Тропою памяти с молитвой...

Анатолий Балицкий В тылу, во снах, в боях, на фронте звучало мощное – «Ура!» Но, получая похоронки, родные плакали в дворах. В них закипала злобой лютой своя священная война. Шеренги шли в стальное утро, на бой вставала вся страна. И песни с яростным порывом взрывали танки и мосты, срезали нечисти нарывы с земель Российских, с красоты. И соловьи под звук гармошки в врагов «стреляли» от души. И, собирая в горстку крошки, военный город знамя шил. Оно вспорхнуло над Рейхстагом, как кровь, как раны, в именах на самом ярком красном флаге! Победой на все времена! Похоронки От зорьки июльской Красивой и ранней Сверкает, как пульки, Роса на поляне. 101

Тропою памяти с молитвой... В броски штыковые Здесь в год сорок третий Взвода шли и роты Фашистам навстречу. И, гибнув, терпели Огонь пулемётный. Хоть близко до цели, Легло уж полроты. Тот пятничный вечер Все карты попутал, Ударило в плечи, Да в горло попутно. Упала винтовка На землю сырую. Пошла похоронка В деревню июлем. За ней ещё много Под весом печали Собралось в дорогу, Где их не встречали. На утренней зорьке Вдоль солнца хоронит Родная сторонка Бойцов батальона… 102

Анатолий Балицкий В сорок пятый… А я шагнул туда – в печаль, Где шли бои без остановки, Где берег Луги отвечал Атакой без артподготовки. Где чуть с надрывом пулемёт Строчил по дымному лесочку, Где шёл лишь сорок первый год. Где я писал любимой строчки. Они ушли ещё вчера До взрывов бомб, гранат, снарядов. Сегодня с самого утра Из рощи высыпали гады. Прикрывшись танками, пальбой, Идут, смеясь, сюда хмельные… Про жизнь, про счастье, про любовь Вчера письмо писал родным я. Сегодня в сердце горе, злость И – недопонимание Того, что с Родиной стряслось. Врагов убить – одно желание. Не просят тело и душа Ни жизни, ни пощады, И я готов свой сделать шаг Навстречу этим гадам. 103

Тропою памяти с молитвой... И заработал пулемёт, За ним другой, четвёртый, пятый… И закричал комбат: «Вперёд!» Бойцы рванули в сорок пятый… Спасибо! Спасибо, женщины, детишки, мужики, За то, что победили, Мир спасли вы! Любимы нами вы и нам близки, За то, что день спокойным стал, счастливым! Мой над плитою растворился взгляд В ноябрьский вечер, ожидая чуда. Здесь неизвестный спит давно Солдат! Но я его вовеки – Не забуду! Листочки распускает рядом ветвь. Омолодились сотни километров. Горит огонь, как на века завет: Храни родную Землю беззаветно! У Ржева У сто девятой точки тишина. Туманом упакованы все склоны. Когда-то грохотала здесь война, И роты погибали, батальоны. 104

Анатолий Балицкий У памятников чей-то силуэт? Я узнаю соседа-деда спину. Качает тишину берёзки ветвь. Путь сквозь войну до нас безмерно длинный. Сосед неразговорчив, молчалив. Но в нём я с детства ощущаю силу, Когда к нам прилетают журавли, Он говорит о них и о России. А о войне лишь капельку, чуть-чуть. И то, когда сквозь тучи гром грохочет, Немножко вспоминает горький путь, Бой месячный у сто девятой точки. Где тысячи легло однополчан, Где для него был первый бой мгновенный. Потом второй... восьмой… Шестая часть Осталась от дивизии в сраженьях… Но май пришёл, закончилась война. Сосед дошёл сквозь все утраты к Праге. И наступила в мире тишина. А на груди две «Славы», «За отвагу»… У сто девятой точки обелиск. И дедушка стоит здесь у подножья. Туман ушёл, приятен воздух, чист. А вспоминать о войнах – больно, сложно. 105

Тропою памяти с молитвой... Фото Я отвечу тебе долгожданным приветом На весенний и сказочный, ласковый май. Где-то в прошлом живут красотой неприметной Лето, осень, прошедшие вёсны, зима. Канонады, налёты, бои и тревоги Приближали к нам май на солёных губах. Фронтовые мгновенья, окопы, дороги – Ими выживший, гибнувший, каждый пропах. Ноты тянут из сердца последние жилы: Доползи, добеги и дойди, где рассвет, Как бы черные вороны там не кружили, В наши годы прольёт побеждающий свет. Бесконечно стою под дыханием веток. Дед, прости, не встречался я раньше с тобой. Между нами года, кровь и боль, километры, Сорок пятого года последний твой бой. В сорок пятом году ты командовал ротой, Прорывался ко мне под прицельным огнём. А на стенке одно в старой рамочке фото. Лет на тридцать моложе меня ты на нём. Ты погиб в январе, я родился в нём тоже. Между этим тринадцать лет создали круг, Разорвать мне который никто не поможет. Не хватает для этого встреч, ни разлук. 106

