101 история о любви

несовершенны вообще, но совершенны друг для друга. Неизвестный автор Когда-то я думала, что любовь – это цветы и шоколад от симпатичного мужчины в элегантном смокинге, напевающего песни о любви. Я была уверена, что любить означает быть без ума от того, кто считает тебя самой прекрасной девушкой на свете. И я была счастлива найти именно это. Родственная душа появилась в моей жизни, когда я не была уверена, что с ней делать. Я ощущала, что мне чего-то не хватает – того, что не могли обеспечить ни школа, ни работа, ни друзья. Когда я встретила Лэйна, как бы банально это ни звучало, что-то щелкнуло во мне, и я ощутила ту самую полноту. Период ухаживания был коротким, но очень милым. Он водил меня в необычные рестораны и катал в карете по городу. Он готовил для меня лазанью и играл «Лунную сонату» на фортепиано. Мы часами говорили обо всем и ни о чем. Меня будоражило, когда я слышала его голос по телефону, и я считала часы до нашей следующей встречи. Мы поженились холодным февральским днем, окруженные семьей и друзьями. Даже вечность не казалась достаточно длинной, чтобы провести ее с тем, кого я так любила, и я могу сказать не кривя душой, что в тот день я любила Лэйна всем сердцем. Я не могла представить, что можно любить сильнее, чем я. Первые два года совместной жизни были веселыми. Конечно, были и шероховатости, но мы очень хорошо все улаживали, и время бежало быстро. Вскоре, однако, мы оба почувствовали, что чего-то недостает. Этим «что-то» стали три прекрасных малыша, которые появились в последующие пять лет. Наша жизнь была радостной без них, но теперь она стала еще активней, еще более сумасшедшей и в то же время необычайно наполненной. Постепенно я стала замечать, как в действительности мало любила его в тот холодный февральский день. Правда, я любила Лэйна всем сердцем, но что-то случилось на пути к вечности – мое сердце стремительно выросло. Понимаете, мы пережили все, деля испытания на двоих. Мы видели, как умирали наши близкие в больницах, переживали финансовые трудности. Каждый день мы сталкивались с испытаниями, когда нужно было столько всего сделать за такой короткий срок.

Каждая беда, которую мы преодолевали – любая болезнь, ошибка и трагедия, – разбивала мое сердце. Самое забавное в этой истории с разбитыми сердцами то, что после исцеления любовью они становятся еще больше. Теперь любовь для меня выглядит по-другому, и это не цветы и шоколад. Я просто потрясена, когда мой замечательный муж предлагает, например, убрать то, с чем я сама не справлюсь. Я польщена (и благодарна), что он находит меня красивой, даже когда я надеваю свой старый балахон и собираю волосы в хвост. И я нахожу его более привлекательным, когда он в халате поет колыбельные нашим детям, а не в смокинге песни о любви для меня. Точно так же, как в день нашей свадьбы, я не могу представить, что могу любить его больше, чем люблю сейчас. Однако сейчас я мудрее, и я знаю, что жизнь предоставит мне бесчисленные возможности увеличить мою любовь к нему. И я готова к любым радостям и даже горестям, потому что они навсегда переплетены с радостями и горестями другого человека. Неожиданно вечность кажется идеальным отрезком времени, которое можно провести с тем, без кого я не могу представить своей жизни. Кимберли Б. Гэррет

Глава 8. И жили они долго и смешно… Смех – это самый быстрый способ сократить дистанцию между двумя людьми. Виктор Борге, пианист и комик Инструкция по применению мужа Почему женщина десять лет упорствует, чтобы изменить привычки мужа, а потом жалуется, что это не тот мужчина, за которого она выходила замуж? Барбра Стрейзанд, певица Поздравляем с приобретением вашего новенького мужа образца 2016 года. Вы выбрали лучшее, что может предложить современная биология в качестве спутника жизни. И поскольку ваш муж-2016 был создан на века, данное руководство поможет вам в эксплуатации и уходе, чтобы получить максимум от вашего мужчины. Рекомендации по стирке. Несмотря на множество усовершенствований, внедренных в модель нынешнего года (как, например, автоматическое опускание туалетной седушки, ограниченные способности в уходе за ребенком), в ней все еще отсутствует опция автоматической стирки. Так что вам придется постоянно напоминать вашему мужу, чтобы он собирал свою грязную одежду, сортировал ее по цвету и стирал равномерными партиями. Некоторые владелицы справедливо полагают, что проще выполнять эти функции самостоятельно. Рекомендации по одеванию. Большинство мужей выпускаются лишь с двумя типами гардероба – для работы и повседневный. Поэтому, пожалуйста, удостоверьтесь, что вы сможете поучаствовать в приобретении вашим мужем любой одежды, во избежание неприятных сюрпризов. Как и в предшествующие годы, муж-2016 имеет заранее установленные предпочтения в стиле, которые могут противоречить вашему вкусу. На сегодняшний день нам еще предстоит усовершенствовать модуль приемлемого «чувства цвета», хотя модель класса премиум включает опции делового стиля для каждодневного

использования. ВНИМАНИЕ: настоятельно рекомендуется мониторинг гардероба, особенно по выходным. Постоянный контакт мужа с мешковатыми балахонами и дырявыми футболками может аннулировать гарантию качества. Рекомендации по готовке. Если вы выбрали модель класса премиум, вы можете рассчитывать, что ваш муж успешно будет справляться с приготовлением пищи самостоятельно в течение многих лет. Стандартная модель, однако, имеет немного навыков приготовления пищи и ограниченное количество рецептов. Пока вы не готовы вкладывать время, необходимое для тренировки вашего мужа в кулинарном искусстве, не ожидайте большего, чем поджаривание тостов и кипячение воды. Тем не менее все модели снабжены функцией приготовления барбекю на открытом воздухе. Рекомендации по выслушиванию. Несмотря на годы исследований, мы все еще не в состоянии произвести мужа, способного по-настоящему выслушать женщину. Жены могут сколько угодно упрашивать своих супругов выслушать их и «выразить свои чувства», мы не даем гарантии, что вы достигнете каких-либо ощутимых результатов. Благодаря упорным усилиям некоторые потребители научили своих мужей принимать вполне удовлетворительную позу, имитирующую слушание. Рекомендации по сохранению хорошей формы. Ваш муж-2016 имеет превосходную форму с правильными пропорциями. Тем не менее, чтобы поддерживать эту форму и пропорции, вам следует настаивать на строгом режиме ежедневных упражнений и здоровой диете. Неудачные попытки по поддержанию активности мужа и несбалансированное питание часто заканчиваются ленивым супругом с увеличенным объемом талии и отвисшим задом. ВНИМАНИЕ: не полагайтесь на домашние тренажеры и всегда тщательно нормируйте пиво, пиццу и чипсы. Рекомендации по романтическим отношениям. Хотя способности мужа-2016 по выслушиванию ограниченны, у него прекрасное зрение. Поэтому, чтобы активировать романтическую функцию, сделайте акцент на визуальном воздействии. Заумные беседы и эмоциональные навыки все еще недоступны для этой модели, хотя наши инженеры-генетики надеются получить усовершенствованный продукт к следующему тысячелетию. ОГРАНИЧЕННАЯ ГАРАНТИЯ. Ваш муж-2016 защищен гарантией от незначительных производственных дефектов в течение девяноста дней. Если по каким-либо причинам вы решите отказаться от вашего мужа в течение этого периода, мы вернем полную стоимость, но только в том случае, если он будет возвращен в оригинальной комплектации. После

этого вы станете независимы. Дэвид Мартин Замужем за метросексуалом Мы не можем по-настоящему любить того, с кем никогда не смеемся. Агнес Репплайер, писательница и историк Я по-прежнему отчетливо помню наше первое свидание с любимым. Он появился на моем пороге, одетый в черный шелковый костюм и элегантные туфли на шнуровке, и повел меня на концерт джазового пианиста. До этого я встречалась по большей части с типами, неряшливо одетыми в полинялые простые футболки, чьи музыкальные пристрастия не простирались дальше «Дайр Стрейтс» и Уорена Зивона. Так что это было, мягко говоря, непривычно – находиться рядом с мужчиной, который открыто поигрывал с кольцом на большом пальце и был известен тем, что покупал необычные косметические средства по уходу за лицом. Со временем, однако (пятнадцать лет, если быть точной), мне удалось смириться с тем фактом, что я замужем за метросексуалом. Но, признаюсь, это было непросто. Взять хотя бы недавний случай в магазине спорттоваров в Нью-Джерси, куда мы специально выбрались из Лондона, чтобы купить мужу новое снаряжение для силовой йоги. – Что вы думаете? – спросил он владельца магазина, появляясь из примерочной в обтягивающих штанах для йоги. Небольшой мускулистый мужчина неловко отвел взгляд: – Я… ээ… я думаю, эти… что они для… эээ… женщин. Даже для моего необычного мужа это было слишком, и впоследствии он приобрел менее подходящие мужские шорты размера М вместо женских размера L. Но не без критики в свой адрес всю следующую неделю. – Они действительно сидели лучше, – настаивал он. «Это из-за той удобной прокладки, что есть на женских штанах?» – хотела спросить я. Но промолчала. Согласно Википедии, «метросексуал» – это «…неологизм, обычно используемый для обозначения гетеросексуальных мужчин, крайне озабоченных своей внешностью, чей стиль жизни демонстрирует

атрибуты, обычно наблюдаемые среди мужчин-геев». В самиздатовском духе Википедии позвольте мне предложить некоторые опытные данные, чтобы расширить это определение. Первое: «крайняя озабоченность своей внешностью». Абсолютно так. Когда мы жили в Чикаго, мой муж даже имел персонального шопера- осведомителя. Этот мужчина – по-моему, его звали Оскар – постоянно оставлял сообщения для мужа с приглашениями на «Ночь мужчин» в местном гипермаркете «Маршал Филдс». Он неизменно приходил к нам домой во всех этих полосатых обтягивающих свитерах а-ля Уилл[30] из комедии «Уилл и Грейс» (из-за чего порой я задавалась вопросом, был ли интерес Оскара к внешнему виду моего мужа только коммерческим). И да, на случай, если вам вдруг интересно, мой муж много экспериментировал с одеколонами (но он не токсикоман). Второй элемент, определяющий метросексуала, – это вкус ко всему утонченному и изысканному. При первой встрече с моим отцом муж описывал вино как «напоминающее траву» (мой отец вырос в Ньюарке, и поэтому он куда ближе был знаком с «Пабст»,[31] чем с пино нуар[32]). Совсем недавно, когда мы пытались вспомнить название одного шоколатье в Париже, мой муж велел мне заглянуть в его закладки в браузере и поискать это имя в метке «Темный шоколад». Даже не стоит говорить, что дома мы пьем исключительно кофе эспрессо. И разумеется, мы вместе слишком долго, чтобы меня могло удивить видео, которое он прислал мне недавно по электронной почте, где подробно рассказывалось о наилучшем способе вспенивать молоко. Я уже говорила про йогу?.. И наконец, метросексуал имеет признанную страсть к гаджетам. Машина для приготовления эспрессо за $1200 и пара измельчителей специй, вероятно, самые очевидные свидетельства этой его особенности в нашем доме. Мой муж всегда читает каталоги таких заведений, как «Левенжерс»[33], делая нас счастливыми обладателями (перечислю только немногое) этой волшебной штучки, которая удерживает ваш бублик, пока вы разрезаете его пополам… этой необходимейшей подставочки, что держит вашу газету таким образом, что вы можете читать одну колонку зараз… и этого миниатюрного бритвенного лезвия, которое поможет вам вырезать газетные заметки вместо ножниц. Когда мы разгружали наши сумки после очередного опустошения «Таргета»[34], я совершенно не удивилась, обнаружив устройство, разделяющее пополам авокадо и идеально нарезающее его. Потому что никогда не знаешь, когда может понадобиться одна из таких штучек…

Безусловно, имеются и некоторые преимущества жизни с мужем, который – выражаясь на родном наречии моей страны – не ужасно «туп». Во-первых, у меня есть свой собственный консультант по стилю. Хорошо заточенное европейское чувство стиля означает: что бы я ни надела, это становится предметом его критических замечаний. – Тебе действительно не следует носить завышенную талию, – заметит он, когда я буду спускаться в шортах, которые закрывают пупок на сантиметр. Или: – О, нет! Баклажанный цвет определенно не твой. И хотя я, признаться, частенько не выношу подобных комментариев, он неизменно оказывается прав. Думаю, я единственная женщина – среди наших знакомых, – которая покупает бюстгальтеры со своим мужем. Во-вторых, я постигла несколько действительно полезных навыков по ходу нашей совместной жизни. В прошлом имея скромненькую кофемашину, теперь я могу готовить эспрессо на самой лучшей из них. В таком городе, как Лондон, где капучино может обойтись в пять баксов, способность конкурировать с лучшими бариста на Хай-стрит весьма окупается. И сколько людей вы знаете, которые могут идеально располовинить и нарезать авокадо всего одним плавным движением? Наконец, какой другой мужчина согласился бы смотреть со мной все эти фильмы производства «Мерчант энд Айвори»[35]. По большей части, однако, я получаю удовольствие от тех нюансов, что связаны с вызывающей метросексуальностью моего мужа. Юнг как-то превосходно сказал, что все мужчины скрывают внутреннюю женщину в своем бессознательном. Мне нравится думать, что мои дети только выиграют от того, что их отец куда более близок, чем обычный мужчина, со своей внутренней женщиной. Мой сын, в частности, знает, что это совершенно нормально – играть на скрипке и любить музеи и что нет необходимости отказываться от этих увлечений только потому, что ему также нравится футбол. И в нашем мире, с его самыми разными стереотипами, основанными на гендерных различиях, – порой имеющими глубокие последствия для государственной политики – я счастлива иметь мужа, который с легкостью игнорирует любые навязанные ярлыки. В конце концов, как это здорово, что и после пятнадцати лет брака – даже несмотря на те штаны для йоги – я по-прежнему ловлю себя на том, что согласна с одним практикантом из моего офиса, который однажды сообщил мне по секрету, что мой муж «очень даже ничего». Не желаете ли чашечку эспрессо?

