Выпуск 12

150 Понедельник 12 НЕ ВЫХОДИ ИЗ КОМНАТЫ ?? часов ?? минут ?? секунд Абсолютного Времени Снаружи на поверхности иллюминатора образуется то- ненькая корочка инея. Она похожа на сахарную пудру и ярко блестит на солнце. «Мы идём на посадку, сынок!» — это мама нежно прошеп- тала мне в моё маленькое ушко, пока я заворожённо смотрел на проплывающие внизу, глубоко под нами, облака. Так ве- село быть вместе — мама, папа и я — в моём самом первом полёте на самолёте. Через неделю мне будет десять лет, мы летим к бабушке в Самару. Хотя стоп, почему в Самару? Я же ещё совсем ребёнок, и этот город пока должен называться Куйбышев... Я оглядываюсь вокруг. Салон кажется мне громадным, хотя мои родители жалуются, дескать, им тут тесновато. Слева и справа двойные ряды кресел, обшитых сине-зелё- ным ковролином со стороны спинок. Между рядами узкий проход, по которому иногда проходят тёти в красивой оде- жде, которых называют стюардессами. Мы с мамой сидим на местах 6В и 6Г, а папа сидит за мамой на месте 7Г. Помню, как в аэропорту мама с папой сожалели о том, что мы не сможем сидеть все вместе. Но я не очень-то расстраивался по этому поводу. Ведь это мой первый полёт! Море невероятных впе- чатлений, и всё так интересно! Я даже знаю, сколько в самолёте пассажиров. Почему-то я точно уверен, что, кроме меня, здесь именно тринадцать детей. Я очень быстро познакомился с мальчиком моего воз- раста. Это было легко, ведь он любил читать Жюля Верна, со- всем как я. А ещё я жаловался всем подряд, что мои школь- ные каникулы скоро закончатся, и что в школу возвращаться мне не хочется совсем. Мой папа — инженер, и в глубине

Сергей Мордашов, Москва 151 души он хочет, чтобы я пошёл по его стопам, хотя старается не подавать виду. Ха, ни за какие коврижки! Я уже хочу стать лётчиком! Я обратил внимание, что в салоне сидит какой-то стран- ный дядя. Мама строго-настрого запретила мне подходить к нему, но я всё-таки не удержался. Я не помню его лица, но зато хорошо помню загорелые руки, закованные в наручники. Он сидит позади, в самом хвосте самолёта, вместе с другим дядей, милиционером, попросившим меня пойти поиграть в другое место. Я безмолвно повиновался, хотя хвост, на мой взгляд, — самое загадочное место в самолёте! Именно туда увозят свои столики стюардессы! Я слышу голос, раздающийся из динамиков. Это коман- дир оповещает пассажиров о начале посадки и просит всех занять свои места, пристегнуть ремни безопасности, убрать откидные столики и привести спинки кресел в вертикальное положение. Зачем такие сложности? И почему эта длинная, мудрёная фраза звучит так знакомо? Пока мы снижаемся, мои уши закладывает, и они начи- нают жутко болеть. Мама говорит, что нужно крепко зажать нос двумя пальцами и изо всех сил выдохнуть. Я пробую, но у меня не получается. Что делать? Надо же, если я часто сгла- тываю, боль на какое-то время исчезает. Ну что ж, это, ко- нечно, неприятно, но придётся потерпеть, ведь сами лётчики наверняка чувствуют нечто подобное! Ох, скорее бы эта боль прекратилась! Между тем самолёт скрывается в облаках, и нас начинает трясти. Я, кажется, именно этого и ждал. Хочется подвинуть- ся вправо и всмотреться в большой, круглый, как блюдце, иллюминатор, за которым расстилается непроглядная серо- ватая пелена облаков. Сейчас почти четыре часа дня. Время я только что увидел на маминых часах. Она почему-то носит их на правой, а не на левой руке.

