Альбом времени №7

и увлечений. Общего порядка существова- ния, наконец. Почему люди? Потому что именно окру- жение во многом определяет бытие, миро- воззрение и мировосприятие каждого от- дельного человека на каждом отрезке его жизненного пути. И если мне в разные пе- риоды жизни приходилось сталкиваться с кем-нибудь: дружить, любить, ненави- деть, просто проводить время, то, значит, в этом была необходимость каждого кон- кретного периода, обусловленная свыше, и лично от меня не очень-то зависящая. Люди приходили в мою жизнь, и уходили из неё, выполняя какую-нибудь функцию, привнося что-то своё, чему-то научив или что-то взяв у меня. Многие какое-то время потоптавшись поблизости, просто исчеза- ли, растворялись в пространстве. А некото- рые задерживались на годы, десятилетия и потом всё равно наши дороги расходи- лись, и я никогда об этом не жалел. Они исчезали бесследно, растворялись во вре- мени и пространстве, уходили «за горизонт событий». 50

Сейчас, глядя на всё это из Будущего, я не испытываю никаких эмоций, поскольку не вижу смысла, хотя раньше, когда многие из этих людей были рядом, я часто просто представить не мог, как буду жить без них, когда придёт время расставания. Что касает- ся других, чужих, что тоже находились «на моей территории», то я не мог дождать- ся, когда же они, напившись моей крови и энергии отвалятся наконец и останутся лишь в не очень хороших воспоминаниях. Эти воспоминания взять бы и выбросить, но в какой-то момент я понял, что о Про- шлом, причём обо Всём Прошлом нужно помнить всегда (поскольку это есть опыт), но расставаться с ним вовремя и без сожале- ния. Потому как задержка или промедление может сыграть отрицательную роль, а глав- ное повлиять на позитивное развитие собы- тий в Будущем. Я уж не говорю о затратах Времени — самого дорогого, что есть у лю- бого человека. Среди тех, кому часто уделя- лось неоправданно слишком много времени, могут оказаться бывшие друзья-приятели детства, кто-нибудь из одноклассников… 51

Не говоря уже о бывших сотрудниках и со- служивцах, однокашниках по университету… А иногда бывает и так. Вспоминаешь о чело- веке, и думаешь: «вот же хорошо нам было вместе, эх, разыскать бы его…» Но если ни- кто из этих людей не пытается разыскать ме- ня, но, может быть, надеется, что я возьму на себя инициативу, то лучше (для всех луч- ше) вообще не думать об этом и оставить всё как есть… Другое дело, новые знакомства. Это люди Сегодняшнего Дня. Это — не случайные по- путчики и не сослуживцы или товарищи по работе (за которую платят деньги), кото- рых как известно не выбирают. Просто при- ходит время, когда мы уже сами можем вы- бирать тех, с кем хотелось бы нам быть, с кем интересно и могут быть общие увлечения. И слава Богу, что на шестом десятке у меня, наконец, появилась такая возможность, а именно выбрать людей, которые бы при- вносили свой лучик в общую радугу жизни. Если уж речь зашла обо мне, то я делаю заявление. Меня интересуют люди творче- ства, те, что увлечены идеей либо несколь- 52

кими идеями, обладающие способностями и талантом создать что-то действительно стоящее самостоятельно, а не «в команде»… …«У нас одна хорошая команда», — лю- бят приговаривать всякие функционеры и разного рода хитрецы-бездельники, изоб- ражающие деятельность на служебном по- прище. Поясняю свою мысль. Работа «в ко- манде» (спорта это не касается) это когда на выходе не просматриваются конкретные исполнители, заслужившие пряник или полкило шоколада (образно говоря), а ре- зультаты труда «команды» присваивает себе руководитель. Он и получает сладости, «оте- ческий поцелуй» старшего начальника, а может быть даже и почётный значок. Впрочем, во многих структурах «работа ко- манды» оправдана и необходима, иначе структура не сможет функционировать и бу- дет ликвидирована, как не оправдавшая вы- сокого доверия. Большую часть своей «про- изводственной» жизни я провёл то в одной, то в другой команде, но настало время, ко- гда я ушёл из всех команд с решением боль- ше не возвращаться. 53

Дальнейший путь привёл меня в мир ис- кусства и литературы, где как раз важно, что из себя представляет конкретная лич- ность, творец и создатель чего-либо. Я го- ворю о книгах, картинах, скульптурах, ро- лях в кино или театре…. Сейчас я снова в коллективе, но совершенно иного толка. Это сообщество, состоящее из одарённых и очень интересных людей: поэтов, писате- лей и художников, достигших определён- ных результатов и высот в своём творче- стве. Нам интересно всё: общение, обмен мнениями, идеями, взглядами. Творческие встречи, совместное времяпровождение, общение посредством Интернета, через со- циальные сети и просто по телефону. Да, конечно, бывают и разногласия, и споры и, порой недопонимание, но это всё иного порядка, поскольку никто никому ничего не должен, все свободны и независимы, и что немаловажно — нет общих воспоми- наний об обидах прошлого. В этом кругу не бывает пожилых и молодых, поскольку люди искусства всегда в одной поре… позд- ней юности. 54

Нас познакомили после творческой встречи московских литераторов в библио- теке имени И. А. Бунина. Евгения Кокоре- ва — замечательный российский художник, картины которой выставляются не только в России но и в Германии, Австрии, Фран- ции, Испании… — Александр Серебряков, — известный московский литератор и один из наших ор- ганизаторов, — представила меня коллега, поэтесса и переводчик художественных про- изведений Наталья Иванова. Это именно она пригласила Кокореву на наше меропри- ятие. Я немного тушуюсь, надо же «извест- ный»… Но хорошо, что в потёмках не разо- брать моего смущения. Мы сидим на лавочке у входа в библиоте- ку, я покуриваю, переживая успех только что завершённого мероприятия. Мы смотрим друг на друга, одними глазами улыбаемся и происходит нечто неуловимое. Это «нечто» мне хорошо знакомо и ему можно дать условное название — «одна волна». На такой волне я почти постоянно пребываю со свои- ми друзьями и коллегами — литераторами, 55

