100 секретов счастья

Вечером, когда все дела были сделаны, Галина сказала: — Ты знаешь, в деревне меня твоей любовницей нарекли. А я подумала – зачем мне любовницей быть. Я слово это ненавижу. А вот женой твоей быть согласна. Ну что, берешь меня в жены? Галина улыбнулась, вспомнив изумленное лицо Сергея. В нем было все: растерянность, удивление, радость… Но он только спросил: — А это ничего, что я…. На большее у него слов не нашлось, и он просто указал на ноги… У баб в таких случаях на первом месте – слезы. И в горе, и в радости – слезы. Галина стала перед кроватью Сергея на колени и, обняв его, зарыдала. Плакала она о своей нелегкой бабьей судьбе, о не рожденных детях, о годах унижения, от жалости и любви к Сергею, и еще бог знает, отчего… Сначала это были тяжелые рыдания, которые постепенно успокаивались, переходя в тихий, очищающий плач. Сергей не уговаривал, не успокаивал Галину, а просто нежно гладил ее бедовую головушку. -101-

Лира г. Челябинск Время придёт Ты – было, есть и будешь всегда. Ты придёшь и уйдёшь в никуда. Ты есть, и тебя ещё нет. Ты – Вечность, Тепло и Свет… И вот ты Ветер, Вот ты Туман, Дыханье и Взмах крыла, Бегущий ручей, Капля дождя, Падающая звезда. Лежишь и ждёшь, Время придёт, Семя даст росток. И Ты родишься и зацветёшь, Как этот прекрасный цветок. Я помогу узнать Тебе, И помогу Другим. И Ты поймёшь, Как Ты красив, И как неповторим! -102-

Счастливым быть просто Я хочу жить в счастливом социуме, Счастливым быть очень просто. Нужно громко включить эмоции И отключить зону мозга. И тогда сплетение солнечное Выдавит из клетки Эго. И я подпрыгну к звёздам, И подслушаю тайны неба. А небо совсем не синее, Его попросту нету. Сверху манна падает инеем, Чтобы досталось всему Свету. Чтобы голодные стали сытыми, Злые – добрыми и богатыми. Чтобы люди войну не делали, Не убивал бы брат брата. Чтобы в научных тезисах Слова звучали такие: «Идет трансформация общества, Люди пришли другие. У них громадьё амбиций И новых мировоззрений». Но остаться должны традиции, Связующая нить поколений. Чтобы красный цвет на зелёный Заменили в каждой школе. Чтобы дети росли успешными, Как картофель в поле. Чтобы в новом Мире, который Сами мы построили, Люди верили в Бога И родителей своих помнили. -103-

И тогда счастье точно будет Завораживать жизни наши. И утром каждого разбудит Горячим кофе в любимой чашке. Вот как просто стать счастливым, И прожить в счастливом социуме. Кто ещё там не счастливый? Счастливым быть очень просто! Это просто игра Если скажут тебе: «За окном листопад, Наступила пора сесть за парту учиться». Ты не верь никому, это просто игра. И листочки захотели на балу покружиться. Если скажут тебе: «За окном листопад, На деревьях уже покраснели листочки». Ты не верь никому, это просто игра, У листочков от радости красные щёчки. Ну если ты всё же решила сама, Сесть за парту наукам учиться. По секрету скажу: «Это просто игра, И игра эта в жизни тебе пригодится» -104-

Екатерина Пономарева г. Санкт-Петербург Крик души Как часто, зову сердца вопреки, мы продолжаем жить по старой схеме. Тайком мечтая о гармонии в Эдеме, о днях пригожих, что остались далеки. О счастье, похороненном в руинах былых страстей, забытых уж давно. О том, что Ангелами было нам дано, но потерялось в будничных рутинах. Мы страстно так желаем перемен и просим дать нам шанс на обновление. И шанс даётся! Только изменения страшат и загоняют снова в плен форматов старых и ограничений. Да и комфорта зона хороша... Пусть опостылела, не стоит и гроша, зато привычна. Сотни изречений читаем мы о том, что сердцем жить лишь надобно, отбросив все сомнения. Но так пугает нас общественное мнение, что мы готовы голос сердца заглушить. — Жить и любить никто не вправе запретить! – Кричит душа. Но мы её не слышим... С годами она шепчет уже тише: — Хоть миг счастливыми позвольте себе быть... -105-

Цветана Шишина г. Арад, Израиль Счастье по рецепту «…Но как на свете без любви прожить?» Николай Доризо Что такое счастье? Пожалуй, просто так не опре- делишь. У каждого оно своё. Я расскажу вам правдивую историю, которая подтверждает поговорки: «Не было бы счастья, да несчастье помогло» и «Никогда не знаешь – где най- дёшь, где потеряешь». Не всегда поймёшь, ценнее то, что потерял, или то, что нашёл. И будет ли найденное счастьем? Что оно сулит – любовь или разочарование? Случилось найти мне счастье в самом непод- ходящем для встречи с ним месте – в больнице. А уложил меня туда, к ак в песне у Высоцкого: «тот, кто раньше с нею был». Доктора в один голос сказали: серьёзный нервный срыв. И взялись меня усиленно лечить. На мне испытывали все новые методики, доступные неврологии в то время: различные ванны, электросон, новое тогда иглоукалывание, кислородную пенку, витамины разных групп, массаж и так далее… Назначили и уколы новым препаратом. И вот стою я ранним утром в своём легкомысленном зелёном халатике у процедурного кабинета в ожидании вызова на укол. А мимо по коридору медленно, осто- рожно неся негнущуюся спину, идёт высокий, молодой, довольно симпатичный блондин с усами. И вдруг с улыбкой говорит появившейся в двери медсестре: -106-

— Сделай, Катюша, девушке укольчик получше, чтобы немного повеселела… — Сами разберёмся, – тоже весело отозвалась медсестра, пропуск ая меня в к абинет. – В иш ь , за ботливый к ак ой… С ам ход ит, сл овно а р ш и н п р о гл от и л . О н и , го во ря т, н а п у т я х р ел ь с ы разгружали, одна с лебёдки слетела и на парня падала, – принялась рассказывать Катя. – Так Саня его спас, налету поймал рельсу. Вот спину и сорвал. Я вежливо послушала и слегка кивнула. Меня в моём состоянии мало что волновало, кроме своих расстроенных чувств. Не могла я предположить, что и меня этот парень спасёт в буквальном смысле всего через четверть часа. Из процедурной я отправилась в столовую на завтрак. Получив свою порцию манной каши и чай, заняла свободное место за столиком. Через минуту напротив меня оказался давешний Саня. Поставил на стол тарелку и стакан, осторожно опустился на стул и принялся что-то весело говорить о пользе больничной манной каши. И вдруг я увидела испуганное выражение его чайного цвета глаз. Они расширились в удивлении. Я ещё не в полной мере поняла своё состояние, а прочла происходящее на его лице. Мне стало жарко. Лицо и шея начали раздуваться, а дыхание прерывалось. Мой напарник вскочил, схватил меня в охапку и, забыв о своей больной спине, потащил в процедур- ную. Увидев моё красное раздутое лицо, медсестра поспешила усадить меня на кушетку и запричитала: — Ой, ой аллергия. Отёк Квинке. Анафилактиче- ский шок. Она судорожно доставала из стеклянного шкафчика ампулу, готовила шприц, но ник ак не могла попасть в вену трясущимися руками. Счёт времени шёл на минуты. -107-

И тут Саня буквально втолкнул в процедурную хирурга из реанимации, которая на моё счастье находилась на нашем этаже. Тот смог сделать нужный укол… Конечно, теперь при встрече в больничном коридоре мы общались, как приятели. Иногда Саша заглядывал в мою палату со словами: «Пойдём, покурим»! Мы выходили в больничный парк, где уже проснулись весенние запахи. Набухали почки, и проглядывала молодая листва. Голубело высокое яркое небо, и жизнь впереди обещала быть радостной. Мы не курили, а просто медленно гуляли по аллеям, завернувшись в больничные фланелевые халаты. Со стороны, наверно, выглядели, как две синие гусеницы. Мы беззаботно болтали о всякой ерунде. Я старалась припомнить разные весёлые случаи из своей практики. Цитировала смешные стишки из наших стенгазет. Он задорным смехом отзывался на шутки. Чувствовали мы себя легко и свободно, так как не были связаны никакими обязательствами. В тот день я стояла на больничном крыльце, унимая дрожь волнения от расстройства после общения со своим посетителем. Саша подошёл неожиданно. Он, видимо, наблюдал за мной со стороны и ждал, пока я останусь одна. Его появление заставило меня быстро собраться и улыбнуться. Весёлым тоном я стала сообщать о визите своего мужа. Он вместо того, чтобы поздравить меня с днём рождения, снова испортил мне настроение. Мне казалось, что я говорю легко и бодро. Приукрашиваю положение незамысловатыми шутками. А Саня заглянул мне в глаза с высоты своего роста и сказал серьёзно: — Сама смеётся, а в глазах слёзы… Я замерла на полуслове от неожиданной мысли: «Как этот простой парень сумел заглянуть в мою -108-