152 Понедельник 12 Мне очень и очень жаль, что вот уже совсем скоро всё самое интересное закончится, и мы снова будем ходить по земле, как самые обычные люди. Я стараюсь вспомнить, как мы готовились к взлёту, как взлетали, как набирали высоту, как мама и папа объясняли мне, что же происходит на моих глазах за бортом. Но у меня не получается. Как я ни стараюсь, как ни напрягаю память, я почему-то не могу вспомнить ни- чего с того самого момента, как мама ласково шепнула мне, что мы идём на посадку. Невероятно! Я не могу вспомнить, как оказался здесь, в этом кресле... так странно... Наконец, где-то там, под облаками я вижу бескрайнее по- лотно земли. Погода отличная, несмотря на то, что на дворе октябрь, и с каждым днём становится всё холоднее и темнее. Ветер дует со скоростью два-три метра в секунду. Земля всё ближе и ближе, я уже отчётливо могу разглядеть деревья, до- роги, машины и дома. Откуда я знаю точную скорость ветра? Это просто моя фантазия? Я оборачиваюсь через левое плечо и вижу, как папа чешет макушку. Он выглядит очень забавно. Мама легонько хлопа- ет меня по плечу и говорит, что сейчас появится посадоч- ная полоса. Как зачарованный, я жадно впиваюсь глазами в иллюминатор и пытаюсь увидеть, что же скрылось там, вни- зу, под брюхом нашего гигантского зверя по имени Ту-134, в котором находятся восемь членов экипажа и 85 пассажиров, среди них 13 детей, не считая меня. Я всё это видел уже неоднократно, значительно чаще, чем хотелось бы. Что-то не так. На самом деле всё пошло не так ещё в тот момент, когда наш самолёт затрясло в облаках. Ещё во время «болтанки» я вновь осознал всё происходящее. Разве не очевидно теперь, что самолёт заходит на посадку слишком быстро? И что он заходит на посадку под чересчур

Сергей Мордашов, Москва 153 острым углом? Странно, что мне всё это известно. Несмотря на то, что это мой самый первый полёт на самолёте. Бетон уже совсем близко. Можно разглядеть копоть. Три, два, один... А потом всё происходит совсем не так, как показывают в кино или пишут в книгах. Нет никакого света в конце тон- неля, и никакая жизнь перед твоими глазами не проносит- ся. Ты просто застываешь с невероятно глупой физиономи- ей, уткнувшись лбом в иллюминатор и схватив его нижнюю окантовку своими пальчиками. Всё происходит так быстро, что даже не успеваешь испугаться, не говоря о том, чтобы крикнуть, заплакать, позвать маму или помолиться. В момент касания самолётом земли моё восприятие окру- жающего мира останавливается, как если бы во время про- смотра фильма включили паузу. Весь мир вокруг парализо- ван. И так я сижу неподвижно — может, секунду, а может, и столетие. Всё остальное — потом... Это только потом я узнал, что Ту-134 на полной скорости врезался брюхом в посадочную полосу, отчего стойки шасси подломились, его по инерции протащило по полосе, затем снесло вправо и вынесло на грунт, где он перевернулся... Это только потом я узнал, что правое крыло, находящее- ся чуть позади наших сидений, оторвалось, а левое сложи- лось вдвое, точно бумага. После чего корпус переломился, и на раскалённые двигатели хлынул керосин из топливных баков... Это только потом я узнал, что тётя Маша — стюардесса, игравшая со мной во время полёта, — сгорела заживо вместе с двумя своими подругами, потому что рядом с их каютой хра- нился кислородный баллон, у которого выбило патрубок. От них остались только фрагменты берцовых костей и черепов... Это только потом я узнал, что несколько человек спас- лись через люк в хвостовом отсеке, ставший причиной гибе- ли многих других, не успевших выбраться, так как рядом был

