Первая-Рыжая

Евгений Скоблов • Первая Рыжая совершенно разные интересы и взгляды на жизнь. Увлечения – музыка, кино, книги и другое, оказались лишь у меня, посколь- ку всё это Алину интересовало лишь как говорят «постольку поскольку», и я, в сущности, так и не узнал, что, кроме тряпок и развесёлых вечеринок, её интересовало. В то время на экраны страны вышел очередной шедевр Эльдара Рязанова «Вокзал для двоих». Фильм демонстрировался во всех кинотеатрах Костромы, и мы пошли в Дом культуры «Патриот», в котором полгода назад и произошло наше знаком- ство. Зал был переполнен, картина пользовалась бешеным успе- хом, и некоторые наши знакомые ходили смотреть её по два-три раза. На меня фильм произвел очень сильное впечатление, если не сказать больше. Блестящая игра Гурченко, Басилашвили, Ми- халкова, и в общем, всего актёрского состава, великолепный сю- жет, очень советский и очень понятный тогдашнему зрителю – всё было прекрасным и сразу сделало фильм суперхитом того времени. На сеансе мы сидели среди молодёжи нашего возраста, и мне была не совсем понятна реакция наших приятелей на некото- рые фрагменты фильма. Я вдруг осознал, что эта часть зрителей, либо не понимает, о чём речь в фильме, либо настроилась на комедию, и воспринимает всё происходящее на экране исклю- чительно как комедию. Я сначала был сбит с толку, когда окру- жающие нас с Алиной зрители стали смеяться на эпизоде с дра- кой в ресторане. Этот, достаточно печальный момент показался кому-то смешным… Совершенно неуместными, мне показались громкие и нелепые комментарии моих знакомых и в других моментах. В тех, где на мой взгляд нужно было просто смотреть, и просто слушать. Возможно, подумать о том, насколько хрупка и непредсказуема реальность в самой стабильной и предсказу- емой стране мира. Что может ожидать человека за следующим жизненным поворотом, например… 100

Глоток свободы в начале января Между тем, я полностью погрузился в картину и очень пе- реживал за судьбы героев, по моему мнению то, что происходило на экране, было просто замечательно! Но посмотреть фильм «в удовольствие», мне так и не дали. В концовке, когда главный герой опаздывает «из увольнения» в тюрьму, а его любимая жен- щина, сама выбиваясь из сил, тащит его, чуть ли не за шиворот, и он начинает играть на аккордеоне у тюремных стен… вдруг раздался дружный смех некоторых зрителей, среди которых была и сидевшая рядом Алина. «Играй!», и они в снегу, спиной к спине, и печальная, поч- ти трагичная мелодия аккордеона, и перекличка за высокой сте- ной… У меня и сейчас слёзы наворачиваются в этом моменте, а тогда я был просто поражён… Но смех приятелей, и в особен- ности Алины, испортил всё. А точнее, расстроил меня ещё боль- ше. Я думал, неужели люди могут быть такими тупыми, либо совершенно бессердечными… и среди них человек, с которым я живу? Я потом спросил Алину, что смешного она нашла в самой трагичной сцене фильма. Она как-то нехорошо скривилась, и сквозь зубы процедила: «А мне что, плакать, что ли? Вот при- цепился!» Правда, к тому времени я уже понял, что мы не просто разные. Мы совершенно чужие люди. Не знаю, имел ли этот слу- чай значение в дальнейшем развитии событий, но на меня он произвёл достаточно сильное впечатление. На Алину, пожалуй, тоже, но несколько с иного ракурса. С этого момента она чётко обозначила линию своего поведения в деле «строительства со- вместной жизни», в котором мне отводилась весьма скромная роль «домашнего второстепенного организма». И это стало проявляться как в мелочах, так и в вещах более серьёзных. Всё осложнялось тем, что я ещё оказался один про- тив всей семьи, которая как правило, была на стороне Алины. Но главное, что меня особенно огорчало, так это то, что они стре- мились главенствовать во всём, даже в самых мелких и незначи- тельных вещах. 101

Евгений Скоблов • Первая Рыжая Однажды, в один из редких моих выходных дней, мы с Али- ной отправились прогуляться по городу. В одном из газетных киосков, мне приглянулся интересный, с хоккейной символикой, значок. Он стоил двадцать копеек, и когда я выразил скромное желание приобрести его, то вдруг почувствовал, что упёрся в глухую стену. Алина надула губы и громко, монотонно, чеканя каждое слово, стала нести какую-то чушь о напрасной трате денег, о том, что я совершенно не забочусь о семье, и о том, что тех копеек, что я зарабатываю, едва хватает, чтобы не умереть с голоду, что ей совершенно нечего надеть, и т.д., и т.п. Тогда я, как можно мягче, поинтересовался, куда уходят те деньги, что я зарабатываю и отдаю ей каждое тринадцатое число месяца. Но это лишь подлило масла в огонь. Вечером о нашей размолвке стало известно тёще, и я превратился в «жадного» и «бесстыжего» типа, «совершенно неспособного содержать семью». Вот… оказывается не всегда нужны крупные непри- ятности, вроде пьяных скандалов с мордобоем. Достаточно од- ного значка в киоске «Союзпечати» за двадцать копеек, чтобы трещина не просто расширилась, а стала углубляться до самого основания. И даже, порой разное отношение к просмотренному совместно фильму тоже может сыграть свою роковую роль. Всё произошло примерно через десять дней после праздно- вания Дня рождения Алины. Сначала мы поругались по совер- шенно пустяковому поводу. У меня был выходной, и я встретился с приятелями в общежитии. Застукали по рюмочке, покурили- поболтали и я вернулся домой. Алина занималась глажкой по- стельного белья, а мне музыки захотелось… Я включил магни- тофон, и жене это не понравилось. В общем-то, и ссоры никакой не было, просто сказали друг другу по паре резких слов. Потом что-то произошло. Нет не в реальности, случилось какое-то неуловимое движение вне нашего понимания, но я его почув- ствовал. Какой-то едва заметный сдвиг в Пространстве и во 102

Глоток свободы в начале января Времени. Показалось, что всё это я наблюдаю из далёкого Будущего, и уже знаю, как должен поступить. Я вдруг замер, и сказал, совершенно спокойно, почти ме- ханически: – Я ухожу. Нам вместе больше нечего делать. Алина что-то кричала в ответ, обидное и нецензурное, но я, как бы отключился от действительности. Может быть это водка, выпитая у ребят, подействовала? Но мы ведь выпили совсем немного… И я ушёл. Вот так легко и просто состоялось наше расставание. Нет, конечно же, впереди нас ещё ожидало много неприятностей, испытаний и нервотрёпки, поскольку бракоразводный процесс и в советские времена был делом хлопотным и не быстрым. Но этот день, этот момент и стал последним в наших отно- шениях, как мужа и жены. Теперь мне трудно судить было это хорошо или плохо, но понятно одно, произошло то, что и долж- но было произойти. Не судьба нам была жить вместе, и если бы не тогда, то позже, это всё равно бы произошло. Я не знаю, какие чувства во время этого грустного дела, ко- торое растянулось на три с лишним месяца, испытывала Алина, поскольку избегал встреч и с ней, и с её родителями. Это было нетрудно, поскольку почти всё время я проводил на работе. Квар- тиру мне удалось снять через два дня после моего ухода. Эти два дня и две ночи я провёл в обществе знакомых женщин, которые были «не прочь». А когда, на третий день зашёл за своими веща- ми, они были уже собраны в огромный чемодан и выставлены в коридор. Оставались кое-какие мелочи, магнитофон, кассеты, ещё что-то. Семейство молча взирало на меня, холодно и от- странённо, Алина не произнесла ни слова. Я погрузил чемодан в такси и уехал на квартиру, снятую у бабы Серафимы в старом, наверное, ещё дореволюционном доме на улице Мясницкой. 103

Евгений Скоблов • Первая Рыжая Что до моего душевного состояния, то мне, стало гораздо легче. Неожиданно свалившаяся свобода пьянила, лёгкий сен- тябрьский ветерок перемен будоражил воображение откры- вающимися перспективами, поскольку теперь я принадлежал самому себе, и что немаловажно, заработанные деньги, теперь принадлежали тоже, только мне. Теперь следовало уладить формальности с разводом и начи- нать жить новой, свободной и трезвой жизнью. Трезвость была необходима, прежде всего для того, чтобы принимать взвешен- ные решения, отстаивать их, и вдруг случайно, «по-пьяни» не вернуться в семью. Дело в том, что характер редких переговоров по телефону до первого суда (они захотели разводиться через суд), наводил меня на мысль, что ни Алина, ни её родственники этого самого развода вовсе не жаждали. Но им очень хотелось проучить меня, что называется «поставить на место», а затем «простить и принять», оставив мне чувство вины на всю осталь- ную совместную жизнь. Намёки и полунамёки на то, что я дол- жен зайти, чтобы всё обсудить в «нормальной обстановке» на меня не действовали. Тем временем, Алиной, но главным образом, Миланой Анатольевной был использован ещё один приём, очень попу- лярный в советское время. Они написали очень большое и под- робное письмо (без стеснения в выражениях), суть которого сводилась к возмущению моим низким «моральным обликом», но главное, к необходимости возвращения в семью, для даль- нейшей отправки на лечение от алкоголизма. С этим опусом они прибыли на аудиенцию к заместителю руководителя Главка, в котором я имел честь трудиться. Насколько мне стало извест- но, их там вежливо выслушали и пообещали, что постараются принять меры, в том числе и по партийно-административной линии. Но также и предупредили, что обещать ничего не могут, особенно, в отношении моего «возвращения в семью». Посколь- ку дело это молодое и личное. А выгнать с работы они меня 104

Глоток свободы в начале января тоже не имеют права, поскольку я молодой специалист. По за- кону не положено, значит… Тогда мои весьма предприимчивые родственники предпри- няли другой ход. Они обратились за помощью к моим друзьям, которые, несмотря на наш с Алиной разрыв, иногда «по старой дружбе» заходили на чашечку кофе. И ребята взялись помочь. Они буквально привели меня в квартиру, где семья приготови- лась к серьёзному и решающему разговору. Все уселись в гости- ной, и началось обсуждение «нашего дела», которое постепенно переросло в спор и взаимные обвинения. Потом я задал простой, и, наверное, дурацкий вопрос: а почему, собственно, я должен решать свои личные дела в присутствии всех? Пусть даже друзей и родственников, но ведь у нас с Алиной это личное, правда ведь? На что Алина «брякнула»: – А устраивать групповые сексуальные оргии «в присут- ствии всех» тебе, значит, не стыдно?! Это было слишком. Я, конечно, знал что Алина особым умом не отличается, но чтобы так уж… Глупость состояла ещё и в том, что немного раньше она заявила, что я слаб «по мужской части», на что Ромчик, добрая душа и главный мой сподвижник по ноч- ным похождениям, с выражением восточной хитромудрости на физиономии спокойно сказал: «Вах, слюшай, наш джигит не прос- то мужчина, а настоящий мужчина, это я тэбэ говорю, женщина!» – Вот! Слышали все!? – Алина подскочила на стуле и ткнула пальцем, сначала в Ромку, потом в меня, – они на пару устраи- вали оргии! Что, скажешь, нет?! Где ты был, когда ушёл из дома? Сознавайся, я и так всё знаю, и где ты был, и с кем ты был, и как ты был! Друзья с интересом наблюдали развитие сюжета, а тесть и тёща в недоумении переглядывались. Алина выбрала явно не ту линию поведения в сложившихся условиях. Разборы – раз- борами, но ведь не до таких же подробностей… В конце концов, тесть сказал: 105