Делия Ллойд Долорес и яйца Вы знаете, как они говорят: «Сын остается мне сыном, пока не женится, а дочь остается мне дочерью всю жизнь». Стэнли Бэнкс, из фильма «Отец невесты» Долорес была одна на кухне, готовила завтрак, когда я вошел и сел за стол. Мы обменялись вежливым, но осторожным «Доброе утро», и я стал наблюдать за ней, суетящейся у плиты. Она жарила яйца, и почему-то я заключил, что слезы, выступившие на ее глазах, были не от порезанного на омлет лука. Со своей будущей тещей я встретился впервые прошлой ночью. Я недавно вернулся в Штаты, два с половиной года проскитавшись по Европе после окончания колледжа в 1971 году. Это было обычным делом в те времена, и я прибыл в ее дом, щеголяя типичными регалиями тех бродячих времен: волосы до плеч, пышная борода и абсолютное отсутствие каких-либо перспектив на будущее, за исключением женитьбы на единственной дочери Долорес – Денис, с которой мы встретились во время моих странствий. Эта новость предшествовала моему приезду, и я смог немедленно распознать, что моя наружность нисколько не смягчила шока от этой весьма оригинальной новости. Я наблюдал за ней, уставившейся на свою сковородку так, будто это был экран авиадиспетчера. Она пыталась скрыть слезы, но у нее не очень- то получалось. – Эти слезы из-за меня, да? – спросил я. Она кивнула утвердительно. – Это потому что я женюсь на вашей дочери? Ее подтверждение снова было незамедлительным. – И вы боитесь, что я буду неспособен стать для нее хорошим мужем? Ее не совсем охотный кивок подтвердил, что попадания было три из трех. Я восторгался ее честностью, параллельно думая о том, что ей бы чертовски хотелось сейчас отравить меня этими яйцами, не дав попробовать затем ни кусочка своей дочери. С годами мое вступление в брак приобретало в глазах тещи куда

меньшее значение, чем принятие мной решений в рамках семейной жизни. Как, например, в тот раз, когда я впервые оставил свое место банковского служащего без поджидающей меня какой-либо другой работы. Побуждающим мотивом этого моего решения было третье вооруженное ограбление банка менее чем за год, и это казалось неубедительным оправданием по сравнению с тем фактом, что ее дочь подвергалась опасности остаться без средств к существованию. Или мое колебание по поводу детей. Или тот раз, когда я решил купить наш первый дом в Южной Филадельфии, что пока еще не намекало ей на «ответ» в том, демографическом смысле. Или в тот раз, когда я решил устроиться на работу далеко на севере штата Нью-Йорк, отправив таким образом в изгнание ее единственную любимую дочь и теперь еще внуков-близняшек в американскую Сибирь. К тому времени, я уверен, мои непрерывные обязательства по отношению к браку стали менее важными с ее точки зрения. Так что дом, который я купил там и который, по словам моего тестя, был «странной и уродливой развалюхой», вероятно, стал последней каплей, убеждающей Долорес в том, что я приношу с собой все только самое ужасное из перечисляемого в свадебных обетах новобрачных (то есть бедность, болезни и смерть). Но наряду с тем, что Долорес не могла скрыть своих чувств по поводу меня (это был очень пристальный взгляд без единого слова, который она бросала на меня, будто на какой-то удаленный холм, на котором виднелся, вероятно, силуэт дерева), ей всегда удавалось быть тактичной. Во всех отношениях она вела себя как идеальная теща, никогда не вмешиваясь и не вторгаясь в семейные отношения своей дочери – ну, исключая разве что редкие тычки по поводу детей, которых я в конечном счете по-мужски помогал произвести на свет. После того как я сам стал отцом взрослых дочерей, я мог оглянуться назад и лучше понять, какой ходячей катастрофой я ей казался тогда. Я чертовски восхищаюсь ей. И она была лучшей бабушкой, какую вы только можете себе вообразить для своих детей. Несколько лет спустя я согласился на переезд в более гостеприимную Атланту. И в это последнее наше пристанище, что смогла увидеть Долорес, еще будучи в живых, она приехала, чтобы навестить нас. Это был светлый, современный, в колониальном стиле дом с алюминиевым сайдингом и открытой террасой, которая выходила на частную площадку для игры в гольф. Это не было ни Южной Филадельфией, ни северным Нью-Йорком. Я признался как-то раз Долорес, что купил наконец дом, который ее дочь всегда считала домом мечты. Долорес метнула в меня такой узнаваемый

взгляд осуждения и уничижения, но на этот раз сопроводила его словами. – И давно пора! – воскликнула она с особым ударением, которое, казалось, отдалось эхом во всех тех прежних годах вплоть до той первой встречи на ее кухне. Долорес скончалась в этом доме мечты своей дочери в один из визитов в Атланту. Возможно, она чувствовала, что ее работа по защите дочери была наконец завершена и она может доверить мне принимать правильные решения отныне и навсегда. С многих точек зрения Долорес ушла слишком рано, что же касается принятия мной верных решений, то с этой точки зрения ее уход был, пожалуй, самым преждевременным. Затем последовали два сомнительных перемещения на Средний Запад, прежде чем я сделал разумный ход и мы вернулись назад в Филадельфию. Но даже при всем этом был еще один поворот судьбы, который, я уверен, заставил бы ее сожалеть о решении не класть что-нибудь в те яйца, когда у нее был такой шанс. Один друг однажды описал мое решение покинуть относительную безопасность корпоративного мира, чтобы стать писателем и посвятить этому делу все свое время, как «отважное и глупое». Это решение все еще балансирует туда-сюда между полюсами отваги и глупости. После десяти лет работы у меня все еще бывают такие дни, когда я нервно шагаю по дому, ожидая прихода чека среди других электронных писем в моем ящике – денег, которые необходимы для оплаты счетов. Клянусь, в такие моменты я явственно чувствую, как моя теща переворачивается в гробу. Это заставляет меня думать, что каким-то образом она незримо присутствует в нашей семье, предостерегая меня от куда более глупых решений. В качестве предосторожности, однако, я настаиваю на том, чтобы самому себе готовить яйца по сей день. Потому что иногда дочь Долорес, которая с годами трансформировала этот холодный пристальный взгляд матери в нечто, что может быть описано как «Этот Взгляд», выдвигает предположение о том, что это, вероятно, была мудрая школа, научившая меня тому, как действовать решительно. Рэйд Шампань Больше чем слова Разве мы не два тома одной книги? Марселина Деборд-Вальмор, поэтесса

На прошлой неделе мой муж Боб и я отмечали нашу двадцать пятую годовщину свадьбы. Я думаю, что одна из причин, почему наш брак до сих пор жив, – это то, что мы так хорошо умеем разговаривать без слов. Недавно мы были на утреннем приеме, где один неприятнейший человек разглагольствовал о политике. Боб и я сели за стол лицом к лицу. Лишь взглянув друг на друга, мы заговорили: «Фу… фу…» Мы продолжали этот разговор, однако ни один из нас не произнес ни слова вслух. «Мы можем идти?» – спросил Боб взглядом, который был мне очень хорошо знаком. Я налила ему немного вина. Это значило: «Еще нет». «Давай уберемся отсюда», – умолял он меня глазами. Я села с ним рядом. «Я думаю, думаю!» – сказала я молча. Я и мой муж Боб отлично умеем разговаривать без слов, и это одна из причин, почему наш брак до сих пор жив. Он кашлянул. Я взяла его за руку, что означало: «Не надо этих гриппозных штучек. Все всегда знают, что ты хитришь». Он стиснул мою руку. «Скажи, что у тебя проблемы по-женски, никто не спросит тебя ни о чем», – могла прочесть я в его жесте. Я сжала его руку в ответ: «Я уже делала это в прошлом месяце. Если я скажу это еще раз, люди начнут думать, что я больна». Он дотронулся до своей верхней губы, что говорило мне: «У тебя на лице какая-то белая дрянь прилипла». Я смахнула это и кивнула молча: «Спасибо». Я нервничала на вечеринках. Ну ладно, я нервничала везде. Но на одной праздничной встрече писателей я заставила себя заговорить с женщиной, к которой в обычной обстановке страшно боялась приблизиться. К счастью, Боб был рядом. И наш молчаливый разговор действительно много значил для меня. – Мне понравились ваши рассказы, – сказала я ей. В этот момент Боб был сзади меня и мог видеть, что моя блузка задралась, открыв не только бархатные брюки, но и колготки, торчавшие из-под них. Это было не очень мило. Он подошел ко мне вплотную, украдкой делая быстрые движения глазами в направлении моих колготок. «Не здесь, – сказала я без слов. – Ты спятил, что ли?» Он положил руку мне на талию, посмотрел на мое озадаченное лицо и быстро поправил блузку. Я благодарно ему улыбнулась.

«Ты не проверишь мои волосы, не застрял ли там случайно кусочек туалетной бумаги? – услышал он мои мысли. – В прошлом году такой кусочек был на моей голове. Я до сих пор не могу сообразить, как он там оказался». Он посмотрел на меня сверху. «Ты такая простодушная. Я люблю это в тебе», – подумал он. «Я вовсе не простодушная», – беззвучно ответила я, намазывая пальцами на крекер сыр бри. И вот вечером, накануне нашей двадцать пятой годовщины, я получила из Индианы дюжину пончиков «Криспи Крим» для Боба. Их не продают в том месте, где мы живем. Это сразило его. Но вы только представьте, что придумал он. Он сделал своими руками вышивку со словами нашей любимой песни: «I’ll be loving you… always»[36]. Это была самая красивая вышивка, какую только можно вообразить. Но знаете что? Если бы на ней не было слов, я бы догадалась, что он хотел мне сказать. И когда речь идет о том, что позволяет нам сохранить отношения, я думаю, что именно вот ЭТО. Взаимочувствование. Теплота Боба, когда я чем-то напугана ночью. Прыжок в его объятия, когда историю, которую я написала, приняли в издательстве. Объятие «не сдавайся», когда следующие десять историй были отвергнуты. Пожимание плечами «ничего страшного», когда я чертовски сконфужена, потому что на вечеринке сказала что-то, чего не должна была говорить, или наоборот, не сказала, что должна была сказать. Молчаливая беседа – она вмещает в себя больше, чем могут выразить любые слова. Молчаливая беседа. Могу поспорить, что мы все делаем это десятки раз за день. Но когда мы с любимым человеком, ничего важнее этих моментов не существует. Потому что они вмещают в себя больше, чем могут выразить любые слова. Сарали Пирел «Одно из тех утр» Цветы вырастают из темноты. Корита Кент, монахиня и художница

Раздражающий визг будильника вытащил меня из сладких сновидений. Я вытянул руки из-под одеяла, чтобы выключить его. Мои неуклюжие пальцы нащупали кнопку «подремать», нажали, но тут же отскочили, ощутив ледяной пластик. – О нет, – простонал я, – только не снова! Перекатившись на бок, я натянул одеяло повыше на плечи, прижался к жене Кэрол, повернувшись к ней лицом, и осторожно поцеловал ее. Радио щелкнуло, и утренний ведущий с местной радиостанции подтвердил мои опасения. Накануне вечером температура в Ориллии упала до рекордных тридцати градусов ниже нуля. Это было «одно из тех утр». Будучи новобрачными, Кэрол и я столкнулись с множеством испытаний, и не последним из них была жизнь в старом доме на Среднем Севере Канады. Одной из самых тяжелых оказалась первая зима. Была середина февраля 1970 года, и я преподавал в близлежащем городке. Мы страстно желали перебраться в сердце «коттеджной страны» Онтарио, как и большинство молодых пар. Кэрол и я имели далеко идущие планы и при этом были весьма ограничены в деньгах. Тем не менее нам удалось наскрести первоначальный взнос, и накануне рождественских каникул мы покинули нашу удобную квартиру в городе и въехали в очень старый домик на берегу озера Коучичин. И хотя летом наш новый домик был полон идиллии, зимой он превращался в изолированное от всего мира, непригодное для жилья место. Мы смогли устроить туалет на улице и душ, но условия по-прежнему были спартанскими. Крошечный камин и темпераментная керосиновая плитка были нашими единственными источниками тепла, и в доме не было изоляции, так что замерзшие трубы и канализация были обычным делом и вечным источником проблем в нашем замерзшем жилище. Мы гордились собой, что нам удается все это преодолевать. Снарядившись в арктические сапоги и сплошные зимние комбинезоны, мы провели ту первую зиму, перелопатив тонны снега, нарубив целый лес дров и используя фен для размораживания водопроводных труб в по-настоящему холодные дни. Наша любовь крепла, когда мы вместе вступали в ежедневную борьбу с суровым сельским бытом. Однако оказалось, что то утро принесло нам самое тяжелое испытание. Мы проснулись в морозилке! Тридцатиградусный мороз превратил керосин в печке в желе, отрезав течение горючего по теплопроводу, и я уже знал, что наш водопровод тоже, должно быть, замерз. Это мог бы быть идеальный день, чтобы не выбираться из постели. Но, как преподаватель на испытательном сроке, я был обязан идти в школу.

