Перекрестки

Ольга Карагодина Перекрёстки РАССКАЗЫ Москва 2011

УДК 821.161.1-32 ББК 84(2Рос=Рус)6-44 К-21 Ольга КАРАГОДИНА. Перекрёстки. Рассказы. – М., «Евро- пейские полиграфические системы», 2011. 142 с. ISBN 978-5-905206-13-9 © Карагодина О. Г.

Перекрёстки Сплав Он сидел на камне, впитывая в себя мир первозданной природы, огромный, двухметровый великан. Рыжеволосый, голубоглазый и улыбчивый. Буряты зовут его «белый Аббу», проще «белый медведь». Вот уже десять лет он живёт в живописных горно- таёжных Саянах со своей женой Ириной, разделившей его судьбу. Оба – бывшие спортсмены-водники. Они неразлучны и крепки, словно пальцы-скалы Батыра, обращённого в камень, вечно торчащие из земли. Мастер спорта международного класса, призёр чемпионата СССР по водному слалому, призёр чемпионатов Мира и Европы по рафтингу. Судьба его извилиста и величава. Анатолий работает инструктором по спуску на катамаранах по горным рекам. Большую часть времени он возит туристов-спортсменов из разных стран по водным маршрутам. Тщательно выбирает наиболее характерные места, позволяющие полнее ознакомиться с жизнью и бытом населения и природой. Он любит свою работу. Анатолий задумался – если сложить тёмное прошлое со светлым будущим, как раз получится серое настоящее. Каждому человеку счастье даётся трудно. Идти приходится долго, но тем сладостнее осознавать, что оно дано тебе здесь и сейчас. Тогда ещё в СССР, больше тридцати лет назад, Толик закончил 3

Ольга Карагодина один из технических вузов Москвы. Получил специальность инженера конструктора и был распределен на работу в один из ведущих НИИ, принадлежащих оборонной промышленности. Ему повезло, он сразу попал в группу заместителя главного конструктора предприятия и его карьера быстро пошла вверх. Правда, помимо инженерной специальности у него ещё имелось хобби, в конце концов перевернувшее всю его дальнейшую жизнь. Начиная с четвертого курса института, он увлёкся сплавами на плотах. Это неудивительно. Плаванием Толик занимался ещё со школы и к окончанию института получил мастера спорта. Последние два курса он был фанатически увлечен сплавом по горным рекам необъятной матушки России. Ему всегда хотелось чего-то экстремального. Казалось бы, ненасытный русский характер, чего более экстремального тебе нужно, чем жизнь в Москве? Где постоянно кого-то взрывают, берут в заложники, где человека могут убить продукты. Москвичи привыкли видеть по телевизору и читать в прессе одну ужасающую новость за другой, и если в новостях нет информации об очередной трагедии, это их уже раздражает. Каждые полгода Толик брал двухнедельный отпуск, как правило, это бывало в августе, а затем в марте-апреле. На майские праздники он уходил в походы на десять дней. Возвращался загорелый, веселый, с кучей фотоснимков, на которых были запечатлены необыкновенной красоты пейзажи, куканы с рыбой, палатки, гитары и симпатичные девушки. Женился он через год после окончания института на черноглазой потомственной казачке с красивым именем Тамара. Познакомились они в походе, куда её взял один из друзей Толика. Тамара сама в сплавах не участвовала, зато восхитительно готовила. Девушка была настолько жизнерадостной, что сразу привлекла внимание Толика. Тёмно-каштановые волосы, толстая не современная коса до пояса, веселые ямочки на щеках, задорные искорки в зеленых глазах. Свадьбу праздновали в походе. Расписались в ЗАГСе за день до вылета на Урал. Хорошее было время. Они тогда сразу же по прибытии на место построили плоты. Все плоты обычно делаются на месте непосредственно перед сплавом. Нашли подходящие сосны. Деревянный плот изготовляют из сухой, звонкой (при ударе обухом топора она издает звонкий звук) древесины. Ребята с самого утра, вооружившись топорами и пилами, работали не покладая рук, пока 4

Перекрёстки девушки готовили праздничный стол. Вечером состоялась свадьба. Это было незабываемо. Невеста в джинсах и белой футболке, босая с венком из полевых цветов на голове. Жених, обёрнутый простыней-тогой в венке из сочной изумрудной травы. Ребята тогда говорили, что он сильно смахивал на древнего римлянина. Поцелуи под крики друзей, пенье лесных птиц. И никакого спиртного. Утром намечался первый в том году сплав. Девушек на плотах катали, но на пороги не брали. Они обычно шли рядом по берегу с баграми и длинными веревками на случай, если плот перевернется, и кто-то из ребят не сможет вновь забраться на него. К тому же в горных речках есть опасность удариться о камни, которых не видно за бушующей водой. Не менее серьезную опасность для сплава представляют мели. Вот тогда с помощью багров и приходится вылавливать человека из воды. Все ребята были отличными пловцами, многие имели звание мастера спорта по плаванию. Это было золотое время. Толику казалось, что так будет вечно, что они с Тамарой обручены древними языческими богами и дальше пойдут вместе рука об руку всю оставшуюся жизнь. Прошёл год. У них родилась дочка Инга. Толик старался работать за троих, существенно вырос на работе. Ему дали в подчинение группу, он отпочковался от основного отдела. Его группа, поскольку ему разрешили её набрать самому, на две трети состояла из друзей по походам. Вскоре в семье появился пёс. Ирландский сеттер Карай. Тамара теперь уже в походы не ходила – занималась малышкой, зато с Толиком всегда ездил Карай. Каждый раз, когда Толик возвращался из поездки, про Карая рассказывались смешные случаи. То пёс утащит килограммовый кусок сала и съест его, после чего, мучаясь животом, «заминирует» весь лагерь. То стащит топор и на него устраивают облаву всем лагерем. А однажды даже спас Толика и Юрку от камышового кота, которого загнал в палатку и держал до подхода хозяина. Кота закидали телогрейками, отловили и привязали на веревку в лагере. Пёс долго протестовал против воющего и царапающегося котяры и собирался тёмной ночкой его придушить. Но за ними следили и даже пытались их примирить, для чего Карая привязывали на ночь к колышку недалеко от когтистого монстра. Самое обидное на таком расстоянии, чтобы они не могли дотянуться друг до друга. В конце концов, пёс и кот за полторы 5

Ольга Карагодина недели смирились друг с дружкой. Впрочем большую часть дня Карай отсутствовал в лагере. Его частенько брали поплавать на плоту, а потом перестали, так как он себя вёл на воде беспокойно и постоянно просился на берег. Однако на берегу, он вёл себя ещё хуже: бегал с диким лаем по кромке воды, прыгал в воду и пытался догнать плот с уплывающим хозяином. И так до бесконечности, чем доставлял немало хлопот Анатолию. Юрка же до того привязался к коту, что соорудил для него из подручного материала переносную клетку и привёз его в Москву к себе домой. Юркина семья не сильно обрадовалась дикому животному, но смирилась, так как сам Юрка прикипел к нему душой не на шутку и исправно кормил его сырым мясом и рыбой. Из очередного похода по Забайкалью Толик вернулся окрылённый и завалил Тамару своими впечатлениями: – Тамар, не хмурься. Отличный поход. Карай, как всегда, вытворял фокусы. На этот раз он задавил куропатку и прикопал её под нашей с Юркой палаткой, лишь через два дня мы нашли её по запаху. Нам с Юркой было отлично. Правда, ребята старались ставить палатки подальше от нашей. Мы с ним большие храпуны. Сама знаешь, после сплава и ужина засыпаешь, как убитый. Я всегда первым забирался в палатку, ударялся головой о подушку и… терял сознание до утра. Юран приходил спать в разгар моей очередной рулады, долго ворочался, пытаясь уснуть под мою “колебальную”, даже пробовал отодвинуть меня подальше от микрофона, и… засыпал-таки час спустя. Под утро происходило всё с точностью до наоборот. Юран просыпался по малой нужде всегда раньше меня, а когда я выходил на природу за тем же, он уже ложился. Теперь я возвращался в разгар его рулады и долго не мог уснуть под аккомпанемент этого музыкального инструмента. Как с ним жена спит? А уха в этом году! За уши не оттащишь. Скоро сяду разрабатывать новый маршрут. Может, поедешь с нами? Давай Ингу подкинем на пару недель бабушке. Тамара с интересом слушала мужа и понимала, что мало-помалу он отдаляется от неё. – А ты знаешь, что пока тебя не было, у Инги температура была? Думаешь легко одной с больным ребенком на руках? Даже в аптеку лишний раз не сбегаешь. К тому же я за тебя боюсь. Толик не понимал. Он уже думал о следующем походе. 6

