Янтарный берег

Валентин Лебедев Потянулись к проходной рабочие первой смены. На вы- соком берегу речки Якоть, в кузнице, заскрипели ворота, задымилась труба, негромко звякнуло железо по наковаль- не. Загремели на стыках узкоколейки первые вагонетки с белой глиной и кварцем – голубенький электровозик пота- щил их в масса заготовительный цех. Все по налаженному укладу мирной жизни. И все же, это был не обычный день. Центральная ули- ца украшена разноцветными бумажными флажками, в воз- духе витало праздничное настроение. Красная школа (из красного кирпича) и деревянная (рубленого бревна), нахо- дившиеся рядом, были еще украшены и живыми цветами – разноцветными георгинами. Первое сентября. Новая малышня ступала на путь знаний, и это было со- бытием. Ребятишки в школьной форме, красивые и радост- ные, с букетами георгинов, желтых «Золотых шаров» потя- нулись к школе. Мальчики были в серо-голубых костюмах и в такого же цвета фуражках с золотыми кокардами из переплетенных дубовых листьев, девочки – в коричневых сарафанах и слепящее-белых фартуках. Многие шли в сопровождении счастливых мам, пап или бабушек-дедушек. Прозвенел первый звонок. Ребят развели по классам, рассадили по партам. Я тоже примкнул к своему классу. Ребят было много – человек сорок. Первая учительница, Елена Ивановна Зудинова, знакомилась с нами, открыв классный журнал и устроив перекличку. Называла фами- лию и имя – ребята вставали и все оценивающе, запоми- ная, смотрели на них. Пришел и мой черед: — Лебедев Валя... – и оглядела класс. Я встал. — Садись, – сказала Елена Ивановна. 201

Янтарный берег Потом рассказала нам о школе, расписании уроков, о порядке. Часа через два нас распустили по домам. В коридоре школы и на улице ребята продолжали знакомиться, сбива- ясь в группы, постоянно перетекающие одна в другую. Кто-то из мальчишек, с презрением цыкнув сквозь зубы, процедил: — Валя…Имя у тебя какое-то девчачье! И тут же, оказавшись на земле, пожалел об этом. На меня накинулись, сшибли фуражку и заехали по носу. Бои местного значения…. Часть 2 (из военных сводок, архивов) Бои, сражения, битвы… Наш народ одержал победу в Великой Отечественной войне. Далась эта победа очень не просто. Цена – неимо- верные людские потери, разрушенные города, разрушен- ное хозяйство, разрушенное счастье... Мы знаем основные битвы Великой Отечественной. Это – Московская, Сталинградская, Курская, за Ленинград, Кавказ, Днепр. И нигде не упоминалась Ржевская битва. Лишь в 1949 году в приказе Сталина от 23 февраля Ржев- ская битва упоминается наравне с этими сражениями. Заслуженно. Ведь именно через Ржев и Калинин немцы готовили новое наступление на Москву после провалив- шегося поздней осенью 1941 года. «Командующему Калининским фронтом 11 января 42 г. 1 ч. 50 мин. № 170007 ... В течение 11 и ни в коем случае не позднее 12 января овладеть Ржевом. 202

Валентин Лебедев Ставка рекомендует для этой цели использовать имею- щиеся в этом районе артиллерийские, минометные, авиационные силы и гро- мить вовсю город Ржев, не останавливаясь перед серьезными разрушениями города. Получение подтвердить, исполнение донести. И. Сталин». Получение подтвердили, а вот выполнить быстро, не получилось. И затянулась бойня до марта сорок третьего года. Задействованы с обеих сторон были огромные техни- ческие ресурсы. С нашей стороны только в осенне-зимней операции «Марс» участвовало около 3300 танков, с проти- воположной стороны – 1500. При ликвидации «кровавого многоугольника» и освобождении Ржева безвозвратные потери наших составили примерно 400 тысяч человек и санитарных более 700 тысяч. Немецкие войска потеряли около 380 тысяч солдат. Впереди был бросок на северо-запад в Белоруссию. Часть 3 (написана по воспоминаниям мамы) Серый треугольник дрожал в натруженных пальцах, и Елизавета никак не могла решиться его раскрыть. Почта- льон, женщина из военно-учетного стола поселка Вербил- ки, торопливо сунув ей письмо и опустив глаза, быстро выскочила за калитку, загребая валенками утренний снег, оставив её один на один с этой весточкой с фронта. — От кого? Что в ней? 203

Янтарный берег От Леши? А может от Вольки-Валюши? От Алексея давно не было, а Вальку как четыре месяца назад забрали, так и не было известий. Буквы на сером треугольнике расплывались, и Лиза с трудом разобрала: Кузнецов Валентин Васильевич. — Валька, сынок… Живой. . . Ну, где ты пропадал? Изве- лась я вся, исплакалась. Пальцы теребили клочок бумаги, разворачивая испи- санный таким родным, почти детским почерком листок, а она все приговаривала: — Лешка, тот хоть постарше, училище военное закончил, офицер… Связист… . А ты-то, птенчик мой, мальчишечка мой непутевый... – и слезы, капая на буквы, раскрашивая их фиолетовым, уже не давали прочитать размытые слова. На крыльцо маленького домика на Пушкинской улице выглянула младшенькая – дочка Нина. На мгновение за- стыла с полуоткрытым ртом и испуганными глазами: — Мам, кто? — Да живой…. От Вольки... – и причитая, протянула ей письмо. Нина, схватив его, жадно, скороговоркой, выискивая самое главное, захлебываясь, перескакивая по строчкам, стала лепетать: — Калининский фронт, подо Ржевом, будем стоять еще дней шесть… . На Витебск… . Страшно мама… . Боюсь больше не увидимся… Женщины обнялись и, уже рыдая в голос, ввалились в небольшую кухоньку и присели на табуретки. Нина обожгла мать взглядом и, не веря в мелькнувшую мысль, шепотом произнесла: — Я поеду к нему, найду… Лиза испуганно взглянула на дочь, что-то шевеля губа- ми, не понимая задуманного дочерью. 204

Валентин Лебедев — Я найду его,– повторила Нина.– Собери ему что-нибудь. — Да куда ты, девка? Что надумала? Не пущу! Война там! – голосила Елизавета, но, уже почти поверив в несбы- точное, боялась решиться, сопротивляясь. — Мам, Валька пишет, что с ним двое парней одного- док – Толя Белов из Вербилок и Ваня Климов из Деревни Батулино. Побегу к Беловым домой, родственникам скажу, а ты, посмотри, сколько у нас сухарей, да драников нажарь… Накинув пальто, забравшись в валенки и повязав пла- ток, Нина, прижав письмо к груди, выскочила за дверь. Декабрьский ветер, ледяной, с мелкой крошкой снега, казалось насквозь продувал старенькое пальтишко, проби- рался к плечам, знобко поселяясь между лопаток. Быстро добежав до центра, Нина быстро нашла дом за голыми вишнями по первому адресу. Настырно постучав в дверь, потянула ее на себя и вошла в низкие сени. Навстречу ей из-за теплой двери выглянула молодая женщина лет двад- цати пяти. Шура Белова – старшая сестра Толи и, посторо- нившись, пропустила гостью в прихожую. — Ты чё, Нин? Сдвинув платок на плечи, Нина сунула ей исписанный прямоугольник письма и, комментируя, глотая слезы, пове- дала задуманное: — Поедем! Как-нибудь доберемся. Как ни странно, но Шура быстро согласилась и вызва- лась сбегать в деревню к родне Климова. Девчонки расста- лись, договорившись встретиться уже этим вечером. Оставшись дома одна, Лиза, причитая и приговаривая что-то сокровенное себе под нос, спустилась в подпол и, покопавшись в углу, извлекла из песка несколько под- мороженных, полугнилых картофелин, собранных ночью поздней осенью на колхозном поле. 205

