Слушайте музыку сердцем

Всегда приходят на заре, танцуют, любят, ждут кого-то. Мне старый красный табурет давно уж стал здесь эшафотом. Танцоры… Как они близки. Напряжены и откровенны. От зависти и от тоски не хочет кровь моя по венам Бежать. Бежать хотел бы сам, – но без тебя мне мир не нужен. Провѐл рукой по волосам… Как ты когда-то… Стало хуже… Но я играю, чуть дыша, не для себя – для них безгрешных. Возможно, мой последний шанс так искупить грехи… Поспешно Монета встанет на ребро. Вернѐтся счастье бумерангом. Я так хочу дарить добро влюблѐнным. Я играю танго. 151

Vivaldi Николай Хрипков Блаженство слияния с небом и лесом. Неярко сиянье. На жаркой поляне Тяжелых шмелей величавая месса, В которой истоки далеких сказаний. Скажите, деревья, пропойте ветвями И травы вплетите свой шепот густой, То тихо, то громко звените листами Ветра, обходящие лес стороной. 152

Да нет же! Пусть будут летящие пальцы И полем, и речкой, и лугом, и лесом Играть гармоничные длинные вальсы, Играть менуэты и канты, и пьесы. А что же опять? Вот торжественно, чинно, Как будто идет королевский прием, Как громко и важно, и гордо, и длинно, И трон, и корона сияют огнем. Недолго… Всѐ быстро сменилось. Крушенье! Веселье! Бездельники пляшут навскид. Мундиры долой! И кипучее зелье В бокалах кипит. 153

Музыка Елена Ишутина Бусинки нот по бумаге бежали, Линии строк они крепко держали. Но несмотря на такое коварство, Музыка вырвалась из сонного царства. И полетела,как в картине Шагала Двое парят, вместе,\"Над городом\" В зале волнение, стало так холодно. Вьюга влетела, прошлась ураганом. 154

Бусинки-ноты руководили обманом. Птички щебечут, бабочки в зале, Скрипки еще ничего не сказали. Слышится где-то гром водопада. Звук нарастает, словно из ада. И замирает, как было задумано. Скрипки вступают, в зале смятенье, Празднует солнце свое день рождения! Радости ноты ,тепла и веселья. В ассоциациях: море, безделье. В ассоциациях: счастье, блаженство. Музыка эта само совершенство! 155

Музыка Екатерина Иванченко Музыка живѐт в душе У каждого из нас. Слушать можем мы еѐ Каждый день и час. Никому еѐ нельзя Из наших душ забрать. Музыка у всех своя, Нельзя еѐ отдать. 156

Гусли Сергей Еремеев Гусли русские звучали, Разгоняли все печали. Покоряли всех князей Светлой музыкой своей! 157

Но пришли другие нравы. И в другие времена Не досталось гуслям славы, Только в том не их вина. Царь «Тишайший» не был тих: По его приказу На Руси ломали их И сжигали сразу. Возмутился русский люд: Что же, в самом деле? Гусли пели там и тут, Да в огне сгорели! Но «Тишайший» царь суров: «Возмущаться стали? Я казню и гусляров, Чтобы не роптали!» Тут могилы. Там зола. Мрачный лик царѐва зла. Время русской старины Было-миновало. Заодно царей страны С трона посдувало! 158

Что ж по гуслям я грущу, Мне-то что за дело? Звоны светлые ищу, Чтобы сердце пело! Да вот как мне их найти, Пареньку простому? Где дороги, где пути К волшебству былому? Лишь во сне приходит он - Русских гуслей светлый звон. Только в сказках это чудо, Там, где витязи живут! Наши гусли-самогуды Всѐ поют, поют, поют… 159

Вплетайте музыку в стихи... Наталья Ефремова Вплетайте музыку в стихи, Как в косы – шѐлковые ленты. Пусть будут яркими акценты, А рифмы – трепетно-легки. И пусть строка вслед за строкой Течѐт свободно, величаво, Под стать мелодии печальной Над тихой утренней рекой. Слова души концом пера На ноты сердца положите И в этой песне расскажите, О чѐм давно сказать пора. И зазвучат у вас в руках Волшебной силы инструменты, Даря прекрасные моменты Под звуки музыки в стихах. 160

