Московский парнас 4-2020.

Московский Парнас Вестник Академии российской литературы – литературный альманах ¹4(125) – октябрь-декабрь Год издания восемнадцатый Проза Поэзия Публицистика Критика *** Москва 2020

ИНФОРМАЦИОННАЯ РЕДАКТОР ИЗДАНИЯ ПОДДЕРЖКА Роман ТИШКОВСКИЙ «Московский Литератор», РЕДАКЦИОННЫЙ газета СОВЕТ Московской городской Владимир БОЯРИНОВ организации СП России Виктор БУЛАНИЧЕВ газета (г. Бийск) «Слово» Сергей ДАШТАМИРОВ (г. Москва) (г. Каменоломни, газета Ростовская обл.) «Русскоязычная Галина ДУБИНИНА Америка – NY» Леонид ИВАНОВ (г. Тюмень) ЖУРНАЛЫ: Татьяна КАМАЕВА – «Приокские зори» зам. гл. редактора (г. Тула) Виктор ЛИННИК Альманах Аркадий МАР «Донская сотня» (г. Нью-Йорк, США) (г. Ростов-на-Дону) Елена СТЕПАНОВА «Бийский вестник» Александр ТАРАСОВ – (г. Бийск) зам. гл. редактора Яков ШАФРАН ИНФОРМАЦИОННОЕ (г. Тула) СОПРОВОЖДЕНИЕ Алексей ЯШИН в СМИ и ГИС Интернет: (г. Тула) Евгений СКОБЛОВ Ольга КАРАГОДИНА © «Московский Парнас» © Академии российской литературы Идея, состав, оформление



ББК 84 2 УДК 882 МОСКОВСКИЙ ПАРНАС. Вестник Академии российской литературы – литературный альманах. М., 2020, №4 (125), 200 с. Просим звонить: телефон 8 (495) 691 6341 Писать: 121069, Москва, Поварская ул., 52, оф,24 «Московский Парнас» Электронная почта: [email protected] ISBN 978-5-6045542-2-7 © «Московский Парнас» © Академии российской литературы Идея, состав, оформление

СТРАНИЧКА РЕДАКТОРА ДЕНЬ ГРЯДУЩИЙ Вот вывел заголовок, и сходу – Пушкин: Что день грядущий мне готовит?.. Всплывает из главы шестой стихов пленительный настой. Стихам – ничто не прекословит, а только неиз- менно ловит двух голосов, переплетясь, давным-давно густая связь певцов: Козловского Ивана и, тут же, что совсем не странно, – Сергея Лемешева… Детская память радиотранслирует в 44-46 годы с мелодичной перекличкой великих голосов. А несколь- ко позже, будучи у соседей, на маленьком, в сравнении с самим ящиком, прямоугольнике экрана (КВН-49?) двигаются по зимней сцене ч¸рно-серые фигурки. Кста- ти, неплохо увеличенные тяж¸лой линзой с дистилли- рованной водой. «Теперь сходитесь», – равнодушный приказ одно- го из героев, и сцена завершается. А Евгений, как ни в ч¸м не бывало, подался прожигать в чужеродные миры халявные рубли и фунты. Чем не подонок! …Мне вс¸-таки почти удалось войти во временные рамки по выпуску «МП». Если учесть что 1,5 м-ца в конце 19-го года и 1,5 м-ца в начале 20-го пришлось переболеть, и я свалился с намеченной тропы. Я благодарен Ольге Карагодиной за быстрые свое- временные ответы по ряду вопросов. Александру Та- расову, взявшему на себя полную обслугу 2-го номера «МП». Особенно Евгению Скоблову, с кем эпизодичес- ки весь год мы перекидывались по телефону советами и вдруг приходящими задумками. Неугомонным Ми- хаилу Лапшину и Надежде Шлезигер. Конечно, Ма- рине Чайкиной за оперативные и скорые действия по выпуску наших альманахов… Странный год вот-вот канет в Лету, и не мешало бы кое-чем поделиться на чистом месте. В прошлой 5

редакторской страничке я случайно коснулся высоких интеллектуальных способностей минкультуры. И дама, будучи в гостях у президента, их подтвердила. Беседуя о кино, высказала столько ч¸тко расплывчатых мыс- лей, что стало абсолютно ясно: с культурой у нас – лучше некуда. Тем более что не только Шекспир, но и «Пушкин писал много комедий». Здесь, наверное, к месту упомянуть о ТВ и как бы о закрытии «Дома-2». Дескать, зачем же властям дублировать? Одной дамы – вполне достаточно. Если бы с ТВ убрать ещ¸ так называемого Поз- нера! А то от него прямо-таки не может глаз отвести (да ещ¸ с незакрытым ртом!) министр просвещения. Мальчишка же! Припоминается, в дневниках Чуков- ского мелькнуло: прибыл, мол, из Парижу маленький плешивый Познер из «Серапионовых братьев»… Хотя, если по правде, лучшую характеристику дал Владимир Бушин, что покинул нас ровно год назад: Познер, еврейско-французско-американско-совет- ско-российский телевизионный долгожитель: «Россия чуждая мне страна. Меня связывает с ней только работа. Ведь здесь нет ничего для меня интересного. Правда, есть Пушкин, но он же не русский». Пушкин, мистер-мусье, был насквозь русским, вдоль и попер¸к русским, с головы до пят русским, как и 50-процент- ный мулат Дюма – французом. «Я думаю, что одна из величайших трагедий для России – принятие пра- вославия. Да, я так думаю». Да кому интересно, о ч¸м думает многократный оборотень! 95 лет, как Есенин затих в «Англетере». Говорят, не любил попов. Да того же Тихона! Интересно, что выдал бы поэт о Кирилле, рассматривая фотку из, как теперь говорят, открытых источников. На фотке Ки- рилл в ч¸рной рясе и в белом шлеме с накомарником бодренько сбегает с простецкой яхты. На ветерке ши- рокий рясный рукав завернулся, и блеснули часы с мутными бриллиантами. 6

Знатоки утверждают, часовая безделушка стоит 16000 долларов, а день пользования яхтой обходится всего в 500 000 рублей… Так, Божественная мелочь! Это ведь только по Канту, подданному Российской империи, «Зв¸здное небо над нами и нравственный за- кон внутри нас». По жизни – далеко не так. Или, по крайней мере, совсем не для всех. Так, одна привлекательная голубоокая женщина со жгуче-ч¸рными волосами, в эти годы вдруг ставшая настырно известной на фоне покинувшего сей мир Ар- мена, заработавшая неплохой капиталец на содержании тайного борделя, предлагает выкупить автограф голой (по вине Модильяни!) Ахматовой и письмо Маяковско- го Ольшевской (матери Баталова). Правда, умалчивая об отчиме последнего. И то, если ещ¸ около ста лет назад кем-то вброшено: Искусству нужен Виктор Ардов, Как писсуар для леопардов. Образы былых нравственных героев бледнеют при виде блудливых глаз дочери, ищущей с бутылкой в руке по интернету партн¸ра хотя бы на ночь. Здесь нужно бы – пересмешника, кто чуть ли не ежедневно бормотал о стране. Но его только что похо- ронили. Почему-то не в кремл¸вской стене, а всего-то на Новодевичьем. Правда, по неизвестным причинам под ч¸ткий шаг поч¸тного взвода. Который затем чис- тил ружья после нескольких выстрелов. Властям, ве- роятно, такое известно. К слову о стене. О берлинской. Что 30 лет назад добросовестно развалили. Показав вс¸ идиотство нашей политики. Сейчас модно (ах, ах!) рассуждать о преда- тельстве. О цене, видите ли, этого самого. Предали не только Хонеккера и 18 млн. восточ- ных немцев (вместе с ними и всю ГБ), которые в «об- щей» Германии стали явными изгоями, если не врага- ми. В «Меркели» вышли далеко не все. 7

