говори, не жалей! Ну, прерви, наконец, молчанье, Я тебе не надену цепей В виде золота обручального. Ты свободен, свободна и я, И не взять меня в плен печали, Это вечные колокола В нашем сердце сто лет звучали. 87

 Инесса Ильина. «Маски» КАССАНДРА Кассандрою стою на сцене шаткой. Подслушиваю заговор украдкой. Предвижу гибель Трои и Долона. Не сохранить им царственного трона. Путают интриги, лжевиденья, Ономай с Гелоном, без сомненья, Обмануть желают всех на свете. Ради денег — сто ударов плети По рабам презренным, подневольным, Не гулять им по степям раздольным, Не видать победы искрометной, Им, несчастным, будет незаметна Миссия ахейских войск огромных, Спрятанных в подарке, Мест укромных Во дворце найдут они немало… Мне награда — лезвие кинжала! 88

Книга третья. Наваждения  *** Мы играем в прятки — жмурки По дворам и закоулкам, И не ведаем причины, Что заставила скрываться Под веселою личиной, Безмятежно улыбаться Тем, кто нам совсем не нужен, С теми, кто лишь просто так Приглашен на званный ужин, Но не в душу! Лишь простак Не заметит равнодушья Наших глаз, и никогда Не покажем мы случайно, Как нужны друг другу мы, Только взгляд мелькнет печально Сквозь молчание зимы. 89

 Инесса Ильина. «Маски» ШУТ Снег-дождь, смех-стон, Бубенцов перезвон, Посмотри, не тужи, Что там видно во ржи? Ха-ха-ха! Как смешно, Как немое кино! Вот-так жизнь, хороша, За душой — ни гроша… Сколько можно, устал! Был горяч и удал, Только силы ушли. Трудно жить без любви. Голова, голова, Так болит, так болит… Брось на ветер слова, Царь смеяться велит! Были-небылицы, Сплетни на плетень, Врали, врали лица, Все, кому не лень, А потом пристали: Покажи, рассмеши, Покривляйся с нами, Иль спляши! Маска, прочь! За ней другая, Третья, пятая, шестая, Сколько масок! Где лицо? 90

Книга третья. Наваждения  Не кончается кольцо: Замкнутое, вечное, Горе бесконечное. — Ну и что? Не беда, Ты ведь в маске всегда, Горе брагой залей, Да на площадь скорей! Ну, куда ты упал, Что ты там потерял, В этой грязной луже? Что ты ищешь? — ДУШУ… Эй душа, откликнись! Где ты потерялась? Может вместе с чаркой В кабаке осталась? Может заблудилась? По-миру пошла? Только я-то помню Ты со мной была! Снег-дождь, смех-стон, Бубенцов перезвон, Эх, друг, жизнь не та, Скукота-маета… Оглянись, не тужи, Что там видно во ржи? Ничего не горит, Только сердце болит. 91

 Инесса Ильина. «Маски» АКТЕР Под вечер захожу в пустой буфет. Костюм из « Беранже» на мне одет. Сижу средь мрака, бутафорского тряпья. Совсем один. Снимаю маску я. Плывут перед глазами образа. Ладонь устало положу я на глаза. Как долог перечень несыгранных ролей: Героев, слуг, шутов и королей. Финал! Шут с Королем ушли домой. И два шага всего до проходной. Старик — дежурный дремлет у дверей. А сцена шепчет вслед: «Не уходи! Не смей». 92

Книга третья. Наваждения  *** Театр — моя Жар Птица. Таинственный, мудрый маг. То плачет, то веселится, То замедляет шаг… Твоих пилигримов лица — От Фауста до Пьеро, Осталось в ночи светиться Оброненное перо… И мне суждено, Жар Птица, С восторгом тебе служить И плакать, когда случится Перо твое находить. 93

