Paneuropa

И Европа и Америка 47 Неконкурентоспособность Европы При этом Европа обладает всеми возможностями для достижения такого же благополучия, какое царит в Соединенных Штатах: она населена теми же расами, у нее схожий климат, и она управляется по тем же демократическим принципам. Хотя Соединенные Штаты Америки приблизительно в два раза боль­ ше, чем демократическая континентальная Европа, и богаче полезными ископаемыми, пан-Европа, чье население в три раза превышает численность населения Северной Америки, имеет гораздо больше рабочей силы и владе­ ет колониями, которые в шестьдесят раз превышают территорию американ­ ской колонии (Филиппины). И в то время как внешние обстоятельства в пан-Европе более благопри­ ятны, чем в Соединенных Штатах, причина европейского упадка состоит в том, что Америка организованна, в то время как Европа дезорганизован- на. Североамериканские штаты сообща ведут бой за свое существование, а европейские страны ведут этот бой против самих себя. / Разрыв в развитии Северной Америки и Европы постоянно увеличива­ ется. Благосостояние Америки возрастает, а Европы — падает. И если этот процесс не будет вовремя остановлен путем учреждения Европейской феде­ рации, все, что в Европе еще осталось здорового и жизнеспособного, поки­ нет эту обнищавшую, опустошенную и измельчавшую часть света и пустит корни в других, более перспективных областях земного шара, прежде всего в Северной Америке. Европейская промышленность не в состоянии конкурировать на миро­ вом рынке с американской. Она вынуждена повышать внутренние таможен­ ные пошлины, цены на фабричное сырье, руду, насильно и бездумно отде­ лять сельскохозяйственные земли от промышленных областей, кроме того, чудовищно поднимать налоги, чтобы иметь возможность оплатить расходы прошлой войны и вооружение для войны будущей. С другой стороны, Аме­ рика обладает тем преимуществом, что ее огромные хозяйственные отрасли с рациональным распределением труда позволяют удешевлять продукцию. Например, для каждого типа машин там существует отдельный завод, кото­ рый изготавливает их для всей промышленной отрасли, делая тем самым ма­ шину очень дешевой, в то время как в Европе такое разделение труда из-за разобщенности национальных экономик невозможно. Поэтому, например, ни одно европейское автомобильное предприятие не может конкурировать с заводами «Ford». Эта конкурентная несостоятельность Европы наиболее выпукло про­ явится после индустриализации Китая и возрождения России — этих буду­ щих гигантов мировой промышленности. Если Европа проиграет этот кон­ курентный бой, ее поражение будет полным.

48 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Спасение Европы Лишь одно средство поможет помешать этому: экономическое объедине­ ние демократических государств континентальной Европы, сотрудничество между Панъевропейским таможенным союзом и Россией и разоружение европейских армий. Все это возможно только на основе создания политической унии европей­ ских государств, где решение обязательного арбитражного суда будет сильнее объявления войны, и где страны станут сообща охранять свои границы. Этот путь также является единственным путем спасения европейской политики и европейской экономики: если Европа его не примет, ее крах бу­ дет таким же стремительным, как разорение мелких ремесленников в кон­ куренции с трестами. Этот спасительный путь в интересах всех европейцев: рабочих и крестьян, промышленников и торговцев. Все европейские народы и сословия Европы выиграют от ее экономического процветания, и все потеряют от ее экономиче­ ского упадка. Устранение международных таможенных границ приведет после тяжелого кризиса к оздоровлению этой части света, поскольку только Соеди­ ненные Штаты Европы способны в будущем удержать свою экономическую независимость по отношению к Соединенным Штатам Америки, что не в со­ стоянии сделать ни одно отдельно взятое государство. 2. Пан-Америка Панамериканский союз Экономическим примером для пан-Европы являются Соединенные Штаты Америки, а примером политическим — Панамериканский союз24. Предпосылки возникновения Соединенных Штатов были совершенно иными, чем панъевропейские. В Северной Америке один язык, один смешан­ ный народ, один общий закон, единое национальное самоощущение — с мо­ мента своего возникновения она являлась единым политическим и экономиче­ ским целым (за исключением войны между Севером и Югом). Европа разделена на разные народы и языки, она разделена исторически, экономиче­ ски и политически. Ощущение отличия сильнее ощущения общности, не­ нависть сильнее солидарности. Поэтому недостаточно избрать своей целью европейское единство, эту цель также нужно практически осуществить. В этом начинании огромное значение играет опыт, который приобре­ ли республики всей Америки при осуществлении попыток организоваться в Панамериканский союз. Несмотря на то что панамериканизм все еще находится на полпути свое­ го развития, он значительно обогнал панъевропеизм и во многом может слу­ жить ему примером. В обоих случаях речь идет об эксперименте — попытке организовать одну из частей света в определенную единицу мировой поли­ тики. И в том, и в другом случае речь идет об объединении суверенных го­

И Европа и Америка 49 сударств, отличающихся друг от друга историей, языком, экономикой, куль­ турой, темпераментом, в региональный союз, свободный от агрессивных и империалистических тенденций, стоящий на службе мира и прогресса. Из этого сравнения становится понятным значение для пан-Европы панамериканского движения и его и.*стории Этапы развития панамериканского движения Впервые панамериканская идея — то есть чувство общей солидарности Нового Света перед лицом Света Старого — получила свое политическое выражение в доктрине Монро25. Сто лет назад, 2 декабря 1823 г., когда Свя­ щенный союз угрожал молодой свободе Южной Америки, президент Соеди­ ненных Штатов Монро сделал программное заявление, в котором говори­ лось, что Соединенные Штаты не потерпят никакого вмешательства Европы в политическое устройство Америки. Вскоре после этого освободитель Южной Америки Боливар26 созвал в Па­ наме Панамериканский конгресс с целью обеспечить этой освобожденной части земного шара перманентный мир, основанный на принципах справед­ ливости и солидарности. Панамский конгресс проходил в 1826 г. Северную Америку на нем представлял ее госсекретарь Генри Клей27, который независи­ мо от Боливара горячо поддерживал в своей стране панамериканскую идею. Практические результаты Панамского конгресса были не слишком ве­ сомы, но так родилась на свет идея Панамериканского союза, оказавшая на будущее огромное влияние. Первые шаги по созданию Союза ограничивались территорией Латин­ ской Америки: результатом стали конгрессы в Лиме в 1847 и 1864 гг. Панамериканская идея обрела свою вторую жизнь в 1881 г., когда госу­ дарственный секретарь Соединенных Штатов Джеймс Г. Блейн28 призвал все государства Американского континента собраться на Панамериканскую кон­ ференцию. При этом Блейн однозначно заявил, что его страна намерена стро­ ить отношения со своими латиноамериканскими сестрами на основе полного равноправия и что конгресс ставит перед собой пацифистские задачи. Оба за­ явления были Североамериканскими Соединенными Штатами выполнены. Приглашение Блейна с радостью приняли все американские государства. В 1889 г., после падения в Бразилии последней американской монархии, состо­ ялось открытие запланированной конференции в Вашингтоне. Блейн, большой приверженец идеи панамериканизма, был избран прези­ дентом конференции, в ходе которой переговоры велись на английском, испан­ ском, португальском и французском языках. Было учреждено шестнадцать ко­ митетов, из которых необходимо особо отметить комитеты по таможенному союзу, железнодорожному сообщению, здравоохранению, монетной конвен­ ции, банкам, международному частному праву и общему благосостоянию. * Эти данные содержатся в превосходной работе «Пан-Америка» Альфреда Г. Фрида (Verlag Orell FiiBli, Ztirich).

50 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Важнейшим результатом Первой Панамериканской конференции стало принятие общей резолюции по учреждению Панамериканского арбитраж­ ного суда. Помимо этого, было принято решение о строительстве межкон­ тинентальной железной дороги, упрощению таможенных операций и созда­ нии в Вашингтоне Панамериканского информационного бюро. Изначально задачей этого бюро был сбор коммерческой информации по всей Северной и Южной Америке, но позже оно превратилось в центр всего панамериканского движения. Через одиннадцать лет после Первой конференции, в 1901 г., в Мекси­ ке была созвана Вторая Панамериканская конференция. К этому времени влияние панамериканского движения значительно усилилось, пробудилось панамериканское сознание. Вся пан-Америка, за исключением одной толь­ ко Мексики, подписала Гаагскую конвенцию. Вторая Панамериканская конференция продолжила деятельность Пер­ вой. Она разработала и утвердила порядок деятельности Панамериканского бюро и его функции, наделила его правом обращаться ко всем американ­ ским правительствам через их дипломатических представителей в Вашинг­ тоне и передала на хранение архив Панамериканских конференций. Панамериканское бюро возглавил Административный совет, председателем которого стал североамериканский госсекретарь по внешней политике; туда также вошли все представители американских республик в Вашингтоне. Соб­ рания Административного совета должны были проводиться каждый месяц. Кроме того, было принято решение, согласно которому Панамерикан­ ские конференции становились постоянно действующим органом американ­ ской политики и должны были регулярно созываться каждые пять лет (в эту периодичность вмешалась мировая война: Пятая Панамериканская конфе­ ренция была перенесена с 1915 на 1923 г.). Третья конференция прошла в 1906 г. в Рио-де-Жанейро. На ней была разработана межамериканская арбитражная и правовая системы. Кроме того, ею были приняты решения по упрощению натурализации и расшире­ ны права Панамериканского бюро, которое превратилось в постоянно дейс­ твующий комитет периодически созываемых конференций. Для поддержки деятельности Вашингтонского бюро было решено учредить Панамерикан­ ские комитеты во всех Американских республиках. Четвертая конференция прошла в 1910 г. в Буэнос-Айресе. Она также поддержала арбитражный суд, обсудила вопросы межамериканских связей, взаимную защиту духовных ресурсов, науки и воспитания: был составлен план грандиозного обмена панамериканскими профессорами и студента­ ми. Панамериканское бюро снова было значительно расширено и получило официальное название — Панамериканский союз. Одним из ведущих приверженцев и пропагандистов панамериканского движения стал Эндрю Карнеги29, поставивший свое богатство на службу этой великой идее и много сделавший для успешного развития панамериканизма.

И Европа и Америка 51 Панамериканизм Панамериканские конференции, Пятая из которых проходила в Сан- тьяго-де Чили, стали этапами панамериканского объединения. Но и поми­ мо конференций панамериканизм зарекомендовал себя с лучшей стороны: в урегулировании конфликтов между Соединенными Штатами и Мекси­ кой в 1914 г. и прекращении вооруженного противостояния в Центральной Америке, чьи пять республик после бесчисленных боев привела к согласию мирная интервенция соседей и которые сейчас готовы объединиться в Со­ единенные Штаты Центральной Америки. Эти практические успехи панамериканского движения дополнялись идейными ценностями, из которых и рождалось панамериканское сознание, панамериканская солидарность, панамериканское общественное мнение. Эти практические и идейные течения направлены на более тесное поли­ тическое, экономическое и культурное объединение Американского конти­ нента перед лицом Европы и Азии — к Панамериканскому союзу наций. Вопрос учреждения этой Американской Лиги Наций, которая, в отличие < от Женевской Лиги Наций, должна была базироваться на доктрине Монро, был включен в программу проходившей в Сантьяго Пятой панамериканской конференции. Вероятно, и на ней Лига не будет создана, но на одной из последующих конференций это непременно произойдет. Европе следовало бы увидеть, как по другую сторону Атлантического океана страны Нового Света объединились в самый мощный на земном шаре союз, и занять опре­ деленную позицию по отношению к этому историческому событию. 3. Пан-Америка и пан-Европа Пан-Америка, пан-Европа Что видит Европа в лице пан-Америки — величайшую угрозу или ве­ личайшую надежду? Угрозу, если в международном плане Европа останется раздробленной на мелкие государства, в то время как на противоположном берегу Атлантики происходит организация целой части света; надежду, если Европа извлечет для себя урок из примера своей современной дочери и до­ полнит панамериканское движение панъевропейским. Каждый европейский политик, которому небезразлично будущее Евро­ пы, должен подробно изучить панамериканское движение, чтобы сделать выводы в отношении ситуации в Европе. Учитывая различия в развитии обоих континентов, невозможно механиче­ ски переносить в Европу американские институты, однако необходимо, чтобы хороший и полезный опыт, зарекомендовавший себя по ту сторону океана, был тщательно изучен и, если это позволяют европейские реалии, испробован в Европе. Панамериканизм далеко обогнал панъевропеизм. Со дня провозглашения доктрины Монро и созыва Первого Панамериканского конгресса прошло

52 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» целое столетие, а с момента проведения Первой Панамериканской кон­ ференции выросло целое поколение, в то время как панъевропейское дви­ жение еще даже не родилось. С каждым днем этот отрыв Америки от Европы увеличивается, и европейские политики должны в конце концов принять решение о созыве Первой Панъевропейской конференции. Пан-Америка как образец Тот государственный деятель, который призовет европейские державы к проведению подобной конференции, как некогда это сделали в Америке Боливар и Блейн, сослужит огромную службу своему народу, Европе, миру. Этот поступок вызовет к жизни движение, которое дремлет во всех нациях и сословиях Европы и которое, пробудившись, не успокоится до тех пор, пока Европа не будет объединена и спасена. Даже провал Первой конфе­ ренции не уничтожил бы это движение: сразу после нее были бы созваны Вторая и Третья, которые вынудили бы реализовать провалившиеся планы предыдущей конференции. Вторым требованием является учреждение Панъевропейского бюро по аналогии с Панамериканским в Вашингтоне. Этот центральный орган панъевропейского движения мог бы размещаться в Швейцарии, Вене или Париже. В своей работе «Панамериканский союз» А.Г. Фрид пишет о том, что, если бы в 1914 г. существовало Панъевропейского бюро, это, без сом­ нения, воспрепятствовало бы началу войны — по-видимому, верное пред­ положение. Панъевропейское движение, которое может опираться на долголет­ ний опыт движения панамериканского, должно также походить на него по своим целям: отвергать войну, поддерживать экономику и цивилизацию; принципиально отвергать наступательные и агрессивные тенденции, в том числе и гегемонию. Конституция пан-Европы должна следовать принципу равноправия малых и больших народов, подобно тому как в пан-Америке Североамериканские Соединенные Штаты обладают теми же правами, что и Уругвайская или Парагвайская республики. Полное разделение Если пан-Европа будет исходить из тех же пацифистских и демократиче­ ских принципов, что и пан-Америка, в будущем взаимная ревность между этими сестринскими союзами уступит место солидарности. Они станут не угрожать друг другу, а взаимно дополнять и считать для себя честью рука об руку бороться за культуру и мир. Океан, разделяющий два континента, устраняет любой пограничный конфликт, а культурная общность обеспечивает дружественность междуна­ родных отношений. В этом смысле было бы желательно, чтобы Европа вовремя приняла реше­ ние уйти с американской территории и продать Америке свои американские колонии, прежде всего Гвиану, поскольку эти колонии могут однажды спрово­