душу. Мне к азалось, что я искусно скрываю от него свои проблемы». Это неожиданное сочувствие от чужого по сути человека тронуло меня необычайно. И меня словно прорвало. Я вдруг начала рассказывать ему честно и откровенно обо всем, что со мной происходило, что привело меня на больничную койку… О том, что доктора велели мне немедленно изменить жизнь под угрозой возможных тяжёлых последствий. Он слушал, не перебивая, а потом заключил, как отрезал: — Бросай всё и переезжай ко мне! Я даже не до конца вникла в суть сказанного и не успела возразить, как он стал рассказывать о себе, отвечая откровенностью на откровенность. Его жизнь тоже оказалась непростой: он один воспитывал сына первоклассника. У меня была дочь пятью годами старше. Наши взгляды на жизнь неожиданно совпали во многом: было общее желание спешить домой, когда тебя там ждут родные глаза. Хотелось в любви и достатке воспитывать детей. Жить без взаимных обид и упрёков. Мы долго говорили на лавочке в больничном дворе, словно боялись пропустить что-то важное. А под вечер в дверь моей палаты постучали. Две мои пожилые соседки заговорщицки переглянулись и дружно крикнули: — Саша, заходи! – Они благожелательно относились к моему спасителю. Он вошёл и протянул мне букетик нежных весен- них цветов, которые росли в дальнем углу парка, и флакончик духов «Росинка», купленных в сувенирном отделе отдалённого от больницы гастронома. — Поздравляю с днём рождения! Будь счастлива! — Какой молодец, – твердили мои соседки, когда он ушёл. — Это ж надо было вырваться за территорию, -109-

купить подарок. Что смог достать… А твой-то приходил деньги требовать. Не поздравил даже. Полночи я лежала в темноте больничной палаты, глядя в потолок и ощущая запах ранних цветов, которые стояли в стакане на тумбочке. Я представляла себе, как мой кавалер с негнущейся спиной собирал на полянке редкие первые пролески. Я поймала себя на том, что улыбаюсь, и на душе тепло, словно холодные льдинки с застывшего сердца стали таять и спадать лёгкими каплями. А на другой день медсестра Катя пожаловалась главврачу на Александра. Выход за территорию в нарушение больничного режима карался выпиской. Мои соседки говорили, что Катя сделала это из ревности. Имела виды на Александра. Работали мы оба на железной дороге, но в разных службах. Он жил в пригороде Севастополя, а я в Симферополе. При других обстоятельствах могли не встретиться никогда в жизни. Мы расставались на больничном крылечке, обменявшись на прощание рабочими телефонами. Саша настойчиво приглашал меня на свой день рождения, который предстоял первого мая. Я согласно кивала, но про себя думала, что встреча наша никогда не состоится. Но он не дал мне о себе забыть. Вечером того же дня Саша уже вызвал меня к телефону на сестринский пост. Пожилая медсестра дала нам вволю поболтать. В конце разговора я, спохватившись, спросила: — А ты откуда звонишь, ведь контора ваша давно закрыта? — А я дома у Юрия Ивановича. Это мой мастер, он живёт в соседнем подъезде. Запиши на всякий случай его номер. Меня всегда позовут к телефону. — А это удобно? – засомневалась я. — Он согласен. Привет тебе передаёт. -110-

Я оторвала поля старой газеты, завалявшейся на столе медсестры, и записала на этом клочке номер телефона в полной уверенности, что он мне не приго- дится. Но вернувшись в палату, я машинально достала из тумбочки свой кошелёк и зачем-то положила туда обрывок газеты. Через два дня я сама попросилась на выписку. — Ладно, отпускаю тебя, – согласилась заведующая отделением неврологии. – Вижу, лечение помогло на фоне положительных эмоций, – сказал она, пряча хитрую улыбку. Видимо, всё отделение было в курсе источника, стимулирующего выздоровление. — Только один рецепт выпишу тебе на прощание, – глядя мне в глаза, твёрдо сказала завотделением. – Меняй свою жизнь, а иначе умрёшь, и твой ребёнок никому не будет нужен. Я твёрдо пообещала придерживаться её рецепта. В моей молодёжной бригаде меня встретили почти торжественно, словно я, по меньшей мере, прибыла из госпиталя после ранения на войне. Выяснилось, мне сочувствовали и были рады моему возвращению. Мне казалось, что окружающие не в курсе моих переживаний, но все всё видели, только не вмеши- вались из деликатности. Это было дополнительной положительной эмоцией. Ребята наперебой расска- зывали новости. Включили в процесс подготовки к предстоящей первомайской демонстрации. Обычно мы вместе весело встречали праздники, общались после работы, дружили семьями. Накануне первомайской демонстрации всю ночь лил дождь. Утро выдалось прохладным, туманным. Вымокшие за ночь флаги и транспаранты, украшавшие город, тяжело обвисли. Но вставшее солнце быстро осушило асфальт, и многочисленные нарядные прохожие спешили по улицам в приподнятом настроении. -111-

Из дому мы вышли все вместе: дочь впервые отправлялась на парад со своей школой, а мы с мужем к месту сбора нашей колонны. Пока коллеги при встрече поздравляли друг друга с праздником и разбирали транспаранты, мой муж исчез из вида. Я внешне поддерживала общее веселье, но внутри уже холодело от мысли, что очередной праздник будет испорчен. Всё стало безразличным. И против обыкновения захотелось немедленно уйти из шумной толпы. Ещё не осознав до конца своего желания, я отделилась от общей группы и повернула назад. И здесь на глаза попалась будка телефона-автомата. Мгновенно пришло неожиданное решение. Я нашла в кошельке клочок газеты с номером телефона и сняла т р у б к у. Телефон отозвался приятным мужским голосом после первого же сигнала, словно на том конце ждали именно моего звонка. — Доброе утро, с праздником, – сказала я первое, что пришл о в гол ову, бесс оз нател ьно отодвигая объяснение того, кто я и чего хочу от собеседника. — Светлана Михайловна, здравствуйте, – радостно объявил собеседник, будто узнал давнюю знакомую по голосу. – Это Юрий Иванович. Вам Саньку позвать? — Как вы меня узнали? – немного растерялась я от его напора. — Так он уже с утра прибегал, предупреждал. Очень надеялся, что вы, возможно, позвоните. Подождите немного. Сейчас дочк а за ним сбегает. — Нет, я ждать не буду, – окончательно решившись, сказала я. – У меня электричка в Севастополь на 8.10. Буду через полтора часа на вашей станции. Если он успеет встретить, я сойду. А нет, уеду дальше в Севастополь. — Вы не волнуйтесь, он обязательно встретит. -112-

И уже опуск ая трубку на рычаг, я услышала: — Приезжайте. Будем рады. Я набрала домашний телефон и скороговоркой выпалила: — Мама, я еду в Севастополь на весь день. Она только успела спросить: — Одна? — Да, – поспешно подтвердила я и отключилась во избежание дальнейших расспросов. По роду своей работы я могла ездить в электропо- ездах в кабине машиниста. Бригада с удовольствием приняла меня. Оба одобрили моё решение погулять первого мая в городе-герое для смены обстановки. И вот поезд въезжает на станцию Садовая. В конце перрона я издали вижу высокую фигуру в синей футболке и, как мне кажется, с красным сигнальным флажком в руках. Таким дежурные по станции обычно останавливают состав. Я говорю ребятам: — Меня встречают. Я вас оставляю. Разглядев встречающего, оба одобрительно кивают: мол, хорош, годится. Машинист даже поднял вверх большой палец. Я спускаюсь из кабины, и сильные руки подхватывают меня. Теперь я вижу, что Саша держит не флажок, а букет красных тюльпанов. И где только успел взять?! Он вручает их мне со словами: — С приездом. Страшно рад. – Александр смотрит на меня счастливыми глазами. — Прости, что я без подарка. Честно, не предпо- лагала поездку. — Что ты! – запротестовал именинник. – Лучшего подарка ты сделать не могла. – Он приблизился и решительно поцеловал меня в щёку. -113-

