Декабрьская серенада

Евгений Скоблов ДЕКАБРЬСКАЯ СЕРЕНАДА МОСКВА 2016

УДК 821.161.1 ББК 84(2Рос=Рус)6 С44 Скоблов Е.М. С44 Декабрьская Серенада. Романтические записки юного пенсионера. Рассказы. – М.: Содружество Современных Литераторов, 2016. – 158 с. ISBN 978-5-9908192-4-5 В книгу московского писателя Евгения Скоблова включены новая «концептуальная» повесть-посвящение «Декабрьская Серенада» и рассказы, изданные в разные годы в книгах, коллективных российских и зарубежных изданиях. Все работы объединены одной темой и по- священы прекрасному и неповторимому чувству – любви к Женщине, в самых разных проявлениях и необычных жизненных ситуациях. © Скоблов Е.М., 2016 © «Содружество Современных Литераторов», 2016

ДЕКАБРЬСКАЯ СЕРЕНАДА Романтические записки юного пенсионера «Я нуждаюсь в том, чтобы любить кого-ни- будь, иначе жизнь чересчур печальна. И этот кто-то – Вы» Альберт Эйнштейн (из писем к Эльзе) УВЕРТЮРА Однажды я прочитал у Чарльза Буковски: «Женщины – это волшебные существа. Удивительные, сверхъестествен- ные!». И, пребывая в состоянии романтической меланхолии, попытался вспомнить, сколько в моей жизни было жен- щин, отношения с которыми выходили за рамки, скажем, дружеских, служебных и прочих – других. Сейчас это на- зывают очень прозаичным, широко применяемым и при- митивным словом «контакт». Представьте себе, удалось вспомнить всех. Или почти всех, до чего же память ино- гда бывает избирательной… Но не ради простого интереса, нет. Наверное, потому, что с каждой их «моих» женщин связаны, в основном, хорошие воспоминания. Поскольку каждая из них, в разное время как-то украсила мою жизнь, привнесла свежести, яркости, что ли… Очень жаль, что среди этой плеяды Великих Женщин моей жизни (и, наверное, современности), нет Вас, дорогая моя. Очень надеюсь, что ПОКА нет. Может быть, у нас ещё 3

всё впереди? Хотя, очень вероятно, что Главное уже состо- ялось на подсознательно-телепатическом уровне, и больше ничего интересного в этом смысле не будет. И ещё вполне возможно, что самое загадочное вообще останется лишь в воображении, поскольку, всё немножечко сложнее, чем было бы, случись наша встреча лет на двадцать, или трид- цать или раньше. Тогда я был настоящим гусаром – смелым, решитель- ным и достаточно крутым, не то что сейчас, и женщины (помимо, собственно, жены) занимали довольно значи- тельную и очень важную для меня часть жизни. Теперь, когда я нахожусь в рядах «старой гвардии» работающих пенсионеров, в этом отношении почти ничего не измени- лось, но «вдруг» появились Вы. И я, по правде говоря, не знаю, что с этим делать. Похоже, я снова влюблён… Но я люблю и свою жену, вместе с которой, в потоке времён, переживаю радость и пе- чаль, холод и жару, ну и всё такое прочее… Она, образно говоря, поддерживает огонь в нашей пещере и варит по- хлебку к ужину, а также перестилает шкуры в углу где мы отдыхаем… Ещё она выращивает цветы и ухаживает за стадом домашних животных. Признаюсь, что именно благодаря Вам я затеялся на это литературное произведение в виде записок, и если Бог даст, их кто-нибудь прочитает. И пусть, то о чем я хочу рассказать, во многом лишь плод разыгравшегося вообра- жения, это может показаться интересным кому-нибудь из сограждан – не лишенным романтических представлений мужчинам, в особенности тем, кто в действительности лю- бит Женщину, в самом высоком смысле. А так же некото- рым женщинам – читательницам, любительницам «зем- ляничных полян, высоко в небе». Скажу ещё, что лишь 4 Евгений Скоблов

благодаря жене я вообще имею возможность о чём-то писать, поскольку своим невмешательством она всячес- ки способствует, и даже вдохновляет… Без Вас, как мне кажется, это будет не лирическое посвящение, а сборник пустых мыслей, которых у каждого среднестатистического гражданина больше чем достаточно. Без жены его не будет вообще. Очень жаль, что, скорее всего, мы не сможем быть вместе, поскольку общеизвестно: одно дело разок-другой повстречаться для обоюдного удовольствия, а другое – направить размеренное течение жизни в иное, неизведан- ное русло. В нашем случае нечто среднее вряд ли полу- чится, поскольку существует возможность возникновения сильной привязанности. И что я тогда скажу жене? А что подумают коллеги по работе… и руководство, в том числе? Даже страшно и, одновременно, смешно представить, ка- кой поднимется шум в организации, если об этом, воз- можно, узнают! Само собой, внимательно-проницательные сотрудницы, прикидывающиеся Вашими подружками, по- началу обсудят ситуацию в своем узком кругу. Затем, как это всегда случается, вынесут проблему на широкое об- суждение… Как же всё это печально и бесперспективно! Хотя лично мне кажется, что как-нибудь встретиться, хотя бы за чашеч- кой кофе, было бы совсем не лишним. Хотя бы один раз. Ну, так как? Я насчет встречи… Декабрьская Серенада 5

В своих размышлениях о бренности бытия, я, неожиданно для самого себя, пришел к выводу, что моя жена – дурочка. Но сказать кому-нибудь об этом нельзя, поскольку это будет оз- начать, что и я тоже – дурак. Ну и… Более двадцати пяти лет, которые мы прожили вместе, пролетели как один день… Один Большой Счастливый День. КРЕМОВАЯ ШЛЯПКА – Мышонок, я пошел. – Ты взял что-нибудь покушать? – Нет… Еда на работе утомляет. Я пообедаю в ужин, а в обед выпью кофе. Короткий обмен фразами перед выходом на работу. Сейчас – нырок в метро и почитать. Впереди длинный день. Серый, как обычно в декабре, и скучный, как всегда. Очень похожий на вчерашний, если не считать ожидания одной волнующей встречи… Так, стоп, забыл. Я снова открываю входную дверь. Жена: – Ты чего вернулся? – Забыл сказать, что ты – моя цыпочка и лапочка. Я тебя та-ак люблю, просто сил нет… моя мышка… Давай поцелу- емся, я же ведь на целый день. Да… там вешалка в шкафу оборвалась, приду, сделаю. 6 Евгений Скоблов

– И лампочка в ванной перегорела, – добавляет жена. Всё, пора. Поцелуй, это на всякий случай. На тот случай, которые в наше время происходят нередко, то тут, то там, и не только на просторах необъятной столицы, но и далеко за её пределами. А вдруг, я попаду под машину, или, скажем, провалюсь в канализационный люк? Или попаду в лапы мошенников-разводил... Ой, да что же это я в самом деле… Всякое может слу- читься, поэтому, наверное, такие глупости и лезут в голову. У нас вон, один ушел из дома на работу и не вернулся. После трехдневных поисков, правда, отыскался… у сотруд- ницы на даче, очень нетрезвый. Но домой, так и не вер- нулся… По пути к метро, я останавливаюсь у Храма «Утоли моя печали», и прошу прощения у Господа за… за всё. Процесс поездки на работу в значительной мере скра- шивает рассматривание и оценка женщин в вагоне электрички. Как правило, лица женщин утром в метро угрюмо-сосредоточенны, вид подчеркнуто неприступен. То есть, «поймать на взгляд» и подмигнуть интересной даме (по крайней мере, интересной мне), почти невоз- можно. Интересные женщины, по утрам в глаза мужчинам не заглядывают, особенно в подземке. Вагон сотрясает на крутых подземных поворотах, все толкаются, какие уж тут взгляды, и, тем более перемигивания. Хотя, бывает, конеч- но… Какая-нибудь, «наивная» девушка, впрочем, у которой очень может быть давно семья и взрослые дети, как взгля- нет… только держись. Тут уж я сам (опытный смотрящий) чувствую легкое головокружение, учащенное сердцебиение. Обычно, в таких случаях, я оборачиваюсь (больше для вида), Декабрьская Серенада 7

а вдруг, не меня изучают «эти глаза напротив», а кого-то за мной. Вот и сейчас, эта женщина, которая стоит на три пасса- жира вправо, периодически поглядывает на меня, и кажется, не без любопытства. А иногда, я ловлю её взгляд в отраже- нии черного окна, нашего общего окна, напротив. Моё ли- цо прикрыто книжкой снизу и козырьком кепки сверху, но это не помогает, потому что я уже «прилип», и мне интересно, о чем она думает. Через остановку выяснилось, что женщина рассматривает троих мужчин, стоящих в нашем ряду. Троих, поскольку из мужчин, нас здесь только трое: слева от меня небритый молодой человек, видимо с похмелья (соответствующий запах исходит от него, и он грустно смотрит на свое отра- жение в черном окне), и справа от меня молодой сотруд- ник с наушниками в ушах. О том, что он сотрудник (ви- димо в сфере финансов), я делаю предварительный вывод по тому, что он периодически просматривает передовицу «Финансовой газеты». Однако мне кажется, что дама проявляет интерес лишь ко мне, при этом улыбаясь краешком губ. Значит, конку- ренты – в сторону, всё равно у них нет шансов. Им не до взглядов незнакомки в переполненном вагоне, у них, и это отчетливо видно, много проблем: один страдает после вче- рашнего, второй подсчитывает личные убытки в результа- те всеобщего финансового кризиса. А вот что касается лично меня, то… Для начала, нужно повнимательнее изучить ту, что изу- чает меня. Итак. Мадам средних лет в черном пальто с си- реневыми отворотами, воротником и манжетами, на голо- ве – изящная кремовая шляпка, под которой угадывается аккуратная, деловая прическа. Макияж подчеркивает 8 Евгений Скоблов