Я протестировал температуру, выдохнув на постельное покрывало и с ужасом наблюдая за тем, как паровое облако поднимается к потолку. Взяв себя в руки, я сбросил одеяло и ступил на пол. Ледяной холод линолеума обжигал мои голые ноги, пока я, как начинающий йог, ходящий по раскаленным углям, протанцовывал свой путь к коридору и обогревателю. Я открыл резервный бак, чиркнул спичкой, и, слава богу, пламя занялось. К счастью, трубы в ванной не разорвались, и после некоторых осторожных манипуляций с феном горячая вода заструилась из водопровода. С благодарностью в мыслях разместившись в прекрасной теплоте воды, я услышал какой-то глухой шум из передней комнаты. Должно быть, это Кэрол встала, чтобы начать свою повседневную работу по дому. После отогрева кранов на кухне она оставляла их открытыми, чтобы вода прочистила систему труб, а затем шла орудовать своим надежным топориком, чтобы наколоть щепок для камина. «Какая команда!» – думал я, лежа в ванне, не подозревая о драме, разворачивающейся на кухне. Несмотря на то что краны на кухне были разморожены, трубы раковины все еще оставались замерзшими, не позволяя стечь воде. Вскоре раковина переполнилась, и вода начала выплескиваться на суперледяную поверхность линолеума. В этот момент Кэрол отвлеклась от своего дела, в ту самую секунду, когда топорик опускался вниз. Пронзительный крик боли наполнил арктический воздух дома. Возбужденный, я выскочил из ванны, вода лилась с моего тела, когда я спешил спасти ее. Когда я достиг передней комнаты, то столкнулся с ужасающей сценой. Моя любимая сидела напротив камина, левая рука была зажата в правой, кровь сочилась сквозь пальцы и капала в топку. Она плакала: – Я отрубила себе палец! Я отрубила себе палец! Сосредоточившись на Кэрол, я совсем упустил из виду опасность, которая поджидала меня самого, и решительно зашагал голым и неподготовленным по скользкому ледяному полу кухни. И когда я меньше всего этого ожидал, мои ноги стали скользить и я грохнулся на пол, ударившись головой, а затем прокатился по комнате и врезался в стену. К тому моменту, когда моя голова прояснилась, Кэрол поминутно то плакала от боли, то смеялась надо мной. Было по-прежнему очевидно, что требуется немедленная медицинская помощь. Кэрол была уже одета, так что я завернул ее руку в импровизированную повязку из полотенца и поспешно натянул свой

сплошной комбинезон для поездки в город. Слава богу, нагреватель блока цилиндров сохранил в нашем верном «шевроле» тепло, достаточное, чтобы завестись. Однако все остальное в машине, включая обогреватель, было наглухо замерзшим. Нет проблем! Я вел машину, Кэрол орудовала скребком для окна невредимой рукой, и так миля за милей на просевших шинах мы тащились по сельской дороге, пока наконец не добрались до городской больницы. Медсестра тут же проводила Кэрол в процедурный кабинет, оставив меня заполнять бумаги. Желая достать бумажник, я схватил бегунок молнии на своем сплошном зимнем комбинезоне и потянул вниз, расстегнув его до пупка. «Упс!» Под ним я был абсолютно голым. Пока дежурный в регистратуре справлялся со смущением, я быстренько застегнулся и стал вспоминать необходимую информацию по памяти. Появилась медсестра и пригласила меня в процедурную. Кэрол очень повезло! Доктор объяснил, что, несмотря на временную потерю чувствительности кончика пальца, кость не повреждена. Ноготь отрастет, и рана затянется! После нескольких швов, наложения повязки и звонка моему понимающему начальнику в школу мы направились домой. Наша любовь встретила немало вызовов, и трудности лишь укрепили ее. Дома я разжег камин и сделал кофе. И спокойно сидя у огня, глядя друг на друга поверх края дымящихся кружек, Кэрол и я тихонько улыбались. Хотя были изрядно побиты и изранены. Мы пили друг за друга, потягивая маленькими глоточками кофе, тихо поздравляли себя с еще одним пережитым приключением. Наша любовь встретила еще немало вызовов, прежде чем мы подошли к своей первой годовщине и преодолели гораздо больше в последующие годы. Трудности укрепили наши отношения, и теперь, сорок лет спустя, когда завывают зимние ветры и сильно падает температура в Онтарио, мы пьем друг за друга наш утренний кофе в Аризоне, благодарные, что нам больше не придется пережить «одно из тех утр». Джон Форрест Разбитая фара Смех – это солнце, оно прогоняет зиму с человеческого лица.

Виктор Гюго, писатель Спустя три года после свадьбы у меня диагностировали третью стадию рака груди. С самого начала мой муж был рядом. Он записывал меня на приемы, организовывал процедуры и всегда дарил мне нежность и любовь. Это была не просто забота хорошего парня. Он был моим невоспетым героем, и я очень сильно любила его. Он возил меня от одного доктора к другому, никогда не жалуясь. Он смеялся и плакал со мной и был преданнее любого Лесси. Я не знаю, что бы я делала без него. После второй химиотерапии тонкие безжизненные волоски стали сыпаться с моей головы, поэтому он предложил мне побриться. Он пожужжал машинкой по бокам и затем остановился, чтобы сделать снимок моего ирокеза, прежде чем завершить работу. Он протянул мне зеркало и сказал: – Улыбнитесь, мистер Ти[37]. – Очень смешно. Когда мы только начали встречаться, нам обоим нравилась песня «Forever and Ever»[38] Рэнди Трэвиса. Слова подходили как нельзя лучше: там он поет о том, что он влюблен не в ее волосы, и, если они выпадут, он все равно будет любить ее. И он любил. После шести месяцев химиотерапии хирург провел частичное удаление молочной железы. Из-за огромных повязок я понятия не имела, как выглядят мои надрезы. Когда мы направились к доктору для снятия швов, муж прочитал беспокойство в моих глазах. Он уверил меня с самого начала: единственное, что имеет значение, – это то, что я выиграла битву с раком, так что мы сможем состариться вместе. Но сможет ли он теперь чувствовать ко мне то же самое, что и прежде? – Дорогая, не беспокойся, – сказал он. – Все будет хорошо. Когда назвали мое имя, он предложил пойти со мной. Не уверенная в собственной реакции, я пообещала, что справлюсь сама. Доктор снял последние остатки марли, и я была в шоке от того, какой ущерб причинен моей груди. Но доктор был доволен своей работой. – Выглядит отлично, – произнес он. Легко ему говорить. Мой муж подпрыгнул, когда я вошла в комнату ожидания, и спросил:

– Все в порядке? Я кивнула, но в глубине души по-прежнему переживала, как он отреагирует, когда увидит мое тело. Мы попытались начать разговор, но молчание оказалось лучше. Единственное, что имело значение, – битва с раком была выиграна, и мы могли состариться вместе. Вернувшись домой, я помчалась прямиком в спальню, чтобы хорошенько рассмотреть все в зеркало. Вскоре мой муж незаметно вошел и нежно обнял меня. Затем он посмотрел вниз и начал смеяться, но мне было не до смеха. – Родная, ты напоминаешь мою старушку «шевроле». – Что это значит? – спросила я. – Одна из твоих фар направлена не в ту сторону. Глянув вниз, я обнаружила, что он прав. Удаление четверти груди дало интересный эффект – она была приподнята вверх, и выходило, что одна грудь указывала на север, а другая, благодаря силе притяжения, – на юг. Его раскатистый смех заполнил комнату. Он объяснил, что они с братом брали свою старую развалюху, когда хотели поохотиться на енотов. Поврежденная фара светила вверх на деревья и гарантировала успешную охоту. Он пытался сдерживаться, но широкая улыбка расплывалась по всей физиономии. Когда я сама разразилась смехом, ему пришлось поддерживать меня, чтобы не упасть, и мы хохотали до коликов в животе. Когда мы наконец нахохотались, он сказал: – Шкурки сейчас, должно быть, стоят куда дороже. Не теряя зря времени, я спросила: – Когда поедем охотиться? Я была готова идти дальше по жизни рядом со своим любимым. Элис Е. Мушани Лорель Розенберг, Шварц Розенберг, Шварц Розенберг Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. Уильям Шекспир, поэт и драматург

В настоящий момент я Лорель Розенберг. До этого я была Лорель Шварц. А до этого я была Лорель Розенберг, и поверите вы или нет, но еще раньше я была Лорель Шварц… и до того мое имя при рождении, или, как обычно его называют, мое «первое» имя было Лорель Розенберг. Каждая смена имени была отмечена разными мужчинами. Вероятно, здесь могли бы сказать, что я прошла полный цикл или даже цикл в квадрате. Когда я была молоденькой девушкой и слушала Джонни Матиса, я мечтала найти Прекрасного принца и выйти за него замуж. Такие имена, как Фрэнки Авалон, Рики Нельсон, Стив Маккуин, Бобби Дарин, Нил Даймонд, Пол Маккартни и даже Элвис Пресли, плясали и искрились в моем воображении. Я представляла свое имя как миссис «Любое из этих имен» на блокноте для рисования и украшала его по краям сердечками и бабочками. Это было чистой романтикой. И ни в одной своей фантазии я не могла вообразить свое будущее как бесконечное чередование одинаковых имен. Я искренне верю в то, что «чип любви», вживленный в меня при рождении… был запрограммирован на атаки исключительно Розенбергов и Шварцей. Он, должно быть, был у меня в позвоночнике, потому что я никогда не видела, как они подходили ко мне… пока они не завладевали моим сердцем и я не выходила за них замуж. И о чудо! Я уходила в плавание семейной жизни без забот, снова, и снова, и снова. Хорошо, что у меня не было морской болезни. Некоторые женщины охотнее берут фамилию мужа, когда им не нравится их собственная. Это не мой случай. Для меня это одно и то же, только лишь без одинаковых ДНК и родственных связей. Однако эта вечно преследующая меня путаница обрушилась на меня и многих, кто перешел мою дорожку. Давайте начнем с узаконивания моей личности. Вы имеете понятие о том, сколько документов нужно заполнить, чтобы сменить фамилию? Одному богу известно, сколько раз я должна была звонить, писать и говорить, чтобы произвести эти изменения. Я забочусь о том, чтобы выражать свои мысли ясно. Но тогда это было похоже на разыгрывание «Кто на первой базе»[39]. Беседы обычно проходили так: «Какая ваша девичья фамилия? Какая фамилия мужа? Нет, вы сказали, что это ваша девичья фамилия…» И чем больше я повторяла правильное имя, тем дольше это продолжалось, пока я сама не переставала быть уверенной в том, кто я. Мне возвращали бланки, потому что я якобы ошиблась в написании собственного имени. С другого конца столов или конторок на меня обрушивались недвусмысленные взгляды недоверия и все остальные

