Был месяц май

Ах, уж эта Весна! Тонким кружевом, гипюром бело-розовым Обернулись подмосковные сады. Их подружки – тонкостанные березоньки Хоровод весенний водят у воды. Чуть прикрыли косы длинные зеленые Белоствольную березок наготу, А ребята – клены дерзкие, влюбленные Жадно смотрят на девичью красоту! И следит за ними ревностно, внимательно Чести девичьей лесной городовой: Дуб – мужик серьезный, обстоятельный С непокрытою листвою головой. 51

Только все его старания напрасные: Ведь не зря весна- пора любви, стихов, Потому и белоствольные прекрасные Уберечься не сумеют от грехов! 52

Весна в майском лесу Мой любимый лес весенний В зелень мая завернулся, Залихватским птичьим пеньем От восторга захлебнулся! Ариям лесных солистов, Наслаждаясь, подпевает И сосенкою смолистой Головою в такт кивает! А березонька-девчонка Встала вдоль лесной дорожки, Изогнувшись станом тонким, У Весны купить сережки. Примеряет их, любуясь, В лужу-зеркальце глядится, Покупает, не торгуясь, Красотой не зря гордится 53

Непорочной, белоснежной! Где найдешь ее красивей?! Величавой, гордой, нежной, Как лебедушка Россия!!! А Весна – такой затейник! Всем деревьям угодила. Как заправский коробейник, Целый лес принарядила!!! 54

Татьяна Юдина Месяц май По улицам и по проспектам, По переулкам и бульварам Весна, в зелёное одета, Гуляет с ветерком на пару. Берёзы распустили косы, Сверкают лужи зеркалами И отражают неба просинь С летящими вдаль облаками. 55

В зовущей синеве весенней От птичьих крыльев - длинный росчерк. И слово нежное \"подснежник\" Весны прослеживает почерк. Как нежен май, благоуханен, Края колышет занавески В окне, открытом вечерами, Чуть шаловливый ветер вешний. Весною, как соцветья, звёзды Цветут на небосклоне синем, А чёрно-синей ночью поздней Подковкой месяц тонкий виден. Чудесны мая дуновенья, Весной прекрасны мысли, чувства, Вплоть до последнего мгновенья Весну и жизнь любить - искусство! 56

Татьяна Горецкая Май, май, май! Месяц звонкий, месяц тёплый. Рай, рай, рай! Яблонь белые одёжки. Май, май, май! Нас ласкает медуница. Ландыши цветут. Розоцвет украсит лица. Манит царства звук. И в весенний месяц тёплый. Нам поют птенцы. Гул и гам, и свист и топот. Зажурчат ручьи. 57

Елена Полещикова Победа Победа - весомое, емкое слово! Огромная воля - победы основа. В той страшной войне, что страну захватила, Народ приложил для Победы все силы. Отважно сражаясь, себя не жалея, И ночью, и днем вдохновляясь идеей Отпор дать врагу, чтоб на вечные веки Царил мир вокруг и в душе человека. 58

Девятое Мая - священная дата, Звучат поздравленья, салюта раскаты... Победа, великая наша Победа, За мирное небо - спасибо вам, Деды! 59

Марина Абраменко Майский свет победы Хоть тихо шелестит листва, Черёмуха цветёт гроздями, А каждый атом знает у листа - Май богат хорошими вестями! И в сорок пятом сиял свет И ветер шелестел ветвями, Играя мирный лишь куплет, Звенящими любовью нотами! 60

Век новый майский наступил, А ту победу ценят, как и прежде. Подвиги героев, кто осуществил- Славятся с достоинством и ныне! 61

ПРОЗА 62

Евгения Дериземля Горелочки Как только спряталось за горизонт теплое солнышко и на небе показались частые звезды, молодежь гурьбой высыпала в поле. Зазвучала песня: – Заплетися, плетень, заплетися, Ты завейся, труба золотая. Девки с хлопцами, сомкнувшись руками, вытянулись в линию. 63

– Что там происходит? – поинтересовался молодой барин, останавливая коня. – Да, ничего особенного, – махнул рукой Александр Осипович Барковский, обращаясь к своему приятелю Нестеренко Архипу Свиридовичу, – деревенские гуляют! – Гуляют? – переспросил Нестеренко. – Так Красная Горка нынче, – продолжил Барковский. – Выходит Ярило в чисто поле и зазывает местных. А девок Яр-Хмель зовет невеститься! – А что, Алексашка, – лихо спешился со своего скакуна Нестеренко, – может и нам по невесте найдется?! Молодые люди переглянулись, и с заливистым хохотом побежали на манящие жаркие костры. – Ну, что молодежь? – прокричал Александр Осипович, оказавшись в кругу играющих. – Айда в горелки играть! Девчата затрещали наперебой: – В горелки! – В огарыши! В мгновение ока началась любимая забава местных. Красны девицы встали парами со своими избранниками. Александр Барковский выхватил из стайки девчат бойкую розовощекую деваху. Один Нестеренко остался один. 64