Предали 380 тыс. советских войск, 10 тыс. танков и т.д. со всеми потрохами. А та гнида, что в этом непо- средственно виновата, вс¸ ещ¸ что-то вякает. В 44-ом, в Толстопальцеве, т¸тя Нюра брала мою не очень чистую голову и всю прощупывала ласковой рукой, временами щ¸лкая ногтями – хруст гниды, что- бы вошь не завелась. Снова всплывает детское… Ладно, ещ¸ одно. Вроде бы дошли и приятные слухи – что-то случилось с ледяным чубом. Неужто наследие Собчака сковырнули?! Такой же «ледяной чуб» был и у Сталина. Звали Меер-Генох Мовшевич Валлах, в просторечии Максим Максимович Литвинов, женатый на англичанке, всю жизнь бывшей английской подданной. За ним стоял мощный Банк Англии, и вождь при вс¸м желании мало чего мог сделать. Приходилось ми- риться, изредка переназначая на другие посты. Ну это вс¸ потом. А 3 января 1918 г. Валлах узнал из передачи Петроградского радио, что он, проживший 10 лет в Лондоне, назначен Лениным полномочным представителем Советской России в Англии. Кстати, одновременно в Лондоне был поверенный в делах Временного правительства кадет Набоков. Я бы добавил ещ¸ и царского генерального консула!.. *** Хватит о грустном и неистребимом. Давайте о на- ступающем Новом годе и вспомним ещ¸ одно радост- ное событие – 50 лет назад наш советский «Луно- ход-1» попал на наш естественный спутник. А последний успешный сеанс связи состоялся 14 сентября 1971 в 13:05 по всемирному времени. Когда было отмечено неожиданное уменьшение давления в гермообъ¸ме корпуса. К сентябрю 1971 года темпера- тура внутри герметичного контейнера лунохода стала падать, т.к. исчерпался ресурс изотопного источника 8

тепла – к этому времени его тепловыделение упало более чем в 4 раза по сравнению с моментом посад- ки. 30 сентября аппарат на связь не вышел. 4 октября все попытки войти с ним в контакт были прекращены. Было объявлено об официальном завершении про- граммы. Небольшая справка 10.10.70 г. новая ракета «Протон-К» вывела в космос станцию «Луна-17», на борту которой находился планетоход Е-8 ¹203. 17 ноября станция «Луна-17» совершила мягкую посадку в Море Дождей, а Е-8 (официальное название «Лу- ноход-1»), съехал на грунт и отправился в сво¸ путешествие. За первые 72 часа он проехал целых 197 м! Всего Луноход-1 проработал на Луне одиннадцать лунных дней (10,5 земных месяцев) и проехал 10540 м. 11.12.93 г. Луноход-2 (внимание! не 1-й, а 2-й!) вместе с посадочной ступенью станции Луна-21 были выставлены фирмой Lavochkin Association на аукционе Сотбис. При за- явленной начальной цене 5 000$ торги закончились на сумме 68 500$. По информации российской прессы, покупателем оказался сын одного из американских астронавтов. В катало- ге было указано, что лот «покоится на поверхности Луны». Роман ТИШКОВСКИЙ, Главный редактор 9

Фото Р. Тишковского



ПРОЗА Нина ГАВРИКОВА 55-СЛОВНИКИ Конкуренция Девочки всегда хотят быть красивыми. А я, сколько бы себя ни разглядывала в зеркало, никакой красоты не наблюдала. Тогда решила с этим вопросом обратиться к сестре: – Шура, почему у тебя такие длинные, пушистые ресницы? – Я их подстригаю. Дождавшись, пока из дома все ушли, я перед зер- калом аккуратно отстригла себе ресницы. Красивой не стала… наказание получила… Хитруля Я ходила в первый класс, а Ф¸дор – в шестой. Мама была на работе. Мы решили почистить картошку, то ли хотели сва- рить пюре, то ли пожарить, не помню. Прозаик и поэтесса, автор нескольких книг, член СП России и Академии российской литературы. Жив¸т в Соколе Вологодской области. 12

ПРОЗА Брат предложил соревнование: у кого очисток бу- дет длиннее, тот и победил. Давалось три попытки. Удивительно, кожурки у Ф¸дора были тонкие, длин- ные. В общем, всю картошку пришлось чистить мне… Большой улов Рыбалка для мужчин – вс¸! Тут и первобытный азарт добычи пищи, и отдых, и уединение с природой. Павел ездил с отцом на зимнюю рыбалку. Встанут ран¸шенько, возьмут снасти – и в машину. И сына Павел решил научить рыбачить, съездили на озеро. Когда вернулись, Иван с гордостью рассказал мне: – Такой кл¸в! Маленьких отпускали, больших в спичечный коробок складывали! Благодать Торопимся жить. Созда¸тся впечатление, будто нас кто-то подгоняет. Не успел растаять снег – сажаем рассаду. Вырас- тили урожай – убираем в закрома. А на работе? Добились успеха! Заработали! Ма- ловато… Надо ещ¸ большего признания, ещ¸ больше денег. Но не задумываемся: а что это дало? Разве было мало? Нет… За окном невесомые снежинки неторопливо парят в воздухе. Вот оно, счастье! 13

ПРОЗА Предзимье Конец ноября. Встретились две сестры. Первая – белокурая, статная! Другая – златовласая, краснощ¸- кая! Старшая, высокомерно взглянув, попросила осво- бодить трон! Младшая так заигралась с вольным ветром в поле, что совсем забыла о смене престолов, умоляла подо- ждать. Светловолосая и слышать ничего не хотела. Началась такая перебранка, что Матушка-природа не выдержала, окатила девиц ледяным дожд¸м: – Уймитесь, стрекотухи! Всему сво¸ время! Генеральная – Я этого не вынесу! – горестно вздохнув, провела по лбу тыльной стороной руки Ольга. – Так тяжело! Больше не могу! – Вынесешь, вынесешь, – подбадривала мать. – Ты сильная, ты вс¸ сможешь! И не такое выносили, не расслабляйся. Рано лапки складывать, ещ¸ повоюем! – Отвоевалась, – сев сверху, проскрипела пакетом дочь. – Мусор ежедневно выносить нужно! Квартира, как душа, должна быть кристально чистой! г. СОКОЛ Вологодской обл. 14

ПРОЗА Владислав ДОБРОСЛАВСКИЙ АРМЕЙСКИЕ РАССКАЗЫ НАЧИНАЮЩЕГО ПОЭТА (1966-1969) Вот и я в прозаики заделался, хоть давно мечтал об этом тайно. Может быть, нелепо и случайно, наконец, и я набрался смелости? Как клубок, разматываю факты из своей дырявой головы… В моё время не было терактов – были только отзвуки молвы. Замелькали кадры понемногу, как в старинном ласковом кино. Вновь иду проторенной дорогой, и печалиться мне в этом не дано. 1. Призыв в ряды вооруж¸нных сил СССР Меня призвали в ряды вооруж¸нных сил Совет- ской армии 4 октября 1966 г., когда мне было 19 лет. До этого я успел закончить механический факультет Московского индустриального техникума. Поэт. Окончил МИСИ им. В.В. Куйбышева и курсы литератур- ного мастерства при МГО СПР. Автор двух сборников стихов. Печатался в многочисленных сборниках и альманахах. Член Союза писателей-переводчиков, награжден медалью А.С. Грибое- дова. Жив¸т в Москве. Дебют в «МП». 15

