Этот Хэллоуин

1

Абраменко Марина Загадочное существо Эта реальная история произошла ночью в Крыму в одной из гостиниц, прекрасного и загадочного города \"С\". Теплая, осенняя и тихая ночь была великолепной. Звёзды ярко сияли на небосклоне, освещая ночное небо алмазным блеском. Луна сияла - открытая, недоступно далёкая, ярко серебристая, и смотрела на землю, заливая её до горизонта мерцающим светом, как заботливая мать, оберегая своё дитя. Полюбовавшись такой изумительной красотой студентки уснули сладостным сном. Среди ночи одна из них проснулась. Охватившие её тревожное чувство опасности не было напрасным. Грохот железа, неопределённый стук, словно от лошадиных копыт по мостовой, прочие неподдающиеся определению шумы выдавали звук карабканья незнакомца через балконные ограждения. Кто-то усиленно пыхтел, влезая к ним на балкон третьего этажа. Показалось нечто невиданное ранее, лохматое, как животное, с коричневой, в фонарном свете, длинной и густой шерстью, непропорционально сложенной фигурой для тела человека. Страх, вызванный непрошеным гостем, попавшим к ним на балкон непонятным образом, сменился возмущением, и ещё не осознав наяву или во сне всё происходит, но сообразив, что чудище сейчас перелезет через балконные перила, и ещё чего доброго, в комнату пройдёт, девушка с храбростью, удивительной для самой себя, громко крикнула: «А ну, брысь отсюда!» От неожиданности ночной гость отцепился от балкона и спрыгнул вниз. Ей снова стало страшно за то, что могло бы произойти, если бы она не прогнала похожего на чёрта пришельца из мрака ночи, и она, схватив стоящий рядом с кроватью тапок, заколотила им в стенку, закричала и разбудила спящих в другой комнате девчат: «Посмотрите, кто это спрыгнул с нашего балкона!» - Третий этаж довольно высок, легко можно было и разбиться! Студентки, живущие в одной комнате с ней, лежали не шевельнувшись, не понимая, что произошло, и на кого она кричала. Через пять минут из соседней комнаты пришли девушки и с удивлением рассказали, что «оно», махая длинным хвостом во вразвалочку вышло за ворота, остановилось у дерева, и покрутившись, как волчок, исчезло непонятно куда. Они пообщались немного об этой произошедшей ситуации,желая разгадать, что это было за неизвестное существо, и как без лестницы возможно залезть на балкон, и спрыгнуть с третьего этажа, без вреда для здоровья, и легли спать. Утром из любопытства сходили на то место посмотреть, как оно выглядит. Ни каких ям, и вмятин не было. Куда он исчез - в землю или вверх в другие миры, осталось загадкой… 2

Абрамов Сергей 666 Николай никогда не был суеверным человеком. Люди, шарахающиеся от перебежавшего дорогу чёрного кота, всегда вызывали у него улыбку. Так же, как и обходящие \"косые ворота\", или плюющие через левое плечо. Он не признавал всякие там хиромантии и астрологии. А людей, занимающихся подобными вещами, всегда считал жуликами и бездельниками. Линия на ладони расскажет о длине жизни человека? Смешно. Или, например, по дате рождения кто-то может определить число детей и браков? Да не смешите! Ну и конечно, он даже представления не имел о том, что существует какая-то там нумерология. Однако с некоторого времени Николай начал подмечать странные события в своей жизни. К слову, ставит он телефон на зарядку, и когда через некоторое время решает посмотреть, как идёт процесс, видит на экране цифру - шестьдесят шесть процентов. Заряжает телефон до конца и пользуется им. Когда же ему в голову приходит мысль взглянуть, сколько процентов зарядки осталось, то видит - шестьдесят шесть. Совпадение? Возможно, только происходило подобное не раз и не два. Или вот такой случай. Едет Николай в автобусе через перекрёсток, поднимает взгляд на светофор и видит, что гореть зелёному сигналу осталось шестьдесят шесть секунд. А в номере дома за перекрёстком - такие же цифры. Случайность? Не исключено. Бывало, что после покупок в супермаркете выяснялось, что сдача составляет шесть рублей шестьдесят шесть копеек. Не шестьдесят семь или шестьдесят пять, а именно столько. Опять совпадение. По ходу выполнения своих профессиональных обязанностей, Николаю приходилось заполнять рабочие журналы, где проставляется порядковый номер записи. Так вот в двух разных журналах ему достался номер шестьсот шестьдесят шесть. Снова случайность? Когда его сменщик обратил на это внимание, Николай засмеялся:\"Чёртова дюжина?\" Человек далёкий отэзотерики, а если честно, то и от культуры, он даже не знал о существовании \"сатанинского числа\"или, так называемого, \"числа зверя\". Но так распорядилась судьба, что Николай в тот год умер, от сердечного приступа. Не знаю, может, это тоже случайность. Ну и напоследок, ещё одно небольшое замечание. Родился Николай в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. 3

Азизов Геннадий Книга Валентина спешила домой, попутно заходя в продуктовые магазины и выискивая свой любимый молочный пудинг. Его нигде не было и она, расстроившись, решила смириться и идти домой. Это был её личный ритуал в те дни, когда отчаяние захватывало её сильнее, чем обычно. Она приходила с работы, переодевалась, готовила ужин и быстро его съедала. После этого включала какую-нибудь комедию, и наслаждаясь, по чуть-чуть ела чайной ложечкой сладкий пудинг. Для неё это было островом покоя и безмятежности. Она ела довольно мало сладкого, хотя особо не волновалась из-за фигуры, просто не любила. Но именно этот пудинг почему-то вызывал в ней какое-то особое чувство, от него веяло спокойствием и счастьем, его вкус возвращал её в детство. Она вспоминала тёплое старое одеяло и мамины объятия, и ей становилось очень легко на душе. Так она могла просидеть вечером довольно долго и даже иногда засыпала. Но только не в этот день. Расстроившись из-за того, что привычный вечерний ритуал оказался под вопросом, и постояв немного перед подъездом, она решила всё-таки прогуляться к парку и зайти ещё в пару магазинов. Она брела по полупустым улицам и погружалась в свои размышления. Ей вот-вот должно было исполниться тридцать пять лет, но каких- то значимых успехов, о которых любят рассказывать её знакомые, она вспомнить не могла. Мужа и детей тоже не было. Она была чужда каких-то привычных социальных стереотипов, да и одиночество её не тяготило. Скорее, дарило возможность снова погрузиться в свой мир и отрешиться от всего. Тем не менее, какой-то червячок постоянно грыз изнутри и не давал покоя. Её размышления прервал странного вида незнакомец, плохо одетый, с явным запахом спиртного. - Сударыня, вы любите читать? Купите книги, они совсем новые. Двести рублей за все. Сударыня… было непривычно слышать такое обращение от типичного представителя определенной социальной прослойки, принадлежность к которой всем своим видом демонстрировал этот, с позволения сказать, джентльмен. Она не собиралась ни разговаривать с ним, ни тем более смотреть, что там за книги он хочет ей предложить. - Сударыня, прошу вас, всего двести рублей и больше вы меня не увидите. Валентина вспомнила, что как раз не успела переложить двести рублей в кошелёк, и они лежали в левом кармане. К своему удивлению, она достала и протянула их незнакомцу, который в ответ положил перед ней пакет и быстрым шагом удалился. Она хотела уже идти дальше, оставив лежать на дороге свою “покупку”. Но любопытство взяло верх, и она решила посмотреть, что за книги были внутри. Первые две были какими-то детективами, судя по названию. Третья же книга была обернута в темную ткань. Валя начала разворачивать и 4

прочитала еле заметные буквы G V. Обложка выглядела старинной, на ней были нанесены тиснением какие-то непонятные символы и знаки и в центре едва читаемая пятиконечная звезда. От этой книги одновременно веяло и теплом, и каким-то леденящим душу холодом. Книга была довольно увесистой, но открыв и пролистав её, Валя с удивлением увидела только пустые потёртые страницы. Она решила оставить две книги на ближайшей скамейке, а третью подробнее рассмотреть дома. Положив книгу к своим вещам, она неожиданно почувствовала острую режущую боль в висках. Валя протянула руки к вискам и увидела, что порезала палец. Должно быть, об старый металлический уголок на обложке книги. Зажав в руке платок, она поспешила домой, чтобы обработать рану, и подробнее рассмотреть странную книгу. Придя домой, она обнаружила, что платок, которым она прижимала рану, был весь в крови, хоть выживай. Странно, ─ подумала она, ─ это же всего лишь царапина. Осмотрев руку, Валя с трудом смогла найти место пореза. Она решила посмотреть, чем именно порезалась и снова достала книгу. Ей бросилось в глаза, что там, где были буквы G V, появилось имя Валентина. Открыв книгу, она увидела, что проявилось содержание?!! Бегло начала листать книгу. Еще полчаса назад все страницы были пустыми. Глубоко внутри вспыхнули одновременно и страх, и любопытство. Страх был очень необычным, каким-то липким и тягучим, он оставлял красные хвосты тревоги на всех её мыслях. Она даже почувствовала легкую тошноту. Валя пошла в ванную и умылась холодной водой. Вернувшись, снова открыла содержание. Оно заканчивалось главой, которая называлась, в общем-то, логично – Конец. Она перелистала страницы и начала читать. Он постучал в дверь и ждал, когда она впустит его. Впрочем, это было необязательно, процесс уже начался. Даже капля крови открывает переход. Он уже здесь, и заберёт её, перед этим досыта наполнившись её ужасом. Еще никто не возвращался назад, да и почти все теряют рассудок уже в первые секунды. Время в аду протекает совершенно иначе. Валя поёжилась после того, как прочитала эту фразу. Кто-то постучал в дверь. Перед тем, как закрыть книгу и пойти узнать, кто пришел, она перелистала страницы на предыдущую главу, и с первых слов колючие и неприятные мурашки побежали по спине. - Сударыня, вы любите читать? Купите книги, они совсем новые. Двести рублей за все. 5

Алимова Ольга Нечто Если бы эта история случилась ночью, то события можно было бы списать на то, что разум, находясь в тонком и тревожном состоянии между сном и явью, многое воспринимает странно и необычно. Звуки спящего дома - вздохи, скрипы иногда пугают. Да, можно было бы списать… но эта история случилась со мной днём. В обычный, солнечный летний полдень. 1985 год, мне одиннадцать лет, и я вместе с родителями летом, как обычно, гостила у бабушки с дедом. Это небольшой провинциальный городок в одной из тогда еще автономных республик Советского Союза, разделенный на две половины железной дорогой. Правая часть - скучная, пыльная со стандартными пятиэтажками, универмагами, кафе и незамысловатой историей. Левая, более интересная. На одной единственной центральной улице расположились двухэтажные купеческие дома с кое-где обвалившейся лепниной, арочными окнами, тяжёлыми дверями и коваными решётками, в которых располагались гастроном, детский мир, комиссионка и фотоателье. На углу улицы возвышалась старинная водонапорная башня из красного кирпича, которая из-за глухой неприступности и зубчатых эркеров представлялась мне средневековой крепостью, притягательной и в тоже время пугающей. Этой башней в моём понимании город заканчивался. Дальше веером расходились одноэтажные улочки. Деревянные домишки, со ставнями, резными наличниками и петухами на заборах, утопали в зелени. Чем дальше от центральной улицы, тем чаще можно было встретить на скамеечках бабушек в цветастых, как-то по-особенному повязанных платках, закрывающих лоб, вышитых сложным орнаментом жилетках, черных блестящих калошах, шерстяных вязаных носках… бабушек, которые о чем-то быстро и непонятно разговаривали. Вот здесь и стоял дом моих бабушки с дедушкой. Дом кирпичный. По сравнению с избушками, стоявшими рядом, он выглядел новым, большим и богатым. В тот год, лето выдалось жарким. В первый же день, я надолго задержалась в малиннике за домом, собирая, по большей части, в рот крупные, сладкие, теплые ягоды, и моя светлая кожа обгорела на солнце. Мама весь вечер обмазывала меня спасительным кефиром и сметаной, а на следующий день запретила мне даже нос обгорелый на улицу высовывать. В полдень вся взрослая часть семьи находилась в саду, собирая смородину, вишню и крыжовник. В открытое окно с улицы доносился мамин смех и негромкая веселая музыка - это папа вытащил в сад транзисторный приёмник. В зале, где я уютно расположилась с книжкой на тахте, даже в такую жару была тень и прохлада. Я с удовольствием валялась в холодке, читала книжку про Витю Малеева, поплёвывая в пакетик вишневые косточки, когда услышала, как кто-то ходит по кухне. Прошёл от входной двери к печи, и обратно к двери, а 6

потом снова к печи. Конечно - это принесли очередное ведро с ягодами! Я покричала бабушку, потом чуть громче глуховатого деда, чтобы они отсыпали и принесли мне ещё ягодок. Уже настойчивее я покричала маму, папу, дядю - папиного брата. Но опять никто не отозвался, хотя точно кто-то медленно ходил туда-сюда по кухне, хозяйничал, что-то двигал. Я слышала, как скрипят половицы, как этот кто-то одышливо вздыхает и тяжело дышит. В негодовании я встала с дивана и застыла в дверном проеме. От кухни меня отделял небольшой прямой коридорчик. Вот шаги раздались снова. Кто-то неторопливый подходил все ближе и ближе к распахнутым кухонным дверям. Еще чуть-чуть и я увижу того, кто пройдет мимо. Почему-то стало страшно. Обычный солнечный день, я дома, но страх холодный и липкий запульсировал в груди, рядом с сердцем, которое бешено колотилось от предчувствия. Шаг, еще... Шаги замерли прямо напротив меня, но там никого не было! Никого! Я стояла, ничего не понимая на одном конце половиц, а кто-то невидимый, но тяжелый и грузный на другом. Пропали все звуки, кроме невозможного, нарастающего звона в ушах, и этот кто-то шагнул в мою сторону. Раз - шаг, пауза, два - шаг пауза. Я не только слышала шаркающий звук шагов, но и видела, физически ощущала, как под тяжестью прогибаются половицы. В оцепенении я отсчитала третий шаг. Ещё чуть-чуть и у меня не будет возможности сбежать. Казалось, время превратилось в тягучую липкую и удушливую массу. Четвёртый шаг, и я, с визгом перескочив через обеденный стол, вылетела в открытое окно, и угодила в заросли крапивы. Пальцы сводило от холода, зубы стучали, я не чувствовала жары и долго не могла согреться. С тех пор я ни разу не переступила порог этого дома. Под любым предлогом старалась остаться в квартире в новостройках, уходила гулять или сидела в саду под яблонями, но не могла себя заставить еще раз зайти в этот дом. Я знаю, там живет «Некто» или «Нечто», которому и сегодня не могу найти разумного объяснения. Даже на улице в саду ощущаю его незримое присутствие, его тяжёлый, пристальный, выжидательный взгляд сквозь стекло. Родителям рассказала, уже, будучи взрослой, но они совсем не удивились. Оказывается, каждый из них в своё время слышал и шаги, и тяжёлое дыхание, но ночью, когда явь и сон связаны тонкой призрачной нитью, а разум подсказывает самые нереальные, фантасмагорические образы. 7