прелести, начиная с подмигиваний и усмешек и заканчивая здоровым смехом. Я прошла через эти пытки со всеми своими документами, начиная с социальной страховки, водительских прав, кредитных карт, которых у меня было много, паспорта, страховки недвижимости – формы, формы, формы и еще больше форм – и заканчивая коммунальными счетами и т. д. и т. п. В общей сложности выходило приблизительно пятьдесят документов, которые менялись четыре раза, что равняется по крайней мере двумстам документам за всю мою жизнь… и это еще не конец… я имею намерение выйти замуж снова «в один прекрасный день». И вдобавок ко всему, я множу количество монограмм на моих полотенцах и белье. Шикарные банные полотенца из мягкого египетского хлопка и изящные атласные простыни, прошитые белым кружевом… Если бы я имела хоть малейшее понятие о будущем, я бы сохранила их для подходящего имени. Мое серебро высшей пробы оставалось со мной дольше, чем любой из мужчин. К счастью, оно никогда не подвергалось гравировке, иначе вся фактура давно бы истерлась. Что касается моих личных украшений, я осторожна с тем, когда и что надеваю, и особое внимание я уделяю кольцам. Хотя все же на одном изысканном ужине мой (на тот момент) супруг обратил внимание на то, что на мне было не «наше» обручальное кольцо. Я быстро попросила еще бокал шампанского. Почта создает дополнительные проблемы. Некоторые знакомые, друзья и коллеги не всегда в курсе, что я сменила фамилию, а уж почтальоны и подавно сдаются в попытке разобраться, что к чему. Особенный праздник у них случается на Рождество, когда приходят многочисленные открытки. Я уже не говорю о моем смущении, когда на какой-нибудь вечеринке по случаю Дня благодарения я откликаюсь и на Розенберг, и на Шварц, едва осознавая, что в настоящий момент я не та. В этом возрасте вполне нормально, что женщина может забыть, сколько ей лет, но забыть свое имя?.. Люди начинают беспокоиться за меня. Поскольку можно менять написание фамилии и я уже пробовала использовать в своей дефис, остается только вариант, когда соединяются обе фамилии. Пожалуйста, Шварцберг-Розенварц или как вам будет угодно. Теперь мне бы хотелось рассказать о тех периодах жизни между браками, когда я имела официальный статус «в разводе», еще один ярлык или имя. Так что, помимо этого ярлыка, представьте мое замешательство по поводу того, какую фамилию использовать. Не желаю показаться старомодной, но вы ведь помните те времена,

когда при получении багажа проверяли личность его хозяина? Я была задержана в аэропорту и устроила сцену, в то время как некоторые пассажиры ворчали по поводу задержки, а некоторые весело посмеивались над случившимся. Каким-то образом отрывной талон моего багажа исчез во время транзита, а кожаная бирка на моем чемодане имела надпись «Шварц», тогда как имя в билете было – догадайтесь какое? Розенберг! Так что я должна была показывать документы, удостоверяющие личность, и объяснять все снова и снова, очень медленно и нескольким служащим по порядку. Я не игрок по натуре. Вероятность сойтись с кем-то с такой же фамилией высока… выйти замуж очень высока… в случае со мной эта вероятность просто зашкаливает, превышая все возможные пределы. Хотите заключить пари? С момента моего последнего замужества было еще четыре Шварца, один Шварцштайн и Розенберг, которые галантно пытались завоевать мое расположение. А, чуть не забыла, был еще один джентльмен Розенберг из Техаса. Даже с помощью профессионалов мой «чип любви», кажется, никак не извлечь, так что я пылко прошу всех Смитов, Джонсов, Кеннеди… ПОЖАЛУЙСТА, выступите из шеренги ВПЕРЕД!!!! Или, возможно, муж номер четыре возьмет мою фамилию. А пока «Да пребудет с вами Розенберг-Шварц», а с меня хватит! Лорель Розенберг Домашняя романтика Лишь две вещи необходимы, чтобы ваша жена была счастлива. Одна – это позволить ей думать, что у нее есть свой собственный путь, и другая – позволить ей иметь его. Линдон Б. Джонсон, 36-й президент США В своих бесконечных попытках построить мост между лингвистической пропастью двух полов я думал, что совершенно четко понимаю это слово – «романтичный». В конце концов, насколько сложно определить это слово? «Романтичной» может быть прогулка в лунную ночь по пляжу, взявшись за руки. Или спокойный ужин при зажженных свечах на две

персоны в какой-нибудь необычной загородной гостинице. Или позднее шампанское под светом зажженного фонаря на заднем дворе. Что бы ни означало слово «романтичный», я знал, что это должно происходить непременно ночью, включать мою жену и что-то «зажженное». Даже ночь в походе с зажженным фонариком в палатке можно квалифицировать, по моей системе, как романтичную. Но, очевидно, «романтичный» имеет куда более емкий и мистический смысл, если только словарь моей жены хоть в какой-то степени поддается определению. Не один раз Шерил предлагала мне совершить некоторую работу с приложением определенных усилий и с непременным условием, что мы сделаем это вместе. Что-то типа вскопать сад или собрать мебель из ИКЕА. Предлагая что-либо подобное, она неизменно заключала: «Это очень романтично». Сначала я думал, что она шутит. В конце концов, потение, кряхтение и дикий шум во время работы молотком, пилой или лопатой не казались мне романтикой, разве что, конечно, это не включало некоторые возбуждающие элементы сексуальной ролевой игры. Но теперь я убежден, что моя жена именно это и имеет в виду, когда говорит, что совместная работа по дому будет романтичной. Недавно Шерил намекнула мне, что яблоня в нашем саду отчаянно нуждается в подрезке. Несмотря на то что это был первый день моего отпуска, я по дурости предложил взять напрокат цепную пилу и подрезать ветки. – Да, – сказала Шерил, радостно подпрыгнув от моего предложения, – это будет романтично! Так что мы направились к магазину инструментов, где нашли цепную пилу и масло для нее. Поскольку аренда предоставлялась на четыре часа, единственное, о чем я думал, – это взять пилу домой и сделать всю работу настолько быстро, насколько это возможно. Шерил тем временем, казалось, наслаждается романтичностью момента. Для нашего романтичного времяпрепровождения я надел рабочие сапоги, старые штаны, красную фланелевую рубашку и пару перчаток. На мой взгляд, это, без сомнения, был самый нестандартный сексапильный наряд, какой я когда-либо надевал, за исключением, пожалуй, моего садового ансамбля, отличающегося резиновыми сапогами и идиотской шляпой. Но для Шерил в тот момент, по всей видимости, я походил на рыцаря в сияющих доспехах. Четыре часа спустя мы обрезали две большие ветки с нашей яблони и

несколько поменьше с соседней березы. Связали вязанку веток, собрали два мешка листьев, оставили яблоки на обочине, чтобы потом их подобрать, и доставили небольшую охапку превосходной древесины соседям для их камина. В конце нашего дня мучений я был весь потный и уставший. Годы назад, возможно, я и счел бы это занятие подходящим под описание романтической встречи. Но, поскольку этот раз включал еще и цепную пилу с лестницей, было сложно найти романтику в только что выполненной работе. Однако Шерил по-прежнему упорствовала, что эта будничная работа была очень романтичной. Поскольку дело происходило до захода солнца и не было никакого дополнительного освещения (за исключением солнечного света, отражающегося от моего мокрого от пота лба), я просто отчаялся понять, как это возможно. Для меня единственным признаком, соответствующим поистине романтичному моменту, казалось, было то, что я надевал защиту до и мне нужно было принять душ после завершения работы. Но я, определенно, не получил того удовлетворения, которое обычно испытываю от романтической встречи. Однако после того дня в саду я думаю, что теперь лучше понимаю значение слова «романтичный». Это не обязательно должно происходить ночью при неярком освещении. По всей видимости, для этого подойдет любое время суток и мы непременно должны заниматься этим вдвоем. Как я теперь понимаю, «романтическое» просто предполагает близость и совершение совместных действий. Так что совет для всех мужей: в следующий раз, когда вы захотите сразить свою жену наповал, забудьте об этих конфетах, цветах, ужинах и танцах. Все, что вам нужно сделать, – это сказать: «Дорогая, давай почистим вместе выгребную яму». Это звучит как нечто, требующее от вас усилий, но поверьте, это будет сладкой музыкой для ее ушей. Дэвид Мартин Детектив Кто угодно может влюбиться, но только по- настоящему влюбленные могут быть глупыми. Роуз Фрэнкен

Это действительно правда, что влюбленные буквально знают мысли друг друга и могут заглядывать в… ох… в вазочки для мороженого друг друга. Это утверждение стало невероятно реальным для меня всего за несколько дней до нашей двадцать второй годовщины совместной жизни. Где-то в одиннадцать утра в доме раздался телефонный звонок. Это был мой муж Гарри, звонивший, чтобы просто узнать, как у меня дела. – Привет, – ответила я. – Что ты делаешь? – О, да ничего, – сказала я, – у меня легкий завтрак, и одновременно я работаю на компьютере. – Ну… и как то кофейное мороженое, что я купил? – спросил он. Могу поклясться, я практически видела, как он улыбается. – Что? – спросила я невинно. – Я спросил, нравится ли тебе мороженое, которое ты ешь? Я остолбенела. Просто остолбенела. Я покрутила головой вокруг, посмотрела назад в окно, пытаясь увидеть что-то, с помощью чего он мог меня видеть. У меня помутилось в голове. Откуда, черт побери, он знал, что я ем мороженое?? Я НИКОГДА не была фанатом мороженого… особенно по утрам. Плюс он знает, что я пытаюсь сидеть на диете… снова. Прилагая неимоверные усилия, чтобы оставаться серьезной, я спросила: – С чего ты взял, что я ем кофейное мороженое? Гарри посмеивался: – Ух… ну, по нескольким причинам. Первая – это то, что ты сказала «у меня легкий завтрак» с каким-то чувством вины в голосе. – И, прежде чем продолжить, он сымитировал, как это было. – Второе… язык у тебя, должно быть, немного замерз, потому что ты говорила чуть заторможенно. Теперь уже я не могла сдержать смеха. А он продолжал: – К тому же я специально надломил упаковку с кофейным мороженым прошлой ночью, а это практически то же самое, что оставить дорожку кокаина на барной стойке для наркомана. Ты не могла его не съесть. Мы долго смеялись вместе, прежде чем он спросил меня: – Что случилось? – Что ты имеешь в виду? – спросила я, все еще смеясь. – Что-то явно должно было случиться, если ты ешь мороженое до обеда, – произнес он сочувственно. И вдруг я почувствовала прилив любви к этому человеку на другом конце провода. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы распознать, когда я тревожусь, и помочь посмеяться над самой собой. Какое замечательное

свидетельство близости после двадцати двух лет, проведенных вместе! В тот самый момент я подумала, сколько бы нам ни было отпущено – еще один год или пятьдесят лет вместе, – я никогда не перестану любить своего мужа. Элизабет Шмейдлер

Глава 9. Подарки от чистого сердца Не может подарок быть слишком мал, чтоб не подарить, или слишком прост, чтобы не принять, если он упакован в заботу и перевязан любовью. Л. О. Бэйрд 22, и будет еще больше Прикоснувшись к любви, всякий становится поэтом. Платон, древнегреческий философ На двадцать вторую годовщину нашей свадьбы мне пришла в голову дикая идея. Я решил написать своей жене Шейле двадцать два стихотворения, чтобы выразить всю мою любовь к ней. Не будучи поэтом, я понятия не имел, во что ввязываюсь. Также я решил, что устрою ей сюрприз, организовав праздничную вечеринку, чем застану ее врасплох; в конце концов, вы когда-нибудь слышали о сюрпризе на двадцать вторую годовщину свадьбы? Я начал готовиться за несколько месяцев, сочиняя стихи и договариваясь кое с какими друзьями жены. У одного из них был свой бизнес, связанный с типографией, а другой изготовлял вещи ручной работы и делал рисунки. Так что я, заручившись их поддержкой, заказал открытки для каждого из двадцати двух стихотворений. Знал бы я, сколько усилий потребуется для изготовления этих двадцати двух карточек для двадцати двух стихотворений о моей любви к жене, я, вероятно, придумал бы что-нибудь другое. Тем не менее к тому времени, как идеи для стихов были практически исчерпаны, я уже оказался на финишной прямой, так что продолжил эту непростую для меня работу. Я также придумал, что на вечеринке будет двадцать один ее друг и каждый вручит ей открытку со стихами и розу. И затем я прочту двадцать второе стихотворение наизусть перед всеми гостями. Наши друзья вызвались устроить вечеринку в своем доме. Вопрос был в том, как заманить туда Шейлу, не вызывая никаких подозрений, и не