ПРОЗА Тогда я не очень стремился в армию, но после дневного факультета техникума я мог поступить только на вечернее отделение института, так как должен был три года отработать, но поступление в ВУЗ отдалило бы или отклонило бы службу в армии на срок обучения в институте. Поскольку физику за 4 года уч¸бы в техникуме я совсем забыл, то летом 1966 г. решил поступать в ближайший к моему дому институт Народного хозяй- ства имени Плеханова (ныне – Академия), на факуль- тет «Общественного питания». Я сдал три экзамена на тройки и только экономическую географию зарубеж- ных стран на 4, что помешало мне пройти по баллам – в тот год был выпуск 10-х и 11-х классов, а у вечерни- ков должен был быть стаж, которого у меня не было… Когда отец забирал мои документы, то декан предложил через отца прийти мне на следующий год и обещал без экзаменов принять на факультет «Об- щественного питания» с перспективой после окончания курса стать директором ресторана или столовой – в те годы мужчин на этом факультете было очень мало. Но – меня уже ждал отдельный зенитно-ракетный полк (в/ч ¹ 54219) в Смоленске… Перед отправкой в полк я оделся похуже и прибыл на призывной пункт, откуда на поезде вместе с дру- гими москвичами был доставлен в Смоленск, где тогда наш полк располагался на холме над Днепром на улице Лавочкина. Теперь там учебная часть. Позднее, когда в карауле я «прогуливался» с авто- матом по территории части, то оценил красоты города у Днепра. За рекой стояла разрушенная крепость, а сле- ва внизу был виден вокзал, на который нас привезли. Призванных москвичей было сто человек, но к концу тр¸хлетней службы многие из нас оказались в штабе, на кухне, в санчасти, в батарее управления, и только единицы «осели» в стартовой и радиотехниче- 16

ПРОЗА ской батареях зенитного ракетного полка, прикрываю- щего небо на подступах к Москве. В связи с этим, наш старшина сверхсрочной службы Карпов торжественно обещал впредь больше никогда не привозить в Смоленск москвичей, хоть и многие из нас были со средним образованием. 2. Начало службы – карантин В те годы в СССР служба длилась 3 года, а пре- бывание в карантине – более месяца. Это теперь у нас служат всего один год. Тогда приказ о призыве в армию подписывал Ми- нистр обороны СССР маршал Малиновский, но через год он умер, демобилизовывал нас уже маршал Гречко, который после нашего призыва сократил службу в ар- мии до 2-х лет. Так что мне снова не повезло! Нас всех остригли, после мытья в бане выдали но- вое обмундирование, а свою гражданскую одежду прика- зали запаковать в коробку и отослать в Москву, домой… Ещ¸ при входе за высокую ограду части, слева я обнаружил полосу препятствий и с ужасом вспомнил кадры тогда широко известного фильма «Солдат Иван Бровкин», где молодой боец в поту, с трудом преодо- левал с автоматом эту полосу препятствий, но страх был напрасный. В дальнейшем нас ни разу никто не заставлял пре- одолевать полосу прпятствий, – ведь Бровкин служил в пехоте, а в нашем ракетном полку пусковые уста- новки и кабины управления перемещались с помощью средних и тяж¸лых тягачей, а личный состав полка на учениях обычно ездил в «КРАЗах». Всем призывникам выдали автоматы старой марки АК с просверленными стволами. Только после при- нятия присяги мы получили настоящие новые АКМы, номера которых записали в наших военных билетах. Паспорта при получении военных билетов отобрали. 17

ПРОЗА В карантине нам выдали старую форму с кителями послевоенных лет, а на ч¸рных погонах был красный кант, за что нас прозвали «мабутовцами». Кстати, впо- следствии всех, проходивших краткие курсы в полку, снабжали такими же погонами. После карантина старшина Карпов разрешил мне выбрать одну из двух батарей в дивизионе – стартовую или радиотехническую. Возможно, потому что у меня была близкая к нему фамилия – Карпеев. Я выбрал радиотехническую батарею с кабиной «П» (при¸мно- передающая), о ч¸м в дальнейшем сильно пожалел, – в других кабинах не надо было таскать тяж¸лые бал- лоны с газом и на учениях быстро разбирать огромные антенны с помощью гаечных ключей. Но тогда откуда мне было это знать? Во время карантина старшина музыкального взво- да отобрал меня в трубачи на тубе из-за наличия у меня «подходящих губ». Но ни слуха, ни мастерства у меня не оказалось, и вскоре меня перевели на большой барабан с колотушкой. Однако, всего через неделю, на- шему старшине надоело на плацу маршировать вместе с дивизионом под мой барабанный бой и меня убрали из «музыкантов», но запевалой я вс¸ же остался. В первый же год моей службы у нас в части был такой случай. Однажды летом, среди бела дня карауль- ную службу решил проверить сам командир полка – полковник Зленко. Полковник случайно обнаружил на деревянной вышке над забором задремавшего солдата с автоматом, который был призван на год раньше меня. Назавтра, на разводе, он построил полк на плацу и объявил бед- ному, только что сменившемуся с караула солдату, год дисциплинарного батальона. Через год, когда я служил уже второй год, этот бедный солдат прибыл в часть с язвой желудка и вынужден был служить лишний год – 18

ПРОЗА год дисциплинарного батальона никогда не засчитыва- ется в общий срок службы. 3. Девять месяцев службы в тяж¸лых условиях Поскольку мне, как начинающему солдату, салаге, в отличие от старослужащих солдат 2-го и 3-го года службы предстояло через день ходить в наряды, то я довольно быстро выбрал самую приемлемое для себя, – караульную службу. Тем более что я не курил, а гу- лять с автоматом зимой и летом мне понравилось! Правда, в один из зимних снежных дней со мной случился следующий казус в карауле, где всем нам вы- давали четыре полных рожка по 30 боевых патронов в каждом. Прич¸м их число мы тщательно пересчитывали при выдаче патронов и при сдаче караула. Вечерело, при разряжении автомата с укладкой магазина в под- сумок, я случайно утерял один патрон. (Видимо, пру- жина в рожке со временем ослабла, и патрон незаметно выпал). Сразу этого я не заметил, и патрон, возможно, затоптали в снегу. Но перед сдачей караула обнару- жил, что патрона не хватает и тщетно, и долго искал его в снегу. Это было – ЧП! На комсомольском собрании зам- полит дивизиона, майор Климаков – участник войны, – выдвинул абсурдное предположение, что я решил за- стрелиться, и поэтому якобы умышленно утаил один патрон. Вскоре меня вывели за штат, так как успехами в уч¸бе по изучению огромных радиосхем материаль- ной части я сильно не отличался. Ведь я окончил ин- дустриальный техникум, где мы схем не изучали. Но в армии, как и на гражданке, я продолжал пи- сать стихи и письма. 19

ПРОЗА ИЗ АРМЕЙСКОГО ПИСЬМА СЕСТРЕ ОЛЬГЕ ДОБРОСЛАВСКОЙ За сотни километров от меня спит дом твой с грустными глазами окон, как ты, не видел он Смоленск далёкий, грусть у него – московская, твоя. Казарма ночью спит легко и сладко, лишь я – дневальный, вынужден не спать! Эх, жаль, не ждёт меня в Москве солдатка! К ней письма ночь могли бы скоротать. Родным и близким пусть спокойно спится под тихий шелест тополиных крон. Сменившись, наконец, иду ложиться с мечтой увидеть доармейский сон. (1966) 4. Направление в учебную дивизию г. Коврова Однажды, когда нам выдали в¸дра с водой и каус- тиковой содой для мытья полов, а мне достались рва- ные резиновые перчатки, я невольно повредил каусти- ком пальцы рук, у меня начались кожные панариции – острое гнойное воспаление тканей пальцев рук. Так я невольно познакомился с медсанчастью, где мне очень понравилось: там оказалась почти гражданская служба! В медсанчасти не заставляли, как в казарме ди- визиона, с подъ¸ма бежать 5 км, а зимой на лыжах бежать 10 км. Это я быстро намотал себе на ус, хотя наш младший сержант Нечволода часто посылал меня в наряды вне очереди за недостаточную бритость, или за несвежий подворотничок, хотя тогда усов у меня ещ¸ не было. Как-то в очередном наряде на кухне я познако- мился во время чистки картошки со своим земляком – Виктором Рощенко и узнал, что он попал в наш полк из московской Таманской дивизии, так как написал 20