Перекрёстки – Тамарочка, ты пойми. Сплав на рафтах и катамаранах по реке обязательно контролируется с берега. Пока мы мчим на своем шестиместном надувном суденышке меж тенистых скал, обруливая стремнины и сверкающие замшелые валуны, на порогах и в других коварных местах, а также в пунктах намеченной стоянки уже расставлена страховка – длинные плавучие веревки. Помнишь «морковки», за которые всегда можно ухватиться, если вдруг выбросило из рафта? Ребята у порогов стоят опытные. Вот в этой поездке, пройдя порог, один из рафтов прямо у берега в туче брызг завалился набок. Ну и что? Через секунду мы выпрыгнули из воды и выкарабкались на берег по растянутым «морковкам». А дальше – как обычно. Сушка, костер, обязательные сто граммов «для сугреву». Все нормально. Тамара посмурнела и ничего не ответила. Её стали раздражать его поездки. Вроде есть муж, и нет его. Через три года у них отношения окончательно нарушились. Тамара располнела и не желала больше ездить с мужем. Больше того, она начала всячески отговаривать Толика от походов, мотивируя тем, что сплав – один из опаснейших видов спорта. К тому же недавно погибла девушка, которая ходила в секцию туризма и была знакома с Толей. Трагедия произошла у плотины Первомайской ГЭС. Катамаран с четырьмя туристами достаточно близко подошел к плотине. Плавсредство сразу попало в сильное течение в месте, которое спортсмены называют «бочкой». Все четверо оказались в воде. Выйти неповрежденным из таких ситуаций можно, когда знаешь, что делать. В данном же случае двое членов экипажа не имели никакого опыта действий в подобных случаях. Тамара поставила точки над «и»: – Или мы с Ингой, или живи, Толя, как знаешь. Толик был по-настоящему несчастен. Он не мыслил своей жизни ни без Тамары, ни без сплава. Адреналина, который он получал от поездок, едва хватало до следующего похода. Поэтому собравшись в очередной поход, он решил сделать жене подарок – золотое колье с маленькими алмазами; благо, зарплату он частично утаивал и теперь накопил приличную сумму. Он знал – жена злится на его хобби. Но хобби переросло постепенно в профессионализм. Теперь он ходил в походы руководителем экспедиций и уходить из этого 7

Ольга Карагодина вида спорта не мог, так как в него верили его товарищи, да и слава о нём вышла за пределы Москвы. В его группу просились люди из разных регионов необъятной матушки России. Он выбрал один из лучших салонов и направился за покупкой колье. Его ослепил яркий свет витрин, из которых брызгами разлетался свет драгоценных камней. Толик пустился в долгие поиски «Тамариного талисмана». Одно колье с крупным бриллиантом посередине ему очень приглянулось, но оно стоило слишком дорого. Он стоял задумавшись и даже не заметил, что за ним внимательно наблюдает одна из пожилых продавщиц. – Мужчина! Подойдите к моему прилавку. Мне кажется, у меня что-то для вас есть. Толик поднял глаза и увидел приятную женщину лет шестидесяти. Она мягко ему улыбалась и манила к себе. Он подошёл. Женщина опустила руки вниз и достала из-под прилавка колье удивительной красоты. Оно было из желтого и белого золота с маленькими бриллиантами в обрамлении. Это был бы королевский подарок для любимой. Продавщица улыбнулась: – Нравится? Напоминает колье Марии Антуанетты. Знаете про его тайну? Эта история всегда манила охотников за драгоценностями. Всем, кто осмеливался прикоснуться к нему, оно приносило разное. Одним счастье, другим вместо желанного украшения лишь страдания и беды. Его загадка так и осталась неразгаданной. Порой тайна играет с нами, как кошка с глупым мышонком. Подманивает, ослепляет своим блеском и исчезает, оставляя за собой шлейф событий и перевернутых судеб. Толик завороженно смотрел на колье. Он купит его. Обязательно купит. Тамара достойна быть королевой. – Сколько оно стоит? – Относительно недорого. А Вы кому хотите его подарить? – Моей любимой жене. Мы немного в последнее время спорим с ней, хотелось бы как-то сгладить разногласия. Толик поймал на себе проникающий сквозь него взгляд продавщицы. – Колье Вам не поможет. Вскоре Вы расстанетесь с женой и больше никогда её не увидите. – Что? Да я через час буду дома. Что Вы такое говорите? – Я не сказала, что вы расстанетесь сегодня. Я сказала, что 8

Перекрёстки скоро судьбы ваши разойдутся в разные стороны. Колье не поможет. Может быть, не стоит его покупать?! А Вам, молодой человек, предстоит большое испытание, которое перевернет всю вашу жизнь. Эти слова потрясли Толика до самой глубины. В его голове не укладывалось то, о чём говорила эта женщина. Она пугала его, хотя внешне оставалась совершенно спокойной и говорила тихим приятным голосом. – Решайтесь. Берете? – Да. Выпишите чек. Домой он ввалился счастливым и протянул Тамаре коробочку из красного бархата. – Это тебе! Разворачивай скорее. Глаза Тамары вспыхнули, и на мгновение она стала той прежней смущенной девчонкой, которая робко смотрела со своего маленького роста на огромного широкоплечего юношу. Осторожно откинув крышечку, Тамара восхищенно выдохнула: – Это мне?! Какая красота. Никогда не видела ничего подобного. Где ты это купил? Наверное, стоит целое состояние! Откуда такие деньги? – Это неважно, – бросил Толик. – Главное, оно тебе нравится и подошло. Тамара стала примерять колье перед зеркалом. Камешки были мелкими, но сверкали тысячами брызг. Вокруг всё озарилось каким- то волшебным светом. – Толя, я тебя люблю, – она его обняла, прижавшись к нему всем телом. – Ты самый-сымый. У неё не хватало слов выразить то, что она чувствует. Потом нахмурилась: – Брось свой дурацкий спорт. Зачем он тебе? Ты сейчас неплохо зарабатываешь, на работе тебя ценят. Хватит, как мальчишка, носиться с палатками по лесам. Через неделю самолёт уносил Анатолия с группой из четырнадцати человек в Горный Алтай. Карая он оставил дома. Женщин в группе не было. Поход обещал быть удивительно интересным и трудным. Они прилетали в Абакан, а через четыре 9