испортить сюрприз. Я сказал ей, что для нашей годовщины закажу столик в каком-нибудь хорошем ресторане, поэтому ей не надо ничего планировать. Но мне предстояло решить еще один немаловажный вопрос: какое стихотворение я буду читать жене перед всеми ее друзьями? Руководствуясь мужской логикой, я решил, что какой-нибудь стих покороче будет оптимальным вариантом, однако мое сердце тянулось к особому стихотворению, описывавшему наше знакомство. Я всегда верил, что наша встреча была предопределена свыше и здесь не обошлось без божественного вмешательства – об этом я и написал стихотворение. Я не мог избавиться от мысли, что именно его мне предстоит выучить наизусть. Проблема была в том, что оно состояло из девятнадцати строк. Мне придется потрудиться, чтобы его запомнить, – и время уже на исходе! Наконец, в день вечеринки я договорился с хозяином дома о звонке, чтобы устроить нашу ловушку. Он позвонил в точно условленный момент и попросил вернуть книгу. В присутствии жены я сказал ему, что мы собираемся на ужин и можем заскочить к нему по пути. И мы могли ехать прямиком на вечеринку без каких-либо подозрений. Когда мы остановились у дома, я предложил Шейле пройтись со мной до двери и заодно поздороваться, чтобы не показаться невоспитанными нашим друзьям. Мы проделали наш путь вверх по ступенькам и внутрь дома. И здесь Шейлу ждал сюрприз. У нас был сумасшедший праздник. Каждый из друзей Шейлы подарил ей открытку и розу. Затем встал я и прочел все девятнадцать строк стихотворения под названием «Чистое везение». Я отчаянно желал сделать это хорошо – и сделал! Это было пять лет назад, и я все еще могу прочесть наизусть те девятнадцать строк. Дэн Деврэ Предсмертный подарок Есть земля жизни и земля смерти, а мост между ними – любовь. Торнтон Уайлдер, драматург Как гром среди ясного неба прозвучала его фраза:

– Знаешь, я думаю, самое время взять того щенка, которого ты так долго хотела. Он сидел в кресле-качалке, завернутый в пушистый плед. Я переместилась на кухню, так что он мог быть рядом со мной, пока я готовила еду. Его темные волосы стали серебряными, его голос потерял свою чистоту, и искорки поблекли в его темно-карих глазах, в которых я видела любовь на протяжении всех сорока восьми лет. Я знала: ему известно, что осталось не так много месяцев до окончательной победы рака, когда химиотерапия уже будет не в силах помочь. Несколько лет я умоляла его завести щенка, но ответ всегда был один и тот же: – Не раньше, чем ты выйдешь на пенсию, потому что ночью я намерен спать, а не слушать его скулеж! Теперь я перестала работать, но не потому что пришел пенсионный возраст, а потому что должна была находиться дома, чтобы заботиться о нем, пока он сражался с монстром, притаившимся в его костном мозге. На следующий день мы поехали в Вест-Рок-Кеннелс и взяли прелестного щенка породы ши-тцу, самого здоровенького на вид из помета. Несколько дней я сосредоточенно выбирала идеальное имя для этого милого маленького друга. Любимчик? Фриц? Пиддлз? По рекомендации сестры я в конце концов остановилась на Скоши, что на японском означало «маленький». И в то время как моя душа мертвела вместе с моим уходящим из жизни мужем, Скоши давал крохотное зернышко радости, заставляющее меня жить дальше. Шокирующий диагноз свалился на нас летом 2002 года. Во время стандартного медосмотра в нашей местной клинике терапевт заметил необычный маркер в белке крови мужа и направил нас к специалисту для дальнейшего наблюдения, ни разу не упомянув это ужасное слово на букву «р». Когда мы подъехали к зданию профцентра в Роббинсдэйл, штат Миннесота, наши сердца бешено заколотились, так как мы прочитали слова, написанные заглавными буквами над входом: «Онкологический центр Хэмфри». После сдачи анализов и консультации с онкологом все подтвердилось. У мужа была множественная миелома – специфический термин для рака костного мозга, который считается одним из самых сложных случаев онкологии для лечения. Шли месяцы, у нас было много разговоров на тему его грядущего ухода, и он сделал список важных вещей, которые мне следует знать, когда его уже не будет рядом. Успокоив свои мысли, я уверила его, что со мной все будет хорошо и ему не следует беспокоиться.

Однажды в октябре 2005 года визит в клинику для забора крови показал, что его грудная полость наполнена жидкостью и его было необходимо госпитализировать. Доктор планировал удалить жидкость на следующее утро и посоветовал мне пойти домой и немного отдохнуть. Сон не шел. Я молилась и просила Бога за мужа, моего лучшего друга и возлюбленного на протяжении стольких лет, умоляя избавить его от этих страданий. На следующее утро я помчалась в больницу и нашла его необычайно рассеянным. Я напомнила, кто приходил к нему в последние дни – внук Уильям, сын Брюс, невестка Джери, священник Тим. Затем он как-то странно посмотрел на меня и сказал: – О, Мардж, у меня так кружится голова, так кружится! Он потерял сознание, и я, как безумная, выбежала в коридор, чтобы позвать на помощь медсестру. В течение нескольких минут некогда полный жизни мужчина, которого я любила еще школьницей, лежал спокойный и молчаливый, тогда как я опустила голову на его грудь и рыдала. Неизбежный день настал. Я была сильной и твердой в течение недели, планируя все необходимые поминальные мероприятия. Наши уже взрослые дети пришли, чтобы быть со мной. Вместе мы выбрали музыку, которую он любил, цветы, чтобы украсить его гроб, и составили список друзей. В последний раз я взглянула на дорогое, такое знакомое лицо, мне хотелось лечь рядом с ним и отправиться на вечный покой. Но я приветствовала друзей и родственников с улыбкой. Я с гордостью наблюдала, как наши дети превозносили его, внучки читали его любимые места из Библии, и семеро внуков несли его в семейный склеп, чтобы положить рядом с матерью, отцом и бабушкой с дедушкой, где однажды и я, наконец, лягу рядом с ним, и мы снова будем вместе. Разбрасывая ногами жухлые дубовые листья, я гуляла по дорожкам сада в предвечернее время и взывала к небу: – Где ты? Ты видишь меня? Знаешь ли ты, что мое сердце разбито? Мой муж наконец был свободен от боли и страданий, но я никогда не думала, что одиночество может ранить так сильно. Когда я гуляла, Скоши доверчиво смотрел на меня и ждал, сидя на кухонном окне. День за днем, устав от слез, я входила к радостному, извивающемуся, приветливо махающему хвостиком Скоши, который нуждался в моем внимании. Друзья звонили мне время от времени, чтобы спросить, как у меня дела. Я всегда отвечала, привирая: – О, я в порядке. Это тяжело, конечно, но я держусь.

Забавно, как нам хочется, чтобы все думали, что мы можем справиться с ситуацией, которая совершенно парализует и не оставляет надежды. Я продолжала посещать церковь, свое единственное убежище, но, когда я пела прекрасные молитвенные песни, слезы неизбежно подступали и уже скоро струились по моим щекам. Я чувствовала потребность в разрушении тех вещей, которые когда-то были наполнены для меня смыслом, но теперь перестали что-либо значить. Находясь в комнате, я намеревалась сбросить все книги с полок и раскидать их по сторонам. Направляясь утром в гардеробную, я хотела сорвать всю одежду с вешалок и потоптаться по ней. Я чувствовала, что мои дети начинают беспокоиться, особенно дочь, которая стала звонить мне каждый вечер, чтобы просто поболтать или предложить что-нибудь. – Мам, может, тебе сходить на прием к терапевту и спросить про употребление антидепрессантов? Мам, я беспокоюсь за тебя. Мам, ты не думала обратиться к психологу? Запиши номер, этот хороший. Большую часть времени мне хотелось лежать в постели, повернувшись лицом к стене, и никогда больше не вставать. Когда я лежала вот так в один из декабрьских темных дней 2005 года, Скоши, свернувшийся комочком у меня под боком, начал шевелиться. Он вытянулся, встал и взобрался ко мне на подушку. Когда он лизнул мою щеку, я наконец осознала, что мне нужна помощь. Я схватила в объятия эту драгоценную маленькую собачку, последний подарок любви от моего спутника жизни, и бормотала «Спасибо, мой любимый Гордон!» в маленькое пушистое тело Скоши. Еще раз, даже после смерти, он сумел мне помочь. Скоши улыбнулся мне, как умеют это делать ши-тцу. И затем, собрав всю свою смелось, я смогла взять себя в руки. Я подняла трубку и набрала номер. Маргарет М. Марти Лучшие друзья Друг любит во все времена. Книга Притчей Соломоновых, 17:17 Я безнадежный романтик. Но мой муж Майк, вероятно, самый

неромантичный парень, какого я когда-либо знала. Будучи совсем юной, я воображала себя замужем за парнем, который держит мою руку в своей во время прогулки, изливает на меня всю свою любовь и наслаждается долгими беседами об особых чувствах и разных философских вещах. Думаю, с тех пор как мы поженились, Майк коснулся моей руки всего один раз. Он лежал на больничной койке, ожидая операции и тревожась, что может умереть. Но это не в счет! Объятий я удостаивалась, когда он хотел приобрести новую машину, графитовую теннисную ракетку за триста баксов или поехать на игру в гольф со своими приятелями. Что касается философских разговоров – забудьте про это. Я даже не пыталась. И, когда дело доходит до романтического особого языка, после моих слов «Я люблю тебя» его типичный ответ такой: «Как и я, детка» или такой: «И я тебя, малышка». Весьма душевно. Думаю, Майк был вдохновителем того анекдота о женщине, которая сказала мужу на их годовщину: «Милый, мы женаты вот уже сорок лет, и с момента нашей свадьбы ты никогда не говорил, что любишь меня». На что муж ответил: «Я сказал это однажды, и, если что-нибудь изменится, я дам тебе знать». Но есть между нами какая-то химия и единодушие – как, например, в те моменты, когда он говорит или делает что-то бестолковое, чтобы рассмешить меня, и я так хохочу, что у меня начинают болеть бока, я не могу дышать и вынуждена умолять его остановиться. Или когда случается что-то напоминающее нам о прошлом и мы говорим одно и то же одновременно, а другие просто не догадываются, о чем речь. Или когда играет прекрасная музыка и он смотрит на меня со слезами на глазах и вытирает мои мокрые щеки, зная, что наши сердца слились в одно в этот волшебный миг. Майк говорит, что я его лучший друг. Я полагаю, что это куда важнее, чем множество романтичных словечек, публичное выражение чувств и все прочие мои фантазии. И я знаю наверняка, что он любит меня. После операции на спине доктор сказал, что мне не следует пользоваться пылесосом по крайней мере год. Сейчас, двадцать девять лет спустя, Майк все еще продолжает пылесосить вместо меня. – Это может навредить твоей спине, – говорит он. Он никогда не жаловался и не обвинял меня в подкупе доктора. И если это не любовь, то тогда я не знаю, что это!

Кэй Коннер Плишка Флакончик духов Расти со мной! Лучшее еще придет. Роберт Браунинг, поэт и драматург Этот флакончик стоит на моей полочке в ванной рядом с расческой и щеткой. Теперь он на три четверти пуст. «Казак от Джин д’Элбрэт», – гласит этикетка, ее голубой цвет изрядно полинял за сорок лет. Теперь я использую свой особый парфюм очень экономно и только по важным случаям, потому что его нечем будет заменить, когда последние драгоценные капли будут использованы. Это моя вторая бутылочка с особым ароматом. Предыдущую… очень маленькую… Джек подарил мне на нашу первую годовщину свадьбы. Я услышала шум глушителя нашего старенького красно-коричневого «форда» и хруст изношенных шин на гравии дорожки. В ту среду, много лет назад, муж вернулся домой из медицинской школы очень рано. Остановившись на мгновение, чтобы вдохнуть аромат пирога, который я поставила остывать на кухонный подоконник, он вручил мне маленький бумажный сверток. – С годовщиной тебя, дорогая! Я принес кое-что особенное. – Особенное и дорогое, я полагаю! На пакете написано, что это куплено в «Сюзанне». Ты же знаешь, что мы не можем себе ничего позволить в этом магазине. – Я не могу позволить НЕ подарить что-то особенное самой прекрасной жене на свете. Особенно той, что испекла такой восхитительно пахнущий десерт для нашего праздничного ужина. – Его руки обвили мою талию, и он развязал завязки на моем фартуке. – А теперь иди сюда, сядь и открой мой подарок. Он повел меня в единственную комнату в нашей крохотной квартирке и усадил на старый потертый диван. Мои руки дрожали, когда я доставала маленький сверток из пакета. Подарок был искусно упакован в золотую фольгу и перевязан черной бархатной ленточкой, и я колебалась в нерешительности, боясь испортить эту красоту. – Открой его, милая, открой. – Но мы же договорились экономить деньги на твое обучение и не

