1
Греческие мифы и легенды. Книга вторая. Николина Вальд/Библиотека Проекта «Галактический Ковчег», 2020 г., кол-во стр. 54 Мастерская на форуме http://kovcheg.ucoz.ru/forum/215 Мастерская на Стихи.Ру https://stihi.ru/avtor/b1r2a3g4i5 © Николина Вальд © Обложка - Эвелин де Морган Оформитель Ковчег Библиотека «Галактический Ковчег» 2
В прошлом она светлодушей богиней Слала добро в повседневных трудах, Щедра в стараниях добрых, а ныне – Призрак хтонический, сеющий страх. Тёмною Нюктою* Гея объята, К людям Гипноза сошла благодать. Из Преисподней выходит Геката По перекрёсткам уснувшим блуждать. 3
Факел горел средь могильников спящих Тех, кто уже своё я отлюбил, Зло и пороки под взглядом разящим Прячутся спешно в пустоты могил. Дочка Астерии – Хтония мрака, Призраков мёртвых. И благий отец – Перс-разрушитель застойного шлака, Важный блюститель спиральных колец. Силой великой колдуньи Геката Мудрым Ураном одарена, Зевсом дарована власть ей когда-то – Вех судьбоносных вершитель она. Мрачные керы и Эмпуса чуткая… И не заметят объятые сном Кровососущую очередь жуткую Лунной Гекаты в дозоре ночном. В свите её и собаки стигийские, С ней неразлучна колдунья-сова, Волос, как волны у моря Эгейского, Вьются змеёю, трёхлиц голова. Вид величавый, уверенность гневная, Шагом неспешным тропой колдовской Бродит. И с ней её свита бессменная – Свора огромных собак за спиной. Чтят её дух колдуны-чародеи, Зелье мешая в огромном котле, Помощи ждут от земных лиходеев, От нерадивых в бушующей мгле. В жертву собак принимает Геката На перекрёстке трёх дальних дорог, Нюкта в последних аккордах заката Силы вернёт ей в положенный срок. 4
Скилла В морских чертогах выросла у Кратаиды дочка Что славилась красою на весь морской чертог Нежнее розы чувственной, весеннего цветочка, Отец – могучий Форкий, гроза морских дорог. Морская нимфа Скилла, как дочку прозывали, В источнике у грота близ скальных берегов Купалась. Главк влюбился, но пребывал в печали, Суров её поклонник – сам царь морских богов. Взгляд глаз её глубоких, терзал безумцу душу, Жёг брызг горящий жемчуг на утренней заре, Но Посейдону-богу не смел быть непослушным, И Амфитрита плакала в безрадостной игре. Но Кирка с вожделением сама бросала взгляды – О чувствах её сильных бедняга Главк не знал. 5
Когда просил любовную настойку для отрады, Отмстить колдунья вздумала, как он не ожидал. Для мести пригласила богиню Амфитриту И, зелье ядовитое вручив в сосуде ей, Велела вылить зелье в источник, всем открытый, Когда пойдёт купаться. И сделать поскорей. Итак, плеснула зелье в источник Амфитрита, Красавицу в чудовище морское превратив. Шесть черепов собачьих, лютующих, сердитых, Двенадцать лап, хвост змея, и волн чужих мотив. Клыков три ряда острых в её собачьих пастях, Чей лай и рёв округу раскатом оглушал. А рядом с ней Харибта, подруга по несчастью, Что Зевсом-громовержцем вниз сброшена со скал. От Скиллы обращённой убрался Главк несчастный, А Посейдон другую наяду окрутил. И жить теперь красавице в обличии ужасном, И много есть приходится, чтоб набираться сил. Жила морским чудовищем в пещере под скалою, Оттуда выползала охотиться, чтоб жить. Дельфинов и тюленей ловила в час прибоя, Могла ещё с триеры гребцами закусить. Проплыли аргонавты… Смотрела зорко Скилла, Когда сама Фетида вела их рукавом. С триеры Одессея шесть лучших проглотила, Объехавши Харибду, часть выплыла живьём. Коров от Гериона Геракл раз вёз близ Скиллы, Не ведала злодейка, кто перед нею плыл. Быком с триеры старой, схватив, перекусила – Тогда Геракл, взбешённый, разбойницу убил. Но в тот же миг бог Форкис сжёг тело-оболочку, И с новой силой жизненной для мира возродил. Опять за дело старое взялась родная дочка, А Форкис по-отечески внимательно следил. 6
Харибда У Геи с Посейдоном царевна – дочь морская, Красавица наяда, при любящем отце Спокойно проживала, с подружками играя, И радовалась жизни в изысканном дворце. Но началась жестокая война богов с титанами – Мудрее были боги, им дальше жить-творить. Сражались, горы рушились, моря и океаны Кипели. Царство спорное решили разделить. Досталась Зевсу суша, а Посейдону море, Но не могла границы установить родня. Смышлёная Харибда помочь решила вскоре Отцу – залить всю сушу! Зевс понял – западня. Взглянув, как дочка брата затапливала сушу, Как под водой скрываются луга, леса, поля… 7
Очнулся Зевс разгневанный, забрал из девы душу, Что не могла вмешаться благая Мать-земля. Владыка олимпийский в неукротимом гневе В чудовище красавицу наяду обратил, Забросил в море бурное, сковав узлом, во чреве Мессенского пролива, навеки поселил. Умом не ощущая, огромною утробой, Заглатывая воду морскую, чтобы жить. Чуть позже отрыгнувши и отдохнув немного Пасть открывала снова, чтоб голод утолить. Была для мореходов в те дни угрозой скрытной – Встречали вечность лодки в протоке, корабли, Не помогали слёзы утробе ненасытной, Ни жертвоприношения помочь им не смогли. Смекалка Одиссея дала ему спасение, Когда Бог вод трезубцем корабль атаковал – Несло их бот к Харибде стремительным течением, За сук большой смоковницы схватился между скал. Висел, пока Харибда заглатывала воду, Вниз посмотрев, увидел остатки корабля. Добрался к ним в надежде спасенья в непогоду – Лежал бревна обломок, спасение суля. 8
