Дмитрий Бочаров - Сборы, равняйсь! Смирно! Налево! Правое плечо вперёд, бегом МАРШ! И мы побежали на свою первую утреннюю физическую зарядку одетые по фор- ме №2 «голый торс». Меня последствия ночного конфуза коснулись напрямую. Валерка, с которым мы спали через тумбочку, вошел в кубрик и с ходу спросил у меня: «Ты же от- личником в школе был?» Я кивнул. Физиономия Куща не предвещала ничего доброго: «Пошли. Нас с тобой, как отличников из 1-го взвода, ждет начальник штаба сборов». И мы пошли к штабному кубрику. На крыльце за столом сидел капитан Изотов. Вокруг него сгрудилась толпа нежелающих бриться абитуриентов. Изотов как-то нездорово обрадовался нашему с Валеркой появлению. - О! Отличники первого взвода! Ваш взвод отличился «обществом яйцеголо- вых»… Вам и отдуваться! – он небрежно бросил на стол пачку рапортов и встал. - Ну-ка, напишите чего-нить, вот тут! – он ткнул пальцем в край чистого листа. - Что писать? – спросил я обреченно. - Начальнику абитуриентских сборов… Мы с Валеркой вывели на двух листах по строке. Изотов придирчиво ознако- мился с результатами. Мой почерк оказался более разборчивым. Валерка писал очень мелко. - Назначаешься писарем сборов! – торжественно вынес свой вердикт Началь- ник штаба. – Вот тебе рапорты, переписывай без ошибок, а то эти грамотеи понаписовывали… В тот день я переписал шестьдесят девять рапортов и на следующее утро столько же лохматых счастливчиков уехали домой. Кто остался верен своему выбору – поступить любой ценой, были вынуждены бриться. Хотя поступишь, не поступишь, тут еще бабушка надвое сказала… Колебания в юношеских умах прервал наш Командир учебной заставы: - Кто не побреется, на обед не пойдет! После утренней зарядки с трехкилометровым кроссом, а также после трех пар занятий, хотелось не просто есть, хотелось ЖРАТЬ! Поэтому бриться начали массово… Всеми подручными средствами, плюясь и матерясь. Через короткое время причину репрессий по волосяному признаку знали все абитуриенты сборов. К Омирхану пришла известность с крепкими непечатными эпитетами… Ко всем своим достоинствам и небольшому росту с кривенькими ногами Омир- хан обладал каким-то животным чувством постоянного голода. Он хотел жрать всегда и везде. Все съестные нычки сослуживцев находились и уничтожались им молниеносно. 51
Дмитрий Бочаров Омирхан жевал все, всегда и везде. Даже в строю… Такое недостойное высокого звания «слушатель ВИ ПС КНБ РК» поведение же- стоко пресекалось командирами. Иногда карательные меры были достаточно извращенными. Особенно грешил извратами наш заместитель командира заставы – старший сержант Крестин. Он справедливо считал, что воинский строй – это святое! Нельзя его осквернять, особенно жующей физиономией Омирхана. Так что часто, после выхода из столовой, мы всем строем отжимались, пока Омирхан жевал, доедая хлеб, лежащий у него во всех карманах камуфляжа. Как и где он умудрялся им разжиться, оставалось загадкой. На каждого слуша- теля приходилось строго определенное число кусочков хлеба по норме доволь- ствия. Сказать, что в нашем воинском коллективе Омирхана после этого, мягко гово- ря, не любили, значит, ничего не сказать… Его тихо ненавидели! Но звали ласково РАДИАЦИЯ! И была у этой клички отдельная история. Но об этом в другой раз, так как грешно смеяться над больными людьми… *** - ЖРАТЬ, бар ма? От данного возбужденного возгласа Омирхана мы немного опешили. Глаза Омирхана сразу же жадно сфокусировались на источающей аромат дичи. После этого скрывать факт успешной охоты стало бессмысленно. Первым нашелся Хохол: -Да, Омирхан, вот барашка завалили, шашлык жарим… - Барашка, эт харашо… Дай посмотрю... – момент, когда шомпола с тушкой перекочевали из рук Боба в руки Омирхана, никто не заметил. Из состояния культурного шока нас вывел безжалостный хруст косточек тушканчика на челюстях Радиации. В мгновение ока весь шашлык исчез в этой безжалостной молотилке, у которой даже за ушами хрустело… - Аще бар ма? – жадно оскалился Омирхан. - ЖОК! Барашек совсем малюсенький был... – сказал, как отрезал, Валерка. Радиация сразу же утратил интерес к нашей компании и удалился. - Боб и на хрена, спрашивается, ты скормил этому чудовищу нашего тушка- на? – риторически спросил я. – Он же даже спасибо не сказал… Бодрое настроение, вызванное ароматами жареного мяса, быстро улетучи- валось… Короткий южный вечер догорел, и над нами раскинулось бескрайнее небо с миллиардами звезд… 52
