Татьяна с мужем Всеволодом и пятью правнучками отца. Вера, дирижёр хора. 251
Евгения Ушенина г. Москва Юля Чёрное от крови одеяло. Остывает. Хватит, не бинтуй. В губы жениха поцеловала. Это был их первый поцелуй. До войны, до свадьбы не посмели опозорить родину и мать… Опустили в яму на шинели. Помолчали. Стали зарывать. Вера Павлова «Избранный», 2018 10 июня 1943 года — Юля, быстрее. Операционные готовь. Буди всех. Еще и мирных привезли! — Так у нас уже почти ничего не осталось, Сергей Геннадиевич, — развела руками молоденькая медсестра. Да нет, не молоденькая даже, а девчушка нескладная. Лет семнадцати, не больше, глазищи огромные, черные и уже не испуганные, а напитанные горем и болью до самого дна. — Отставить! — гаркнул по-военному врач. — У нас есть руки и вера в победу! А бинты ищи где хочешь, мне ребят наших штопать, а ты мне бабьи свои сопли разводишь. Столько раненых Юля еще не видела. Такой нахлынул поток! Ночью налетел фашист и не оставил от Пошехонья и окрестных деревень живого места. Пострадали села и вокруг Рыбинска, и под Ярославлем, но их госпиталь уцелел. Людей везли на грузовиках, телегах, тащили на закорках. Кто-то ковылял сам и 252
поддерживал товарища. Одна женщина, бледная, в окровавленном платье, никак не соглашалась отпустить ребенка с рук. Малыш уже не плакал, уткнулся в мамкину грудь, а женщина только и повторяла: «Ну всё, всё, дошла. Всё, теперь спасут, теперь спасут». Юля приобняла её за плечи и повела на второй этаж больницы, аккуратно обходя раненых на полу и ступенях. Только смыв с лица кровь, женщина очнулась: — Дошла? — спросила она уже осознанно и немного ослабила хватку. Ребенок не издал ни звука. — Дошла, милая, дошла! Давай мне ребеночка, — женщина тут же резким движением прижала малыша обратно, — не бойся! Петровна всех деток моет и кормит, она у нас настоящая кормилица, — кисти разжались, и Юля смогла забрать ребенка. Этого кроху она будет помнить до самой старости. Посиневшее, окоченелое тельце загнулось дугой по форме материнского тела. Юля сразу же поняла, пока молодая мать пробиралась в госпиталь, она так сильно прижимала ребенка к груди, что он задохнулся. Как раз вовремя подошла Петровна и забрала малыша у остолбеневшей от ужаса Юли. — Чего застыла? — прикрикнула она и отвесила Юле звонкую пощечину, — Мамочка, тебя как хоть звать-то? — обратилась она к женщине, безвольно застывшей над тазом с водой. — Юлией Николаевной. — О, тёзка твоя, — она слегка подтолкнула девушку локтем, — А фамилия? — Королева. — Значит, и сынок твой тоже Королев. Так и запишем. Давай платье свое стягивай, медсестричка тебя осмотрит и, если надо, перебинтует, — и толкнула Юлю к растерянной матери. Юля Королева умерла в ту же ночь. Оказалось, что, 253
прижимая ребенка к груди, она закрыла рану от осколка, и только из-за этого не умерла от кровопотери. — Выходит, младенчик оказался героем! Мамку спасал почти сутки! — Выходит, что так! И она бы без него не выжила, — Юля заплакала. — Ну, будет тебе, чай не первый день, — Петровна обняла ее. Кислый запах немытого, усталого тела защекотал ноздри и вернул Юлю в реальность, — у тебя еще две палаты, некогда горевать, — и в этот момент Петровна сделала невозможное, невообразимое! Она достала из кармана халата конфету. Молочного цвета карамель, в крошках и волосках. — Откуда? — Не твое дело, — и засунула конфету Юле в рот. В голове медсестры заискрились воспоминания: теплые бабушкины руки, запах блинчиков и кошеной травы, круглое мороженое в вафельках — папа однажды купил, когда взял Юлю в Пошехонье на ярмарку, сыр продавать. И небо такое бесконечное, синее, огромное! 21 июня 1943 года Госпиталь принимал потоки, реки раненых. Бомбардировки Ярославля и окрестностей не прекращались, но в тот день грохотало всё, сирены выли, всюду стоял запах жженой резины. Люди понимали, что горит шинный завод, потом пришли вести и про махорочную фабрику, автозавод, асбестовый и регенераторный заводы, катерозавод и поселок Северный. Родная земля гибла в войне! От руки фашистского гада! Медсестры и врачи практически не спали и редко ели. Раненые, кто на ногах, помогали сестричкам, подбадривали их и друг друга. В приемное отделение вошел боец с сумкой наперевес. Юля его осмотрела и отвела к Сергею Геннадиевичу. 254