Приговор Анна Бабинцева На нотный стан она роняет ноты, На лист тетрадный обронит слова, Ей музыка осенней непогоды Поможет верить: всѐ ещѐ жива... Виток, другой - закручивает лихо Сюжет что в песне, что в судьбе своей. А золочѐных дней неразбериха В бокале тонет. Всѐ же так теплей... Вздыхает, пишет, рвѐт бумагу в клочья - И снова крýжит мыслей перепляс. Рифмует \"ночи-очи-впрочем\" И молит, чтоб огонь в ней не угас. Ей вторит голос - перебор гитарный, На струнах пальцы создают узор. И осень своим почерком янтарным Подпишет всем влюблѐнным приговор. 161

Как я стал музыкантом Дарья Чернова Я расскажу сейчас историю, друзья, О моѐм самом лучшем, верном друге. Благодаря его оказанной услуге Я осознал, что жизнь - она моя. Но для начала поделюсь я с вами тайной. Хотя теперь, быть может, не секрет, Но музыку любил я с малых лет И находил еѐ необычайной. К большому горю вся моя семья Ценила больше простоту, а не таланты. Они считали будто музыканты - Бездельники без денег и жилья. Я поступил на кардиохирурга, 162

Но сердце-то твердило мне другое! И то, «другое», терзало за живое, И каждый день протягивало руку. Я уступил ему спустя два долгих года. И то не сам – мне кое-кто помог. Он показал мне тысячи дорог И научил, как быть свободным. Я помню, как вчера тот день: За стенкой слышал бас-гитару, И я, готовясь к семинару, Хотел узнать: «Что за олень?» Недолго думая, вскочил, С ноги к соседу начал биться, И думал тут уже смириться, Как тот играть вдруг прекратил. Открыл мне дверь совсем юнец И тут же начал извиняться, Просил на брата не ругаться, Ведь тот поднялся, наконец. Тогда не понял я ни слова. Мне объяснил сосед с женой, Что сын их, Васенька – глухой, 163

Но в музыке утрѐт любого. В тот миг я будто бы прозрел: Раз он без слуха так играет, Что разум просто поражает, С чего же я тут не удел? С тех пор мы дружим очень крепко: Василий Пуговкин и я Почти что как одна семья, За музыку хватались цепко. Пускай теперь я и не врач, Зато я счастлив с бас-гитарой, И пусть грозятся мне все карой, Что толку, если я – богач? 164

Джаз в Дубраве Галина Ахсахалян Белая керамика на брусничной скатерти, вкусное пирожное с морковью и орехом… И за это тоже любим мы «Дубраву», ну а главным образом, конечно, не за это. Атмосфера счастья, неги и покоя, джазовая музыка Мишеля Петруччани… В зале десять зрителей — возможно ли такое? Мы у самой сцены на кожаном диване. 165

У Христа за пазухой нам, грешным, не теплее, суета и скверна сюда не проникают, и плывѐм мы в декабре, как в солнечном апреле — видно, это музыка сердечная такая. В лодочке ли, гнѐздышке, ореховой скорлупке, или просто вечности случайными гостями следуем за музыкой, изысканной и хрупкой, волнами житейскими, небесными путями… 166

Маэстро – музыканту Светлана Рожкова Творить высокое искусство,- туман души, эфирный дым, - прекрасно и немного грустно дарить бесценное другим! Не удержать мгновенных звуков, в гармонии летящих ввысь, и сердце, ритм меняя стуков, так понимает чью-то мысль,- мелодией от ранней птахи, скворчащей утром за окном, до рвущего с плеча рубахи бродяги – ветра за селом; 167

от волн морских до поднебесья, от снежных бурь до летних дней – всѐ в музыке! – так лейся песня, как много поместилось в ней! Она хранит порывы духа, тепло лучей и свет звезды в волшебных нотах, легче пуха, которых повелитель – Ты! 168

История одной музыки... Виктор Киппа Она жила за городом, За городом пшеничным. И слушала всѐ музыку, Всѐ музыку ритмичную. Работая, включает, Немного расслабляет. Сердце поспевает и мозг погружает, Волны труда, неспешно умножает. Работа же сдаѐтся, распространяется, Куѐтся. Разбивается, оплачивается, И ритмами хмельных звуков, наслаждаясь, отмечается. 432 звука. Вибрируют в ушах. 169

Вибрации всѐ реже. Скрываются они. Скрываются в болотистой 440-ой воде. Выбирая музыку сердцем, Мы часто думаем так: Нет. Мы, не думая, измеряем килогерцем Еѐ прекрасную стать. А измерив, тотчас отметим: она стоит почти четвертак. 170