Дмитрий Бочаров В мозгу даже присказки были о еде: «ТИХА УКРАИНСКАЯ НОЧЬ... НО САЛО НАДО ПЕРЕПРЯТАТЬ!» Оставалось любоваться красотами ночи натощак, с пустым желудком, так как спать и говорить уже не хотелось. *** Утро воскресенья было безрадостным. Уничтожение крайней банки кильки оптимизма не прибавило. Курс выживания продолжался, и нас опять ждало лечебное голодание… У военных есть девиз: «Если отдых – то активный, если праздник – то спор- тивный!» Но бесконечный фонтан оптимизма иссяк даже у Хохла, что случилось впервые со дня нашего знакомства. Все тупо гасились в душном блиндаже. Героев побегать под ласковыми лучами ослепительного солнышка не было… Разнообразие в скучное безделье внес обед! Первое, второе, хлеб и КОМПОТ! Это был праздник желудка! После обеда все завалились переваривать пищу в тишине. Только мухи озабоченно носились по блиндажу и норовили сесть на неприкры- тые участки молодецкого тела. Время до вечера, как обычно, тянулось мучительно долго… Ни писать письма, ни заполнять дневник, который я в режиме полной секрет- ности, скрытно и шифрованно вел в тетрадке с лекциями, категорически не хотелось. Мы тупо ждали голодный вечер – когда над горизонтом взойдёт серебряный диск Луны и нам представится возможность повыть на него для разнообразия. И мы дождались того момента. Как обычно, тем же составом, мы перенесли наши бренные тела на излюбленное место дислокации – на свежий воздух. От земли безбожно парило, но в воздухе еле уловимо чувствовалась прохлада с редкими, легкими порывами ветерка. - Ща бы горячего чайку, да с душистым медком! – мечтательно сказал я, глядя на красивейший багровый закат. - Чай еще вчера кончился... – как всегда трезво и цинично прервал мои мечта- ния Комар. - Я помню, что мама заваривала чай из листьев смородины, – почему-то сказал Вовка-Боб. - Где ты ее сейчас возьмешь? – парировал вопросом реплику Хохол. - Видал куст у речки, похожий на смородину, – как бы невзначай ляпнул Боб. - Ну-ка, тащи его сюда, заварим! – возбужденно выкрикнул я, и все оживились. 53
Дмитрий Бочаров Вовка метнулся к реке за кустом, остальные разбежались по окрестностям для сбора сушняка и другого горючего материала, пока совсем не стемнело. Искали все, что могло гореть, даже кизяк. Кизяк – это высохшие коровьи лепешки. При его горении выделяется едкий сизый дымок, но разогреть на нем пищу или вскипятить воду можно. Заодно и разогнать тем самым дымом всю жужжащую нечисть, которая начинала на- сыщать весь воздух вокруг нас… Вовка действительно припер какой-то куст прямо с корнями, не прошло и года! На смородину куст был подозрительно не похож. - У смородины должны листья пахнуть, – озвучил свои опасения похожий на ботаника Валерка. Мы начали рвать и судорожно растирать в ладонях листья. Они пахли, но не смородиной. Как пахла смородина, мы уже начали забывать. Как будто это было давно, по ту сторону жизни в далеких детских снах. - Да ладно, – важно заявил Хохол. – Бросай, Вовка, эту хрень в каску, только корни обруби! Я надеюсь, ты додумался ее помыть на речке? - А то! – буркнул в ответ Боб. Было совершенно непонятно, то ли он додумал- ся и помыл, то ли не додумался… Короче, с куста надергали листьев и побросали в старую каску, найденную при уборке в блиндаже. В ней уже как раз призывно закипела вода. Валерка с умным видом начал методично помешивать шомполом варево. При отблесках костра на фоне вечернего неба он был похож на мага-чародея или очень молодого колдуна Мерлина. В каске что-то начало пузыриться и пениться. - Ща заварим какой-нибудь конопли и потравимся на хрен! – не выдержал я. - Это не конопля, однозначно, – сказал Хохол. – Мы ж ее нюхали. Вовка, чтобы как-то реабилитироваться, все же его идея была с кустом, выдал: - А може, это… Омирхана позовем – продегустировать! - Тебе вчера не хватило? Скормил ему нашего тушканчика? – съехидничал я. - А чего? Очень даже трезвая мысль! – резонно заключил Валерка. Все плотоядно заржали и закивали. Хохол своим зычным голосом гаркнул: «Омирхан, кель!» Омирхан не заставил себя долго ждать, проворно приковылял своей раскачива- ющейся морской походочкой. В его горящих глазах читался немой вопрос: “ЖРАТЬ, бар ма?” - Омирхан, шай будешь? – ласково начал Хохол, дружески обняв его за плечи. – Подставляй кружку. - Шай, жок... – почему-то насторожился Радиация. - Да ты не переживай, мы тут последнее перетрясли, заварили, – включился в разговор Вовка. 54