покупать ничего друг другу, – протестовала я мягко и нерешительно. – Открой его, дорогая, – настаивал Джек. Прекрасная обертка упала, обнажив флакончик французских духов. Я знала, что это, должно быть, очень дорого. Я поднесла его к носу и вдохнула самый деликатный аромат, какой я когда-либо могла вообразить. – О, Джек! Это восхитительно! Я больше никогда не буду использовать другие парфюмы, пока жива. Посмотрев вниз на свои выцветшие синие джинсы и некрасивые, драные теннисные туфли, я изумилась, буду ли я достойна вообще когда- нибудь этого великолепного аромата. Я буду стараться. Я использовала свои драгоценные духи осторожно и скупо в те первые годы нашей совместной жизни. Даже после того как Джек окончил медицинскую школу и последующую практику и наша жизнь стала в финансовом отношении гораздо проще, я по-прежнему была экономной. Даже когда у меня был большой новый диван в большом новом доме и пятеро детей, наполнивших этот дом, я продолжала ревниво оберегать мое хрупкое сокровище, символ любви молодого мужа. И затем, в один прекрасный день, наш трехлетний Джим выпил мои драгоценные духи. Тот день был довольно мрачным из-за сумрака и дождя. Новый щенок не давал мне уснуть полночи своим воем и лаем. И я только что заглянула в холодильник, обнаружив, что у нас закончилось молоко. Я пошла в спальню, чтобы взять кошелек и ключи от машины, и тут обнаружила, что Джим выпил мои духи! Все доказательства были налицо. Он сидел на полу, держа пустую бутылочку, его губы были влажными, и личико кривилось от чего-то неприятного. – Джек, приезжай скорей, – выла я. – Могут духи причинить какой- нибудь вред ребенку? Джим только что выпил остатки моего «Казака»! – Там в основном спирт, дорогая, – успокаивал меня Джек. – Но мы отвезем его в «Скорую помощь», просто чтобы удостовериться. Маленький Джим был в порядке, и мое беспокойство за ребенка улеглось, сменившись оплакиванием пустой бутылочки из-под духов. – Не волнуйся, родная. Мы достанем другую. Несколько недель спустя Джек пришел домой с элегантно упакованным свертком… на этот раз с гораздо большей бутылочкой моего любимого аромата. – Прости, это заняло какое-то время. Леди в «Сюзанне» пришлось заказывать их в Канзас-Сити. Они не продают больше их в таком количестве.

И, хотя наша жизнь наладилась и беспокойство по поводу платы за обучение или машины с шумным глушителем было далеко позади, я ценила свою новую бутылочку духов не меньше, чем раньше, и использовала их с бережливостью, граничащей с расчетливостью. Однажды, когда бутылка была наполовину пуста, я подумала, что лучше купить следующую уже сейчас. Вероятно, достать их теперь будет еще сложнее, чем несколько лет назад. Молодая девушка за прилавком в «Сюзанне» искривила рот в улыбке, которую, я уверена, она считала доброжелательной, и сказала: – «Казак»? У нас уже давно нет этих духов. На самом деле я даже не думаю, что производитель Джин д’Элбрэт еще существует. Однако у нас есть другие прекрасные ароматы для женщины вашего возраста. – А мисс Сюзанна здесь? Возможно, она знает, как заказать их. Она доставала их для меня… из Канзаса, если я не ошибаюсь. – Это, должно быть, было давно. Мисс Сюзанна умерла пять лет назад. Владельцем магазина теперь является ее сын Джордж. Время бежало так быстро. Однажды я взглянула на бутылочку с парфюмом: там почти ничего не осталось. Я была так бережлива все эти годы. Джим и его братишки и сестрички сейчас уже взрослые. Он успешный адвокат и больше не пьет духи. Он перешел на более изощренные напитки. Волосы Джека поседели. Он ходит на рыбалку и проводит время в Интернете – и так бы и покупал по сей день духи «Казак» в большой бутылке для меня, если бы их еще производили. Думаю, он все еще достаточно сумасшедший, чтобы считать меня самой красивой женой на свете. Моя бутылочка духов не на три четверти пуста. Она полна на одну четверть. Возможно, если я буду очень экономной… я смогу ими пользоваться до конца моих дней. Тони Сомерс Ненормальные …любовь не знает своей глубины до часа разлуки. Халиль Джебран, философ, поэт и художник

Брак моей бабушки и дедушки по линии матери был весьма нестандартным для пожилой пары. Они часто кричали друг на друга или извергали оскорбления по любому малейшему поводу, касающемуся каких-то обыденных дел. Я помню, что, еще будучи ребенком, удивлялась, почему они до сих пор вместе. Временами они были как кошка с собакой и вовсе не походили на большинство пар пенсионного возраста, наслаждающихся своими золотыми годами. Однако казалось, что они все равно не могут друг без друга обойтись. Она не водила машину, а он не умел готовить. Он ежедневно был у нее на посылках. Она постоянно отправляла его найти идеальный перец или особенную вырезку стейка. Если он приходил с чем-то, хоть немного отличающимся от того, что она заказывала, то становился жертвой совершенно дикого разноса. Она практически все дни проводила на кухне. При входе в дом всегда можно было ощутить неимоверный запах чего-то готовящегося. Она делала свежие бисквиты, и толченую картошку с подливкой, и любой торт или пирог, который только возможно вообразить. В каждый визит можно было попробовать что-то особенное. Люди заходили к ней ежедневно, чтобы угоститься и поболтать. Казалось, он счастлив быть водителем и мальчиком на побегушках. Он выходил из дома четыре или пять раз за день. Он говорил, что любит покой и тишину. Они трудились вместе на Рождество, делая ее фирменные торты на подарки. Каждый год у всех был апельсиновый слоеный торт, пряный торт и фруктовый торт от моих бабушки и дедушки. Фруктовые торты были поводом для многочисленных споров и оскорблений в процессе приготовления. Со стороны это выглядело даже забавно. – Ты что, слепой? Это не тот сорт корицы, за которым я тебя посылала! – Разумеется, я слепой, иначе не женился бы на тебе! Несколько дней и множество ссор спустя все торты были доставлены по назначению. Я не помню, чтобы ела фруктовые торты, но они были любимыми у моего деда. Их делали про запас и ели их еще долго после того, как Рождество заканчивалось. Он ел фруктовый торт на полдник с кофе или закусывал им перед сном, запивая молоком. Она говорила, что у него будут проблемы с пищеварением из-за столь позднего приема пищи, а он съедал еще кусок, назло. Моя бабушка умерла весной на пятьдесят третьем году их совместной жизни. Мой дедушка был совершенно потерян без нее. Все, что он видел или слышал, напоминало ему о ней. Ничего из того, что он ел, не было похоже на ее стряпню, и он больше был не в состоянии съесть ни кусочка.

Ее день рождения был вскоре после похорон, затем была встреча всей семьи, День матери… все эти дни она любила. Каждый из этих дней, впервые проведенный без нее, был почти невыносим для деда. По мере приближения Рождества моя кузина и я испытывали ужас при мысли, что он один в доме, зная, что прежде в это время они готовили свои особые торты. Мы решили привнести новую традицию в его жизнь. Мы пекли торты, а он помогал их украшать и доставлять. Он автоматически выполнял свою работу. В доме, определенно, ощущалось отсутствие бабушки, и было очевидно, что он очень скучает по ней. Даже несмотря на то, что дедушка с бабушкой в действительности не делали ничего особенного наутро после рождественской ночи, я не могла вынести мысли, что он будет один. Я решила во что бы то ни стало появиться там настолько рано, насколько у меня получится. Когда я вошла через заднюю дверь на кухню, я увидела его поглощающим фруктовый торт на завтрак. Я спросила, где он достал его, втайне надеясь, что мне не предложат попробовать. Он посмотрел на меня глазами, полными слез, и сказал: – Это последний торт, который испекла твоя бабушка. Она положила его в морозилку в прошлом году, и я не трогал его. И я так рад, что не сделал этого, потому что сейчас она все еще со мной на Рождество. Годы, прожитые моим дедушкой после смерти бабушки, открыли мне глаза на их истинные отношения. Он весь отдался памяти о ней, и я поняла, что их брак был больше чем просто зависимость друг от друга. Они были вместе, потому что хотели этого. Они любили друг друга. Дэна Мэй Мой особенный ангел Возможно, они и не звезды, а скорее отверстия в небе, откуда любовь наших ушедших близких льется на нас и светит нам, давая понять, что они счастливы. По мотивам одной эскимосской легенды День, когда я вышла замуж за любовь моего детства, был самым счастливым в моей жизни. Мы дружили с третьего класса и всегда знали, что однажды поженимся и создадим семью. Наши мечты стали

реальностью. На протяжении следующих трех лет мы жили как в сказке. Наша любовь была безмерной, и мы относились друг к другу с уважением, добротой и сочувствием. Мы никогда не думали о себе в первую очередь, а всегда о своей второй половинке. Не было ничего такого, что бы каждый из нас не сделал для другого. Мы редко разлучались. У нас были общие интересы, и мы были самой подходящей компанией друг для друга. Мы ходили в магазин, взявшись за руки, иногда просто чтобы купить буханку хлеба. Помимо того что мы были мужем и женой, мы были любовниками и лучшими друзьями. После трех лет брака я обнаружила, что беременна. Мы оба были счастливы. Мы часами гуляли по магазинам, выбирая одежду, мебель и необходимые вещи для нового члена нашей семьи. Наша дочь родилась в погожий солнечный день в феврале. На наш район обрушился сильнейший снегопад за неделю до этого, и все вокруг было белым и прекрасным. Казалось, в этом есть некое знамение. Что у нашей семьи будет светлое будущее. Следующие десять месяцев мы лелеяли нашу дочь, наблюдали, как она растет, учится ходить и говорить свои первые слова. Душа моего мужа парила, когда она первый раз посмотрела на него своими огромными карими глазами и произнесла: «Папа». Мир до этого момента никогда не был столь прекрасным. Рождество было огромной радостью. Мы одели Мишель в красный костюм и шапку Санты и, счастливые, наблюдали за тем, как загорались глаза дочери при виде ее первой рождественской елки. Мы легли спать позже обычного, вспоминая все радостные моменты того дня. Мы были на вершине счастья и знали, что впереди у нас еще не одно Рождество. Рано утром в канун Нового года мой мир рухнул. Я проснулась от того, что мой муж сидел на краю постели, сдавив свою грудь и плача от боли. Прежде чем я сбросила одеяло и кинулась к нему, он начал кричать. Он встал, оттолкнул меня в сторону и, шатаясь, пошел в гостиную. Я бросилась за ним, страх сковал меня, когда я снова и снова спрашивала его, в чем дело. Он не отвечал. Его крики рикошетом отлетали от стен маленькой комнаты и почти оглушили меня. Вдруг он упал лицом на деревянный пол. Затем… тишина. Эта мертвая тишина, казалось, заполнила комнату даже больше, чем его крики еще секунду назад. Я пробралась к телефону и позвонила в «Скорую». Казалось, прошла вечность, прежде чем они приехали. Позже я узнала, что на самом деле они приехали меньше чем через четыре минуты.