От его прикосновения по телу прошла тёплая волна. И это было для меня новым, никогда неиспытанным чувством. Я смутилась, как девочка при первом поцелуе. Садовая расположена в долине. Горы окружают её со всех сторон, и там совсем другая погода. Тепло, солнечно, нет следа городской ночной прохлады. В одной руке у него моя сумка и пальто, которое я сняла. Из другой он не выпуск ает мою руку. Мы спешим по дороге меж бесконечных садов. Белое пенное цветение сливы и розовые цветы миндаля благоухают волную- щим ароматом. Идти до посёлка от станции довольно далеко, но я не замечаю расстояния. Настроение приподнятое, на душе радостное предчувствие чего-то светлого. Хочется жить и, возможно, даже любить. Оказавшись в его двухкомнатной квартире, я придирчиво осматриваю помещение. Дом может рассказать о человеке многое. Просто, небогато, но чисто. Панели в кухне выкрашены зелёной вагонной краской. Хозяин суетится, смущённо выкладывает на стол сделанные к случаю покупки. В те времена продукты к празднику «доставали» заблаговременно, делали запасы иногда втайне от домашних. — Вот, на работе праздничный паёк дали: колбасу, селёдку иваси, банку тушёнки говяжьей и майонез. В поселковом сельпо купил мяса, фарша накрутил. Сварил всё на оливье… Я готовился, а сам не верил, что ты приедешь. Так что всё в полуфабрикатах. — Не беда, мы сейчас в четыре руки быстро соорудим праздничный стол. И действительно; меньше чем за час вдвоём легко и весело, помогая друг другу, мы приготовили несколько блюд. Последней Саша аккуратно почистил и отделил от косточек селёдку. Она лежала на газете сиротливыми пластиками. — Нет, с газеты мы есть не будем, – твёрдо заявляю я. -114-

— Я никогда не заморачиваюсь, даже не помню, есть ли у меня селёдочница. Я с одобрения хозяина распоряжалась на кухне, к ак дома. Нашла в шк афчике стеклянную тарелку, на которую поместили иваси, щедро посыпанную луком. В это время хлопнула входная дверь, и на пороге кухни появился светловолосый худенький мальчик с миловидным лицом. Взглянув на него, можно было сразу же понять, как выглядел его отец в детстве. Та же ямочка на подбородке, вихор справа надо любом, только глаза голубые. А взгляд исподлобья не по-детски серьёзный и настороженный. Было ясно, что он знал о моём появлении, но кто-то настроил его отрицательно. Я поняла, что от этой первой встречи будут зависеть наши будущие отношения. Нужно найти ненавязчивый подход сразу и бесповоротно. — Здравствуй, как хорошо, что ты пришёл, – бод- ренько ск азала я и протянула ему руку. — Можешь звать меня Света. – Как тебя зовут? Он мгновение соображал, не зная, как поступить, взглянул на отца и сказал, потупясь: — Сан Саныч. – Он легко пожал протянутую руку и смутился ещё больше. — Так ты тоже Александр! – восхитилась я. – Здо- рово. Я никогда вас не перепутаю. А ты, Александр, любишь пироги, например, бисквит? — У нас пироги не водятся, – сказал младший Саша и посмотрел на отца. – Иногда я покупаю готовые булочки в кулинарии, а про бисквит мы не слыхали, правда? – сказал старший, подмигнув одобрительно сыну. — Если будешь помогать, мы вместе с тобой отличный бисквит соорудим. Согласен? -115-

В глазах мальчика загорелось любопытство, и он утвердительно кивнул. И только тогда положил на стол прозрачный пак ет, к оторый прятал за спиной. В нём была красно-белая молодая редиска и пучок зелёного лука. — Вот, бабка на огороде надёргала, велела принести. — Бывшая тёща в соседнем доме живёт, – вздохнув, пояснил Саша. Стало понятно, откуда у ребёнка затаённое недо- верие к чужой женщине. Сан Саныч с любопытством наблюдал, подперев лицо ладошками, как я взбиваю белки двумя вилками вместо миксера. Его удивляло, что они быстро росли в объёме. В конце процесса он с восторгом облизал обе вилки в остатках сладкой белой пены. Сан Саныч с удовольствием помогал накрывать стол, перетаскивая из кухни в комнату тарелки с едой. Всё нюхал, закатывая от удовольствия глаза. — Ух ты, у нас ещё никогда такого праздника не было, – сказал он, когда в центре стола оказался свежеиспечённый бисквит, украшенный засахаренным вишнёвым вареньем. Эта крепость была взята без осады. Оба Александра с удовольствием ели и нахваливали незамысловатую, приготовленную наспех еду. А в моей душе холодела обида. Дома я весь вчерашний вечер потратила на приготовление праздничных изысков, но они, как всегда, не были оценены. Позже мы сходили в гости к Юрию Ивановичу и его жене Марине. Погуляли по посёлку. И теперь младший Саня не отпуск ал мою руку. Весь день на душе было забытое приятное ощущение тепла, умиротворения и счастья. И просвечивало ещё не до конца сформированное предчувствие любви. -116-

Вернулась домой я последней электричкой. Дома меня ждал муж, на удивление трезвый и взволнованный. Я догадалась, что мать не поделилась с ним моим местом пребывания. — Я весь день тебя ждал. Где ты была? – встретил он меня удивлённым возгласом. — А что не понравилось сидеть в праздник одно- му? – съехидничала я. – Была там, где меня ждали и были рады видеть. Я не буду приводить весь диалог. Ск ажу только, что своё намерение развестись, ссылаясь на выводы докторов в больнице, я объявила сразу после выписки. И на сей раз была непреклонна. Он не хотел верить. Надеялся в очередной раз меня уговорить. Ещё не сформировалась новая любовь, на которую было рано возлагать надежды. Не было ещё и планов на будущую жизнь с человеком моложе на несколько лет. Но для меня было ясно одно – прежней мучительной жизни больше не будет. А 9 мая, ранним утром мы с дочерью встречали Александра на нашем вокзале. Здесь же на площади сели в междугородний троллейбус до Алушты и провели там целый день. Гуляли по нарядным набережным, щурясь от яркого солнца. Любовались голубизной моря с катера по пути до Никитского Ботанического сада. К концу поездки дочь уже весело болтала с Александром, как с давним добрым знакомым. Нам двоим пришлось преодолеть ещё много труд- ностей на пути к сближению. Не хочу подробностями омрачать повествование. В моей семье я зарабатывала и за всё отвечала. Всю жизнь я была вынуждена быть сильной и ответственной. А желание Александра быть нужным, стремление подставить плечо в любую трудную минуту очень грело душу и было для меня новым. -117-

Нас разделяло расстояние и отсутствие времени. Мы встречались только по выходным. Стоило нам оказаться наедине, Саша усаживал меня к себе на колени, обнимал и начинал покачивать как ребёнка. А я, взрослая женщина, в кольце его рук чувствовала себя маленькой и защищённой. И это тоже было новое чувство. Однажды я поймала себя на мысли, клянусь, я помню дословно: «Господи, что происходит с моими руками? Они сами упоенно обнимают плечи Александра? Нежно гладят гладковыбритую кожу щеки, ерошат волосы на затылке. Я никогда так не делала. Не было желания...» Я осторожно целую Сашу в ухо. По его телу проходит дрожь. Он прижимает меня сильнее и шепчет взволнованно и горячо: — Я так люблю тебя. – И вдруг, словно испугавшись вырвавшихся слов, он отстраняется на мгновение и продолжает скороговоркой. — Может быть, ещё рано это говорить, но я так чувствую. Я постоянно думаю о тебе, а когда увижу, словно свет во мне загорается. Я верила ему, потому что испытывала подобное чувство и таяла в его объятьях. В июле Александр повёз Сан Саныча на лето к матери в Палех. А меня ждал непростой бракораз- водный процесс. После него я не могла оставаться среди знакомых лиц, казалось, у всех в глазах был немой вопрос: «что дальше?» Мучил этот вопрос и меня, всё ещё не решившую, как быть. Я взяла отпуск и, спустя два дня, уехала с дочерью в Ленинград к старшему брату. На другой день после прибытия из дому позвонила мама. — Саша едет к тебе в Ленинград. Завтра будет. — Зачем? – недоумевала я. — Что, куда я – туда и все? -118-

В Ленинград вслед за мной уже собиралась пле- мянница со своим молодым мужем. Я подумала, что приедет и мой племянник Саша. — Мне не до них. — Твой Саша, – акцентируя внимание на слово «твой», втолковывала мама. – Он вчера узнал от меня, где ты, а сегодня уже взял билет. Встречай. Я поняла, что мой друг не может долго быть без меня, как и я без него. Мы ходили по Ленинграду маленьким стойким отрядом. Если останавливались перед памятником или маятником Фуко в Исаакиевском соборе, он тогда ещё там висел, перед полотном великих художников в музее, то выглядели слитной группой. Первой – моя девочка, за ней я, и нас обеих обнимали руки Саши. Многие признавали в нём отца моей дочери. Она была такая же светловолосая и кареглазая. И там в один из дней он усадил меня, как всегда, к себе на колени и сказал: — Давай никогда не расставаться. Я не могу обещать тебе золотых гор, но всё, что заработаю, всё, что будет моё – будет твоё. А мне и не нужно было гор золотых. Вскоре я встречала двух Александров на вокзале. Мы стали жить вместе. И это было счастье. -119-