Дмитрий Бочаров - Ты ж нам родной, под одной крышей спим, с одного котелка с тобой едим, последнее тебе отдаем, – еле сдержавшись, чтоб не заржать, вставил я свои пять копеек. Валерка молча плеснул Омирхану в подставленную кружку горячего варева. Омирхан раздул свои ноздри и все еще насторожено принюхался, дуя на паря- щую жидкость в кружке. Но голод взял свое. Он жадно глотнул варева. Все замерли в ожидании вердикта дегустатора. Омирхан поперхнулся и начал плеваться: - Жаман шай! Дальше последовала непереводимая игра слов какого-то из казахских диа- лектов. Радиация, матерясь на казахском и русском языках, обиженно убежал. - Все, баста карапузики, кончилися танцы... – разочарованно сказал Хохол. - Я же говорил, потравимся этим варевом, выливай его, Валерка, от греха по- дальше! – заключил я. - Да! Если уж Омирхан не переварил, нам даже пробовать не следует, – махнул рукой Вовка. Комар, скорбно сгорбясь, перевернул варево на костер. Пламя опало, угли и зола зашипели, всполохи озарились зеленоватым свечени- ем, от костра повалил густой белесый дым. Колдовство закончилась, как и крайняя ночь Курса выживания… Мы это сделали! Мы выжили! 55
Галина Шевченко Галина Шевченко Родилась в Кустанайской области Северно- го Казахстана. Там прошли детство и юность, там же закончила Кустанайский пединсти- тут. По образованию – филолог. В настоящее время живет в Калининградской области. Ра- ботала в школе, затем в Областном кризис- ном центре. Увлекается поделками из кожи, пишет прозу и стихи. Публиковалась в газе- тах и интернет-журналах. Изучает историю Янтарного края. Помогает землякам, чьи деды воевали в Восточной Пруссии, найти места их захоронений. Несколько строчек об истории моей малой Родины Казахстан – некогда союзная республика – является ближайшим соседом Рос- сии, с которой у него 7548,1 километров границы. Казахстан в древности – это родина скифов, о которых упоминал Александр Блок. Именно на этих землях в свое время существовала Монгольская империя под предводительством Чингисхана. А еще Казахстан был последним из союзных республик, объявившей независи- мость в ходе распада Советского Союза в 1991 году. Казахский язык является государственным языком, а русский имеет равный официальный статус для всех уровней административного и институцио- нального назначения. В годы Великой Отечественной войны именно в Алма-Ате – столице Казах- стана на то время, была сформирована знаменитая Панфиловская дивизия, 56
Галина Шевченко которая защищала подступы к Москве,а затем с боями дошла до Прибалтики и принимала участие в разгроме Курляндской группировки. Ныне же это – демократическое светское государство с интересной историей и самобытной культурой. Имена писателей и поэтов этой страны известны всему просвещенному миру: Абай Кунанбаев, Чокан Валиханов, Мухтар Ауэзов, Сабит Муканов, Джамбул Джабаев и другие. Именно Джамбулу принадлежат строки знаменитого стихотворения «Ленинградцы, дети мои». Казахстан богат своим народным творчеством и древней культурой, которые трансформировавшись, нашли свою нишу в современном обществе. А ещё особой популярностью у казахов пользуется айтыс — это импровизиро- ванное состязание двух певцов-поэтов или, как называют их в Казахстане, — акынов. Как бы сказали про них сейчас — устраивают батлы. Айтыс — самый трудный, но любимый жанр казахов. Эту форму публичных поэтических состя- заний в Казахстане почитают до сих пор. Есть версия, что степные акыны состязались в устном поэтическом поединке задолго до Гомера и Гесиода. Греки переняли у кочевников этот вид искусства, но вскоре позабыли о нем. 57
Галина Шевченко Одним из популярных народных спортивных состязаний у казахов, является байга. Байга — один из древнейших и популярнейших видов конных скачек у многих тюркских народов. Байга — это скачка по пересечённой местности на длинную дистанцию, в которой важнейшую роль играет тактическое мастер- ство всадника. На территории Казахстана находится космодром Байконур (с каз. «Богатая долина») первый и крупнейший в мире подобный объект. Город Байконур (до 1995 года — город Ленинск) и космодром вместе образуют комплекс «Байконур», состоящий из 15 стартовых комплексов, 9 типов для запусков ракет-носителей и четырёх пусковых установок. Именно с его стартовых площадок человечеству была открыта дорога в кос- мос: в 1957 году отсюда стартовала ракета Р-7 с первым искусственным спутником Земли, а в 1961-м отправился в первый пилотируемый полет Юрий Гагарин. Среди других легендарных страниц истории Байконура — испытания лунной ракеты Н-1 и полет многоразового космического корабля «Буран» в 1988 году. А в 1998-м запуском модуля «Заря» именно с этого космодрома на- чалось создание Международной космической станции (МКС). 58
Галина Шевченко Казахстан входит в число самых безопасных стран в рейтинге ядерной безо- пасности. Этому способствовал указ Первого Президента о закрытии Семипа- латинского ядерного полигона. Одним из важных успехов Казахстана является строительство столицы – го- рода Нур-Султан (Акмолинск, Целиноград, Астана, Акмола). За небольшой срок появился современный город, который стал визитной карточкой страны. Уже в 1999 году столица Казахстана добилась мирового признания. Город был удо- стоен награды ЮНЕСКО «Город мира». Эта награда присваивается новым го- родам планеты, которые за короткий срок достигли больших результатов в социально-экономическом, политическом и культурном развитии. Невозможно рассказать о Казахстане в нескольких строчках, для целого рас- сказа нужно исписать много страниц. Но сколь бы ни был длинным рассказ, все казахстанцы, все те, кто уехал в Германию, Израиль, Россию, Белоруссию и на Украину – все они в душе остались казахстанцами, кем бы по национальности они не были. 59
