Коллекционер будущего

Евгений Скоблов Коллекционер Будущего Повесть, рассказы Издательские решения По лицензии Ridero 2018

УДК 82-3 ББК 84-4 С44 Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп» Скоблов Евгений С44 Коллекционер Будущего : Повесть, рассказы / Евгений Скоблов. — [б. м.] : Издательские решения, 2018. — 120 с. — ISBN 978-5-4493-6092-2 Так случилось, что основным детским населением нашей многоквартирной пяти- этажки, были мальчишки, причём все примерно одного возраста. Во времена, ко- гда об Интернете и мобильных телефонах не писали даже фантасты, а на черно- белых телевизорах было всего два канала, мы развлекали себя сами, насколько позволяла фантазия. УДК 82-3 ББК 84-4 12+ В соответствии с ФЗ от 29.12.2010 №436-ФЗ ISBN 978-5-4493-6092-2 © Евгений Скоблов, 2018

От автора Идея создания этой книги, и, в общем, история реализации проекта «Коллекционер Будущего» берёт начало в 2015 году, ко- гда у меня возникла мысль совершить виртуальное путешествие в Прошлое с блокнотом и карандашом в руках. Я сделал несколь- ко набросков — воспоминаний, затем обработал их в форме ис- торий и рассказов. Вышло нечто среднее между художественной прозой и автобиографическими заметками, основанными на раз- витии личных переживаний. Книга шла постепенно, и, после при- мерно двух лет работы, удалось отыскать оптимальную, на мой взгляд, форму для книги. В неё вошли повесть «Коллекционер Бу- дущего», серия коротких рассказов, объединённых в подборку «Семь маленьких грустных историй» и несколько рассказов раз- ных лет. Большинство из работ, представленных в книге, в течение 2015 — 2018 годов напечатаны отдельными главами и рассказа- ми в российских периодических литературных изданиях: лите- ратурном альманахе «Донская сотня» (г. Ростов-на-Дону), лите- ратурно-художественном альманахе «Ковчег» (г. Тула), вестнике Академии российской литературы альманахе «Московский Пар- нас» (г. Москва), литературно-художественном и публицистиче- ском журнале «Приокские зори» (г. Тула), Международном лите- ратурном журнале «Новые Витражи» (г. Москва), литературно- художественном альманахе «Слово» (г. Геленджик), сборниках современной прозы «Житейское море» (г. Нижний Новгород) и «Канатоходцы» (г. Москва). Выражаю глубокую благодарность издателям, литературным критикам, друзьям за поддержку и помощь в продвижении кни- ги: Леониду Ханбекову, Алексею Яшину, Эльмаре Фаустовой, Ма- рине Чайкиной, Валентине Гончаровой, Сергею Даштамирову, Якову Шафрану, Борису Катковскому, Сергею Овчарову, Борису Кузине, Валерию Филатову, Инне Яковлевне Гальпериной, Га- лине Викторовне Путилиной. 3

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО В младших классах мне очень хотелось быть примерным и хорошим мальчиком. Мне кажется, я честно старался, но у ме- ня, мягко говоря, это не всегда получалось. И взрослые в один голос повторяли, что если я не буду слушаться старших и плохо учиться, то вырасту лоботрясом. Но мы, мальчишки, устроены так, что подрастая, часто берем пример не с самых лучших, а иногда с очень нехороших наших сверстников, и ребят чуть постарше. По неопытности я думал, что нагрубить учителю — это круто, прогулять день занятий — клёво, а выкурить сигарету за углом — вообще по-взрослому. Но так складывалось, что по- чти за все ошибки, меня как правило, сразу и строго наказыва- ли. И хуже всего было то, что мне бывало очень стыдно за свои проделки… Стыд, это, знаете ли, такое чувство, что иногда дума- ешь, уж лучше бы получить по зубам… Честное слово! Однажды в шестом классе, нас с другом поймали за игрой в «орлянку», и отвели в детскую комнату милиции. Был большой скандал, родителей вызывали к директору школы, а нас чуть не исключили из пионеров. После соответствующих воспита- тельных мероприятий в школе и дома, я со слезами на глазах дал Торжественное Обещание быть Хорошим, на семейном со- вете. После этого, я, если не стал отличником учебы и поведе- ния, то старался, в общем, вести себя прилично и не получать плохих отметок. Также, в воспитательных целях, меня записали в художественную самодеятельность, и я, в составе ансамбля, танцевал народные танцы на летних детских площадках. А ещё меня приняли в школьный Клуб Интернациональной Дружбы, где мы проводили акции протеста против войны во Вьетнаме, собирали и отправляли посылки голодающим детям Африки… И раньше, и, особенно после исторического привода в мили- цию, у меня, как и у моих друзей, было много, как говорят, «нор- 4

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО мальных» увлечений, которые, в общем поощряют взрослые, и всячески им содействуют. Главное место в разное время зани- мали почтовые марки, книги и кино. Немного позже — популяр- ная музыка, фотография и кое-что ещё. Кто знает, очень может быть мои увлечения сыграли не последнюю роль в том, что я больше не попадал в детские комнаты милиции… да и взрослые тоже. Мы становились старше, появлялись новые интересы. Увле- чения с возрастом тоже менялись, старые уступали место новым, в зависимости от новых веяний молодежной моды. А вот куда подевались те, что стали нам не нужны? Куда пропали наши ма- ленькие друзья? Модели автомобилей и самолетов, оловянные солдатики, значки, почтовые марки, детские книжки… «Забой- ная» мелодия, переписанная у друга на катушечный магнито- фон, и растворившаяся во времени, не оставив ни названия, ни исполнителя. Фильм, который хотел посмотреть, но не удалось, а потом, сколько не пытался его найти, никак не получалось… Уже будучи взрослым, я часто думал об этом, и мне иногда представлялось, что предметы, составлявшие наши увлечения и приносившие радость в детстве, имели очень тонкую чувстви- тельность, порожденную нашим воображением. И как только наш интерес к ним угасал, они куда-то девались, терялись, в об- щем, исчезали. Папа мне всегда говорил: «как ты относишься к вещам, так и вещи будут относиться к тебе…» Но наша память — явление уникальное, поэтому, когда мы вспоминаем о детстве и юности, то невольно припоминаются и эти спутники нашего Далёкого и Светлого прошлого. Ведь если вдуматься, то и они тоже (как, например, старые фотографии) способствуют сохранению нашей памяти о минувшем. Эти веще- ственные и духовные составляющие культуры нашего личного прошлого, словно маленькие камешки мощного фундамента, на котором установилось, окрепло и возмужало наше «Я». Не могу точно сказать, когда это началось, но в один пре- красный день, у меня возникло непреодолимое желание вспом- нить о своих увлечениях и вещах, что были со мной в далёкие, 5

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ теперь уже, времена. Сначала вспомнить, а затем, может быть разыскать и вернуть, хоть что-нибудь… Нет, конечно о «возвра- щении» оригиналов речи быть не может — все они, если и суще- ствуют, то в разных мирах, и в разных временах, там, куда по- пасть невозможно. Но попытаться восстановить точные копии — вполне реально, надо только очень захотеть… ОТЛИЧНЫЙ ПОВАР Моя бабушка из города Ростова-на-Дону во время Великой Отечественной войны была поваром. И, насколько я понял из рассказов мамы, она была очень хорошим поваром, потому что готовила очень вкусные блюда для солдат и офицеров дей- ствующей армии. Детали и подробности героического прошлого моей бабушки мне неизвестны, потому что когда мне пытались рассказывать об этом, меня ещё, к сожалению, интересовали со- всем другие вещи, посему, слушал я невнимательно, и конечно, ничего не запомнил. Однажды, когда мы очередной раз гостили у бабушки, я кое- что отыскал в старом комоде. Это был наградной значок, какие во время войны вручали отличившимся бойцам Красной Армии. Я говорил о том, что бабушка была очень хорошим поваром, и мог подтвердить это уже исходя из собственных познаний ба- бушкиного кулинарного мастерства. А теперь, я узнал, что она не просто хороший, а отличный повар. Потому что военный зна- чок, который я обнаружил в комоде, среди других очень старых вещей, назывался «Отличный повар», и принадлежал он именно бабушке. Ящик комода пропах стариной, и я запомнил этот за- пах, и этот комод, и даже этот день. Я держал в руках старинную вещицу в виде древнерусского щита, с потемневшим бронзовым изображением серпа и молота в красной окружности по центру, и надписью «Отличный повар» по кругу. Ещё там была маленькая нашлёпка в виде полевой кухни в самом низу «щита». Тогда я не знал, что этот знак-жетон появился в 1943 году, среди многих других, таких же, соответ- 6

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО ствовавших различным воинским специальностям, «Отличный связист», «Отличный артиллерист», «Отличный пулеметчик»… Разумеется, бабушка мне его подарила, и он, среди множе- ства очень нужных и интересных подарков уехал со мной. Как оказалось, в Очень Большое Путешествие во Времени. Но, пер- воначально, совместное путешествие оказалось до обидного ко- ротким. Потому что на пути моего движения появился мальчик по имени Валера, которому наградной знак моей бабушки ока- зался гораздо нужнее, чем мне самому. Валера, один из ребят с нашего двора, едва увидев значок, тут же проникся идеей и большим желанием его обладания. Он чуть ли не выхватил у меня его из рук, стал вертеть туда и сюда, откручивать закрутку, чмокать губами и шлепать языком. К делу он приступил немедленно. А чего тянуть резину-то? Сначала он стал просто выпрашивать «Отличного повара». Не просить, а выпрашивать: клянчить, скулить и нудить, таскаясь за мной по двору. Он брёл чуть сзади и приговаривал, что этот значок ему очень-очень нужен, что он собирает коллекцию именно таких значков, что как раз не хватает именно этого, что лично мне он совсем не нужен и всё в этом духе. Я никак не хо- тел отдавать значок, что-то там, глубоко внутри противилось это- му, хотя, в сущности, я был «добрым» и безотказным мальчиком, и мне доставляло удовольствие, когда я мог чем-нибудь порадо- вать своих приятелей. Впоследствии эту черту моего характера подмечали некоторые друзья-товарищи (или те, кто называл се- бя таковыми) по жизни, и умело, себе в радость ею пользова- лись. А некоторые из них даже нагло и беззастенчиво, но это происходило уже в зрелые годы. До тех пор, пока я не перестал совершать бескорыстные поступки и делать добрые дела для всех подряд, а стал разбираться, кому действительно необходи- ма моя помощь. «Отличный повар» не хотел уходить от меня, я это чувство- вал, ощущая в ладони тепло тяжелого металлического значка- жетона. Ведь это был подарок бабушки, чтобы я всегда о ней помнил, помнил комод в маленькой спальне, запах старины 7

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ и косые лучи заходящего солнца в маленьком окошке. Но, как настоящий советский пионер, Валерка был очень настойчив. Сейчас бы я это определил как «неприлично настойчив», видимо он поставил перед собой цель и решил «бороться, искать, найти и не сдаваться»… В то время большинство мальчишек было увлечено выплав- кой из свинца разных штучек-фигурок-безделушек. Занятие, в общем, небезопасное, поскольку было связано с разведением огня, где попало, разбором старых автомобильных аккумулято- ров в целях добычи «сырья», и, собственно, парами, которые приходилось вдыхать, когда свинец расплавлялся в консервных банках. Самой собой, всех этих опасностей мы не замечали. И вовсю были увлечены изготовлением всяких якорьков-крести- ков, мордочек-скелетиков, а также грузил для донок различных форм и конфигурации. Как-то Валера раздобыл парочку игральных шашек из очень прочного материала с правильной формы округлым углублени- ем с обратной стороны. А внутри углубления было выдавлено изображение льва — отличная форма для заливки! Когда мы за- лили свинец в одну из шашек, то получили совершенно круглую, тяжелую и толстенькую монетку с четким изображением льва в самом центре, и очень похожую на настоящую монету! Отбро- сив в сторону все остальные заготовки, мы вплотную занялись изготовлением «луидоров», так мы назвали нашу новую валюту. Несколько монеток досталось мне, все остальные забрали себе Валера и его младший брат Виталик. Мы были очень довольны своей выдумкой, хотя во дворе наши монеты больше никого не заинтересовали. Мы же нашли им применение, «луидоры» служили ставками при игре в подкидного дурака, лото и домино. А однажды, когда я проиграл всё, что у меня было (около тридцати свинцовых «львов»), Валера предложил мне обмен. Он даёт мне пятьдесят, нет, сто «луидоров», а я отдаю ему «Отлич- ного повара». По его мнению, для меня это было очень выгодно, он так и сказал. И ещё добавил в виде шутки, что сам он вполне может считаться «отличным поваром», потому как, свинец надо 8