Александра Касимова г. Саяногорск Ключ от счастья Эх, найти бы от счастья ключ И войти в эту жизнь, смеясь. Будешь там и силён и могуч, Будешь очень верить в себя! Словно в сказке там можно жить, Не бояться обид и тревог, Можно смело собою быть, Только б ключ отыскать я смог... Но ведь нет никаких ключей И моментов особенных нет, Как и нет совсем чёрных дней И запретов особых нет. Все преграды у нас в голове. Мы их ставим из года в год. И босыми бродить по траве Нам мешает тех правил свод. Так быть может, не стоить ждать Нам оценки других людей? Может, всё же нужно начать Наслаждаться потоком дней? Наконец-таки затанцевать Или просто гулять под дождем, Петь начать или же рисовать, Просто жить сегодняшним днем! -120-

Фархад Гулямов г. Сочи Папа поверил Невесомый кулёчек из роддома, малю- сенькая мордашка – и студент попробовал на вкус и слух слово «папа». Мастер пеленать кроху, бессонные ночи над кро- ваткой и все еще проба на вкус и слух слова «папа». Вчерашний солдат вернулся домой. Как он обнимет д о ч к у... Как она его примет? Не приняла: для нее папа – солдат из большого цветного портрета. Не утешение, что этот солдат – он сам. Пробы на вкус и слух слова «папа» продолжаются. Но теперь не на расстоянии. Мама вечно на работе или на учебных сессиях, а папа (он – папа!) при первой возможности бежит домой – таежный гарнизон маленький. Там ждет трёхлетняя хозяюшка. Весь пол залит водой, попочка кверху, крохотные ножки в маминых туфлях на каблуках и пыхтенье над половой тряпкой. На скрип двери ноль внимания – человек занят! Другой раз как-то смогла поставить на стол эма- лированный таз, наполнить водой (видать, кружечкой таскала). Чтобы было удобнее, взобралась на табуретку и, совсем к ак большая, моет посуду. Еще запомнилось, как мама поехала на очередную сессию, а папа с дочкой – в отпуск к бабушке. Та жила далеко от города, автобусы туда не ходили. Папа как-то с четырехлетней дочкой (она то своими ножками, то на плечах папиных) долго шли от бабушки пешком в гости к маминой тетке. Чтобы не было скучно, придумали игру. Малютк а палочкой рисовала на снегу слова: -121-

П А П А, М А М А. Игру продолжили и на обратном пути. Каждый день утром и вечером пассажиров «ПАЗика», который ходит от гарнизона до поселка, где детские ясли, умиляет одна и та же картина: серьёзный такой чернявенький военный с крошечкой-говоруньей на руках. Им всегда уступают место у окошечка и слушают урок русского языка – девочка лопочет на непонятном языке, а папа показывает на все вокруг и просит ее повторить названия по-русски. Иногда милая парочка пропадает на несколько дней – значит, папа военный в командировке, а девочка на продлёнке. Соскучившиеся попутчики, завидев их вновь, по-семейному заговаривают и с папой, и с его дочкой. Та охотно включается в разговор. Ей нравятся эти добрые тетеньки и дяденьки – они для нее не чужие. И папа так говорит. У нее потом появляется еще сестренка, потом другая, потом и братик. Но папа – ее! Нет, она не ревнует, их обожает, охотно нянчится, но все равно папа – ее. Кто ревнует, так это мама. Старшая от папы ни на шаг, а с ней через «бум-бум». Особенно после того, как у девочки обнаружилась непростая болезнь, и по два-три месяца в год ей надо было ложиться в больницу. Дочк а с нетерпением ждёт прихода папы и тут же занимает место на его коленях. Дома, между больницами – то же самое. Лет до двадцати. В один прекрасный день папины колени опустели. И он понял: не просто ушла проклятая болезнь, а еще пришла любовь. Дочка так и сказала: – Он такой хороший! Папа поверил. -122-

Женитесь на ножках – Ты женился по любви, но не от нее каждую ночь трясется люстра над моей головой. Я женился не по любви, но ножки всегда при мне. Что лучше: скандалы «по любви» каждую ночь у тебя или красивые ножки на плечах у меня? Это мораль истории, которую сегодня рассказал мой друг Саша Барышников: – У нас в бригаде был один чудной парень: никак не мог выбрать себе жену. И выбирал он оригинально. Идёт по улице и смотрит вниз, на женские ножки. Вот! Женюсь! Поднимает глаза выше – бесформенная туша. Или ещё хуже: какая-нибудь рябая да кривая. Вот эти ножки – просто сказка! Поднимает глаза: тьфу, зараза! Под ручку с ней идёт бравый вояка.... В конце-то концов Мишка женился именно на тех ножк ах, к оторые иск ал. И ходит, сияет к ак медный пятак. А его сосед и наш бригадир, который жил этажом выше, женился на писаной красавице, оставив с носом многих ее воздыхателей. И любил прикалываться над Мишкой: – Как ножки-то? Ты, поди, только их целуешь и обнимаешь, может, даже разговариваешь с ними? Мишка держался долго: начальник как-никак. И все-таки не выдержал: – Ты женился по любви, но не от нее каждую ночь трясется люстра над моей головой: хоть уши затыкай или за милицией беги. Я женился не по любви, но ножки всегда при мне. Что лучше: скандалы «по любви» каждую ночь у тебя или красивые ножки на плечах у меня? -123-

Любовь по плану Как встретишь Новый год, так его и проведёшь. Или проводишь? После проводов такие же встречи. Потом опять проводы. Опять встречи... Автобусное путешествие по европам, главное, дату начала они выбирали вместе. От Москвы до Бреста – поездом, дальше — с ночлегами в хороших гостиницах в разных городах и государствах. Встретить Новый год непременно в дороге. Чтобы весь год прошел в путешествиях. Новогодние фанфары тоже будут необычными — об этом знал только он. Главное, чтобы тоже на весь год. Заготовили к застолью все, что нужно: вкусности всякие, шампанское, свадебные фужеры к нему — они их берегли столько лет. В купе оказалась еще одна попутчица — пожилая дама. Но их это не огорчило: верилось, что все будет по плану. Особенно ему. Ближе к полуночи накрыли на стол и переоделись во все праздничное. В этот вечер она была особенно хороша: яркая платиновая блондинка в черном обле- гающем вечернем платье. Пригласили к столу и попутчицу, но она все поняла и заторопилась: — У м е н я в с о с ед н е м ва го н е п од ру га ед ет. С наступающим вас! Он, как истинный джентльмен, проводил даму до выхода и закрыл дверь купе на замок. Заранее поставили на будильнике смарта кремлевские куранты и стали провожать старый год. — Что на меня так смотришь, будто в первый раз? Сколько лет мы уже женаты? — И что? Ведь любимая жёнушка нарядилась специально для меня. Только для меня! -124-

Они жарко поцеловались. Его руки так и ласкали обтянутые приятности... — Ты куда? А Новый год? — Само собой. Вот-вот будут бить куранты. Он быстро разлил шампанское по бокалам и посадил любимую к себе на колени. Она уселась охотно, но дальше пошло не по вековой традиции. Молодой муж легко задрал подол короткого платья и посадил ее на Него. Тот уже был наизготовку и легко вошел в мягкое тепло. Звон бокалов, бой курантов и фонтан любви слились воедино! Путешествие было волшебным. Волшебным был весь год! Они побывали вместе еще в нескольких странах, оба сделали скачки в карьере. Главное, под занавес умопомрачительного года въехали в новую, в свою первую квартиру! Следующий Новый год решили встретить врозь: он остается и обустраивает квартиру, а она поедет к маме. Новоселье справили сразу после праздников — к возвращению любимой он успел обставить жилье мебелью, наладить все коммунальные удобства и прочее. Жизнь, комфортная в комфортном городе, покатилась своим чередом, но такого Нового года, как тогда, у них уже не было никогда. Не врёт поговорка. -125-