а теперь вот и с Евгенией, и мне кажется, что она тоже это чувствует. Наталья протягивает мне книгу — альбом художественных работ Кокоревой. Репродукции, размещённые в книге, что называется «убеждают» меня с первого взгляда. Даже в декабрьских сумер- ках, при свете тусклого фонаря над входом в библиотеку, я улавливаю их суть, энергети- ку и внутреннее содержание. Более того, я совершенно уверен, что раньше уже видел эти картины, но точно припомнить не могу, где именно. И тут я получаю легкое «сотря- сение». Наталья говорит: — Обрати внимание на обложку. Это — почтовая марка, выпущенная в Австрии. На ней — Евгения. Я поражён… и восхищён. Почтовые мар- ки — моя страсть. Давняя, с детства любовь к филателии, привитая ещё моим папой. Он собирал марки по теме «Космос» и оставил после себя уникальную коллекцию, имею- щую теперь даже не филателистическую, а антикварную ценность. Я (после многих лет увлечения чем попало) всё же пришёл к тому, что занялся продолжением коллекции папы 56

в новом времени. Кроме «Космоса» я увлёкся темой «Замечательные люди» — марками, посвящёнными великим учёным, политиче- ским деятелям, писателям, композиторам, спортсменам… И вот со мной рядом сидит художница, которой посвящена почтовая марка, да ещё и выпущенная в Австрии. Я собирался распрощаться с коллегами непосредственно у библиотеки и, расцеловав ручки дамам, направиться домой, чтобы успеть к началу трансляции хоккейного мат- ча на «Кубок первого канала». Планы поме- нялись мгновенно, и я вместе со всеми от- правился на Поварскую, в Дом Ростовых (мы там арендуем небольшую комнатку), где бы- ла припаркована машина Нади Лебедь и куда необходимо было отвезти книги, оставшиеся после презентации на творческом вечере. И по дороге, и уже непосредственно в офисе, мы говорили о всякой всячине и никак не могли наговориться, кажется, понимая друг друга с полуслова. Тем временем, в ходе общего разговора за чашкой чая, у Наташи возникла идея — почему бы не организовать выставку творче- 57

ских работ Евгении Кокоревой прямо здесь, в нашем кабинете? Он, хоть и небольшой, но вполне способен вместить десяток-полто- ра картин, если правильно разместить их на стенах. Офис творческой литературной организации на время превратится в художе- ственную галерею… Организуем торжествен- ное открытие, фото и автограф сессии, мини концерт, шампанское и всё, что в наших си- лах. Идея приходится по душе всем, а я уже представляю себе план с чётким порядком действий по организации выставки. Этот план возникает сам собой, безо всяких уси- лий. Он просто появляется в мыслях, как будто я уже всё это сделал, провёл и органи- зовал, как воспоминание… Как сигнал, кото- рый послал сам себе из недалёкого будущего, из 25 (день, на который ориентировочно на- мечено открытие выставки) в 19 декабря 2019 года. Попутно отмечая этапы — что, ко- гда и как нужно сделать, чтобы выставка со- стоялась. Мы ещё немного говорим о всякой вся- чине, а затем прощаемся у Театра Сатиры, 58

куда нас по Садовому кольцу подбросила на своей машине Надежда. Я мягко пожи- маю руку Евгении и мы решаем, что завтра я приеду к ней в мастерскую, в Дом художни- ков, что на Верхней Масловке. С лёгким головокружением от обилия со- бытий и эмоций, я отпиваю из секретной фляжки глоток коньяку и спускаюсь в лаби- ринты подземки… Полдень 20 декабря сияет от яркого солнца, и с верхних этажей высотки у мет- ро «Динамо» мне в глаза немилосердно бьют отражённые от зеркальных окон лучи, что в декабре случается нечасто. Итак, я снова в районе Верхней Масловки, с кото- рой связано много личных воспоминаний, а теперь мне необходимо отыскать Дом ху- дожников. Тот самый, в котором жили и работали в разное время знаменитые со- ветские живописцы, и среди них, извест- ные мне ещё со школьной скамьи Грабарь, Иогансон и, конечно, Аминадав Канев- ский — «художественный отец» Мурзилки. В памяти смутно образовались, а потом 59

приобрели чёткие очертания картины Иогансона «Рабфак идёт» и «Допрос ком- мунистов». Об этих картинах нам рассказы- вала в седьмом или восьмом классе учитель русской литературы Евгения Михайловна. Не знаю почему, но именно «Рабфак идёт» запомнилась с тех самых пор и не пропала, не растворилась в бесчисленном множестве шедевров мировой живописи, которые бук- вально ошеломили меня и которыми не успевал восхищаться когда, наконец, пришла пора настоящего увлечения изоб- разительным искусством… Сначала я хотел пройти через Петров- ский парк и выйти к дому №23, в котором мы жили в начале и середине 90-х, немного поностальгировать у старых стен, а уже за- тем спуститься к 9-му, в сторону Савёлов- ского вокзала. Но на всякий случай набрал номер Евгении. Как оказалось, будет гораз- до быстрее, если обойти стадион, перейти через дорогу, пройти пятьдесят метров и свернуть налево, а потом направо. Так я и сделал, и, примерно через десять минут 60

Евгения Кокорева встречала меня в вести- бюле Дома художников. Мне нравится бывать в исторических зданиях Москвы. Ощущение прикоснове- ния к истории не сравнимо ни с чем. Чув- ствуешь себя хоть немного, но сопричаст- ным к Великому Прошлому… Лёгкое волне- ние вперемешку с восхищением создаёт ощущение исполнения давнего желания (вроде «разве я мог подумать 30—40 лет на- зад, что смогу Здесь побывать…»). Редакция «Роман-газеты» на Новой Басманной, Цен- тральный Дом литераторов и Московская городская организация Союза писателей России на Большой Никитской, Москов- ский Кремль, Дом Ростовых на Поварской, Дом художников на Верхней Масловке… — и не как турист или экскурсант, а по делу, в качестве солидного представителя, реша- ющего серьёзные вопросы. Глупо, конечно, но мне иногда нравится представлять себя в таком виде… Евгения доброжелательна и, одновремен- но, сосредоточенна, мы ведь встретились по делу, а именно, обсудить детали организа- 61