Амиров Хасан Хеллоуин Первый день Хеллоуина. Мой сын - Чарли, сидя за столом, договаривается со своими друзьями по телефону, кажется, они собираются провести вечер на заброшке. Завидую им, молодым. Столько радостей и беззаботности в их жизни. Я бы не прочь так же повеселиться в мой самый любимый праздник, но вот возраст не позволяет заниматься таким ребячеством. В это время моя девятилетняя дочь Кэти помогает своей маме на кухне, параллельно обсуждая с ней костюм. Толи оденется в костюм зомби, толи в волшебницу. Что касается меня - сегодня выходной, поэтому можно и с друзьями сходить в бар, повспоминать юность за кружкой пива и рассказывать байки. Не шнырять по заброшкам или пугать малышню, конечно... но что есть - то есть. - Сегодня в баре оживлённо. - Подметил Дэйв. - А как иначе? Хеллоуин, как-никак! Кстати, а помните дни, проведённые во времена средней школы? Тогда-то мы вовсю отмечали этот праздник, как подобает! - И не говори... тогда я впервые ощутил на себе утренний бодун! - За столом раздался громкий хохот. - Нашёл что вспомнить, Джереми! Каким же ты тогда был выпивохой! - Подметил я. Где-то минут пятнадцать мы вспоминали те дни. Каждый из нас рассказывал истории по очереди. Начался второй круг. Первой была Сара. Она рассказывала, как вовремя Хеллоуина её тогдашний парень нарядился в Майка Маерса и неожиданно испугал её. После этого она неделю на него дулась за это, так как она, испугавшись его, кинула ему в лицо только что приготовленный торт. Джереми рассказывал менее смешную историю, а последующие истории были скучны. Очередь Дэйва. - А помните тот заброшенный дом на Бейкер-стрит? Чего мы в тот день там не делали. - Да-а... — ностальгически вырвалось из меня. - Самое запоминающее было то, когда мы просто сидели и болтали, и неожиданно появилась девушка, нарядившаяся, как призрак, и в слезах молила о помощи. - Вот чёрт! Какой идиотке придёт в голову так перестараться с розыгрышем?! Я тогда чуть в штаны не наложила! - проорала Кларен. - Да ей надо вручить премию за самый жуткий скример всех времён. Помню, как мы тогда рванули к чертям собачьим, и больше не объявлялись там. Все согласились сомной. Потом мы посмеялись над этой ситуацией. Проявили уважение к этой \"девушке-призраку\" за самый страшный день в жизни. А потом ... потом я заметил, как Дэйв дрожит, устремив взгляд в пустоту. Другие тоже заметили это. 8

- Дружище, что случилось? Дэйв резко очнулся и посмотрел всем нам в глаза. Он весь был в холодном поту, еле дышал, тело дрожало. - Все же помнят одну городскую легенду тех дней? О том, как какой-то мужчина похищал старшеклассниц и держал их у себя в подвале. А знаете ли, откуда пошла эта легенда? - Да, - ответила Сара. - С Бейкер-стрит, а что? Все мы резко впали в ступор. Наше поведение стало таким же, как и у Дэйва пару мгновений назад. - Что мы наделали? - разрыдалась Кларен. Безусловно, мы всю жизнь будем помнить нашу ошибку. Это не даст нам покоя до самой смерти... 9

Антонюк Игорь Незабываемый Хэллоуин - Вот вы говорите, что духи не проникают в мир живых в Хэллоуин, - сказал худощавый мужчина и оглядел собеседников, прищурившись по-ленински. Рассказчик старательно отрезал толстый ломоть соленого сала, положил его на кусок черного хлеба. Сверху кинул пару колец маренового лука, который тает во рту и оставляет легкий кисловатый вкус. Мужчина глубоко вдохнул аппетитный запах, который и так заполнил все купе, с блаженной улыбкой откусил изрядный кусок бутерброда и смычно зажевал. За окном мелькали березы. Их голые ветки трепал ветер. Заросли деревьев сменяли разбитые проселочные дороги, присыпанные снегом. Мерно стучали колеса. Под их мелодию так славно спиться. - Говорите, нет никаких темных сил, - повторил мужчина. – Я сам так думал, но недавно побывал в Мончегорске. Городок - чистый, опрятный. Одна беда: из развлечений только кафе и рестораны. Жили мы здесь довольно долго и для того, чтобы сломать «день Сурка» я ходил в местные достопримечательности. Да, да, в кафе. Однажды, как раз в ночь на Хэллоуин, я возвращался в съемную квартиру после энергичных плясок в «Кружке». Какие же туда миленькие и симпатичные девушки ходят! Одна напилась до того, что во время медленного танца просто валилась с ног. Если бы не мои крепкие объятия, то она лежала бы на полу. Я усадил пьяную девушку себе на колени и угощал коктейлем «Кошка». Знаете, официант принес на бубне десять стопок и на краю каждой кусочек апельсина. Выпиваешь и сразу закусываешь. Мы с девушкой только и успели, что парочку рюмочек хлопнуть, как ее подруги утащили домой. В итоге, я ушел один. Пустая улица слабо освещалась редкими фонарями. Мелкие капли дождя прилипали к лицу. Темные силуэты деревьев качались под порывами ветра. Огромные тени ветвей метались по стенам серых домов. Навстречу из темноты шагнула черная фигура. Лицо скрывал капюшон драповой куртки. - Извини, закурить не найдется? – хриплым голосом спросил незнакомец или незнакомка. Я сразу не разобрал: кто это. - Пойдем. Куплю тебе сигарет! Праздничное настроение еще кипело внутри и хотелось, чтобы всем вокруг было хорошо. - Есть ночной магазин? - Я знаю где. Пошли, - ответило непонятное существо и схватило меня за руку. - Тебя как зовут? - Юля. - Как здорово, что я тебя встретил! - От избытка чувств я обнял странное создание. - Давай, купим сигарет, коньячка, закуски и выпьем где-нибудь в укромном месте! - Хорошо, - согласилась девушка, - пойдем ко мне. 10

Я открыл глаза. Ничего не изменилось: тьма. Тут я услышал: шорох и тихий голос Юли: «Добавь еще немного. Я вот какого жеребца тебе подогнала». В ответ послышалось нечленораздельное громогласное мычание: «М-б-ч-м-б-б-б-ууууу». - Забирай его, пока спит, - ответила Юля. - «Кого брать? Меня брать? Надо бежать!»Быстро одевшись, я бесшумно подошел к окну. - «Четвертый этаж! Не выпрыгнешь! Может позвать на помощь?» Осторожно открыл створку окна и выглянул наружу. - «Пожарная лестница! Спасен!» Встав на скользкий подоконник, попытался дотянуться до металлической лестницы. Не хватало всего несколько сантиметров. - «Придется прыгать, но допрыгну ли я?» - Дверь в комнату отворилась. Я сиганул. Пальцы мертвой хваткой зацепились за холодную и мокрую ступень. Я быстро перебирал руками и ногами, стремительно приближаясь к желанной земле. Из открытого окна вылетело огромное чудовище. Оно расправило перепончатые крылья и ринулось ко мне. Монстр схватил меня когтистыми лапами и взмыл вверх. Смрадный дух ударил в нос. Такая вонь, что невозможно дышать. Лапы сжимали мои плечи все сильней и сильней. Кровь потекла из-под когтей. Боль, нестерпимая боль ломала мое тело. Сознание отключилось. Я упал на что-то мягкое и шевелящееся. Словно огромный спрут окутал туловище многочисленными щупальцами. Стоны, вопли, вой. Зловоние. В лунном свете различил толпу людей. Они кричали и тянули руки вверх. На коже пленников - язвы, из которых тек гной. У некоторых особей провалены носы. Волосы росли пучками, как - будто кто-то повыдергивал их вместе с кожей. Над толпой летали ведьмы на метлах, выделывая немыслимые пируэты в темно-синем небе. Вдруг одна фурия спикировала вниз, схватила меня за шиворот и потащила вверх. Мгновение и я сижу у нее за спиной. - «Да, это же Юля!» - Что за дела?!!- заорал я. - Молчи! – крикнула Юля. – Твое счастье, что был добр ко мне. Иначе бы сгинул безвинной жертвой! Я чуть подзаработала на тебе. Ты, извини, за неудобства. - Неудобства!!! – взвизгнул я. Тут же задушил бы ее, если бы мы стояли на земле, а не летели в воздухе. Я открыл глаза. Ничего не изменилось: тьма. В нос била знакомая уже вонь. Нестерпимо болели плечи. Рядом свернувшись калачиком, сопела Юля. Я сел на край дивана, нащупал в темноте одежду, быстро оделся и потихоньку вышел из комнаты, в коридоре схватил свою куртку, обувь и выскочил из квартиры… С тех пор, я к незнакомкам – ни ногой! 11

Антонюк Юрий Я не сплю Я не сплю. Не сплю уже, который день. Надеваю пижаму, ложусь в свою кроватку, закрываю глаза и всё. Не могу уснуть. Ворочаюсь с боку на бок. Натягиваю на голову одеяло. Ничего не помогает. Встаю с постели, смотрю в окно. Ветер раскачивает чёрные стволы деревьев. Временами идёт дождь. Струйки воды бегут по стеклу. Мне грустно и хочется плакать. Одиноко и тоскливо. Лишь Барсик – мой любимый котёнок – спасает меня от одиночества. Вот кому хорошо живётся. Я завидую ему: спит целыми днями и ночами. Зато, когда бодрствует, радует меня: трётся шёрсткой о мою ладонь, громко мурлычет. Я глажу пальчиком его шейку. Котёнок закрывает глазки от удовольствия. Ночью мне не дают уснуть постоянные шорохи. Кто-то ходит по комнатам и шаркает ногами по полу. Я дожидаюсь, когда этот шаркун подойдёт поближе, вскакиваю с постели и включаю свет. Никого нет, но звуки не пропадают. Шаги шуршат в сторону коридора. Я иду за звуком. Здесь шорохи затихают. Я не выхожу из квартиры. Не могу открыть дверь. Проверила все отделения тумбочек, сто раз выдвигала ящики у комода, у серванта, с головой залезала в полки шкафов. Безрезультатно. Ключей нигде нет. А сломать дверь у меня не хватает сил. Я часами стояла под дверью и орала, что есть мочи. Может, кто-то будет проходить мимо и поможет мне открыть дверь. Никого. Только Барсик приходил посмотреть, что это за шум в коридоре. Одно хорошо в школу ходить не надо. Хотя я бы, наверно, с радостью побежала в наш класс учиться, если смогла бы открыть неприступную дверь. Сижу, читаю книжки. Раньше-то я их не очень жаловала. Телевизор смотрела, а сейчас он не работает. По всем каналам одни помехи передают. У нас большая плазма стоит на белом комоде. У нас в зале всё белое. Стены белые. Шкаф-купе белый, столы и стулья белые. Потолок белый. Лишь пол тёмно-коричневый и шторы, как радуга. Папа еще ворчал: «Не квартира, а операционная».Я брожу по нашей квартире совершенно одна. Вот большая кровать мамы и папы. Я ложусь на неё и обнимаю подушку. - «Мама, где же ты? Мне так сиротливо без тебя». Я утыкаюсь лицом в подушку и вдыхаю её запах. Она пахнет мамиными волосами. Я колочу кулачками по подушке. «Почему ты бросила меня?!!! Я умру от тоски!» Ночью опять появился шаркун. Он ходил и скрипел половицами. Вот прошёл по залу и затих. Затем зашумел на кухне, как - будто по воздуху перелетел. «Играет, что ли со мной?» Я осторожно прошла на кухню. Лунный свет серебрился в окно. И тут я впервые увидела! Неясный силуэт! По фигуре очень напоминает бабушку! «Что она делает? Блины что ли печёт?» - Бабушка! Бабушка! – изо всех сил заорала я и бросилась к ней. Туман задрожал и растаял. Я опять одна посреди пустынной кухни. 12

Просидела на табуретке всю ночь. Шорохов не было. Я сидела перед окном, смотрела на звёзды и луну, и думала: «Как же так случилось, что я осталась одна?» Мы жили вчетвером: я, мама, бабушка и Барсик. Папа ушёл на войну. «Что же такое произошло, что все люди вокруг исчезли? Не помню!» Долго я так сидела, и вдруг я услышала голоса из зала. Беседовали две женщины. Я стремительно побежала и остановилась в дверном проёме. Я испугалась, что это лишь мои видения, и они исчезнут, как только я приближусь к моим родным. В зале за столом сидели мама и бабушка. Перед ними стояла моя фотография. Они пили чай с блинами. - Сегодня первое ноября, - печально сказала мама. Она изменилась. Глаза впали, потухший взгляд. Исхудавшее, измученное лицо. Что с тобой случилось мамочка? - Уже девять дней как нет с нами нашей звёздочки, - добавила бабушка. Она тоже изменилась: ещё больше сгорбилась. Грусть - печаль в глазах. - Да, вот я! Вместе с вами! – закричала я, подбежала к маме и хотела обнять её. Ничего не получилось. Руки взмахнули в пустоте, и я плюхнулась на пол. И тут я вспомнила. Яркое утро. Ветер гонял по асфальту разноцветные листья. Я по дороге в школу насобирала целый гербарий. Желтые, красные, оранжевые, коричневые в крапинку. Навстречу спешили прохожие. Мимо проезжали разномастные автомобили. Я когда вырасту, буду ездить на белом лимузине. Вдруг послышался свист. Я знаю, с таким свистом прилетаю снаряды. От их взрыва рассыпаются стекла в окнах, корёжит автомобили, обрушиваются стены. Я побежала. Надо быстрее спрятаться от этого свиста. Вспышка света и гром. После этого взрыва я проснулась в нашей квартире и уже не смогла из неё выйти. 13