Из операционной солдат вышел радостный, приподнято веселый: — Доктор сказал, что я лёгкий и отправил в палату. Вон, какой мне шарф соорудил, — похвастался он Юле, указывая на перевязанную шею. Бинты окрасились красным в месте ранения. — Так мест-то нет. Вот тут со мной посиди, — Юля указала на матрас на полу около сестринского поста. — Отличное местечко мне досталось, — боец опустился на матрас, неестественно прямо держа голову, — И глаз радуется, какая красавица рядом! — Юля покраснела. — А в сумке что? Почта? — Она самая, — слабо улыбнулся он, — Я Гоша. — Я ж знаю, — сказала Юля и показала запись в журнале о его прибытии. — Давай по журналу посмотрим, кто тут есть из моей сумки? Они стали перебирать письма и сверять фамилии. Дихтярев, Трифанов, Попов, Жаворонков, Кузьмин, Королева, Никитин, Федоров, Селантьева, Фомин — перечислял фамилии Гоша, а Юля рапортовала: «Есть, нет. Ага, тут. Не, такого нет». Довольный Гоша передал ей пачку писем, прилег на матрас и заснул. Юля разнесла письма по раненым и вернулась на пост. Гоша стонал: «Болит, так болит, так болит». Она дала ему таблетку, сделала укол. Гоша и успокоился, а на утро не проснулся. Июль, 1943 года «Здравствуй, мой дорогой Илюшенька. Я поступила в Пошехонских госпиталь сестрой. Раненых много. За деньги, что ты присылаешь, я тебя каждый день благодарю. Иногда солдатам махорку покупаю. Больно жалко мне их. Ярослав подрастает. Вчера играл в доктора. Намотал 255
солдатику на ногу веревку и кричит: «В бой!» и грозно смотрит. Все смеялись. Я тоже. А он топает ножкой и твердит: «В бой! В бой!» Довольствие в больнице хорошее. Хорошо, что сейчас лето. Многих раненых на двор выносим. Илюшенька, гоните скорей врага и возвращайтесь домой. Не забывай нас. Юля и Яра» — Ну что, братишка, словно дома побывал? — Ага, — Илья улыбнулся брату. Вот уже полгода как он оказался в одной дивизии с шестью родными братьями. И командовал 23-й стрелковой генерал-майор Александр Королев — самый старший из них. — Ну как там наш дом? Не разбомбили? Как соседи? О, а старый Сыч как? — Дмитрий тепло улыбнулся, вспомнив старого смешливого соседа. Илья начал подробно рассказывать про Пошехонье, соседей, почти мирный тыл, сына и Юлину новую работу. Говорил он с упоением и сам словно прошелся по родным улицам, повидал друзей и родственников. — Неужто Юля тебе так много написала? — взгляд Дмитрия вдруг стал тревожным и очень грустным. — А то! Ты ж помнишь, какая она трещотка у меня! — Илья улыбнулся и смял бумажный треугольник в кулаке. — Ну да, ну да! — брат потрепал младшего по плечу. — Конечно, помню! Ноябрь, 1943 года «Здравствуй, дорогая моя Юленька. Прости, что я так долго тебе не писал. Я жив и здоров. Письма твои все получал, за которые большое спасибо. Их, моя дорогая, очень мало. Как хочется почитать в свободную минутку твое письмецо, да еще такое, как ты пишешь. После такого письма становишься еще злей, еще больше желания бить сильней эту гадину. Спасибо, милая, за такие письма. Я очень доволен, даже не знаю, как передать мою радость, что, хотя через письма, но ты 256
вместе со мной. Мы уже полтора месяца ведем бои, бьем их, гадов, крепко, гоним на запад, а раз их гоним, то и сами продвигаемся. Уже темно, ничего не вижу, пишу на удачу, по привычке. Пиши больше и чаще. Твой Илья» Март, 1944 года «Здравствуйте, мои родненькие Ярик и Юля! Ярочка, поздравляю тебя с днем рождения, который будет 22 апреля, наша почта медленно идет, но я надеюсь, что к этому дню письмо дойдет. Ярочка, желаю тебе быть здоровым, расти сильным и дождаться конца войны и меня. Я скоро уже вернусь. Юля, я пока чувствую себя хорошо. Давно не получал от вас письма. Не знаю, как ты живешь, какие дела в моем родном городе. Прошу тебя не обижаться на меня за мои короткие письма. Я стал реже писать ввиду того, что у меня нет бумаги. Идем в сторону Днепра. Вот пока все. Привет всем передавай. А пока до свидания. Крепко, несчетно целую. Илья» Август, 1944 года «С фронтовым приветом, дорогие мои Яра и Юленька! Сообщаю вам, что я жив и здоров. Прошло много больше полмесяца. За это время я уже послал два письма, твои письма приходят с большим опозданием. Сейчас мы находимся в новом месте, на котором, пожалуй, некоторое время и задержимся. Живем в землянках. Иногда, когда идет сильный дождь, в землянку протекает вода, но это бывает очень редко, да мы ведь не сахарные. Живем на свежем воздухе. Аппетит жуткий – как на курорте. Юленька, я хочу пригласить тебя на свидание. Не смейся и не плачь. Я не шучу. 257
