Наш дом Земля

Земля живая? друзьям в Брисбен, что чувствует себя прекрасно, и Николай Николаевич скончался на второй день после нее. Наши общие австралийские друзья утверждают, успешно делают более сложные операции. В Брисбене даже уже договорились с хирургом. До австралийского города Брисбена есть прямой рейс. Пять часов полета. Сегодня две русские фамилии Мишутушкин и Голов- нин знает каждый житель столицы Вануату и с боль- шой охотой с сияющей улыбкой скажет: «Рус!», отложив все свои дела, поведет вас либо к памятнику Головнина, либо в музей Мишутушкина. Проверено мной лично и неоднократно. Как только я пыталась в совершенно незнакомом мне городе, заросшем буйной тропической растительностью, добраться пешком до музея, тут же находились желающие меня сопроводить. Один из русских пошутил: «Смотри, осторожнее с папу- сами. Они только сто лет назад перестали жарить на обед мясо белого человека…». Никто меня есть не соби- рался, но подаренной баночке колы сопровождающие всегда рады. Денег никогда не просят, но продуктам в красивых упаковках очень рады, поэтому у меня всегда в дорожной сумке с собой упакованные в слюдяных баночки прохладительных напитков для детей, которые всегда рядом (и не по одному) с добродушными взрос- лыми. По острову, даже в городе Порт-Вилла, в основном ходишь пешком или ездишь на местном такси, которым управляют островитяне. А гоняют!.. Чтобы удивить бе- лого человека! Надежнее пройтись пешком. С помощью услуг сопровождающих добровольцев я нашла не только 151

Наш дом ЗЕМЛЯ! музей Мишутушкина, но и бюст Головнина, который стоит на побережье океана в городе Порт-Вилла. В третий мой приезд на остров, где аборигены хоро- шо знают два русских имени, искать сопровождающих к памятнику Головнина мне не пришлось. Привез нас с моей брисбенской попутчицей к памятнику на своей «игрушечной» машине, расписанной веселыми лицами, директор музея, художник Алои Пилиоко. По дороге, которая по тряске напоминала российские просёлочные полине- зийского вождя тринадцатым ребёнком, мать его умер- ла вскоре после родов, в семь лет умер отец. Присмат- ривала за Алои тетка, воспитывала каинга большая по- линезийская семья. Пилиоко вспоминал, как с детства мечтал стать ху- дожником, но не имел возможности учиться и закупать холсты и краски. Тем не менее, отказывая себе в еде, много рисовал, хотя видел, что островитяне не интере- суются его картинами. Они больше заботились о хлебе насущном, да и он сам, повзрослев, большую часть странного человека, куда Алои осмелился однажды за- глянуть, он получил возможность рисовать без ограни- чения времени, не думая о еде и на какие средства по- купать холсты и краски. Весь рабочий материал для со- здания картин предоставлял хозяин галереи. Работая в галерее русского странника, ставшего для юноши наставником, Алои стал не только быстро расти как мастер живописи, рисуя одну за другой картины, но и изучал русский язык, манеру «русского француза», не потеряв при этом своей природной сейчас более ста семидесяти внучатых племянников и 152

Земля живая? он в племени самый любимый и успешный дядя. Гово- рит, что стал таким счастливым и известным художни- ком, а теперь уже хранителем и директором музея ис- кусств «Мишутошкина-Пилиоко» благодаря потомку русских беженцев октябрьской революции в России. Вот я и снова в Вануату, в третий раз на этом, зарос- шем дикой зеленью, острове, в городе Порт-Вилла. Мы снова сидим с семьей во дворе дома-музея «Мушуточ- кина-Пилиоко», расположенного в тенистом парке. Алои сидит рядом и вышивает ковер шерстяной австралий- ской пряжей. Он не проводит ни одну минуту без дела. Обследовав каждый уголок галереи, неоднократно под- нявшись по крутым лестницам на чердаки, уставшие и , наблюдая за ловкими руками вышивальщика-худож- ника, одновременно разглядываем расписанные стены высоких деревянных помещений, в которых в парке, и вдоль океана. В шкафу с застекленными двер- цами аккуратно расставлены предметы русского при- кладного искусства: хохлома, гжель, палех. Трудно опи- сать чувство, встретив до боли знакомые предметы с твоей родины на далеких островах, куда нога русских ступает не так часто. Алои показывает технику вышивания ковра, улыба- ется. Решив, что такого гостеприимства мало, пригла- шает нас на чашечку кофе в кафе. Мы с трудом усажи- ваемся в его расписную «игрушечную» машинку, быв- шую некогда белого цвета. Машина, щедро расписан- ная яркими красками, привлекает внимание прохожих. Дети что-то радостно кричат и бегут за машиной. Алои везет нас в центр своего любимого города. Привозит, как мы поняли, в лучшее кафе Порт-Виллф. По россий- 153

Наш дом ЗЕМЛЯ! ским и австралийским меркам – местечко очень скром- ное. Тут же начинает вокруг нас бегать обслуживаю- щий персонал, раскланиваясь перед Алои, посматривая на нас с любопытством. После двух слов Алои на фран- цузском языке услужливым работникам кафе, весь пер- сонал начинает раскланиваться и перед нами. Алои ка- тегорически отказывается от нашего предложения за- платить за кофе. С нами Алои говорит на английском языке, с персо- налом – на французском. Несколько фраз знает на рус- ском рассказывает, что Николай Николаевич Мишуточкин знал много языков, но русский язык для него был люби- мым – это был язык его детства, и он с радостью искал возможность пообщаться с русскими, которые бывали в его музее очень редко. В последние годы все чаще заплывают в Вануату на больших белых круизных лайнерах и русские туристы. Для заплывающих сюда на несколько часов туристов шляпы, маечки, шорты, салфетки и многое другое. Сам он – худощавый, невысокий, очень живой, всегда в рас- писанных своими руками маечках, в расписной шляпе, выглядит озорным пацаном. Если скажете, что у него очень красивая шляпа, маечка, то он тут же снимет и отдаст вам. Поняв это при первой встрече, мы опаса- лись хвалить его маечки, футболки, чтобы он не стал раздеваться, угождая гостю. Он все же нашел случай сделать нам подарки, купив в лавке напротив кафе шелковые парео, выполненные по мотивам его рисун- ков. Алои Пилиоко и сегодня продолжает работать над со- зданием новых картин, бережно хранит экспонаты пер- 154

