Джалаладдин Руми. Дорога превращений

299 Притчи Руми Но в ту же минуту, заслышав трубу, Коней оседлали с врагом на борьбу. И многие кони последний удел Нашли среди копий, и сабель, и стрел. А те, что едва уцелели в бою, Страдали, вернувшись в конюшню свою: Их крепко связали, чтоб резать, колоть, И долго терзали их бедную плоть. Из них наконечники стрел извлекли, Каленым железом им раны прижгли, И, связанных бросив, надолго ушли, И плакали кони, и встать не могли. «Прости меня, Боже, — промолвил осел, — Я вижу, мой жребий совсем не тяжел: Не стану я больше роптать на судьбу, Согласен возить я до смерти арбу, Тепла не прошу, ячменя мне не надо, Но только избавь от подобного ада!» Мясо и кот Один почтенный муж, себе на горе, Женился на неслыханной обжоре, Чей мощный аппетит не знал предела: Она, едва насытясь, снова ела. Вот как то муж приносит мясо ей: «Сегодня в дом я приведу друзей,

300Украденная змея В данной притче «заклинатель змей» — это суфий, смирив ший свой нафс, но сожалеющий о таком последствии аске тической практики, как утрата полноты земных чувств («по теря змеи»): «А я молился, чтоб змея нашлась». Однако, став свидетелем судьбы человека, духовно не возрожденного («вора»), который «лишился жизни» из за своих страстей, суфий перестает сожалеть о потере («теперь я рад, что жизнь сберег свою»). Д. Щ.

301 Притчи Руми К приходу их баранину сготовь, И пусть у нас на ужин будет плов!» Но, плов сготовив, не смогла жена Гостей дождаться: съела все до дна! И вот под вечер муж друзей привел: «Жена, где плов? Скорее ставь на стол!» «Увы, — супруга в слезы, — мяса нет, Оно коту досталось на обед.— Гляди, как он гуляет, сыт и весел!» «Что ж, — молвил муж, — сейчас его мы взвесим!» И не успела та раскрыть и рта, Как на весах увидела кота. Вот взвешен кот: «А нет ли здесь обмана? — Вскричал супруг, — ведь весит кот полмана, Но мясо тоже весило полмана, И потому, жена, мне знать желанно: Коль мясо на весах, то где же кот? А если кот — где ж мясо, в свой черед?..» Украденная змея Однажды вор, вмешавшись в толчею, У заклинателя украл змею: Видать, хотел продать ее, да жаль, он Лишился жизни, той змеей ужален. Узнал об этом заклинатель змей И молвил: «Бог, по милости Своей,

302Клад Сюжет данной притчи широко распространен в фольклоре разных народов. У гностиков первых веков н. э. Египет был символом материального мира, а «пребывание в Египте» оз начало ниспадение души с небес на землю и забвение ею своей бессмертной сущности (ср., например, гностическую сирийскую «Песнь о жемчужине»). Суфийский вариант притчи несколько иной: ради познания самого себя («все нужное нам скрыто близко от нас») мюрид обращается к «внешнему» свидетельству шейха («стража»), который вна чале обращается с ним сурово («преграждает дорогу ему»), и лишь затем дает жизненно важное наставление. Самому шейху способность направлять мюрида дана свыше — по средством виден´ ий («снится мне часто»). Но притча имеет и другой смысл: душа должна пережить превратности земной жизни («в Египет иди»), поскольку провинилась в своем предбытии, в вышнем мире («наследство свое человек про мотал»). Только очистившись через страдания, она возвра щается «домой» — на небеса — и обретает блаженство («сча стья источник, всех благ водоем»). Д. Щ.

303 Притчи Руми Меня избавил, жив остался я: Как видно, обезумела змея! А я молился, чтоб змея нашлась, И горько сетовал, что не сбылась Моя мечта — вновь обрести змею… Теперь я рад, что жизнь сберег свою!..» …О, как мы часто молимся о том, Что обернется болью и вредом, И с плачем к небу простираем руки, Самим себе вымаливая муки!.. Клад Наследство свое человек промотал: Приученный к роскоши — нищим он стал. Пусть ты и по праву чужим завладел — Не радуйся, твой не завиден удел!.. Он каялся много, и слезы он лил, И Вышнего Бога вседневно молил: «О Боже, богатство мне снова верни — Хочу наслаждаться, как в прежние дни!» Заснул он — и слышит: «Не медли, не жди, Вставай, собирайся, в Египет иди — И там обретешь ты желаемый клад, Источник богатства, колодец услад!» Услышав во сне про запрятанный клад, Бедняга тотчас же покинул Багдад.



305 Притчи Руми И вот уж в Египте, далекой стране, Вкруг места, что названо было во сне, Он бродит, истратив последний медяк. Но полон Египет воров и бродяг, И страж преграждает дорогу ему: «Что бродишь в ночи? Захотелось в тюрьму?» А тот ему: «Я не бродяга, не вор, Меня вещий сон в этот город привел!» — И все рассказал ему — так, мол, и так… А страж: «Ну какой, погляжу, ты чудак! Всему ль, что приснится, мы верить должны? Вот я же не верю в подобные сны, А снится мне часто — мол, топай в Багдад, Отыщешь там в доме закопанный клад, Мол, сразу за рынком, в проулке глухом, Ты возле пекарни найдешь этот дом!.. И все ж, — заключил наставительно страж, — В Багдад не иду я, не верю в мираж!..» …Багдадец сдержал свою радость с трудом — Ведь страж описал его собственный дом!.. «…Вот счастье, что землю я здесь не копал! — Подумал бедняк. — Я в Египет попал Затем, чтоб узнать: вожделенный мой клад — Он дома!» — И тотчас пошел он назад. Твердил он: «Я нищим себя почитал И клад откопать на чужбине мечтал, Но счастья источник, всех благ водоем Был с первых же дней спрятан в доме моем!..»