– Раз один, так тебе и водить! – прокричал Алексашка. – Горю, горю пень! – подсказал он приятелю нужные слова. – Горю, горю пень! – повторил городской и тут же из последней пары донеслось: – Что ты горишь? – спросил тонкий мелодичный девичий голос. Архип Свиридович повторил за другом: – Красной девицы хочу! – Какой девицы? – Тебя, молодой! – уже без подсказок прокричал Нестеренко. При этих словах задняя пара бросилась наутек в разные стороны. – Чего ждешь? - прокричал Александр оторопевшему другу, – Лови ее! Архипа Свиридовича долго упрашивать не пришлось. Он стремглав бросился вдогонку за молодой девой. Его глаза пристально следили за суетящейся впереди ладной фигуркой. Он бежал, словно борзая на охоте, загоняющая дичь. Еще немного, и вот, его крепкая мужская рука ухватила беглянку за хрупкую талию. Девушка не удержалась на ногах и кубарем полетела в овраг вместе с барином. Оказавшись сверху красной девицы, Нестеренко обомлел: 65

– Чудо, как хороша! – прошептал заезжий и тут же впился страстным поцелуем в пухлые алые уста своей жертвы. Девка взвизгнула: – Ой, барин, отпустите! Но на Архипа Свиридовича словно затмение нашло, он не чувствуя удары острых маленьких кулачков, жадно покрывал поцелуями шею напуганной селянки. Его руки нагло шарили по стройному девичьему телу, облапывая все пленительные округлости. Девица кричала, вырывалась, но ее призыв о помощи канул среди шумных веселых голосов играющих. Спустя пол часа Нестеренко оставил измученную своей страстной любовью беглянку лежать на холодной траве, а сам, поправив на себе одежду, медленно удалился прочь, на свет ярких костров. – Да будь ты проклят. Услышал чужак за своей спиной злобное шипение обиженной им девицы. Не оборачиваясь, Архип Свиридович только ухмыльнулся в подкрученные кверху тонкие усики. Приближаясь к месту, где проходили шумные игрища, Нестеренко остановился, услыша позади себя тихий шелест. Обернулся и застыл с раскрытым ртом. Перед ним предстал прекрасный златокудрый юноша, сам светится, будто солнце, и светом своим все вокруг озаряет. – Ты кто такой? – зашлепал губами оторопевший барин. 66

– Я – Яр-Хмель, – прошелестело вкрадчивым голосом видение, – За то, что ты молодую девку обидел – ответ держать будешь! – лучезарный лик вмиг помрачнел. – Да чтоб я – Нестеренко Архип Свиридович перед крестьянами ответ держал?! Не дождетесь! – топнул ногой осмелевший Нестеренко. – Ответишь, – словно гром среди ясного неба прозвучал приговор. Тут же языческий бог растворился во мраке. – Почудится же такое! – Архип Свиридович резко развернулся на каблуках и, хотел, уж было, выйти к праздничному костру. – Что за чертовщина? – промямлил он. – Где все? Вокруг ни души. Как вдруг, до его ушей донесся голос Барковского: – Иди за мной! – услыхал прямо за своей спиной перепуганный Нестеренко. – Алексашка! – радостно бросился Архип Свиридович на шею другу. Но обхватить за плечи того не успел. Тот проворно удалялся прочь, маня за собой рукой: – Иди за мной! – Куда мы идем? – завертел головой барин, разглядывая дубы-великаны, окружившие его, словно огромные исполины. 67

– Иди за мной! – настойчиво поманил Алексашка. Нестеренко сделал пару шагов навстречу другу и понял, что его ноги грузнут в топкой трясине. – Зачем ты меня сюда завел? – со злостью выпалил он. Но приятеля уже и след простыл. Еле выбравшись из болота, мужчина чертыхнулся, как вдруг услышал громкое ржание. – Мой конь! Он, не раздумывая кинулся навстречу жеребцу. Но ржание удалялось. Окончательно выбившись из сил, Архип Свиридович тяжело опустился под раскидистое дерево. Только он коснулся земли, как прямо перед ним, появился его скакун. Жеребец громко заржал. Тут же послышался резкий треск, и прямо возле ног Нестеренка упала большая зеленая елка. Еле успевший отскочить, Архип Свиридович ошалело захлопал ресницами. Конь запрокинул голову и прозвучал заливистый человеческий хохот. От происходящего, ошарашенный барин кинулся со всех ног подальше от любимой лошади. Окончательно заплутав в дремучем лесу, выбившись из сил, Нестеренко упал на землю и расплакался. Вдруг он почувствовал горячее прикосновение девичьей руки. – Все будет хорошо! Над самым ухом прозвучал ласковый девичий голос. – Да это же та самая девка, из-за которой все началось! 68

Девица потянулась тонкими пальцами к широкой шее мужчины и впилась ему в горло острыми коготками. Сознание окончательно покинуло перепуганного барина. Наутро Нестеренко Архип Свиридович открыл глаза. Вокруг него собралась толпа местных селян: – Сюда, Александр Осипович! – пробасил один из мужиков. – Мы нашли его! Нестеренка мигом усадили на траве. – Архип, дружище! – похлопал Барковский по щекам своего друга. Но тот судорожно отстранился. Его глаза бессмысленно блуждали. Он свернулся калачиком и, тихонько подвывая и скуля, забился в нервном припадке. 69

Глушко Екатерина Обнимайтесь Был четверг. Кутаясь в длинную шерстяную кофту, связанную бабушкой много лет назад, я вышла на порог деревенского дома. Его еще несколько минут назад обливал майский дождь. Теперь от дождя остались лишь большие прозрачные капли, которые весело скатывались с крыши, чтобы красиво разбиться о желтые каменные ступени. Горел закат. Было тихо. Чуть впереди ярко зеленели мокрой листвой два тополя. Мама рассказывала, что хоть 70