Поцелуи В поцелуях В мир этот Приходит человек. В поцелуях В мир иной Уходит человек. *** – Пальчики, пальчики! – Ножки, ножки! – Попочки, попочки! В поцелуях сладких Купаясь, получает Любви первые Уроки. *** – Ручку пожалуйте, – А носик чудный? Щечки б Не обделить Вниманьем... – В кораллы-губки И жемчужны зубки! И мраморны плечи! И лебедину шейку Тож... *** – В уста сахарные! – Пониже! Хочу бесконечно! – Какое блаженство! – Дыханьем не успевая, -126-

Пьет любви нектар Он. – М-мм! – кораллами Обвивая Пьянится Она. *** Нектара дно Неумолимо Покажет Время. Поцелуи Упадут ниже. В хладное уже Темя. -127-

Юрмет Нагиев г. Набережные Челны Корабль моей мечты Арчил На берегу моря, на перевёрнутой лодке сидел мужчина лет пятидесяти. Его обветренное лицо было покрыто многочисленными шрамами, и от этого оно казалось суровым. Но те, кто были знакомы с ним, знали, что у этого нелюдимого рыбака добрый нрав и золотые руки. Со вчерашнего дня штормило. В такую погоду рыбаки не рисковали выходить в открытое море. Поэтому председатель рыболовецкого колхоза1, где работал Арчил, отпустил рыбаков по домам до тех пор, пока погода не нормализуется. Мужчина неотрывно и с грустью смотрел на белые барашки волн, с шумом накатывающихся на берег и вновь откатывающихся обратно в бушующее море, чтобы начать свой разбег с новыми силами. По правую руку от него на песке виднелось странное сооружение, напоминающее остов строящегося корабля. — Кому в голову могла прийти такая бредовая идея? – воскликнул бы всякий, впервые заметив его. Постройка корабля своими руками была мечтой Арчила. Он хотел прокатить свою любимую Иеру2 по морям и океанам. Показать дальние страны. Может 1 Рыболовецкий колхоз – Закон СССР от 26.05.1988г. «О кооперации в СССР». Ст.39. 2 Иера (лезг. яз.) – Красивая, прекрасная. Здесь девичье имя. -128-

быть, тогда она оценила бы его поступок, его чувства к ней. Пока Арчил встречает с её стороны абсолютное безразличие и отрешённость от того дела, которым занимается. Лишь однажды она сухо выговорила своему похитителю, что тот занимается не своим делом. Много воды утекло с тех пор в Каспий1 из реки Самур2. Сегодня у Арчила юбилей – исполнилось пятьде- сят лет. Но на сердце у мужчины ник акой радости. Всё глушила печаль-тоска от безответной любви. В последние годы он всё чаще мучился угрызениями совести. Его беспокоил вопрос: « Правильно ли он поступил тогда, двадцать восемь лет тому назад?» Воспоминания Арчила Юноша только что пришёл из армии и впервые увид ел д евушк у, воз в ращающ уюся с под ругами с родника. На ней была ситцевая булушка3, широкие рукава которой расшиты яркими узорами, бусами и монетками. Считалось, что это отгоняет злых духов. На голове чутха4, из-под которой на грудь ниспадали 1 Каспий – Каспийское море. 2 Река Самур (лезг. Кьулан вац1) – Срединная река лезгинского народа. Россия, Южный Дагестан, по части русла проходит граница России с Азербайджаном, незаконно деля лезгинский народ на своих же истори- ческих землях. 3 Булушка (лезг. яз.) – В конце 19 века в гардеробе лезгинок появилось платье булушка. Платье свободного кроя, каждая женщина шила их своими руками. Молодые надевали булушки из ярких тканей зелёного, красного и жёлтого цветов. Пожилые женщины носили такие платья, пошитые из материи тёмного цвета. 4 Чутха (лезг. яз.) – Это облегчающий голову чепец с пришитым к нему мешочком для волос. -129-

две заплетённые косички1. Сверху чутхи голова девушки была покрыта красочным платком. На ногах чувяки2 из разноцветных шерстяных ниток с красивым орнаментом, которые плотно облегала сыромятная кожаная обувь с загнутым вверх носом. Девушка словно сошла с картины известного художника Сейфутдина3 . Она так запала в его душу, что юноша потерял дар речи. Это была любовь с первого взгляда. Когда же он узнал, что девушка засватана за сына бухгалтера Панаха, молодого агронома Джафара, Арчил потерял покой, загрустил. — Что тебя так тревожит, внучек? – спрашивала Афисат баде, хотя прекрасно знала со слов сельских сплетниц, что её внук безответно влюбился в чужую н е ве с т у. Пр ед о с те р е га л и е ё , ч то это мож ет пл охо закончиться, если Арчил не образумится. — Всё нормально! Тебе незачем тревожиться, – отвечал внук. За ужином Афисат баде сообщила, что нашла невесту для него. — Кто она? – безучастно спросил Арчил. — Дочка пекаря Рахмана, – ответила бабушка, довольная тем, что наконец разговорила его. — Я не хочу! – наотрез отказался от продолжения разговора внук, не доев, вставая из-за стола. – Я устал. Пойду спать. Рано вставать. — Иера, конечно, славная девочка, – произнесла бабушка, – но она чужая невеста. К тому же ещё учится 1 Две незаплетённые косички – символ незамужней девушки. Когда де- вушки ссорятся, выражение «Вун са киф галаз амукьрай! – «Чтобы ты осталась с одной косой!» звучит как проклятие, чтобы проклинаемая всю жизнь осталась одна-одинёшенька. 2 Чувяки – Чивекар – менсерияр – джурабы – сун гуьлуьтар (лезг. яз.) – тёплые носки из разноцветных шерстяных ниток с красивым орна- ментом. 3 Сейфутдин Сейфутдинов – Заслуженный художник Республики Да- гестан. -130-

в школе. А Арчилу двадцать первый год пошёл. Не одобрили бы Максуд и Зухра выбор сына, если бы были живы. — Что, ба..? – послышался полусонный голос Арчила из комнаты. – Ты что-то спросила? Прости. Я не расслышал. — Нет, мой хороший, ничего особенного. Что мне остаётся делать на старости лет. Сижу и разговари- ваю сама с собой... – Афисат баде вытерла платком выступившие на глаза слёзы. Тревожно было на душе старушки. Только одно успокаивало её, что Иера ещё школьница. И свадьба её с Джафаром состоится только через два года. — А за это время, возможно, внук забудет её. Если я останусь жива, найду ему достойную канди- датуру, – прошептала старушк а, завершая раздумья произнесением молитвы. Муж Афисат Арчил пропал без вести в Великую О теч е с т ве н н у ю во йн у в 1 9 4 3 год у. В с ю ж из н ь о н а ждала его. Горянка смогла вынести все тяжести и невзгоды, выпавшие на её горькую долю. Вырастила единственного сына Максуда достойным человеком, дала ему возможность получить высшее образование. Её орёл был первым дипломированным геологом в горах. Из нижнего села Афисат засватала для сына невесту, круглую сироту красавицу Зухру. Через год молодожёны порадовали мать первенцем. Назвали мальчика в честь отца Максуда Арчилом. Её сын Максуд и сын Фархада Муртузали дружили с раннего детства. Муртузали был старше Максуда на пять лет. И оба стали настоящими охотниками. -131-

Друзья к ак-то дали слово друг другу, что если с одним из них случится беда, то другой позаботится о семье постигшего беду друга. Однажды ночью Максуд с женой возвращались из соседнего села из гостей. В этих местах рыскали стаи голодных волков. Возможно, поэтому лошадь охотника, учуяв волков и испугавшись, пустилась вскачь вниз по горному серпантину. Н е в п и с а в ш и с ь в оч е р ед н о й п о во р от, л о ш а д ь с людьми упала в глубокое ущелье. Все разбились насмерть. Старушка потушила керосиновую лампу. Ворочалась всю ночь, не могла уснуть. Лишь под утро сон одолел бедную женщину. Наступила тишина. Муртузали сдержал слово, данное другу. Он взял все заботы о семье погибшего на себя. Относился к Арчилу, к ак к собственному сыну. Воспитал его, к ак настоящего охотника. Нет, не забыл юноша о прекрасной Иере. Он и не думал смириться со своей участью. Он терпеливо ждал, когда Иера закончит учёбу в школе. Потом поступил так, как поступили бы на его месте многие безответно влюблённые горские юноши – похитил свою любимую и готов был умереть за свою любовь... Когда Арчил перебрался из пещеры в горах в безлюдное место у моря и близлежащего леса, он думал, что все успокоятся, и Иера смирится, примет его таким, какой он есть. Но он ошибся. Иера осталась преданной своему любимому, жениху Джафару, за которого собиралась выйти замуж. -132-

