ВорЛоюбдумшиелка, пКтозилцоавамоя
ЛЮДМИЛА КОЗЛОВАВОРОБУШЕК, ПТИЦА МОЯ… Лирика 2004 гГ. Бийск 1
ББК 84 (2 Рос-Рус) 6К 875К 875 Козлова Л.М. Воробушек, птица моя - Стихи. -г.Бийск.- Издательство «Кедр» -2004 г.- 96 сЛюдмила Козлова – автор книг поэзии ипрозы, лауреат краевых литературныхпремий им. В.М. Шукшина, им. Л.С.Мерзликина и литературной премииСлавянского общества. Член Союзаписателей России.ББК 84 (2 Рос-Рус) 6ISBN 5-87643-089-7 Козлова Л.М.. 2004 г Редактор и рецензент Николаев Н.М.2
Сегодня прибыл деньна воробьиный скок,и в небо что-то светлоевзлетело,как будто свиристель запела,предчувствуя мороза кипяток.И странно, странно -сердце занялосьтаким восторгомбудущего лета,что стало слышно,как земная осьменяет угол,наклоняясь к свету.А завтра в космос вьюгой отлетев,зима оставит лужи на дороге.И свиристель забудет свой напев…И дальше житьещё придётся многим. 3
Там, в злой толперазвеявшихся снов,есть сон одинзагадочный и странный –как будто я,лишенная оков,плыву легко в небесном океане.Среди огромныхяростных светиля и сама –летучее светило.И кто-то в небепуть мой отследили написал о том,что раньше было,что будет в необъятности веков...И я плыву,лишенная оков,но не могу прочестьпростую надпись-арабских слов сияющую вязь.Я слышу голос –драгоценный яспис:\"Читай, читай, пока не родилась!\"4
Суетятся соседи –зима на носу.Очень хочется импережить эту зиму.Их мельканье в окнея спокойно снесу.Я люблю пантомиму.Их боренье с судьбой,и горение дня -пляс оранжевых бликовв костре листопада –это шуткишамана Огняи его же бравада.Чем закончится всё?Вдруг однажды во тьмеостывающих лужхлопья снега коснутся.И погаснет костёр листопадав окне.И останется мнепоутру не проснуться. 5
Я так люблюпространства в зеркалах.В них отразившись,мир - уже иной.Легко теряя скованностьи страх,я оставляю что-то за спиной.Тут стены друг от друга далеки,просторны арки тёмных анфилад.Но вот рисунок собственной рукикакой-то вноситцарственный разлад –заняв собоюкрупный первый план,он заслоняет мира глубину.И вновь,свою почувствовав вину,он исправляет явственный изъян-пространство чисто, вечно, глубоко,простор линеен, окна высоки.А в них горит далёко - далекоосенний пир в излучине реки.6
Полдень упал златотканый,буйствует листопад.Пьяный, до одури пьяный,ветер насилует сад.Листья летучие ловит,плачет и песни поёт,светятся златом и кровьюстрочки придуманных нот.Всё без притворства и фальши -в хаосе и мятеже,словно мгновением раньшечто-то случилось уже.Что-то неявное, злоемир опрокинуло в крен-рухнул с подставки алоэназемь под этот рефрен.Кончилось летнее счастье-вырасти на вершок.И раскололся на частиновый садовый горшок.Дни, как бездомные братцы,смотрят из-под руки.Будет ли время прибратьсявыкинуть черепки? 7
Луч предвечерний,скользящий навылетиз одного да в другое окно,золотом высветил крапинки пыли…Боже мой, как это было давно –где-то в сиреневом детстве весёлом,всё ещё ждущем меня,я улетала за синие долы -в царство зеленого дня.Луч невесомый с пылинками златанёс меня в даль, навевая покой.И пролетая сквозь полог заката,я его гладила дерзкой рукой.Всё еще, всё ещё помнится кожейстранное чудо – прохладный пожар.Я и сейчас улетела бы тожепрочь от воров и хазар…8
