Станция Сон

Юрий Никитин Станция Сон Москва, 2022

Книга переиздана на личные средства уроженки станции Сон Светланы Мухиной Юрий Никитин «Станция Сон» – М., 2022. Вёрстка — А. Новиков



Оглавление 6 10 От автора 10 Часть 1 10 13 Вот моя деревня, а в ней дом родной... 16 Станция Сон 20 Детские воспоминания 33 Где начало 39 Трудяга Сон 44 Лесотехническая школа 53 Сонский вокзал 58 Занятия сонских жителей 64 Что такое сон 66 Почему ж всё-таки сон 69 Наконец все! 69 Родное село 69 Часть 2 76 106 Дорога железная как ниточка тянется... 112 Боградский район 116 И вновь про нашу деревню 121 Именитые люди нашего села 123 Наша школа 123 Мы — это единственное число 123 Послесловие 130 Часть 3 136 150 О станции Сон и ее людях писали газеты 150 Высота сержанта Кронита 150 У подножья гор Саянских 156 Нина Николаевна Кокарева 159 Часть 4 А на работе бывало всякое Не ешь что попало... Приехали... Напугали...



От автора Зачем я написал эту книжку? Это было давно. Валентина Шувалова как-то при мне обмолвилась: «Почему, всё-таки, наш Сон назвали таким именем? Что оно означает?» А я и подумал: «Запросто! Надо всего-то узнать, что означает «СОН» на каком-нибудь сибирском языке. И все! Ответ готов и всем все ясно»! Как я глубоко ошибался. Мои поиски в словарях и консультации с людьми разных национальностей ни к чему не привели. Просто возникло несколько легковесных версий. В географических же картах нашел ещё топонимы «СОН», в нескольких местах. После этого я в 2002 году написал свои воспоми- нания об этом поселке, где рассмотрел несколько версий происхождения этого названия. Ответа не нашел, но обрёл уверенность, что первой была названа речка, а затем селения на ее берегах. Моя писанина была хорошо воспринята многими земляками, поэтому я свои поиски продолжил. Я прочел массу художественной и исторической литературы. Нашел много полезной информации в произ- ведениях писателей Владимира Чивилихина, Анатолия Зябрева, Кирилла Богдановича, в мате- риалах краеведов Ивана Лалетина, Юрия Болды- рева, П.Н. Мешалкина, Владимирова и моего отца И.Ф. Никитина, в материалах историков Г.Ф. Быкони, В.Я. Бутанаева. Наконец нашел в «Истории Хакасии» автора Л .Р. Кызласова описание боя хакасского полко- водца Барс-бека с тюркским Мачжо-Ханом, а в 6

энциклопедии более подробное описание памят- ника «Кюльтегин». Все это добавил ко второму варианту своих воспоминаний. Прочел и вижу, что получилось куце. Понял, нужны ещё материалы. В четвертый вариант добавил статьи из газет. Отпечатал около 10 экземпляров и раздарил. Но недовольство осталось, поэтому начал собирать ещё один — пятый вариант и ему нет конца и края. А это вариант 6. Я благодарен всем тем, кто толкал меня на это дело. Особая благодарность Полежаевой Любе, она больше всех болеет за свою деревню, неутомимая в любых делах, касающихся поселка Сон и явля- ется своеобразным центром добрых дел для блага своей малой Родины. Юрий Иннокентьевич Никитин. 7

И так начинаем серию рассказов о наших местах! Автор: Ю.И.Никитин!!! Очень хочу начать со стихотворения... В Батеновских горах, у железной дороги Прислонилась к горе деревенька одна. Это станция Сон, капля нашего края, И пылинка России, мне родная земля. Побродить мне пришлось по российской сторонке, В «булдуруях» Аргуни, в даурских степях. Видел Кодов, Саяны, степное Поволжье, Берендея страну в ярославских краях. Много мест на Руси красоты незабвенной, Чистых, светлых, богатых и кому-то родных. Ну, а почему-то, Сон милее для сердца; Здесь прошло мое детство, началась моя жизнь. Я ходил на Улень, Косарган и Хохлатку, Мне знакомы Тазман, Мохов дог, Чертов мост. Собирал черемшу, пас коней по полям вдоль Бири, Слышал ток глухарей в Поперечном логу. Вспоминается Сон, наш поселок рабочий, Часто днём иль вечерней порой. Говорят старики, что никто не забудет Вкуса сонской водицы, что течет из ключа под горой. 8

9

Часть 1 Вот моя дерроедвннояй, .а.. в ней дом Станция Сон В самом центре Хакасии есть умирающая деревня под странным названием Сон. Это деревня моего сознательного детства. В ней я пошел во второй класс, окончил среднюю школу. Отслужив в армии, вернулся к матери, которая там проживала. На станции Сон я нашел свою Людмилу и женился. Так что это важная в моей 10

жизни деревня. Расположена станция на 318 кило- метре железной дороги Ачинск-Абакан, на самом западном краю Боградского района. Находится поселок в очень живописной местности. Со всех сторон его окружают горы, нагромождение гор. Целая горная страна, поросшая лесом. Очень чистым, светлым лесом, в котором мало валеж- ника, болот, комаров, но зато обилие цветов, ягод. Я ходил по лесам Западного и Восточного Саян: там мрачная тайга, холодная, тяжёлый воздух. Давит та тайга — Сонский лес легче, прозрачнее, веселее. От реки Енисей, на юго-запад протянулся Батеневский кряж — небольшая цепь гор кило- метров 100 длиной, километров 10-20 шириной, с высотами 700-800метров от уровня моря. Неко- 11

торые горы имеют высоту 1000-1200 метров. Гора Касарган, расположенная между Моховым логом и городком Сорск, имеет высоту 1249м, а гора Бюя — 1373 метра. Сонская гора, Большая, имеет высоту 1067 метров, Стопудовая поменьше-1053 метра. От станции Сон начинается другой хребет, меньших размеров, Косинский. Он тянется на юго-восток через Туманный, южнее Давыдова, Бограда на Полиндейку. На западе, с севера на юг, протяну- лась большая горная система Кузнецкий Алатау. Если взобраться, в ясную погоду, на пристанци- онную Большую гору, то далеко на западе будут видны белые, величественные горы-Белогорье. Там самая приближенная к небу вершина Кузнец- кого Алатау гора Большой Зуб или Поднебесной Зуб, как называют ее хакасы. 12

Детские воспоминания Об этой деревне я впервые услышал ещё совсем маленьким дошкольников от своего более стар- шего родственника. Наша семья переезжала из города Красноярска в село Сов. Хакасия поездом через город Абакан. В те годы была только одна железная дорога Красноярск — Абакан, через Ачинск. Мой старший родственник годом ранее проезжал этой дорогой. Нам он рассказывал: «Едет поезд, между гор петляет, крутится вокруг сопок,. Едешь, едешь и смотришь, а возле этой горы уже проезжали. Посмотришь вниз по склону и точно, вот она дорога. Ехали, ехали и опять к своему хвосту приехали. И вдруг тоннель, а за тоннелем сразу же деревня, станция Сон назы- вается, на полдороге от Абакана находится эта станция». Мой родственник по детскому возрасту и восприятию много напутал. Далеко не на середине, а ближе к концу нахо- дится станция. Просто получалось так, что поезд из Красноярска выходил ближе к вечеру. Пока посадка, пока укладка — вечер пролетал неза- метно, а утром — степной Ужур. Вскоре появля- ются горы, которые ещё далеко. Но вот они все ближе и ближе подступают к поезду и поезд уже идёт возле кромки гор, по долине, которая стано- вится теснее и теснее.Возле станции Таким горы со всех сторон обступают поезд. Покрутившись возле них, поезд выходит в долину речки Карыш. Эта долина ещё уже, а горы ещё выше. Слабо- сильный паровоз, пыхтя, отдаваясь и буксуя с трудом карабкается в гору. Поезд еле тащится и 13