Бабарыкин Виктор Этот Хеллоуин Рабочая неделя выдалась очень тяжелой. Олегу приходилось вставать рано из-за того, что надо было добираться на работу автобусом. Его «Москвич» находился в ремонте. Неприятности начались именно с подлой поломки автомобиля, потом добавились проблемы на работе, и добил окончательно неожиданный уход супруги. Всё приходилось делать самому. Вот и сейчас, придя с работы, немного прибрался в доме, – помыл всю накопившуюся посуду, - в доме имелась посудомоечная машина, - и закинул бельё в стирку, благо была и стиральная машина. – «И чего не хватает этим женщинам?» - Управившись с делами, он сел на диван и стал смотреть телевизор. Шли новости. От усталости клонило в сон, но Олег решил досмотреть их до конца. Подложив под голову себена спинку дивана любимую подушку жены, он слушал новости, а смотрел на люстру, глаза закрылись, он задремал и сквозь сон услышал, что в Америке празднуют Хеллоуин. На этих словах Олег окончательно погрузился в сон… И вот снится ему, что он маленький мальчик, лет десяти-двенадцати, и отмечает с родителями День всех святых. На родителях и на нём костюмы под цвет тыквы, а на головах остроконечные шляпы в широкую двухцветную полоску. Видит он огромное количество зажжённых тыквенных голов, а внутри каждой светятся разные свечки, где маленькие, где большие. И светятся тыквенные головы не только на его дворе, но и у соседей. И кажется ему, что попал он на праздник, кто сильней напугает друг друга. Со всех сторон слышатся крики. А соседи идут к ним с поздравлением и тоже громко выкрикивают: «С Хэллоуином! Сегодня страшное становится весёлым, интересным и забавным! Желаем ярких впечатлений и перевоплощений! Пускай ничто пугающе жуткое не будет жутко пугающим! Пусть появятся супер-возможности и супер-друзья! Чудес вам, веселья и забавных приключений! Держите интригу и наслаждайтесь атмосферой!» В руках соседки – большой аппетитный тыквенный пирог. Увидев, что они направляются к нам, мать заходит в дом и тоже берёт приготовленные для них подарки – магнитики с изображеньем тыквы и маленький тортик собственного приготовления. И вот выходит она на порог, и произносит ответную речь: «Слышу чей-то слабый вой: это страшный домовой или, может, злой вампир, призрак, мумия, упырь? В дом стучат детишки, требуют ведро конфет. В окнах дружно гаснет свет, тыквы светят головами. Нечисть вся сегодня с нами. Не боимся, не кричим, веселимся и танцуем! Всем прекрасного настроения и страшных костюмчиков! Не забудьте утром выйти из образа! С Хэллоуином!» Всё так необычно. Взрослые обмениваются подарками, и о чём-то между собой разговаривают. Среди пришедших гостей девочка, его лучшая подруга и соседка. Пока большие о чём-то чинно беседуют, малышня убегает на качели и высоко их раскачивает. По бокам качелей висят кабачные и тыквенные головы. Светло, как днём, не смотря на позднее время. К забору и калитке подходят другие жильцы. 14

Отец с мужчинами выносят столы и стулья, и все рассаживаются за столами. Отовсюду слышатся поздравления. Рядом с отцом женщина говорит: «Весёлого Хэллоуина, дорогие друзья! Радости, драйва, хорошего настроения, вкусных угощений и улётных костюмов! С праздником всех!» Все хлопают. Снова кто-то держит речь: «Настал день мистики и чудес! Сегодня оживает вся нечистая сила, а значит, жди мелких пакостей и весёлых шалостей. Пусть в этот день приоткроется таинственная завеса, правильный и логичный материальный мир заполнится неведомыми существами, и на каждом углу подстерегают неожиданности и сюрпризы!» Мама зовёт и просит прочесть стишок. И он читает: «Тебе уже, наверное, очень страшно, И в доме тёмном ты опять сейчас один, И тыквы жёлтые давно уже на страже. Готовы встретить все сегодня Хэллоуин. Пусть будет интересной вечеринка: Русалки, ведьмы и вампиры… Шире круг! Уйдёт пусть в пятки сердца половинка, Подшутит снова над тобой весёлый дух!» Пока он читает стихотворенье, взрослые внимательно слушают. Но вот он закончил, и сосед, который пришёл первым поздравить с праздником, зовёт свою дочку, и просит прочесть её. Она мала, и чтоб её все видели, отец ставит доску на свой стул и махает рукой, чтоб все слушали, тихо отходит, и тоже слушает… «Кати скорее тыкву прямо к дому. Мы Хэллоуин будем отмечать! Добавь свечу к узору восковому! Уже мы чудище готовы наряжать! Тебе желаем в праздник этот страшный Всех напугать присутствием своим! Костюм пусть будет стильный и ужасный, И образ твой для всех неповторим!» Все хлопают, хвалят: «Какие умные дети!» А дети довольные убегают качаться на качелях… и к ним присоединяются другие дети… От стука в дверь Олег проснулся. Встал и пошёл к двери. - «Вот это сон!» - Олег посмотрел на календарь - тридцать первое октября! Значит – Хэллоуин?.. - «А значит, завтра жена вернётся, налетавшись на метле; на работе всё придёт в норму, машину он возьмёт из ремонта… а сон хорош, как в детстве побывал! Отдохнул на празднике! Бывает же Хеллоуин лучше, чем жизнь!..» Олег открыл дверь: «Что, на метле уже налеталась?..» 15

Багаев Аркадий Вагон 31 Марта 2016 год. Вадим стоял на платформе возле вагона своего поезда. «Вагон был старый, наверное, ещё с СССР»– подумал Вадим. Когда пришла его очередь, Вадим отдал билеты и паспорт и ждал, когда его проверят. Пока он ждал, его взгляд привлекла мелкая деталь. Его поезд приезжал в 16:30, а приехал ровно в 15:59. - Ладно – пробормотал Вадим, наверное, график ещё не успели поменять. Пока он был погружён в свои мысли, девушка с красивыми русыми волосами, в сине-белой форме окликнула его. - Можете проходить Вадим, глупо улыбнувшись, запрыгнул в поезд. Когда Вадим зашёл в тамбур, ему в голову ударил резкий запах, но чего, он не мог понять. «Странно, но это же не плацкарт. Нет открытых мест, где бы свисали потные ступни» - подумал Вадим. Списав всё на старость вагона, мужчина пошёл к купе. Открыв двери, он разложил свои вещи, разобрал кровать и заварил себе лапшу. Как только он хотел открыть крышку, чтобы поесть, он услышал стук и женский голос: - Можно войти? - Да, конечно – ответил Вадим. К нему зашла проводница поезда. - Мы отправляемся, – быстрым и уверенным тоном сказала она, - вам что-нибудь принести?.. Чай, кофе?.. - Водочки, если можно… – смешком ответил Вадим. - К содержанию спиртные напитки запрещены – кокетливо ответила проводница. - Жаль – с улыбкой ответил Вадим. - Если вам что-нибудь понадобится, то я буду в своем купе возле тамбура. Кивнув, Вадим уж было хотел захлопнуть дверь, но проводница опередила его. Посидев ещё минут десять, Вадим уснул. Проснувшись уже ночью, Вадим посмотрел на наручные часы – 2:00. Ему захотелось отлить, и сонный, он побрёл в туалет. Оглядываясь, он подметил то, что практически всё купе, за исключением его и ещё пары других, открыты. И не просто приоткрыты, а распахнуты. Вот ещё какая странность: ничего не было видно. Не то чтобы мужчина любил подсматривать за другими, но всё же обычно даже в полной темноте хотя-бы что-то да видно, а здесь ничего, даже при том, что в тамбуре был свет. Списав это на то, что он ещё не проснулся, он пошёл дальше. Зайдя в туалет и заделав свои дела, Вадим решил умыться, чтобы хотя-бы как-то взбодриться. Плеск. Издался звук отчасти плохо пахнущей воды. Подняв голову, мужчина остолбенел. В зеркале он увидел своё отражение, но очень обезображенное и искорёженное. Вся кожа была облезлой, чуть ли не касались плеч, в языке было куча дырок, да и сам язык был гнилой. Волос не было, а были 16

мерзкие отростки с нарывами, которые медленно пытались заткнуть остатки ушей. Вадим хотел закричать, но у него не получилось. Он хотел открыть дверь, но та оказалась заперта, словно её кто держал снаружи. Мужчина стал из-за всех сил бить ногой дверь. Один удар. Второй. На третий удар Вадим крикнул: - Да откройся ты уже! В ту же секунду дверь распахнулась. В проёме стояла уставшая и недовольная молодая девушка. - Что вы творите? Снаружи ночь, все пассажиры спят, а вы тут шумите. - Извините – это единственное, что смог пробормотать мужчина. - Вам плохо? – с явным беспокойством спросила проводница. «Может, ей рассказать? Нет, лучше не надо. Я не хочу, чтобы меня по приезде встречали мужики в белых костюмах и со смирительной рубашкой. Да и девчонку пугать не хочется» - подумал Вадим. - Нет, со мной все в порядке. - Вас провести до вашего места? - Нет, я сам дойду. - Может всё же лучше проводить? Я вам и успокоительное сделаю, так что давайте, не смущайтесь и пойдёмте, - схватив мужчину под руку, потащила она. «Странно, – подумал Вадим, - обычно, девушки не особо хотят идти под ручку с левым мужиком». Подведя его к купе, проводница сказала: - Подождите меня здесь, я скоро приду и перенесу чай с травами! – И убежала. Прождав полчаса, Вадим решил проверить девушку, вдруг что-то случилось. Пройдясь по тамбуру, он постучал в её купе. Один стук. Два, пять. Не отвечает. - Простите, у вас всё хорошо? – не услышав ответа, мужчина стал уже громче стучать и попытался открыть дверь, но его отвлёк странный жёлтый блеск. Повернувшись, он увидел жуткую картину. Поодаль стояло искорёженное поджаренное до вони маленькое создание. Это не было ни животным, ни человеком. Это было что-то иное. Тут же мерзкое существо быстро поползло на Вадима. Мужчина рефлекторно ударил его. Оно отпрянуло и стало скулить. Вадим начал рассматривать то, что лежало в проходе. Чем больше он смотрел на это, тем больше мужчина чувствовал, что его сейчас вырвет. И в тот момент, когда Вадим отвернул взгляд, дверь распахнулась. - Извините за задержку – прозвучал неоднозначный голос проводницы. Повернув голову, проводница застыла. На месте той твари лежала собака. Я быстро повернулся к проводнице и довольно испуганным тоном сказал: - Всё не так, как кажется. Это сделал не я. - Знаю, - сказала проводница, - детишки опять шалят. - Что? Какие дети? – уже злобно спросил Вадим, и застылот ответа проводницы. - Мои дети! Поняв, что здесь что-то не так, Вадим спокойным тоном сказал: - Понятно, - и не взяв чай, пошел в свое купе за военным ножом, маленьким, но прочным. Зайдя в купе и вывернув сумку, Вадим достал ножик и положил его себе в карман. Выйдя в коридор поезда, он снова осмотрелся. Проводницы нигде 17

не было видно. Но все двери были открыты, однако внутри каждого купе стоял сущий мрак. Мужчина решился проверить одно купе. Включив фонарик на телефоне, он сделал шаг. Только его нога коснулась этого мрака, как нос Вадима пробил сильный смрад. Вонючий, мерзкий, блевотный смрад. Вадим отступил, но не успел он опомниться, как его ослепил яркий свет. Как только Вадиму вернулось зрение, он узрел, что во всех купе, за исключением купе Вадима, были горы трупов. Тела были все переломанные. У большинства вообще не было костей. Вот от чего стояла такая вонь. Потерявшись, Вадим не знал, что делать. Ему было страшно. Но вдруг в проёме возле купе проводницы он увидел мальчика. Уродливого, мерзкого, искалеченного разными ссадинами и нарывами по всему телу. Мальчик медленно повернулся и оскалил свои прогнившие жёлто – чёрные зубы, а точнее остатки от нормальных зубов в улыбке. Вадим остолбенел, но быстро опомнился и закричал: - Не подходи! Если ты сделаешь хоть один чёртов шаг, я убью тебя! Мальчик сказал: - А ты уверен в этом? После данной фразы Вадим ещё больше испугался: - Д-да. - Негоже! Негоже судить ребёнка по его внешности - неожиданно прозвучал знакомый голос девушки с русыми волосами. Вадим незамедлительно крикнул ей: - Быстро отойди от этого монстра и иди сюда. - Монстра? – С ухмылкой произнесла она. - Это мой сын! Вадим не знал, что ответить. Он был потерян. «Найти укрытие и отбиваться!» – единственная мысль, которая ему пришла. Но неожиданно все купе захлопнулись. - А-ха-ха-ха-х! Ты правда думал, что я позволю тебе спрятаться – прозвучал искажённый голос девушки. Вадим быстро огляделся. Дверь в туалет была открыта. - «Спасение!» - подумал он. - Ну, и что ты будешь делать? – Громко с насмешкой сказала девушка. «Бежать!» – прозвучала мысль в голове у Вадима. Он достал нож, и кинув его в девушку, попал ей в глаз. Пока она пыталась вытащить ножик, её отпрыск продолжал просто стоять и ухмыляться. Пока всё это происходило, Вадим успел забежать в туалет и запереть дверь. Смрад прекратился. Вадим первый раз нормально вздохнул. Смрад пропал, да и, неприятный звук, стуканье об рельсы тоже. Повернув голову к зеркалу, чтобы осмотреть себя, он заметил, как отростки из головы почти закрыли ему уши, нос, глаза. Его глаза уже начали закрываться и когда они почти закрылись, он увидел, как открылась дверца, и из щели было видно улыбку ребёночка. И перед тем, как Вадим окончательно уснул, он услышал: «Возвращайся скорее…» 31 Марта 2016 год. Вадим стоял на платформе возле вагона своего поезда. «Вагон был старый, наверное, ещё с СССР» – подумал Вадим. «Наконец-то я увижу родных…» 18

Бахтина Виктория Туфли История, которую я вам расскажу произошла давным-давно с моей бабушкой. «Я была тогда молодой, уже имела семью, собственный большой дом и постоянную работу. Всё было прекрасно, до одного дня. … Наступила зима, снег застилал крыши домов, а морозные узоры украшали окна. Люди стали постепенно готовиться к предстоящему Новому году. Мы купили ёлку, достали с чердака старые новогодние игрушки и стали украшать ими праздничное дерево. От этого занятия, меня отвлёк телефонный звонок: - Алло? - Здравствуйте, это Валерия Степановна? - прогремел чётко поставленный голос. - Да, а по какому вопросу? - Меня зовут Антон Константинович, я главврач центральной районной больницы, ваша мать скончалась сегодня в пятнадцать тридцать три. Праздничная атмосфера померкла, дочери продолжали играть, не зная, что их любимой бабушке больше нет. Слёзы текли по моим щекам, когда я решала вопросы с моргом. С этого момента наш дом погрузился в тяжёлое молчание. ... День похорон был мрачным, небо затянулось густыми снежными облаками. Я смотрела на место, где стоял гроб с телом моей мамы. Слёз уже не было, осталась лишь пустота внутри. Она лежала бледная, в своём любимом красном платье и тёмно-зелёных туфлях. ... Спустя неделю, всё начало приходить в норму. Мне было по прежнему тяжело, но бытовая суета не давала возможности закрыться в себе. Я лежала в своей кровати, в спальне на втором этаже, в руках держала книгу, а муж с интересом листал свежий выпуск газеты. Через пол часа мы провалились в глубокий беспробудный сон. Моё спокойствие нарушил громкий стук в окно. Я проснулась, удивилась, но спросонья ничего не поняла. Подумала, что снег, упал с крыши. 19