И Европа и Америка 53 цировать территориальный конфликт между странами Старого и Нового Света. Строгое и последовательное проведение принципа Монро станет когда-нибудь вопросом чести для американцев, которые не допустят существования на своей территории европейских колоний. Последствия любого подобного конфликта между двумя частями света непредсказуемы для белой части человечества. Кроме того, продажа французской Гвианы Америке в счет погашения военных долгов могла бы намного облегчить ситуацию и в решении вопро­ са о мировом долге. Потеря колониальных завоеваний, добытых Францией в войне,— существенная потеря для этих колоний, так как их будущее не оп­ ределено. С другой стороны, это наследие было бы для Соединенных Шта­ тов неоценимой политической победой и продолжением их традиционной политики купли-продажи, исходя из тех же принципов доктрины Монро (Флорида, Аляска, Датские Антильские острова). Франция, которая сконцентрировала свою колониальную империю на территории Азии и Африки, уже не способна с успехом защищать свои ко­ лонии в Америке и с учетом своего давнего долга больше потеряла бы, чем г приобрела. Но для мирной политики будущего важнейшим моментом было ' бы устранение на суше последней границы между Америкой и Европой и их окончательное разделение Атлантическим океаном. Англия как посредник Соединительным звеном между пан-Европой и пан-Америкой может стать Англия. Как держава, расположенная в обеих частях света, она не мо­ жет примкнуть ни к одному из этих союзов, не став неприятелем для дру­ гого. Исторически она связана с Европой, национально — с Северной Аме­ рикой и, таким образом, на обоих полушариях призвана бороться за мир, принципы демократии, ею созданные, и за будущее белой расы, которая с ее помощью проникла в Азию, Африку и Австралию. Британская империя, пан-Европа и пан-Америка, заинтересованные в сохранении мира во всем мире и введении территориального статус-кво, связанные едиными политическими принципами, общей культурой и про­ исхождением, могли бы на долгие годы стать несокрушимой гарантией мир­ ного развития цивилизации. Если европейские народы не объединятся, эта злополучная часть света неизбежно станет центром международных интриг и ареной международных войн. Крупные мировые державы будут бороться между собой за наследие богатых европейских колоний в Азии и Африке и за влияние в Центральной и Западной Европе. Таким образом, руины Европы принесут своим соседям и наследникам не благодать, а только войну и ненависть.

VI. ЕВРОПА И ЛИГА НАЦИЙ Сначала должна объединиться Европа — потом все человечество. 1. Критика Лиги Наций Провал в Женеве Женевская Лига Наций — это попытка Вильсона30 распространить панамериканскую систему организации государств на весь земной шар. Европа приняла это предложение, справедливо рассудив, что продолже­ ние международной государственной анархии неизбежно приведет к новым войнам, в которых сама Европа пострадает больше всех. В идее создания Лиги Наций изначально были заложены две тенденции: организация мира и организация Европы. Эта дилемма привела к тому, что Лига не стала ни всемирным единством, ни Панъевропейской федерацией. И это внутреннее противоречие привело к ее внутреннему расколу. Охватывающий весь мир союз народов, о котором мечтал Вильсон, ос­ тался утопией. Женева — только фундамент. Две мировые державы отвер­ гают Лигу Наций — Россия и Северная Америка; к Лиге не хотят присо­ единяться такие крупные страны, как Германия, Аргентина, Мексика, и ряд малых государств. Политическую силу Лиги Наций составляет менее поло­ вины человечества: таким образом, страны, в нее не входящие, сильны не меньше, чем ее члены. Вместо того чтобы стать всемирным парламентом на­ родов, Лига Наций стала лишь парламентом неполноценным: она не имеет права говорить от лица всего человечества и поэтому является лишь органом бессистемно собранных государств, которые используют Лигу Наций в собс­ твенных политических целях. Если бы Лига Наций отважилась посягнуть на интересы мировых держав, являющихся ее членами, например в индийском или корейском вопросе, эти державы ответили бы на такой шаг немедлен­ ным выходом из Лиги — и никто не смог бы их удержать. Лига Наций как таковая не обладает ни физической силой в лице международных войск, ни моральной в виде беспристрастной справедливости. До сих пор решения, принимаемые Лигой, представляли собой скорее компромисс, чем закон. В Верхней Силезии, Вильно и Восточной Галиции безоружная Лига Наций капитулировала перед польскими военными силами.

VI. Европа и Лига Наций 55 Таким образом, Женевская Лига Наций серьезно себя скомпрометиро­ вала: с одной стороны, она превратилась в беспомощный институт власти, с другой — в правовой институт несправедливости. Она не представляет ни политического, ни морального авторитета. Искусственность структуры Лиги Наций И все-таки идея ее создания ознаменовала огромный прогресс в разви­ тии человечества, и каждый порядочный пацифист должен приветствовать созыв Лиги Наций как первую, пусть робкую, но необходимую попытку за­ менить международную анархию государственного уровня всемирной орга­ низацией. Недостатки Лиги Наций не в ней самой, а в ее организации. Женевская Лига Наций заключена в искусственную форму: вместо того чтобы органично классифицировать народы по их историческим, культур­ ным и географическим связям, она механически укладывает в один ряд, словно кирпичи, государства большие и малые, азиатские и европейские, соседние и отдаленные, без учета географии, истории, культуры и эконо- , мики; так, например, Швейцария в ней по отношению к своей соседке, Австрийской республике, ничуть не ближе, чем Сиам или Эквадор. Это искусственное разделение, противоречащее континентальной до­ ктрине Монро, оттолкнуло Североамериканский союз. По тем же причи­ нам и Россия раздумывает, стоит ли ей присоединяться к группе государств, угрожающей ее самостоятельному внутреннему развитию. Главная ошибка Женевской Лиги Наций заключается в абстрактности ее структуры. Это понижает ее значение и не вызывает в людях должного эмоцио­ нального отклика, который через семью распространяется на народные массы и группы народов и, ведя к идеалам гуманизма, охватывает весь мир. Этими ста­ диями развития Лига Наций пренебрегает: она переступает через панамерикан­ скую систему точно так же, как через панъевропейскую. Поскольку она хочет быть всем, она ничто, и такой союз трех маленьких государств, как Малая Ан­ танта, в качестве силового фактора вызывает в Европе больший резонанс, чем Лига Наций, считающая себя рупором всего человечества. 2. Пан-Европа и Лига Наций Женевская и Московская Лиги Наций Идея Лиги Наций не одержала верх над идеей пан-Европы. Пока членом Лиги Наций не станет Германия, сохраняется опасность разделения Европы на два лагеря; уже сегодня в Евразии фактически существуют два враждеб­ ных лагеря: Женевский и Московский. Германия не принадлежит ни к одному из них, но из-за постоянных конфликтов с ведущими державами Лиги поддерживает с Москвой друже­ ские отношения. В один прекрасный день это может привести к тому, что Германия, точно так же как Турция, Персия и Афганистан, вместо того,

56 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» чтобы присоединиться к пацифистскому Женевскому союзу, заключит во­ енный союз с Россией. Следствием этого могут стать изоляция Польши и европейская граница по Рейну. Подобное положение дел означало бы конец панъевропейской идеи, ко­ нец европейского мира. После этого Центральная Европа и Балканы, а затем и Западная Европа превратились бы в арену нового переселения народов. Поэтому в интересах всех европейцев воспрепятствовать подобному ходу событий и обеспечить воссоединение Германии с Западом. Это судьбо­ носный для Европы вопрос. Европа как объект Лиги Наций В случае если даже Германия вступит в Лигу Наций, данная организация не сможет заменить собой Панъевропейский союз. В своем сегодняшнем виде Женевская Лига Наций представляет собой постоянную угрозу независимости Европы. Благодаря ей неевропейские го­ сударства Латинской Америки, Восточной Азии и Британской империи по­ лучают узаконенное право вмешиваться в европейские дела, в то время как, например, Британия не позволит европейским государствам вмешиваться в свои внутренние вопросы, точно так же как Соединенные Штаты на осно­ вании доктрины Монро запрещают вмешиваться в американские проблемы. Таким образом, Женевская Лига Наций делает из Европы объект обще­ мировой политики, арену мировых политических интриг. Проблемы, которые обсуждаются в Женеве, по своей сути большей частью европейские. На Женев­ ском ареопаге представители Южной Америки, Восточной Азии и заокеан­ ской Британии в качестве членов Лиги Наций оказывают решающее влияние на политическое формирование Европы. В решении жизненно важных для Европы вопросов принимают участие неевропейские государства. Этот парадокс усугубляется еще и тем, что Россия, Германия и Соеди­ ненные Штаты Северной Америки, чьи интересы куда ближе к европейским вопросам, в принятии подобных решений не участвуют, в то время как стра­ ны Южной Америки выступают в роли судей над судьбами Европы. Европа должна занять определенную позицию по поводу подобной опеки со стороны Лиги Наций. Она должна осознать недостойность своего международного положения и добиваться своей самостоятельности и права на самоопределение. Пусть Лига Наций сохранит за собой решение меж­ континентальных вопросов, но решение чисто европейских проблем Европа должна взять в собственные руки. Европа для европейцев Через сто лет после Америки Европа должна объявить миру свою до­ ктрину Монро: «Европа для европейцев!» Американская доктрина Монро — это выражение решимости Америки дать отпор любому европейскому вмешательству.

VI. Европа и Лига Наций 57 В то время, когда Монро выдвинул этот лозунг, у Европы не было необ­ ходимости противопоставлять этому проявлению всеамериканской солидар­ ности какое бы то ни было всеевропейское единство, поскольку, во-первых, от имени единой Европы тогда выступал Священный союз, во-вторых, Ев­ ропа даже не допускала мысли о том, что однажды неевропейские державы наберутся смелости вмешиваться во внутриевропейские дела. Со временем положение Европы изменилось. Сегодня Америка полно­ стью защищена от европейского вмешательства, в то время как Европа стала самым слабым и болезненным звеном мировой политики. Рейн в течение долгого времени был занят британцами, американцами и африканцами; турки, которые, казалось, были навсегда изгнаны из Европы, опять в нее победоносно вторглись; русские войска в 1920 г. дошли до Варшавы и Льво­ ва — и даже это не смогло пробудить чувство европейской солидарности. Если Европа не хочет стать международным полем битвы и жертвой разграбления, она должна провозгласить европейскую доктрину Монро, объединившись против любого вторжения и посягательств неевропейских / держав. Она должна провозгласить, что не потерпит вмешательства чужих стран в свои внутренние дела. Европа должна в конце концов добиться для себя тех же прав, которые сто лет тому назад потребовала для себя Америка. Эта позиция Европы особенно важна с учетом русской угрозы. Любая попытка России навязать какому бы то ни было европейскому государству конституционные изменения — сегодня в советском, завтра в абсолютист­ ском духе — должна встретить решительный отпор всей Европы, подобно тому, какой сто лет назад встретила Испания при попытке реставрации мо­ нархии в Южной Америке. Если всемирную анархию сменит всемирная организованность, то от­ дельные государства должны быть объединены в сверхгосударства. Подоб­ но тому, как объединение Германии, Италии или Польши в единые госу­ дарства были необходимыми этапами процесса объединения Европы, так и объединение Европы станет необходимым этапом на пути объединения человечества. Было бы абсурдным пытаться сделать анархическую Европу краеуголь­ ным камнем всемирного международного объединения — она скорее от­ равит своими извечными конфликтами атмосферу во всем мире, нежели послужит установлению международного порядка. Сначала должна объеди­ ниться Европа — потом все человечество. В обратном порядке этот процесс невозможен. Противники пан-Европы всегда будут использовать тот довод, что пан-Европа как понятие уже и ограниченнее Лиги Наций, что безнравствен­ но и политически ошибочно ограничивать Всемирный союз одной единс­ твенной географической частью света. Стремясь саботировать учреждение Европейской таможенной унии, они будут требовать свободы межконтинентальной торговли, а саботируя дого­

58 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» вор о европейских гарантиях потребуют межконтинентальный договор о га­ рантиях, с целью саботажа Соединенных Штатов Европы потребуют созда­ ния Соединенных Штатов Мира. Подобная тактика — «послезавтра вместо завтра» — всегда приносит ре­ зультаты. Любимый метод реакции — прятаться под маской самого крайнего радикализма, чтобы тем эффективнее тормозить прогресс. Эти демагоги ос­ лепляют массы далекими целями, в достижение которых сами не верят, для того, чтобы увести их от близких задач, осуществления которых они боятся. 3. Реорганизация Лиги Наций Национальные группы На данный момент Женевская Лига Наций делится на четыре главные группы: 1) страны Британской мировой империи; 2) европейские государства; 3) латиноамериканские государства; 4) страны Восточной Азии. Из этих четырех групп только первая организована на международном уровне. Делегаты Британской империи выступают в Лиге Наций единой груп­ пой: тот же лорд Роберт Сесил31, представлявший до недавнего времени в Же­ неве Южную Африку, фигурирует там сегодня в качестве делегата от Англии. Любой спорный вопрос между Австралией и Новой Зеландией как внут­ ренний вопрос Британского содружества будет решаться не в Женеве, а в Лондоне. Там будет обсуждаться только конфликт какого-либо британского государства с небританским членом Лиги Наций. Такое отношение Британской империи к Лиге может служить примером для остальных групп государств, представленных в Женеве. Поскольку пан-Европа учреждается как союз государств, конфликты между этими государствами будут решаться данным союзом и только кон­ фликты с неевропейскими державами будут передаваться на рассмотрение Лиги Наций. Таким образом, Лига Наций не противоречит Панъевропей­ скому союзу, а дополняет его. Панъевропейцы допустят крупную ошибку, если, вместо того чтобы поддержать, отвергнут идею Лиги Наций. Критика может быть направле­ на только против механического разделения в ней государств, но никак не против самого существования Лиги Наций. До тех пор, пока не созда­ но панъевропейской организации государств, Лига Наций остается единс­ твенным международным форумом, на котором встречаются европейские страны, и, следовательно, единственным барьером, защищающим Европу от внутриевропейского хаоса. Таким образом, с позиции пан-Европы жела­ тельно вступление в Лигу Наций Германии, поскольку этот шаг привел бы Германию к союзу с государствами Европы — вместо союза с Россией.

