Выпуск 12

Наталия Кроль, Димона У каждого из нас свой остров Радости. Мой остров — Италия. Я никогда не думала, что исполнится моя голу- бая мечта, и я попаду туда. Но однажды это случилось. Я вернулась, больная Италией. А про Венецию получи- лось не только стихотворение, но и рассказ. В наше не- приятное карантинное время воспоминания о зелёной, весёлой и радостной Италии поднимают настроение.

Наталия Кроль, Димона 51 ПЛОЩАДЬ СВЯТОГО МАРКА Площадь святого Марка, Ветер сбивает с ног. Жарко, безумно жарко, Кто бы подумать мог. Гений в тугом пролёте Средневековых дел Прямо в водовороте Город создать посмел. Эти дворцы и храмы, Лесенки и мосты, Все фигуранты драмы Гибнущей красоты. Итальянские байки ВЕНЕЦИЯ «О Венеция, город влюблённых». Карло Гольдони Вот и сбылась моя детская мечта побродить по Италии. Я приехала сюда с группой туристов. И, конечно же, две мои верные подруги, Оля и Ленка, были со мной. Это было летом, в середине июля. Жарища страшная! Но мы стойко разъезжа- ли на автобусе туда и сюда по Северной Италии. В тот день мы поехали в Венецию. В город можно попасть только на па- роме. Пришлось его ждать. Этот великий, прекрасный город средневековый гений построил прямо в водовороте. Его строили под парусники, то есть так, чтобы ветер дул хотя бы с одной стороны, что-

52 Понедельник 12 бы знаменитые генуэзские и венецианские купцы могли от- правляться в свои странствия, чтобы корабли могли швар- товаться без усилий, чтобы каравеллы Колумба отчалили и пошли открывать Америку, и ещё долго можно перечислять всякие чтобы, чтобы, чтобы. Паром перебросил нас на венецианскую сторону, на древ- нюю пристань. В древности пристани строили чуть выше по- верхности воды. Так легче швартоваться, нагружаться, вы- гружаться, отчаливать. Но когда вода в море поднималась хоть на пару дюймов, пристань заливало. Да ещё сейчас, к со- жалению, деревья Куршской косы, на которых стоит великий город, начали подгнивать под бременем времени и ядовитых сбросов в гавань. Поэтому из каналов так воняет в жаркий день, а первые этажи самые дешёвые, ведь весной и осенью они заливаются водой. Я так и не решилась сесть в гондолу, со страха свалиться в вонючий канал. Мы долго бродили по Венеции. Одна площадь Святого Марка чего стоит. Её окружают сзади и справа два больших кафедральных собора и один поменьше. А слева стоят древ- ние кафе, которые всё ещё работают. Наверное, с сотворения мира. Всё правильно. Помолился, иди поешь. Машины без бензина не ездят, люди без еды не живут. Долго-долго наша троица бегала по мостикам Венеции, от дворца к дворцу, от храма к храму, от сувенирной лавки к су- венирной лавке. Здорово! Красотища! Даже подумать страш- но, что гибнет эта безумная красота. Где-то в начале четвёртого мы с девами пошли поесть. В тот день платила я. Просмотрели меню. От одних названий голова пошла кругом: фриттата, брускетта, минестроне, кан- неллони, равиоли, тортеллини, лазанья, спагетти болоньезе... Выбрали. Поели. И тут Ленка с Олей решили счёт прове- рить и говорят: — А это что за восемь евро? Мы не заказывали! Я достала свой дежурный словарик, и мы выяснили, что это за право сидеть за столом. Если бы мы платили каждый

Наталия Кроль, Димона 53 за себя, то это стоило бы двадцать четыре евро, по восемь с носа. И пошло, и поехало! Девы раскричались. Официанты боятся подходить к нам, а через полчаса наш паром отплывает. Кошмар! Просто тихий ужас какой-то! Я встала и пошла к кассе. Девы бежали за мной и кричали, что так не принято. — А на паром опаздывать принято? — огрызалась я. У официанта слегка дрожали руки. — Синьор! Могу я заплатить? — спросила я чуть ли не шё- потом. — А они кричат! — ответил он. И тут до меня дошло, что он вполне может уже звать ка- рабинеров. Я повернулась к Ленке с Олей и заявила, что если они немедленно не заткнутся, то мы можем провести ночь в жандармерии. Они замолчали, я заплатила, и мы дружно вылетели из кафе. Кафе находилось где-то в центре Венеции. Куда бежать, было неизвестно. Официант выглянул в окно и пальцем показал, где море. Сорвались и помчались в том направлении. Девы хотели срезать, но я сказала, что если мы побежим по берегу, то с парома нас заметят и, может быть, подождут. — Объяснись! — потребовала Ленка. — На пароме! — прокричала я на бегу. Мы бежали по берегу, как угорелые. С парома нас увидели и погудели, что подождут. Они ждали нас около десяти ми- нут. Хорошо, что это были итальянцы. Они нормальные люди и понимают, что кто-то может и опоздать. Наша дружная троица влетела на паром, и он немедленно тронулся. Мы долго не могли отдышаться. И тут мои девы потребовали объяснений. — Хорошо, — сказала я, — считайте! Три билета на паром. Три билета на автобус до Падуи. Такси по Падуе. Вы что? Ду- маете, что это всё укладывается в восемь евро? Мир наступил в ту же секунду.

54 Понедельник 12 УТРО УМИРАЮЩЕГО МИРА Утро умирающего мира, Радуга сияет в небесах. Ждёт чего-то стылая квартира, Двигаются стрелки на часах, Всё вокруг пугающе и странно, Хоть и всё, как будто, как всегда, Будущее смутно и туманно... Где ты, Путеводная звезда? ЗАВЕРШАЯ КРУГ Ваши сиятельства! Есть обстоятельства! Круг замыкается, Цикл завершён. Что до касательства Брать обязательства, Не дозволяется Прений сторон. Коды стираются, Вихри врываются, Свет направляется В жизни тупик... Всё завершается, Всё начинается. Объединяется Время и миг!

Денис Камышев, Ашдод Я родился, когда в моде были мини, туфли на платфор- ме, джинсы «Монтана», сырок «Дружба», песни у костра под гитару и музыка Давида Тухманова. Лучшим подар- ком была книга, лучшим автомобилем — «Жигули», живее всех живых был дедушка Ленин, а мудрее всех — дорогой Леонид Ильич. Ходил, мыкался, пытался пристроить свои неза- тейливые рассказы в различные издательства, как ку- кушка пристраивает яйца в чужое гнездо. Но высокоин- теллектуальные литературоведающие дамы впадали в ступор, вычитав в моих произведениях знакомые с дет- ства слова, как «ЖОПА» и «****Ь». И шёл я пешим по- ходом эротического направления, и размазывал по лицу горькие слезы и сопли непризнанности. Народ же, напротив, призывно махал транспаран- тами, угощал безудержно пивом и просил писать даль- ше, возбужденно заглядывая через плечо и водя немы- тым пальцем за моим гусиным пером. В конце концов, я сдался, перестал искать величия и начал писать ради забавы и собственного удовольствия.

56 Понедельник 12 *** В геометрии раннего вечера Драгоценным рубином вина Архитектура бокала помечена... Но болит поутру голова... И в тенях укрываясь от зрелости, Силуэтом мелькает Она, Под коктейлем восторга и смелости... Но болит поутру голова... Звёздной ночью ты борешься с нежностью, И, её выпивая до дна, Ты ей шепчешь смешные скабрезности... Но болит поутру голова... Чёрный чай — микрокосмос отчаянья, Колбаса возлегает на хлеб. Растворяешься в воспоминаниях, Потому что вина больше нет... БАКСЕНТИЙ 1 Мой кот истинный эстет. Граф Муркало де Валяй Баксен- тий первый. Консервы их светлость употребляет только опре- делённой и дорогой кошачьей фирмы. Подавать сие следует на отдельном блюдце, которое после вкушения необходимо сразу вымыть, или граф будет напоминать аристократиче- ским мявом о моей ущербности. Решил разнообразить жизнь их светлости и купил кошачью траву. То есть её нужно ещё вырастить, это вам не просто трава для плебса. Купил лоток со странной субстанцией, полил и закрыл, как в описании.