306Царь и рабыня Чтобы исцелить человеческую душу («рабыню») от пагуб ных духовных недугов («стенает она, в лихорадке горя»), Бог («царь») разрешает ей на время увлечься земными страстя ми, которые в притче изображены как любовь рабыни к мо лодому ювелиру (золотых дел мастер символизирует богат ство, свадебный пир — телесные наслаждения). Пройдя оп ределенную «тренировку» на вещественных объектах и созрев для восприятия духовных истин, душа, наконец, об ращает свою любовь к Богу, а прежние желания теряют для нее свою привлекательность («погасла в ней страсть»). В «пе реориентации» любви с преходящих явлений на их духов ную Первопричину и состоит «важная тайна» притчи. Д. Щ.

307 Притчи Руми …Особую тайну хранит мой рассказ: Все нужное нам скрыто близко от нас, Но, чтобы его опознать и найти, Нам Голос велит до Египта дойти!.. Царь и рабыня Послушай ка притчу, как некогда встарь К рабыне душой воспылал некий царь. И вот во дворце очутилась она, Но вдруг оказалось: рабыня больна, Стенает она, в лихорадке горя…´ Один за другим к ней идут лекаря, Совсем забывая, что только Аллах Дарует удачу в лечебных делах. Они же надеялись на вещество, И было напрасным всё их врачевство… …Но вот некий дервиш явился к царю: «Позволь, я рабыню твою осмотрю!» И прежде, чем к делу сей врач приступил, К Аллаху о помощи он возопил. И зелье такое велел он сварить, Что тайну души помогает открыть: В уста человеку вольется оно — И выскажет каждый, чем сердце полно. Что ж с помощью зелья целитель узнал? — Что дух нашей девы от горя стенал,



309 Притчи Руми Что сердце рабыни давно покорил Один самаркандец — младой ювелир. Тут просит целитель: «Пусть юноша сей В наш город прибудет как можно скорей!» Вскричал государь: «Я рабыню люблю, В любви к ней соперника не потерплю!» А лекарь: «Доверься мне, действуй смелей, И дело устроится к пользе твоей!..» …Прибыв в Самарканд, государев посол Того ювелира на рынке нашел: Посулами почестей разных прельщен, С послом к государю отправился он. Узрела его наша дева — и вдруг Стал таять, как лед, ее тяжкий недуг. А царь посылал ювелиру дары, Его, что ни день, приглашал на пиры, Пока не устроили свадебный пир: Невеста — рабыня, жених — ювелир! Вот вместе живут они месяцев шесть, И врач получает счастливую весть: Болезнь у рабыни прошла без следа!.. И новое зелье сварил он тогда, И юноше в пищу его подмешал: Напиток сей воли и мощи лишал!.. Чуть муж над женой потерял свою власть, Исчезла в ней нежность, погасла в ней страсть. И этим был так ювелир огорчен, Что вскорости умер, бедой удручен.

310Зу Н Нун Притча иллюстрирует тезис о раздвоенности восприятия и связанной с этим нетвердости веры у тех, кто усвоил только внешние формы суфизма, но не его суть. Напряженно ожи дая от шейха «особого урока», эти люди оказываются не в состоянии понять, что «урок» уже преподан, поскольку в любом событии они воспринимают лишь его «внешний сюжет». Д. Щ.

311 Притчи Руми Но царь огорчен этим не был совсем, И тут же рабыню забрал он в гарем!.. …Друг, пусть для тебя эта притча странна, Но важную тайну содержит она. Глядишь ты вокруг, но где правда, где ложь, — Лишь в душу свою углубившись, поймешь!.. Зу Н Нун Лишился рассудка учитель Зу Н Нун. С тех пор промелькнуло уж несколько лун, И суфии группой явились в обитель Безумцев, где был заточен их учитель, И так рассуждали: «Подобен пророкам Наш шейх: он здоров, обезуметь не мог он! Для виду безумствует мудрый пророк, Желая дать людям особый урок!» Зу Н Нун, их узрев, с ними стал препираться: Мол, кто вы такие? Вам лучше убраться, Не знаю, мол, вас и на вас не взгляну, Уйдите, не то я в вас камень швырну! «Учитель, ты в ярость впадаешь напрасно, Что ты не безумен — мы знаем прекрасно, Для виду юродствуешь ты, как пророк, Чтоб нам преподать свой особый урок!» Зу Н Нун зарычал и безумно взглянул, И в суфиев камень с размаху швырнул! И суфии еле успели пригнуться, Потом распрямились — и прочь от безумца

312Халва Способность посредством земных слов и поступков воз действовать на высшие миры — привилегия особо одарен ных шейхов чудотворцев. Их щедрость по отношению к нуждающимся («тратил не глядя») — только отражение тех сверхъестественных дарований, с помощью которых они могут «задеть Небеса за живое» и даже для своих хулителей и обидчиков вымолить у Бога милосердие. Д. Щ.

313 Притчи Руми Пустились, вопя: «Точно, спятил наш шейх! Немедля бежим! Перебьет он нас всех!» Зу Н Нун рассмеялся: «Что делать мне с вами? Что я притворяюсь — сказали вы сами. Но, если мое поведенье — вранье, Что ж вас так пугает притворство мое?!..» Халва Суфийский подвижник, хоть мало имел, Но многим несчастным помочь он сумел, Поскольку, той помощи ради, Брал в долг он и тратил не глядя. Так жил он, и многим за жизнь задолжал. Теперь, умирая, он дома лежал, А все, кому суфий был должен, Сошлись и склонились над ложем. И в уши тому, кто дышал уж едва, Вопили они, предъявляя права На книги его и на вещи, И крик стоял в доме зловещий. Вдруг — с улицы голос: «Шербет и халва!» И суфий, услышав такие слова, Сказал: «Пригласите торговца — Товару здесь место найдется! Скажите — мальчонку затем я зову, Чтоб роздал он всем вам шербет и халву: Дай Бог, чтоб вы горя не знали И душу мою поминали!»



