soldati_pobedi_odin_denna_fronte

А ВПЕРЕДИ БЫЛА САПУН-ГОРА Утром 8 апреля 1944 года после артобстрела, длившегосядва с половиной часа, войска 4-го Украинского фронта пере-шли в наступление на Перекопском перешейке и прорвалимощную оборону противника. Началась операция по освобо-ждению Крыма, где советским воинам противостояла 200-ты-сячная группировка немецких и румынских войск. При штур-ме Сапун-горы отличился молодой боец Николай Лохматов.За проявленную доблесть он был награждён первой боевоймедалью «За отвагу». 19-летнего крымчанина призвали вдействующую армию сразу же после освобождения Крас-ногвардейского района, где его семья пережила оккупацию. — Так случилось, что перед войной в поселке Биюк-Он-лар (ныне Октябрьское) я окончил девятый класс, — расска-зывал полковник в отставке ЛОХМАТОВ Николай Андрее-вич. — В конце сентября занятия в школе возобновились, ноненадолго, недели на две. Фронт приближался. Отцу, рабо- тавшему механиком на местной МТС, поручили перегнать технику в Керчь, чтобы переправить её через пролив на Кавказский берег. Он оправился в путь, а мы с матерью остались. И вско- ре в посёлок пришли немцы. Начались расстрелы. Выбившихся из сил плен- ных, которых гнали по шоссе через посёлок, фашисты убивали у нас на глазах. Особенно свирепствовали так называемые «добровольцы» — пере- шедшие на службу к оккупантам про-тивники Советской власти. Вся молодежь, которая попадалак ним в лапы в облавах, неизбежно скоро оказывалась в чис-ле людей, угоняемых на работу в Германию. Первый эшелон 335

с ними был отправлен в начале 1942 года. Я прятался, ноощущение опасности все усиливалось. Вернувшийся домойотец, которого в колонне техники немцы остановили где-топод Горностаевкой, сказал, что угона в неволю можно избе-жать, поступив куда-нибудь на работу. Он и пристроил меняучеником в мастерские. Уже весной 43-го года стали ходить слухи о приближениик Крыму фронта. В конце лета они усилились. Опять при-шлось прятаться, чтоб не попасть, как говорят, под горячуюруку свирепеющим от тревоги фашистам. 8 апреля 1944 годасоветские войска начали штурм Перекопа, а 12 апреля пе-редовые части 19-го танкового корпуса взяли наш посёлок.Среди воинов был всеми у нас уважаемый начальник район-ной МТС майор Ерофей Бордзий. Он выступил на митинге,поздравил земляков с освобождением. — За что Вас наградили медалью «За отвагу»? — Как военный человек и сегодня не могу не восхищать-ся четкой работой полевых военкоматов. 12 апреля наш по-сёлок освободили, а 13-го в нём уже сформировали из при-зывников пополнение для 51-й армии. Нас построили и, на-значив меня предводителем, пешком направили на сборныйпункт, развернутый на заводе имени КИМ в Симферополе.14-го мы уже были там. В Симферополе все только и гово-рили о том, как накануне был освобождён город. С северав него вошли советские танки, а с юго-востока — партизан-ские отряды. Уточнять, кто отличился и в каких боевыхдействиях, у нас не было времени. Призывников перевезлив совхоз «Красный», а оттуда в Мазанку, где формировал-ся 194-й запасной полк 51-й армии. Сейчас, наверное, ка-жется невероятным то, что всего за две недели призывникипрошли полный курс молодого бойца, обучились прицель-но стрелять и приняли воинскую присягу. 2 мая мы ужебыли под Севастополем, где я оказался в роте автоматчиков503-го полка 91-й Мелитопольской Краснознаменной стрел-ковой дивизии.336