VI. Европа и Лига Наций 59 Межгосударственный федерализм В то же время панъевропейское движение призвано защищать авто­ номию пан-Европы в Лиге Наций, равно как и ее региональное деление. Целью панъевропейского движения является разделение Лиги Наций на группы, с тем чтобы на место женевского централизма пришел межгосу­ дарственный федерализм. Основная задача регионального деления Лиги Наций заключается в проведении реорганизации, благодаря которой будут созданы условия для вступления в нее Североамериканских Соединенных Штатов и Советской России без ущемления в будущем их международных интересов. Признание Америки и Советской России в качестве автономных национальных групп предоставило бы этим странам гарантии невмешательства третьих стран на их суверенных территориях, в сферах их влияния, что, таким образом, мо­ жет сохранить идею американской и советской доктрин Монро. Только одно подобное преобразование Лиги Наций в мировую организа­ цию принесет ей такой моральный вес, который заменит собой целую армию. / В данный момент на Пятой Панамериканской конференции в Сан- тьяго-де-Чили ведутся дебаты по учреждению Американской Лиги Наций. Этой Лиге, к которой может примкнуть и Североамериканский союз (даже если это произойдет не сегодня и не завтра), когда-нибудь придется уре­ гулировать отношения со своими женевскими соперниками: в этом случае американские представители сообща покинут Женевскую Лигу Наций или же сама Американская Лига как закрытая группа примкнет к Всемирной Лиге Наций по примеру британских государств. Сам факт, произойдет ли данное расширение Лиги Наций на основе присоединения пан-Америки, зависит от того, готова ли сама Лига Наций к региональной перегруппи­ ровке. В противном случае, без американцев Лига Наций останется всего лишь слабым звеном цепи, составленной из европейцев, британцев и наро­ дов Восточной Азии. Если со сцены этого европейского хаоса уйдут и две последние группы, тогда там, по всей видимости, останется только группа панъевропейская. Однако, возникновение пан-Европы в рамках Лиги Наций возможно и без присутствия американцев: если бы представители европейских го­ сударств создали более тесный общий союз, как это на сегодняшний день сделали представители британских государств, завтра их примеру последуют и американцы. Выделение европейских делегатов в Женеве и их переформирование в самостоятельное объединение народов могло бы привести одновременно и к кризису, и к возрождению идеи Лиги Наций. Лига могла бы стать наивысшей инстанцией в решении вопросов между государствами, в то время как все местные конфликты и проблемы остались бы в компетенции более узкого круга национальных групп. Такими группа­ ми станут:

60 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» 1) панамериканская группа; 2) панъевропейская группа; 3) британская группа; 4) российская группа; 5) монгольская группа. Из пяти вышеприведенных надгосударственных национальных групп на сегодняшний день три уже существуют: панамериканская, британская и российская. Их высшими парламентами являются: Панамериканская кон­ ференция, Британская имперская конференция и Съезд Советских Федера­ тивных республик. Европейская и монгольская группы пока остаются неорганизованными. Монгольское сообщество распалось на Китайскую и Японскую импе­ рии. Ненависть между этими соседними народами (которая нам кажется столь же бессмысленной, как им — немецко-французская вражда) дела­ ет Монгольский союз невозможным; но создание подобного союза может ускорить агрессивная политика белой части человечества по отношению к желтой. До тех пор, пока Япония и Китай не договорятся по вопросу прове­ дения общей мировой политики, они будут представлять вместо одной две отдельные группы на фоне единой структуры Лиги Наций — и тогда Лига Наций будет объединять шесть групп, а именно: четыре представителей бе­ лой части человечества и две — желтой. Еще острее, чем создание Монгольского союза, стоит для нас вопрос формирования Панъевропейского союза. Его создание является проблемой conditio sine qua non32 разделения мира по регионам. Невозможно предста­ вить, чтобы четыре мировые державы, каждая в отдельности или объеди­ ненные в группы, позволили одержать победу при голосовании пяти малым европейским государствам; однако, своим выходом из Лиги малые страны нарушили бы единство этой организации. Только объединенная Европа как представитель Совета Наций может иметь решающий голос. Межконтинентальное равновесие У нас нет права рассчитывать на неожиданное изменение политического сознания человечества, при котором власть повсеместно подчинится зако­ ну. То есть на то, что уже сегодня может возникнуть стабильный союз госу­ дарств, правовые основы которого будут закреплены устойчивой государс­ твенной системой. Опыт показывает, что любая федерация только тогда имеет будущее, когда она основана на принципе воли подавляющего большинства. Этот принцип находит свое выражение или в форме гегемонии, ког­ да один представитель федерации сильнее остальных (например, Пруссия в Германии, Россия в составе Советской империи), или в форме содружес­ тва, когда каждый отдельный представитель федерации слабее, чем замкну­ тое сообщество всех остальных ее членов (Северная Америка, Швейцария).

VI. Европа и Лига Наций 61 В основе подобного содружества должен лежать принцип определенно­ го равновесия, исключающий любую гегемонию. Поскольку принцип со­ дружества является демократическим, принцип гегемонии определяется как автократический. Точно так же, как панъевропейское объединение народов, так и всеоб­ щая Лига Наций, разделенная на подгруппы, должны строиться на принци­ пе содружества. Но как в пан-Европе не должно появляться сильного госу­ дарства, способного долго удерживать ведущие позиции, так и в Лиге Наций не должна появляться подобная группа стран-участниц. Пять или шесть групп государств, которые могут быть представлены в Лиге Наций, должны соблюдать друг в отношении друга закон равновесия: ни одна из них даже в самом необозримом будущем не должна осмелиться начать борьбу против остального человечества. Таким образом, Лига Наций, разделенная на группы, может стать луч­ шим гарантом мира во всем мире. Эти группы, представленные в Лиге, могли бы после проведения всеобщего разоружения заключить между со- / бой договор об арбитражном суде. Подобное формирование групп может одновременно послужить предотвращению возможных войн: в этом слу­ чае европейские государства не взвалят на себя обязательства участвовать в войне между Северной Америкой и Мексикой, в индийской или корей­ ской освободительных войнах. Соблюдение принципа взаимных гаран­ тий безопасности границ означало бы, таким образом, для европейских государств сохранение мира и порядка исключительно в собственных гра­ ницах. И, как результат этого, опасность новой мировой войны была бы значительно снижена. Лига Наций могла бы распасться на две составляющие, пресловутое про­ тивостояние которых, собственно, и является причиной ее нежизнеспособ­ ности: на Панъевропейский союз и прочую часть мирового пространства. Панъевропейский союз был бы сформирован из делегатов, представляющих европейские державы, а Всемирная апелляционная комиссия — из предста­ вителей пяти или шести групп государств. Вашингтон и Женева Этот Высший совет мировых держав проводил бы периодические засе­ дания и в известном смысле продолжал дело Вашингтонской конференции по разоружению33. В прошлом году в Вашингтоне впервые встретились представители ве­ дущих мировых держав, но не для того, чтобы вести переговоры об окон­ чании войны; их целью было устранение опасности войны надвигающейся. Свою задачу — предотвращение японо-американской войны, которая могла бы стать огромной культурной катастрофой — Вашингтонская конференция блестяще выполнила. Ее успехи намного превосходят все, что до сих пор было достигнуто Женевской конференцией.

62 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Америка была представлена в Вашингтоне Соединенными Штатами, объединенная Британия — Англией, Европу представляла Франция, а Вос­ точную Азию — Япония. Таким образом, каждая группа народов мира была представлена наиболее сильной державой. Не присутствовали только пред­ ставители России, поскольку ее правительство не было признано осталь­ ными участниками. Однако, вполне вероятно, что в следующей Всемирной конференции примет участие и Российская империя. Прийти к согласию по разоружению на море возможно и без участия России, но провести наземное разоружение без России невозможно. Так, дело Гардинга34 в Вашингтоне в большей степени оправдало ожи­ дания, чем дело Вильсона в Женеве. Будущее сведет воедино обе эти попытки достичь мира во всем мире — Вашингтон станет мировым ареопагом, а Женева положит начало пан- Европе.

VII. ОПАСНОСТЬ ЕВРОПЕЙСКОЙ ВОЙНЫ Мировая война пока только ослабила Евро­ пу — следующая может нанести ей смертельный удар. 1. Военная опасность Европейская анархия ■ Сегодня Европа движется по направлению к новой войне. Большинс­ тво государств Центральной и Восточной Европы готовятся к этой войне и в дипломатической, и в военной сфере. Чувство ненависти и нетерпимос­ ти между соседями сегодня еще сильнее, чем в 1919 г. В этой надвигающейся всеобщей военной угрозе виновата та междуна­ родная анархия, в которой пребывает Европа. Ситуация в Европе напоминает следующую картину. Двадцать шесть человек живут вместе в тесной комнате; у этих людей сом­ нительный культурный и моральный уровень; они до зубов вооружены отрав­ ляющими веществами, бомбами, огнестрельным и холодным оружием. Все они обеднели и ищут возможности обогатиться за счет соседей. Ими движут взаимная ненависть и зависть, мстительность и нетерпимость. Они строят за­ говоры, чистят и проверяют свое оружие, проводят боевую подготовку, тайно и открыто ругают друг друга самым оскорбительным образом. Они ни за что не хотят отказаться от этой неверно понятой свободы и поэтому любому общему порядку предпочитают полную анархию. Они настроены решать любые спор­ ные вопросы и разногласия не путем переговоров, а на дуэлях и в драках. Даже не обладая даром ясновидца, можно предсказать, что между эти­ ми дикарями рано или поздно должна вспыхнуть схватка не на жизнь, а на смерть и что в этом сражении будут убиты и ранены не только его участни­ ки, но и оставшиеся в стороне соседи. Существует только одно средство спасения: поскольку эти двадцать шесть человек будут вынуждены еще бесконечно долгое время жить вместе, они должны наконец принять решение и сделать эту совместную жизнь на­ столько сносной, насколько это возможно. И достичь этого можно только созданием организации — вместо анархии. Они должны сесть за круглый стол переговоров и разработать систему, которая при минимальном ущемлении свободы обеспечивала бы макси­

64 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» мальные гарантии. Вместо дуэлей они должны разработать систему ведения переговоров и учредить арбитражный суд. К тому же они должны отказаться от права постоянного ношения оружия, поскольку это создает постоянное искушение им воспользоваться. И наконец, они должны договориться, что каждому, кто попытается начать драку или нарушить мир, кто нападет на кого-нибудь из своих соседей и не подчинится порядку, будет дан отпор об­ щими силами и что такой нарушитель понесет заслуженное наказание. Организация вместо анархии Вот тот путь, по которому должны идти двадцать шесть государств, если они хотят все-таки избежать общей гибели: 1) организация вместо анархии; 2) арбитражный суд вместо войны; 3) разоружение вместо гонки вооружений; 4) гарантии взаимопомощи; 5) кооперация вместо конкуренции. Ни в одной части света, за исключением Восточной Азии, не царят такие примитивные и варварские международные отношения, как в Европе. Госу­ дарства пан-Америки, Великобритании и Советского Союза регулярно про­ водят конференции, чтобы в мирной обстановке обсудить все волнующие их вопросы, по справедливости и дружески решить возникающие конфликты. Они оговаривают возможности создания более благоприятных условий для решения этих конфликтов в тех частях света, посланцами которых являют­ ся. Все эти государства жертвуют минимумом своего самоопределения для создания надгосударственного правопорядка. И только страны Европы настаивают на своем праве вооруженной анар­ хии, не разговаривают друг с другом иначе как с револьвером в руке, держат­ ся принципов кровной мести и из самодовольства и глупости отказываются от создания правопорядка. Они не понимают или не хотят понять, что в ситуации, когда на узком пространстве в пять миллионов квадратных километров в стесненных ус­ ловиях постоянно проживает двадцать шесть государств, просто невозмож­ но, чтобы эти государства не задевали или не наступали друг другу на ноги, и что достаточно ничтожнейшего повода, чтобы Европа превратилась в гру­ ду развалин, а ее народы полегли в братскую могилу. Кто это осознает и любит Европу, тот не побоится никаких жертв для избавления своей части света от этой смертельной опасности. 2. Будущая война Война на уничтожение Если бы вожди и народные массы Европы имели верное представление о будущей войне, они не пожалели бы никаких средств для ее предотвра­ щения. Но люди даже не подозревают о том, что их ждет; их воображение

VII. Опасность европейской войны 65 слишком бедно, и вместо того чтобы смотреть вперед, они оглядываются назад. Гораздо удобнее просто проецировать факты прошлого на будущее, чем составить представление о том, чему до сих пор не было аналогов. Так, в 1913 г. никто не был способен представить мировую войну, и в дальнейшем ужасы этой войны превзошли все ожидания. И ныне никто не в состоянии представить себе будущую войну, жестокость которой, вероятно, превзойдет любые фантазии жителей Европы. Европейцы представляли себе мировую войну по примеру войны 1870 г. Будущую войну они рисуют по образу войны мировой. Совершенно очевид­ но, что следующая война превзойдет мировую по жестокости и ужасу точно так же, как мировая война превзошла войну 1870 г. Поскольку год от года стремительно нарастают технические открытия, вместе с ними совершенствуются и средства уничтожения. Новая война пройдет под знаменем химии, а не механики: воевать будут не сталью, а от­ равляющими веществами. Если между европейскими сверхдержавами разразится новая война, ее / целью станет не капитуляция или поражение неприятельских сил, а полное уничтожение всего вражеского народа. Следующая война перешагнет через фронт, двинется в тыл и будет вес­ тись прежде всего против тыла и крупных городов. Именно там жен и де­ тей воинов будут уничтожать ядовитыми бомбами, чтобы таким способом предотвратить будущую ответную войну. Исчезнут различия между фронтом и тылом, между солдатами и мирными жителями. Каждый занятый против­ ником город будет уничтожен, каждый враг будет убит. С 1918 г. технологии создания ядов настолько усовершенствовались, что в будущем достаточно будет нескольких бомб, сброшенных с воздуха, для уничтожения миллионного города. Нелепо ожидать, что воюющие стороны откажутся от этого наиболее эффективного средства, даже если они зара­ нее и примут на себя обязательства не использовать ядовитые газы: буду­ щая война будет вестись в буквальном смысле не на жизнь, а на смерть; следовательно, любое проявление слабости при ведении войны может стать самоубийственным. Эта будущая война окончится не установлением мира, а полным истреб­ лением побежденного народа. Побежденную страну ждет та же судьба, что постигла Карфаген после Третьей Пунической войны. Победивший народ единогласно одобрит эту политику своих вождей, направленную на уничтожение побежденного, ибо любой другой финал не устраняет опасность того, что через одно или два поколения этот народ бу­ дет побежден в ответной войне враждебным, пылающим ненавистью сосе­ дом и также уничтожен. И если с соседними государствами modus vivendi не будет найден, естественно, любой народ предпочтет скорее уничтожить своего соседа, чем быть рано или поздно уничтоженным им. Так, в судьбе