Давай встретимся через неделю после победы у бывшего Троицкого собора. Бабушка моя говорила, что там счастливое место. Я обещаю тебе, что куда бы не забросила меня война, я за неделю, во что бы то ни стало, доберусь до дома. Согласия не жду. Знаю, что ты и Ярик будете там. И я буду. Обними сына. Передавай привет всем. Пишите чаще и подробнее. Илья» 9 мая 1945 года «Приказ Верховного Главнокомандующего по войскам Красной армии и военно-морскому флоту. 8 мая 1945 года в Берлине представителями Верховного командования подписан акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. Великая Отечественная война, которую вел советский народ против фашистских захватчиков, победоносно завершилась! Германия полностью разгромлена! Да здравствует победоносная Красная армия и военно-морской флот! Верховный Главнокомандующий, Маршал Советского Союза, Сталин» Тугая, всепоглощающая тишина взорвалась рокочущим, переливающимся, тысячекратным – ура! Больничные коридоры ожили, заходили ходуном, потекли возгласами и поздравлениями к окнам и дверям. Слезы искрились в глазах каждого; радость вырывалась тридцатикратными залпами из многих тысяч уставших, измученных, но живых человеческих душ! Юля прижала к груди косынку: — Это что же получается? Шестнадцатое мая? — Ты чего бормочешь, дурёха? — басисто засмеялась Петровна. — Умом тронулась? Девятое же! По-бе-да!!! — она подхватила хрупкую Юлю и закружила, словно та 258
была маленькой девочкой. 16 мая 1945 года — Счастливая ты, Юлька! Надо же, как повезло! — Ты только смотри, если он опоздает, нос не вешай. Чай не на трамвае с фабрики едет, а с фронта добирается, — бубнила Петровна, поправляя складки на светло-голубой Юлиной юбке, которую сама и сшила прошлой ночью. — Не буду, Марфа Петровна, и не подумаю! — прозвенела Юля и прижалась к ней, как к родной, давно потерянной маме. — Ну будет, опоздаешь еще! — отстранила ее Петровна. Юля утерла ей слезы и побежала к выходу из больницы. В дверях она случайно налетела на замешкавшегося солдатика. — Ой, простите. — Зачем так торопиться? Ты мне лучше подскажи, как найти Королеву Юлию? У меня письмо для нее. Юля побледнела, ноги подкосились, и чтобы не упасть, она ухватилась за стену. — Эй, ты чего? — Что-то нехорошо стало. — Так ты и есть Королева? Вот держи тогда. Тебе письмо от Королева. Муж или брат? Юля силилась открыть рот, но ничего не могла произнести. Силуэт солдатика медленно поплыл в пелене накативших слез. — Ладно, не мое это дело. Держи, — он сунул ей в руку треугольник и еще какую-то бумажку, а сам заторопился к выходу, чтобы не видеть, как Юля откроет письмо. Девушка вышла на улицу. Всеобщая радость, разгульная весна окатили ее кипятком непричастности к Победе. Она пошла в сторону реки. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Бегом! 259
Там! Он будет ждать ее там! У мазутного цеха! Там, где стоял Троицкий Собор. На счастливом месте! Он будет! Обязательно будет!» Юля бежала все быстрее, врезалась в смеющихся людей, шарахалась от гудящих автомобилей, звенящих велосипедов. Свернула к водонапорной, от нее, спотыкаясь, цепляясь за оживающие ветки, спустилась к реке и рухнула на холодный влажный песок. Так и лежала, пока ошпаренное горем тело не остыло. Потом села, разгладила скомканную бумажку и мятый треугольник. «ИЗВЕЩЕНИЕ» Юлина рука резко опустилась, словно перебитая пучком осколков, и теперь безвольно болталась на кусочках кожи, на жилках надежды. Её надо было перебинтовать, но сначала отрезать, отгрызть зубами теплую кровавую мякоть потери, смириться и всё же забинтовать. Юля прижала листок к трясущейся коленке и натянула его за краешки. «Ваш муж… …снаряды взрывались один за одним, засыпая Юлю пропитанной кровью землей, отрывая от нее кусок за куском… …старший лейтенант, командир взвода, Королев Илья Игнатьевич, уроженец г. Пошехонье, ул. Троицкий ручей, дом 4… …вражеские танки наступали, перемалывая гусеницами ее сердце, ее надежду, вмешивая в глину ее Победу… …в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество… …Юля вползла в воронку от разорвавшегося снаряда, контуженная трясла головой, открывала рот, умирала, но оставалась жива… …был убит… 260