154 Понедельник 12 разлом, через который шёл воздух. Дым и пламя наполняли салон, а люди вдыхали образовавшиеся продукты горения... Это только потом я узнал, что нехороший дядя в наруч- никах, оказавшийся преступником-рецидивистом, своими скованными руками вытащил меня, еле живого, и тела моих родителей из горящего самолёта... Это только потом дядя Женя, работавший, как говорили, «в почтовом ящике», рассказал мне, что командир воздушно- го судна поспорил с экипажем, что сможет посадить самолёт вслепую, по одним только показаниям приборов. Для чего он закрыл обзорные окна с левой стороны шторками. И что вто- рой пилот, штурман и бортинженер никак не препятствовали его действиям. И это только потом я узнал, что из 93 человек на борту спор выиграли 24. И что вскоре прокурор поспорит с командиром воздушного судна, что тот отсидит в тюрьме 15 лет. И что спор снова выиграет убийца людей, отсидевший только шесть. Хотя... по большому счёту, я всё это знаю и сейчас. Увы, я уже не в первый раз совершаю свой первый полёт на самолёте. Я просыпаюсь синхронно со взрывом, разносящимся эхом в моих ушах... 00 часов 00 минут 03 секунды Абсолютного Времени Этот кошмар повторялся из раза в раз. Образы людей, доживающих последние секунды своей жизни, мелькали у меня перед глазами, а утром я замечал, что седых волос при- бавилось. Прошло так много лет, а я по-прежнему летаю в свой «первый полёт», заново проживаю события нескольких судьбоносных минут моей жизни. И так каждую ночь. Я тру глаза и сажусь на край дивана. На кожаной поверх- ности остались вмятины и влажные следы от моих ладоней.

Сергей Мордашов, Москва 155 Сознание медленно возвращалось, но никакого ожидаемого прилива сил после сна не последовало. В глазах ощущение песка, во рту неприятный привкус, руки скованны, ноги не слушаются — должно быть, я проспал несколько часов. Сто- ило громадных усилий не дать себе повалиться обратно. Я и не заметил, как уснул прямо в одежде, отключился от не- прекращающихся размышлений. Цветовые оттенки окружа- ющих вещей совершенно изменились, пока я спал. Солнце за окном медленно скрывалось за горизонтом, его лучи окра- шивали комнату в багряный цвет, навевая предчувствие че- го-то нехорошего. Я осмотрелся вокруг. Комната была самой обычной, ничем не отличавшейся от сотен других: с простенькой мебелью, лампой вместо люстры, стенами, оклеенными бумажными гофрированными обоями зеленоватого цвета, внушавшими мне если и не суицидальные, то депрессивные мысли. По- среди комнаты, заваленный документами и папками, стоял большой квадратный стол, точно сбежавший из прошлого века. На краю стола гордо возвышался компьютер с погас- шим монитором. Очевидно, он перешёл в режим ожидания. Возле стола — такой же старенький стул с потёртыми ножка- ми. То, что он выдерживал мой вес, казалось чудом. Справа от стола, прижавшись вплотную к стене, притаился большой шкаф с тремя секциями, которые я не открывал ни разу. В стене слева — большое окно с видом на шумный проспект. Около окна в левом углу комнаты — небольшой комод, к ко- торому я старался не приближаться: он казался чересчур хлипким, хотя на этом комоде стояли электронные часы внушительного размера с кроваво-красным циферблатом. Во время своих размышлений я то и дело на них поглядывал. Хотел я того или нет, но моё время было крайне ограниче- но. Выход из комнаты был всего один — через дверь белого цвета, запертую мною на ключ. От недостатка кислорода в висках больно застучало. Нужен свежий воздух, срочно!

156 Понедельник 12 Я встал с дивана, зажёг свет, посмотрел на часы и открыл окно. Как хорошо! Небольшой сквозняк, просочившийся че- рез приоткрытую створку, приятно обдул моё усталое лицо, а вид спешащих после работы людей напомнил, что где-то там, за пределами комнаты, по-прежнему кипит жизнь. Лю- дей было не так много, как-никак поздний вечер. Обычная человеческая жизнь, до которой мне уже давно нет никако- го дела. Мне тяжело быть среди них. Я отвернулся от окна и наклонился над столом, разглядывая несметное количество бумаг. Судя по часам, пошли уже третьи сутки моего пребывания в комнате. Она заменяла мне родных и друзей, я стал заме- чать, что разговариваю сам с собой. Ел и спал я прямо тут, на этом самом диване, стараясь ничего не запачкать. Я поки- дал пределы комнаты только для отправления естественных потребностей. Так проносился час за часом. И за это время ничего не изменилось, я не продвинулся ни на йоту. А через двенадцать часов мы должны предоставить окончательный отчёт о том, почему Airbus А330 разбился в нейтральных во- дах Атлантического океана, отправив 228 человек в страну вечного дайвинга. Самолёты являются не просто самым безопасным транс- портом в мире, но и самой безопасной жизнедеятельно- стью человека вообще. Не верьте глупостям, которые люди с ужасающей регулярностью пишут в интернете. В момент нахождения самолёта в воздухе большинство авиакомпаний гарантирует такой уровень безопасности, каким не может похвастаться ни один банковский сейф. Статистика говорит сама за себя: в прошлом году произошло десять авиационных происшествий, в которых погиб 381 человек. Причём один из этих случаев — угон самолёта, в котором никто не постра- дал. Мы как-то рассчитали, что вероятность гибели в авиака- тастрофе с учётом всех мер авиационной безопасности со- ставляет 1 к 20 000. Это ниже, чем, например, на велосипеде.