правильную форму лица. Во взгляде, то ли ирония, то ли сожаление, а может, и то и другое вместе. Наверное, пока- жи я ей сейчас язык, она бы расхохоталась на весь вагон. Но в целом… В целом, женщина заслуживает не только внимания, но и более пристального изучения, если пред- положить возможность дальнейшего знакомства. А ну, если попытаться познакомиться? Вот сейчас, вый- ти на «Чкаловской» (она для нашего поезда конечная), и пристроиться за ней, а потом, на эскалаторе встать на одну ступеньку, и так, с улыбкой задать какой-нибудь на- водящий вопрос. Вроде, «А мы с Вами раньше нигде не встречались?», и, не давая времени на обдумывание, сходу представиться: «Я Александр Евгеньевич, заместитель руководителя секции», без уточнений – какой секции, где секции, почему секции. И, если она действительно смотрела на меня, то есть, выбрала меня из троих «претен- дентов», то можно получить примерно такой ответ: «Нет, Александр Евгеньевич, мы с Вами раньше нигде не встре- чались, но меня зовут так-то и так-то». Ну а дальше… обмен фразами и номерами телефонов на переходе, многозначительные улыбки. Затем цепь вся- ких мелких, но немаловажных, в развитии темы, событий: телефонных разговоров, коротких встреч в городе и всего такого прочего (об этом подумаем позже), и наконец… желанная встреча у неё дома. В крайнем случае, дома или на даче у её подруги. У меня дома встретиться нет ника- кой возможности. К конечной станции, все эти представления как-то по- бледнели, потеряли краски и рассеялись. Пришли мыс- ли о рабочих делах, которые предстоит сегодня решать. Не очень романтичных, но за которые платят неплохие «бабосы», учитывая мой пенсионный возраст. Но главное, Декабрьская Серенада 9

я подумал о кое-ком из моих сотрудниц, кто, разумеется, гораздо интересней и привлекательней… На «Чкаловской» я не спешу пристроиться за своей обольстительницей. Она уходит в отрыв, и за ней смы- каются ряды полусонных пассажиров, которым на всё, и в особенности на меня, плевать. Я безнадежно отстаю, и наблюдаю её кремовую шляпку уже далеко вверху на эскалаторе. Нас отделяет не менее тридцати ступенек, и она не оглядывается вниз, на толпу у подножия, она за- была о моём существовании, как и о всех тех, кто ехал в «нашем» вагоне. Ну что ж, как говориться, скатертью… Да и, наверное, ничего толком, из нашего знакомства не получилось бы. И вообще, что может случиться хорошего после случайного знакомства в метро? 10 Евгений Скоблов

*** Если наши, даже самые скромные желания не совпадают с желаниями женщины, с которой, как казалось поначалу, удалось договориться, не думайте, что попали в неловкое по- ложение. С женщинами никогда не получается сразу договориться. НОВЫЕ ВСТРЕЧИ «Броня крепка и танки наши быстры…», напевал я, наслаждаясь передышкой, когда меня перестали отвлекать по пустякам, и я, наконец-то, решил заняться серьезными разработками. Но… вдруг показалось, что в кабинете стало светлее. Дверь отворилась, и появились Вы, уважаемая Евгения Николаевна. Спустившись с начальственных, «замовских» высот и оказавшись на нашем этаже, чтобы разыскать кол- легу Букреева для проведения с ним разъяснительной бе- седы (в популярной форме) за срыв какой-то важной задачи, Вы заглянули в моё скромное бунгало, увы, без вида на море за окном… Не скрою, Вы застали меня врасплох. Нет, конечно же, я желаю видеть Вас всегда, более того, день, проведен- ный на работе без встречи с Вами – пустой и тупой день. Но чтобы Вы лично пожаловали ко мне в кабинет, такого за всё время, пока мы вместе… ну… вместе работаем, ещё не бывало. Я, признаться, выглядел растерянно и глупо, Декабрьская Серенада 11

Вы же, как всегда прекрасны и немного грустны. Вы пре- красны, когда грустны… Нет, конечно же, я желаю Вам веселья, беззаботности и м-м-м … Дурашливости? Нет. Потешности… нет, тоже не подойдёт. В общем, хорошего настроения, и прошу не обращать внимания, это я от не- ожиданности Вашего визита нёс всякую чушь. Рассказывал побрехушки о прежней своей работе, и о том, что у меня тогда не было мобильного телефона, потому что я устал от четырёх рабочих и одного домашнего про- водных телефонов, по которым мне всегда сообщали о каких-нибудь неприятностях, или ставили трудновыпол- нимые задачи. Я всё болтал и болтал, а Вы всё смотрели на меня и смотрели, и я что-то улавливал в Вашем взгляде, и ближе подлетать опасался – огонь может опалить мои крылышки. Ёшкин Кот! Неужто это любовь? Пусть даже в воображении, а как заводит! Вы что-то отвечаете на мои россказни, а затем, опять же с грустью и как-то, между прочим, сообщаете, что не сможете быть на предстоящем Новогоднем корпоративе. Ну вот, всё снова против меня. Один удар я сегодня уже получил чуть раньше, в кабинете у своего шефа: после- завтра Ваш День рожденья, а меня отправляют на семинар социальных работников… Именно в Ваш День рожденья, именно меня. Какому же это мудрецу взбрело в голову ор- ганизовать семинар на окраине Москвы 11 декабря! Вот же… (так и тянет сказать непечатное слово), в неделе пять рабочих дней, в декабре куча других дней! Нет, семинар как раз в тот день, к которому я так готовился! Я гото- вил слова для Вас (стихи), я уже успел приготовить по- дарок, знаковый сувенир со смыслом, лучшими пожелани- ями и наичистейшими устремлениями. Это срез аметиста с одним большим и множеством маленьких, прекрасных 12 Евгений Скоблов

светло-сиреневых кристалликов. Я сканировал из книги «Магия камней и минералов» (которую позаимствовал у жены) статью о магических и целебных свойствах амети- ста, распечатал на цветной бумажке, чтобы всё это, вме- сте с частицей своего сердца преподнести Вам… и что же? Внеплановый, а потому совершенно неуместный семинар скучающих работников социальной сферы, и ещё пока не- известно где. Что за муть! И я ничего не могу поделать, потому как шеф меня по-про-сил. А просьба начальника, это тот же приказ, только должна быть выполнена в ещё более лучшем, чем обычно, виде. А теперь вот ещё и это – Вас не будет на Новогод- нем вечере. Да что же это делается, граждане! Я готовил (и продолжаю готовить) музыкальный номер для Вас, и даже два. Сначала мы с господином Крючковым сдела- ем инструменталочку «Призрачно всё в этом мире бушу- ющем» (Крючков – соло на трубе, я аккомпанирую ему на синтезаторе), а потом специально для Вас, я спою под гитару романс «Милая, ты услышь меня»… В анекдотично- шутливой предновогодней атмосфере никто ничего не за- подозрит. Не должен, в принципе, заподозрить, наверное… Более того, для начала, т.с., для отвода глаз, я исполню партию Лисы из мультфильма «Бурёнка из Маслёнкино» («… отчего – почему не пускают куму на деревню…»). И вот, когда все подпоют мне в припеве, и прозвучит очередной тост «за женщин», я вломлю «Милая»… нет, «не вломлю», а исполню, стоя перед Вами на одном колене, посреди бан- кетного зала. Теперь уже, скорее всего не исполню, раз там не будет Вас. Какого лешего исполнять «Милая, ты услышь меня», если милой нет на Новогоднем корпоративе? И я стра- даю, потому что всё против того, чтобы я мог видеть Вас Декабрьская Серенада 13

почаще. Что за ботва, в самом-то деле?! Что-то или кто-то не хочет, чтобы всё сложилось? Или сложилось так (толь- ко так), чтобы я тихо и безнадежно любил Вас из-за угла, при этом, как говорил поэт, «сморкаясь и плача в кашне». О-о-о-х-х… Ну вот, появился очень ответственный товарищ Букре- ев (на мой взгляд, слишком быстро), и Вы с ним удаля- етесь, чтобы вывести его на чистую воду и сказать «пару ласковых». Он уже приготовился – надул щеки и выпучил глаза, покраснел, как кормовой бурак. Вы покидаете меня по своему неотложному и началь- ственному делу, работа есть работа, и на прощанье я говорю какую-то чепуху, вроде «Вы только позовите, и я у Ваших ног»… Какая глупость! Всегда, когда на прощанье хочется сказать что-нибудь хорошее и запоминающееся, на ум при- ходит какая-то пошлость. Но я верю в то, что Вы поняли, о чем я хотел Вам ска- зать, дорогая Евгения Николаевна. 14 Евгений Скоблов