Поутру, вооружившись лопатой и перчатками я отправилась чистить снег. Под окнами заметила припорошенные следы. Скорее всего соседская ребятня постаралась! По долгу службы муж уехал в командировку, поэтому дома я осталась одна с девочками и нашим дворовым псом. Той же ночью проснулась от жуткого громкого стука… Казалось, что окно разлетится вдребезги. Собака истошно выла и лязгала цепями, мотаясь по конуре. Сразу ловлю себя на мысли, что стучат в моё спальное окно, которое на втором этаже. По коже пробежали липкие мурашки, а волосы встали дыбом. Решаю, что нужно проверить, кто это может быть. Медленно спускаюсь по лестнице и невольно вздрагиваю от скрипа половиц. Осталось совсем немного до двери, но тело отказывалось слушаться. Руки тряслись, замок не хотел поддаваться. Досчитав до трёх, провернула ключ. Выйдя во двор, я осмотрелась и поняла, что там никого нет. Смотрю, а под окнами следы, свежие, да такие странные, как будто от обуви. Вдруг ухо обожгло чьё-то дыхание и тихий скрипучий голос прошептал: «БЕЕЕГИИИ»! Я побежала, меня окатила новая волна страха, сердце бешено колотилось. Несколько раз я оглянулась, от чего упала, но всё-таки мне удалось попасть в дом. С минуту стояла с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя. Как только мне удалось успокоиться, я осмотрелась. Всё было, как и прежде: та же тумба, резное зеркало, шкаф. В конце коридора слышалось размеренное дыхание дочерей. Но тут мой взгляд привлекла пара яркой обуви, которая стояла на входном коврике. Подумала, что за всеми событиями не углядела за девочками, и те залезли в мой шкаф. Наклоняюсь, чтобы убрать, но руки безвольно повисают вдоль тела, а глаза расширяются от дикого ужаса и непонимания. Это были те самые тёмно-зелёные туфли, мокрые от растаявшего снега, в которых лежала моя мать, в день своих похорон» 20

Блейк Ирэн Баня Строить баню на купленном участке шестидесятилетнего Аркадия рьяно отговаривала местная бабка Маланья, обосновывая: мол, место нехорошее. Ведь предыдущая баня на том самом месте сгорела вместе с хозяином. Божилась: если построишь – быть беде... В субботу на новоселье пригласил гостей. Люба – любовница – приехала первой, за ней друг с женой. Осмотрев новостройки, в доме за тостами и едой долго разговаривали, шутили, смеялись. Аркадий задремал. Проснулся в одиночестве в полночь. - «Значит, гости в бане», - решил Аркадий, направляясь туда. Зашёл, отмечая висящие в тамбуре вещи гостей, водку и стопки на столе. Внутри тихо и жарко. В помывочной пар заволок лавочки, кедровые бочки и душевую кабинку. Вкусно пахло травами и берёзовым веником. «Неужели все в парилке?» - подумал Аркадий, ополоснувшись и направляясь туда. С порога парной дохнуло жаром и паром. На одной из полок лежали. - Ау? - позвал Аркадий. - Это ты, дорогой? - отозвалась Люба, обнажённая, раскрасневшаяся, красивая. - Где все? - В бане, - ответила Люба, добавив, - наверное. «Нету их там», - мимолётно подумал Аркадий, прося любовницу попарить его. Люба поднялась, взяла веник и приступила к делу… Покинув парилку, вместе облились холодной водой, затем вышли в тамбур попить водочки. Вещи гостей исчезли – встревоженно отметил Аркадий и забыл о том: накатило острое плотское желание. Дурачиться стали. А вернувшись в помывочную, занялись сексом. Потом пошел в парилку, слушая, как моется и поёт Люба. Только собрался убрать со скамейки веник, отошёл поддать пару, а вернувшись уже не нашёл его. «Чудеса», - подумал Аркадий и, улёгшись, задремал. Очнулся, кашляя от парной духоты. Вставая, только позвал Любу, как услышал влажное шлёпанье снизу. Склонился – никого. Только листьев много, словно веник ободрали. Открылась дверь, за спиной скрипнули доски. Обернулся, увидел сквозь пар мелькнувшее мелкое, тёмное. И, вопреки жаре, пробрал озноб. С криком выскочил из парной. Помывочную заволокло едким паром. Рядом болезненно застонали. Щурясь, выставил вперёд руки и упёрся во влажную липкость спины. - Люба? - испугался, разглядев кровь на руках. Люба стояла на коленях, а на скамейке подле сидело нечто грудастое, залепленное банными листьями. Оно, придушив, зажало Любе рот. Матюгнулся Аркадий, схватил вялую, нереагирующую Любу за плечи, отрывая от нечисти. Вдруг лодыжки опекло болью. Как ежом из лезвий прошлись. Вскрикнул, разворачиваясь, и рассмотрел сквозь пар у ног когтисто-лиственный клубок. Машинально отпустил Любу. На неё сразу прыгнула грудастая. 21

- Помогите! - извиваясь, взвизгнул Аркадий, норовя избавиться от шара. Руки скользили по листьям. Шар лез на спину. Паникуя, Аркадий крепко впечатался спиной с тварью в стену и освободился. Бросился к выходу, забыв о Любе. У двери догнали, начали душить. Аркадий задыхался. Хрипел, мечась, добрался до печи. Прижать к заслонке тварь не хватало сил. Чудом нащупал кочергу и бил, пока та не соскочила на пол, исчезая в пару. Аркадий часто, жадно дышал, а услышав стон Любы, с плеском утаскиваемой в бочку грудастой образиной, ринулся на помощь. - Сука! - не успевая, воскликнул, поскользнувшись и падая. Поднялся – стало жарко и парно до одуренья. - Легко не дамся, гнида! - процедил сквозь зубы, наощупь добравшись до окна. Открыл, позвал на помощь. Хоть чувствовал: далёкие соседи криков не услышат. Внезапно шары напали оба. Проворные, раздирали когтями кожу, выкусывали зубами мясо. Аркадий лупил кочергой, а твари визжали, пока снова не исчезли. К ужасу, разбухшую от пара дверь в тамбур заклинило – не вытолкнуть. Оттого обидно, горько, а сдаваться нельзя. Попил воды и заплакал, когда в бочках утопших друзей и любовницу обнаружил. Гадко хохоча, на него покатились лиственным шаром ещё твари. Закричав: - Господи, спаси! - Аркадий влетел в парилку, дверь закрыл. Кочергу уронил, когда набросились и душить стали. А он кружку заметил на полке – тяжёлую, металлическую, с длинной ручкой, которой воду на камень плескали, рядом шапку красную… И собирался взять кружку, но напавшие отвлекли, оттого хватанул шапку. Сразу отпустили и просят: «Отдай шапку!» Аркадий костями чует – отдавать нельзя. Шапку надел и спиной в дверь вжался. Будь, что будет. Твари заверещали, на него бросились. А оно всё мимо. Словно Аркадий им неприкосновенный. Понял Аркадий: дело в шапке. Рассмеялся, вышел из парилки, а дверь в тамбур открыть не осилил. В тазиках, бочках забулькала вода. И явился старичок сгорбленный, весь в листьях, просил шапку отдать. Аркадий ни в какую. Старичок угрожал, золото предлагал, а петухи запели – сгинул. Дверь в тамбур легко открылась. Выбрался из бани Аркадий. Раны перевязал, водки выпил и пошёл к бабке Маланье за советом и прощенье просить. Ибо совесть мучила сильно. Маланья, добрая душа, простила. Наказала в церковь идти, свечу за спасение Богородице поставить, а шапку баннику отдать, только взамен мира требовать. А впредь не гневить. Гарь Пахнет гарью. Принюхиваюсь, думая, не кажется ли мне это. Руки потеют, сердце бьётся сильнее. Приказываю себе успокоиться. Марина зовёт с кухни на ужин. Я снова принюхиваюсь и качаю головой. Показалось. Ночью с криком просыпаюсь от кошмара. Марина успокаивает, шепчет: «Тише, милый. Ты чего?» Собираюсь ответить банальность, но вместо этого спрашиваю: 22

- Ты чувствуешь запах? В носу першит от дыма. Перед глазами ещё ревёт пламя из сна. Марина включает торшер у кровати и выжидающе смотрит на меня. Я молчу. Она вздыхает и снова ложится. Я не могу заснуть, понимая, что схожу с ума. Утром Марина раскрывает все окна в квартире. Она жалуется на запах дыма. От её слов меня пробирает холодный пот. Я «спихиваю» запах на соседей, делающих ремонты, и обещаю купить очиститель воздуха. На работе всё валится из рук. Пью кофе, пытаясь унять холод, поселившийся где-то в солнечном сплетении. Как же тревожно!.. Вот знал же, что нельзя жениться. Но, повстречав Марину, сильно влюбился и рискнул. С работы ухожу последним. С юности привык пахать как вол, поэтому сейчас веду свой бизнес. Так и квартиру в новостройке купил. В пустом коридоре офиса по полу клубится дым и пахнет гарью до тошноты. Едва сумел справиться с собой, чтобы не зайти в бар и напиться. Из квартиры запах никуда не делся. Едва уловимый и тонкий, он сводит с ума… Очиститель воздуха не помогает, и Марина тревожится как из-за запаха, так и из-за моих ночных кошмаров. - Милый, поделись. Я вижу, как ты изводишься, - уговаривает жена, а я всё больше замыкаюсь в себе. Признаюсь, когда она пригрозит, что уйдёт, если не расскажу. - Марина… Запах в спальне усилился, словно перетёк сюда из моего сна. Возможно, так оно и есть. Ведь мою бабушку, самого дорогого мне человека, убило чудовище, потому что знало об этом. Сам не знаю, почему я сейчас вспомнил бабушку, избегал этой темы раньше, а Марина понимала и не лезла. Сейчас словно плотину прорвало, и я стал рассказывать, как в детском саду так сильно дружил с девочкой, что обещал на ней жениться и быть с ней всегда. Однажды мы играли во дворе и, подражая старшим детям, пробрались на территорию ЖЭУ, где стоял ларёк, в который можно залезть через окошко прилавка. Потом началась гроза – и, видимо, закоротило проводку. В общем, меня чудом спасли, а девочка задохнулась в дыму. С тех пор она преследует меня – с того света, видимо из-за обещания, не давая ни с кем сблизиться. Вздрогнул, кутаясь в одеяло. Марина обнимает за плечи и говорит: «Мы что-нибудь придумаем». Звучит безнадёжно. Ведь я пытался избавиться от преследования, еще когда жива была бабушка. Опрыскивал крещенской водой квартиру, зажигал церковные свечи – их в квартире хватало, как и икон, которым молился. Не помогло тогда и сейчас не поможет – знал чётко, вот только Марина меня удивила. Не было никаких вызовов на дом батюшек с кадилом и ладаном, никаких купленных в церковной лавке атрибутов веры в защиту от тёмных сил. Жена без предупреждения привела неприметного с виду мужчину, пояснив, что это экстрасенс. Он сказал, что поможет избавиться от преследования, только нужно строго следовать указаниям. И достал из рюкзака свечи и соль, которые зажёг и стал обходить квартиру. 23

Запах гари, вопреки его усилиям, крепчал, воздух стал дымным. Мы с Мариной находились в гостиной. Услышали: дверь в одной из комнат захлопнулась. Экстрасенс заорал благим матом и стал звать на помощь!.. Я собирался звонить в полицию или в МЧС. За спиной жены появилась чёрная тень, а удушающий дым быстро наполнял комнату. Мы зашлись в кашле. Мысли от паники путались. В ушах раздался шёпот: «Предатель!» Марина закричала. С треском вспыхнули волосы на её голове. Жена упала, агонизируя на полу. Я взвыл. Пламя от тела жены перекинулось на диван. Детская рука коснулась моего запястья. Дым таял. Моя мёртвая подруга стояла рядом и улыбалась. Я вырвал руку и в отчаянии побежал к лоджии, намереваясь прыгнуть. Десятый этаж... Она не позволила, и я заплакал от безнадёги, осознавая, что чудовище не отпустит. Телевизор Льен было восемь, когда они приехали из Хошимина к бабушке в Россию. Папа тогда сгорел заживо в лодке, в которой они развозили продукты и торговали в каналах реки Меконг. Бабушка жила в квартире, где все вещи были неизменными, такими, как ещё при СССР. Так сказала мама. При виде Льен бабушка всегда хмурилась и смотрела с неприязнью. Льен ведь внешне – вылитый красавец папа, забравший маму к себе во Вьетнам. Бабушка его не простила даже после смерти, и поначалу, к вернувшейся дочери с внучкой относилась очень холодно. Но вскоре притерпелась и оттаяла, стараясь приучить девочку к русской культуре и кухне. Льен ловила каждое слово бабушки, была послушной и ласковой, как и всегда. Так и сблизились крепко. А когда Льен записали в местную школу, бабушка внезапно заболела и умерла, завещав дочери квартиру, а внучке – любимый старый пузатый телевизор, который не работал. И мама собиралась выбросить его, но Льен упёрлась, не позволила. В школе престарелая классная руководительница блюла строгую дисциплину и принципы канувшей в лету советской эпохи. Никто не жаловался. Маленький город, учителей не хватало. А Льен в классе выделялась как живым умом, так и отличной от других детей внешностью, и тем им не нравилась, была как бельмо на глазу. Смеялись над ней и дразнили, никто дружить не хотел. Она терпела и только бабушке всё рассказывала. Льен ведь в её спальню поселили, так она включала телевизор и рассказывала, и в шуме помех, кажется, проступал бабушкин голос, который её успокаивал. Так и засыпала, наутро всё позабыв. В школе имелись свои порядки, и каждый день рождения праздновали всем классом, приходя домой к виновнику торжества. Эта участь вскоре ожидала и девочку. 24