зачастую какой-нибудь молодой, отчаянный парень, чтобы покрасоваться, спрыгивает с поезда, рвет цветы и догоняет свой вагон, а цветов, обступивших поезд, было видимо- неви- димо. В зависимости от сезона, это могли быть чернильного цвета лютики, или оранжевые поляны Жарков, или белый ковер сметаной, а ещё огромные колокольчики, жёлтое море стародубов и заросли малиновых пионов-марьиных кореньев. Поезд, чтобы забраться на очередную горку, возле станции Тисин, сделав большой круг, подъ- езжает к своему хвосту и ныряет в маленькую тоннельку. Вторично он делает круг возле путей- ской казармы Петля. Три тоннеля встретятся поезду между Соном и Ужуром и самый большой, девятьсот с чем-то метров, в пяти километрах от станции Сон. Мне Сон запомнился большим пристанци- онным базаром. 14

— Покупайте вариныз! — кричали татарки-тор- говки. Ягоды и грибы, варёный картофель и молоко, варенец и капуста да и просто букетики лесных цветов покупались пассажирами. Ну а фирменным товаром базара была жимолость, мало известная в те годы ягода и часто бывало, купит пассажир кулёк жимолости, зайдет в вагон, попробует и с руганью выбрасывает ее из окошка, не вкусно, отрава... Пассажирские поезда стояли на станции долго, около часа. Магазины с водкой были в центре поселка. Страждущие алкоголя десятками бежали под гору, спрашивая у прохожих: — Где магазин? Где магазин? — а потом, загру- зившись, пыхтя, поднимались к поезду. От станции Сон к Абакану поезд уже не тащился, а лихо летел, тормозил так, что клубы дыма летели из-под колес от горящих тормозных колодок. 15

Горы расступались и за Капсулами переходили в хакасскую степь. Проехав 144 километра, поезд съезжал с шестисот метровой горки и прибывал в столицу Хакасии город Абакан. Где начало Людей неуёмных и любознательных всегда интересует, а что было вначале, кто был первым, кто придумал? Например царь Петр первый сказал: «Здесь будет город заложен...» — и возник Петров Град — великий и красивый город. Или жил неподалеку от хакасского улуса Тазмин, в логу у речки Соря, человек по имени Ольга, потому и лог стали звать Ольгиным. А когда строители Сорского молибде- нового комбината там построили жилые дома, то этот микрорайон, само собой, стали звать Ольгин Лог. Эту историю я слышал в 1960 году в больнице города Сорска. В нашей палате лежал очень старый хакас и к нему с областного радио специально приезжал корреспондент, чтобы поговорить о топонимике тех мест. Но так бывает редко. Чаще многие событи и многие люди идут своим путём и вместе с этим возникают новые поселки, заводы, предприятия. Вот так и Сон. Он возник сам по себе, но этому предшествовали многие события. Вначале построили Транссибирскую маги- страль. Дорога была зряшнвя, по ней проходило всего-навсего 12 пар поездов в сутки со скоро- стью 15 километров в час и весом в 300 тонн. Эти поезда водили русаки — малюсенькие но очень прожорливые паровозики. В их топках, менее чем 16

за десять лет, сгорела почти вся сибирская тайга-от Урала и до Байкала. Надо было добывать уголь, но вначале его надо было найти и построить шахты. Нашему краю ещё повезло, быстро были найдены и обустроены угольные копи в Анжерке, Камале, Иршк, Черемхово и всё равно угля хоро- шего качества не хватало. Жила в нашем крае удивительная женщина — Баландина Вера Арсеньевна — ученый, меценат и предприниматель. Ее тесть, Баландин, был одним из богатейших людей Сибири: золотопромыш- ленник, купец, владелец пароходов. Он подарил своей невестке несметные богатства. Вот Баландина и решила добывать уголь. Она нашла геологов, которые обследовали пласты Черногории, она построила шахты. Город Черно- горск обязан ей своим появлением. Уголь она стала вывозить пароходами, что было, в общем-то, не выгодно. Поэтому у нее возникла мечта построить железную дорогу Ачинск-Минусинск. Много пришлось потратить ей энергии, чтобы претво- рить в жизнь мечту. Вера Арсеньевна добилась в правительстве разрешения на постройку, наняла проектиров- щиков, уговорила купцов Ачинска и Минусинска вложить свои средства. Но денег все равно не хватало и она передала право на постройку Консорциуму Петербургских банков господина Путилова. Трудная это была стройка. Началась 1-я мировая война, затем революция и гражданская. Разруха, бандитизм и нищета, все это тормозило строительство. После революции Вера Арсе- ньевна обратилась к Владимиру Ильичу Ленину, с 17

которым была знакома много лет, с просьбой на достройку дороги. И все же Сон, равно как и Абакан, Шира и полтора десятка других станций, мог и не появиться на карте. Дело в том, что Григорий Андрианов, один из лучших строителей железных дорог в России, запроектировал дорогу Ачинск-Минусинск напрямую от курорта Шира на Черногорск, затем северней Усть-Абакана, мост через Енисей и по правому берегу в Минусинск, но проект был изменён. Возглавили строительство инженеры Перлов и Михаил Николаевич Кошурников, отец извест- ного советского строителя дорог Александра, погибшего на трассе Абакан-Тайшет. У Михаила Николаевича была своя мечта: построить трассу Барнаул-Кузнецк-Минусинск и далее на восток. Он и решил: если трассу Ачинск-Минусинск сдвинуть на 12 километров западнее озера Шира, затем по долинам рек Таким, Карыш, Биря и Уйбат можно выйти к рудникам Улень и Юлия . Кроме того можно будет от Междуреченска долинами рек Томь, Теренса, Уйбат выйти трассой у станции Усть Бирь. Это позволит 112 верст трассы сделать общими и сократить затраты. А где быть станции Сон, зависело от того, куда выведет «кривая». Кривую эту рисовали не в кабинетах, а на местности. Безвестные прапор- щики-геодезисты и изыскатели с рейками и ниве- лирами обходили и променяли все долины, горки и перевалы. Ошибка даже в десять сантиметров могла обернуться многими тысячами лишних 18