Денис Камышев, Ашдод 57 Через два дня поднялись первые всходы. Трава выглядела молодо и задорно. Я ухаживал за ней, как за одноклассницей. Семь дней Господь «сотворял» мир, а я растил траву для их светлости. Наконец настал час, и я поставил перед графом прекрасные всходы нежной травы... Бакс недоуменно посмо- трел на меня. Потом аккуратно вытащил всходы из лотка и разложил передо мной кошачью пиктограмму, которая озна- чала, что я лох и с травой, и без травы. И мне стало грустно... А ведь в Африке недоедают, а в Амстердаме не докуривают. Зажралась, однако, ваша светлость... Бакс лизнул мне руку и терпеливо вздохнул... 2 С утратой гениталий Баксентий не утратил свой беспо- койный суетливый характер мохнатого мачо. Каждый вечер он взывал в сумеречную зону двора, и к нам на балкон за- прыгивала очередная блохастая дама с низкой социальной ответственностью. Мой кастрированный Ромео таки при- влекал местных помоечных Джульетт своей космической ха- ризмой и смазливой кошачьей мордой истинного донжуана. Когда я, подобно папаше Монтекки, гонял по балкону при- шлых кошек и запирал балконную дверь, мой недоромео ме- тался, заламывая лапы, и требовательно орал что-то о своём кастрированном праве на свободу выбора. Я катастрофиче- ски не высыпался, атакованный печальным мявом заперто- го Бакса. Любовь ломилась в наши окна, караулила нас под балконом, требовательно мяучила во тьме ночи. Чума на оба ваших дома! Баксентий так и не понял, что я защищаю его интересы. Ибо, когда дошло бы до дела, он бы просто физически не смог показать свой мужской класс. А зачем мне шёпот дво- ровых Джульетт, мол, здесь живёт кастрат с диким хозяином. Нет уж, пусть остаётся интрига, как у великого Шекспира... Пусть и ценой моего сна.

Раиса Бержански, Арад Родилась и училась в Москве. Моя профессия — ге- ограф-гидролог. В Израиль репатриировалась в 2000 году. Здесь я особенно почувствовала свою причаст- ность к стране, к её народу. Перемена обстановки, доброжелательность окружающих, тёплое море, при- рода страны, изумительно красивое ночное небо — всё это стало предметом моего творчества. Я была в Хи- бинских горах, в горах Северного Кавказа, жила в отро- гах Черского хребта, проехала по Колымской трассе… Израильская природа совсем другая. Она завораживает своей величественной древностью, своей непохожестью на то, что видела раньше. Здесь другие масштабы и пейзажи. Выпустила три книги своих стихов, хокку, принимала участие в альманахах «Надежды маленький оркестрик», «Строка», «Понедельник».

Раиса Бержански, Арад 59 ДОЛИНА ХУЛЫ Долина Хулы. Начало марта. Всего на несколько недель Сюда слетелись журавли — Последний отдых перед стартом. Долина только пробудилась, Покрылись зеленью холмы. Луга ж ещё полупустые — Наследство матушки-зимы! Здесь корма птицам маловато, А впереди далёкий путь. И, зная это, местный фермер Им подсыпает что-нибудь… Взлетают в воздух пух и перья. Открыли птицы карнавал — Легко танцуют, грациозно, Свершая брачный ритуал. Но только в возрасте трёх лет Самцы подругу выбирают На всю оставшуюся жизнь. Вот так в народе уверяют… С восходом солнца, на заре, Когда рассвет чуть оперится, Вожак поднимет стаю ввысь, И клин в лазури растворится.

60 Понедельник 12 ВЕСНА В ИУДЕЙСКОЙ ПУСТЫНЕ Прекрасный дикий мак Растёт в холмах пустыни. Его ты не найдёшь Ни в парках, ни в садах. Он здесь цветёт весной, Как символ крови предков, Заплаченной в боях За право жить здесь нам. КОРОТКАЯ ДЛИННАЯ ЖИЗНЬ Как вода сквозь песок, убегают года. Как хотелось бы их удержать иногда, Чтобы время продлить, пока молод и смел, Когда мыслям и чувствам неизвестен предел. Как мечталось нам часто заглянуть и туда, Где сливается с небом морская вода. Но уносится время. Сдержать не дано! Никому из людей не подвластно оно! Лишь теперь только знаю, чем должна дорожить. Не вернуть мне то время, чтоб иначе прожить.

Раиса Бержански, Арад 61 СУЕТА СУЕТ Сверчок трещит в густой траве, Сижу на камне придорожном, А мысли вьются в голове... Мне б разобраться в мире сложном. Совсем недавно поняла — Не надо много суетиться. Я для себя уже нашла — Душа к Всевышнему стремится. Вся боль утрат и суета Становятся лишь отголоском, А вся земная маета — Лишь горсткой пепла в мире плотском. ВРЕМЯ ОСЕННЕЕ — ВРЕМЯ ЖЕЛАННОЕ Осень пришла к нам дождями прохладными. Лес устилает иголками хвойными. В городе ветры шумят эвкалиптами, Улицы светятся чистыми плитами. Время осеннее — время желанное В крае песчаном, жарой опалённом. Смотрит на нас сверху солнце лучистое С неба холодного взглядом влюблённым. Как-то мне в руки попался томик стихов Мацуо Басё (1644- 1694), и я увлеклась японской поэзией, сложением хокку. Это поэтическая форма в виде 17-слогового трёхстишия, разде- лённого внутренними паузами на части 5-7-5, родившаяся в

62 Понедельник 12 Японии в XVI столетии. Для этой формы не характерно ак- тивное использование тропов и фигур речи. Рифма в хокку отсутствует. Но главное в поэзии хокку — не столько форма, сколько её дух: передача сокровенного чувства, настроения, выраженного через описание окружающего мира. Я стала пленницей хокку. Сегодня предлагаю вашему вниманию не- сколько своих трёхстиший. *** Прелесть осени — Пёстрый ковёр под клёном И проводы птиц. *** Спектр на голубом Небо выгнуло дугой — Дождь у ворот рая. *** Забрезжил рассвет, Туман висит клочьями, Цапля у воды. *** Петушиный клич, Собачья перекличка — Восторженный мир.

Раиса Бержански, Арад 63 *** Зеленеет степь, Волнистый бархат её Ласкает ветер. *** Бугенвиллия, Как руками обвила Ствол кипариса *** Кипенно цветёт Белая акация, Прильнув к забору. *** Тени меж сосен Прячут от недобрых глаз Тайны лесные. *** Земля пьёт воду, Блестят щёки кактусов — Дожди в Израиле.

64 Понедельник 12 *** На листьях клёна Золотые прожилки — Роспись осени. *** Не дают огня Отсыревшие спички — Теперь лишь друзья.