Медуза Горгона Доблестный Форкий, сам старец морской, Граям, горгонам отец был родной. С Кетто-Пучиной семью он создал – В водных чертогах тогда проживал. 9
Девы взмахнут над водою крылами, Вольными птицами мчат над мирами, Граи плывут, а горгоны парят, Вместе о жизни мирской говорят. С радостным сердцем окинула взглядом Серый отряд на волне лебедяток, Золотом утренним в небе горя, Розовоглазая Эос-Заря Гелий с Эос освещали дорогу, Девы неслись по-над водным чертогом, Брызгал шалун набегавшей волной, Шумный мотив распевал им прибой. Гордые девы свободу любили, Непокорённые в небе парили – Вольность Афина терпеть не могла, Месть пожирала утробу до тла. Облачным небом летел черногривый Конь-Посейдон на просторах ревнивых, Хочет Медузу сетями поймать И похотливой рукою объять. Вихрем кружила Медуза горгона, Голос насмешливый над Посейдоном: «Эй, черногривый, довольно скакать, Силы не хватит меня обуздать!» Мечет в горгону Афина скалою – Та отражает пушинку рукою! Гелий борьбой любовался с небес, Злилась Афина, смеялся Гермес. Только с богами тягаться не просто – Семьи титанов могучего роста Боги замкнули в неистовой злобе В Тартара мрачной бездонной утробе… Яркие зрелища откочевали В сумрачных дней судьбоносные дали… Зависть богов не полуночный сон – Стала драконами стайка горгон. 10
Лебединые девы Художник Илен Мейер Между бурных северных морей Полыхали пламенем восходы – От весенних до осенних дней Зоркий Форкис охранял их воды. Сказкой северною дивная страна Благодатный мир Гипербореи! Летом добрым чуткая луна Закрывала перед Нюктой двери. Отрок Геи – Матери-земли, Понтус-старец – мирных вод хранитель, Доблестной титановой семьи Нрава своевольного носитель. Форкис, сын его и царь морской, 11
Жил с супругой век, Пучиной-Кето. Счастье обернулось, вдруг, бедой: – Почему так вышло? – Нет ответа! Граи среброкосые, игрой Развлекаясь с грозною волною, Крыльями махали в день благой Сёстрам, что летели вышиною. Над народом северных земель Властвовала юная Медуза, Восторгалась юноши свирель Ожиданьем дружного союза. Всех была и краше и милей Златокосая крылатая горгона… Длился дар ещё блаженных дней До прихода бед в тиски закона. На Олимпе поменялась власть… Новые правители эфира Разгулялись над землёю всласть – Рвались струны благозвучной лиры!.. Кончился титанов светлый час, Заточили их во тьме кошмара. Горе Геи – матери всех нас, В скорбный час пожаров и угара. Не было Афины правоты, Надругался Посейдон лукавый, Ослепили грай и с высоты Сбросили горгон сестёр без славы. И теперь в обличии другом – Горго-людоеда, зла-дракона, С моря перебрались в чуждый дом, В царство Нюкты мрачной и Тифона. Уж не помнят в северной земле Златокосых белых дев крылатых, И с гримасой скорбной на челе Проклинают чудищей проклятых… 12
Пегас Как меня однажды муза посетила на дому, И от этого союза стих родился посему. Ставши верною подругой, рифму бросила потом. И с подарком вдохновенным прилетела гостьей в дом Подарила мне надежду, радость в доме. Нахожу Бесподобные сравненья – значит, с музою дружу! Принесла из Геликона, где холодный бил поток, В кубке звёздном Гиппокрены свой живительный глоток. Мне приветливо помашет и под лиру запоёт, В небе солнышко запляшет и лучами обовьёт. Привела с собой Пегаса, пусть оставит здесь следы – Конь крылатый выпив вволю Гиппокреновой воды, Привезёт на крыльях кубок – из источника глоток, А из рога изобилья мне волшебных слов поток. Его мать, сама Медуза – златокосая краса Покорила гладь морскую и парила в небесах. 13
Но жестокая Афина нанесла судьбе урон, Граев в ветхих старушонок и в драконов трёх горгон Превратила своим зельем. Только видно мало ей, Захотела, чтоб Медузу сжил со свету брат Персей. Острый меч свой дал Персею его сводный брат Гермес, Нимфы дали шлем Аида, и сандалии с небес, Сумку ту, что расширялась и сжималась в нужный час – Чтобы голову горгоны уместить в неё как раз. Медный щит дала Афина, чтоб как в зеркало глядел, Когда встретит он Горгону, передумать не успел! Если взглянет на горгону, станет камнем дальше жить, Значит в битве с нею надо осторожней лиса быть! У истоков океана стали граи проживать – Полетел Персей в их земли, чтоб горгону разыскать. И от них обманом вызнал, где горгон ему найти За морями, океаном, бушевавшем на пути. На сандалиях летящих он под бури перезвон Полетел на остров крайний отыскать жильё горгон. У истоков Океана, где горгоний остров был, Подстерёг Медузу спящей и ей голову срубил. Лишь детей своих Медуза отпустила на простор, Полетел Пегас к Парнасу, меч вздымает Хрисаор*. Его вырастили музы, в облаках теперь парит И к поэтам-музыкантам всей душой благоволит. Покорил уздой Пегаса молодой Беллерофонт, Полетел на бой с Химерой за последний горизонт. А гордыня обуяла – захотел взлететь к богам, Конь Пегас, владельца скинув, на Парнас вернулся сам. *Пегас и Хрисаор – сыновья Посейдона и Медузы 14