Расстроенный Арчил старался реже показываться на глаза девушки. Его утешением стали ежедневные выходы в море с рыбаками колхоза, а в свободное время постройка остова будущего корабля. Свою выручку он делил ровно на две части – одну часть отдавал жене на расходы дома и собственные, а другую часть вкладывал в покупку материалов для будущего корабля. Городской рынок – такое место, где можно узнать любую новость. До Иери дошли слухи, что отчаявшись найти свою невесту, Джафар покончил с собой, бросившись со скалы в глубокое ущелье Сефил дере1. После этого девушка замкнулась в себе от охватившего горя. Она прекратила принимать пищу, ухаживать за собой. Целыми днями сидела на валуне у берега моря в раздумьях. На исходе второго месяца их скитаний прекрасная Иера превратилась в ходячий скелет. Девушку больше ничего не удерживало на этой грешной земле. Она желала себе только смерти, как единственного выхода из создавшейся ситуации. О гибели Джафара стало известно и Арчилу от знакомого продавца керосином в городе. С тех пор двадцатидвухлетний юноша стал хмурым и почти ни с кем не разговаривал, переживая за происходящее с любимой. Но ничем не мог помочь ей. Девушка наотрез отвергала любую помощь с его стороны. Она считала его виною всех бед, свалившихся на её несчастную г о л о в у. Районные власти лишний раз не беспокоили чудака, переселившегося в безлюдное место с дальних гор и 1 Сефил дере (лезг. яз.) – ущелье печали. -133-

в одиночку решившегося на постройку корабля своей мечты. А вскоре и они забыли про его существование. Арчил хотел, жаждал показать своей любимой весь мир – от восхода солнца и до его заката. — Если так прекрасен восход – рождение солнца, и та к п р е к р а с е н з а к ат, то к а к и е ж е та м к р а с и в ы е страны? – не раз задумывался он, растянувшись во весь рост на железной кровати за ширмой, мечтательно рассматривая на потолке причудливые фигурки от слабых бликов света керосиновой лампы. Затем осторожно переворачивал прочитанные страницы книги, чтобы не мешать уснувшей Иере. Он мечтал о том дне, когда она скажет ему в ответ: «Я тоже люблю тебя, любимый». Но ни разу не услышал от жены этих сокровенных слов. Ни сейчас, ни потом. Девушка не простила его. — Только корабль моей мечты поставит всё на свои места! – с отчаянием крикнул рыбак, оторвавшись от своих печальных воспоминаний. Его слова потонули в рёве морских волн и были беспощадно разорваны в клочья холодным ветром. – Или смерть, – прошептал мужчина про себя. Двадцать восемь лет назад Похищение девушки и кровная месть На околице горного села, несмотря на поздний час, необычайно оживлённо. Молодые абреки1 перекидыва- лись скудными сообщениями, чтобы скоротать время ожидания. Взоры джигитов были направлены к дверям низкой сакли, из окна которой струился слабый свет керосиновой лампы. Во дворе под лунным светом мелькали тени встревоженных людей. 1 Абрек (Термин, распространённый на Северном Кавказе) – Человек, ушедший в горы, живущий вне власти и закона, ведущий партизан- ско-разбойничий образ жизни. Здесь в значении «горец-всадник». -134-

У жарко натопленной печи на овчине сидел в глубоком раздумье старец. На его голове папаха, сдвинутая на брови. Казалось, что аксак ал1 отдыхает. Глава рода пошевелился. Дрожащей рукой медленно открыл дверцу печи. Фархад буба2 долго смотрел на снопы искр и потрескивание горящего кизяка3. В сакле находились ещё семеро молодых мужчин, внуков столетнего старца. А его восьмидесятилетний сын Муртузали стоял на полшага впереди от своих сыновей. Все замерли в ожидании, что скажет ч1ехи буба4. Муртузали тихо покашлял в кулак, а затем, поправив н а гол о ве па па х у, по гл а д ил с ед у ю б о р од у. Тол ь к о потом вежливо произнёс: — Отец, объяви нам своё решение. Закон гор велит немедленно найти вора и наказать его. А украденную дочь, сестру вернуть в родительский дом. Своим поступком внук Афисат баде5 навлёк на нашу семью позор, который можно смыть только кровью6, – он замолчал, поглаживая седую бороду и тяжело вздыхая. Все, кроме дедушки, стояли на ногах. Согласно горскому обычаю они не имели права садиться в присутствии старшего без его на то разрешения. 1 Аксакал – (Букв. Белобородый: от тюрк. ак – белый и сакал – борода – глава рода, старейшина, почтенный пожилой мужчина в Средней Азии и на Кавказе. 2 Фархад буба – Старец, аксакал, глава рода. 3 Кизяк – Прессованный навоз, смешанный с соломой, хорошо просушен- ный. Употребляется как топливо в степных районах на юге и востоке, а также в горах. Там, где нет или мало другого вида топлива. 4 Ч1ехи буба (лезг. яз.) – дедушка. 5 Баде (лезг. яз.) – Мать отца. Здесь уважительное обращение к пожи- лой женщине, не являющейся говорящему родственницей. Накануне по- хищения невесты внуком Афисат баде забрала дочь, проживающая в городе. 6 «…позор, который можно смыть только кровью» – имеется в виду обы- чай кавказцев – кровная месть. -135-

Так прошло ещё некоторое время. Показалось, что аксакал не услышал слова сына, обращённые к нему. — Отец! Кажется, ч1ехи буба1 заснул. Зачем его беспокоить? Мы обязаны исполнить обычай наших гор – вор должен быть найден и убит! По истечении двух месяцев, если мы его не найдём, мы лишаемся пр а ва ото мс т и т ь н а ш е м у о б и д ч и к у, с мы т ь позо р кровью, – сказал в сердцах старший сын Меджид. – Тогда многие отвернутся от нас. Перестанут даже здороваться. — Вор исчез, словно провалился сквозь землю, – воскликнули младшие братья Саид и Ахмед. Старец, едва шевеля губами, что-то произнёс, открывая железную дверцу печи. Затем он молча стянул с головы папаху и медленно просунул правую руку внутрь раскалённой печи. Языки пламени обвивали худую, измождённую руку, словно уменьшая боль его сердца. О, чудо! Мясо, плоть человека не горело! Произнеся про себя молитву, Фархад буба вытащил руку из печи. — Альхамдулиллах2! – вслух произнёс аксакал, проведя сложенными ладонями по худым щёкам, покрытым белоснежной бородой. — Альхамдулиллах! – шёпотом повторили все мужчины, проведя сложенными ладонями по щёкам, покрытыми бородами. — Мы найдём и вернём нашу сестру! – воскликнули Имам, Ямудин и Хидир, средние сыновья охотника Муртузали. – А вор пусть не надеется на нашу пощаду. 1 Ч1ехи буба (лезг. яз.) – Дедушка. Слово «буба», без слова «ч1ехи/стар- ший» применяется и в значении «отец» в высоком стиле речи и письма. Смыть позор кровью – обычай гор, кровная месть, сохранившая свои от- голоски и по настоящее время. Но теперь такие вопросы решаются в светском суде. 2 Альхамдулиллах (араб. яз.) – Хвала Господу! -136-

Только кровь смоет позор, который он навлёк на род Камбаров1. М урт узали поднял рук у, что означал о сыновьям успокоиться, проявить сабур2. Ч1ехи буба не спеша закрыл дверцу железной печки. А потом медленно поднялся на ноги во весь свой богатырский рост. Худощавый высокий старец молч а н а д ел н а гол о ву па па х у, н а кин ул н а пл еч и бурку, пристегнул кожаный пояс с острым кинжалом в серебряных ножнах. Печально вздохнув, он снял с гвоздя висевшее на ремне ружьё. Муртузали открыл дверь сакли перед отцом. Внуки почтительно склонили головы и стояли, не шевелясь, пока отец не крикнул. — По коням! Ответ старшего рода мы услышали. В дорогу! Будьте осторожны! Арчил искусный охотник, – старик с досады сжал в кулаке бороду. – Научил я его всем премудростям на свою седую голову. И это его благодарность мне!? Ну, попадись ты только на моём пути, змеёныш! – воскликнул он, выходя во двор. Абреки разъехались в разные стороны, разделив- шись по группам из двух человек. В поимке беглеца хотели участвовать все мужчины рода, кто уже крепко держался в седле. Для каждого это было делом чести. — А ты, сынок, позаботься о дедушке! Только себя не обнаруживай. Он этого не любит. Да убережёт вас Всевышний! – слова отца вновь прозвучали в ушах Гаруна, одного из младших сыновей Муртузали, который ехал следом за дедом метрах в пятидесяти во тьме, по еле освещённой тусклой луной горной тропе. 1 Камбар-Къамбар (-ы) (лезг. яз.) – Волкодав (-ы). Здесь в значении «рода волкодавов». 2 Сабур (арабский яз.) – Терпение. Применяется и в значении имени. Здесь в значении «проявить терпение». -137-