Земля живая? вобытного искусства народов Океании, которых в му- зее насчитывается уже более пяти тысяч. Картины свои подписывает NicАloi Pilioko (НикАлои Пилиоко). В цен- тре дома, на столе, хранит урну с прахом своего русско- го . Он непременно предложит остаться на ночлег и именно в этой его почётной комнате. Мы, конечно, ночевать ни- когда не оставались, но очень подружились с Алои, вся- кий раз удивляясь его гостеприимству и трудоспособно- сти. Его мастерская завешена до самой крыши новыми художественными полотнами. По экспозиции гуляют иностранцы, закупая картины знаменитого в Океании и в Европе Алои Пилиоко, на которых изображены эк- зотические сюжеты танцующих островитян. При последнем моем посещении 31 января 2018 года по экспозиции долго ходила семья французов, выбирая картины. Мне эти европейские незнакомцы показались ценность того, что ищут в этой диковинной галерее. Я спросила: «В каждой художественной галерея вы поку- паете картины и увозите во Францию»? Все члены се- мьи заулыбались и старшие из них в ответ мне с гордо- стью стали рассказывать, что это самый необыкновен- ный в мире музей, которые они видели. С гордостью сообщили, что создал этот музей их соотечественник, француз Николай Мишутушкин. Они гордились своим гордость за русскую семью офицера Мишутушкина, су- мевшую вдали от Родины воспитать сына с русским пылом, достойно прошедшим страны и неведомые ост- рова, ставшего человеком мира, подвижником искус- ства, не уронив честь русского человека, вторым Мик- лухо-Маклаем. 155

Наш дом ЗЕМЛЯ! Как хрупок мир. Как бережно мы должны относиться друг к другу, ценить каждый миг, каждый вздох и бе- речь нашу планету. Когда я писала эту статью, которая еще нигде не публиковалась, поскольку писала я имен- но для сборника «Наш дом Земля»… писала, вспомина- ла, перебирала фотографии и видеозаписи с художни- ком и хранителем музея Алои Пилиоко… Тогда я еще не знала, что через месяц, в октябре 2020, хранитель му- зея «Искусство Океании», Алои Пилиоко, покинет этот мир. Судьба подарила мне дружбу, общение еще с од- ним удивительным человеком – меланезийским абори- геном, бережно хранившим собранные ценности рус- ским островитянином Николаем Мишуточкиным, дока- зывая, что для всех нас, даже через столетия, Земля – это наш единый дом. В 2020 году отмечается 100-летие Великого Исхода русских из России. С уходом хранителя музея, создан- ного сыном русских беженцев, вынужденных покинуть Россию 100 лет назад, закрыта еще одна страница рус- ских в рассеянии. Что будет с музеем, созданным по- томком белого русского офицера на острове в Тихом океане? Сейчас этого никто не знает. Унаследуют музей 170 племянников Алои Пилиоко, о которых он с гордо- стью рассказывал, или правительство Вануату выделит средства на содержание экспозиции? Маловероятно для государства, испытывающего финансовые трудности. Земля, на которой стоит музей, расположена практиче- ски в центре города и привлекает китайских бизнесме- нов... А может, французы позаботятся о музее, создан- ном их соотечественником, которым они тоже по праву гордятся?.. Вопросов много. Продолжение следует... 156

Земля живая? 157

Наш дом ЗЕМЛЯ! ГОРСТКА ТЕПЛОТЫ… Уснули в полуроспуске цветы, в ладонях грею чайные головки, не колются, дрожат на стеблях тонких, впитав покорно горстку теплоты. Срезаю с грустью полные бутоны. Достойны украшения короны. Поставлю в воду, пусть живут ещё. Осенний сон розарий обречёт. Под снегом будут ждать прихода марта, но солнце, к сожалению, не завтра коснётся хрупких веток. И задорно распустятся уснувшие цветки… Сейчас мой сад не выспавшийся, сонный, на листьях лед – кристаллики воды… 158

Земля живая? ДАВАЙ СНАЧАЛА… Я против межсезонных сквозняков, змеёй ползущих между стен дворовых. Они зажали нас в тисках ледовых, как две планеты между двух миров. Как выйти из квадрата или круга? Свалился он на голову. Откуда? Осенняя хандра, сезон беды. Расстроились и нервы, и лады. Давай сначала... Вечер у камина… Не будем выпускать на волю джина. Не станем замечать времён, часов. Согреемся без слов горячим грогом. Счастливым ждать не стоит у порога чужих, неузнаваемых шагов… 159

Наш дом ЗЕМЛЯ! В ОТРЫВ… Весною лишь проклюнется побег, в тепле лучей рассветных сок по стеблям потянется. Твоих объятий мне бы – без апокалиптических помех. Теряют континенты силу, импульс, и впрыскивает спрут простуду, вирус. А мы, слепые маски, без эмоций стучимся между строк. Погреться можно, пока к тебе протянута ладошка? Включи на всю катушку мощность Солнца. Раскину руки и навстречу ринусь. Торопишься ко мне издалека. Часы спешат в отрыв. Ну а пока... Застыл ноябрь, стремится градус в минус... 160