Евгений Скоблов • Первая Рыжая – Да, пожалуй, им, – он кивнул в нашу с Алиной сторону, – следует обсудить всё наедине. Идите в свою комнату, а мы пока выпьем… кофе. Да, Милана? Наш разговор наедине ничего не дал. Я не хотел ничего говорить, полагая, что всё уже сказано, а моя жена не знала что говорить. Мне хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось, Алина же, наверное, поняла, что ошиблась в тактике решения вопроса о «возвращении меня в семью», но перестроиться по ходу не смогла. В двадцать лет и мужчины и женщины смотрят на все вопросы в этом разрезе по-другому, каждый желает отсто- ять свою правоту, уступать никому не хочется. К тому же, вся жизнь ещё впереди… Мы покинули квартиру всей компанией. Был, правда мо- мент, когда я заколебался, но Роман сказал: – Всё! Ничего не будет! Уходим все! Ночь я провёл в общежитии у ребят. Мы раздавили буты- лочку за «начало развода», поговорили о том, о сём. Никто меня не успокаивал и не говорил причитающихся по случаю слов, видимо я не выглядел потерянным или подавленным. Всё было как обычно: смех, прибаутки, воспоминания о похождениях- приключениях и разных чудачествах. Ведь, если вдуматься, про- шёл всего лишь год с того момента как мы встретились, приехав в Кострому из разных уголков Советского Союза и подружи- лись… Всего год, а сколько событий! Время пролетело незаметно. После первого суда нам дали два месяца на принятие этого серьёзного решения. Сам же суд был безобразен. Моя, вроде бы интеллигентная, учтивая, и в общем, добрая тёща без стеснения выражалась матом, дескать именно такими словами я ругал жену и всю семью. Жена в своей речи выдвинула обвинение, четкое и логически выстроенное, видимо готовилась, не один день заучивала наизусть подготов- ленный кем-то текст. Я, честно говоря, не ожидал от неё такой ловкости. Её явно кто-то готовил, научил, как вести себя на 106

Глоток свободы в начале января суде. Когда слово предоставили мне, я лишь сказал, что наша женитьба была ошибкой, и мы просто не подходим друг другу. Собственно, если отбросить шелуху, так оно и было. Старший товарищ с моей работы, которого пригласили в качестве пред- ставителя, сказал потом: «Слушай, а чем ты им так насолил? Вот взбесились-то!» В общем, испытание выдалось не из лёгких. И всё же, я был почти счастлив. Не знаю откуда, но я тогда точно знал, что этот день – один из поворотных моментов в моей жизни, и я ни в коем случае не должен менять своих реше- ний. Нужно было испить эту чашу до дна, и я её испил. Нужно было получить этот тяжёлый урок, и я его получил. Нужно было упасть в грязь лицом, и я упал. Но потом встал, и умылся. Второй суд, в конце декабря, был чистой формальностью, однако на этот раз я наблюдал весьма печальные лица Алины Фёдоровны и Миланы Анатольевны, хотя и не испытывал ника- ких чувств. Мы вышли из зала суда вместе, и Милана предпри- няла последнюю попытку. Она сказала, что дома накрыт стол, имеется хороший армянский коньяк, и не следует ли нам обмыть это дело, а заодно и «прекратить дурачиться»? Я понял, что всё это время, они надеялись на другое решение нашего дела. И ещё я знал, что никаких совместных застолий, никаких возвращений, хотя бы и на один вечер, в «лоно семьи» быть никак не должно. Молоток уже стукнул. Я, насколько умел, вежливо отказался и пошёл своей дорогой. Так закончилась моя первая попытка создания семьи. Не- удачная попытка, в неудаче которой, собственно, никто виноват не был. Просто этого не должно было произойти вовсе. С самого начала все эти отношения носили искусственный характер, и я никого не винил и не оправдывал себя. Мне было хорошо оттого, что всё это, наконец, закончилось. Мы стали гораздо реже видеться с друзьями, которые, на- сколько мне было известно, продолжали периодически навещать 107

Евгений Скоблов • Первая Рыжая моих бывших родственников. В сущности, я был благодарен им за это, поскольку, мне было немного жаль Алину и Милану Анатольевну, которые, всё же возлагали на меня определённые надежды… Моя жизнь уже потекла по иному руслу. В начале января я вышел из здания городского ЗАГСа, где получил свидетельство о разводе, и с удовольствием вдохнул свежий, морозный воздух. Я был свободен! Сходил на центральный переговорный пункт и сообщил об окончании всех тревожных дел маме. Мне пока- залось, что на том конце провода послышался вздох облегчения. Мама поддерживала, как могла, меня в это нелёгкое время. До встречи с будущей женой оставалось одиннадцать ме- сяцев, но, как любят говорить у нас, это уже совсем другая история.

Глава 6 ДЕНЕЖНОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ Время от времени, в нашей жизни происходят случайные, незапланированные события, которые никак не вписываются в общую канву нашего бытия. Человек попадает в нелепые, смеш- ные, а порой и трагичные ситуации чаще всего самостоятельно, и в итоге он сам виноват в своём выборе. Иногда выбор прихо- дится делать в очень сжатые сроки и в стеснённых обстоятель- ствах, потому человек не очень-то и осознаёт, что именно в этот момент он делает выбор, и от этого русло течения реки его жиз- ни немного меняет направление. На выбор оказывают главное, если не решающее значение другие люди. Те, кто сопровождают нас в жизни, кто на мгновение, кто на годы. Это родственники, коллеги по работе, друзья, враги и всякого рода случайные люди. … Эта женщина сидела на газоне, рядом со станцией ме- тро «Марьино», и создавалось впечатление, что она не очень-то понимает, где находится. Вокруг много народу, поскольку вечер пятницы, рабочий день недавно завершился. Люди снуют туда- сюда, рядом продают цветы, газеты и сушёную рыбу, здесь же пара стражей порядка. Но, на хорошо выпившую женщину, ка- жется, никто не обращает внимания. Я стоял неподалёку, курил и наслаждался свободой. С завт- рашнего дня у меня долгожданный отпуск, и можно будет не- много расслабиться от трудов ответственных на ниве госслуж- бы, которую я вспахивал в середине девяностых. Дела эти изо дня в день шли беспрерывным потоком и радовали каждый раз 109

Евгений Скоблов • Первая Рыжая новизной, но, одновременно, изматывали своей объёмностью, иногда бесцельной тратой сил и нервов. Собственно, расслабление уже началось. На работе, по слу- чаю ухода в отпуск, я организовал маленький фуршет, где вмес- те с приглашёнными сотрудниками, под лёгкие закуски было выпито несколько бутылок водки. По дороге домой, я вышел на «Курской» и «догнался» в кафешке парочкой пива. Жизнь, и без того прекрасная, стала ещё лучше. Кошелёк под завязку был на- бит «отпускными» купюрами, объёмный пакет, который я при- обрёл по пути, был полон коробками со сладостями и сувенира- ми для семьи и одной маленькой коробочкой, обтянутой синим бархатом, с подарком лично жене. Пока курил, я пришёл к решению, что перед тем как зай- ти домой, необходимо здесь, у нас в районе, пропустить ещё парочку пива, для поддержания тонуса и общего хорошего на- строения. Размышляя о том, где это сделать удобнее, я обозревал нетрезвую мадам, которая, непонятно почему вызывала у меня некоторый интерес. Прилично одетая, в очках, немного старше средних лет, пьяная на газоне. Рядом валяется полухозяйствен- ная сумка, на все случаи жизни. Но почему-то никто не подхо- дит, хотя бы для того, чтобы помочь встать на ноги и попытаться довести до ближайшей автобусной остановки, усадить на ла- вочку, до первого просветленья. Я докурил сигарету и аккуратно затушил окурок об урну. Мне бы пойти своей дорогой, пять минут ходьбы до дома и де- сять до ближайшего «пивняка», но нет. Нет! Ноги сами ведут меня к «интересной» женщине. Она смотрит на меня пустыми, пока что, глазами, видимо, сегодня перебор с алкоголем уж слишком велик. – Давайте, я вам помогу, – я протягиваю руку. – Вот так, попытайтесь стоять прямо. Она немного оживает, какой-то едва заметный проблеск. Я подхватываю её под руки и пытаюсь поставить на ноги, 110

Денежное вознаграждение однако моя новая знакомая ещё слишком слаба, держится с тру- дом, но… старается! Я подхватываю с газона сумку, и тут рядом с нами возникает милиционер. Молодой, здоровый сержант и улыбчивый, но отнюдь не дружелюбный. – Что, приятель, выпивших граждан обрабатываем? Сумочку проверяем? Я пытаюсь что-то объяснить, стараясь выглядеть макси- мально вежливым, поскольку сам не вполне трезв. – Товарищ старший сержант, ну что вы? Человеку плохо, и его нужно отправить домой. Вот мои документы, – сержант не требовал, но я счёл необходимым в данной ситуации предъявить удостоверение. И таким образом полюбовно решить вопрос с представителем власти. Сержант молча полистал мой документ и вернул. Паспорт мадам оказался в её сумке, в которой, к слову, больше ничего не было. – Что же это вы, Галина Михайловна, – сержант возвращает паспорт, – в вашем возрасте надо быть осмотрительнее, на пред- мет употребления. Домой доберётесь? Вам на «Пролетарскую», судя по прописке… Галина Михайловна, наконец, начинает свой нелёгкий путь к просветлению. Она изображает подобие улыбки и энергично кивает головой. – Я довезу её, – говорю я, – тут не очень далеко. – Вы, гражданин, лучше бы за собой присмотрели, – строго отрезает сержант. – Идите! Только будьте внимательны, в таком виде в метрополитене находиться нельзя. Так что, рекомендую сначала хорошенько проветриться. И удалился. – Спасибо Вам, молодой человек, – это первые слова Гали- ны Михайловны за всё время нашего знакомства, – Вы спасли мою репутацию… – Я не знаю, какая у Вас репутация, но до «Пролетарки» готов Вас проводить. Галина Михайловна? 111

Евгений Скоблов • Первая Рыжая – Да, да, она самая, а мы с Вами раньше встречались? – Нет. – А откуда Вы меня знаете? – Сержант сказал. – А Вы кто? – Я Александр, руководитель отдела в одной организации, с сегодняшнего дня в отпуске. Галина Михайловна, видимо, удовлетворённая этим пояс- нением, крепче хватается за мою руку и совершает первые, не- твёрдые шаги в сторону станции метро. Но когда мы начинаем спускаться по лестнице, вдруг признаётся: – Знаете, молодой человек Александр, мне почему-то ка- жется, что я дальше идти не смогу. Я и сам вижу, что ещё две-три ступеньки, и мы кубарем покатимся в самый низ. – Да и в метро нас не пустят, – продолжает она, – я уже пы- талась… Кругом только одни злые люди… Что ж, остаётся одно – снова выйти на свежий воздух, и где-нибудь пересидеть, часок-другой. Я быстро нахожу «укром- ное» местечко неподалёку, и не в самом людном месте. Усаживаю Галину Михайловну на ступеньки крыльца неработающей обу- вной мастерской. Уже стемнело, но светло от уличного освеще- ния. Мы сидим рядышком и постепенно трезвеем. Не знаю, как у Галины Михайловны, но у меня с трезвостью приходит головная боль, разочарование в жизни и другие неприятные ощущения. Поэтому я совершенно спокойно оставляю свой огромный па- кет и удаляюсь в ближайший продовольственный магазин. Две бутылки крепкого пива – это то, что как раз сейчас нужно, по крайней мере, так мне кажется. Я возвращаюсь с пивом, Галина Михайловна на месте и пакет с подарками тоже. – За наше случайное знакомство, – я протягиваю ей откры- тое пиво. Чуть погодя у нас начинает складываться беседа. Мы не спеша рассуждаем о причудах нашего бытия. Я рассказываю 112