Фетида \"Аполлон и Фетида\" Художник Жан Батист-Жувен Картинка из интернета С Пучиной грозный Форкис морской стихией правил, А свергнутый богами был в Тартар водворён. Потом Нерей с Доридой чертог морской возглавил, Но вскоре Посейдону был отдан этот трон. Нерей был благородный, в решениях серьёзный, Он трон свой Посейдону без звука уступил. А дик и необуздан был Колебатель* грозный, К Нерею за советами частенько приходил. 15
Таинственное царство волшебное в глубинах Эгейских вод спокойных, в обители морской, А дочки нереиды в его чертогах дивных Спокойно наслаждались подводной тишиной. Так Посейдон однажды зашёл к Нерею в гости, Когда тот День рождения Фетиды отмечал, В палатах усадили его почётным гостем – Фетида поднёсла ему с амброзией бокал. Прислуживала гостю в тот вечер с уваженьем, А Посейдон, влюбившись, взгляд отводил с трудом, И предложил Нерею с заметным нетерпеньем, Что хочет он Фетиду женою взять в свой дом. Нерей был озадачен и вразумить пытался, Но в бешенство приходит отказом Посейдон. Просил Нерей до года с женитьбой воздержаться, Ну а затем спокойно решит со свадьбой он. На олимпийском пире вдруг Зевс не удержался Спросив, какую лучшей считают из богинь. А сам, боясь обидеть, от спора воздержался, Бросая взгляд в небесную чарующую синь. Разгорячено боги заспорили друг с другом – Богиням неудобно поддерживать их спор. И не решив, так чья же достойней всех супруга… Молчал и не участвовал в их споре Посейдон. Спросил Зевс Посейдона, сказать живое слово. Услышав то, что нимфы прекраснее богинь, Сказал, что он Олимпу свою супругу скоро Женившись, предоставит на суд их героинь. Но Зевс решил в тот вечер увидеть нереиду И к берегу Эгейскому направился орлом. Там под луной увидел он прекрасную Фетиду, Танцующую с сестрами на берегу морском. Узрел орёл воочию в то сладкое мгновение 16
Пленительно-чарующих молоденьких наяд. У Зевса в тот же вечер поднялось настроение, Когда он бросил страстный на нереиду взгляд. Всему Олимпу вскоре он объявил решение О том, что вместо Геры берёт своей женой Фетиду. Возмущённый был брат его решением – Войной грозил Олимпу, грозил залить волной!.. Войну их погасила прибывшая Фемида, Которая пророчества вещала им не раз, Сказала им, что сын тот, когда родит Фетида, В пять раз сильнее будет, чем сам Отец в тот час! Решили тогда братья умерить свои страсти, Судьбу решить Фетиды разумно, навсегда, И выдать её замуж за смертного. В напасти, Чтоб не постигала братьев отцовская беда!.. *Колебатель Земли – Посейдон 17
Нимфы Художник Anita Zotkina Выйдя из недр, Персефона Гее* весну принесла, Рады Деметра и дочка – с ними земля расцвела! Хлорис** летала над лугом. После волнующих снов Из-под земли возвращались нежные лики цветов. В танце нарядном кружился юных дриад хоровод, Рядом сатиры-повесы – неугомонный народ! Юный Зефир*** засмотрелся, кудри рукой потрепал, Нежно погладил бутоны – чувств набегающих вал! Нимфы – дриады и оры пели красавице гимн, Пели хвалебные оды Хлорис цветущей, другим. Вслед им запели лимнады, топких болот посреди, Тучки дождём проливались, Землю поили дожди. Нежность чарующих звуков, голос серебряных струн, Пряди волос превращались в локоны вьющихся рун. С красной зарёй вышло солнце, чувственно розы цвели, Девы к любви приглашали – дочери вечной земли. Слышался трепетный голос, чувств одуряющий смех, В сонме блаженного счастья всех пробегающих вех Чары девичьи возвысил баловень добрый Зефир – Поднял над лугом в то утро, жизнью наполнив эфир. *Гея – Земля **Хлорис – Богиня цветов ***Зефир – Бог западного ветра, супруг Хлорис 18
Астинома Хрисеида Художник Якопо Алессандро Кальви. Хрис тщетно просит о возвращении дочери перед шатром Агамемнона, 18 в. Беда на Фивы опустилась… Ахейцев яростных войска, Их разгромив, ворвались в город. От их внезапного броска Погибли царь и все мужчины, их жёны, дочери – в полон, И, торжествуя, восседает в шатре большом Агамемнон. Поодаль – пленные фиванки, сейчас решается судьба, Красивых разберут в палатки вожди ахейские. Раба Обречена – она немая, погас в золе надежды свет, Не мил зелёный цвет оливы. Увы, назад дороги нет. Сожжён ахейцами их город, угнали жителей, как скот, Агамемнон-царь Астиному себе наложницей берёт. Однако, жрицей Аполлона стать ей судьбой предрешено – Что предназначено бессмертным, разрушить смертным не дано! При храме в Мизии прекрасно жила красавица с отцом, В храм Аполлона собиралась стать жрицей с радостным лицом. И вот на праздник Артемиды отцом отправлена, пока Не зная, что в то время в Фивы Ахилл вводил свои войска. 19