Земля живая? 161

Наш дом ЗЕМЛЯ! НАШ ДОМ ЗЕМЛЯ Встал поутру, умылся, привёл себя в порядок – И сразу же приведи в порядок свою планету. Антуан де Сент-Экзюпери Планета… С ростом Человека она тоже растёт. Планета для малыша – это мама, нежной улыбкой встречающая его каждое утро. Планета подростка – скорей всего, друзья, любимый двор, улица, школа. Планета для молодого человека – его любимая девуш- ка, работа, родной город, страна и, возможно, весь мир. , улыбка внука и радость общения. раз- вивается и снова возвращается домой, к своим истокам и к себе самому. Что же происходит на его жизненном пути? Что он познаёт? Как живёт? Кого встречает? Каково ему на его планете? Каков его большой Дом? фейерверками, всеобщим ликованием и громкими во- згласами: «Миллениум!!!». Отгремели праздничные салюты, стихли улицы горо- дов, наступили рабочие будни. И спросил у Человека Новый век: «С чем же ты, доро- гой мой землянин, пришёл ко мне?». 162

Земля живая? Огляделся Человек вокруг и изумился… Зелёные листья на белом снегу – Ошибка природы? Понять не могу. Частенько природа стала сбоить. Какой механизм надо лечить? Из винтиков сложных, что есть у неё, Заржавел один, вероятней всего, Он – «Homo sapiens», на удивленье, Хотя так назвали его уж давно. А ныне он стал неразумнее всех, Живущих на нашей большой планете. Кто сможет помочь тебе, человек? Похоже, ответа вы не найдёте. Оттого и зелень на белом снегу, И майская гроза в канун января. Планеты также по кругу бегут, А люди друг друга не могут понять… Что же увидел Человек? – Атомные реакторы – плод научной мысли его одно- планетян; – Несметные арсеналы оружия – химического, биоло- гического и ещё какого-то сверхмощного; – Горы всевозможных синтетических удобрений и веществ, от которых задыхается его Дом Земля; – Наркотические средства, которые убивают самого их создателя. И тут услышал Человек, как стонет его планета. Уви- дел, как больны её обитатели. В погоне за техническим прогрессом Человек не заметил главное, ибо, как гово- рил древнегреческий поэт и мудрец Софокл: «как стра- шен может быть разум, если он не служит человеку». 163

Наш дом ЗЕМЛЯ! Марс, полнотелая Венера, загадочная Луна, неуёмный Уран и все другие планеты, как и тысячи лет назад, привычно бежали по своим заданным орбитам. Изменился лишь Дом Человека. Из невероятно краси- вой голубой планеты Земля он превращался в серое не- привлекательное небесное тело. А молодому Веку, стремительному и энергичному, всё также нужны крепкие руки, умные головы, благород- ные сердца. Нужны творцы. Задумался Человек: – Что же мешает людям, современным, грамотным, вполне благополучным, жить в мире, добре, чистоте? – Как атом сделать только мирным и остановить все войны на Земле? – Как прекратить болезни и эпидемии, а свою плане- ту сделать настоящим добрым Домом? И вспомнил Человек своё начало. До чего же важна она, первая улыбка мамы, её тёп- лые руки и ласковый взгляд! Человек не вправе забыть то чистое солнечное утро! И тогда он будет делиться радостью со своими друзь- ями, любимыми, родными и просто незнакомыми людь- ми, в ответ тоже получая добро. Только счастливый Человек создаст красивую Плане- ту, превратит свою Землю в солнечный и тёплый, мир- ный и чистый, благополучный и благородный Дом. 164

Земля живая? 165

Наш дом ЗЕМЛЯ! ПОСТЕЛЬ (Маленькая поэма) О, если б небо судило без тяжких сомнений Так же и мне, оглянувшись на жизнь, умереть! А. Фет МЛАДЕНЧЕСТВО Мир отгорожен прозрачною легкою сеткой, – Мальчик смеется и тянет ручонки в кроватке, Бросил игрушку, – и палец, протянутый цепко, Сильно сжимает, конечно, с мужскою ухваткой. Счастлива мама, отец расцветает в улыбке. Мальчик красив, не по возрасту развит и крепок. Вот он какую струю запустил без ошибки В папу и маму – почти что достал из-за сеток. Что ему чудится после кормленья, и что ему снится? – Мир ограничен родными руками и маминой грудью. Сколько тепла источают склоненные лица – Это, наверно, они называются – люди. Как хорошо засыпать, чтоб потом просыпаться И покапризничать – как это выйдет, а ну-ка... Новый какой-то предмет получить, чтобы с ним разбираться. С папой и мамой втроем поиграть и погукать. И хорошо б поскорей подрасти и развиться, Стать как они – интересно, когда это будет? Ах, как прекрасны, светлы и чисты эти лица; Это, конечно, они называются – люди. 166

Земля живая? ДЕТСТВО Что это мама меня уложила так рано? Даже и сказку сегодня не будем читать. Свет погасила, и в комнате стало так странно. Лучше не думать, стараться уснуть, не дышать... Жалко Алешу и Черную Курицу жалко – Весь ее маленький добрый подпольный народ, Мне б это зернышко... Видимо, даже под палкой, – Мама сказала, – английский в меня не войдет... Маленький Мук отомстил замечательно Шаху – Каждому ясно, что значат ослиные уши. А Колобок, хоть и хитрый, но всё же дал маху – Слишком расхвастался, вот и Лисою был скушан... Глупый Емеля – и сказка без смысла и толка – Целое войско разбил, не слезая с печи... Как же Царевич седлал того Серого Волка? – И через лес – а в лесу и темно, и сычи, Тут и Кащеевы слуги, и всякие Буки Корчат мне рожи и скалят беззубые рты... Ах, это мамины мягкие, теплые руки – «Мамочка, я не боюсь, не боюсь темноты! Это не слезы, а просто… случайно... слезинка... Я не забыл, что уже совершенно большой... Да, я закрою глаза, и исчезнет картинка... Честное слово!.. И утром я буду сухой...» 167