315 Притчи Руми Когда же все гости поели халвы, То мальчику суфий промолвил: «Увы! Мне нечем платить тебе — каюсь, Притом я и с жизнью прощаюсь!» Услышав такое, заплакал юнец, А все остальные вскричали: «Подлец Бессовестный! Это уж слишком — И нас обобрал, и мальчишку!» Но к вечеру вестник меж ними возник: «Эмир, наш правитель и твой ученик, Приветствует шейха, и рад он Осла, нагруженного златом, С великим почтеньем тебе передать!» Тут все закричали: «О шейх, благодать Аллаха с тобою повсюду! Свершил ты великое чудо!» А тот: «Лишь в ответ на мольбу бедняка Содеяла чудо Господня рука — Лишь плачущий мальчик с халвою Задел Небеса за живое!..»

316Фасолина Искушения и страдания, переносимые мюридом в период ученичества, подобны «адским мукам» варимой в чугунке фасолины. Воздействие «огненной стихии» Духа, просвеща ющего и возгревающего внутренний мир суфия, вызывает мучения до тех пор, пока душа не достигнет должного взаи модействия с духовным началом («Страдай достойно и со бой владей, // Пока не растворишься ты в воде»). Вся пред шествующая жизнь человека, все, что удалось ему до этого узнать и пережить, — есть подготовка ко вступлению в су фийское братство («Росла ты вольно на холме высоком… Не для того ли, чтоб сюда попасть?..»). Д. Щ. Фасолина, в исходном виде твердая, как камень, символизи рует эгоистичное состояние души ученика, вступающего на суфийский путь. Далее под воздействием двух стихий — «пламени» (внешние испытания, лишения, страдания) и «воды кипящей» (внутреннее восприятие Учения, которое в Священных Писаниях представлено в виде воды) — фасоли на сначала смягчается, а затем и полностью растворяется в однородной субстанции. Это значит, что под воздействием «жара» испытаний душа ученика пропитывается «водой» Слова Божьего и сливается воедино с другими «фасолина ми» — душами, помещенными в «чугунок» (суфийское брат ство). Заметим: ни «пламя» само по себе, ни «вода» не могут довести «фасолину» до требуемого состояния. Только сово купность всех элементов суфийского обучения преобразу ет душу ученика. М. Х.

317 VIII. ЭкзаменыЖ изненные переломы и испытания нередко становят ся, с точки зрения Божественной педагогики, «экзаме нами на зрелость». Здесь собраны образцы таких ситуаций. Фасолина Притчи РумиФасолина от адских мук страдала:Взмывала ввысь и в бездну ниспадала,Крича и от бессилия ярясь,В воде кипящей мучась и варясь.Она молила жалобно кухарку:«Ужель тебе меня совсем не жалко?Сдвинь чугунок иль пламя погаси,Меня от мук безжалостных спаси!»На этот вопль ответила кухарка:«Терпенье! Еще долго будет жарко:Страдай достойно и собой владей,Пока не растворишься ты в воде.Росла ты вольно на холме высоком,Пила росу, и наливалась соком,И светом солнца насыщалась всласть —Не для того ли, чтоб сюда попасть?..»

318Два невольника За первым смысловым слоем притчи (призывом судить о человеке не по внешности, а по свойствам души) скрыт вто рой — иносказание о «достоверном знании» (илм ал йакин) и «достоверном зрении (или восприятии)» (айн ал йакин). «Достоверное знание» приобретается с чужих слов. Его сим волизирует рассказ второго раба, давшего хозяину обман чивые представления о первом. В противоположность это му, «достоверное зрение» позволяет правильно судить о предмете. Оно достигается в результате разговора с первым рабом лицом к лицу, что позволяет хозяину уяснить истин ный характер этого человека. «Достоверным знанием» обла дают мусульмане, находящиеся на первом этапе религиоз ного познания (ступень шариата), т.е. выполняющие вне шние предписания веры: они знают об Истине с чужих слов — от своих наставников. Суфийские подвижники, всту пившие на стезю тариката (путь мистического опыта), непосредственно соприкасаются с Высшей Реальностью — и поэтому обладают «достоверным зрением». Д. Щ. В суфийской традиции учитель не только наставляет учени ка, но и исцеляет его душу. А для этого за внешними словами, за строем и содержанием речи, за мимикой и жестикуляци ей мудрец должен ясно видеть состояние души ученика, ее недуги и изъяны. В данной притче вопрошающий («хозя ин») прибегает к выработанному за многие столетия суфий ской практики приему — побудить испытуемых («рабов») самих рассказать правду о своем внутреннем состоянии. Настоящий наставник, которому небезразлична судьба на ставляемого, в процессе обучения уделяет внимание не только уровню знаний, но и состоянию души своих подо печных. Духовное, и прежде всего нравственное, обучение в большинстве случаев начинается с постижения Священных Книг («…нас учит слово Божье, // Что истиной является, что — ложью»). Как известно, Священная Книга (будь то Биб лия, Коран, Веды, Авеста и др.) лежит в основе каждой куль туры, являясь главным и незаменимым источником нрав ственного просвещения народа (очень жаль, что до сих пор изучение книг Священного Писания, хотя бы как литератур ных и этических первоисточников, не заняло на начальных

319 Притчи Руми Два невольника Раз некий муж с невольничьих торгов Привел домой двух молодых рабов. Но в человеке ум важней, чем стать, И он решил их мысли испытать. Сладка ли речь, горька ли наша речь, Она — лишь средство, чтобы мысль облечь. А мысли — клад, но веку испокон В соседстве с кладом прячется дракон. Один невольник притчи изрекал, В парчу и жемчуг мысли облекал, И речь его подобилась волне, Где чудный жемчуг спрятан в глубине… …Способна проницательная речь Нас обольстить, сбить с толку и завлечь, И потому нас учит слово Божье, Что истиной является, что — ложью. Как часто наши мненья неверны! Мы зрим нередко в небе две Луны, Но если исцелится косоглазый, Одна из этих Лун исчезнет сразу. Нередко речь приправлена обманом: Чтоб долго не блуждать в пути туманном, Ты не слова, а смысл в расчет бери, Раскрой глаза — не слушай, а смотри!.. …Хозяин видит: этот раб речист, Сладкоголос и выговором чист.