66 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» европейских стран повторилось бы то, что часто происходило во времена кровной мести между враждующими семьями: кровавая битва до полного истребления одной из сторон. Безусловно, эта война на уничтожение, в которую оказались бы втянуты и другие народы мира, означала бы гибель Европы. И тот народ, который выжил бы в этой войне, никогда не смог бы качественно и количественно восстановить свои людские и материальные потери. Никакая европейская война не принесет успеха Если бы, например, Германия, опираясь на эпохальные технические изобретения и поддавшись уговорам тщеславных авантюристов, начала от­ ветную войну против Франции, в случае поражения она была бы уничтоже­ на, в случае победы полегла бы руинами. При любом варианте развития будущей войны совершенно очевидно, что в течение первой недели авиабомбами будет стерта с лица земли Рейн­ ская (а вероятно, также и Силезская) промышленная область, так что за один день будет уничтожено все, во что немецкий народ вкладывал свои лучшие силы в течение столетия. Никакие военные контрибуции не залечат эти раны и никогда не позволят Германии догнать опережающую ее англий­ скую и американскую промышленность. Война на уничтожение, которую Франция повела бы против европей­ ской державы, на короткий период обеспечила бы ей безусловную геге­ монию на континенте. Однако, эта гегемония досталась бы ей слишком дорогой ценой, поскольку Франция при своей небольшой численности на­ селения никогда не смогла бы возместить людские потери, которыми она заплатит за победу. Количество ее населения резко сократится и станет меньше, чем в Италии, что не позволит Франции ни удержать свою геге­ монию, ни противостоять атаке со стороны России. Таким образом, Фран­ ция истечет кровью не только в случае своего поражения, но и в случае победы. Ни у одного европейского народа нет такого избытка людских ресурсов и национального достояния, чтобы он позволил себе роскошь вести войну, в результате которой, в лучшем случае, получит незаживающие раны. Мировая война лишь ослабила Европу, будущая война нанесет ей смер­ тельный удар. Государственный деятель, который подпишет новое объявле­ ние войны, подпишет тем самым смертный приговор Европе. После этой войны от Европы останутся одни развалины, которые мы видим в некогда цветущих областях Центральной Азии; Берлин и Париж разделят судьбу Ва­ вилона и Ниневии. Как бы ни закончилась следующая европейская война, победит в ней лишь одна держава — Россия. Самоуничтожение Европы прокладывает до­ рогу будущему русскому вторжению так же, как самоуничтожение Китая — его будущему порабощению Японией.

VII. Опасность европейской войны 67 Пацифизм — национальный долг Зная технические и политические предпосылки европейской войны, тот, кто любит свой народ, обязан быть пацифистом. Национального шо­ виниста, который толкает свой народ к новым войнам и твердо уверенного, что этим он служит своему народу, могут оправдать только его близорукость и недостаток воображения. Пропагандировать европейскую войну, полностью осознавая ее последс­ твия, могут только преступники-геростраты или люди, чья слепая ненависть к вражескому народу сильнее любви к собственному, способные принести свой народ в жертву ради уничтожения неприятеля. Для каждого европейца, без различия национальной принадлежнос­ ти и положения, должно быть делом чести использование любых средств в борьбе против военной пропаганды. Тот, кто занимает по вопросу бу­ дущей войны пассивную позицию, принимает на себя часть вины за вой­ ну, которая будет тяжелее предыдущей. Когда речь идет о вопросе жиз­ ни и смерти жителей Европы и европейской культуры, нейтралитета нет/ и быть не может. Тот, кто уклоняется от принятия решения и, таким образом, косвенно помогает поджигателям войны, — предатель своего народа, предатель Евро­ пы, предатель человечества. 3. Пан-Европа и мир Довоенная конференция вместо послевоенной Ради спасения мира от следующей европейской войны нельзя пренебре­ гать никакими средствами. Европа должна следовать примеру пацифистских держав, каковыми являются Соединенные Штаты. Европейские страны сели за стол перего­ воров только после того, как десять миллионов человек было уничтожено, в два раза больше ранено, а континенту нанесен огромный ущерб. В то же время Японская и Американская державы встретились на конференции в Вашингтоне еще до начала возможной войны между собой и заключили мир, не пролив при этом ни капли крови. Благодаря этому умному, вели­ кодушному и бескорыстному поступку, они спасли мир от невыразимо­ го ужаса и неисчислимых жертв. Ими были сохранены жизни, здоровье и имущество миллионов людей, живущих на обоих берегах Тихого океана, и живущих сегодня гораздо счастливее, чем в результате победы, но побе­ ды, одержанной в войне. Невозможно даже представить, насколько лучше было бы сегодня поло­ жение европейцев, если бы Мирная конференция состоялась весной 1914 г., а не весной 1919 г. Прошлое изменить невозможно, мы только можем учить­ ся на его уроках, чтобы построить лучшее будущее. Только так Европа может извлечь пользу из своего страшного прошлого.

68 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Пан-Европа как путь к миру Именно поэтому даже после заключения мира политические позиции Европы очень шатки. На теле Европы кровоточит не менее двенадцати от­ крытых ран, где каждую минуту может вспыхнуть пожар, который уничто­ жит весь континент. В каждом народе найдутся тщеславные вожди и воен­ ные партии, приветствующие любой политический кризис в надежде, что с новой войной они добьются большей власти. Смешон оптимизм тех, кто присоединился к мнению некоторых па­ цифистов, рассчитывающих, что европейские народы, наученные горьким опытом последней войны, откажутся от войны будущей. Вся история пос­ ледних лет служит опровержением данного утверждения. С момента оконча­ ния мировой войны два европейских государства, познавшие войну на собс­ твенном опыте, начали новые войны: Польша вторглась в Южную Россию, а Греция — в Анатолию. В обоих случаях народы слепо шли в бой за своими вождями, и оказалось, что Лига Наций не в состоянии воспрепятствовать этим войнам. Другие европейские народы под соответствующими лозунгами пошли бы в бой точно так же, как в 1914 г. Полагаться на мир исходя из утверждения о горьком военном опыте, близоруко и бессмысленно. Необходимо создать более реальные гарантии мира, которые сделают войну между европейскими государствами столь же невозможной, как сегодня между странами-членами Североамерикан­ ского союза или Британской федеральной империи, а завтра — между государствами Американского континента. Взаимные интересы и отно­ шения европейских государств переплетены настолько тесно, что у двух любых соседних европейских стран существует только один выбор: вражда или союзнические отношения. Безразлично-корректное соседство уже не­ возможно. Европа может быть сценой либо вечной войны, либо — вечно­ го мира. Только Панъевропейский союз может гарантировать внутренний мир в Европе путем учреждения и всеобщего признания независимого арбит­ ражного суда. Выгоды, которые получила бы Европа от подобного мирного союза, поистине неисчислимы. Европа и внешний мир Такую гарантию внутреннего мира, которая в любом случае привела бы к беспрецедентному расцвету Европы, необходимо дополнить гаранти­ ей мира внешнего. Объединенная Европа заключила бы договоры об арби­ тражном суде с Англией и Россией, пан-Америкой и Восточной Азией, что уберегло бы ее от внешних неевропейских войн. На сегодняшний день европейские страны слишком слабы, чтобы обес­ печивать мир на территориях вне сфер своего влияния. Они практически не в состоянии воспрепятствовать японо-китайской, японо-американской или

VII. Опасность европейской войны 69 русско-китайской войнам, индийской или корейской революции. В Азии много нерешенных проблем, мирное урегулирование которых пока не пред­ видится и которые однажды, по всей видимости, приведут к военным конф­ ликтам между азиатскими державами. Перспектива малоутешительна: Евро­ па, будучи не в состоянии воспрепятствовать этим военным столкновениям, должна постараться не быть в них втянутой и стремиться хотя бы Европей­ ский континент уберечь от опасности будущих войн. В отличие от Азии в Европе не существует ни одной политической побе­ ды, равной тысячекратному успеху в войне. Поэтому пацифизм в Европе — это требование не только этическое, но и требование разума, требование не только европеизма, но и национального эгоизма. Европейский мир должен стать ближайшей целью всех европейских па­ цифистов — подобно тому, как американский мир является ближайшей це­ лью пацифистов американских. Обеспечение мира на континенте сразу же откроет путь к миру во всем мире. Обратное решение втянуло бы Европу во все мировые конфликты и ускорило бы, а не предотвратило ее гибель.

VIIL ЕВРОПА ПОСЛЕ МИРОВОЙ ВОЙНЫ Если человеческий разум не создаст пан- Европу сейчас, позже за него это сделает необ­ ходимость. 1. Освобождение Восточной Европы Меттерних и Маззини Перед мировой войной Европа была разделена на две системы: либе­ ральный Запад и консервативный Восток. Большинство западных народов было свободно, большинство восточных угнетено. В то время как на европейском Западе победил принцип национального самоопределения, на Востоке существовало лишь три правящих народа — немцы, венгры и великороссы, остальные народы были ограничены в своей свободе. Если бы Панъевропейский союз был создан до начала войны, это вы­ нудило бы свободные народы Запада отступить от политического при­ нципа взаимных гарантий нерушимости границ. Соблюдение подобных гарантий могло привести лишь к тому, что эстонцы и латыши, поляки и литовцы, чехи и словаки, украинцы, словенцы и хорваты на долгие годы лишились бы своей независимости, а народы в итальянских, сербских и румынских провинциях, принадлежащих Габсбургской монархии, оста­ лись бы в прежнем угнетенном положении. Правда, вряд ли существовала реальная возможность добиться выполнения условий подобного договора, поскольку симпатии Запада к угнетенным народам были сильнее, чем к их угнетателям. Возможно, Запад и Восток могли бы создать определенный политиче­ ский союз — но не надгосударственную федерацию. Менталитет восточноевропейских императоров и их окружения препятс­ твовал европейскому объединению. Германский, австрийский и российский императоры сочли бы для себя унизительным подчиняться демократиче­ скому большинству. На Востоке панъевропейская идея трактовалась бы как возрождение Священного союза в духе Меттерниха, а на Западе — как обновление Ев­ ропы в духе Маззини. Невозможно было и мечтать о воплощении в жизнь

VIII. Европа после мировой войны 71 идеи пан-Европы до тех пор, пока один из этих принципов не одержит победу над другим. Мировая война вынесла свое решение: Маззини одержал победу над Меттернихом, Запад — над Востоком, принцип либерализма — над кон­ серватизмом, демократия — над автократией. С падением трех последних Европейских империй угнетенные народы Востока обрели свободу. Осво­ божденные народы либо создали демократические республики, либо присо­ единились к своим свободным родным и двоюродным братьям. Эта национальная революция в Восточной Европе стала решающим этапом на пути к пан-Европе. С ее помощью Европа обрела единый облик на основе идеи национального государства или демократии. Исчезло про­ тиворечие между властвующими и угнетенными народами, между Западной и Восточной Европой. Германия превратилась в демократическую республи­ ку и, таким образом, следуя принципам своей внутренней политики, присо­ единилась к западным государствам. Только Россия с учреждением Советов отказалась примкнуть к Европе, в то время как ее приграничные народы , в качестве суверенных национальных государств пошли по пути присоеди- ' нения к европейской демократии. Таким образом, Европа по сравнению с довоенным периодом стала наполовину меньше, но единообразнее по сво­ ей внутренней политической структуре. Национальное угнетение сегодня и в прошлом Сегодня каждая крупная европейская нация обладает собственным го­ сударством как центром своей национальной жизни. Прошло время, когда один народ был под опекой другого. Эта идея лежит в основе Панъевропей­ ского союза свободных народов. Произошедшие перемены однако не уничтожили в Европе националь­ ное неравенство. Миллионы немцев, венгров, украинцев подвергаются при­ теснениям со стороны своих соседей; но, несмотря на достойную осуждения чудовищную несправедливость таких притеснений, сегодня этим угнетен­ ным народам, по крайней мере, остается их государство как национальная опора и центр национальной культуры, в то время как до войны целые куль­ турно-развитые европейские народы были лишены национальной свободы. Несмотря на существующие по сей день явления национального гне­ та, к искоренению которых должен прилагать усилия каждый порядочный европеец, в политической структуре Европы по сравнению с предвоенным периодом наблюдается очевидный прогресс. С момента распада Священного союза Европа еще никогда не была на­ столько готова к политическому объединению, как сейчас. Еще существуют психологические барьеры для подобного объединения, но уже не политиче­ ские. Эти психологические барьеры могут и должны быть сломлены про­ бужденным чувством панъевропейской солидарности, и главная миссия всех первопроходцев — пробуждение этого чувства.