Янтарный берег Сложила их в подол фартука, подумав, добавила еще пару. — Нам с Нинкой хватит, – крутилось в голове. – У сосе- дей займем, ежели что… Тщательно перемыла клубни и, промокнув их тряпкой, стала натирать на крупной терке, не срезая кожуры. Из темного чулана принесла кастрюлю, в которой на два паль- ца оставалось серой, с зерновой плевой, грубой ржаной муки. Разожгла керосинку, поставила на нее старую чугун- ную сковородку. Стала формировать лепешки. Впустив клубы мороза в дверь, вбежала дочка и с поро- га оглушила мать: — Все, едем с Шуркой. Она еще Нюру уговорит. Соби- раемся! Лизавета жарила лепешки. Они дымили на сковородке, обгорая краями и источая тяжеловатый запах. Нина стала собирать одежонку. Пальто, шерстяной пла- ток, валенки. Из сундука достала мужские брюки – приме- рила. Брюки были Лешины – старшего брата – хоть двое влезай! — Ничего, утянусь, – думала Нина. Затем в чулане сняла с гвоздя чистенький, латаный хол- щовый вещмешок и стала помогать матери. Уже поздно вечером, когда женщины, засветив свечку, складывали «подарки» в мешок, без стука ввалились в дом Шура и Аня. Возбужденные, решительные – сразу перешли к делу. — Когда едем? Что берем? Нина показала на горку драников – штук двадцать по- лучилось и сатиновый мешочек с сухарями. — Еще соли наберу. Договорились завтра пораньше с утра идти на станцию Вербилки. Добраться до Москвы и пробираться на Ржев. 206

Валентин Лебедев Ночью шел снег. Густой, тяжелый. Он засыпал старые следы, новя чистотой улицы поселка, черное небо редко подмигивало пробившейся сквозь тучи звездочкой. Лиза с дочкой всю ночь не спали, плакали, улыбались сквозь слезы, представляя, как обрадуется Валька встрече. Только под утро, прижавшись друг к другу, женщины забы- лись на час чутким сном. Еще не рассвело, в дверь постучали. Нюра с Шурой, плотно закутанные платками вошли в дом. Нина была уже готова. Попрощавшись с опять расплакавшейся матерью и поцеловав её, Нина с девчонками вышла на улицу. У калитки стояла запряженная в сани лошадь. Нанесло конским потом, морозным сеном. Тесть Нюры решил по- мочь добраться им до станции, выпросив у председателя колхоза транспорт. Лошадка, пробежав по спящим улицам поселка, скрипя полозьями саней, быстро доставила путешественниц до железной дороги. Извозчик, перекрестив девочек и поже- лав им благополучного пути, хлопнул вожжами по крупу лошади и умчался обратно. Станция освещалась одиноким фонарем и стучала сты- ками замерзших рельсов. На север, в сторону Углича тянул- ся грузовой состав. На открытых вагонах, покрытая бре- зентом, угадывалась военная техника. Часа через полтора девчонкам удалось подсесть в то- варный вагон поезда, следовавшего в Москву, а в конце дня подруги уже ехали на поезде в сторону Волоколамска. В Волоколамске гражданский состав остановили воен- ные и дальше не пускали. Эшелоны с солдатами двигались на Ржев, по дорогам гудели машины, волоклись конные по- возки. 207

Янтарный берег Удалось пристроиться на крыше какого-то товарного вагона и проехать около полусотни километров. Напроси- лись переночевать в железнодорожной казарме. Еще день добирались до Ржева. Где на буферах вагона, где на попутных машинах, где пешком. Ржев встретил холодными, окоченевшими развалинами, разбомбленными зданиями, воинскими частями, зычными командами, толпами пленных немцев, идущих по улицам города в сопровождении наших солдат. На берегу Волги развалины драматического театра, на цоколе которого огромными белыми буквами четко чита- лось: ВОЗРОДИМ ТЕБЯ, РОДНОЙ РЖЕВ. На станции длинный состав, солдаты, бегающие коман- диры. Молоденький лейтенант осипшим голосом кричал в огромный рупор номера частей, какие-то фамилии. Под его руководством солдаты строились напра-нале и размещались в вагонах, в кузовах машин. Шло перерас- пределение частей. Девочки, набравшись смелости, по- дошли к офицеру и, показав письмо, спросили его о части, в которой служил Валентин. Лейтенант, полистав блокнот, сказал, что часть располагается в пятнадцати километрах от Ржева и что может взять с собой одну девчонку, так как едет в ту сторону. Аня с Шурой уговорили Нину не бояться и ехать одной с офицером, а они ее догонят на перекладных. Потеснив шофера, усатого солдата с обожженным ли- цом, Нина втиснулась в тесную деревянную кабину полу- торки. — Куда тебя несет, дочка? – шофер улыбнулся обгоре- лой щекой. — К братишке, дяденька, – Нина прижала мешок с по- дарками к озябшим коленям. — Годков-то сколько? 208

Валентин Лебедев — Уже семнадцать, – гордо заявила Нина. — Ой, беда, беда…. Что ты война наделала?.. – усатый покачал головой. Лейтенант, хлопнув дверью, кивнул шоферу: — Поехали. Давай гони... – и назвал какой-то населен- ный пункт. Разбрасывая на стороны снег, машина затряслась в ко- леях дороги. Дорога была наезженной и широкой. Машины в по- путном направлении с солдатами, с пушками на сцепках, конные повозки. Встречные – с ранеными. Толпы пленных загоняли в снег. На обочинах разбитые танки, еще дымя- щиеся иногда черным маревом трупы лошадей, разбитая техника. Остановились у деревни на берегу Волги. Лейтенант по- бежал в полуразрушенное здание: — Я быстро, Федорыч! – крикнул, обернувшись. — Хваткий… Молодой... – прокомментировал шофер. Через амбразуру оттаявшего окошка виднелся берег реки и кучка ребятишек, катающихся с горы. — На чем они катаются? – Нина с ужасом разглядывала странные сани. — Детишки придумали. Трупы фашистов клали на спину, поднимали руки, ноги. Обливали водой и морозили. На них и катаются. У старого солдата на небритых скулах ходили желваки. Вернулся лейтенант и, засовывая пакет за отворот бело- го полушубка, запрыгнул в кабину. Машина, побуксовав, вывернула в переулок и запылила снегом среди повозок в толкотне военной дороги, раздви- гая толпу военнопленных, тащивших куда-то телеграфные столбы. 209

Янтарный берег — Электричество уже восстанавливают, – бросил офи- цер, взглянув в пустое боковое окно. Среди круговерти машин, техники, людей, махая крас- ным флажком, кому-то что-то объясняя, в огромных вален- ках и в полушубке до пят, просматривался силуэт регули- ровщицы. — Все, девонька, приехали. Видишь справа на горе дым? Тебе туда. Там деревня была. Там ищи своего братишку. Вчера там стояли. Лейтенантик вышел из машины пропуская Нину. — Удачи тебе, милая, не застудись, – кивнул шофер на прощание. — Спасибо вам, дяденьки! Нина смело шагнула в сугроб и, выйдя к колеям, влилась в людской поток, пошла в сторону горушки. Слева на белом поле, почти стройными рядами стояли березовые кресты, на некоторых висели немецкие дыря- вые каски. — Немцев хоронили, – справа и чуть сзади шла женщи- на с двумя ребятишками, замотанными в одеяла и тащив- шими пестрые узлы. — А вот и наши солдатики, – женщина взглядом показа- ла на правую сторону дороги. Там, покрытые рваным снежным саваном, виднелись трупы наших солдат, по одному, кучками, лежащих под не- сущейся поземкой. Лицо женщины плакало. Нина до крови прикусила губу и, не стесняясь слез, зарыдала. Через час дорога уперлась в разбомбленную деревень- ку с одиноким маленьким домиком на отшибе. Остальные дома дымились, кое-где торчали почерневшие печные тру- бы. Людей не было видно. 210