Анатолий Балицкий Когда маленьким был, больше слушал и думал, Что есть встреча с тобой где-то там, впереди? Мне не верилось, что в сорок пятом ты умер. Наяву и во сне я просил: «Дед, дойди!» Повзрослев, понимаю, что рядом с тобою Возле старенькой фотки уютно сквозь грусть. Ты когда-то не вышел с последнего боя. Но я жить за тебя и себя не боюсь! Не забудь! Жизнь заселила словом города, Деревни заселила и столетья, Российские народы здесь всегда Родными были во все лихолетья. Из строек разных главная ведь – Жизнь! Зачем стрелять по мыслям и по слову? Должны мы общим прошлым дорожить И помогать друг другу снова, снова… Отпущено нам свечек и молитв На столько дней, насколько время может Свет наших душ навстречу братьям лить, И Бог нам в этом с радостью поможет! Выходит вера часто на крыльцо, Поклонами встречает дней соцветья И подставляет прошлому лицо, Одолевая годы-лихолетья. 107

Тропою памяти с молитвой... Направленно вокруг неё лучи Жизнь обновляют, удивляя местность. Из пламени молитвы и свечи Рождаются любовь, надежда, честность. Распутывая жизненный клубок, Привносим слово, взгляды, вкусы, чувства… Нам надо понимать, что только Бог Доводит жизнь до вечного искусства. Насколько солнце освещает путь – Настолько с нами общность, память, вера… Они нас просят вечным: «Не забудь! О принесённых жертвах и потерях». Горше нет… На пьедесталы грустный льётся свет. Здесь память ходит по дорожкам разным, И цифры плачут гибели в ответ, Годов считая между нами разность. А сколько песен спето о любви С тех давних пор, когда ушли солдаты! Не довелось им жить и долюбить В том, что пришло за их смертельной датой. Навечно скорбным стоном матерей Вписались цифры в памятники, в стеллы. Для скольких сыновей и дочерей Нам надписи пришлось вот эти делать! 108

Анатолий Балицкий Поплачьте годы через солнца свет. Всплакните мысли, совесть и потомки. Ведь горше ничего на свете нет, Чем матери в слезах и с похоронкой. Я готов… От пыток расстояньем грудь болит, Там что-то рвётся нервное на части. У почерневших в расстояньях плит Сражались в сорок первом наши части. Смоленск горел! «Играла» в смерть война. Моей души тоскующие строки Слились с рассказом книжки у окна В атаке штыковой на той дороге. Полуразрушен древний городок, Взрываются снаряды у строений, У крепостной стены в огне песок. В нём растворяет пламя даже тени. Сражается советский наш Солдат! И я хочу с ним рядышком сражаться, Готов всего себя за них отдать, Чтоб войнам на Земле не повторяться. 109

Тропою памяти с молитвой... Бог! прости… В сумерках качнулась тишина. Появилось вдалеке движенье. На границе началась война. До «Победы» ль? До самосожженья?» Потянулись с Запада войска Сёлами, по городам, по душам… Наступили боль, пальба, тоска… Невозможно ни понять, ни слушать… 110

Анатолий Балицкий Задымил печально горизонт По дорогам, по мечтам, по веку… Люди и слова пошли на фронт. Мир нарушен в каждом человеке. Бряцают, стреляют в тишину Всякие мерзавцы и фашисты. Собрались все мысли на войну, Чтоб рассвет от нечисти очистить, От фашистских разных палачей, Взявшихся как будто «ниоткуда». Побежала боль среди ночей Родиною, по мечтам, по судьбам… Зашептали губы: «Бог! прости…» Взорвалась последняя ракета. Как сегодня память обрести Совести расстрелянной и ветру? Печальный взгляд Под вечер я зашёл в тень сада Поговорить чуть-чуть с войной? Я знаю точно, что мне надо Проникнуть словом в миг иной… Я с взглядом встретился нежданно В одном рассказе о войне. Он на меня так первозданно Смотрел. Я каялся вдвойне. 111

Тропою памяти с молитвой... Глотая грудью райский воздух, В котором счастьем правит суть, Хотел я в русские берёзы Печальный взгляд с войны вернуть… Любовь, косыночка, молитва И первозданное тепло В сороковых живите слитно Во благо нам, войне назло. У пьедестала Куда спешат, знакомясь, буквы, В какие новые слова? Куда я взгляд тяну и руки? В рассветы или в дерева? Постой, мгновенье, посмакую Разлив реки у берегов. Ты погоди, я расцелую Любимый край потоком слов! Девятый Май вновь сердце манит Дышать поглубже и всерьёз Победой нашей самой славной У пьедестала средь берёз! Где бесконечность веры нашей – Есть откровение весны. И вижу в чёрточке я каждой, Как дед вернулся мой с войны! 112