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО сначала «сварить», а потом и приготовить из него «деньги». Честно говоря, я очень устал от Валеры, от его суеты, нахрапи- стости и уговоров. И я отдал ему бабушкин значок. Я очень пожалел об этом сразу же после того, как он выхва- тил у меня из рук «Отличного повара» и исчез вместе с ним. Чувство досады и обиды на себя за безволие, никуда не делось и теперь. Хорошо, что память нельзя ни подарить, ни продать, ни обменять, хотя бы даже за сто миллионов свинцовых «луидо- ров». Но тогда обмен состоялся, он отсчитал сто монет, наши пу- ти разошлись, и дружба на этом закончилась. Я иногда думаю о том, что тяжело дружить с людьми, кото- рым, кроме собственно дружбы, от тебя постоянно что-нибудь нужно. Но всё же, «Отличный повар» остался со мной, потому что через одну вечность наступил один день, когда он вернулся. Да, это был не тот самый знак отличия, с которым я так печально расстался сорок с лишним лет назад. В новом тысячелетии наша встреча состоялась, конечно, на «Вернисаже», где мы частенько бываем с женой. Когда пришла пора, «Отличный повар» был в числе первых среди вещей, которые я терял в жизни и теперь хотел бы вернуть. На «Вернисаже» много предметов материальной культуры прошлого, ожидающих своих хозяев, и если вы захотите вер- нуть что-нибудь из своего детства, то вам именно туда. Пер- вый уровень блошиного рынка в основном для иностранцев — матрешки-самовары-лубок, а вот второй и третий уровни для коллекционеров Прошлого. В тот день, я без труда отыскал че- ловека, который продавал такой и ещё много других «отлични- ков» — стрелков, минометчиков, минёров… понтонёров. «От- личный повар» достался мне недорого, и продавец был бы очень удивлен, если бы знал, что я был готов заплатить гораз- до больше. Теперь значок лежит у меня на рабочем столе, я смотрю на него, иногда беру в руки, и снова оказываюсь в ма- ленькой комнатке с косыми лучами заходящего солнца в ма- 9

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ леньком оконце и старым комодом. Чем не путешествие во времени? В судьбе моего «отличника», а точнее его возвращенной копии, мог поучаствовать ещё один человек. Мой приятель по последнему месту работы, между прочим, коллекционер — нумизмат и фалерист, очень интересующийся, в том числе и наградными знаками времён Великой Отечественной войны. Он-то мне и поведал, когда я рассказал ему о знаке и исто- рию с ним связанную, что на «Вернисаже» за такую цену я приобрёл не подлинный знак-жетон, образца 1943 года, а со- временный новодел, специально изготовляемый в больших количествах для продажи иностранцам. Скорее всего, Сергей Викторович был прав, ведь он не просто «погулять вышел», он — настоящий коллекционер, а такие люди, как известно, знают точную цену всем редким старинным вещам, в особен- ности, когда речь заходит о значках «Отличный повар», вы- пуска 1943 года. Он, между прочим, и как-то отстранённо предложил мне принести значок, чтобы он «глянул» на него, и вынес окончательное определение. Определение Знатока — Специалиста. Спорить с Сергеем Викторовичем я не стал, но и значок не принес. Мне хватило одного коллекционера, который ко всем своим достоинствам умел отливать деньги из свинца. Я вдруг подумал, что у Сергея Викторовича тоже ведь может вдруг оказаться случайно сотня-другая каких-нибудь лишних монет, или что-нибудь другое в этом роде. Ну и… ещё раз от- давать в чужие руки память о бабушке, а теперь уже и свою собственную, я не пожелал. Я лишь сказал Сергею Викторовичу, что значок приобретался не для коллекции, по признаку его подлинности или каталожной нумизматической оценке. Просто такой у меня когда-то был, и по моей вине ушел. Сейчас я его вернул, чем, в определенном смысле искупил свою ошибку пе- ред памятью о бабушке, перед своим временем, перед собой, наконец. В общем, опытный фалерист мог поучаствовать, но «не срослось», я этого не допустил. Слава Богу. 10

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО Я думаю, что надо стараться не впускать в свой мир посто- ронних. Я знаю, что это очень трудно, вон сколько посторонних окружают нас везде — в школе, в институте, на работе, среди «вроде бы» друзей-приятелей, в Интернете, но надо постараться минимизировать их участие. Они засоряют память, вносят сумя- тицу в мысли дурацкими советами, пустой информацией и соб- ственными взглядами на жизнь. И, между прочим, могут легко отобрать (выпросить, выменять и др.) что-нибудь для вас очень важное, ценное и значимое. Что-то, что порой может быть очень важной составной частью нашей памяти. Ну а если такое, вдруг случилось, следует приложить все си- лы, чтобы постараться вернуть утраченное. Даже, если на это потребуется сорок лет. «ЛОДКА НАД АТЛАНТИДОЙ» Одной из книг, что я прочитал в возрасте от семи до трина- дцати лет больше трех раз, был фантастический роман румын- ского писателя Виктора Кернбаха «Лодка над Атлантидой». До неё абсолютными лидерами, прочно удерживающими первое и второе место, были «Приключения Тома Сойера» Марка Твена и «Марка страны Гонделупы» Софьи Могилевской. Эти книги я перечитал по семь и пять раз соответственно. С появлением в моей жизни «Лодки над Атлантидой», «суперхита» стало три, и все три долгое время прочно удерживали первое место среди всех остальных книг. «Лодка над Атлантидой» была выпущена в издательстве «Детская литература» в 1971 году и вошла в серию «Библиотека приключений и научной фантастики», известной в среде читаю- щего народа, а особенно у книголюбов, как «Золотая рамка». Когда я немного подрос, и стал всерьез увлекаться книгами, и не только их чтением, но и коллекционированием, насколько позволяли мои, а главное возможности родителей, то узнал, что заполучить в свою библиотеку книгу из этой серии — очень большая и редкая по тем временам удача. Наверное, это был тот 11

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ случай, когда оформление обложки играло не последнюю, а мо- жет быть, и одну из главных ролей в том, что серия пользова- лась таким спросом и популярностью. Эти книги завораживали и притягивали к себе читателей, книголюбов, букинистов и раз- ного рода спекулянтов, независимо от авторов и содержания. Что-то магическое было в самих книгах этой серии. Я, как и все вышеперечисленные уважаемые и заслуженные люди, также увлёкся «золотой рамкой», но это случилось немного позже. А тогда, в далеком 1971 году, эту книгу подарил мне папа. В то время он служил в Центральной группе советских войск в Чехословакии, и привез её оттуда. Я думаю, что он приобрел «Лодку» в магазине военторга, куда помимо всяких «дефици- тов», иногда попадали редкие в Советском Союзе книги. Я долго ходил вокруг да около, не решаясь начать читать, хотя фантастика, из всего, что я тогда читал, притягивала больше других жанров. Что касалось произведений школьной програм- мы, то они, признаться, шли со скрипом. Грустно всё это было, во всяком случае для меня, может быть ещё и потому, что читать заставляли. И вот, однажды, я просто сел, открыл книгу где-то на середине, около одной из иллюстраций, и стал читать. Увлекся почти мгновенно, сюжет меня захватил, и, кстати, не казался таким уж фантастическим. Напротив, все события, описанные в романе, выглядели очень правдоподобно и, по моему мнению, вполне могли быть в действительности, в те времена, когда Атлантида могла существовать, а потом… не су- ществовать. В первый раз я её не дочитал до конца, потому что сразу же, после нескольких десятков страниц, начал снача- ла. А дальше, оторваться уже не мог. Помимо всего прочего, роман был написан лёгким и понятным языком. После того как я прочитал книгу в третий раз подряд, я на время о ней забыл. Потом, периодически снова возвращался, и, если в это время было что-то ещё, то я читал поочередно сразу две книги. Я был переполнен восторгом, восхищением, а некоторые места пере- читывал по нескольку раз. Прошло несколько лет, и мы сдружились с Андреем, мальчи- 12

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО ком из соседнего подъезда. Вернее, мы с ним дружили и рань- ше, но когда немного повзрослели, у нас обнаружились общие интересы и увлечения, среди которых книги, а немного позже, музыка и фотография были основными. Разумеется, мы дели- лись с ним впечатлениями о прочитанном, обменивались книга- ми и собирали их. Конечно, я рассказал Андрею о «Лодке над Атлантидой», и, как мне показалось, в цветах и красках переска- зал сюжет. И конечно, дал ему почитать. Мне очень хотелось до- ставить удовольствие другу, и самому получить от этого удоволь- ствие. Андрей книгу взял, но, насколько я понял, прочитать её не торопился. При встречах (мы часто «магнитофонили» — об- менивались записями, то у меня, то у него дома) он о ней не вспоминал, вообще ничего не говорил. Но однажды, когда я спросил у Андрея, понравилась ли ему «Лодка над Атлантидой», он сказал, что очень сожалеет, но должен сообщить, что этой книжки больше нет. Вернее, где-то она, конечно, есть, но она по- терялась. А если уточнить, то пропала при невыясненных обсто- ятельствах, в подвале у Трицыка. Трицыком называли одного хулиганствующего типа с нашего двора, чуть постарше нас. Человеком он был небезопасным, хо- тя бы потому, что никогда не было точно известно, что он заду- мал, и когда от него ждать очередной злой выходки. Самыми «безобидными» его развлечениями были мелкий грабеж ребят помладше в нашем дворе и за его пределами, распитие вина и пива в компании юных бандитов, участие в не очень опасных драках с пионерами. Однажды он подбил нескольких мальчи- шек идти бить стекла в палатках пионерского лагеря, который во время летних каникул расположился неподалеку, в город- ском парке. Поймали и сурово наказали всех, кроме Трицыка. Его, как выяснилось позже, там вообще не было. А ещё выясни- лось, что он и понятия не имеет ни о каком лагере… Каким образом примерный мальчик Андрей оказался у него в подвале, и почему у Андрея была с собой моя книга, не очень понятно. Скорее всего, он вышел во двор погулять, и почитать 13

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ на свежем воздухе. Возможно, Трицык его заманил в свой под- вал, который «оборудовал» под «комнату отдыха от родителей», чтобы предложить выкурить сигарету, тогда некоторые ребята тайком начинали покуривать. В общем, книга пропала, а Андрей толком не мог объяснить, куда она подевалась. Сказал лишь, что в подвале в тот раз было много народу, все толкались, матери- лись и курили… и книга исчезла… в табачном дыму… Я был очень расстроен. И не только потому, что на тот мо- мент это была одна из самых любимых моих книг, а ещё и по- тому, что к этому времени, я уже знал, что некоторые дорогие людям вещи иногда пропадают безвозвратно. И когда они те- ряются, и человек знает, что вернуть их невозможно, он очень страдает. И если вдруг, какая-нибудь вещь отыскивается в огромной бесконечности повседневности, то это очень боль- шая удача, если вообще не самая большая удача в жизни. Я же был уверен, что книга не найдется никогда, тем более, что в деле был замешан такой человек, как Трицык. Но потом произошло невероятное. И случилось это, пример- но через год или полтора, когда мы были уже старшеклассника- ми. Ко мне домой пришел сияющий Андрей, и с видом скромно- го победителя протянул немного потёртую, но в общем «живую», целую и невредимую «Лодку над Атлантидой». Он только попро- сил меня ни о чем не спрашивать, потому что, не сможет толком ничего рассказать. Я, в общем-то, не настаивал, хотя вся история выглядела, по меньшей мере, удивительной. Главное — книга нашлась! А это и было самым важным. Правда, Андрей тут же снова попросил у меня её почитать, ведь он же не успел, до того как она исчезла в подвале у Трицыка. Конечно же, я не мог отка- зать другу… никак не мог! А наверное, следовало бы. Потому что на этот раз, Андрей мне её так и не вернул. Кни- га ушла окончательно, навсегда. Вскоре мы окончили школу и наши пути разошлись. Впоследствии мы изредка встречались, в разные времена, но о книге как-то забылось… Забылось? Нет! Я о ней помнил всегда. Где-то там, в глухих, затерянных подва- лах «глубокой» памяти. 14