Наш дом ЗЕМЛЯ! ОТРОЧЕСТВО Опять в постель загнали предки – Лежи и в зеркало смотри... Какие ни глотай таблетки, А все прыщавость и угри. В круг света от настольной лампы Попав, лицо флюоресцирует. Большими стали руки... Лапы... Приятно, но не компенсирует. «Гашу, гашу!» – на мамин возглас. Те, что постарше, все тусуются... Проклятый переходный возраст – Как тянет вечером на улицу. Там парни с фиксой смотрят косо – Так, что чужак скользит вдоль стенок; И девочки стоят с начесами И в узких юбках до коленок. И непонятно в чем причина – Все те же ноги, та же стать – Но если ты чуть-чуть мужчина, То взгляд не в силах оторвать. И, кстати, все-таки не сказки, Что при английском при дворе Из высших орден был – Подвязки – Носили даже на бедре… 168

Земля живая? Галантность... Рыцари в турнире... Дуэль за честь Прекрасных Дам... Вот в школьном написать сортире, Что я за Катьку жизнь отдам! А после Кольке врезать! – Правда, Что толку... Этот Колька – бык. Прибьет – и Катьку жать в парадном Пойдет, как он давно привык. Смеяться будут до упаду... А Катька, как ни посмотри, Конечно, девочка, что надо, Но не мадам... не Бовари... Но может, как-нибудь случайно Не он, а я побью его. И Катька влюбится отчаянно В меня – Героя своего, И это я ее в парадное Введу под взгляды и смешки. И там случится что-то главное, О чем картинки и стишки... Внезапно все соединилось: Руки стремительный маршрут, И возбужденная потливость, И острый юношеский зуд, И первый бесконтрольный блуд, И к самому себе гадливость, 169

Наш дом ЗЕМЛЯ! И сердца бешеного стук, И сон... А утром был испуг И стыд... И снова – повторилось... ЮНОСТЬ Первая женщина Темные сени, в избе запах щей и солений, Свежая брага в стаканах – хмельная и мутная. Здесь собираются парни окрестных селений, Здесь появляется женщина эта минутная. Статные парни и девки напротив – по лавкам Тесно сидят за уставленным снедью столом. С каждым стаканом мои опускаются ставки, И поднимается брага, вставая колом. Надо уйти из натопленной хаты в холодные сени И на крыльцо, чтобы там – в голубые сугробы Выплеснуть эту окрошку из щей и солений И успокоить жестокую пляску утробы. Только вокруг всё предательски зыбко и смутно, И опрокинуты девичьи лица в оскалы. Но появляется женщина эта минутная, Чтобы понять, увести и спасти от провала. 170

Земля живая? Чтобы потом мне проснуться в предутренней хмари, В запахах спящего в люльке грудного младенца, И осознать, что исчезли вечерние хари, И ощутить ее легкие руки у сердца. И разбудить ее спящие теплые губы, И получить эту влажную сладость крещенья, И возомнить себя сильным и властным, и грубым, И испросить себе первое в жизни прощенье. И навсегда с этих пор, как бы жизнь ни сложилась, – Жертвенной будет она или будет беспутной – В сердце твоем остается как высшая милость Первая женщина – женщина эта минутная... Грёзы Вот и кончается день, обреченный на прозу, Сотканный весь из давно надоевших советов. И начинаются сумерек метаморфозы, И растворяются грубые грани предметов. И возникают заманчиво и непреложно, Стоит забыться, зарывшись затылком в подушки, Блики и облики жизни почти невозможной – То ли в ночи светлячки, то ли только гнилушки. Пошлая пропись, что опыт житейский бесценен. Дни – отошедший и завтрашний – неотличимы. Сколько их кануло в долгие годы – без цели, В годы, которыми мальчики станут – мужчины. 171

Наш дом ЗЕМЛЯ! Но вышивают бессонно-высокие ночи Связи мечты и реальности – странною вязью И примеряют к пустотам дневных многоточий Броские образы в ярких обертках фантазий, И возбуждают восторженно и воспалённо Гордые горние грёзы о предназначенье. Те, под которыми должно погибнуть, – знамёна Видятся грозно – и осознаются знаменьем. Но в блекло-сером предутреннем призрачном свете Вновь торжествует бескрылой банальностью в фразе Тяжкая статика замкнутой формы в предмете, Грубыми гранями грабя безгранность фантазий… ЛЮБОВЬ ОТВЕРГНУТАЯ *** Меня преследует бессонница – Не доконала бы когда. И в голове гудит, как в звоннице, Где бьют во все колокола, Где все от гуда – содрогается, Где даже самый воздух – гулк, Где бесконечно продолжается Начавшийся однажды звук... И лишь к утру – в разбитом вдребезги Моем мозгу смолкает звон. И ты идешь ко мне из вереска – Из тишины... Но это – сон. 172

Земля живая? *** Сон начинается со стона. И скоро – верь или не верь – Но ты ночами сходишь с трона В мою голодную постель. И снова взброшенные бедра Податливы и горячи... И все в мозгу темно и мертво. И только кровь в висках стучит. И запрокинуто на белом, Обожествленное в мечтах, Смуглеет бьющееся тело В моих дождавшихся руках, Пока у края осознания, Сквозь бешенство и гул в груди, Я не услышу заклинания: «Не уходи...» А после – жадно и устало, Лицом зарывшись в твой живот, Я буду пить губами впалыми Его испарину и пот. Но вдруг – в какое-то мгновение, Сменяя этот сон и бред, В мозгу встает как откровение: Тебя здесь нет… 173