*** Сижу на очень серьезном мероприятии… Думается о та- релочке борща, котлетах под горчичкой и вишневом морсе с румяной ватрушкой на десерт. Ну… пожалуй о чашечке аро- матного кофе и хорошей сигаретке «на после». Можно сказать, что это – неправильно: думать обо всех этих вещах на таком серьезном мероприятии. А с другой сто- роны… ведь я же не знаю, о чем сейчас думает вон тот муж- чина, или вот эта женщина, мои коллеги по семинару. Может быть о том, о чем вслух и говорить-то неловко. УЧАСТНИК МЕТОДИЧЕСКОГО МЕРОПРИЯТИЯ Вместо участия в подготовке торжественного вечера в Вашу честь, я пребываю там, куда меня определили как сотрудника, у которого, по мнению руководства слишком большой оклад, и не хватает обязанностей. Для меня на се- минаре работников социальной сферы ничего нового нет, и среди выступающих я тоже не числюсь. Порядок про- ведения стандартный: обсуждение очень важных вопросов и проблем, которые, впрочем, давно уже решены, но воз- никают снова и снова, и их опять нужно решать. Но это мероприятие – маленький перерыв в нескон- чаемой и наскучившей череде однообразных дел. Есть и другие маленькие радости: утром удалось поспать на час больше, не спеша выпить кофе и выкурить сигарету. Спо- койно, вдыхая полной грудью свежий морозный воздух Декабрьская Серенада 15

дойти до станции, а в вагоне метро сидя почитать-подремать. Всё это делает мероприятие очень симпатичным и своевре- менным. Опять же, здесь в зале учебно-методического центра, я успел занять очень удобное место около батареи отопле- ния, и можно в спокойной обстановке морально подгото- вить себя к… к чему подготовить? А… вот у стола руководящей группы что-то происходит, кажется, что-то раздают. Точно. Объявляют, что можно по- лучить бесплатные билеты на развлекательную программу «Детская площадка с Яной Рудковской» в Крокус-Сити Холле (сколько хочешь, потому что организаторы проси- ли, чтобы зал был заполнен). У стола образовалась толпа нетерпеливых социальных педагогов – участников семинара, всем нужно как можно больше билетов, все – очень ответ- ственные сотрудники своих образовательных учреждений, все хотят как можно больше детей отправить на программу с Яной Рудковской. Хотя получением билетов предложено заняться, в общем, после рассмотрения основных вопросов семинара, но у нас же ведь как? Кто успел – тот и съел. Я тоже внедряюсь в массу у стола, и, пользуясь все- общей суматохой, в последний момент успеваю ухватить пачку билетов, чуть ли не у кого-то из рук. Затем тихонько присаживаюсь на свое место у батареи. Базар продолжа- ется, все хотят выбрать из общей кучи те, что получше, скажем, не «балкон» или «амфитеатр», а «партер», да по- ближе к сцене. Хотя, по-моему, всем должно быть понят- но, что когда речь заходит о бесплатном заполнении зала, билетов на «хорошие» места просто быть не может. С билетами, наконец покончено, и началась «обязатель- ная программа». На этом этапе мероприятие больше напо- минает театр одного актера. Все молчат и слушают, одна выступает. Она отчаянно жестикулирует, светит в экран 16 Евгений Скоблов

с презентацией лазерной указкой, сыплет афоризмами, ссы- лается на цитаты классиков и высказывания руководства. Очень важные персоны в президиуме, согласно-утвердительно кивают, выражая солидарность с выступающей. Хотя оче- видно, что для них самое главное – строгое соблюдение регламента семинара, поскольку у каждого из них превели- кое множество «своих» неотложных дел. Между тем, зал незаметно заполняется, почти под за- вязку. Хотя семинар продолжается уже больше получаса, опоздавшие всё подходят и подходят. У них, как правило, озабоченный вид, чтобы было понятно: они опоздали не по собственной вине – так сложились обстоятельства. По- рядка девяноста процентов участников – женщины. В общей массе они неинтересны, просто сообщество в чем-то по- хожих друг на друга людей. В этом смысле гораздо пред- почтительнее смотрятся дамы из президиума. Там их три, и все в центре моего внимания. Разумеется, Главная-Здесь- Начальница, её заместитель (та, что сейчас выступает), и ещё одна, весьма впечатляющая и яркая мадам из Департамента. Очень симпатичные женщины, но очень деловые, и это не- сколько снижает эффект. У кого-то в зале постоянно трендит мобильник. Сигнал громкий – очень неприятная мелодия с завываниями. Участница семинара то и дело отвечает на звонки. Хотя и вполголоса, но получается звонко и решительно, види- мо давая всем понять, что она – не просто так, а Кое-кто. На мой же взгляд, её следует попросить из зала, поскольку здесь все «важняки», но никто не позволяет себе громкие разговоры на таком ответственном мероприятии. Но раз всем пофигу, значит и мне тоже, я – как народ. К тому же, теперь заработало ещё несколько мобильников в разных концах зала, и многие безо всякого стеснения, решают Декабрьская Серенада 17

неотложные дела. Надо же, сколько востребованных лю- дей собралось в одном месте и в одно время! Вот уже почти час прошел, а участники, точнее участ- ницы всё прибывают и прибывают. Очень демократич- ная обстановка, когда захотел, тогда и пришел, и если бы кто-нибудь встал и ушёл, то никто и слова бы не сказал. Здесь явно не хватает злого дядьки или суки-тётки, насто- ящего Хозяина, который(ая) бы орал, требовал отключить мобильники, приказал переписать всех опоздавших с тем, чтобы в дальнейшем сообщить об их безответственности по месту работы для принятия соответствующих мер и т.д. Вот интересно: сколько таких мероприятий за одну ра- бочую жизнь посещает среднестатистический сотрудник? Интересно, кто-нибудь считал? Вряд ли. Ну, вот взять меня, например. В разных по форме, но в очень схожих, по сути организациях, я работаю больше тридцати лет. Допустим, что в течение календарного года в некоей орга- низации проводится по одному методическому мероприя- тию в месяц. Значит, выходит по десять мероприятий в год, по два отбросим, потому что летом, как правило, методи- ческие мероприятия не в кайф, и их стараются не прово- дить. Правда, наверное, следует принять во внимание, что один и тот же человек, в данном случае – я, может быть участником-представителем своей фирмы на методических мероприятиях по самым разным направлениям, и которые организуют и проводят разные структуры, то там, то сям. Значит, добавим в среднем (это так же удобно для ровного счета) ещё по одному методическому мероприятию в каж- дый год. Значит, всего за тридцать лет я, как постоянный и дисциплинированный участник посетил триста тридцать таких форумов. Если поднапрячься, то можно даже вспом- нить о чем шла речь на некоторых из них… Но в общем 18 Евгений Скоблов

и целом, мне кажется, что слишком много времени потра- чено даром. Хотя, скорее всего, и даже более чем вероятно, существует определенная категория людей, которые с осо- бым желанием, очень ответственно, серьезно и аккуратно подходят к вопросу участия в методических мероприятиях. Им нравится быть, принимать активное участие, заседать, слушать выступающих, вставлять реплики и периодически выступать с важными сообщениями. Наверное, таким об- разом происходит самореализация подобного рода людей, и это здорово. Между тем, переговоры по мобильным телефонам не прекращаются. Рядом присела какая-то дамочка, она опоз- дала на час, жует жвачку, делает выписки в рабочий блок- нот из какой-то книжки, и так же, как и другие отвечает на срочные звонки. А в общем, все (особенно я) ждут окончания семинара, с озабоченно-деловым видом. Хотя если вдуматься, то, конечно, гораздо лучше сидеть здесь, в отапливаемом зале, в общем, в комфорте и среди женщин, при этом пред- ставлять какую-нибудь организацию, чем, к примеру, раз- возить по замерзающей Москве товары по адресам, или, в лучшем случае, новогодние поздравления и другие до- кументы… Декабрьская Серенада 19