Сергей Мордашов, Москва 157 Проблема авиации в другом: долгое время её представители молчали, не стремясь наладить контакт с обывателями. Высочайшие показатели безопасности достигаются за счёт скрупулёзной творческой работы во время расследова- ния авиационных происшествий, которая помогает предот- вратить их повторение. Тщательность и точность — вот наши приоритеты. Именно такими расследованиями я и занима- юсь, работая в Межгосударственном авиационном комитете, МАКе. Не последнюю роль в выборе профессии сыграл мой «первый полёт». Злейшая ирония судьбы — я мечтал стать лётчиком, но ошибся дверью. Моя работа чрезвычайно напряжённая и основана на ме- тодах, которыми пользуются следователи и полицейские. Выяснение обстоятельств крушения того или иного воз- душного судна часто затягивается на многие годы, оставляя меня и моих коллег наедине с неприятной задачей — узнать всё-таки, что же на самом деле произошло. И поспособство- вать принятию мер, чтобы в дальнейшем подобное не повто- рилось. Время летит неумолимо, быстрее скорости звука. Из раза в раз все — и родственники, и сочувствующие, и, конеч- но же, пресса — теряют всякий интерес к трагическим собы- тиям. Их нельзя за это винить. И единственный человек, ко- торый продолжает изучать, осматривать, собирать воедино факты, формулировать на их основе версии, вглядываться в каждую мелочь в надежде докопаться до правды и добиться справедливости — это кто-то вроде меня. Усталый худоща- вый парень в чёрных брюках, белой рубашке и здоровенных очках, пытающийся постичь главное: понять и объяснить, по- чему в небе погибли люди. Как мои родители. Самое сложное в моей работе — общение с представителя- ми средств массовой информации. По правде говоря, я прези- раю представителей прессы. Причина довольно проста — аб- солютное большинство журналистов совершенно ничего не

158 Понедельник 12 понимают в том, о чём они пишут, зато их хлебом не корми, дай попугать читателей. За время своей работы я неодно- кратно становился объектом травли со стороны репортёров. Это происходило во время расследования наиболее резо- нансных или постыдных авиационных происшествий. Имен- но их больше всего мусолят — отдельные события легко вы- рываются из контекста и трактуются в ущерб общей картине происходящего. Искажение информации — обычное дело для любого репортёра. Мои умозаключения и обнародован- ные факты неоднократно перевирали, о них спорили. Меня даже «одарили» прозвищем «Ботаник 747». Помню, однаж- ды из-за чересчур эмоционального выступления на одной очень напряжённой и неприятной конференции меня даже временно отстранили от работы. Особенно раздражает, когда журналисты докучают мне и моей семье по телефону. Мои любимые очень болезнен- но воспринимают словесные нападки в любой форме и тихо ненавидят мою работу. Вспомнив о них, я инстинктивно сую руку в правый карман брюк. Там, рядом с ключами и старым кнопочным мобильным телефоном, лежит сложенная попо- лам семейная фотография. От прикосновения к ее потрёпан- ным краям на душе у меня потеплело. Когда станет совсем невмоготу, я достану фотографию из кармана и надолго зам- ру, рассматривая жену и сына, поглаживая их чуть поблек- шие изображения пальцами. Но не сейчас, потом. К сожале- нию, нет ни секунды свободного времени. Расследованием катастрофы А330 мы занимаемся уже третий год. Достаточно долго, чтобы забыть, с чего всё на- чиналось. Большие начальники потратили не один десяток миллионов самых разных денег, прежде чем мы смогли, на- конец, составить окончательный отчёт, который необходимо сдать завтра в десять часов утра. Я должен сказать, что мы проделали воистину титаническую работу. Мы смогли посе-

Сергей Мордашов, Москва 159 кундно восстановить всю хронологию аварийной ситуации от момента её возникновения до касания A330 поверхности воды. Мы детально смоделировали схему падения. Благода- ря работе водолазов, мы смогли получить в своё распоряже- ние бортовые самописцы A330 для анализа, с их помощью воссоздали работу приборов, а также восстановили перего- воры экипажа в кабине. В общем, мы выяснили совершенно всё, что нужно, и потратили много времени на подробное описание всех этих обстоятельств в отчёте. За исключением одной детали, над объяснением причин которой мы безуспешно бьёмся все эти три года… Продолжение следует...