Поэтому Льен не находила себе места – и мама обеспокоилась, всё спрашивала. Льен молчала, глядя на уставшую маму, которую из принципа не взяли парикмахером, и ей пришлось работать на рынке, таскать тяжести и ей ещё и недоплачивали. Но маме пришлось сказать, когда классная не купилась на то, что у них в семье готовят только национальные блюда. Она, наоборот, обрадовалась гостям, даже зная, как много придётся потратить денег на угощение. Хорошо, что одноклассников всего восемнадцать, не то что в Хошимине. Льен помогла маме с готовкой. Затем они столы сдвинули в зале и стульев у соседей одолжили. В нарядном платье Льен встречала гостей. Маме пришлось вернуться на работу, иначе грозили увольнением. Одноклассники ввалились любопытной гурьбой, шарики и подарки положили в коридоре на пол, не разувались, наперебой бросились к угощению. Смеялись и даже Льен не поздравили. И вот кто-то включил музыку на телефоне, со стола съели всё подчистую, начали обследовать квартиру и вопросы нарочно задавали с издёвкой. Насмехались из- за старых обоев, над «стенкой», над кружевными скатертями на трельяже, обсуждали чайный сервиз, тыкали пальцем во всё и веселились. У Льен горели уши, лицо. От постоянных похлопываний по плечу и тычков заныли руки и плечи. Было стыдно и неудобно. Никогда в их старом доме гости не позволяли подобного неуважения. Наконец, добрались до комнаты Льен. Ухохатывались с пузатого телевизора, с её старой кровати и ковра на стене, с книг на полках. С хлопком и треском что-то разбилось, с грохотом что-то упало в гостиной. В мыслях Льеннаступил хаос, когда девочка увидела осколки бабушкиного сервиза и глупые ухмылки виноватых в этом. Она закрылась в туалете и плакала. Погром в квартире продолжался – до странной тишины, холодной и такой звенящей, что Льен стало не по себе. Когда вышла проверить, то свет в коридоре словно выцвел, по обоям крались тени, и пол покрывала изморозь. Квартира казалась пустой, пока Льен не дошла до своей комнаты. Одноклассники входили туда по цепочке, как зачарованные. Шипела статика включённого телевизора. Льен от их наглости разозлилась, это помогло сбросить оцепенение. Собственный крик (в нём кипела смелость) вырвался изо рта с ломаным хрустом, едва слышный. - Хватит, все вон! От страха захотелось писать. Что происходит?! Пол был скользкий от изморози, но не скрипел. Льен стала у стены, огибая идущих одноклассников, - и увидела. Бабушка была в комнате как живая, только прозрачно-серая, подёргивающаяся, словно статика в телевизоре. Её глаза - белые дыры, а руки с острыми пальцами, точно сосульки из эпоксидной смолы. Своими руками она касалась детей и что-то дрожащее и размытое из них вытягивала, как слепок их сути, похожий на мыльный пузырь. Затем отправляла в шипящий экран телевизора. 25

Пустые тела падали и рассыпались разноцветным конфетти… Вдруг бабушка заметила внучку и покачала головой, страшно шикнув и прижав свой острый палец к губам… Льен описалась, закрывая руками лицо, вжимаясь в стену и теряя сознание. … Когда пришла мама, она ничего не помнила и занималась уборкой. Фонарь Папа ушёл к другой женщине, и мама сказала, что Марта будет жить у бабушки. Вещи собрали, оформили документы в местную школу, и рейсовым автобусом Марта уехала. Увидев внучкину клетку с крысой, бабушка возмутилась, сказав: крыс в квартире не приемлет! Слёзы и просьбы, увы, на бабушку не действовали. Тогда мама посоветовала спросить в школе про живой уголок. Дело решилось: крысу приняли, а Марта обязалась её кормить… Бабушка в ночь работала на хлебозаводе фасовщицей. А на новом месте спалось Марте плохо. Не раз она ходила попить воды на кухне и видела, как потрескивает и искрит высокий фонарь за окном. Он с огромной шляпой на лампе, весь угольно-чёрный, а ещё отбрасывал жуткую тень на асфальт – размытую женскую фигуру… Стоило присмотреться, и странности исчезали, поэтому Марта молчала. В классе выделялись рослые сёстры Капустины. Узнав, где Марта живёт, они словно нарочно рассказали о женщине, что на фонаре за домом повесилась. Марта недоверчиво возразила, что они всё придумывают. Капустины переглянулись и предложили узнать у бабушки. Марта, вернувшись из школы, сразу и спросила. Бабушка пояснила: - Да, было такое... Но ты, внучка не бойся. В темноте, главное, из квартиры не выходи. На всякий случай. Говорят – самоубийство. Дело противное Богу, а ещё сорока дней не прошло, – зевнула и вернулась к делам. Утром Марта привычно встала пораньше – зайти в живой уголок покормить Шуршулу. Когда уходила, увидела у дверей в живой уголок сестёр Капустиных – при виде Марты сразу убежали. На уроках Капустины сидели позади и только мешали просьбами о помощи: то, Марта, помоги с примерами, то подскажи ответ на тестовое задание по русскому. Марта сначала отзывалась и помогала, но вскоре не выдержала, резко ответив, чтобы не мешали. Капустины надулись и на перемене дразнить начали и одноклассников подговаривали, а мальчики, по их указке, дёргали Марту за волосы. Обозлившись, Марта, дала отпор мальчикам и с Капустиными разобралась. Классная руководительница написала строгий выговор в дневнике и обещала позвонить бабушке. На следующий день в живом уголке пропала Шуршула. А у двери в класс Марту поджидали ухмыляющиеся сёстры Капустины. 26

- Твоя крыса у нас, - заявили они и добавили: если Марта хочет вернуть её в целости, то должна сделать следующее... И рассмеялись. Марта от неожиданности растерялась и согласилась. Бабушке ничего не сказала. Та и так злилась на Марту после звонка классной. Когда стемнело, Марта направилась к квартире покойной, где сразу вспомнилась чёрная тень, виденная у фонаря ночью. А если Марта зайдёт в чужую квартиру, а тень самоубийцы сразу нападёт?.. От собственных предположений Марта разозлилась, и злость придала сил войти, как оказалось, в незапертую квартиру. Сколько Марта ни искала Шуршулу, не нашла. «Гадюки!» - обозвала Капустиных Марта и расплакалась, затем вернулась и обнаружила у двери в квартиру записку: «Ищи возле фонаря…» «Если они думают, что я испугаюсь и не пойду, то ошибаются!» - разъярилась Марта и пошла. Фонарик на телефоне работал, пока обходила дом, затем телефон разрядился. «Как же холодно», - поёжилась Марта. Вокруг темно, нет света в окнах. Марта услышав шорох, остановилась и, не видя, позвала Шуршулу. Во тьме узнаваемо пискнуло. Фонарь неожиданно загудел, засветился тусклым призрачным светом. Стало жутко, ноги отказывались подойти к столбу, где на коротком шнуре висела Шуршула. Смотря только на крысу, Марта дошла до фонаря, затем присела, развязывая любимицу и впуская её под рукав куртки. И вдруг поняла, что не может встать и пошевелиться, потому что кто-то крепко надавил на плечи. - Мамочка… - в панике прошептала Марта. - Голодно! - загудело в ушах. И от этого пронизывающего насквозь, вибрирующего болью в костях и зубах звука Марта почувствовала, что описалась. Ойкнула, когда уха коснулось что-то острое, навевающее мысли о больших зубах у чудовища. - Накорми меня, - прозвучало угрожающе. И Марта, словно со стороны, увидела за спиной размытое лицо с серыми, цвета пыли, губами, за которыми прятались острые зубы. Марта задрожала, осознавая, что, если сейчас ничего не предложит чудовищу, оно сожрёт её саму. Не выдержав ужаса, Марта заорала: - Забирай Капустиных! Они плохие, бери их! В ответ рассмеялись и отпустили. Марту без сознания поутру нашла возле фонаря бабушка и вызвала скорую. Внучка, придя в себя в больнице, ничего не помнила, только гладила Шуршулу, отрицательно качая головой, когда спрашивали о пропавших сёстрах Капустиных. Врачи объяснили состояние девочки шоком и вскоре выписали. А альбом Марты стал заполняться рисунками, где чёрная фигура с размытым лицом пожирала девочек, очень похожих на сестёр Капустиных. 27

Богатов Юрий Купи персональный рай! Рассказ Начало формы Конец формы 1 Как же всё достало! Вот и грязный предзимний дождь плюёт на меня через плачущее стекло кабинетного окна. Закрываю жалюзи. Не помогает... Пластины шторы, шевелясь на сквозняке из форточки, шуршат-хихикают. Конечно, надо мной. Проверенный способ расслабиться: перехожу с графиков, которые должен сдать шефу завтра, в Интернет. Ныряю в него, как в омут, с головой. - И я таким был. Поэтому и выпросил командировку в «горячую точку». Откуда только в свою редакцию не привозил репортажи, а вот с войны - ни разу. - Почему ты, Адам, не сказал мне, что уезжаешь? - У тебя и без того тревог хватало... - Я бы очень-очень ждала тебя, молилась, и ничего бы не случилось. - Ева! Ты недовольна, что, наконец, мы вместе? - Я счастлива! - И, всё-таки, напрасно ты это сделала... Большая птица, сверкая радужным оперением, плавно покачиваясь, подошла и встала между ними. Скосила правый глаз на него, левый — на неё. - Я ни о чём не жалею, Адам. Птица удовлетворённо закивала бирюзовой головкой, взмахнула парусами- крыльями, вспорхнула, и уселась на гибкую ветку дерева, наклонив её своей тяжестью почти до изумрудной травы, на которой сидели Он и Она. - Понимаешь, я не находил выхода из лабиринта. Про работу мою, про то, как нам, журналистам, затыкают рты, знаешь сама. А когда пришёл в пустую квартиру, увидел записку от тебя, то и решил наведаться к другу детства Серёге. - Но я не прощалась с тобой в записке! Мне лишь необходимо было разобраться в себе, в своих чувствах, взять тайм-аут. Потому и уехала. - Разобралась? - Адам! - Прости, забыл, где мы с тобой. 2 Серёга назначил встречу в парке у Конторы, в которой служил с окончания ими университета. - Привет, товарищ майор! - Отстал от жизни, боец строчечного фронта. Сейчас ты сидишь рядом с подполковником. 28

- Поздравляю, Серый! - Да ладно... Рано поздравляешь. Вот уйду скоро на дембель, тогда поздравишь. - Какой дембель?! Тебе ещё лет пятнадцать лямку тянуть. - Какой? — понизил голос Сергей, оглядываясь на редких в столь утренний час прохожих, выбравшихся подышать в парке свежим воздухом. — Ты же знаешь, чем я занимаюсь в Конторе, в общих чертах. - Что-то насчёт суперагента? Собственно, затем и позвонил тебе... - Тише! Я вышел в своей программе на нечто большее. - Не зря мы тебя в универе называли компьютерным гением. - Уйду из Конторы, открою свою фирму — все гением назовут. - Что ещё за фирма, товарищ подполковник? 3 Ева сейчас только заметила, что ветка с плодами нависла над головой. Казалось, птица предлагает их сидящим под деревом. - Какой дурак назвал этот Восток Ближним?! На самом деле - другая планета. И знаешь, Ева, войны там будут всегда. - С меня, милый, довольно и одной. С которой ты не вернулся... - Я хотел жить! Хотя бы для того, чтобы вновь обрести тебя. Каска, бронежилет, надпись «Пресса» и всё такое... Но миномётный снаряд разорвался под ногами. Арабы в госпитале честно спасали меня. Как мало в человеке крови... Почти всю свою я оставил возле того подбитого бэтээра. 4 - Не знаю, брат, не знаю. Я ведь эту программу и от Конторы утаил. Никто её не тестировал. Не знаю... - Серёга! Мы с тобой ничего не теряем. Вот и протестируешь на мне. А если вернусь, сотрёшь - только и всего! - Что значит «если»?! - Не на курорт еду, товарищ подполковник. Это должно быть тебе известно. В общем, получится - с твоей фирмы дивиденды. Поднимаю голову со стола. Ого! Уснул, что ли? Взор упирается в светящийся молоком монитор. Там — Он и Она на неестественно изумрудной траве. Под деревом. Ветка с плодами цвета крови. Дремлющая чудная птица. 5 - Зачем ты это сделала? Зачем?! - Потому что поняла: жить без тебя не смогу. Ты не отвечал на звонки и сообщения в Сети. Примчалась на квартиру, открыла своим ключом. Всё - как было у нас с тобой. Только тебя не было... Кинулась искать твоего Серёгу. Он-то успел сказать тебе последнее прости. - Никогда, Ева, слышишь, никогда ему не прощу! Ты ещё нашла бы своё счастье. 29

- Без тебя?! Милый, это невозможно. А шагнуть с нашего двенадцатого этажа - вовсе не страшно. Ты недоволен, что, наконец, мы вместе? - Я счастлив! 6 Охранник разбудил меня: - Свет увидел в окне вашего кабинета. Извините, но все давно ушли домой. Монитор компьютера чернел шедевром Малевича, и я не стал выключать аппарат. Проверил, в кармане ли ключи от автомобиля. Пошёл к лифту. Пробок в городе в это время уже не было. А всё равно душа оставалась под гнётом. Дворники то и дело размазывали по лобовому стеклу грязь позднеосеннего дождя, и приходилось постоянно включать омыватель. Когда в очередной раз стекло прояснилось, на проспекте Вечности увидел нечто, чего раньше, наверное, не замечал. По всему протяжённому фронтону модернового яблоковидного здания тянулись, горя и моргая, саженные буквы: ООО «Эдем». Купи себе персональный рай! - Что ещё за ...? Припарковался по разметке около. Конечно, вход был закрыт. Вблизи сооружение оказалось из какого-то прозрачного материала, но в дождливую ночь сквозь него виднелся тот же Малевич, только не квадрат, а яблоко. Однако возле двери на тротуаре под таким же прозрачным, чуть плотнее воздуха, навесом с подсветкой стояла пластиковая этажерка, в карманах которой торчали рекламные листки. Ничего такого. Всё то же: «Купи персональный рай!». Скомкал флаер и хотел уже было бросить в услужливо открывшийсямусоропроглатыватель. Но почему-то не сделал это. Почему? Из-за картинки на листовке. Он и Она. Неземной изумруд травы. Дерево, обильное кровавыми плодами. Чудо-птица на ветке. 7 Домой добрался ближе к полуночи. Всё в квартире - как было у нас раньше. Только без неё... Снял верхнюю одежду, и сразу за компьютер. Забиваю в поисковик www из листовки. - Смотри, Адам, птица предлагает нам плоды. - Ева, ты понимаешь, что мы всё равно не ощутим вкуса? - Какие они красивые! - Но мы ещё не были у Того, Кто на Высшем Уровне. - Возьмём фрукты с собой. Птица вновь согласно закивала. Ева протянула руку, сорвала плод и поднесла ко рту. - Е-ва-а!!! 30

Свечение монитора свернулось в слепяще-яркую точку. Потом и она погасла. Опять - Малевич. Попытки реанимировать комп перезагрузкой и другими ухищрениями провалились. Сдох. Но есть же ещё смартфон! Набираю нужное www. Выплывает картинка. Он, Она, манящая волшебным изумрудом лужайка, дерево с аппетитными плодами, птица, сверкающая радугой перьев. А под этим — «Купи себе персональный рай! Активируем только после Вашей смерти, и будете наслаждаться вечно! Заявки оставляйте на сайте». Как же всё достало! Брезжит рассвет, а я не спал ни минуты. Как ехать на эту проклятую работу? Как жить без той, которой давно уже нет в постылой квартире?! Выхожу с телефоном на балкон. Подо мной - одиннадцать этажей. А вы знаете, дождь перестал мазать грязью мой город. На востоке, где-то за частоколом высоток, угадывается глянцево-розовыми пятнами в промежутках просыпающееся солнце. И тут в уши мои врывается сварливая смесь чириканья с карканьем. Откуда-то с крыши чернильнопёрый ворон сбрасывает мокрого от недавнего дождя и пролитой в неравной битве с птицей цвета только что умершей ночи воробышка. Прямо ко мне на балкон. Несчастная пташка не сразу, но всё же перевернулась со спины на спички-лапки. Не обращая на меня внимания, воробей наспех прошёлся клювом по серо-бурым пёрышкам. Попробовал ими взмахнуть - получилось. Вспрыгнул на ограждение балкона. Ещё раз почистил хвост и перья. Посмотрел на меня. Кажется, - прямо в глаза. «Чирик!». Развернулся клювом к миру, и был таков. - Лови! — крикнул я ему вслед и бросил вдогонку смартфон. Через пару-другую секунд -звяк об асфальт. Резкий такой, весёлый звяк в утренней пустыне ещё спящего мегаполиса. Снова подсаживаюсь к компьютеру - включился без проблем. Нигде не могу найти - ни на столе, ни на полу -флаер. Ну да ладно! В памяти поисковика... Нет почему-то и там искомого www. Выручит моя профессиональная память! Вроде набрал адрес правильно. «Не найдено», — в который раз отвечает поисковик. Что, сесть в машину и поехать на проспект Вечности? А вдруг и здания того не найду? 8 — Ты счастлив, Адам? — Ты счастлива, Ева? 31