*** Сегодня, совершенно случайно встретил в городе свою Пер- вую Любовь. Хотелось сказать многое, многое вспомнить, воз- можно, даже присесть где-нибудь в кафе… Но… она сказала, что вообще меня не знает. То есть, видит в первый и, скорее всего, в последний раз. Обознался, что ли? Или это была Не Любовь? ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ Даже не знаю, как начать… В мире много женщин, прекрасных и загадочных… Прошу меня простить, Евгения Николаевна, это не тривиальная пошлость, а мое глубокое убеждение что так и есть в дей- ствительности. Поверьте, моя симпатия к Вам, хоть и во- ображаемая, настолько сильна, что я в трепете при одной только мысли Вас… Но сегодня речь пойдет о моей Первой любви. Мне кажется, что Вы тоже имеете к этому отноше- ние, и думаю, не самое последнее, с учетом моего нового восприятия реалий сегодняшнего дня… Вышло так, что вчера в метро я, совершенно случай- но встретил свою Первую любовь. Эта девушка вошла в вагон на «Кантемировской», и мы ехали, стоя вплотную друг к другу до «Коломенской». Там мне пришлось выйти, поскольку я всегда выхожу на «Коломенской» по дороге на работу. Вы уже, наверное догадались, что речь идет, в большей мере, о внезапно нахлынувших воспоминаниях 20 Евгений Скоблов

о первой любви, потому что Первая любовь у мужчин за пятьдесят, как правило уже давно в прошлом. Если проще, то девушка была очень похожа на ту, кого я считаю Пер- вой любовью, а если быть более точным, то просто – копия. Те же рыжие волосы, разрез глаз, слегка полноватые губы, форма носа… Вначале я не поверил, что такое возможно, уж слишком поразительным было сходство. По сути, это была она, оттуда, из далекого уже 1980 года. Как может такое произойти? Двойник появляется через тридцать с лишним лет и будоражит давно уснувшие вос- поминания. У меня был с собой фотоаппарат, и возникла мысль сфотографировать девушку, но в тесноте этого сде- лать было никак невозможно, и я отбросил эту мысль. Зато решил сохранить встречу с Прошлым в своих вос- поминаниях, и поразмыслить в спокойной обстановке над тем, что может быть, это какой-то Знак, пока не ясно, что означающий. Думаю, что я бы даже не удивился, если бы набравшись нахальства, поинтересовался как зовут эту девушку, и в ответ услышал, что зовут её Еленой. Это бы вообще сняло все вопросы, к тому же с ней была девица, очень смахивающая на её подружку «оттуда». Когда мы в прошлом веке встречались с моей Леной, эта подружка постоянно околачивалась где-то поблизости. Я был влюб- лен, что называется, без памяти, с нетерпением ожидая каждой встречи с ней в «общаге» торгово-экономического института, куда мы сначала ходили с приятелями, а потом я один… Интересно, а как она выглядит сейчас? Нет, не фантом, с которым я ехал в метро, а настоящая, сегодняшняя Елена. Может быть, располнела, в очках и с короткой стрижкой, нос – картошкой. Властная, с тяжелой поступью в обуви на тупых каблуках, какой-нибудь директор или начальник. Декабрьская Серенада 21

У неё была склонность к руководству процессом уже тогда. Её указания не требовали дополнительных разъяс- нений, но в сущности, я был доволен, поскольку влюблен. До дела более близкого, чем поцелуйчики в коридоре обще- жития, или в комнате, «пока никого нет», у нас так и не до- шло, но и этого было более чем достаточно, чтобы я терял голову от каждой встречи. Я возвращался со свидания, и моя рубашка пахла её духами и телом, и я ложился спать, как говорят, с «её именем на устах». Перед выпуском из своего учебного заведения я пред- ложил ей выйти за меня замуж (что вполне объяснимо, я был слишком молод и глуп), но раннее замужество не входило в её планы (торговая и экономическая деятель- ность в каком-нибудь распределителе), к тому же, ей надо было учиться ещё год. В общем, мы расстались, как-то глу- по, холодно и отстранённо, как ничего и не было. Я уехал по распределению в другую республику, и больше мы ни- когда не встречались. И вот вчера, я снова увидел её в метро. Она ничуть не изменилась, даже слегка надменное выражение лица, и то осталось прежним. Вот как бывает, проходит почти жизнь, а наши воспоминания не стареют и не меняются. Я думаю, может быть это Кто-то Сверху устроил нам встречу в ва- гоне электрички Московского метрополитена. Первая Лю- бовь словно материализовалась, выбралась из закрытых хранилищ памяти и обрела телесный облик, такое при- мерно у меня сейчас ощущение. Жаль, что я не сказал ей ни слова. Меня же, скорее всего, для неё в вагоне не суще- ствовало вовсе, просто стареющий мужчина, среди других пассажиров… Наверное, Вы скажете, дескать, навоображал себе не- весть чего, поскольку человек Вы деловой, конкретный 22 Евгений Скоблов

и скорее всего не верите во всякие предначертания-пред- знаменования и прочее. К тому же, Вам вообще может не понравиться то, о чем я поведал. Но, Боже мой, случается ведь такое, и что тут думать?! Конечно, можно обыкновен- ным порядком расставить всё по своим местам: совершен- но заурядная ситуация – просто похожая девушка, мало ли, кто на кого похож. Но позвольте, я за эти две останов- ки, что мы проехали вместе, успел побывать в 1980 году, и даже, снова прожить с 1980 по 1982 год, и вернуться об- ратно. Всё ожило и пронеслось в памяти за каких-то семь минут реального времени в нынешнем году. Любезная Евгения Николаевна, прошу понять меня правильно… Нам свойственно иногда бродить в потемках коридоров Прошлого. Иногда, призраки в этих коридорах материализуются, и волей неволей впадаешь в размышле- ния, примерно такие, какие я Вам сейчас представил. И, пожалуй… кроме Вас больше никому об этом рас- сказывать не следует. Они не поймут… или подумают, что я просто старый дурак. Декабрьская Серенада 23

*** Чтобы добиться настоящего успеха, мало быть прилеж- ным учеником, добросовестным исполнителем, примерным со- трудником с безупречным поведением и отсутствием дурных наклонностей… Искра таланта – вот, пожалуй, главная составляющая. НАСЛЕДНИКИ Уважаемая Евгения Николаевна! Сегодня я с приятным удивлением наблюдаю наших студентов, которых впрочем, наблюдаю без особого удо- вольствия каждый день на занятиях в аудиториях, а также в столовой и коридорах учебного корпуса. Но сегодня это не те дети, что матерятся, жуют жвачку и плюют на всё вокруг. Сегодня они одухотворены и взволнованы. В гла- зах и лицах – мысль, в движениях и жестах благородная грациозность. Они играют на сцене, как настоящие актёры. Впрочем, почему как? Сегодня они и есть, выражаясь сло- вами одного киногероя, «артисты больших и малых акаде- мических театров». А всё дело в том, что многоуважаемая Лариса Михай- ловна, опытный педагог и наш библиотекарь, что называет- ся, «замутила» довольно интересное художественно-лите- ратурное мероприятие, посвященное творчеству Николая Васильевича Гоголя. Показалось, на первый взгляд, что это простая викторина, ан нет, совсем не простая… Ибо первая 24 Евгений Скоблов

её часть – театральная, то есть ребята и девчонки разыгра- ли в лицах и костюмах отрывки из «Ревизора», «Мертвых душ», «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и кое-чего ещё, на сцене актового зала. Актеры и актрисы – первокурсни- ки, обучающиеся по одной из наших технических специ- альностей. Я не знаю точно, но очень возможно, что те, кто готовится стать «техническим персоналом» должны помимо всего прочего, уметь играть в театре… По правде говоря, Евгения Николаевна, не думал я уви- деть того что увидел, когда меня заманили на эту вик- торину в качестве «председателя жюри» и знатока твор- чества Величайшего. Я ожидал скучноватого, натянутого действа – изображения, точнее, жалких попыток наших детей, из которых на обычных занятиях иные преподава- тели и слова не вытащат, «что-то показать со сцены». Но, наверное, что-то произошло в нашем, ограниченном учебными программами и производственными показате- лями, мире. Или это всё же гений достучался, наконец, до сердец и душ, заполненных смартфонами, Интернетом и кто-его-знает-ещё-чем, и заставил прочувствовать, пере- жить, и, собственно, изобразить. За годы работы у нас я видел немало талантов, ярко выделяющихся на сероватом общем фоне. Но чтобы, в общем-то, посредственные студенты из обычных групп (не отличающихся высокими учебными результатами и не участвующих в художественной самодеятельности), так ста- рались и вкладывались, это – впервые. Что ж, пожалуй, жажда творческого самовыражения, и стремление реали- зовать себя, хотя бы таким образом, глубоко укоренилось в нашем народе, в детях особенно. Это было круто, даже захотелось всплакнуть… И пуб- лика! Благодарная Публика в зале, опять же, наши студенты Декабрьская Серенада 25