Валентин Лебедев Идти было больше некуда. Нина пошла вдоль слободы к уцелевшему строению. Послышались голоса. За домом бабушка с дедом пилили обгоревшее бревно, негромко разговаривая между собой. — Здравствуйте! – выкрикнула Нина и остановилась. — Кто ты, дочка? – бабка подбежала к Нине. – Окоче- нела вся… Вась, – женщина обернулась к деду. – Пошли в дом, топи скорее печку, – и, обняв Нину за плечи, повела ее к крыльцу, толкнула ногой низкую, скрипнувшую дверь. Прошли в полутемную комнату. Старушка заохала, засуетилась. Запалила светильник, сделанный из орудийной гильзы. — Солдатики оставили, – всхлипнула и заворковала воз- ле Нины. Усадила на кровать, стащила валенки и начала дыхани- ем отогревать ей ноги. Впустив клубы морозного воздуха, в дверь с охапкой дров втиснулся дед. Свалил их у печки, опустился на колени и стал щипать лучины. Под подом колодчиком сложил дрова и сунул в них горящие щепки. Дрова быстро принялись, языки пламени облизнулись и устремились вверх, скрутились, обогнув козырек, соря ис- крами, рванулись в пустоту трубы. Поленья затрещали, пыхнуло сыростью сажи и теплым дымом. — Откуда ты, милая? – старая женщина вытирала мо- крые от слез щеки Нины. — Рассказывай.... Нина, сглатывая слезы, рассказала бабушке Вере (так она назвалась), про брата, про подруг, про их затею уви- деть мальчишек. 211

Янтарный берег Вера слушала сбивчивый, вперемешку со слезами, рас- сказ Нины, и вдруг потемнела лицом, запричитала, еще крепче прижав ее к своему большому теплому телу. — Стояли они у нас, доченька. Да, да, были два темнень- ких – Толя с Ваней и Валя – беленький такой. Голодные, рваненькие – все шинельки штопали. А Валюшка-то ноги в ботинках очень стер. Обмотки в крови были. Болел очень. Как же, как же – были. С Москвы, говорили. Угнали их вче- ра. Посажали на машины и, говорят, на Витебск пошли. Не догнать вам, девоньки, да и война там. Щас дедка пойдет твоих подруг встретит. . . – баба Вера повернулась к Васи- лию, а тот уже кутался в старую телогрейку, натягивал на голову солдатскую шапку. — Найду! – крикнул уже с порога. Часа через два погремели стеклом окошка, и в дом во- шли все в снегу Нюра и Шура в сопровождении деда. — Вот, привел красавиц! Давай, корми девок! Пока усаживались за маленький столик, Нина рассказа- ла подругам про ребят. Опять расплакались. Вареная картошка, чай с морковью. Девчонки достали свои подарки. Вера с Василием отказались и попросили все раздать завтра солдатам. За окном слышался гул недалекой войны. Где-то гро- мыхали пушки. Небо на западе отсвечивало всполохами разрывов, иногда по небу шарились отблески ракет, ярких прожекторов, высоко выли моторы самолетов. Война… Девочек уложили спать на кровати. Старики легли на полу. Подруги, измученные дорогой, быстро уснули, а ста- рики еще долго о чем-то шептались, вздыхали… Война… На следующий день подруг подобрал караван машин с ранеными и довез до Ржева, а 28 декабря они уже спры- 212

Валентин Лебедев гивали с площадки товарного вагона на станции Вербилки. На севере светились редкие огни поселка. Часть 4 В апреле в поселок вернулся Ваня Климов. Без руки. Заходил к Кузнецовым. Рассказывал про бой. Видел, как убили Толю Белова, Валька тогда был живой. Потом Ваню ранило, и он очутился в госпитале. И вот где-то в середине июня сорок четвертого в дверь дома на улице Пушкина 48, постучали. Молоденькая дев- чонка протянула Елизавете желтое ИЗВЕЩЕНИЕ…. — Кто? – Лиза вскинула глаза и съехала на ступеньки крыльца. Девчонка зарыдала в голос и, выдавив: — Простите. . . – выскочила за калитку. Лиза расправила прямоугольник: 213

Янтарный берег Ваш сын, Красноармеец Кузнецов Вале…. .. убит в январе месяце 1944 года. Густая пелена заволокла глаза, а она все шептала заси- невшими губами: — Валька, Волюшка мой, ну, как же так?. . . Не сбе-ре-гли- ииии... – и завыла. По-бабьи, горько, страшно. А в марте сорок пятого еще одна похоронка, повторная: ... погиб 10 февраля 1944 года в бою за Социалистиче- скую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество… похоронен с отданием воинских почестей, д. Побединщино, Витебского района, Витебской обл. Сухие канцелярские строчки, подсчитывающие убитых, павших, отдавших свои жизни за наше будущее. Кузнецов Валентин Васильевич родился в ноябре 1925 года. После окончания ремесленного училища работал в Москве на Шарико-подшипниковом заводе. При эвакуации завода не поехал с ним, а остался и пошел в военкомат. 214

Валентин Лебедев В сорок девятом родился я. Моя мама Нина назвала меня именем своего брата. Вот и живу за него… С его именем… Мама с папой летали в 1975 году в Витебск и разыскали братскую мо- гилу, в которой был похоронен Ва- лентин. Привезли с могилы горстку свя- щенной земли. Урна с землей долго стояла в стене памяти павших в по- селке Вербилки. Урн было много. Из Сталинграда, Ленинграда, Пскова… Варшавы, Пра- ги, Берлина, каких-то мудреных чу- жих мест… Прошлый год заметил, что возвели новую стену, более грандиозную, из современных материалов. Но урн с землей с могил погибших уже не было… 215

Янтарный берег Татьяна Шахлевич с. Абрикосовка, Республика Крым Татьяна Шахлевич – заслуженный работник социальной сферы Республики Крым. Очерки и рассказы опубликованы в местных и республиканских изданиях, украинской газете «Волшебница», белорусском журнале «Метаморфо- зы», альманахе «Планета друзей». В соавторстве издано два методи- ческих сборника. Победитель в номинации «Публицистика» и в номина- ции «Рассказы о Чехии» на фестивале «Славянские традиции – 2019» Я сегодня была в Кёнигсберге Так вот ты какой, неприступный немецкий город – кре- пость Кёнигсберг! Долго же я вынашивала мечту побывать здесь. Город с богатой историей, самобытный, европей- ский. Экскурсионный автобус возвращается в Калинин- град из Медведевки, где нам показали комплекс «Курган Славы». Желтые шары цветущего кустарника форзиции, бе- лоснежные лепестки сливы, розовые и красные тюльпаны украшают газоны и клумбы. — Скажите, пожалуйста, есть в плане экскурсии посе- щение старого мемориального кладбища жертвам Второй мировой войны? – спросила я у гида. 216

Татьяна Шахлевич — Нет. Вы туда сами прогуляйтесь. Оно расположено по улице Александра Невского. Там нашли покой не только граждане Кенигсберга, немецкие солдаты, но и военно- пленные, и красноармейцы. При финансовой поддержке из Германии кладбище благоустроили, привели в надле- жащий вид. — Если желаете, я могу вас проводить, – с легким акцен- том предложила сидящая напротив меня дама почтенно- го возраста. Элегантная, в бежевой кашемировой куртке, коричневых брюках, с короткими волосами жемчужного оттенка. – Меня зовут Катрин, я немного знаю город, осо- бенно старые кварталы. — Ой, мы с вами тезки! Я Катя. Прилетела всего на пару дней. Сегодня погода располагала к пешим прогулкам, а вче- ра меня встретил колючий дождь, больше напоминающий осенний, а не апрельский. Мы не спеша идем по улице, я стараюсь уловить дух, атмосферу города. Вот костел, за ним – сквер, вдоль дорожки то тут, то там встречаются над- гробия с надписями на немецком языке, старые каменные кресты, стелы с фамилиями, вот надгробие в виде раскры- той книги. Гуляют местные жители и туристы. Оказалось, Катрин – ровесница моей мамы, тоже с 1933 года. Выглядит, конечно, моложе, бодрее, ухоженнее. Моя с трудом передвигается по дому и дальше двора не выхо- дит – очень болят ноги. Мы присели на лавочку. — Знаете, Катя, я не делюсь с незнакомыми людьми сво- ими воспоминаниями, но сейчас хочется вам рассказать, вы не против? Мой отец, ученый-химик, получил в1937 году приглашение возглавить в Кенигсберге секретную ла- бораторию. Нам выделили просторную квартиру с окнами на юг. Помню, в ней всегда было светло, прыгали солнеч- 217