Позвонив в «Скорую», я упала на колени рядом с мужем. Я потрясла его за плечи, перевернула на спину и стала звать по имени, слезы катились по моему лицу и падали на него. Ответа не было. Когда «Скорая» с ревущей сиреной въехала на нашу дорожку, я уже знала, что он мертв. Следующие несколько дней были кошмаром. Я делала все необходимые похоронные приготовления и стояла у гроба, пожимая руки и принимая соболезнования семьи и друзей. Я не испытывала совершенно никаких эмоций. Было ощущение, что я превратилась в камень. На кладбище отец стоял около меня. Он положил руку мне на плечо, стараясь утешить и поддержать. Я знала, что он страдает. Они прекрасно ладили с моим мужем. Но я не могла в свою очередь утешить его. Когда начали опускать гроб в могилу, я зарыдала, это был глубокий раздирающий рев, который, казалось, разорвет мою душу на части. Я полагала, что моя жизнь кончена. Я потеряла не просто мужа, я потеряла своего любимого и лучшего друга. И все это произошло в один миг. Я прильнула к груди отца, а он гладил мои волосы своей натруженной рукой и тихонько говорил слова утешения. Я помню, как в тот момент я недоумевала, как может мир быть таким жестоким. В следующие несколько недель горе поглотило меня. Я была зла на мужа, что он оставил меня, зла на Бога, что забрал его, и зла на весь мир вообще. У меня не было ни малейшей надежды, не было возможности отрицать случившееся, ведь муж умер на моих глазах. Три недели я почти не спала. Всякий раз, когда я засыпала, крики мужа настигали меня. Затем я просыпалась, надеясь, что это всего лишь дурной сон, и меня всю трясло. Я не могла есть, и мне хотелось умереть вместе с ним. Все это время я жила у родителей, отказываясь переступать порог собственного дома. Для меня невыносимой была мысль о том, чтобы войти в спальню, где умер муж, и я боялась, что ее стены все еще хранят крики боли. Я не обращала внимания на дочь, закрывалась в своей бывшей детской, где просиживала часами, и оставалась глуха к просьбам матери выйти и побыть с семьей. Хотя никаких суицидальных склонностей прежде за мной не замечалось, в те дни я могла думать лишь о смерти мужа и сожалеть, что не ушла с ним. Эти мысли были верным знаком того, что я могу сделать что-то подобное. Спустя месяц отец мне сказал, что я должна или вернуться в свой дом, или расторгнуть договор о съеме. Я понимала его логику, но даже близко не хотела подходить к тому дому. Я написала уведомление о том, что хочу прекратить аренду, попросила отца доставить этот документ по

назначению и просто умоляла его продать все из дома, за исключением некоторых личных вещей и памятных безделушек. Сначала отец запротестовал, но в конце концов смягчился и уступил. Он считал, что я должна встретиться со своими страхами лицом к лицу, чтобы продолжать жить дальше. И снова я отказалась. Отец назначил встречу с продавцом подержанной мебели и сразу после первого дня рождения моей дочери поехал в наш бывший дом, чтобы все уладить. Казалось, он отсутствовал целую вечность, и мое воображение разыгралось. Может, что-то случилось с ним? В том состоянии душевного опустошения мне казалось, что дом проклят. Услышав въезжающий во двор грузовик отца, я вздохнула с облегчением. Все напоминания той жуткой ночи теперь навсегда уйдут прочь. Я больше никогда не переступлю порог того дома. Отец выглядел изможденным и уставшим. Он снял пальто и шляпу, повесил их на вешалку, достал небольшой пакет из кармана и протянул мне. Он сказал, что нашел его в почтовом ящике возле дома. На конверте был адрес ювелирного магазина, где мы с мужем покупали обручальные кольца. Я разорвала конверт, сгорая от любопытства, что же было внутри. Высыпав содержимое, я нашла подвеску с ангелом на превосходнейшей золотой цепочке. В одно из крылышек ангела были искусно вставлены три камушка. Аметист – камень дочери, синий сапфир для меня и изумруд для моего мужа. Я посмотрела на отца. Он пожал плечами. Было очевидно, что он здесь ни при чем. В этот момент я поняла, что в конверте что-то осталось. Письмо внутри было адресовано моему ушедшему мужу. Это было письмо-извинение, в котором говорилось, что, хотя они обещали доставку к Рождеству, произошла задержка, и они частично возмещали таким образом принесенные неудобства. Чек был приложен к написанной от руки записке моего мужа. Там было следующее: «Когда будешь надевать этого прекрасного ангела, всегда знай, что я рядом». Прочитав это, я словно почувствовала присутствие мужа и практически увидела, как он улыбается. Я застегнула цепочку на шее, зная, что он будет рядом со мной всегда, указывая мне путь и помогая одной воспитывать нашу дочь. Меня окутал покой, и в тот момент я поняла, что ради него и дочери я должна взять себя в руки и продолжать жить. К счастью для меня, отец проигнорировал все мои просьбы. Мебель по- прежнему оставалась в доме, где мы с мужем жили с того самого дня, как поженились. Уведомление, которое я попросила отправить отца, все еще лежало в его кармане.

На следующий же день мы с Мишель поехали домой. Я приняла решение последовать своей давней мечте и стать писателем. Осенью я записалась на писательские курсы. Спустя годы мои работы наконец стали продаваться. Как гордился бы мной мой дорогой муж. Скорбь не прошла мгновенно. Иногда я просыпалась в холодном поту, испуганная и одинокая. Когда это случалось, я сжимала в руке своего ангела и легонько терла его. Всегда после этого меня окутывал покой, и я погружалась в глубокий сон. Несколько лет назад я потеряла своего ангела. Сначала мое сердце было разбито. Но потом я поняла, что больше нет нужды зависеть от него, чтобы получить покой и утешение. Единственное, чего я желала, – это чтобы ангел принес покой и утешение человеку, нашедшему его. Он всегда останется моим особенным ангелом, и я никогда не забуду этого подарка, посланного мне мужем с небес. Поистине это был подарок любви. Мэри М. Элворд Последняя валентинка Любовная игра никогда не прекращается по причине темноты. Том Мэссон В тот вечер (накануне Дня святого Валентина) я по обыкновению смотрела на безрадостную картину, открывавшуюся из маленького окошка больничной палаты, вот уже в тысячный раз желая увидеть хоть что-то новое, какой-нибудь знак надежды, манящей из-за невидимого горизонта. Вместо этого все, что я могла видеть, был слабый свет над машинами и бетонное покрытие парковки. Казалось, что и внутри свет вот-вот погаснет, смягчая на время стерильную обстановку, в которой теперь находился мой отец. Я повернулась к его кровати. Папа дышал спокойно, как будто не желая никого потревожить, поддерживая то благородное достоинство, которое так соответствовало его одинокой натуре. Я успокоилась, он выглядел расслабленным. Эта болезнь, скрытая и медленная, продолжалась уже так долго, что люди больше не присылали цветы или открытки. Они больше не знали, что говорить, и их интерес, как свет в этой комнате, просто постепенно погас.

Я была молода и еще не привыкла к часам ожидания, столь знакомым тем, кто беспомощно наблюдает за неизлечимо больным любимым человеком. Мой рассудок возвращался в более счастливые времена, и я, как на пленке, просматривала воспоминания об отце. На каждой картине он был с моей матерью. Он дарил ей цветы, и она хлопала в ладоши и мурлыкала своим сладким голосом с южным акцентом: «О, Дэйв! Это так мило!» Затем мягкий поцелуй на его щеке, и вот он уже краснеет от удовольствия. Она хранила его открытки в старой деревянной коробке, которая после долгих лет совместной жизни была переполнена настолько, что больше не могла нормально закрываться. А сейчас моя мать, никогда прежде не оставлявшая его, находилась дома, пытаясь выспаться, в чем так отчаянно нуждалась. Без нее тишина в этой комнате была какой-то зловещей и пугающей. Повисшее в воздухе невидимое, но ощущаемое горе будто поджидало нас. Молитвы с просьбами о его выздоровлении казались бесполезными и неблагоразумными. Господи, почему мой отец медленно умирает, мучаясь от боли? Я закрыла глаза и тихо шептала, обращаясь к ним обоим: «Отец… Отец…» Медсестра энергично вошла в палату, разрушая тишину важной деловитостью. Затем с привычной интонацией, но странной и не к месту оживленностью пропела: – Как наш пациент? Я отвернулась от окна и улыбнулась, но не ответила, естественно. Держа податливое запястье отца и измеряя его слабый пульс, она о чем-то щебетала. Слушая вполовину уха, я скользнула в кресло в углу комнаты и посмотрела оттуда на окно. Уже темно. Ничего не видно. Мгновение спустя осколки ее слов вытащили меня из оцепенения и задумчивости. – Завтра… День святого Валентина… Вы уже купили валентинки? Магазин подарков был открыт еще час, и она сказала, что если я хочу, то могу сбегать и купить несколько открыток, а она будет рада посидеть с отцом, пока я не вернусь. В первый раз я взглянула на нее и увидела мягкий розовый свитер, молодые руки, держащие старые руки моего отца. Я благодарно кивнула и поспешила к лифту. В магазине подарков я уставилась на ряды открыток. Взяла некоторые с надписью «Для моего отца», и неожиданно слезы заскользили по моему лицу. Почему я должна покупать ему валентинку, когда он может просто не дожить до этого дня? Почему вообще его должен заботить этот День святого Валентина?

Я возвращала их на полку, когда мой взгляд задержался на одной с надписью «Моей жене на День святого Валентина». Я вспомнила те открытки из старой коробки матери – свидетельство их почти сорока лет совместной жизни – и затем без раздумий о невозможности того, что я собиралась сделать, купила эту открытку и поспешила обратно в палату отца. После того как ушла медсестра, я перегнулась над кроватью, слушая его слабое дыхание, и прошептала: – Папочка, тебе нужно сделать еще кое-что. Пожалуйста, папочка. Всего одну только вещь. Ответа не было. Я вставила ручку в его руку и положила раскрытую открытку на его грудь. Он не шевелился. – Пожалуйста, папочка. Это для мамы. Валентинка. Ты никогда не забывал. Ему, казалось, не было никакого дела до моей нужды, до моей детской просьбы, и он по-прежнему не двигался. Я шагнула в сторону от кровати, испытывая чувство стыда, что попросила его о чем-то, чего он больше не мог сделать, и прошептала молитву о прощении к Богу, что повела себя как идиотка. Время ползло медленно. До рассвета была еще уйма времени. Я подвинула кресло ближе к кровати, опускаясь в него все глубже, и закрыла глаза. И заснула. Последнее слово всегда будет за любовью. Несколько часов спустя я проснулась от какого-то толчка, в первые секунды не понимая, где нахожусь, и наконец осознав, что сон срубил меня, когда я была рядом с отцом у его кровати. Я поднялась с кресла и потянулась, чтобы забрать ручку из его руки. Валентинка соскользнула вниз, и, потянувшись, чтобы достать ее, я увидела, как губы отца шевелятся. Я наклонилась вперед, но не могла расслышать его. На его лице был еле заметный, тончайший след улыбки. Рука, которая держала ручку, слегка двинулась. Я взяла открытку и посмотрела внутрь. Там нетвердыми буквами было выведено: «Люблю, Дэйв». – Спасибо, папочка, – прошептала я. – Маме это понравится. Отец поднял свои пальцы в виде благословения, и я обняла его хрупкое тело еще раз, прежде чем он впал в забытье. Он умер три часа спустя, когда рассвет уже набирал силу и готов был пролиться на эту часть ожидающего мира. И когда моя мама вошла в комнату, она нашла возле подушки последнюю валентинку, чудесным

образом подписанную отцом, потому что последнее слово всегда будет за любовью. Кэролин С. Маккинни Идеальный подарок Если я и знаю, что такое любовь, то лишь благодаря тебе. Герман Гессе, писатель и художник Десять лет назад в приступе ярости мой бывший муж Дэвид уничтожил мои семейные корни, когда зажег спичку над фамильной ценностью – лоскутными покрывалами, которые передавались из поколения в поколение и достались мне от бабушки. Я стояла беспомощно рядом, пока свидетельство ее любви, смелости, веры в Бога и тяжелой работы пожирало пламя. Всякий раз, когда мне было плохо и тоскливо, я доставала эти лоскутные сокровища, аккуратно сложенные в ее кедровом сундуке, и закутывалась в них, чтобы ощутить поддержку и тепло, которые они источали. Они всегда давали мне смелость посмотреть в лицо моим страхам и встретить будущее с надеждой. Эти покрывала высвобождали из памяти теплые воспоминания, ведь сшиты они были из моих стареньких платьев. Они уносили меня назад, в то время простых радостей, когда я уютно сворачивалась калачиком под этими стегаными одеялами на деревенской кровати с пологом, а бабушка читала мне сказки на ночь. Я чувствовала, что укрыта Всемогущим, ведь бабушка говорила мне, что в каждом стежке была молитва, которой Господь благословит меня, и сохранит, и пошлет мне ангелов, которые всегда будут рядом. Дэвид сжег даже бабушкины пяльцы, с помощью которых я собиралась сделать лоскутные одеяла для двух моих дочек и будущих внуков. Рассказывая своему парню Тодду о жестокости Дэвида, я не могла сдержать слезы при упоминании о бабушкиных покрывалах, которые потеряла навсегда. За последние семь лет, что мы встречались с Тоддом, он предлагал выйти за него много раз, и я постоянно отказывала, ощущая себя просто мастером отговорок. Во время одной ссоры Тодд спросил, почему я постоянно ему отказываю. Наконец я призналась, что после своего первого опыта больше не хочу думать о замужестве. Как я могу рисковать, ожидая,

что меня снова ранят? Как я могу научиться доверять кому-либо снова всем сердцем и какие ценные вещи у меня еще остались? Сердечная доброта Тодда вернула мою веру в людей и дала мне смелость полюбить снова. В один декабрьский день Тодд позвонил и сказал, что заедет ко мне, чтобы вручить подарок на день рождения и Рождество раньше срока. Едва ли я понимала тогда, что он нашел «идеальный подарок», который мог растопить лед в моем сердце и освободить меня от страхов. Тодд прогнал меня из спальни, чтобы тщательно все подготовить. Затем он мягко взял мои руки в свои и тихо сказал: – Прежде чем ты увидишь этот подарок, я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Это вовсе не замена того, что ты однажды потеряла. Но, если ты сумеешь довериться мне, я надеюсь, что он расскажет о моем желании подарить тебе целый мир и наполнить твою жизнь счастьем. Тодд открыл дверь, и я расплакалась и вскрикнула от радости при виде трех лоскутных одеял невероятной красоты, расстеленных на моей постели. Я была поражена, узнав, что Тодд может быть таким заботливым, терпеливым и сочувствующим, отдавая себя целиком, чтобы облегчить боль от моей утраты. Я не осознавала, насколько стала злой и ожесточенной, пока подарок любви не сломил защитные барьеры, возведенные в моей душе. Лоскутные одеяла и сердечная доброта и чуткость Тодда вернули мою веру в людей и дали мне смелость полюбить снова. Джуди Фокс, записано со слов Джуди Ховард Вечная любовь Любовь – это не только то, что чувствуешь. Это то, что делаешь. Дэвид Уилкерсон, евангелический проповедник Мой зять Крис вертел в руках часы и постукивал пальцем по стеклу, пока дочь не обратила на него внимание. Он приехал, чтобы забрать ее после долгого рабочего дня, которому предшествовала короткая ночь, обычная для молодых родителей, и выглядел уставшим.