Ольга Карагодина часа на вертолёте, который забронировали ещё в Москве, должны были быть заброшены на речку Катунь. Горный Алтай – место многолетнего паломничества, давно манил Толю и многих любителей речного сплава. Знаменитая бурная Катунь, воспетая Василием Шукшиным. Эта своенравная река и множество ее притоков, в частности Чуя, давшая имя не менее знаменитому Чуйскому тракту, десятки порогов, красивейшая девственная природа, сотни деревень, множество мест, ставших легендарными. Порог Манжерок, близ которого не одно десятилетие собираются всесоюзные бардовские фестивали, – все это стоило один раз увидеть, чтобы потом уже не забыть никогда. Толик знал, сплавщики для себя разделили все реки «по возрастающей» на шесть категорий сложности. На маршруты первой категории они уже давно не ходили, не тот уровень. Спокойный сплав, который скорее можно назвать водным катанием. Реки с элементами второй, третьей и четвертой категории уже тоже стали неинтересны, это есть на большинстве катунских маршрутов, хотя это – пороги, водопады, «ворота» и другие сюрпризы, оставляющие невыразимые впечатления. Реки же шестой категории, по их с Юркой мнению, – для больных СПИДом и самоубийц, как раз его привлекали. Как правило, чем мельче горная река, тем она сложнее. Они летели в экспедицию не для слабонервных, их ожидали опасные пороги пятой и шестой категорий на притоке Катуни Чуе – одной из самых своенравных рек Горного Алтая. Настроение в группе было отличным. Юрка много шутил и смеялся. Толик пытался поддерживать веселую атмосферу, но всё время отвлекался на мысли о Тамаре, с которой они насмерть переругались сегодняшней ночью. Подаренное несколько дней назад колье не спасало от надвигавшегося крушения качавшейся из стороны в сторону семейной лодки. – Вернусь, объяснюсь с Тамарой. Уговорю её съездить с нами. Ведь ездила же она когда-то?! Инга подрастёт. Будем дочурку с собой брать. Тамара – с ней в лагере, а мы с мужиками – брать пороги. Вертолёт весело жужжал над тайгой. Их высадили в старой деревушке, где пришлось переночевать. Утром ребята надели рюкзаки, взяли необходимое оборудование и отправились в тайгу. На этот раз решили сплавляться на катамаранах «двойками». 10

Перекрёстки Отошли от посёлка по лесу несколько километров, вышли на берег реки. Лагерь разбивать не стали, так как планировали пока идти по реке вместе с пожитками до особо опасных порогов. Переночевали, не расставляя палаток. Набросали валежник, разожгли костёр, поужинали и легли спать. Вставать пришлось рано. Спустили на воду катамараны, привязали к ним покрепче веревками пожитки и отправились в путь. Толик с Юркой шли первыми. Саяны – магнитом для всех, кто хочет испытать себя в трудных условиях тайги и гор, кому дороги нетронутая природа и пьянящий ветер далеких странствий. Красота вокруг была необыкновенной. Пели птицы. Ветер ласково гладил лица. На первых тридцати километрах сплава всё было нормально. Основными препятствиями служили перекаты и снесенные в воду деревья. Но с этим ребята справляться умели. Скоро показались горы, появился уклон русла, увеличилась скорость течения, всё больше стали появляться подводные камни. Через несколько километров, после впадения Кызырсука, показались пороги. Ребята встали на ночёвку. Завтра предстоял трудный день. Нужно было восстановить силы и хорошенько выспаться. Толик с Юркой отправились на разведку. Особенно их волновал последний перекат с названием «Избушка». Там требовался четкий маневр среди крупных камней. Вернувшись в лагерь, они застали поющих перед костром ребят. Толик скомандовал отбой. Ранняя заря указывала на то, что день будет ясным и большого ветра не предвидится. Ребята начали быстро спускать катамараны на воду. Вновь привязали веревками пожитки и отправились на покорение первого порога. Пять порогов прошли удачно. Никто не перевернулся, шли четко, соблюдая расстояние между катамаранами. Перед шестым порогом у Толика засосало под ложечкой. Что-то внутри подсказывало, что камни обойти будет трудно, но он быстро отогнал от себя мысли. Нельзя. Сейчас нельзя отдаваться эмоциям, ребята заметят. Он командир. Что произошло несколько мгновений спустя, никто чётко впоследствии вспомнить не смог. За одним из огромных валунов вода закрутила катамаран. Раздался треск, и он перевернулся. Толик и Юрка ушли с головой под воду. Коварная река пыталась убить людей. Под водой Толик ударился головой в камень. Его каска разлетелась вдребезги. Крутило и швыряло. Тело тащило от камня 11

Ольга Карагодина к камню, и каждый валун больно бил плоть. В полубессознательном состоянии Толик, как мог, пытался выныривать и глотать воздух, но его несло на бешеной скорости почти что по дну реки. В какой- то момент он попытался зацепиться рукой за валун под водой и не услышал, как треснула кость, он только понял, что рука больше не слушается его. Сколько времени его тащило, Толик не помнил. Чтобы спастись, он перестал сопротивляться и отдался воле реки. Он не знал, что от первого же удара о камень погиб его Юрка и что ребята, шедшие сзади, еле-еле успели затормозить. Не знал, что группа разделилась на две команды, одна из которых пыталась отчаянно реанимировать Юрку, другая же пыталась найти тело Толика. Местный бурятский шаман со звучным именем Кезер пришёл на реку наловить омуля. Избушка его осталась далеко позади, в тайге. Он жил один, но местные жители-мужчины к нему захаживали частенько. Кто переночевать, в основном охотники, кто полечиться, а кто и просто поговорить. Бывало, и женщины приходили, ежели чего с ребенком не в порядке или с мужем, не дай Бог. Кезер знал разные травки, умел предсказывать будущее, да и о прошлом кое-что мог рассказать. Через пару-тройку недель должен племянник-охотник зайти, надо бы рыбки подкоптить да подсушить. Солонинку опять же сделать. В том месте, куда вышел шаман, река была спокойнее, сетки не срывала. Ноздри подсказали Кезеру, что что-то происходит. Появился чужеродный запах. Не зверя, не птицы – человека. Не местного. Местные так не пахнут. – Видать, занесла кого-то нелегкая. Пригляделся. На берегу лицом вниз лежал большой белый человек с запекшейся кровью на затылке. Его рука была неестественно изогнута. Тело лежало в нелепой позе. Старик Кезер прислушался. Человек слабо стонал, и он подошёл ближе, что-то бормоча в бороду. Бросил сетку на песок и с трудом перевернул человека. Это был молодой мужчина лет тридцати. Он застонал сильнее. Кезер, прицокивая языком, начал его осторожно ощупывать. У мужчины было сломано несколько ребер и в двух местах рука. Также, по всей видимости, он получил сотрясение мозга. Вдобавок ко всему у него была вывернута шейка бедра правой ноги. По розовой пене на губах понял, что сломанным ребром пробито одно из лёгких. Кезер 12