Денежное вознаграждение разные смешные истории, а Галина Михайловна уже в состоя- нии складывать фразы и даже высказывать суждения. Пиво идёт неплохо. Очень неплохо. – Вы мне нравитесь, Александр. Вы – благородный человек, спасли меня от беды. Я бы хотела Вас как-то отблагодарить, но только не сегодня. Запишите мой домашний телефон. Она диктует номер, ручка и блокнот у меня всегда с собой. Уже ночь, и я думаю, что ей всё же нужно успеть в метро, а меня заждались дома. Оцениваю состояние Галины Михайловны и при- хожу к выводу, что теперь её должны впустить на станцию. На всякий случай я даю ей талон на одну поездку, памятуя о том, что в сумке кроме паспорта милиционер ничего не нашёл. После короткого разбора дома (где был, с кем пил), когда всё немного успокоилось, чему во многом способствовало тор- жественное вручение подарков и кругленькой суммы отпуск- ных денег, я в одиночестве сидел за чашкой чая на кухне. Среди многих мыслей, которые приходят в голову не вполне протрез- вевшему человеку, была одна, которая вытесняла другие – о не- завершённых делах на работе, предстоящей поездке на море. Я размышлял о том, как могла хорошо одетая, на вид интелли- гентная и приличная и женщина оказаться на газоне, в чужом районе в таком состоянии. Не знаю почему, но эта мысль вол- новала меня, заставляла снова и снова прокручивать в сознании всё приключение, случившееся два часа назад. Было в этом что- то бесстыдно привлекательное, будоражащее воображение. По- скольку… при определённом развитии событий, если бы я всё же поехал её провожать до «Пролетарской», ещё неизвестно, чем бы это всё могло окончиться. В более молодые годы подобные ситуации и заканчивались «попаданием в гости», как правило, в незнакомом районе, затем постелью, безумной страстью, и ещё дополнительным количе- ством спиртного. Но сейчас, в середине девяностых, я, как чело- век ответственный, семейный, занимающий определённую, до- 113

Евгений Скоблов • Первая Рыжая статочно высокую должность в серьёзной организации, не мог позволить себе рисковать. В ночной Москве, в компании едва незнакомой и очень пьяной Галины Михайловны могло прои- зойти всё, что угодно. Даже, если учитывать, что проживает она совсем недалеко… С этими мыслями я и уснул. А на следующее утро, когда жена уехала на дачу, чтобы помочь родителям на грядках, ре- шил позвонить Галине Михайловне, узнать, всё ли у неё в по- рядке и удалось ли ей добраться до дома без приключений. До нашего отъезда в «на юга» было ещё три дня, билеты уже куплены, основная подготовка проведена, и я себя чувствовал великолепно. Особенно, после того, как залпом выпил запотев- шую бутылочку «Жигулёвского» из холодильника. Галина Михайловна взяла трубку и сразу меня узнала. – Ах, это вы, Александр…м-м-м руководитель отдела! Я вам та-ак благодарна, если б вы знали! По тону, интонации и тембру голоса, я догадался, что она ещё не окончательно пришла в себя после «вчерашнего». А ско- рее всего, уже успела «поправиться». Но что-то в глубине души у меня зашевелилось, потом перешло в область активного созна- ния, и я вновь, как вчера ночью, почувствовал лёгкое волнение. – Я даже не знаю, как вас отблагодарить, – продолжала Галина Михайловна. – Вы сейчас не заняты? Я ответил фразой из мультфильма, что до пятницы совер- шенно свободен, смутно осознавая, что она намекает на возмож- ность встречи. Так оно, в общем, и было. – А тогда давайте встретимся. На «Пролетарской», через час, может быть полтора. Вас устраивает? – Пожалуй, да. – Я действительно почувствовал, что был бы не прочь встретиться с Галиной Михайловной. – А где кон- кретно? – А давайте прямо на станции, в центре зала, чтобы не ис- кать. Насколько мне не изменяет память, вы же где-то недалеко? 114

Денежное вознаграждение Мне было действительно недалеко, и примерно через час я ожидал Галину Михайловну на станции метро «Пролетарская» в центре зала, у перехода на «Крестьянскую заставу». Я сразу узнал её в потоке пассажиров. На этот раз она была одета в эле- гантный брючный костюм, с другой сумкой и в других очках. На голове изящная летняя соломенная шляпка, туфли на высо- ких каблуках. Она меня тоже узнала, и мы слегка обнялись, как старые друзья. Конечно, Галина Михайловна на мой «свежий» взгляд, оказалась гораздо старше, чем мне представлялось вчера, но она определённо очень тщательно следила за собой и выгля- дела достаточно эффектно. Как я и предполагал, она была не вполне трезвой, и, должно быть, для приведения себя в чув- ство, приняла перед встречей некоторое количество «эликсира здоровья». По выходу из метро, оказавшись на ярком июльском солнце, мы разговорились, и пока продвигались по предложенному ею маршруту, беспрерывно болтали. Из её рассказа следовало, что она уже два года как на пенсии, живёт со взрослой дочерью, и что взрослая дочь запрещает ей пить пиво. Галина Михайлов- на уточнила, что других спиртных напитков она не употребляет, но пиво уважает очень. Я предполагал, что мы идём к ней до- мой, чтобы в милой, уютной обстановке, что называется, пооб- щаться с глазу на глаз, познакомиться поближе. Я пока что не задумывался о целесообразности этого знакомства, просто мне хотелось «приятно» провести время в обществе новой знакомой. Я, в свою очередь, рассказал немного о себе. О том, что яв- ляюсь ответственным и очень серьёзным служащим, и в общем, «положительным» человеком, с «правильными» взглядами на жизнь. А через три дня мы всей семьёй уезжаем в отпуск к морю. И ещё я сказал, что тоже очень уважаю пиво и люблю пить его в приятной обстановке из высоких стаканов. Но Галина Михай- ловна не торопилась приглашать меня к себе. Непростые отно- 115

Евгений Скоблов • Первая Рыжая шения с дочерью могли ещё больше осложниться, застань она незнакомого мужчину, пусть даже и друга мамы, в их квартире. – Поймите меня правильно, Александр, – сказала Галина Михайловна, когда мы остановились у небольшого продоволь- ственного магазинчика, – во-первых, я чувствую свою ответ- ственность. А когда выпиваю, то чувствую свою ответственность вдвойне. Во-вторых, мы с Вами ещё очень мало знакомы. А ма- лознакомых людей, тем более мужчин, я просто не имею права приглашать к себе домой. И, в-третьих, Вы мне очень нравитесь. А когда я вижу располагающего к себе мужчину, я за себя не от- вечаю. Жди меня здесь, дружок. С этими словами Галина Михайловна, поправив шляпку, вошла в магазин. Я присел на заборчик у газона и закурил. Голова всё же закружилась от предвкушения романтического приклю- чения. На часах одиннадцать тридцать, впереди весь этот и ещё целых два дня свободы. Жена на даче, дочь в летнем оздорови- тельном лагере – красота! К тому же отменная погода, солнышко пригревает, но не очень сильно, кругом зелень, едва уловимый свежий ветерок и спокойствие тихого московского района. Галина Михайловна помахала мне рукой с крыльца магази- на, в другой руке она сжимала увесистый пакет. – Ну, что смотрите, молодой человек? – усмехнулась она, – видите даме тяжело? Ну-ка, где ваши джентльменские манеры? Одной рукой я подхватил пакет (внутри звякнули бутылки), а второй взял под руку Галину Михайловну. Ох, это было то, что сейчас нужно! Но всё же, для вида поинтересовался, что в пакете. – Это моя благодарность спасителю. Всего-навсего, безобид- ное пиво, которое мы сейчас будем пить. Идёмте! Я последовал за Галиной Михайловной и некоторое время мы пробирались заросшими тропинками среди кустов, дере- вьев, полуразрушенных каменных ограждений. Все это было неподалёку от жилых пятиэтажек – «хрущёвок», в прошлом 116

Денежное вознаграждение «спального» района. Наконец мы оказались на расчищенной площадке, отдалённо напоминавшей лесную полянку, через центр которой тянулись трубы теплотрассы. Место казалось до- вольно глухим, хотя поблизости, примерно в ста метрах шумело оживлённое шоссе. Галина Михайловна вынула из сумочки газету, аккуратно разложила её на трубах и, ловко запрыгнув, уселась. Поманила меня пальчиком: – Ну что же вы такой медлительный, Александр, давайте сюда, ко мне, места хватит. И впрямь, хватит, подумалось мне, трубы тянутся в беско- нечность. Пиво было холодным и вкусным. Мы неторопливо потяги- вали его из бутылок, и с большим удовольствием вели непри- нуждённую беседу, о том, о сём. Галина Михайловна ещё раз напомнила о том, что дочь категорически запрещает ей пить пиво, а чем ещё заниматься на пенсии? От других «веселящих» напитков, она может быстро «улететь», а вот пиво – в самый раз. Но у неё есть близкая подруга, что проживает этажом ниже, которая вполне разделяет её взгляды. Мне становилось всё веселее, и я говорил без остановки. Рассказывал о всяких весёлых ситуациях, что то и дело происхо- дили у нас на работе, вспоминал старые анекдоты и прибаутки. Постепенно мы перешли на «ты», но я всё же продолжал назы- вать её Галиной Михайловной, поскольку по ходу выяснилось, что она не второй, а уже седьмой год на пенсии. Я открыл и протянул Галине очередную бутылку. – Вот скажи-ка мне, милый мой Александр. Что делает ин- теллигентная, умная, красивая и свободная женщина на трубах, вместе с малознакомым молодым человеком? А главное, ты слу- чайно не знаешь, чем всё это может закончиться? В ответ я лишь улыбнулся. Хотел сказать, что для начала «всё это» может закончиться поцелуями, поскольку она мне по- 117

Евгений Скоблов • Первая Рыжая нравилась ещё вчера, а сегодня притягивала всё больше и боль- ше, и ещё, что пиво уже сделало своё дело, и желания готовы вырваться наружу. Но не сказал. А сказал, что всё же не мешало бы немного перекусить, поскольку пива много, но к нему ни- чего нет. – Ты знаешь, Галина Михайловна, – я открыл очередную бутылку для себя, – мне хорошо с тобой… то есть, с вами. И я хотел бы сделать для вас что-нибудь приятное. Как это в пес- не: «… листопад, листопад, если женщина просит…» – Музыку любишь?– якобы удивилась Галина Михайлов- на, – впрочем, я могла и сама догадаться. Ты создаёшь впечат- ление творческой натуры. И рассказываешь всё интересно и раз- нообразно. Смешно, в общем. А может, ты ещё и поёшь? – Представьте, да. Могу под гитару исполнить некоторые вещи Высоцкого. Что-то из Окуджавы, Розенбаума, например. – Слушай! Да у вас там не бюрократическая контора, а клуб художественной самодеятельности, право! – Да, в общем, это увлечение юности. Я когда-то учился в музыкальной школе, а мама меня заставляла заниматься дома. На спинку стула у пианино она вешала ремень, чтобы занятия были более продуктивными. – А как ты относишься к Эдварду Григу? – в глазах за стёк- лами очков мелькнул хитрый огонёк, – у него есть очень краси- вая мелодия из драмы «Пер Гюнт»… – Вот эта? – и я напел часть музыкальной фразы из «Песни Сольвейг», – тара-тара- там тара – тара, пам-парам… – О! Молодой человек! Да у вас, действительно есть вкус! И мы продолжили разговор о классической музыке, из ко- торого стало понятно, что у нас разные взгляды на творчество Шопена и Вивальди, но обоим очень нравится музыка Моцарта, Генделя и Свиридова. По ходу мы вспоминали и напевали друг другу отрывки из известных произведений этих композиторов, и конечно, не забывая о пиве, постепенно пьянели. 118