Джаз в городе Галина Глебова Я шла по улице в начале января, Прокручивая в мыслях пару фраз. Уже смеркалось. Возле фонаря Играл старик на саксофоне джаз. . Для холодов он был легко одет: Без курточки и в кепке набекрень. Неоновых витрин искрился свет, Причудливо отбрасывая тень . 171

На лица очарованных зевак, Что грелись, пританцовывая в такт. И вместе с дедом в небе зодиак Крутил на звѐздном микшере компакт. . Под музыку в рождественскую ночь Рассеялись, как дым остатки фраз. А саксофон в душе звучал точь-в-точь, Как голос Ангела, придумавшего джаз. 172

Настройщик Анатолий Ерошкин Настрой рояль, седеющий настройщик, Чтоб зазвучали струны, как тогда, Когда весь мир казался мне попроще, Когда светила в окна мне звезда. Настрой рояль, чтоб клавиши романсом Легко прогнали жуткую мигрень, Чтоб не страдал, не мучился напрасно, Когда цветѐт под окнами сирень. Ты не грусти, седеющий настройщик, Хрусталь бокалов заискрится пусть, И вкус янтарной ягодной настойки Прогонит вмиг сиреневую грусть. Прошу тебя, седеющий настройщик, Настрой рояль и прогони печаль, И пусть летит есенинская строчка, Мол, «ничего в прошедшем мне не жаль». 173

Идут часы, осеннего романса Слова несутся ласточками вдаль, Седой настройщик, юным став и страстным, Терзает белый старенький рояль. 174

Ближе к ночи... Екатерина Ивашкова  Тишина перехода ближе к ночи звеняща. Проходящие мимо, бесконечно похожи. Ты играешь на скрипке для последних прохожих. Зябко: тоненький свитер, да коричневый плащик. Не спасают от ветра, сквозняков и простуды. А до слякоти в сердце, им и вовсе нет дела. Ты играешь на скрипке. Всей душою. Всем телом. Выпуская из струн бесконечное чудо. 175

Дремлет старая шляпа на полу под ногами, Горсть монет разноцветных, пряча в фетровых недрах, Три измятых десятки, кем-то брошенных щедро, Ярких листьев осенних цветных оригами. Стихнут музыки звуки. Скрипку старую спрячешь, Чтобы завтра вернуться и играть для прохожих, Чтоб для душ очерствевших, снова струны тревожить… Ты скажи, скрипачи по ночам тоже плачут? 176

П Р О З А Перу философа – просветителя Жана-Жака-Руссо принадлежит, например, опера «Деревенский колдун». У Эрнста-Теодора-Амадея Гофмана – 85 музыкальных произведений, среди которых – популярная опера «Ундина» Александр Сергеевич Грибоедов был прекрасным музыкантом и сочинил два великолепных вальса. Фридрих Ницше сочинил ряд фортепианных пьес и вокальных произведений, и музыка была его страстью. Русский писатель -князь Владимир Федорович Одоевский обожал орган и сочинял музыку (сохранилось несколько его произведений). Борис Пастернак благодаря близкому общению со Скрябиным в течение 6 лет обучался на композиторском факультете Московской консерватории, и сохранилось до настоящего времени три опубликованных композиции: Прелюдия ми-бемоль минор (1906 г.), Прелюдия соль диез минор и Соната для фортепиано. 177

Музыка мыслей Марина Винник Представьте себе обычный вечер в мегаполисе, спальный район. От конечной станции метро едет автобус. Все места заняты, освещенный салон хорошо просматривается. На виду у всех стоит влюбленная парочка, абсолютно не замечающая окружающих. В кабине водителя играет радио, но в самом автобусе слышна совсем другая музыка. Послушаем? Это негромкая музыка из известного фильма, такой нежный и стремительный вальс. Она то взлетает, то опадает, и когда она замедляется, мы можем услышать в ней другие звуки. Они очень разные, и больше всего напоминают неразборчивую речь. Это мысли пассажиров. Вот тягучий мужской бас. Звуки весомые, следуют один за другим с неотвратимостью асфальтового катка. Кажется, это тот мужчина в черном пальто с кейсом в 178