ции выставки её работ у нас в кабинете, а та- кже отобрать сами картины. Но сначала кофе и сюрприз. Мы сидим в маленькой мастерской с множеством эскизов, набросков, загрунто- ванных холстов на подрамниках. Приятно пахнет (с детства люблю этот запах) художе- ственной масляной краской, к которому примешивается запах кофе. Мне хочется за- курить, но я подавляю это желание, к то- му же всё, что рассказывает и показывает Кокорева чрезвычайно интересно. Меня изумляет поразительная скромность худож- ника, поскольку сегодня ночью заглянул в Интернет и на её персональном сайте по- смотрел репродукции картин, фоторепорта- жи с выставок в Доме-музее Марины Цве- таевой, в Галерее Светланы Сажиной, Та- русском музее семьи Цветаевых… Там же информация о наградах: диплом Европей- ской Академии в Германии, Благодарствен- ное письмо Московской городской Думы, диплом, полученный в Париже, медаль Ва- силия Кандинского… Бог ты мой! Но об этом — ни слова… В основном о ра- 62

ботах, творческом поиске, некоторых новых тенденциях в современной живописи… Евгения разлила по чашкам кофе, и мы, потягивая ароматный и крепкий напиток, некоторое время молчим. — Ой, что же это я, — спохватывается она, — одну минуточку! Евгения открывает один из многочислен- ных альбомов, стопкой лежащих на рабочем столе, и достаёт из него большой конверт. Из конверта извлекает два листа, перело- женных специальной бумагой. Это листы, состоящие из сцепок почтовых марок двух видов. Одна марка среднего горизонтального формата, вторая такая же, но вертикальная. Я всматриваюсь в изображение на марках, сняв свои очки для дали. На обеих марках — портрет Евгении Кокоревой в профиль, взгляд устремлён вперёд и ввысь… в Буду- щее? По верхнему краю портрета на верти- кальной марки надпись: «Ehrenprofessorin für Malerei», по нижнему «Eugene Y. Kokorewa», в самом низу над перфорацией «Österreich 68». Прекрасная марка. В моём представле- нии — загадочная и неповторимая. И пора- 63

зительно то, что человек, изображённый на почтовой марке далёкой Австрии сейчас сидит напротив, запросто беседует со мной, пьёт кофе. И… дарит эту марку. И я уже знаю, что в моём альбоме под эту марку бу- дет выделен отдельный лист. Только одна эта марка на чёрном фоне с незаполненными прозрачными полосами ацетатной плёнки… Евгения очень аккуратно, предварительно согнув по линии перфорации отделяет по од- ной марке с каждого листа и укладывает их в конверт из плотной бумаги. Сам конверт помещает в пластиковую коробочку, а коро- бочку в подарочный пакетик. Протягивает мне и улыбается. Где-то внутри у меня за- рождается волна, грозящая перерасти в цу- нами и я, взяв её ладонь в свои руки, сначала подышал на неё, а потом приложился губа- ми. Поцелуй (по моему мнению) вышел очень нежным, и, одновременно, целомуд- ренным, можно сказать, дружеским. Меня немного смущало, то, что я знаком с женщи- ной… нет… с Такой Женщиной второй день, а уже позволил себе такие вольности. Тем не менее, я произнёс: 64

— Хочется от всего сердца выразить Вам свою симпатию, Евгения… Для меня боль- шая честь быть с Вами знакомым… И я очень признателен за подарок. Конечно, я благодарил за всё сразу, ибо подарок получился поистине очень ценным: встреча в Доме художников, австрийские марки и этот… почти дружеский поцелуй. Затем я достал из пакета несколько своих художественных книг, две из которых были отмечены на конкурсах в Берлине и Лон- доне, одну из них подписал и, с соответ- ствующими комментариями протянул Евге- нии. — Я знаю, что читать Вам особенно неко- гда, но на память об этой незабываемой встрече прошу принять. Эта о любви, эта о жизни, а эта — обо всём вместе. Евгения лишь улыбнулась, мельком взгля- нула на мой портрет на заднике одной из книг и полистала книжку миниатюр. За- держала взгляд на одной из них, снова улыб- нулась. Мы выпили ещё по чашечке кофе и заня- лись отбором картин для выставки. Учиты- 65

вая, что общая площадь нашего кабинетика на Поварской небольшая, много картин не требовалось. Евгения рассказала, какие именно работы она хотела бы представить. Посвящение Пушкину, пожалуй… Марина Цветаева, творчество которой ей так близко по духу, ещё кое-что… А количество… Мы немного подумали и сошлись на числе «13». — Хорошее число, — задумчиво молвила художница, — у меня с ним связаны некото- рые воспоминания… Я не возражал, поскольку мои детство и юность прошли в квартире с номером 13. Из этой квартиры и ушёл во взрослую жизнь. А мама жила там до конца, когда по- кинула наш мир в 2014 году. Мы вышли в просторный коридор и Ко- корева стала отбирать работы для выставки. Здесь, при хорошем освещении я смог вни- мательно и с разных ракурсов рассмотреть оригиналы картин Евгении. И, не являясь знатоком, но лишь любителем живописи, был поражён тем, как очень тонко и мягко мастер передаёт свои собственные пережи- вания и эмоции посредством игры красок, 66

цвета и тени. А темы работ… это, скорее все- го отражение образов, возникающих где-то в глубине подсознания художника, но не ста- тичных, а находящихся в постоянном разви- тии… Вот «Волшебный город», по всей види- мости, это Венеция — небольшой участок улочки, где вместо тротуаров вода канала. Очень впечатляет и вызывает ощущение присутствия там, в ином измерении (мне вдруг вспомнился сюжет романа Стивена Кинга «Дьюма-ки»). А вот здесь вроде бы со- вершенно другая техника, но безошибочно угадывается стиль и манера работы Евгении. Это «Фонари», работа, выполненная углём на бумаге… Вглядываюсь повнимательнее и ловлю себя на мысли, что вижу не просто фонари, а немного размытые лица людей… У меня, честно говоря, глаза разбегаются. Внимательно всматриваюсь во «Вселенную», возникают ассоциации с многажды виден- ными в Интернете (а ранее в книгах и фото- альбомах) фотоснимками дальних галактик «глубокого» Космоса… но здесь нечто иное, застывшее, а может быть, наоборот, в зави- симости от развитости воображения, «жи- 67