Завершалась подготовка к штурму сильно укрепленнойСапун-горы, преграждавшей нашей армии путь на Севасто-поль. В листовках, в дивизионной газете было растиражиро-вано обращение военного совета армии к бойцам и команди-рам. Нас призывали приумножить военную славу России —освободить город русской славы Севастополь. Наш полк на-ходился во втором эшелоне прорыва, но мне повезло. Делов том, что командование решило сосредоточить для нанесе-ния удара по оборонительным сооружениям врага всю ар-тиллерию — до 300 стволов на каждый километр линиифронта. Наша полковая батарея тоже была передислоциро-вана. И для связи с нею заместитель командира полка ото-брал двух автоматчиков, в том числе и меня. Таким образом,все происходило на наших глазах. В 9 часов утра 7 мая удар по врагу нанесли «Катюши».Затем полтора часа «работала» наша артиллерия. Посленеё на бреющем полете штурмовики 8-й воздушной армиии авиации Черноморского флота буквально перепахалибомбами позиции противника. Прозвучала команда: «Ватаку!» И тотчас же заговорили уцелевшие от сокруши- 337

тельного, казалось бы, удара огневые точки врага. Нашибойцы снова залегли. И тогда всё было повторено — об-стрел артиллерии, штурм вражеских позиций с воздуха, азатем — атака. Мне было поручено доставить письменноераспоряжение артиллеристам полка. Я выбрался из укры-тия и тотчас же услышал, как рядом затюкали разрывныепули. Наверняка меня засёк немецкий снайпер. Я укрылсяза камнем и, выждав время, перескочил за другой. Так,перебегая от камня к камню, и добрался до наших бата-рейцев. Как оказалось, полковое начальство за моими дей-ствиями наблюдало и представило меня к награде. Уже после войны я прочитал, что ценой огромных потерьнемецкая армия взяла Севастополь после 250 дней и ночейего штурма, а Красной Армии, чтобы взломать мощную обо-рону фашистских войск и освободить город, понадобилосьвсего 58 часов. — Куда повели Вас фронтовые дороги дальше, где Вывстретили День Победы? — Вскоре после освобождения Севастополя части 51-й и2-й гвардейской армий были отправлены в Белоруссию. Пом-ню, как наш эшелон остановился в Биюк-Онларе. Я выгля-нул и увидел отца, едущего на велосипеде. Выпрыгнул извагона, остановил его. Мы обнялись, поговорили про жизнь. Все главные события, в которых участвовал наш полк, раз-ворачивались в Прибалтике. Немецкие войска стремительноотступали, и, преследуя их, мы иной раз за день проходилидо 40 километров. В бою я был ранен, но, чтобы вернутьсяв свою роту, уговорил оставить меня на лечении в санба-те. Произошло это при освобождении Паневежиса, которыйтеперь известен своим театром, где играл народный артистСССР Донатас Банионис. Перед нами была поставлена за-дача взять Митаву и перекрыть немецким войскам отходы вВосточную Пруссию. За выполнение её приказом Верховно-го Главнокомандующего наш полк был поименован Митав-ским ордена Суворова. Я был награжден медалью «За бое-338