руках. Он смотрит прямо перед собой, лицо непроницаемое, губы плотно сжаты. Бизнесмен? Вот хорошо одетая молодая женщина. Она похожа на струну, которую натянули, но она еще не звучит. Пружинка в состоянии покоя, и мысли такие же – летят, останавливаются и снова летят. Голубые глаза и мысли цвета электрического тока. Музыка снова взлетела, накрыла нас водопадом, и кроме неѐ нет ничего. Стихает бешеный напор, и первое что мы слышим – это звонкие трели, бессвязные, отрывистые, с короткими паузами. В них есть нетерпение, радость ожидания и тот испуганный восторг, который бывает у нас, когда нам говорят: «не делай так», а мы хотим и делаем, и нас не останавливают. Чьи это мысли? Осматривая пассажиров, замечаем мальчика лет восьми и его красивую уставшую маму. Мальчик увлеченно распаковывает конструктор, хотя ему явно сказали сделать это дома. Но куда там! Вальс громче, сильнее. Летит… и стихает… Человеческие голоса, человеческие мысли. Позванивают колокольчики, постукивают кубики ядовитого льда – это девушка с застывшим взглядом, под маской Снежной королевы скрывается вулкан обиженных страстей. А вот парень чертит пальцем по инею на окне клиновидные буквы, его мысли похожи на тишину, в которой прокатывается эхо. Пока вальс не оглушил нас снова, замечаем пожилую супружескую пару. Золотые обручальные кольца, спокойные глаза, неторопливые мысли. Они устали, оба, 179

но вместе им хорошо, и мысли текут рядом, в одном русле. Последний раз мы на гребне волны, она опускает нас в оранжерею звуков. Они как цветные вспышки, как перья райских птиц, как звенящая радуга. Они сверкают и разносятся вокруг, а источник их – та влюбленная пара, которую мы видели в самом начале. Мысли влюбленных не облачены в слова: им просто не нужно это, пока они рядом и разговаривают на языке поцелуев. А музыка поднимается выше, выплескивается наружу в холодный воздух и там встречается с сотней своих отражений: из каждой машины, от веселой компании, от высоких домов. Музыка звучит над городом в едином ритме, то убыстряя свой бег, то замедляясь. Знакомый вальс, музыка большого города, рожденная мыслями и позволяющая их слышать. Такие разные мысли. Такие обычные люди. Такая красивая музыка. 180

О спектакле «Старые песни о нас» Елена Румянцева Наверное, не всем необходимо лекарство от депрессии,безнадѐжности, тревоги, но те, кто в этом нуждаются, найдут его в спектакле \"Старые песни о нас\". Осенний вечер.ТЮЗ. Вологда. Премьера. Зритель попадает на «выставку достижений» коллектива провинциального Дворца культуры.Анекдотические ситуации, любовные признания , реалии дня вчерашнего,сказавшие о грустном и смешном, о счастливом когда-то и о всѐ ещѐ прекрасном далѐком . Тонкий юмор, шедевры советской эстрады пятидесятых- восьмидесятых годов,воодушевление актѐров, их слаженная игра, яркие психологические зарисовки, великолепная пластика- вот атмосфера театрального действа, необычного, захватывающего с первой минуты, подводящего к размышлениям: \"Кто мы? Как живѐм?Почему обходимся \"без романтизьму\"? Почему миримся со скукой и рутиной,с отсутствием настоящих чувств и искренности?Зачем мы?Где вы, живые души?\" Музыка нанизывает на ситуацию гоголевского ревизора 181

очередную историю повествования, помогает раскрыть судьбы и характеры героев. Говорящие фамилии и имена, поток реминисценций... \"Настоящего хочется, хочется настоящего!\"- главный сюжетный итог спектакля-концерта. Подлинных чувств хочется, искренней дружбы, творческой работы взахлеб, признания твоего \"я\", смелости хочется... Смелости во многом... Зритель и плакал, и смеялся, и пел, вспоминая юность,глядя на день сегодняшний, сопереживая происходящему на сцене. Есть ДУШИ, живые, рядом! Их много! 182

И музыка рядом Елена Букурова По-весеннему ласковое солнце ярко освещало просторную комнату Ани, словно желая лучше рассмотреть царящую в ней обстановку. Там, правда, было на что посмотреть: нежные, ажурные салфетки на журнальном столике и комоде; кресла, накрытые воздушными бежевыми накидками, тоже связанными крючком, – всѐ это придавало комнате редкое изящество и уникальность. А справа от окна стояло старенькое пианино. Оно немного отягощало обстановку, но и на нѐм лежала овальная салфетка с двумя вывязанными лебедями. При осмотре комнаты сразу возникал вопрос: откуда у еѐ хозяйки столько терпения и художественного вкуса? Аня полюбила это кропотливое искусство около двух лет назад. Раньше она вообще много чего не могла, не знала, не понимала. Вся ее жизнь теперь разделилась на «до» и «после». 183