ПРОЗА командиру рапорт, в котором сетовал, что его, выпуск- ника электромеханического техникума направили в пе- хотную часть. После рапорта, его отправили в наш режимный ракетный полк. Прич¸м в Таманской дивизии в воскре- сение он часто ходил в увольнения, а у нас такое в первый год службы вообще не практиковалось! Кроме того, зачастую и отпуска на родину многие не имели за все свои три года службы! Вот так попал, как кур в ощип, несчастный боец Рощенко! Так мы и оказались оба за штатом в одном диви- зионе: он как вновь прибывший, а я – как не оправдав- ший доверие своего командования. Но случилась острая необходимость обучения санинструкторов из-за нехватки таковых в Смоленской области, и нам, а вернее одному из нас, вдруг улыб- нулся шанс срочной командировки с 4-х месячным обучением в санроте учебной дивизии г. Коврова, куда путь лежал из Смоленска через Москву. Нас с Витей (по очереди) вызывали при светлые очи двух майоров – нашего замполита и майора ме- дицинской службы Юдина. Первым в кабинет вош¸л Рощенко, и там поведал им, как позже выяснилось, что не для того он прибыл в наш полк, чтобы учиться на санинструктора, а я, вызванный сразу вслед за ним, с радостью быстро согласился! Таким образом, Виктор Рощенко – земляк, став- ший после этого моим лучшим другом, к тому же помог мне скатать в дорогу мою шинель в скатку, что делать нас ракетчиков не обучали. После прибытия в Москву из Смоленска, в мае на ден¸к я заехал домой перед от- бытием в Ковров. 5. Служба в учебной медсанроте учебной дивизии Я был командирован своей частью в/ч ¹ 54219 в Ковров на краткие ускоренные 4-х месячные курсы 21

ПРОЗА санинструкторов, после окончания которых, звание сержанта никому не присваивали. В отличие от 8-ми месячных курсов, после окон- чания которых, как в любой учебке, обязательно при- сваивали звание сержанта. Эти же курсы назывались курсами младших командиров. Это немаловажное об- стоятельство сыграло в дальнейшей службе со мной очень злую шутку! Командиром нашей учебной медсанроты был грек по национальности – капитан Лазариди, который ре- шил из каждого из нас после окончания срока обучения сделать воина – отличника службы, так как эта учебная дивизия в Коврове была гвардейской. Для чего он сразу поставил перед нами такую цель. Кто захочет ходить в воскресение в увольнение в город, обязательно должен выполнить нормы ВСК (военно-спортивный комплекс) третьего разряда. Предложение было заманчивым – во дворе, перед стеной казармы, были смонтированы брусья, кони и турники для тренировки, а на дворе было лето. Нам служба исчислялась с мая по август включительно, с прибытием в свою часть в сентябре. Целыми днями, с раннего утра до позднего вечера в Коврове слышался постоянный стук пулем¸тов, по- скольку недалеко от дивизии располагался знаменитый ковровский пулем¸тный завод. Наше обучение заключалось в строевой и спортив- ной подготовках, теоретическом изучении назначения лекарств и мазей, а также в освоении различных по- вязок бинтами и овладении методами оказания скорой помощи. Учебные занятия с нами в классах проводили разные офицеры медицинской службы, строевые за- нятия всегда проводил наш ротный – гвардии капитан Лазариди, а физподготовкой занимались наши сержанты. «Медицинскую стажировку» мы проходили в ковровском военном госпитале, которая, правда, за- 22

ПРОЗА ключалась, в основном, в помывке госпитальных по- лов. Наряды в учебной роте были обычно на кухню и дневальными, так как караульную службу там несли другие роты. Позднее, в Смоленске, такое «обучение» в ковров- ском госпитале (в виде помывки полов), сослужило мне очень плохую службу, о ч¸м я поведаю позднее, в другом рассказе. В первые же дни службы в учебной роте мне вы- дали новые кирзовые сапоги, которые вскоре во время бега, быстро нат¸рли мне ноги, а в результате – од- нажды утром мои ноги так распухли, что могли влезть только в тапочки. После чего я целую неделю ковылял в тапочках на процедуры в госпиталь и таким образом был на время свободен от нарядов, бега и строевой подготовки. Кроме того, ввиду многочисленности учебной ди- визии (1500 человек), всех нас кормили в основном рыбными и мясными консервами с кашей, а потому картошку чистить мне там не приходилось. Когда, на- конец, зажили мои мозоли на ногах, я активно занялся своей физической подготовкой и к августу уже выпол- нил нормы ВСК 3-го разряда, которые включали две- надцать подтягиваний на турнике, три выхода силой и шесть подъ¸мов переворотом. А ведь до прибытия в Ковров я с трудом мог три раза подтянуться. Таким образом, в результате обу- чения в роте ковровской дивизии я стал отличником Советской армии, о ч¸м есть запись в мо¸м военном билете. 6. Служба санинструктором в Смоленске В самом начале службы в качестве санинструктора медсанчасти своего ракетного полка я быстро понял все плюсы такой полугражданской деятельности, если это можно назвать армейской службой. 23

ПРОЗА В частности, я часто ходил в увольнения в наш смоленский госпиталь с биксами для стерилизации перевязочных материалов, а также сопровождал в гос- питаль солдат и даже офицеров, так как медицинские книжки на руки больным выдавать не разрешалось. В го- роде я заходил в столовую, ходил в кинотеатр, поку- пал мороженое, пока мои больные солдаты в госпитале проходили консультации, после чего я проходил по кабинетам и забирал все медицинские книжки у соот- ветствующих врачей. Однажды к нам в полк приехал корреспондент из молод¸жной газеты «Смена», и я с ним договорился о публикации моих стихов. Два моих стихотворения были там вскоре напечатаны, но гонорары за них я не получил. Зато в городской смоленской газете «Рабочий путь» (типа нашей «Московской правды») мне с боль- шим трудом удалось напечатать небольшое стихотворе- ние «Человек уходит иногда», за которое я даже полу- чил гонорар 5 руб. (при ежемесячной оплате солдату 3,8 руб.) Учитывая, что я не курю, тогда эта сумма была для меня хорошей, и я с радостью проел е¸ в солдатской чайной. Зав. литературным отделом газеты «Рабочий путь» в самом начале нашего разговора сразу предупредил меня, что обычно стихов они не печатают. Ему с тру- дом удалось уговорить главного редактора, что, дескать, ему звонили из Московского военного округа и просили напечатать стихотворение рядового Владис- лава Карпеева. *** Человек уходит иногда даже из уютного гнезда. Ведь порою нужно самому всё понять и цену дать всему. 24

Ну, а если годы позади – ПРОЗА неудач холодные дожди? Счастлив тот, (1967) кто твёрдо убеждён, что недаром мокнул под дождём! Я раздал несколько экземпляров газеты всем, кого знал в полку и очень сильно гордился своей внезапной славой! Во время одного из дежурств в медсанчасти, а дежурил я часто, через день (кроме учений и отъезда на месяц на точку), я пустил поздно вечером молодого солдата, который жаловался на сильные боли в горле. В процедурной я осмотрел его горло, смерил темпе- ратуру и, дав ему две таблетки аспирина, положил в комнату медсанчасти и зав¸л на него историю болезни. Прич¸м предварительный диагноз, который я поставил – флегмонозная ангина – оказался верным и позднее был подтвержд¸н нашим майором медицинской служ- бы Юдиным. Однако через час больной солдат снова подош¸л ко мне с жалобой. Смерив ему температуру, которая оказалась + 39, я понял, что спасти больного может только срочный укол пенициллина с новокаином, но делать такие уко- лы в учебной роте Коврова нас учили только теорети- чески в аудитории, а не практике. Поэтому я объяснил больному солдату, что если я ему срочно не сделаю укол, то он может даже умереть! Я знаю, как делать уколы и видел не раз, но сам ни- когда их не делал. В результате моего неумелого укола в ягодицу игла сорвалась со шприца, и хорошо, что в биксе была запасная стерилизованная игла. Я вс¸-таки сделал укол. Больному вскоре стало легче, к утру высокая температура резко снизилась. 25