…умирала, но оставалась жива… …16 января 1945 года в районе деревни Казаки, Сиротинского района, Витебской области. Похоронен в братской могиле 800 м севернее от деревни, опушка леса. Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии (приказ НКО СССР № ___) Командир части _______ Военный комиссар _______ Начальник штаба _______» …оставалась жива… оставалась… жива… Юля развернула мятый фронтовой треугольник. «Дорогая моя, Юленька. Я все еще жив. Но у нас большие потери. Юленька, я спасаюсь твоими письмами. Твоя доброта заставляет бороться, рваться к победе. Я обязательно вернусь! С первого твоего письма я понял, что моя жена и сын погибли. Мы ведь условились с ней назвать малыша Игнатом, как отца моего. Юля, даже если ты не Юля, а Маша или Оля, я буду тебя любить. Ты заставила меня выжить тогда, помогаешь и сейчас. Привет тебе от моего старшего брата Саши. Он тебе понравится, он веселый. Пиши чаще и больше. Твой Илья» Юля прожила долгую жизнь и каждый год 16 мая приходила на место их первого свидания. 261
Антон Самохин г. Обнинск Несмываемый след Война поглощает всех без остатка. Это вечная, пахнущая гарью, пеплом и человеческой кровью резня, границ которой нет. И никогда не найдётся то, что будет в силах её остановить. Самой кровопролитной по праву считается Вторая Мировая Война, которая в исторических мерках совсем молода и проходила совсем недавно, буквально вот-вот, пару мгновений назад. Семьдесят семь лет – очень короткий срок для истории. Память о тех пахнущих угарным газом днях до сих пор живёт в людских умах и сердцах, не позволяет забыть о себе ни на год. К сожалению, тех, кто застал это жестокое действо в осознанном возрасте, а может, даже и принимал в нём участие, с каждым днём становится всё меньше. Они словно крупицы песка в больших песочных часах времени, и каждую секунду одна песчинка из нашей чаши навсегда падает в бездонную пропасть другой. К сожалению, сейчас очень трудно узнать о тех днях из человеческих уст. Особенно того, что касается нашей семьи. Сейчас мы знаем лишь об одном человеке, одном из тех, кто уже давно слился с песком времён, – о моём покойном прадеде Алексее Андреевиче Утешеве: бравом бойце, хорошем друге и верном товарище. Начав свой нелёгкий путь борьбы в дальних уголках Владимирской 262
области, он дошёл до самого Берлина, участвовал в штурме Кенигсберга, был дважды ранен и трижды удостоен наград благодаря верности и преданности своему военному делу и своей великой стране. Да, он не принимал участия в «Курской дуге» или обороне Москвы, не рвался вперёд с криками «Бей гада!». Но он был солдатом, о котором может мечтать любой командир, и до которого этому самому командиру только расти… да и не дорасти никогда. Об этом говорят все дедовские рапорты, задокументированные на ветхой бумаге достижения и телеграммы. Чего только стоит битва при Бартенштейне, успех которой напрямую зависел от Алексея Андреевича. Его умелые руки снова и снова ставили на место трижды сбитый врагом пулемёт и точными 263
очередями прикрывали солдат, которые подбирались к врагу. Эта битва позволила советской пехоте двинуться вглубь территории противника, не дать врагу пробраться дальше. И кто знает, что было бы, не сумей дед тогда вовремя отладить выверенную работу своей машины смерти? Одно за второе, второе за третье, событие за событием, и от одного неудавшегося боя Москва в одно мгновение могла превратиться в руины. Да, я могу сказать, что горжусь своим прошлым. Прошлым своей семьи и своей страны. Война оставила чёткий, несмываемый след на тропе человеческой истории. След, который не стоит оставлять позади. О нём нужно помнить. Помнить о тех, кто его оставил, и кто не позволил этому следу превратиться в целую череду отпечатков. Покуда жива наша память и живы в ней воспоминания, люди и их дела, мы не останемся равнодушными и чёрствыми, не допустим новой разрушительной войны, помня о зловонной жестокости старой. Ради того и клали головы наши старики: чтобы мы никогда не оказались на их месте. 264
Алина Долгополова г. Москва В память об отдавших жизнь Моему дедушке Аваряскину Андрею Михайловичу (1916-1977г.г.) и Абраменко Борису Кузьмичу (1918- 1971г.г.) — участникам Великой Отечественной войны — посвящается. Покрылся инеем снаряд, Тень исчезла от ладони. Здесь умирает не солдат — Здесь умирает жизнь в неволе. Шёпот ветра, солнца скрежет, Сердца приутихший стук. Чем сегодня душу режешь? Заслужил ли пулю в сердце воин, брат, жених и друг? 265
Покрылась снежной скатертью кайма Троп, прозябших не под хладною зимою, А под вражеской чредой и чёрствостью ружья. Прозябли мы навек военною постылою порою. Навек сегодня с нами кровь родного берега, Куда свою мы кровь за Родину и за семью пролили. Не ветер гонит нас домой, не солнца возрождённая пора, Не шум окоп в извечных снах, Не небо мирное, А звонкое того солдата имя. 266