Брагина Людмила Вечер накануне Хэллоуина Осенью, когда так много пасмурных дней, хочется постоянно жечь электричество и есть хурму и мандарины. Одна женщина, которой не хватало тепла этой осенью, купила тыкву и собралась сварить из неё кашу. Она хотела купить самую большую и красивую, но не смогла её даже поднять. Женщина очень расстроилась, но не отступилась - выбрала самую круглую и оранжевую, средних размеров и принесла её домой. На кухне она высыпала на стол два стакана пшена и по одному выбрала все черные зёрнышки. Потом закипятила воду и через сито два раза пролила пшено кипятком. А третий раз промыла его холодной проточной водой. И поставила варить. Теперь настал черёд тыквы. Женщина взяла самый длинный и острый нож и только собралась очистить овощ, как зазвонил телефон. Это звонил её муж. Он сказал, что после работы придёт поесть, а после поедет во дворец культуры и запишется в хоровой кружок. - «Приходи, поешь, - сказала женщина, - а потом пойдёшь и запишешься». - Она вонзила нож в деревянную разделочную доску на целый сантиметр и доска, склеенная из двух половинок, раскололась. Женщина сидела, смотрела на тыкву и думала. Дядя её мужа тоже ходил на хор. Целый год. И ездил на гастроли в другие города петь лихие казачьи песни. Однажды, после выступления к сцене подошла незнакомая особа, разодетая в пух и прах, с большими алчными губами и блестящими глазами. Кажется, они были зелёные, но до того холодные, что обжигали, словно сухой лёд. Она представилась его поклонницей, наговорила сладких, как карамельки, комплиментов и окончательно зачаровала, подарив букет цветов со странным запахом. Этот букет был специально куплен у безобразных старух, сидящих на перекрёстке возле автовокзала и магазина «Мебель Черноземья». Все знали, что сразу за ним была дорога к кладбищу. Ночами, по средам и пятницам, старухи сбивались в стаи и шли на свежие могилы за товаром. Пока дядя ехал домой, у него всё время перед глазами маячило лицо удивительной любительницы его пения и особенно её прелестная чёрная родинка под левым глазом. Цветы он подарил жене, ничего не сказав о том случае. Она понюхала их и поставила в вазу, а через три дня вдруг, ни с того ни с сего умерла. Схоронил он её, стоит у холмика, голову свесил и не знает, что вечером делать будет. Люди подходят, утешают, сочувствуют. И тут видит, как идёт к нему между могил та самая дама с концерта, и издалека видно, какие у неё зелёные глаза и как она ими из него душу тянет, сосёт… Совсем близко подошла, прямо в ухо дышит и говорит: «Только песня казаку во степи подмога, / Только с песней казаку помирать легко». 32

Дядя прямо как проснулся, плечи расправил: это же его любимая песня, которую он лучше Розенбаума пел. А дама ему в другое ухо шепчет: «Я теперь в вашем хоре петь буду.» Он её под руку подхватил и домой повёл. И теперь она полная хозяйка там и на все репетиции и гастроли с ним ездит, одного не отпускает. Вот о чём думала женщина, глядя на весёлую оранжевую тыкву. Она была мудрой и доброй от природы и решила дать своему мужу один шанс. Она взяла сумку-шоппер, на которой был изображён симпатичный чёрный котик, выключила газ и отправилась в магазин FixPrice. Всё, что она загадала, лежало на полках и ждало её. Она купила три чёрные вещи: маску с золотыми звёздочками, длинные шёлковые перчатки, и плащ с красной изнанкой. Михаил Афанасьевич Булгаков сказал бы даже «кровавым подбоем». В этом же здании на первом этаже она зашла в аптеку и вышла из неё с пузырьком касторового масла. Дома она доварила кашу, очистила и нарезала на куски тыкву, выжала из неё на соковыжималке сок. Достала самые большие бокалы, и налила до самых краёв. А краешки украсила дольками апельсина. И наконец, перешла к самому главному. Приняла тёплую ванну, вымыла душистым шампунем волосы, высушила и уложила их крупными локонами. Нанесла вечерний макияж и надела покупки. Впрочем, добавила ещё чёрные чулки в сеточку. Муж домой пришёл, смотрит на неё и спрашивает: «А ты куда собралась?» Она кокетливо поправила чулочки и отвечает: «На ужин с прекрасным и таинственным незнакомцем». «Каким ещё незнакомцем?» - Грозно нахмурился муж. Она зажгла на столе свечи, грациозным движением протянула ему бокал с сырым тыквенным соком и предложила выпить на брудершафт. Пока он пил, она смотрела ему прямо в глаза и соблазнительно улыбалась. «Хороший сок. А посущественнее у нас ничего нет?» Она томно опустила ресницы, чтобы он не заметил, как из-под маски блеснули её глаза. «Конечно, есть. Свежайшая тыквенная каша.» «И дурак кашу сварит, было бы пшено. – Пошутил муж. - Масла, главное, положи побольше. От него голос лучше звучит.» Женщина повернулась к плите, достала из-под плаща с красной подкладкой бутылёк, открутила крышку и честно вылила в тарелку с кашей все 30 грамм касторового масла до последней капельки. «Кушай, дорогой, а то тебе ещё через весь город ехать». Села напротив, подперев подбородок изящной ручкой в чёрной перчатке, и глядя, как он ест, чувствовала, как с каждой ложкой насыщается её душа. 33

А когда он ушёл записываться в хор, она взяла телефон, набрала номер доставки продуктов «Самокат» и заказала самую огромную тыкву, оплатила заказ и попросила курьера оставить её перед дверью квартиры. 34

Букурова Елена Три загадочных истории Случайная попутчица Часы показывали 23:00. Тридцать первого октября Макс засиделся в офисе допоздна: пришлось исправлять отчет, который босс забраковал. Когда он наконец все доделал и облегченно вздохнул, вспомнил, что друзья приглашали его в клуб отметить Хеллоуин. Уже сидя в машине, Макс принял решение отказаться от развлечений: ему захотелось поскорее оказаться дома, принять душ и посмотреть хороший фильм, сидя на удобном кожаном диване, в компании любимого кота Тома. Макс жил в пятнадцати километрах от города. Проезжая мимо остановки, заметил на ней девушку. Он инстинктивно остановился и спросил, что она так поздно здесь делает: ведь автобусы уже в этом направлении не ходят. Юное создание робко ответило, что не знало об этом. Тогда Макс, особо не раздумывая, предложил подвезти девушку. Она в ответ простодушно улыбнулась и села в машину. Красавица дрожала от холода, поэтому мужчина снял куртку и отдал её случайной попутчице. Оказалось, что ее зовут Мария и живет она недалеко от Макса. Этот факт его очень порадовал. Когда девушка согрелась, то разговорилась. И, слушая ее милое щебетание, Максим не заметил, как привез Марию домой. У калитки он пожелал ей спокойной ночи и помчался к себе. Утром следующего дня Макс вспомнил, что не забрал куртку у Марии. Быстро позавтракал и поехал к своей новой знакомой. Однако дверь ему открыла какая-то женщина с печальными глазами. Она напоминала его попутчицу, но была гораздо старше. - Я вчера подвозил Марию, и у нее осталась моя куртка. Я бы хотел ее забрать, - пояснил цель своего визита Макс. Женщина смутилась и замешкалась на несколько секунд, а потом пригласила его дом. В гостиной на комоде Макс увидел фотографию своей новой знакомой и указал на нее. - Это моя дочь Машенька... Она умерла год назад. Мы похоронили ее на кладбище, которое находится недалеко от автобусной остановки, - голос женщины задрожал, а из глаз полились крупные горошины слёз. Макс оторопел, но вскоре взял себя в руки. Он быстро попрощался и поехал на работу. У остановки какая-то неведомая сила заставила его свернуть на другую дорогу, ведущую к кладбищу. Ему не пришлось долго блуждать - он быстро нашел могилу Марии. С фотографии на памятнике она улыбалась такой же невинной, беззащитной улыбкой. А на скамье рядом с могилой лежала его аккуратно сложенная темно- серая куртка… 35

Предзнаменование На Хеллоуин Герман с компанией друзей решил устроить за городом пикник. Они от души повеселились и наелись жаренных на костре колбасок. Но когда решили ехать домой, машина почему-то не завелась. Им пришлось дойти до ближайшей деревни и попроситься там на ночлег. Герман не мог заснуть, когда услышал на улице странный звук… Встал и выглянул в окно - там, в полнолуние, он увидел повозку, запряженную лошадьми. Возница обернулся в сторону окна - его лицо было призрачно бледным и очень худым. В повозке был гроб… \"Все на борт!\"- вдруг закричал возница. Германа всего передернуло от увиденного, он сразу отошел от окна и в каком-то нервном состоянии провалился в тяжёлый сон. На следующее утро парень рассказал своим друзьям о повозке и вознице, и все решили, что ему просто приснился кошмар. В этот же день машина странным образом завелась, и молодые люди благополучно добрались до города. В доме Германа был старинный лифт. Молодой человек вышел из квартиры, железные двери лифта были открыты. Когда он собирался в него войти, оглянулся на сзади стоящего лифтера. О, боже! Он увидел такое же бледное, худое лицо, как у возницы! Лифтёр посмотрел на Германа и пригласил: \"Все на борт!\" Герман со всех ног помчался вниз по лестнице, подальше от лифта. Через несколько секунд он услышал страшный грохот – это рухнул лифт. Все \"на его борту\" погибли. Кабель оборвался…Позднее расследование показало, что лифтер был временным сотрудником и был нанят только на один день. Гостиница-призрак Тридцать первого октября, когда София и Клара поздно вечером возвращались домой, разразилась невероятная буря. Казалось, что сама природа участвует в шабаше ведьм на Хеллоуин. София не могла вести машину, когда стекла заливал ливень,а вспышки молний ослепляли. Вдруг женщины увидели здание с вывеской «Гостиница «Добро пожаловать». Они припарковались и постучали в дверь. Им с улыбкой открыла пожилая женщина. Хозяйка накормила их вкусным ужином и отвела женщин в уютную комнату. Разомлев от тепла и покоя, София и Клара быстро заснули и крепко спали до утра. Когда они проснулись и прошлись по гостинице, то нигде не нашли доброжелательную старую хозяйку. Женщины решили оставить немного денег и благодарственное письмо на столе в прихожей и уехали. Позже, когда остановились заправиться, София рассказала дежурному по 36

станции о прекрасной ночи, которую они провели в гостинице «Добро пожаловать». С удивлением на лице смотритель станции сообщил женщинам, что гостиница «Добро пожаловать» сгорела двадцать лет назад, и старуха- управляющая погибла в огне. Клара и София в недоумении вернулись в гостиницу. Но когда они прибыли на место, где ночевали, то увидели только обгоревший знак и остов дома. 37

Галилеев Игорь Вчера на хуторе у Саньки... Честно говоря, перед тем, как начать рассказывать вам эту историю, я перекрестился. Потому, как страшно… Страшно от того, что речь здесь пойдет о совсем для меня не ясных и не понятных явлениях, которые, между прочим, к чертовщине отнести я поостерегусь. Дело в том, что человек я в принципе не верующий. Нет, конечно же, в церкви свечу за здравие или за упокой соответственно надобности я поставить могу и так далее, но всё это – как бы помягче сказать – больше для проформы что ли, потому что так полагается. Да и молитв, даже самых элементарных, я не знаю. Вернее – не знал. До того, как поехал в деревню к своему школьному товарищу на рыбалку… Это был пятый день моего отпуска. Ещё с утра поймал себя на мысли, что сегодня-то, вот, точно уже делать нечего. К сожалению, телевизор надоел, диван – тоже, запланированная к прочтению книжка кончилась еще вчера. В очередной раз матюгнул своего руководителя, который отпустил меня на двухнедельный отдых с месячным опозданием, из-за чего даты наших с женой отпусков не совпали и на море мы, естественно, не поехали. Видя мои мучения, супруга – надо отдать ей должное – как могла нагружала меня домашними делами, на выполнение которых больше часа ну никак не выходило. На сегодня вот написала список - чего на рынке купить надо… Между прилавков походить я люблю – от вида сочных фруктов и овощей на душе радость появляется. При этом с торговцами я разговариваю, некоторых даже по именам знаю. Среди них есть и пара совсем уж для меня близких знакомцев, а один из них – мой однокашник, который в деревне за сто километров от города живёт. Само собой, что его я первым глазами искать начал. Санька оказался на своём «картофельном» месте. Выглядел он грустно. - Здорово, дружище! – поприветствовал я старого знакомого, изобразив на лице улыбку. - Здоровей видали… - понуро ответил Санька. - Ты чего такой грустный, - спрашиваю. - Чего-чего… Голова бо-бо. Вчера по новому рецепту напиток приготовил. Пока капало, пробовал. Напробовался вот… - А чего же утром не поправился? - Скучно, Серега, одному-то, без компании. Поговорить охота, удочки снарядить да на рыбалочку! Э-эх… У нас ведь там, на хуторе, места-то какие – душа, глядючи на них, танцует! И тут посмотрел на меня пристально. - А ты чего это не на работе? - В отпуске я, - отвечаю. - В отпуске, говоришь? Чего же сразу не сказал?! Айда ко мне! 38