72 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» 2. Европейская политика и экономика Экономические последствия мирного договора Новая карта Европы была составлена исключительно на основании на­ циональных интересов, и ни в малейшей степени — экономических потреб­ ностей. Как показывают тенденции экономического и технического развития, было необходимо ликвидировать существовавшие таможенные границы — и Парижский мир установил новые. Большая немецкая экономическая область с ее образцовой организаци­ ей была разделена Гданьским коридором, искалечена потерей Верхней Си­ лезии, Лотарингии и Саарской области. Единая Австро-Венгерская экономическая территория разорвана на час­ ти. Вокруг новой Чехословакии, чьи фабрики некогда снабжали промыш­ ленными товарами основную часть Габсбургской империи, протянулись та­ моженные барьеры, отрезавшие Чехословакию от бывших покупателей, что вынуждает эту страну искать новых заказчиков. Вене, столице некогда пятидесятимиллионной империи, отошли бед­ ные, неплодородные земли с пятимиллионным населением, которые не смогут прокормить несоразмерно большую столицу. Парижский мирный договор ознаменовал по сравнению с предвоенной ситуацией определенный политический прогресс, но с точки зрения эко­ номики стал шагом назад. Миллионы людей ради минутного триумфа на­ ционалистов-демагогов впали в нищету, а Европейскому континенту грозит из-за этого экономический крах. Вместо того чтобы рассуждать о национальных вопросах с национальной точки зрения, а об экономике — с точки зрения экономической, экономика была подчинена политике, а в колыбель освобожденной Европы подложено зерно экономического развала. Экономический упадок Европы вызван следующими основными при­ чинами: 1) войной, уничтожившей торговлю и сбыт, людей и трудовую мораль, 2) разрывом с Россией вследствие революции, блокады и экономиче­ ской катастрофы, 3) большой европейской гонкой вооружений и постоянной готовностью к войне вследствие политической нестабильности, 4) неразрешенным вопросом о репарациях и вытекающим из него кризисом, 5) общими значительными долгами Европы неевропейским державам, 6) искусственным разделением центральноевропейских экономических областей по условиям мирных соглашений. Все эти причины несут ответственность за европейский валютный хаос, безработицу, нищету и социальную неустроенность.

VIII. Европа после мировой войны 73 Экономическое оживление Европы Для прекращения этого хаоса необходимо, чтобы вся Европа поставила перед собой следующие задачи: возрождение разоренных территорий; повы­ шение трудовой морали; окончательное урегулирование вопроса репараций и долгов; признание российского правительства и энергичная поддержка экономического возрождения России; при заключении договора с Россией должна быть решена проблема разоружения и одновременно с подписанием Панъевропейского таможенного соглашения установлены прерванные тор­ говые связи. По всем этим проблемам, являющимся жизненно важными для Европей­ ского континента, при обсуждении на Панъевропейской конференции должно быть найдено единодушное решение. Только грандиозное обновление Европы на демократическо-федера­ тивной основе способно экономически оправдать то, что Австро-Венгрия раскроена на куски, а от Германии оторваны территории. Государственные деятели, умеющие только ломать и не умеющие строить, — дилетанты и де- 1 магоги, должны исчезнуть с политической сцены, прекратить свою разру­ шительную деятельность, освободив место конструктивным лидерам. Чем больше в Европе будет бедности и нужды, тем скорее народы бу­ дут вынуждены осознать всю необходимость новой экономической полити­ ки. И тогда они согласятся поступиться частью своего суверенитета, чтобы спастись от голода, банкротства и войны. Если пан-Европу не создаст разум, это сделает нужда; сегодня Европа еще способна объединиться для общей трудовой деятельности — завтра она может стать местом всеобщих мучений. Однако, не исключено, что и сейчас уже слишком поздно и Европа, объединенная или разъединенная, обречена на гибель.3 3. Пан-Европа и Версаль Версаль и мир Сегодняшняя Европа — порождение Парижских мирных договоров. От этих договоров и должна отталкиваться любая реконструкция Европы. Перед сегодняшним европейским политиком-реалистом стоит выбор — либо признать парижскую систему мира со всеми ее недостатками и неспра­ ведливостью, либо выбрать войну и хаос. Еще очень долго нельзя будет даже помышлять о возможности мирно­ го изменения вновь созданных европейских границ. Сегодняшнее сознание народов и избранных ими вождей психологически не позволит отказаться от добытых территорий. Европейские страны-победительницы скорее всту­ пят в новую войну, чем отдадут доставшиеся им немецкие провинции. Точно так же, как Германия никогда добровольно не отказалась бы от Познани,

74 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Эльзаса и Лотарингии и Северного Шлезвига. Тот, кто пытается изменить границы Германии, готовит тем самым войну. Каждый пацифист, нравится ему или нет, должен смириться с установленными Версалем границами, ибо тот, кто коснется этих границ, коснется и мира в Европе. Было бы, однако, принципиально ошибочно видеть в Парижских до­ говорах конец европейского развития. Несмотря на все свои недостатки, Парижская система договоренностей — лишь первый шаг на пути пере­ стройки Европы и ее спасения из всепоглощающего хаоса мировой войны. Данные мирные договоренности разложили на национальные составляю­ щие противоестественные, устаревшие политические образования Восточной Европы не для того, чтобы увеличить число европейских государств и тем са­ мым увеличить общий беспорядок, а чтобы место насильственных государс­ твенных союзов, удерживавшихся военной силой, заняли добровольные со­ юзы независимых республик. Позитивные факторы прежних союзов должны соединиться с преимуществами новой свободы. Смысл процесса распада Авс­ тро-Венгрии состоит в том, что этот процесс расчистил дорогу пан-Европе. Чтобы панъевропейское движение не отсекало себе возможности развития, оно должно исходить из сегодняшней европейской государственной системы. Панъевропейская конференция, которая вынесла бы на повестку дня вопрос ревизии версальских, сен-жерменских34 и трианонских35 границ, потерпела бы крах еще до своего созыва. Надежду на успех она будет иметь только в том слу­ чае, если исключит из обсуждения любые территориальные вопросы. Только на таких условиях возможен пересмотр второй части Парижской договорной системы, а именно экономической. Вопросы экономики в отли­ чие от территориальных не являются предметом национальной чести, это не noli me tangere36. В последние годы данные вопросы многократно пересмат­ ривались и будут пересматриваться в будущем. Подобный пересмотр в инте­ ресах не только побежденных, но и победителей. Необходимо добиться того, чтобы та или иная экономическая проблема максимально освободилась от политики и превратилась в исключительно коммерческий вопрос, который будут решать бизнесмены с учетом интересов обеих сторон. Подобное ре­ шение экономических вопросов станет возможным, если противоборствую­ щие стороны с позиций исключительно национальных перейдут на позиции общеевропейских интересов. Преимущество Европы является преимущест­ вом Франции и одновременно преимуществом Германии. И то, насколько силен дух противостояния немцев и французов, настолько сильным должен быть их союз как европейцев. Европейский таможенный союз После того как с помощью репатриационных работ Германии Северная Франция будет заново отстроена, перед европейской экономикой встанет куда более значительная задача — постепенное разрушение европейских таможенных границ, соединение национальных экономических облас­

УШ. Европа после мировой войны 75 тей в единую панъевропейскую область, которая смогла бы идти в ногу с американской промышленностью. Как только эти идеи получат распространение в Европе и как только мес­ то конкурентной борьбы займет экономическое сотрудничество, автоматиче­ ски изменятся все экономические предпосылки мирных договоров и будут созданы условия для заключения дружественных союзов. Однако, эти дружественные союзы невозможны до тех пор, пока ком­ мерческая атмосфера отравлена политическими проблемами. Любые попыт­ ки изменить карту Европы ведут к войне, в то время как признание нынеш­ них политических границ при одновременной борьбе против таможенных границ ведет к созданию Соединенных Штатов Европы, при которых гра­ ницы государств утратят свое сегодняшнее значение и станут просто грани­ цами административными. 4. Малая Антанта Соединенные Штаты Восточной Европы Убежденность в нежизнеспособности изолированных друг от друга евро­ пейских государств привела к основанию Малой Антанты. В этом смысле мы можем рассматривать Малую Антанту как зародыш пан-Европы. Отделение России вновь расчленило Европу. Она распалась на три ос­ новные группы: романский Запад (Португалия, Испания, Франция, Бель­ гия, Италия), германский центр (Германия, Нидерланды, Дания, Швеция, Норвегия) и, главным образом, славянский Восток (Финляндия, страны Балтийского договора и Малой Антанты, Венгрия, Балканы). Данную восточноевропейскую группу государств, возникшую из ос­ колков Австрии, Венгрии, Западной России и Балканского союза, Маса­ рик37 намеревался объединить в федерацию сразу же после окончания вой­ ны, чтобы тем самым обеспечить их устойчивую независимость от Германии и России. Территория этой группы государств, простирающаяся от Финлян­ дии до Греции, включает половину всех европейских государств и составляет третью часть площади Европы и численности ее жителей. Малая Антанта Этой большой федерации, рождение которой стало бы огромным шагом на пути создания Соединенных Штатов Европы, однако, не суждено было появиться на свет. Вместо нее была создана Малая Антанта, объединившая Чехословакию, Южнославянское королевство и Румынию. Тесные связи с этими странами установили также Польша (путем заключения союза с Ру­ мынией38) и Австрия (путем заключения Ланского договора39). Малая Ан­ танта, согласно концепции Масарика, обладает тенденцией расширяться на север и юг, создавая тем самым краеугольный камень Соединенных Штатов Европы — цель усилий президента Масарика.

76 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Даже в своем сегодняшнем виде Малая Антанта уже является европей­ ской державой. Вместе с Польшей она представляет семьдесят миллионов европейцев на территории площадью более миллиона квадратных километ­ ров. Таким образом (вместе с Польшей), она в два раза превосходит по ве­ личине Германию и имеет население, равное по численности довоенному немецкому населению. Эти Соединенные Штаты Восточной Европы в союзе с Францией и под умелым руководством (прежде всего доктора Бенеша40) заняли влиятельное место в Европе. Общее население этого союза превышает население каж­ дого из трех больших европейских народов. Вместе с Францией и Бельгией эта группа государств объединяет две пятых всего населения пан-Европы, и, если бы создание пан-Европы стало главной целью ее политики, в буду­ щем данная группа смогла бы превратиться в ее ядро. Правда, на сегодняшний день эта группа стремится не к созданию Европейской федерации, а скорее к защите от России и подавлению Гер­ мании, Венгрии и Болгарии. До тех пор, пока Малая Антанта не созреет для заключения дружественного союза с демократической Германией, она не выполнит свою панъевропейскую задачу и ей будет угрожать опасность быть в один прекрасный день разорванной на куски воскресшей Россией и ее немецкими союзниками. Малая Антанта — первый пример реконструкции Европы, преодоления развала Австрии путем нового синтеза. Пока она еще не выполнила свою экономическую задачу — создание Панъевропейского таможенного союза в форме Дунайской федерации. Возможно, виной тому восточноевропейский валютный хаос, сделавший международные торговые отношения практиче­ ски невозможными. Это ее будущая большая задача. Безусловной заслугой Малой Антанты является то, что по примеру американской она ввела систему, при которой солидарность во внешней по­ литике соединена с полным равноправием и внутренней независимостью, а политическая общность обеспечена периодическим созывом межгосударс­ твенных конференций. Подобную систему вполне могли бы перенять и иные группы европей­ ских государств, например Скандинавия. Впоследствии объединение подоб­ ных групп государств может открыть дорогу дальнейшей панъевропейской кооперации.

IX. ГЕРМАНИЯ И ФРАНЦИЯ Из ужасного кризиса, в котором они в на­ стоящее время пребывают, Германия и Франция или выйдут союзниками, или ожесточатся и ис­ текут кровью от нанесенных друг другу ран. 1. Главная европейская проблема Историческое противостояние Самым серьезным препятствием для создания Соединенных Штатов Европы в течение целого тысячелетия является противостояние двух самых населенных стран пан-Европы — Германии и Франции. Франкская, в то время Франко-Германская, империя Карла Великого распалась при его сыне Людовике41. На ее развалинах возникли Германия, Франция и Италия. С тех пор Германия и Франция борются за наследство Карла Великого, за европейскую гегемонию. Несмотря на свою внутреннюю слабость, Римско-Германская империя сохранила свое господствующее положение в Европе вплоть до начала Ново­ го времени. Карл V42 предпринял еще одну попытку учредить универсальную европейскую монархию и сломить мощь Франции. Попытка не удалась — Франция вышла из кризиса еще более сильной и сразу же заявила свои права на европейскую гегемонию. В период Реформации Франция перешла в наступление и на три столетия оттеснила Германию на оборонительные позиции. Во времена Ришелье, Мазарини и Людовика XIV Франция, без­ условно, являлась главной державой на континенте. Наполеон продолжил эту традицию, и ему удалось восстановить Европейскую империю Карла Ве­ ликого под руководством Франции. Россия и Англия свергли панъевропейскую наполеоновскую монар­ хию, которая распалась на национальные составляющие. Под руководством Пруссии сила Германии начала вновь возрождаться и достигла высшей точ­ ки своего могущества в Европе с победой Бисмарка над Францией. Однако, Германия недолго наслаждалась своей мощью. Национальный дух в Европе окреп настолько, что уже ни один народ не хотел доброволь­ но склониться перед гегемонией другого. Из-за страха перед немецким

78 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» «наполеонизмом» большинство европейских народов объединилось против Германии и ее вассалов, пока вспыхнувшая мировая война не завершилась падением Немецкой империи. Германия и Франция: родственные республики Подобно тому, как полвека назад победа немцев разрушила Француз­ скую империю, так сейчас Франция повергла империю Германскую. Впервые в мировой истории эти две соседние страны выступают в роли двух республик-сестер. Обе обязаны своим государственным устройством своему поражению. Бонапарты и Гогенцоллеры пытались захватить геге­ монию в Европе путем подавления соседнего народа, и обе эти династии потеряли в этих попытках свои троны, привели свои народы к поражению и предопределили взлет своих противников. Сейчас, наконец, для обоих народов, освободившихся от своих царству­ ющих династий, настал исторический момент отбросить амбиции и тщес­ лавные устремления своих властителей, примириться друг с другом и вместе работать над строительством, объединением и подъемом Европы. Создать союз Франции и Германии было невозможно до тех пор, пока во главе этих государств находились соперничающие династии, пока Франция была рес­ публикой, а Германия монархией; это стало возможным тогда, когда обоих соседей объединили республиканские идеалы. С исторической точки зрения тот факт, что Германия стала республикой, знаменует новый этап на пути к утверждению пан-Европы. Возврат Герма­ нии к монархии усложнит и как минимум приостановит европейское объ­ единение, если вообще не сделает его невозможным. При немецком мента­ литете вряд ли возможна подлинно демократическая монархия английского толка в прямом смысле этого слова, а любая другая монархия точно так же развалит систему европейских народов, как когда-то демократизация Фран­ ции — Священный союз. За последнее десятилетие республиканская идея проделала больший путь, чем когда бы то ни было до этого. От Пиренейских гор до Китайского моря развеваются республиканские флаги. Китайская, Российская, Австрий­ ская, Германская, а затем и Турецкая империи по очереди превратились в республики, а вместе с ними — треть человечества. И невозможно пред­ сказать, когда закончится этот процесс. Германо-французская вражда Изменился политический, но не моральный уклад обоих соседних на­ родов. Никогда ненависть между французами и немцами не была столь ве­ лика, как сегодня. Она сильнее, чем разум, сильнее, чем общественные ин­ тересы, она не приемлет европейский дух солидарности и мешает созданию Германо-Французского союза, несмотря на то, что такое сотрудничество в интересах обеих стран.