Галина Шевченко Семь озёр его Родины О, великий мир, посмотри на меня! Я пылинка твоя, сын казаха я. Абай Встретиться своим классом, а это была идея, как не удивительно, отлични- цы Надюшки Морозовой, казалась просто абсурдной. Какая встреча в почти семьдесят лет, когда не только болячки атакуют постоянно, а еще эти гра- ницы, которые преодолеть без ущерба для нервов, просто невозможно. Так думал еще сохранивший физическую форму и относительно сносное здоровье отставник Илья Михайловский. Поле выхода на заслуженную пенсию он имел возможность поселиться на выбор в нескольких городах России. Выбрал он этот прибалтийский городок, потому что когда-то служил в этой области, а сейчас здесь живут многие его однополчане. После звонка Надежды Дмитриевны, как представилась ему женщина, ока- завшаяся его одноклассницей, он задумался. Илья решил, что поехать, пожа- луй, можно, хоть и далеко, но здоровье вроде терпимое, и ранение не дает о себе знать уже давненько. «Наверно, и правда молодею, как обещал врач в го- спитале», – подумал Илья. Надюшка быстро освоилась и строчила сведениями, как из пулемета. Илья по привычке быстро все анализировал и понял, что на малую родину собирается человек пятнадцать – те, кто еще мобилен: Яша из Норильска и его дружок Санька из Ноябрьска, Борька из Академгородка, он в классе был ходячей энци- клопедией из-за просто феноменальной памяти, сама Надя – преподаватель одного из сибирских университетов, будут еще Валя и Коля из Питера. Кроме этого обещали приехать трое из Германии. Казахстанские немцы уехали все или почти все в 90-е на Vaterland и теперь, с годами, рады были каждому слу- чаю побывать в Казахстане, стране, что осталась их родиной навсегда. Около семи-восьми человек из класса остались на месте и никуда не уехали в силу разных причин. Илья налил бокал чая, к которому привык с самого детства, как к самому лю- бимому горячему напитку. Он сел в кресло на лоджии. За окном был вечер, вдалеке расплавленным сере- бром обозначилось море. После шторма его волны уже успокоились и обрели умиротворение, но цвет морской глади еще сохранял остатки бури, что рез- вилась два дня на побережье. Приморский городок стойко перенес этот скан- дал природы и продолжал свою жизнь. 60
Галина Шевченко Илья удобно уселся и вспомнил тот момент, когда впервые увидел море. Это был шок. Он – степной человек, выросший на бескрайних просторах северного Казахстана, купался только в местных озерах. В его поселке их было семь. Так называлось и маленькое село, где весной 1951 года он родился. Отец забирал их с мамой из роддома на санях. Весна в тот год была долгая и холодная, что не такая уж редкость для тех мест. Сани и коня одолжил ему сосед Нурлан. Илью и маму отец закутал в огромный и теплый тулуп и вез домой, покрикивая на лошадь. Так он потом много раз по просьбе сына расска- зывал, а Илья каждый раз говорил отцу, что помнит и тулуп, и сани, и лошадь. Отец громко смеялся и, откинув голову к стене, грозил ему за привычку сочи- нять небылицы. Илья вспомнил, что отец, водитель грузовой машины, часто был в отъездах. Сам он родился в Воронежской области, а служить был призван в Московскую. Там он прослужил до 1953 года, а потом их погрузили в вагоны вместе со всем, что составляло эту воинскую часть и повезли на восток. Весной этого же года, после месяца движения и стоянок на перегонах, часть отца пересекла границу Казахстана и выгрузилась на станции Аман-Карагай. Это уже к зиме часть обрела свои реальные очертания в пяти километрах от железнодорожного узла. Отец мало рассказывал о службе, только однажды, в день 7 Ноября, когда все сидели еще у черно-белого телевизора и смотрели па- рад в Москве, он сказал, что тоже принимал участие в параде именно в такой же день, и пару слов произнес о том, как они долго готовились и часами мар- шировали на плацу. А когда в начале 70-х загорелся огромный Аман-Карагай- ский лес и, казалось, все пожарные машины области начали его тушить, отец обмолвился, что в лесах находятся склады химического оружия Министерства обороны СССР. Лес потушили и Жилгородок (именно так назывался маленький посёлочек, где жили офицеры с семьями) продолжал дальше жить. Демобилизовавшись, отец сел за руль машины и возил в далекие Тургайские степи товары первой необходимости, продукты, одежду, лес, зерно. Здесь, в этой области, где степи перемежались с лесами, распахивались огромные площади, здесь тоже проходило освоение целинных земель, и урожаи пшеницы были просто гигантские. Илья вспоминал, как их школьников 9-10 классов отправляли на ток, и они перекидывали зерно из бурта в бурт, а после смены кормили свежеиспечен- ным горячим хлебом и сладким свежезаваренным чаем. Никогда потом он не 61