кубометров грунта, который необходимо было перемещать с места на место ТАЧКАМИ! «Нелегка изыскательская планшетка! Прежде чем трасса будущей дороги ляжет на бумагу, изыскатель не раз проедет вдоль нее, пролетит, пройдет, проползает. Геолог обогнёт болото, где зудят миллионы комаров, не полезет в густой ельник, с которого сыплются за шиворот клещи. Изыскателю железной дороги нужен кратчайший путь, поэтому он не может миновать гнилую моча- жину, хотя в ней подступает под самое сердце студёная водица. Поэтому он пробирается через густейший кустарник-мордохлест, подстраховывать, как альпинист, лезет по отвесной скале, преодолевает многокилометровые древесные завалы, оставляя на острых поторчинах клочья одежды» — так в книге Серебряные рельсы, описал труд изыска- теля Владимир Чивилихин. В начале 60-х годов 20-го столетия я много раз слышал критику, что Сон построили не там и дорогу, вроде, можно было построить от поселка 309-й километр, вокруг Большого озера, повернув на восток, долиной выйти к речке Сон, пере- шагнуть ее, преодолеть хребет и выйти в долину реки Бири. Это говорили местные охотники, многократно исходившие все горки и долины. Они ошибались, что убедительно было доказано в 90-е годы строительством объезда вокруг тоннеля. Так что Сон своим рождением обязан только железной дороге и ее строителям и было бы правильно считать дату начала постройки вокзала датой основания поселения. 19

Есть сведения, что на этом месте была заимка, даже имеется дата — 1895 год и являлась владе- лицей заимки женщина-хакаска. Правильно! Заимка была. Хакасы-скотоводы всегда угоняли свои стада на летние выпаса, а Сон идеальное место. Там хорошие пастбища и мало гнуса, досаждающего животным. Но заимка никогда бы не стала поселком. Трудяга Сон В конце августа 1952 года я, проезжая через Сон, увидел большую стройку-муравейник. Это курсанты школы ЛТШ строили себе новые здания учебного корпуса и общежития. Десятки людей пилили, рубили, таскали брусья и укладывали их в сруб. Работа кипела, шла полным ходом, уже доде- лывали вторые этажи зданий. На постоянное место жительства, на станцию Сон, наша семья переехала в апреле 1953года. В те годы рабочий поселок Сонский (так он назы- вался с 1940 года) был очень большой деревней. Сколько было жителей, не знаю, но больше чем в районном центре Боград. Было много улиц: Ленина, Зелёная, Первомайская, Октябрьская, Линейная, Павших Коммунаров, Дзержинского, Розы Люксембург, Кирова, Красных Партизан, Пушкина, Заготзерновская. Было много предприятий, но самое главное — это железная дорога. С нее начиналась жизнь поселка, ею и заканчи- вается. Но о ней я напишу потом. Далёкие тридцатые годы- «утро» нашей Великой Родины, Союза Советских Социалисти- 20

ческих Республик. Годы больших дел и великих свершений. Годы, когда закладывалась мощная индустриальная база. Годы коллективизации, годы, когда формировался новый человек — великий труженик и патриот своей Родины. К большому сожалению, довольно много хороших людей погибло во время войны. Выжили в основном приспособленцы и серость, располодившаяся потом в 60-е годы. Но пока страна живёт и трудится до изне- можения, в полную силу и даже сверх. Трудится вместе со страной и Сон. Он становится центром лесной промышленности. Недалеко, но 308-309 километрах, открывается Сонский леспромхоз, а в поселке Сон сопутствующие предприятия: лесни- чество, лесхоз, Шишкотрест, ОРС, школа ЛТШ. Начнем с «Шишкотреста», как называли эту организацию жители поселка Сон. На самом деле, она имела в разные годы, разные названия и ведомственную принадлежность, но постоянно занималась сбором, заготовкой, сушкой, хране- нием и сбытом семян деревьев, в большей части лиственницы. В конце 60-х годов, это была краевая контора «Росглавлессемпитомник» и для Канады и не только, на многие миллионы рублей золотом приготовляла семена лиственницы. Это была большая организация, имевшая несколько автомо- билей-вездеходов ГАЗ-63 и свою электростанцию. Она снабжала светом, вечерами несколько улиц поселка. Длительное время эту организацию возглавлял Карих Егор. 21

Был большой лесхоз и лесничество. Лесни- чество занималось инспекционной работой, следило за правильностью использования лесного богатства. Основной задачей лесхоза было лесо- водство. «Все для фронта. Все для победы!» — был главный лозунг войны. Во имя победы безжа- лостно рубили лес. Лес шел на стройки и шахты, лес шел за границу. Из леса делали мины и само- лёты. Лес жгли в топках пароходов. На древесном угле и газе, полученном из древесины, плавили металл для пушек, танков, снарядов, пулеметов. На дровах работали автомобили ЗИС-5 «газген». Лес жгли, не жалели, но хищниками не были. В те годы работал «Сталинский план преобра- зования природы», в стране думали о внуках и лесхозы, взамен вырубленных, сажали новые леса, для того чтобы лет через 70-100 не было пустыни. Осмотритесь! Вы увидите, что вокруг Сона поднимаются леса, вы увидите, что растут они ровными рядочками. Увидите, что в сонских лесах вновь появились лоси-сохатые и маралы, ранее исчезнувшие. Это итоги мудрого Сталинского руководства. В начале 21 века, в годы разгула демократии, «защитники» леса, лесники с высшим образо- ванием, сами стали по весне «пускать палы», объясняя это тем, что если они сами подожгут, то сгорит меньше, чем если это сделают «дикари». Также лесхоз подбирал, после леспромхоза, остатки леса и «гнал» народному хозяйству брус, доски, клепу для бочкотары. Из бруса рубили срубы двухквартирных домов для степных совхозов. 22

Пилорама лесхоза работала от локомобиля, который отапливался отходами леса. В лесхозе имелось с десяток автомобилей ЗИС-5, трактора, в том числе бульдозер С-80. Впоследствии на базе лесхоза был создан ДОК. Мне вспоминается, что долгое время лесхозом руководил Грива. Там же каким-то начальником был Сальников — отец моего одноклассника. После войны в леспромхозы стала поступать техника: автомобили, трелевочные трактора, элек- трические пилы, краны. Век лошади и двуручной пилы заканчивался. Стали нужны новые специ- алисты-механизаторы. Поэтому вскоре после войны в поселке открыли «лесотехническую школу». Когда? Точно не знаю, но встречал людей, учившихся в ЛТШ в 1949 году, в маленьком, дере- вянном здании. Затем в 1952 году были построены двухэтажные брусковые здания учебного корпуса, общежития и одноэтажное здание столовой. Чуть ранее были построены гаражи, а старый учебный корпус был переоборудован в мастерские и классы для практических занятий. В ЛТШ было много техники. Автомобили, вначале это были «газгены» В году 1952-53 появи- лись бензиновые ЗИСы, а вскоре МАЗы, трак- торы С-80 и КТ-12 «трелевщики». В ЛТШ была электростанция, которая освещала часть поселка. Поначалу это была маленькая электростанция на локомобиле Л-12 и стояла на берегу речки. Это здание и локомобиль в заброшенном состоянии сохранились вплоть до шестидесятых годов. Но эта электростанция работала недолго, вскоре пустили более мощную, на двух дизелях. 23