Перекрёстки потащил тело на себя. – Тяжёлый, – поднатужился и ещё сдвинул его на себя. – Полежи-ка пока тут. Вернусь к вечеру. Старик Кезер, а было ему от роду семьдесят семь лет, знал: река принесет «белого Аббу». В видениях, которые являлись ему, он ощущал реку. Ощущал как живой организм. Река кормила и поила его, она же приносила вести. Вот и несколько месяцев назад ему снился сон. Он видел бурлящие потоки, камни, осколки деревьев и проснулся от взгляда голубых глаз, отчётливо и молча глядевших на него. Глаза молили и просили о чём-то. О чём? Кезер тогда не понял, не досмотрел сон, но чувствовал, что что- то необъяснимое уже присутствует в его жизни. Для себя он назвал это состояние ожиданием. Сон оказался в руку. Река принесла «его» и теперь он должен был помочь этому человеку. Толя лежал на берегу в забытьи. Сколько прошло времени, он не знал. В голове вертелись бешеные мысли. Как там ребята, Юрка, Тамара. Колье. Глаза продавщицы. Малейшее движение причиняло нестерпимую боль. Сколько ещё лежать? Надо ползти. Ползти по берегу, ведь если его ищут, значит, скорее всего, на вертолёте. В лесу его не увидят, на берегу шанс есть. Надо ждать. Ждать или ползти? Он попробовал перевернуться на живот. Осознал, поломаны кости, ребра. Голова раскалывалась. Потрогал одной рукой губы, вторая же рука безвольно лежала рядом, и он не в силах был ею пошевелить. Увидел на пальцах кровь. – Плохо дело, – застонал, – похоже, пробиты лёгкие. Как же так? Он же опытный. Сильный. Могучий. И вот теперь лежит тряпичной куклой на берегу. Опять забытье и звуки. Кто- то, цокая копытами, шёл в его сторону. Открыл глаза. К нему приближался старик-бурят с коровой. Корова была в уздечке, на её спине болталось какое-то покрывало. Старик подошёл ближе, наклонился. Что-то сказал на своём басурманском языке. Затем не спеша расседлал корову. Снял покрывало, положил его на землю, растянул и вновь подошёл к Анатолию, сказав на ломаном русском языке: – Давай, давай… помоги мне. Приподнимись чуть-чуть, одеяло подсуну. Тяжёлый ты, большой аббу. 13

Ольга Карагодина Кое-как, кряхтя и охая, Толя до пояса вполз на одеяло. Отдохнул и ещё подвинулся. Через полчаса он целиком лежал на покрывале. Старик Кезер подвёл корову ближе. Привязал к углам одеяла прочные бечевки и нукнул: – Пошла, милая. Только тихо, тихо. Корова медленно потащила полог с человеком за собой. Сгущалась ночь. Продвигаться в темноте с таким грузом невозможно, и Кезер распряг бурёнку. – Нужен привал. Развёл огонь, достал две алюминиевые кружки, привязанные к поясу. В одной вскипятил воду, в другую бросил какие-то травки. Залил кипятком. Остудил. Поднёс к губам Анатолия: – Пей, милый. – Не могу, дед. Сил нет. – Глоточек сделай и ладно. Скрипя зубами, Толя чуть-чуть обмакнул губы. Отвар был приятным на вкус и очень хорошо пах. По его телу разлилось тепло. Глаза закрылись, но он не спал. Немного времени спустя приоткрыл глаза и увидел сидящего напротив старика, который бубнил какие-то заклинания и раскачивался из стороны в сторону. Снова провалился в глубокий сон. Рано утром, лишь только солнце позолотило верхушки деревьев, старик тихонько тронул Анатолия за плечо: – Просыпайся. Пора в путь. – Старик, куда ты меня тащишь? – простонал Анатолий. – Меня будут искать друзья. Надо бы оставаться на берегу. – Тебя не найдут, – пробормотал старик, – они не там ищут. Друг твой… – Кезер замолчал. Анатолий, несмотря на дикие боли, встрепенулся: – Юрка? Что с ним? Ты знаешь? – Его душа далеко, но он навсегда останется с тобой. Ты молчи, тебе нельзя тратить силы. Скоро придём. Подлечу твои раны. Я знал, что ты ко мне придёшь, видел. Во времени только заплутал. Кезер вновь привязал веревки с одеялом к корове и аккуратно повёл её в лес, всё глубже и глубже, тщательно выбирая никому невидимые тропинки. К вечеру следующего дня они добрались до лесной хижины. Это была настоящая охотничья избушка. Здесь была железная печка, 14

Перекрёстки чайник на ней, нары с охапкой сухой травы, полка с чашкой, ложкой и пачкой соли. Под потолком висел котелок с пакетом вермишели. В углу под нарами лежал большой запас дров и береста на растопку. Там же – и топор. Кезер осторожно распряг корову у самого порога избушки и отпустил её пастись. – Отдохни, милая, после тяжкой работы. Сам же волоком дотащил Толю до нар. Положил его и укутал шкурой медведя. Затем нарубил дров, надрал бересты от сухой березы, сложил между печкой и нарами. Вскипятил чаю. Достал немного вяленой рыбы, но Толе её не дал. Только напоил душистым отваром из трав. Остатки еды подвесил к потолку, чтобы не достали мыши, и плотно притворил за собой дверь. Через полчаса печка раскалилась докрасна. Кезер снял с Толи одежду, развесил её сушить. Затем напился чаю и вытянулся в блаженной истоме на нарах рядом с Толей. – Если кто провел хоть одну такую ночь в лесу, то любому станет понятно, как дорого тепло очага. Поисковая группа искала руководителя экспедиции десять дней. Человек пропал. Не нашли ничего: ни остатков одежды, ни тела, ни каких-либо личных предметов. После бесплодных поисков пришлось сообщить в Москву Тамаре, что её муж пропал без вести. Тамара рыдала в трубку, уже зная, что погиб Юрка, и проклиная всех и вся. Вечером, плачущая, она вышла гулять с Караем. Спустила собаку с поводка. Сеттер немного побегал вокруг, затем подбежал к Тамаре, заглянул ей в глаза и вдруг со всех лап бросился бежать в темноту. Тамара побежала за ним. Но разве ж может человек догнать собаку? Два часа она бродила по улицам и звала: – Карай-й-й-й-й, Карай-й-й-й… Пёс пропал. Исчез. Растворился в темноте. Больше Тамара его никогда не видела. Толя выздоравливал медленно. Вставать пока не мог. На его руку Кезер наложил лубки из бересты и прочно прикрутил их веревками. Хуже всего было с ребрами. Кровотечение прекратилось, но тело болело так, что каждый вздох давался с трудом. Лишь вечером он забывался, когда старик курил хитрую трубку с запахом каких-то необыкновенных трав. В такие моменты, сквозь клубы дыма, ему 15

Ольга Карагодина казалось, что он уносится в неизвестные дали и в избушке, это и не он вовсе, а кто-то другой. Бывали и странные ощущения, словно он видит себя со стороны – большого, беспомощного, избитого. В такие минуты он пытался говорить с Кезером, но тот был немногословен, предпочитая словам дело, изредка бросая Анатолию: – Печаль – удел лишь тех, кто ненавидит эту землю, дающую укрытие всем живым существам. Будь мужественным. Судьба твоя такая. – Кезер, а вот скажи, как ты меня нашёл? Почему на берег пришёл? – Знаешь, что такое сталкинг? – Кезер, откуда ты знаешь такие слова? – Я много чего знаю. Про тебя знаю, про жену твою, дочку. Сталкинг –это то, что дает внутреннюю силу и способность действовать. Но не каждый может им овладеть. Для этого нужно вырасти, понять, осознать. Не всякую силу человек выдержать может. Вот ты сильный, большой, а судьба вон как тебя изломала. Жену свою больше не увидишь. Толя онемел: – Кезер, ты второй, кто мне это говорит. Анатолию вдруг припомнились глаза продавщицы, и он рассказал историю о колье. – Кезер, скажи, она ведьма? – Не ведьма, ведающая. Видящая. Такие люди есть на земле, их много, но обычные люди их не отличают. Она тебя предупредить хотела, однако не в её власти изменить судьбу человека. Ты обычный человек. И, как любой человек, заслуживаешь всего, что составляет человеческую судьбу, – радости, боли, печали и борьбы. Укрепление духа – единственное, ради чего действительно стоит жить. А ты сильный. Ты – белый аббу. – Кто такой аббу? – Аббу – дух. Дух медведя, который живёт в этих краях. Это он нашёл тебя и привёл меня к тебе. – Как долго я пробуду здесь? Надо бы в больницу… – Через неделю сюда придёт мой племянник, он охотник, я ему сообщил о тебе. Переправим тебя в посёлок в местную больницу. – Как же ты ему сообщил, что я здесь? Ты же всё время со мной сидишь. 16