- Куда? – Не понял я. – В деревню что ли? - Сам ты - деревня! Я своё хозяйство хутором называю - у меня же двор на краю поселка, рядом речка, лес. Даже кладбище недалеко имеется! - При чём здесь кладбище? - При том, что тихо у меня, как на погосте! Давай, поехали! Я прямо сейчас торговлю сверну и тронемся на моей «ласточке»… через пару часов на месте будем! Ну а что, заманчивая, в общем, перспектива – на природе я сто лет не был, а о рыбалке даже не мечтаю уже. Моё молчание Санька расценил как сомнения. - Серега, ты не думай – долго гостевать не заставлю. – Смеётся. - Завтра к обеду верну в целости и сохранности – так жене и скажи. А я уже трубку мобильного к уху подношу. Супруга, к удивлению, согласилась без возражений и всяких условий: «Езжай, говорит, проветрись…» Сказано – сделано. Через десять минут мы сидели в Санькиной «Ниве». Мой однокашка всю дорогу трындел о чём-то: рассказывал про большого сома, который председательский УАЗик к самой плотине за трос, которым он его выловить хотел, утянул; о землянике размером с кулак, которая в горлышко литровой банки не лезет; и про то, что на их кладбище мертвецы ночами ходят… - Ну это, - говорю, - ты уж точно врёшь: мертвые люди ходить никак не могут – наукой доказано! К удивлению, настаивать Санька не стал: - Спорить не буду, так как сам не видел… В общем, дорога пролетела быстро и незаметно. Дом одноклассника порадовал своей срубовой монументальностью и большим количеством имеющихся надворных построек, среди которых, вероятно, были и коровник, и курятник, и банька. Навстречу нам вышла приятная на вид женщина в подвёрнутом переднике и с мокрой тряпкой в руках. - Супружница моя, - представил женщину Санька, - Анной зовут. - Одноклассник Сергей, - назвал я своё имя и протянул ладонь для пожатия. - У меня руки мокрые, - ответила с улыбкой Анна. – Да вы проходите в дом-то, только на кухню идите – я там не помыла еще… Я детей – Маринку с Ванькой - еще утром к бабушке гостевать отправила, каникулы у них… Пока Санькина жена на стол накрывала, он мне своё хозяйство показал – здесь у него две коровы содержатся, которые «молоко вкуснющее дают», там – кур несчитано, от которых бульон настолько густой получается, «что ложку ставить можно», а вот это – та самая мастерская, где он напитки изготавливает. - Я ведь не ради пития окаянного, а дабы не отвыкнуть – так, по чуть-чуть, с каждого «замеса» по трехлитровой банке выходит. Разные делаю: на шишках, смородиновых листьях, на свеколочке и так далее. Вот, - занавеску со стеллажей от потолка до пола отодвинул, - за несколько лет накопилось… А там! Разного цвета и перелива банки с прозрачной, как слеза, жидкостью стоят. К себе манят. - Выбирай, Серега, любую. 39

Я пальцем в первую попавшуюся банку с желтоватым оттенком ткнул. Санька похвалил: - Губа не дура, - говорит, - молодец, на облепихе выбрал. Последующий процесс «за встречу», «за детей», «за хозяюшку» и так далее я, конечно, описывать не стану – как у всех всё. Примерно часа через три, ближе к вечерней зорьке, стали на рыбалку собираться. Для этого одноклассник два удилища, обмотанных леской, из сарая принёс, и консервную банку, в которой уже копошились червяки для наживки окуню. Из дома вышли в замечательном настроении, тем более, тихий августовский вечер этому способствовал. По дороге к речке подумалось, что совсем не зря я на хутор к Саньке приехал – потом что вспомнить будет. Шли достаточно долго – с полчаса примерно. - Можно, конечно, было бы и через кладбище пройти, - Санька рукой куда-то влево махнул, - так короче в два раза, считай. Но кто его знает: вдруг там и правда покойники бродят… - Дружище, ну чего ты, как маленький-то? – Улыбнулся я. – Детина двухметровый, а в сказки веришь. - Бережёного Бог бережёт, - сказал, как отрезал, мой одноклассник. – Вон, люди всякое поговаривают… Меня такие истории интересуют мало, поэтому пересказать их я не попросил. Впрочем, Саньку это обстоятельство ничуть не смутило и несколько \"страшилок\" он мне всё-таки поведал - приведу их,в продолжении к текущему описанию событий... Сама рыбалка, собственно, стала продолжением застолья с «облепиховой» – удочки мы только перед уходом, уже в темноте, проверили. Естественно, что улов отсутствовал. Да и не это главное – гораздо важнее то волшебное настроение, которое нам подарили невидимые в траве кузнечики, искорки мечущихся светлячков и невероятной чистоты воздух, наполняющий все нутро под завязку – голова кружилась от запаха травы, полевых цветов и речной свежести, а не от допитой трёхлитровой банки. Из-за этого необходимость получасового возвращения утомляла заранее. - Саня, друг, - говорю, - давай в обход не пойдём, а? - А как тогда пойдём? – Не понял Санька. - Давай срежем! - Ик. Давай! А где? - Известно где, - и в ту же сторону, куда одноклассник несколько часов назад рукой махал, показываю, - через кладбище… Санёк на несколько секунд задумался. - А давай, Серёга! Ик. После поворота на тропу, ведущую к погосту, шествие – как самый трезвый - возглавил я. Думаю, видел бы меня кто сейчас: в майке с отсвечивающей в темноте надписью «Kiss» и с длинными удилищами на плече – со страху за тридевять земель убежал бы. Однако, когда к кладбищенским воротам подошли, стало не по себе, мысли взбудоражили фантазию, которая почему-то нарисовала 40

в голове образы потрёпанных апокалипсисом зомби. Впрочем, перед Санькой трусить не хотелось, и мы продолжили движение. В самом проеме калитки ворот вдруг почудился папиросный дым, а чуть правее я заметил вспыхивающий при затяжке табаком уголёк. - Кто здесь? – Спрашиваю. - А здесь кто? – Спросил хриплый мужской голос в ответ. - Я, Серёга, друг Саньки с хутора… - Аааа, Санька, значит? - Из темноты появился старикашкав потрёпанном пиджачке и в кепке, надвинутой на затылок. – Санька, ты где? - Ик…Здесь я, Михалыч… - Чёй-то вы так позднёхонько идете? С рыбалки чё ли? - Ик. Угу… - Много ли помали? – Продолжал допытываться старичок. - Них… мали… Ик. - Что же ты, Сашенька, себя не бережёшь? Вона как наклюкался. – И уже ко мне обращаясь: - Ты, мил человек, дорогу-то здесь вряд ли найдешь, плутать будешь, от Саньки-то пользы, видать, нет совсем, так что давайте-ка я вас, рыболовы, провожу. - А вы кто? – Не удержался я от вопроса. - Знамо кто: сторож местный. - Уф, дедушка, а я уж напугался от разговоров всяких… Мы уже мимо крестов и надгробий шагали. - Каких-таких разговоров? Между делом мы вдвоём Саньку под руки взяли, чтобы не спотыкался об ограды. - Да вон, друг рассказывает, что здесь по кладбищу мертвецы всякие ходят… - Ходят, конечно, да не всякие, - сторож Михалыч вздохнул, - а только те, чья душа неприкаялась. Или, может, дело тута, на земле, какое осталось. - Вы так говорите, будто сами их видели. - А то как же, кажную ночь вижу. Тока безобидные они все, не боись, если что, не тронут. Я-то здесь, в посёлке месном, считай, всю жисть прожил, много чего видел. А здесь ведь чужих-то не хоронят, своих тока. Так что мне уж точно бояться нечего – знакомые одни лежат. Когда к краю кладбища подошли, Михалыч меня папироской угостил и прикурить дал. - Кури, не жалко, мил человек. Такого табачка сейчас днём с огнём не найдёшь – кавчество! От самого забора в лунном свете было чётко видно дорогу, ведущую к Санькиному хутору – идти, как показалось, оставалось всего метров двести. - Ну, бывай! – Михалыч мне ладонь протянул для пожатия – рука у него была крепкая, колхозная. – Здеся вы уж сами дойдёте, не торопясь. И посмотрел на меня почему-то так грустно, что сердце от жалости защемило. - Может, - говорю, - и вы с нами? Там у Саньки еще много напитков разных есть, на всех хватит. 41

- Нет уж, выпил я свою цистерну, без меня справитесь, на пост обратно пойду… Повернулся и растворился в кладбищенской темноте… Утром меня разбудил Санька. - Вставай, Серега! Солнце уже высоко! - Ну дай поспать еще немного, - пробурчал я сквозь ресницы. - Друг, никак не могу – Анька корову с утра надоила, молоко надо в город вести пока свежее. Заодно и тебя домой доставлю. Выглядел одноклассник при этом бодро, как будто и не было вчера никакой рыбалки. Собрались быстро. Анна нам в дорогу несколько тёплых пирожков с картошкой дала и пластиковую бутылку ледяной колодезной воды. Больше половины пути я продремал за заднем сиденье. И только когда подъезжали к городу, более - менее, пришёл в себя. Одноклассник вызвался меня прямо до дома подвезти. С собой нагрузил меня домашним творогом, литровой банкой сметаны и трёхлитровой банкой с прозрачной жидкостью. - Саня, это уж точно лишнее… - Попытался я протестовать. - Бери, бери, - улыбнулся Санек, - вчера небось понравилась? - Да уж… Еще вопрос: кому из нас понравилась больше. Мы тебя с Михалычем через кладбище еле дотащили… - С каким таким Михалычем? – Санёк даже из машины вылез. - Со сторожем… - С каким еще сторожем? – Глаза одноклассника, казалось, из орбит сейчас вылезут. - Кладбищенским. Старичок такой, в пиджачке. Санька, да ты мне сам его представил! - Ё-моё! Михалыч у нас в селе десять лет назад жил. Умер давно… - Дружище, ты прекрати врать-то. Я сам с ним вот как сейчас с тобой разговаривал. Даже папиросы его курил! Он тебя под руку вместе со мной нёс! У одноклассника, смотрю, пот на лбу выступил. - Вот так, Серега… а ты говоришь… Во дела. Выходит, покойник нас через погост провожал… Вот именно в этот момент какая-то молитва сама собой в голове всплыла. Затем Санёк хлопнул дверцей и на рынок поехал. А я ещё долго стоял у подъезда и думал – где во вчерашнем приключении правда, а где – нет. Но так в итоге ни до чего не додумался – спасла пришедшая на ум кем-то давно произнесенная фраза о том, что бояться надо живых, а не мёртвых. Поэтому вспоминаю сегодня эту историю только с улыбкой. И с удовольствием от оставшегося на майке запаха качественного табака старой папиросы… Вчера на хуторе у Саньки... Часть II. \"Кладбищенские истории\" История первая. «Близнецы» Ты представляешь, эти легенды о ходячих мертвецах в нашей деревне испокон веков рассказывают! Хотя сам-то я ничего подобного за всю свою жизнь не 42

встречал, но в них верю, так как происходили они с хорошо знакомыми мне людьми. Взять, к примеру, супружницу мою, Аньку… Кладбище, которое недалеко от нашего хутора, оно, можно сказать, новое – лет двести ему. Было и другое – старое. Его после революции с землёй сравняли потому, как местных кулаков там хоронили. Потом, спустя время, о том, что на этом месте погост был, как-то само собой забылось – люд сменился: кто-то в город уехал, а старички померли. Так вот, построили на том холме два колхозных общежития – туда на лето студентов из области для помощи местным сельхозпроизводителям привозили. Кстати, тогда я с Анькой-то и познакомился, она еще первокурсницей «педа» была. В первую же ночь к ним в комнату призрак заявился…Тихо так, как сквознячок, сквозь дверь прошел – страшный жуть, в белом рубище до пола – руки вперёд вытянул, и ну давай ими над кроватями воздух шарить. Будто искал кого… Потом уже, через несколько лет, когда слух о привидении до города дошёл и студенты стали отказываться в наш колхоз ехать, выяснилось вот что. Эту истории мне баба Марфа рассказала – она у внуков в соседнем селе жила, и сейчас, может, в здравии – не знаю. По её словам, обитали у нас два брата- близнеца. Родителей у них не было – в первую мировую еще погибли. Само собой, без взрослой-то подмоги не разлей вода стали – и хозяйство какое- никакое завели, и домик в порядке содержали, и в поле помогали. Времена тяжёлые и, чтобы выжить, на разную работу соглашались – рукастые они были. Вот один из братьев подвизался колхозный трактор отремонтировать. Два дня во дворе весь в мазуте в двигателе ковырялся, а на третий день все и случилось… То ли трактор сам завелся, то ли отскочить не успел, но в итоге парень под его гусеницами оказался. Позвоночник, как соломинка сломался, сразу насмерть. Беда, конечно, но что поделаешь-то? Всей деревней собрались, похоронить помогли, поддержали, кто как мог. Когда на кладбище – то, старое – принесли, в могилку положили и землёй засыпали, брат-то, казалось, все своё горе в рыдания выплеснул. Лёг на холмик, руками его обнял и плачет, остановиться не может. Односельчане потоптались, мол, чего мешать будем, пусть простится, и в деревню обратно вернулись. К поминальному столу сели, а брата-то все нет, не идёт никак. Кто-то вызвался за ним сходить. Через пятнадцать минут вернулись… Нету, говорят, его– одна рубашка на могиле осталась! Как так? Выяснять стали, но так ничего и не выяснили. Исчез близнец бесследно. Бабки сказали, что он вслед за братом ушёл. От тоски своей. До сих пор, вроде бы, пропавшим без вести числится… Когда кладбище с землёй сравняли, на его месте призрак появляться стал. Утверждать, что это тот самый брат пропавший, я не могу – так как опознать уже никто не сможет. Если подумать, то больше и некому – душа-то неприкаянная, несчастная. Вот и бродит, близнеца своего ищет. Общаги эти закрыли – колхозное правление там сделали. Председатель-то рад, что так все получилось. Однако ночами туда ни ногой! Боится, наверное. 43

Студентов же стали по домам на лето расселять. Анютка вот у нас жила, так и познакомились, подружились, а потом, и насовсем осталась. Так что можно сказать, нас тот призрак познакомил… - Такие вот дела… – Санька на меня грустными глазами посмотрел. – Веришь? Я на минутку задумался. - Да кто же его знает. В жизни и не такое случается. - Ничего-ничего, в следующую историю ты уж точно поверишь! История вторая. «Эх, прокачу!» Я тогда еще пацаном совсем был, седьмой класс только закончил. Ты-то, наверное, вряд ли поймешь – какое счастье для деревенского мальчишки в этом возрасте мотоцикл иметь. Все поля, все тропки и леса твои! Носись, лети – куда душа пожелает – только ветер в ушах свистит! Мне «Урал» по наследству от отца достался – он-то умер, мне еще пяти лет не исполнилось, только по двухколесному коню его и помню. Само собой, благодаря мотоциклу друзей у меня много было – каждому ведь прокатиться хотелось. Да я и не жадничал! Хотя, если честно, куда мы только на нём не заезжали – и в речке его топили, и в овраг падали, и с участковым наперегонки гонялись. Если бы мамка узнала, наверняка, отняла бы. Но по кладбищу ездить остерегались – там даже днём страшно было. Не говоря уже про ночь. Но в планах такую поездку вынашивали – развлечений-то у нас было раз два и обчёлся, поэтому, как не рискнуть. Был у меня дружок Петька – шебутной, жуть! Он у нас заводилой считался. Именно он в тот вечер предложил по центральной дорожке кладбища на мотоцикле проехать – мол, если на скорости, то и бояться нечего. Ну а чего: пацан сказал – пацан сделал. В общем, говорю ему: ты сам предложил, вот сам и езжай. А для чистоты эксперимента его младший брательник Витька к нему сзади сел – как клещ вцепился руками в тело и заранее глаза зажмурил. Как стемнело, Петька кладбище с тыла объехал, чтобы прямо к нам выскочить. Сидим, ждём, когда двигатель заревет. И вот, в отдалении, со стороны речки рокот послышался – едут, значит. Там делов-то - всего пару минут дорога займет. Однако по ощущениям растянулись они на гораздо дольше. В один момент рёв мотоцикла стих – судя по звуку аккурат посередине кладбища. И в тот же миг ночь разрезал сумасшедший крик! Это Петька орал во всё свое малолетнее горло. Затем снова послышался мотоциклетный рокот, который приближался вместе с воплями в нашу сторону. Естественно, от кладбищенских ворот мы бросились врассыпную. Как только залегли по обочинам дороги, увидели несущийся на невероятной скорости мотоцикл, на котором, вытаращив глаза и широко открыв рот, неестественно сгорбившись, сидел Петька. Один. Без брательника. 44