и была совсем еще девчонкой, но хорошо запомнила день, в котором бабушка затеяла сажать тополя. В тот год стояла холодная весна, но как только сошел снег, бабуля отправилась на луг за домом, приговаривая, что идёт приглашать в гости тень, которая через несколько лет своим могуществом сможет уберечь дом от духоты в дни знойного лета. Бабушки давно нет, а в посаженных ею тополях действительно каждое лето селится тень, укрывая прохладной шалью дом, который я унаследовала. Как много хорошего для меня осталось от людей, которых давно нет рядом! Вот почему их важно помнить. -Эй, Женька! – звонкий голос Дмитрия Иваныча, моего соседа, резко вернул меня назад в чудесный майский вечер, где только что закончился дождь. - Здрасьте, Дмитрий Иваныч! – неожиданно весело ответила я ему. Дмитрий Иваныч шёл от калитки к моему крыльцу, и мне показалось, что он выглядит нарядным, хотя одет он был просто. Светло-голубая рубаха была заправлена в простые серые штаны, на ногах – блестящие синие галоши. Седые волосы прибраны под деревенскую кепку с козырьком, а на ней – под пуговкой у козырька – сидел яркий желтый одуванчик. Возле порога он остановился и растерянно спросил: - А ты что стоишь? Не пойдешь, что ли, к Кузнечикам? 71

На секунду я опешила, а затем, как ужаленная вскрикнула и забежала в дом: - Ох, Кузнечики! Я совсем забыла! Я мигом, дед Мить! Кузнечиками в деревне все называли братьев Кузнецовых. Святую историю их семьи я знала с детства: четверо братьев - Иван, Борис, Степан и Пётр - в 1941 году ушли на фронт, оставив дома горько рыдающую мать. Это была родная тётушка моей бабули. В рассказах она всегда вспоминалась как тётка Стеша. За все годы войны тётка Стеша получила лишь два письма от младшего сына, да и те - в первые полгода, после отъезда на фронт. Больше ни от кого не прилетело и весточки. Глядя в зеркало, вплетая в волосы длинную ленту, я вспомнила, как бабушка рассказывала мне эту историю впервые. - Тётка Стеша выплакала все глаза и своих детей схоронила мыслями. Но в последний майский день 1945- ого года она получила письмо от старшего сына Ивана. Он написал, что вернется домой в течение года и ему точно известно, что никто из его братьев не погиб. Дата письма – 9 мая 1945. Первым, в сентябре 1945-ого вернулся с войны младший сын Пётр. К Новому году - пришёл Степан. Почти сразу за ним – в ночь перед Рождеством – пожаловал Борис. Ивана всё не было. И письма от него больше не приходили. Но поздним вечером 8 мая, аккурат под 72

годовщину первого Дня Победы, в окно забарабанили костяшки пальцев, а спустя мгновение вся наша деревня услышала счастливый громкий крик: «Я вернулся, мама!». Старший сын Иван стоял на коленях перед своей матерью и, рыдал в её белоснежную ночную рубашку, а та крепко сжимала в руках букет сирени, что только что принёс с войны её старший сын. Я вышла из дома в длинном зелёном платье, поверх которого снова надела бабушкину кофту. Дед Митя взял меня под руку и по дороге вдоль цветущих яблонь, повёл к дому тётки Стеши, где в канун Дня Победы из года в год соблюдалась памятная традиция. Над деревянной беседкой во дворе ярким жёлтым светом горел фонарь. Было светло, как днём, хотя с неба за всеми собравшимися уже подглядывали яркие майские звёзды. Людей было много, а ветеранов войны – мало. Тётка Стеша, познавшая когда-то счастье дождаться с войны всех своих сыновей, давно умерла. Умер уже и один из братьев-Кузнечиков - Борис. Но были живы Иван, Степан и Пётр. И мы - дети, внуки и правнуки ветеранов той войны. Стол в беседке застелили голубой скатертью. Он был по- простому сервирован. В середине стола лежал хлеб в круглых буханках – его наверняка только что достали из печи. Мы с дедом Митей и остальные гости двора Кузнечиков расселись. Из дома вышел старший из братьев – Иван. Повисла тишина. 73

Дед Иван прошел мимо беседки к полисаднику под окнами дома, наломал там сирени и вошёл в беседку. К этому моменту из дома вышел дед Степан с трёхлитровой банкой, до половины заполненной водой. Он поставил её на стол, рядом с хлебом, а дед Иван опустил туда сирень. Дед Пётр – самый младший из братьев - пришёл к столу со свечой: он вставил её в круглую буханку свежего хлеба. Потом зажёг эту свечу и снял кепку с головы. Остальные мужчины так же стали подниматься из-за стола и снимали кепки. Я тоже поднялась. Поднялись и другие девушки и женщины. - Пока горит эта свеча, - тихим голосом сказал дед Пётр. - Горит и наша память о той войне. Все, кто были там – герои. Все, кто пали там – герои. Нельзя о них забывать! Повисла тишина. Было понятно, что нужно что-то сделать, чтобы развеять боль от воспоминаний, раздирающих прямо сейчас, на наших глазах, души этих героев. Я набралась смелости и громко выпалила: - Я буду помнить! Тут же из другого конца стола послышался другой женский голос: - И я буду помнить! Голоса сменяли друг друга. Старики плакали. И мы плакали. А потом, я отломала ломоть хлеба от этой ароматной круглой буханки и сказала: «За победу!». Дальше была гармонь и дед Митя приглашал меня танцевать вальс победы. 74