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО И всё же, я её нашел. А может быть, это она меня отыскала, моя «Лодка над Атлантидой», и прилетела за мной через время (сорок с лишним лет) и пространство (несколько световых мгно- вений). Однажды мы с женой прохаживались по «Вернисажу», и вдруг, у одного торговца старыми книгами я увидел «знакомое лицо» в золотой рамке. Это была Она, теперь уже основательно потрепанная. Нет, конечно же, не та самая, что когда-то пропа- дала в подвале у Трицыка, но всё же, «Лодка над Атлантидой». Всё-таки наши трассы пересеклись, и через сорок лет мы снова встретились, в другом месте, в другое время, в другой жизни. Моё, давно забытое несбыточное желание вернуть утерянное, всё же исполнилось. Поэтому, испытывать судьбу ещё раз я не захотел, и не откладывая до «следующего раза», сразу же ку- пил её. Теперь она рядом, среди дорогих моей памяти предметов в моем «творческом» уголке. Среди моих Самых Любимых книг. «ИКАР ХВ — 1» Что может быть для молодого человека, лет двенадцати, огорчительнее несбывшегося желания? В мире, полном удиви- тельных, захватывающих событий и прекрасных вещей, когда до определенного возраста исполняется почти всё или очень многое, чего не пожелаешь… И когда, вдруг, случается, что вполне безобидное желание по каким-то причинам сбыться не может (не получил желаемую игрушку, друг пообещал что-то и не сделал, и много чего ещё), это почти всегда — маленькая трагедия, которая оставляет след в памяти и душе, в восприятии окружающего мира. В гарнизоне, где служили наши отцы, для нас, мальчишек и девчонок, большой и загадочный мир был несколько ограни- чен. Двор в окружении трех домов офицерского состава, школа, куда нас каждый день доставляли на автобусе в другой город, спортивный зал и клуб на территории воинской части. Спортивный зал посещали ребята постарше, там один 15

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ из солдат — мастер спорта по боксу проводил с ними занятия и тренировки. Те кто поменьше, ученики младших классов, в ос- новном болтались в районе расположения клуба. Нет, конеч- но же, были и другие интересные места, например, танкодром или стрельбище, но ходить туда было небезопасно, могли пой- мать и строго наказать. В «разрешенных» местах числились ав- топарк, спортивный городок, и, собственно, сам небольшой че- хословацкий городок с названием Крнов. Клуб был местом, где проводились различные торжествен- ные мероприятия, концерты художественной самодеятельности и показывали кинофильмы, доставлявшиеся из штаба Централь- ной группы войск, а туда, непосредственно из Советского Союза. Для солдат и сержантов были свои сеансы, а для офицеров, сверхсрочников и членов их семей фильмы показывали отдель- но. Мы же старались попасть на все фильмы, хотя сеансы для рядового и сержантского состава нам, мягко говоря, посещать не рекомендовалось. Зрители часто громко и нецензурно выра- жали свое отношение к тому, что происходило на экране, и счи- талось, что это может не лучшим образом повлиять на детское неокрепшее сознание. Именно в этом солдатском клубе я впервые посмотрел такие шедевры советского кино как «Джентльмены удачи», «А зори здесь тихие…», «Война и мир». Показывали, конечно, и «про ин- дейцев» ге-де-эровского производства, очень много о войне, а также «взрослые» и не очень понятные для нас фильмы. Но среди всех, эти запомнились навсегда — именно в привязке к этому солдатскому клубу, и к тем временам. Однажды папа сказал, что к праздничным дням (по-моему к Дню Советской Армии и Военно-Морского флота) в часть привезли несколько новых и очень интересных кинокартин, среди которых, имеется (подумать только!) фантастический фильм чехословацкого производства, под названием «Икар ХВ-1». В то время, в виду очень небольшого количества кино- фильмов в жанре фантастики, и очень ограниченного доступа к хорошей литературе подобного рода, я, да и многие другие 16

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО ребята как раз очень увлекались фантастикой. Тогда я в пер- вый раз прочитал «Аэлиту» и «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого, а больше ничего такого в нашей полковой и в школьной библиотеке не было. И тут вдруг, целый фильм, к тому же иностранный! Фильм, насколько я понял по назва- нию (и ещё мне сказал папа), о космическом корабле и экипа- же, направляющемся к другим мирам, с приключениями и опасностью на каждом шагу. В общем, самая настоящая фан- тастика, да ещё и «не наша» фантастика! Я был настолько взбудоражен и взволнован, что считал даже не дни, а часы, до того момента когда фильм будут показывать в клубе. Я с увлечением рассказывал своим друзьям и прияте- лям о предстоящей премьере, о том, что нас всех ждет увлека- тельное и незабываемое, почти что, чудо. Я тогда не думал, что может быть кому-то из ребят это не очень интересно (или не очень понятно), но все мне отвечали, что да, это ужасно инте- ресно, и все обязательно пойдут в кино. Тогда я совершенно не сомневался и был абсолютно уверен в том, что то, что инте- ресно мне, просто не может быть неинтересным для всех остальных. Когда в детстве мы пребываем в постоянном поиске увле- чений и интересных для нас занятий, когда ещё не сформиро- валось четкого представления, о том что нам нравится, а чем не стоит заниматься, мы часто увлекаемся то одним, то другим, то третьим. Для нас также очень важно, а что же интересует наших приятелей, или что интересным для нас считают взрос- лые. Что касается лично меня, то я и тогда и потом не часто находил товарищей по своим увлечениям, и то, лишь на неко- торое время. Однажды в гости ко мне пришел один мальчик, мой хоро- ший приятель. Для начала мы позанимались какой-то ерундой, посплетничали о девчонках, потом разговор перешел на книги. Я тогда во второй раз перечитал «Приключения Тома Сойера», и стал ему рассказывать, насколько это интересная и замеча- тельная книга. Он меня слушал, кивал и соглашался, но мне ка- 17

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ залось, что особого интереса не проявлял. Я прочитал ему вслух одну главу о том, как Том Сойер познакомился с Бекки Тетчер, а затем и влюбился в неё. Мне казалось, что тема любви для нас, мальчишек в возрасте Тома Сойера очень актуальна, и она просто не может не заинтересовать такого моего приятеля как Коля Закатов. Особенно, если об этом написано в толстой книж- ке. Когда я, наконец, закончил читать, Коля сказал: — Ну, и зачем ты мне всё это читал? Тогда-то я впервые задумался о том, что книга, которая по- нравилась мне, может быть интересна далеко не всем ребятам, и даже хорошим приятелям. Вот модели автомобилей, всякие военные штучки, вроде пулеметных лент и гильз от крупнокали- берных пулеметов — совсем другое дело. И, само собой кино «где много стреляют», или «про шпионов»… В общем, я с нетерпением ожидал, когда наступит долго- жданная суббота, в предвкушении просмотра настоящего фанта- стического фильма, который, возможно расскажет, а главное по- кажет мне много нового и необычного, чего я пока не видел и не знал. По субботам, как правило, проводили три сеанса, два из которых, в утреннее и послеобеденное время для солдат, а вечером для семей офицеров. Когда будут показывать «мой» фильм в предстоящую субботу точно никто не знал, но папа ска- зал, что скорее всего, вечером. На дневной сеанс (показывали какую-то муру, с ни о чём не говорящим названием), я решил не ходить, чтобы не портить впечатление, которое собирался по- лучить от незнакомого, но уже полюбившегося мне фильма о пу- тешествиях к далеким звездам. …Когда в субботу вечером я пришел в клуб, и узнал, что «Икар ХВ-1» показали днём, то был расстроен настолько, что да- же заплакал от досады и обиды. Я ещё никогда не испытывал та- кого горького разочарования. «Муру», как оказалось, перенесли на вечер, потому что посчитали, что она будет интереснее для взрослых, а днём показали моего «Икара». Но ещё обиднее бы- ло то, что все ребята, которым я рассказывал о предстоящем фильме, его посмотрели, потому что пошли на дневной сеанс. 18

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО Среди них были и лучшие мои приятели. Конечно, мне следова- ло идти на оба сеанса со всеми вместе, всё равно проболтался, ничем определенно не занимаясь. Я обиделся на ребят, и навер- ное, зря, потому что, кто же уйдет с фильма, чтобы разыскать меня и сказать что именно сейчас, а не вечером, показывают то, что я так долго и с нетерпением, ждал. В общем, ни тогда, ни позже мне этот фильм посмотреть так и не удалось. Я даже не знаю, показывали его в Советском Сою- зе, или нет. Почему же сейчас, более чем через сорок лет, я думаю об этом? Наверное потому, что подобные воспоминания никуда не уходят, они живут с человеком, и между прочим, служат вер- ную службу. Поскольку они есть опыт, и всегда напоминают и предупреждают о том, что жизнь, в общем-то, во многом со- стоит из подобных разочарований, и к ним надо быть готовым. Прошла вечность, состоящая из бесконечной череды многих маленьких вечностей. Пришли и ушли другие времена, люди, со- бытия, обстоятельства, удачи и неприятности, и я снова вернулся к фильму «Икар ХВ — 1». Он выплыл из закоулков памяти совер- шенно случайно, где хранился все эти годы, точнее название фильма и воспоминания о том, как я его не посмотрел. Значит, я должен был его посмотреть, там в нашем маленьком клубе, в кругу своих маленьких друзей, в той маленькой вечности. Сначала я нашел информацию о фильме в Интернете, а по- том заказал его в одном из павильонов магазина «Музыкальный парк». А в апреле 2013 года, в одну из свободных суббот, состо- ялся исторический просмотр (возвращение на «наши» экраны) художественного фильма в жанре фантастики и приключений «Икар ХВ — 1», на кухне московской квартиры в «вечерний се- анс». Не берусь судить о том, какие бы чувства я испытал от про- смотра фильма в двенадцатилетнем возрасте, но сейчас, когда я уже убеленный сединами, но всё ещё мальчишка, там глубоко внутри, он на меня произвел впечатление. Вполне возможно по- тому, что и сейчас его смотрел, всё-таки мальчик, которому до седин ещё очень далеко. Ещё не прочитано огромное коли- 19