Живая мозаика солнечных бликовна подоконнике, на стене –как будто и радость-то невелика,но угнездилась котёнком во мне.Что-то родное, забытое что-товыплыло из глубины –мамино платье, закат с позолотой,бабушкины блины,чайная роза в зелёном стакане,книги за синим стеклом…Знать бы, что жизнь оболжети обманет,знать бы…Не знала, и вот – поделом!Дом ли потерян, забиты ли ставни-кто-то листает прочитанный том.Желтый листок от окна не отстанет,только я всё не о том.Сердце ли стынет, душа обмирает.Важное что-то свершится – потом!В солнечных бликах Ангелы Рая,только я всё не о том...… 9
В осеннем огне погибающий город,в карминовом пламени,в синем дыму,твой оберег – этопрозрачные шторы-защита, присущая только уму.Но сквозь паутину железныхрешётоки призраки тканевых шторврывается пламень,и вечное что-тостреляет, стреляет в упор.Разорвана в клочья иллюзийфанера,по шторам огонь поднимаетсяввысь.И злая бабуся с лицом пионеракому-то кричит непонятное:\"Брысь!\"В проём прогоревших дотлазанавесок,я вижу не жизнь,но еще и не смерть-обглоданный остов осеннего леса,заката червлёную медь.Толпы человечьей единое тело,10
легко расползается в стороны -прочь.И если бы я всё могла и умела,и то бы не в силах помочьсобрать их как братьев,как добрых сестёр –горит нелюбвии распада костёр. 11
За телом металлическим гаражнымвидны тела кирпичных толстыхстен,многоэтажных кубиков и дажекусок заката в стиле перемен:смешение тонов, полутоновгорячей гаммы красного и злата.Да, этот стиль, наверное, не нов,и красок маловато.Но всё спасает мальчик-листопад –объемля город жёлтыми глазами,он превращает мир в осенний сад,и листья улетают в небо сами –парят, как птицы, в облачной дали.И я, их невесомость постигая,ещё не оторвавшись от земли, уже другая. Я совсем другая…12
Листья в окно колотились всю ночь.Северный ветер гудел в вышине.Звёзды осенние в ступе толочьнравилось мне.Нравилось мне собирать их в подол,падать на Землю кометой цветной,и освещая пустующий дол,складывать крылья свои за спиной.Долго следить за упавшей звездой,не беспокоясь ничуть,что там подумал лунатик седойили болотная чудь.Нравилось мне, открывая замок,тайно входить в золотой теремок,и напролёт всю–то ясную ночьзвёзды осенние в ступе толочь. 13
Моим неизданным книгам посвящаетсяСтучит, стучитмой маленький будильник,пока течёт потоком \"энерджи\".И я, подобнознаменитым ссыльным,живу в избушке,в дикости, в глуши.Но ссылка ихбыла не так жестока –не чужда человечьего лица.У моего пожизненного срокане будет хэппиэндного конца.Всё ничего –но жаль мне книг любимых,рождённых мноютолько на беду.Они пришлислепыми и немыми,и я за ними вследнемой уйду.14
Я помню – мэтр себя преподносил,и говорил: \"Решайся, или – или!\"Мои стихи в могилу схоронили,и не было для жизни новых сил.И двадцать лет,как день один, прошли.А в них - мои беззвучные напевыи день и ночь рвались из-под земли,не зная сожаления и гнева,не ощущая шелеста страниц,не ведая издательств и обложек,похожие на выброшенных птиц-без крыльев и без кожи.Как вместе с ними я ещё жива –то знает Бог, а я не понимаю.Меня спасли слова, слова, слова,моих молитв мелодия немая.И я сокровищ не ищу земных –они к моей душе не прилипают.В иных мирах и голосах иныхнелепая и, может быть, слепая,на ощупь я нашла мой Узкий Путь.Иду по Краю Пропасти, и все же –они взлетят, взлетят когда-нибудь,мои стихи, рожденные без кожи. 15