Чёрные облака то скрывали ночное светило, то вновь уходили прочь от неё, словно прячась на время за высокими хребтами Шах Сува1 и Шалбуз Сува2. Лошадь старца послушно, медленно двигалась вперёд. Алое зарево коснулось края горизонта, словно кто-то разбрызгал гранатовый сок по неосторожности. Внизу на равнине, на востоке, рождалось солнце. Оно ещё касалось своим оранжевым диском водной глади, оставляя яркие полосы до самого берега. — А ведь в детстве мне казалось, что по этим полосам я мог бы идти далеко по морю, на другой его конец, – размышлял Фархад буба, усмехнувшись, свободной правой рукой проведя по белоснежной бороде. Стало светать. — Почему Фархад буба едет к морю? – удивлённо подумал Гарун. – Арчил, скорее всего, прячется в какой-нибудь пещере в горах. К полудню лошадь старца пересекла вброд бурную реку Самур. Аксакал чувствовал, что кто-то едет за ним. Поднял руки вверх в молитве. — Поворачивай обратно! – прошептал он в конце молитвы, а сам продолжил свой путь дальше к Са- 1 Шах Сув (лезг. яз.) – Одна из высочайших вершин юго-восточной части Главного Кавказского хребта. Высота 4243 метра над уровнем моря. 2 Шалбуз Сув (лезг. яз.) – Одна из высочайших вершин юго-восточной части Главного Кавказского хребта. Высота 4142 метра над уровнем моря. -138-

мурскому лесу1, отдалявшему его от моря – Седого Каспия. В тот же миг лошадь Гаруна встала на месте, как вкопанная, отк азываясь лезть в воду, к ак бы хозяин не пытался подчинить и усмирить её нрав. Лошадь повернула обратно, увозя абрека в высокогорье. К закату солнца старец вышел к берегу моря. Уставшую лошадь он неторопливо распряг у опушки леса, где росла сочная трава и, журча, протекали холодные родники, испив водицы которых, у любого застучали бы зубы. Умывшись, старик совершил намаз2. Затем, закрыв глаза, он немного отдохнул, прислонившись к старому ду бу. Набравшись сил, Фархад бу ба направился к песчаному берегу моря. Золотые пески, кои были только в здешних местах, приятно грели босые ноги старика. Его взгляд остановился на каком-то странном соо- ружении, находящемся в метрах ста от берега моря. Старик слышал, что какой-то чудак решил построить в одиночку на берегу моря корабль. Он догадывался, кто им мог быть. Поэтому уверенно шёл к тому месту. Высокий молодой человек, лет двадцати двух, с короткой бородой, устало опёрся на лопату. Его заго- релое тело представляло собой сплошные мускулы. Вытерев пот со лба, Арчил поднял голову. На краю котлована стоял известный охотник, уважаемый в 1 Самурский лес (лезг. Самурдин там) – массив реликтовых умеренно-суб- тропических лиановых лесов в России, расположен в Магарамкентском районе Дагестана. Название связано с его расположением в дельте реки Самур. Государственный природный заказник, национальный парк. Национальный парк «Самурский» был создан 25 декабря 2019 года Поста- новлением Правительства Российской Федерации N1839 на территории Ахтынского, Дербентского, Докузпаринского и Магарамкентского рай- онов Республики Дагестан. Его общая площадь составляет 48273 га. 2 Намаз – молитва в исламе. -139-

горах и на равнине столетний Фархад буба, глава рода Камбаров. Старик медленно поднял двустволку и прицелился. Арчил с досадой откинул лопату в сторону. Потом повернулся к старому охотнику лицом. — Стреляй, уважаемый! Посчитаю за честь умереть от твоих рук, чем от рук какого-нибудь шакала. На зыбком песке, на краю котлована старик неожи- данно поскользнулся и упал бы на острые арматуры, если бы Арчил не подхватил его на руки и, как дитя, не вытащил наверх. — Так не пойдёт! Держи крепче! Целься точнее! Ты же охотник! – Арчил вложил в руки старца его ружьё, который тот уронил, когда падал в котлован. Руки старика дрожали. Он снова услышал голос покойной жены: «Остановись, Фархад! Не бери грех на душу. Разве ты забыл, к ак ты сам украл меня с моей свадьбы с Мансуром? Ведь сердце сына сельского старосты тоже не выдержало. Он тоже покончил тогда с собой. Я долго не могла тебя простить. А потом смирилась со своей судьбой. Заставила себя увидеть то хорошее, что скрывалось за твоим хмурым лицом. Через год я подарила тебе нашего первенца – сына М урт у з а л и, а пото м д оч е р е й: С а яд , Ие ру, Ф ирузу, Амину, Асият. Ты богат внук ами и внучк ами, милый! Покончи с проклятым обычаем, Фархад. Пусть его судят по закону! Этот юноша тоже не смог найти другого выхода, решения, чтобы быть со своей любимой, которая, как и я, любила другого. Не лишай его жизни. Ведь он искренне любит нашу внучку». Старик был в состоянии охватившего оцепенения. Это не ускользнуло от зоркого Арчила. — Что с вами, уважаемый? Неужели дрогнула рука у старого охотника? – Арчил вышел из ямы, – он взял из рук старика ружьё и, не прицелившись, выстрелил в -140-

консервную банку, висевшую на арматуре. Консервная банка разлетелась на мелкие куски. Юноша вернул ружьё старику, а сам спрыгнул обратно в котлован. — Не томи душу, уважаемый! Стреляй! Только прошу, не промахнись снова! Я устал прятаться! Я совершил грех! Прости меня, если сможешь! Дай умереть как настоящему горцу! В это время Иера подошла к берегу реки. Начала стирку белья. Когда раздались два предыдущих выстрела, она не обратила на них особого внимания, так как в лес иногда наведывались редкие охотники-браконьеры. А так охота в лесу была запрещена государством, ввиду редкости обитаемых птиц и зверей и угрозы их исчезновения. Но этот третий выстрел наполнил грохотом всю окрестность, так как хорошо был слышен там, где рек а зак анчивала свой бег, сливаясь с морем. Ёкнуло сердце девушки. Стало тревожно. Она мед л е н н о в ыпрямил а спин у, з ате м, с обра в по сти - ранное бельё, направилась вглубь лесной чащи, к хижине. Оставив тазик с не развешанным бельём, она медленно пошла к котловану. Ей вдруг пок азалось, что кто-то подтолкнул её в спину и сказал голосом дедушки: «Беги!» Иера побежала в противоположную сторону. Пятки обжигал горячий песок. Потом, резко обернувшись, девушка остановилась. Тяжело дыша, стала всматриваться в сторону, где её похититель строил остов будущего корабля. Медленно, а потом всё быстрее, она побежала обратно, вытирая ладонями горькие слёзы. На песке она заметила чужие следы направившегося к котловану незнакомца. — Кто бы это мог быть? Отец? Или один из братьев выследил Арчила и убил его? А почему тогда никто не пришёл за мной? – девушка терялась в догадках. -141-

На краю котлована она обнаружила пустую гильзу. А рядом с остовом будущего корабля спиною на песке лежал Арчил. Голова и правое ухо юноши были в крови. От увиденного девушка слабо вскрикнула. — Арчил! Не умирай! – воскликнула Иера, торопливо спускаясь по короткой деревянной лестнице в котлован. Но, видимо, было уже поздно. Её похититель лежал неподвижно, с закрытыми глазами. — О, Аллах! Не дай ему умереть! Ведь он ещё такой молодой и такой красивый! – тут девушка смущённо смолкла. Юноша пошевелился. Он привстал, потом сел на песок, обхватив голову: — Стрелять разучился, чёртовый охотник! – в сердцах выругался он. – Испортил фак т уру. Повредил ухо. Неси бинт и йод, жена! Мне ещё работать надо! – он встал, взялся за работу. — Я сейчас, ми….! – девушка вновь смущённо замолчала. — Ну, чего остановилась? Продолжай! Мне приятно, что ты заботишься обо мне. А впрочем, можешь уйти вместе со своим дедом. Он, наверное, ждёт тебя в хижине, – устало проговорил молодой человек. — Я сейчас! Я мигом! – пробормотала девушка, убегая. Арчил заулыбался, несмотря на шум в голове и внезапную боль в правом ухе, из которого сочилась кровь. «Не может быть, чтобы старый охотник промах- нулся, – не переставал размышлять рыбак. – Почему он не убил меня? Что его остановило?» Ко гд а Ие р а пр ибеж а л а в х иж ин у, н ик о го та м н е застала. «Отдыхай, внучка! На сегодня хватит впечатлений. Спать! И всё плохое забудь!» – велел ей голос неви- димого дедушки. -142-