вое» пространство-время, закручивающееся в спираль… Это я потом, немного позже узнаю, что Евгения Кокорева в цикле своих работ «Куб Времени» изобразительными средствами пе- редаёт философию непрерывного движения Времени, его суть, парадоксы и, что оказа- лось очень важно для меня лично, возмож- ность, хоть и виртуально, в воображении по- пытаться побывать Прошлом и взглянуть на Настоящее из Будущего… Задумчиво разглядывая полотна, я помо- гаю переставлять на свободное место карти- ны, отобранные для выставки у нас. В этом, казалось бы простом и незамысловатом де- ле есть своя логика и, собственно, один из вариантов решения художественной за- дачи. Это очень напомнило мою собствен- ную литературную работу, когда подбирая рассказы для книги, расставляю их в опре- делённом порядке, в зависимости от сюже- та, энергетики и направления. Здесь важно, чтобы следуя один за другим, работы не сливались в один большой рассказ, 68

и не «вязли в зубах», а отличались разнооб- разием и новизной ощущений при чтении. Так же поступают музыканты, когда готовят к изданию очередной музыкальный матери- ал. Композиции расставляются в определён- ном порядке, от этого, во многом, может за- висеть успех альбома. Впрочем, это дело у нас много времени не отняло и, примерно минут через сорок мы снова сидели в мастерской, где Евгения накрыла столик с шампанским и лёгкими за- кусками. Романтика вечера возросла на несколько порядков и я был счастлив. Я вновь, как вчера в Доме Ростовых почув- ствовал ощутимый сигнал из Будущего, ко- торый заключал в себе чёткий порядок дей- ствий по организации выставки. И вместе с ним призыв начать действовать незамедли- тельно. Поэтому, я тут же сделал два важных звонка с мобильного телефона, в ходе кото- рых предварительно договорился о фотосес- сии, и, главное о транспорте для перевозки картин. Потом мы пили шампанское, рассказыва- ли друг другу о себе, своих близких в про- 69

шлом и настоящем, впрочем, в подробности не вдаваясь. Будучи человеком не очень раз- говорчивым, я не мог понять, откуда появи- лось столько тем, интересных и забавных случаев, о которых мне непременно хотелось рассказать в этой, теперь уже вечерней бесе- де. У нас получился добрый разговор, что называется, по душам, поскольку слушали мы друг друга внимательно и с неподдель- ным интересом. И это было восхитительно, поскольку я не мог припомнить, когда в по- следний раз получал столько удовольствия от простой беседы. Ну… скажем и не такой уж простой, учитывая все обстоятельства. Затем Евгения всё же разрешила мне по- курить в конце коридора. Она принесла и поставила на журнальный столик старин- ную винтажную пепельницу. Я почувствовал головокружение, которое со мной случается после длительного перерыва между переку- рами. Но скорее всего это было головокру- жение от всего вместе… После мы выпили ещё по чашке кофе, и Евгения вышла проводить меня до парад- ного. Я чувствовал себя великолепно, как 70

будто до этой встречи долгое время нёс на плечах тяжёлый груз декабря, который в этом году выдался особенно хлопотным, и в какой-то момент тяжесть его стала впо- ловину меньше. Волшебная сила искусства? Очень может быть… Мы распрощались и я вышел в зимний, но отнюдь не морозный вечер. Всю дорогу в метро я вспоминал, вновь и вновь пережи- вал этот необыкновенный день, эту необык- новенную, почти случайную встречу и радо- вался как юноша, который взял первый приз на школьном конкурсе художественной са- модеятельности. Или получил хорошую от- метку по Самому Трудному Предмету на эк- замене. Или впервые в жизни поцеловал девушку. 71

72

№4 Верхняя Масловка. Апрель 1996 года Когда-то очень давно мы жили в истори- ческом районе Москвы, на улице Верхняя Масловка, прямо у Петровского парка. До стадиона «Динамо» рукой подать. Во вре- мя концерта Майкла Джексона в сентябре 1996 года, который он давал на этом стади- оне во второй свой приезд в Россию, отзвуки его грандиозного шоу были слышны у наше- го подъезда. Дом был очень старым и его давно хотели снести, но тринадцать семей ни за что не хотели покидать свои квартиры и переезжать в «спальные районы». После нескольких лет упорной борьбы их оставили в покое. Дом немного подремонтировали 73

и забыли о нём. После нашего переезда в но- вую квартиру в Марьино, я перестал бывать в том районе, но часто вспоминал эти несколько лет, прожитые на Верхней Мас- ловке. Именно там мы смотрели по телевидению и слушали по радио тревожные сообщения о трагических событиях октября 1993 года, когда противостояние Президента и Верхов- ного Совета достигло предела, в результате чего на улицы Москвы вышли танки. Я хотел сорваться туда, в гущу событий, но жена встала у двери и тихо сказала, выделяя каж- дое слово: «Ты. Никуда. Не пойдёшь». И я остался дома, с замиранием сердца глядя в экран телевизора. Там же появился мой первый видеомагни- тофон, и я бегал в киоски, которых было ве- ликое множество у метро «Динамо», где по- купал видеокассеты с нашими, но, главным образом, западными фильмами. Тогда в мо- ей фильмотеке появились таинственный «Обед нагишом» по Берроузу, антиутопия «Бразилия», драма «Аполлон-13» и многое другое. 74