 Инесса Ильина. «Маски» ЮРОДИВЫЙ Подайте на жизнь чуть-чуточку. Услышьте меня на минуточку. Могу вам напеть веселую. А можно и грустную песенку… А это для вас — маленький вальс. Танцуйте, танцуйте, пока играю, Я про вас все знаю… знаю... Что, боитесь? Куда же вы, остановитесь! Дайте ручку погадать, Ваши судьбы рассказать, Не бойтесь, я сумею… Душою болею… О, как же я смею, У вас рука белая, тонкая, Могу по-ло-мать… О-о-ой! Песня звонкая, Расхочется спать! Куда вы, постойте! Со мною спойте! Не можете. Ой, какое небо бе-ло-е-е, Горе-горе переспе-ло-е-е, Затянулся этот дождичек, Эта глина-глина серая… Подайте на пропитание, Вот рука для подаяния… Целый день брожу по улице, Солнце тучею зажмурится… 94

Книга третья. Наваждения  Тссс! Шарманка играет. Слушайте. Это песенка. Ой играй моя хорошая-я-я, Забывай обиды прошлые… Да вы совсем не слушаете? Вам не нравится… Надо мне поправиться, Чтобы дописать ту картину… У меня всего одна лучина, На одну ночь, и кисти старые, А краски кончились… Мне только чуть-чуть денег… О, это слишком много… Что с вами? Вы плачете… Не надо! Я виноват, Сыграю веселую: Как хорошо у нас в таверне, Много веселых кабальеро, Деньги звенят, как кастаньеты, Гоп-ля, гоп-ля1.. Простите… О, встаньте!!! Зачем вы, на колени, Передо мной?! Я не стою… Я всего лишь художник… Шарманщик… Юродивый… 95

 Инесса Ильина. «Маски» НАВАЖДЕНИЯ *** Страх поселился В городе мертвом. В полночь постился Дьяк в кабаке. Страх поселился Осенью желтой. Утром молился Дьяк в уголке. Осенью поздней Дьяк удавился, Страхом затравлен Возле реки. Знать это правда, То, что у страха, Ночью у страха Глаза велики! 96

Книга третья. Наваждения  *** На бесовском на балу Веселится братия. На чугунном на полу Втоптано распятие. От копыт и от сапог Гром не прекращается. Позабыт и царь, и бог, А земля вращается. Темный морок закружил В вихре, не опомниться. Где я жил и кем я был? Эх, никак не вспомнится! Бесконечною рекой Вина разливаются. Адский пламень подо мной, А земля вращается. Ах, кружится голова, Всполыхи повсюду, Позабылися слова Из святого «Чуда»… Злобный хохот оглушил, Ослеплен, раскаялся! Все пропало. Где я был?! А земля вращается. 97

 Инесса Ильина. «Маски» *** Как у нас да по-над городом По-над каменным, над белым, Разлетались черны-вороны, Да демоны, ах демоны! Все дороги им открыты, Я хочу умчаться с ними, Мне не надо жизни сытой С жемчугами дорогими! Мне бы так вот порезвиться, Да попрыгать над кострами, Я б хотел средь вас родиться, Да скитаться вместе с вами. Ах, и воздуху мне мало, И движеньям нет размаха! Что-то небо замолчало, И земля дрожит от страха?.. Чу! — сомненье, как спасенье В помутневший ум вселилось И заставило очнуться Душу, что переместилась Из меня. И повернуться Грешным ликом к лику Бога, И упасть в изнеможженьи Близ священного Порога. 98

Книга третья. Наваждения  ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ Он ушел в океан на рассвете. Стал попутчиком буйный ветер. Кораблем была лодка-смолянка, А за штурмана — чайка-морянка. Он ушел в океан на рассвете. Разгулялся попутный ветер. Затрещала лодка-смолянка. Закричала чайка-морянка. — Берегись, мореход непокорный! — Завывали суровые волны, — Поверни свой челнок рукотворный, Наши недра обломками полны! — Не послушался путник гордый, Не послушал себе на горе, Насмехался: «Пугайте мертвых!» И его поглотило море! С той поры всякий раз в непогоду Появляется странная лодка. Вслед за нею летит буйный ветер, А над мачтой кружится чайка. 99