(плюющиеся и матерящиеся в перерывах между занятия- ми) аплодировала и визжала от восторга, сотрясая крика- ми «Браво!» наш маленький зал. Сегодня я открыл для себя что-то новое – дети меня в чем-то убедили, возможно в том, что я недооценивал их. Они оказались гораздо более развитыми, более чувствительными, более нестандартными, чем я себе представлял. Жюри постановило, чтобы точку в викторине поставил я, как председатель и единственный мужчина в жюри. Может быть, решили, что раз я склонен к исполнению куплетов под гитару, то уж заодно и театральный критик. И я сказал. Сказал артистам, и главное, зрителям в зале, что сегод- няшний «Вечер Гоголя» простым учебным мероприятием считать нельзя. Потому что во время викторины у меня возникло ощущение, что я не в техническом, а в театраль- ном колледже, или, в крайнем случае, в колледже культуры, самый минимум, в педагогическом. Я сказал, что женские роли были особенно убедительны, а когда раздалось не- сколько недовольных «мужских» голосов, сказал, что ре- бята тоже играли замечательно, но девочкам надо усту- пать, уже на том простом основании, что они – девочки. Ещё я сказал, что произведения Николая Васильевича не просто актуальны и в наши дни, они «ведут за собой» и убеждают, поскольку современны сами по себе. Их с удо- вольствием читают и смотрят зрители, их часто ставят в те- атре и экранизируют в кино. И наши «актеры» с блеском это продемонстрировали. Затем коротко остановился на каждом эпизоде в отдельности, не пожалев добрых слов для всех исполнителей. А теперь о том, чего я не сказал. Иногда в обычной жизни некоторых «артистов» мне хочется взять за шиво- 26 Евгений Скоблов

рот и потрясти как следует, чтобы привести в порядок. Не сказал и о том, что был немало удивлён, что в состав актёрской группы вошли отъявленные прогульщики, дво- ечники, и чего уж там, разгильдяи, поставленные на спе- циальный учёт. И не просто отбыли номер, а постарались, «вошли в образ». Ещё я промолчал о том, что пара – тройка из сегодняшних исполнителей вполне могли бы себя по- пробовать в актерском деле, поскольку искорка таланта иногда проскакивает в таких, на первый взгляд «проход- ных мероприятиях». Вот чем, собственно, я хотел с Вами поделиться, уважае- мая Евгения Николаевна, если бы мы сегодня чуть дольше задержались на лестничном пролёте. Мы снова совершенно случайно встретились, когда я после «Вечера Гоголя» под- нимался на совещание, а Вы шли в обратную сторону по своим начальственным делам. В этот момент, нам как всегда помешали. Рядом образо- валось слишком много посторонних, которым совершенно нет дела до того, что я хотел Вам рассказать. Одни при- цепились к Вам с какими-то бумажками, другие увлекли меня туда, на четвертый этаж. Вот интересно, почему поч- ти всегда, когда мне есть что Вам сказать, кто-то мешает? Почему все эти люди появляются, как из-под земли и на- чинают отвлекать всякими пустяками, причем не раньше и не позже, но именно в этот самый момент и в том месте, где Вы и я? Иной раз так и тянет сказать им что-то не- потребное, но никак нельзя, поскольку, в сущности, это неплохие люди, с которыми мы проработали не один год. Но всё же, не могли бы они появиться в другой раз, в дру- гом месте, и желательно там, где нас с Вами нет? Навер- ное, не могли бы. А может Кто-то специально их собирает, направляет… Не знаю. Декабрьская Серенада 27

Всё равно, у меня словно бабочки в душе, когда я Вас вижу, о чем я уже как-то говорил. Да и… Недавно мне жена подарила маленький раритетный металлический бюст Николая Васильевича Гоголя, который теперь стоит на полке с моими книгами. А тут возьми да и случись викторина, то есть «Вечер Гоголя»… И новая, случайная встреча с Вами, на лестничном пролёте. 28 Евгений Скоблов

*** Один неординарный ценитель Прекрасного побывал на творческом вечере одного поэта – члена литературного объ- единения «Муза, вернись!». Творческий вечер ему не понра- вился: слишком скучно, приторно сладко, и, в общем, посред- ственно. Примерно в таких тонах он и высказался. И ладно бы потом… А то, вышел к «свободному микрофону» и давай «резать правду-матку». Слушай, друг, помолчи… Оставь в покое членов литобъеди- нений! Пускай себе пишут что хотят, как хотят и для кого хотят… Пускай себе проводят свои вечера… Пускай делают вообще, ВСЁ ЧТО ХОТЯТ! Творцы Изящ- ного… ЛИТЕРАТУРНОЕ СОБРАНИЕ Не очень-то удачный день сегодня выдался. Во-первых, в нём не было Вас, во-вторых… впрочем, всё по порядку. Бывают такие дни, и в последнее время всё чаще. А мо- жет быть, просто с возрастом всё воспринимается острее и переживается тяжелее. С утра поехал в отделение сбербанка на другой конец Москвы, а оно оказалось закрытым. Зачем же на другой конец, рядом, что ли нет отделения сбербанка? Законный вопрос. Отвечаю: понадобилось именно то отделение, по- тому что только в нём можно заменить просроченную «зар- платную» карточку, по которой получаю деньги на работе, Декабрьская Серенада 29

на новую. Ладно, ладно. А что, заранее позвонить, узнать расписание работы сбербанка по субботам была не судьба? Ещё один разумный вопрос. А вот и правильный ответ. Вчера звонил, не единожды. Сначала на «горячую линию» сбербанка, и на том конце ответила девушка, которая, как выяснилось, точно ничего не знает, и в первую очередь, расписания работы отделений сбербанка по субботам. Зато она мне дала телефон, по которому я мог получить нуж- ную информацию, но который так и не ответил. В итоге, сегодня я просто прокатился туда и обратно. Хорошо, хоть с собой был роман Нормана Мейлера «Крутые парни не танцуют», и я немного почитал в дороге дальней. Дневное время пролетело почти незаметно. Посмотрел в Интернете пару старых мультфильмов и один новый, по мотивам «Старик и море» Хемингуэя. Позвонила жена с дачи, и, видимо, не задумываясь, что делает, передала трубку тёще, с которой я не общаюсь четыре года. И не собираюсь общаться, ещё как минимум, четыре. Поэтому разговор закончился, не начавшись, я просто отключил телефон, и не включил, когда он зазвонил снова. Обой- демся коротким общением на телепатическом уровне. Наверное, тёща хотела сказать что-нибудь такое, чтобы прервать столь долгое обоюдное молчание, но я поступил так как поступил, чем, наверное, обидел и жену и, особен- но, тёщу. Я и сам неважно себя почувствовал, а что делать? Что делать, если чашка разбилась не просто на кусочки, а на такие мелкие, что склеивать не имеет смысла? И вот теперь сижу в Малом зале ЦДЛ на творческом вечере поэта с псевдонимом Андре Олень-Первоски. Он сейчас декламирует свои стихотворения, довольно непло- хие, но, на мой взгляд, слишком громко, слишком над- рывно, и настолько трагично, что, кажется, вот-вот упадет 30 Евгений Скоблов

под сцену от горя. Группа поддержки (помимо родствен- ников и друзей) – самодеятельные исполнители – чтецы и музыканты, с гитарами и роялями. Все члены каких-то творческих объединений и организаций, все заслуженные и известные в своих кругах. После авторского чтения, за клавиши присела мадам, насколько я понял, подруга Андре, она исполнила одну известную вещь из репертуара Аллы Пугачёвой, бессовестно (но не со зла) переврав мотив. Потом парнишка – студент института легкой промышлен- ности, спел под гитару «Ласковую песнь» (собственного сочинения), очень напоминающую идеи и интонации не- которых произведений Юрия Лозы. Лица присутствую- щих одухотворены, они поддерживают Оленя-Перовски и его команду аплодисментами и редкими вскриками вос- торга. В общем-то, всё здесь в наличии: антураж, публика, творческий заряд и прочее в этом порядке, кроме, пожа- луй, профессионального мастерства. Тянет, максимум, на художественную самодеятельность профтехучилища. Зря, наверное, я сюда пришел. Но так и должно было быть в такой день, ничего не поделаешь – иногда выигрываешь, иногда проигрываешь, и это, как говорят, часть игры. Вот кто-то крикнул «браво». По-моему, это уже слиш- ком, ни фига там не «браво». Я незаметно набираю на телефоне функцию «памятка», и ставлю таймер на 18.07. Сейчас 17.57, это значит, что через десять минут раздаст- ся сигнал моего телефона. Я сделаю «озабоченное» лицо, с тревогой скажу в трубку «алло», и тихонечко (но так, чтобы всем было понятно, что звонок очень срочный) выйду из зала, потом из ЦДЛ. Потом выпью кофе у «Бар- рикадной», выкурю сигарету и занырну в метро. Дочитаю Мейлера. Декабрьская Серенада 31

*** Длительные наблюдения и анализ свидетельствуют о том, что дураков вокруг осталось крайне мало. А среди женщин – и того меньше. ВЕЧЕР В СБЕРБАНКЕ Сегодня вновь день озарился Вашей очаровательной улыбкой, милая моему сердцу, Евгения Николаевна. Декабрьское солнце иногда проглядывало сквозь серое покрывало близкого неба. Но что это по сравнению с не- ожиданной встречей с Вами в коридоре у дверей конфе- ренц-зала? Хотя, сравнить, в общем, можно, потому что я почувствовал нечто большее, чем удовольствие от созер- цания проблеска света в тёмной и достаточно надоевшей пасмурности. Мы многозначительно улыбнулись друг другу, и наде- юсь, обещающе помолчали. За эту встречу я прощаю этот, в общем, пустой, если не считать одного дела, сделанного весьма своевременно, день. Маленький подарок-компен- сация в конце. Чтобы случайная встреча не оборвалась так же случайно и быстро, мне хочется немного Вас задержать и что-нибудь рассказать, ну хотя бы припомнить забавный случай, произошедший вчера вечером в сбербанке России, с моим участием… Я пришел, чтобы получить пенсию, и зал уже был за- полнен пенсионерами, и множеством других получателей, 32 Евгений Скоблов