Анатолий Балицкий Сюда спешу всегда с молитвой В январь, в сентябрь, в июль, в апрель… Вновь открывая в жизнь калитку: «Ты в возвращенье деда верь!» Проверка Устраивает жизнь всегда проверку Для дел, для слов, для памяти, для ног… И строятся все годы на поверку, Чтоб о войне никто забыть не смог. Девятый майский день пришёл сегодня В почтенье, в благодарность и – в печаль, Чтоб помнить ежедневно, ежегодно – Победы Величайшей мы есть часть. 113

Тропою памяти с молитвой... Без них и нас бы не было, конечно. Спасибо, Победители, за жизнь! От Бреста до Москвы, к Берлину – вечность, Военные крутые «виражи»… Но ты дошёл, Солдат советский правый, И победил, и будущее спас! Одна у нас дорога-переправа С Победой в «завтра», в «прошлое», в «сейчас». Без вести Я вычел разность из тоски И получил от жизни правду: «Дед-лейтенант в бою погиб, Остался юным, сотням равный…» Прошла страшнейшая война. Пришла Великая Победа! Но не измерены до дна Разлуки, горе, боль и беды… Все ожидания – «магнит», Но в них чего-то не хватает. Когда и где твой дед убит Никто, быть может, не узнает? На фронт солдатский эшелон Вёз многих навсегда, навечно. И память ходит на поклон К их монументам бесконечно. 114

Анатолий Балицкий Мы ставим свечи средь молитв, И к пьедесталам рвутся чувства. Дед-лейтенант пропал, убит? А на душе скребёт и – грустно. Капитан Речушка перед нами, мостик. Совсем уж крохотный мосток. Но перейти его не просто Сквозь отступленье на восток. Там – наши! И туда движенье. Хоть полк потрёпан, но живёт, Ведь по таблице умноженья Нас больше роты, а не взвод. Полком командует мальчишка – Безусый храбрый капитан. Он от заставы пограничной Шёл по захваченным местам. И вышел в августе к высотке, Где оборону полк держал. Сначала стал в разведке ротным, Потом – вторым комбатом стал. Уж месяц, с нами как выходит Через фашистское кольцо. Почти не спит, в атаки водит Сквозь вечность всех своих бойцов. 115

Тропою памяти с молитвой... Три дня назад у малой речки Возглавил полк! Ведь нет других, Кто взвалит груз такой на плечи, Кто не был ранен, не погиб. И вот речушка, малый мостик. Фашисты окопались тут. Восток грохочет и доносит, Что там свои. Быть может, ждут? Сентябрь готовится к прорыву. И капитан сказал: «Бойцы! Прошли мы столько пуль и взрывов, В атаку, братья и отцы!» Бои на разбитом тракте Смотря в прицел сорокапятки, Наводчик мерил расстоянье К колонне вражеской на тракте. Шесть выстрелов! Шесть попаданий! Ещё работать двум «максимам». Солдаты ждут, прижавшись к лесу. И точность так необходима, И скорострельность тоже к месту. И будет снова контратака, И чей-то крик сквозь боль прощальный, И дым с раскрошенного тракта. Приказ: «Все на рубеж начальный, 116

Анатолий Балицкий Поглубже в землю, в небе «рама», Жди артобстрела и налёта». А упирается тракт прямо Туда, где залегла пехота. В день солнце явится из мрака Лишь на секунды, как на милость. Берёзка будет соком плакать. Так плакать ей не приходилось! На передышку лишь минуты, Готовь оружие, гранаты. Окончилось лишь только утро, Пойдут фашисты снова трактом. Солдатские сны Памяти Морозова Николая Петровича, ветерана войны, ямальца, инвалида 1 группы по зрению В майский день в далёком сорок пятом Отгремели страшные бои. Стало тихо, бой закончил жатву, И солдатам снились соловьи… А солдатам снились деревеньки, Дети снились спящим мужикам, Отдых и работа, леса, реки, Улицы по сёлам, городам… 117

Тропою памяти с молитвой... Мир пришёл, обрадовал всю Землю! Как спокойно стало на душе. Вдруг другое наступило время, Тишину не трогая уже. Вновь солдатам снилось небо с синью, Годы позапрошлые свои… Заживёт теперь страна – Россия. Пусть поют солдатам соловьи! Корка хлеба 118

Анатолий Балицкий День напился красок неба, не заметив миг, как доел я корку хлеба и, как ветер стих. Эта корка не простая, а тепло души. Каждый, я уверен, знает, в ту войну кто жил… Под блокадой, артобстрелом, в рабстве, в лагерях, летом и зимой, в апреле… порохом пропах. Расскажу об этом ветру, он меня поймёт. Поведёт в май километры – в сорок пятый год. Сидя у Рейхстага, вспомним о всех днях войны. Корка хлеба в стылом доме, как глоток весны. Много песен недопето теми, кто ушёл в шар земной, в дожди, в «безвестность» у дорог и сёл... 119