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ чество книг, не просмотрено невероятное число фильмов, всё ещё впереди. И я ещё не знаю, что этот черно-белый фильм снят по мотивам романа Станислава Лема «Магелланово облако», по- тому что эта книга тоже впереди… И ещё я подумал о том, что тогда, сорок лет назад, «Икар ХВ-1» скорее всего показался не очень понятным и не очень интересным моим приятелям, поскольку, фильм, как я догады- вался и тогда, был «взрослым» — взрослые разговоры, взрос- лые проблемы, и не так уж много специальных «космических» эффектов… И, конечно же, «Икар» оказался «не очень совет- ским», словом «не нашим» фильмом. Отечественным блокба- стерам детского фантастического кино «Москва — Кассиопея» и «Отроки во Вселенной» ещё только предстояло появиться на экранах. Они и были как раз теми фильмами, которые долж- ны смотреть советские школьники –пионеры и совсем юные комсомольцы. Добавить к этому нечего. Тем более, давать какие-либо оценки фильму «Икар ХВ — 1» с позиций сегодняшнего дня мне бы не хотелось. Если есть желание, посмотрите его сами, возможно он покажется вам интересным, а может быть и нет. Может быть «Улицы разбитых фонарей», или «Пираты Карибско- го моря», или «Аватар» ближе, у каждого свой вкус. Что до меня, то моё желание всё же исполнилось, в субботу вечером, через сорок с лишним лет. КРАСНЫЙ ЛЕНИНГРАД — 68 Дело было, когда я учился в первом классе самой лучшей школы (по мнению большинства родителей) лучшего города, в лучшей стране мира под названием СССР. Первоклашка лишь начинает знакомиться с большим и прекрасным миром за пре- делами дома родного — всё для него ново, всё привлекает внимание и вызывает интерес. Всё хочется узнать, увидеть, по- держать в руках. Сейчас я совершенно уверен, что увлечений и интересов у первоклассника никак не меньше, а может быть, 20

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО даже и побольше, чем у почти взрослого, очень умного и важ- ного выпускника средней школы. Как и большинство моих друзей-приятелей, я увлекался со- бирательством. У нас все что-то собирали — кто значки, кто поч- товые марки, кто этикетки со спичечных коробков или фантики от жвачек. Я коллекционировал почтовые марки, и к этому заня- тию меня привлёк папа, он сам был серьезным коллекционером и крупным специалистом в филателии. Папа мне объяснил, что если уж собирать марки, то не все подряд, а придерживаться ка- кой-то определенной тематики. Во-первых, это интереснее, а во-вторых, собирать всё подряд не имеет смысла (всего не со- берешь) и просто глупо. Разумеется, я выбрал тему «животный мир», как и другие мои друзья — юные филателисты. Папа всегда интересовался, как продвигаются мои дела на ниве филателии, что нового приобрел, что интересного узнал о тех странах, где выпущены те или иные марки, что за живот- ные изображены на марках, каких пород и где они обитают. Иногда он сам участвовал в пополнении моей коллекции — при- носил из городского отделения Всесоюзного общества филате- листов очень интересные, красивые и редкие марки. Но однажды папа принес и подарил мне не новые марки, а серию замечательных значков, посвященных городу Ленин- граду. К маленькой золотистой колодочке, на которой была вы- гравирована надпись «Ленинград», крепился небольшой, тоже золотистый четырехугольник. На его поверхности, покрытой то ли эмалью, то ли пластиком, размещалась металлическая на- шлепка с изображением Стрелки Васильевского острова. Всего было три значка: с красным, синим и зелёным покрытием. Они, как новенькие медальки сверкали, когда на них попадал свет, притягивали и завораживали. Это было настолько красиво, что я подолгу не мог оторвать от значков взгляда. Правда, меня немного расстраивало то, что я не собирал значки, и, по большому счету, не знал, что с ними делать. Они просто лежали у меня в коробочке, и я периодически ими любо- вался. Конечно, я не мог не принести их в школу, чтобы показать 21

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ своим приятелям — одна из самых повторяемых ошибок моего детства. И юности. И взрослой жизни тоже… Принести в школу (в институт, на работу) и показать друзьям то, чего у них нет, и что они тут же, отчаянно захотели бы иметь! Тогда со мной «водился» один мальчик, звали его Мишка, по прозвищу Боба. Правда, дружком моим он был лишь иногда. Гораздо важнее было то, что мой папа и его отец (большой на- чальник) были знакомы и приятельствовали. А много позже, ко- гда потребовали обстоятельства, отец Бобы помог моему папе с устройством на работу. Сам Мишка Боба был фигурой очень неоднозначной. Без сомнения одарённый, и, возможно, самый умный мальчик в на- шем классе, в начальной школе он был круглым отличником. В пятом классе он решил, что всё что ему было нужно, он уже узнал, и забросил учебу. В каждый новый класс он переходил, едва вытягивая на тройки все предметы, и делал это сознатель- но. Миша не хотел учиться, а хотел заниматься тем, что ему нравилось. Он был замечательным фотографом и освоил это дело профессионально. В девятом классе, его назначили офи- циальным школьным фотографом, и даже выделили под фото- лабораторию специальное помещение — бывший туалет на четвертом этаже. Фотолаборатория Бобы была обклеена плакатами, разными интересными художественными фотками, вырезками из иностранных и отечественных журналов и про- чим. Мы, великовозрастные оболтусы, любили «забуриться» к Бобе в фотолабораторию, чтобы позубоскалить, и пообсуж- дать девчонок на перемене. Кроме того, Боба оказался исклю- чительно талантливым художником, что называется от Бога. Од- нажды, в старших классах, когда я заглянул к нему в гости (он жил неподалёку от школы), то увидел на стене большой порт- рет отца Бобы, работы самого Бобы, мастерски выполненный маслом. Честно говоря, я был поражен, и очень рад за Бобу. Что же сам Боба… Будучи, в общем, добрым мальчиком, он хулиганил по-мелкому в младших классах, любил в шутку поиз- деваться над одноклассниками, особенно нашими записными 22

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО отличниками и активистами в средних классах. А в старших, вдруг полностью переменился. Боба стал не по возрасту мудрым и печальным. Казалось, что он, в один момент, из мальчика сра- зу превратился во взрослого мужчину. Позже, через десять лет, на нашу встречу выпускников-одноклассников приехал дядя с окладистой бородой, и взглядом, умудрённого жизнью старца. Его даже не все сразу узнали… Но тогда, в 1968 году, когда я имел неосторожность прине- сти свои значки «Ленинград» в школу, Мишка очень захотел, чтобы они были не у меня, а в его коллекции. Очень-очень захо- тел. Он, кстати, собирал значки, и его, к тому времени уже до- вольно большая и богатая коллекция, размещалась в специаль- ных дорогих заграничных, с обтянутыми велюром страницами, альбомах. И я мог дать руку на отсечение, что подобных альбо- мов в городе больше не было ни у кого. Я, во всяком случае, не встречал. Бобе были очень нужны мои значки. Наверное, он считал, что без них его коллекция была неполной. Да что там! Эти знач- ки стали бы украшением, изюминкой всей коллекции Бобы. Мишка стал ходить за мной буквально по пятам и клянчить значки. Сначала он давил на то, что мы с ним друзья, а друзья, как известно, должны делиться друг с другом значками. Потом убеждал меня в том, что если я собираю марки, то никак не дол- жен собирать ещё и значки, потому что «это нечестно». Угрожал, что больше никогда не будет со мной дружить, если я не отдам ему серию значков «Ленинград». Но я был непреклонен, потому что серия «Ленинград» нравилась мне самому, а потом, я ведь знал, что папа может расстроиться, если узнает, что я кому-то от- дал его подарок. Однажды Мишка подошел ко мне на большой перемене, и с видом заговорщика отвел в сторонку. Оглянулся по сторо- нам, не подслушивает ли кто, прошептал, что ему удалось «до- стать» целое богатство. А именно, самую первую, самую ценную, и, разумеется, самую дорогую почтовую марку в мире! — Это — «Розовый Маврикий», — громко шептал он мне 23

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ в самое ухо, — таких в мире всего несколько, и те бракованные. Есть ещё «Голубой Маврикий» и «Оранжевый Маврикий»… И он показал мне, аккуратно уложенную в специальный «ма- рочный» прозрачный пакетик, маленькую беззубцовую марку бледно-оранжевого цвета с изображением профиля какой-то тётки. Самое интересное, что раньше, я уже слышал (возможно, даже от папы) о таких марках, о том, что их очень мало, что они очень старинные и ужасно дорогие. Но чтобы у Бобы, вдруг, по- явилась одна из таких марок, было выше моего понимания. И, тем не менее, я её держал в руках, и почти не сомневался, что приятель говорит правду. Во-первых, потому что октябрята ни- когда не врут, а во-вторых потому что был абсолютно уверен, что в Советском Союзе было возможно всё, в том числе, и раз- добыть Первую Почтовую Марку в мире! А Боба продолжал мне что-то нашептывать, в чем-то убеж- дать. Он говорил, что готов отдать мне такое богатство лишь только потому, что сам он марок не собирает. И просит он за эту «ценную редкость» всего лишь каких-то три «вшивых» значка! Честно говоря, я был сбит с толку основательно и окончательно. Всё же, где-то в самой глубине души я сомневался, но мальчи- ком был безотказным. Ему очень хотелось иметь значки «Ленин- град», и он вертел пакетиком с «Розовым Маврикием» перед мо- им носом, показывая оборотную сторону марки с безупречным клеевым слоем. В итоге я сдался. Махнул рукой и согласился. В сущности, этот «Розовый Маврикий» самому мне был ни к че- му, ведь я же собирал «животных». И пусть даже первая марка в мире, если на ней изображен непонятно кто, никак не вписы- валась в мою коллекцию. — Значки при тебе? — деловито осведомился мой друг. Я сказал, что нет, не при мне, но завтра принесу. — Только ты обязательно принеси, — заволновался Боба, — а то мне за эту марку, один знакомый целый альбом значков да- ёт. А другой мой знакомый из клуба филателистов предлагает десять рублей, понял?! Но ведь я же для тебя как для друга, сам понимаешь… 24

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО На следующий день размен состоялся, снова на большой пе- ремене. Боба пересчитал значки, спрятал их в карман, как-то странно усмехнулся и убежал. Весь следующий урок я тупо раз- глядывал маленький желтенький квадратик, ломал голову, поче- му же он называется «Розовый Маврикий», раз желтого, почти оранжевого цвета, в общем, не понимая, зачем он мне понадо- бился… И ещё… мне было очень жаль моих значков, почти до слёз жаль. Вечером дома, я показал марку папе, и сказал, что отдал за неё те значки «Ленинград», которые он мне принес из Всесо- юзного общества филателистов. — Это «Розовый Маврикий», — сказал я, и, не очень уверен- но добавил, — самая ценная марка в мире… Папа, лишь мельком взглянув на марку, внимательно посмот- рел мне в глаза. Потом погладил по голове и мягко сказал: — Тебя обманули, сын. Это не «Розовый Маврикий». Это во- обще не марка. Но не расстраивайся, в мире коллекционеров много нечестных людей, попросту жуликов. В следующий раз будешь повнимательнее. И ещё запомни: потерять гораздо лег- че, чем найти. Всё. Больше папа мне ничего не сказал, а я на следующий день потребовал у Мишки назад свои значки. Но Боба рассмеял- ся мне в лицо, и сказал, что ни за какие коврижки их не отдаст. Мена состоялась — возврата нет, и быть не может, потому что назад вещи никто и никогда не меняет. А ещё через день он смеялся ещё больше, гадливо похрюкивая. Он признался, что эту бумажку вырезал из какого-то журнала, где и прочитал про «первую марку в мире». А клей, самый обыкновенный, с почты, сначала намазал спичкой, а потом равномерно размазал паль- цем. Ещё Боба рассказал об этом в классе, чтобы все наши дру- зья, и, особенно, девчонки, узнали, какой я дурак, и какой лов- кий и умный парень Боба. Как я уже говорил, он и был самым способным, талантливым и развитым мальчиком в нашем классе в то время. Что до меня, то грустил я недолго. Настали другие дни, при- 25