Янтарный берег ные зайчики от большого овального зеркала в золотистой оправе. Папочка до вечера работал, а мамочка занима- лась мной и младшим братом. Я любила играть с Ирмой, белокурой голубоглазой куклой, такой красивой и наряд- ной, как наша мамочка. Брат любил шарлотку с яблоками и корицей. Иногда мы всей семьей ходили в зоопарк или на берег моря. Родители, взявшись за руки, бегали вместе с нами, смеялись, ерошили нам волосы, целовали, – лицо Катрин светилось счастьем, морщины будто разгладились. Она прикрыла веки, память перенесла ее в детство, такое радостное, беззаботное. – Мамочка однажды сшила мне и кукле одинаковые платья из розового шелка, шляпки соо- рудила. Вот было весело! Какое-то гадкое чувство шевельнулось во мне. Зависть? Нет, такого порока за собой не замечала. Ненависть? Тоже нет. Обида, скорее всего обида за мою маму. В ее детстве не было белокурой Ирмы с голубыми глазами. Тряпичная самодельная замусоленная кукла с нарисованной углем мордашкой – сокровенная мечта крестьянской девочки той поры. Чтобы убрать с лица немки благостную улыбку, я громко стала рассказывать о своей семье, заметив взгляд сидящей на соседней лавочке женщины. — А моя мама жила в деревне в бедной крестьянской семье. Отец ее работал на горе, дробил камень. Приходил домой поздно, грязный, уставший. На детей, лежащих на печи, сил уже не хватало, погладит по головкам да иногда в макушки чмокнет. Мать, вернувшись с колхозного поля, нанималась к зажиточному родственнику полоть огород в обмен на кукурузную крупу. И не ели они шарлотки с ябло- ками, а варили щи с лебедой и крапивой. Обновки справ- ляли только раз в год – к Пасхе, – голос у меня дрогнул. – В сорок втором мамин отец ушел на войну и погиб в сорок пятом под Кенигсбергом в возрасте тридцати двух лет. Я и 218

Татьяна Шахлевич второго дедушку не знала: его убили под Сталинградом. – На глаза навернулись слезы. Я замолчала, чтобы не рас- плакаться. — Катя, я вам сочувствую и разделяю ваше горе. Наша семья тоже потеряла близких. В августе сорок четвертого года я целую неделю лежала в постели с высокой темпера- турой, бредила. Когда потеряла сознание, мамочка, думая, что я умираю, вызвала папу из его подземной лаборато- рии. Лучше бы она этого не делала. Британские самолеты начали бомбить город. Один снаряд попал в машину отца. После похорон, как только я оправилась от болезни, мама уехала с нами в Росток к бабушке и дедушке. Счастья без папочки уже не было. Зазвонил телефон. — Извините, это моя дочь, – Катрин слегка отвернулась и заговорила по-немецки. Иссиня-серые тучи закрыли солнце, подул холодный ве- тер. Пора в гостиницу. По брусчатке шел, прихрамывая на левую ногу, старик, рядом – вприпрыжку ребенок. «Старик», – подумала я, – «похоже, моего возраста. Зна- чит, и я со стороны выгляжу бабкой. Да, нужно заняться своим внешним видом, вон Катрин как хорошо сохрани- лась». — Смотри, внучек, вот эти фрау виноваты в том, что твой прадед не пришел с войны, – услышав немецкую речь, ска- зал пожилой мужчина мальчику. — Разве эти бабушки могли убить моего прадедушку, – удивился мальчик, показывая на нас рукой. Катрин уже закончила разговор и положила телефон в сумочку. Она в недоумении переводила взгляд со старика на меня. 219

Янтарный берег — Зачем вы неправду говорите своему внуку. Да, Ка- трин – немка, но, как любой нормальный человек, она не- навидит фашизм, и войну не она разжигала. А я – русская, в этой земле покоится прах моего деда и ее отца. — Все немцы виноваты в том, что взрастили Гитлера и его последователей, – не унимался дедок моего возраста. Катрин спала с лица: четче обозначились морщины, слегка подрагивали губы, проступила бледность. — Ой, та не слухайте вы этого балабола, – вмешалась в разговор женщина с соседней лавочки. – Видно, не было ума в молодости, то откуда в старости взяться. Иди уже, – махнула она рукой на мужчину, – не морочь голову маль- чонке. Семьдесят пять лет минуло с той войны, нету уже виноватых, остались пострадавшие со всех сторон. – Она тяжело поднялась, взяла увесистую сумку и пошла по ал- лее к многоэтажке. Мы с Катрин медленно направились в гостиницу. Небо все-таки всплакнуло мелким дождем. — Привет, мамуля, как дела? – забежала дочка после работы. – Какая-то ты загадочная. — Я сегодня была в Кенигсберге! — Где ты была? — Во сне. — Пора уже тебе осуществить мечту и слетать в Ке- нигсберг наяву. 220

Мария Игнатьева Мария Игнатьева г. Москва Мария Игнатьева родилась и окон- чила школу в городе Новосибирске. За- нималась математикой и географией, участвовала в математических боях и олимпиадах. Обучалась в летних школах СУНЦ НГУ, где заняла третье место по математике; в школах «Интеллектуал» и СУНЦ МГУ. В на- стоящее время – студентка географического факультета МГУ. В 2019 г. участвовала в литературных конкурсах «Бумажный слон-11», «Кол- лекция фантазий-26», конкурсе монопьес «Монолит». В 2020 году ста- ла лауреатом 1 степени в конкурсе эссе «75 строк о Победе». Б-413 В Калининграде удивительным образом слились исто- рические и культурные противоположности. Каждая эпоха оставила след в архитектуре, атмосфере и быте горожан. Немецкая педантичность соседствует со скандинавской сдержанностью и российским размахом. С момента ос- нования каждый завоеватель планировал обосноваться здесь надолго, возводя крепостные стены с неприступны- ми башнями, ставшими сегодня историческими достопри- мечательностями. Но всегда здесь было море. Во многих 221

Янтарный берег семьях балтийские морские традиции бережно сохраняют- ся и передаются из поколения в поколение. Павел был из семьи потомственных моряков. Его пра- дед в годы Великой Отечественной войны сражался на подводной лодке проекта V-бис-2 «Щука». До последнего дня он приходил к ученикам, рассказывал о боевых похо- дах и романтике подводной службы. После школы Паша планировал поступать в мореходку и связать судьбу с во- енно-морским флотом. Родители Оли были потомственными врачами. Семья переехала в Калининград в 90-е из Литвы и благодаря профессионализму и трудолюбию, быстро обустроилась. Девушка не хотела идти по стопам родителей и мечтала о карьере психолога. Матери Паши и Оли поддерживали отношения детей, строили планы на будущее, и каждая семья копила на свадьбу с приданым. Сами же молодые люди решили пе- ред поступлением побывать во всех интересных местах родного города, чтобы взять с собой багаж воспоминаний. В солнечный весенний день Павел и Ольга встретились после школьных занятий, решив сбежать от всех, чтобы провести время вдвоём. Ведь у них оставалось чуть больше трех месяцев перед поступлением в ВУЗы и расставанием. И хотя они понимали, что разлука будет недолгой, им не хотелось терять ни минуты времени. Они до вечера гуля- ли в ботаническом саду, и к концу прогулки Паше пришла идея. — А давай за три месяца наделаем фоток во всяких ме- стах города? Пока будем поступать и учиться, будем их смотреть и вспоминать друг о друге, – предложил парень. — Давай. Только сделаем разные фотки, чтобы обмени- ваться и делиться своими впечатлениями, – поддержала Оля. 222