Когда я уходила, до калитки меня провожая дед Иван. - Каждый год я ставлю сирень на стол не потому, что тогда подарил её маме, а потому, что я помню, как пахла сирень, пока я крепко обнимал маму, вернувшись с фронта. С тех пор я всем и всегда говорю: «Обнимайте друг друга почаще!». И дед Иван вдруг обнял меня. А я, хохоча, обняла его в ответ. С тех пор минуло уж 30 лет. В этому году я впервые рассказала про тот вечер в кругу своих внуков. Рассказала и про тополя в нашей деревне, и про деда Митю, который привёл меня под руку на праздник к Кузнечикам 30 лет назад. Нет уже ни моей бабушки, ни деда Мити, ни братьев Кузнецовых, но пламя от той свечи, что они зажгли за столом с голубой скатертью в беседке, горит в моём сердце до сих пор. - Дети, запомните навсегда: в мае надо вспоминать о великой победе и о тех, кто вернулся с поля боя, чтобы сказать: «Обнимайте друг друга почаще!». Так я закончила свой рассказ и, взглянув на детей, поняла, что зажгла только что в их сердцах огонёк от той самой свечи, которая 30 лет назад горела за столом рядом с сиреневым букетом. Татьяна Горецкая 75

Я помню каждую свою весну Май. Атмосфера радостного ожидания властвует повсюду. Всё вокруг расцветает, извещая о том, что ещё недолго и скоро наступит лето. Радостно щебечут птицы, ярко зеленеют растения, деревья надевают нарядную разноцветную одежду, шумят игриво молодой листвой. В такую прекрасную погоду не сиделось дома и Вадиму Петровичу. Он решил выбраться в парк подышать свежим воздухом, отдохнуть от серых будней и повседневных забот. Это его семьдесят восьмая весна. Незаметно прошли весенние праздники. А как же весело проходили эти знаменательные события раньше! Что же изменилось? Просто он был молод и жизнь била ключом. Потому и радовался дню новому и не гневался на день прошедший. 76

Сегодня праздник. День рождения пионерской организации. Когда-то эту дату отмечала вся страна. И он, в своё время, тоже был пионером. На пионерской линейке в один из праздничных дней дал торжественное обещание пионера Советского Союза горячо любить и беречь свою родину, жить по совести. Учительница повязала ему красный пионерский галстук и вручила значок. Помощь старикам, весёлый сбор макулатуры, а самое главное - школьные друзья вместе, не разлей вода. Детство в атмосфере игры, песни и романтики костров. Вот это было время! Невозможное становилось возможным, а осуществить задуманное способен был ты сам. Вадим Петрович присел на скамейку. Воспоминания нахлынули, слёзы появились на глазах. Несмотря на чудесную погоду, на душе было неспокойно. Насвистывая мелодию марша юных пионеров, к нему подбежал мальчишка лет десяти. Ветерок развивал кудрявый чуб. Одет он был в шорты и белую рубашку, на вороте которой алел красный галстук. - Здравствуйте, дедушка, я недавно сюда переехал, и заблудился, - сказал мальчишка очень знакомым голосом, - не подскажите ли Вы мне дорогу к двадцать первой школе. У нас линейка ко Дню пионерии. Вадим Петрович смотрел на мальчишку и молчал. До того тот был похож на него в детстве. Те же кудри, ямочки на щеках, даже одежда, как у него... 77

- Это лет тридцать назад школа была двадцать первой, а сейчас она седьмая, - ответил он мальчишке, - да и не празднуют там сейчас этот праздник. - Не может такого быть! Вы, дедушка, наверное, ошибаетесь. Быть пионером - это самое, что ни есть главное в жизни. Для всего Советского Союза. А поблизости больше школы нет? - забеспокоился мальчик. - Есть, но тогда тебе назад вернуться надо. Не могу я ошибаться, я здесь всю жизнь прожил, да и Советского Союза давно нет, - стал возражать Вадим Петрович. Смутное беспокойство не оставляло его и тревожило. Внезапно пришло озарение и догадка, что парнишка перед ним, словно он сам много лет назад. - Как тебя зовут-то? - спросил он у растерянного мальчугана. - Вадик Горяйнов, из 5 «В». А с памятью у вас, дедушка, проблемы. И школа есть и Советский Союз. Может на солнце перегрелись и скорую помощь надо вызвать? - Спасибо, Вадик, всё хорошо. Посижу немного и домой пойду. Тёзки, значит, мы с тобой. Вадим Петрович понимал, что встретил он сегодня самого себя в этом парке. Сомнений у него больше не было: фамилия, имя совпадают, даже одежда его. Но от осознания действительности легче не стало, только хуже. То ли на солнце перегрелся, то ли с головой совсем плохо стало. 78