ПРОЗА Майору Юдину понравился мой правильно постав- ленный диагноз, и на следующий год он даже предложил мне поступить в Ленинградскую военно-медицинскую академию, но я отказался, так как вс¸-таки хотел стать строителем и закончить МИСИ имени В.В. Куйбышева. В другое дежурство, ночью, меня разбудил ка- раульный, благо караульное помещение было рядом с медсанчастью и нервно сообщил, что один молодой солдат, арестованный в городе нашим патрул¸м в пья- ном виде, теперь буянит в камере гауптвахты. Я быстро обул сапоги, так как спать на дежурстве нам разре- шалось только в одежде, но без сапог и пош¸л за сол- датом в караульное помещение. Там за дверью одной из тр¸х камер кричал арестованный пьяный солдат и оскорблял начальника караула. Я громко посоветовал дежурной смене пока что не кормить его, а если он будет буянить, то даже окатить его холодной водой для успокоения. Дело в том, что солдат был призван из Рославля – города, близкого к Смоленску, чего раньше никогда не делали. От огорче- ния, что девушка его бросила, в увольнении он напился и попался (слава Богу!) нашему патрулю в Смоленске, а не гарнизонному. Ибо тогда он угодил бы надолго на гарнизонную гауптвахту. При обыске у него ничего не обнаружили, сняли ремень, но в его пилотке как у многих солдат был за- ложен кусок бритвы и иголка с белой ниткой для под- шивания подворотничков, чего не нашли в караульном помещении. Я вернулся в свою медсанчасть, но вскоре меня снова подняли и сказали, что арестованный сол- дат вскрыл себе вены! Хорошо, что в этот день в нашем помещении спал другой санинструктор, Валентин Крюков, которого я сегодня сменил на дежурстве. Он закончил хирурги- ческий факультет смоленского медицинского училища. Я быстро разбудил его, и мы вдво¸м, забрав с собой 26

ПРОЗА сумку скорой помощи, поспешили в караульное поме- щение. Валентин наложил солдату жгут и сделал укол с глюкозой в вену, а потом мы отправили больного в смоленский госпиталь. Много позднее этот солдат, ко- торого естественно больше не отпускали в увольнения, приш¸л в медсанчасть в мо¸ дежурство и пожаловался мне на слабость и невозможность даже хоть раз под- тянуться на турнике. Он просил дать ему освобождение от физической подготовки, но я объяснил, что это может сделать толь- ко врач, а Юдин вряд ли даст ему такое освобождение, так как боец сам виноват в своих бедах… Однажды я сам угодил в госпиталь для оператив- ного удаления моих гланд. Дело было в том, что ещ¸ до призыва в армию, на медицинской комиссии я до- ложил, что мне вскоре должны сделать операцию по удалению миндалин и уже взяли все анализы, но мне ответили: «Ничего! Там, где вы будете служить, – в Смо- ленске, есть очень хороший военно-медицинский госпи- таль, – филиал московского, и там вам легко сделают такую операцию!» Ещ¸ до службы в армии я купил себе учебник для медицинских вузов «Болезни уха-горла-носа», кото- рый основательно проштудировал, что и помогло мне в дальнейшем на службе в медсанчасти (см. описание первого эпизода моего дежурства). Первый год службы в полку, как ни странно, прош¸л у меня спокойно в части заболеваний горла, но в 1968-м году, после учебных стрельб в августе на полигоне «Ашалук» в Казахстане, о которых будет по- ведано в 7-ом рассказе, мо¸ горло снова начало болеть, и я тогда решил воспользоваться советом московской медкомиссии. Перед операцией удаления гланд (или миндалин), – начальник ЛОР отделения смоленского военно-меди- цинского госпиталя, подполковник (чью фамилию, 27

ПРОЗА к сожалению, забыл), лично подробно разъяснил мне, как санинструктору, что в организме человека нет ни- чего лишнего, а гланды – являются защитным барьером для задержания разных инфекций во рту. На что я возразил, что (в то время), в США, почему-то делают сразу операции по удалению миндалин и аппендик- са у новорожденных, а ещ¸ (согласно моему учебнику болезней уха-горла-носа), мои частые болезни горла могут спровоцировать ревматизм сердца. И подполков- ник сдался! Меня положили в смоленский госпиталь, но опера- цию мне делал не сам подполковник, а его ассистент, – женщина военврач. Меня посадили в кресло и дали в руки ванночку, которую я держал все 40 минут, в про- должение моей операции. Сначала она мне сделала два укола в гланды, а затем стала их подрезать скальпелем, после чего вырывала не спеша куски миндалин (40 минут). При этом моя кровь бодро лилась в ванночку. Теперь такие операции делают простым вымора- живанием, но тогда, в 1968 году, были ещ¸ такие вар- варские методы, как этот. Кроме того, прямо передо мной, на столе, начальник ЛОР отделения долбил но- совую перегородку лежачему солдату. Однако, когда мо¸ горло поджило, то моя «мучи- тельница» даже удивилась, что у меня вс¸ так хорошо зарастает. Ведь мне ш¸л только 21 год! Я хочу поведать ещ¸ об одном забавном случае в карауле. Зимой 1968-го года, один рьяный майор из другого ракетного дивизиона, который не был за- действован на дежурстве, вечером изрядно выпил и решил проверить полковую караульную службу, для чего в распахнутой шинели, без шапки, он отправился на пост, но ему в этот день сильно не повезло! Дело в том, что как раз в этот час на посту стоял солдат 3-го года службы, который к тому же слышал о проделках этого майора. Далее вс¸ происходило так. 28

ПРОЗА Наш бравый пьяный майор смело приближался к часо- вому, но тот вдруг скомандовал по уставу: «Стой, кто ид¸т?», а затем: «Стой, стрелять буду!» и перед¸рнул затвор автомата. (Вс¸ это было сделано согласно уставу караульной службы). После чего наш майор (на всякий случай) л¸г на снег во избежание неприятностей. Часовой продержал майора на снегу целый час до смены его с поста, в ре- зультате чего майор невольно простудился, но вс¸ было сделано по уставу и после этого случая, солдат отбил у майора охоту проверять посты. Следующий «вес¸лый» эпизод повествует о моей отсидке трое суток на полковой гауптвахте, а дело было так. На одном из боевых дежурств (на точке под Смоленском), я вместе с другими солдатами в автобусе ездил в полк за лекарствами в Смоленск, но автобус вернулся поздно вечером. Я решил отдохнуть в сво¸м медкабинете (при штабе) и ул¸гся на топчан, чтобы с подъ¸ма в казарме не бегать 3 км на зарядку, но совсем забыл о вечерней поверке. Однако утром меня вызвали на построение, где командир ракетного дивизиона майор Высоцкий вы- звал меня из строя и с улыбкой всем рассказал, что вчера поздно вечером, перед отбоем, наш санинструк- тор остался в сво¸м кабинете, то есть в штабе, который был опечатан охраной и всю ночь караульные охраняли штаб вместе с санинструктором. За что (с прежней улыбкой) майор «наградил» меня тремя сутками гауптвахты в полку. 7. Учебные стрельбы на полигоне «Ашалук» В августе 1967-го года весь наш полк, кроме де- журного дивизиона, погрузили с ракетами, пусковыми установками и кабинами связи и управления в обычные товарные вагоны и отправили в Казахстан – на поли- гон «Ашалук». В составе мы ехали через всю страну 29

ПРОЗА целый месяц с небольшими остановками в пути. В до- роге варили всем обеды в вагоне, в котором ехал и я. Ещ¸ задолго до отправления, старослужащие солдаты предупредили меня, что с собою надо брать всю т¸плую одежду и бель¸, какие есть, так как утром на полиго- не – страшная жара, а ночью, несмотря на август, – страшный холод! По прибытии на место мы разбили большие палат- ки, в которых спал личный состав нашего дивизиона, а у меня была своя небольшая санитарная палатка. Весь день я в ней дежурил, а ночью приходил спать в боль- шую палатку к своим ребятам. На полигоне нас кормили очень хорошо и вкусно, не как в полку! На обед, кроме супов, давали с кашей мясо или рыбу вместе с помидо- рами и арбузами. Единственно, если не прикрыть свой котелок с супом крышкой, то не успеешь дойти от кот- ла до стола и будешь есть еду вместе с песком, так как кругом барханы песка, а ветер их раздувал. Дн¸м мы все изнывали от жары, а ночью надевали на себя вс¸, что было т¸плого, и теснее прижимались в палатке друг к другу. Зато вечером мы с удоволь- ствием наблюдали как наши и не наши ракеты успеш- но поражают цели. Возвращались обратно в полк мы точно так же, как ехали на полигон. Вскоре, после возвращения в часть, у меня снова стало болеть горло, хотя до этого совсем не болело! (См. рассказ 6.) Много позже, я сочинил стихотворение о полигоне по памяти, которое здесь привожу. ПОЛК НА ЗЕНИТНО-РАКЕТНЫХ УЧЕБНЫХ СТРЕЛЬБАХ Над нами пылали закаты, а в небо ракеты взлетали, как будто ожили плакаты, что мы в стенгазетах листали... 30