Денежное вознаграждение Когда закончилось пиво, Галина Михайловна сообщила, что ей уже давно не встречался такой интересный, такой милый и музыкальный человек как я. А потом погладила меня по щеке, и легонько поцеловала в губы. Я хотел поцеловать в ответ, но она отстранилась: – Александр Евгеньевич! Мы с вами почти незнакомы! И у меня кружится голова… от жары, наверное… Я надеюсь, вы проводите меня до дома? А сейчас посмотри, прилично ли я выгляжу? Выглядела она, на мой взгляд, вполне прилично. Я бы даже сказал, что лёгкое опьянение привнесло дополнительную ро- мантику в её «общий вид» (внешний и, особенно, внутренний). Мы выбрались из нашего «укромного местечка», и после непро- должительных блужданий по извилистым тропинкам, снова ока- зались у дверей того же продовольственного магазина. – Нужно взять ещё пива, – твёрдо сказала Галина Михай- ловна, – а то мне кажется, что чего-то не хватает. Только теперь твоя очередь. – Я готов, – поспешно отозвался я. – А может быть, чего- нибудь покрепче? – Нет! Только пиво, мы, кажется, уже говорили об этом! – Галина Михайловна сделала «строгое лицо», – у меня дочь очень суровая и требовательная. Мало не покажется. Только пиво. И закуску не бери, дома к пиву всё есть. Я снова почувствовал волнение, речь зашла о том, что мы, всё же, идём в гости к Галине Михайловне. А это уже что-то обе- щало. Или ничего не обещало. – А как же дочь? – больше для порядка поинтересовался я, – вряд ли она обрадуется моему приходу, раз уж такая строгая, да и мне самому как-то неудобно. Галина Михайловна махнула рукой. – А она в гостях у подруги, у них там девичник. Будет либо поздно сегодня, либо рано завтра. 119

Евгений Скоблов • Первая Рыжая Несколько ободрённый (на часах было всего-то половина второго), я быстро поднялся в магазинчик, взял «шестерик» ба- нок импортного пива, и мы продолжили свой путь по тихому району. В беседке одного из дворов мы увидели паренька с девуш- кой. Парень не очень умело бренчал на расстроенной гитаре и пытался что-то исполнять быстрым речитативом. Галина Ми- хайловна на мгновение остановилась, а затем не очень твёрдой, но решительной походкой направилась прямо к беседке. Я по- следовал за ней. – Молодой человек, – обратилась она ласковым, певучим голосом к гитаристу, – не могли бы вы одолжить гитару моему другу… дабы он исполнил серенаду даме своего сердца? Вот это ход… Ай, да Галина Михайловна! Вот уж действи- тельно, назвался груздем… – … а за это, мы угостим вас пивом, да, Сашенька? Галина Михайловна хитро улыбнулась и вынула из пакета банку «Хольстена». Вполне дружелюбно настроенный парень подал мне гитару. – Я очень люблю, когда Александр исполняет Высоцкого под гитару, – «подбросила дровишек» Галина Михайловна. Ну что ж, Высоцкий, так Высоцкий. Я взял аккорд, немного подстроил инструмент, потом ещё аккорд, ещё подстроил. Вроде, гитара зазвучала как надо. И я запел: «Был шторм, канаты рвали кожу с рук, и якорная цепь визжала чёртом, пел песню ветер грубую и вдруг, раздался голос: «Человек за бортом!». Я хорошо знал, и не раз исполнял эту и ещё несколько песен Владимира Семёновича в разных компаниях. Поэтому, не боялся забыть слова или перепутать аккорды. Это были, что называется, отработанные номера. По ходу исполнения я следил за реакцией слушателей, и меня даже больше интересовало, какое впечатле- ние своим исполнением я произведу на молодёжь. Потому что 120

Денежное вознаграждение знал: Галина Михайловна меня уже оценила, и не столько как исполнителя, а как человека, у которого слова не расходятся с делом. Я продолжал петь. Исполнил ещё две песни из «военного цикла» Высоцкого и закончил «Белым безмолвием». Мини кон- церт (по ходу которого, аудитория пополнилась ещё несколькими небритыми, нетрезвыми личностями и парой девушек неопре- делённого возраста) завершился аплодисментами. Я скромно поклонился и вернул гитару, а Галина Михайловна, поцеловав меня в щёку, шепнула: «Ты просто умница! Я не ожидала…» Через некоторое время, мы оказались в маленькой двухком- натной квартире на третьем этаже старого пятиэтажного дома. Уже порядочно «поддатые»», расположились на маленькой, чистой и уютной кухне и продолжили наше общение. Из обе- щанных закусок на столе появились лишь блюдце с нарезанным сыром и вскрытая вакуумная упаковка копчёной колбасы. Впро- чем, закуска нас (во всяком случае, меня) не очень интересовала. Гораздо больше мне хотелось покурить, но Галина Михайлов- на запретила, мотивировав это тем, что её дочь Ольга недавно бросила курить и выбросила из дома всё, что связано с этим процессом, включая старую хрустальную пепельницу, которую очень ценила Галина Михайловна. – Уж больно крутая у Вас дочка, мадам, – улыбнулся я, отхлёбывая пиво из банки. Стаканы хозяйка выставить забыла, но они и не требовались. – А я и не знаю в кого она такая. Бывший муж был размазнёй. А я, хоть и не размазня, тридцать лет проработала в Главке, но уж точно, не строгих правил. Кстати, пепельницу я нашла… При- шлось поклониться дворничихе, плюс двести рублей сверху… Так что ты хотел узнать, когда мы подходили к подъезду? – Да, собственно, ничего особенного. Но то, что ты «не строгих правил», меня вполне устраивает, многоуважаемая Галина Михайловна. 121

Евгений Скоблов • Первая Рыжая Мы помолчали, поочерёдно прикладываясь к пиву. Из ди- намика маленького радиоприёмника передавали концерт клас- сической музыки. Звучал «Вальс цветов» Чайковского. Всегда, когда я его слушал, мне представлялась новогодняя ёлка для де- тей рабочих и крестьян в Кремле, где-нибудь в 20-30 годах. Было видно, что Галину Михайловну уже порядочно «повело». Пиво наращивало своё коварное действие, а если учитывать, что шло оно на «старые дрожжи», то эффект был довольно ощутимым. – А что ты, собственно, имеешь в виду, дружочек мой сер- дешный? – Галина Михайловна похлопала меня по щеке ладошкой. – Я имею в виду то, что для закрепления нашего случайного, но можно сказать, очень приятного знакомства, нам не помешало бы стать немного ближе, – я сказал это расслабленно и спокойно, но почувствовал при этом учащённое сердцебиение, несмотря на успокаивающее влияние выпитого пива. От желания закурить заболели уши. – О-о, да вы уже созрели, Александр Евгеньевич, – она снова перешла на «вы», – намекаете на то, что мы должны лечь в постель. Это был не вопрос, а утверждение. Я перехватил взгляд Галины Михайловны, который скользнул по настенным часам за моей спиной. – Ну, в общем и целом, да. – Я почувствовал прилив горя- чей волны, какой случался всегда, когда я предчувствовал бли- зость с женщиной. – Дело в том, дорогая Галина Михайловна, что секс это непременное условие для продолжения отношений. Он не даёт завять воспоминаниям, а не просто расслабляет и доставляет удовольствие. И, конечно, вновь влечёт мужчину и женщину друг к другу. Я просто уверен в том, что быстрая влюблённость и быстрая близость это тоже любовь, точнее, одна из её разновидностей, и тоже в радость обоим. Вот, что я имею в виду. 122

Денежное вознаграждение Галина Михайловна допила банку «Хольстена» и бросила её в пакет, достав из него очередную. – Бросай банку сюда, – распорядилась она, – потом прихва- тишь с собой. Но… Александр, я же ведь гораздо старше, и по- том мы почти совсем незнакомы. Я о тебе только и знаю, что ты поёшь под гитару, не считая рассказов о том, какой ответствен- ный ты работник у себя там в конторе. С этими словами, Галина Михайловна сняла с головы па- рик, который раньше казался мне аккуратной короткой стрижкой. Под париком оказались редкие седые волосы, но интересным было то, что внешне Галина Михайловна почти не изменилась, только стала выглядеть немного старше. Тем не менее, я не по- дал вида, а лишь сказал: – Галина Михайловна, я вас желаю, и теперь ещё больше, можете мне верить. Я совершенно порядочный человек и… очень люблю женщин. Обещаю быть аккуратным и предупре- дительным. Я всё ещё продолжал улавливать тёплые волны, исходящие от новой «дамы моего сердца». Может быть, именно поэтому и предложил близость в такой прямой, свободной форме. И, в об- щем, не ошибся. – Ну что ж, юноша, – через очки, в глазах Галины Михай- ловны я уловил искорку, – придётся пойти вам навстречу… Удовлетворить, так сказать, ваши потребности. Будем считать, в благодарность за вчерашнее спасение. Только учтите, девушка я хрупкая и пьяная, очень прошу соблюдать осторожность и ни- каких разных-других вольностей! Следуйте за мной. Мы миновали проходную комнату и оказались в маленькой спальне. На всякий случай, я закрыл дверь на шпингалет. Через некоторое время мы вновь сидели на кухне. Галина Михайловна одеваться не стала, лишь обернулась простынёй, и выглядела как подвыпившая богиня из древнегреческого эпоса. И если меня близость немного отрезвила (и совершенно сняла 123

Евгений Скоблов • Первая Рыжая напряжение), то мою богиню продолжало развозить на глазах. Тем не менее, она сказала, что я, наверное, неплохой любовник, но пока что ей не удалось этого оценить, поскольку пьяна. Я ответил, что как только я восстановлю свои силы, мы можем повторить наш «сеанс оздоровительной интенсивной терапии». Но в общем, можем перенести и на следующий раз. – Ах ты, какой ловкий, оказывается! – Галина Михайлов- на всплеснула руками, – а ты знаешь, что пиво заканчивается? Давай-ка, бегом в магазин, а я пока приму душ, и немного при- берусь. Вдруг Ольга Николаевна нагрянет. Да и хватит с тебя сладкого, мой друг, хорошего понемногу. Ишь, овладел нетрез- вой женщиной и рад. Фу, противный! Пока ходил за пивом, всё думал о том, какие сюрпризы порой преподносит нам жизнь. Я пока никак не оценивал, что со мной происходит здесь и сейчас. Осознание придёт позже, с протрезвлением. Начнутся мучения – физические, психологи- ческие. Угрызения совести некоторое время будут сводить с ума. Я снова вспомню о семье, предстоящем отпуске, рабочих вопро- сах, которые хоть и отступили на время, но всё равно продол- жали действовать на подсознание, в форме чувства постоянного груза ответственности и ощущения недоделанности целой кучи всяких дел. Но пока… Пока я чувствовал себя вполне комфортно, в голове продолжал звучать «Вальс цветов» и мне представля- лось, что я способен ещё на одну «близкую встречу» с Галиной Михайловной. И я, в общем, старался успокоить себя тем, что расплата будет (а она обязательно будет) потом, а сейчас нуж- но наслаждаться случаем, который выпал мне в череде обычных рутинных дней. Галина Михайловна встретила меня в стильном домашнем халате, на голове снова был парик, и от неё пахло тонкими духа- ми. Выглядела она вполне симпатично и молодо. – У нас есть ещё немного времени, мой юный друг, и после этого на некоторое время придётся расстаться. Не возражаешь? 124