- Схожу-ка я завтра к доктору, - решил он, - к терапевту, к психиатру рано ещё, надеюсь. Неожиданно со стороны школы звонко затрубили пионерские горны. - Я же говорил, что моя это школа, слышите горны трубят? - прокричал обрадованный Вадик. - Побегу, мне на построение надо успеть! Вам точно помощь не нужна? - Нет, не нужна. Беги, а то ещё опоздаешь, - ответил ему Вадим Петрович. Мальчишка побежал вприпрыжку со всех ног, быстро скрывшись за деревьями. Старик неподвижно сидел, продолжая смотреть ему вслед, а в голове звучала мелодия: «Взвейся кострами синие ночи, мы пионеры - дети рабочих». Звучание горна усилилось, сливаясь с дробью пионерских барабанов. Вместе с убегающим мальчиком Вадим Петрович прощался со своим детством, теперь уже навсегда. Он продолжал размышлять над происходящим. Его взгляд упал на небольшой блестящий предмет, лежащий на скамейке. Взяв его в руки, он увидел, что это, потерянный им много лет назад, пионерский значок. На нём ещё инициалы с той стороны были выбиты гвоздем. Они с ребятами специально, чтобы не спутать значки так сделали. Так и есть, с обратной стороны действительно были нацарапаны буквы «В» и «Г». Значит, не кажется ему всё это. По- настоящему всё, в реальности. Вадим Петрович вспомнил, как с родителями десятилетним мальчишкой весной переехал в этот город. 79

И заблудился по пути в школу в первый учебный свой день. Деда странного встретил, значок пионерский неизвестно где потерял. - Так вот как всё было на самом деле! - подумал он. Встрече этой тогда никакого значения не придал. На пионерский сбор за минуту до его начала прибежал. И забыл про разговор этот и про деда чудного. Выходит, сам с собою встретился, стало быть - два раза, в детстве и старости. Вадим Петрович прикрепил значок на рубашку с левой стороны. На душе стало легко, спокойно. Как раньше, как в детстве. - Не так уж у меня и с памятью плохо, Вадик, - ответил он себе самому, тому парнишке, каким был когда-то, - всё помню: каждую весну и беззаботное детство, бесшабашную юность и, насыщенные яркими событиями, минувшие дни. Он помнит всё. Ведь невозможно забыть то, что делает твою жизнь многогранной, полноценной и счастливой... Елена Игнатюк Кондитерская «У тётушки Мяты» (3 мая – День кондитера) 80

Бело-розовый крем плавно ложился на корзиночки из песочного теста. Вишнёвое варенье скрылось под облаками сладкого крема. А корзиночки с яблочным повидлом украсились сладкой пышной пеной бело- зелёного цвета. В маленьком магазине витали ароматы, которые проникали сквозь закрытые двери и волновали прохожих Солнечной улицы. Никто не мог остаться равнодушным. Милые старушки, вдыхая запах свежей сдобы и ванили, заглядывали в кондитерскую. Статных мужчин манил к себе аромат шоколада и кофе. До влюбленных пар ветерок доносил своим дуновением запах мяты и заварного крема. Старики больше всего любили поворачивать в сторону кондитерской, следуя за воздушным облаком со вкусом имбирных пряников. Юные девушки не могли устоять перед пирожными с 81

кремом и яблочным зефиром. Мальчишки и девчонки любили покупать в магазинчике ириски и леденцы. Кто бы не заходил в маленькую кондитерскую, всех встречала с улыбкой женщина средних лет, невысокая, полненькая, с серебряными прядями в каштановых волосах. Имя её было созвучно профессии. Хозяйка сладкого мира просила и детей, и взрослых звать себя тётушка Мята. Женщина всегда была одета в белоснежное платье, а фартук, нарукавники и косынка каждый день удивляли своими расцветками. В понедельник на ткани в жёлтую клетку алела клубника, во вторник – цвели ромашки на зеленом поле, в среду – на белом фоне синели васильки и каждый новый день тётушка Мята удивляла своих покупателей яркими элементами в одежде. На двери зазвенел колокольчик и в магазинчик вошел рыжеволосый мальчик. Его лицо было усыпано веснушками, а на глазах блестели слёзы. Ребёнок рассматривал витрины, шмыгал носом и вытирал его рукавом. – У меня совсем немного денег, – произнес мальчик и протянул хозяйке кондитерской раскрытую ладонь с монетами. – Советую купить леденец «Радуга», –предложила, улыбаясь, тётушка Мята, – он повысит настроение и поможет радостней смотреть на мир. Но прежде, чем купить конфету, прочитай, как правильно употребить леденец. 82

Мальчишка громко фыркнул: – Вот ещё! – и повернулся к входной двери. – Но если ты не купишь сладость, то никогда не узнаешь её вкуса и не увидишь радугу. Тётушка Мята улыбалась, сочувствуя опечаленному мальчику. А он подошел к стене с плакатом, на котором красовался пёстрый леденец. Там было написано: Познай же красок разноцветье, Пускай подует теплый ветер! Ты сладкий леденец вкуси И сквозь него на мир взгляни! Ребёнок купил конфету и вышел на улицу. У него вчера родилась сестра, а он несколько лет мечтал о брате, с которым можно играть в мальчишеские игры. Леденец был со вкусом апельсина и мяты. Когда глазурь растаяла во рту, то на конфете показались цветные полоски, которые совпадали со спектром радуги. Мальчик посмотрел сквозь прозрачную карамель перед собой. В этот миг всё окрасилось яркими красками. Ненастный день стал солнечным, даже лужи, на которые падали капли дождя, были радужными. Проехал мимо на велосипеде почтальон. Прошла молодая женщина, которая вела за руку маленькую девочку с большим бантом на голове. Мальчик понял, что хорошо иметь сестру. Ведь малышке понадобится помощь брата, который старше и сильнее её. 83