вые заслуги». Дело прошлое, теперь можно говорить о том,что на радостях мы расслабились, и, воспользовавшись этим,фрицы нас выбили из города. От Сталина это скрыли. А мыпосле непрерывных атак в течение недели и ценой большихпотерь вернули себе Митаву. Далее была Либава, возле кото-рой замкнулось кольцо вокруг так называемой Курляндскойгруппировки немецких войск. В котле оказались 32 дивизии,сдавшиеся только 12 мая 1945 года. В Прибалтике я стал сапёром. Мне присвоили званиемладшего сержанта и назначили командиром отделения ин-женерно-саперного взвода. — А почему? — Начальство обратило внимание на то, что я разбира-юсь в схемах немецких минных полей. Дело в том, что вшколе в одном классе со мной учились несколько немцев.Общаясь с ними, я научился говорить и читать по-немецки.На войне это пригодилось. Не забуду, как в день моегорождения, а я родился 1 мая, ночью меня вызвали в штаб.Оказалось, пришёл пожилой немецкий сапёр со схемамиминных полей, и нужно было в них разобраться и переве-сти, что он говорит. А перебежчик говорил, что война под-ходит к концу и он хочет вернуться с неё живым, думает,что добровольной сдачей в плен он себя спас от гибели.После допроса я вышел с ним на улицу, и вдруг небо наднами прочертили трассы огней. Стреляли, похоже, из ору-жия всех видов. «Сержант, — сказал мне срывающимсяголосом немец, — это конец войне. И я остался жив». Какмы тут же выяснили, салют был устроен в честь взятиянашими войсками Берлина. Но до завершения боев в Кур-ляндии оставалось еще 10 дней. — После войны Вы продолжали служить в Вооружен-ных Силах? — Сразу же после Победы меня направили на учебу в Ле-нинградское Краснознаменное ордена Ленина военно-инже-нерное училище. Десятилетку окончить, как я уже говорил, 339

помешала война. В качестве компенсации за незаконченноесреднее образование мне зачли боевые награды и ранение. Нои я старался. Закончил учёбу с отличными оценками, кото-рые давали право выбирать место прохождения службы. Явыбрал Группу советских войск в Германии. А оттуда позжебыл переведен в Крым командиром инженерно-техническоговзвода. — И сейчас сапёров то и дело вызывают на размини-рование боеприпасов времен войны. А в ваше-то время,наверное, этим приходилось заниматься круглые сутки? — Круглые сутки, пожалуй, преувеличение, но действи-тельно стояла задача очистить землю Крыма от взрывоопас-ной начинки. В 1952 году я, можно сказать, вернулся на полесвоего первого боя. Наш 9-й отдельный окружной инженер-но-сапёрный батальон получил приказ разминировать полно-стью склоны Сапун-горы. Потом по просьбе дирекции «Ар-тека» была очищена от взрывоопасных предметов вся терри-тория Всесоюзного пионерского лагеря. Затем с миноискате-лями мы прошли по всей трассе будущего Северо-Крымскогоканала, вынули из земли и уничтожили тысячи и тысячи340

взрывоопасных предметов. В таких делах нет разделения наофицеров и рядовых. Право рисковать имеет только специа-лист. И как подрывник первого класса я выкручивал взры-ватели из неразорвавшихся бомб и снарядов. В 1954 годуменя наградили еще одной военной медалью — «За боевыезаслуги». Это была повседневная работа. А запомнилась ликвидацияавиабомб, склад которых был обнаружен в непосредственнойблизости от командного пункта главкома Группы советскихвойск в ГДР. Я там снова проходил службу в 1964—1969 го-дах в должности командира отдельного инженерно-сапёрно-го батальона, а затем старшего офицера инженерного отделаштаба 20-й армии. Из склада тогда мы вынесли на руках ивзорвали на полигоне 315 авиабомб. — А что потом? — В 1970 году по болезни я был уволен из ВооруженныхСил. После чего без малого четверть века трудился ещё награжданке, в том числе 9 лет в должности старшего инженеравоенизированной службы по активному воздействию на ги-дрометеорологические процессы оберегал поля и сады Крымаот града и ураганов. 341