Тропою памяти с молитвой... Завтра прошлое напомнит, что такое – «миг!». Корку хлеба я съел дома через радость, всхлип... Чтоб твой закончить бой Родному дяде Платону, пропавшему без вести в июле 1941 года, посвящается Среди ночного шума Тропинка тянет след Туда, где ты не умер, Шагнув в чужой рассвет. Где нам родные вёрсты, Творя, рождая «рай», Дадут целебный воздух. Дыши, не умирай! И лунная подсветка Укажет путь к пруду. Где, улыбаясь ветру, Я дядю всё ж найду? Всего одно надгробье Под красною звездой? Кручу земной я глобус, Чтоб твой закончить бой… 120

Анатолий Балицкий Родина ждёт Бывает, память просится наружу Слезами и тоской, а то кнутом. И больно бьёт! А память – то оружие, Которое простишь всегда потом. Но каждый раз комок печали жгучей Крапивно сердце болью обожжёт. И облака вмиг превратятся в тучи, Идти через ненастья надо вброд. Гром громыхнёт упрямо издалёка, Из памяти в глаза посмотрит век. Прокрутит жизнь годов немую плёнку… И заблестят слезинки на траве. Такая жизнь – от малого к большому, Бывает иногда наоборот. Но я всегда спешу к родному дому, К калиткам детства. Родина нас ждёт… Не могу объять Открою душу, высыплю минуты На суд людской: молоть-перемолоть… А сердце хочет тропочку послушать, Где время торопливое живёт. 121

Тропою памяти с молитвой... Настали времена: ценить денёчки, Цветенье яблонь на хмельном ветру, Слова природы чаще ставить в строчки – И снег, и дождь, и летнюю жару. Я на лучи молюсь! И солнце всходит. Стараюсь совесть утром навестить, Слова чужие, чтобы через годы, Хоть в памяти, но всё-таки простить. Не рвётся круг мой ожиданий чуда, Тепла, уюта, доброго словца. Хоть часто ветер мысли мои студит, Но чувства допускает до крыльца. Мой день боится потревожить вечность, Где бездорожья прячутся во мрак. В глаза войной мне смотрит бесконечность. Я не могу объять её никак? Под вечерним маем Посвящается девушкам телефонисткам и радисткам, погибшим на войне Стою у сосен под вечерним маем. Хочу сегодня с ними говорить О том, что каждый раз так удивляет, О той любви, какую не забыть… 122

Анатолий Балицкий О прошлых днях, когда родные сосны Тебя встречали с милым в вечерах. Когда уже не юность, может, взрослость К любви вас призывала до утра! Когда внизу река, волной играя, Бросала брызги рядом у сосны. А молодость, не замечая края, Кружила вас по сумеркам родным. Под эти брызги солнышко в закаты Вдруг пряталось до самого утра. Не верилось в какие-то утраты. Весенняя кружила вас пора! Так продолжалось месяц в этом мире. И нагревался, остывал песок. Однажды ты исчезла из эфира? Исчез оттуда нежный голосок… Десятки лет прошло, я в том же мае В Победный день вдоль сосенок кружусь. Со словом телефонным «Погибаю!» Не покидала ты родную Русь. Живи, Солдат… От зелени струится аромат Округой, приютившей наши дни. А память там, где бой ведёт Солдат, Где Псковские Десантники одни… 123

Тропою памяти с молитвой... Уверен я: не зря лучи листву В меня вдыхают с нежным пеньем птиц. Всех помню, всех люблю, пока живу! Других сейчас не хочется страниц. И листьев шёпот, и порханье слов: … Двухтысячный шёл год, февраль и март, Шестая Рота злейших бьёт врагов, В бою теряет Родина – Солдат! Молитвы приближают нас к родным, Им с настоящим прошлое вязать. Тропинки в бой двухтысячный трудны, На многое открыли нам глаза. Немало тайн, но не из псковских мест. Тот бой – на Дубосековский похож. Что спрятано за высотой, окрест? Отвага, правда, истина! и… всё ж? На свежий воздух ходим в тишину. От нажитых потерь нам тяжело. На высоте вы! превзошли войну Смертям и расстояниям назло. Десантникам знаком весь Псковский край: Казармы, городок, любимый взгляд… «Живи! – просила Русь, – не погибай!» Но есть такая доля у Солдат… 124

Анатолий Балицкий В двадцатый год уходит тишина К надгробиям уставшего погоста. Шестую роту забрала «война», Но между нами Родина, как мостик! День Победы! Обелиски! И в рядочках буквы… Майский день притягивает взгляд. Молчаливо тянутся к нам руки Порохом пропитанных солдат. Брест, Новороссийск, Москва, Одесса, Тысячи посёлков, городов Помнят битвы, воевавших с честью Женщин и советских мужиков. Бой гремел от моря и до моря. Вдаль рвалось «Ура! Вперёд!» из уст. Всенародным было наше горе, В бой вступала всенародно Русь! Прага, Бухарест, Берлин, Варшава… Шёл солдат дорогами войны. Встретила его святая слава На зарницах Мая и весны! День Победы вписан золотыми Буквами в Россию – навсегда! Выстрелы пусть будут холостыми, Чтоб не гибли люди никогда! 125