Галина Шевченко пил такого вкусного чая. А машины с зерном всё подходили и подходили, и не было им конца и края. Именно тогда, осенью, появлялись светящие вывески на въездах в крупных городах Казахстана о намолоте зерна за сутки и о первом миллиарде пудов этого казахстанском золота. В день окончания школы Илья уже знал, что будет поступать в Актюбинский военный институт Сил воздушной обороны. Учеба и служба была для Ильи же- ланной, но в 90-х армия оказалась не нужна государству. И ему, захватившему события в Чечне, а потом вернувшемуся на родину, было не понятно, что де- лать дальше. Вот тогда он оказался в одном мало известном учебном заведении министер- ства обороны и стал готовить кадры для спецопераций. Илья поколесил по миру, научился и научил выживать в невероятных условиях и себя, и своих по- допечных, и учил побеждать. Последнее ранение стало финальным в его поезд- ках, но он еще почти пять лет обучал своих молодцов уже без сопровождения и только недавно вышел в отставку. Время не стояло на месте. На родине он побывал за это время всего пару раз. Последняя поездка была грустной, он специально поехал пройти по могилам родных людей, поправить их, отремонтировать, покрасить оградки. Опять оставил деньги уже другому сторожу, чтобы хоть иногда присматривал за ними. Это была середина мая. Степь цвела тюльпанами, пахло сосной, нагретой солнцем и высоко в небе звенели птицы. Вот так же в детстве он с маль- чишками на велосипедах, а то и просто пешком выходил за край поселка и играл в степи. Он и сейчас помнит этот родной запах чабреца, дикого лука и вкус кислятки, которую они рвали и ели с хлебом, макая в соль, которую специально брали с собой в коробочке из-под спичек. Как же это было вкусно, а вместе со степными запахами просто восхитительно. Казахстан. Каким же родным было это слово, в котором сложилось воедино всё – радость, грусть, боль утрат и вечная любовь к этому краю. Илья поднялся и прошел в комнату, за окном было совсем темно. Свет он не включил и прошёл на кухню. Чай давно закончился, и он решил заварить све- жий. Заварку ему последний раз передал однополчанин, что летал к родным в Астану. Пять пачек казахстанской «Пиалы» пахли родиной и навевали дорогие сердцу воспоминания. 62
Галина Шевченко На переезд из Казахстана отец решился в 1996 году после того, когда его вытащил из очереди чернявенький молодой человек. Он так ему и сказал, как только отец поднялся, чтобы зайти в кабинет врача: «Ты, дед, сядь, войду я. Я здесь родился и я спешу, а ты посиди, еще успеешь, да и торопиться тебе уже некуда». Второй инфаркт отец пережил тяжело, и на семейном совете они решили перебраться в Челябинск. Но поездка оказалась тяжелой для него, и в тот же год отца не стало. Илья вспомнил, как отец тогда сказал, что его в войну так только немцы унижали, когда их десяти и одиннадцатилетних пацанов собирали и ставили вдоль улицы под дула автоматов, а матерей заставляли нести молоко, яйца, хлеб и картошку. Войну он с мамой и братьями прожил в погребе, а в избе жили немцы. После того времени у него, ещё ребенка, появилась первая седина, ко- торая к тридцати годам полностью закрыла виски. Через две недели он уже вылетал на встречу. Заказав по интернету билет до Астаны через Москву, Илья собрал самое необходимое и отправился налегке. Сборы и полёты для него были обычным делом, но встреча с одноклассника- ми – редкое и волнительное событие. Он прислушивался, как радостно зами- рало сердце от предвкушения встречи с родными людьми, их улыбок и похло- пываний при объятиях. Пересадка в Москве на самолет в Астану прошла спокойно, и Илья полетел дальше. «Аэрофлот» в очередной раз покормил своих пассажиров, и они начали дремать. Когда попросили пристегнуть ремни и объявили температуру в сто- лице Казахстана, был уже полдень по местному времени. Глянув на свои часы, Илья их перевел на четыре часа вперед и приготовился ждать следующий рейс. На самолете местных авиалиний он полетит в Куста- най – столицу уже его родной области. Маленькое кафе, что примостилось в закуточке аэровокзала, выглядело очень прилично, и Илья, взяв чашку эспрессо, чтобы взбодриться, сел в удобное креслице. Астана... Во времена его детства и юности это был город Целиноград. Сюда по делам службы прилетал из своей части, которая стояла в Державинске. Именно там, в пгт «Степной» находилась ракетная часть, на вооружении которой по классификации НАТО были ракеты под названием «Сатана». Это оружие приводило в шок американцев. Часть была строжайше засекречена, и попасть на нее можно было по спецпропуску. Построенная в глухой Тургай- ской степи, она была оснащена по высокому классу. Снабжение и пополнение 63