Захвачен город Ахиллесом, отправив дев в военный стан, При дележе победным призом Агамемнону город сдан. Повёл в палатку Астиному – она от горести дрожит: «Кто смеет смертною рукою взять то, что богу надлежит?» Пленился ею он настолько, что взять решил её женой, Когда вернётся он с победой в Микены – город свой родной. А рядом в горе безутешном взмолился Хрис за дочки честь, Вопил отец о святотатстве… Бог Аполлон услышал весть. Потом просил Агамемнона принять дары, вернувши дочь, А вождь, приняв дары небрежно, прогнал отца от дома прочь. В печали Хрис взмолился Богу, о святотатстве голосил… Тут Аполлон, взбешённый хамством, ахейский стан стрелой сразил. Наслал болезни. И огромный ахёйский стан был поражён!.. Агамемнон спросил Калхаса, за что разгневан Аполлон. Сказал Калхас* откроет волю, но что случится после с ним, Как только он узнает правду… Мне в руки «щит» необходим. Изрёк Ахилл, его рукою Калхас защиту обретёт, И пусть он волю Аполлона вождям ахейским изречёт. Агамемнон был в сильном гневе, но спорить с Богом не к лицу, И повелел он Одиссею, отправить дочь к её отцу. Но Брисеиду у Ахилла взамен потребовал он дать! Ахилл взбешён, и своё право мечом собрался отстоять. О том услышала Афина. И голос сверху передал, Чтоб гнев словами выражая, меч на борьбу не поднимал. Идут Талфибий с Эврибатом, которых выбрал царь Микен, Забрать с собою Брисеиду, ушедшей девушке взамен. Ахилл, взбешённый, отказался в войне участие принять – Пусть без него тогда ахейцы идут под Трою воевать. А сам пошёл на берег моря, к богине матери воззвал, Просил он, чтоб молила Зевса, чтоб тот ахейцев наказал. Потом уселся на пригорке, рыдал, закрыв лицо рукой… А волны бились об утёсы… и ночь пришла, неся покой… *Калхас – провидец 20
Амфитрита Как известно Посейдон был самый дикий из богов – Брови в ярости нахмурит – волны выше берегов, Землю трусит беспощадно, наводнения, беда, Как взмахнёт своим трезубцем – тонут лодки и суда. Надоели Зевсу бури. Нужно брата «пристегнуть» – Не желали отправляться мореплаватели в путь. Средство верное: скорее подыскать ему жену… И отправился к Нерею Зевс сосватать дочь одну. Сам Нерей с женой Доридой в водяном чертоге жил . И своим спокойным нравом уваженье заслужил. Согласился старец мудрый, пусть решает дело сам, Пусть возьмёт одну из многих, по желанью и глазам. Его дочки все прекрасны. Над лазурною волной Пели песни в час вечерний с выплывающей луной. У буяна Посейдона на одну лишь выбор пал – Чёрный волос Амфитриту средь красавиц выделял. 21
Но как только услыхала Амфитрита – вот дела! После выходки с Фетидой* согласиться не могла. Вместе с сёстрами сбежала. Там, где правил Океан, Есть пещера. Укрывались, когда злился ураган. Посейдона снова буйный приступ гнева обуял, И опять моря штормило, ураган по ним гулял. Зевс гневился, и Дориде однозначно повелел, Чтоб явилась Амфитрита – главный вольность не терпел. Посейдон беглянку тоже с нетерпением искал, Не найдя её, дельфинов на поимку отослал. Ей дельфины объяснили, коль богами решено, То ни нимфам, ни богиням своеволить не дано. Так дельфины возвернули Амфитриту во дворец, Положив землетрясеньям, наводнениям конец, Их поступком благородным Посейдон доволен был, И созвездие Дельфина в поднебесье разместил. Так случилось, что отныне он умерил дикий нрав, На морях утихли бури, когда он, семейным став Успокоился. Но буйство – с ним не сладить, не сдержать, И тогда на море снова нужно бурю ожидать. Выезжает царь с женою из подводного дворца, Все склоняются в почтенье от подводного крыльца, Позади за мчащей тройкой оставался пенный след, Успокоится властитель – не бояться можно бед. Успокоил он трезубцем в море бури. Тишина. Перестала разрываться ошалевшая волна, Рыбы дивные, дельфины выплывали на простор, В его свите нереиды из прозрачных синих волн. Веселились нереиды, стали танцем развлекать, Вместе с ними Амфитрита тоже хочет танцевать. Посейдон на царском троне с удовольствием глядит, Как жена подводным хором нереид руководит. * «Фетида» - в книге первой 22
Аталанта Художник Говард Джонсон Мечтал Иас о сыне-наследнике серьёзном, И радужные мысли лелеял скрупулёзно, А в жизни оказалась извилистей дорога, Построив планы действий – не веселите Бога!.. Но время подоспело – жена дитя рожает, В чудесной колыбели дочурку мать качает. Глаза отца сверкнули досадой беспредельной, 23
А дочка улыбалась в кроватке колыбельной. Он в дальнюю дорогу с рабом послушным выгнал, Шёл раб и нёс принцессу, потом и место выбрал На склоне гор лесистых. Под стройною сосною Оставил спать ребёнка, укрыв его листвою. На склоне Перфенийском, вблизи от Калидона, Пел песню свежий ветер, и в такт кивала крона. Медведица лесная была помилосердней, И молоком поила найдёныша усердно. Жила так Аталанта по дебрям да пещерам, Жизнь научила деву безжалостным манерам. Охотники однажды толпой оленя гнали, Опальную принцессу в пещере увидали. Божественной красою природа наделила И, сверх того, могучей, непревзойдённой силой. Она, как Артемида, прошла походкой смелой, В руках копьё играло, в колчане лук и стрелы. Умение охоты легко перенимала – И вепря калидонского стрелой насквозь пронзала. Росла она и стала красавицей известной, А в отношенье брака – ни чувств, ни интереса. Успехом Аталанты Иас, теперь польщённый, Признал своею дочкой, богами возвращённой. Но только на паркеты его дворцов ступила, Решил он выдать замуж, не по любви, а силой. Оракул ей дельфийский сказал, что не осудит, Но только счастья в браке насильственном не будет. И чтобы ненавистный ей брак не состоялся, Суровым испытаниям должны все подвергаться. А кто рискнёт сразиться с принцессой в быстром беге? Привыкли именитые лежать в приятной неге!.. Не выдержали «воины» лихого испытанья – Одних копьём пронзила, других лишила званья. 24