Перекрёстки – Э-э-э… у меня есть ручные голуби. С голубем почту отправил, он же и ответную весточку от племянника принёс. Толя не верил своим ушам. Ему казалось, что он пребывает в каком-то сказочном сне. Сны ему снились почти каждую ночь, но в них почти не было Тамары, больше того, в них стала появляться какая-то другая женщина. Он каждый раз пытался разглядеть её, но никак не мог как следует рассмотреть. Одно запомнил: у неё длинные светлые волосы, она высокая и стройная. Женщина как будто манила его к себе рукой и каждый раз, как только во сне он приближался к ней, исчезала. – Кезер, что такое сны? Бурят усмехнулся уголками губ: – Сны – это как вспышка света, как молния в ночной пустыне, освещающая внезапно мир чуждый и в то же время знакомый – мир мечты и сновидений. Женщину, говоришь, видишь? Это судьба твоя. Скоро наяву увидишь её. Она тоже тебя видит во сне и тоже не знает, что встретитесь скоро. Через восемь дней, как и говорил Кезер, в избушку кто-то тихонько постучался. На пороге стоял бурят средних лет. – Сайн байна. – Сайн байна, Арсалан. Проходи. Чаю? – Спасибо, Гурэ-Кезер. Толя внимательно смотрел на Арсалана. Что-то в нём было от кошачьих: гибкий, мягкая походка, тихий мурлыкающий голос и в тоже время сквозила необыкновенная сила. – Арсалан, что значит твоё имя? Арсалан улыбнулся: – Тигр. У нас очень красивые имена. Например, Жаргал, что в переводе означает счастье. Баяр – радость, а на самом деле, большинство бурятских имен так или иначе связаны с буддийской и арийской культурами. Имена Эрдэм, Эрдэни – уйгурского происхождения и означают буддийские категории: учение, сокровище (веры). Базар – алмаз, Арьяа – святой, Зана – разум. Мы, буряты, самые северные арийцы, поскольку следуем исконно арийскому духовному учению – буддизму. Кезера я зову – Гурэ. Это имя тоже имеет арийский корень, от гуру (учитель), и это его реальное бурятское имя, данное ему ламой. Тебе повезло, что Кезер 17

Ольга Карагодина тебя нашёл, он не с каждым и разговаривать-то будет. Арсалан пробыл в избушке ещё двое суток. Утром он уходил на охоту, вечером приносил мясо. На третий день пригнал откуда- то двух лошадей и соорудил подвесные носилки. Через двое суток Толя попал в маленькую бурятскую деревушку, в местную больницу, где и провалялся ещё несколько месяцев. Звонить в Москву не стал, понимая, что его считают пропавшим без вести. Для себя решил, что как только выздоровеет, так сразу поедет домой. Домой, однако, поехал не сразу. Жить временно устроился у местной бурятки с красивым именем Олой, у которой муж был охотником и частенько отсутствовал. Толя помогал ей по хозяйству. Детишек у неё было аж четверо. Ему очень понравилось жить в бурятской деревеньке. Рыбалка, охота и такая тишина и благодать, что кажется, будто ты в раю при жизни. Местные жили большими семьями, включая стариков и детей. Хлеб пекли сами, в молочных продуктах недостатка не было, мясо добывали охотой. Охотились они не ради забавы, а исключительно для пропитания, и лишнего никогда не убивали. Ему всё это стало близким и родным. Поначалу местные жители отнеслись к нему настороженно, а потом стали приходить, общаться, подкармливать. Ребра срастались медленно, он сильно хромал, а вот рука практически зажила. С каждым днём он наливался былой силой, однако домой, почему-то не торопился, откладывая отъезд день ото дня. И вот однажды он пошёл на реку и онемел. По реке сплавлялся плот. На плоту сидели четыре человека – трое мужчин и одна женщина. Четверка. Несмотря на то, что плот был достаточно далеко, он почувствовал в груди странный укол. Ему казалось, что после произошедшего он больше никогда не сядет на катамаран, а теперь, при виде ребят в касках, в его груди всё заныло. Он закричал, замахал руками и через несколько минут плот пристал к берегу. Он бросился обнимать ребят. – Мужики, вы откуда? Из какого города? – Из Питера. Вот, сплавляемся. А ты, абориген, что тут делаешь? Что-то на бурята ты не сильно смахиваешь. Дальше профессионализму набираешься? – Ёлы! Рассказать – не поверите. Время есть? Дайте-ка посмотрю вашу конструкцию. Я ведь профессионал в этом деле. 18

Перекрёстки Оставайтесь на ночёвку. У меня есть, что рассказать. Слушайте, а возьмёте меня с собой? Сначала пороги пройдём, а потом вы в Питер махнёте, а я домой. – Даёшь, мужик! Ладно, заночуем здесь, благо пожитки прикручены к плоту. – Слезай, Иринка. На сегодня катанье окончено. Юная женщина уже давно стояла в сторонке и молча смотрела на Толю. Ей было от силы лет двадцать шесть-двадцать восемь. Она была необыкновенно хороша: тоненькая, с высокой грудью, огромными карими глазами и длинными светлыми пепельными волосами, высокая и смелая, это было заметно по дерзким глазам. Их взгляды встретились. Анатолия пронзило: – Она! Женщина из снов. У него возникло стойкое ощущение того, что он знает, и раньше знал эту девушку. Знал всю свою жизнь. Перед глазами опять промелькнули – продавщица, Тамара, Кезер. Внутри всё запело, и он почему-то знал, что не отпустит эту женщину, кем бы она ни была, и чем бы ни занималась. Сейчас в его мозгу отчетливо всплыли слова Кезера: «Женщину во сне видишь? Это судьба твоя. Скоро посмотришь на неё». Заворожённые рассказом Толи ребята и девушка всю ночь не смыкали глаз. Они не верили своим ушам, что в наше бурное время такое может быть. А он переживал всё заново: «Заходим в слив... Гребок! Попадаем в пену... Второй гребок не удается!.. Плот правым передним углом (как раз на нем я и был) ударяется в скалу! Судно затрещало, накренилось, и я почувствовал, как опора уходит из-под ног… в последний момент успел заметить, что за борт вылетел Юрка. А затем все слилось в оглушительный шум и бурление воды. Постучавшись всеми частями тела о камни и хлебнув пару раз местной водички, понял, что поволокло меня по основным сливам и бочкам, даже книгу Бермана «Среди стихий» вспомнил и настроился, в соответствии с рекомендациями, терпеть и ждать... но ждать пришлось, долго. Через какое-то время меня выбросило на камень, и я забился в улово у противоположного берега. Зачем? А затем, наверное, чтобы просто отдышаться. А потом опять волокло, тащило, било…» Сплав, катамараны, шаман, лес, лошади, голуби и современный 19