БЫЛО СЛЫШНО «РЫНДУ» И В ОКОПАХ С интересом посмотрел на одном из телеканалов фильм оновых похождениях Швейка, снятого советскими кинемато-графистами в роковом 1941 году. Заключенный в концлагерь,бравый солдат подбадривает узников рассказами о том, какфашисты попадают впросак и на Восточном фронте, и в окку-пированных ими странах. А накануне прочитал вышедшую в Севастополе книгу«Рында» воюет» — литературно-историческое исследованиеВалентины Ходос о краснофлотском юморе, публиковав-шемся газетой «Красный черноморец» в сатирическом разде-ле «Рында». В нём тоже фигурирует Швейк, новые фронто-вые похождения которого описал начальник боевого отделаиздания Александр Баковиков. Они публиковались с про-должением в «Рынде» в первые месяцы войны. Ими зачиты-вались. Несколько глав о том, как старый больной Швейк,которого немец-врач тем не менее признал: «Годен!», отпра-вился на фронт, передало Московское радио 4 августа 1941 года. И кто знает, может быть, эта передача и вдохновила кинематогра- фистов снять фильм. Язык повество- вания похож на тот, которым писал свой роман Ярослав Гашек. В гла- ве «Осиновый кол» Швейка зачис- ляют в похоронную команду. Он с удовольствием роет могилу для уби- тых немецких солдат. Унтер-офи­ цер даже похвалил его за усердие. На что старый солдат, как у Гаше- ка, находчиво отвечает: «Очень мне понравилась эта работа. И сейчас я342

единственно сожалею о том, что по своему происхождениюне могу возглавить в армии фюрера штатную должностьмогильщика. А если бы мне довелось возглавить это дело,смею вас заверить, что вся немецкая армия была бы обе-спечена могилами в самый короткий срок и притом наивыс-шего качества». Севастопольская писательница В. Ходос проделалаогромную работу, проанализировав публикации сатириче-ского отдела флотской газеты с двадцатых годов до концаВеликой Отечественной войны, выявила его авторов и ото-брала из множества наиболее яркие, наиболее значимыепроизведения. С 1923 по 1930 год раздел фактически вел, являясь не­штатным сотрудником, писатель Макс Поляновский, ко-торого наше поколение знало по книге о крымском геро-е-пионере «Улица младшего сына», написанном им в со-авторстве со Львом Кассилем. В «Рынде», в особенностив годы войны, печатались и другие известные поэты и про-заики, в чем, несомненно, заслуга талантливых флотскихлитераторов, чей задор, острое перо делали сатирическиестраницы «Красного черноморца» притягательными и дляавторов «со стороны». Валентина Ходес включила в книгуострые строки, напечатанные в «Рынде», Ильи Сельвин-ского, Владимира Дыховичного, с десяток сатирическихстихотворений Анатолия Ленского. Признаюсь, у меня широко раскрылись глаза, когда япрочел перепечатанные из газеты Черноморского флота са-тирические сказки автора «Старика Хоттабыча» ЛазаряЛагина. Оказывается, он был в осаждённом Севастополе идостаточно много писал в «Рынду». Писал и рисовал длянеё известный крымский поэт Афанасий Красовский. Не-мало места в книге занимают газетные публикации ПетраГаврилова. До войны он написал повесть «Егорка» о при-ключениях медвежонка, попавшего на военный корабль.Она была признана лучшим произведением о флотской 343

жизни для детей. Спустя годы после выхода её в свет вКрымиздате в 1939 году по мотивам книги был снят увле-кательный фильм с Михаилом Пуговкиным в роли боцма-на, но что-то я не припомню фамилию Гаврилова в его тит­рах, что, конечно же, несправедливо. Так что ещё одногодоброго слова заслуживает Валентина Ходос и за подго-товку к изданию книги Петра Гаврилова «Талисман». Онавышла в Севастополе к 70-летию его героической обороныи включает «Егорку» и «Черноморские рассказы». Так вот. Этот писатель всякий раз привозил с передо-вых позиций в газету остро колючие рассказы и заметки,названия которых уже сами за себя говорят — «Дурак наколесах», «Собачья совесть», «Знаете ли вы украинскийборщ?», «Как поэт немца поймал». Перед освобождениемСевастополя в «Рынде» появился его «Правильный пе-ревод». Спрашивалось, что значит слово «Фердинанд»,которым были названы немецкие самоходные пушки?«— Слово «Фердинанд» состоит из двух слов: «Ферди»— что значит «кувшин», и «нанд» — что значит «вода».344