Техника в ЛТШ часто менялась. Очень быстро «газгены» поменяли на дизельные и бензиновые автомобили. В 1959 году поступили новые ЗИЛ-164 и МАЗ-501, а в 1964 году они были списаны как морально устаревшие. В конце шестидесятых годов в Козульке была построена новая учебная база и Сонская ЛТШ была переведена в село Козульку. Много людей во время войны было увечено-по- калечено, но и эти люди выполняли посильную работу. Объединены они были в артель «Инва- лид-кустарь». В артели постоянно работали пимокатный цех, парикмахерская, фотография. Жгли известь, древесный уголь. Техники в артели не было. Не было, по моему и лошадей. Я, по крайней мере, не помню у них конного двора. ОРС Сонского леспромхоза, большая торговая организация, имеющая магазины, склады, столовые, питейные заведения, подобное хозяй- ство и технику, снабжал продуктами и товарами с десяток населенных пунктов в тайге, а также Сон, 305-308-309км. Контора ОРСа находилась на Базарной площади. Там же находились подземное овощехранилище, столовая, продуктовая база при столовой, а основная база находилась на улице Ленина. Впоследствии в конторе ОРСа была размещена маленькая школа, а на его базе разме- стилась база Боградского райпотребсоюза.Ведь снабжение всего района шло через станцию Сон, а вначале база райпотребсоюза и база Сонского сельпо были на одной территории, там, где сейчас церковь. 24

При коллективизации было создано Сонское заготзерно, принимавшее хлеб от колхозов Кара- сукской МТС, от Катюшкиной, села Сон, Борца, Бей-Булука, Сарагаша. В начале пятидесятых годов у заготзерно было два каменных склада при железной дороге, сушилка на дровах, несколько построек. На отдельной территории большой дере- вянный склад, назывался он пятым. Вероятно с него и начиналось Заготзерно. В годы целины саратовскими строителями, было построено ещё два каменных склада и большая, по тем временам сушилка. Позже при директоре, Тимофее Антоньяне, территория заготзерно была значительно расширено. Построено много вспомогательных помещений и новая контора. Но изменились грузопотоки зерна и значение этого хлебопри- емного предприятия упало, а в годы реформ заготзерно перестало существовать. Разные предприниматели пытались организовать разные производства, от распилки леса до мукомолки, но им не дали. Ранее у заготзерно была ещё одна орга- низация — дровобаза. Находилась она между улицами Ленина и Павших Коммунаров, между переулком Почтовым и базой сельпо. Много дров требовалось стране. Дрова требовала металлургия, на дровах работали пароходы, дровами сушили зерно, дровами отапливали жилье. Много людей ручными пилами, после леспромхоза и лесхоза, подбирали лес и пилили его на дрова, метровые и швырковые (0,5м). На территории дровобазы 25

находился конный двор, кузница и гараж с двумя автомобилями ЗИС-5 и ЗИС-150. Недалеко от станции, на юго-западе, стояло несколько больших цистерн. Это нефтебаза, с нее производилось снабжение горюче-смазочными материалами почти всего Боградского района. В 1963 году по восточной окраине района прошла автодорога Красноярск-Абакан и грузооборот нефтебазы резко уменьшился, а затем в семиде- сятые годы ее вообще закрыли. В 1952-54 годах железнодорожники затеяли строительство жилья. Было построено пять вось- миквартирных жилых домов, электростанция. Строительство вела откуда-то приехавшая строи- тельная организация «Новостройка». На откосе железной дороги, за НГЧ, они построили себе базу, склады, электростанцию. Впоследствии частью этой базы воспользовались строители заготзерно из Саратова, а в конце 50-х годов ремонтники тоннеля из Кемерово. К началу 90-х годов тоннель опять был закрыт на ремонт в связи с аварийным состоянием. Его ремонтировать взялась строи- тельная организация из Красноярска-26, знаме- нитая «девятка» — Сибхимстрой, всю жизнь возводившая объекты атомной промышленности и у местного населения началась паника: тоннель собираются приспособить под «свалку» ядерных отходов. Во время войны хакасская тайга поставляла народному хозяйству много золота, а недалеко от станции Сон были два медных рудника: Улень и Юлия. В 1949 годуначалось строительство Сорского молибденового комбината и городка 26

при нем. Строительством и эксплуатацией этих рудников занимался Главк могущественного НКВД — Енисейстрой и на станции Сон, в зали- нейной части, на Большой горе, был маленький поселочек Енисейстроя. Там были жилье, контора, склады, а в деревне был магазин «Уленский». Рудник Юлия был открыт в 1901году обще- ством «Енисейская медь». В 1911году обществом «Четвериков и компания» был открыт рудник Улень. Богатеи-хозяева рудников больше заботи- лись о прибыли, чем о рабочих, поэтому соцкуль- тбыт не строили, рабочие жили в полуземлянках. Даже собственное строительство вести было невыгодно, потому что земля также принадлежала хозяину. При увольнении рабочему приказыва- лось в суточный срок «убраться» вместе с семьёй и домом на «все четыре стороны». Интенсивное строительство жилья, соцкультбыта началось лишь после Великой Отечественной войны и большую роль играл Сонский участок Енисейстроя. Рудник Юлия существовал до 1968 года, пока в апреле месяце, на День пожарника, до тла не сгорела горно-обогатительная фабрика и была закрыта за неперспективностью. Рудоуправление перевели на Ангару, на Горевский комбинат поли- металлов. Вторично жители рудника пережили трагедию в годы ельцинского правления. В 1998 году, в передаче краевого телевидения, показали некогда богатейший комбинат, один из круп- нейших в мире, брошенный на произвол судьбы. «Кухарки» умели управлять государством. Они строили, выращивали хлеб, производили машины, добывали руды. Кандидаты наук, младшие наручные 27

сотрудники, юристы и журналисты, дорвавшиеся до власти, все развалили, все разворовали. Сейчас цветные металлы «добывают» на предприятиях, ракетных базах, на могилах. Страна Ельцина — страна паразитов мелких и крупных. Всем нужны общечеловеческие ценности. *** Но вернёмся в Сон пятидесятых годов. Это мощный рабочий поселок. Его жители очень много работают, но живут бедно. Вся его история, это история тяжёлых лет нашей страны, поэтому нет хороших зданий — маленькие, наспех постро- енные домишки. Правда есть немного хороших построек. Это и средняя школа, рубленое здание из брёвен, построенное в 1936 году . Школа ЛТШ и ее общежитие, контора Шишкотреста. Около десятка домов по улице Линейной, построенных в 20-е годы, при строительстве железной дороги. Пять каменных домов 50-х годов, вот, пожалуй и все. Но и в хороших домах люди живут плотно. В одном восьми-квартирном доме живёт до двад- цати семей. Были люди бедны, но в то же время были и богаты. Молодежь много времени уделяла спорту. Сонские спортсмены всегда занимали первые места на районных соревнованиях. Очень хорошо проходят праздники сабантуй. Они не похожи на пьянки семидесятых годов. Преобладают соревнование, игра, художе- ственная самодеятельность. В клубе ЖД есть самодеятельный духовой оркестр. Его организатор и активный участник 28