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ шли новые марки, новые книги, новые увлечения. А через несколько лет, когда мне пришлось побывать у Бобы дома, я увидел свои значки на самом почетном месте (только эти три значка на целом листе!) в одном из велюровых альбомов. Я смотрел на них со светлой грустью, но вернуть назад даже не попытался. Почему, не знаю… С тех пор миновала целая жизнь, изменилось всё, кроме, по- жалуй, памяти. В июне этого года, мы с женой поехали на «Вер- нисаж» в Измайлово, где любим побродить среди предметов и вещей Прошлого и Прекрасного, Прекрасного Прошлого, в об- щем. Не могу сказать точно, что меня остановило у этого про- давца значками, но я стал просматривать его «товар», перевора- чивая одну за другой матерчатые планшетки. И… я увидел то, что, наверное, и должен был увидеть через Вечность. Это был один, из той самой серии «Ленинград», значок со Стрелкой Ва- сильевского острова на красном фоне. Я тут же присвоил ему собственное имя — «Красный Ленинград — 68». Вспышка в па- мяти, и всё вернулось! Всё-всё, до мелочей вспомнилось. Я смот- рел на маленький красный прямоугольничек на золотистой ко- лодке, и чувствовал волну какой-то светлой тоски (хорошо, хоть из глаз не закапало), и одновременно, облегчения. Вот он, мой «Ленинград», у меня в руках, оттуда, из 1968 года. Конечно, я его тут же купил. Продавец отдал недорого, но если бы он за- просил две, три цены, или даже пять, я бы купил, не торгуясь. Ибо память бесценна, и её вещественные свидетельства тоже. Я только сказал бывшему коллекционеру, а ныне реализатору, что должны быть ещё два, на что он покивал головой, мол, да, знаем такое дело, но у него не имеется. По приезду домой, я зашел в Интернет, и после недолгих по- исков обнаружил изображение всех трех значков серии. Более того, я узнал, что имеется ещё и другие подобные значки: Стрел- ка Васильевского острова на светло-бежевом и памятник Петру I на черном и зелёном фоне. Очень красивая серия «Ленин- град». Но ещё красивее то, что я о ней вспомнил и начал поиск. Первым из «возвращенных» стал «Красный Ленинград-68» 26

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО СЕРИЯ «ЧЕРЧИЛЛЬ» Так сложилось, что в начале 1970-х годов мы жили в Чехо- словакии, по месту службы папы. Мальчишек моего возраста и немного постарше оказалось немало в нашем военном город- ке, который, впрочем, располагался в черте небольшого города Крнов, что в Северной Моравии. Мы как-то быстро привыкли к своему «особому» положению, и почти не замечали того, что находимся в другой стране, поскольку образовался свой ма- ленький мир, где нам, детям офицеров и сверхсрочников было, в общем, уютно и комфортно. Среди множества увлечений, занятий, игр, и, собственно учебы в школе, коллекционирование почтовых марок занимало особое место, поскольку считалось безопасным и развивающим, с точки зрения взрослых. Для нас же это было увлекательно, ро- мантично и безумно интересно. Потому что марки, которые мы собирали, в большинстве своём были сплошь «не советскими». То есть, те что можно было купить в газетных киосках и неболь- ших магазинчиках Крнова. Нет, конечно, марки из Советского Союза тоже присутствовали, и в немалом количестве — всё же это были времена социалистического лагеря, Варшавского дого- вора и всего такого прочего, а слова «дружба» и «фройншафдт» значили гораздо больше, чем просто слова. Итак, мы собирали марки. Обменивались, обсуждали, оце- нивали, в общем, были заняты «полезным» делом, в свободное от учебы и других развлечений время. В основном марки соби- рались по темам, самыми популярными из которых были, ко- нечно, «животный мир» и «спорт». Когда и у кого в коллекции появилась первая марка с изображением Черчилля, вспомнить невозможно. Однажды она просто возникла у кого-то в аль- бомчике, и сразу же привлекла внимание всех остальных юных коллекционеров. Толстый Черчилль смотрит с этой марки ис- подлобья (мол, со мной, дети, шутки плохи) и протягивает руку со своим фирменным (как мы узнали потом у взрослых) же- стом — раздвинутыми в стороны указательным и средним 27

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ пальцем, в виде латинской буквы V, то есть, знака «виктории», значит, по-нашему, победы. В строгом черном костюме, с буль- дожьей челюстью, отвисшими щеками и грозным, колючим взглядом. В общем, настоящий Черчилль. Марка крупная, ром- бической формы, очень яркая и красивая. По левую сторону указана страна–производитель UMM AL QIWIAN, потом её сто- имость, непонятная для нас 5R, и какая-то надпись по-арабски с правой стороны. Отличная марка. Своей оригинальностью она выделялась на фоне других марок в альбоме у этого маль- чугана. Он же и рассказал, что недавно видел в киоске на окраине города ещё и другую марку очень похожую на эту. Всем стало понятно, что это не единичная марка, а существует, наверное, целая серия. И марок в ней гораздо больше, чем две, три или даже четыре. Началась «Большая Охота на Черчилля», то есть, поиск ма- рок из серии, которую мы про себя прозвали просто «Черчилль». Очень скоро юные коллекционеры узнали, что целиком и сразу всю серию достать невозможно. Каждая марка появлялась в единственном экземпляре в маленьких пакетиках вместе с другими марками, и надо было купить весь пакет ради одной этой марки. Но оказалось, что так даже интереснее. Не беда, что другие марки из пакетиков были разнотемные, невзрачные и интереса для нас не представляющие. Постепенно ажиотаж возрос настолько, что за «Черчиллем» стали охотиться все ребята, даже те, кто вначале выказывал своё равнодушное отношение к новой серии. И даже «значкисты», так мы называли тех, кто собирал значки, и «медалисты», соби- ратели подарочных медалек. Юные коллекционеры, по двое, по трое и поодиночке бродили по городу, изучая содержимое газетных киосков и магазинчиков города в поисках «Черчилля». «Черчилль» стал своеобразной валютой и мерилом ценности для всех остальных марок, поскольку ценился гораздо выше. На одну, новую марку из серии «Черчилль» можно было выме- нять целую серию с животными или спортивную, выпущенную в Болгарии, Польше или Монголии. 28

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО «Черчилль» шёл постепенно. Главной маркой в серии счита- лась та, на которой были изображены главы делегаций госу- дарств антигитлеровской коалиции: Сталин, Рузвельт и Черчилль позируют фотографам во время Ялтинской конференции 1945 года. Но и остальные марки были тоже весьма необычны- ми и очень интересными. Казалось бы, на первый взгляд, в них ничего необычного не было. Так, просто фрагменты, фотографии из жизни Черчилля. Но в том-то и дело, что это были времена «холодной» войны, и нам было понятно, что в Советском Союзе серию марок, посвященную одному из главных противников ми- ра во всем мире достать просто невозможно. Мы, несмотря на наш юный возраст, были уже пионерами, и прекрасно разби- рались в политике. Особенно в международной, которую уве- ренно проводила в жизнь коммунистическая партия. Но… тем интереснее была для нас серия «Черчилль». Вот он, в галстуке-бабочке, с двумя массивными золотыми цепочками на пузе и толстой сигарой в левой руке, где-то сидит и улыбает- ся нам. А вот марка, где он в шубе, расположился на заднем си- дении машины. Рядом с ним какая-то тётка, наверное, жена. Правда, кто-то из ребят доказывал, что это — английская коро- лева, хотя, с другой стороны, что им делать вдвоем в одной ма- шине? У английской королевы что, своей машины нет? На следу- ющей марке Черчилль один, на морском побережье, перед ним мольберт, рядом на столике кисти и краски. Оказывается, Чер- чилль был ещё и художником. Он сидит к нам спиной, очень за- нят рисованием. Так же со спины мы его видим на следующей марке. Черчилль, в плаще, в шляпе и с палочкой (наверное, уже очень старый) прогуливается по песочку, возможно куда-то ухо- дит. А вот на этой марке, Черчилль в мешковато сидящем на нем костюме военного покроя и в военной фуражке, рядом с двумя высокопоставленными генералами. Один из них, определенно из войск специального назначения, поскольку в берете, какие обычно носят десантники. Ещё одна марка: Черчилль и какой-то серьезный государственный деятель, скорее всего, американ- ский, сидят в креслах на кирпичной веранде и греются на сол- 29

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ нышке. Завершают серию две марки, посвященные прощанию с премьер-министром. Общий внутренний вид большого собора, с гвардейцами в почетном карауле у большого креста. На по- следней, и наверное, самой необычной марке серии, строгие и печальные люди, скорбно и сосредоточенно несут на плечах гроб, укрытый британским флагом. Черчилль умер. Мы тогда толком так и не разобрались, сколько же всего марок в серии. Дособирав до десяти, решили между собой, что их должно быть десять. Во-первых, ровный счет, а во-вторых, что может быть ещё такого интересного про Черчилля, что можно изобразить на почтовых марках? Мне, во всяком слу- чае, удалось собрать десять марок из этой уникальной и, как потом выяснилось знаковой для меня, серии. Какие-то из ма- рок я покупал в пакетиках, некоторые удалось обменять у дру- зей-коллекционеров. Серия была, конечно, замечательной, и в общем-то выбивающейся из наших детских представлений об интересах в филателии. Тогда мы не могли причислить её ни к какой области или теме, которыми увлекались. Если бы я продолжил заниматься коллекционированием марок, то воз- можно, начиная с этой серии, стал бы собирать марки, посвя- щенные разным великим людям. Например, ученым (в СССР выпускалось много таких марок), может быть, художникам, об- щественным деятелям, и конечно, писателям. Но тогда этого не произошло, и серия, посвященная Черчиллю, осталась един- ственной в моей коллекции, выпущенной в память об одном из величайших людей двадцатого века. Потом мы уехали в Союз, где я ещё некоторое время, совсем недолго собирал марки. Главным образом ещё и потому, что мой папа был очень серьезным коллекционером. Все это время се- рия находилась в одном из моих альбомов. Но потом, как-то ти- хо и незаметно исчезла. Она ушла, и, как будто ушло всё, что было с ней связано — обмены, радость от приобретения очеред- ной марки, поиски и путешествия по газетным киоскам малень- кого заграничного городка. Позже я узнал, что папа обменял её на другие, нужные ему 30

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО марки, когда я охладел к филателии. Папа коллекционировал марки по теме «Космос», принимал активное участие в город- ских, республиканских, и даже, всесоюзных выставках. Он часто занимал призовые места на этих мероприятиях, получал памят- ные именные медали. Именно тогда, а это была уже середина семидесятых, серия «Черчилль» растворилась в пространстве. Честно говоря, я не очень расстроился, потому что к тому време- ни, у меня появилось много новых увлечений, главными из кото- рых были рок-музыка, книги, девочки… И, может быть, она чем- то помогла папе. Во всяком случае, я на это надеялся. Прошли годы, десятилетие, несколько десятилетий. За это время многие воспоминания покрылись толстым слоем пыли, поросли мхом, а вот о серии «Черчилль» остались яркими и глу- бокими. Среди некоторых других, дорогих для меня воспомина- ний. Более того, серия засветилась, подала знак, позвала из глу- бин памяти. Где-то в начале десятых годов нового века, я начал поиск, а точнее, возобновил охоту на «Черчилля», интересуясь на бло- шиных рынках в Москве, других российских городах, в зару- бежных поездках. Понятное дело я её нигде не нашел, ведь всем известно, что когда ищешь какую-нибудь нужную вещь, она специально куда-нибудь прячется, чтобы искатель прило- жил максимум желания, усилий и терпения. Ни один коллекци- онер, у кого я интересовался, не то что не мог ничего мне ска- зать, но никогда и не слышал о такой. Мне кажется, что тогда, в семидесятые, она в Советский Союз так и не попала, хотя, возможно я и ошибаюсь. И всё же, серия «Черчилль» должна была ко мне вернуться! В один из счастливых вечеров, я обнаружил её в Интернете, по своему запросу, сразу на нескольких сайтах. Более того, была размещена фотография всей серии, которую я тут же скачал и сделал заставкой рабочего стола на компьютере. Это было, на- верное, немного больше, чем просто счастье. Вспышка, взрыв, землетрясение, конечно без жертв! В области сердца что-то за- ныло, воспоминания обрушились водопадом. Я чётко увидел пе- 31