320этапах обучения, в т.ч. в школьной программе, подобающего места…). Другой важнейший принцип педагогики — осознаниесебя частью нравственно ориентированного социума. Человек не создан самодостаточным, и понять себя мы можем,лишь созерцая свое «отражение» в ближних, а также стараясь увидеть самих себя их глазами («…его свидетельства точны, // К тому же смотрит он со стороны»). Сообщество друзей — необходимое условие самосовершенствования каждой личности. Поэтому очень важно заботиться о тойнравственной атмосфере, в которую погружены обучаемые.По мере своего нравственного и интеллектуального совершенствования человек начинает осознавать необъятнуюмощь заложенных в нем мыслительных способностей («А чтодо мысли — от ее игры // Порой зависят целые миры»). Интересно, какое именно действие мысли подразумевает здесьРуми? Идет ли речь о силе мысли как таковой, пределы которой до сих пор неведомы? Или же — о силе мысли, проявленной в действии, результаты которой (в особенности негативные) столь зримо воплотились в XX веке («А мысли —клад, но веку испокон // В соседстве с кладом прячется дракон»)?.. М. Х.

321 Притчи Руми Другой невольник слово произнес… «Не подходи, — зажал хозяин нос, — Я слушал бы, коль у тебя во рту бы Не сгнили, не испортились все зубы: Нет, замолчи! В лицо мне перестань Дышать — и от меня подальше встань!» За снедью первого раба послав, Второму он сказал: «Неужто прав Твой друг, сказавший мне, что ты порочен, Что, мол, к работе склонен ты не очень, И репутация твоя плоха? Я думаю — он сам не без греха?» И раб ответил: «Друг мой очень честен, Характер мой ему вполне известен: Боюсь, его свидетельства точны! К тому же, смотрит он со стороны, А всем известно: смертного судьба — Всё в мире видеть, только не себя. Вот почему гордыню я смиряю, И показаньям друга доверяю. Но я молюсь, чтоб мне при жизни Бог Помог исправить каждый мой порок!» Хозяин, этой речью озадачен, Сказал: «Ну что ж, тогда мы обозначим Иную тему: ты мне расскажи О свойствах друга — лени или лжи, Дабы потом, как жить мы вместе станем, Я мог бы снисходить к его обманам».

322 Тот молвил: «Друга моего порок В том, что солгать он никогда не мог. Второй порок: добро — его отрада! Но вовсе не посмертная награда Его к творенью блага побуждает: Само добро его и награждает.Притчи Хотя и сказано в святом Коране, Руми Что к раю нас ведут благодеянья, Но, может быть, мой друг отчасти прав: Приятней Богу бескорыстный нрав. Похоже на торговлю благочестье, Когда оно живет с корыстью вместе. И третий есть порок в твоем рабе: К другим он мягок, но суров к себе!» Сказал хозяин: «Ты начнешь едва лишь Речь о грехах — и сразу друга хвалишь! Замолкни: мы исследовать должны, Насколько похвалы твои верны. Теперь иди — пройтись тебе пора б!» И тут же возвратился первый раб. Ему хозяин горько улыбнулся: «Ну, хорошо, ты вовремя вернулся: Друг о тебе такое говорил, Что при тебе бы вряд ли повторил!» «Поведай, что же он сказал такое, Чтоб мог я оправдаться пред тобою!» «Во первых, он сказал, что ты неверный, И, во вторых, что нет привычки скверной,

323 Притчи Руми Которой бы ты не был заражен; И, в третьих, что чужих ты портишь жен!» Раб зубы сжал, услышав это слово, И стало все лицо его багрово, И крикнул он: «Ах, так! Какой подлец! Что ж, на земле он больше не жилец! Я думал — он и вправду мне приятель, А он — доносчик, жалкий пес, предатель! Я знаю: с детских лет и до сих пор Он — мерзопакостник, и лжец, и вор!» Сказал хозяин: «Да, твой друг неправ! Ведь я его и твой проверил нрав. Ты, недостойный всех его похвал, Сей речью сам себя обрисовал. Хоть речь твоя чиста и хороша, Но мерзостью разит твоя душа. Так отойди! С сегодняшнего дня Подальше стой и берегись меня! А он, хоть нечисты его уста, — Зато душа прекрасна и чиста!..» …Пусть кубок и красив, но мы то пьем Не красоту его, а то, что в нем. Исчезнет красота когда нибудь, Бессмертна только внутренняя суть. Стареет плоть, к небытию спеша, Но вечно обновляется душа. С ракушкой схож души сокрытый дом, Но не во всякой жемчуг мы найдем.

324 Капитан Море в данной притче (как нередко и вообще в суфийскойи книжник метафорике) — символ Бога, Высшей Реальности. Полное упование на Него (таваккул), т.е. готовность отречься от своего низшего «я» и погрузиться в море Божественного единства (умение «плавать по волнам»), отличает просвет ленного суфия («капитана») от ограниченного «книжника». Последний изучал лишь взаимодействие вещественных фе номенов («закон стихосложенья»), и потому прожил жизнь напрасно, не поняв ее смысла и цели. Д. Щ. В притче на удивление наглядно показано отличие истин ной мудрости от ложной. Истинная мудрость — ситуативна, т.е. позволяет своему носителю «быть на высоте» в любой жизненной ситуации. Часто, однако, за мудрость принима ют обширную ученость (в данной притче — знание «закона стихосложенья»). Но сложность земной жизни (житейского «океана» с его постоянным движением и частыми бурями) требует от мудреца быстрых и правильных решений. Таким образом, учитель призван не только наставлять учеников теоретически, но и учить их жить — «плавать» в бурном жи тейском «океане». М. Х.