Алёна Бокова, Тель-Авив Двадцать-двадцать, 20-20... Звучит, словно топта- ние на месте... Двадцать-двадцать один, 20-21... А вот это другое дело, тут есть хоть маленький, но всё же шажок вперед. Тут чувствуется движение, про-движе- ние к цели. Значит, будем двигаться вперед! В новом году будем ставить новые цели и будем их достигать, чего бы это нам не стоило! Год для меня начался плохо. Тоскливое беспокойство, томительное переживание, ожидание, надежды, поте- ря... Горечь утраты и благодарность судьбе за тех, кого уберегла. Ну что ж, жизнь продолжается, двигаемся вперёд, не стоим на месте! Будут новые свершения, по- беды, обретения. Главное — верить! Коротко о себе: родилась в Харькове в 1959 году. В 1981 году окончила Харьковский институт культуры по специальности «техническая библиография». Име- ла счастье (или несчастье?) выйти замуж за курсанта военного училища, семь лет прослужили в военном го-

66 Понедельник 12 родке. В 2002 году перебрались на ПМЖ в Израиль. В 2018 и 2019 годах Литературный Клуб «Добро» включил не- сколько моих рассказов в свои сборники, и затем вышел мой персональный авторский сборник. А теперь уже в четвертый раз отправляю рассказы в «Понедельник». Становлюсь завсегдатаем.

Алёна Бокова, Тель-Авив 67 ПУТЕШЕСТВУЯ ПО РЕАЛЬНОСТЯМ Я медленно поднимался по лестнице на четвёртый этаж, распираемый противоречивыми чувствами — вины, досады, раздражения. Конечно, наша вчерашняя ссора с Егором была не первой и, увы, не последней за долгие годы нашей друж- бы. В школе мы оказались за одной партой, и однажды он надавал мне тумаков, когда я без спроса воспользовался его резинкой-стирашкой. В ответ он получил от меня подзатыль- ник, и на перемене мы не на шутку сцепились; итогом дра- ки был оторванный карман на моей рубашке и надорванный рукав на его. На следующий день он, как ни в чём не бывало, поджидал меня на перекрёстке, чтобы вместе продолжить путь в школу. Мы оба были очень упрямыми, вспыльчивы- ми и отходчивыми, время и возраст ничего тут не измени- ли. Сейчас, конечно, наши разногласия решаются более ци- вилизовано, мы научились обходиться без порчи одежды и членовредительства, но, по сути, всё осталось, как и двадцать лет назад. Итак, наутро после вчерашних жарких дебатов я поднимался к нему, вроде как с трубкой мира в руках и двумя банками пива в кармане. Я позвонил, дверь открылась поч- ти сразу, что было хорошим признаком — по крайней мере, друг избавил меня от нудных выяснений, кто я такой и зачем припёрся. Я поднял глаза и увидел в дверях девушку с ручной кофемолкой в руках. Она была босиком, в чёрных лосинах до щиколоток и какой-то легкомысленной майке. — Ну, и что ты забыл на этот раз? — спросила она, глядя на меня с плохо скрываемой иронией. Немая сцена. Я даже обернулся, вдруг у меня за спиной кто-то стоит, и она обращается не ко мне. Это выглядело так, словно я только что вышел и тут же вернулся. Действи- тельно, я вспомнил, что в начале своего восхождения меж- ду первым и вторым этажом чуть не столкнулся с каким-то

68 Понедельник 12 парнем, стремительно сбегающим вниз. Я его совершенно не рассмотрел, поскольку глядел себе под ноги, но его ботинки показались мне смутно знакомыми. — А где Егор? — мой вопрос прозвучал совершенно по-идиотски. Девушка взглянула на меня более присталь- но. Игнорируя мой вопрос, задала встречный: — А что это у тебя за курточка? И когда ты, вообще, успел переодеться? — с этими словами она взяла меня двумя паль- чиками за рукав куртки и втянула в квартиру. Несколько дол- гих секунд мы молча смотрели друг на друга. И тут до меня дошло! Блин, как я сразу не врубился?! Это же розыгрыш! Егор, зная наверняка, что наутро я приду мириться, позвал какую-то свою подружку и устроил этот спектакль. И кофемолку она с собой прихватила для пущей достоверности — у Егора в жизни такого добра не было. (Егор — двухметроворостый голубогла- зый блондин — пользовался бешеным успехом у прекрасного пола. Его подружки мелькали у меня перед глазами с такой скоростью, что я ни одну из них толком не успевал запомнить. Я со своими неполными ста семьюдесятью сантиметрами и дурацкими черными кудряшками, доставшимися мне непо- нятно от какого родственника, даже не пытался тягаться с ним). Сейчас этот урод, небось, наблюдает весь этот спектакль через щёлку и давится со смеху. — Егор! Егор, выходи, я знаю, что ты тут! — позвал я, про- ходя на кухню, уверенным голосом и вытащил из внутреннего кармана куртки две банки пива. Глаза у девушки округлились. — Что еще за Егор? — поинтересовалась она, идя следом. — Егор, мой друг, который тут живёт, — ответил я, усажи- ваясь на стул и оглядываясь по сторонам. Кухня выглядела как-то иначе... — Ах, вот оно что! Значит, ты тут живёшь с Егором! Это ты измыслил такую комбинацию, чтобы расстаться со мной?! Чтобы я, типа, съехала, потому что ты теперь живёшь тут с

Алёна Бокова, Тель-Авив 69 Егором! — её голос опасно вибрировал. Я попытался объяс- нить, что Егор живёт тут один, а не со мной, но она не дала мне вставить даже слово. — Вот, значит, как! Из-за такой ерунды, из-за дурацкого станка ты меня выгоняешь! Подума- ешь, важность какая! Ну, не успела я купить свои «Venus», так что теперь? Подумаешь, побрила твоим... Да все так делают! Я сама сколько раз так делала — и ничего! А тут, волосинка пристала! Так он целую трагедию устроил! — девушка ото- шла к окну, глядя на меня с явным осуждением и чуть ли не с ненавистью. Утро переставало быть томным. Я даже не хотел задумываться, что она там себе брила условно моим лезвием. — Стас, ну почему ты так? — вдруг спросила она, чуть не плача. — Я ведь извинилась, обещала, что больше не буду... Тут до меня дошло, что она назвала меня по имени. Это хо- роший признак... Или, наоборот, плохой? Если кто-то называ- ет меня по имени, а я понятия не имею, кто этот человек — это хорошо или плохо? — Так ты меня знаешь? — задал я дурацкий вопрос. Девушка, похоже, взяла себя в руки. — Обычно эту фразу в такой ситуации произносят в утвер- дительной форме. И добавляют ещё пару слов: «Так! Ты меня знаешь! Лучше со мной не связывайся!» — типа такого. Я встал, подошёл к ней, приобнял за плечи — мы с ней были одного роста. — Послушай, как тебя зовут?.. — начал я. — Ну, знаешь! — взвилась она, сбрасывая мою руку. — Тебе не кажется, что это уже слишком?! Девушка отвернулась, глядя в окно, закусив губу. Я вернул- ся за стол, начал вращать пальцем лежащую там чайную ло- жечку. Следил за её мельканием, пытаясь сосредоточиться. — Меня зовут Елена. А ты с самого начала называл меня Эля. И мне это очень нравится… — тихо произнесла она, не оборачиваясь.