Наш дом ЗЕМЛЯ! И лишь неистребимо – запах Твоих подмышек и духов Впрессован в простынь, перепаханную За ночь – до поздних петухов... ЛЮБОВЬ СЧАСТЛИВАЯ *** Зеленой лозой винограда – В ней бродит не сок, а вино – Загадана миру шарада, Разгадки, увы, не дано... Росток невелик и невзрачен, Болезненно тонок и крив. Но, боже, как станет изящен Ветвей его хищный извив. Тогда – украшение сада – Он в самом конце сентября Подарит нам гроздь винограда Прозрачней куска янтаря. Мы срежем те грозди – и жаль их – Но верен обычай веков. Вино молодое – маджари – Вольется в ленивую кровь. В нем зной отошедшего лета И солнечной силы заряд. И губы твои – до рассвета Его аромат сохранят. 174

Земля живая? И тело, подвластное соку, Вошедшему в плоть из земли, Раскроется медленно току, Горячему току любви... А утром представится взгляду: В раскрытое настежь окно Врывается лист винограда – Прошитое светом пятно. *** Занавешенный ресницами, Запрокинут бледный лик. Губы – алыми зарницами – Зарождающийся крик. Руки жаркие – объятьями Опьяняют кровь мою. Тело влажное – проклятьями – Я твое благодарю. Не молочное – чуть прелое, Как осенний нежный лист, – Твое тело бледно-белое Вырываю из границ, Из границ, ему назначенных Долгим искусом незнанья, Чтоб зрачки твои – незрячими Становились от желанья. 175

Наш дом ЗЕМЛЯ! Чтобы эти губы – алым Перечеркнутого лика – Разрешились небывалым Нутряным утробным криком. И раскинувшись устало, Упоённо – в забытьи, Чтобы ты еще ласкала Бёдра льнущие мои... Я твои целую зубы, Мякоть десен – моя пища, И мои ладони грубые На тебе покоя ищут, И блуждают осторожно, Будто грубы – не они, И ласкают нежно кожу, Груди влажные твои... Эти руки – не разъять мне: На излете страстных бурь Как последнее – объятье, Как последний – поцелуй. И замедлен, словно в танце, Вздох последний – в унисон. И сплетает наши пальцы Невесомый чистый сон... 176

Земля живая? СУПРУЖЕСТВО Вы Обнажённую Веласкеса – Мечту, неясность, странный сон – Увидите ли между ласками, У женщины исторгнув стон? В живой, измученной, изученной На ощупь вдоль и поперёк Сумеете услышать лучшую Легенду у семи дорог? И что вам чудится – и чудится ль? – Когда от ваших слов – в слезах Над простынями и над улицами Взметнутся гневные глаза. Наступит ли для вас мгновение Признанья самому себе, Что эта женщина – волнение И счастье ваше на земле?!.. 177

Наш дом ЗЕМЛЯ! ОДИНОЧЕСТВО Бог не΄ дал сына – наказание. За что? – Да мало ли грехов. Но это значит – осознание Себя – вне памяти веков. Но это значит – поколение, С тобой ушедшее в дорогу; Твои мечты, твое волнение За скобки сносит понемногу. Но это значит – обрывается Бессрочно сотканная нить, И душу, образ, облик праотца Векам уже не повторить. Твоя смятенная поэзия – Попытка памятного знака – В ночи΄ тебе напрасно грезится Подобием живого злака: Все зерна, понятые весточкой, От нас – потомкам элегическим, Ничто перед одною веточкой На старом древе геральдическом. Бог не΄ дал сына – ты последний, Совсем один в своем дому. Ты сам себе прямой наследник, Увы, не нужный никому. Живая плоть времен разъята. Жизнь обрывается в пародию. Ночь проклята. Подушка смята. И сигареты на исходе... 178

Земля живая? СТАРОСТЬ Среди твоей бессонной ночи О чем ты думаешь, старик, И кто в твои стучится очи, И чей ты слышишь страстный крик? К кому так хочется прижаться Высоким старческим челом, Пред кем так больно признаваться, Увы, – в бессилии своем? Зачем в крови еще броженье? В какие тайные подчас Уносится воображенье Твое – в глухой полночный час? Какие сладкие пороки, Какие стыдные мечты Бессильный, старый, одинокий, Еще испытываешь ты? Чье восхитительное тело, Возникшее перед тобой, Ты осторожно и умело Следишь морщинистой рукой? Куда зовут воспоминанья? Какой неповторимый миг Ты пестуешь в своем сознанье, Бессонный яростный старик? Какое жадное желанье Тобой овладевает вновь – Вернуть былое обладанье, Вернуть последнюю любовь. 179

Наш дом ЗЕМЛЯ! И всё с тобою – вожделенье, И рук бессонных маята, И невозможность возрожденья, И пустота... и пустота… СМЕРТЬ Мир отгорожен больничною белой стеною, Иглами капельниц скованы слабые руки. Только глаза с этой искрою вечно-живою, С вечной готовностью к преодолению муки. В долгой, короткой, насыщенной, призрачной жизни Был ты, старик, и красив, и силен, и удачлив. Матери, Женщине, Другу, Искусству, Отчизне Ты поклонялся и был – при взаимности – счастлив. Что тебе чудится после кормленья и что тебе снится? Мир ограничен больничною белой палатой. Где эти милые, умные, добрые лица, Лица так нежно тобою любимых когда-то? Как хорошо засыпать – если б не просыпаться. Милые лица склоняются над изголовьем. Речи неслышны, но очень легко догадаться, Что говорят эти губы с такою любовью. Близко свиданье – жизнь более не повторится; И не исправить постыдности и упущенья. Ах, как прекрасны, светлы и чисты эти лица – Сколько в них грусти, тепла, доброты и прощенья... 180