Тропою памяти с молитвой... Навсегда! У молчанья – Закон: через грусть Отражаться былым в настоящем. Как печальна родимая Русь, Всё скорбит об ушедших и павших. Семьдесят шесть – двузначный набат На гранитной плите высекает Имена всех советских солдат, Победивших врагов наших в Мае! В сорок пятом далёком году Весть пришла навсегда к россиянам: Пал последний фашистский редут, Заалело Победное знамя! У гранитной плиты наш народ. Ветеранов всё меньше и меньше. Их редеют ряды каждый год, Победивших мужчин, славных женщин. Но они в нашем сердце живут, Чтобы быть на века – Настоящим! Россияне их подвиги чтут – И живых, и ушедших, и павших. 126

Анатолий Балицкий Благодарная Русь Тянет в май к нам победные руки Многолетняя памяти даль Через годы, потери, разлуки, Через скорби великой печаль. Каждый дом наполняет значеньем Той великой Победной строки. И идут люди все с поклоненьем К строчкам мемориальной доски. Развевает знамёна здесь ветер. Седина, ветеранская грусть Отраженьем Победы нам светят, А вокруг – благодарная Русь, Преклонив низко-низко колени Под цветов многоликую суть, Обнимает войны поколение. А с гранитной плиты: «Не забудь!» Майский день и Победная память Россиян привлекают сюда! Ветераны стоят рядом с нами И бойцы, что ушли навсегда… 127

Тропою памяти с молитвой... В нашей памяти русский солдат Из железа, из бронзы, из камня, Прикрывая собою всю Русь, Держит воин Победное Знамя. Рядом с ним – память наша и грусть, Почитанье, любовь, уваженье, Наша гордость за майский рассвет. Приближало его поколенье, Большинства из которого – нет. Камень, мрамор, железо и бронза… По щекам две дорожки из слёз. Рядом – люди, гвоздики и розы, Наклонённые ветки берёз. Над Российской землёй солнце светит! А солдат, держа Знамя, стоит, Чтоб за парты садились вновь дети, Чтобы люди могли дальше жить. Камень, бронза, железо и мрамор… Клонит голову к ним человек. А вверху то, Победное знамя Рвётся в новый стремительный век. Прошагав много лет – до сегодня От победной далёкой весны, Ветераны к граниту подходят, Смотрят в строки суровой войны. 128

Анатолий Балицкий Накопилось седин и болезней. Многих рядом друзей не видать. В камне, в бронзе, в граните, в железе… В нашей памяти русский СОЛДАТ! В Бессмертном строю Слово тянется к памяти, к Богу, Откровенье творит чудеса. Отправляются строки в дорогу, Быть поближе хотят к небесам! Слёзы строчками жгут обелиски. Притягателен взгляд в высоту, Посылает привет родным, близким, Подарившим нам жизнь и мечту. С нами шествуют гордые рядом Россияне в победном строю. Наполняет сердца наши радость За Россию твою и мою! Победа родной земли Колючий ветер жалит щёки И, испаряя вкус полыни, Напоминает о жестокой Войне, живущей в нас и ныне. 129

Тропою памяти с молитвой... Мне мальчик говорил соседский, Как его прадед в год суровый Прикрыл наш край родной – Советский Под Сталинградом – алой кровью. Там Волга-матушка кипела, Вода текла, смешавшись с кровью. И пули рядышком свистели. Долг прадед выполнял сыновний! Что нёс нацизм земле Российской? Об этом знает вся планета. Разбиты силы здесь фашистов, Зимой рассеяны по ветру. Пацан рассказывал, я слушал, Как бил фашистов смело прадед, Как миф немецкий был разрушен Бойцом советским в Сталинграде. Весь русский край, Земля родная Врагов бить помогали деду. И потому в прекрасном Мае Пришла Великая Победа! 130

Анатолий Балицкий Советским и российским воинам-интернационалистам! 15 февраля — День памяти о россиянах, исполняв- ших служебный долг за пределами Отечества. Эта памятная дата установлена в честь воинов-интер- националистов, которые выполняли свой боевой долг за пределами границ своей родной страны. Двадцать восемь лет назад, 15 февраля 1989 года, последняя колонна советских войск покинула территорию Де- мократической Республики Афганистан. «Афганцы», ветераны боевых действий в ДРА, считаются самой массовой категорией воинов-интернационалистов. Но, 131

Тропою памяти с молитвой... разумеется, советские, а затем и российские военнос- лужащие, сотрудники спецслужб и органов внутренних дел принимали участие не только в боевых действиях в Афганистане, но и в целом ряде вооруженных кон- фликтов в других странах. Китай и Корея, Ангола и Мозамбик, Египет и Эфиопия, Йемен и Сирия, Ливан и Алжир, Вьетнам и Лаос, Камбоджа и Бангладеш — вот далеко не полный перечень стран, где в свое время по- бывали советские воины-интернационалисты. Я вернусь… В надежде вечной: «Я вернусь… С войны к родимым нашим окнам!» Вся притягательная Русь, Которой верен я и Бог мой. Среди бескрайней красоты Любимых рек, лесов и песен, Как откровение, есть – Ты! Наверно, мир наш – мал и тесен? В неудержимом – «добегу!» И шум волны, и грусть прибоя. Всю жизнь я это берегу, Чтоб возвращать себя из боя. В неукротимом – «здесь мой Бог!» Есть вера в жизни продолженье. И потому моя любовь В моих стихах – как я в сраженьях. 132