ЧАСТЬ ВТОРАЯ ХЛОРИС Фиалка Наше фото Невесома, как птица в полёте, прекрасная дева Предавалась купанию в небе. Узрел между делом Аполлон острым взглядом присущего богу таланта Непорочную дочерь меньшую титана Атланта. Она в синей лазури резвилась под солнца сиянье, Мягким облаком белым стелилось её одеянье. 25
Красота девы той, нежнокрылой голубкой парящей, Аполлона пронзила стрелой Купидона разящей. Быстр, как луч, светлый бог устремился за нимфой прекрасной, Молит Зевса она защитить от пожара мелодии страстной. Просьбе внял громовержец суровый деяньем ответным, Обратив её синим цветком в небесах незаметным. Тот небесный наряд сорвала на заре Персефона* И прижала к груди обнажённое тело бутона. К ней подкрался Аид**, обхватив тонкий стан дерзновенно, И богиня на землю букет обронила мгновенно. С этих самых времён средь широких лесов и прогалин Вырастают цветки между грядок весенних проталин. Нежный запах весны в них блаженно вдыхая с эфиром Их эмблемой весны величаем мы праведным миром. Ну а ранней весной зацветут в моём садике скромном По весенней капели скрипачки в волнении томном, Запах дивный вдохнув под аккорды звучаний волшебных Шмель мохнатый спешит раствориться в желаньях богемных. * Персефона – богиня весны. ** Аид – бог подземного царства. С разрешения Зевса украл Персефону, чтобы сделать её своей женой. 26
Крокус Моё фото В солнечной Элладе раннею весною Под заботой Хлорис расцветает луг, На небесном своде нежной красотою Гелиос приветный сеял свет вокруг. По лугам зелёным дул Зефир игривый, В час весенней неги мир благоухал, 27
Шёл беспечный Крокус вдаль неторопливо – Луг до горизонта счастьем полыхал. Но любви безумной приоткрылась дверца – Повстречал он Смилакс часом роковым, Загорелось страстью молодое сердце, Охватив красавца чувством неземным. Дивной красотою Крокус поражённый, Запылал в нём нежной страсти водопад, Закружился в танце юноша влюблённый, В буйстве трав весенних – сладкий аромат! Ласковым дыханием нежного Зефира И палитрой красок наполнялся мир, О любви запела роковая лира – Трепетным волнением полнился эфир. Струны долгой ласки зазвучали глуше, Надоели нимфе, начала скучать – Крокус ей не ровня, веселей и лучше С козлоногим Паном в прятки поиграть. Ласк горячих пламя обещаньем строгим И игрою женственной заманив в лесок, Гнев Богов на смертного обратила. Боги Превратили Крокуса в маленький цветок. Только на рассвете, разобравшись с делом Крокуса влюблённого – смертным и земным, Разрешили драму, нимфу Смилакс сделав Сорняком дорожным иль вьюнком степным. Солнечные зайчики закружились в танце Под весенним небом, восхищая взор, По лесным прогалинам озорные глянцы – Вышел крокус с солнышком на земной простор! 28
Асфоделы Наше фото В царстве Аида душном бродят умЕрших тени, Стон едва слышный, души пройденных поколений. Мутной воды забвенья выпив из речки Леты Стали бесплотной тенью дворники и поэты. Нет у теней желаний, вечера нет, рассвета, Боли воспоминаний, гриппа и интернета. Теням не нужен сервер, таинства строк бегущих. Теням не страшен Цербер, выходы стерегущий. Добрая матерь Гея в тёмных своих уделах Вырастила, их жалея, бледные асфоделы*. Влагою Ахерона всходы поила щедро, И родились бутоны в этих тоскливых недрах. В небе весной запахло, в путь спешит Персефона, Семя цветка запало в полу её хитона. Доброй земли питомцем – Случай распорядился! Так среди трав под солнцем дикий тюльпан родился. Нынче тюльпан в фаворе, грядки – на километры, Обогатила флору славная дочь Деметры. * Асфодел или асфодель – предок тюльпана К сведению: Н.А.Кун в книге \"Легенды и мифы древней Греции\" употребляет слово \"асфодел\" в мужском роде. 29
Нарцисс Карл Брюллов \"Нарцисс\" 1819 год. Красота спасёт мир? У Кефисса речного и нимфы Лаврионы Прекрасный, но объятый гордыней рос сынок, Подобный Апполону, блистательный, хвалёный. Божественное чудо от головы до ног. Влюблённая в Нарцисса Эхо* иссохла в горе, Остался голос нежный, невидима для всех. На зов его случайный прильнула. Он же вскоре Надменным жестом нимфу отверг, как божий грех. И смертные и нимфы печалились и сохли – Разбил юнец немало мечтаний и сердец. К богине Афродите их горестные вопли Дошли, и та решила им положить конец. Нарцисс любил охоту в лесах на Геликоне. И вот когда гнал зверя близ чистого ручья, Ему, вдруг, захотелось глоток воды студёной И он остановился в пигоне** от ключа. Родник заговорённый имел характер вздорный, Как баловень надменный средь молчаливых скал 30