Земля живая? 181

Наш дом ЗЕМЛЯ! ОЗЁРНЫЙ КРАЙ Не тот, что в Латгалии или Сибири. Не тот, что в Ав- стрии, Канаде или Финляндии. Другой – чилийский. Он находится в Северной Патагонии, и попасть туда мож- но , осно- ванный немецкими колонистами на берегу огромного озера Льянкиуе. Вчера мы летели из Франкфурта в Сантьяго, сегодня из авто- бусе. Уже хорошо заполдень, а мы только что с фор- мальностями и бегом к озеру. Ой, нет! Сначала сфото- графируем чилийскую Фудзияму – вулкан Осорно. Настроение у него сегодня почти безоблачное: за него всего одна тучка зацепилась! Сейчас она уйдёт, и абсо- лютно правильный конус будет на блюдечке с голубой ! Нет . Вздыхаем, снимаем как есть и идём гулять. Бесконечный и почти безлюдный променад вдоль озера приводит нас в центр города. Соскребя по коробу (, спрашиваю у прохожего, как найти продуктовый мага- зин. Он лукаво улыбается и интересуется по-испански же, может ли он объяснить это сеньоре, то есть мне, на минут мы уже покупаем опробованные нами накануне галеты. Это перекус для завтрашней поездки, а сегодня мы ещё должны посмотреть на единственную местную достопримечательность – готическую церковь Святого , ка- 182

Земля живая? жется, сплошь состоят из малюсеньких кондитерских, источающих запахи ванили и корицы. Как тут не со- блазниться! Вот он – торт Наполеон! Берём кусочек. Со- всем как бабушкин (она была поволжской немкой и не ре- цептуру и не испортить её «улучшителями». Довольные, мы благодарим «хранителя традиций» заведения и идём к храму. Архитектор Эдмунд Никлитшек возвёл его в нео-ро- - Вюртемберга, откуда сам был родом: белый фасад . И хотя обе породы весьма устойчивы к непогоде, за сто . Но после того, как церковь внесли в реестр памятников истории и архитектуры, что-то восстановили, что-то за- консервировали, и островок европейской культуры уда- лось сохранить и для прихожан, и для туристов. Ни тех, ,– смеркалось. Нас тоже потянуло ближе к отелю, тем бо- лее, что заказанная на семь часов сауна уже «стояла под парами». Не можем мы отказать себе в этом гра- дуса южной широты, где даже позднею весною бррр какие промозглые вечера. Следующее утро никак не хотело наступать. Клочья сизого тумана долго висели над поверхностью воды, заря- дил нудный дождь, однако лучезарное настроение » уныния. Собрав волю и тёплые вещи, мы двинулись в 183

Наш дом ЗЕМЛЯ! направлении Винсент Перес Росалес – старейшего на- ционального парка страны. Вначале пейзаж за окном обретать яркость и энергию. Прорисовались очертания гор, особо выделились силуэты вулканов-великанов. Рядышком справа двухкилометровый «хулиган» Каль- буко. То он вулканические бомбы на восемь километров пепла на пятнадцать километров ввысь поднимет, то зальёт всё вокруг горячими грязевыми потоками, то ла- вой. В последний раз рванул 22 апреля 2015-го: в ради- усе двадцати километров пришлось всех эвакуировать. Короче, с ним лучше не связываться. Но если вас не- удержимо тянет совершить восхождение, поднимайтесь на Осорно. Он виден слева. Вулканологи гарантируют, что и спуститься успеете. Осорно хоть и из «активистов», но не записных: с 1575-го года всего одиннадцать раз , сквозь которые несётся теперь к Тихому океану со ско- ростью триста кубометров в секунду река Петроуэ. - нии» затейливо изогнувшейся и поросшей мхом ветви старого мирта. рассматриваем невысокие водопады, образовавшиеся на месте трещин в кристаллизованной лаве, когда, вы- текая из адской кузни, та остывала. Судя по твёрдые породы, однако вездесущая вода справилась и с ними: где-то сгладила, закруглила грани, а где-то за- острила их до состояния лезвия. 184

Земля живая? Река Петроуэ вытекает из озера Всех Святых, а мы как раз собрались в него «втечь». На катамаране, конеч- но. Своим ходом холодновато. Сначала вода оставалась . По берегам поднялись холмы, плотно заросшие листвен- ным лесом. Кое-где сквозь буйную зелень угадывались домики истинных отшельников. Почему я так думаю? Потому что дороги вдоль озера нет, регулярного сообще- ния по воде – тоже. Высоковольтной линии не наблюда- ется, а из предполагаемых солнечных батарей, хоть ими всю крышу утыкай, на все утехи цивилизации электри- чества не выжмешь. Вот и выходит… что я завидую та- мошним обитателям. И как не позавидовать, если вместо телевидения и до заката любоваться цепью заснеженных гор во главе с вулканом Пунтиагудо (2.498 метров), «Заострённым» – в переводе. Кстати, заострённый он не только в переводе, но и в действительности. Представьте вполне себе нор- мальный вулкан вплоть до самого кратера, и вдруг ни с торчит. Вполне себе острый. И всё-таки правильнее бы вулкан долго вообще никто не мог забраться. В 1937-м Герман Рот и Рудольф Гесс (не тот, другой) совершили- таки восхождение, а спуститься живым посчастливи- лось лишь первому. С тех пор вершину покорили всего несколько человек. Сравните с толпой, что побывала на Эвересте! Получается, что Пунтиагудо думан только для мечтаний о нём, как о чём-то прекрасном, но таком же малосбыточном, как и коммунизм. 185