Честно говоря, мы не сразу поняли, что именно в облике нашего товарища не так – через пару мгновений дошло: его прическа была снежно-белой! За пару проведенных на кладбище минут он седым стал, как старик столетний! Петька пролетел мимо нашей «засады», и мы за ним следом бросились. Вряд ли кто-то из нас в тот момент оглянуться на ворота кладбища рискнул, за которыми чернота сгустилась и как будто материализовалась, свои щупальца за нами протянув. Около моего дома мотоцикл завалился на бок, упал, завертелся волчком, наш друг покатился кубарем и, наконец, затих… Спустя два дня мы узнали, что он всего лишь синяками и ссадинами отделался. Ну и, конечно, без тяжелейшего нервного срыва не обошлось. Родителям он ни слова не рассказал о том, что с ним на кладбище произошло, но с нами, своими друзьями, поделился. До сих пор, когда вспоминаю его историю, мурашки по коже бегут. А случилось вот что… По началу, как только они на кладбище въехали, ничего такого, необычного или особенного, не произошло – тишина изредка нарушалась поскрипыванием и шорохом деревьев. Петька прибавил газа и поехал по центральной аллее. Брата при этом он попросил держаться покрепче. Примерно на полпути вдруг почувствовал, что руки младшенького на животе расцепились, и он свалился с сиденья. Наш товарищ, само собой, затормозил и через плечо крикнул: - Витёк, ты живой там? В этот момент что-то перед фарой мелькнуло, и Петька вперед посмотрел, пытаясь разглядеть - что именно это было. В ту же секунду Витька снова на сиденье забрался и руками брата обхватил – мол, поехали. Только вот пахло от него как-то противно. Петруха глаза вниз, на живот, опустил и не сразу себе поверил: вместо пальцев он увидел на себе белые костяшки скелета с кое-где оставшейся плотью! А по щеке скользнуло мерзкое дыхание. И орать начал. Господи, что это был за ужас! Мертвец отцепился только при выезде с кладбища… С Витькой вообще какая-то странная история приключилась. В тот момент, когда он с мотоцикла упал, его, словно невидимые руки в воздух подняли и над могилами понесли. Говорит, что сознание, наверное, потерял, потому что не помнит ничего. В себя пришёл только дома, лежа на кровати и трясясь так, что от стука его зубов родители проснулись. Когда рассказал им, что произошло, естественно, никто ему не поверил – подумали, сон страшный приснился. Но мы-то ведь знаем, что на самом деле случилось! До сих пор эту тайну храним. Петька спустя несколько лет из деревни в город поступать уехал. И не вернулся больше. Волосы, говорят, обратно не потемнели – так и ходит блондином. - Такая вот история в моём детстве случилось, - подытожил Санька. – Веришь, что всё взаправду было? В ответ я только и смог, что улыбнуться другу. 45

История третья. «Утопленник» Этот случай на первый взгляд может показаться совсем уж невероятным. Но только на первый… сейчас, спустя годы, я все больше думаю, что произошедшее в тот день на кладбище было самой настоящей правдой. Мы с тобой люди взрослые и уже знаем, что все непонятное случается ночами - от полутонов, окрашенных лунным светом, оно и становится, так сказать, мистическим. А ведь эта мистика по большей части у нас в голове, в повседневной жизни её не видать что-то. Я для учеёбы в девятом и десятом классах в город к родственникам уехал – у нас в деревне только восьмилетка была – с тобой мы и познакомились в новой школе. Но на каникулы к себе на хутор приезжал всегда – мамкиными пирогами поправиться, молочком парным. Помнишь, я после лета в десятый класс каким- то странным приехал? Так вот, это все потому, что буквально за неделю до начала учебного года у нас в деревне одна странность произошла, в которой, косвенно, и я поучаствовал. А дело было так. Речка наша хоть и тихая, но омуты есть. Мужику или женщине они по пояс, но для дитя – беда самая настоящая. Поэтому мальцов к реке без сопровождения не пускали – пугали, что водяной на дно утащит. Только слушались далеко не все. Вот и в этот раз два мальчугана без спроса купаться пошли. Деньки-то стояли тёплые, водица прохладная так и манила. Как сейчас помню: сижу во дворе, в своём мотоцикле что-то ковыряю, и вдруг из-за забора крик слышу – выглядываю, вижу – с речки пацанёнок бежит и орет во все горло: «Утоп! Митька утоп!!!». Я говорил уже, что наш хутор с краю деревни стоит, ближе всех к реке, вот я и понёсся на выручку, других дожидаться не стал. На берегу кеды и шорты увидел и в воду со всего маху бросился. Течение у нас не большое, так что долго нырять не пришлось… Малец пятилетний под корягой оказался, не успел я его спасти… Из воды-то вынул, и в рот ему дышал, и массаж груди делал – всё без толку. А тут уже и другие, вместе с его матерью, прибежали. Ох, сколько слёз было, Господи… Так и вижу перед глазами картину: мать на коленях стоит, сына баюкает и всем нам тихо так говорит – «не шумите, спит сыночек…» До сих пор комок в горле проглотить не могу… Мальчишку даже к местной знахарке, пока из района скорая не приехала, носили – думали, может, она откачать сможет. Помню, вредная такая бабка была – тётей Раей звали – посмотрела на утопленника и говорит: «Бог дал, Бог взял. Захочет – обратно вернёт». И все на этом. Стали, в общем, всей деревней к похоронам готовиться. Я-то, честно говоря, такие мероприятия стороной обхожу – свадьбы там, или дни рождения совсем другое дело. А до чужого горя я не охоч совсем. И в этот раз мальчишку в последний путь провожать не пошёл. Через два дня дата отцовой памяти наступила, собрались с мамкой, и на могилку к нему пошли. Она, пока глядя на его портрет, на кресте плакала, я по кладбищу 46

решил пройтись, надписи почитать. Пока бродил, на, совсем, свежий холмик наткнулся, рядом с которым та самая тетя Рая сидела. На табличку посмотрел – оказалось, что это могилка пацана утонувшего. Само собой, у бабки, которую мы за спиной колдуньей звали, спрашиваю – мол, а вы здесь чего делаете? Его душу, говорит, обратно выпрашиваю… и страшно так зыркнув на меня, шепчет: «она же, душа его, через твои руки из тела ушла, вот ты сейчас мне и поможешь». - Как помогу? – Спрашиваю. А у самого сердце стучит, того и гляди из груди выпрыгнет. - Ладони свои на могилу положи и о Митьке подумай. – И как гаркнет во все горло: - Только о живом! Не иначе! Если бы не сковавший тело ужас, я, конечно, убежал бы. Но здесь, словно под гипнозом всё происходило, будто не со мной что ли. Как во сне встал на колени и руки к сырой земле прижал. Слава Богу, мамка почти сразу появилась, меня увидела, спрашивает: - Ты чего же, Санька, делаешь? А я и ответить не могу, язык к нёбу прилип. Тетка Рая странно ухмыльнулась, зачем-то подмигнула мне и восвояси пошла. Пришёл в себя я не сразу, к вечеру только голова проветрилась. И все бы ничего, может, и забыл бы я эту историю скоро, если бы у неё продолжения не случилось. Через пару дней ближе к вечеру я на автостанцию пошёл – расписание автобусов в город посмотреть. Когда мимо дома утонувшего Митьки проходил, вдруг детский смех послышался. Думал, померещилось. Но остановился, стал в окна всматриваться. И тут дверь распахивается, и сам Митька из избы выбегает! Меня увидел и встал как вкопанный, внимательно, как-то, по-взрослому, смотрит, будто изучает. А я ни живой, ни мёртвый – вздохнуть боюсь. Следом, смотрю, его мать появилась. - Чего глаза-то вытаращил, - говорит, - племянник это мой, из соседней области привезли пожить. Иди куда шёл. Да какой там племянник! Я-то пацана разглядел, как следует! И его правую ногу, корягой расцарапанную, тоже! Скажешь, совпадение? Нет, это бабка Рая Митьку с того света вернула. Справедливости ради скажу, что за день до возвращения в город я снова на кладбище, к Митькиной могиле пошёл – посмотреть захотелось: в целости она или разрыта, может. Показалось, что не тронута, вроде, просела только немного, в объёме уменьшилась. Как раз на величину гробика… 47

Уж если и в этот раз ты мне не веришь, приезжай – я тебя с тем, новым Митькой познакомлю, он и сейчас в деревне живёт… 48

Ги Анна Дальняя комната В детстве, приезжая в гости к бабушке, я боялась ночевать в дальней комнате. Мне всегда казалось, что в ней обитают призраки. Возможно из-за того, что часто мигал свет, возможно потому, что бабушка, стремясь удержать тепло в основных комнатах, завесила дверной проём плотным одеялом. Не знаю, но, даже повзрослев, я по-прежнему боялась её. О смерти бабушки мы узнали летним субботним утром и, отложив все дела, помчались в соседнюю область. До поздних сумерек родители занимались организацией похорон, семья дяди хозяйничала на кухне, а я, как заведено, сидела возле бабушки. Ведь мертвых нельзя оставлять одних, иначе превратятся в злых духов. Когда пришло время сна, двоюродная сестра с дикими воплями отказалась ночевать в дальней комнате, и семья дяди заняла ту, в которой обычно спала я. Отец решил ночевать в машине, а мать хотела как можно больше времени провести с покойной. И я, борясь со страхом, сняла с дверного проёма одеяло. Как обычно, свет мигал, освещая просторную всегда холодную комнату. Огромные зеркала на шкафах были завешены, окна закрыты шторами, а кровать уложена множеством подушек. Быстро переложив их на диван, я, наспех переодевшись, выключила свет и пулей заскочила на кровать. Укрывшись с головой, я прислушивалась к малейшему шороху. Так и заснула. - Маша, – сквозь сон услышала я женский шёпот. – Маша. - Что? – не открывая глаз, спросила я. - Маша! – закричал голос. Мгновенно соскочив с кровати, я помчалась в соседнюю комнату. - Что случилось? Почему ты звала меня? - Я не звала. Тебе, наверное, приснилось, – посмотрев на меня заплаканными глазами, ответила мать. - Наверное. Не желая спорить, я приблизилась к ней. - Иди спать. - Не хочу. Я лучше с тобой посижу. - Маша, завтра будет тяжёлый день. Иди спать! – вновь повторила она. Мне не хотелось возвращаться в ту комнату, но до утра сидеть возле бабушки тоже не могла. Поэтому, борясь со страхом, вернулась в неё и легла на кровать. Укутавшись с головой в одеяло, я вновь попробовала уснуть. - Маша, – снова раздалось в комнате. Не шевелясь и пытаясь не дышать, я убеждала себя, что это плод воображения. - Маша, – уже громче позвали меня. Продолжая успокаивать себя, я ощутила, как тело покрывается ледяными мурашками. - Маша! – вновь закричал голос. 49

Я не шевелилась. Позади меня что-то упало. Глухой звук, затем ещё один, и ещё. Я поняла, что это шаги. Кто-то медленно приближался. Но перебороть страх и выглянуть из-под одеяла я не могла. - Маша, – остановившись у самой кровати, кто-то вновь позвал меня. Притворяясь спящей, я услышала возню, а вскоре и скрип проседающих под тяжестью пружин. В ушах появился шум, а тело стало ватным, парализованным. - Оставь её! – раздался знакомый голос. Бабушкин голос. - Ууууууу! – пронеслось по комнате. Кровать выпрямилась. Вновь ощущая тело, я хотела убежать, но куда? В машину к отцу? А потом родственники будут всю жизнь подшучивать надо мной. Нет! Так не пойдёт! И я вновь попробовала заснуть, убеждая себя, что бабушка не даст в обиду. Проснувшись утром, я увидела лежащее на полу покрывало, упавшее с одного из зеркал. Встав с кровати, быстро закрыла его и, пытаясь не думать о произошедшем, переключилась на хлопоты, связанные с похоронами, будучи уверенной, что сразу после них мы вернёмся домой. Но домой мы не вернулись, и ещё одну ночь мне пришлось провести в той комнате. Уговорив мать лечь со мной, я уснула беззаботным сном, будучи уверенной, что пока она рядом, никто не приблизится ко мне. - Маша, – сквозь сон вновь услышала я. Словно оказавшись в эпицентре шторма, я чувствовала, как холодный ураганный ветер обжигает лицо, гудит в ушах. Ощущая сковывающий тело холод, я, борясь с порывами ветра, слегка приоткрыла глаза. Лучше бы я их не открывала! Надо мной, в освещенной лунным светом комнате, парила женщина. Её длинные волосы развивались на ветру. Бледная, полупрозрачная, она смотрела на меня черными глазами и улыбалась. - Маша, – повторило приведение, касаясь длинным чёрным ногтем моей щеки. - Оставь её! – вновь послышался бабушкин голос. - Ты не сможешь защищать её вечно! Ты скоро уйдешь, и тогда я заберу её! – растворяясь в воздухе, закричала женщина. Всё стихло. Вновь ощутив тело, я повернула голову. Матери не было. Пулей соскочив с кровати, я выскочила на улицу. Отец не спал. Его разбудил плохой сон, а я призналась, что в той комнате меня мучают кошмары. Тяжело вздохнув, он рассказал о семейной тайне, открывшейся ему в день свадьбы. Оказывается, в дальней комнате спал прадедушка, убивший семью мужчины, укравшего у него корову. Но жена вора чудом выжила и поклялась на могилах мужа и детей отомстить, уверяя, что на потомках третьего поколения прекратится род убийцы. На следующий день она пропала, и больше никто никогда не видел её. Днём мы покинули село. Но, где бы я ни была, каждую ночь та женщина находила меня, и каждый раз бабушка прогоняла её. Прошло сорок дней и сегодня меня защищать некому. Не знаю, сколько я ещё выдержу без сна. 50