Струился отчуждённо. Ни ветерок проворный, Ни солнца луч живительный его не посещал. А в глади отражалось безоблачное небо, Кустарник олеандра и стройный кипарис. На камень он опёрся. Его второе эго В его глаза смотрело – остолбенел Нарцисс. В хрустальной глади водной узрел он отражение, Влюбился до безумия, не ел, не пил, не спал И сетовал отчаянно: \"О горе пробуждение!.. Никто досель мучительней под небом не страдал\". В безумстве страсти жаркой обнять отображение Он много раз пытался. Но кара не простит, Что разбивал он зеркало, а с ним свой лик движением. А зеркало разбитое, как всем известно, мстит. Опасны в мире бренном зеркальные причуды – Двойник, вовне живущий, в реальности вампир. А долгое смотрение, как грипп в клещах простуды, Энергию уносит в потусторонний мир. Не знал юнец наивный, что зеркало – ворота, Открытые в мир предков, кто страстью увлечён, Смотрение безмерное страшнее приворота – В зеркальном поединке Нарцисс был обречён. Печальным взглядом нимфы смотрели, провожая: «Уходит дух Нарцисса в аидовый чертог!» Вот головой склонился он на траву, засыпая, Из тела вырос смерти загадочный цветок. Холодный и надменный, головкою желтея, Нарцисс растёт наклонно, смотрясь в речную гладь, Кто бросит взгляд на цвет его, от чувства цепенеет Не в силах одурманенного взгляда оторвать. * В имени \"Эхо\" ударение падает на второй слог, тогда как в отражении звука \"эхо\"- на первый ** Мера длины в Древней Греции. 31
Геракл и нимфа Беззаботные наяды, выходя из лона вод, В ослепительных нарядах водят чудный хоровод, Их сердца не льдинки плоти, как невежды говорят, Огоньки их глаз лучистых злых желаний не таят. Под весёлый смех решили в догонялки поиграть, Брызги пеной шелковистой на узорчатую гладь Тихой заводи поспешно убегающей реки – Наступили для красавиц благодатные деньки! Но в тот самый день блаженный Купидонова стрела Поразила сердце нимфы, только помощь не пришла, Запылало сердце жаром, не унять огонь страстей! – На речном отлогом склоне появился Алкидей*. Шёл могучий отрок Зевса обозначенной тропой, Углядел наядов стайки над хрустальною водой, Молвил хэрэтэ** любезно, на Нимфею бросив взгляд, Дева чувствами зарделась в окружении наяд. Но ушёл Геракл дорогой – терпкой дочерью судьбы, Обозначил жребий тропы предназначенной борьбы, Жребий Герою*** назначен – ни укрыться, ни свернуть – 32
Юный муж, простившись жестом, продолжает дальше путь. Тело клонится бессильно в помутневший блеск реки Погрустнела ликом нимфа, стала вянуть от тоски. Боги сжалились над нею, обратив её цветком, Хлорис выткала постельку, окружив её венком. Средь приветных вод Нимфея понемногу ожила, Ясным днём, под солнцем млея, распускала кружева, Белым парусом волшебным красовалась над водой, В непогоду танцевала с изумрудною волной. Беззаботные наяды, выходя из лона вод, В ослепительных нарядах водят чудный хоровод, Сёстры, юные подруги, в белых праздничных венках, А Нимфея с ними рядом на качающих волнах. * Алкидей – родовое имя Геракла. ** Хэрэтэ!(греч.) – здравствуйте! *** Гера – супруга Зевса Цветок кентавра В Элладе скромный василёк Цветком кентавра называли, Волшебной силою привлёк – 33
Дарил больным целебный сок, Тем соком раны врачевали. Средь горных склонов и равнин Под брызги солнца, гам пернатых Бродил Асклепий вдоль долин, Благоухающих картин, В объятьях помыслов крылатых. Меж горных склонов, на лугах, В Лесистых кручах Пелиона Асклепий – врач с огнём в глазах В усердных благостных делах Увидел мудрого Херона. Под ветры солнца, птичий гам Бродил с учителем Асклепий По кручам горным и лугам. По удивительным местам Средь буйных трав великолепий. С высоких круч ручей журчал Из-под снегов вершин холодных, Он в полдень жажжду утолял, Усталость живо изгонял Кристальной влагой благородной. Под резвым ветром старый дуб Стонал с натугой, но держался И устоял. Могучий друг С широколистой кроной вдруг Земли родной в любви признался. Однажды лекарь молодой Узрел в расщелине тенистой, Цветок небесно-голубой Красивый цвет в росе ночной – Лазурный лик Урана чистый. Пленил его небесный цвет – Всевышних сил волшебный образ. Цветок чудесный много лет 34
Таил божественный секрет… Херон услышал громкий возглас. Нашёл Асклепий на стезе – Тропинке знаний благородных Синея в утренней слезе, Средь царства флоры, средь друзей, Кентаврион благоугодный. Лечил измученный Херон Цветком запёкшиеся раны – Болезням каверзным заслон Времён, ушедших в полусон, Нёс василёк – наш друг нежданный. Потерян след во тьме веков, Пожухли ветхие страницы… Но вот на радость колосков Растёт семейство васильков Между побегами пшеницы. Цветок Прометея На горных кручах неприступных Между камней и царства скал Цветок – судья страстей безумных 35
На верность клятву проверял. Из крови* пролитой взрастая, Он Прометеевым цветком Назвался, в строгости играя Любви искрящим огоньком. Ему не страшен снег колючий, Протяжный свист ветров и град, Ни солнца луч надменно-жгучий, Ни туч мятежная игра. Горела юность жадной страстью, От чар кружилась голова, Судьба разверзнутою пастью Сводила цепкие счета. И тлели кости у подножья, Кто дар небес сорвать не смог… А тот, кто смог, тот волей божьей Счастливый праздновал итог. В Колхиде горной он, известно, С Медеей искренне дружил, Волшебный сын скалы отвесной Колдунье преданно служил. Ясон натёр себя однажды Цветком и стал неуязвим, Врагов разил ударом каждым – Теперь Руно златое с ним. Цветок любви – чудес небесных, Горит огнём, вниманье весь!.. Поклон любви от гор отвесных Шлёт из расщелин эдельвейс… Рок, сохранив под шапкой снежной Скал неприступных строгий ряд, Свеченьем звёзд украсил нежно Хранимый нимфами обряд. * Считалось, что этот цветок вырос из крови прикованного к скале Прометея. 36