вкладчиков и плательщиков. Я получил талон и стал до- жидаться своей очереди. Механический (женский) голос вызывал к окошкам то одного, то другого очередника, в за- висимости от вида финансовой операции – подходи, по- лучай/плати. Дело обещало затянуться надолго, помимо большой и нервничающей очереди, наличествовали какие-то сбои компьютера и ещё что-то, мешающее клиентам на- шего отделения. И вдруг прозвучал тоненький, нежный, почти как звон серебряного колокольчика голосок барышни, за тем един- ственным окошком, к которому механическая женщина почему-то не приглашала. Девушка сообщила, что те, кто желает получить пенсию, «могут подходить сюда». Народ не понял. Народ мял талоны в руках, и хотел быть вызван по своей очереди. Народ оказался не готов к неожиданному повороту событий, то есть к явной «халяве» в виде возможности воспользоваться услугами сбербанка без очереди. Я сразу смекнул, в чем дело, но как опытный пенсио- нер, решил выдержать паузу. Мне хорошо известно, что у нас могут сделать с человеком, который лезет без оче- реди. Ещё с тех памятных времен, о которых продолжают грезить наяву большевики, то бишь, опять же, пенсионеры более старшего, чем я поколения. Но поскольку никто не проявил сноровки, свойственной коммунистам, я решил воспользоваться этим шансом. Вы, любимая, не можете себе представить, чего мне стоило пойти наперекор своим же принципам, и заставить себя пролезть в случайно об- разовавшуюся брешь в глухой, на первый взгляд, Стене Наших Очередников. Но… у меня получилось! Девушка – обладательница серебристого голоска при- ветливо улыбнулась (конечно, не так как Вы сейчас, но Декабрьская Серенада 33

всё же), и немедленно занялась моим пенсионным обе- спечением. Я тоже улыбался, поскольку был рад, что всё так хорошо устроилось, и мне удалось сэкономить немного времени. Как Вы понимаете, для того, чтобы в спокойной обстановке потом, подольше думать о Вас. И всё было хорошо… До тех пор, пока к «нашему» с девушкой окошку не подвалил авангард большевиков-очередников в лице убе- ленного сединами, и на вид интеллигентного, дядечки. Лет на десять, наверное, старше меня пенсионер, был це- леустремлен и довольно решителен, что несколько не вя- залось с его внешним обликом. – Простите, – сказал он, и по идее должен был снять очки, чтобы протереть их специальной тряпочкой, люди подобного типа всегда так делают, когда им что-то непо- нятно, – я что-то не понял. Я взял талон, а здесь выдают без талона? – Совершенно верно, – ответила моя девушка, – здесь без талонов. Интеллигент выдержал паузу (как и я перед своим рыв- ком), затем, видимо, поднабравшись дополнительной ре- шимости, продолжил. – Простите, это, насколько я понял, означает, что я – дурак? Так, что ли? «Выходит, что так», – подумал я, а кассир, не отрыва- ясь от экрана, где отслеживала мои деньги, спокойно и твердо сказала: – Мужчина, наверное, не то что я вас не понимаю, но вы и сами не понимаете, что говорите. И продолжила работу. Снова возникла пауза. Мужчина набычился. 34 Евгений Скоблов

– Да это же просто ужас, что творится в стране! – по- высил голос он, – везде обкрадывают! Везде обманывают! Просто на каждом шагу! Позовите заведующую, немедленно! Кассир перевела взгляд с экрана на гражданина и слад- ко улыбнулась. – А у нас её нет. Если хотите, обратитесь вон, к Генри- етте Михайловне, – она кивнула на мадам в соседнем окне. Генриетта Михайловна как раз смотрела в нашу сторо- ну, и с молчаливым неодобрением участвовала в эпизоде. Затем, ледяным, надменным тоном произнесла: – У нас есть кто и постарше. Обманутый пенсионер отошел в сторонку, и, что ин- тересно, даже не посмотрел на меня, как, по идее, глав- ного виновника всего недоразумения. Конечно, он думал об этом, и, наверное, так: «Это всё из-за тебя, наглец». Поэтому и я подумал ему в ответ: «А ты, старый болван, чего варежкой хлопаешь? Девчонка два раза приглашала желающих, так чего ты только сейчас проснулся? Спра- ведливости хочешь? Так вот я отвечу тебе: справедливость теперь у каждого своя. Кто первый встал, того и тапочки. Всё, свободен.» Разумеется, ничего такого я ни ему, никому другому никогда бы не сказал. Тем более, что лично меня дядя не зацепил, но, думаю, и моей мысли достаточно. Конечно, можно было порекомендовать ему заткнуться и стоять ти- хонько, тут, рядом с нами. Меня уже почти рассчитали, и он бы точно был следующим. Но я ничего не сказал, опять же потому что и он мне ничего не сказал. Товарищ пошел искать правду, а я взял свои деньги, и не спеша направился к выходу. Мелкая победа приносит боль- шое удовольствие, и теперь мне понятно, почему многие Декабрьская Серенада 35

наши люди так радуются, когда им удается добиться хотя бы небольших преимуществ на бытовом уровне. Например, безопасно кого-нибудь обругать, кому-то что-то доказать, кому-то досадно напакостить, а самому остаться ни при чем и т.д. Это приносит радость, и примерно такого рода чувство я испытал, когда покидал отделение сбербанка. Потом, уже на улице я закурил, и мне… стало стыдно. Именно за эту мелкую, убогую радость. Получается, что я мало чем отличаюсь от других стареющих граждан, и более того, принимаю их правила и установки. Ещё пару лет на- зад, я бы, наверное, так не поступил, а теперь вот… Может быть, я слишком большой смысл вкладываю в эту глупую, в общем, историю, слишком серьезное значение придаю пустяковому делу… Кроме того, теперь мне думается, что вообще не следует об этом рассказывать Вам. Этот смешной, как мне каза- лось поначалу рассказ, может испортить хорошее оконча- ние трудового дня, связанное с Вашим появлением, Вашей улыбкой и Вашим молчанием, здесь и сейчас. Тем более, какой-то мерзавец слишком резко распах- нул дверь конференц-зала за Вашей спиной, и едва не за- цепил Вас. Наверное, следовало бы дать ему в морду, но я вовремя разобрался, что это наш сотрудник и хороший знакомый Крючков, и он не знал, что мы с Вами молчим по эту сторону двери. Поэтому я просто… осмелился погладить Вас по спине, оберегающим жестом. Мне, знаете ли, вдруг захотелось прикоснуться к Вам… и если я что-нибудь сделал, подумал, или хотел сделать не так, то прошу прощения. На коленях, конечно же! 36 Евгений Скоблов

*** Вы знаете, меня всегда привлекали женщины, умеющие играть на музыкальных инструментах. Я также не был обде- лён вниманием с их стороны. Но… как-то не складывалось. У них, наверное, находились более внимательные слушатели и, действительно, благодарные поклонники… МУЗЫКАЛЬНАЯ ГОСТИНАЯ Эльвира исполняет на фортепиано «Французскую сюиту ми-бемоль мажор» Иоганна Себастьяна Баха. Огонек све- чи в подсвечнике на крышке инструмента подрагивает, в такт каждому нажатию на педаль ножки Эльвиры. Я сижу в глубоком кресле у камина, курю сигарету и, не без удо- вольствия, внимаю виртуозному исполнению вышеназван- ного произведения. Я сожалею, что дальше узкого семейного круга дело не идет. Имеется в виду, что круг слушателей Эльвиры со- ставляют лишь домочадцы. Ну, кто может оценить такую чудную игру? Мама, папа, шалопай – брат? И, ещё я, при- нимаемый, как потенциальный жених девушки Эльвиры. Ведь если посудить, играет она очень даже неплохо. Вот и записать бы её на какой-нибудь конкурс молодых исполнителей, ведь много же их проводится повсюду, осо- бенно в последнее время… Я как-то озвучил эту мысль за десертом, но в ответ было сказано: «Ах, оставьте, Алек- сандр! Это лишь для себя, в минуты грусти…» Декабрьская Серенада 37