Анатолий Балицкий В непобедимом – «Отчий дом!» Родные добрые рассветы! Оттуда мы свой век ведём Через вопросы и ответы. И я нашёл ту грань-черту, Где откровение простое Вернуло жизни красоту, Чтоб возвращать меня из боя… Боль войны Наши песни, разлуки, потери – Путь в Афган, в неродные края. Расстоянием боль не умерить, Там «остались» отцы, сыновья… Шляпу сняв, с откровеньем к берёзе Подошёл фронтовик-ветеран Положил он на холмике розы, В «долетевший» до дома Афган. Из ушедших в Афгане пропавших Каждый был сын, отец, внук и брат. Фронтовик у могилы. О павших Слёзы падают в землю, где спят. Без вины тяжко быть виноватым, Без погибшего сына – отцом. Плачет дед, как тогда, в сорок пятом, В День Победы теряя бойцов. 133

Тропою памяти с молитвой... И от горечи хлопьями листьев Зарыдала берёзка всерьёз. Головой непокрытой и жизнью Дед решает свой главный вопрос… Наши песни, разлуки и горе – Боль войны, что в Афгане была. Они с вечностью ладят и спорят, Как день с ночью, как с ветром скала. Подставим нашей дружбе плечи Пусть у реки просохнет бережок, И годы не торопятся в закаты, Не совершает жизнь в войну прыжок, Не гибнут наши русские солдаты. Давай мы прочитаем «Отче наш…» Хоть сотню раз, хоть тысячу, хоть сколько! Чтоб не строчил безудержно «калаш», От ран не гибли на больничных койках, Не смело время рано поседеть, Лучи не раздражали, а хранили, Не приходили мать, отец и дед На кладбище и юных хоронили. Прими, мгновенье, множество молитв За Родину, за встречи и за веру, Никто потерян не был чтоб, убит. Не погибали ни второй, ни первый… 134

Анатолий Балицкий Года качают ветки над рекой. Как промокашки, облака по небу. Давай, молиться не за упокой, Такой «покой» чтоб в доме нашем не был. Пусть лишь бокалов раздаётся звон, И тянутся друг к другу наши руки. Не лезет горе из дверей, окон, Свист пуль не раздаётся возле уха. Рождённые чтоб жили сотню лет! Как минимум, хотя б – по девяносто. В России загорался мирный свет, И счастья было каждому чтоб вдосталь. Давай завяжем жизни узелки В жгуты тугие, удивляя вечность, И дальше вновь по-братски, по-людски Подставим дружбе и любовь, и плечи. Затерявшийся конверт Мне эту песню предложила осень, Листом засыпав тропки до пруда, Где стынет под деревьями вода, Где ветер мысли кромкою проносит. Привычка есть – сидеть у водной глади И, благодарно впитывая тишь, Просить себя: «Прислушайся, услышь, Война вдруг затаилась где-то рядом!» 135

Тропою памяти с молитвой... Воспоминанья прячутся внутри Чуть-чуть чудаковатого рассвета, Когда коснулся краешка зари Своим многозначительным приветом. Так с детства по привычке повелось Спешить туда, где для души приятно, Когда вновь солнце над землёй взошло, И под теплом его шагать обратно. Грущу я в листьях в горькое «прощай?» Когда хочу, когда могу, поверьте. А завтра мне тебя опять «встречать» Всё в том же затерявшемся конверте. Об этом шепчут листья на лету, Луна, что смотрит взглядом тусклым в вечность. Я окунаюсь с головой в «Прочту»… А ветер гладит веточкою плечи. *** Как это сложно – думать о былом, Где столько ран, потерь и нестыковок. Где меж добром, разлукою и злом Висит над дверью старая подкова. Не вышептана правда о любви, Не высказана боль уставшей грусти. Поют в берёзках рощи соловьи. Меня, надеюсь, в подпевалы пустят? 136

Анатолий Балицкий Они – веселье, я спою – печаль. И отразится в водном километре Пруда, как расстояний прошлых жаль, Когда мы пели вместе с майским ветром… *** С болью шепчу: «Прости!» Из обстоятельств тропку. Хочется в дом зайти, Перекреститься робко. Сесть на скамью к окну И помолится страстно. Камнем пошёл ко дну Возглас: «А где же счастье?» И за волной круги Ночь потянули в берег. Может, я стал другим? Больше себе не верю? От бесконечных «жертв» В слове с молитвой юной Вспомнился вдруг конверт Возле гитары струнной. И запела душа С чувством и откровенно: Сделай ты нужный шаг, Вслед другой непременно... 137