Кожуховский Анатолий, в то время работающий завклубом. Ну а как не вспомнить Сонский «точек»! Любимое времяубивание молодежи. Танцы «до упаду» под гармошку, в пыли и полной темноте. На базаре, возле пятого склада, на улице Ленина рядом с памятником, на улице Пушкина — это основные места сборищ. Ещё есть занятие у сонской молодежи — встре- чать и провожать пассажирские поезда. Примерно за час до прихода поезда собирается молодежь поселка на перроне вокзала. Парами и группами прогуливаются по асфальтной дорожке, бала- гурят, обсуждают новости. Влюблённые ходят молча, под ручку или взяв- шись за руки. Обниматься в те годы на людях считалось большим грехом. В основном встречали поезд из Абакана на Красноярск, приходящий после обеда, ближе к вечеру. Влюблённые встречали и ночные, кеме- ровские, поезда. Встреча поезда — это ритуал, обязанность каждого молодого жителя поселка. Манили и звали куда-то поезда, в какие-то далёкие страны. Песня неизвестного мне автора и названия. Жители Сона ее считают своим гимном Есть на маленькой станции без хозяина дом, Там ветра одичалые поселяются в нем, На крыльце, перекошенном ветки старых берёз, В этом доме заброшенном, я родился и рос. Припев: 29

Тихо стелется туман над полянами, И летит куда-то крик журавлей, Не могу забыть глаза твои и осень багряную, Не могу расстаться с юностью своей. Есть на маленькой станции два заросших пруда, В них была очень чистая голубая вода, И кувшинки и лилии украшали пруды, Все девчонки любили их, а особенно ты. Припев: Тихо стелется туман над полянами, И летит куда-то крик журавлей, Не могу забыть глаза твои и осень багряную, Не могу расстаться с юностью своей. Есть на маленькой станции на перроне скамья, Поезда проходящие зазывали меня, И однажды я вечером в шумный город удрал, Только взгляд твой доверчивый мой вагон провожал. Припев: Тихо стелется туман над полянами, И летит куда-то крик журавлей, Не могу забыть глаза твои и осень багряную, Не могу расстаться с юностью своей. Есть на маленькой станции без хозяина дом, Там ветра одичалые поселяются в нем, На крыльце, перекошенное ветки старых берёз, В этом доме заброшенном, я родился и рос. Так что жители села умеют отдыхать и работать. Главное место работы — это железная дорога. 30

Никто не говорит: «Поселок Сонский Боград- ского района», а говорят: «Станция Сон Красно- ярской железной дороги». Станция Сон большая, по тем временам, станция. Больше нее на отделении только Абакан и Ужур. Станция погрузочно-разгрузочная 2класса, сортировочная с оборотным депо. На станции есть вагонетки и путейцы, НГЧ и восста- новительный поезд, электростанция и связь. Есть дежурные по станции, стрелочники, составители, сцепщики и работники товарной конторы, работ- ники водоснабжения и угольного склада. Есть дом отдыха и круглосуточная столовая для поездных бригад. Есть два ВОХРа, один по сопровождению грузов, другой по охране тоннеля. Много людей работает на железной дороге, много специальностей, возможно, я кого-то забыл. Электростанция железной дороги была маленькая, на локомобиле Л-12. В середине пяти- десятых годов была построена мощная, с тремя турбинами по 50 кВт, электростанция. В начале шестидесятых годов была построена ЛЭП от станции Ербинская и в Могу был создан участок ЭЧК. Все электростанции всех организаций были закрыты. Началась эра круглосуточного осве- щения. В поселке была почта и радиоузел. Почта получала корреспонденцию на станции для всего Боградского района. Примерно в 1954 году в Сону случился большой пожар: сгорел радио- узел. Его разместили в здании почты, построив рядом маленькую избушку для электростанции, а 31

сгоревший каркас радиоузла долго стоял пустым. Потом его отремонтировали, разместили в нем пекарню, которая славилась очень вкусным хлебом. У железной дороги был клуб с библиотекой. Клуб вел разную культурно-просветительскую работу: кино, танцы, художественная самоде- ятельность, турниры по шахматам и шашкам, пропаганда передовиков железнодорожного транспорта. При ЛТШ тоже был клуб, но там было только кино. На станции была железнодорожная больница, а в поселке был медпункт. В поселке работало очень много магазинов. Магазин Шишкотреста и на улице Первомайской, возле ветлечебницы, магазин ЛТШ. Два магазина на Базарной площади, там же столовая и «мордо- бойка» — ларек по продаже на розлив водки, пива, вина. Пивной ларек на углу улицы Ленина и Базарного переулка. Четыре магазина сельпо и столовая в центре села, там, где сейчас церковь, там же пивной ларек. Напротив магазины Тампо и Уленский. На углу почтового переулка пивной ларек «Голубой Дунай». Магазин нефтебазы. Железнодорожный магазин возле будки осмотра. Столовая железной дороги, два буфета на перроне и круглосуточный ресторан в здании вокзала. Интересное название ТАМПО — железнодо- рожный магазин в центре села. Что означает это слово, я установить не смог. Просто догадываюсь, что это — Томско-Ачинск-Минусинское потре- бительское общество. Дорога Ачинск -Абакан строилась как Ачинск -Минусинская и входила 32

в состав Томской дороги до 1936 года. Так что, наверное, Тампо-это первый Сонский магазин. Лесотехническая школа Рядом со средней школой располагалась ЛТШ. В ней учились только по направлениям из леспромхозов, со стороны школа курсантов не набирала. Курсанты были людьми состоятель- ными. Им платили средний заработок, весьма солидный, стипендию. Среди них было много молодежи, а все, кто в командировке, обязательно люди «неженатые». Или это инстинкт по улучшению рода или просто неважное воспитание, но курсанты поль- зовались большим спросом у женской половины поселка. Сколько разыгрывалось драм и трагедий на этой почве! Были драки, переходящие в битвы, иногда даже со смертельным исходом. А уж просто подраться с курсантами считалось нормой. Дрались взрослые мужики, неженатые парни. Бои шли с переменным успехом, но сонские считали, что чаще побе- ждали они. Юнцы-учащиеся 8-10 классов, рвались на битву, ведь девки-соплячки тоже дружили с курсантами. Они даже написали двустишие: Курсовая, курсовая — двухэтажно здание, Научила курсовая бегать на свидание. Конечно, это вызывало лютую ревность мужской части населения. Делом чести считалось подраться с курсантами. 33

Занятия на уроке труда в школьной мастерской. Буленкова Люба, Сетина Люся, Халявина Люда, Курагина Галя. Кончалась учёба, наступало время расставаний и лились реки слез. О том, что их суженый уже женат, выяснялось в последнюю очередь. Бывало, увозили курсанты женщин в свои леспромхозы, но те вскоре возвра- щались назад. Трудно они приживались в других местах. Некоторым женщинам, правда, везло, они находили себе новое местожительство. Длительное время школой руководил Мацкевич. Инструкторами по вождению автомобиля были: Иванов, жил по улице Зелёной, Песегов — житель Первомайской. Позже инструктором на автомо- биле МАЗ-501 был Тимофей Антоньян. Других не помню. 34