Мария Игнатьева С этого дня ребята каждый день изучали Калининград и его достопримечательности, к которым прежде относились равнодушно. Город оказался богат на интересные места и живописные улочки. Он удивил их количеством ворот: Фридландские, Закхаймские, Королевские, Фридрихсбург- ские, Бранденбургские, Аусфальские, Росгартенские… Где еще будет столько памятников, посвященных одному толь- ко въезду в город? Посетили по очереди башни Врангеля и Дона, оборони- тельные форты Штайн и Бронзарт, помнящие еще XIXвек. Увидели и бастион Грольман, заставший апрель 1945 и Ке- нигсбергскую операцию. Целую неделю Паша и Оля гуляли по калининградскому зоопарку и ботаническому саду, фотографируя сюжеты из жизни животных и цветение экзотических растений. За эти прогулки ребята еще сильнее привязались друг к другу и к родному городу и его полной событий истории. Летом, после выпускного, они уехали на Куршскую косу. Вода еще была прохладной, но ребята купались и в море, и в заливе. Гуляли среди причудливо изогнутых сосен Тан- цующего леса и любовались на песчаные дюны с высоты Эфа. Паша настоял на поездке в Янтарный перед отъездом домой, чтобы заглянуть в янтарную пирамиду и найти пару цветных кусочков на память. Незаметно пролетела весна, и пришло время расста- ваться. Молодые люди знали, что еще увидятся в августе, но перед началом учебного года очень хотелось попрощаться. И не просто попрощаться, а символично, со смыслом. В назначенный день они встретились на набережной Петра Великого, у павильона «Клуб воды». Оля не сразу поняла, в чем символ. Паша пришел собранный, с большим рюкзаком. Взяв девушку за руку, он повел ее к подводной лодке-музею Б-413. Около трапа он остановился и сказал: 223

Янтарный берег «Я ухожу, но скоро вернусь. Встречай меня здесь, в конце августа. Конкретную дату сообщу». Он поцеловал любимую и пошел на борт подводной лодки. Оглянулся на палубе. Оля едва сдерживала слезы на берегу. Помахав ей рукой, Паша спустился в трюм. В конце августа, в назначенный Пашей день и час, Оля стояла у трапа, будто Б-413 только что пришвартовался. Из трюма вышел улыбающийся Паша. Как только он ступил на берег, Оля бросилась ему на шею со словами «Как же я тебя люблю!» Некогда грозная Б-413 стала символом не только мор- ской службы, но и верности влюбленных. А Паша и Оля с тех пор встречаются на набережной, как в тот августовский день. 224

Сергей Кристин Сергей Кристин г. Челябинск Сергей Кристин – член РСП.Ро- дился на Южном Урале в творче- ской семье. Автор стихов и прозы. Участник международных фести- валей и литературных конкурсов. Номинант многочисленных литературных премий. Финалист МЛФ «СЛАВЯНСКАЯ ЛИРА–2020». Имеет публикации в современных печатных сборниках и альманахах русской поэзии. Имеет общественные награды за вклад в развитие русской лите- ратуры: медали «Антон Чехов – 160 лет», «Анна Ахматова – 130 лет». Атакуем Кёнигсберг Босоногие волны стремительных вод Шелестят, а ночная прохлада В бой смертельный бесстрашно пехоту ведёт Берегами янтарного града. Для поддержки по Балтике движется флот: На заре начинаем атаку. Кёнигсбергу дадим прикурить у ворот, Показав леденящую драку. 225

Янтарный берег За родные и милые сердцу края, Отомстим за бессонные ночи, Чтоб не плакалось больше в стране матерям В Ленинграде, в Смоленске и, в Сочи... Злой фашист, пожиная агрессий плоды, Города вечной славы покинет, Навсегда оставляя в покое сады Территории русской отныне. На войне смелый воин – советский солдат, Как герой отдавал смерти душу, Отбивая для родины Калининград, Он приказов и клятв не нарушил. Добывая победу опасным трудом, Храбрым подвигом, праведным делом. Метким выстрелом, артиллерийским огнем, Слёзно ждали... Но не отболело... По холмам и равнинам победных степей Боевые знамена парада: Поздравляют народ мирным цветом аллей, От Камчатки до Калининграда. Как же так? Разорвались с грохотом мины у калитки, не нужны убитому золотые слитки. Оборвало бедствием зрелости начало, эхом развороченным жизнь в тайгу помчало. 226

Сергей Кристин Плачет в доме доченька, глядя из окна, будет сиротиночка жить теперь одна. Листья навзничь желтые облетели с клёна, потеряла папеньку на войне Алёна. День Победы! Настал Великий День Победы, Затихли звуки канонад. Остались в прошлом зло и беды, Мы вышли дружно на парад! Калининградцы очень рады Поздравить сильную страну, Нам не страшны врагов преграды, Нас не сломили и в плену! Пришел на май священный праздник: Победы день! – Великий день! Повержен враг, остыл проказник, Вкусил солдатский он ремень. Сегодня пламенем беседы Калининград помянет всех, Кто добывал огонь победы И приближал войны успех! 227

Янтарный берег Легенда о Баляси На лето я уезжаю в деревню. Гостить на каникулах у бабушки с дедом клёво. Они у меня славные, я бы даже сказал – современные и на стариков совсем не похожи. Никогда не ворчат и не ругаются, а главное, даже голоса не повысят в случае чего. А я и рад стараться. Живут папины родители в небольшом поселке Янтарный на побережье Балтийского моря в Калининградской обла- сти. Здесь такая живописная природа, что дух захватывает. А от чистого морского воздуха пьянит, как говорит мама. Моего деда зовут Семён, а бабушку – Надя. Сейчас им где-то за пятьдесят, а, может, и больше, но выглядят бодряч- ком. Фамилии у нас одинаковые: Фроловы мы. Всю сознательную жизнь они проработали на «КЯК». Это местный комбинат, где занимаются промышленной до- бычей и обработкой природного минерала, называемого янтарем. Янтарь – это уникальная древесная смола, неког- да капавшая с деревьев, а после застывшая в «янтарном лесу». Попадая в почву, она накапливалась и каменела там под воздействием природных явлений с древних времен. Добывают минерал силами современного производства, имеющегося в арсенале завода. У предприятия богатая история и ряд неоспоримых пре- имуществ среди конкурентов. По некоторым данным около восьмидесяти семи процентов мирового запаса добывае- мого сырья сосредоточено вблизи нашего поселка с краси- вым именем «Янтарный». В недрах Калининградской земли янтаря так много, что его залежи являются крупнейшими в мире из всех вместе взятых месторождений на планете. Отсюда и появилось название. Не то что раньше – Пальмникен. 228

Сергей Кристин Для тех, кто пока ещё не знает – Калининград – это не- когда немецкая территория, именуемая на момент 1945 года Кёнигсбергом, отошедшая после окончания Второй Мировой войны СССР, а позже переименованная. Точную дату я постоянно забываю, поэтому заранее извиняюсь. Сегодня Калининград – это крупный портовый город со своими обычаями и устоями. Он является самым западным административным центром России. Его площадь прости- рается на европейских рубежах страны. Возле Калинин- градской области сосредоточены сопредельные государ- ства. Литва и Польша имеют с ней общую государственную границу. Город с янтарной историей индустриально хорошо раз- вит. Его морские стражи стоят на линиях национальной обороны РФ в акватории Балтийского моря. Калининград по праву считается оплотом Вооруженных Сил ВМФ Рос- сии. Здесь сосредоточены морской порт и штаб-квартира Балтийского флота державы. Но сейчас я хочу рассказать немного другую историю, которую услышал от деда незадолго до моего знакомства с Баляси. Как-то на рыбалке, когда мы долго сидели в лодке и терпеливо ждали поклёвки, он рассказал её с нескрыва- емым удовольствием. Рыба, как будто нарочно, вымерла в тот день. Закуривая папироску, дед прищурился и спросил: не устал ли я? А, убедившись, что я в порядке, добавил, что хочет открыть маленькую тайну, известную единицам. И следом продолжил: – Согласно легенде, внучек, увидеть Баляси могли только избранные. Он появлялся из морских глубин в тот момент, когда надвигалась буря или какая-нибудь беда. Своим по- явлением он предупреждал рыбаков об опасности. Рыбаки, видя необычное существо, похожее на водяного дракона, 229