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ ред собой и военный городок в Северной Моравии, и ребят — коллекционеров, и киоски, да и все остальное. Я немедленно сделал заказ, оплатил его через сбербанк России, и менее чем через две недели получил плотный кон- верт с планшеткой внутри. Вот она, вся серия «Черчилль» у меня на столе, в отличном состоянии, «чистая», то есть, нега- шеная. И, кажется, что-то ещё… Вознаграждение за долгие по- иски, за верность выбранному пути, за… в общем, за что-то ещё. Блок! Большой блок к серии, тоже ромбической формы с двумя беззубцовыми марками, повторяющими две марки из самой серии с зубцами. Там, на фоне Биг Бена и Вестмин- стерского моста, Черчилль с жестом «Виктория», и сцена про- щания в соборе, с гвардейцами в почетном карауле. Значит, всего их тринадцать! То есть, конечно, двенадцать плюс сам блок. Под «Черчилля» я специально купил новый альбом в Центре международной почты на Варшавке, и вот сейчас сижу и смотрю на свою серию. У каждого из нас в жизни имеется что-то самое важное, са- мое ценное, что невозможно измерить деньгами. Может быть, эта серия, а главное, воспоминания о том, что с ней связано — что-то из этого. Что могло, но всё-таки не растворилось, не ис- чезло во времени и в пространстве. Вот, в общем-то, и всё. ИСКАТЕЛИ ИЛИ ПОЛНАЯ ПЕРЕДЕЛКА Литературным произведением, которое стало переходным от детского к юношескому чтению в моих литературных изыска- ниях, можно, пожалуй, считать фантастический роман Зиновия Юрьева «Полная переделка». Его напечатали в сверх популярном издании середины 70-х годов — литературном альманахе «Иска- тель». Тогда он выходил с периодичностью раз в два месяца как приложение к журналу ЦК ВЛКСМ «Вокруг света» и пользовался бешеной популярностью у любителей фантастики и приключе- 32

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО ний. Причем, печатали, как правило, в основном произведения современных отечественных и зарубежных авторов. «Искатель» был бестселлером того времени сам по себе, и в нашем городе его найти было практически невозможно. С боем доставшиеся номера, читали и перечитывали, давали чи- тать друзьям и знакомым. И зачитывали, не то что до дыр, до от- дельных листочков, на которые альманах просто рассыпался, поскольку был в мягкой бумажной обложке и, довольно неваж- но склеен. Тем не менее, само издание было просто исключи- тельным, начиная с содержания, заканчивая очень талантливо выполненными иллюстрациями к произведениям и красочным оформлением обложек каждого номера. Однажды папа принес с работы (он тогда работал в агент- стве «Союзпечать») целых четыре номера «Искателя» за 1975 год. Разумеется, я был на седьмом небе от счастья и на время даже забыл о тех книгах, которые читал на тот мо- мент. Сначала я прочитал все короткие фантастические расска- зы, оставив «на потом» приключения, всё же фантастика для ме- ня всегда была на первом месте. Но к «большим» вещам (в этих номерах были и повести и романы) я приступил не сразу. Всегда получалось так, что наступал момент, когда появлялось чувство, что вот, именно сейчас я должен взяться за то или иное крупное произведение. И тогда я полностью «уходил», погружался в но- вый, неведомый мир. Так было, когда я читал книги Александра Беляева, Герберта Уэллса, Артура Конан Дойла. Четвертый номер «Искателя» открывал роман Зиновия Юрьева «Полная переделка». Я бегло пролистал его, выхватывая с каждой страницы по две-три фразы, по абзацу. Сначала мне показалось, что в «Полной переделке» мало собственно фанта- стического, скорее это напоминало детектив. Я отложил, было, его в сторону, но папа, который уже прочитал книгу, сказал, что вещь просто великолепна. И не столько сюжет, сколько сама идея и то, как роман написан. Папа сказал, что автор — настоя- щий мастер, и добавил «не оторвешься». Слово и мнение папы для меня всегда были самыми автори- 33

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ тетными и самыми значимыми, хотя он никогда не пытался меня в чем-то убедить, ни тем более, заставить что-то полюбить, чем- то увлечься. Просто мне казалось, что папа знал и умел очень многое из того, о чем имели очень отдаленное представление отцы многих моих приятелей и знакомых. Увлечения же самого папы (а он был очень увлекающейся натурой) были весьма раз- нообразными, среди которых особое место занимали фотогра- фия, домашнее любительское кино, филателия, джаз и классиче- ская музыка. И я, конечно, тут же взялся за «Полную переделку». А прочи- тав три-четыре страницы, оторваться уже не мог. Потому что это была не просто фантастика, а «убойная» по тем временам вещь, и действительно написана не просто легко, с юмором, а так, что хотелось читать ещё и ещё, и перечитывать заново уже прочи- танные отрезки и целые главы. Первую часть романа я просто «проглотил». Вторая же, заключительная часть должна была быть в пятом номере, и я не мог дождаться, когда он выйдет. Я уже успел два или три раза перечитать первую часть и даже вы- учить наизусть некоторые, особенно понравившиеся мне места. Уже зная, что книга, если дать её почитать кому-нибудь из друзей, не всегда возвращается, я, как мне ни хотелось поде- литься радостью от этой вещи с приятелями, всё же держался, и никому «Искатель» не давал. Наконец настал день, когда пришел долгожданный пятый номер. Не отрываясь, и по-моему, за один вечер, я прочитал вторую часть романа. Она показалась мне чуть менее интерес- ной, чем первая, но в целом, роман стал для меня «суперхитом» среди всех, прочитанных к этому времени книг. Я ещё два раза перечитал роман целиком и спрятал эти номера «Искателя» сре- ди самых дорогих мне, любимых и ценных книг. Но в общем, я с ним не расставался до самого окончания школы, а в старших классах интерес моих друзей и приятелей (кроме одного-двух) к чтению почти пропал. Видимо они посчитали, что всё интерес- ное в своей жизни они уже прочитали. После окончания школы я поступил в военное училище, 34

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО а папа в этот год ушёл. Ушёл совсем молодым, и к моему боль- шому сожалению, нам так и не удалось поговорить как мужчине с мужчиной. Или, например, обсудить «по-взрослому» роман «Полная переделка»… В моих воспоминаниях он навсегда остался мужчиной, а я мальчиком. Однажды, когда я уже учился на втором курсе, возвращаясь из каникулярного отпуска, я решил взять с собой «Полную пере- делку». Захотелось вновь оживить не такие уж далёкие и прият- ные воспоминания. Тем более, что в моей жизни как раз и про- исходила «полная переделка». Собственно, обучение в военном училище и было переделкой мальчика в мужчину. Во всяком случае, нам об этом постоянно напоминали наши командиры. «Искатели» лежали у меня в прикроватной тумбочке, я ча- стенько их перелистывал перед сном, иногда брал с собой в ка- раул или на выездные полевые занятия. Как-то в «личное время», после длинных споров и обсужде- ний прочитанных книг, просмотренных фильмов, я всё-таки не удержался и дал почитать «Полную переделку» одному мое- му приятелю, Игорю по прозвищу Гораций. Говорить он умел много и складно, весьма неплохо разбирался в живописи, джазе и рок-н-ролле, и всё время рассказывал какие-то небылицы. Друзьями мы, конечно, не были, просто однокашниками с кое- какими общими интересами. Например, поискать приключений в увольнении, у девчонок в общежитии торгово-экономического института. Но мне казалось, что именно Гораций, а не кто-ни- будь другой сможет по достоинству оценить роман. Не знаю, оценил он его, или нет, но только своих «Искателей» я больше так и не увидел. Они ушли, как всегда уходят дорогие, но не оцененные по праву, вещи, обиженные нами друзья, де- вушки, которых любили недостаточно сильно — тихо и незамет- но. Вот, казалось бы, они где-то были рядом, а вот уже и нет. Гораций ничего не говорил ни о романе, ни об «Искателях». А после двух или трёх моих напоминаний, он разозлился и до- вольно грубо заявил, что я его «достал», и что он вообще не зна- ет, о чем идет речь. 35

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ Всё. Конец истории? А вот и нет. Слишком дороги были для меня воспоминания связанные с «Искателем» и не только. Воспоминания о папе, ко- торый мне принес альманах и научил его читать, о тех временах когда… в общем, ещё до «полной переделки». В дальнейшем, я как ни пытался, как ни старался, но так и не смог найти ни самого романа, ни приложения к журналу ЦК ВЛКСМ «Вокруг света». Они ушли надолго из поля зрения, но из сердца никуда не делись. Всегда были где-то рядом, да и сейчас тоже. Вот она, вся подборка «Искателя» за 1975 год, цела и невредима, почти новая. Я уже перечитал роман (не пом- ню в который раз) через сорок лет, и он ничуть не изменился, для меня во всяком случае. Может быть, кому-то он и покажется устаревшим по нынешним представлениям, но только не для ме- ня. Потому что этот роман — часть моего существа, моей души, моего прошлого, а значит, и настоящего. И, надеюсь, будущего. Интернет, вот кто стал моим главным помощником и другом в старинной славянской игре «А ну-ка, отыщи!», правила которой просты: надо постараться разыскать и вернуть пропавшие в раз- ные периоды жизни дорогие сердцу вещи, предметы, и конечно, книги. Однажды я набрал в поисковике «Яндекса»: «Зиновий Юрьев, роман „Полная переделка“», и, о чудо! — он оказался оцифрованным. Разумеется, я тут же, его скачал в электронном виде. А потом сделал запрос: «Журнал „Искатель“ за 1975 год». Один из книголюбов (наверное, как и я, родом из детства), ото- звался и написал, что есть у него такая радость, и даже в ответ на моё письмо прислал фото всех номеров «Искателя» за 1975 год. Я, не раздумывая, отправил ему деньги под честное слово, и через две недели в нашем почтовом отделении получил то, что когда-то, как мне казалось, безвозвратно потерял. 36

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО БИДСТРУП ВОЗВРАЩАЕТСЯ В начальной школе я дружил с одним мальчиком, Юрой Бла- годырём. А точнее, мы были друзьями-сопрениками, поскольку часто ссорились, а иногда даже дрались. Тем не менее, дружбу ценили, как могут ценить её мальчишки в семи-восьми летнем возрасте. Однажды, заигравшись на перемене, мы подрались и пере- вернули поднос со стаканами молока. Молоко приносили в класс из школьной столовой на каждой большой перемене, чтобы мы росли здоровыми и крепкими, как того требовала со- ветская школа. Поднос стоял на столе учителя, Лидии Никифо- ровны, и молоко залило всё, что было на столе — классный жур- нал, тетрадки, ещё какие-то документы… Нас, конечно, выгнали с уроков. И мы, как лучшие друзья отправились в кинотеатр им. Чкалова, находившийся в парке через дорогу от школы. Как раз успели на последний утренний сеанс… А один раз, когда мы гоняли вверх-вниз по широкой школь- ной лестнице, Юрка не удержал равновесия, и кубарем скатился на пролёт второго этажа, пробив при этом застеклённую дверь правой рукой. Порезы были довольно глубокими, и его тут же отправили в травпункт, который также находился неподалёку от школы. Что-то подобное происходило частенько, но мы всё же, оставались хорошими приятелями. Однажды Юрик пригласил меня к себе домой после уроков. По дороге мы болтали о всякой всячине. Он рассказывал, что друг его папы работает в Африке, и обещал привезти в подарок живого львёнка. И, если вдруг не получится львёнка, то тогда тигрёнка. Ещё он говорил о том, что у него, а точнее у его папы в кабинете есть много очень интересных, но взрослых книг, ко- торые папа ему читать пока что не разрешает, но потом, он их обязательно прочтёт. А ещё он сказал мне (очень загадочно, по- чти шепотом): — Я покажу тебе Бидструпа. Ты такого никогда не видел! Я понятия не имел, что такое «бидструп», но Юрик умел за- 37