70 Понедельник 12 — Послушай, ЭЛЯ, — я повторил её имя, словно пробуя его на вкус. — Я не знаю, что происходит. Всё очень странно. Я хочу понять... Я тебе сейчас расскажу то, что знаю. Просто выслушай... Я вчера был тут у Егора. Мы болтали о том, о сём, потом повздорили. Разругались в пух и прах, короче, как во- дится. Я ушёл, хлопнув дверью... ...Я ушёл, хлопнув дверью, сбежал по лестнице, слыша зычные проклятия Егора мне вслед. Ничего нового — что я инфантильный придурок, чтобы забыл сюда дорогу и вооб- ще забыл, что мы друзья. Чтобы успокоиться немного, я ре- шил, прежде чем возвращаться в свою холостяцкую берло- гу, пройти через баскетбольную площадку возле дома. Там постоянно ошивались всякие мелкие, отрабатывали броски. У них можно было позаимствовать мячик, чтобы покидать в кольцо минут десять. Так и случилось, пацанчик с радостью уступил мне свой мяч, и я начал окучивать кольцо. Когда-то я много времени уделял баскетболу, надеясь добавить хотя бы сантиметров пять к своему росту, но ничего не выгорело. Впрочем, броски по кольцу всегда положительно влияли на меня в критических ситуациях. Вот и теперь, поиграв с мячи- ком, я почти успокоился, даже сумел с юмором посмотреть на эту глупую нашу стычку. Я отправил мяч в корзину в по- следний раз с угла площадки. В сгущающихся сумерках на- блюдал, как он крутится по ободу корзины, никак не собира- ясь упасть вниз. А потом он вдруг исчез... или мне это только показалось? Я еще подумал: «Вот, забросил мячик в другую реальность!». Забеспокоился, что же я отдам пацану, но того тоже нигде не было видно. Наверное, подхватил мяч и рва- нул домой, пока я «зевнул». Подойдя к дому, я с удивлением заметил, что в одном из моих окон горит свет. Что бы это значило? Или маман пожаловала без предупреждения? Она иногда сбегала с дачи, то от комаров, то от навязчивых со- седей, всегда с полными сумками и неисчерпаемой жаждой

Алёна Бокова, Тель-Авив 71 воспитывать своё великовозрастное чадо — то есть меня. Но долго не задерживалась. Город утомлял и раздражал её. Мама действительно сидела спиной ко мне на диване в гостиной, смотрела телик. — Ой, какие люди нас осчастливили своим появлением! Да ещё в столь ранний час! — не поворачивая головы, попри- ветствовала меня маманя. В принципе, я мог ответить ей ров- но теми же словами, но я решил, что перебранок с меня на сегодня достаточно, поэтому ограничился вежливым «я тоже рад тебя видеть, мама!» и прошел в свою комнату. Не помню, чтобы я застилал постель сегодня, однако плед лежал поверх расправленного одеяла. Ну ладно, маман проявила забо- ту. Забравшись в постель, я почувствовал, как сильно устал. Заснул мгновенно. Утром, когда я проснулся, мамы дома не было. Я принял душ, выпил кофе и отправился к Егору, купив в киоске по дороге два пива. Я закончил свой рассказ, сидел, уставившись в стол. Эля сидела напротив меня, я даже не заметил, когда она подо- шла. Молча смотрела на меня, переваривая услышанное. — Да уж! Даже не знаю, что и сказать… — растерянно про- говорила она. Никакой ожидаемой иронии или недоверия в её голосе я не различил. — Эля, скажи, ты веришь в пересечение реальностей? — подняв на неё глаза и глядя в упор, спросил я. — Ну, скорее да, чем нет. По крайней мере, множествен- ностью реальностей я объясняю всякие странности, которые случаются с нами в жизни, — она поудобнее устроилась на стуле и продолжала. — Вот, например, знаешь, бывает так — положишь какую-нибудь вещь куда-то, точно знаешь, что она должна там лежать, а потом начинаешь искать, а её там нет. Всё перероешь, но нет, хоть ты тресни! А через какое-то время находишь её именно там — лежит себе и улыбается. Я для себя списываю это на множественность реальностей. Есть бес-

72 Понедельник 12 конечное множество реальностей, соседние очень похожи, почти неразличимы. Мы постоянно циркулируем туда-сюда, даже не замечая этого. Ну, разве что иногда, когда не можем найти нужную вещь, или помним точно, что сказали кому-то что-то, а тот человек говорит, что не говорили... Когда проис- ходят эти переходы между соседними реальностями, ничего особенного не случается, но вот если угораздит перескочить через несколько, можно оказаться в реальности, которая чем-то важным отличается от твоей. И тогда получается то, что случилось с тобой. — Всё правильно. Я тоже так себе это представляю. Только что теперь с этим делать? — А знаешь, почему я тебе сразу поверила? — встрепенулась Эля, словно не слыша моего вопроса. — Потому что ты — это не тот человек, с которым я тут живу. Вот вроде бы и похож внеш- не, и разговариваешь так же, а вот есть что-то неуловимое, что отличает вас. Тут она быстрым движением накрыла своей ладонью мою, но тут же убрала руку. — И наощупь ты другой, — засмеялась Эля, чтобы разря- дить обстановку. — Знаешь, о чём я все время думаю... Что будет, если тот, другой вернётся? Ты, кстати, не знаешь, где он работает? — Почему не знаю? Конечно, знаю! — и она произнесла на- звание фирмы, где я протирал штаны в должности програм- миста. — Я так и думал! Хотя ещё вчера я там был и никакого дру- гого себя там не наблюдал... — Ну, конечно, не наблюдал. Вчера ты был в своей реаль- ности, а он в своей, и вы никак не пересекались. — А что будет, если я в понедельник приду на работу, а он там, и моё место занято? Или он просто сейчас возьмёт и вернётся сюда? Позвонит в дверь...

Алёна Бокова, Тель-Авив 73 И конечно, по закону жанра, тут же раздался требователь- ный звонок в дверь. В тот момент я в полной мере прочувство- вал значение выражения «проглотить осиновый кол». Я сидел как приклеенный и не мог сдвинуться с места. После секунд- ного замешательства Эля встала и, обойдя меня, решительно направилась к двери. Я всё же нашел в себе силы подняться и поплёлся следом. Эля открыла дверь, на пороге стоял Егор. Здоровенный, румяный, с обаятельной улыбкой на лице. — Здравствуйте, я ваш сосед снизу. Тут ко мне на балкон упало вот это... Попутным ветром, видать, занесло. Думаю, это ваше, — и он протянул растерянной Эле что-то шёлко- во-кружевное, что она тут же сжала в руке. — Спасибо, — только и смогла выдавить она. Мужчина по- вернулся, собираясь уходить, но тут я крикнул: — Егор! Он обернулся, сделал пару шагов назад, вглядываясь в по- лумрак прихожей. И тут узнал меня. — Стас! Чмо кудрявое! Это ты, что ли? — он уже был вну- три и сжимал меня в своих беспощадных объятиях. — Так это ты, оказывается, перекупил мою квартиру, цыганская твоя душа?! А мне сказали, девушка купила... Эля переводила взгляд с меня на него, пытаясь осознать новый поворот событий. — А чего рожи такие кислые? Что это вы такие квёлые? — Егор, наконец, выпустил меня из своих тисков и чуть отстра- нился, разглядывая меня. А я разглядывал его. Безусловно, это был не тот Егор, с которым мы вчера тут квасили... Я был не в силах что-то объяснять другу, запустил пальцы в волосы и вернулся на кухню. Егор прошёл следом, с любопытством оглядываясь по сторонам. — Шкафчики, я смотрю, так и висят мои... А что это за пиво тут греется? Почему не пьёте? — он взял банку, протя- нул Эле. — Хочешь?