Тропою памяти с молитвой... *** Ротный сказал: «Привал!» Рядышком с ручеёчком Я чуть-чуть задремал, Вспомнив родную ночку… Как в туманном пруду Капельки брал в ладони. В слово они уйдут И в воде не утонут. Будут творить добро Тропками в неизвестность И извлекать урок Из расстояний в вечность… Прошлое не шумит, Смотрит в глаза устало. Я в нём сгрызал гранит Стихосложений старых. Их умоюсь пыльцой, Пусть постарели строки. Ветер дышит в лицо С азбуки вкусным соком. Мама! Колодец. Жизнь! Братик, сестра в пеленке. Батя! И шмель жужжит В вишенках, чуть в сторонке… 138

Анатолий Балицкий Как величав соблазн В прошлом тонуть без меры. Жизнь – не какой-то сглаз, А продолженье веры. *** Мне уже тридцать три!? Молча дышу иконкой. Свечка ярко горит На котелке – в сторонке. Вспоминается сад – «райский», пришкольный, тихий. Дождик и листопад В день сентябрьский великий. Как поднимала жизнь Взгляд мой над позолотой! И устремлялась ввысь В пятый разок и… в сотый. Выстрадал я тропу К свечке, к молитве, к раю. Весь – до сегодня путь Прожил, в стихах замирая… В памяти, в строчках к милым… Стопочка писем. Я? Где же тут середина? Может, тропа моя В мрачном деньке повинна? 139

Тропою памяти с молитвой... Или по краю зла Хаживал бессловесно? Или судьба была Обликом бестелесным? Ветер искал и гнал То облака, то тучи. Где-то ведь есть причал На благодатный случай! Где-то слова метёт Ветер по жизни стылой. Где-то наш взвод живёт В памяти, в строчках к милым. В память одета жизнь Память – она как мёд Со вкусом степной полыни. Где молодой мой взвод? Память – она не стынет. С юности повелось: Не погибать навеки, Помнить среди берёз, Как высыхают реки. Пули свистят вокруг, Раны просят пощады, И погибает друг – В прошлом, но очень рядом! 140

Анатолий Балицкий Поиски одного Требуют вновь другого. Мозг наполняет грусть Издалека, из странствий. Там надо мною Русь Вдаль развернула слово. И тишина в лесу Требует постоянства. Стой, дыши через раз И не спугни надежду, Ты ведь меня сейчас Хочешь видеть парнишкой? Тем, кто носил цветы В слове, будто одежду. В память одета жизнь В многостраничной книжке… Солдаты России Умытые склоны река обрывает. Дыхание вволю насытила жизнь. Ветра беспокойные важно ваяют Осенние рядом со мной виражи. Надвинута ветка, прикрыто смятение, В лысеющей осени все не правы. Хватило бы солнцу и взгляду терпения От этих унылых страниц не завыть. 141

Тропою памяти с молитвой... Не пишется и не читается тоже. Вопросы околицей в строки зашли. Из горла стенания: милостив, Боже… А мне не хватает кусочка земли! Чтоб вычитать главное в этом безбрежье, Не сгинуть в чужом без любви и добра. Пускай меня манит рассвет, как и прежде, В границы родимого дома, двора. Спасибо, родители, за понимание, За чувства, за долг, за родные края. Солдаты России – Высокое звание! Мне шепчет об этом дорожка моя… Расставание Памяти погибшего друга Расстоянье спрятало ошибки. Даже те, которых не творил. Ветерок в игру осенней скрипки Вкладывает красоту зари. Гуси улетают небом к югу, Навевают давнюю тоску. В прошлом я прощался с верным другом, Лишь по телефону, на бегу. Думал, расстаёмся на полгода, Самое большое – год на два! А года приходят и уходят, Времена меняются, трава. 142

Анатолий Балицкий Сноп таких годов скопился – сорок, Как мы потерялись, не нашлись. Нету друга. На погосте шорох Трав, что у надгробия взошли… Пустыня… Мысли от безводья обеднели? Мне водицы надо бы испить. Меж песками ветер свищет, веет, Хочет до конца нас уморить. Есть водица! Но её немного. Каждый раз всего один глоток. До селений дальняя дорога. А вокруг песок, песок, песок… Нет здесь жизни? Значит, нет колодцев. Ночью пробирает до костей. Днём, где бесконечно жарит солнце, Надобно глоточка поскорей. На открытой местности лишь скалы, Да вокруг горячие пески. Даже мысли от жары устали Рифмовать рассветы и шаги. 143

Тропою памяти с молитвой... Беззвучный круг А за стеклом в окне с белой позёмкой ветер… Помнились на войне все расстоянья эти. Мыслей беззвучный круг, как танцеванье с тенью. И просыпаешься вдруг, нет образов на стенах! А за окном метель, снега безумный танец. Ночка зовёт в постель, утро к печурке тянет. Надо дрова разжечь и разбудить «буржуйку». Пусть под молитву печь тянет тепло в дом струйкой. Мне бы сейчас согреть наших ребят из песен! К дому идти след в след, воспоминанья взвесить! Где-то в чужих краях – пекло сжигало брови. Сколько они таят наших разлук и крови! 144