Рассеянный молодой человек зашёл в сладкий уголок тётушки Мяты, которая не раз ему помогала. Мужчина взял чашечку горячего шоколада и кекс с вяленой вишней. Надпись под изображением с ароматным напитком гласила: Испей горячий шоколад! Поверь, ты будешь очень рад, Улучшишь память и настрой, Пей не спеша и все усвой! А на плакате с кексом был призыв: Ты вишни сладкий вкус почувствуй, Ведь кулинария – искусство, Энергия в тебя вольётся И тепло в сердце разольётся! Каждого посетителя хозяйка кондитерской могла понять с первого взгляда и предложить свою помощь. Однажды вечером, когда за окном бушевал ураганный ветер и деревья гнулись почти до земли, в магазинчик вошла юная девушка. Она была истощена, худенькие плечики содрогались от рыданий. Незнакомка прислонилась спиной к стене и стала медленно опускаться на пол. Тётушка Мята быстро выбежала из-за прилавка и помогла странной гостье сесть на стул. Женщина напоила девушку горячим чаем с молоком, который притупляет голод, и угостила теплыми булочками с изюмом. Поев, незнакомка уснула. Хозяйка 84

поставила в спальне рядом со своей кроватью кушетку и уложила на неё девушку. Узнав утром имя своей гостьи, тётушка Мята поняла, что нашла себе помощницу, которую долго искала. Женщина обучала ученицу несколько месяцев. Девушка, которая поселилась у хозяйки магазина сладостей, схватывала кулинарную науку налету. Она давала дельные советы и придумывала новые рецепты. Если вы растеряны, опечалены, не знаете, как поступить в трудной ситуации, или просто хотите попробовать десерты, которые не оставят вас равнодушными, то непременно заходите в кондитерскую «В гостях у Мяты и Анис». Юлия Андреевна Вместе 85

– Мам, мы 9 мая в парк идем? – Алия подняла голову от ведра с картошкой и посмотрела на мать. Та стояла у плиты, помешивая в казане мясо. Женщина скосила глаза на дочь и неуверенно качнула головой. – «Бессмертный полк» в этом году будет. Ограничения сняли. «Батырларга тазым»1 теперь называется… – повторила Алия, бросая очищенную картошку в таз с водой. И снова вопросительно поглядела на мать. – Знаю. – Тогда идем? Всегда же ходили… 86

Пожилая женщина поправила платок на голове и старательно завертела поварешкой в супе. Через некоторое время обернулась к дочери. – Боюсь я. Все теперь не как раньше. Фариду встретила. Та в вашем Интернете прочитала... Провокации, говорит, будут. Как в январе, теракты. Она предупредила, чтоб дома сидели. Милицию, говорит, всю подняли. У нее племянник там. Говорит, что все праздники он работать будет. – Потому я и хочу пойти. – Алия отодвинула ведро и развернулась к матери. – Обязательно. Может, это те пишут, которые не хотят, чтобы мы ходили. Им надо, чтоб мы забыли все. Историю переписать хотят… А милицию всегда на мероприятия отправляют. – В этом году пропустим, – говорит мать. – Нет, я пойду. Глаза у Алии сузились, щеки раскраснелись: – Дед погиб на войне, отец твой. Это же в честь него праздник! Ты оставайся, а я пойду. Не хочу его предавать. Мать наклонила голову над кастрюлей, ладошкой протерла глаза. Но молчит. – С Саулешкой посидишь? Наконец, мать оставила поварешку и повернулась к дочери. 87

– Ладно. Все пойдем. Вместе радоваться надо, вместе помирать… Да ладно, не целуй меня так. Что я не знаю, что надо идти? Сауле сидит на крепкой маминой руке и вертит головой. Столько людей она еще никогда не видела. А сколько красок! Сауле не знает еще все цвета. Но один знает: «кызыл» – красный. Этого цвета сегодня так много, он – везде. Это очень красивый цвет. Как цветы у нее в кулачке. Саулешка держит их крепко-крепко и морщит нос, когда цветы наклоняются к ней. Они так пахнут! Не понятно еще, приятно или нет, но щекотно. И еще один цвет знает Сауле, хотя не знает его названия. Он тоже везде, кругом! В понимании девочки это «цвет листиков». Когда они появились, мама их назвала, и Сауле запомнила этот цвет. Все другие цвета толпы и праздничных транспарантов сливаются в сознании Сауле в радужную круговерть, которая вместе с громкой музыкой заставляет ее подпрыгивать, крутиться в разные стороны и махать букетом. Незнакомых все больше. Девочка тревожно оглядывается: а где апа? Бабушка идет следом, девочка успокаивается и переводит глаза на огонь, горящий перед ней, на цветы, лежащие нестройными рядами вокруг. Мама ставит девочку на твердую плиту и тянет ее ручонку вниз: 88

– Клади сюда, цветы, доченька, вот сюда положи. Но маленькая ручка сопротивляется, не хочет выпускать красивые цветы. Девочка начинает плакать, когда мама разжимает ее кулачок. – Не плачь, Айналайн2, не плачь, на, возьми. Вот что понесешь! – бабушка тут как тут. Она сует малышке палку с большой фотографией. Слово «фотография» Сауле, конечно, не знает. Но что это такое, знает. На мамином телефоне таких много. Там и сама Сауле, и мама, и бабушка-апа, и еще какие-то неизвестные дяди и тети. – Держи, держи, это ата, деда твой, – шепчет мама. – Скажи: «Де-да. Ата». Сауле протягивает руку. – Де-да, ата, – глазки малышки любопытно блестят, слезы исчезают с обсушенных солнцем щек. Девочке привычно уже, что слова надо запоминать в двух вариантах. Она понимает: «деда» или «ата» – это тот дядя, который глядит на нее с большого листа. Мама снова несет Сауле. А Сауле несет портрет. Он без запаха, но девочка как-то догадывается, что нести его даже важней и почетней, чем цветы. Ведь такое держат все. Взрослые дяди и тети и те, кто поменьше. Сауле серьезно поглядывает на них. Потом мама и бабушка отходят в сторону, под деревья, и малышку ставят на мягкую траву. Но Сауле не выпускает 89