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ интересовать, потому что уже тогда он был, наверное, самым интересным человеком в нашем классе. Во всяком случае, для меня. Так, в гостях у школьного друга я узнал, кто такой Херлуф Бидструп и впервые увидел четырехтомное издание его работ. В свободную продажу, насколько я понимаю сейчас, они в на- шем городе просто не поступали. Папа Юры был каким-то важ- ным работником обкома партии, а в те времена редкие и цен- ные книги могли появиться только у очень важных, таких как он, сотрудников. Юрка сначала показал мне эти книги, а потом и дал два тома из четырех, чтобы я посмотрел их дома, в «спо- койной обстановке». Сказать честно, я был восхищён работами мастера, и как теперь принято говорить, «подсел» на работы Бидструпа — как отдельные рисунки, так и «рассказы в картин- ках», и он навсегда закрепился в моей памяти. Книги находились у меня несколько лет, и я время от време- ни, очень внимательно и с большим удовольствием пересматри- вал их. Уж больно неординарно и нестандартно было всё, что делал Бидструп. Хотя в те времена, жанр карикатуры, шаржа бы- ли очень даже в моде. Чего стоил только один журнал «Кроко- дил»! Почти в каждой советской газете, и даже в газете «Прав- да», которую мы выписывали, как правило, в каждом номере были политические карикатуры. Я их вырезал и собирал в спе- циальную тетрадку. Тогда же, вместе с Бидструпом, Юра дал мне любимую книжку всей советской пионерии, «детский детектив» (по опре- делению В. С. Высоцкого) — «Старик Хоттабыч», который, я, ра- зумеется, прочитал сразу. Когда мы оканчивали школу, Юра по- просил вернуть Бидструпа. Мне было очень жаль расставаться с полюбившимися мне книгами, но я их вернул, а «Хоттабыча» Юра мне оставил в подарок. Книга до сих пор хранится в моей домашней библиотеке. В дальнейшем я часто вспоминал работы великого художни- ка. А точнее, с тех пор, Бидструп стал для меня самым любимым художником-карикатуристом. Долгие годы не мог найти не то 38

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО что книг с его работами, но и просто его отдельных рисунков, например, в каком-нибудь журнале. Однажды, где-то в начале девяностых, я зашёл в Дом книги на Новом Арбате, и в букинистическом отеле увидел тот самый четырёхтомник, что однажды мне показал Юра Благодырь. Я был на седьмом небе от счастья, но когда продавец назвала це- ну, то понял, что моей тогдашней получки как раз хватит, но жить целый месяц будет просто не на что. Некоторое время я всё ещё хотел собрать денег и купить книги, однако в тот раз мне так и не удалось осуществить свою мечту. И вот, в середине первого десятилетия нового века, у одного моего сотрудника из подчиненной организации (в которую я приехал с проверкой), я увидел в кабинете сразу две крупно- форматные и очень хорошо оформленные книги с работами Бидструпа, издания 2005 года. Товарищ сказал, что у него рабо- тает паренёк, которого зовут Ваня Пырьев (прямой потомок того самого Ивана Пырьева). А родители Вани трудятся в Издатель- ском доме Мещерякова, который среди много прочего, осуще- ствил издание двух больших альбомов «Херлуф Бидструп. 200 лучших работ». Юрий (так звали сотрудника, и мне кажется, что это был ка- кой-то Знак, поскольку, мой Юра, к тому времени, и к большому моему сожалению уже покинул наш мир), заметив, что издание меня весьма заинтересовало, тут же передарил мне «от Вани, с уважением» обе книги. Деньги Юрий Анатольевич брать нао- трез отказался. И это оказался для меня, поистине, Очень Доро- гой подарок. Наверное, в определённом смысле, главный пода- рок десятилетия, а то и больше… Бидструп вернулся! Но, как выяснилось позже, лишь начал своё возвращение… Через несколько лет я нашел в интернете, и скачал некото- рые работы мастера в электронном виде. Я хотел даже исполь- зовать кое-какие сюжеты, и даже не сюжеты, а персонажи для оформления своей книги миниатюр и афоризмов «Каланча и Лягушки». Но, сначала мой друг Филин, а потом и в Москов- 39

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ ской городской организации Союза писателей мне сказали, что этого делать не надо. «Кто такой Бидструп, и кто такой ты?» — спокойно и убеди- тельно рассуждал Филин. Он считал, что для Бидструпа это будет унижением, поскольку вставлять рисунки великого и признанно- го художника в «непонятно что», имея в виду мою будущую кни- гу — это просто «жесть»! А в Союзе писателей один очень заслуженный литератор, выразил мнение, что это может повлечь за собой неприятности, поскольку вопрос использования работ Бидструпа ни с кем не согласован (имеются в виду датчане: родственники, владель- цы прав, издатели и проч.). «Найди лучше какого-нибудь нашего „мазилу“, и пусть себе рисует!» — сказал мне старый литератор. Примечательно, что я про себя иногда называл «Хоттабычем» этого талантливого и доброго человека, и это, наверное, ещё один Знак от Юры. Настоящее (и окончательное) возвращение Бидструпа, того самого в четырех томах (издательство «Искусство», Москва, 1968 год), что был у Юры, состоялось 10 мая 2014 года, когда я нашел его на «Вернисаже», в отличном состоянии, у одной бабу- си. Я купил его без раздумий, сразу. Теперь, он в моей библиотеке на почетном месте, и надеюсь навсегда, вместе со мной. Как и воспоминания о Юрике Благодыре, и о том, что мы ко- гда-то вместе бегали по школьным лестницам. ПОЛЬСКИЕ ДОИСТОРИЧЕСКИЕ ЖИВОТНЫЕ Эта серия польских почтовых марок была у меня в детстве. Я тогда собирал марки, в основном, с изображениями живот- ных. В то время это было поголовным увлечением, марки соби- рали почти все мои знакомые, кроме самых лучших друзей. Хотя иногда и они интересовались, почему это занятие пользу- ется такой популярностью. Но их интереса хватало, как прави- ло, ненадолго. 40

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО Я же собирал марки ещё и потому, что мой папа был филате- листом. Настоящим коллекционером — интеллектуалом. Он вы- писывал журнал «Филателия СССР», делал подшивки, из номе- ров, тщательно и аккуратно «изучал проблему», был членом Всесоюзного общества филателистов. Во времена «железного занавеса» и холодной войны, он без опаски переписывался с коллекционерами из-за границы, обменивался с ними марка- ми по почте, и география была очень широкой: Европа, Азия, Африка, и даже, Австралия. Папе удалось собрать великолепную коллекцию по теме «Космос». Он часто брал меня с собой на «заседания» городского клуба филателистов, где собирались, так же и нумизматы, фалеристы и прочие. В те времена, занятие это для ребенка было, безусловно, интересным и, конечно, по- лезным. Я собирал «фауну», а папа руководил процессом и, на- сколько это было возможно, направлял его. Но… как в любом деле или увлечении, взрослом или дет- ском, в коллекционировании марок, среди моих коллег во дво- ре и в школе существовало нечто, напоминавшее соревнование- соперничество. Однажды парочка ребят из нашего двора, тоже коллекцио- неров, но немного постарше меня, посмотрев мой альбом, как- то, криво ухмыляясь, сказали, что «всё это не то». Я сначала не понял, что значит «не то», потому что знал, что марки у меня были очень красивые, в очень хорошем состоянии, и среди них имелись достаточно редкие экземпляры, выпущенные в афри- канских французских колониях. Эти марки в филателистических кругах так и назывались — «колонии». Они печатались способом металлографии, и на вид были очень дорогими и экзотическими. И мои «приятели» пояснили, что означало «не то». Дело заклю- чалось в том, что я не сам достал (выменял, купил, украл) эти марки, а «тебе их отдал твой батя». Я был сбит с толку, потому что в этом они были совершенно правы. Многими, особенно ценными марками, пополнил мою коллекцию папа. А раз так, продолжили добивать меня товарищи, то значит, не я сам со- брал коллекцию. И, следовательно, это «не честно». Вот что зна- 41

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ чит, «не то». Я был очень расстроен, логика их рассуждений мне была по- нятна, и я не знал, что на это ответить. Я думал об этом остаток этого, и весь следующий день. А потом пришёл к папе, протянул ему альбом и сказал, что не буду больше собирать марки. Папа спокойно выслушал меня и сказал: — Твои ребята так сказали потому, что у них нет таких ма- рок. Это — обыкновенная зависть, ты что, не понимаешь? — Но ведь они правы, — печально сказал я в ответ. — Ведь я же не сам их собирал, правильно ведь? А это нечестно… Папа немного помолчал, потом улыбнулся и сказал: — Эти марки — твои. И совершенно неважно, как они стали твоими, если они появились в твоей коллекции честно, то есть, если ты никого не обманул и не украл их. Это — раз. А второе, если ты будешь слушать кого попало, то никогда не добьешься чего-то значительного в своей жизни. Выбрось из головы и стой на своём. Отстаивай своё мнение. Борись за себя. Я неуверенно взял альбом, но мои филателистические на- строения были на какое-то время основательно подпорчены. Потом всё как-то успокоилось, и главным образом потому, что те мои товарищи потеряли интерес к маркам. А потом я и вовсе за- был об этом разговоре. Одной из моих любимых серий, и по-моему, её для меня у кого-то выменял папа, была польская серия 1965 года «Дои- сторические животные». Около десятка «чистых» (в смысле «негашёных»), довольно крупных марок с горизонтальным и вертикальным расположением рисунков, в отличном качестве. На марках были изображены, как мне казалось, все известные виды животных, существовавшие на Земле «за миллион лет до нашей эры». Сквозь толщу лет и массу бесполезных событий я хорошо запомнил, как выглядела эта серия. Доисторические животные были воспроизведены не детально, как реконструкции, а просто, как красивые рисунки: стегозавр, динозавр, ихтиозавр и другие. Для ребенка — в самый раз, и яркость расцветки, и размеры. Я 42

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО любовался этой серией, показывал её другим ребятам, но, ко- нечно, понимал, что серия не очень ценная, поскольку Поль- ша — страна из социалистического лагеря очень близкая, и очень дружественная. Тем не менее, я узнал, что такие марки были не только у меня, но и у других ребят, у кого-то полная се- рия, у кого-то нет. С этими марками я не связываю больше никаких воспоми- наний, кроме ощущения близости детства, чистого ребячьего интереса и почти счастья от обладания такими красивыми мар- ками. Поэтому, серия «польские доисторические животные» за- помнилась мне больше других по теме «фауна». Она осталась в Прошлом, затерялась на перекрестках времени, где-то на ру- беже 60-х и 70-х годов прошлого века, как впрочем, и многие другие вещи, которые доставляли радость и были частью жиз- ни… Прошла вечность, и я сначала вспомнил, а потом и нашел эту серию. Вот она, в моем новом альбоме, который я купил по случаю возобновления своего увлечения филателией. Во всём своем блеске, полноте (их оказалось ровно десять) и красоте, серия снова со мной. Неизвестный друг выложил её в Интернете, мы связались с ним, я оплатил и марки и пересыл- ку, и вот, далекое стало чуточку ближе. И главное, я достал её «честно», как когда-то учил меня папа. Возможно, кто-нибудь сочтёт, что всё это — просто чепуха, кто-нибудь скажет, что старый дурак впал в детство, да много чего можно сказать с незлобивой издёвкой, прочитав это. И я не буду спорить, потому что у каждого в жизни свое — «что-то самое важное». Для меня, порой, это мысленно вернуться в Про- шлое, ещё раз пережить ощущения, а главное, взять с собой в дальнейшее путешествие во Времени кусочек детства. Других интересуют более осязаемые, насущные и необходимые вещи — деньги, автомобили, кайф и ещё что-то. Я же говорю, открывая альбом: «С возвращением домой». 43