ПОМНЮ(баллада)Я жила одна - на перекрёсткев старом доме с толстыми стенами.Город одичавший,злой и жёсткий,наплывал на окна, как цунами.Ярмарка, заваленная снедью,по утрам гудела, как и прежде.Улыбались мальчики и леди –продавцы обмана и надежды.И готовя в чайнике на газезолотистый чай и чёрный кофе,я молчала, и пускай не сразу,стала в этом мастером и профи.День и ночь в игрушечном жилищерадио живое бормотало.Знала я, что мир меня не ищет -это было, в общем-то, немало.Ни о чём земном не беспокоясь,я молитвы странные слагала-вспоминала истинную повестьо дворце по имени Валгалла.Души предков северного родасны мои цветные посещали.Запах моря, водорослей, йода16
снился мне, исполненный печали.И однажды в трубке телефонной,от сети отрезанной навечно,чей-то голос птицею бессоннойзазвучал неведомым наречьем.И себе не веря, я спросила:-Вы ошиблись номером, наверно?-Номер тот. Тебя зовут Людмила.Ну, а я – твоя подруга Эрна.Помнишь берег в кружеве прибоя,где из лука мы с тобой стреляли,как меня ты вынесла из боя?Помнишь Моря Северного дали?Улетая, голос оборвалсязапредельным эхомтелефонным.Стало зябко в комнате и пусто.Слышишь, Эрна –я всё это помню! 17
Что такое, моя дорогая?Солнца нет, снова нет.Нет и нет!Это вьюга нагая и злаяналагает на сердце запрет.И не смей нарушать заклинание,не колдуй, не кричи и не плачь.Умирать некрасиво заранее,без тебя уже знает заданиеда исходит слезами палач.А пока не приспичило, что же –пусть за окнами сеется снег.Солнца нет, но пороша пригожа.Солнца нет, но закончился век.Начиная другую эпоху,брезжит утро,как медный пятак.Всё не так безнадёжно и плохо.Всё не так…18
Белым бело.Светлым светло.Но чьё-то странное челоот синих судорог свело,как будто раненое Злокричит и плачет.Во дне и красках дня – во всём,в зеркальном образе моём,в тумане, скрывшем окоём,во льду, сковавшем водоём,кричит и плачет.Так хочет этот грешный мирпродолжить свой бессудный пир,роскошествовать, как эмир!Но будет всё иначе… 19
Зима навалит жемчуга,она - алхимик и эмпирик.Снега, пока ещё снегависят, шатаясь над Сибирью.И семь ночей, а, может, лет,всё тонет город в снегопаде.Трамвайный путь, как санный следодин – и впереди, и сзади.И ни тропинок, ни дорог,ни звука из немых кварталов.Как будто город занемогили совсем его не стало.Приду домой и затоплютрескучими дровами печку.Я эти вечера люблюи предрождественские свечи,когда повсюду чистота-весёлый зимний дух из окон,пельмени мёрзлые с листаи на стекле морозный локон.20
Куда я еду – в ночь и темень,и в снег, слепящий мир безбожныйЯ – робот, к неисправной клеммеподключенный неосторожно.Я знаю, мне доехать нужнов конец предлинного маршрута,и там, на остановке «Вьюжной»два слова передать кому-то.Всего два слова – «жду и помню».Я передам, но что в них людям?Сокрытый смысл,как прежде тёмен,«железной» мысли не подсуден.Автобус к станции причалил,и это было неизбежно.Да, вот он, тот чудак печальный,стоит один в метели снежной.Шепчу ему два кратких слова,два светляка во мраке тёмном.И просит он: «Скажите снова!»Я повторяю: «Жду и помню…» 21