Денежное вознаграждение Мы прошли на кухню, я присел на «своё место» и выста- вил на стол две бутылки «Золотой бочки». – А на какое «некоторое» время, если поточнее, Галина Михайловна? – Месяц… может быть, два. И без звонков. Мне обязательно нужно побывать на родине, в Краснодарском крае. – Вот интересно, а я ведь тоже послезавтра уезжаю. Поедем туда, где солнце и коньяк, – пошутил я. –… и новые, очень интересные женщины, – грустно улыб- нулась Галина Михайловна и выставила на стол высокие пивные стаканы. – Ладно, шучу… Думаю, успеешь соскучиться. Нра- вишься ты мне, Александр. Мы выпили ещё пива, и я вдруг заметил, как по её щеке пробежала слезинка. Что это? Может быть эмоции, подогретые пивом, вырвались наружу? А может быть воспоминания о чем-то далёком и печальном… Уточнять не стал, но спросил: – Может быть, мы ещё разок узнаем друг друга поближе? Чтобы получше запомнилось, перед разлукой длинной? Галина Михайловна снова бегло взглянула на часы, мне показалось, что она опасается приезда дочери, но хочет, чтобы я побыл у неё немного подольше. Она допила своё пиво, встала и сходила в прихожую, проверила закрыта ли входная дверь. Вернулась на кухню. – Ну и как же нам быть? Давай, только быстренько. Иди в ванную. Мы зашли в ванную комнату, и я закрыл дверь на защёлку. Потом мы снова сидели на кухне, сразу уходить было не- удобно, к тому же ещё оставалось пиво, которое, как мне каза- лось, обязательно нужно допить. Я рассказывал о том, что мы (у себя на работе) готовим к изданию книгу, содержащую под- борку методических рекомендаций по повышению эффектив- ности подготовки специалистов по «нашему» профилю. Каза- лось, Галина Михайловна слушала меня с интересом, но в конце 125

Евгений Скоблов • Первая Рыжая моего рассказа заметила, что лучше бы я почитал ей стихи. Скажем, что-нибудь из Есенина. Я уже стал припоминать, что же я знаю наизусть и до конца из творчества Сергея Есенина, как вдруг в прихожей раздался щелчок замка… Это Грозная Дочь Ольга вернулась раньше, чем предпола- галось. Хорошо, хоть мы успели закончить все свои основные дела, а теперь вполне благообразно общались за чистым столом в чистой кухне. Но пиво убрать со стола не успели. – Это кто? – в дверях кухни возникла решительного вида, невысокая худощавая темноволосая женщина, недоброжела- тельно поглядывая на меня. – Оленька, познакомься, это… – Я. Не. Желаю. Ни с кем. Знакомиться! Пошёл вон! – жёст- ко, по разделениям, сквозь зубы прошипела Оленька. Я медленно поднялся с табурета, изобразил лёгкий поклон, и как мог мягче произнёс: – Ну зачем же так невежливо? Мы просто сидим… – Выметайся отсюда! Если ты сейчас же не уберёшься, я вы- зову милицию и отправлю в «обезьянник», понял?! Я взглянул на Галину Михайловну, но она лишь пожала плечами, мол, «я же, тебе говорила». – А это что? – теперь Ольга Николаевна в упор смотрела на мать. – Опять пьёшь? Снова таскаешь в дом кого попало?! Я сколько раз тебе говорила: останемся на улице! Ольга тяжело дышала, всё её существо сейчас представляло собой не просто гром и молнию, а гром, молнию и авианалёт группы тяжёлых бомбардировщиков. И тут я понял, что обязательно должен взять инициативу в свои руки, насколько возможно сгладить обстановку и обезо- пасить от дальнейших разбирательств Галину Михайловну. – Одну минуточку, уважаемая Ольга Николаевна, – сказал я тоном, каким иногда общаюсь с некоторыми нерадивыми 126

Денежное вознаграждение своими подчиненными, – я прошу прощения, конечно, но это не то, что вы подумали. Мы с Галиной Михайловной старые друзья, вместе работали, и я забежал буквально на минуту! Ольга, не ожидавшая такого демарша, замолчала, продол- жая сверлить меня тяжёлым взглядом раскосых карих глаз. Может быть, ещё подействовал мой интеллигентный внеш- ний вид и манера негромко, но «объёмисто» вести разговор. Я уловил мгновение растерянности и развил наступление. – Дело в том, Ольга Николаевна, что в честь шестидесяти- пятилетия нашего Главка, руководство решило поощрить всех ветеранов небольшим денежным вознаграждением. Выплатить премию, в общем. Меня определили ответственным доставить это м-м-м вознаграждение ветеранам, проживающим на Юго- востоке. Вот, собственно, привёз. Кажется, я попал в самую «девятку», потому как Ольга изменилась в долю секунды. Она, немного растерянно, но слад- ко улыбнулась. – Ой, извините, не знаю как вас по имени отчеству... А что же вы на кухне сидите? Ну, мам, не могла пригласить… м-м-м… – Александр Евгеньевич, – представился я, и вновь слегка поклонился. –… Александра Евгеньевича в комнату? А почему кофе не сварила? – Нет-нет, спасибо, Ольга Николаевна. Ещё раз, уважаемая Галина Михайловна, примите от руководства Главка благодар- ность за труд, наилучшие пожелания доброго здоровья и долгих лет жизни. Тут в игру включилась Галина Михайловна. – Александр Евгеньевич пришёл к нам на должность ин- спектора, когда я уже готовилась на пенсию (она почти с лю- бовью посмотрела на меня). Тогда он был совсем молоденький, в смешном пиджаке, галстуке в цветочек и красных носках, почему-то… 127

Евгений Скоблов • Первая Рыжая – Спасибо за угощение, Галина Михайловна, – я улыбнул- ся, как это она про красные носки! – Но мне ещё нужно успеть к двум ветеранам, один в Люблино, другой в Марьино. А вам, Ольга, всего доброго и хорошего. Вы проводите меня, Галина Михайловна? Я подхватил с пола пакет, в котором оставались ещё две бутылки «Золотой бочки», и они не звякнули, пожал руку Ольге, и мы вышли на лестничную площадку. Там я быстро сунул в карман халата Галины Михайловны три тысячи рублей (одну из моих «дежурных» заначек), чмокнул её в щёку и стал спускать- ся по лестнице. На пролёте обернулся, Галина Михайловна улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. «Ну что ж, месяц-два, это не так уж и много, – думал я, вы- ходя из подъезда. – А если и больше, то тоже неплохо, учитывая обстоятельства знакомства с Ольгой Николаевной». На улице, не отходя от подъезда, я махом опрокинул ещё одну бутылку «Золотой бочки», закурил и пошёл к станции метро «Пролетарская». Нужно было как можно быстрее взять себя в руки… пока- яться… И, пожалуй, купить ещё один ювелирный подарок жене. Впереди ответственное мероприятие – поездка на море, всей семьёй.

Глава 7 ПЕРВАЯ РЫЖАЯ Её звали Ирена Зиминьска, и случилось так, что мы очень скоро после первой нашей встречи стали проявлять друг к дру- гу интерес. Она была польской Крулевной (принцессой), очень красивой и очень серьёзной. Златовласая (с рыжим отливом), сероглазая и неприступная, она сильно отличалась от других дам нашего узкого круга. Утончённая, возвышенная и романтичная мечтательница, вот кем была Ирена Зиминьска. Но главным, пожалуй, было то, что именно она, первая про- явила инициативу и стремление к более близкому общению со мной, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Женщины и те- перь для меня остаются загадкой загадок, а Ирена была моей первой загадкой. Вокруг было немало удивительных и прекрас- ных барышень, но Ирена не вписывалась в большинство, а кро- ме того, она оказалась настойчива и последовательна в своих взглядах на меня и своём отношении ко мне. Я ей определённо нравился, а что касается меня, то я как-то стеснялся поначалу… Стеснялся даже как следует задуматься или попытаться толком разобраться в своём отношении к ней… Словом, я попросту трусил, поскольку в то время был ещё не слишком избалован женским вниманием. Но если признаться честно, мне очень импонировало внимание Ирены. Я ощущал в груди что-то волнующее, радостное, когда по- рой ловил на себе внимательный взгляд Ирены Зиминьской. И однажды у меня возникло ощущение, что я начинаю погружать- ся в состояние влюблённости. Зиминьска, как мне показалось, это сразу заметила и стала более явно обозначать свой интерес, 129

Евгений Скоблов • Первая Рыжая прибегая к разного рода уловкам и хитростям, свойственным красивым женщинам, умеющим добиваться своих целей. Я же, как мог, старался отвечать на эти знаки внимания, хотя это полу- чалось, наверное, не очень умело и наивно. Конечно, нам было трудно, поскольку приходилось тща- тельно скрывать свои, ещё только набирающие силу, чувства. Это могло вызвать подозрение у окружающих коллег, а вместе с ним досужие разговоры, сплетни и пересуды. А также, ехидные взгляды подруг Ирены, мелкие, но обидные издёвки моих прия- телей. Сообщество любит, когда на его глазах разворачивается любовная пьеса, или даже роман. Это притягивает, завораживает, а зачастую порождает зависть и другие нехорошие проявления у окружающих. Была наша первая осень, когда Ирена призналась, что лю- бит меня. Нет, она мне ничего не сказала, но мне передали от неё записку, где было сказано всё. И я был счастлив… Впрочем, общение через послания в виде записок на клоч- ках бумаги было для нас делом обычным. Ведь мы учились в пер- вом классе, где, примерно через полгода обучения, писать научи- лись все. Тогда на уроках ученики часто передавали друг другу записочки, например любовного содержания «Я тебя люблю», и не очень «Катись колбаской», и юмористического «Ты – дурак». Тогда я не ответил Ирене, но всячески пытался дать понять, что её послание до меня дошло, и не просто, а до самого сердца… Постепенно, мы всё же сблизились, и, стараясь сохранить нашу тайну во время занятий, переносили наше общение на вне- урочное время. Мы частенько вместе возвращались из школы по улице 25 октября до угла, где наши пути расходились. Я шёл к маме на работу, чтобы вместе ехать домой на Проспект Мира, а Ирена жила неподалёку, около нового Центрального универ- мага. Мы прощались до следующего дня, и чувствовали, что 130

Первая Рыжая чего-то не хватает… Конечно, мы знали, что влюблённые иног- да целуются, но во-первых, мы ещё стеснялись, а во-вторых, не умели этого делать как следует, несмотря на то, что были уже почти совсем взрослыми. Если быть честным, то до Ирены у меня уже было «роман- тическое увлечение». Примерно за год до нашей встречи, я был влюблён в одну девочку из нашей подготовительной группы в детском саду №13. Однажды я даже подарил ей серёжки, которые стащил из коробочки с ювелирными украшениями у мамы. Не знаю, успела ли оценить этот рыцарский подарок моя тогдашняя возлюбленная, поскольку меня уличили в краже в этот же день. Мама пришла забирать меня из садика, и воспитательница вер- нула ей серёжки. Наказывать меня не стали, хотя и объяснили, что тех, кто ворует серёжки в детстве, в последующем забирают в милицию. Тогда я очень испугался. Настолько, что решил боль- ше не влюбляться, ведь мало ли куда может завести Любовь… Но Ирене Зиминьской не нужны были серёжки или что-то ещё. Ей нужен был только я. Она меня серьёзно ревновала к своей ближайшей подружке, Иринке Костенко и однажды, на большой перемене (мы уже учились во втором классе) они подошли ко мне вдвоём. Ирена поставила вопрос прямо, без лишних слов и объяснений: «Ты кого любишь, меня или Иру?» В этот момент Костенко разглядывала меня во все глаза, возможно, я ей тоже нравился. И я не знал, что ответить, хотя, конечно, был уверен, что люблю Ирену. Пауза затягивалась, Ирена строго смери- ла меня взглядом, топнула ножкой и приказала: «А ну, отвечай немедленно! У нас совершенно нет времени!» И я сказал, что люблю Ирену Зиминьску. «Но почему? Почему?», – всплеснула ладошками Ирочка Костенко. Ответ пришёл не сразу. А ведь, в самом деле, почему? Наконец, я просто-таки выдавил из себя: «Потому что она первая меня полюбила. А ещё потому, что она рыжая!», и убежал в школьную столовую, чтобы успеть до на- чала урока пропустить стаканчик молока. 131