325 Притчи Руми Зачем ты внешней мощи возжелал? Всегда булыжник тяжелей, чем лал. Твоя рука куда сильнее ока, Но взор твой простирается далеко, А вот рукой, длине ее под стать, Лишь то, что близко, можешь ты достать. А что до мысли — от ее игры Порой зависят целые миры!.. Капитан и книжник Ученый книжник, задирая нос, Раз капитану задал свой вопрос: «О приводящий наш корабль в движенье, Познал ли ты закон стихосложенья?» «Нет, муж почтенный, честно говоря…» «Ну что же, ты провел полжизни зря!» И проглотил ту тяжкую обиду Наш капитан, не подавая виду. Когда ж разбушевался океан, То задал свой вопрос и капитан: «Спасаться с корабля придется нам! Учился ли ты плавать по волнам?» «О нет, добрейший, честно говоря!» «Ну что ж, тогда всю жизнь ты прожил зря!..» …Кому нужна начитанность твоя? Ты умертви свое земное «я», Забудь законы прежнего житья — И смело прыгай в Море Бытия!..

326 Состязание Этот сюжет известен из более ранней суфийской литератумежду ромеями ры (например, он содержится в поэме Низами «Искандер наме»). В то время как ортодоксальные теологи и философы и китайцами («китайцы») воссоздают дробную картину вещественного мира («сверкает целый мир на стенах»), суфийские мудрецы «полируют» свое сердце, очищая его от низших страстей, дабы оно стало «зеркалом», отражающим Творца и Его тво рения. Вместив образ Бога в свою душу, человек одновремен но «принимает в себя» и весь мир («красок буйство и горе нье»), поскольку последний является лишь «преломлением» красоты своего Создателя («солнечного света»). «Рум» — му сульманское наименование Малой Азии (как бывшей части Римской, т.е. Византийской, империи), и от этого названия происходит псевдоним Руми — «румиец», «обитатель Рума». Поэтому под «ромеями» здесь могут подразумеваться су фии — последователи самого Руми. Д. Щ. В притче созидательная, внешняя, деятельность (искусство «росписи дворцовой») противопоставляется усилиям по очищению сердец («полировка стен»). Чем более очищают ся сердца («стены») от эгоизма и прочих пороков, тем более они способны отражать красоту сотворенного Богом мира — и, в конечном счете, совершенство Самого Создате ля, «по образу и подобию» Которого воссоздается, очищаясь, наш внутренний человек. Указанное противопоставление мы видим и в русских народных сказках, когда Иванушка дурачок (мечтатель не от мира сего), презираемый старши ми братьями (хваткими хозяйственниками), в результате получает в жены царевну (мудрость) и царство, а братья ос таются при том, что имели, а то теряют и это… М. Х.

327 Притчи Руми Состязание между ромеями и китайцами «В искусстве красок, — молвили китайцы, — Опередить нас лучше не пытаться!» Но слово предоставили ромеям: «Ну что ж, мы тоже рисовать умеем!» Китайцам и ромеям приказали, Чтоб расписали стены в царском зале: Тем и другим отдав по половине, Завесу поместили в середине. Китайцы краски, кисти закупили И к росписи дворцовой приступили, Да и ромеи тоже не зевали — До блеска стены отполировали. Им тайна зеркала была известна: И круг земной, и даже свод небесный Способно зеркало изобразить, Всю многоцветность мира отразить, Поскольку красок буйство и горенье — Лишь солнечного света преломленье. Но вот китайцы завершили труд, И входит царь произнести свой суд. Вошел — и ахнул: в красках драгоценных Пред ним сверкает целый мир на стенах! Тут занавес убрали поскорее, Чтобы взглянуть, что сделали ромеи, — И вот правитель, крайне пораженный, Увидел тот же мир, но отраженный,

328Царь Соломон Здесь в иносказательной форме разрешается вопрос о том, и удод почему даже мудрейшие суфийские шейхи (удод — символ мудрости) порой попадаются в «тенёта» ошибок и несчас тий. Это происходит по воле Бога, определяющего судьбу каждому творению, которую ни один мудрец не в силах из менить. На более глубоком уровне «ошибки» людей просвет ленных связаны с чередованием мистических «дня и но чи» — «откровения и сокрытия» Лика Аллаха («Так происхо дит, если хочет Бог // Затмить мне взор, чтоб видеть я не мог!..»). Ср. развитие той же темы у Саади: «В своей способ ности к созерцанию Бога не всегда одинаков святой — она у него колеблется между озарением и слепотой. Бог то по казывает Себя ему, то скрывается от него» («Гулистан», гла ва «О нравах дервишей», пер. Рустама Алиева). Д. Щ. В притче прекрасно выражена идея единства всех людей, благодаря которому «поймут друг друга тюрок и индус». Люди, особенно дети, зачастую сближаются и вступают в дружбу, несмотря на социальные, национальные, культур ные и т.п. различия. Препятствия для дружбы, искусственно воздвигаемые из соображений элитарных, сословных, веро исповедных, расовых и т.п., приносят вред самой идее обще человеческого единства — тому, что «…души связывает тесно // Союз не только мысленно словесный». А разрушение со лидарности, единящей всех людей, не только не дает уни кальности каждой души («птицы» из притчи) быть востребо ванной в контексте всечеловеческой цивилизации, но и провоцирует бесчисленные конфликты — вплоть до миро вых войн. М. Х.