Зефир и Хлорис Художник Якопо Амигони Распуская крылья под небесным ветром, Сын Астрея с Эос над землёй летел. По полям Элизии* с утренним рассветом Среди дел насущных и эфирных дел. Элизейским лугом продолжал резвиться, 37
Распалилось сердце жаром, жгло оно. От любви безумной нелегко укрыться – Видимо, так Эросом было решено. На лугах зелёных среди нимф порхавших Земляную Нимфу углядел Зефир. Отворилась дверца страсти полыхавшей, Наполняя ею благодатный мир. Так отдавшись новым чувствам незнакомым, За прекрасной нимфой устремился вслед Полетел он бурей, грёзами влекомый, Благостно вдыхая ароматный след. Раздувались ноздри огненного ветра От его безумной страсти роковой Притаилась нимфа за оливы веткой, Но нашёл влюблённый и унёс с собой Бросив на беглянку звёздную накидку, В замок деву хрупкую на крылах понёс. Возложил на ложе в сонме чувств избытка Среди горных кручей и весенних грёз. С грустью и виною в неуёмной страсти, Что любви взаимной нимфы не спросил От своей безудержной чувственной напасти, Он в богиню Хлорис** нимфу обратил. *Элизиум - Рай в древнегреческой мифологии **Хлорис(рим.Флора) - Богиня цветов 38
Сиринга Художник Питер Пауль Рубенс Лугом весенним Сиринга гуляла – Запахи, нежных цветов аромат, Птичьим хорам от души подпевала, Благоухал очарованный сад. Путали часто её с Артемидой, Но у богини был лук золотой. Схожа Сиринга с Богиней по виду, Только вот лук был из рога – простой. Как и богиня любила охоту Нимфа Сиринга. В хитоне, босой Смело шагала по мхам и болоту С луком в руке. И колчан за спиной. Юной Богине во всём подражала, Девственный дав ей обет! Всякий раз Пылкий влюблённый, судьбу вопрошая, Был опечален, услышав отказ. Пан удалой, бог лесов, рогоносец Зорко следил, соловьём засвистел, 39
Нимфой, услышав средь разноголосиц, Он в тот же миг овладеть захотел. Гордая нимфа гуляла по лесу В девственных кущах весенних деньков, Ей не по нраву сатиры-повесы, Плотские танцы разгульных божков. Был сердобольным, с душою ранимой Пан козлоногий – рогат и смешён. Так и рождён безобразным, противным, Брошен Дриопою матерью он. В страхе оставила нимфа ребёнка, Но вот отцу он был дорог такой. Мать уплыла, дав на руки мальчонка, А вот Гермес оказался с душой! Нежную вестницу утренней зорьки Пан из кустов углядел, озорной – Эти минуты весны стали горьки Нимфе цветущей весенней порой. В страхе бежала проворная нимфа, Берег реки преградил нимфе путь. Пан возбуждённый, с рогами, как нимбы – Нет! От рогатого не ускользнуть! В полном отчаяньи нимфа взмолилась... Видя в глазах обречённую грусть, Лук Артемида подняв, обратила Нимфу Сирингу в сиреневый куст. Нежными звуками лес оглашая, Ходит, выводит Пан песенок трель. Горы окрестные, нимф развлекая, Сделав из лыка сирени свирель. Звёздочкой розовой, чаще лиловой, Майской порою цветут на кустах Гроздья душистые в образе новом С ликом Сиринги... в уютных местах. 40
Незабудка Наше фото А в начале начал, в тёмном мире хозяйствовал Хаос, Эвринома, тогда зародившись, покинула вязкую тьму, С ней и время проснулось, в безмолвии не растерялось И помчалось потоком событий сквозь дней кутерьму. Это было давно. Ранним утром под солнечным взором, Под весёлые трели пичуг после чуткого сна Заискрился хитон на лугу приземлившейся Хлоры, Раздающей весною цветам молодым имена. В каждом имени бог, наполняющий соком обильным, Заполнялось отныне божественной кровью своей. Против силы недужной рождался защитник всесильный, Как щитом прикрывая в сраженьях людей и зверей. 41
Слышит вдруг за спиной как во сне голосок изумрудный: «Не забудь взять меня под аккорды согласных служить!» Обернулась богиня на звуки мелодии чудной: «Дай мне имя теперь, чтоб веками могла не тужить!» – Не забуду!.. – сказала Богиня с улыбкою милой. – Незабудкой зовись среди разных народов земли, Одарю я тебя поутру чудодейственной силой, Чтобы в памяти имя в веках сохранить все могли. С молодыми подругами нынче, под взглядами Феба* Незабудок семья поднялась на лугах и холмах. Распустив на заре лепестки цвета синего неба, Остановит прохожего радостью в синих глазах. *Феб – второе имя Аполлона 42
Аконит Царь Эврисфей сидел в саду, отправив юного Геракла*, Чтоб тот свершил последний акт, чтоб сила Кербера иссякла. Закрыли небо клубы туч, жгли молний яростные блики, Их в ПелопОннес принесло, к пещере Тэнара под крики. Гермеса Зевс к нему послал, чтоб охранял дорогой сына, Аид ему не возражал, коль укротить без стрел он в силах. Рукой могучею Геракл скрутил пса Кербера со стоном, Хоть пёс кусался и вопил, обвив борца хвостом дракона. 43