Сандра Романова г. Москва От автора Мой дед Моисеенко Михаил Иванович — фронтовик. Был тяжело ранен в бою. Его спас друг — вынес с поля боя, хотя никто не верил, что он выживет. И это всё, что я знаю о дедушке на войне. Дед никогда не рассказывал, отшучивался. Но мне, ребенку, живо представлялось, как это было. Позвольте рассказать об этом в стихах. Единственная «неправда» в произведении то, что я внучка, а не внук, надеюсь, что читатель простит меня. Кстати, моя мама родилась уже после войны. Так что если бы не друг, имени которого я, к сожалению, не знаю, то не было бы ни меня, ни моих детей. О войне Настоящему другу посвящается Комната, печь, старый тюль на окне. Внук попросил рассказать о войне. Деда вздохнул: “Есть вода в кувшине?” — Дед, ты не бойся, не страшно ведь мне. Знаешь, сегодня всё видел во сне. Так ли, скажи, было в том страшном дне? 267
Выстрелов грохот. Упал, лежу. Слышу я топот. Не встать. Лежу. Надо, подняться, Бежать в строю! Сил бы мне, братцы! Болит — стерплю. Падают браво Шестой, восьмой... Градом на травы. Кто есть живой? Небо — Горчица. И воздух густ. Красного цвета Трава на вкус. Разум сломался, Войну затмив, Слышу я вальса Родной мотив. Комната, печь, белый тюль на окне Ветку жасмина принёс я жене. Дочка смеётся: “А на кувшине Бабочка!” Вспышка. Толчок. На войне. “Брось, не дотащишь Оставь! Он мёртв!” — Голос свистящий Уверен, твёрд. 268
Друг отвечает: “Не верю! Жив!” Тянет. Отчаян, Упёрт мужик. Пальцами травы Я мну. Остры. Шелест ли справа Липы – сестры?.. Ветка жасмина стоит в кувшине. Бабочки вальсом кружатся в окне. — Дедушка, ну, расскажи о войне! — Сашка, всё так, как в твоём страш- ном сне… 269
Александр Потрашков р.п. Дубровка, Брянская область Солдат Я рядовой Бессмертного Полка, Простой солдат Войны Великой. Портрет мой держит детская рука С Георгиевской лентой и гвоздикой. Я был убит на безымянной высоте, Я лёг в земле, снарядами изглоданной. Я отступать уже не мог – и не хотел: За этой высотой кончалась Родина. Я молодой, но спасший Родину солдат, Своей Отчизны часовой-хранитель. Я не позволю никому вернуть назад Ту высоту, где я теперь стою в граните. Пока стою, я буду точно знать: Я на посту – без права на подмену – Историю войны не дам переписать Во имя миллионов убиенных. По всей стране – и вширь, и ввысь, Колонны павшими в войне наполните! Я тот солдат, кто подарил вам жизнь, Я буду жив – пока вы помните! 270
Бессмертный полк Весь мир затих, и голос пушек смолк – Часы по Спасской башне сверьте! Бессмертный Полк, Бессмертный Полк, Чеканя шаг, идёт в бессмертие! Плывёт, как скорбь, людской поток Из края в край – по всей Отчизне. Бессмертный Полк! Бессмертный Полк! Из миллионов вставших жизней. Он шел с Парада по брусчатке в бой, Где пули сыпались смертельным градом. Он весь в земле остался под Москвой И встал стеной под Сталинградом. Ручьями в Волгу кровью истекал: Курган Мамаев надломился с хрустом. Он там за Родину бесстрашно умирал И вновь стеной вставал под Курском. Полк умирал на Невских берегах В кромешно долгом, бесконечном аде, В плену у голода, качаясь на ногах, Он выстоял в блокадном Ленинграде. Он погибал в чужих полях из мин, Европе мир неся под красным стягом. И этот Полк поверг к ногам Берлин, Со знаменем возвысясь над Рейхстагом. 271
История войны не может быть иной. И вопреки нападкам всем и бреду, Мы будем помнить все, какой ценой Бессмертный Полк принёс Победу! Пока мы свято будем помнить долг, Пусть даже целые столетья минут, Пока идёт святой Бессмертный Полк, Никто у нас Победу не отнимет! *** Моему дяде, Потрашкову Александру Фроловичу, командиру танка Т-34, геройски погибшему в июле 1943 года на Курской дуге, посмертно награждённому Орденом Отечественной Войны первой степени, посвящается. Два письма, похоронка и… орден, Школьный выцветший аттестат, Словно песня в застывшем аккорде На комоде в шкатулке лежат. Он ушел на войну в восемнадцать, Крепко обнял застывшую мать, Чтобы жизни не дать оборваться, Он за жизнь уходил умирать. Был обычным и в меру гордым, Чуть нескладен и чуть угловат. Он для дела войны был негоден: Ростом мал и в плечах узковат. Но какою же встал он глыбой На последний смертельный рубеж! Смерть за Родину – был его выбор, Когда телом закрыл фронта брешь. 272