Янтарный берег быстро гребли к берегу, чтобы лодку не утащило под воду гигантской воронкой, образованной самим Баляси. – Деда, скажи, а ты сам, когда-нибудь видел этого мон- стра? Мне просто интересно, какой он на самом деле? – Нет, Егорка, не видел, но кое-что слышал от старых рыбаков, которые давно умерли. – Расскажи, – пристал я к нему. – Впервые Баляси увидели на море в далеком девят- надцатом веке, когда известный немецкий промышленник Мориц Беккер заложил на берегу Пальмникена производ- ственные штольни для добычи янтаря. Хоть некоторые и утверждают, что появлялся он гораздо раньше, достовер- ных сведений этому нет. – Деда, скажи, а кто так считает? – не унимался я. – Люди, Егорка, – выдохнул с облегчением Семён Матве- евич. – На самом деле, нашей семье очень повезло после войны. В 1947 году мои родители попали сюда неожидан- но, когда отцу предложили ответственную работу. Я тог- да еще не родился, но моего появления на свет ждали с нетерпением. У мамы с отцом долгие годы не получалось пригласить в гости Аиста. Они потеряли всякую надежду на рождение первенца. – Деда, перестань! Я же знаю, что никакого Аиста нет. – Цыть, сорванец! – нахмурился из-за тревожащих серд- це воспоминаний дед. – Запомни простую истину, если бы он не существовал, ты бы не родился, Егорка! – Почему? – с недоумением округлил я глаза. В этот мо- мент подул сильный ветер, и лодку закачало волнами. Но я почти не испугался, как могло показаться деду. По мимике и жестам я понял, что он меня не услышал, сосредоточив- шись на личном. – Если верить слухам, – продолжил Семён Матвеевич, цепляя свежую наживку на мощный крючок, – то люди, 230

Сергей Кристин увидевшие Баляси, становились везучими и счастливыми до конца жизни. Как, ежели, кто-то свыше дарил им такую возможность. Понимаешь, о чем я? – Нет. – То-то! – промолвил дед, задрав указательный палец в небо. «Видать и вправду мать с отцом видели Баляси, когда поселились в Янтарном?» Задумался он на секунду, сопо- ставляя факты биографии с появлением на свет. Погода испортилась окончательно. Правда, нам все-та- ки удалось поймать за день несколько рыб. Последняя ока- залась самой крупной. Дед подхватил ее рыбацким сачком, когда я тянул удочку с огромным лососем на крючке. – Эта точно с икрой! – сказал дед, вытаскивая рыбу, раз- мером с сапог, из воды. – Ай, молодца, Егорка! – не уни- мался он. Вернувшись домой, мы сразу принялись разбирать улов. В процессе к нам подключилась бабушка, объясняя, что самка с икрой требует особой деликатности. К нашему удивлению, икры в распоротом брюхе благо- родного лосося не оказалось, зато вывалилась горсть ян- тарных самородков размером с клубнику. Мне они сильно напомнили мамины украшения. В драгоценных камнях я нашел маленькую статуэтку из редкого янтаря синего цвета. Отполированная до блеска фигурка выглядела, как разъяренный бык, с крокодильей мордой. Спустя двадцать лет, я отчетливо понимаю своё везение по жизни! И как выглядел Баляси на самом деле. До свидания! 231

Янтарный берег 232

Виктория Север Международный Союз Русскоязычных Писателей Янтарный берег 233

Янтарный берег Единственным огоньком в этой одинокой ночи был про- бивающийся через маленькое чердачное окошко блеск го- рящей лучинки, в здании университета. – Что ты делаешь?! Раздающиеся изо всех сторон шум и грохот уже начина- ли тревожить Императрицу. – Ваше Величество, не могли бы изволить, пожалуйста, не мешать мне и все же показать Вам сие творение? – на- пряжение растворилось в серости помещения. Нервно копошившийся в каких-то своих вещах Ломоносов одно- временно смахивал пыль со странного изобретения. С ка- ждой минутой интерес все больше охватывал Елизавету. – Вот. Елизавета Петровна, полюбуйтесь. С этим устрой- ством жизнь уже не будет прежней! – резко сдернув боль- шое белое полотно, покрывающее машину, Михаил Васи- льевич не заметил, что царица до сих пор стоит на ткани. Комнату озарил яркий свет, а по всему городу прошлось свечение, заглянув в каждый угол. Ученый, упавший на пол в недоумении, хотел ознакомить свою покровительницу с порталом, перемещающим во времени. Ломоносов прекрасно знал принцип работы своего изобретения, но эксплуатировать собирался только после одобрения Императрицы. Пока изобретатель терзал себя раздумьями, Елизавета уже покоряла просторы другого времени. Ломоносов не понимал, что происходит. Оказавшись в совершенно другом и незнакомом мире, Елизавета растерялась. Она ловила на себе много разных взглядов и была в озабоченности, почему так странно оде- ты люди вокруг. Императрицу переполняли эмоции. Появилось множе- ство вопросов, например, «Что это за железные птицы, и почему лестница движется?» 234

Анастасия Василькова Сопоставив все, Елизавета решила, что сходит с ума. Хотя она всего лишь оказалась в современном аэропорту с множеством самолетов и высокими эскалаторами. Выделившись из толпы, один человек подошел к пове- лительнице: – Вероятно, Вы актриса, да? Чтобы все не зашло еще глубже, женщина решила про- сто кивать, соглашаясь с ним. На все дальнейшие предположения Елизавета давала положительный ответ. И на предложение поехать в центр, и на ознакомление с городом. Императрица даже не вслу- шивалась в суть вопросов. Проезжая по Калининграду, Елизавета почувствовала себя счастливой. Была знакомая ей архитектура, а террито- рия до сих пор принадлежит России. Елизавета Петровна уже поняла, что находится в будущем. Довольство сидело в ней пушистым котёнком от лицезрения таких прекрасных зданий. Конечно, не встретилось ни одного убранства на людях, какое было у неё; но ведь наряды тоже должны меняться? Императрица попросила высадить её на людной улице и по возможности сопроводить, «ведь она в этом городе впервые». Елизавета очутилась в центре города – на пло- щади Победы. Все окружающие калининградцы и гости воспринима- ли её как аниматора для фотосессии. Молодой человек, сопровождающий женщину, сообразил, чтобы она брала деньги за снимки и, пожелав хорошего дня, удалился по своим делам. А в это время преданный Ломоносов пытался хоть как-то вернуть свою покровительницу. Как хорошо, что он создал устройство, действующее всего несколько часов, но 235

Янтарный берег все равно очень боялся, что Елизавета Петровна пропала навсегда. Как он оправдается перед народом? На собранные с фотоснимков деньги Императрица ре- шила взять себе такую же одежду, как и у людей 21-го века. Очки одной из всех фотографирующихся девушек очень понравились Елизавете, и она предложила взять их как плату за портрет. Когда Елизавета вышла из торгового центра в обновках и с большими пакетами в руках, уже вечерело. Закатное солнце отражалось от триумфальной колонны и златогла- вых куполов церквей, ярко ударяя по зенкам. В этот момент женщина почувствовала слабость во всем теле. Её будто затащило в густой туман. В глазах потемнело. Очнувшись, Елизавета увидела пред собой встревожен- ного Михаила Васильевича. – Вы не просыпались несколько минут, я испугался. Повелительницу сейчас не волновало ничего, ни вопро- сы, которыми ее обсыпал Ломоносов, ни сколько она про- спала, ни что произошло в стране за время ее отсутствия. Она знала, что все будет хорошо, а Россия так и останется достойным государством. Елизавета Петровна вновь про- валилась в дрему, ведая, какой серьезный разговор ее ждет. 236

Анастасия Василькова Международный Союз Русскоязычных писателей Янтарный берег 237