Самым умным и самым строгим преподавателем ЛТШ считался Прокофьев. Он преподавал ПУД, то есть правила уличного движения. Я не знаю какое было у него образование, но свою дисци- плину он действительно знал хорошо, а она была определяющей на экзаменах. Курсанты говорили, что он любит в журнале рисовать гусей и это так: с первого раза он нерадивому незнайке не ставил двойку. Он аккуратно рисовал тонюсенький вопрос. На следующем уроке, если курсант опять не знал урока, к вопросу пририсовывался хвостик и вопрос превращался в жалкого, худого, гадкого утёнка. На третий день, у особо неисправимого лентяя, двойка начинала походить на жирного гуся или красавца лебедя. Единых правил уличного движения в то время в стране не было. Издавались правила уличного движения для Москвы. Их рекомендовали исполь- зовать и в других городах и регионах, после утверждения местными Советами. Правила часто менялись, ведь менялась жизнь,да и количество транспорта возрастало. Наивные были те правила, их нельзя вспо- минать без улыбки. Например, главными доро- гами считались улицы Советская и Ленина, все остальные были второстепенными. Улицы были главнее переулков, а как быть, если улицы Ленина и Советская встретятся на перекрестке, как в Бограде, «на Крестах»? На равнозначных перекрестках преимуще- ством пользовались более мелкие автомобили. Вот бы сейчас этот пункт в правила! «Запо- рожец» был бы королём городских улиц. Тойоты, 35

Крузеры, Вольво, Форды, а особенно Мерсе- десы-600 покорно ожидали бы, пока он проедет по перекрёстку. Что делать, если к перекрёстку одновременно подъедет четыре одинаковых авто- мобиля? Правила четко говорили: в этом случае один водитель, наверно, самый умный, должен выйти из автомобиля, махнуть рукой, а остальные должны разъезжаться по правилу «правой руки». Недолго этот пункт просуществовал, похоже, «самым умным» шофером никто не хотел быть. Появилась замена этому пункту. Правила стали предписывать: если одновременно к перекрёстку подъедут четыре автомобиля, необходимо всем повернуть направо, независимо от того, куда надо ехать. Этот пункт в правилах просуществовал так же недолго и незаметно исчез, если его соблюдать, то можно ездить до бесконечности вокруг одного квартала и водители его не соблюдали, выкручива- лись, как могли, но ехали туда, куда им надо было. Вскоре появилось определение и главных дорог. Машины стали ездить в дальние города и водитель уже не мог знать, где улицы Ленина и Советская. Правда, в деревнях до сих пор люди подсознательно пользуются старым правилом. Бывает в аварийной ситуации, один водитель говорит другому: — Ты куда поешь, я еду по улице, а ты из пере- улка вынырнул...или — ...я от конторы еду, а ты с фермы... Нам смешно, но так было. 36

Как учили правила, так их и сдавали. К концу учебного курса из Абакана приезжал госавтоин- спектор Егоркин. Приезжал он на автомобиле ГАЗ-51, с нике- лированным буфером. Его приезда ожидали и боялись. Решалась судьба, надо было рассчи- тываться за прогулы, за увлечение женщинами, спиртным. Экзамен был теоретический и прак- тический. На теории вначале инспектор задавал вопросы, затем была «разводка». На планшете, изображавшем перекрёсток, расставлялись игру- шечные автомобильчики и надо было установить очередность проезда — «развести». Карточек с вопросами и ответами не было. Сам инспектор задавал вопросы, какие ему взбредут в голову. Был анекдотичный случай. Инспектор задал вопрос: «Кто ездит на красном автомобиле?» Ожидая ответ «пожарные». Пожарный авто- мобиль имел много автомобильных льгот по проезду улиц и перекрестков, о них можно было поговорить на экзамене. Курсант не сообразил, о чем его спрашивают, но быстро нашелся: «Воро- шилов!» — отрапортовал он четко. Да, ситуация... Инспектор опешил...он не знал на каком автомо- биле ездит Клемент Ефремович Ворошилов, но решил, наверное, красный маршал, командующий Красной Армией, должен носить красные штаны, писать красными чернилами, пить красное вино, иметь красный нос и ездить на красном автомо- биле и курсант получил отметку «хорошо». Практический экзамен — езда, в общем, был простой. Встречных автомобилей не ожидалось, их всего в районе было штук несколько, разве 37

только, что коровы или люди могли помешать. Все сдающие экзамен курсанты садились в кузов автомобиля, один за руль и поехали. Надо было тронуться с места, проехать и остановиться. У инспектора были «ловушки», которые он мог подбросить курсанту и все: «сдал», «не сдал», «вылезай». Если сдал, садись в кузов, тебя привезут на место, не сдал, иди в школу пешком. Инспектор был постоянным, его «ловушки» и вопросы преподавателям и инструкторам были известны. Они на занятиях постоянно твердили: — Вот приедет Егоркин, он во время езды обяза- тельно из кабины на перекрестке улицы Ленина и Почтового переулка, «случайно» выронит свою белую фуражку и заорёт:»Тормози!» Или: — .. он обязательно возле выезда из базы ОРСа, скажет: «Остановись!». Не тормозите и не оста- навливайтесь, действуйте по правилам. Но где там! Срабатывал, похоже, «инстинкт кролика перед удавом» и всякий раз находился курсант, в последний момент, забывавший настав- ления инструктора и получал двойку и пешком до школы. Ради справедливости надо сказать, эти «гаишные заморочки» не нужны были леспром- хозовским шоферам. Там, где они ездили, не было дорог, а если и были, то это были «лежневки» — дороги из бруса и толстых плах. На «лежневках» действовали свои леспромхозовским правила о которых ни один гаишник не догадывался. 38

Сонский вокзал Интересное сооружение — Сонский вокзал. Он был построен в 1916 году, кто его строил не знаю, говорят, прораб Сонский. Кто проектировал, тоже не знаю. Вероятнее всего, в те годы проектов не было, проект и руководство постройкой, наверно, творчество одного человека. На всю Сибирь, от Омска до Иркутска, было всего одно здание каменного вокзала в городе Красноярске, остальные были из дерева, а сонский и ширинский вокзалы строились каменными. Наверно, было много пассажиров. Шира — оно понятно, рядом курорт. Сюда едут отдыхать буржуи-интеллигенты издалека: из Иркутска, Омска, Томска, а сонский вокзал был призван обслуживать большой географический район, от синих гор Енисея. В нем пассажиры разных сословий могли долго ожидать попутной «оказии». Есть в стране большой и самый главный город и называется он Москва. В Москве жили с матерью: Чук и Гек — два негодных ребенка. Их отец — Серегин, начальник геологов, работал далеко в Сибири, возле Синих гор, в урочище Алкараш. Что он искал — тайна. Потому что в далекой Австралии, проклятый буржуин Делаю (De la Rue) ждёт не дождется, когда можно будет опять вернуться на свои, Уленские шахты. Синие горы от нас не далеко, за Уленью, мы их зовём Бело- горье. Целую неделю Чук и Гек с матерью ехали, на поезде к отцу в гости и наконец, утром они приехали в Сон. А куда же ещё? В Ужур? Так он в степи. В Шира? Так поезд туда приходит очень 39