ПРОЗА Но сосредоточен полковник, предвидит итоги учений. Он – многих успехов виновник и раб боевых увлечений. Из птиц тут никто не летает, но ползают гады в песке... Ахтуба – река небольшая, течёт будто в вечной тоске. Жара днём, а ночь как зимою! Таков Ашалук – полигон. Весь день изнываем от зноя, а ночью от холода стон... Но кормят солдат тут неплохо, – есть мясо, арбузы, томаты, ракетная длится эпоха, но в этом мы не виноваты! (2016) А позднее о нашей службе в ракетном смоленском полку я сочинил такое стихотворное посвящение своему другу – писателю, спортсмену, полиглоту, музыканту и однополчанину. ДРУГУ И ОДНОПОЛЧАНИНУ ВАЛЕРИЮ СОРОКИНУ Мы в одном полку с тобой служили, только, правда, в разные года. В СССР тогда неплохо жили и надеялись, что навсегда! Был в Смоленске этот полк ракетный, небо над Москвой мы закрывали. Во Вьетнаме эти же ракеты янки самолёты разбивали. В Ашалук на боевые стрельбы – в товарняк и через всю страну. 31

ПРОЗА И теперь стреляют там, как прежде, грозно нарушая тишину. Только днём в степи жара шальная, ночью – холод, аж зубовный стук! Над песками птицы не летают, лишь ракеты, да и то не вдруг. Ты служил пораньше на три года, я позднее, но такой же срок. И была всё та же там природа, а в Смоленске выпадал снежок. Только я служил там в медсанчасти – послан был в учебку, аж в Ковров. Санинструктором, бойцам на счастье выучен, чтоб – был солдат здоров. В госпиталь водил больных я строем, были там отличные врачи! Москвичей в санчасти – было трое, в чайной же – сгущёнка, калачи… Мы в одном полку с тобой служили – только, правда, в разные года. В СССР тогда неплохо жили и надеялись, что это навсегда! (2016) 8. Работа в «зондеркоманде» вместо службы пе- ред дембелем В апреле 1969-го года к нам в полк прибыли новые фельдшеры, но уже со средним медицинским образо- ванием (не то, что мы!), а меня, недоучку, бывшего фельдшера дивизиона, – отправили за штат. Ввиду чего я был вынужден оставить свою гостеприимную медсанчасть и заняться благоустройством асфальтовых дорог полка. Дело дошло до того, что однажды после обеда, куда я теперь мог ходить не строем (по новому статусу), а в одиночку, – мой бывший медицинский начальник – 32

ПРОЗА майор Юдин весело поздравил меня вопросительной фразой из старого фильма: «Мустафа дорогу строил, Мустафа по ней ходил?» И только тут я наконец-то понял, что мо¸ дело совсем плохо! Кроме того, мне на смену прислали нового фельд- шера в виде выпускника смоленского медицинского училища, который очень грамотно и со знанием дела решил «откосить» от армейской службы, для чего он стал прикидываться эпилептиком. Мне его разоблачить не удалось, и мо¸ служебное положение стало совсем непонятным и неопредел¸нным, ведь его призвали на мою смену! Мало того, ввиду недостатка фельдшеров, так как моих друзей потихо- нечку демобилизовывали, – мне приходилось в сво¸ дежурство выдавать вечером этому прохвосту полтаб- летки люминала, что ему майор Юдин прописал от эпилепсии. Думаю, стоит напомнить, что маршал Гречко, ко- торый сменил умершего маршала Малиновского на пос- ту министра обороны СССР, вв¸л в армии два года службы вместо тр¸х. Таким образом, я снова оказался на перепутье, так как до меня служили три года, как и мой друг, музыкант Валерий Сорокин в этом же полку. А после меня стали служить уже два года, и я оказался между ними, что позволило мне демобилизоваться в конце мая, а не в начале октября, но и тут я опять не- много забежал впер¸д. Однако необходимо в конце моих рассказов при- вести мо¸ стихотворение «У тр¸х дорог». Мо¸ положе- ние в дивизионе, который кстати ш¸л под буквой «Г» («Гудок») осложнилось ещ¸ и тем, что вновь прибыв- ший на майорскую должность молодой капитан Мо- рошкин, наверное очень справедливо не питал ко мне ни симпатии, ни уважения. Ведь я, в отличие от дру- гих фельдшеров, был рядовым, не занимался спортом и не был в полку отличником боевой и политической 33

ПРОЗА подготовки, да ещ¸ вдобавок имел три дня отсидки на гауптвахте. Это никак не способствовало ускорению моей де- мобилизации, и когда мой родной дивизион «Гудок» убыл в очередное дежурство (на точку) под Смоленск, то я остался в полку один и успешно продолжал ас- фальтировать дороги и укладывать бордюры. К тому же, видно, майор Юдин наш¸л мне заме- ну (вместо уволенного лжеэпилептика) в мой родной дивизион «Г», и я остался последним, не демобилизо- ванным фельдшером во вс¸м полку! Такое положение вещей меня явно не устраивало. Близилось 1 мая – день рождения моего отца – ветера- на войны, и близился праздник 9 мая – день Победы, а встреча любого праздника в армии (для солдата сроч- ной службы) является тяжким испытанием, так как сильно напоминает ему о доме, в особенности, Новый год и день рождения… *** Кроме того, я узнал, что в случае подписания при- каза перед отбытием домой, мне полагался тройной оклад фельдшера дивизиона, а мой месячный оклад тогда составлял 18 руб. 60 коп. Напомню, что бутылка водки тогда стоила 2 руб. 87 коп. Учитывая вс¸ это, я отважился вечером позвонить на точку и вызвать к телефону своего непосредственного командира – капи- тана Морошкина. При этом состоялся такой разговор между мной и дежурным на телефоне. Я: «Попросите, пожалуйста, к телефону капитана Морошкина?» Ответ: «Он занят!» Я: «Тогда передайте ему, что завтра я получу в штабе свой тройной оклад, а связи у меня там остались и куплю в ближайшем продмаге на всю сумму 55 руб. 80 коп., 20 бутылок водки (60 коп. я добавлю своих), а это два ящика! Я поставлю их на плацу, так как терять мне теперь уже совершенно нече- 34

ПРОЗА го! Разве, что на губу опять посадят, но там не сидят, а так же, как и я, занимаются строительными работами!» Видимо, мой аргумент оказался весомым. Капитан Морошкин (через дежурного на телефоне) наконец ве- лел передать мне, что завтра приказ о моей демобили- зации будет подписан. Таким образом, я приехал в Москву в начале мая, а не в конце октября, что позволило мне (с помощью курсов математической подготовки) поступить в МИСИ имени В.В. Куйбышева в том же 1969 году… И в довершение – ранее обещанное стихотворение «У тр¸х дорог» уже не начинающего, а довольно «мас- титого» поэта, – члена союза писателей, выпустившего три книги стихов, имеющего публикации в газетах и журналах, а также в 26-ти разных сборниках и аль- манахах. У ТРЁХ ДОРОГ Опять стою один у трёх дорог, но нет ни камня там и ни подсказки. Я полон ощущения тревог и вспоминаю старенькие сказки: «Пойдёшь направо – встретишь смертный бой, налево – ждут коварство и измена, а прямо – трудности само собой, зато в конце – удача непременно!» А в молодости было так легко – казалось, все ведут дороги к счастью! Вдыхался пряный воздух глубоко, казалось, позади давно напасти. 35