Хилари отвлеклась от маленькой дочки, которую усаживала в специальное детское кресло, и улыбнулась ему. Крис зевнул и вытянул шею. Взяв кресло Эмили, он терпеливо ждал, пока Хилари не обнимет и не поблагодарит всех, кто пришел поздравить их с днем рождения малышки и принес подарки. Крис и Хилари были женаты чуть больше года, когда он стал постигать искусство ждать, ждать, ждать, и ждать, и ждать… Но после стольких лет ожидания любви эти минуты должны были показаться ему чистым счастьем. Наконец он помахал рукой и забрал жену и ребенка домой. Я была счастлива за дочь. Хилари уже довольно намучилась. Ее первый брак был болезненным и коротким, счастье улетучилось куда-то уже через двадцать минут после завершения пышной свадебной церемонии. Хилари много работала, чтобы вновь обрести уверенность в себе и равновесие, а затем в ее жизнь вошел Крис, и его любовь помогла завершить исцеление. Моя тетушка и я приводили дом в порядок, когда она сказала: – Синди, я действительно люблю Криса, но теперь я немного беспокоюсь. Это озадачило меня. – Что ты имеешь в виду? – Разве ты не видела, как он вел себя, когда приехал? Едва вошел в дверь, как тут же стал подгонять Хилари, нервно барабаня по часам! – Да он всегда так делает, – ответила я. – Разве это не мило? Это озадачило ее, пока я не объяснила. Когда Крис и Хилари поженились, церемония была очень скромной: присутствовали только самые близкие. После небольшого празднования Крис взял на руки свою жену и понес к машине. Когда они выпорхнули с церковной стоянки и направились к его дому, чтобы начать совместную жизнь, он почувствовал, что Хилари напряжена. По мере того как они отдалялись от церкви и приближались к тому месту, что теперь должно было стать их домом, ее опасения росли. Крис потянулся и взял ее за руку. Они проехали так еще несколько минут, пока его будильник на часах не начал пищать. Он оставил ее руку и стал стучать по часам. – Ну что, Хилари, – сказал он, – мы женаты уже двадцать минут, и я все еще люблю тебя. Он улыбнулся ей. Хилари нерешительно ответила ему улыбкой, и наступило облегчение. Крис подарил ей лучший свадебный подарок: уверения в доброте и любви.

И пять лет спустя он продолжает каждый день заверять ее в своей любви, которая теперь уже распространяется и на их дочь, и на двухлетнего сына. И когда слова оказываются лишними или глубина чувств невыразима, он мягко стучит по своим часам – этому сокровенному свидетелю его вечной любви. Синтия Хэмонд

Золотые звездочки Из всех падающих звезд, что я знаю, я никого никогда не полюблю, кроме тебя. Озма, «Страна Оз» 7 августа 1999 года я была на каникулах в Рэд-Лодж, штат Монтана, сидела на скамейке, наблюдая за парадом, когда моя жизнь круто изменилась раз и навсегда. Это был солнечный теплый денек, и очень вероятно, что все население городка, насчитывающего чуть больше двух тысяч жителей, а также все туристы толпились на тротуарах. Город был наполнен возбуждением. Но я ничего этого не видела. Мои глаза были сфокусированы на чем-то другом. За моими солнечными очками было не разобрать, куда я на самом деле смотрю, особенно человеку, на которого я так беззастенчиво пялилась. Среди всех людей, слоняющихся вокруг, мое внимание привлек мужчина, прошедший взад и вперед мимо меня уже по меньшей мере четыре раза. Сказать по правде, я заметила его еще несколько дней назад. Я шла по улице. Он сидел на веранде одного кафе в окружении людей, и они общались. Он только-только собирался отпить из чашки кофе, как вдруг мы встретились глазами. Я улыбнулась. Он немедленно опустил чашку и с улыбкой сказал: «Привет». И вот теперь он снова был здесь. Уверена, не я одна наблюдала за этим высоким симпатичным мужчиной. Что раззадорило меня еще больше, так это ощущение, что он выглядел очень уверенным и довольным собой. Он был весьма интригующим. Когда парад закончился, почти мгновенно люди исчезли, включая леди, которая сидела рядом со мной. Я подумала, что пора и мне уходить, но так как особо идти было некуда, я не тронулась с места. И тут он очутился прямо передо мной: – Это твоя личная скамейка или сюда можно присесть? Я ответила: – Она не моя, садись. С того момента, как он сел, мы стали непринужденно болтать, будто были старыми и близкими друзьями, которые просто очень давно не виделись. Говорят, что такое происходит, когда этого совсем не ищешь. Я не искала, и это произошло.

Будут ли эти отношения длиться до нашей смерти или закончатся завтра, я никогда не забуду этого человека. Мы разговаривали часами напролет, каждый рассказывал свои истории из жизни. Эду было пятьдесят три, а мне сорок девять, так что нам было что рассказать друг другу. Мы оба были предельно честны с самого начала: говорили о самых счастливых моментах и признавались в самых ужасных. Не было никакого осуждения. Никто из нас не был идеален, да мы и не собирались быть таковыми. Мы принимали друг друга такими, какие были на самом деле. Пришлось к слову, и я рассказала ему о ситуации, в которой оказалась с одним мужчиной из прошлого. Я объясняла: то, что я хочу от отношений, это просто чтобы меня ценили. Ответ, который я получила, был таким: – Тэна, у меня закончились все золотые звездочки[40]. Через несколько дней после того, как я рассказала Эду об этом случае, он попросил меня достать кое-что из багажника его машины. К своему удивлению, я нашла там открытку, и, как только открыла ее, подул ветерок, и золотые звездочки разлетелись во все стороны. Он написал в открытке: «Ты больше никогда не будешь переживать о том, что тебя не ценят, и у меня всегда будет достаточно звездочек для тебя». Мое сердце весело подпрыгнуло, и слезы радости потекли по щекам. Мы провели шесть восхитительных недель вместе, пока не закончились мои каникулы. Желая продлить это время, он предложил отвезти меня домой на машине. Неужели я предпочла бы лететь на самолете одна? Когда я села в машину, он попросил меня посмотреть назад. Я не могла поверить своим глазам: он купил ту самую скамейку, на которой мы познакомились. Теперь она стоит на моем заднем дворике, и это самое ценное мое имущество. Это было десять лет назад. Будут ли эти отношения длиться до нашей смерти или закончатся завтра, я никогда не забуду его. Никто прежде не входил в мою жизнь так глубоко. Он научил меня стольким вещам. Я могу находиться в отношениях и в то же время быть собой – сохранять свою индивидуальность. Кто знал, что такое возможно? Только не я. Он верит в меня и не сомневается, что я могу все что угодно, о чем бы ни мечтала. Он подарил мне радость познать, что такое находиться рядом с лучшим другом. Я могу рассказывать ему все – не важно, глупо это или чересчур глубоко. Нет нужды скрывать свою неуверенность и страхи или успехи.

Нам весело вдвоем, играем ли мы в гольф, или гуляем по ночам, или просто зависаем дома. Вдобавок наша жизнь полна приключений, как, например, сплав по бурной реке вдвоем, нечто такое, о чем я и не помышляла раньше, – было слишком страшно. Он любит меня, без того чтобы контролировать или как-то докучать. Я бы не променяла свою жизнь с ним ни на что на свете. Я уверена, что лучший подарок, который он мне сделал, – это возможность испытать всю глубину любви к другому человеку, всегда желая отдать больше, чем получить. Тэна Бэт Томпсон Секретный бульон Любовь – это поэзия чувств. Оноре де Бальзак, писатель У меня и моего мужа Мэтта есть один секретный ночной ритуал. Это то, о чем не знают даже самые близкие друзья и родственники. Всем остальным мы, вероятно, кажемся обыкновенной супружеской парой среднего класса. Наша философия такова: что бы ни случилось между двумя взрослыми людьми, это нормально, если при этом никто не пострадал. Мы решили выйти через дверь черного хода и поделиться этим моментом нашей частной жизни. Наш секрет… Мэтт читает мне на ночь истории из книг серии Куриный бульон для души. Для меня самый прекрасный звук на свете – это звук голоса Мэтта. Всякий раз, когда он поет в церкви, его сильный баритон расстилается над собравшимися в зале. После окончания службы дамы из нашей церкви часто хвалят его пение. Я уверена, что их пленяет это сочетание сильного голоса и какого-то мальчишеского задора в нем. Еще встречаясь, мы с Мэттом частенько проводили вечер за чашечкой кофе, после того как я заканчивала работу в больнице. Мы сидели часами в нашем любимом местечке, держась за руки, делясь своими мечтами и планируя будущее. После этого он терпеливо ждал моего звонка, который давал ему понять, что я добралась до дома без происшествий. И затем мы проводили еще несколько часов вместе, болтая по телефону. Голос Мэтта был последним звуком, который я слышала, прежде чем погрузиться в сон. Это удивительно, как мало человеку нужно для отдыха, когда он влюблен.

Мэтт до сих пор иногда дразнит меня: – Я женился на тебе, так что теперь могу немного поспать ночью. Мэтт научился искусству чтения у своей матери, поскольку она читала каждому из своих девяти детей. Он продолжил эту традицию с нашими собственными детьми. Даниэль и Майкл обожали, когда он читал им сказки. Герои буквально соскакивали со страниц, когда он оживлял их, изменяя высоту или темп голоса. Я тоже любила слушать, как он читает, радуясь этим сокровенным моментам, когда мы вместе как семья. Постепенно, когда гнездышко опустело… я начала скучать по чтению Мэттом книжек. На протяжении многих лет мы делили с Мэттом радости и горести жизни. Одним из самых серьезных бедствий было внезапное повреждение моей спины. Проблемы со спиной – это профессиональное заболевание у медсестер. Это чудовищные боли, кошмарное настроение и огромные траты. Мне пришлось пройти интенсивную терапию и реабилитацию. Мэтт был любящим и терпеливым и поддерживал меня на протяжении всего восстановительного периода. Одной из самых больших проблем, которые я испытывала в то непростое время, была бессонница. Я перепробовала все известные на тот момент средства: регулярный режим сна, исключение из рациона кофеина, теплое молоко с мускатным орехом, ароматерапию с лавандой и расслабляющую музыку перед сном. На короткий период я прибегла к помощи снотворных таблеток. Но мне было ненавистно это вялое состояние на следующее утро, и я боялась впасть в зависимость от таблеток. В одну особенно трудную ночь Мэтт предложил мне почитать книгу. Я была слишком уставшей, чтобы еще что-то воспринимать, но в то же время слишком неспокойной, чтобы заснуть. Естественным выбором в тот момент казалась книга Куриный бульон для души. В ней были собраны вдохновляющие истории о том, как медсестры влияли на жизнь своих пациентов или даже меняли ее кардинальным образом. Я слушала голос мужа, и это возвращало меня в те счастливые дни, когда мы болтали по телефону и когда он читал сказки детям. Я начинала чувствовать себя более расслабленной и после нескольких историй уже была в состоянии спокойно заснуть. Так начался наш ночной ритуал чтения Мэттом историй из книг серии Куриный бульон для души. Дополнительным бонусом было то удовольствие, что мы оба получали от самих историй. Как только мы закончили одну книгу, тут же начали другую. Многие книги перечитывались не один раз. Другие мы давали

почитать нашим друзьям или членам семьи. Мы выбирали заголовки в соответствии с тем, что происходило на тот момент в нашей жизни. Время от времени какая-нибудь из историй заставляла голос Мэтта дрожать, и слезы катились по его щекам. – Это была отличная… – Знаешь… в один прекрасный день какая-нибудь из моих историй появится в книге Куриный бульон для души. – Да, Лора, так и будет, и я прочту ее для тебя. Лора Вишневски