Евгений Скоблов • Первая Рыжая Ох, замучили меня совсем эти девчонки! На летних каникулах после окончания второго класса, меня хотели отправить в пионерский лагерь, который располагался в районном местечке Антонины. С самого начала всё это меро- приятие как-то не заладилось. Автобус «пазик», до отказа наби- тый детьми и их родителями, еле тащился по пыльной грунто- вой дороге. Нестерпимо палило солнце, ещё сильнее разогревая автобус, в котором и при открытых окнах совершенно нечем было дышать. И мне было грустно оттого, что целый месяц при- дётся провести в отрыве от дома и мамы, чего раньше никогда не бывало. Папа в это время служил в Чехословакии, и ещё только через месяц должен был приехать в отпуск. Мы приехали в Антонины, и мне стало совсем печально. Лагерь размещался в здании местной школы, классные комнаты которой были оборудованы под спальные помещения. Всё это мне показалось жалким и совершенно неинтересным. После вы- грузки из автобуса и определения каждому спального места, нас отвели в столовую, где накормили борщом и котлетами с кар- тошкой. Всё это время автобус находился на стоянке, водитель тоже пообедал вместе с новой сменой. А когда я вышел из сто- ловой и увидел маму, что грустила в сторонке, у меня началась истерика! Я плакал навзрыд, и никак не мог остановиться. Мама обняла меня и тоже заплакала… Через пять минут, я со «скоростью мысли» сбегал за своими вещами, а ещё через пять, мы с мамой возвращались домой, на этом же автобусе. И это оказался один из самых памятных и яр- ких моментов моего детства! Я был по-настоящему счастлив: солнце, ветерок, гуляющий в пустом салоне автобуса (кроме нас с мамой были ещё два воспитателя), и мы возвращаемся домой, в лучший город Земли – Хмельницкий! Тем летом на экраны страны вышел замечательный фран- цузский фильм, настоящий блокбастер своего времени – «Чёр- ный тюльпан», с Аленом Делоном в двух главных ролях. Фильм 132

Первая Рыжая меня совершенно пленил и поразил, более того, он стал моим Главным Любимым Фильмом на несколько последующих лет. Сюжет, постановка, сцены драк и сражений, игра актёров и му- зыка (особенно музыка к фильму!) совершенно захватили меня, и я каждый день ходил на детский сеанс в кинотеатр им. Чкалова все дни, пока картина там демонстрировалась, сначала в Боль- шом, а потом и в Малом зале. Когда в сентябре мы снова встретились с Иреной в школе, то не могли не поговорить об этом прекрасном фильме. В памя- ти не сохранилось, с кем ещё из моих приятелей я обсуждал игру Алена Делона и музыкальное сопровождение к фильму. Возмож- но, моих приятелей всё это вообще не интересовало… Но вот Ирена тогда сказала (мы остановились поболтать на лестничном пролёте), «… а ведь есть же где-то на Земле черные тюльпаны!» «Да! Да! Есть! Есть!» – бурно отреагировал я, и убежал в школь- ную столовую, чтобы успеть съесть пирожок с повидлом до на- чала урока. Слишком велико было тогда счастье, ну посудите сами: восторг от прекрасного фильма, который стал моим люби- мым фильмом, а моя возлюбленная, которая тоже смотрела его, разделяет этот восторг… Что может быть лучше? Наша, как нам казалось «незаметная» для окружающих, лю- бовь продолжалась, протекая в спокойном русле. Окончательно убедившись в том, что у меня «больше никого нет», Ирена успо- коилась, и мы продолжали украдкой поглядывать друг на друга на уроках и периодически гулять после школы в парке напро- тив школы. Хотя, всё же и опасались, что нас могут «застукать» бдительные одноклассники, а вместе с этим всё опошлить, рас- топтать и заплевать… Тогда это было проще простого, раздаётся клич: «втюрились!», и давай кривляться, корчить рожи, орать, свистеть и всё в этом порядке. Помимо собственно, учёбы и у меня, и у Ирены было целое множество всяких других дел и обязанностей. Я посещал му- зыкальную школу в Доме офицеров и спортивную секцию по 133

Евгений Скоблов • Первая Рыжая гимнастике. Мама, будучи ответственным спортивным работни- ком, всегда настаивала, чтобы я обязательно занимался спортом дополнительно. Ирена довольно серьёзно, насколько мне было известно, занималась в балетной студии и была увлечена музы- кой. Уже потом, в старших классах, мы узнали, что она очень хорошо владеет игрой на акустической шестиструнной гитаре, и достаточно профессионально исполняет несколько романсов и эстрадных песен под собственный аккомпонимент. Перед «выпуском» из начальной школы, первую группу наиболее активных октябрят и отличников учёбы всех третьих классов нашей школы приняли в пионеры. Это грандиозное событие состоялось 22 апреля, в День рождения Владимира Ильича Ленина, у его памятника на городской площади. Ирена Зиминьска была в этой, самой первой группе, как одна из луч- ших учениц класса, а вот я не попал. Меня потом, как «твёрдого хорошиста», но не очень активного октябрёнка, приняли во вто- рую, а может даже и в третью партию, 19 мая, в честь Дня пионер- ской организации. Но случилось это не на городской площади, а на спортивной площадке во дворе нашей средней школы №16. Именно поэтому, на «выпускном фото», где запечатлён наш 3-й «А» класс во главе с первой учительницей, Лидией Никифо- ровной, и мы с Иреной сидим рядышком в первом ряду, Ирена в пионерском галстуке, а я нет. И она на этом фото счастлива! Наверное, оттого, что во-первых, она уже пионер Советского Союза, а во-вторых, с нею рядом любимый мужчина… А может быть, от всего этого вместе. А потом пришла разлука… Семьям офицеров, служивших в Центральной группе войск, разрешили въезд в Чехословакию, и мы с мамой почти на три года уехали к папе. Время, проведённое в Чехословакии, пролетело быстро, и закончилось, как обычно заканчивается всё самое хорошее, не- ожиданно и грустно. Потому что появились новые друзья и увле- 134

Первая Рыжая чения, каждый день был полон новыми, необычными открытия- ми и ощущениями, и всё было совершенно не так, как в Союзе… Хотя я часто вспоминал об Ирене, там у меня успела появиться новая, «фронтовая» любовь. Я был уже совсем взрослым, учил- ся в четвёртом классе, а Светочка Окунева лишь во втором, но разница в возрасте не играла особой роли. Нам было хорошо вместе, но мальчишки, мои приятели очень быстро раскрыли нашу тайну, и при случае дразнили, выкрикивая, на их взгляд, обидные речёвки. Но в общем, всё было очень хорошо. В октябре 1973 года папу по замене перевели для прохож- дения дальнейшей службы в Союз, а точнее, в город Броды, Львовской области. Мы с мамой вернулись домой в Хмель- ницкий. Маму сразу приняли на прежнюю работу, а меня уда- лось определить в родную школу, в тот же класс, теперь уже, шестой «А». Для меня это стало нелёгким испытанием, потому что к этому времени наша школа перешла в разряд «элитных», если это определение уместно, применительно к первой поло- вине семидесятых годов прошлого века… Многое изменилось, некоторые ребята и девчонки ушли в другие школы, некоторые новые появились. И, хотя я был «как бы своим», но всё же попал в группу «новеньких» вместе с некоторыми другими, новыми учениками. Первую встречу с Иреной после разлуки я не могу назвать радостной или просто дружелюбной. Повзрослевшая Ирена (теперь она была выше меня ростом), сначала как-то прохладно, вскользь, смерила меня взглядом своих серых с искринкой глаз, а потом пристально заглянула в самую глубину моего существа. У меня возникло ощущение, что проницательная польская прин- цесса почувствовала, что в Чехословакии у меня была другая. Взгляд Ирены буквально говорил: «Я тебя тут ждала, хранила верность, а ты мне изменил!»… Наверное, в это мгновение, я раз и навсегда понял, что женщину, тем более, любящую, обмануть практически невозможно. И я не знал, как вести себя дальше. 135

Евгений Скоблов • Первая Рыжая Первое время, внимание других девочек нашего класса ко мне, как человеку, приехавшему из-за границы, было повышенным. Да и ребят тоже, поскольку я, насколько мог щедро угощал всех импортной жвачкой, раздаривал мелкие «загрансувениры» и грелся в лучах скоротечной славы. Ирена вела себя отстранённо, предпочитала держаться на дистанции, с достоинством, прису- щим истинным польским пани. Впрочем, Ирена так держалась и по отношению к другим ребятам и девчонкам класса. У меня сразу появились «лучшие» друзья, один, что назы- вается «старый» (мы дружили ещё с первого класса), и один но- вый, он пришёл в класс, когда я жил в Чехословакии. У нас обна- ружилась масса совместных интересов, «свежих» идей и планов их воплощения. Новая жизнь захватила меня, и я на некоторое время забросил свои любовные дела. Хотя девочки продолжали волновать моё воображение, и возможно, как раз тогда я неосоз- нанно почувствовал, что женщины играют, и будут играть в бу- дущем немаловажную роль в моей жизни. Время шло, мы с Иреной продолжали оставаться на по- чтительном расстоянии, и хотя я периодически (и лишь в вооб- ражении) влюблялся в других девочек (и не только из нашей школы), всё это было мимолётно, несерьёзно, и, в общем, глупо. Я всегда опасался ошибиться и быть поднятым на смех какой- нибудь новой «возлюбленной», поскольку тогда это было почти «нормальным явлением». А так как я был человеком скромным, и даже застенчивым, то оказаться в роли отвергнутого героя- любовника мне совсем не улыбалось. Я точно знал, что Ирена была не способна на подобные вещи, тем более, по отношению ко мне, но как я уже говорил, мне пришлось на время приостано- вить свои любовные изыскания, для того, чтобы сосредоточить- ся на учёбе и реализации проектов, задуманных вместе с моими друзьями. Я продолжал посещать музыкальную школу и спортивную секцию, теперь уже по вольной борьбе (с годами я пожалел, что 136