И вот, сейчас я присутствую, когда самые минуты грусти. Эльвира играет проникновенно, весьма проник- новенно. Однако, что-то я сегодня притомился. Главным образом потому, что не знаю, как сказать (так, чтобы не обидеть), что в ближайшее время (два-три года) жениться не со- бираюсь. Я ещё слишком юн (едва исполнилось тридцать шесть). Ведь, можно предположить, что после женитьбы минуты грусти могут растянуться в часы. И тогда в ход пойдут не только задумчивые сюиты и фуги Баха, но и пе- чальные композиции Вивальди, а то и вообще, что-нибудь, типa «Lacrimosa» Моцарта. Возможно, стоит разок-другой поотсутствовать на ти- хих семейных вечерах, придумать, что нездоровится… А потом позвонить по телефону и всё объяснить. Вот так надо поступить, наверное. А сегодня, оставить всё на своих местах: как обычно, поужинать за милой беседой, прихватить с собой домашнее печенье (чтобы не вызывать подозрений), и на прощанье, расцеловать ручки Эльвире и маме… Да, пожалуй, так и надо сделать. 38 Евгений Скоблов

*** Некоторые женщины преображаются, когда начинают скандалить. Они становятся такими хорошенькими, при- влекательными… просто обаяшками… просто наливными яблочками! Прошу прощения, Евгения Николаевна, я ни на кого не намекаю… СХВАТКА Сегодня не очень-то удачное утро, которое, в сущности, почти не отличается от вчерашнего или позавчерашнего, но ощущается что-то ещё, не очень приятное. Добавилось какое-то смутное предчувствие... В метро (увы, снова метро, Евгения Николаевна!), на первый взгляд, выглядит всё как обычно, и я, в общей мас- се пассажиров заполняю вагон электрички. Ехать три оста- новки до «Зябликово», там переход на «зеленую» линию и далее, до «Коломенской». Раньше, до открытия станции «Зябликово» я добирался на работу через центр, с двумя пересадками, в постоянно переполненном вагоне. Теперь на этом новом отрезке пути всегда есть свободные места, а главное, возможность попытаться привести в порядок мысли, либо почитать, чтобы день, наконец, начался. Се- годня я читаю. Перечитываю «Портрет Дориана Грея». Как обычно, отмечаю карандашом, понравившиеся мне мысли и фразы, чтобы затем переписать в свою литера- турную тетрадь. У Оскара Уайльда в этой вещи просто Декабрьская Серенада 39

россыпь таких. Очень интересно, некоторые места пере- читываю по два раза… Но всё же, что-то не так. Что-то в самой давящей ат- мосфере пространства вагона. Мне кажется сначала, что поезд слишком медленно едет. Потом, что слишком долго стоит на станции «Борисово». Обычно пролетает быстро, а тут застрял. Я сижу в первом вагоне, и он постепенно заполняется людьми, успевшими сбежать с эскалатора на платформу, и заскочить в ближайшую дверь. Я уже почти уверен, что сейчас мой маленький уют и маленькое личное пространство будут кем-то нарушены – кто-нибудь неу- добный усядется рядом, свободных мест почти не осталось. Ну вот, дама средних лет, невыразительная, в сером. Чуть позже мне придет мысль, что она немного не в себе. Она слишком решительна, и немного взвинчена, это вид- но по жестикуляции и походке, которой она движется по проходу прямиком ко мне. Негатив выплескивается через край, уже в такую рань. Так и есть (то есть так, как я и думал), она тяжело усаживается рядом со мной, и начинает активно работать плечами, освобождая место для себя, – на эти два пере- гона, если она, как и я до «Зябликово». Я спокойно, но с твердостью говорю: – Мадам… ну толкаться, наверное, не надо… Всё, чека выдернута, сейчас граната взорвется. – Что-о-о? Ах ты, старпёр вонючий! – она чуть не за- дыхается от ярости, уже запахло жжёным порохом. – Только вот, хамить не надо, – я сам поражаюсь свое- му спокойствию. Взрыв. – Закрой рот! Ты, старррый! Вонюююючий! Козззёл! – почти кричит она, и люди с интересом смотрят в нашу 40 Евгений Скоблов

сторону. – Избу-читальню (это о моей книге и карандаше в руках) себе устроил! Занял два места, старпёр! От тебя воняет! – Не надо хамить, – повторяю я, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Потому что, смех может всё осложнить, и может быть, спровоцировать драку. И дама не унимается, а продолжает выкрикивать что-то, как ей кажется, обидное в мой адрес. Сквозь шум наби- рающего скорость поезда нас, то есть её слушают все, кто рядом, а возможно, и весь вагон. Я чувствую, как адрена- лин просто взбесился во мне и ударил в голову, при этом я абсолютно контролирую себя, и уже знаю, что отвечать не буду. Наконец, она умолкает, и я ещё некоторое время разглядываю её лицо. Оно вполне заурядное и совершенно не запоминающееся. Серые, как и её куртка, слегка на- выкате, сверкающие ненавистью глаза, светлые короткие волосы. Стандартно-правильные черты лица. Лет тридцать пять – тридцать семь… Я чувствую её страх, скорее всего она боится саму себя, а может быть, моего ответного удара, и не в переносном а в физическом смысле, потому как дра- ка в метро – дело вполне возможное. Тем более, все видели, что «она первая начала». Но ответа нет, и она, как про- фессиональный, но не очень техничный боксер, который в стремительной атаке вымахался, так ни разу не зацепив соперника, затихает. Она чувствует, что ни разу «не попа- ла» толком, судя по слишком уж спокойному выражению моего лица, в сущности безразличному и отстраненному. Наконец она умолкла окончательно, нервно вытащила из сумки электронную книгу, и включив её, уставилась в экран. Наверное, пытается читать, чтобы как-то взять себя в руки. Но мне кажется, что больше для вида. Я бук- вально чувствую, как её трясет. Декабрьская Серенада 41

Меня не задели слова о моём возрасте, и если на то пошло, она ведь тоже, мягко говоря, не девочка. Да и во- няем мы все примерно одинаково, если посмотреть на это дело отвлеченно-физиологически. В общем, всё вроде бы улеглось, но осталось пустое, незаполненное место, некая пространственно-психологическая дыра. Я подумал, что надо бы её заполнить чем-нибудь, а то она будет расширять- ся, и довольно долго действовать мне на нервы. Я, знаете, люблю, чтобы в моем мире было хотя бы подобие порядка, чтобы всё находилось на своих местах, а то от мусора, хла- ма и дерьма тяжело дышать. Мне вообще нравится, когда вокруг элегантные мужчины, утонченные дамы, спокой- ная, чуть лиричная атмосфера…ну и всё такое прочее. Похоже, у мадам была трудная и, возможно, неудовлет- воренная ночь, несмотря на все усилия, но говорить ей об этом не стоит, а вдруг это окажется правдой? Да и день, судя по всему, тоже ничего хорошего не обещает. Громко сказать, что бумажные книги читать интереснее, чем элек- тронные… Или что-нибудь так: «Тереза, успокойся, право неудобно, люди же кругом, давай-ка лучше поцелуемся». Но она не поймет юмора, женщины вообще, любой юмор понимают по-своему, а в сложившейся ситуации рассчи- тывать на добрые улыбки не приходится. И всё же, я нахожу что сказать. – Такая красивая женщина… и так себя ведёте… как стыдно! Я, конечно же, преувеличивал. Никакой «красивой жен- щиной» эта мадам не была, но, наверное, была бы не про- тив. Она снова взвивается, как красный флаг над Лон- доном (Парижем, Лиссабоном, Рио-де-Жанейро), до неё ещё не дошел смысл моих слов… о том, что она «такая красивая женщина». 42 Евгений Скоблов

– Закрой рот! Старпёр! От тебя воняет… И вдруг замолкает. Ещё по инерции шевелит губами, но звуков уже нет. Стрела попала в цель. Нокдаун, чистое попадание. Электричка между тем подползает к станции «Шипиловская». Моя визави, тяжело вздыхая, укладывает электронную книгу в сумку, резко встает и направляется к выходу. Высокая, сухая, с высоко поднятой головой, но (я уже с расстояния разглядываю её получше), далеко «не первой свежести». Замечаю, что обручального кольца нет, вообще никаких украшений. Наверное, я её всё же достал, потому что почти уверен, что здесь выходить она не соби- ралась. На один маленький перегон редко присаживаются, и уж точно не достают из глубин сумок электронные кни- ги, чтобы почитать. Возможно, она, таким образом, реши- ла прикрыть образовавшуюся психолого-энергетическую брешь, как минимум, или ей, всё же стало стыдно, как максимум. Однажды, я не смог (не успел, или растерялся) этого сделать, и мне долгие годы было больно и стыдно. Когда-то, в середине восьмидесятых, шатаясь без дела по старой Костроме, я забрел в ювелирный магазин и стал, среди прочих зевак и покупателей, пялиться в прилавок. Вдруг, я почувствовал, что меня кто-то тихонечко, но очень настойчиво оттискивает, от занятого мною (по пра- ву) места у прилавка. Я резко, всем корпусом развернулся, и увидел перед собой даму, что называется, «забальзаков- ского возраста». Она растерялась, и как-то виновато улы- баясь, смотрела на меня сквозь толстые стекла очков. И… взрыв. Меня понесло, и среди прочего, многого и обидно- го, я сказал что-то вроде, «вот вы уже старая, а прётесь без очереди». Женщина, не переставая виновато-глупо и груст- но улыбаться, выдавила: Декабрьская Серенада 43