Три года назад Аня попала в автокатастрофу, в результате которой едва выжила, получив тяжелую травму позвоночника, навсегда приковавшую ее к инвалидному креслу. Жизнь ее рухнула в тот миг, когда она очнулась в больнице, увидела встревоженные лица родителей и сочувствующий взгляд врача, объясняющего ей, что теперь она никогда не сможет ходить, а значит, и танцевать. До трагедии у Ани было много друзей, любимый молодой человек, она посещала танцевальный и театральный кружки, неплохо играла на фортепиано. Но музыкальную школу так и не закончила, потому что любовь к танцам и театру оказалась сильнее. В один злополучный миг все исчезло. Окончательно и бесповоротно. Друзья один за другим рассеялись. Сначала приходили, интересовались Аниным здоровьем, но девушка три месяца находилась в коме, еѐ состояние называли стабильно тяжѐлым, и долгое время ничего не менялось. Влад, любимый человек, последовал за другими – девушка больше его не видела. На юридический факультет поступить не могла: когда вышла из комы, начался реабилитационный курс и сложный период привыкания к новой жизни, а теперь... Теперь она хотела только музицировать и коротать вечера за вязание. Преданный друг– крючок был податлив и послушен, умел творить чудеса и рождал прелестные композиции, которые радовали глаз, успокаивали, привносили в душу желанную гармонию. О 184

танцах, драмкружке пришлось навсегда позабыть: там нужны только полностью здоровые люди. Она не хотела об этом думать, но ничего не могла с собой сделать. Воспоминания возвращались к ней бумерангом, а это наполняло сердце мучительной болью. Сейчас Аня уже сидела у пианино и наигрывала лирическую мелодию, в ней была грустинка и какая-то особая чистота. Казалось, что весна проникла в эту особенную комнату и освобождала еѐ от проблем и тягот этой прозрачной и слегка печальной мелодией. Но на самом деле, перебирая клавиши, Аня думала о том, как чудесно могла бы сложиться ее жизнь, не прояви она тогда свое природное упрямство. Всю неделю до трагедии Аня убеждала родителей разрешить ей поехать на экскурсию в новый музей, недавно открывшийся в областном центре. Накануне поездки родители уступили, о чем потом глубоко пожалели, так же, как и сама девушка. В автобус, на котором ученики добирались до музея, врезался грузовик под управлением пьяного водителя. Все, что было потом, теперь казалось Ане нереальным ночным кошмаром, от которого она до сих пор никак не могла избавиться. «Я не буду об этом думать! – смахнув слезинку, прервала она свои воспоминания. – Все это было, но давно прошло, я сама во всем виновата! Кроме того, жизнь продолжается. Надо жить дальше. Кстати, интересно, что за сюрприз готовят мама с папой?» – бросив нетерпеливый взгляд изумрудно-зеленых глаз на настенные часы, подумала она, стараясь перевести свои мысли в другое русло. 185

Родители должны вернуться с работы через час. Чтобы скрасить это ожидание, Аня вновь обратилась к старенькому пианино. Она что-то записала и исправила в нотной тетради и подняла крышку инструмента. Руки, как крылья бабочки, порхали над клавишами, то бережно касаясь их, то вновь взмывая и на мгновенье замирая в воздухе. Музыка наполнила каждую клеточку Аниной души, каждый метр еѐ изысканной комнаты, которая стала еѐ миром, где рождались новые мелодии, наполнявшие еѐ жизнь красотой, вдохновением и смыслом. Движения девушки были легки и уверенны одновременно, глаза искрились: в них жизнь горела неистовым огнѐм, завораживающим, проникновенным. Если бы какой-нибудь юноша в этот момент увидел Аню, он бы обязательно влюбился и не смог бы жить без этой удивительной девушки, растворившейся в музыке. Она даже не играла, а будто исполняла особенную миссию, порученную ей свыше, настолько сильной была энергия, исходившая от хрупкого тела девушки. Сочинение мелодий стало одним из еѐ любимых занятий, которое отвлекало от всего и заставляло забыть о времени, поэтому Аня ничуть не удивилась, когда у входной двери послышался легкий щелчок открываемого замка. Через пару секунд в квартиру вошли ее родители: седовласый мужчина среднего роста и миниатюрная светловолосая женщина. – Готова ехать на пикник? – родители огорошили дочь неожиданным вопросом. 186