IX. Германия и Франция 79 Эта германо-французская вражда кажется непреодолимым препятстви­ ем для европейского взаимопонимания. И все-таки остается надежда на то, что даже ненависть не бессмертна и что после изменения соотношений вне­ шних придет черед взаимоотношений внутренних. Не только политические взаимоотношения между государствами являются производными нацио­ нальных симпатий и антипатий, но дружба и вражда между народами тоже зачастую становятся производными политических отношений. К 1914 г. главным врагом в глазах Австрии была Сербия, в 1915 г. — Ита­ лия. Сегодня от ненависти, которая когда-то казалась непреходящей, не ос­ талось и следа. К сербам и итальянцам жители Австрии сейчас испытывают самую глубокую симпатию. В течение двухсот лет русские и турки были злейшими врагами, а теперь они тесно сотрудничают. В 1912 г. сербы и болгары называли друг друга славянскими братьями в общей борьбе против злейшего врага — Турции. Ав 1916 г. болгары и тур­ ки объединились как «туранские братские народы» против общего врага — / Сербии. Буры, которые в начале века были непримиримыми врагами Англии, являются сегодня главной опорой Британской империи. В 1915 г. немцы приветствовали друг друга фразой «Gott strafe England!» и писали стихи о ненависти к Англии, при этом ненависть к французам отсту­ пила далеко на второй план. Сегодня вся Германия говорит об Англии с сим­ патией, в то время как Франция вернула себе роль главного врага Германии. Испания и Франция, Пруссия и Австрия, Венеция и Генуя веками были ярыми противниками, теперь от былой ненависти не осталось и следа. Этих примеров можно приводить бесконечное множество. Каждый раз оказыва­ ется, что ненависть между народами исчезает, как только исчезает причина этой ненависти. Исторические примеры подкрепляютнадежду нато, что и немецко-француз­ ская ненависть исчезнет, как только изменятся вызвавшие ее обстоятельства. Эта ненависть искусственно раздувалась веками по военно-политиче­ ским мотивам. По левому и правому берегам Рейна всегда находились вли­ ятельные личности и целые группы, которые питались этим политическим напряжением и в чьих интересах было не допускать длительного перемирия между двумя народами. Еще сегодня двусторонняя ненависть диктуется личными интересами, политические демагоги и экономические спекулянты живут за счет этой не­ нависти, ее они должны благодарить за свою славу и богатство, их жизнь потеряла бы смысл, если бы Германия и Франция помирились. Очевидно, что такая глубокая и длительная ненависть не может исчез­ нуть в один день, что у людей еще звучит в ушах многое из того, что они слышали десятилетиями и столетиями, и необходима мощная пропаганда для устранения накопившихся с обеих сторон предрассудков.

80 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Однако, самое важное — это осознание общности судеб немецкого и французского народов. Пока европейская политика была политикой все­ мирной, тенденция разъединения была сильнее тенденции объединения. Сегодня, когда будущее Европы в опасности, немецкие и французские ин­ тересы все больше и больше сближаются. Гибель одного народа неизбежно приводит к гибели другого. Таким образом, между ними должно возникнуть единство по доводам разума, пусть даже там еще нет места единству по люб­ ви. Эта любовь станет медленно прорастать на почве сотрудничества и двус­ тороннего взаимоуважения. Или Германия и Франция выйдут из страшного кризиса, который они сейчас переживают как союзники, или истекут кровью от нанесенных ран, вцепившись одна в другую. 2. Франция на перепутье Политика уничтожения или примирения Каждый французский политик должен усвоить, что предотвращение не­ мецкого вторжения является для Франции вопросом жизни и смерти. Грани­ цы Франции защищают море, Пиренеи и Альпы — лишь восточная граница открыта. Через эти ворота три раза в течение столетия во Францию про­ никали немецкие армии. Соседом Франции является самый воинственный и сильный народ Европы, превосходящий по численности народ Франции и являющийся ее врагом. Франция должна сосредоточить все свои силы на предотвращении ново­ го германского вторжения и использовать все средства, которые помогут ей оградить себя и свои будущие поколения от немецкой опасности. В этой ситуации предупреждением для Франции может служить политика Бисмарка в период Франкфуртского мира43. Когда разразилась мировая вой­ на, часть критиков упрекала Бисмарка в том, что он, отказавшись от Белфор- та, позволил французам вести успешную оборону против Германии; другая группа критиков ставила ему в вину то,, что аннексия Эльзаса и Лотарин­ гии вызвала смертельную ненависть Франции и посеяла семя ответной вой­ ны. Оба упрека были справедливы. Разозлить противника и одновременно не обезвредить его — самая большая политическая ошибка, которую можно до­ пустить. Мудрые мирные договоры либо прокладывают дорогу к примирению (Микуловский мир44), либо уничтожают противников (Карфагенский мир). Существует лишь два средства обезопасить себя от врага: либо обезвре­ дить его, то есть уничтожить — либо сделать его безопасным, то есть прими­ риться с ним; либо лишить его силы для мщения — либо желания мщения. Любое промежуточное решение, любое колебание между этими двумя вари­ антами не принесет результата. Франция должна принять решение: вести по отношению к Германии либо политику войны, либо политику мира. Все прочее было бы дилетантизмом.

IX. Германия и Франция 81 По пути уничтожения Сначала Франция выбрала первый метод (но 11 марта 1924 г. Франция вступила на путь переговоров, первым результатом которых стало Локар­ но45). Целью этой политики была военная граница на Рейне, экономическая граница в Рурской области, прорыв имперского единства, союз с Польшей для подавления Германии и гарантии изоляции последней от России. Эта политика обеспечения военного превосходства, политического ра­ зобщения и экономической эксплуатации преследовала цель разрушить и перманентно обессилить Германию: немецкая промышленность, оказав­ шись без угля и руды, обязательно погибнет, а треть немецкого населения, работающая в этой промышленности, либо эмигрирует, либо умрет с голоду. Только таким образом можно устранить численное превосходство немецко­ го народа над французским. Такая политика уничтожения по отношению к Германии при всей ее бесчеловечности была бы политически абсолютно последовательна, если не учитывать такой важный фактор франко-немецкой политики, как Россия. Не вызывает сомнения, что, как только Германия убедится в неизмен­ ности намерений французов ее уничтожить, она без колебаний кинется в объятия России вне зависимости оттого, будет ли Россия коммунистиче­ ской, социалистической, демократической или автократической. Американский капитал, немецкая организация и обильные урожаи могут поставить Россию на ноги раньше, чем предполагает Европа. С это­ го момента Германия и Россия начнут проводить общую политику, це­ лью которой будет уничтожение Польши и стран Малой Антанты и по­ давление Франции. Франция, таким образом, окажется лицом к лицу не с семидесятимиллионным народом, а с блоком народов, насчитывающим четверть миллиарда, от Рейна до Тихого океана. И этот блок будет расти день ото дня вместе с ростом численности его населения, его богатства и мощи, в то время как Франция изнеможет под бременем конкуренции с англо-американской экономикой. И если между тем коммунизм в России сменится другим политическим строем, Малая Антанта, руководствуясь славянскими симпатиями, сделает выбор в пользу России и Франция ос­ танется в Европе в изоляции. В случае войны между русско-германским союзом народов и западными странами русские войска окажутся на Рейне раньше американских! И даже если Франция одержит победу, это ослабит ее настолько, что при новом на­ падении она непременно потерпит в войне с Россией поражение. Таким образом, французская политика уничтожения, несмотря на первые успехи, наносит определенный вред своему собственному наро­ ду. Она открывает России ворота в Европу, бросая Германию в ее объятия как союзника; она таким образом передвигает границу Европы с Березины и Днестра на Рейн и к Альпам и создает для этой части света угрозу войны и последующего упадка. Она направлена на уничтожение немецкой само­

82 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» стоятельности и немецкой экономики, но Франция заплатит за этот непро­ должительный триумф собственным существованием. Началом политики уничтожения было бы уничтожение Германии, кон­ цом — уничтожение Франции. Тем последним, кто смеется, была бы Рос­ сия, которая в результате этой братоубийственной европейской войны без лишних усилий получила бы гегемонию над Европой. Политика примирения В том случае, если Франция оценит ситуацию и осознает, что не мо­ жет без угрозы для собственной жизни уничтожить Германию, она свер­ нет с этого гибельного пути и решительно встанет на путь мира. Теперь ее цель — пан-Европа, самое тесное сотрудничество с демократической и пацифистской Германией, примирение на основе сбалансированных ре­ параций, таможенный союз для объединения немецкого угля и француз­ ской руды в мощную панъевропейскую промышленность, договор об арбитражном суде и гарантийный договор, разоружение, совместное стро­ ительство европейской экономики и финансов, создание Панъевропей­ ской федерации. В результате данная мирная программа обеспечивает Франции гораз­ до лучшее будущее, чем программа уничтожения. Гарантии всех государств пан-Европы по совместной охране восточной границы Франции станут бо­ лее надежной защитой, чем захват Рейна. Таким образом, Германия вместо центра международных интриг стала бы защитным валом пан-Европы от рус­ ской опасности. На основе этого примирения с Германией Франция получи­ ла бы возможность отменить всеобщую воинскую повинность и направить все средства и энергию на организацию своей колониальной империи. Ее уникальное положение в пан-Европе обеспечило бы ей ведущее положение в мире и самый почетный титул, который только может получить народ — провозвестник и защитник прав человека. 3. Германия на перепутье Немецкая политика возмездия Германия тоже стоит на перепутье, выбирая между восточной и запад­ ной ориентацией, между политикой возмездия и политикой переговоров. В Германии все были убеждены в том, что Франция использует мирные переговоры в качестве оружия, чтобы продолжать войну иными средствами и уничтожить Германию политически и экономически так же, как когда-то она уничтожила ее с помощью военной силы. Таким образом, общественное мнение все больше склонялось к той точ­ ке зрения, что только новая война может защитить Германию от уничтоже­ ния. Война, которая принесет свободу или смерть, для патриотов лучше, чем жить в зависимости, подчинении и нищете.

IX. Германия и Франция 83 Приверженцы этой идеи, число которых возрастает после каждого но­ вого выпада французов, тем не менее осознают, что их разоруженная страна сегодня в военном отношении еще слишком слаба, чтобы решиться на во­ енные действия. Однако, они сохраняют свою надежду для будущего, по­ догревают в стенах учебных заведений и в печати идеи национализма и на­ циональную ненависть, пытаются воссоздать армию путем установления военной диктатуры или возврата к монархии и плетут во всем мире интриги против Франции и ее союзников. Надежда на то, что в один прекрасный день они одержат над Францией победу, основывается на трех условиях: 1. Изобретения германских ученых, которые смогут разом перечерк­ нуть все военное превосходство Франции (новые отравляющие вещества или электрические волны, способные на огромном расстоянии производить взрывы бензина, пороха или взрывчатых веществ). 2. Разногласия между Францией с одной стороны и Англией и Италией с другой, которые изменят политическую констелляцию в Европе и приве­ дут к изоляции Франции. 3. Возрожденная с помощью Германии Россия, которая вновь захватит Польшу и граничащие с ней территории и союзе с Германией поставит на колени Францию и страны Малой Антанты. И хотя эти надежды очень неопределенны, можно понять, что обес­ силенный народ, отданный на милость врага, в отчаянии хватается за лю­ бое средство, в котором видит надежду на помощь и спасение сегодня или в будущем. Из трех вышеперечисленных пунктов надежды Германии, связанные с Россией, наиболее определенные. Не установлен только срок возрож­ дения России, но сам факт не вызывает сомнений. Поэтому усилия всех немецких государственных деятелей, провозглашающих политику ответ­ ного удара, направлены на тесное политическое, военное и экономическое сотрудничество с Россией. И поскольку Лига Наций смогла бы помешать осуществлению этих германо-российских планов, Германия отклонила вступления в эту организацию. Последствия такой германской реваншистской политики также безра­ достны, как и последствия французской политики уничтожения. Она уси­ ливает национальную ненависть немцев к Франции и, таким образом, ос­ ложняет любое взаимопонимание в будущем; во внутриполитической сфере она приведет либо к большевизму, либо к реакции, а в международной по­ литике — к зависимости от Москвы. Основные чаяния этой политической линии — ответная победоносная война против Франции рука об руку с Россией. Если бы германские лидеры яснее видели неизбежные последствия такой победы, они желали бы ее не столь горячо. Уже в начале войны Рейнская промышленная область была бы безжалостно уничтожена, и Германия никогда не смогла бы догнать другие

84 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» индустриальные государства, а власть России простерлась бы до Познани и Верхней Силезии, к Шумаве46 и Альпам. Настал бы конец независимости Германии, равно как и идее свободной Европы. Немецкая политика примирения Этой германской политике возмездия противостоит германская поли­ тика примирения. Ее усилия тождественны усилиям французской мирной политики. Эта политика подразумевает мирное соглашение и экономиче­ ское сотрудничество с Францией, выплату репараций, заключение договора с Польшей и Чехословакией путем отказа от какого бы то ни было ирре- дентизма47, демократическую политику внутреннюю, пацифистскую поли­ тику внешнюю, договор об арбитраже и гарантиях, вступление в Лигу На­ ций и отказ от союза с Россией. И как окончательную цель — вступление в Таможенный союз и самое тесное сотрудничество с Францией, создание пан-Европы. Однако, сила агитации в пользу политики возмездия оказалась сильнее идей примирения, подпитываясь ежедневными проявлениями насилия со стороны Франции. Чем быстрее гаснет надежда на мир с Францией, тем сильнее Германия вынуждена сживаться с неутешительной мыслью о буду­ щей ответной войне и растравливать свое отчаяние, поскольку зависимость от друга в лице России ей пока кажется более приемлемой, чем зависимость от врага в лице Франции. Только великодушный жест Франции, например, добровольный отказ от оккупированных территорий на Рейне в качестве компенсации за принятие Европейского гарантийного пакта, мог бы убедить Германию в стремлении Франции к миру; и подобный жест доброй воли нанес бы смертельный удар политике реваншизма. 4. Шовинисты и европейцы Последовательность и непоследовательность Решения, принимаемые Германией, полностью в руках политических лидеров Франции. Пока в Германии у власти находится демократический режим, еще не поздно заключить мир. Но никто не в силах предсказать, как долго этот режим сможет выстоять под напором националистов, и может настать день, когда заключать мир будет уже поздно. Германия, со своей стороны, не должна дать Франции повод разоча­ роваться в ее стремлении к примирению. В противном случае Франции из чувства самосохранения придется проводить политику уничтожения, не­ смотря на все ее возможные последствия. Точно так же и Германия, как только потеряет надежду на возможность примирения с Францией, будет вынуждена встать на путь реваншизма и без колебаний выбрать ориентацию на Восток.

