The group “Russia” Mic Sachkov Gregory Orekhov
galle ry
ReflexionГруппа «Россия» Михаил СачковГригорий Орехов Москва 2017
ReflexionThe group “Russia” Mic Sachkov Gregory Orekhov Moscow 2017
«Вытеснение, сдвиг, сгущение, образование символов, идентификация дают игре её форму.» 4
Гермина фон Гуг-Гельмут,«Новые пути к познанию детского возраста» 5
“Suppression, shift, concentration, developing symbols, identification give shape to the game.” 6
Hermine von Hug-Hellmuth,“New paths to the understanding of youth” 7
В английском языке слово мени»: хронологически выставка«reflexion» имеет сразу несколько охватывает период условно-все-значений, напрямую относя- общего «советского детства»щихся к исходному концепту (в диапазоне от Деда-Мороза извыставки. С точки зрения формы, папье-маше, устанавливаемогоэто в первую очередь «отраже- под новогодней ёлкой с послево-ние», «отблеск» или «тень». Неслу- енных времен, до трансформи-чайно смыслообразующим цен- рованной в игрушечную собачкутром экспозиции стала «Агата» «змейку Рубика», бестселлерГригория Орехова — скульпту- середины 80-х, один из немно-ра-неваляшка из нержавеющей гих поп-культурных артефак-стали; на её отполированной тов «социалистического лагеря»,до зеркального блеска поверх- получивших всемирное призна-ности отразились «парадные ние).портреты» обитателей Абсо-лютной Детской, выполненные Другое словарное значениев академической манере, отсы- названия — «размышление»,лающей к шедеврам Тициана «раздумье», собственно «реф-и Веласкеса. В неваляшке отра- лексия». Выставка призываетжается всё, кроме неё самой, к размышлению об экзистен-собственной сущности она не циальной проблеме циклично-имеет, а благодаря особенно- сти, заставляя «взрослых» вновьстям конструкции, позволя- почувствовать себя «малень-ющим отклонять скульптуру кими», столкнувшись с образами,от вертикали, на первый план знакомыми с детства. В данномвыходит тема нестабильности. случае личностный план ста-«Агату» можно рассматривать новится важен в качестве ката-в качестве несколько парадок- лизатора восприятия с позицийсального преломления «Рабо- ребёнка, увидевшего собствен-чего и колхозницы»: Мухинский ное «взрослое» отражение в изо-порыв в будущее превращается бражении игрушек (а на постсо-у Орехова в баланс в настоящем. ветском пространстве данныйКроме того, очевидны отсылки катарсический момент «узнава-к отражению в «зеркале вре- ния» окажется доступен многим). 8
Здесь вполне уместным оказы- школы, так и к прикладному фре-вается и ещё одно определение йдизму с его недвусмысленнымислова «reflexion» — «порицание», трактовками сладости и фалли-«осуждение», — или если про- ческой формы. Да и сам принципдолжить придерживаться «дет- действия «неваляшки» вполнеского» дискурса — «наказание», определённо отсылает к психо-«нотация»; всё это имеет самое аналитическим основам.непосредственное отношениек ещё одной краеугольной теме Концепции вокруг основнойвыставки — теме «отцов и детей», темы можно продуцировать допреемственности поколений. Это бесконечности: отдельные эле-выражено на самых разных уров- менты целого преломляютсянях: «Агата» Григория Орехова и трансформируются, как будтоназвана в честь его дочери, чьё в калейдоскопе (ещё один зна-рождение в своё время послу- ковый образ детства), множажило импульсом для возвраще- порой самые невероятные, ино-ния к скульптуре, от которой он гда взаимоисключающие трак-некогда отошёл после смерти товки. Но как бы там ни было,отца. Участники группы «Россия» попытка приблизиться к сутине только разрабатывают в своём неизбежно приведёт к тому, чтотворчестве схожие эстетиче- ответы на вроде бы неразреши-ские принципы, но и связаны мые вопросы окажутся вполнеродственными узами. Так или очевидными. По-другому и бытьиначе все участники выставки не может. Отражение возни-не только работают с культуро- кает лишь на той поверхности,логическими парадигмами, но за которой скрывается глубина.и проходят своеобразный сеанспсихоанализа. И кажется абсо-лютно естественным, что «пор-трет» Чебурашки может бытьинтерпретирован в качествеОно, а шоколадный заяц — отсы-лать как к «пустотному канону»московской концептуальной Станислав Ростоцкий 9