Аня, немного помолчав, вернулась на землю из мира музыки, в котором только что пребывала, и ответила радостно и звонко: – Весна зовѐт! Последуем за ней! Пыльные улицы, вечный шум и суета остались позади. Любуясь безграничной степью, заросшей травой и яркими полевыми цветами, девушка вдруг вспомнила свои сны, посещающие еѐ в ночи, когда она засыпала с грустными мыслями и чувством полного одиночества. Первый сон Аня увидела в больнице, погружаясь в успокаивающее действие снотворного. Тогда под звуки фортепиано – какая точно звучала мелодия, Аня не могла вспомнить – к ней во сне явился незнакомец, в длинных одеждах, говорил с ней первый и единственный раз. Его лицо, как и позже, в последующих снах, скрывал неестественный полумрак, и Аня запомнила лишь большие пристально смотрящие глаза и бархатистый голос, прошептавший ей над самым ухом: «Ничего не бойся, я всегда с тобой...» 187

Музыкант Елена Николаенко - А почему вы играете на улицах? Неужели вам это нравится? - Нет, нет, - засмеялся он в ответ. - Вы уж спрашивайте то, что хотели спросить. \"Вам нужны деньги? Вы так зарабатываете себе на кусок хлеба?\" - Ну, в общем-то, да, такая мысль тоже была, - в смущении пробормотала я. - Да, не смущайтесь, я уже привык к подобным вопросам. Я его у всех, кто слушает, читаю в глазах. Такое немое любопытство, знаете, - зачем он это делает, ах, бедный- несчастный. 188

- Так тогда почему? Зачем выходить на улицу, играть музыку среди зевак, ведь не все прямо уж такие любители и ценители музыки. - А знаете, я люблю играть на улицах города. Я люблю проверять звук - как звучит моя мелодия в стенах дома, на узкой или широкой улочке, на площади. - Вы хотите сказать, что музыка отличается? - Конечно! Одна и та же мелодия звучит по-разному там, где я ее играю. То наполняется, как полноводная река весной, то сворачивается, как осенний листок на ветру! Он говорил пылко, страстно, убедительно. - Интересно.... - А еще улицы мне дарят новые мелодии, вдохновение... - Это как? - Я слышу новое звучание в уже давно написанной мною мелодии, а, возможно, она омолаживается, перерождается во что-то другое. Он улыбался. - И потом я прихожу домой, и рождается новая музыка. Вы знаете, после игры на улице я всегда много пишу, много сочиняю нового. - А люди, толпы, которые собираются вокруг вас? Они не мешают вам? Не раздражают? - Да, ни в коем случае. Музыка сама найдет то сердце, которое в нее влюблено. От одного мелодия оттолкнется, 189

как от каменной стены, а в другой вольется, как река в море. Пусть, пусть все слушают. Я помогла ему собрать нотные книжки, сложить незамысловатые вещи, и мы направились в маленькое кафе на углу улицы, чтобы еще говорить и говорить о музыке. Его музыке. Нашей музыке. 190

Старый рояль Анатолий Валевский За окном бывшего дома культуры жизнерадостно щебетали птахи, радуясь наконец-то пришедшему теплу. А здесь, в полумраке зрительного зала стояла такая тишина, что было слышно возню мышей, устроивших под истѐртым паркетным полом настоящее мышиное общежитие. Первоапрельский солнечный лучик с любопытством протиснулся между неплотно прикрытыми ставнями и, скользнув по выцветшей боковой шторе, весело спрыгнул на старый рояль, который, казалось, дремал на сцене в тени занавеса. Но рояль не спал. Он оживлял в памяти былые дни, выбирая из них самые яркие. Да, ему было что вспомнить. Когда-то очень давно его привезли сюда издалека, кажется, из Германии. Потому что, тогда ещѐ совсем молодой вихрастый концертмейстер Вадик, подняв крышку клавиатуры, восторженно воскликнул: - Ух, ты! Глядите - настоящий немец, \"Ван Хоффманн\"! 191