Первая Рыжая не «записался» на бокс). А ещё, вместе с двумя другими прия- телями стал посещать читальный зал Центральной детской библиотеки, где мы читали редкие книги, которые там имелись в достаточном количестве, а в школьной библиотеке, их, соот- ветственно, не было. Жизнь, как принято говорить, была пре- красной и удивительной, если не считать всяких мелких непри- ятностей и периодических драк с одноклассниками. В музыкальной школе меня зачислили на тот же курс, кото- рый я уже проходил до отъезда в Чехословакию. Было необхо- димо восстановить навыки игры на фортепиано, о чём сказали маме в администрации школы, когда она снова привела меня в Дом офицеров, поскольку три года без практики в музыке не- допустимы. Занятия шли со скрипом, я не чувствовал внутрен- него стремления к «овладению инструментом». Играть по нотам на занятиях «по специальности» было для меня мучительным, и, на мой взгляд, бесполезным делом. Но однажды, в мою жизнь пришёл, нет, ворвался Его Ве- личество рок-н-ролл. Это произошло где-то на рубеже седьмого и восьмого класса обычной школы. Я увлёкся музыкой The Beatles, Slade, Uriah Heep, Pink Floyd и многих других мега рок-групп середины семидесятых. И поскольку в доме было аж два кату- шечных магнитофона (папа всегда был очень увлечён музыкой), то в скором времени, обмениваясь записями с такими же юны- ми меломанами нашего двора, я стал обладателем очень непло- хой коллекции записей, не очень-то одобряемых комсомолом, но очень крутых и желанных в среде учащихся западных групп. Это было не увлечение, это была страсть. Я постоянно слушал музыку, записывал английские тексты некоторых, особенно «за- бойных» песен русскими буквами, и заучивал их наизусть. А потом произошло маленькое чудо в моей музыкальной жизни. Однажды я сел за пианино и заиграл. По слуху, без нот. Я сыграл одну мелодию (кажется из репертуара Битлов), потом другую, третью… и вдруг понял, что могу наиграть любую 137

Евгений Скоблов • Первая Рыжая мелодию, если когда-нибудь её слышал! Это было эпохальное событие в моей жизни, и, поскольку я уже учился в восьмом классе, мои музыкальные способности стали очень востребо- ванными для школьной самодеятельности, и массы других об- щественных мероприятий. Я снова грелся в лучах славы и оказался в центре внима- ния уже совсем взрослых сверстниц. Конечно, думать о том, чтобы попасть в состав школьного вокально-инструменталь- ного ансамбля, который «лабал» на школьных танцевальных вечерах, нечего было даже и думать. Там на клавишных играл руководитель ансамбля, некто Большой Шурик, сын нашего учителя географии, а пианистом он был высшего класса, и организатором ансамбля тоже. Зато мне удалось стать членом другого самодеятельного коллектива, в котором играли ребята немного постарше меня, и у них как раз не хватало «клавишника». Ансамбль функционировал в проектном институте, «офис» ко- торого располагался прямо в Центре, напротив Старого Уни- вермага. А что же Ирена? Она всё время была где-то рядом, и каза- лось, продолжает намеренно не обращать на меня внимания. Но вполне возможно, дело заключалось в другом. В девятом классе, я «по умолчанию» был принят в группу наиболее актив- ных и «продвинутых» ребят и девчонок класса, а Ирена была слишком самостоятельной, гордой и неприступной, чтобы вот так «просто» примкнуть к какой-нибудь группе. В это время у нас уже начались «внеклассные» вечеринки, само собой с ви- ном (и даже с чем-нибудь покрепче) и сигаретами. Как правило, мы собирались у кого-нибудь «на квартире», когда взрослых не было дома (а иногда и с их ведома), слушали музыку, танцевали, хохмили, целовались…. Ирена эти вечеринки не посещала, зато я был их постоянным участником… Как раз в это время на меня «положила глаз» другая моя одноклассница, с которой мы были просто приятелями ещё с 138

Первая Рыжая первого класса (наши мамы вместе работали в городском коми- тете физкультуры и спорта). Но я этого сразу не понял, да и поз- же не проявлял знаков внимания, хотя и замечал, что на наших «посиделках», девочки и ребята старались оставить нас одних. В общем из этого ничего не вышло. Как-то незаметно и совершенно неожиданно, подошло время выпуска из школы. Думаю, для меня это была, пожалуй, самая грустная пора в моей школьной жизни. Я словно пред- чувствовал, что всё, что ждёт меня в дальнейшем, будет гораздо тяжелее и печальнее. Несмотря на то, что перед нами были от- крыты все пути, меня это не радовало. В один из дней между выпускными экзаменами, дома у од- ной из девочек организовалась вечеринка, на которую собрался почти весь класс. Оставался ещё один экзамен, потом выпуск- ной вечер и… счастливого плавания по волнам новой жизни, девочки и мальчики. Дома у Муси (так звали хозяйку вечера) всё было очень весело и мило, и, насколько я понял, никто не со- бирался грустить по поводу скорого расставания. Вино, танцы, щебет девчонок, солидное покуривание повзрослевших ребят во дворе… Повзрослевших… Я только теперь отметил, как мы все изменились! Вечеринка была в разгаре, вино немного ударило всем в голову, шутки и смех не смолкали, ребята и, особенно, де- вочки были благодушны, раскованы и внимательны друг к другу. И тут произошло нечто. В одной из многочисленных маленьких комнат Мусиного дома, мы вдруг оказались с Иреной почти что одни. Совершенно непроизвольно потянулись друг к другу, и… оказались в объ- ятиях, отнюдь не дружеских. Мы слились в поцелуе, и долго не могли прекратить это приятное занятие. Я целовал шею, воло- сы, глаза Ирены, чувствовал, как она подрагивает от волнения. Мы сидели на низкой тумбочке у зеркала и целовались, казалось, бесконечно. Все, кто был в этот момент в комнате, потихонечку 139

Евгений Скоблов • Первая Рыжая удалились. Все, кроме одного, который сидел напротив, на дива- не и совершенно бесстыдно, с тупым упорством разглядывал нас во все глаза. Это был один из тех двух моих приятелей, с кото- рыми мы начинали дружить после моего возвращения из Чехос- ловакии. Потом «крепкая» дружба расстроилась, и мы остались просто одноклассниками. Почему он не вышел из «нашей с Ире- ной» комнаты я не знал, но сейчас мне кажется, что он считал, что на моём месте должен быть именно он. А тогда я думал, что если бы мы с Иреной немного отвлеклись от наших любовных дел и притихли, то наверняка бы услышали, как он скрипит зу- бами. Но мы не стали ни к чему прислушиваться, а просто, ещё немного насладившись друг другом, вышли из комнаты, из дома, со двора… Уже стемнело, я пошёл проводить Ирену домой по вечер- нему Хмельницкому, который мне показался в тот вечер особен- но прекрасным. И я чувствовал, что Ирена была счастлива, более того, она мне сама об этом сказала у своего подъезда. Слов любви не было, она просто дала понять, что ей хорошо со мной, и тогда этого оказалось вполне достаточно. Хотя моё юношеское воображение рисовало сногсшибательные картинки нашей бли- зости, в то время мы ещё не могли себе позволить ничего больше того, что позволили у Муси на вечеринке. И не только потому, что это было предосудительным с точки зрения общественных установок («всё только после свадьбы»), или небезопасно из-за возможной нежелательной беременности, а потому… потому что мы были не готовы к этому. Ирена легонько поцеловала меня на прощание, и я ушёл. До выпуска из школы оставалось три дня. На выпускном вечере мне сразу стало как-то грустно. Дело в том, что за день до вечера мы с ребятами отправились на рыбалку с ночёвкой. Само собой ночью мы устроили пирушку в честь окончания школы. В итоге бессонная ночь, большое количество водки, от употребления которой я всегда старался 140

Первая Рыжая уклониться, но в ту ночь не смог, сделали своё дело. Приехав с рыбалки утром дня выпуска, я получил хорошую взбучку от мамы. Я не успел как следует отдохнуть и чувствовал себя от- вратительно. Выпускников, вместе с родителями собрали во дворе шко- лы, всем выдали значки «Выпускник 1978 года», построили в колонну и повели на городскую площадь, к памятнику Ленину. Там должна была произнести напутственную речь директор школы, Анна Ивановна, в присутствии родителей, товарищей из горкома партии, ГОРОНО и других официальных лиц. Ирена встретила меня с улыбкой и старалась держаться рядом, пока вся эта грустная процессия двигалась на площадь. Мне же хотелось куда-нибудь спрятаться, а главное, чтобы это всё поскорее закон- чилось. Я думал о том, что впереди ещё очень длинный вечер, и, как водится, бессонная ночь, и это нужно как-то пережить. Правда, я старался делать вид, что у меня прекрасное настрое- ние, а мысли устремлены в светлое будущее, но, видимо это у меня получалось не очень. После посещения площади, все расселись в школьном акто- вом зале. Прозвучали поздравительные речи от преподавателей и ответные слова от лучших выпускников. Потом состоялось вручение золотых медалей и аттестатов, а хор выпускников ис- полнил несколько прощальных песен. Затем родители накры- ли праздничные столы в спортивном зале, по фужерам разлили шампанское. Опять же все это проплывало передо мной, как во сне. Бессонная ночь на ненужной рыбалке и тягостные пред- чувствия наложились друг на друга, и я был в состоянии тихого стресса. Потом начались танцы. Прекрасная, совершенно ослепитель- ная, в роскошном белом платье, словно невеста, моя Крулевна на первый «медленный» танец пригласила меня. И всё бы хорошо, но я себя чувствовал не в своей тарелке, и мне казалось, что всё происходящее я наблюдаю со стороны. Возможно, я показался 141

Евгений Скоблов • Первая Рыжая Ирене отстранённым и холодным, но в этом моя вина была лишь отчасти. Кроме того, мне представлялось, что всё это смахивает на помолвку, или что-то в этом роде. Ирена сразу уловила мою волну, и я почувствовал, что сначала лёгкая, а потом всё уси- ливающаяся тревога сначала превратилась в недоумение, потом расширилась до границ обиды, и наконец утвердилась в глубо- кое разочарование. Больше я с Иреной не танцевал, и мне было не по себе от ощущения, что взгляды учителей, родителей, друзей и подружек устремлены лишь в нашу сторону. Мне было неловко, а Ирена страдала, и совсем не по-детски… Возможно, всё могло сложиться иначе. У меня, как и у каждого из наших парней, была припасена маленькая бутылоч- ка с коньяком для поднятия настроения. И если бы я вовремя «поднял» себе настроение, то очень может быть стал бы более нежен, ласков и внимателен к своей Крулевне. Но в самый не- подходящий момент неизвестно откуда появился один из моих дружков-халявщиков, который выдурил у меня коньяк. Ирена страдала в одиночестве на стуле у входа в актовый зал, а я в компании придурков-приятелей носился мимо, то на улицу, покурить, то в зал, где вовсю веселились выпускники (роди- тели к этому времени уже разошлись по домам), то в туалет, опять же покурить. Это была первая и последняя ночь проведённая вместе с Иреной, и она, к сожалению не оставила у меня романтиче- ских, или хотя бы нейтральных воспоминаний. Потому что всё было не так, как наверное, должно было быть. А главное воспо- минание, это Ирена, страдающая от моего невнимания, и я, со- вершенно бестолковый и опустошённый, слоняющийся без дела около праздника. Я был почти счастлив, когда вечер, наконец, закончился и мы всем классом сходили в Комсомольский парк, к городскому пляжу, чтобы встретить рассвет. Потом, когда одноклассники как-то 142