Наш дом ЗЕМЛЯ! Да ладно, не очень-то и хотелось. Лучше уж несущий- ся с высокой скалы водопад на расстоянии вытянутой руки, и нахлобученная сверху папаха тумана, которая, будто привязанная на верёвочке, поплыла за катамараном и просеилась на нас дождём аккурат у Чёрной речки (не той, другой). Рио Негро! Вдоль неё мы едем на откры- том джипе. То есть крыша есть, ноги тоже на суше, а . А при- шлось совсем неплохо, потому что наш гид достал из какого-то неведомого закрома добротные прорезинен- ные накидки и, топнув ногой, заставил нас в них обла- читься. Посему ничто не помешало нам не только на- сладиться красотами по левому и правому борту, но и выйти на остановке «Скотный двор» и прогуляться по оному. Разноцветные хрюшки, ламы, гуанако, викуньи, козлёнок. Свежеродившийся и пытающийся встать на ножки. Удалось. Дай Бог ему вырасти крутолобым коз- лом или козой рогатой – не разобралась... А в Пеуйе нас ждало солнце. Белоснежные вершины сияли и переливались под ним. Вулкан Тронадор «воз- несся выше … главою непокорной» не только «Алексан- дрийского столпа», но и окружающих его: вулканов и гор, потому что «ростиком» он аж 3.478 метров. Трона- дор значит Громовержец. Нам показалось странным, что потухший давным-давно в голоцене вулкан испан- цы назвали таким грозным именем. Гид объяснил, что штук!) периодически обрушиваются, производя грохот, слышимый издалека. 186

Земля живая? Кстати, вулкан находится всего в двадцати километ- рах от Пеуйи – затерявшейся в холодных джунглях кро- хотной деревеньке, всё взрослое население которой ско- ренько пообедали на открытой террасе и отправились наслаждаться бушующим великолепием здешней вес- ны. Все краски мира собрались в ноябре на этих широ- тах. Синяя гладь озера отражает бездонную голубизну неба лугу. На серой гальке пламенеют оранжевые эшшоль- ции. Темно-зелёный гигантский ревень выкинул буро- рыжую «кеглю» соцветия. Рубиновыми кулонами раска- чиваются фуксии на шальном жёлтом фоне ракитника. Рододендроны, от молочно-белого до гранатового, «вко- . Розовая японская сакура жужжит от знойно-упитанных шмелей. А это что за куст? Цветы алые, тонкие, изящно чешу затылок... – Ух ты, жимолость, – говорит подошедший сзади муж. – Такая же росла возле нашего озера в Латвии. – Точно! – тут же вспоминаю я. – И возле нашего, в Сибири... И мы пешком возвращаемся к катамарану. 187

Наш дом ЗЕМЛЯ! Что можем мы изменить?! Живите с открытым сердцем. Когда сердце откры- то, вы можете воспринимать любовь и дарить ее дру- гим и сможете испытывать сострадание ко всем людям в этом мире. Вы будете славить жизнь и чувствовать благосклонность Небес. Вас будет наполнять муже- ство, ибо любовь – это противоядие от страха. Открыть сердце – значит перестать любить выбо- рочно, даря свою нежность и заботу одним и лишая ее других. Признайте единство и Божественность всех человеческих существ и почитайте Божественность в каждом. Расширяйте свое сознание за рамки ограни- ченных представлений о романтической любви и лич- ных привязанностей. Становитесь все более всеобъем- лющим и включайте в себя все проявления универсаль- ной Божественной любви. Людей с закрытыми сердцами легко определить: у них тусклый взгляд, холодная энергетика, жесткое об- ращение с другими, озлобленность. Эти люди находят- ся под контролем своего Эго и проявление люди. Мы все разные, но мы пришли на эту планету с од- ной общей целью – повышение уровня просветленно- сти планеты посредством проявления нашей Боже- ственной сущности и преобразования негативности в любовь. Помните об этом в повседневной жизни. 188

Земля живая? 189

Наш дом ЗЕМЛЯ! ВАСИЛЬКОВО-МАКОВОЕ ПОЛЕ Васильково-маковое поле, С кровью алой синева небес, Островки ромашек, словно в море, Очень милых и красивых невест. БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ Постараться быть счастливым В мире, тонущем во лжи; Божьей истиной томимым – Выбирать Его пути. МИГ РОЖДЕНИЯ Миг рождения волшебен, Он прекрасен и велик. Болен крик, но так целебен; Гениален божий лик. ЦВЕТОК Я цветок раскрою нежный, Опьянит меня дурман, Насладит нектаром свежим Этот девственный бальзам. 190

Земля живая? НАШ МИР Как мал и тесен мир, наш дом один для всех. И кто б мне возразил... пространствием небес. Людская колыбель... песчиночка в мирах. Оплот и цитадель... Творенье – Отче наш! И можно долго спорить – где и чему предел; вдруг станет бесконечность однажды не удел. И этот мир далёкий притягивает нас, бередит душу многим; познать настанет… час. Таинственных святил пока нам не достичь... Земля – наш дом один, её нам и любить! Но войны, власть и деньги уносят в даль мечту: в рай превратить всю землю, в цветущую весну. И можно много спорить – как долог земли пир... Задуматься всем стоит: как мал и тесен мир. 191

Наш дом ЗЕМЛЯ! СНИМИТЕ МУНДИРЫ Встаёт рассвет над землёй, тянет плотным туманом, вновь всех напоит росой, ароматным дурманом. Запоют птицы в небе, день и солнце встречая, а в мундирах во гневе... люди землю взрывают. Оголяют все нервы, плоть терзают на части; что им Бог и шедевры – ради денег и власти. Пожалеет кто землю – тем заслуги зачтутся. Кто спасёт нашу Землю – чтобы утром проснуться? Кто спасёт нашу землю от грядущей напасти? Не развалим ли келью... нашим детям на части?.. Вы им в лица взгляните и снимите мундиры... Землю-Мать вы храните! Миру – счастье, все силы. 192

Земля живая? *** Зло – энергию в пространство, Не обдумав, люди слали. В беззаконии и чванстве Бездну чёрную ваяли. ТЁМНЫЕ СИЛЫ Тёмные силы хитры, С разноса сулят всем праздник. Низкие цели скверны, В бездну пути они правят. МИР ТЛЕНЕН Берега не вечны у реки, И тленен чудный мир земной, Хоть нескончаем oн и свя΄тый, И сколько б ни был он «проклятый», Он наш телесный и родной. Душе даны миры иные, Там где Всевышнего стезя; Там где по истинам Благие В заботах Ангелы святые; Где нет абсурда бытия. 193