Пленив, Геракл выводит пса – трёхликого из Преисподни, Увидев свет и небеса, пёс взвыл от горести, что поднят. И потекла его слюна на почву зельем ядовитым – Возрос на почве близ Акон** цветок, назвавшись аконитом. Зовут ещё «Аидов шлем», за то, что шлем напоминая, Растёт среди отвесных круч, цветы на солнце раскрывая. Хоть он прекрасный медонос, но мёд его отравы полон Тем, кто тревожа диких пчёл, сбирает мёд под грозный гомон. Медея соками цветка пыталась отравить Тесея, Но кубок выбил в этот миг отец, узнав его, немея. Когда пятнадцать лет назад, свой меч оставил под скалою, Теперь, взглянув, он меч узнал в руках прибывшего героя. Цвет также звался «Ведьмин цвет», став быстро символом Гекаты, Для колдунов он стал своим с огромной пользой для собрата. Коль применять его с умом, он станет лекарем отменным, Отравой дерзкой для врагов, что на пути стоят неверном. * Царь Эврисей хотел погубить Геракла. **Аконе - город в Элладе 44
Розовый куст Пирует в царственных чертогах сонм небожителей. Олимп!.. В чертоге боги возлегают, горит огнём над каждым нимб, Разносят Геба с Ганимедом богам амброзию, нектар – Под свет небесный Гелиоса вкушают боги высший дар. Но, вдруг, Ирида покачнулась, что ряд событий повлекло – Из кубка счастье неземное на землю струйками стекло, И вдруг восторженное чудо в саду божественных дерев – Расцвёл цветок безумно чуткий, будивший сладостный напев. 45
Рукой божественной согретый, восторгом чувств украсив сад, Он распустился белым цветом, вкруг источая аромат. К нему прильнула Афродита перстом протянутой руки, Но грозный шип пронзил богиню – стекали крови ручейки… Из почвы, кровью орошённой, возрос поодаль новый куст, И цветом красным, незабвенным, произрастать он стал вокруг. Он подарил надежду миру, блаженной аурой обвив Столпы божественного пира. И звать его: цветок любви! Своим пьянящим ароматом, накинув праздничный хитон, В садах, величием пылая, раскрыла роза свой бутон, Слетались бабочки и пчелы, жужжащей стайкою шмели, А вот шипы – защита розы от сорванцов, что зло несли. *** Когда в сраженьях побеждая, шли победители домой, Высоко шлемы поднимая над огнекудрой головой, Их осыпали лепестками благословенных красных роз С балконов юные девицы – царил любви апофеоз*!.. * Апофеоз – прославление какого-либо лица или события 46
Яблоки Гесперид Ночь любви у Зевса с Герой длилась три столетия – Что бессмертным эти годы – только дел соцветия! Каждый год в Канаф-источник Гера погружалась И затем на ложе к Зевсу девственной являлась. Гея к свадьбе им подарок добрый подарила – Древо яблок молодильных для богов взрастила. Из ключа воды кастальской набирали боги, Обливаясь, наслаждались в царственном чертоге. От плодов волшебных запах медленно вдыхали, Услаждались ароматом. Сон их охраняли Геспериды* и ужасный злой дракон из ада, Что во тьме лихих столетий появился рядом. 47
Еврисфей соврал Гераклу, что, мол, плоть одрябла, И на край земли отправил, чтоб привёз он яблок Молодильных, что из сада Гесперид владений, Охранял сад злобный Ладон, стоголовой тенью. За спиною лук и стрелы… Зашагал скиталец – На восток Геракл стремился, как поведал старец**. Победив Антея в битве, дальше шёл три года… Наконец, достиг упрямец края небосвода. Там Атлант могучий Зевсом был за бунт наказан – Небосвод держать плечами он теперь обязан. Услыхав о порученье, данном Еврисфеем, Предложил Гераклу помощь оказать в затее. Только пусть Геракл огромный небосвод поддержит, А Атлант плоды добудет, как заря забрезжит. Так, три яблока принёс он, пожелав трофеем Отнести плоды в Микены, прямо к Еврисфею. Хорошо, – Геракл ответил, – поддержи чуть ношу, Только шкуру льва на плечи я сейчас наброшу. Поменялся ненадолго с ним хитрец местами, А Геракл взял фрукты в руки и… ищи с ветрами. Еврисфей, плоды увидя, сильно испугался, Повелел Гераклу быстро с глаз его убраться. Тот ушёл. Сестру Афину повстречал у двери, И отдал все три Афине, а Афина Гере. Эти яблоки доныне жизнь обогащают, Апельсиновые*** рощи души украшают. А фата невесты нежной в празднестве при этом Окропляла душ сплетенье золотистым цветом. *Геспериды – дочери Атланта **Старец – Морского бога Нерея называли морским старцем. ***Апельсиновые – молодильные яблоки оказались апельсинами 48
Гвоздика Шла с охоты Артемида мимо старых клёнов – Неудачная охота средь лесистых склонов. Видит, шустрый пастушонок в такт под птичьи трели Смотрит, весело играя на своей свирели. Затрясло Богиню в гневе, вывод однозначный – Вот виновник, что охота нынче неудачна! Не желая пастушонка видеть взгляд безвинный, Очи вырвала, оставив на тропе звериной. Когда гнев прошёл, Богиня сразу осознала, Но из глаз и крови семя красным прорастало. Два цветка огнём горели, турмалином алым – Красоты такой доселе в свете не бывало. Так цветок из глаз и крови, множился по свету, Получив Диантус имя, Зевс помог при этом, Очаровывал живущих своим нежным взглядом, Став лугам альпийским песней, золотым нарядом. 49
Драцена У Форкиса и Кето родился Ладон-сын, На стороне Атланта сражался в десять сил. На этот раз Титанов в закат скатился бой, И был Атлант наказан, с ним Ладон молодой. Атланту наказание – держать весь небосвод, И стать титану Ладону драконом у ворот! Змеиным стало тело, на теле сто голов, Которые знавали сто разных языков. На свадьбу Гере Гея* подарок поднесла, Ей саженец волшебный из недр своих дала. Росли на нём обильно румяные плоды… А Гера их отправила в далёкие сады. На бреге океана, что на краю Земли, Где День сходился с Ночью, владенья пролегли. 50
Search