Он быстро подвинул к роялю стул и пробежался по клавишам умелыми пальцами. - Вот это звук! – снова восхитился Вадик. – Просто хочется играть и играть… Рояль от удовольствия едва не зарделся, словно красная девица, но вовремя вспомнил, что ему никоим образом не положено проявлять эмоции, кроме как чистым и стройным звучанием. И он старался, чтобы каждая нота была самим совершенством. С тех пор роялю не приходилось скучать. Ах, как ему нравилась такая жизнь. Он постоянно был в окружении музыкантов, каждый хотел его потрогать, погладить. К нему прислушивались. Его любили. Днѐм рояль вместе с заведующей домом культуры Валентиной Михайловной терпеливо учил детишек музыке. А по вечерам он играл в самодеятельном вокально-инструментальном ансамбле. Конечно, музыканты были, может быть, и не очень профессиональные, зато искренние и весѐлые. Иногда в дом культуры по особым праздникам приезжали столичные знаменитости. Это были настоящие мастера – не чета самодеятельности. Правда, играли они в основном классическую музыку, а роялю больше нравился джаз. Но зато как играли! Порой роялю казалось, что у него от восторга даже мурашки по струнам бегают… Поздними вечерами, когда уже заканчивались концерты и репетиции, в зале выключали верхний свет и оставляли его только на сцене. Тогда Вадик садился к 192

роялю и начинал играть джазовые композиции собственного сочинения. Роялю они очень нравились, впрочем, как и хористке Зиночке, ради которой, собственно говоря, Вадик и старался. Она стояла рядом с Вадиком, опираясь локотками на верхнюю крышку рояля, и смущѐнно улыбалась. А Вадик улыбался ей. Так они долго улыбались друг другу, а потом поженились. Рояль не возражал. Зиночка ему тоже нравилась, и он был рад за Вадика. Правда через некоторое время у молодожѐнов появились дети, и они стали всѐ реже наведываться в дом культуры. С тех пор прошло много лет, и всѐ изменилось. Почему-то прекратились отчѐтные концерты. Столичные знаменитости перестали приезжать. Да и самодеятельностью уже давным-давно никто не занимался. Рояль слышал от кого-то, что нынче все сидят в каком-то интернете, и в дом культуры никого силком не затащишь. Это его печалило. Постепенно сюда совсем перестали приходить. Дом культуры пустовал, и на рояле уже никто не играл. У него начала западать клавиша \"ля\" второй октавы. А \"фа- диез\" первой и вовсе скрипела. Да и струны ослабли, и безбожно фальшивили. А настройщик всѐ не шѐл… Неожиданно где-то в отдалении хлопнула дверь, послышались голоса и звуки приближающихся шагов. Рояль настороженно замер в ожидании. Отворилась дверь в конце зала, и в залитом солнечным светом проѐме появились двое – мужчина и женщина. Они прошли по центральному проходу между рядами 193

пустых кресел и поднялись на сцену. Мужчина раздвинул боковые занавеси, а женщина включила единственную уцелевшую лампочку. Они подошли к роялю. Проведя ладонью по крышке, женщина стѐрла пыль и облокотилась на очищенную поверхность. Мужчина осторожно сел на скрипнувший под его тяжестью стул и открыв клавиатуру, уверенно пробежался сильными пальцами по клавишам. - Ну, здравствуй, приятель, - произнѐс он. От неожиданности рояль едва не вздрогнул. Он узнал голос Вадика. Правда, выглядел тот уже не так, как прежде. Погрузнел, седина щедро укрыла голову, да и глаза теперь уже глядели сквозь слегка дымчатые стѐкла очков. Но всѐ равно это был Вадик. А женщина… неужели это Зиночка? Старый рояль обомлел от радости. О нѐм вспомнили те, кого он любил больше всех! Они пришли к нему… эх, а он совсем расстроенный и даже не может ничего им сыграть без фальши… Вспомнив об этом, рояль совсем запечалился, и, наверное, поэтому не сразу понял, о чѐм говорят. А когда прислушался, то не поверил собственному счастью. - Давно пора было этим заняться, - говорил Вадик. – В горсовете обещали дать добро на открытие джаз-клуба в здании бывшего дома культуры. Да и друзья в стороне не останутся. 194