– Вы тоже будете старым, молодой человек. И исчезла. Если бы я мог что-нибудь изменить, я бы много за это отдал. Но что-то изменить, или, хотя бы смягчить, мож- но только в памяти. Представить себе и поверить в то, что я тогда просто молча отошел от прилавка. И была ли мадам? Но тогда, всё куда-то поехало. Я промямлил, что постарею не так уж скоро. Оказалось, скоро. Тридцать с лишним лет между той и этой встречей пролетели так, что я и не заметил. А может быть, в лице этой «метровско-московской» дамы я получил, как сейчас модно говорить, «ответку» от той «ювелирно-костромской»? Подумав об этом, я вдруг по- чувствовал облегчение, не очень большое, но всё же. Мо- жет быть, Кострома простила меня, как я сейчас пытаюсь простить Москве. Может быть. Интересно, будет ли женщина в сером из метро вспо- минать меня… до тех пор, пока кто-нибудь не назовет её, к примеру, «старой метёлкой»? Если припомнить и то, что я тогда выскочил из магазина, чтобы найти старушку и извиниться, то можно предположить, что моя новая знакомая, возможно, захочет встретиться со мной. Это, в сущности, не так уж сложно: та же ветка метро, тот же первый вагон, примерно то же время, и все дела. Я думаю, что ей очень повезет, если она сумеет разыскать меня – у неё появится шанс всё исправить. Я тогда свой шанс упустил, вернее у меня его просто не было. Та жен- щина просто растворилась в дебрях Костромы и в глубинах времени. Возможно теперь, после сегодняшней схватки, многое в этом отношении встало на свои места. Я легко, почти весело поднялся на поверхность на «Коломенской», проехал четыре остановки в трамвае, 44 Евгений Скоблов

и оказался в своем кабинете. Выпил чашечку кофе и «по- точил лясы» с товарищем Дымовым. Потом отправился по коридорам и этажам учебного корпуса, чтобы говорить любезности и приятности всем попадающимся на пути сотрудницам. Вечером, по дороге домой, я остановился у Храма, пере- крестился и поблагодарил Бога за всё. В том числе, и за сегодняшнюю встречу. Декабрьская Серенада 45

*** Мне показалось, что одна моя молодая и очень привлека- тельная знакомая, коллега по работе, в последнее время ста- ла проявлять ко мне, уже немолодому, но всё ещё интересно- му сотруднику повышенное внимание. Эта мысль возбуждала меня и согревала по вечерам, где-то с неделю. Потом как-то поблекла, а потом и вовсе куда-то подевалась. Наверное, это потому, что у неё ещё все впереди, а у меня почти всё позади. А может быть, потому, что я слишком много вообразил… То есть, в действительности, мне всё это лишь показалось… ДОРОГАЯ ГАЯНЭ ВЛАДИМИРОВНА Пожалуй, Гаянэ Владимировна появилась в моей жизни не случайно... Звездочка, нет, скорее маленькая комета – ярко вспыхнула (я даже зажмурился и отступил на шаг), и унеслась в другие измерения. Это, конечно, образно. Есть такая категория людей, которые излучают свет, но близко подходить не рекомендуется, возможны неприят- ности, в виде ослабления зрения. Но, ничего не происхо- дит просто так: всё обусловлено, и определено изначально (только непонятно кем), все пути намечены и все случай- ности (в т.ч. случайные встречи) неслучайны. Однажды мы с Гаянэ Владимировной очутились в од- ном кабинете нашего замечательного учебного заведения. Туда нас определило руководство в виду отсутствия ещё одного отдельного кабинета, полагавшегося по должности 46 Евгений Скоблов

Гаянэ. В одном рабочем пространстве оказались не совсем близкие по духу и взглядам люди (и, кстати, по возрасту тоже), но всё же, что-то общее у нас было с самого начала. Помимо того что мы работали в «одной секции» (воспи- тание контингента) – она как психолог, я как, собственно, воспитатель, выяснилось, что нам есть о чем сказать пару слов друг другу помимо решения рабочих вопросов. Жизнь во время рабочего процесса имеет свойство продолжаться и создавать самые разные темы, что делает её более насы- щенной, что ли. Гаянэ Владимировна... Я никогда бы не смог предста- вить её в какой-нибудь нелепой или глупой ситуации, или, скажем в состоянии раздражения/ярости/бешен- ства, какое довольно нередко случается с некоторыми из многочисленного сообщества наших сотрудниц. Мяг- кость в словах и движениях, в сочетании с твердостью и бескомпромиссностью в решениях, предупредительность вперемешку с осторожностью, умение «держать удар»... И, конечно, женственность в том виде, когда она (в смыс- ле женственность) закалена, не раз проверена нелегкими испытаниями. Кстати, испытания продолжались без выход- ных и перерывов на обед, пока мы сидели друг напротив друга за своими столами. Часто выходило так, что Гаянэ Владимировне приходилось одновременно противостоять обстоятельствам, всяким заслуженным работникам отече- ственного образования (и незаслуженным тоже), которых не устраивали её интеллект, привлекательность, умение нра- виться людям. На пути её добрых дел постоянно возникали какие-то преграды, кто-то от «руководящего звена» посто- янно совал нос в дела, в которых не смыслил, но думал, что разбирается не хуже, чем специалист Гаянэ Владимировна. Психологам всегда трудно, а психологам – женщинам Декабрьская Серенада 47

вдвойне. Кроме всего прочего, часть коллектива считала, что она ничего не делает, часть – что делает не то, что нужно, да и Бог с ними. Итак... Мы работали в одном кабинете, и, хочешь не хочешь, Гаянэ вникала в мои проблемы, я интересовался как дела у неё. Разумеется, мы стали хорошими друзьями, хотя некоторые, особо внимательные сотрудники(цы) не- однократно предпринимали попытки разузнать, а нет ли «там у них» чего-нибудь такого, поинтереснее, чем просто деловые отношения... Конечно, в воображении (в моём во- ображении, да простит меня Евгения Николаевна) иногда возникали кое-какие картинки (видения-представления), на то я мужчина, а Гаянэ Владимировна – женщина. Очень, надо признать интересная женщина. Но повторюсь, мне было хорошо известно, что смотреть можно, трогать – нет. Подходить слишком близко тоже нельзя, слишком яркий свет. Однажды Гаянэ Владимировна показала мне, как поль- зоваться интернетом, до тех пор я имел лишь общее понятие. Мы вместе завели для меня электронную почту, и теперь, каждый раз, когда я захожу в Сеть, то вспоминаю сол- нечный день 8 июня такого-то года, наш кабинет, кофе со сливками, и те двадцать минут, которые потребовались для того, чтобы я стал активным пользователем. Апогеем наших совместных рабочих изысканий стал праздничный вечер-фуршет в честь ежегодного праздника коллектива. Боссы поручили нам быть ведущими сего празднества... Я разработал сценарий, пригласил професси- ональных исполнителей и подготовил текст, для нас с Гая- нэ. Порепетировать удалось лишь раз в виду большой за- груженности – был конец учебного года. Мне не пришлось долго объяснять «за артистичность», «одухотворённость», 48 Евгений Скоблов

и мы по-быстрому прогнали сценарий в нашем кабинете. В течение получаса мы вполне освоились в ролях веду- щих, причем настолько прониклись, что на самом вечере, многие бдительные сотрудники (те которые «о чём-то до- гадывались») могли подумать, что их подозрения имеют основания. Вышло так, что накануне события я немного перебрал, а если честно, то просто напился вдрызг, и весь день (до начала торжества) чувствовал себя отвратительно. Жара, галстук и парадно-выходной пиджак усугубляли состоя- ние. «Отпустило» лишь тогда, когда я перед самым вы- ходом «на публику» сказал: «Дорогая Гаянэ Владимиров- на! С Вашего высочайшего позволения, я, недостойный из недостойных выпью рюмочку коньяку. Для «осознанья, так сказать, и просветленья». А вообще, я страдаю со вче- рашнего. Еле держусь, честное слово, мамма-ёся!». Гаянэ Владимировна посмотрела на меня с пониманием, и в тон выдала: «Вперёд, ёк-макарёк!». А после того, как я опро- кинул спасительную рюмку, положила мне в рот дольку горького пористого шоколада. Это было неестественно приятно, хотя я подумал, что достаточно было бы просто... поцелуя... И мы пошли работать. Расставание... Если посудить здраво, его как такового не было. Мы и теперь периодически общаемся-перезвани- ваемся, иногда пересекаемся в глубинах необъятного мега- полиса за чашечкой кофе. У нас даже появилось своё «зна- ковое» место на «Тульской». В очередную нашу встречу Гаянэ Владимировна угощала меня фирменным пивом, а я презентовал ей свою новую книгу, и всё болтал, болтал. Вот же... бывает, долгие годы вроде как дружишь с челове- ком, а потом всё куда-то уходит, и ничего не остается кроме осадка из горечи и сожаления. А иногда, встретились раз, Декабрьская Серенада 49