Наш дом ЗЕМЛЯ! МОЛЧАНЬЮ ЗОЛОТО ЦЕНА «Молчанью золото цена, А речь бесценна, коль умна!» Кто опровергнет сей вердикт, Не опорочив светлый лик? Вот Мудрость – слова не сказать, Но слышать словорвение. В том – Истина спасение, Чтоб в бездне жизни не пропасть. Но как же хочется сказать... И свою правду доказать. Но рвётся из глубин души: Молчи… молчи… молчи… молчи. Как много тех, кто в спор горазды – «Эксперты в области маразма»; В дурмане, словно от экстази. Их философия из грязи. Мир, к сожалению, таков – От гениев до дураков. Бесценна ль речь в такой среде, Где каждый судит по себе? Разве в мире всё иначе? Грех людской одним оплачен. Кто правду молвит – бит сполна. Знать, речь опасна – коль умна. 194

Земля живая? Но глупо истине не внять И речи ценной не сказать... Но воздадут ли ей цену? И будут рады ли уму? Всё ж нас порой трясёт словами. Но, успокоившись, речами... Молчанью – золото, конечно. А Правде – плётку... всем известно... СНЕЖИНКА Снежинка – льдинок кружева – нежно падает на землю; Я воде, природе внемлю – как в зной парит её душа. Но в вечности нетленной падёт ли капелькой дождя иль, вновь снежинкою кружа, танцуя вальс Вселенной. МИЛЫЙ ДРУГ Легко ль спалось, мой милый друг, внимая ласкам дивной феи, испив коктейль сладчайших чувств, растаяв в чарах сонной неги?.. 195

Наш дом ЗЕМЛЯ! ЭТО НЕ ПЕСНЯ Нет – это не песня, а свыше сказание; Просто души слова вам, Чтобы облегчить мирские страдания; В Вере – спасение нам. Капают слёзы в душевном молчании... Грех ли нам свой признавать?.. Или покаяться вновь в обещании Снова его совершать?.. Былое в веках уже в пыль превратилось; Чем же ещё удивлять?.. Живое рождается миру на милость, Истину вновь постигать. МГНОВЕНЬЯ ЖИЗНИ Мгновенья нашей жизни ценим не всегда, Наивно полагая, что вновь всё повторится. Допьём оставленный на миг бокал вина, Но аромат исчез и ему не возродиться. ЛЕЛЕЮ Лелею в мыслях тебе сил... Пусть бриз Весны бодрит твой дух, душа избавится от мук, вновь станет мир печальный мил. 196

Земля живая? КОГДА ТВОЙ МИР Когда твой мир и свет померкнут в суете, и тонет день в делах, а привкус скверности в душе позёмкой тянет страх... И жизнь – и тут и там... летя наоборот, ударит громко в гонг. О, бытия водоворот – печальный сердцу звон!.. Удачу, счастье нам не взвесят на весах и почтой не пошлют. Осядет горечь на плечах; где радость – не поймут. На миг закрой глаза... не внемли суете – сбрось пелену с себя. Всегда будь верен ты мечте – она спасёт тебя!.. УДАЧА Удача свыше ниспадает, когда ты с верою живёшь... И искушеньем не страдаешь, и мысли светлые несёшь. 197

Наш дом ЗЕМЛЯ! ИСТИНА – ПО ЗАПОВЕДЯМ ЖИТЬ Истина – по заповедям жить И душу не губить обидой; К врагам идти не с панихидой, Себя терпением не казнить. И говорить без страха правду. Да жизнь принимать такой, как есть, И не возносить в угоду лесть, Хоть и сулит она усладу. Истина – душою не кривить, Мир чувствовать Божественный, Собою быть – не жертвенным, А мудрым в мыслях... чтобы простить. Возможно быть ли идеальным? Ведь грешник каждый на поверку, И знает всякий тёмну дверку; Вопрос веками актуальный. Истина – нам жизнь не повторить; Добро творить в ней должен каждый – И независимо от «жажды». Лучше... со Всевышним не хитрить. К судейской мы привыкли роли, Но истины зерно на всходе, И тянется душа к свободе, Божественные ведь в ней ростки. 198

Земля живая? Так и живём под небесами, Внимаем мудрости с годами: «Не столь уж хороши мы сами, Чтоб укорять других грехами». БЕЗДНА Солнце вышло из-за тучи и вдруг опять сбежало. Чернотой небесной кручи уж бездна надвигала... Вся искрила тёмной силой, поглощая блик огней; небеса крала ревниво, невзирая на людей. Я ДАЛЕКО Я далеко, но будь сейчас со мной через пространство, близко, рядом... Ты оглянись – я за твоей спиной. Как нежно пахнет летним садом... Рукой тихонько прикоснись ко мне. Чувствуешь?.. Я тоже прикасаюсь. Всё это происходит не во сне; миг волшебства нас наслаждает. 199

Наш дом ЗЕМЛЯ! В НЕБО СМОТРЮ В небо смотрю, затаив дыханье, сколько таинств сокрыто от нас; наша жизнь – это только мгновенье – вот сверкнул огонёк и погас. И эти дали нам неподвластны, где конец... и что там за концом?.. Мне про жизнь так много непонятно, бесконечный не ясен закон. Серебрится таинственным светом млечный шлейф – неизведанный путь. Почитая законы Вселенной, в нём планеты и звёзды живут. Сколько солнц по просторам там светит – высший разум и здесь рассчитал. Мы – земли нерадивые дети; Он во благо нам знанья не дал. Ещё слаб человек во Вселенной, чёрствы мысли его и дела. В мир святой ему двери закрыты, светлой мыслью он славит себя. А земля... она тоже живая, гордый дух её честь бережёт; неужели дойдём мы до края, когда всех ураганом сметёт?.. 200