ПРОЗА Зато теперь – сомненья позади, и все несчастья вроде бы минули? Хоть ни одной медали на груди – зато её не посещали пули! И снова я один у трёх дорог, и нет вблизи – ни камня, ни подсказки. Какой «подарок» приготовил рок? Его «подруга»-участь – строит глазки… (2017) Однажды мой отец, Александр Николаевич Карпе- ев, танкист, участник Великой Отечественной войны, чуть ли не буквально доехавший в танке до рейхстага в Берлине, рассказал такой случай из своей военной практики, который я позднее описал в сво¸м стихо- творении, а на эти стихи мой друг – однополчанин и музыкант Валерий Сорокин написал песню: ПОМОГЛА МЕДАЛЬ «ЗА ОТВАГУ» От смерти в четырёх шагах они сражались под Москвою, от смерти в четырёх шагах, а небо было голубое. Страшила неизвестность их, ревели самолёты, мины, страшила неизвестность их, идти вперёд необходимо, А как идти? – Кругом война! Но есть приказ «Назад ни шагу!» Звенела утром тишина медалью славной «За отвагу». Сержанту помогла медаль, – отбилась пуля рикошетом! 36

ПРОЗА Сержанту помогла медаль, что получил он этим летом... когда со связкою гранат едва он не погиб под танком, помог сержанту автомат, да медсанбат, да спирта банка. И снова танки вдалеке, и два есть спецружья у роты, и снова танки вдалеке... Всех тяжелей в бою пехоте! От смерти в четырёх шагах они сражались под Москвою, от смерти в четырёх шагах, а небо было голубое. (2008) Ещ¸ одно мо¸ стихотворение, посвящ¸нное покой- ному отцу – ветерану Великой Отечественной войны, танкисту, – Карпееву Александру Николаевичу. ВЕТЕРАНЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ Мало кто уцелел от Второй Мировой!.. За столом же сидели все вместе, наливали коньяк, не спеша, по второй... ни отца нет, ни дяди, ни тестя! Ветераны войны – бриллиантовый фонд, золотым они были когда-то. Ветераны войны – лучший наш генофонд, жаль вот только живут маловато! Хоть последние годы, недели и дни нужно им непременно украсить! Сколько горя и бед натерпелись они при советской и нынешней власти! 37

ПРОЗА Мало кто уцелел от Второй Мировой, за столом же сидели все вместе, наливали коньяк, не спеша, по второй… ни отца нет, ни дяди, ни тестя! (2007) О ДВУХ УЧАСТНИКАХ ВОЙНЫ Участники войны не любят говорить, тяжёлые моменты вспоминая. Зато умеют весело шутить, – я по отцу и тестю это знаю. Мне перед смертью папа рассказал, за что сержанту ордена вручали, когда он ехал в танковых войсках через войну как будто без печали. Горели танки, словно коробки, танкисты в них сгорали зачастую. Мы были от победы далеки в начале боя, где свистели пули. Мой тесть совсем не говорил о том, как защищал своё подразделенье и орден чуть не получил потом, но что-то затеряли без сомненья… Зато любили вспоминать друзей, с кем вместе до Берлина прошагали. Теперь, наверно, только лишь музей представит ордена их и медали. (2010) О ТЕСТЕ ЦАРЁВЕ ГЕОРГИИ СТЕПАНОВИЧЕ Мой тесть был скромен, но он был майором и всю войну прошёл из года в год, что, как известно, кончилась нескоро и принесла нам множество невзгод. 38

ПРОЗА Служил в пехоте, коей достаётся всегда всех больше на родных полях, и если надо, значит, как поётся: «В родной пехоте будет всё «nicht schwach!» Теперь уже мы твёрдо знаем с вами: Четыре ордена у нас не зря дают!* До Konigsberga он прошёл с боями! Тяжёл в атаках пехотинский труд! Однажды ночью он из окруженья, через болота и через посты, геройски вывел всё подразделенье, поэтому и помыслы чисты… Его к звезде представили героя, но представленье где-то затерялось. Так и не стал героем наш Георгий, как в наградном листочке представлялось. Но он об этом не жалел нисколько, дослуживал ещё после войны. Вблизи Китая родилася дочка – моя жена. Мы тестю– все должны! (2010) *) У тестя было два ордена «Красной звезды» и два ордена «Великой Отечественной войны». г. МОСКВА 39

ПРОЗА Алла СВИРИДОВА «МОЙ МИЛЫЙ…» Рассказ Я торопливо подходил к аудитории. Звонок уже прозвенел и студенты, а точнее, студентки, уже были внутри. В нерешительности задержавшись у двери, вдруг отч¸тливо расслышал: «Аспирант ид¸т». «Так вот каким прозвищем меня „наградили”», – промелькнуло в голове. Вдохнув поглубже и придав себе, насколько это возможно, серь¸зный вид, я энер- гично открыл дверь и, не задерживаясь, прош¸л к пре- подавательскому месту. Мне было поручено вести у студентов-старшекурс- ников практикум по литературе начала двадцатого века. Я сел за свой стол и вдруг почувствовал то, что ощущаю всегда: щ¸ки запылали огн¸м. «Как же это стыдно, – подумал я, – что шестилетняя разница в воз- расте вызывает во мне такое беспокойство, смущает меня. Надо как-то успокоиться. Начну с переклички». Аудитория была малочисленной, и я быстро отме- тил присутствующих. Поэтесса и прозаик, автор нескольких книг, член СП России и Академии российской литературы. Жив¸т в Москве. 40

ПРОЗА – Вам было задано подготовить одно из стихотво- рений поэтов начала двадцатого века, – продолжил я, – определить его тему, а также, к каким художественным средствам прибегает автор. Я назвал первую попавшуюся фамилию. Скован- ность и смущение вс¸ ещ¸ не отпускали меня. Студентка невнятно промямлила коротенькое сти- хотворение, затем принялась бойко делать его разбор. Я почти не задавал никаких вопросов и с глубокомыс- ленным видом изредка кивал головой. Затем я вызвал следующего и, услышав название стихотворения и автора, невольно вздрогнул и тут же почувствовал, что краснею ещ¸ гуще. Это было стихо- творение Марины Цветаевой «Вчера ещ¸ в глаза глядел». Я заметил, что аудитория переглянулась в недо- умении от такой реакции преподавателя, а студентка, обладавшая декламаторским даром, уже читала стихо- творение, старалась передать боль раненой души. Кабинет был небольшой и, стоя около своего стола, чтица была практически рядом, устремив при этом свой взор прямо на меня. Опустив голову, я молча слушал. – Она прекрасно знает текст стихотворения, – про- мелькнуло в голове, но воспоминания о предыдущих событиях отвлекали меня. Я тут же украдкой взглянул на студентку, желая проверить, не знакома ли она с Ольгой. Правда, Оль- га старше, он с ней вместе учился и вот уже шесть лет дружил. И не далее как вчера состоялся разговор. Оль- га завела его издалека, вспомнив студенческие годы, спросила, что он думает по поводу женитьбы. Меня пронзило, как электрическим током, хотя было понятно, что рано или поздно разговор этот дол- жен был состояться. Я не хотел выглядеть подлецом в этой ситуации, а получалось именно так. Шесть лет дружбы, вернее любви: сначала нежной, потом страст- ной, и неожиданное охлаждение к ней, в причинах ко- 41