Совсем рядом, на соседней улице нахо- дился детский садик, в который удалось определить дочку практически сразу, несмотря на острый дефицит мест в детских дошкольных учреждениях. А около подъезда располагался пивной ларёк, где я по выход- ным покупал пиво, разлитое в трёхлитровую банку и с удовольствием употреблял его на кухне, прослушивая музыкальные про- граммы на радио «Финам-FM» и станции «Радио-Панорама»… Сейчас в своих воспоминаниях я иногда бываю там, и многие острые углы Прошлого стёрлись от времени, стали гладкими и удоб- ными для осмысления, все события представ- ляются уместными и, в общем, приятными… Почти все. Поскольку есть и другие картинки и зарисовки тех лет, о которых, впрочем, мо- жет быть лучше и не вспоминать. Лихая моло- дость, безрассудство и жажда приключений иногда толкала на маленькие шалости и безумства покрупнее, которые поначалу ка- зались невинными забавами. Затем, когда на- ступало протрезвление, и следы удоволь- ствий испарялись, почти всегда приходила 75

мысль, что без всего этого можно было бы и обойтись. Нужно было просто пройти ми- мо, образно говоря… и буквально тоже. Или вообще пойти другой дорогой… Но весьма ла- коничная запись в моём дневнике от 13 апре- ля 1996 года свидетельствует о том, что пят- ничным вечером 12 апреля других дорог я не приметил… Эта женщина, неопределённого возраста сидела на земле, прислонившись к дереву прямо у проезжей части Петровско-Раз- умовской аллеи. Я заметил её из окна авто- буса 84-го маршрута, на которым уже подъ- езжал к своей остановке. Мне бы сразу пройти через двор, мимо старой высотки, но… не тут-то было. Во-первых, мы с ребя- тами выпили после работы, отметив окон- чание рабочей недели и начало долгождан- ных выходных. Во-вторых, две бутылочки крепкого пива, которыми я «добавился» са- мостоятельно у метро «Динамо» очень спо- собствовали игре воображения и в немалой степени игривости настроения. И я пошёл в другую сторону от дома, к тому самому 76

дереву, к той самой женщине, что так не поэтично развалилась у тротуара на все- общее обозрение. — Вам помочь? — участливо поинтересо- вался я, и, не обращая внимания на плыву- щий взгляд дамы, попытался поставить её на ноги. При ближайшем рассмотрении это оказа- лась дама чуть старше средних лет, довольно прилично одетая, в очках. Немного грузная, но в общем, совершенно не похожая на тех, кто иногда валяется под деревьями. Она тя- жело соображала и ещё тяжелее говорила. Когда мне, всё же удалось поднять её, из сбивчивого и путаного рассказа стало из- вестно, что у них на работе (в каком-то кон- структорском учреждении, что здесь непода- лёку) организовалось небольшое застолье по случаю празднования Дня космонавтики, и она немного не рассчитала своих сил (по- нимаете ли…). Но вообще-то, она очень цен- ный сотрудник и вполне приличная женщи- на, а её муж был известным конструктором в «космической отрасли», как раз там, где сейчас она продолжает свою трудовую дея- 77

тельность. Из дальнейшего и не вполне внятного рассказа выяснилось, что Нина Константиновна проживает в собственной квартире недалеко от станции «Преображен- ская площадь» и что самостоятельно она ту- да добраться на сможет. И что делать… Этот вопрос уже я задавал себе. Денег на такси не имеется. Добираться с «Динамо» на «Преображенку» в метро, волоча по пере- ходам нетрезвую сотрудницу «космической отрасли» тоже дело не из простых. К тому же я был и сам ещё, что называется, навеселе. Но теперь, в сложившихся обстоятельствах, я бросить свою новую знакомую не мог. По- скольку, как известно, мы в ответе за тех… и.т.д., а во-вторых, я не знаю, как бы спал, ел и жил после того этого. Во всяком случае, первое время. К тому же, в этот момент, очень показательно, прямо перед нами про- неслась патрульная милицейская машина. И мне пришла в голову мысль, что не будь меня рядом, Нину Константиновну, возмож- но, подбросили на этой машине до ближай- шего отделения. 78

— Ну что же, делать нечего, — резюмиро- вал я. — Поехали, я довезу Вас до дома. Но только на общественном транспорте, на машину денег нет. Даму о деньгах спрашивать не стал, вдруг решит, что я хочу её банально обчистить. Но Нина Константиновна сказала: — И у м-меня нет. Н-ничего нет… Ни де- нег… ни мужа… только почётная грамота и благодарность от Петра Кирилловича… и ещё я очень хочу пи-пи… Крепко придерживая её за локоть, я дви- нулся в дебри Петровского парка, с желани- ем поскорее выйти на асфальтовую дорожку, поскольку сырая апрельская земля была мягкая и топкая, тут и там виднелись кучки грязи, в которые, как правило, часто падают подвыпившие граждане. — Ой-ой… не могу-у больше, — просто- нала Нина Константиновна, — сейчас наде- лаю в штанишки… — Стойте! Не торопитесь, наделать мы всегда успеем… Это слишком простое реше- ние. Пётр Кириллович был бы разочарован. Идём вон туда… 79

Листвы на деревьях и кустах ещё не было, всё очень хорошо и со всех сторон просмат- ривалось, но и людей поблизости не наблю- далось. — Вы не п-поможете мне? — мадам умо- ляюще заглянула мне в глаза, — снимите, пожалуйста, с меня трусики… сама не могу… Не знаю, что придало мне решительности (в такой ситуации я был впервые), но пока- залось, что в настоящий момент я видел пе- ред собой не зрелую женщину, а испуганно- го, подвыпившего подростка. Я расстегнул пуговицы на пальто, приподнял юбку и, за- цепив на ощупь резинки колготок и труси- ков, приспустил их примерно до колен. Но это было ещё не всё: оказалось, что Нина Константиновна не может самостоятельно удержать равновесие, поэтому мне пришлось (не глядя) придерживать одной рукой её са- му, а другой — полы кремового пальто, пока она, облегчённо вздыхая, не закончила своё дело. Я снова поставил её на ноги, одел, за- стегнул. — Ты такой же, как и мой муж, — из глаз Нины Константиновны потекли слёзы, смы- 80