рано, почти ночью и конечно же не в Тисин или Туим, это совсем маленькие станции, там нет площади с ямщиками, нет буфета. Выгрузились они на маленькой станции. Сон он для нас большая станция, а для Чука и Гека, которые жили в Москве,и проехав полстраны видели много станций, Сон — станция маленькая. А до синих гор им ещё ехать... наверно, сто кило- метров. Мать пошла к ямщикам, а к ребятишкам пришел козел, который противно мемекнул. Это известный козел Костя, большущий, черный, косматый и страшный, с длинными кривыми рогами. Он много страху нагонял на сонских ребятишек. Он даже в школу специально приходил, чтобы погонять мелких учеников. В пятидесятых годах он был уже очень старый и ничейный. Взрослые люди говорили, сколько они себя помнят, столько живёт Костя в Сону. Это была умная скотина. Он мог ездить на поездах. На станции Сон останавливались все поезда. Выберет себе Костя платформу в каком-нибудь поезде, запрыгнет на нее и уедет. Где-нибудь, когда-ни- будь поезд остановится и дождавшись встречного поезда, приедет назад. Сообразительный и талантливый козел, если бы он ребятишек не гонял, так его можно было и полюбить, а мы его не любили, но уважали, а как не уважать — вон какие у него рога! Затем мать увела Чука и Гека в маленький буфет, где стоял толстый, как Чук, самовар, но это был не буфет. Это был ресторан, настоящий. Десятки блюд и холодных закусок, большое разнообразие 40

выпивки: шампанское и коньяки, вина всевоз- можных сортов, водка: «красноголовая», «бело- головая-московская» и «столичная», чистейший спирт, безвкусный на язык, но огнем жгущий и сушащий рот. Все самого высокого качества. Были и опрятно одетые официантки. Не было только вышибал-швейцаров и эстрадного оркестра с певцами. Эстрады тогда вообще не было, усилительная аппаратура ещё не была изобретена. Вышибалы же просто не нужны были. Люди в ресторане не столько пили, сколько ели и коротали время. Ждали поезда, ждали утра, чтобы с рассветом идти искать попутный транспорт. Ресторан работал круглые сутки и сидеть в нем можно было долго, хоть всю ночь. Люди в ресторане знакомились, заключали сделки. Был житель поселка Николай, большой люби- тель «наколоть лоха». Его наметанный глаз, безо- шибочно находил пассажира, которого можно обмануть. Коля заводил знакомство и что-нибудь продавал. Все что угодно, все, что надо пасса- жиру. Одному замдиректора степного совхоза он продал Большую гору, под вырубку. Другому прорабу продал вагон леса с проходящего поезда. Ради справедливости, надо сказать, что Николай не был мошенником в полном смысле этого слова, деньги он не брал, не обогащался. Он артист-юморист, он сценарист, он художник. Он мог быстро придумать сделку, запудрить мозги какому-нибудь доверчивому дурачку, выпить за его счёт, а как же без этого, ведь без выпивки никто не поверит. 41

А попался сам, как «последний фрайер». Мало кто из одураченных пассажиров жаловался, убыток небольшой, 1-2стакана водки и все, а конфуз великий. Но, всё-таки, проделки Николая становились известными, например, тот прораб, который купил вагон с лесом, требовал от железнодорож- ников, чтобы они отцепили этот вагон: — Я только что договорился, сейчас возьму счёт... — громко орал он. Поэтому милиция не спала, а вела наблюдение и один оперативник, тоже артист, только драма- тург, присмотрел Колю, подсел к нему, вошёл в доверие, зацепил самолюбие. Артист нуждается в зрителях и Коля растаял, сам напоил опера и расхваставшись, все рассказал, значительно больше, чем было известно милиции: — Вот так! Знай наших! Мы тоже могем! Вокзал, точки зрения архитектуры, был свое- образен. Он был построен из природного камня и имел белый, слегка синевато-зеленоватый оттенок. На склоне Большой горы, на небольшой вырубленной площадке, располагалась привок- зальная площадь, мощёная булыжником. Выше площади на следующей ступеньке стоял возвы- шенно и надменно вокзал. В него вела высокая и широкая лестница. Через восточный вход пассажиры попадали в зал ожидания, миновав небольшой коридорчик. Из зала ожидания, через западный вход можно было попасть в ресторан и на перрон. Зал ожидания имел высокий потолок, в виде свода с рисунком, который украшал это помещение. 42

Давным-давно, по каким-то соображениям, вход с привокзальной площади закрыли. С востока здания посадили деревья и у подножья площадки сделали оградку. Красивый главный фасад оказался замаскированным и недоступным взору пасса- жиров, вокзал потерял высокомерие и площадь оказалась ненужной, ямщики и шофёры стали останавливаться, не доезжая до неё, поближе ко входу в ограду. В 1996году прежнее здание было взято в кирпичный каркас. Вокзал утратил свою ориги- нальность. Был окончательно заложен восточный вход, здание превратилось в обыкновенную кирпичную коробку. А жаль! Похоже, что начальники НГЧ хотели как лучше, а получилось как у Черномырдина, то есть как всегда. Следует сказать, что строители хорошо пора- ботали, красиво облицевали вокзал. Сделали хорошую лестницу на перрон. 43

Но раньше вокзал был не просто красивый, он был ещё и оригинальным и бывшие жители поселка, приезжая в гости, сокрушаются, не встретив старого вокзала. — Это не наш вокзал — говорят они. Занятия сонских жителей Сонские люди много работали, это было время тяжелое, страна залечивала раны нанесённые войной. Но были у них и другие занятия, например охота. Окрестные леса славились обилием косули. Было много косачей и глухарей. В апреле и начале мая, когда снег почти сошел, а яркое солнце припекает, на всех горках, на солнечных полянах стояло непрерывное «журчание». Начиналось оно рано утром, в тот момент когда ещё темно, но через мгновение мелькнёт лучик света, а заканчи- валось в обед. — «Чу-в-ш-ш-ш...Чу-в-ш-ш-ш...Кр-рл...Кр-р- р...Кр-лы...Кр-рл-у-ур...»-это играют тетерева. Косачи-петухи красиво наряжены. Черные перья отливают блеском: синим, зелёным. Над глазами ярко-красные брови, небольшой гребешок. Веером расфуфыренный хвост из разноцветных перьев. Это он демонстрирует свою красоту тетеркам. Крылья широко расставлены, как будто он «Колян» или «Вован» какой -нибудь. Сам весь надутый. Смотрите, предупреждает он конку- рентов, какой я большой, а значит и сильный. Косачи бегают по поляне, крутятся, вертятся, прыгают, иногда вступают в драки. 44

Тетерки в своем, сереньком, скромненьком одеянии, находятся неподалеку, по краям поляны и смотрят, выбирают себе женихов. Глухари — не то! Они токуют мало, несколько минут, на деревьях, в одиночку. В начале глухарь долго щёлкает. Щелчки редкие, одиночные. Потом рассыпятся трелью, как будто горох по полу: —Тк...Тк...Тк...тр...тр...тр-р-р-р... и сразу же: —Шчи...шчи...-заводит песню, как будто нож точит. Песня делится две-три секунды, в это время он ничего не слышит, даже ружейного выстрела. Если промазал, есть возможность повторить. Но когда не поет, а щёлкает, это очень чуткая птица. Он замечает малейшее движение, лёгкий шорох. Если хочешь им завладеть, стой в самой неудобной позе, в какой тебя застало окончание песни, не шевелись и не шуми. Сон в те годы был краем непуганых брако- ньеров. Никто никогда не соблюдал правил охоты. На косуль охотились всякими браконьерскими способами. Их гоняли «загонами», в ветреные дни ходили «на подход», поджидали «на солонцах». Где-нибудь на опушке леса или на поляне, под большим деревом, солилась земля. Возле дерева земля дольше сохраняет влагу и само дерево является ориентиром — стрелять ведь придется в полной темноте. Когда соль вся рассосётся, к ней приходят ночью козы. Саму соль в чистом виде они не употребляют, а вот солёную землю лижут. Неподалеку от солонца, метрах в 15-20 устраива- 45