Наталья Алётина, Москва Родилась в г. Саратове в семье офицера ракетно-кос- мических войск и учительницы английского языка. После окончания Московского социального университета ра- ботала тренером личностного развития, бизнес-тре- нером, ведущей авторских тренингов, коучем, директо- ром в двух тренинг-консалтинговых компаниях. Позже получила второе высшее образование по специальности «логопед» и третье образование — преподаватель ан- глийского языка. Стихи писала ещё в школьные годы. А когда мне по- счастливилось устроиться на работу концертным ди- ректором певицы и композитора, автора-исполнителя Ларисы Андреевой, начала писать также тексты для песен.

Наталья Алётина, Москва 161 СПАСИБО ГОВОРИМ УЧИТЕЛЯМ! Спасибо говорим учителям! Вы душу в нас вложили, силы. Дорогу к знаниям открыли нам, В беде и в счастье рядом были. Мы вами дорожим и любим вас, Огромна наша благодарность. Являетесь примером вы для нас, У вас учиться — это радость! Припев: Путь в новый мир вы нам осветили, Огромен ваш труд и неизмерим. Желаем вам терпенья и силы, За всё «спасибо!» мы вам говорим. Растём, умнеем вам благодаря, Мир познаём и ставим цели. Прекрасные наши учителя, Мы уважаем вас и ценим! Припев. НОЧЬ. НЕБО. ЗВЁЗДЫ. ТИШИНА Ночь. Небо. Звёзды. Тишина. Город молчит. Свет одинокого окна. Кто-то не спит.

162 Понедельник 12 Светлеет чуть. Скоро рассвет. И нет машин. Замедлить времени бы бег. Побыть в тиши... ЗИМОЙ Вечер длинный. Вьюгу слышно. Ночь. Зима. Фонарь горит. Предрассветное затишье. Утро. Солнце не спешит. Рассветает. Луч лениво По окрестности скользит. Нехотя, неторопливо Исчезает лунный лик. Набирает утро силу, Светом озаряет мир. Всё кругом бело, красиво. День устроил званный пир. Быстро миг дневной проходит. Вечереет. Меркнет свет. Во владения ночь входит. Долго новый ждать рассвет...

Наталья Алётина, Москва 163 СИНЯЯ ПТИЦА Тихий вечер. Снег кругом. За окном синица. Постучалась робко в дом Милая девица. Ей не открывают дверь. Ставни закрывают. Здесь боятся. Ждут потерь. Стены воздвигают. Тихий вечер. Новый дом. Свет горит в оконце. Во дворе мохнатый ком Лает на морозце. Здесь открыли быстро дверь. За стол усадили. Не боялись тут потерь. Щедро одарили. И когда из-за стола Встала та девица, У раскрытого окна Появилась птица. Цвета синего была Птаха та лесная. В дом с собою принесла Всё, о чём мечтали.

Авторы ЛитО «Понедельник», Швеция Виктория Такаренкова, Стокгольм Всем привет! Моё имя Виктория, то есть — Победа... Люблю побеждать, но в творчестве победитель — чи- татель. Надеюсь, моё творчество найдёт своих читателей. Родом я из многострадальной Украины. Это было дав- но... Сейчас я много лет живу в Швеции, в прекрасном го- роде Стокгольме. Писать стихи я начала совсем недавно, не будьте строги. Но критику приму любую. Желаю всем приятного чтения и восприятия нашего альманаха...