Ю.Я.Козлову Как долго я отверженной была! Да что была – я и теперь осталась Но это всё – ничтожнейшая малость! Передо мною степь – белым-бела. Полночным настом выстелил мороз во все концы жемчужные дороги. И Ворон нынче весточку принёс и запах тонкий снега и тревоги. И я ушла, я умерла почти для этого безжалостного мира. Ты, Ворон, друг мой, поутру прочти жемчужный след с оттенками ампира*.________________* Ампир – один из видов художественных шрифтов 22
Сама с собой поговорюи успокоюсь, успокоюсь…В зарю, в вечернюю зарюдавно ушёл мой скорый поезд.Далёкий звук уже извне –стучат колёса на подъёме.И на перроне зябко мне,и чёрной бездною - бездомье.Ушёл сияющий вагон,унёс тепло, и свет, и лица.И вечен будет перегон,и время – нет!- не возвратится. 23
Ах, Боже мой!Спаси и сохраниот ужаса слепого ожидания.В снегах клубком свернулосьмироздание,а в нём гирлянды –ночи, утра, дни…Но где-то,словно в кукольном кино,запрятано всевидящее око-то ль Доброго,а то ли Злого Рока,и Жизнь и Смерть –лишь ставки в казино.Груба тоска запроданной игры,хочу уйти,но крутится рулетка-вращаются межзвёздные миры-божественная дьявольская клетка.И Солнце, непорочная звезда,в порочном круге Ада –навсегда!24
Чья-то рука, словно солнце,откуда-то издалекадостала моё оконцечерез века -проникла легко за стёкла,дотронулась до меняи засияла около,прикинувшись Светом дня.И я этот Свет узнала,вспомнила,приняла.И поняла запоздало,как я была смела,наивна, смешна, незряча,безудержно горяча,вспыхивая и плача –Маленькая Свеча 25
ПОДСОЗНАНИЕИду по мраморным ступеням.Всё дальше - вглубь, всё вниз ивниз.Дробясь и удлиняясь, тениживым орнаментом сплелись.Слепое эхо в стены бьётся,и отдаётся в сердце стон –там, впереди, в пустом колодценад златом мается питон.И погибает он, и плачет,тысячелетия кляня.И мой приход - его удача.Лишь надо – не сожрать меня…26
НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМНисходит ночь,серебряная ночь –живой потоки сказка снегопада.Сегодня гибнутьгрешникам невмочь,и Ангел закрываетдвери ада.Прощай, прощай,подземный \"голливуд\",в наряде,шитом золотом сусальным.Сегодня вседо света доживут.И будет утророзово-хрустальным. 27
Как я смею желать и смеяться?Что такое желанья и смех?На канате танцую паяцем,уж какой там восторг и успех!Вот я прыгаю снова и снова,мне не страшно, и сердце как лёд.Вспомню только заветное словои отправлюсьв бессрочный полёт.Всё, что есть, принимаю без звука –эту пропасть и крик за спиной.Но за что мне назначена мука –жить так хочется этой весной?28
Метель я слушаю опять,на перевале стоя.И мне пора уже понять –земная жизнь – пустое!И день, и ночь свистят ветрав мехах шубейки куцей.И долги, долги вечера,и к людям – не вернуться.Лишь мысль по-прежнему – в пути!И ей летать – не слабо!Но мне отсюда не уйти:я – каменная баба. 29
Злой и горбатый,с прищуром колючим,с улыбочкой, липкой как мёд,зоной рожден и зоной обучен,он любого натянет,а надо - убьёт.Нет у него ничего другого-всё, что есть, то всегда с собой.Есть у него молчание, слово,отмычка к замкамда платок голубой.Пахнет платок той,забытой и юной,девочкой рыжейкак сон в сентябре.Годы уходят, падают луны.Висок давно в серебре…30