329 Притчи Руми Поскольку эта половина зала Красу другой зеркально отражала!.. …Чтоб стал твой мир прозрачен и лучист — Ты сердце, словно зеркало, очисть!.. Царь Соломон и удод Царь Соломон, во всем своем величье, Уселся принимать посольства птичьи: Любому зверю, всякой птице рад, Царь понимал слова всех стай и стад, Поскольку души связывает тесно Союз не только мысленно словесный. И иногда, я утверждать берусь, Поймут друг друга тюрок и индус, Порой же тюрок не поймет и тюрка, И выглядят они, как два придурка. Нас единит не близость расстоянья, А цель души и сердца состоянье. И вот сошлись создания у трона Премудрого владыки Соломона, Чтоб каждый мог талант свой предложить И Соломону службу сослужить. Настало время выступить удоду: «Я, — говорит, — отыскиваю воду, Могу узреть я прямо с облаков Подземный ключ. Вот мой талант каков!



331 Притчи Руми Мне видно сверху: хоть земля черна, Но влагу чистую таит она. В пустыне жаркой вам я пригожусь, Во славу Соломона потружусь!» «Что ж, — молвил царь с улыбкой благосклонной, — Коль ляжет путь наш по степи сожженной, Мы без тебя не сделаем ни шага, Поскольку влага есть прямое благо!» Но ворон был завистливый придворный. Он, воспылав к удоду злобой черной, Вскричал: «Того не может быть никак! Я видел — бился брат его в силках, А если б с неба видел он хоть что то, То не попал бы никогда в тенёта. Удод сей прозорливости лишен, Убог и в хвастовстве своем смешон!» А царь в ответ: «Вот первое заданье Тебе, удод: себе ты в оправданье Скажи хоть слово, мудрость изреки, Из черной речи — влагу извлеки!» Сказал удод, негодованья полон: «О царь, не верь тому, что крикнул ворон! Клянусь тебе — чем выше мой полет, Тем лучше виден ток подземных вод. Когда ж судьба готовит мне силки, Они невидимы, хоть и близки: Так происходит, если хочет Бог Затмить мне взор, чтоб видеть я не мог!..»

332Мотылек и По арабски «рух» означает и «ветер», и «дух». В данном рас ветер сказе ветер символизирует Дух Божий, встреча и единение с которым — цель усилий суфия. Однако греховное состоя ние человека заставляет его уклоняться — «убегать» от Бога (ср. слова Адама после грехопадения, приведенные в Биб лии: «Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся» — Быт. 3, 10, а также слова Давида: «Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?» — Пс. 138, 7). Д. Щ. Мотылек в этой притче символизирует состояние крайне эгоистичной души, стремящейся в целях самооправдания обвинить всех остальных в беззаконии и злодействе («он мучит безвинно, гоняет нас всуе»). Такие люди, активно про тиводействующие вере и духовности (ненавидящие «ве тер»), умоляют о «суде» над другими, сами же пускаются в бегство, «лишь явит Свой лик Судия», — и возникает угроза суда над ними самими. С другой стороны, мотылек, спасающийся от ветра, — об раз крайне слабой (обладающей «еле слышным» голосом) души, которая на самом деле не в состоянии перенести со прикосновения с Духом Божьим, устоять в Божественном Присутствии («ветер»). И, всё же, такая душа хочет добиться для себя «суда» — испытаний суфийского Пути… М. Х.

333 Притчи Руми Мотылек и ветер Царя Соломона однажды привлек Призыв еле слышный — шептал мотылек: «К суду твоему, о владыка, взывали И люди, и джинны, и прочие твари, И ты им благой приговор возвещал, И слабых от сильных всегда защищал. И ныне — слабейшие в мире созданья — Мы просим, о царь, у тебя состраданья: Мудрец, поспеши нам на помощь прийти, Могучий — бессильных ты нас защити, Поскольку твой суд — повеление Божье!» Спросил Соломон: «Защитить? От кого же? Преступники все, по суду моему, Давно уже брошены были в тюрьму. Всем слабым со дня, как ношу я корону, Защита оказана и оборона. С тех пор, как я стал над землею царить, Обидчики зло перестали творить, И свет правосудия пролил везде я, А только во тьме обитают злодеи!» Шепнул мотылек: «Умоляю о том, Чтоб ветер предстал перед царским судом: Он мучит безвинно, гоняет нас всуе: Едва он подует, как мы врассыпную! О царь, ты щадить нас ему повели, Чтоб мудрость твою мы прославить могли!»

334Набег огузов Огузы — союз тюркских племен, в середине XII в. жестоко разоривших при своем вторжении Хорасан. В суфийской образности нападение разбойников нередко служит мета форой гнева Божьего, настигающего человека. Данная прит ча полемична по отношению к ортодоксальному мусуль манскому взгляду, согласно которому Бог карает одних лю дей для того, чтобы устрашить других и привести их к покаянию (ср. в «Гулистане» Саади: «…Так как этот грех совер шил не только я один, ты лучше другого подвергни наказа нию тому, а я с него пример возьму!» — Глава «О любви и молодости», пер. Рустама Алиева). Суфийское учение о мило сти и строгости Творца основано на иных, более глубоких, представлениях о духовной реальности. Д. Щ.

335 Притчи Руми Сказал Соломон: «Справедливость мы явим, Ответчику слово теперь предоставим: Коль ветер тобой во грехе обвинен, Пред царские очи да явится он!» Тут ветер явился по царскому зову: Едва он повеял, чтоб вымолвить слово, Как тотчас без лишних речей наутек Пустился почуявший страх мотылек. А царь ему вслед: «Ну куда же, куда ты? Еще моего не услышал суда ты!» Но тот прошептал: «Так я ветра боюсь, Что лучше из зала суда удалюсь!..» …Встречаясь со злом, с беззаконьем и ложью, На них ты готов призывать кару Божью, Но, только лишь явит Свой лик Судия, — Ты в страхе бежишь! Где ж решимость твоя?.. Набег огузов Однажды в небогатое село Кочевников огузов принесло, И там, прибегнув к методам скорейшим, Огузы захватили двух старейшин. Грабитель одного к стене прижал И, угрожая, выхватил кинжал. Вскричал старик: «Властители пустыни! Какая вам корысть в моей кончине?