Виктория Такаренкова, Стокгольм 165 НАША ЗВЕЗДА... Скажите, а можно в голос влюбиться? Это не шутка, это вопрос... А я вам отвечу, и очень правдиво, Не видя, услышав — взлетела всерьёз! Этот голос чуть хриплый, бархатный, нежный... Как-то взял он меня и повёл за собой... Оставив все мысли, влюбилась я по уши... Так не может всё быть! Это... сказка иль сон?! Ты стал очень дорог мне, это всё наваждение... Так не может быть в жизни! Это только в кино... И я не пойму, как это случилось? И мы уже вместе! Это произошло... Господь долго вёл нас по тропам тернистым... Так невзначай мы друг друга нашли... И это случилось, звезда счастья зажглась уж, Пусть она светит! Наша звезда! А ЖИЗНЬ ОНА... Жизнь наша — взлёты и часты падения... И все мы стремимся её обуздать... Но не всегда всё у нас так прекрасно, Есть время разбрасывать камни и их собирать...

166 Понедельник 12 Так сложно, когда нет между нами понятия... И не хотим мы друг друга простить... Есть в жизни нашей любые препятствия, Но ведь мы можем всё это решить! Просто бывает всё это не нужно, Просто ушло это всё в никуда... Любовь невозвратна, когда есть безразличие… Страшная бездна — ни туда, ни сюда! Не мучайте, люди, себя безразличием! Оставьте друг другу какой-то покой… Жизнь не вернуть, живите во благо вы! Каждый найдёт в этой жизни устой… Каждый найдёт своё в жизни значение, Силы свои напрягите сполна! Пусть в этой жизни вам будет признание! Пусть вам везёт во всём и всегда!.. ПУСТЬ ВСЁ ИЗМЕНИТСЯ… Вот и дождались пробуждения зимы! Она пришла с морозом и ветрами, Пусть унесутся мимо все печали И быта грязь укроет снег... Так хочется покоя, чистоты И неба мирного над головами... Чтоб не страдали старики и улыбались дети, И матери не лили слёз... Чтобы глаза искрились счастьем,

Виктория Такаренкова, Стокгольм 167 И чувство меры люди понимали... И грязь почаще с душ смывали Слезами и молитвами, покаявшись в грехах... Чтоб всем дошло, что всё происходящее Дано нам за непослушание, За жадность и нераскаяние, За наши смертные грехи! Пора, пора проснуться, Взглянуть на жизнь, друг другу улыбнуться! Простить, забыть и взяться за руки, друзья! Ведь жизнь одна, ей не вернуться! Так пусть же этот свежий, белый снег Покроет пеленой раздоры и невзгоды! И по весне уйдут они все с талою водой, Оставив нам лишь чистоту и помыслы благие! И пусть Крещенские морозы Позаморозят наши слёзы. И эти жемчуга зима забросит по горам и чащам, Чтоб не было возврата им... Пусть всё изменится, Лишь доброта и благородство ценится... И в души всех вернутся — счастье и покой! ТЕБЕ... Привет, любимый мой! Я даже и не думала, Что этот праздник мы не встретим рядом… Прошло уж больше года, но кто-то против, Чтоб мы и чувства наши были как награда...

168 Понедельник 12 Я так мечтала подурачиться с тобой, В снегу пушистом поваляться… Снежками забросать тебя, как в детстве, Потом с мороза почаёвничать вдвоём… Но, видно, нет! Ещё не наш черёд… Но я надеюсь, мы дождёмся! Носами, мокрыми от слёз, друг друга мы коснёмся... И всё поймём, мы здесь, и мы вдвоём! Благодарю судьбу за нашу встречу! Я благодарна ей за утро и за вечер… За то, что я живу, люблю, имею... Что ты есть у меня… Спасибо, Господи, за всё! ПАМЯТИ УШЕДШИХ ОДНОКЛАССНИКОВ… Скорбим... О! Молодость и жизнь! Как ты — быстротечна... Вот и достигли мы такого рубежа... Когда уходят не родители, а одноклассники... Такой черёд, такие вот дела... Всё это страшно, все мы ещё молоды И сил полны, нам жить ещё и жить... Но... Так сложна судьба, и каждому отмеряно... Никто не в силах что-то изменить...