В городе чужом и неопрятном,что полынью горькой разукрашен,на заборах – солнечные пятна.Я блуждаю меж кирпичных башен.Как я оказалась в мире этомнезнакомом,странном и пустынном?Здесь давно на перекрёстке летабелый флаг полощетсяпростынный.Я не сдамся, нет – и в летнем зноепроберусь к вокзалу до заката.Я уеду . Я найду Иное…Буду я красива и крылата.И тогда, быть может, в это лето,в этот зной и злую безнадежностьупадёт счастливою приметойБожья нежность. 31
Вся жизнь моя – она внутри меня.А то, что вне –безжизненно и слепо.Мой Свет внутри.Снаружи – темень дняи небо, словно крыша склепа.Я улетаю снова вглубь себя.Мне там просторно,весело и ясно.Я там чиста, честнаи так прекрасна.Я погибаю,всех и вся любя.Моя погибель – плата за любовь.И я воскресну после –после смерти.Но мрачный Ангел,круто выгнув бровь,кричит – не верьте грешнице,не верьте!32
Вот Альтист из дали дальнейпосылает мне сигнал -жёлтый и сфероидальный.В этой сфере золотистой,словно ягоды в меду,все мелодии Альтиста.Утром ранним я пойдуи найду медовый коконвозле окон. 33
Мороза нет.Простыл морозный след.Опал сугроб,и плоским стал, как сочень.На радостях опять обрезал светхозяин рыжий, экономный очень.И навалилась бабка Тишина.Ни звука – замогильное безмолвье.По комнатам шатается онаи шепчет заклинанья и присловья.Давно я эту бабку не терплю.Мне звуки жизни – музыка святая.Тяжёлый рок и лёгкий рок -люблю!В синичьей песне в облакавзлетаю.Пусть всё гремит и катится в весну-нам жизнь дана,чтоб чувствовать и слышать.Я ненавижу бабку Тишину,её походку тайную по крыше!34
Свернусь клубкомв цветном недолгом снеи покачусь по травам изумрудным.И так легко,и так спокойно мне,что даже умереть –и то нетрудно.Весёлый кто-то вяжет и поёт,со мной соединившисьтонкой нитью,и пахнет так,как пахнет первый мёд.И небо - серебро с финифтью.Весёлый этот вяжет и поёт.А я качусь по травам изумрудным –цветной клубокцветных объёмных нот.Мне в песне житьи умереть нетрудно. 35
ОЧЕРЕДНОЕ РОЖДЕНИЕДумай – не думай,играй – не играй,кончится песня,закроется Рай…Ну, а теперь, а теперь,а теперь,где Искуситель,улыбчивый Зверь –вечный скиталец,владетель Земли?Странно, что Ангелыв гости пришли…И понесли, потащили меняв свет, суетуи безумие дня.36
Сугробы – под самую крышу –глухой марсианский пейзаж.Умри – и никто не услышит,кому свою душу отдашь.И надо ли, надо ли слышать,и стоит ли умирать?Во тьме - всё яснее и вышебесовская звёздная рать.Ничто в этом мире не нужно,он – чей-то печальный каприз.И холодно, страшно, недужнов объятьях космических риз!Впотьмах иллюзорного светаза окнами бродит медведь.Да, полно, возможно ли это-на мёртвой Земле умереть? 37
Воздушные замки светящихся днейоткроют нам двери, и возле порогазастрянут веселые морды свиней,басистые вопли крутого бульдога,икра лягушачья, толпа мошкары –короче, вся эта любезная свора.Почувствуй,прочувствуйвсю прелесть игры!Волшебные замки – какая опора!Курносые бесы, кривые ветра.И люди от денег с ума посходили.Нам выпала эта игра.И пораспасатьсяв скорлупках воздушных идиллий.38
СОДОМВ шумных толпах разодетых гурий,вырезанных из цветной бумаги,хорошо ли мне в собачьей шкурерыже-белой солнечной дворняги?Я хвостом махать совсем устала,мне пора - луна уже как блюдце,и заря вдали полоской алой.Только бы назад не оглянуться!Я жила на этом свете всяко,но спаслась из пропасти Содоматолько в шкуре солнечной собаки,убежавшей навсегда из дома. 39