ется «скрадок», в который засветло усаживается охотник. Сидеть надо очень долго. Козел, он осто- рожный, он прекрасно знает, что его могут ждать. Поэтому подходит долго, иногда уходит, снова возвращается, может ходить кругами, чтобы почуять засаду по запаху. Щиплет траву, прислу- шивается, принюхивается, а в это время комары... они, похоже, знают, что им ничего не грозит, нельзя даже пошевелить пальцем. Уж они стара- ются, напиваются крови вдоволь. Был случай, к одному охотнику пришел волк на солонцы. — Ты почему не стрелял? — спрашивали у него потом мужики. — Мне его морда не понравилась — отвечал горе-охотник. Конечно, беззащитную козочку стрелять ловчее... Косуль в Могу было очень много. Сказывалось географическое положение. Первое, своей козы, местной, возле Сона было очень много. Удобные пастбища, местность малоснежная, перелески, горки. Была коза и пришлая. Во второй половине лета, когда трава в степи выгорит, в сонские места приходила на лесные пастбища коза степная. Зимой в Саянах выпадает очень много снега. Его покров достигает 3-4 метров. Естественно, надо уходить туда, где есть корм. Вот и шла коза таёжная из западного Саяна, по водоразделу рек Енисея и Томи, в сонские места. Потом построили железную дорогу Сталинск-Абакан и возле Шоры и Балыксы перерезали ей путь. 46

Из восточного Саяна коза переплавлялась через Енисей и отдыхала на многочисленных островах. Затем по хребтам, Батеневскому и Косинскому, приходила в Сон. Особенно шло много козы мимо Сов. Хакасии, мимо горы Туран, на Аглахтау. Аглахта, по-хакаски -Аглах-таг, то есть «гора молодых козлов», очень старый населенный пункт, его возраст исчисляется тысячилетиями, так что и путь миграции козлов был тысячилетним. Запрудили Енисей, образовалось море, опять преграда для козы. В первые годы после зато- пления люди видели, как тысячи коз пытались переплыть море, но где там! Ширина! Доплывает табун коз до места, где был остров, кружится, ищет и тонет. В середине шестидесятых годов коза на пере- праве через Енисей гибла тысячами, а началь- ники-браконьеры на «бобиках», по ещё тонкому льду, пытались пострелять. Очень много утонуло начальников и казённых автомобилей, туда им и дорога. Так что охота основное занятие сонских мужиков. Потом появились охотинспекторы. Самый первый был по фамилии Суббота, как его звали не помню. Приехал он к нам из Аскиза, а уехал куда-то за Енисей. Много было охотнад- зора: местных и морских, боградских и ширин- ский, даже абаканцы заглядывали. Закон природы: много охотников — много инспекторов, а козы мало. Не браконьеры уничтожили зверьё. Просто стало много населения на земле и они потеснили зверей. 47

Да и надзор, не особо сохранял природу. Обычно охотинспекторы и есть самые брако- ньеры у которых охота — рабочее время. У всех у них прекрасное оружие, какого нет у простых браконьеров и всевозможная техника, а самое главное, за ними нет надзора. Поэтому возле них крутится много «шестёрок-общественников» из числа самых безжалостных и жадных браконьеров. Охотинспекторы — это «козлы в огороде» природы и ведут себя соответственно. В последние годы, говорят, вообще возникло противостояние охотников и инспекторов. Сейчас появился новый способ охоты на косулю: как говорят, «лучение», по аналогии с ловлей налимов ночью. Едут ночью, на мотоцикле или в кузове грузо- вика, охотники с ружьями, «на готовые» мощным фонарем освещают кусты, по бокам дороги. Козел, если он не подалеку, обязательно повер- нется на свет и его глаза блеснут в темноте. На блеск и стреляют. Инспекторы — тоже мастера-умелые руки, Кулибины-самоделкины. Выпиливают из фанеры силуэт козла, вставляют в него стёклышки и ставят рядом с дорогой, а сами неподалеку ложатся в засаду. Едут охотники, светят, видят — козел. Стреляют, бегут, а там обманка и тут на них: «Бросай оружие! Руки вверх»! Чтобы навредить инспекторам, охотники разбрасывают «ерши» из проволоки, протыка- ющие шины, закапывают доски с гвоздями. То же самое делают инспекторы. Почти как в Чечне, только что мины да «растяжки» не ставят. Но 48

всё-таки когда-то будет «взрыв», у кого-нибудь терпение лопнет. А сонские бабы любят базар. Я уже писал о пристанционном. Он работал каждый день, по приходу дневных поездов. Для торговок был построен тесовый навес между будкой осмотра и водогрейкой. Обычно в нем не хватало места и многие располагались прямо на перроне, на табу- ретках, которые приносили с собой. В центре поселка вплотную друг к другу были построены три сельповских магазина: продук- товый, промтоварный, книжный и пивной киоск. Объединены они были большим деревянным крыльцом. Это крыльцо было излюбленным местом торговали семечками и кедровыми орехами. На ступеньках удобно располагалась торговка с ведром своего товара, который прода- вался стаканами или стопками. Был ещё «большой базар». Между пятым складом и конторой ОРСа. Был загорожен участок местности величиной в соток двадцать. На нем были построены из теса навесы с прилавками и скамейками. Были и просто прилавки, без навесов. Этот базар работал по выходным и праздничным дням. Торговля шла сельхозпродуктами. В сталинские годы мелкое подсобное хозяйство не возбранялось. Был, правда, небольшой нату- ральный сельхозналог, например, если держишь куриц, сдай 70 яиц. Это если держишь 5-6 кур то налог составлял около 5процентов. Был налог на свиней — сдай шкуру и на коров — сдай молоко. Это была разумная мера, она применяется всегда 49

и во всех странах. Есть налог и сейчас, только он денежный и значительно выше, того, сталинского. После смерти Сталина Хрущев сделал попу- листский шаг — отменил налоги. Это была прово- кация. Хрущев по натуре кулак и ему не нужны были мешающие кулакам подсобные хозяйства рабочих и колхозы. На них вскоре началось большое гонение. Применялись администра- тивные меры — частников насильно заставляли сдавать скот. Колхозников под благовидным предлогом лишили натуроплаты. В торговле не стало продуктов для скота, а за скармливание хлеба стали привлекать к уголовной ответственности. Шла мощная пропаганда. Радио и газеты запу- гивали людей и они же прославляли счастливую жизнь без своего хозяйства. Вся интеллигенция выступала с беседами о том, какой человек нищий духом, если «держится за хвост своей коровы». Торговля на базаре стала чем-то постыдным, каким-то недостойным занятием. Словосочетание «базарная торговка» стало ругательством и базар помаленьку захирел. Меньше стало торговок, торговые ряды пришли в негодность, их стали ломать, потом и вообще ликвидировали. Возле юго-восточного угла пятого склада построили один прилавок. На нем некоторое время ещё была малая торговля. На «большом базаре» и этом прилавке вече- рами молодеж проводила свой «точек». У глухарей был «ток», «токовище», где они проводили свои любовные игры, а молодежи хватало и «точка». 50