Ольга Карагодина человек, просидевший более полугода в глухой деревеньке. Толя рассказал им, насколько он полюбил местный народ. О кочевых племенах алтайцев – подданных западно-монгольского Джунгарского ханства, которые в древности были в подданстве, но не в крепостной неволе. Об истории русских крестьян старообрядцев. О заселении русскими гор Алтая, которое началось во времена Петра Первого. Рассказал, как в прежние времена поселенцы старались избегать конфликтов и стремились к налаживанию добрососедских отношений, регулярных связей со здешними племенами. Рассказал о Беловодье – легендарной стране вольной жизни, о которой слагали сказки и шепотом передавали друг другу чудесные истории. Именно в поисках Беловодья пришли в горы Алтая первые русские люди. Ирина слушала Толю, затаив дыхание. Она не могла отвести глаз от этого сильного, мужественного, огромного, доброго человека. Утром Ирина поняла, насколько сильно их с Анатолием тянет друг к другу. Сплав отложили ещё на сутки, так как необходимо было хорошенько выспаться. Спустя пару месяцев Толя приехал в Москву. Ирина осталась в Питере, а ему нужно было выяснить, что да как теперь дома. Сначала решил зайти к Тамаре, а уж потом подготовить родителей к своему появлению. Он позвонил в дверь московской квартиры – дверь ему открыла незнакомая женщина: – Здравствуйте, а где Тамара? – Тамара здесь не живёт. – А где она теперь живёт? – Не знаю, вроде, вместе с дочуркой уехала к родителям в Украину. У неё муж пропал без вести. Квартиру эту снимаем, а приглядывает за ней родственник Тамары. Он не стал объяснять что да как. Повернулся и ушёл. Ещё немного постоял у дома и решил поехать к родителям. Дверь открыл отец и не поверил своим глазам – на пороге стоял сын. Старику мгновенно стало плохо, глаза его наполнились слезами, он не мог выговорить ни единого слова, и Толя подхватил его на руки. Из комнаты выскочила мать и тоже начала медленно оседать по стенке: – Толенька, родной! Живой. А мы похоронили тебя заживо. Где же ты был? – она плакала. – Тамарочка уехала с Ингой. Ты ей звонил?! – Нет, мам. И не буду. Скоро женюсь на другой девушке из 20

Перекрёстки Санкт-Петербурга. Жаль, не взял её с собой сразу, хотел сначала с Тамарой объясниться. – Ну, как же так, сыночек? А дочка? – Мама, у меня было много времени, чтобы пересмотреть всю свою жизнь, и в Москве больше жить не хочу. Мы с Ириной уезжаем на горный Алтай. Работы там для нас невпроворот. Кругом организуются турбазы, разрабатываются различные интересные маршруты, в том числе и сплав на плотах и катамаранах. Мы с ней обговорили это в местном краевом совете, и нас ждут на работу. Будем возить туристов по разным экзотическим местам. А когда сил не станет, тогда, может, и домой вернемся. Вот к Юрке ещё зайти бы. Отец опустил глаза вниз: – Не ходи, Толя. Ты разве не знаешь? – Нет. А что с ним? – Юрку похоронили восемь месяцев назад. Погиб Юрка, когда вы перевернулись. Тебя десять дней искали, ничего не нашли, никаких следов. Всё это время считали пропавшим без вести. Вот так-то, сыночек. Неделю Толя пробыл у родителей и засобирался в Питер. Они с Иринкой перезванивались каждый день. Через месяц Ирина уладила свои дела с работой, квартирой и они вылетели в Абакан. Он очнулся. Пора идти. Завтра приезжает новая группа. Может быть, по пути следования маршрута удастся и Ойлу навестить, и весточку для Кезера передать. Сзади послышался звонкий голос Иринки: – Толя-я-я-я… Ты знаешь, что такое дыбра? – Знаю, милая. Дыбра – это животное в дебрях тундры, вроде бобра и выдры, враг кобры и пудры, бодро тибрит ядра кедра в вёдрах и дробит добро в недрах. Я тебя люблю. А сейчас пошли спать. Ты не забыла? Завтра встречаем группу, должны же мы им показать землю обетованную. Полноводные реки, богатые ценной рыбой; ожерелья озер. Леса, полные зверя и птицы; гранитные пики. Блеск и грохот речных водопадов, каменные реки – курумы, грибные поля и ягодники. Он встал и показал рукой в сторону горизонта. Пусть увидят настоящий рай. Наш с тобой рай, любимая. 21

Ольга Карагодина Новый год (История выдуманная, но с элементами правды. Дружеский шарж на друзей) – Что бы такое надеть на Новый год? – подумала Ольга Николаевна. – Новую кофточку? Так у всех будут новые! Поразить присутствующих необычным макияжем? Вряд ли Тамара подготовится к такому событию крайне тщательно, учитывая встречу с давней подругой. Разучить африканский танец? Костюма нет. Придумала. У меня же есть национальный индийский костюм из славного города Хейдерабада! Муж привёз. Держитесь. Ольга Николаевна полезла в стенной шкаф и достала с самой верхней полки большой красный пакет, внутри которого лежали широкие алые шаровары, хитон, вышитый бирюзовыми цветами, большая накидка на плечи и голову из тончайшей ткани. Весь костюм был расшит золотыми нитями так, что у Ольги Николаевны 22

Перекрёстки от блеска заслепило глаза. «Уничтожитель Тамары» блистал во всей красе. – Ну-у, Томочка, поборемся? – проворковала Ольга Николаевна и неторопливо принялась натягивать на себя шаровары. Через минуту перед большим зеркалом замаячило большое алое пятно, переливающееся золотым блеском. Неожиданно входная дверь квартиры открылась, и в коридор вошёл супруг Ольги Николаевны. Он чуть не упал, глядя на благоверную, ибо с ужасом осознал, что это красное чудовище когда-то ему нравилось. Жена же, не обращая на него ни малейшего внимания, старательно выводила на лбу красной помадой в районе третьего глаза чёткое пятно. По её лицу было видно, что она страшно довольна: – Класс! Правда? Настоящая индианка, – бросила мужу. – М-м-м-м… – протянул обескураженный супруг, не зная, что ответить. Крупная и крепкая, аки индийский слон, супруга повергла его в шок. Ситуацию надо было разруливать, и он ласково спросил: – Тебе помочь или не мешать? Точка на лбу тебе идёт! А ты знаешь, почему у индийских женщин точки на лбу? – Нет, – протянула Ольга Николаевна, любуясь отражением в зеркале. – У индийских женщин точки на лбу потому, что у индийских мужчин нет пепельниц, – подколол он жену. – Ха-ха-ха, – залилась смехом новоиспеченная индианка, – так и скажу гостям. – А ты собираешься ехать в гости в костюме? – осторожно спросил Ольгу Николаевну супруг, понимая, что выдержать полтора часа дороги с такой экзотикой ему будет трудно. Огромная клубничка наведёт шороху. Распугает всех, включая милицию. – Может, лучше поехать в обычной одежде и поразить присутствующих гостей после боя курантов? – Посмотрим, – надула губки Ольга Николаевна, – там видно будет, в зависимости от того, сколько градусов мороза на улице. Если больше минус десяти, не одену, дуба дам. – А если ноль градусов, я дуба дам, – подумал Леонид Ильич и решил до времени не возвращаться к этой теме. В предновогоднюю ночь Леониду Ильичу спалось плохо. По 23