74 Понедельник 12 Она отрицательно покачала головой. Егор подтолкнул мне вторую банку, по-хозяйски устраиваясь на стуле. — Ну давай, за встречу, что ли? — он открыл свою банку и с удовольствием пригубил. Я тоже сделал пару глотков. — Так что у вас тут за пердимонокль? Я умоляюще посмотрел на Элю, она поймала мой взгляд и всё поняла. Замечательная девушка. В последующие четверть часа она толково и сжато, без лишних разглагольствований изложила Егору суть проблемы. Надо отдать ему должное, он сразу проникся серьёзностью ситуации и воздержался от ух- мылок и подначек. Потом начал задавать вопросы. — Так что, в твоей версии я никуда и не уезжал, если мы с тобой регулярно тут нагружаемся? — Ты уезжал на два года, когда медицинский окончил. На Камчатку, алеутов всяких лечить. Но квартиру не продавал. Пустая стояла. Потом вернулся, около двух лет назад. А как оно в этой реальности? — решил уточнить я. — А в этой я уехал не на Камчатку, а на Мадагаскар. Там тоже есть кого лечить, — многозначительно пояснил он. — Квартиру продал тогда. Не знал, вернусь ли вообще. Но вот, вернулся. Свою хату выкупить не получилось, зато этажом ниже как раз продавалась. Так что особой разницы нет. Что касается твоей проблемы... А чего ты, собственно, паришься? Ну, перескочил куда-то там, и что? Тебе что, негде жить? Или с работы уволили? Или забросило тебя к алеутам каким-ни- будь? Что тебе мешает жить, как раньше? — Ну, не знаю... Жить, слава богу, есть где. Про работу не- понятно, до понедельника надо ждать... А так... Вроде и але- утов никаких рядом не наблюдается. Вот теперь и ты объя- вился, будто и не уезжал… — я допил пиво и выбросил банку в мусор. — Вот и славненько! Видишь, как всё разрулили, — Егор с довольной улыбкой посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на Элю.

Алёна Бокова, Тель-Авив 75 — Разрулить-то разрулили, да не всё! — улыбаясь в ответ, проговорила она. — Я тут, если помните, с парнем жила, а теперь его что-то не наблюдается. Если это твоя такая реаль- ность, Стас, то почему я должна из-за тебя страдать? Впрочем, особого страдания на ее лице заметно не было. Мне даже как-то обидно стало за «себя-другого». — Так, может, он еще вернётся? Ещё не вечер… — пробор- мотал я, просто чтобы что-то сказать. — Что-то я в этом сильно сомневаюсь. Пойти, может, на площадку, в мячик поиграть? Вдруг меня тоже куда-нибудь перекинет?! — то ли шутя, то ли серьёзно размышляла Эля. — Ладно, ребята! Я побежал — дела. Предлагаю завтра со- браться для разработки нового стратегического плана. Вот прямо тут. Или этажом ниже, у меня, — и он выбрался из-за стола, придерживая полы плаща — огромный и неуклюжий. А ведь в первом классе ниже меня ростом был! Вот где на земле справедливость?! Эля закрыла за ним дверь и вернулась на кухню. Какое-то время мы сидели молча, думая каждый о своём. Потом я тоже поднялся, чувствуя, что это вязкое молчание тяготит и меня, и её, а разговаривать стало особо не о чем. — Пойду я... Спасибо тебе и прости, если что... — я пони- мал, что надо бы сказать что-то ещё, но ничего подходящего в голову не приходило. — Не переживай, всё образуется. Такая встряска иногда полезна для прочистки мозгов... — это она, похоже, сказала не столько мне, сколько себе самой. Прошла осень, накатила зима со снегом и метелями, вот уже и Новый год через неделю. Всё постепенно вошло в привычный ритм, вернулось на круги своя. Поначалу я ещё вглядывался в лица прохожих, боясь увидеть в ком-то из встречных себя самого. Но потом это прошло. Мама уехала, на работе никаких других претендентов на мою вакансию не

76 Понедельник 12 обнаружилось. Эля тоже какое-то время ждала возвращения «меня-другого». Но он так и не появился. Я проведывал её иногда по-дружески, особой печали из-за потери любимого не замечал. Наверное, не такой уж он был для неё любимый? А потом они начали встречаться с Егором, что, в общем-то, было вполне предсказуемо. А потом он переехал к ней жить, в свою прежнюю квартиру. Проходили дни, но никаких по- пыток разбежаться не наблюдалось. Я удивлялся и радовался за друга, это было так на него не похоже! Хотя, может быть, это был не совсем тот Егор, что раньше, чуть-чуть другой?.. Я возвращался домой, полчаса, проведённые с Егором и Элей, не добавили мне хорошего настроения. Я не мог долго находиться рядом с ней... Это глупо, но, чем дальше, тем боль- ше она мне нравилась. Я понимал, что влюбился, но ничего не мог с этим поделать. Я не мог позволить себе мечтать о ней, мне не на что было надеяться — это была девушка моего друга, значит, это было табу. Подняв воротник от ветра, я пересекал баскетбольную площадку, когда неожиданно прямо к моим ногам выкатился оранжевый мяч. Пару секунд я смотрел на него, потом снял перчатки, положил их в карман пальто, на- клонился и поднял. Мяч был тёплый, пупырчатый, приятный на ощупь. Я отправил его в корзину прямо с того места, где стоял, проследил взглядом, как он проскользнул в кольцо и, упруго отскочив от земли, покатился в мою сторону. Не глядя больше на него, я быстрым шагом шёл к дому. В окне на кух- не горел свет. Это было странно, может, утром я забыл вы- ключить? Или мама приехала, хотя это маловероятно. Зимой она не выбиралась из своей добровольной ссылки — дом был крепкий, тёплый, запасов дров хватало до весны, а вот дороги заносило так, что до электрички добраться было весьма про- блематично. Так что вряд ли это мама... Я бежал по ступенькам, на ходу расстёгивая пальто. Наша- рил в кармане ключи, открыл дверь, прошёл сразу на кухню.

Алёна Бокова, Тель-Авив 77 Она, Эля, сидела за столом в белом махровом халате, согнув ноги в коленях и уперев пятки в краешек стула. Рядом стояли смешные домашние тапочки с заячьими ушками. Обеими ру- ками сжимала чашку — аромат свежемолотого кофе запол- нил всё пространство кухни. Она была такая родная, уютная, милая... — Ой, а я не ждала тебя так рано! Ты же утром сказал, что задержишься сегодня, — произнесла она с улыбкой, чуть склонив голову набок. Я прислонился к дверному косяку, не в силах сделать ещё хотя бы шаг. Смотрел на неё, не мог поверить в реальность происходящего. — Что? Что ты на меня так смотришь? — она легко под- нялась и, сунув ноги в тапки, подошла ко мне. Обняла меня, сцепив руки за моей спиной под пальто. — Просто соскучился, — просто ответил я. ПРОСТО ТАК Вот уже неделю Люся возвращалась по вечерам в опустев- ший дом. Родители и брат уехали в Москву — подарок от- личнику на зимние каникулы. Она поехать с ними не могла по вполне прозаическим причинам — институт, экзамены, сессия. Впервые она осталась одна полновластной хозяй- кой огромной пустой квартиры. Поначалу ощущение свобо- ды и независимости пьянило и окрыляло её, но уже на тре- тий день Люся затосковала, и теперь с нетерпением ждала возвращения родных. Каждый раз, открыв входную дверь и включив свет в прихожей, она бросала беглый взгляд на своё отражение в зеркале и спрашивала: — Кто-нибудь есть?