портрета из рук, хотя он вместе с древком гораздо выше девочки. Играет музыка. Громко раздается: «За победу!», «Да здравствует побе-еда!». Сауле улавливает знакомые звуки и тоже кричит: «Де-да! Де-да!» Люди оборачиваются на нее. На их лицах улыбки. И только Алия, отвернувшись от всех, украдкой вытирает глаза. 1.«Батырларга тазым» - \"Поклонимся героям\", аналог российского \"Бессмертного полка\". 2. Айналайн - ласковое, нежное обращение к младшему по возрасту. Андрей Карюк 90

Последнее прощание со школой Два-три раза в год, обычно в майские и новогодние праздники, я оставляю уже обжитый мегаполис и приезжаю на малую родину – городок под названием Валдай, крохотную точку на карте. Навещаю маму и друзей детства, живущих здесь. Прохожусь по местам, где когда-то играл и озорничал с пацанами. «Ну что, сынок, чувствуешь ностальгию?» - неизменно спрашивает мать в мои приезды. Что тут ответить. Пятнадцать лет я провел вне этого скромного селения – почти столько же, сколько в нем самом. Учился в университете, работал, пытался жить по-взрослому (иногда даже получалось). «Уже не чувствую», - честно признаюсь я. Но в один такой мой приезд, в мае, мама сказала мне, что мою старую школу снесли. Обветшала, дескать. Для ребятишек построили новое ладное здание, с 91

футбольным полем и спортивной площадкой – роскошь по меркам города. «Ну, может и к лучшему», - отвечаю я, вспоминая трещины на потолках кабинетов, разбитые ступеньки крыльца, запахи плесени. Все неприглядное, убогое. Хотя детям это неважно, дети замечают другое. И память зовет меня дальше: к беготне по коридорам с облупленной краской, к классным часам, когда мы мыли парты и конопатили старые деревянные окна. А еще была столовая, маленькая и тесная, где продавались пирожки по рублю. И гардероб, с вечной давкой. Там работала техничка Юля, хмурая, но по-своему обаятельная. Теперь нет больше ни столовой, ни гардероба, ни Юли. Нет больше школы. Ее снесли. На следующее утро, будто слыша чей-то голос, я иду посмотреть на то, что осталось от моей первой альма- матер. Погода стоит чудесная. Весна разоделась как модница, в изумрудные цвета, добавила бижутерии в виде желтых одуванчиков и пока еще белых цветков сирени, надушилась чем-то цветочным и вышла к народу хвастаться. На улице тепло, только ветер налетает прохладный. Небо голубое, с пушистыми белыми облаками. Мне попадаются дети и молодежь: в мае заканчивается учебный год, и они изнывают, готовые встречать лето. И люди, и природа, все радуются. Все, кроме моего сердца. Моему сердцу неспокойно. 92

Вот и то самое место: то ли сквер, то ли поле, с редкими деревьями и путанными дорожками среди травы. Дальше, где стояло наше неказистое двухэтажное здание, теперь руины, куски кирпича и досок. Я подхожу ближе. Пахнет известкой. Рано или поздно рабочие растаскают все обломки, и останется лишь пустырь. Возможно, это место хотят превратить в настоящий парк. Доброе дело. И все же… Я вспоминаю, как здесь, прямо здесь, дразнил девчонок и бегал от них, а пару лет спустя уже пытался бегать за ними. Как впервые попробовал сигареты, стоя в кругу одноклассников на задворках. Горчило до удушения, но я, пытаясь казаться крутым, улыбнулся и сделал еще затяжку. С тех пор больше никогда не курил. На переменках мы лазали по деревьям, хотя учителя строго запрещали; один раз нас поймали и привели к директору. Где-то среди этих обломков - класс русского и литературы, где я рассказывал наизусть длиннющее стихотворение Маяковского, приведя всех однокашников в изумление. А рядом – класс музыки, со стареньким пианино: там учительница, строгая как черт, поставила мне «тройку» за год, единственную среди «пятерок», из- за чего я не получил золотую медаль. Как ее звали? Жива ли она?.. Рекреации, зал физкультуры и подвал, где проходили занятия ОБЖ – все превратилось в развалины, ушло, умерло. Странно так относиться к помещениям и вещам, 93

но в тот момент они были не просто помещениями и вещами. Уродливая свалка стала надгробным памятником. А в земле лежало мое детство и юношество. Время, которое не вернуть. «Я чувствую, мам», - сказал бы я сейчас, и мать, проводившая в последний путь гораздо больше лет, понимающе и с сочувствием кивнула бы. Мысли мои уходят от потерянного к имеющемуся. Мне кажется, что в моей жизни тоже наступил май. Робкие, как первые месяцы весны, годы остались позади, все двигалось к лету, к пику, но за летом неизбежно приходит осень, увядание, старость. А там недалеко и до зимы. Я разворачиваюсь и ухожу. Ухожу подальше от печальных развалин, и погода снова захватывает меня теплом и красками. Надо вернуться домой, обнять маму и сказать, как люблю и ценю ее. Надо встретиться с друзьями и позвонить той, в которую влюблен. Май короток – надо успеть его прожить. Андрей Кечко 94