Галина Шевченко отбиралось самое лучшее. Городок был настолько оснащен, что мог самосто- ятельно существовать без доставок извне долгое время. Рядом же находился небольшой поселочек, где жили в основном местные чабаны, коневоды, и ещё была начальная школа. А вся остальная жизнь проходила уже в Есиле – боль- шой железнодорожной станции в ста километрах от Державинки. Тургайская степь.., её рождение и преображение Илья наблюдал много раз за время службы. Весной, когда степь освобождается от снега и начинает зеле- неть, а потом её покрывает ковер диких тюльпанов, она становится насто- ящей красавицей. Бескрайние поля этих цветов, в которых можно утонуть, радовали глаз самого сурового человека. Илья помнил, как отец из своих рейсов каждую весну привозил маме большое цинковое ведро этих тюльпанов. Мама родилась здесь, в Казахстане, в конце мая, и отец поздравлял её таким огром- ным букетом. А потом тюльпаны отцветали. Степь еще какое-то время зеленела, но под нещадным жарким солнцем выгорала, и через время на смену буйству красок приходил ковыль, седые волны которого качали степные просторы очень дол- го. Смотреть на это море ковыля можно долго, так он завораживал глаз, а, пе- реливаясь на солнце, становился похожим на живое существо. Илья даже при- крыл глаза от удовольствия, вспоминая те картинки из прежней своей жизни. Допив кофе, Илья двинулся в зал отлета и через час уже направлялся домой. Домой... Первые пять лет жизни Илья жил в этом самом Жилгородке, где сто- яла воинская часть. В городке был огромный офицерский клуб с кинозалом, фойе, где стоял даже бильярдные столы и огромная библиотека, куда он ходил рассматривать картинки в книжках. Читать он еще не умел, и библиотекарь давала ему большие тонкие книжки с цветными картинками. Был в городке и магазин, куда он бегал с мальчишками, а иногда и с мамой. Тогда она ему по- купала вкусные подушечки с непередаваемым вкусом и обсыпанные сахаром и коричневым порошком. По улицам ходило много военных, одетых в морскую форму. А еще они делали домики в многочисленных кустах дикого вышарника, что рос сразу за поселком, и все мальчишки хранили там много секретного. Бе- гали вечером на стрельбища и собирали гильзы от патронов. В общем, жить в таком месте было здорово. Летом 1957 года, когда Илье уже было шесть лет, семья перебралась в район- ный центр. Это было замечательное время. Илья под гул моторов самолета вспоминал свои первые успехи в школе, первые пятерки и первые двойки, пер- вую новогоднюю елку, на которую ему мама сшила костюм зайца. Вспомнил, 64
Галина Шевченко как учился плавать и как тонул на своем плоту, построенном из досок. Вспом- нился прием в пионеры, а потом в комсомол. В девятом классе учитель географии и истории Алексей Максимович, возил их в Ленинград. Там на Синявинских высотах повторил подвиг Александра Ма- тросова их земляк – Султан Баймагамбетов, которому посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Родом Баймагамбетов был из поселка Коян- ды-Агаш, что стоял в километре от Жилгородка. Ну, а на 9 Мая в десятом классе в актовом зале школы состоялась встреча с еще одним героем, что ро- дился здесь. Это был знаменитый Илья Сьянов. 30 апреля 1945 года старший сержант Сьянова И. Я., командуя ротой, возглавил последнюю за четыре года войны атаку 1-го батальона на Рейхстаг и в числе первых ворвался в него. В тот же день рота И. Я. Сьянова оказывала огневую поддержку разведчикам М. А. Егорову и М. В. Кантария и в 21 час 50 минут 30 апреля 1945 года водрузила над поверженным гитлеровским Рейхстагом Знамя № 5 Военного совета 3-й ударной армии, ставшее Знаменем Победы. Илья и сейчас с гордостью вспоми- нал имена земляков. Завершался первый этап путешествия Ильи, самолет приземлялся в аэропор- ту Кустаная. Встречал Илью одноклассник Саша Куфтин, у него и собирался пожить Илья все это время. Проехав через весь город, Илья увидел, как тот изменился и стал похож на все современные города. Исчезли маленькие старинные купеческие домики, улицы получили другие имена, Тобол оделся в красивую набережную. В то же время появилось много пустых многоэтажек. Картинка не вызвала прежней радости от возвращения в родные края. «Видно уже отвык», – поду- мал про себя Илья. Друзья посидели за столом, повспоминали и решили на завтра съездить в род- ной поселок, где жили и где учились, сходить в школу, постоять на берегу хоть и не всех семи озер, но хотя бы двух-трех. Утро было солнечное, и друзья, позавтракав и заправив своего железного кони- ка, двинулись в путь. Дорога была плохой, ямочный ремонт еще только начали делать, и приходилось почти всё время ехать по объездной. Только перед Семе- новкой они выехали на асфальт, если так можно было назвать это покрытие. Впереди показались леса Аман-Карагая, и Илья попросил друга заехать в Жил- городок. Саша как-то странно глянул на одноклассника и спросил его, что он 65