78 Понедельник 12 Не получив ответа, она отгоняла мимолётное ощущение тревоги и продолжала терпеливо ждать... В тот вечер в метро была обычная сутолока и суета. В пе- реполненном вагоне Люся, от нечего делать, принялась рас- сматривать окружающих. «До чего же все они похожи! — рас- сеянно думала она. — Но вместе с тем, в каждом есть что-то неуловимое, что отличает его от остальных». Почему-то ей стало грустно — ведь она тоже лишь этим неуловимым выде- ляется из общей массы, маленький муравьишка в огромном муравейнике. А так хочется быть особенной, неповторимой!.. Разглядывая своё отражение в оконном стекле, Люся вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Чтобы не оборачиваться, она решила попытаться вычислить, кто бы это мог быть, изучая лица в окне-зеркале. Размытые изобра- жения, словно маски, нечёткие фигуры... и вдруг — что же это! Кровь мгновенно отлила от её лица, а сердце на секунду перестало биться. «Ну конечно же, это он!» — Люся не спе- шила оборачиваться, пытаясь прийти в себя и овладеть ли- цом. Последний раз они виделись на выпускном четыре года назад. За эти годы она столько раз мечтала об этой встрече, планировала её, прокручивала в голове варианты, что иногда воспринимала её как свершившийся факт, вспоминала о ней, как о случившейся. От школьных подруг она знала, что он заканчивает политех, вроде бы женился... Она хотела знать о нём всё, и в то же время не хотела выяснять какие бы то ни было подробности. Её отношение к нему было сродни бо- лезни, она мечтала выздороветь, но вирус слишком глубоко проник в её естество. Через минуту Люся уже стояла рядом с ним, рассматри- вала его улыбающееся лицо и задавала вопросы, которые не имеют никакого значения, но которые люди задают друг другу при встрече. Она отметила, что он практически не из- менился, но, вместе с тем, в его облике появилось что-то такое, что отличает взрослого мужчину от мальчишки-деся-

Алёна Бокова, Тель-Авив 79 тиклассника. Вдруг ей пришла в голову мысль, что он, воз- можно, думает о ней то же самое, фиксирует произошедшие в ней перемены, и она попыталась придать солидности сво- ему лицу. Оживлённая беседа прервалась на эскалаторе, когда тол- па разделила их так, что он ехал на несколько ступенек выше. Развернувшись спиной к подъёму, он смотрел на Люсю, и глаза его улыбались, а взгляд говорил: «Какая же ты молодец, что оказалась со мной в этом вагоне!». А может быть, ей это только казалось. На улице она взяла его под руку, как делала когда-то в школе, и снова защебетала о чём-то несуществен- ном. Внезапно он перебил её вопросом: — Ты не торопишься? — она пожала плечами, по её быстро- му взгляду и улыбке он понял, что нет. — Тогда давай зайдём в кафешку, тут рядом есть. Она тут же согласилась, и уже через несколько минут они сидели друг против друга в полумраке небольшого уютно- го зала. Из динамиков лилась тихая приятная музыка, кофе оказался на удивление вкусным и ароматным. Всё это погру- жало её в атмосферу давнишних школьных вечеринок, вос- поминания о которых до сих пор тревожили её душу. Под эту музыку ей хотелось танцевать, ощущая щекой тепло его пле- ча, касаясь пальцами его мягких волос. Теперь он расспра- шивал её, и она чувствовала, что он хочет задать ей какой-то важный для него вопрос, но почему-то не решается. В этот момент зазвучала чудесная мелодия Грига — песня Сольвейг. Это была её любимая мелодия — нежная, грустная, она слов- но окутывала её и уносила куда-то, в неведомую даль. Люся сжала в ладонях полупустую уже чашку, как будто нуждалась в её тепле, и без всякого перехода, оставив в стороне исто- рию о новой собаке их одноклассницы, спокойным ровным голосом произнесла: — Я год назад вышла замуж.

80 Понедельник 12 По его реакции она поняла, что это и было именно то, что он хотел выяснить. — И кто же этот счастливец? Я его знаю? — чуть хриплым голосом поинтересовался её собеседник. — Вряд ли. Он не из наших. Постарше, преподает в моем институте... — она не знала, что ещё добавить. — Он очень славный, большой, знаешь ли, интеллектуал, и я... я счастли- ва с ним вполне. Его пристальный взгляд, устремленный на неё и, каза- лось, видящий её насквозь, требовал чего-то ещё, важную недостающую деталь. Она отвела глаза и тихо, едва слышно произнесла: — Я не люблю его... — Что-то я не понимаю, зачем же ты тогда вышла за него? По расчёту, что ли, или по залёту? — и он с сомнением огля- дел её стройную фигурку. Люся впервые за весь разговор по- смотрела ему в глаза, снова отметив про себя, что он совер- шенно не изменился. — Всё очень просто и банально, — она решила обойтись без притворства и говорить то, что думала в действительности. — Если не можешь быть с тем, кого любишь, имеет смысл быть с тем, кто любит тебя. Ведь так? — и, не дождавшись ответа, продолжала: — Понимаешь, я не выношу одиночества, мне нужно, чтобы кто-то был рядом, чтобы было о ком заботить- ся, ждать с работы... Что же, ты считаешь, надо было завести собаку? — Ну, знаешь! — только и смог промолвить её собесед- ник, — как-то у тебя всё запрограммировано... Что значит нужно? И что мешает тебе быть с тем, кого ты любишь? — Хороший вопрос, — произнесла она, — вот уж не ожида- ла услышать его от тебя... — А что... то есть... что ты хочешь этим сказать? — его не- доумение было непритворным.

Алёна Бокова, Тель-Авив 81 — Ты действительно не понимаешь, о чём я, или делаешь вид? Об этом знал весь класс... Как теперь выясняется, кроме тебя! Он вдруг увидел, какие у неё красивые губы, такие нежные и упругие. Ему безумно захотелось ощутить их вкус, поцело- вать её прямо в эту маленькую чёрную родинку в уголке рта. В голове крутились бессвязные обрывки мыслей: «Почему я не замечал этого? Почему не знал? Она ведь всё время была рядом, такая милая и славная, настоящий преданный друг. Вот тебе и друг — подруг, подруга! Могла бы быть моей же- ной, ждала бы меня с работы, заботилась бы...». — Что же теперь со всем этим делать? — протянул он, по- винуясь больше ходу своих мыслей, чем её словам. Но Люся поняла его. — Ничего... Теперь уже ничего с этим не поделаешь. Позд- но пить боржоми... Она первая поднялась из-за столика, он вскочил следом, подавая ей пальто. На секунду приобняв её за плечи, вдох- нул запах её волос, вспомнил — он знал этот запах, ощущал его, когда они танцевали вместе сто лет назад на чьём-то дне рождения. Как он мог тогда не чувствовать импульсов, иду- щих от неё, как мог не прочитать в глазах о её чувствах?! Они вышли на улицу и онемели от восторга. Из огромного тёмно-фиолетового купола на них, медленно кружась, пада- ли крупные белые хлопья. Небо было высоким и безгранич- ным, а снег плавно опускался на землю, засыпая улицу, дере- вья, дома, нежно касаясь пряди её волос, выбившейся из-под шапки, его непокрытой головы, ресниц... Они расстались у её подъезда. Медленно поднимаясь по лестнице, Люся раз за разом задавала себе один и тот же во- прос: «Зачем? Какой в этом был смысл? Зачем было говорить ему, что она замужем, если это не так. Зачем, вообще, гово- рить что-то, не зная, с какой целью и к чему это может при-

82 Понедельник 12 вести?». Она долго искала в сумочке ключ, наконец, нашла, открыла дверь, зажгла свет и, глядя на своё отражение в зер- кале, тихо спросила: — Кто-нибудь есть? Вместо послесловия Я нашла этот рассказ в папке со старыми письмами и прочими бумажками. Пять тетрадных листочков в клеточку, исписанных убористым почерком, а в конце дата — декабрь 1975. Мой десятый класс. Всё ещё впереди, все дороги от- крыты. Я ещё не знала, что через полгода провалюсь на всту- пительных экзаменах в политехнический институт, а через год после провала поступлю в институт культуры, сдав все экзамены на отлично. Я не знала ещё, что через три года по- сле поступления выйду замуж, а ещё через два уеду с мужем и маленьким сыном в военный городок... Не знала, что этот мальчик, в которого была влюблена в школе, женится в том же году, что и я, на своей сокурснице... Несколько лет назад они приезжали отдохнуть в Израиль и сидели у меня в гостях в этой самой комнате. Вот такая вот, блин, вечная молодость, как поёт Макаревич. P. S. Я исправила ошибки и чуть-чуть подредактировала, сохранив текст практически без изменений. МАША И ДЕД МОРОЗ Маша откинула одеяло и села, прислушиваясь к равномер- ному похрапыванию. Убедившись, что бабушка крепко спит, она спустила ноги с кровати и босиком по холодному полу