Что он думал в ту ночь перед боем, Шлем танкистский сжимая в руке, Маму вспомнил: ведь сердце родное Билось рядом – на Курской дуге. Он ушел на войну в восемнадцать, В своей жизни не выбрав кем быть, Он совсем не умел целоваться И ещё не успел полюбить. Согревает теплом майский полдень Сколько минуло скорбных дат!.. Два письма, похоронка и… орден На комоде в шкатулке лежат. В Венском вальсе печален и светел День Победы придёт по весне. В своей жизни его он не встретил, Он под Курском… всё там… на войне… Три четверти века К 75-летию Победы в Великой Отечественной Войне 1941-1945 г.г. Три четверти века, как нет войны – Войны самой страшной, кровавой и лютой. Три четверти века под небом слышны Победного мая земные салюты. Затеплите свечи! Скорбящей рукой: Кто знал и не знает те страшные беды, Кто помнит, какой дорогой ценой Мы заплатили за нашу Победу! 273
Не встать миллионам, сгоревшим в огне, Они умирали за жизни грядущие, Их жуткие стоны – проклятье войне Три четверти века слышат живущие. Три четверти века, как нет тех солдат, Шагавших под пули в скорбную вечность, А осколки войны всё летят и летят, И кажется эта война бесконечной. Пусть небо над ними висит как хоругвь, И звон колокольный летает над храмом, Над теми, кто солнечным золотом букв Навеки остался в граните и мраморе. Затеплите свечи! Взгляните назад, Спасённые нами от рабства народы. Кто хочет забыть, что Советский солдат Принёс вам рассвет долгожданной свободы. Пусть Знамя Победы опять всех сроднит: Какая торжественно-скорбная веха! И плачет седых обелисков гранит Три четверти века, три четверти века. 274
*** Когда у моей Родины не станет Последнего солдата той войны, На опечаленной земле настанет Минута непрерывной тишины. И эта весть пускай летит по свету Как похоронка, что носила скорбь, Мы не позволим ему кануть в Лету Врагам любых мастей наперекор. Немое горе преклонит знамёна, Когда взовьётся в небо эта весть, И армия страны одной колонной Пройдёт парадом, отдавая честь. Застынут в трауре спасённые народы И, память вечную солдату сохраня, Нас всех объединит под небосводом Живое пламя Вечного огня. Когда у моей Родины не станет Войны последнего пехотного стрелка, Он не уйдёт с передовой, а встанет Живым бойцом Бессмертного Полка. 275
Александр Душкин г. Чаплыгин Отчизны верные сыны… 276
Во время Великой Отечественной войны наши отцы и деды встали на защиту огромной многонациональной страны. Мой документальный рассказ посвящается ратному труженику, участнику Великой Отечественной войны, честно и самоотверженно выполнявшему свой воинский долг в жестокой битве с немецко- фашистскими захватчиками, гвардии лейтенанту, командиру батареи истребительно-противотанковой артиллерии Мухарбеку Асланбековичу Олисаеву. 5 декабря 1920 года в Северо-Осетинской АССР в селе Дур-Дур Дигорского района в семье Асламбека Олисаева родился сын. Первенцу дали имя Мухарбек. Юноша радовал родителей. Он отличался от своих сверстников рассудительностью, трудолюбием и успехами в учёбе. Особенно его талант проявился в познании точных наук. Жизнь складывалась нелегко. Семья увеличивалась, и Мухарбек, как старший сын, помогал родителям по хозяйству, но это не мешало ему успешно учиться в школе. Он не боялся трудностей – они закаляли его мужской характер. После окончания средней школы он поступил в Учительский институт на физико-математический факультет, который окончил в 1940 году. Выбор был один – возвратиться в родное село и помогать родителям. Так Мухарбек Асланбекович приступил к самостоятельной работе в средней школе села Дур-Дур учителем математики и физики. Односельчане уважали молодого учителя. Ученики побаивались строгого педагога, но полюбили его за добрый нрав и справедливость. В то время никто не мог знать, что впереди грядут тяжелые времена. Накануне, в субботу 21 июня, прошли выпускные вечера у старшеклассников… 22 июня 1941 года Советский Союз подвергся внезапному, без объявления войны, нападению фашистской Германии. В полдень по союзному радио 277