Виктория Такаренкова, Стокгольм 169 Мы будем помнить всех ушедших, Как, может быть, вспомнят и о нас... Последние, до самой старости дошедшие... Всё это будет позже, не сейчас! Пусть будут наши дни здоровьем наполнены! Давайте будем жить за тех, кого уж нет... Пусть будет там легко им и беспечно... А мы их помнить будем здесь! БУДЬ СОБОЙ... «В театре жизни самая сложная роль — быть Собой». Серж Гудман Ну, что ж, друзья, пусть сложен наш удел… Но быть людьми никто не запрещает... И каждый по себе решает, Как жизнь прожить и кем быть в ней! Увы, мы так привыкли к ужасу, что скажут люди, Что трудно быть собой и сделать лишний шаг... Боимся высказать, надеть, что нравится, Жить так, как хочется тебе, а не как нужно всем! Зациклились на том, что надо! А кто решает, покажите мне! Кому дано такое право? А жить когда, как хочется тебе, Не обращая на идущих рядом! У каждого свой путь...

170 Понедельник 12 Никто не вправе вас учить — Как жить, с кем быть и для чего! Живите только для себя! Ведь жизнь — одна, она — твоя, Другой уже не будет!!! ЖИВИТЕ ДЛЯ СЕБЯ... А как бы так суметь прожить, Чтоб жизнь ничем не испоганить? Чтоб всё суметь и всё решить, И в жизни быть почти что идеальным? Да! Можно так прожить... Но сможешь ли ты быть марионеткой? Пожизненная кукла в руках чужих, Пусть грубо сказано, но метко! Жить не для себя, а для других, Кланяться и выполнять приказы, Всегда стараясь угодить... О, Боже! В какой же век вы вдруг попали? Покорность — это участь всех рабов... Им непонятен дух свободы... Они лишь только начинают понимать, Что можно сбросить все оковы… Но жить лишь нам, и нам решать, В чём правы мы, в чём виноваты... Свобода, вот она награда, и нет преград ни в чём! Пусть даже целый мир против тебя!

Виктория Такаренкова, Стокгольм 171 Но я живу, дышу и я есть Человек! И это мой протест — пусть даже всей вселенной! Я так хочу! И будет так всегда! Пусть это будет неизменно! Прошло то время — где за зубами языки... Не нужно вспоминать, сейчас другое время! Так будьте же людьми — не нужно стадом быть... Боритесь за себя и за детей своих боритесь!

МЫ ЧИТАЕМ МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЛЬМАНАХ Понедельник

173 Алла Кречмер, Лидия Каб, Наталья Терликова А. Бокова, Н. Шнайдер, «Бейт Нелли» Н. Терликова

174 Понедельник 12 Зина Сорокурс, Н. Терликова, Н. Шнайдер Лара Домнина Миша Кречмер

175 Миша Фартуш Наталья Иванюк Р. Зильберман, Н. Терликова Раиса Бержански

176 Понедельник 12 Читателя города Холон Я. Каплан, А. Кречер, Н. Терликова Ц. Вильнер и А. Бинштейн

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, истинные гурманы и ценители литературы! При всей своей популярности наш альманах по-прежнему выпускается на средства своих авторов. А по-настоящему талантливые писатели, как правило, люди весьма скромные и небогатые. Многие из них, в том числе поэты из стран бывшего СССР, реально не могут оплатить свои публикации. В моём архиве накопилось немало интереснейшей прозы и потрясающей поэзии. Есть даже материалы из- вестных авторов, которые уже покинули земную жизнь. Обращаюсь к вам — тем, кто имеет желание и возмож- ность материально помочь «Понедельнику». Хочется верить, что талантливые произведения всё же украсят страницы нашего сборника и перестанут пылиться в моём архиве. ОТЗОВИТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА! Редактор-составитель альманаха «Понедельник» Наталья Терликова Мои контакты: E-mail: [email protected] Телефон: +972 559809091

Литературный альманах ПОНЕДЕЛЬНИК Выпуск 12 Редактор-составитель Наталья Терликова Технический редактор Инна Шварцман Дизайн обложки и верстка Марии Блувштейн Подписано в печать 19.11.2020. Формат 60×84/16. Усл. печ. л. 11,625. Бумага офсетная 90 гр. Печать офсетная. Гарнитура Lora. Тираж 30 экз. Рекламно-издательский холдинг «Beit Nelly Media», Тель-Авив, ул. а-Масгер, 53. Тел: 03-561-0283; 054-465-7509 www.beitnelly.com, e-mail [email protected]