IX. Германия и Франция 85 У французов и немцев только один выбор: политика ненависти и поли­ тика мира. Кризис зашел так далеко, что не потерпит половинчатых реше­ ний. Можно дать только один ответ: да или нет. С обеих сторон лидеры, проводящие в жизнь политику уничтожения, последовательно преследуют определенную цель, чего нельзя сказать о по­ литиках, стремящихся к примирению. Им во многом не хватает отваги быть поел едовател ьн ы м и. Например, во Франции они говорят: «Мы хотим в любом случае полу­ чить от Германии максимум репараций, а уже потом пытаться установить с ней дружественные отношения». В Германии они говорят: «Мы хотим мира с Францией, но должны получить назад Верхнюю Силезию и Гданьск и к тому же заключить союз с Россией». Те, кто так говорят, близоруки и слепы. Французы не учитывают, что, если им не удастся ни уничтожить Германию, ни заключить с ней мир, при­ дется вернуть репарации в многократно большем размере, немцы же не по­ дозревают, что союз с Россией против Польши автоматически повлечет за , собой войну против Франции — хотят они этого или нет. Поэтому каждый немец должен спросить себя, какую политику он на­ мерен выбрать — российскую или европейскую; он должен также осознать, что союз с Россией ведет к войне, с Европой — к миру; что политика союза с Россией неизбежно ведет к «красной» или «белой» диктатуре, а европей­ ский союз — к демократии. Каждый француз должен осознать, что может защищать свои восточные границы только с помощью военной силы, поддерживая постоянную бое­ вую готовность, или политически путем заключения нового европейского пакта о мире, осознать, что из сегодняшнего хаоса ведут только два пути: националистический империализм или демократический европеизм. Каж­ дый француз должен принять решение: пожертвовать будущим Европы ради утверждения краткой гегемонии собственного народа — или связать буду­ щее своего народа с Панъевропейской мировой державой. И если он выби­ рает последнее, необходимо положить конец сегодняшней тактике Франции и начать поиски пути не только к миру с Германией, но и к союзу с ней. Эта альтернатива все острее делит как немецкую, так и французскую вне­ шнюю политику на два враждебных лагеря: на шовинистов и европейцев. Шовинизм и европеизм Между немецкими и французскими шовинистами присутствует не офор­ мленная, но тем не менее очень тесная связь. Они ежедневно цитируют друг друга в своих газетах, принимают в свои объятия новых приверженцев и коллегиально пропагандируют друг друга. Настоящим противником этого франко-немецкого шовинизма является только пан-Европа. Против нее на­ правлена общая ненависть шовинистов и их союз. Поскольку они знают, что создание пан-Европы отнимет у них право на существование.

86 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Только солидарность всех панъевропейцев в состоянии деятельно про­ тивостоять объединенному шовинизму по обоим берегам Рейна. Мировая война вспыхнула в результате общей революции меньшинства сторонников войны отдельных европейских стран, направленной против большинства приверженцев мира. В настоящий момент происходит пов­ торение этого фатального сговора, который может быть разрушен только с помощью международного сотрудничества всех европейских сторонников мира. В этом выступлении против шовинизма роли необходимо распределить таким образом, чтобы немецкие панъевропейцы подавляли немецких шо­ винистов, а французские — французских; в случае противоположного рас­ пределения сил такая тактика скорее навредила бы панъевропейской идее, нежели помогла ей. В каждой стране остается еще столько варварства, от ко­ торого необходимо очиститься, что никто не имеет права упрекать в чем-ли­ бо своего соседа, пока сам не станет европейцем. Как говорится: пусть каждый подметет у своего собственного порога, тогда все улицы станут чис­ тыми. Только в том случае, если каждый народ постарается стать примером справедливости и нравственности для своих соседей, европеизация будет прогрессивно развиваться и на правом, и на левом берегах Рейна. Однако, до тех пор, пока Франция проводит антиевропейскую полити­ ку, тем самым она будет поддерживать немецких шовинистов; и до тех пор, пока Германия проводит антиевропейскую политику, тем самым она будет поддерживать шовинистов французских. Франция вынуждена проводить по отношению к непримиримой Гер­ мании политику уничтожения, а Германия по отношению к непримиримой Франции — политику возмездия, и разорвать этот замкнутый круг можно только тогда, когда каждый панъевропеец начнет сам делать европейскую политику, а не ждать этого от другого. Этим он поможет не только своей части света, но и собственному народу, чью высокую культуру продемонс­ трирует этой инициативой.

X. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС Нация — это империя духа. 1. Сущность нации Европейские народы как смешение разных наций Догма европейского национализма гласит, что любая нация связана уза­ ми кровного родства. I Эта догма не более чем миф. После бесчисленных переселений народов, которые происходили в нашей части света в доисторический и исторический периоды, в Европе не осталось чистой расы. Все народы Европы (может быть, за исключением исландцев) — народы смешанные: это смесь нордической, альпийской и средиземномор­ ской рас, арийских переселенцев и монгольских праобитателей, светловоло­ сых и темноволосых, рас с вытянутым и приплюснутым черепами. Только дилетанты могут на основании существования германской, романской и славянской языковых групп делать вывод о наличии герман­ ской, романской и славянской рас. Никакое кровное родство (кроме европей­ ского) не связывает французов с румынами: романизированных галлов с ро­ манизированными даками. Испанцы — это романизированные иберийцы, баски и западные готты мавританского типа; французы — это галлы и фран­ ки; итальянцы — это этруски, кельты и германцы с добавлением албанской крови; в Греции тоже течет славянская, германская и албанская кровь, так же как и в Сербии; болгары — это славянизированные угро-финны; немцы на западе и юге перемешались с кельтами, в то время как на востоке от Эль­ бы живут германизированные славяне. Таким образом, по крови у пруссов больше родства с чехами, чем со швабами. И скандинавы не являются чис­ токровными германцами, поскольку в них значительно перемешалась фин­ ская и лапландская кровь. То, насколько мало сами фанатичные националисты придерживаются на практике своей версии о расовом мифе, видно уже из их попыток на­ сильно присоединять к своему народу национальные меньшинства, которые они называют неполноценными. К тому же они убеждены, что путем при­ нуждения и обучения возможно превратить немца во француза, итальянца, поляка или чеха и, наоборот, венгра в румына и т.д.

88 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Защитник тезиса кровного родства внутри народа не в состоянии ни­ чего противопоставить тому факту, что выдающиеся чешские немцы носят чешские имена и, наоборот, что крупнейший венгерский поэт Петефи был славянского происхождения; что из трех величайших немецких философов Кант имел шотландские корни, Шопенгауэр — голландские, а Ницше — польские; что Бонапарт, Гамбетта48 и Золя не были французами по крови, Шоу и Ллойд Джорж — не англичане, Цезарь Борджиа не был итальянцем, Колумб — испанцем; что по происхождению короли Англии, Бельгии, Гол­ ландии, Дании, Норвегии, Греции, Болгарии и Румынии — немцы, а короли Испании, Италии и Швеции — французы. Так, если придерживаться стро­ гих выводов, только в Южнославянском королевстве правит национальная династия — во всех остальных монархиях Европы национальный символ воплощают правители иностранного происхождения. Теория о выделении нации на основании кровного родства внутри наро­ да на каждом шагу противоречит сама себе. Нация как духовная общность Тем не менее европейские народы существуют, и отрицать их существо­ вание бессмысленно; правда, это родство не по крови, а по духу; физически они не имеют общих предков, но имеют общих духовных учителей. Народы возникают на основе взаимоотношений между талантливы­ ми народами и их великими представителями. Гений без народа не создаст культуру — народ без гениев не народ. Народы рождают своих гениальных предводителей, поэтов и мыслителей, которые потом, в свою очередь, при помощи слова, религии, искусства и политики меняют облик народа, к ко­ торому принадлежат духовно. Сознание любого народа полностью пробуждается только в его гениаль­ ных сыновьях. Магомет создал арабскую нацию, потому что являлся твор­ цом арабской культуры. Также и Данте, в определенном смысле, был созда­ телем итальянской нации, Лютер — новонемецкой, Гус — чешской. Корнель и Расин, Вольтер и Руссо, Бонапарт и Золя изменили французскую нацию; Кант и Ницше, Гете и Шиллер, Вагнер и Бисмарк — немецкую. Сегодня на индийскую нацию подобное влияние оказывает Тагор, на чешскую — Маса­ рик, на итальянскую — Муссолини и д’Аннуцио. Таким образом, нации являются симбиозом, родством между большими личностями и их народами, которые одновременно отцы, сыновья, творцы и плоды их творения. Собственно религией националистов является культ героев. Народ объ­ единяют общие герои, служащие ему примером, общие идеалы и идеальные образы, общие лидеры, поэты и боги. Песни Гомера и олимпийские боги вылепили из политически разобщенного народа эллинскую нацию. Изначально народ объединяется вокруг общих легенд и песен, потом вокруг общих религиозных воззрений и, в конце концов, вокруг общей литературы. Обычно общий родной язык является внешним связующим

X. Национальный вопрос 89 элементом, объединяющим представителей одной нации. Однако, нацио­ нальная общность не всегда связана с общностью речи. Иногда ощущение исторической и религиозной общности является более сильным связующим элементом, чем язык. Так, ирландцы ощущают себя нацией, отличной от англичан, хотя английский язык является родным для подавляющего боль­ шинства ирландцев; большинство хорватов считают себя самостоятельной нацией, несмотря на языковую и расовую общность с сербами, — и здесь, и там религиозные и исторические различия сильнее языковой общности. С другой стороны, иногда, наоборот, культурная общность, несмотря на разные языки, приводит к единому национальному сознанию — как это происходит в Китае и Индии. Нация и религия В средние века, когда культура Европы, несмотря на существование раз­ личных языков, была единой христианской, Запад чувствовал свою нацио­ нальную общность гораздо сильнее, чем сегодня. В эпоху крестовых походов < Европа имела единую веру, единого Папу, единый рыцарский идеал, единый язык науки; борьба объединенного христианства против магометан и евреев была в полном смысле слова борьбой национальной: религия тогда являлась объединяющим и разделяющим элементом одновременно. С расколом западного христианства, возникновением светской Европы и наступлением эпохи Просвещения порвалась духовная нить, внутренне связывавшая народы. Язык пришел на смену религии — национальность на смену костелу. У каждого народа Европы появилась национальная литература, размно­ жаемая и распространяемая книгопечатанием. Грамотные европейцы раз­ делились на читателей немецкой, французской, испанской и итальянской литературы. Каждый из них чувствовал себя учеником и апостолом своих великих писателей, чьи мысли он с воодушевлением принимал. Так, с появлением национальной литературы Европа распалась на не­ сколько крупных школ, которые из-за языковых различий не могли дого­ вориться между собой. Наконец, введение всеобщего обязательного школь­ ного обучения вынудило каждого из европейцев примкнуть к одной из этих национальных школ. Каждая такая европейская духовная единица и образует нацию, которая напоминает религиозную общину, связанную таинством языка и культом национальных поэтов и национальных героев. Школа, литература и печать стали органами современной нации. Эти органы дозированно сообщают нации о мыслях и деяниях их великих вож­ дей и неутомимо работают над их возвеличиванием. Так, миф о родствен­ ном происхождении нации приобретает черты символической правды, по­ скольку дети одной нации действительно имеют общее происхождение, они братья, но по духу, а не по крови.

90 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Как арабы ведут свое происхождение от Магомета, так китайцы от Кон­ фуция, а евреи от Моисея. Любой еврей, оставляя свою веру, тем самым по­ кидает свою нацию. Хотя история общего происхождения евреев является научно-несостоятельным мифом, при всем различии языков, на которых они говорят (идиш, испанский, арабский), общая религия остается связу­ ющим элементом. Нация — это империя духа, вся современная культура в Европе является национальной, а тот, кто почитает национальный дух, должен также почи­ тать и национальную идею. Национальный шовинизм Как религиозный идеализм имеет свою обратную сторону — религиоз­ ный фанатизм, так и национальный идеализм имеет свою обратную сторо­ ну — национальный шовинизм. Этот шовинизм, проявляющийся в презрении к другим народам, воз­ никает тогда, когда националист знает и любит произведения только своей литературы, мысли только своих героев. Другие культуры, с которыми он незнаком, поскольку не понимает их язык, кажутся ему ненужными и варвар­ скими. Чем меньше он знает своих соседей, тем больше их презирает. Он делает ошибку в перспективе: придает большее значение собственной, более близкой культуре, чем другим, непонятным ему иноземным культурам. По­ скольку из-за незнания иностранных языков у него отсутствует мера оценки собственной культуры, он впадает в национальную манию величия и не ви­ дит достоинств других наций. У наций проявляется нетерпимость, характерная некогда для религиоз­ ных конфессий. Каждый народ считает себя избранным: французы — Grand Nation, итальянцы — законными наследниками Римской империи, немцы — истинно культурным народом, который оздоровит мир, славяне — народом будущего. Эта национальная мания величия, которой заболевают и малые народы, искусственно подогреваясь школой и печатью, находит отражение и в поли­ тике. Демагоги давно поняли, что непременно сорвут аплодисменты, поль­ стив национальному тщеславию и превознеся превосходство своей нации над другими. Они последовательно используют этот прием: руководствуясь идеей превосходства собственной нации, дают ей моральное право навязы­ вать враждебным «варварам» свою высшую культуру, денационализировать их и притеснять. Главной носительницей такого национального шовинизма является городская интеллигенция, которая знает собственную культуру, а культуру своих соседей видит только в искаженных чертах. Неграмотные обладают иммунитетом против подобного шовинизма, поскольку собственную куль­ туру знают так же мало, как и чужую, и потому с любовью и уважением относятся к великому наследию других народов.