Галина Шевченко там хочет увидеть. Илья хотел посмотреть свой дом, где прожил пять лет, пройти по улице к клубу. Прошлый раз он был здесь в феврале 1986 года. Илья только вернулся в часть из командировки, как поздно вечером ему позвонила сестра и сказала, что отец с инфарктом лежит в реанимации областной больницы. Мама тоже чувству- ет себя плохо, переживает, плачет и не находит себе места. К отцу не пуска- ют. Продиктовала список лекарств и сказала, что ждут его завтра к вечеру. Рано утром он уже был у комдива, получил отпуск на пять суток, взял все лекарства в госпитале, заехал в магазин и набрал сгущенки, лимонов, три бу- тылки хорошего коньяка и шоколад. Илья брал все это для врачей, медсестер и нянечек. Знал он, как будут рады вниманию и, может, за отцом лучше при- смотрят. Дома всё это добрал солдатской тушёнкой и «Птичьим молоком». Вечером съездил в поселок к корейцу Сону, что коптил мясо, делал отличный окорок и конскую колбасу, и набрал еще и этого деликатеса. Для поездки ему дали Газ-66. Время было суровое – зима, морозы под 40 граду- сов, ветра и заносы делали дорогу иногда просто непроезжей. Газ-66 – машина всепогодная, надежная, с повышенной проходимостью и способная преодолеть любые трудности на дороге. В водители дали опытного бойца. Двинулись рано утром, их ждали четыреста километров пути, и к обеду они уже вышли на границу родного района. В Кустанай добрались к трем часам дня. Мама встретила сына на пороге дома, обняла и заплакала. Илья, как мог, утешал её. Их посадили за стол, накормили борщом и котлетами, потом они выпили еще по пару пиалок вкусного и горя- чего чая. Илья собрался в больницу, а бойца уложили спать. Вручив подарки и, главное, лекарство врачу, Илья сел его слушать. Доктор, немолодой худощавый мужчина, сразу сказал, что состояние отца сложное, но те лекарства, что привез Илья, всё поправят, однако нужно время и терпение. О работе речи вообще не может быть, после стационара сразу санаторий и потом дома отдых, прогулки и посильный труд. Илья с трудом понимал, как отец будет без своих еженедельных поездок, без рыбалки, когда он привозил много рыбы, которая жарилась, тушилась, вялила и раздавалась всем родным и соседям. А охота на сайгу, когда отец привозил тушу к зиме. Потом это мясо разделывалось, вымачивалось и перерабатыва- лось во вкусные котлеты, голубцы и фрикадельки, замораживалось, и жарились всевозможные другие вкусности. И вот теперь всё это было под запретом. 66
Галина Шевченко Илья был в панике. Одно дело сказать маме, она только с радостью согласит- ся, а отец – это же будет ударом для него. Доктор пообещал, что как только отец встанет на ноги, поговорить с ним серьезно на эту тему. У Ильи отлегло от сердца, с такой подмогой они справятся. Через стеклянную перегородку Илья посмотрел на отца, тот спал, и совер- шенно седая его голова выделялась на подушке белым пятном. За дни, что Илья был в доме родителей, он еще не раз побывал в больнице. Отцу стало заметно легче, и доктор считал это хорошим началом в выздо- ровлении. Назад они тоже выехали засветло. Не было еще и восьми утра. Мела поземка, и видимость была плохая, но на подъезде к Аман-Карагаю погода стала нала- живаться, появилось солнце и перестало мести. Стоя на переезде и пропуская пассажирский, Илья решил заехать в Жилгородок. Он подумал, что полчаса ему хватит, почему-то очень хотелось увидеть свой дом. Жилгородок был жив: дымились трубы над крышами домов, впереди показался рейсовый автобус, что ходил дважды в день. По направлению к магазину шла женщина с сумкой. А у крыльца дома Ильи какой-то мужчина отгребал снег. Илья дал команду бойцу двигаться в часть. И вот теперь с пригорка уже стал виден березовый лесок, за которым был его Жилгородок. Саша свернул на грунтовую дорогу. За машиной появился шлейф пыли, и пришлось закрыть окна. В лесу стало полегче, и тут открылась кар- тина поселка. Машина на всем ходу въехала, и так же резко Саша её остано- вил. Всё, что увидел Илья, было как выстрел. Он знал, что такое получить пулю в свое такое родное для тебя