Янтарный берег Горизонт незаметно потяжелел. Появились первые тучи, издали напоминающие сладкую вату, что продавалась на пляже и которую с наслаждением поедали как дети, так и взрослые. Эта вата увеличивалась в объемах и постепен- но превращалась в грязный весенний снег. Серый цвет ис- портил безмятежную картину горизонта, а едва заметный ветерок стал набирать скорость, подгоняя голубые волны. Море пыталось сопротивляться. Но вот волны начали нака- тывать на песочные замки и размывать их стены, превра- щая все эти строения в песочную лепешку. А тучи меняли цвет. Появились нотки темно-синего с переходом в черный. Облака стремительно набирали вес. Горизонт уже был закрыт. Ветер увеличил силу и стал сры- вать панамки с маленьких голов малышей и соломенные шляпки с причесок дам. А мужчины руками придерживали свои кепки. Зонты на променаде стали угрожающе раска- чиваться, и еще более озабоченные мачо подхватили сво- их барышень и побежали на летние веранды « Самбии». Рыбаки споро смотали удочки и, побросав свой улов в пла- стиковые пакеты, сели на велосипеды и быстро покатили прочь от моря в город, где ветер еще не успел разгуляться. Пляж опустел. А тяжелые волны уже вовсю разбивались о волнорез, опоры пирса и каменные глыбы на берегу. Брызги долетали до променада, а самые бесстрашные зри- тели с восторгом и каким-то отчаяньем в глазах наблю- дали этот скандал природы. Они пытались увернуться от соленых брызг, но те все равно их настигали, и когда по лицу катилась соленая влага, её вкус напоминал вкус слез в минуты грусти или в минуты радости. Ветер крепчал. Вот уже на прибрежный белый песок ста- ли выкатываться мелкие камешки и придонная тина впе- ремешку с остатками мелких раковин и крошечных кре- веток. Тина оседала на песок и при каждом набеге волны перекатывалась с боку на бок. 238

Галина Шевченко Сложенные зонты на променаде повалились. Уже и са- мые стойкие зрители нашли укрытие и под рев ветра и гул накатывающихся волн пили горячий чай, кофе и горячий шоколад, не переживая, что стихия настигнет их здесь на мягких диванах летней веранды «Самбии» под тихую му- зыку Вивальди. Ветер стих внезапно. Брызги соленой морской воды перестали заливать променад, волны убрали свои седые гребни и мирно покачивались, не угрожая разрушить вновь построенный замок из песка. Горизонт робко проглядывал сквозь сладкую вату облаков, и вот уже засияло солнце первым своим лучом. Двери веранды открылись, и народ стал вытекать подобно шумной реке, которую так долго сдерживала неожиданно построенная плотина. Люди не спеша спускались вниз к морю и вооружившись подручным материалом: палочками, веточками и детскими лопатками, трясли морскую тину, которая лежала вдоль бе- рега. И вот уже первые старатели добыли настоящие слезы моря, которые, запутавшись в тине, выкатились на берег. Море отдавало свои слезы, как плату за нарушенный по- кой и отдых, за свой неистовый танец, который был частью души этой морской стихии. Эти слезы горели на солнце те- плыми оранжевыми и желтыми искрами. Казалось, что они вот-вот погаснут и растают в прибрежной морской волне. Слезы моря грели ладони и были невесомы, как дуновение едва ощутимого ветра. Покой вновь воцарился на берегу. Амбер – от арабского слова (анбар), означающего «пахучая смола, амбра». От слова «анбар» произошло средневековое латинское слово ambra, которое использовалось как обозначение и для амбры, и для ян- таря – ископаемой окаменелой смолы. От латинского ambra происхо- дят современные названия янтаря во многих западноевропейских язы- ках – англ. amber, фр. amber, ит. ambra. 239

Янтарный берег 240

Галина Шевченко Международный Союз Русскоязычных писателей Янтарный берег 241

Янтарный берег – Что же, бери. Только окропи мои раны своей живицей… Счастливая Шинша спешила домой с целебным зельем. Слева от тропинки, где была топь, она услышала треск ве- ток и стоны дерева. Шинша остановилась, но затем реши- тельно направилась на помощь. – Держись! – крикнула сосна, перепрыгивая с кочки на кочку. – Держись, – и Шинша протянула свои пушистые вет- ви зелёному дубу. С двумя деревьями нимфе справиться было не под силу, и ей только оставалось отпустить Кастила. – Спасибо, – отдышавшись сказал дуб. – Как зовут тебя? – Шинша. – Какое нежное и необычное имя. Ты, наверное, живёшь на белых дюнах? Но что привело тебя в это болото? – Нет, живу в сосновом бору. Он не так далеко отсюда. А на болоте я искала зелье для больной матери. – Меня зовут Кастил. До заката я должен быть в дубра- ве. Но обещаю, что найду тебя. Кастил выполнил своё обещание. Он нашёл Шиншу и принёс для её матери зелье, приготовленное Вековым Дубом. В сосновом бору Кастила встречали всегда приветливо, как и любого другого гостя. Ему нравились вечерние безза- ботные хороводы местных жителей, сказки старой сосны, и нежное пение его Шинши. Единственное, что его печалило, это то, что не мог он привести Шиншу в свою священную дубраву. Ни одно дерево, кроме дуба, не могло там нахо- диться. 242

Татьяна Жихарева Пришла осень, а за ней и снежная зима. Кастил уснул, как и все его собратья. Всю зиму ему снились сказки сосно- вого бора и его тихая Шинша. Когда же первые весенние лучи пробудили Кастила, он направился к Вековому Дубу и поведал о Шинше. – Она не может жить в нашем лесу, – ответил Вековой Дуб. – Ты получил все знания наши и знания друидов, поэ- тому навсегда тебя не отпустят. – Но я не хочу жить без Шинши. Я хочу, чтобы она была рядом со мной всегда. – Когда я был ещё юнцом, – задумчиво произнёс Ве- ковой Дуб, – отец мне рассказывал историю, похожую на твою. Тогда собрата, полюбившего другое дерево, отпусти- ли, отобрав у него все знания и его облик. Сможешь ли ты, Кастил, уйти из дубравы и стать сосной ради Шинши? И захочет ли этого сама Шинша? – Я уверен… – Не торопись, Кастил, – прервал его Вековой Дуб. – У тебя есть время до новолуния. Если не передумаешь, то приводи Шиншу до заката дня, перед тем как Солнце при- близится к Луне. – А как же жрец Иерофант и остальные друиды? – Им это не понравится. Лучше бы они ничего не уз- нали. Много веков назад наши предки сделали большую ошибку, поделившись знаниями с людьми. Ведь кем они были? – Вековой Дуб махнул ветвями в сторону. – Жалкими существами, которые просили у нас, деревьев, помощи. Еду, жилище, огонь давали мы. Наши предки защищали людей от хищников, холода и голода. Они были нашими меньши- ми братьями… – Вековой Дуб вздохнул: – Теперь мы стали меньшими братьями. Кастил, если ты решишься, я, нет, все мы, поможем тебе. Иди и хорошо подумай… 243

Янтарный берег На тёмном небе появилась первая звезда. Кастил и Шинша стояли с переплетёнными ветвями перед Вековым Дубом. Вокруг них в каком-то древнем танце кружились священные дубы. Когда на небе начал проявляться моло- дой месяц, Кастил почувствовал, что его листья скручива- ются и становятся иголками. Чем ярче становился месяц, тем сильнее соки перетекали внутри ствола, и молодому дубу становилось жарче и жарче. Вековой Дуб произносил заклинания, обращаясь к Дер- восу. Кастил начал дрожать, рассудок его, казалось, пому- тился. – Я с тобой, – шептала Шинша, – сейчас всё закончится. – Как вы посмели?! – послышался крик Иерофанта. – Вам нужно бежать, – толкнул Вековой Дуб Кастила. – Нет, ведь это из-за нас вы накликали на себя беду. – Вы должны выбраться и унести историю о том, как де- ревья перестали быть меньшими братьями друидов. Иерофант вознёс руки к небу и громко произнёс закли- нания. Тучи закрыли месяц, поднялся ветер и с неба по- сыпались молнии на танцующие дубы, которые тут же за- мирали в движении и превращались в сосны. Огненная молния ударила Векового Дуба. Но тот, охваченный пла- менем, продолжал шептать заклинания, теперь уже пере- давая знания отдалявшимся от дубравы Кастилу и Шинше. Когда утром прекратился ливень, солнце осветило лес, в котором деревья замерли в последнем танце. Удивлён- ные друиды смотрели на застывшие деревья и растения, вросшие навечно в землю. Жрецы обращались к деревьям, но те не отвечали. И только обезумевший Иерофант рвал на себе волосы и пытался произносить заклинания. Но лес оставался безмолвным. 244