вая остатки косметики и макияжа, — та- кой же ласковый и заботливый. Я вынул из своей сумки-барсетки чистую салфетку и промокнул глаза, нос и щёки со- труднице конструкторского бюро. Потом вынул из портсигара сигарету и закурил. Да- ме предлагать не стал, поскольку знал, что если она курит, то в таком состоянии одна- две затяжки способны вернуть начинающего трезветь человека в прежнее состояние. Примерно через полчаса, нам всё же уда- лось добраться до станции метро «Динамо», где мы столкнулись с очередной проблемой. Контролёр у эскалатора и ещё одна сотруд- ница метрополитена в форме ни за что не хотели пропускать нас в метро. — Вы, — обращаясь ко мне, строго сказа- ла сотрудница, — можете ехать, а женщина пусть сперва протрезвеет. На метрополитене не положено находиться в нетрезвом состоя- нии. Не знаете, что ли? Или вызвать дежур- ного сотрудника милиции? — Товарищ майор, — взмолился я, обра- щаясь к сотруднице почему-то как к воен- ному, — войдите в положение… Это моя 81

родственница. У неё высокое давление… на поминках стало плохо… Я специально из Одинцово приехал, чтобы довезти её до дома… а денег на такси нету… Ну про- шу Вас! Наверное, вид у меня был настолько жа- лобный, а импровизация настолько убеди- тельной, что начальница немного смягчи- лась. Они переглянулись с дежурной у эска- латора и та едва заметно кивнула. — Ладно, идите уж… Только смотрите, ни на шаг от… «родственницы»! А вообще-то должно быть стыдно — находиться в таком виде в Москве! Я пробормотал «спасибо», и, хотя ранее мне приходилось неоднократно находиться в Москве в самых разных видах, сегодня мне было действительно стыдно, что я и попы- тался продемонстрировать нашим строгим и, по всей видимости, с прекрасными харак- теристиками, спасительницам… Когда мы доехали до «Театральной» и не без труда перебрались на «Охотный ряд» (на этом переходе мне удалось незаметно 82

хлебнуть коньяку из припрятанной в нагруд- ном кармане фляжки), я почувствовал, что походка у «родственницы» стала немного твёрже. Отметил также и осмысленность во взгляде, и общее небольшое, но всё же улучшение состояния. По опыту знал, что протрезвление проходит тяжело и волнооб- разно, но сейчас, возможно нахождение на общественном транспорте среди людей, а главное осознание того, что есть надёжная опора в моём лице подействовали на Нину Константиновну как эликсир исцеления. Всю дорогу до «Преображенки» она мне улы- балась, а я, перекрикивая гул электрички, читал ей стихи. Вечер начинал быть романти- ческим, поскольку я сам снова почувствовал приподнятость в настроении и смутное ожи- дание чего-то необыкновенного. К тому же, Нина Константиновна показала мне ту са- мую Почётную грамоту от Петра Кириллови- ча в честь Дня космонавтики. Это был сло- женный вчетверо тонкий листочек, бледно отпечатанный на цветном принтере, правда с печатью и размашистой подписью некоего Графицкого П. К. 83

На станции «Преображенская площадь», когда мы вышли на свежий воздух и напра- вились к трамвайной остановке, моей даме стало уже значительно лучше. По ходу я сно- ва что-то рассказывал вполголоса, не без удовлетворения наблюдая восхищённый взгляд Нины Константиновны. Минут через пятнадцать мы оказались в маленькой одно- комнатной квартире, где нас встречал огромный чёрно-белый кот с яркими зелё- ными глазами. Он пристально посмотрел на меня, что-то промурлыкал, спрыгнул с кресла в прохожей и скрылся в комнате. Мы сняли верхнюю одежду, и Нина Кон- стантиновна пригласила меня на кухню пить чай. Я спросил разрешения закурить и хо- зяйка выставила на стол большую пепельни- цу из Богемского стекла (у мой мамы была точно такая же. Папа привёз её из Чехосло- вакии в начале семидесятых, когда служил там). — Александр, а давайте выпьем водки? — предложила Нина Константиновна, — как раз немного не помешает, чтобы мне по- правиться и у нас было всё в порядке… 84

У меня есть, только закусить нечем, к сожа- лению. — Джаст э минит, — сказал я и вынул из сумки шоколадку «Альпен Гольд», кото- рую таскал с собой целую неделю и о кото- рой уже успел забыть. Нина открыла холодильник, извлекла из его недр початую бутылку «Столичной» и разлила по чайным чашкам. Я разломил шоколадку. — За наше счастливое знакомство, — она подняла чашку, — за моё благополучное воз- вращение и за тебя, мой друг-спаситель! Кстати, а сколько тебе? Мы выпили. — Я мужчина в самом расцвете сил, — сказал я, прожёвывая дольку шоколада, и ощущая, как горячая волна растекается по телу. — Тебе тридцать пять… — Нина Констан- тиновна снова немного поплыла, хотя снача- ла этот глоток её немного взбодрил. Мне бы- ло знакомо такое состояние, и я знал, что снова она уже не опьянеет, и будет до позд- ней ночи «на драйве»… Зато завтра утром… 85

— Мой муж… мой любимый муж, — всхлипнула Нина Константиновна. — Вася был известным конструкторам «по ракетам», ты, может быть даже слышал эту фамилию, поэтому сейчас я её озвучивать не буду… Но вот, я осталась одна, хорошо что друзья не бросили. Оставили на работе. Правда, в последнее время всё тяжелее, потому что я пью. У неё снова потекли слёзы и она промок- нула лицо кухонным полотенцем. — А ты кто, мой милый… Ну… чем зани- маешься? Я снова закурил, потом оглянулся и заме- тил на плите чайник. — Может быть чайку? — спросил я. — Да, да! Конечно! Включай, вот спички. А заварка в шкафчике наверху. Но сначала мы ещё выпьем. Я добавил в чайник воды из крана, чирк- нул спичкой и поставил на конфорку. Потом плеснул по чашкам водки. — Кто я? Простой служащий простой бюрократической структуры. Ничего осо- бенного, кроме забот, обязанностей и от- 86