Девушка прилегла на лежак и впала в глубокий сон. Когда она проснулась, стояла ночь. Ярко светила луна. Иера заглянула за ширму. Арчила не было. Он и не ложился спать. Она встала и вышла из хижины. Ноги привели её к берегу моря. Юноша сидел на валуне в глубоком раздумье и смотрел, как белые барашки волн с шумом набегают на камни и разбиваются на сотни капель. Затем вновь собираются, отк атывают, чтобы с новой силой обрушиться о камни, валуны. И так бесконечное количество раз. Пока море не успокоится. Иера молча села рядом на бревно, когда-то выбро- шенное на берег морскими волнами. Болезнь Арчила Арчил тяжело встал с перевёрнутой лодки. «Надо будет заново проконопатить...» – подумал он, на- правляясь к лесу. Шёл медленно, еле двигая ногами. Сегодня рыбак плохо чувствовал себя. Войдя в хижину, мужчина бессильно упал навзничь на постель. — У меня юбилей, а я слёг, – усмехнулся он, устало закрывая глаза. Всю ночь Арчил бредил во сне. Затемно, закинув за плечо ружьё, напрямик по лесной тропинке, Иера отправилась в районный центр сообщить о беде. Через час скорая помощь отвезла рыбак а в больницу. Выписали его только через два месяца. Набравшийся сил м у жчина побежал к берегу, словно мальчишка. И резко остановился. Встал, как вкопанный. Остова почти готового корабля нигде не было видно. Ровный жёлтый песок, словно укатанный, простирался перед его взором. Мужчину охватил ужас. От двадцативосьмилетнего труда не осталось ни следа. Он вернулся в дом и -143-

безмолвно уставился на жену, к ак ребёнок, который жалуется матери. С трудом шевеля губами, жалобно промямлил: — Его там нет! — Я ходила в райсовет. По моей просьбе власти прислали сварщиков. Они разрезали незаконченный остов корабля на металлолом. Вот деньги! – жена протянула мужу свёрток с деньгами. – Можешь пе- ресчитать! Я не потратила ни одной копейки из этих денег. Твои мучения закончились! Арчил молчал. Он побледнел. Крепко, до боли стиснул зубы. Его губы плотно сомкнулись от охватившего отчаяния: «Почему она так с ним?» Из головы рыбака не выходили слова соседа по палате: — Наверное, твоя жена большой начальник, если только один раз навестила тебя? Тогда Арчил пропустил мимо ушей бестактный вопрос соседа по несчастью. В отличие от рыбака к тому каждый день приходили его жена и дети. С тяжёлым грузом на сердце Арчил часами смотрел в одну и ту же точку на стене больничной палаты, притворяясь спящим. Только так он избегал назойливых вопросов соседа и ждал, когда придёт его любимая. Но она так и не пришла. Словно догадавшись, Иера ответила: — Я выходила в море и сама ловила рыбу. Излиш- ки поставляла на городской рынок. Я тут скопила немного денег, – женщина положила поверх свёртк а заработанные ею деньги. Ничего не сказав, Арчил устало прилёг на постель. Силы покинули его. Больше он не вставал. Совершенно здоровый мужчина, не успев выйти из больницы, снова слёг. Его бросало в жар. В бреду, едва слышно, -144-

он повторял одни и те же слова: «Они разрезали не металл, а моё сердце…» Спустя неделю Арчил умер от остановки сердца. Его похоронили на сельском кладбище в горах, куда его отвезла жена, исполнив последнюю волю мужа. Пришли на похороны и пожилые братья Иеры, не общавшиеся с сестрой и зятем почти двадцать восемь лет. И только смерть Арчила примирила их. Эпилог Через месяц Иера вернулась обратно в свою хижину, не дав себя уговорить многочисленным родственникам остаться в родительском доме. Отчий дом был пуст. Над его крышей из трубы давно не вился дым. Погас очаг в доме, где некогда царила жизнь, рождались дети, и их звонкий смех или плач оглашали всю окрестность, откликаясь эхом от гор. Вначале дедушка Фархад, а потом и другие пожилые родственники покинули этот мир по воле Всевышнего. У каждого из братьев своя судьба. Они разъехались по городам и регионам. Нашли любимые занятия. Кто-то получил, а кто-то купил квартиру. Посещают родительский дом раз в году, когда у них отпуск. С тех пор прошло много лет. Рано состарившаяся женщина, сгорбившись, сидела у разбитой лодки со скорбным лицом. Она часами беседовала с бушующим морем, жалуясь на свою судьбу. Горькие слёзы лились по её сухим, морщинистым щёкам. От былой красоты не осталось ни следа. Иногда на горизонте по морю плыли круизные корабли с туристами. Звучала весёлая музыка. Чайки летали над её седой головой с жалобными криками, прося ещё порции свежей рыбы. -145-

— Ведь за эти деньги, ты, мой милый Арчил, мог бы меня раз сто прокатить по морям и океанам! – в сердцах воскликнула Иера, вытирая морщинистыми кулачками горькие слёзы, выступившие на глазах. Её слова потонули в рёве гигантских волн разбу- шевавшегося Седого Каспия. П ож ил а я ж е н щ ин а вс та л а , о пир а яс ь н а па л к у, заменяющей ей трость. Вернулась в хижину и долго сидела на краю кровати. Потом тяжело вздохнула, оглядывая внутри помещения, словно прощаясь. Легла, так и не зажигая свет керосиновой лампы. Морской берег погрузился в мрачную тишину. Лишь из глубины леса доносились странные звуки, вой зверей, рыскающих в окрестности. Где-то рядом в ночи тяжело ухал филин. -146-

Елена Ишутина г. Москва Мой мир Мой мир на удивленье скромный, Мой мир: работа – дом – семья, А у других такой огромный… Вопрос один: завидую ли я? Компьютер, стол и смятая газета, Остывший кофе, карандаш… А где-то на «другой планете», Готовится к полету экипаж. Разбросанные вещи и посуда, Скулит забытый всеми пес… А кто-то в двух шагах уже от чуда, И от восторга не скрывает слез. Ребенок не найдет ботинок, Застрял в какой-то пробке муж… А в Куршавеле рой блондинок Катается на лыжах среди луж. Да уж, у кого-то мир огромный! Ну нет, не завидую им я… Пусть будет мир мой скромный, Да здравствует работа-дом-семья! -147-

Наше лето Помнишь наше лето, Тот легкий и сладкий туман, Застилавший поля? Твои любимые сумерки. И мы с тобой идем вместе По остывающей земле, Взявшись впервые за руки, Босиком, к реке… Молчим, потому что боимся Спугнуть то ощущение Распирающего нас счастья, Почти блаженства: Мы наконец-таки остались вдвоем. Твои теплые веснушки, Мои робкие прикосновения. Капли пота на переносице. Скрип половиц в сарае, Дурманящий запах сена. И такой назойливый комар. Это было давно… Автовокзал помнишь? Твое место – сиденье С паутиной из треснувшей кожи. Ты улыбалась чему-то, Я пытался острить... Казалось, что это еще не конец, Что у нас все еще будет. Обязательно будет. Потом. Мы тогда поклялись друг другу Звонить и писать письма... Каждый выходной я тупо ходил на тот вокзал. -148-

Я ждал тебя. Ты не писала. И не звонила. Дни убегавшего лета Были такими пугающе пустыми, Никчемными и ненужными. Сумерки приходили, Но тебя в них не было. Не сразу, но понял: Уже и не будет. Ведь никогда и ничего Не бывает «потом». Есть только здесь и сейчас. Скрипит мой флюгер на ветру Скрипит мой флюгер на ветру. Качает на березе гнезда. Сегодня я засну к утру – считать на небе буду звезды. Как странно слышать соловья, его душевный голос звонкий. ...Зачем тащу из бытия воспоминания котомки? Какой же это тяжкий крест: Нести с собой тоску оттуда, какой-то внутренний протест иль месть глумливого Иуды. Не тот, кто предавал Христа за горстку малую монеток. А тот, кто врал и без конца, снимал вульгарных малолеток. -149-

Как дурочке напеть легко: Она богиня, несомненно! Поправить волос за ушко, взглянуть намеренно смиренно. Понять его сейчас могу: Как часто теша гипер-эго, он думал: «Дай-ка я солгу...» Забыв, что жизнь не только нега. Нет, не могу простить себе, что я надеялась на что-то, что я поверила тебе... Ведь расставание – болото. Ах, если б знать все наперед! (Но мне не подсказали звезды) Ждала б другого даже год – того, кто для меня был создан... -150-