с обращением к советскому народу выступил нарком иностранных дел В. М. Молотов. На всю жизнь запомнил молодой учитель прозвучавшие по радио слова Молотова о Великой Отечественной войне: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!». Впереди были ещё 1417 дней тяжелых дней кровавой войны... Ранним сентябрьским утром Мухарбек, уходя на фронт, попрощался с родителями, братьями и сёстрами. 14 сентября 1941 года для прохождения службы он прибыл в Дигорский РВК. Так начиналась военная служба, впереди предстояла учёба в артиллерийском училище. Во время учёбы в Краснодарском артиллерийском училище курсант Олисаев являлся отличником боевой и политической подготовки. Здесь, в училище, пригодились его знания, полученные в институте. Прежде чем стать командиром артиллерийского расчета, курсант-артиллерист должен сам овладеть всеми навыками ведения боя каждым номером оружейного расчёта — должен усвоить закон дисциплины: беспрекословно подчиняться требованиям командира орудия. Орудийные номера выполняют обязанности в полный рост, чем подвергают себя постоянной опасности поражения огнём противника. В связи с этим было необходимо повышать боеспособность орудийного расчета. За тактическую отсталость артиллеристы платили собственной жизнью. Во время учёбы Мухарбек понимал, что командир, который наделен нравом требовать, должен сам быть образцом поведения и все силы отдавал, обучаясь ратному мастерству. В августе 1942 года в числе 12 выпускников, закончивших училище на отлично, Мухарбек Олисаев был направлен на фронт в Панфиловскую дивизию. Это 8-я гвардейская стрелковая Режицкая ордена 278
Ленина, Краснознамённая, ордена Суворова дивизия имени Героя Советского Союза генерал-майора И. В. Панфилова. В Красной Армии только две дивизии были именными: Чапаевская и Панфиловская. Имя комдива 8-й стрелковой дивизии было присвоено за личное мужество генерала Панфилова, погибшего 18 ноября 1941 года, а статус гвардии дивизия получила за массовый героизм бойцов, проявленный в боях под Москвой. Дивизия остановила наступление передовых частей немецкой группы армий «Центр» под командованием Фёдора фон Бока на Москву в октябре и ноябре 1941 года. Фронт встретил вновь прибывших грохотом разрывов снарядов. Началась фронтовая жизнь командира взвода противотанковой истребительной артиллерии Мухарбека Олисаева. С 18 по 25 августа 1942 года на их участке фронта шли жестокие кровопролитные оборонительные бои. Потери боевых товарищей. На ст. Кубанск, Олисаев М. А. получил первое ранение и до 18 октября 1942 года находился в госпитале. С 24.07.1943 по 17.10.1943 года в составе отдельного артиллерийского дивизиона участвовал в боях на Северо-Западном фронте. С 24.10.1943 по январь 1944 года участвовал в оборонительных боях в составе с 19 Гвардейского стрелкового полка. В бою у села Михайловское, Псковской области, взвод противотанковой истребительной батареи гвардии лейтенанта М. А. Олисаева отличился. В первом же бою командир батареи был ранен, и по Уставу Олисаев принял командование батареей на себя. С этого момента до конца войны он командовал батареей. В течение зимы 1943/44 года, проводя последовательные наступательные операции и продвигаясь на запад, войска 2-го Прибалтийского фронта вышли к сильно укрепленной линии обороны 279
врага, так называемой линии «Пантера», тянувшейся с севера на юг по естественным водным рубежам от Пскова до Пустошки. Надо было прорвать эти укрепления, освободить заповедные пушкинские места и продолжать дальнейшее наступление. Задача осложнялась тем, что при прорыве обороны требовалось форсировать мощную водную преграду — реку Великая. Весь период боев по прорыву мощной оборонительной полосы противника у деревни Маноково с 14 по 17 января 1944 года, командуя орудийным расчётом, управлял огнем мужественно и профессионально. В бою при штурме высот у деревни Андрюшино Кудоверского района 27.02.1944 года был контужен и ранен в лицо. Его взводом в этом бою были уничтожены две огневые точки и два блиндажа противника. По выздоровлению вернулся в полк и продолжал участвовать в боях за плацдарм на западном берегу реки Великая. 27.03.1944 года был снова тяжело ранен (в этом бою, заменяя убитого наводчика, Мухарбек Олисаев лично уничтожил автопушку противника, 2 дзота и до 30 немцев). За время войны три раза был контужен, получил ранение с переломом обеих ног, три осколка попали в легкие. После длительного лечения в госпитале был демобилизован 31 декабря 1945 года. За проявленные в боях мужество и отвагу был награждён двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны I степени медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 г. г.» После войны Мухарбек Асланбекович Олисаев вернулся в родное село Дур-Дур. В сельской школе он 46 лет проработал учителем математики. В свет вышли десятки его рассказов — посвящений молодым, 280