In English language, the word pretty obvious; chronologically, the“reflexion” has an array of mean- exhibition covers the time-period ings related directly to the base that can be generally referred to concept. In relation to the shape, as “the Soviet childhood” (rang- its first and foremost meaning is ing from Father Frost (Russian a reflection, a gleam or a shadow. version of Santa Claus) made of It is not by accident that “Agatha” paper mache and placed under the by Gregory Orekhov, the sculpture Christmas tree starting from the made of stainless steel, became post-war times to Rubik’s snake, the centerpiece that sets the best-seller of mid‑1980-s and one tone for the whole exposition; its of a few pop-culture artifacts of brightly polished surface reflects the socialist camp that was pop- in a whimsical, yet recognizable ular worldwide, transformed into way ceremonial “portraits” of all a toy dog). those who inhabit the Absolute Nursery. Those portraits are exe- Another definition of the word cuted in an academic style remi- is contemplation, meditation and niscent of masterpieces by Titian introspection. The exhibition and Velasquez. The tumbler toy invites us to think about the exis- represents everything but itself, tential problem of cycles, turning it doesn’t have its own identity and adults back into children that are thanks to its design that allows the once again facing familiar objects sculpture to sway back and forth from their childhood. In this case, it brings forward the question of personal aspect becomes impor- instability. “Agatha” can be viewed tant as it helps perceive things as a rather paradoxical interpre- through the eyes of a child that tation of “A Worker and a Kolkhoz sees his/her adult reflection in toysWoman” sculpture. What Mukh- (and on the post-Soviet space this inа shows as an impulsive move- cathartic effect of recognition is ment towards the future becomes rather common). in Orekhov’s sculpture an act of balancing itself in the present. Here, it seems appropriate Besides, references to the reflec- to mention another meaning of tion in the “mirror of time” become the word “ref lexion” — reproof, 10
condemnation and — continuing One can come up with an infinitethe children’s discourse — punish- number of concepts based on thement, lecturing; all this is directly main theme. As in a kaleidoscope,related to another key theme separate elements of the wholeof the exhibition, that of fathers bend and transform (another signa-and children, succession of gen- ture childhood memory), at timeserations. It reveals itself on many multiplying most unbelievable andlevels: “Agatha” by Gregory Orek- mutually excluding interpretations.hov is named after his daughter But in any case, an attempt to comewhose birth served as an impulse closer to the essence will inevitablyfor Gregory to go back to sculpture lead to a situation where answerswhich he neglected after the death to the questions that seem impos-of his father; not only do members sible to find appear rather obvious.of the “Russia” group follow similar And it could not have been other-esthetic principles in their work, wise. A reflection appears only onbut are also bound by family ties; the kind of surface that hides depthnot only do all participants of the beneath.exhibition in one or the other wayuse cultural paradigms in theirwork, but also simultaneouslyundergo some sort of psychoanal-ysis session. And hence it comesabsolutely natural that a “portrait”of Cheburashka can be interpretedas “It” and a chocolate bunny canallude both to the “empty canon”of Moscow school of conceptual-ism and applied Freudianism withits unambiguous interpretationof sweetness and phallic shapes.The whole operating principle ofa tumbler toy sends the audienceback to essential psychoanalyticalprinciples. Stanislav Rostotskiy 11
12
13
Неваляшка | Roly-PolyЕгор Дмитриев | Egor Dmitrievхолст, масло | oil on canvas140×120 см2017 14
15
16
17
18
19
Мишка | Teddy bearИван Дмитриев | Ivan Dmitrievхолст, масло | oil on canvas140×120 см2017 20
21
22
23
24
25
Конь-огонь (этюд) | The Fire Horse (sketch)Егор Дмитриев | Egor Dmitrievхолст, масло | oil on canvas50×50 см2017 26
27
28
29
30
31
Пиноккио | PinocchioЛюдмила Блок и Иван ДмитриевLyudmila Blok & Ivan Dmitrievхолст, масло | oil on canvas180×130 см2017 32
33
34
35
36
37
Шоколадный заяц | Chocolate bunnyЕгор Дмитриев | Egor Dmitrievхолст, масло | oil on canvas164×120 см2017 38
39
40
41
42
43
Дед Мороз | Father FrostИван Дмитриев | Ivan Dmitrievхолст, масло | oil on canvas140×120 см2017 44
45
46
47
48
Search