ветственности. Да ещё зарплату задержива- ют, на месяц — два. Вот и приходится ещё заниматься успокоением сотрудников — на- чальство возложило это послушание на ме- ня. Ну, может быть, после выборов что-то изменится к лучшему… — А ты думаешь, снова выберут Ельци- на? — Нина Константиновна, наконец, по- ложила в рот кусочек шоколада. В этот мо- мент из её очков выпала левая линза и мне это показалось забавным. Она усмехнулась и подмигнула из-за пустой дужки. Я снял с неё очки, взял стёклышко и ловко вставил на место. Потом остриём кухонного ножа подкрутил разболтавшийся винтик. — Не знаю. У нас на фирме и вокруг ос- новного здания везде висят плакаты «Вместе победим!», «Ельцин — наш президент!». Правда, есть и «Молодёжь выбирает Зюгано- ва». Кое-где можно встретить плакатики с Жириновским. — Налей ещё по капелечке. Теперь мне хочется пошалить, вернулась радость жизни. В это время засвистел чайник и я выклю- чил газ. Мы выпили по глоточку «за всё хо- 87

рошее», потом я насыпал в эти же чашки по щепотке чайной заварки и залил кипят- ком. — Сахара тоже нет, — махнула рукой Нина Константиновна, — зато имеем ещё поло- винку шоколадки. Я мельком взглянул на часы, они показы- вали без четверти девять. — Что, уже засобирался? — Нина перехва- тила мой взгляд. — Но я тебя просто так не отпущу. Благородный поступок благород- ного человека должен быть по достоинству вознаграждён. Подожди, я в ванную. Через несколько минут послышался шум душа из-за открытой двери в ванную. — Саша, идите-ка сюда, Вы мне просто необходимы! — раздалось из ванной. — Только сначала разденьтесь. Не раздумывая, я сбросил с себя всю одежду и прошёл в ванную. Сначала я намылил свою даму, насколько мог нежно и аккуратно, поглаживая ладонью всё тело, потом, сделав воду чуть погорячее, но уменьшив напор, стал плавно смывать мыло. Нина Константиновна, в свою оче- 88

редь, намылила мне грудь, плечи и спину, а затем обвила шею руками и стала целовать лицо, не отрываясь. Мы целовались под струёй из душа, как в каком-то зарубежном фильме, и это было неестественно приятно. Продолжалось недолго, хотя, казалось, це- лую вечность… Затем мы переместились в комнату и за- нялись тем, чем могут заняться малознако- мые мужчина и женщина в определённых случаях, таких, например, какой выпал се- годня. Должно быть, я выглядел неплохо, по- скольку Нина Константиновна на протяже- нии всего действа вздрагивала и сотрясалась в экстазе несколько раз подряд, а я всё ещё был неутомим. Наконец, я завершил свою любовную функцию и мы, тяжело вздыхая ещё раз поцеловали друг друга. Я закурил. Нина Константиновна сказала: — Сегодня ты останешься у меня. Я тебя никуда не отпущу, милый. Я немного помолчал, обдумывая возмож- ности, при которых я мог бы остаться на ночь у чужой женщины и вариантов не находил. Жена будет нервничать, всю 89

ночь сходить с ума от тревог за меня. До по- явления первых мобильных телефонов в массовом пользовании было ещё три-четы- ре года, а обычного проводного телефона у меня дома на Верхней Масловке не было. Так что, хоть ночь-полночь, но домой нужно возвращаться. Потому что при всех обстоя- тельствах свой дом и все, кто в нём находят- ся — это самое важное. И… я не мог допу- стить, чтобы жена — совершенно невинный цветочек переживала и места себе не находи- ла из-за такого мерзавца как я. Жену я лю- бил давно, а Нину Константиновну всего два часа как… Поэтому я аккуратно затушил сигарету, поднялся с дивана и стал одеваться. Нина, как была, голая, босиком прошла на кухню и, очевидно, «пропустила» ещё глоток. Вернулась спокойная и умиротво- рённая. Потом легла на диван и вытянула вперёд руку. Что и сказать… вылитая «Да- ная» Рембрандта… — Ну, малыш… ну иди ко мне. Куда ты, на ночь глядя? Завтра поедешь. Дома ска- жешь, что задержался на работе… готовился 90

к выборам… опоздал на метро и ночь провёл на Курском вокзале… Ну смотри, я вся твоя! Чего медлишь, я хочу тебя! Я уже был одет, и что интересно, почти трезв. На часах было 23.10, значит, на метро я успевал. Желание вновь заклокотало во мне, да так, что я даже почувствовал лёг- кое головокружение и боль в определённых местах. Мы ещё раз, довольно бурно со- шлись, а расслабиться мне удалось при по- мощи «особых ласк», искусством которых, как выяснилось, Нина Константиновна вла- дела в совершенстве. — Ладно, так и быть. На сегодня я тебя от- пускаю, мой милый друг, — сказал она, когда мы уже снова сидели на кухне и после оче- редных «граммчиков» пили чай. — Но ты ме- ня не забудешь, гарантирую! Нина протянула листочек с номером сво- его домашнего телефона. — Можешь звонить в любое время после шести вечера. Приехать можешь тоже в лю- бой день, а в выходные — хоть с утра. Только приходи обязательно! Я буду ждать… 91

Прощались мы в прихожей. Нина меня целовала, когда я уже застегнул куртку. Из ванной вышел кот и внимательно по- смотрел на нас. …Домой я добрался в начале второго но- чи. Моя милая мирно посапывала в кровати, дочка спала в своей комнате. Я на цыпочках прошёл на кухню. На плите стояла сково- родка, в ней — жареная с грибами картошка. На столе салат из квашеной капусты с лу- ком, обильно сдобренный постным маслом, как я люблю. Также на столе я обнаружил две бутылочки пива «Тверское тёмное». Всё было именно так, как я люблю. Так, как всегда… Я очень тихо ополоснулся в ванной, за- шёл в комнату, поцеловал жену, поправил одеяло. Потом решил, что всё же нужно пе- рекусить, а утром… …Утром, в субботу 13 апреля, я сделал ко- роткую запись в своём дневнике за 1996 год. 92