Алёна Бокова, Тель-Авив 83 выбежала из комнаты. В коридоре было темно и тихо — оно и понятно, родители ушли отмечать Новый год к Петренкам в соседний подъезд. Дверь в гостиную была приоткрыта, и Маша проскользнула внутрь. Нарядно украшенная елка стоя- ла в углу комнаты, величественная и безмолвная. Игрушки по- сверкивали в неверном свете уличных фонарей и временами вращались вокруг своей оси от внезапных свознячков. Маша стянула с дивана большую подушку и устроилась на ней возле самой ёлки. Натянула на босые ноги край ночной рубашки и приготовилась ждать. Вечером она спросила у папы, когда Дед Мороз разносит свои подарки. — Ты понимаешь, дорогуля, он же не может быть одновре- менно везде ровно в 12 часов, — папа, как всегда, отвечал на вопрос с максимальной серьёзностью и полнотой. — Поэто- му он придёт либо немного раньше двенадцати, либо позже, как уж получится... Маше из её укромного уголка прекрасно были видны часы на буфете. Электронное табло показывало 23:41. Дед Мороз мог появиться в любую минуту. В прошлом году Маша так же точно пыталась отследить момент его появления, но... засну- ла и ничего не увидела. Но в прошлом году ей было всего че- тыре с половиной, она была совсем маленькой. А теперь ей, можно сказать, уже скоро шесть! Так что она точно не заснёт и увидит всё своими глазами! В соседнем подъезде, в квартире №24 собралась шумная компания. Все уже расселись по своим местам, стол накрыт, президент из телевизора, как положено, поздравляет и же- лает своим гражданам то, что желает всегда, бокалы гото- вы быть наполненными. Вот, наконец, бой курантов, пенное шампанское, всеобщее радостное возбуждение, новогодние тосты. Потом, как обычно, временное затишье, заполненное позвякиванием вилок, возгласами одобрения; сосредоточен- ное пережёвывание пищи, наполнение желудков. Обычное

84 Понедельник 12 застолье в компании близких друзей и хороших знакомых. Наконец, через полчаса объявляется перекур. Дамы меняют дислокацию, кучкуются группками, чтобы обсудить кулуарно последние сплетни, мужчины разбредаются кто куда: кто-то на кухню курить, более закалённые — курить на балкон, кто- то к телефону, поздравить родных, кто-то в туалет. Леонид поймал хозяина квартиры на полпути из кухни на балкон: — Послушай, дружище, помнишь, мы говорили про ново- годний костюм? Мне он нужен прямо сейчас... — А, да, помню, конечно, пойдём, возьмёшь его. Я утром своих малявок развлекал. А тебе зачем сейчас? Твоя, небось, спит без задних ног! — Это вряд ли. Судя по ненавязчивым выспрашиваниям, караулит сейчас возле ёлки, когда Дед Мороз раздачу слонов устраивать будет. — Ишь ты! Мисс Марпл в детстве... Вот, бери, тут всё. Рука- вицы и мешок не забудь! Маша, похоже, всё-таки задремала, потому что не слыша- ла, как открылась входная дверь и в прихожей началось како- е-то подозрительное шевеление. Но когда скрипнула и начала приоткрываться дверь в гостиную, её сон как рукой сняло. Во все глаза она смотрела из своего укрытия, как огромный на- рядный Дед Мороз с мешком за спиной и сверкающим посо- хом в руке прошествовал к ёлке и начал вытаскивать подарки. Словно зачарованная, наблюдала она, как несколько блестя- щих свертков перекочевали из мешка прямо под пушистые лапы лесной красавицы. Дед Мороз был совсем близко, девоч- ка могла бы коснуться его расшитого снежинками убранства, но она боялась пошевелиться, чтобы не разрушить новогод- него волшебства. Наконец, старик разогнулся, удовлетворен- но погладил бороду и, развернувшись, пошёл к выходу. Маша подождала ещё несколько минут, пока его шаги не затихли. Она не стала трогать новогодние дары, для неё это было не

Алёна Бокова, Тель-Авив 85 так уж и важно — успеет и завтра рассмотреть. Она тихонько проскользнула в свою комнату и забралась под одеяло. Счаст- ливая и удовлетворённая, она думала о том, как после празд- ников во всех подробностях расскажет подружкам в детском саду, что видела настоящего Деда Мороза за работой — а не на каком-нибудь утреннике для малышей, где его может увидеть любой.

Татьяна Рибер, Нес-Циона Дорогие читатели! Я преследовала только одну цель — немного развлечь Вас, если же параллельно проскочила какая-то назида- тельная мысль — то она возникла случайно. Басня как жанр, последние годы не очень популярен. Я же, обращаюсь, именно к нему. Если Вы учились ещё в советской школе, то юмор бу- дет Вам, особенно понятен. Улыбнитесь и цель будет достигнута.

Татьяна Рибер, Нес-Циона 87 Новые басни на старый лад1 МАРТЫШКА И ЗЕРКАЛО Мартышка раз, за зеркало схватилась И что же там к ужасу, отразилось: Усталые глаза, в морщинах разных кожа, Кривится серый рот, Помятая вся, рожа! «Что сталося со мной — подумала мартышка — Прошла жизнь предо мной, Как та открыта книжка. Когда же перестану забавляться И на потеху детскую — кривляться? Ведь я не молода и говорят мудра, Так почему ж я строю рожи, как всегда? Ведь чувствую себя, достаточно усталой, Чтоб быть для всех, смышлённою забавой» Тут попугай, что в зелени сидел, Поближе к обезьяне подлетел: «Ты понимаешь — он сказал — хоть ты мудра, Не переделаться до смерти, никогда. Хоть и не хочется уже дурной казаться, Но значит суждено, весь век тебе, кривляться!» 1 По просьбе автора полностью сохранены авторские орфогра- фия и пунктуация.

88 Понедельник 12 ОТШЕЛЬНИК Жил в пещере, на горе, Спал на тряпке, на земле. Вместе с солнышком вставал, В позе лотос, застывал. Днём — кузнечиков ловил, Долго их, в воде варил, Сущность мира — постигал И кузнечиков жевал. А вечернею порою, Воспарял он, над землёю. Так провел пятнадцать лет, На шестнадцатый, в конец, Как растаяли снега, Увидал в горах, осла — На спине его, как пава, Чудо - дева восседала И отшельник с ходу, враз — Положил на деву, глаз. Долго - ль, быстро - ль говорится — Вышло деве поселиться, На горе, в пещере той, Как хозяйке молодой. Снова сказка говорится, Вышло вскорь, переселиться — На низину, ближе к лесу, А пещеру значит... к бесу.

Татьяна Рибер, Нес-Циона 89 Сруб отстроил на поляне, Погреб сделал в крытой яме. В лес ходили по - грибы, Часто жарили блины. Завели они сперва, бородатого козла И козу, затем корову, пару кур, собачек свору — Через год уже не знал, как кузнечиков жевал. Так пришлось с небес, свалиться — Угораздило ж — жениться! Он по сей день, в доме правит И хозяйство расширяет. Если хочешь ближе к богу, Вон жену, долой корову, Но мужчина — не жилец — Если пищею... кузнец.