X. Национальный вопрос 91 Как минувшая эпоха Просвещения победила фанатизм, так будущая эпоха Просвещения свергнет шовинизм и проторит дорогу национальной терпимости. Терпимость дополнит любовь к своей нации уважением к дру­ гим народам и заложит основы культурного возрождения Европы. 2. Европейская нация Европейский пантеон Каждая нация представляет собой святыню как памятник культуры, как центр, в котором кристаллизуются культура и прогресс. Как когда-то собо­ ры были центром религиозной жизни, так сегодня университеты стали цен­ тром жизни национальной. Борьба против национальной идеи равносильна борьбе против культуры. Борьба против национального шовинизма может компрометировать еще сильнее, если она не остановилась на этапе борьбы за национальную идею. Национальный шовинизм не может быть побежден неким абстрактным / интернационализмом, к этой победе можно прийти только благодаря по­ вышению и приближению уровня национальной культуры к общеевропей­ скому уровню, развивая сознание и убеждение, что любая национальная культура как составная часть тесно и непосредственно связана с великой единой европейской культурой. Чтобы познать европейское культурное единство, народы Европы долж­ ны знать также духовных вождей соседних народов и осознать, насколько эти вожди дороги сегодня этим народам или за что они им были признатель­ ны в прошлом. Прийти к этому можно с помощью изучения других языков и распространения переводов. Национальный пантеон в сердцах европейцев необходимо расширить до всеевропейского, так чтобы каждая великая личность заняла в нем свое мес­ то: рядом с Гете встал Шекспир, рядом с Данте — Сервантес, Вольтер и Ниц­ ше, Спиноза и Гус. Если бы немцы, прежде чем погружаться в культуру Будды и Лаоса, сначала впитали в себя идеи великих энциклопедистов, забыв о своих насмешках над поверхностностью французской культуры, очень скоро они бы увидели, как много общего связывает веймарских классиков с другими велики­ ми европейцами, каким духовным родством пропитано все в Старом Свете. Точно так же, как мы выделяем индийскую или китайскую нацию — хотя эти народы разговаривают на многочисленных, отличающихся друг от друга языках, — необходимо поставить китайцев и индийцев в известность, что мы именуемся европейской нацией, подобно большому университету, в котором представлены факультеты немецкого, французского и других языков. В культу­ ре Европы больше общности, чем в культуре Индии. Территорию Индии разде­ ляют многие языковые барьеры и бесчисленные языковые диалекты, огромное количество религий и религиозных сект, кастовые и расовые противоречия.

92 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» Европа, напротив, связана единой христианской религией, европей­ ской наукой, искусством и культурой, опирающимися на христианство и древнегреческую культуру. Общая история Европы началась с Римской империи и Великого переселения народов, нашла свое продолжение в като­ лицизме и феодализме, в эпохе Возрождения и гуманизме, в идеях Рефор­ мации и ее противников, в абсолютизме и Просвещении, парламентаризме, индустриализации, национализме и социализме. Конституции и государственные законы различных стран Европы подоб­ ны друг другу гораздо больше, чем когда-то греческие города-государства. Ев­ ропейцев объединяют единый стиль и образ жизни, единая социальная струк­ тура, схожие взгляды на мораль и семью, стиль одежды, который и изменяется одинаково, в зависимости от моды. Точно так же похожи стили живописи, ли­ тературы и музыки: романтизм и натурализм, импрессионизм и экспрессио­ низм. Одинаковы проблемы внутренней политики и экономической жизни. При таком количестве аналогичных явлений во многих сферах европей­ ской жизни рассуждения о многообразии языков практически теряют смысл. Эта проблема станет еще менее существенной, если рассматривать некото­ рые из этих языков как диалекты. Культурное единство Запада дает нам право говорить о единой европей­ ской нации, которая по языковым и политическим признакам разделяется на разные группы. Если этот дух панъевропейской культуры победит в борь­ бе за свое существование, тогда каждый порядочный немец, француз, поляк или итальянец может стать в дальнейшем и хорошим европейцем. Европейцы, говорящие на румынском, немецком и славянском языках, станут носителями европейской мировой культуры, которая добилась ог­ ромных успехов во всех областях человеческого бытия и призвана добивать­ ся их в будущем. 3. Нация и границы Проблема меньшинств В Европе невозможно провести точную линию государственной грани­ цы; везде существуют свои, часто взаимоисключающие, аспекты, на кото­ рые ориентируются при определении границы. Этими аспектами являются: 1) языковая граница; 2) географическая стратегическая граница; 3) историческая граница; 4) экономическая граница. Проведение точной границы в Восточной Европе осложняется еще и на­ личием областей со смешанным населением (как, например, Темешварский Банат, Добрудша, Македония) и национальных анклавов (венгерские сек- леры49 на территории Румынии, немецко-говорящие районы Чехословакии и Румынии, румынские и албанские регионы Греции и т.д.).

X. Национальный вопрос 93 В силу того что в Восточной Европе точную границу провести невоз­ можно, государства-победители в мировой войне приняли решение разру­ бить этот гордиев узел по-своему. Опираясь на принцип силы, им удалось извлечь из установки границ максимальную национальную, историческую и экономическую выгоды. Там, где молчат законы, решает сила. Если бы победу в войне одержали сегодняшние побежденные народы, то и они бы вели себя точно так же: свидетельство тому Брест-Литовск и Бухарест. Результатом такого насильственного проведения границ стало то, что по­ ляки, чехословаки, румыны и югославы добились удовлетворения своих ин­ тересов за счет немцев, венгров, болгар, украинцев, литовцев и албанцев. Так, все победившие национальные государства Восточной Европы при­ ютили у себя сильное меньшинство. Большая часть этих национальных мень­ шинств, которая испытывает на себе угнетение со стороны большинства, изо всех сил надеется на быстрое крушение своего нового отечества в результате будущей войны. Они с нетерпением ждут возрождения России и Германии и разрушения всей существующей политической системы Восточной Европы. , Центр этих политических чаяний сосредоточен в Венгрии, которая при проведении новых границ пострадала больше всех. Вместо того чтобы путем политики примирения устранить внутреннюю и внешнюю опасность, вынуждающую вести гонку вооружений и подры­ вающую финансовое положение государства, правительства национальных стран-победителей, делая попытки денационализации, вводя издеватель­ ские постановления о введении государственного языка, закрывая школы и создавая другие препятствия, поднимают у меньшинства ответную волну реакции, которая, как правило, приводит к яростному восстанию. Подобная политика рано или поздно развяжет в Восточной Европе войну, которая мо­ жет закончиться русской гегемонией. Этой опасности в Европе не уделяют достаточного внимания. Есть только одно средство ее устранения — реальная защита меньшинства путем проведения политики национального признания, своего рода Магна Карта50 всех европейских стран. Эта политика должна гарантировать каждому без исключения (насколько это технически возможно) право выступать на судебных заседаниях и в го­ сударственных учреждениях на своем родном языке без каких-либо нега­ тивных последствий, воспитывать детей в соответствующей национальной языковой и культурной среде. Отделение нации от государства Необходимо осознать, что нация является наследницей религиозной веры как в хорошем, так и в плохом смысле: как в гуманизме, так и в религи­ озном фанатизме. Люди и сегодня живут и умирают, убивают и обманывают в интересах своей нации, точно так же, как когда-то делали это в интересах своей религии. Для преодоления национальных войн необходимо пройти тот же путь, который привел к искоренению религиозной борьбы.

94 Куденхове-Калерги «Пан-Европа» На сегодняшний день национальные государства на практике руководс­ твуются основным национальным принципом Cuius regio, eius religio51. Господствующие нации пытаются насильно принудить национальные меньшинства к денационализации или переселению, как когда-то этим воспользовались господствующие религиозные силы по отношению к рели­ гиозному меньшинству. Варварский принцип, по которому кому бы то ни было навязывается выбор национальности против его воли, так же непри­ емлем, как и принуждение в выборе религии. Каждый культурный человек должен работать над тем, чтобы сегодня воп­ рос религии, а завтра вопрос национальности стали для каждого вопросами личными. В будущем отделение нации от государства станет точно таким же большим культурным событием, как и отделение церкви от государства. По­ нятие «гражданин своего государства» изживет себя, как и понятие «церковь», и уступит место принципу: свободная нация в свободном государстве. Поскольку нация представляет собой империю духа, ее просторы не име­ ют границ. Немецкая нация не заканчивается границей империи: австрийцы и южные тирольцы, немцы, живущие в Чехии, немцы, живущие в Польше и Швейцарии, принадлежат к своей нации не в меньшей степени, чем жители Пруссии или Баварии. Эта нация не обязана своим созданием Бисмарку, ее не смогла победить мировая война, поскольку это империя Гете и Ницше — один из самых больших и плодотворных очагов европейской культуры. Немецкая на­ ция так же независима от Немецкой империи, как в свое время католическая церковь от церковного государства, поскольку нация живет на другом уровне. Так, время расцвета немецкой нации, связанное с именем Гете, совпадает с пе­ риодом глубочайшего унижения Наполеоном Немецкой империи, то же самое можно сказать об итальянском Ренессансе и расцвете эллинской культуры, ко­ торые пришлись на время политической раздробленности. Чтобы осознать принципиальное отличие нации от государства, немец, живущий в Чехии, должен не отрекаясь от культурной принадлежности к собственной нации, действовать по принципу: «Кесарю — кесарево, а Богу — Богово!», если он хочет, чтобы его государство относилось к нему как к пол­ ноправному гражданину, выполняя по отношению к нему как к гражданину свои обязательства. Он должен попытаться стать одновременно хорошим гражданином Чехословакии и просто хорошим человеком немецкой наци­ ональности. В Швейцарии подобная точка зрения давно является обычным делом, поскольку там царит национальная свобода. В Восточной Европе к этому придут тогда, когда будет введена политика признания каждой на­ ции. После этого утихнут страсти по поводу национальных границ, так как вопрос о гражданстве станет второстепенным. Отделение нации от государства облегчит экономический подъем и ре­ шение социального вопроса. Оно очистит политическую атмосферу Европы и подготовит почву для решения панъевропейского вопроса. Любая другая попытка решить национальный вопрос, напротив, приведет к войне, а тем самым к гибели Европы.

X. Национальный вопрос 95 Ликвидация границ вместо их переноса Европейцы должны осознать, что невозможно выполнить требование проведения справедливых границ и, напротив, возможно выполнить тре­ бование создания стабильных границ. Эльзас-Лотарингия тому предупреж­ дение. Новая война вместо старой несправедливости принесла новую, рас­ считавшись за это миллионами погибших и калек. Наличие плохих границ все-таки лучше, чем любая победоносная война. Необходимо, как это уже произошло в Америке, поставить, наконец, точку в теме изменения европей­ ских границ и перестать пытаться их насильственно передвинуть. Если бы Американские Штаты беспрерывно ссорились друг с другом по поводу спра­ ведливости проведения своих границ, там бы не прекращались войны. Они оказались умнее и почти все смирились со своими несправедливыми и про­ тивоестественными границами — Европа должна у них учиться! Существует только один радикальный способ решить европейский воп­ рос о границах справедливо и надолго. Этот способ называется не перенос границ, а их ликвидация. / Европеец, который способен ради мира отказаться перенести политиче­ ские границы, должен направить всю свою энергию на ликвидацию границ, национальных и экономических. Панъевропейский эдикт о признании границ отнимает у понятия «госу­ дарственная граница» его национальное значение, в то время как создание Таможенного союза лишает его значения экономического. Если оба этих требования будут приняты, тогда внутри Европы исчезнут все спорные территории, которые могли стать причиной очередной европей­ ской войны. Государственные границы станут региональными и потеряют свое значение. Как сегодня для жителя Виттенберга безразлично, куда от­ носится его родина — к Саксонии или Пруссии, точно так же жителя Рай- хенберга52 не будет интересовать вопрос, относится ли его город к Саксонии или Чехии. Как только будут устранены национальные и экономические причины политической ненависти между соседними государствами, ненависть ис­ чезнет сама по себе. Панъевропейский законодательный орган потребует прекратить искусственно созданную националистическую травлю в системе образования и в прессе; согласно этому закону, любое проявление пропа­ ганды национальной ненависти будет рассматриваться как государственная измена Европе и подлежать строгому наказанию. Межъевропейский обмен учителями, детьми и школьниками будет спо­ собствовать ускорению процесса национального примирения. В рамках великой панъевропейской экономики каждая нация в мирном соревновании со своими соседями завершит создание собственной культуры.

XI. ПУТИ К ПАН-ЕВРОПЕ Все государства пан-Европы при объеди­ нении в федерацию выиграют больше, чем по­ теряют. 1. Этапы развития пан-Европы Панъевропейская конференция Движение от европейской анархии к панъевропейской организации происходит поэтапно. Первым шагом к пан-Европе станет созыв отдельным государством или рядом государств Панъевропейской конференции. Эта инициатива, которая эхом воодушевления прокатится по всему кон­ тиненту, может исходить от Италии — единственной сверхдержавы пан-Ев­ ропы, поддерживающей дружеские отношения со всеми европейскими стра­ нами. В принципе, и страны Малой Антанты могли созвать подобную кон­ ференцию. Малая Антанта уже непосредственно вмешивалась во многие европейские кризисы и сейчас чрезвычайно заинтересована в создании Европейской федерации. Инициатива по созыву Европейской конференции может исходить и от Швейцарии, чье международное и федеративное устройство является при­ мером для пан-Европы и которая заслужила полное доверие во всех частях света. То же самое относится к Испании, Голландии и скандинавским госу­ дарствам, чей нейтралитет во время войны предопределил их посредничес­ кую роль в мирной время. Франция также может, как когда-то Североамериканские Соединен­ ные Штаты, в качестве самой сильной державы континента взять на себя инициативу по его объединению. Ее престиж от этого чрезвычайно бы вы­ играл. В конце концов Германия тоже обязана заступиться за пан-Европу. Предложение длительного мира и установление обязательного арбитраж­ ного суда для всех стран Европы, связанных панъевропейскими гарантия­ ми сохранения Версальских границ, поставит на повестку дня европейский вопрос и восстановит утраченное уважение к Германии.