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ МОЙ ГУЛЛИВЕР Когда я учился в шестом классе, одним из моих самых одиоз- ных и самых опасных одноклассников был второгодник Валера Рыбак. Разумеется, он был хулиганом, и проживал в самом хули- ганском районе города — Дубово. Рыбак был на голову выше всех остальных ребят, и выглядел гораздо старше. Само собой он уже курил, пил вино, а также водил дружбу с подозрительными личностями, что периодически околачивались в школьном дворе. Человеком он был отчаянным и, в некотором смысле, храбрым. То есть, мог во время большой перемены смотаться в ближайшее кафе «Струмок», где пропустить стаканчик сухого. У продавцов не возникало ни малейших сомнений, что перед ними совершен- нолетний. В классе у него было трое приятелей, и эта шайка заво- дила свои порядки. Остальные их побаивались, и старались не связываться. В то время наш класс не был самым лучшим сре- ди всех шестых классов, но, как принято говорить, предпосылки к этому были. А когда после восьмого класса, Валера Рыбак окон- чил свои «учебные страдания», и вместе с некоторыми другими не очень успешными учениками отправился осваивать высоты профессионально-технического направления, класс сначала спо- койно вздохнул, а потом взял курс на первенство в школе по всем показателям. К тому же, примерно треть класса были детьми разного уровня начальников и руководителей в нашем городе. Влиятельные родители как могли, помогали школе, что особенно ценилось администрацией. Но тогда, в шестом классе, всё было по-другому. В то время я уже достаточно серьёзно увлекался книгами, и не только чте- нием, но и их коллекционированием. Однажды я увидел у Ва- леры книгу «Принц и нищий» Марка Твена. Я взял её в руки, и почувствовал тёплую волну, исходящую от томика. Я знал об этой вещи, мне как-то рассказывал о ней папа, но в нашей домашней библиотеке её не было. Кроме того, я к этому вре- мени уже несколько раз перечитал «Приключения Тома Сойе- ра». Моя заинтересованность не ускользнула от намётанного 44

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО и опытного взгляда Рыбака. Он тут же предложил мне её про- дать, ровно за восемьдесят одну копейку, то есть, по номиналу. На следующий день я принёс требуемую сумму, но Валера за- просил в качестве дополнительной платы «за услугу» ещё два- дцать копеек и метательный дротик для игры в дартс, который у меня был, а у него, соответственно, нет. Я согласился, и сдел- ка была совершена. Весь урок я поглядывал на обложку книги, млея от удовольствия. Кроме, собственно, романа «Принц и ни- щий», в книге были ещё некоторые рассказы, которые я рань- ше не читал. А на большой перемене Рыбак вызвал меня за мастерские, где обычно курил со старшеклассниками, и де- ловито раскуривая сигарету «без ниппеля» поинтересовался, нужны ли мне ещё книги. Я обрадовался… Конечно, нужны! И на следующий день у меня появились два тома сказок Ан- дерсена, сборник фантастических произведений Александра Беляева. А ещё через день, Валера принёс «Путешествия Ле- мюэля Гулливера», 1955 года издания, из серии «Библиотека приключений» с иллюстрациями Жана Гранвиля, объемом 430 страниц, в обложке темно-синего цвета. Я был счастлив, оттого что столько хороших и ценных книг у меня появилось за такой короткий срок. Потому что в те времена, хорошие книги были большим дефицитом. Народу хотелось книг, но в книжных магазинах была сплошь партийно-политическая и военно-мемуарная литература, а также произведения совре- менных советских писателей о трудовых свершениях рабочих и колхозников, в стиле «социалистического реализма». Правда, где-то через месяц, некоторые из книг, что я приоб- рёл у Рыбака, пришлось вернуть. Видимо, Валера взял у кого-то «почитать», и продал, а потом от него потребовали книги вер- нуть. Но «Гулливер» остался у меня, и «просуществовал» дома до 1988 года. Когда я бывал в отпусках, то непременно брал книгу в руки, листал, перечитывал кое-какие главы. Эта книга, сама по себе как-то притягивала, что-то в ней было такое, что завораживало, переносило в другие измерения… А в 1988 году, в один из своих приездов к маме, я женился. 45

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ Среди всего необходимого при подготовке к свадьбе, мне нужно было купить памятный, «свадебный» подарок для невесты, а де- нег не хватало… И я отнес в букинистический магазин в центре города, где раньше располагался магазин «Военная книга», сво- его Гулливера и два очень старых тома Александра Беляева. Книги купили сразу (в магазине было много покупателей), и мне показалось, что я сильно продешевил. Я бросился за но- вым обладателем моих книг, бежал за ним по улице два кварта- ла, и униженно просил набавить ещё «хотя бы трояк». Если мне не изменяет память, он и дал три рубля, только, чтобы я отстал. Так мой Гулливер от меня ушёл, и я потом очень сожалел, что настолько просто расстался со своей памятью. Конечно, подарок для моей невесты, а потом жены, вещь очень важная и нужная… Ради такого дела, вообще ничего не жаль! Но Гулливера, всё же, отдавать не стоило. Надо было найти другие пути решения во- проса. Например… занять у кого-нибудь денег. Потом прошла почти половина жизни. Или, во всяком слу- чае, треть. И я всегда вспоминал своего друга в «тёмно-синей» обложке… и чувствовал себя виноватым. В первом десятилетии 21 века, когда я ещё продолжал свою трудовую деятельность в качестве государственного служащего, Гулливер был «частично» восстановлен. То есть, в очередной свой приезд в отпуск, я приобрел подобную книгу, в том же бу- кинистическом магазинчике, только теперь он переместился в другое помещение, ближе к Центральному городскому рынку. «Частично», поскольку это был «новодел», то есть, книга была издана в 1984 году, и в общем, повторяла оригинальное изда- ние. Однако книга оказалась гораздо тоньше, и обложка ярко- красного, а не тёмно-синего цвета. Хотя иллюстрации в книге были теми же, и дизайн обложки тоже. Эта книжка и сейчас име- ется в моей библиотеке, и после того как перечитал, я, в общем, успокоился и решил просто сохранить память о Той книге, кото- рой дорожил, но не сберёг, а тупо продал. Никогда нельзя продавать то, что дорого для души. Я пони- маю, бывают обстоятельства, безвыходные положения и тяжё- 46

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО лые времена. Но сохранить то что можно сохранить, нужно стремиться всегда. Или, изо всех сил пытаться делать это, что- бы потом не было стыдно перед самим собой… Но настал День (17 мая 2014 года), и я увидел «моего» Гул- ливера, то есть именно то издание, что когда-то было у меня, на «Вернисаже» у того же продавца, у которого в свое время я купил «Лодку над Атлантидой». Нахлынули воспоминания: шко- ла, Валера Рыбак и почему-то метательный дротик с ярко-жел- тым оперением. Момент возвращения утраченного — самый волнующий момент в жизни многих людей. Я с трепетом взял книгу в руки и тут же почувствовал в душе прилив тёплой волны. Это волна прикатилась из моего детства. Вначале, я хотел договориться с продавцом и купить Гулли- вера в следующее своё посещение Вернисажа, поскольку день- ги, что у меня были с собой, я планировал потратить на одну се- рию редких почтовых марок. Собственно ради этой серии я и приехал в тот день на Вернисаж. Но тут мне, совершенной случайно повстречалась одна зна- комая художница, и мы заговорили с ней о линиях судьбы. О мистике случайных встреч. И о том, что никакая встреча, в сущности, не бывает случайной. По ходу разговора мы выпили кофе, и я подумал, что Гулливер встретился со мной сегодня очень даже не случайно… Когда мы с ней прощались, я уже знал, что пожертвую мар- ками и куплю эту книгу не в «следующий приезд», а сейчас. По- тому что в следующий раз либо не будет продавца, либо книги, либо закроют второй этаж Вернисажа. Или огромная цунами пе- ренесёт блошиный рынок в страну лилипутов. В общем, про- изойдёт тысяча и одно событие, которые помешают мне вернуть моего Гулливера. Так случается почти всегда, если человек упускает свой шанс что-то изменить или исправить, даже оказавшись в нужном ме- сте и в нужное время… 47

ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ БАЛ МОТЫЛЬКОВ Летом 1975 года мы с папой и мамой отдыхали в Сочи. Геро- иня одного очень уважаемого мною фильма сказала: «В Сочи, я думаю, хоть раз в жизни отдыхает каждый человек». До выхода этого киношедевра на экраны СССР (и мира — в Штатах он полу- чил «Оскар» в номинации «за лучший фильм на иностранном языке»), было ещё далеко, а в Сочи мы приехали уже во второй раз. Папа только что окончил службу в Вооруженных Силах, и новую жизнь было решено начать с доброго отдыха в главном курортном городе страны. Всё было, в общем, как и в первый раз (в 1971 году) пре- красно — и море, и погода, и великолепная Ривьера. Нам уда- лось остановиться в гостинице «Кубань», и мама была немного недовольна, поскольку в прошлый приезд мы размещались в отеле «Ленинград», класс и уровень которого был немного выше. Мне же были совершенно безразличны бытовые условия. Вот подыскать подходящих по возрасту приятелей, чтобы весело провести время, мне очень хотелось. Я тогда уже начинал поку- ривать, и у меня была припрятана пачка сигарет «Родопи», в са- мой глубине моего «походного» портфеля чтобы в нужный мо- мент, в кругу будущих новых знакомых продемонстрировать свою «крутизну» и «независимость». Да… мне действительно казалось, что я уже достаточно взрослый и самостоятельный. Меня по-настоящему увлекали книги (довольно серьёзные для столь юного возраста), кино, рок-музыка и спорт, а главное, уже были собственные суждения по самым разным вопросам. Книги я, что называется «глотал», предпочитая, в первую очередь, фантастику и приключения. Музыка занимала особое место — к тому времени у меня имелась большая коллекция магнитофонных записей, а также фотографий и плакатов, попу- лярных в 70-е годы рок-групп. Кино интересовало, как и дру- гих моих друзей, в основном приключенческое и «взрослое», 48

КОЛЛЕКЦИОНЕР БУДУЩЕГО предпочтительно «не наше». И я рассчитывал, что на отдыхе найду «единомышленников», с которыми будет интересно про- вести «обмен мнениями», как любили тогда выражаться веду- щие новостных телевизионных программ. Но «друзья», что появились, чуть ли не на следующий день, после нашего приезда, ничем таким особенно не интересова- лись. По вечерам, когда пляжные и городские развлечения в составе семей завершались, в сквере у гостиницы, под стре- кот цикад и сверчков, в основном шла болтовня о всякой ерун- де. Рассказывались и пересказывались «взрослые» матерные анекдоты, юношеские пошлости, «забавные» приключения-по- хождения и всё такое прочее. Компания подобралась из раз- ных уголков Советского Союза, и даже был один поляк. А в об- щем, несмотря на то, что обсудить интересующие меня темы мне ни с кем так и не удалось, было весело, и отдых мне очень нравился… А кому бы не понравилось провести две недели в Сочи в 1975 году? Однажды после пляжа, мы с родителями пообедали в ресто- ране и вернулись в номер, чтобы отдохнуть перед прогулкой по Ривьере. Папа включил телевизор, шёл выпуск новостей. Всё было как обычно: вести с полей, достижения высоких производ- ственных показателей на предприятиях Орловской области, на- граждение тружеников — передовиков сельского хозяйства в Казахстане, победы советских спортсменов в честь предстоя- щего XXV съезда КПСС… Завершали выпуск новости культуры. И тут произошло невероятное. Диктор объявил, что на каком- то зарубежном кинофестивале специальный приз получил муль- типликационный фильм «производства Великобритании» «Бал мотыльков». Далее следовал отрывок из названного мультфиль- ма. Вроде мультяшка как мультяшка: забавный лягушонок с гита- рой, идёт по лесной тропинке, поёт весёлую песенку, и повсюду, где он появляется, сразу же начинается танцевальный праздник, всё начинает крутиться, вертеться, петь и танцевать, светиться ярмарочными и цирковыми огоньками. На бал собрались и за- кружили в танце все маленькие обитатели лесной поляны — жу- 49