Анастасия Василькова Анастасия Василькова г. Балтийск Анастасия Василькова – от- ветственная и прилежная ученица. Участница различных литератур- ных конкурсов. Увлечена чтением. В декабре 2019 года приня- ла участие и стала победителем регионального конкурса «Крылья истории». В марте 2020 года выиграла путёвку в «МДЦ «Артек». Обладает хорошими способностями, неоднократно награждалась Похвальным листом за отличные успехи. Анастасия – творческий че- ловек, окончила с отличием музыкальную школу по классу фортепиано. Также владеет такими инструментами, как аккордеон, синтезатор и гитара. Елизавета Петровна в XXI веке Москва. Уже давно за полночь, а улицы наполнены гу- стой непроглядной темнотой. Город остановился, лишь где-то вдалеке мигал слабый свет. 245

Янтарный берег Единственным огоньком в этой одинокой ночи был про- бивающийся через маленькое чердачное окошко блеск го- рящей лучинки, в здании университета. – Что ты делаешь?! Раздающиеся изо всех сторон шум и грохот уже начина- ли тревожить Императрицу. – Ваше Величество, не могли бы изволить, пожалуйста, не мешать мне и все же показать Вам сие творение? – на- пряжение растворилось в серости помещения. Нервно копошившийся в каких-то своих вещах Ломоносов одно- временно смахивал пыль со странного изобретения. С ка- ждой минутой интерес все больше охватывал Елизавету. – Вот. Елизавета Петровна, полюбуйтесь. С этим устрой- ством жизнь уже не будет прежней! – резко сдернув боль- шое белое полотно, покрывающее машину, Михаил Васи- льевич не заметил, что царица до сих пор стоит на ткани. Комнату озарил яркий свет, а по всему городу прошлось свечение, заглянув в каждый угол. Ученый, упавший на пол в недоумении, хотел ознакомить свою покровительницу с порталом, перемещающим во времени. Ломоносов прекрасно знал принцип работы своего изобретения, но эксплуатировать собирался только после одобрения Императрицы. Пока изобретатель терзал себя раздумьями, Елизавета уже покоряла просторы другого времени. Ломоносов не понимал, что происходит. Оказавшись в совершенно другом и незнакомом мире, Елизавета растерялась. Она ловила на себе много разных взглядов и была в озабоченности, почему так странно оде- ты люди вокруг. Императрицу переполняли эмоции. Появилось множе- ство вопросов, например, «Что это за железные птицы, и почему лестница движется?» 246

Анастасия Василькова Сопоставив все, Елизавета решила, что сходит с ума. Хотя она всего лишь оказалась в современном аэропорту с множеством самолетов и высокими эскалаторами. Выделившись из толпы, один человек подошел к пове- лительнице: – Вероятно, Вы актриса, да? Чтобы все не зашло еще глубже, женщина решила про- сто кивать, соглашаясь с ним. На все дальнейшие предположения Елизавета давала положительный ответ. И на предложение поехать в центр, и на ознакомление с городом. Императрица даже не вслу- шивалась в суть вопросов. Проезжая по Калининграду, Елизавета почувствовала себя счастливой. Была знакомая ей архитектура, а террито- рия до сих пор принадлежит России. Елизавета Петровна уже поняла, что находится в будущем. Довольство сидело в ней пушистым котёнком от лицезрения таких прекрасных зданий. Конечно, не встретилось ни одного убранства на людях, какое было у неё; но ведь наряды тоже должны меняться? Императрица попросила высадить её на людной улице и по возможности сопроводить, «ведь она в этом городе впервые». Елизавета очутилась в центре города – на пло- щади Победы. Все окружающие калининградцы и гости воспринима- ли её как аниматора для фотосессии. Молодой человек, сопровождающий женщину, сообразил, чтобы она брала деньги за снимки и, пожелав хорошего дня, удалился по своим делам. А в это время преданный Ломоносов пытался хоть как-то вернуть свою покровительницу. Как хорошо, что он создал устройство, действующее всего несколько часов, но 247

Янтарный берег все равно очень боялся, что Елизавета Петровна пропала навсегда. Как он оправдается перед народом? На собранные с фотоснимков деньги Императрица ре- шила взять себе такую же одежду, как и у людей 21-го века. Очки одной из всех фотографирующихся девушек очень понравились Елизавете, и она предложила взять их как плату за портрет. Когда Елизавета вышла из торгового центра в обновках и с большими пакетами в руках, уже вечерело. Закатное солнце отражалось от триумфальной колонны и златогла- вых куполов церквей, ярко ударяя по зенкам. В этот момент женщина почувствовала слабость во всем теле. Её будто затащило в густой туман. В глазах потемнело. Очнувшись, Елизавета увидела пред собой встревожен- ного Михаила Васильевича. – Вы не просыпались несколько минут, я испугался. Повелительницу сейчас не волновало ничего, ни вопро- сы, которыми ее обсыпал Ломоносов, ни сколько она про- спала, ни что произошло в стране за время ее отсутствия. Она знала, что все будет хорошо, а Россия так и останется достойным государством. Елизавета Петровна вновь про- валилась в дрему, ведая, какой серьезный разговор ее ждет. 248

Галина Шевченко Галина Шевченко г. Зеленоградск Галина Шевченко живет в Калини- градской области. Окончила ИФФ пе- дагогического института, филолог. Работала в школе, затем в Областном кризисном центре. Любит классическую и современную литературу. В своих ра- ботах рассказывает о том, что считает важным и интересным. Амбер слёзы Яркое солнце освещало бескрайнюю гладь Балтийского моря. Голубой, с переливами цвет воды навевал ощущение радости и покоя. Море нехотя катило свои воды на поло- гий берег с белым песком и нежно трогало розовые пя- точки малышни, которая копалась в песке на берегу, строя свои замки. Зоркие мамаши тут же ловили солнечные лучи, которые легким загаром ложились на их обнаженные пле- чи, руки и ноги. Барышни, не обремененные заботами, си- дели под зонтиками на променаде в компаниях молодых и озабоченных собственной значимостью, мачо. Они лениво потягивали «Маргариту», «Мохито», «Long Island Ice Tea» и смаковали мороженное. А местные рыбаки оседлали пирс и не спеша таскали из моря сарган. Всеобщий покой нару- шала громкая музыка, где Газманов попеременно напоми- нал: «Ты морячка – я моряк», и что наступили «Мои ясные дни». С ним многие соглашались, но делали это безмолвно, наслаждаясь солнцем, морем и покоем. 249

Янтарный берег Горизонт незаметно потяжелел. Появились первые тучи, издали напоминающие сладкую вату, что продавалась на пляже и которую с наслаждением поедали как дети, так и взрослые. Эта вата увеличивалась в объемах и постепен- но превращалась в грязный весенний снег. Серый цвет ис- портил безмятежную картину горизонта, а едва заметный ветерок стал набирать скорость, подгоняя голубые волны. Море пыталось сопротивляться. Но вот волны начали нака- тывать на песочные замки и размывать их стены, превра- щая все эти строения в песочную лепешку. А тучи меняли цвет. Появились нотки темно-синего с переходом в черный. Облака стремительно набирали вес. Горизонт уже был закрыт. Ветер увеличил силу и стал сры- вать панамки с маленьких голов малышей и соломенные шляпки с причесок дам. А мужчины руками придерживали свои кепки. Зонты на променаде стали угрожающе раска- чиваться, и еще более озабоченные мачо подхватили сво- их барышень и побежали на летние веранды « Самбии». Рыбаки споро смотали удочки и, побросав свой улов в пла- стиковые пакеты, сели на велосипеды и быстро покатили прочь от моря в город, где ветер еще не успел разгуляться. Пляж опустел. А тяжелые волны уже вовсю разбивались о волнорез, опоры пирса и каменные глыбы на берегу. Брызги долетали до променада, а самые бесстрашные зри- тели с восторгом и каким-то отчаяньем в глазах наблю- дали этот скандал природы. Они пытались увернуться от соленых брызг, но те все равно их настигали, и когда по лицу катилась соленая влага, её вкус напоминал вкус слез в минуты грусти или в минуты радости. Ветер крепчал. Вот уже на прибрежный белый песок ста- ли выкатываться мелкие камешки и придонная тина впе- ремешку с остатками мелких раковин и крошечных кре- веток. Тина оседала на песок и при каждом набеге волны перекатывалась с боку на бок. 250