тело – это очень больно. Вот и сейчас он сначала онемел, а потом ему стало невыносимо больно. В посёлке не было ни- чего: домов, магазина, клуба, не было даже фундамента, он зарос полынью, ко- лючкой и вышарником. Ветер шелестел листьями берез, и высоко в небе звенел голос какой-то пичуги. Громко прокуковала кукушка, и Илья пришёл в себя. Он посмотрел на своего одноклассника и сказал: «Жилгородок умер, Саша, поехали отсюда». Ничто в нашей жизни не вечно – это закон. Мы убеждаемся в этом, когда ухо- дят наши родные и близкие люди, когда умирают отношения, когда рушатся некогда дорогие сердцу связи. Все со временем ветшает, перетираются нити, что держали наши силы и чувства, человек понимает, что многое в жизни исчезает безвозвратно. Всю свою жизнь человек учится обретать и потом терять. Ответа на вопрос, почему так происходит, у Ильи не было. Но когда 67
Галина Шевченко потери начинают превышать свой предельный лимит, человек получает удар. Под какую категорию определить сегодняшний удар, Илья ещё не знал, но что он потерял часть своей прошлой жизни – это было абсолютно точно. Тургайская степь – (Казахская степь) — степь, лежащая между Уральскими го- рами на севере и Аральским морем на юге. Ныне территория северного и за- падной части центрального Казахстана. Астана-ранее Акмо́линск, Целиногра́д — столица Республики Казахстан. Державинка – город в Казахстане, районный центр Жаркаинского района Ак- молинской области. Аман-Карагай – Железнодорожная станция в Костанайской области. Аманкарагайский сосновый бор — лесной массив в Аулиекольском районе Ко- станайской области Казахстана. Куянды-Агаш – аул ныне Аулиекольского района Костанайской области. Жилгородок – упраздненное село в Аулиекольском районе Костанайской об- ласти Казахстана. Входило в состав Аманкарагайского сельского округа. Нахо- дится примерно в 5 км к северо-западу от районного центра, села Аулиеколь. 68
Анатолий Балицкий Анатолий Балицкий Член Международного Союза русскоязычных пи- сателей. Родился в селе Озёрное Кокчетавской об- ласти Казахской ССР. Проживает в городе Сокол Вологодской области. Пенсионер. С добрым утром! Слеза не тает на ветру, Лишь только катится к дорожке, Что повстречалась поутру, Когда собрал годочков крошки. Ночь открывает дверь чудес В наш лунный лес, спешащий к речке. Я родом из счастливых мест! С родительского я крылечка! Незабываемо тепло! Оно согрело сердце, душу, Хотя полвека уж прошло, Когда я песни мамы слушал. Уже полвека за селом, Где мой отец спешил за ранью. Лучи стекали с веток в дом, Своё оправдывая званье. Я не спешил на воздух, в тень. У окон стоя, ждал минуты, Когда проснется новый день, И мама скажет: - С добрым утром! (с. Озёрное, Казахстан) 69
Анатолий Балицкий Дядя Митя! Птицы пролетают по-над домом, Свой рассвет опять спешат встречать. Он пока за тучами, за громом. Будто наступает чья-то часть? Дядя Митя машет со скамейки. Подойди, – негромко говорит. Правая ладонь вся в шрамах-метках, Той войны ранение горит. - Рядышком присядь, ведь скоро дождик. Посидим, подумаем, давай… Тропка тянет мысли в подорожник. Разрослась вокруг неё трава. Говорит: «Немножечко обидно, До Берлина всё же не дошёл. Но перед друзьями мне не стыдно. От Победы всем нам хорошо. Подрастёшь, поймёшь, какие раны Получила Родина-страна…» Как сегодня мало ветеранов, Время забирает, не война. (с. Озёрное, Казахстан) 70
Анатолий Балицкий У Волынской сопки… За Волынской сопкой солнце село, Теменью окутало поля. И в ночную ржанье полетело Табуна, на части ночь деля. У костра брат старший, местных двое, Звёзд сиянье в мрачной высоте. Место необычное, святое – Крест на сопке, словно на холсте. Метров тридцать тянется он к звёздам. Дальше – вечность? Темнота, как плед, Прикрывает расстояньем воздух. Открывает в пять утра рассвет. Мы сидим, укутавшись словами, Разговор ведём о том-о сём. Вдруг одна звезда над головами Сорвалась и… полетела? Всё! Разговор прервался, замолчали, Посмотрели на спокойный крест. Что же было сотни лет, вначале? Кто ходил среди вот этих мест? Для кого звездой сияла вечность? По кому степной пел ветерок? Кто смотрел на путь звёзд – бесконечный? Но одну сберечь для нас не смог. (сопка у с. Озёрное, Казахстан) 71
Анатолий Балицкий Боровое Разгадать бы тайну жизни? По ветвям «гульнуть» с лучами, Сквозь дождинок свежих брызги Поохотиться ночами. Есть Яга за поворотом, За совиным острым взглядом? Славен лес наш приворотом, Чудеса тут ходят рядом. Все семейные невзгоды Здесь оставлю под охраной Непогоды и погоды, Что б зализывали «раны». Мысли без скандалов бродят По полянам заповедным. Для стихов они находят очень вкусные «обеды». (Щучинский район, Казахстан, заповедные места) 72
73
74
75
Search