336 О Лукмане В данном рассказе мудрый Лукман олицетворяет внутрен и его нюю чистоту и упование на Бога («пекся об одном — о Божь ей воле»). Верность Лукмана подтверждается в момент «иссотоварищах пытания утроб», когда сокрытое выходит наружу (согласно мусульманскому вероучению, подобное испытание постиг нет людей в день Последнего суда). Д. Щ.

337 Притчи Руми Ведь я — больной, покинутый и нищий, Нет в доме у меня ни крошки пищи!» Главарь ему: «Тебя распотрошим — И твоего соседа устрашим: Второй старик, что жаден и богат, Расскажет нам, где прячет он свой клад!» А старец им: «Клянусь, мы оба нищи, Пошлите наши осмотреть жилища!» Но тут второй старик вскричал: «О нет: На поле он зарыл пятьсот монет!» Ответил первый: «Если правда это, И я боюсь отдать свои монеты, — То пусть погибнет нищий мой собрат, Чтоб от испуга отдал я свой клад!» О Лукмане и его сотоварищах Был скорбен и задумчив раб Лукман: Хозяин в нем подозревал обман, Но, преданный хозяину всех боле, Он пекся об одном — о Божьей воле. Всё это видя, прочие рабы Брыкались и вставали на дыбы, Составив план — покрыть его позором: Ведь он для них служил живым укором. И вот, в саду наевшись фруктов всласть, Вместо того, чтоб их в корзины класть, Они подняли крик: «Плодов не стало, Всё съел Лукман — бесстыдный объедала!»

338Мудрец Лукман Смысл притчи в том, что суфий («Лукман»), в течение всей жизни благодетельствуемый Богом («хозяином»), не должен роптать на испытания и кары, которым Он его время от вре мени подвергает. Ибо и в эти моменты суфий не лишается радости, связанной с ощущением Божественного Присут ствия («блаженствовал всегда я под твоим крылом»). Он по стоянно чувствует ту нисходящую свыше любовь (мухабба), которая услаждает для него горечь испытаний («претворя ет яд в целительный настой»). Терпение (сабр) — одна из главных суфийских добродетелей. Д. Щ.

339 Притчи Руми Лукман в ответ: «Ну нет, я не согласен, И ты хозяин, нас проверить властен: Ты едкий щелок в воду положи И нам, рабам, напиться прикажи, А сам, воссев на быстрого коня, Хлещи кнутом — как их, так и меня!..» …Бегут рабы, спасаясь от кнута, И пищу извергают их уста. Так их наветы с правдою не спелись: Узрел хозяин, чем они наелись. Один Лукман тотчас оправдан был: Ведь он в тот день одну лишь воду пил!.. Мудрец Лукман Хозяина Лукман разумностью пленил, И тот его с тех пор так высоко ценил, Что вместе с ним всегда садился он обедать, И блюдо каждое давал ему отведать, И лишь когда Лукман вкус пищи проверял, То и хозяин ел и тоже одобрял. Вот как то он зовет Лукмана: «Слушай, ныне К обеду нам сосед прислать изволил дыню. Попробуй поскорей — сладка она, иль нет?» Вкушает раб кусок с восторгом, как шербет, А тот ему уже дает второй и третий — Лукман смакует их, как будто нет на свете Вкусней. А господин глядит, как раб жует: «Ну что ж, пора и мне наполнить свой живот!»



341 Притчи Руми Но только он кусок от дыни откусил, Как тотчас побледнел, вскричал, лишился сил, — Так горечь обожгла и рот, и всю утробу, Что час ему пришлось отлеживаться, чтобы Прийти опять в себя. И он спросил раба: «Как мог ты это есть? Как понимать тебя? Притом ведь на лице твоем сияло счастье?!» А тот в ответ: «Во мне ты принимал участье, Меня ты одарял сочувствия теплом, Блаженствовал всегда я под твоим крылом. И, если б от тебя взять горечь отказался, Предателем бы я позорным оказался: Чтоб языка не жег прогорклой дыни кус, Неужто от любви твоей я отрекусь?!.» …Любовь из медяка чеканит золотой И претворяет яд в целительный настой, И силы от любви пробудятся в больном, И уксус от любви взыграет, став вином. Тому, кто полюбил, тюрьма — как светлый рай, Тому, кто разлюбил, как цепи — вольный край. Сменив на милость гнев и правду возлюбив, Посланником добра предстанет страшный див. Скорбь станет от любви счастливым торжеством, Храбрея от любви, мышь обернется львом. А грозный царь, любви сиянием влеком, Вокруг свечи кружит кротчайшим мотыльком. И, ведая, что все дает любимый Друг, Ты примешь полноту и радостей, и мук.

342Слон Притча иллюстрирует споры и трения, вплоть до взаимно го неприятия и ожесточения, между представителями раз ных религий и философских учений. Между тем, по смыслу притчи, каждый из них воспринимает лишь часть Истины, всю же ее в целом способен обнаружить только свет «лампа ды», т.е. достоверное, «зрительное», восприятие, осуществля емое с помощью духовной интуиции (айн ал йакин). Таким образом, светом подлинного знания обладает лишь озарён ный мистик, остальные пребывают в «ночном мраке» неве дения — и потому односторонни в своих суждениях. Сюжет об ощупывании слона в темноте (или слепыми) был распро странен в суфийской литературе и до Руми — например, у Санаи (первая пол. XII века). В русской поэзии похожий об раз встречается у А.К. Толстого, изобразившего Правду вос принимаемой каждым по своему, со своей точки зрения (стихотворение «Правда»):…И подъехали к правде со семи концов,И увидели правду со семи сторон……А вернувшись на свою родину,Всяк рассказывал правду по своему;Кто горой называл ее высокою,Кто городом людным торговыим,Кто морем, кто лесом, кто степию.И поспорили братья промеж собой,И вымали мечи булатные,И рубили друг друга до смерти… Д. Щ.