90 Понедельник 12 РУСАЛКА Тот, кто живёт вдали от сёл, В лесу — усталый, грустно брёл. Всё чуждым было и в новинку, Как ветер — шевелит былинку, Как жук — жужжа, залез в цветок, Как с дерева, летит пушок. Упала старая берёза — Шумы такие — леса проза, Но каждый звук, его пугал И первобытный страх — внушал. Мерещились лесные звери, Сквозь ветви, их глаза горели И в каждом шевеленьи трав, Он рык ужасный, признавал. Он был напуган и без сил — Уж ноги еле волочил И вдруг, на счастье иль беду, Услышал всплеск, в лесном пруду. Боятся зверя водяного, Раздвинул ветки он немного И чуть от страха не упал — На камне деву увидал: Волны, блестящие волос — Спадали вниз, на рыбий хвост. И криком вдруг пронзило лес, А вслед за ним, раздался всплеск. Не мог простить себе, чудак И выбравшись тогда кой-как, Он вновь и вновь ходил в тот лес — Мечтал увидеть наконец — Русалку, что тогда спугнул И взгляд его, в пруду тонул...

Татьяна Рибер, Нес-Циона 91 А как-то, через много лет, Увидев человечий след, И выйдя по нему к пруду, Предстал старик там, леснику Смотрел на воду у пруда, У ног, плескалася вода, Улыбка — млела на устах, И счастье - пряталось в глазах. Был удивлен тогда лесник — Неужто, рехнулся старик — Сидит, счастливый, у осины И лыбит морду, без причины.

92 Понедельник 12 ПОПУГАЙ Жил попугай — жуть, как любил ругаться — Хозяйка от него, решила избавляться — Ей было неудобно, пред друзьями, Которые все реже навещали. И вот в ту ночь, когда решенье приняла И после полуночи уж спала — Окно открылося, без скрипа И вор, забрался в спальню, тихо. И только он, к работе приступил, Как от испуга, чуть не подскочил — В соседней комнате, «мужчина» — поднимался И сочно так, при этом выражался, Что вор, который сам подобным поражал, Невольно, мужика зауважал. А так как бас — звучаньем поражал, То встречи с ним, совсем он не желал. И так же тихо, как залез — Без лишних слов, подумавши — исчез. Хозяйка же — от страха чуть жива — Свидетельницей этого, была. И с этих пор, с ругательством вопрос, Отпал, раз пользу тем принёс И ничего, что плохо выражался — Важнее, что он предан оказался! С тех пор хозяйка, птицу бережёт, А кто желает — иногда зайдёт!

Татьяна Рибер, Нес-Циона 93 АТОМНОЕ РАВНОВЕСИЕ Однажды электрон, вращаясь по восьмёрке, Сказал протону — в центре, просто так: «Вращаюсь я, всё время на галёрке, С тобой же — не общаются никак. Ты важен, вес имеешь и приличный И электроны, держишь на весу — Организатор, из тебя отличный, Я ж, всё восьмёрки вечные кручу». Протон вибрировал, речами ободрённый, Но в глубине души — конечно знал, Что только с электронами в системе, Он равновесье в атоме держал!

94 Понедельник 12 ЗАЯЦ Однажды заяц, по полю скакал, Морковку для обеда, там искал — Нашёл её, землицу отряхнул И только раз от кончика куснул — Как видит, в ней червяк… Тот голову поднял, Чихнул вдруг пару раз И зайцу так сказал: «Не ешь её, мой друг — Она не тех сортов — Получишь «гастро» вдруг, А может и глистов!..» Поверил зайка ты, Совету червяка, Швырнул её в кусты — Подальше от греха! Не верь же червяку, Хоть хочет он заботливым казаться — Тому, кто тем же что и ты, готов питаться. (Ведь заяц — пообедать не сумел, Червяк однако ж — всю морковку съел!)

Татьяна Рибер, Нес-Циона 95 БАСНЯ ПРО СТАРОГО, МУДРОГО МУРАВЬЯ Однажды муравей, личинкою нагружен, Тащил с последних сил, в нору на близкий ужин. Стал звать своих друзей, как стало впрямь, невмочь, Прийти и муравью, тащить её помочь. Все слышали призыв, но не пришёл никто… И каждый думал: «Занят я — так что? Есть ведь ещё дядья и кумовья — Без помощи не бросят муравья». Короче, муравей и звать уж перестал, С последних сил, личинку в норку затолкал И сам, там чуть на веки не почил, Пока её до склада дотащил. Потом он отдыхал, не в силах продохнуть И еле одолел, до кухни длинный путь. Спешил туда — он был на кухне нужен — Ведь в этот час, готовил всё на ужин. И вот к семи, собрались вкруг стола, Друзья, родня, дядья и кумовья И видят все, что во главе стола, Сидит наш муравей и ест сам, не спеша. «Как так — спросил один — ты никого не ждал?» Ответил муравей: «Нет, всех конечно звал! Но думал, что опять, как было в первый раз, Все слышали меня, но не придут тотчас. А так как я один, работал и устал — То никого, естественно, не ждал… Если хотите есть — сначала потрудитесь, Приготовлениями к ужину займитесь! Еду я приготовил лишь себе, Теперь иду к шезлонгу, на дворе!»

96 Понедельник 12 ВЛИЯНИЕ СРЕДЫ В речке родившись, в прозрачной воде, Рыбка резвилась, ныряя везде. Течение мчало вперёд и вперёд, Не думала рыбка, к чему всё ведёт. Речка мельчала — предчувствуя что-то, Всё меньше журчала и… впала в болото, А с рыбкою, что же, привыкшей нырять? — Решила, к условиям тем — привыкать. Она потемнела, утратила блеск И уж при движеньях не слышится плеск, А грязь прилипает надолго — как мастик И вскоре посватался к ней… ГОЛОВАСТИК!

Татьяна Рибер, Нес-Циона 97 И ОПЯТЬ ПРО МУРАВЬЯ Однажды, повар-муравей, С утра, готовил для гостей. Он ночью думал, а не спал — Все блюда в мыслях перебрал И вот поднявшись, чуть заря, Он понял, что не спал, не зря. К работе смело приступил: Он резал, парил, бил, месил И к вечеру, уж при стаканах, Стол был — как в лучших ресторанах! Тут был: харчо и чахохбили, Шашлык, самса, кебаб, сациви И вина — тонкие на вкус, А на десерт — нежнейший мусс! И вот собрались муравьи, Места, все заняли свои И тост поднявши — «За друзей!» — Стал повар, потчевать гостей. Все ели долго — с расстановкой, Всё уминали с чувством, толком. Закончив мусс, запив вином, Отведав фрукты за столом И захмелевши наконец, Один поднялся, молодец: «Всё вкусно, было что вкусить — Но огурец где — закусить?» Дар речи, повар потерял, Да и ответить что… — не знал! Как не старайся, идиот, Твоих усилий не поймёт. Хвост от селёдки, огурец — Вкуса убогого венец!

98 Понедельник 12 СТАРИК В ауле, жил один старик, Он был от ветра, сух и чёрен. Вставать, с рассветами привык И жизнью был, вполне доволен. Таскал всем воду на плече, Из родника, что за холмами. Пас он баранов вдалеке, Все лето, душными ночами. Он возвращался в свой аул, Под солнца, яркими лучами — Лишь добрый, старый саксаул — Сгущал чуть тени под ветвями. Когда уж очень уставал, Он опускался, рядом с ним — На корточки — и застывал… Лишь с богом говоря одним. Тогда парил он над собой, Летел к морям, что так любил, Он околдован был водой — Над ней, в блаженстве, он парил. Он видел все материки, Народы, жившие во льдах, На санках разные тюки, Собак, что лаяли впотьмах. В ауле, ведь никто не знал, Что есть такие чудеса. Старик один лишь понимал — То, что хранили небеса. Так долгие сидел часы, Солнце нещадно припекало, Но душу охлаждали льды

Татьяна Рибер, Нес-Циона 99 И тело холодом питало. А когда наступал закат, Вдруг тело, к жизни пробуждая, Он брёл к себе в аул — назад, В сердце виденья сохраняя.