- Конечно, - поддержала Зиночка. – Строительная фирма Серѐжи, ну, который на саксофоне играл, с ремонтом поможет. Он обещал, когда узнал об идее создания городского джаз-клуба. - И Хоффмана отреставрируем, - уверенно добавил Вадик, бережно погладив клавиши. – Он ещѐ так звучать будет, что и в столице позавидуют! \"Это он обо мне…\" – с теплом подумал рояль. – \"Ну, что ж, потерпим ещѐ немного, а уж потом тряхнѐм стариной на всю катушку!\" Жизнь выходила на новый виток, и она была прекрасна. 195

Музыка и жизнь Ольга Вербовая - Алиночка, ну, покушай! Я приготовила твой любимый пирог: с капустой, с грибами. Девушка не ответила. Не нужно - ничего больше не нужно! Без Паши... \"Ты будешь меня ждать, Аля?\" - звучал в еѐ памяти бархатный голос любимого. \"Конечно, буду, Пашенька!\". 196

Вместо Паши пришла похоронка: пал как герой в чеченских горах. А вместе с ним умерла и Алина. Как теперь жить без него? Да и зачем? Мать, устав от безуспешных попыток уговорить дочь поесть, ушла на работу. Лишь только в замке щѐлкнул ключ, девушка встала с дивана. Нет, она не будет лежать, дожидаясь, когда к ней придѐт смерть. Сегодня она кончит всѐ разом. \"Налью в ванну воды погорячее\" - думала девушка, открывая кран. Бритва лежала на полке над раковиной, дожидаясь своего часа. Сосед за стенкой опять устроил у себя в квартире дискотеку - врубил на полную громкость музыку. Ну, и пусть веселятся, кому весело. А вот и Риккардо Фольи, любимый с детства. \"Storie di tutti giorni\"... Каждое слово этой песни было Алине знакомым. Правда, не зная итальянского, невозможно понять, о чѐм поѐт маэстро. И теперь девушка этого так и не узнает. \"Так ведь можно погуглить перед смертью, подумала она в следующий момент. - Или не стоит?\". Звучит-то как бодро и весело! Вдруг содержание окажется вовсе не таким весѐлым? Ну да ладно - лучше просто послушать эту песню ещѐ раз - последний. С этими мыслями Алина включила компьютер. Гугл тут же выдал разные песни Фольи. Послушать, что ли, все? \"А давай, Аля, как поженимся, съездим в Италию\", - вспоминались Пашины слова. 197

Алина тогда обещала: непременно, любимый... \"Чѐрт! В ванной вода льѐтся, а я тут сижу, музыку слушаю!\". Вскочив со стула, девушка стремглав побежала в ванную. Вода из крана благополучно перетекла через край, и на полу образовалась лужа. Бегая с тряпкой и ведром под музыку итальянского маэстро, Алина думала, что не должна, не имеет права умирать сейчас. Паша мечтал увидеть Италию. Теперь увидеть еѐ должна Алина. За себя и за него. И выучить итальянский, как он хотел. 198

Музыка внутри Екатерина Михайлова Чистые, как роса, Сотканные из бесконечной любви По образу и подобию звука, Мы носим под кожей музыкальный инструмент, Что созвучен с нашим сердцем. (Ты надрывно резала по живому и зашивала, как скрипка.) Когда шум городов становится затяжной рутиной, мы забываем, кем были, и в звуках теряется смысл. Мы пусты, оттого позволяем себя засорять. 199

Никто не выносит мусор, но каждый оправдывает себя. «Не мы такие, жизнь такая», - играет в наших домах по радио. Вокруг темно, свет в окнах кажется сейчас особенно теплым и приятным. Но в квартирах всегда одиноко и пусто. Потому что внутри жильцов ничего не горит. Потерять ко всему чувствительность и интерес - значит стать взрослым. Поменяй инструмент на инвентарь для выживания, лучше всего на бронежилет. С ним бродят на улице оборванцы, найти их не составит труда. Некоторые решаются отдавать рабочие инструменты, но чаще всего их принуждают добросердечные родственники. Не ты сам, так тебе сломают. Но взамен ты получишь любой товар с прилавка. И умоляющих продавцов, ведь каждый любит добивать. Ночами они будут лапать твою скрипочку сальными пальцами и натягивать девственные струны: их это забавляет. Ты останешься жить в неведении, отгораживаясь все больше. Никто не расскажет, что ты можешь вернуть себя. Но я знаю секрет: собирайся в лес, найди самое тихое место. У музыки есть пальцы-смычки, что тонки и прозрачны. 200