воспоминаний о войне. Долгое время он возглавлял товарищеский суд. За общественную работу был отмечен медалью «Во славу Осетии». Всю жизнь Олисаев М. А. был достойный примером не только для своей большой семьи, но и для молодого поколения сельчан. Ветеран Великой Отечественной войны, кавалер двух орденов Красной звезды, ордена Отечественной войны I степени, награждённый общественным орденом И. В. Сталина и 19 медалями, отличник просвещения – Мухарбек Асланбекович Олисаев — почетный гражданин села Дур-Дур. Его знал каждый житель села, его уважали, без него не обходилось ни одно сельское мероприятие. Уважаемый ветеран скончался в возрасте 92 лет, похоронен в селе Дур-Дур Дигорского района Северной Осетии. Никто не забыт – ничто не забыто, вечная память сражавшимся за Родину! 281
Валентина Бобко- Алешкевич д. Радково, Минская область Чадунюшки её… Памяти прабабушки Анны и её сыновей, Николая и Ванечки, моих дедушек Выплакав глаза, в закат смотрела мама, Куда пошли солдаты сражаться за страну, Чадунюшки её, ох, дорогие самые, Отправились с обозом на страшную войну. Прощаясь, оглянулись, взмахнули ей руками, Мол, не волнуйся, мама, с победою придём! Чадунюшки её, ох, дорогие самые, Покинули деревню и милый отчий дом. Она стояла долго, пока их видно было, дом Потом со всхлипом горьким вернулась в пустой, Чадунюшек любимых пыль серая закрыла, Из-под копыт, клубившись дорогой полевой. Присела на пороге, а после снова встала, И всё в слезах смотрела в малиновый закат, Чадунюшек её уж и не видно стало, Не слышно было шага молоденьких солдат. 282
И потянулись дни, тревогою объяты, И вечером, и утром, молилась за сынов, Чадунюшки её, родимые солдаты, Писали маме в письмах, как бьют они врагов. А через год вонзилось к ней в дом кинжалом горе: Пришли две похоронки на двух сынов её... И выплакала мама слёз неуёмных море, И стала жизнь не жизнью, а просто забытьём. Ходила на дорогу, не веря похоронкам, И всё ждала, что едут с победою сыны, Хоть понимала – оба лежат в стране далёкой, Чадунюшки её, что не пришли с войны… Их не дождавшись, мама так и ушла к ребятам, Где миром дышит рай, и тишина кругом... Проклятая война, ах, как ты виновата, Что опустел безвременно любимый отчий дом. Как было бы прекрасно, когда б сыны вернулись, Их мама поженила б и дождалась внучат, Чадунюшки бы маме счастливо улыбнулись… Но горюшко случилось – в сырой земле лежат. Мир берегите, люди, что взял цену большую, Чтоб мы могли сегодня работать и любить, Пусть над окошком утром вам голуби воркуют, И всем под небом синим – в любви и мире жить! От взрывов и обстрелов земля не станет краше, И сон не будет сладким, и мирной тишина… Так берегите, мамы, чадунюшек всех ваших От действа смертоносного, что мы зовём – война! 283
Search
Read the Text Version
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- 13
- 14
- 15
- 16
- 17
- 18
- 19
- 20
- 21
- 22
- 23
- 24
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- 33
- 34
- 35
- 36
- 37
- 38
- 39
- 40
- 41
- 42
- 43
- 44
- 45
- 46
- 47
- 48
- 49
- 50
- 51
- 52
- 53
- 54
- 55
- 56
- 57
- 58
- 59
- 60
- 61
- 62
- 63
- 64
- 65
- 66
- 67
- 68
- 69
- 70
- 71
- 72
- 73
- 74
- 75
- 76
- 77
- 78
- 79
- 80
- 81
- 82
- 83
- 84
- 85
- 86
- 87
- 88
- 89
- 90
- 91
- 92
- 93
- 94
- 95
- 96
- 97
- 98
- 99
- 100
- 101
- 102
- 103
- 104
- 105
- 106
- 107
- 108
- 109
- 110
- 111
- 112
- 113
- 114
- 115
- 116
- 117
- 118
- 119
- 120
- 121
- 122
- 123
- 124
- 125
- 126
- 127
- 128
- 129
- 130
- 131
- 132
- 133
- 134
- 135
- 136
- 137
- 138
- 139
- 140
- 141
- 142
- 143
- 144
- 145
- 146
- 147
- 148
- 149
- 150
- 151
- 152
- 153
- 154
- 155
- 156
- 157
- 158
- 159
- 160
- 161
- 162
- 163
- 164
- 165
- 166
- 167
- 168
- 169
- 170
- 171
- 172
- 173
- 174
- 175
- 176
- 177
- 178
- 179
- 180
- 181
- 182
- 183
- 184
- 185
- 186
- 187
- 188
- 189
- 190
- 191
- 192
- 193
- 194
- 195
- 196
- 197
- 198
- 199
- 200
- 201
- 202
- 203
- 204
- 205
- 206
- 207
- 208
- 209
- 210
- 211
- 212
- 213
- 214
- 215
- 216
- 217
- 218
- 219
- 220
- 221
- 222
- 223
- 224
- 225
- 226
- 227
- 228
- 229
- 230
- 231
- 232
- 233
- 234
- 235
- 236
- 237
- 238
- 239
- 240
- 241
- 242
- 243
- 244
- 245
- 246
- 247
- 248
- 249
- 250
- 251
- 252
- 253
- 254
- 255
- 256
- 257
- 258
- 259
- 260
- 261
- 262
- 263
- 264
- 265
- 266
- 267
- 268
- 269
- 270
- 271
- 272
- 273
- 274
- 275
- 276
- 277
- 278
- 279
- 280
- 281
- 282
- 283
- 284