343 IX. Цель обученияУ множение любви и мудрости, расширение сознания ученика, одоление им новой духовной ступени — все это может стать результатом прохождения очередного отрезка суфийского Пути, который бесконечен… Слон Притчи РумиДля развлеченья люда в край неблизкийОднажды был доставлен слон индийский.Его в конюшне темной поместили,А любопытных посмотреть пустили.Те вкруг слона кружком сомкнулись плотнымИ ощупью знакомились с животным.Один из них нащупал хобот: «Ба!Слон — это водосточная труба!»Тот ухо взял: «Ничуть и не бывало:Слон — это что то вроде покрывала!»А этот оказался близ ноги:«Слон — это столб! Пожалуйста, не лги!»А кто то гладил бок: «Скажу я вам,Что слон напоминает мне диван!»«Слон — это вещь прямая, как алиф!»«Нет, слон — сплошной наклон, сплошной извив!»……Ночной ли мрак, или умов затменьеМешают нам сойтись в едином мненье?Когда б в конюшню ту внесли лампаду,Тотчас бы истина открылась взгляду!

344 Согласно этой притче, именно невежество («ночной ли мрак, или умов затменье») разъединяет людей, поселяя в их душах фанатизм и взаимное недоброжелательство. Доста точно, однако, «лампады», т.е. внесения хотя бы частицы ис тинной мудрости в проблемы, разделяющие людей, чтобы реальность сделалась видима с разных сторон, а люди, преж де ожесточенно спорившие, пришли к общему мнению. Ис тинная мудрость, объединяя частные знания, дает узреть общую картину бытия и уничтожает вражду между носите лями верных, но односторонних взглядов. Печальную кар тину «ощупывания слона в темноте» — фанатичного отста ивания узко понятых великих истин — мы наблюдаем в кро вавой истории религиозных войн, взаимных гонений и истреблений между представителями разных вероисповеда ний: вспомним Крестовые походы, многовековую деятель ность «отцов инквизиторов», Варфоломеевскую ночь, ев рейские погромы, террористические акты, совершаемые современными фанатиками, и т.п. Суфийские наставники всегда старались внушить своим ученикам идею о том, что истина («слон» из притчи) многогранна, и никогда не следу ет считать себя обладающим ею «в последней инстанции». Пробудить в мюридах жажду поиска истинной мудрости («лампады») — еще одна из задач суфийского воспитания. М. Х. Древо Образы «Древа Жизни» и «Древа Познания» — одни из клюБессмертия чевых не только в Библии (ср. Быт. 2, 9 с Притч. 3, 13–18), но и в традициях самых разных народов. В данной притче «Древо Жизни» отождествляется с «Древом Знанья». Притча учит различению между буквальным смыслом (который большинство теологов придают Божественным Книгам) и символическим и мистическим (именно в таком ключе тол куют Коран суфии). Вражда между представителями разных религий объясняется приземленным, буквальным, понима нием их адептами сути собственных вероучений: «…Когда ж названье — как стена, // То может вспыхнуть среди нас вой на». См. также притчу «Названия винограда». Д. Щ.

345 Притчи Руми Древо Бессмертия Какой то царь из книг старинных вызнал, Что есть в стране индусов Древо Жизни: У тех, кто от его вкусил плодов, Вовеки не прервется счет годов. И тут же начались приготовленья, И через день по царскому веленью В Индийский край направился мудрец, Чтоб чудный плод доставить во дворец. «Где мне найти бессмертной Жизни Древо?» — Он спрашивал направо и налево,

346Рассказ начинается с описания «Древа Жизни». Однакожизнь, как и смерть, по учению большинства религий, бывает физической и духовной. Поскольку же наш мир традиционно рассматривается суфиями как «мир исправления», то,следовательно, сюда попадают именно духовно мертвые(или больные) души — с целью ожить (или выздороветь).Поэтому «Древо Жизни» приносит духовные, а не физические, плоды, дарующие воскрешение — для вечной жизни. Где же следует искать это «Древо»? Поскольку оно «светомозаряет» только «познающих», то очевидно, что речь идет о«Древе», находящемся не вне, а внутри человека, и искать егосреди феноменов внешнего мира — бесполезно. Это «ДревоЗнания» обретается только стремлением к Истине (ср. вТоре: «…Она не на небе… и не за морем… Но весьма близко ктебе… в устах твоих и в сердце...» — Втор. 30, 12–14; также вНовом Завете: «Вникай в себя и в учение...» — I Тим. 4, 16). М. Х.

347 Притчи Руми И многие из тех, кто погрубей, Смеялись — мол, приезжий не в себе. А кто потоньше, отвечал без смеха: «Дай Бог твоим исканиям успеха, Чтоб ты и мне о чудном том плоде Поведал — как сорвать его и где». А кто то плел об этом Древе басни — Мол, видел сам: плоды его прекрасны! И, сбитый с толку, наш мудрец блуждал По всей стране — и новой вести ждал. Так он страдал и странствовал годами, Но не встречался с чудными плодами. Дурным слугой боялся он прослыть, Но все ж решил домой, к царю, отплыть. И вдруг услышал: «Здесь неподалеку Шейх обитает, чье отверсто око И ввысь, и вглубь. К нему ты поспеши, Пред ним излей печаль своей души!» И наш мудрец пред шейхом прозорливым Предстал. А тот: «Каким то дивным дивом Ты с толку сбит. Каким? Поведай мне! Что ты искал годами в сей стране?» Мудрец ему: «О шейх, ответьте мне Вы: Немало лет искал я Жизни Древо, Но отыскать мне было не дано. Не знаю — существует ли оно?» И шейх святой сказал ему с улыбкой: «Да, существует, но большой ошибкой