Первая Рыжая неловко, наспех распрощались и разошлись по домам счастли- вые и усталые, я, наконец почувствовал облегчение. Смутное, неосознанное пока предчувствие больших испыта- ний, ожидающих впереди, тревожило меня. Юношеские комп- лексы, на которые я не обращал внимания, пока учился в школе, не давали спокойно готовиться к поступлению в институт. Я ду- мал об Ирене, и о том, что как-то не очень хорошо (и по моей вине) мы расстались после выпускного вечера. Но позвонить я не решался, и вообще, как-то упустил её из виду. Через десять дней мне предстояло уехать во Львов для сдачи вступительных экзаменов. Оставаясь внешне уравновешенным и невозмути- мым, я чувствовал, что меня раздирают одновременно страх, тревога и незавершённость в наших с Иреной отношениях. Я не мог вот так просто, без объяснений тихо уйти, хотя по мнению того самого приятеля, который подглядывал за нами на вечерин- ке у Муси (мы продолжали с ним общаться ещё в течение многих лет после окончания школы), именно так я и должен был посту- пить. То есть, ни «да», ни «нет», просто уйти и оставить Ирену в сомнениях, терзаниях и смутных надеждах… Ну да, он, воз- можно, так бы и сделал. Но я так поступить не мог! Но и встре- титься, чтобы объясниться с Иреной тоже не счёл возможным, поскольку опасался, что у меня может просто не хватить духа на такой разговор. Поэтому, в один из дней я собрался с мыслями и сел за написание Письма, адресованного Ирене Зиминьской. Письмо получилось длинным и бестолковым. Его общий смысл сводился к тому, что несмотря на то, что наши отноше- ния перешли в другую, более серьёзную стадию, я считаю, что не достоин любви Ирены, поскольку сам являюсь не очень на- дёжным и не очень подходящим человеком, с которым можно связать жизнь. Просил, как теперь любят говорить, «понять и простить», желал счастья «в личной жизни», и ещё какие-то глупости. Но главным, на мой взгляд, в этом письме было то, 143

Евгений Скоблов • Первая Рыжая что я обозначил свою позицию в наших с Иреной отношениях чётко и ясно, чем облегчил принятие дальнейших решений для себя, но и в немалой степени для Ирены. Ни на какой ответ я не рассчитывал, его и не последовало. События в моей жизни пошли своим чередом, меня захва- тило вихрем времени, и я покинул родной город, регулярно при- езжая сначала на студенческие каникулы, а потом и в отпуска из другой республики. Но я часто вспоминал о нашей с Иреной долгой (с перерывами) школьной влюблённости, иногда заду- мывался о том, почему, собственно, всё вышло именно так, а не иначе. Но ответа, найти не мог. Ведь казалось, что мы были созданы друг для друга, совсем немного не хватало для полной гармонии… возможно, просто интимной близости. И если бы мы пошли немного дальше, наперекор складывающимся обстоя- тельствам, предубеждениям и всякого рода опасениям, то совер- шенно непонятно, к чему в итоге бы это привело. Время продолжало неумолимо вращать свою спираль. Я окон- чил институт и уехал по распределению в Кострому. Там очень быстро женился, и очень скоро развёлся. В перерывах между рабочими «авралами-завалами» находился в постоянном поиске той, которая и должна была разделить со мною все трудности, неприятности и малые радости нашего бытия. В те годы у меня были и согревали своим теплом самые прекрасные женщины в мире, но я никак не мог определиться в выборе. Большинство из них были старше меня и гораздо опытнее в интимных отноше- ниях. Они были ласковы, предупредительны, нежны и, в общем, не очень требовательны. Мне было хорошо с ними, я был благо- дарен им и старался дать в ответ всё, что было в моих возмож- ностях. Иногда я вспоминал об Ирене, но теперь, без печали (я не знал, но у меня непонятно откуда было ощущение, что у неё сложилось всё хорошо), а как о своей Первой любви, которая, к сожалению, не получила продолжения. 144

Первая Рыжая А через некоторое время появилась та, кто впоследствии и стала моей спутницей в скитаниях, тревогах и свершениях, и с которой уже прожита большая часть жизни… Но Ирена Зи- миньска тоже никуда не делась. Более того, огонёк не погас окончательно. История любви получила неожиданное продолжение, которое ничего не прояс- нило, но закрепило Ирену в моём сердце, памяти и сознании, наверное, навсегда. … Через десять лет после окончания школы, наш славный 10 «А» класс собрался на встречу выпускников, у стен родной школы. Сразу после выпуска, мы встречались каждый год во время зимних студенческих каникул, а потом решили проводить встречи один раз в пять лет. Я принимал участие во всех этих мероприятиях, Ирена не была ни на одной. Может быть, при- чиной была уязвлённая гордость моей польской Крулевны, а мо- жет быть и недостаток интереса к нашим одноклассникам. Но на «десятилетии» Ирена, вдруг, появилась! Во всём своём блеске, такая же златовласая с рыжим отливом, вся в белом. Она была прекрасна и свежа, и, мне показалось, что совершенно не изме- нилась за эти годы. Впрочем, для меня она не менялась с само- го первого дня нашего знакомства, когда нас впервые завели в класс и рассадили по партам… Мы очень тепло встретились, и нам было снова хорошо вместе. Она была счастлива замужем, и уже было двое детей. Муж великодушно (как она мне сказала) отпустил её на эту встречу из Каменца-Подольского. У меня тоже всё складыва- лось неплохо, после развода с первой женой, я сосредоточился на карьере, и она медленно, но уверенно ползла вверх. К тому времени я уже работал в Подмосковье и готовился к поступле- нию в Гуманитарный университет, на отделение политологии. Мы весело болтали и между собой, и не забывали поддерживать общий разговор других одноклассников. После встречи и тради- 145

Евгений Скоблов • Первая Рыжая ционного фотографирования у стен школы, мы поехали в ресто- ран, где-то на окраине города, и продолжили веселье там. Обстановка была раскованной, лёгкой и непринуждённой, и вовсе не от спиртного. Просто вышло так, что на этот раз со- брались все те, кто уже успел чего-то добиться в жизни, свобод- ные от тягостных мыслей, зависти и прочей шелухи. Все были благодушны, добросердечны и старались передать это настро- ение друг другу. Весь вечер мы о чём-то говорили с Иреной, вспоминали былое, хорошее в основном… И никак не могли в полной мере насладиться обществом друг друга. Из ресторана мы сбежали вдвоём, точнее я увёл её немного раньше, чем окончился вечер встречи. Уже стемнело, когда мы присели отдохнуть на лавочке в парке у кинотеатра им. Чкалова, неподалёку от школы. Совершенно непроизвольно и неожиданно, как тогда, в доме у Муси, мы оказались в объятьях друг друга, и я почувствовал сильнейшее возбуждение. Ирена не отстранилась, когда я стал гладить её грудь, ноги, но очень спокойно и тихо произнесла: «Сегодня ничего не будет. Завтра будет всё». Меня это ещё боль- ше взволновало, поскольку назавтра я мог пригласить Ирену к себе домой, мама должна была быть на работе, и квартира пре- доставлялась в наше распоряжение. Я проводил Ирену до подъезда, и мы условились о времени встречи на следующий день у Центрального универмага. День нашей встречи начался как-то неудачно. Казалось, всё снова было против. С утра у меня сильно болела голова, чего уже давно не случалось. Ирена опоздала, а потом мы никак не могли поймать такси, хоть и шли по одной из главных улиц города. Частники же проносились мимо, упорно не желая нас «подби- рать». Общественный транспорт весь, разом «ушёл на перерыв». Радость встречи и предвкушение более близкого общения стали немного слабее. Ирена была напряжена и, как мне показалось, несколько смущена, поэтому, когда троллейбус, наконец, при- 146

Первая Рыжая тащился и мы поехали ко мне, она, то краснела, то бледнела, а я никак не мог найти нужный тон для разговора. Наконец, мы оказались в квартире, где была приготовлена бутылочка вина, конфеты и фрукты. Ирена наотрез отказалась от вина, и я заварил ей кофе. Вино я тоже пить не стал, а махнул сто граммов водки и только тогда почувствовал прилив энергии и общее улучшение настроения. Поскольку времени у нас было ещё достаточно, я взял в руки гитару и попытался исполнить песню Владимира Высоцкого, которая мне в то время особен- но нравилась: «Так случилось, мужчины ушли…». Ирена тоже знала эту песню, и после моего не очень профессионального ис- полнения, высказала ряд толковых рекомендаций относительно подходов к исполнению песен Высоцкого. Мы ещё немного поговорили о разных пустяках, обсуди- ли вчерашнюю встречу, и я высказал мнение, что неплохо бы приступить непосредственно к делу. Ирена возражать не стала, и мы переместились в спальню. Некоторое время мы разгляды- вали друг друга, ведь мы впервые были вместе обнажёнными, и это был весьма волнующий момент. А потом был полёт… во времени, в пространстве, в Любви… Я был сверх энергичен, неудержим, но мне показалось, что проявил недостаточно, необ- ходимой в таких случаях нежности и внимания… И если я своё получил сполна, то Ирена, как мне показалось, лишь наполови- ну. Тем не менее, когда она приняла ванну, и мы оделись, она очень мягко поинтересовалась: «Тебе было хорошо со мной?», на что я ответил: «Очень хорошо, и очень мало». Мы сидели на кухне и беседовали за чашечкой кофе, ког- да на обед пришла мама. Ирена и мама вежливо поздоровались, поулыбались, и мне показалось, что они поняли друг друга без слов. Мама лишь выпила чаю, потом немного поговорила с нами и снова уехала на работу. Мы с Иреной переместились на диван в гостиную и, не го- воря ни слова, смотрели друг другу в глаза, будто хотели запечат- леть этот момент, этот день, да и все прошлые годы в памяти 147

Евгений Скоблов • Первая Рыжая навсегда. У меня было чувство, что эта встреча последняя, и воз- можно, Ирена тоже думала об этом. Потом мы снова оказались в кровати, и на этот раз всё вышло гораздо гармоничнее, спо- койнее и приятней. Я уже никуда не спешил, и стремился боль- ше доставить удовольствие Ирене. Хотя, возможно, она хотела чего-то большего… Эта близость стала неким итогом всех двадцати лет наших отношений, и ещё я думал, что, она должна была случиться. Тог- да думал, а теперь совершенно уверен, потому что любовь оста- лась в моём сердце навсегда, именно благодаря этой встрече. Поскольку все последующие годы, вспоминая об Ирене, нашем детстве, детской и юношеской влюблённости, я отмечал в памя- ти именно 24 июля 1988 года, когда на следующий день после встречи выпускников, мы оказались с моей любимой наедине. Когда мы прощались на троллейбусной остановке напротив моего дома, я спросил Ирену, сможем ли мы встретиться ещё. Она ответила: «Нет, дорогой, мы больше не встретимся, потому что я очень люблю своего мужа». И добавила, что встреча со мной, это в большей мере дань памяти любви, которую она ко мне испытывала долгие годы, да и сейчас испытывает, а главное потому, что именно я и был её первой Любовью. Если вы спросите, как я сам отношусь к тому, о чём сейчас рассказал, то отвечу, что счастлив оттого, что всё это имело место в моей жизни, и оставило прекрасные, яркие и тёплые воспоминания. И ещё я скажу, что, наверное, до сих пор испы- тываю симпатию и нежность к моей рыжей Крулевне, и немного чувство вины. Я благодарен судьбе за то, что в моей памяти до сих пор всё так, будто это было вчера: всплеск чувств, голово- кружение от любви, запах лета и золотисто-рыжих волос Ирены, в которые были вплетены цветы.

СОДЕРЖАНИЕ Хелью Ребане. Предисловие ................................................................... 3 Глава 1. Уроки Татьяны Александровны ............................................. 12 Глава 2. Танцы на цокольном этаже ..................................................... 45 Глава 3. Под душем в госпитале ........................................................... 61 Глава 4. Вытрезвитель на пляже .......................................................... 71 Глава 5. Глоток свободы в начале января ............................................ 84 Глава 6. Денежное вознаграждение ................................................... 109 Глава 7. Первая Рыжая ........................................................................ 129