№5. Звонок старого приятеля У меня случаются дни, когда воспомина- ния о былом возникают сами собой. Обыч- но, чтобы о чём-то вспомнить, мне нужно применить некое мысленное усилие либо угодить в схожую, с уже имевшими место в прошлом, ситуацию. Часто воспоминани- ям способствуют просмотр старых фото или фильмов, прослушивание музыки, популяр- ной в прошлом. Всё это оживляет и раскра- шивает в яркие цвета места в которых когда- то бывал, события мелкие и крупные. И, ко- нечно же людей, с которыми когда-то прово- дил время, любил их, дружил, относился с неприязнью или просто общался. Всё это сохраняется в памяти и необходим лишь небольшой толчок вроде полузабытой мело- 93

дии или пожелтевшего чёрно-белого фото, случайно выпавшего из старой книжки при наведении порядка… 94

Но я не могу объяснить моменты, когда из глубин памяти всплывают картинки давно забытых, при этом совершенно неинтерес- ных эпизодов и рядовых, в общем-то, момен- тов жизни сами собой. Специалисты скорее всего пожмут плечами, мол, ничего необыч- ного — нормальные свойства человеческой памяти, с каждым такое происходит. Но меня обычное объяснение не устраивает. Мне хо- чется думать о том, что если я случайно вспомнил о каком-нибудь человеке их про- шлого, уж не сам ли этот человек в этот мо- мент вспоминает обо мне и его энергетика, сигнал, исходящий от него поступает ко мне через информационное поле Земли? Эдакое телепатическое радио, где он — передатчик, а я приёмник. Специалисты скажут — ерунда всё это потому что… так не бывает. Мало ли что или кто может вспомниться кому-то, ни с того ни с сего когда-то. И вообще, какое это может иметь значение или что-то менять? Этот человек далеко, и он и вы находитесь за горизонтом событий друг для друга. Хорошо… А как же быть с гипотезой, что мысль материальна? Ну и, добавлю: если 95

воспоминания возникают, то они, так или иначе волнуют. И вполне могут оказать своё влияние на дальнейшее развитие событий в сегодняшнем дне. Порой мне неловко (а иногда очень даже стыдно) за собственные поступки, которые имели место в далёком прошлом. Каза- лось бы, всё уже давно прошло, забылось, а некоторых участников подобных событий уже и нет в живых. И нужно просто выбро- сить всё это из памяти. Но нет! Это невоз- можно. И я склонен полагать, что отголоски чувств которые испытывал когда-то я ощу- щаю до сих пор потому что одновременно нахожусь и в Прошлом, и в Настоящем и в Будущем. Впрочем, в таком состоянии пребывают почти все люди, просто не все это понимают и, тем более, отмечают. И некоторые из воспоминаний такого ро- да, я думаю это ни что иное, как виртуальное возвращение в Прошлое. Ну вот… вспомнилось сегодня утром. Однажды мне на рабочий телефон позво- нил один старый приятель. Настолько дав- 96

ний, что я сначала и не сообразил, кто это. И долго не мог представить себе, как он вы- глядит сейчас. Да и как он выглядел тогда, когда мы были ещё новыми приятелями я припомнить сразу тоже не смог. Потом вспомнил. Когда-то мы вместе об- разно говоря вспахивали одно не паханое поле, в одном занимательном учреждении одной, отнюдь не занимательной структуры, и были немного ближе, чем просто товари- щи по работе. Я имею в виду, что мы не только сидели в одном кабинете и выпол- няли одни и те же задачи, которых всегда было «выше крыши», но часто вместе кури- ли, обсуждая те или иные рабочие замороч- ки, иногда пили пиво по дороге домой, об- суждая всякие несуразицы, периодически происходящие в нашей фирме. Одно время даже образовалось некое подобие дружбы, и мы отдыхали с семьями два или три раза. Скорее всего, это всё же была видимость дружеских отношений, с элементами дей- ствительности. Потому что в довольно ско- ром времени, как это часто случается, мы надоели друг другу. И не просто, а до того, 97

что стали считать, кто кому и сколько дол- жен, чем обязан, кто больше заслуживает и кто больше виноват… и всё такое прочее. На мой взгляд, к этому времени он стал слишком много пить и слишком мало рабо- тать, он же полагал, что ничего особенного в этом нет, и что лучше бы я последил за со- бой. Словом, каждый из нас считал себя правым, а когда отношения выстраиваются таким образом, ничего конструктивного во взаимоотношениях быть уже не может. Что уж тут поделаешь… Хотя я слыхал и о случаях противоположного характера, и по-хорошему завидую тем, кто сумел со- хранить и даже укрепить сочетание друже- ских и деловых отношений. Когда пришла пора расставаться, внешне всё выглядело вполне прилично. Сначала я накрыл маленький столик по случаю своего ухода для самых близких сотрудников. По- том он закатил фуршет, больше напоминав- ший банкет и для ближних, и для дальних, и для тех, кто просто проходил мимо. Только баяниста не хватало… И на моём и на его ме- роприятии мы сохраняли видимость друже- 98

ских отношений, сдержанность и интелли- гентность в общении между собой, несмотря на большое количество выпитого, и, в конце концов, распрощались с миром. С тех пор мы не встречались, и не искали встреч. Нам не хотелось увидеться, разда- вить бутылочку и вспомнить былые денёчки, поделиться соображениями насчет дней ны- нешних. В общем пути наши разошлись, и я забыл о нём. Мой дальнейший путь привел меня туда, где я в итоге оказался на должности помощ- ника Генерального директора. Начинать, правда, пришлось со скромного места со- трудника рекламного отдела, но постепенно, шаг за шагом, посредством упорного труда… и т.д., и т. п. И вот, звонок раздался. После вежливых выяснений, кто звонит, зачем звонит (голос мне показался знако- мым, но я сделал вид, что нет), я наконец, немного театрально обрадовался «Ага! Это ты?! Ушам своим не верю! Ну, ты даешь! Ку- да пропал?! И т.д.! И т.п.!» Пока я порол всю эту необходимую для начала разговора ста- 99