Ольга Карагодина разным причинам. Во-первых, его мучили кошмары, ему постоянно снилась жена в виде огромного красного облака, которое накрывает его с головой, и ему становится трудно дышать. На его лбу выступала испарина, и он пропадал в небытие. Проснувшись же в очередной раз, думал: – По всей видимости, сделать женщину счастливой не трудно, гораздо труднее самому при этом остаться счастливым. Во-вторых, в три часа ночи их собака, обожравшись всяких вкусностей, которые Ольга Николаевна заранее готовила к празднику, попросилась на улицу, и Леонид Ильич вынужден был гулять двадцать минут в исподнем в накинутой поверх куртке. После десяти минут пребывания на свежем воздухе он осознал температуру воздуха и радостно понял: Ольга Николаевна скорее всего не поедет в индийском костюме через всю Москву в гости. В-третьих, когда он, замёрзший, вернулся домой и улёгся в супружеское ложе, жена отпихнула его на край кровати, мотивируя свои действия тем, что он заморозил её драгоценное тело. В-четвертых, как только он, свернувшись калачиком, все же нагрелся и уснул, проклиная в душе супругу, поганого пса и надвигающуюся бессонную ночь, из клетки, стоящей на кухне, сбежала шиншилла и ничего не придумала лучше, как прыгнуть всей тушкой на голову несчастного, только сомкнувшего глаза Леонида Ильича. Переполох спросонья получился знатный. Испугались все: пёс, только-только освободивший кишечник и наконец-то уснувший, Ольга Николаевна, предвкушающая свой триумф в новогоднюю ночь, сам Леонид Ильич, которому и вовсе не дали этой ночью спать, и шиншилла, которая не ожидала, что от одного её прыжка будет столько шума, и не понимающая, чего это все скачут с вениками и палками в руках. Тамара Сергеевна тоже основательно готовилась к встрече Нового года. К ней должны были приехать гости, друзья, с которыми видятся редко, в основном по большим праздникам. Самое главное – должна была приехать Ольга Николаевна, с которой они знакомы больше двадцати лет. Их мужья ещё в советское время учились в одном институте и в одной группе. Так сложилась, что все эти годы они дружили семьями, но не только дружили, а и соперничали. Дело в том, что Ольга Николаевна и Тамара Сергеевна родились под одним знаком зодиака – овен, 24

Перекрёстки больше того, они родились в один день и, несмотря на то, что родители у них разные, по характеру были очень похожи. Обе заводные, обе любят шутки и розыгрыши, обе любят наводить на окружающих шок и панику. Встретившись в первый же раз, они мгновенно оценили друг друга по достоинству и знали, что в компании с ними скучать не придётся. Каждый раз, встречаясь, обе пытались переплюнуть друг дружку, не взирая на личности и гендерные признаки. Вот и сейчас Тамара Сергеевна примеряла перед зеркалом национальный турецкий костюм, который они с мужем купили специально для неё в Турции в Кемере. Тамара Сергеевна вот уже почти год основательно занимается турецкими танцами в студии, и теперь она уж точно умоет Ольгу Николаевну с её песнями под гитарку. Она уже представила зловещий блеск в глазах соперницы, и на её лице расцвела мстительная улыбка. Александр Иванович зашёл в квартиру в момент, когда супруга натянула на голову парик с платиновыми длинными роскошными волосами и теперь пристраивала поверх парика чёрную шапочку с висящими монетками. Пристроив шапочку поверх парика, она взяла стальной блестящий карандаш и старательно нарисовала вокруг пупка кольцо: – Томусик, Ты неотразима! Вот только кольцо не стоит рисовать. Ты же не в Африке и не жена вождя племени «кус-кус». – Ты ничего не понимаешь! Основной элемент моего танца – танец живота. Пущай народ любуется. – Я понял. Основательно готовишься, – вздохнул он, – слышал, что лучше всех танцуют кастраты. И потом, Томусик, стриптиз создаст лучшее настроение. Твой костюм идеально подходит. Кроме лифчика и трусов с висящими полосками ткани все равно больше ничего нет, плюс звон падающих с тебя золотых монет. Ты и так будешь первой звездой. – Ага! А Ольга – второй, да? – Ну ладно, ты уже продумала меню? – Конечно, дорогой. Молоко вдвойне смешней, если после огурцов. Специально для Ольги я сделаю первый коктейль на новом блендере. – Томусик, не будь к ней так жестока. Кстати, по слухам она капитально готовится к Новому году, это мне Леонид сказал. Хочет приготовить сюрприз. Поэтому давай сначала хотя бы дождёмся 25

Ольга Карагодина сюрприза, а уж потом ты начнёшь её удивлять своим меню. – А что это ты так за неё волнуешься? В прошлый раз, когда она тебя выбрала оленем на Новый год и заставила бегать по этажам с криком – Я олень! Ты не очень-то радовался. Нашёл, кого пожалеть. А когда она заставила Валерку изображать кенгуру, Тоня плакала, из мужика идиота сделала. Ты только вспомни, как он в мой фартук подсвечник заворачивал, изображая самку кенгуру. Ольга чуть живот от смеха не надорвала. Надо её слегка притушить. Накормить горохом и устроить на работу в Газпром. – Фу, Томусик! Ну, нельзя же так! Вы обе хороши. Я когда увидел в первый раз Ленькину жену, подумал, – бедный, и он в такие же силки попал. Шучу-шучу. Тридцать первого декабря в половине двенадцатого ночи в квартире Тамары Сергеевны раздался громкий звонок в дверь. Все гости, включая старого холостяка Анатолия, уже давно сидели за столом и провожали Старый Новый год, не хватало только Ольги Николаевны с Леонидом Ильичом. Тамара Сергеевна, услышав настойчивый звонок, воспряла духом. – Наконец-то приехали, как ни крути, а без Ольги скучновато будет. На пороге стояли две толстых усатых мыши, которые громко пропищали: – С Новым годом! Через секунду одна из мышей, с голоском потоньше, дернула веревочку, и Тамара Сергеевна от ужаса присела, ибо помимо дикого грохота её открытый рот забился серпантином. – Прибыли! Александр Иванович стоял позади жены и улыбался: – Бедный Ленька. Вечер только начинается, а на нём уже лица нет. С подготовкой к празднику Ольга постаралась на славу. Он шагнул вперед и крепко обнял друга: – Привет, проходите, заждались вас. Тамара Сергеевна придирчиво оглядела подружку, но та ничем особенным не выделялась. Чёрные брючки, красивая кофточка- сетка, почти «рыбачка», чёрные туфельки и боевая раскраска североамериканских индейцев на лице под маской усатой мыши. Пока ничего беды не предвещало. 26

Перекрёстки Через пятнадцать минут бой курантов возвестил о наступившем Новом годе. Неугомонная Ольга Николаевна за пять минут до боя курантов, находясь всего десять минут в квартире, заставила всех присутствующих написать на бумажках желания, сжечь их и бросить в свои бокалы. Затем по телевизору Президент страны начал свою речь к россиянам и по бокалам с пеплом начали разливать шампанское. Под крики «ура» компания дружно выпила шампанское, а Ольга Николаевна, не дожидаясь атаки Тамары Сергеевны, начала культурную программу. Всё бы ничего, но… на шаманском с пеплом пострадал холостяк Анатолий, который не успел до конца сжечь свою бумажку и, наглотавшись жженых кусков бумаги, вынужден был энное количество времени просидеть в местах общего пользования. Бедолага глотал «мезим» и проклинал Ольгу Николаевну. Сидя на унитазе, он окончательно утвердился во мнении, что все бабы ведьмы, и хорошо, что до сорока с лишним лет ни одна из них его не окрутила. А таких дам, как Тамарка и Олька, нужно душить в колыбели, чтобы они не портили жизнь окружающим. Эти чертовы бабы стоят друг друга. Тем временем Ольга Николаевна продолжала за столом феерически буйствовать. Она заставила всех присутствующих выпить шампанского три тоста подряд, а потом настояла, чтобы мужчины приняли по 150-200 грамм водки, и веселье начало налаживаться. Раскрасневшиеся женщины стали громко смеяться, мужчины отвлеклись от жён и теперь начали потихоньку строить глазки «чужим женам». Тамара Сергеевна заняла выжидательную позицию, пускай Ольга Николаевна поторчит на пеньке часа полтора, а потом ей будет нанесен решающий удар. Однако, напоив всех водкой, та таинственно исчезла. Тамара Сергеевна забеспокоилась было, куда это она растворилась, но что-то ей подсказывало, что это очередной подвох, и чутьё её не обмануло. Через десять минут дверь в комнату распахнулась. На пороге комнаты появилась индианка. Крупная, высокая, в ярко красном пенджабе. Он был сшит из ярко алой расшитой дивными бирюзовыми цветами рубашки-камиз, шальвар и платка-дупатты. Во лбу подружки расплывалась большая красная точка, нарисованная французской помадой. Гости чуть со стульев не попадали. Ольга Николаевна сложила руки лодочкой, низко поклонилась гостям и провозгласила: 27