Май Нет ясней и прозрачнее майского дня. Яркость дня – яркость событий. Ощущаю в каждом лучике солнца душу того кто любит. Любит то, что люблю я: журчание половодного ручья, соло соловья, в просыпающейся роще и синеву неба. А, еще, наслаждение тишиной, туманной прохладной, мятной, когда ощущаешь свободу мыслей после жуткого помелья суетных будней. Иду, трамвай, вдогонку стучит колесами, и какой-то сумбур скрывается под куполом, еще, не полностью 95

раскрывшихся листьев. Лучи утреннего солнца ласковым взмахом пера касаются всего того, что доступно сквозь разлапистых ветвей каштанов. Нежность радует молодую поросль касаниями теплых мгновений. Спешат прохожие, суета все больше заполняет простор бытия. А звуки витают над всем разные: то бесконечно звонкие, то глухие, как удары в большой барабан, то всё смешивается в какую-то какофонию, то вдруг замолкают на миг, вроде для отдыха, и все повторяется снова. Спешить не куда, наслаждение благоуханием природы приводит мысли в порядок, разглаживают складки, накопившейся коросты черствости. Нежная зелень, кажется, сверкает россыпью изумрудов, она еще не окрепла, не впитала пыль городского сумбура. И даже опавшая шелуха почек, прилипая к подошве, не раздражает, а умиляет, тем, что все оживает и улыбается мне. Бездомные псы, разлеглись на мягкой поросли газона, нега дня вогнала их в сон. И не дребезг трамвая, не цоканье каблуков мило разодетых дам, не сигналы пестрящих машин, не пугают их. Можно позавидовать их терпенью, они отключились от потустороннего, от всего того мелькающего и звенящего, мешающего и волнующего, и только спокойствие, и теплота их нынешнее состояние. Ах, май - весенняя благодать, веселящая и возбуждающая! Как мало в жизни тех моментов, когда 96

мысли скользят утренним лучом по крышам домов, осторожно, нежно и ласково. Вот, солнечные зайчики запрыгали по стеклам машин, домов, по серому асфальту, брусчатке, тротуару, по прохожим, слепя, мелькая, то останавливаясь, то догоняя друг друга. Хочется помчаться вслед за ними вприпрыжку, вспомнить молодость, игривость, смелость поступков, пускай совершенную дурость и смеяться задорно, искренне, не думая не о чем! Вячеслав Куринной 97

Майское заклятие Однажды пробегавший по лесу зайчишка увидел ослика, который медленно брёл по поляне. - Привет ослик. Ты что тут делаешь? - Привет зайчик. Я просто гуляю. - А почему ты такой грустный? Как у тебя дела? Не грусти. Что с тобой случилось? - У меня всё нормально. Но мне как-то не весело. В последнее время мне часто бывает грустно. Вот вышел из дома, гуляю и грущу. - Это плохо. Мне тоже глядя на тебя становится совсем не весело. А когда ты родился? - В мае. 98

- Ну, тогда всё понятно. На всех родившихся в мае злая Баба Яга наложила проклятие, и теперь они часто тоскуют и маются… - А кто мается больше: те, кто родились в начале или в конце месяца? - Точно не знаю. Думаю, что одинаково плохо и тем и другим. Но злое проклятие можно снять – тоску и грусть унесёт прочь весенний ветер. Сейчас у нас как раз месяц май. Именно в этом месяце оно и снимается. - Но я не знаю, как это сделать. Мне надоело мается… - Тебе надо идти к старой черепахе. Возможно, что она сможет помочь. *** Старая черепаха была очень мудрой. Никто не знал, сколько ей лет. Да и она тоже давно сбилась со счета. Звери часто обращались к черепахе за советом, и она всем старалась помочь. Снимать всякие злые заклятия дело непростое. Оно по силам далеко не каждому, даже мудрому зверю. Но ведь в нашей жизни случается и такое, что никакого злого заклятия и в помине не было. Многие проблемы часто придуманы. А на самом деле их нет. И об этом, вероятно, черепаха знала. Конечно, знала. Она же была мудрой… Когда к ней пришел ослик со своей тоской и грустью, то она сделала вид, что готовиться к сложному обряду: застелила на столе сначала черную скатерть, а потом поверх неё белую и стала ставить на неё какие-то 99

баночки с пахучими травами. Одну из таких баночек ослик нечаянно уронил на пол, и она закатилась под стол. Когда он попытался её поднять, то опрокинул табуретку и, падая, табуретка сильно ударила по ноге черепаху. - Ослик, какой же ты неуклюжий, - сказала черепаха, массируя ушибленную ногу. Сядь на тот стул в углу и больше не мешай мне. Если ты будешь мне мешать и плохо себя вести, то сюда прилетит Баба Яга. - Ура, - радостно закричал ослик и захлопал в ладоши. Я увижу настоящую Бабулю-Ягулю! - Хорошая, но странная получилась история, - подумала черепаха, но она была мудрой и поэтому вслух ничего не сказала… Павел Даниленко 100