ВОЛЧЬЕ ВРЕМЯОкна хрустальныев тёмной сторожке -роспись морозная под серебро.Месяц упрятал упрямые рожкив лунное злое зеро.Где-то полозья заходятся смехом,стоном да крикомв застылом лесу.Замерло всё, только странное эхотонкой сосулькой звенит навесу.Звёздная изморозьв воздухе жгучемпылью алмазной висит.Волк одинокий мечтою замучен -царствовать на Руси.Вот он подходитк знакомой сторожке.Он околел, и ему всё равно.Вот он упрятал бесовские рожкии постучалсяв окно…40
Песнь кочевников –зов подлунный,зарождённый в иных мирах,кто-то странно терзая струны,трое суток поёт в горах.В полночь дикую так и мнится-там, на скалахв сосновой мгле,многогласая злая птицаотходную поёт Земле,многогласая Птица Ада –семивёрстовое крыло.Ах, неладно кругом,нескладно,неприветнои не светло… 41
Не знаю я – быть может,жизни нет.Есть жёлтый бредвесеннего заката,звериный следвдоль насыпи покатойда ветер, ветерстрашных волчьих лет.Завыть, упасть и плакать до утра,и вздрагиватьот собственных рыданий.Давно уже, давно пришла порадля сбора дани.Ответят мне, отверженной, ониза каждый час,за каждый миг скитаний,за все нечеловеческие дни.Пришла пора для сбора дани.Завыть, упасть и плакать до утра,себя воображая человеком.Давно уже, давно пришла порамне расквитатьсяс выморочным веком.42
Вылизал ветерсугробы до глянца.Он – сорванец,погубитель Зимы.Пусть эта панночка – ведьмаоглянется -нет её белой тюрьмы.И не помогут ужеволхования,Вий не спасёт,не воскреснет мороз.Солнечный заяцна снежном саванепритворился букетом роз. 43
Посмотришь – край обрывамерцает и манит.Зачем склонилась ива,как будто там – магнит.Упала камнем птица,исчезла навсегда.Над краем зной струится.А, может быть, беда…44
Ах, скоро, скоро кончатся ветра,и время остановится.И в точкусвернётся Космос.Чёрная пораНеявленного Миранам пророчитбессрочный сонв спрессованном Аду.Мы станем тамбессовестно едины –живые сгустки света и тоски.Мы будем там – нейтрино,лишь нейтрино… 45
Сияет солнце.Редкие снежинкилетают, словно Ангелы в Раю.И я себя почти не узнаю.Зачем я здесь,и что мне в этом мире?Мне холодно, печально и темно.Здесь обитаетстранное оно,рождающее Бездну под ногами.46
ЧИСЛО ЗВЕРЯ. 2011 ГОД.Шесть миллиардовшестьсот шестьдесят миллионов –если сумеете, можете счесть.Это оно – то Число Человекаи Зверя, и Клона - 666.Емкость планеты,сочтённая в лицах и душах.Это граница, где Жизньпревращается в Смерть.Все до единого Божьи Законы нарушив,мы родились,чтобы вновь на Земле умереть.Там, за границею этой сливаются вместеЛев огнегривый и Вол голубой и Орёл,и Человек, так привыкшийк обману и лести.Он, наконец,свой единственный облик обрёл.Множатся люди,но разум не помнит о Свете.Свет – это Бог для тебя, для него и меня.Восемь десятков годков,Может быть, нам подарит планета.Но не поверим в Число до последнего дня. 47
Когда-нибудьвоскреснет лето,кукушка вспомнит сиротинок.Ну а пока – Эпоха Вето,и по дорогам бродит Инок.Печален, холоден, недужен,молчит и смотрит сквозь узорыморозных стёкол.И завьюжен,как в полекрестик беспризорный.Февраль снега ветрами носит,стучится в окна в час рассвета.Гудят космические оси,держа в гармонии всё это.И видишь Бога зреньем кожным,как лик светила утром ранним.И ненадёжное надежнымстановится при осознании.48
Search