Анатолий Балицкий *** Как брошенный рукой умелой нож, боль укусила ядовитым жалом. И по округе слово понеслось, что в памяти любовь не удержалась. Что мы её, поставив на весы ранений, пуль, потерь, воспоминаний, забросили на выжженный пустырь, лишь заостряя на себе вниманье. Осталась вдалеке одна черта, разрезавшая дни наполовину. Со стороны одной – любовь, мечта, с другой – война, разлука, «мины»… Воспоминания Один я здесь, натёртый ветром, стою у речки на песке и вижу, как за километром заря играет вдалеке. Мне расстояния – по чину. Волна спешит в день за волной. Плевать рассвету на причины, произошедшие со мной. Святая боязнь расставанья с днём, доставая до небес, играет временем желанным. Вокруг шумит еловый лес! 145

Тропою памяти с молитвой... А есть чужому оправданье? Зачем родному вечный стыд, когда в такое покаянье я с головой до пят зарыт? Скрипит нечаянно песочек, со мной о чём-то говоря. И жизни мне даёт кусочек давно знакомая заря. А я – люблю! Люблю и каюсь!.. Не понимаю, для чего? Рассветы снова вырастают в пространстве века моего… На каникулах у дедушки Рассмеялось прыткое: «Давай-ка! Двинемся хоть в горы, хоть в моря!» У избушки деда балалайка заиграла: «Спишь? Уже заря!» Отче наш не вымолвил, а надо: огород полоть, поить коров, на турник залезть, стоящий рядом, раздобыть у сада пару слов. Вертишься и крутишься юлою. А девчонки тут они как тут. Племя хохотушек молодое, бегают, работают, живут. 146

Анатолий Балицкий Ты же к деду после всяких сессий месячишко ехал отдохнуть. Приобрёл с пяток уже профессий, а девчонки снова тут как тут. Мастер спорта, почитай – «художник!» в самбо этом, да ещё студент! Дед же – балалайщик и «безбожник» не даёт присесть, хотя б в обед. Но и сам работает без меры, кажется, не спит ни два, ни час. – Понаедут, слышь-ка, пионеры, после них исправишь всё сейчас! Говорит такое он без злобы. Двадцать лет он – дед! А ветеран? На войне четыре года пробыл! Балалаит, строя хитрый план! Я за месяц вызнал бой Смоленский, битву за Москву, раненье ног, госпиталь трёхмесячный в Копейске, курсы лейтенантские – чуток. Под конец – про Курск, про Крым, про Прагу, между ними пять госпиталей. Вот такая у дедов отвага, вот такое счастье на Земле! 147

Тропою памяти с молитвой... Балалаит дедушка со смыслом, чтоб меня немножко разогреть. – Ты возьми ка, внучек, коромысло, надобно хоть каплю попотеть. И… опять рассвет, турник в сторонке, огород, коровы, беготня. Рядом ходят милые девчонки, как бальзам целебный для меня! Скачка… То не кони в бушующей скачке устремились на волю, а я поскакал до любимой казачки в дорогие донские края. Бьют копытами воду, и камни приземлённую суть ворошат. С ними мчусь я вдоль берега, плавней, и коленки от спешки дрожат. Молодеет вокруг расстоянье, мчит вперёд, озоруя, лихач. Я успею к тебе на свиданье, не горюй, моя радость! Не плачь. Вы торопитесь, кони, на волю, одолев налетевшую грусть, и я мчусь выше вашего полем через всю необъятную Русь. 148

Анатолий Балицкий Ждут калитка с казачкой у Дона, вкруг родная лежит сторона. Подгоняют меня к милой кони в майский день, где Победа! весна. Скачка кончилась только у хаты… Я вновь косы твои обниму, как мой дед обнимал в сорок пятом после выстрелов счастье в дому. Спасибо! Правду взяв в свои объятья, Понимаю, тут мой край, Где берёзовые платья, Детство, Родина и Май! Где стоят у обелисков, Как шеренги, мысли вслух: Здесь Отцы и Деды – близко! И Они наш крепят дух! Здесь слова через «Спасибо!» В благодарность за Весну Каждый день звучат красиво Сквозь рассветы, тишину. 149

Тропою памяти с молитвой... Отражение Оцарапало сердце войной, Годы чёрной покрыло вуалью. Там беснуются холод и зной… Отражаюсь я в этом зеркально. Породнило бескрайний простор С васильками на поле, где с боем Прорывался солдат на восток, Обжигаясь коричневым зноем. Через взрывы, штыки контратак Рвался он из засад, окружений. И с последней гранатой под танк… Боль смывал всех утрат, поражений. Через время на запад пошли, Победили коричневый ужас… …Как мы любим дороги Земли С летним зноем и с зимнею стужей. Дядя-ветеран Мазур Дмитрию Францевичу – родному дяде, ветерану ВОВ – посвящается Птицы пролетают по-над домом, Свой рассвет опять хотят встречать. Он пока за тучами, за громом, Будто наступает чья-то часть. 150