ПРОЗА торого трудно было разобраться, к тому же я не считал нужным копаться в чувствах. Внезапно меня охватило беспокойство: не выдава- лось ли каким-либо образом мо¸ волнение. В ушах звучало: Вчера ещë в глаза глядел, А нынче… «Да почти так и Ольга говорила мне, пытаясь вы- яснить, что же случилось», – пронеслось в голове. Аспирант внимательно оглядел аудиторию. Стояла гробовая тишина. Казалось, что все понимали, что не просто так он заливался краской, наклоняя голову. Но понимают ли они причины всего этого? А до его слуха долетали слова стихотворения: Не мать, а мачеха – Любовь: Не ждите ни суда, ни милости. «Да, – думал я, – именно мачеха. Лист мать-и- мачехи с одной стороны мягкий, нежный. И он был таким по отношению к Ольге сначала и все шесть лет. А сейчас вс¸ наоборот… Прохлада в отношениях напо- минает гладкую, холодную поверхность листа, которая называется мачеха. Да, именно холод закрался в их чувства. Как? Почему я внезапно охладел к ней? И Лю- бовь вдруг стала мачехой… Какие-то несовместимые понятия соединяет Цве- таева. Любовь ведь либо есть, либо е¸ нет. Но нет, я не разлюбил Ольгу, иначе бы уш¸л. Значит вс¸-таки мачеха… Как же остро поэтесса переживала то, что выразила в стихах…» До меня и студентов доносились слова: Вчера еще в ногах лежал! Равнял с Китайскою державою! 42

ПРОЗА Враз обе рученьки разжал, – Жизнь выпала – копейкой ржавою! – «Копейкой ржавою»… Да, Цветаева умело на- ходила слова, – подумалось мне, вспоминая вчерашний разговор и упр¸ки Ольги в том, что он ни в грош не ставит шесть лет жизни. «Равнял с Китайскою дер- жавою!» Да она для меня была Вселенной!! Да с чем только я не сравнивал свою любимую. Почему же сей- час такое охлаждение? Да, Ольга обвиняла и в малодушии, и в трусости, и в нежелании брать на себя ответственность… Эти слова обожгли меня, как бич… Разве она права? При- шлось ей объяснять: сначала надо защитить диссерта- цию, устроиться на работу – жить-то на что-то надо. Ведь материальная основа очень важна для семьи. Быт, убеждал я е¸, надо сначала наладить быт. Но для Ольги это не довод. А для меня – смысл жизни: возможно, возьмут в штат института, и я смогу продолжать научную деятельность. Но Ольга не хоте- ла принимать мои объяснения, обращаясь к моим чув- ствам… Внезапно я услышал, как аудитория зашевели- лась – звучали заключительные строки стихотворения: Само – что дерево трясти! – В срок яблоко спадает спелое... «Возможно, – продолжал я анализировать слу- чившееся, – Цветаева хочет подчеркнуть, что разрыв давно уже назревал, просто никто не замечал, никто не уловил той грани, той черты, которая их теперь разделяет». До него дон¸сся последний аккорд стихотворения: За все, за все меня прости, Мой милый, – что тебе я сделала! 43

ПРОЗА – Садитесь, – сказал он. А сам подумал: «Это ж я говорил Ольге: за вс¸, за вс¸ меня прости. А она ни разу не спросила: мой милый, – что тебе я сделала, хотя подтекст е¸ слов был именно такой». Я взглянул на студентку и, увидев, что она соби- рается делать разбор стихотворения, поспешно сказал: – Больше ничего не нужно. Вдруг послышался звонок и облегч¸нный вздох аудитории. – Вот он – спасительный звонок, – подумалось мне, а в голове продолжали предательски звучать сло- ва: «Мой милый, что тебе я сделала?» Эпилог В последующие дни девчонки на всех переменах только и делали, что обсуждали этот практикум, вы- сказывая всевозможные предположения относительно Аспиранта. Однако, никто из них не знал истинных причин его поведения. Что студентка не была влюблена в Аспиранта, это был неоспоримый факт. Тогда, возможно, он влюбился в не¸? Такого поворота никто не ожидал. г. МОСКВА 44



ПОЭЗИЯ Вера АСТРОВА СИРЕНЬ-2020 Как множество творений – Восторг, признанье ждёт Смиренный куст сирени, Цветущий лишь раз в год. Подольше, чем неделя, Поменьше десяти Дней сладостного хмеля, Душистого пути В портал весны волшебной Весь год готовил он, Но – оды нет хвалебной, Молчанья страшный сон, Хоть кто-то в доме рядом Давно с ним встречи ждал, Не достигая взглядом Сиреневый портал. Отцвел, грустя по другу, Округлый дивный куст, Один на всю округу, – Пейзаж зелёный пуст, Выпускница московской консерватории. Член Союза композито- ров и СП России. Автор музыкальных и литературных произ- ведений, научных статей и методик художественного воспита- ния, преподаватель московского Государственного Института Музыки им. А.Г. Шнитке. Жив¸т на Арбате. 46

ПОЭЗИЯ Сиреневые свечи Погашены на нём Без поминальной речи Холодным летним днём. РОСА НА ПЕЙЗАЖЕ …Луг, речка да лесок… Прелестный вид. Давно в войну был полк врагом разбит. Здесь в половодье унесло волной Последнего, кто был ещё живой. В другом бою тут войско полегло. Дотла сгорело древнее село. И долго согревал душистый зной Последнего, кто был ещё живой. Однажды здесь казачий шёл отряд. Враг ждал в лесу, погибли все подряд. Присыпал ясень золотой листвой Последнего, кто был ещё живой. А на недавней, самой злой, войне Две армии пылали здесь в огне. Снежок прикрыл пушистой пеленой Последнего, кто был ещё живой. Их души тихо воспарили ввысь, Увиделись в веках, и обнялись, Делясь уже несбыточной мечтой О жизни, счастье и любви земной. ...Когда зарёй пылают небеса, Сверкает здесь алмазами роса. То слёзы их, – далёких, четверых… Луг, лес и речка молятся за них. 47

ПОЭЗИЯ ЗАОКОННАЯ ВЕСНА Заоконная весна к нам добра, полна участья, Заоконная весна робко обещает счастье, Скучно, грустно ей без нас – без людей, без пар влюблённых, Без смешливых детских глаз, вешним солнцем опьянённых, Без довольных стариков, что на свет из дома вышли, Без поэта громких слов, посвящённых белой вишне… Заоконная весна тихо смотрит в дом снаружи, Заоконная весна плачет в дождевые лужи, Сердится, ревнует нас. Оттого – то снег, то вихри, Вышли б – обняла тотчас, и ветра бы вмиг утихли, Пышно расцвели б цветы, разнося благоуханье. Ведь весна – как я и ты, – очень ждёт к себе вниманье. Заоконная весна к нам протягивает руки, Заоконная весна ностальгирует, в разлуке Видит сумрачнее сны… Тяжко ей, зелёноокой! Жаль мне горестной весны – заоконной, одинокой. Да, придёт гулянья день, даль согреет, даль остудит, Выйдут все, кому не лень – но весны уже не будет. Заоконная весна! Не грусти, о нас мечтая, Заоконная весна – ты желанная такая! Взоры все устремлены за окно, в твои просторы, В небеса, что птиц полны, в парк, леса, поля и горы… Хоть забвенья глубина поглощает вёсны срочно – Заоконная весна не забудется, уж точно. 48

ПОЭЗИЯ ЖУРАВЛИНАЯ ВЕСТЬ (духовный стих) В небе журавлики улетали. В Иерусалиме весну встречали. Господа, Господа восхваленье, Господа, Господа приближенье. Там стар и млад у ворот сбирались. Христа восславити собирались. Господа, Господа восхваленье, Господа, Господа приближенье. Сам Иисус во град вступает, пред Ним ветви пальмы народ бросает. «Слава Христу, слава несказанна! «Осанна в вышних, осианна! Радость придёт, праздник, ликованье! Жертву уж выбрали на закланье!» А журавли дальше улетают, «Осанна в вышних!» всё распевают, Господа славят да превозносят, В земли далёкие весть приносят, В земли родные, что сердцу милы, Где ждут их вербные херувимы, Вербочки, вербочки, день весенний, Вербное, Вербное Воскресенье. С БОГОМ НАЕДИНЕ Не знаю, кто Я. Но всегда по утрам Иду помолиться в заброшенный храм. Стоит он в руинах, запылён, нечист, Заглянет лишь редко случайный турист. Давненько он пуст, не видать никого, Но в нём обитает моё Божество. 49