Ольга Карагодина – Все вы знаете, Индия страна традиций и согласно заповедям индуизма одной из господствующих религий на территории Индии утверждает: тело не является греховным. Наоборот, оно почитаемый источник наслаждения. Сегодня я постараюсь поговорить с Вами языком тела… Договорить ей не дала Тамара Сергеевна, у которой перехватило дух при виде индианки и того, как та сумела выпендриться. – Не капайте карри на новое сари. Попрошу не выёгиваться, прошу к столу! Языком дела мы поговорим позже. Можно попросить одну малость, – пустилась на хитрость Тамара, – танец. Станцуй нам индийский танец. – Нет, – притихла Ольга Николаевна, – к сожалению, я не по этой части, – и тут же выкрутилась. – Самые предусмотрительные девочки на вечере высматривают мальчиков, которые плохо танцуют. Ольга Николаевна видела по лицу подруги, что уела её хорошо. Можно сказать, проглотила вместе с шампанским. Тем временем остальные дамы щупали индийский костюм и договаривались между собой, кто следующий примерит на себя роль индианки. Сама же Ольга Николаевна так расслабилась, упиваясь победой над соперницей, что, выйдя в коридор, запуталась в широких шальварах и большим красным комом упала на пол. Может быть, никто этого и не заметил бы, но Леонид Ильич очнулся от звука падающего тела и бросился поднимать супругу, а затем и переодевать её в обычную одежду. Та сильно не сопротивлялась, так как ушиблась, и теперь у неё ныла лодыжка. Зато её самолюбие играло туш. Пока Ольгу Николаевну отпаивали ликёром, остальные дамы по очереди мерили индийский костюм, и глазам мужчин все время представлялись разные индианки. Каждую новую модель мужчины сопровождали восхищённым возгласом и очередной рюмкой водки. К концу показа индийской моды мужчины предпочитали с дивана не вставать. Отчасти они были рады, что Ольга Николаевна ушиблась, и теперь никому не надо изображать беременную самку кенгуру или бегать оленем по подъезду. К тому же она проронила мысль, опрокидывая очередную рюмочку вишневого ликёра, что неплохо было бы сыграть в «писающих мальчиков» и на этот предмет расспрашивала Тамару Сергеевну, нет ли у той трёх-четырёх бутылок пива. Мужчинам надо было зажать бутылки между ног и 28

Перекрёстки стоя наливать пиво в стаканы, стоящие на полу. Всё это нужно было делать на время. Леонид Ильич и Александр Иванович уже сжались в предвкушении этого безобразного действа и теперь старательно заливали горе водкой. Тамара Сергеевна почувствовала, что теряет аудиторию: – Так не пойдёт, – решила она и оставила Ольгу Николаевну наедине с ликёром. Спустя некоторое время взорам гостей предстала великолепная турчанка: нежно-голубой лиф, расшитый золотыми монетками, широкий пояс из переливающихся всеми цветами радуги стразов, струящиеся по ногам полоски тончайшей голубой ткани, маленькие золотые тапочки, черная шапочка на голове поверх роскошной белой гривы и голый живот с нарисованным серебряным кольцом. – К нам явилась царица Тамара, – неожиданно для себя брякнул холостяк Анатолий. Тамара Сергеевна хитро улыбнулась и повернулась к Анатолию: – Как считаешь, смогу Ольку переплюнуть? – А то! – восхищенно всплеснул руками Анатолий, который только что в очередной раз освободил бурлящий кишечник, – Не только сможешь, должна! Я ей припомню её жжёные бумажки. Весь Новый Год испортила. Тамара Сергеевна обвела взглядом гостей: подруга Тоня сидела в индийском костюме, нежно прижавшись к мужу Валере, Леонид Ильич в восхищении приоткрыл рот, Анатолий, судя по глазам, готов был жениться хоть сейчас. Муж вскочил и пошёл ставить диск с турецкой музыкой. Не было только Ольги Николаевны. – Где Ольга? – Нервно курит в сторонке, – парировал Леонид Ильич, – думаю, сейчас придёт, заводите музыку. Действительно, с первых же тактов ритмичной турецкой песни Ольга Николаевна приковыляла в комнату. То, что она увидела, поразило её насмерть. Тамарка танцевала «Беллиданс». Разведя руки в стороны, сложив ладонями вниз и внутрь, она плавно поднимала руки, начиная от плеча, затем локти, затем запястья, затем кисти рук, всё это выглядело, как морские волны. Затем её руки превратились в крылья, потом она выгнулась всем корпусом назад и сделала руками змейку, а потом начался основной номер, тот самый танец живота. Поднимая то одно бедро, то другое, тряся 29

Ольга Карагодина всем телом от подбородка до ног, она была великолепна! Мелко тряслись монетки, издавая какой-то неземной звон, рассыпанные по плечам волосы, маленькие ступни в золотых тапочках, она была пронизана музыкой и светом! Сейчас Ольга Николаевна могла дать голову на отсечение, что Тамарке никак не дашь её возраста. Женщина за сорок так двигаться не может. Её мысли разбежались: – Срочно! Срочно в школу индийского танца! Там движения не такие энергичные, а для тех, кто фигурой потолще, этот вид танца самое оно. Тамарке зачёт. Чистая победа. В её душе боролись демоны. Один из них восхищался подругой, второй, шептал: – А ты куда смотришь? Займись собой, ещё не все потеряно. Третий искал выход: – После танцев возьми гитару, есть шансы исправить положение, только ликёр больше не пей. Когда танец закончился, Тамара Сергеевна обвела гостей глазами. – Да! Это был триумф! Ольга Николаевна громко крикнула: – Браво, – и обратилась к Тамаркиному мужу: – Саша, дай гитару! Щас спою. Взяв инструмент в руки, она объявила песню про погибший урожай «Яблоки на снегу». Холостяк Анатолий зевнул: – Продолжай, продолжай, я всегда зеваю, когда мне интересно... Ольга Николаевна усмехнулась: – Только неграмотные могли читать ее мысли... Зазвучала песня, но звучала она недолго. В дверь квартиры кто- то позвонил. На пороге стояли соседи: – С Новым Годом всех присутствующих! Можно присоединиться к вашей компании? А то мы сидим, скучаем, слышим за стенкой, то индийская музыка, то турецкая, теперь вот поёт кто-то… – Конечно. Проходите, – Тамара Сергеевна пропустила соседей вперед. То, что она увидела, потрясло её воображение. Сосед Миха выглядел прилично, пьяненький, конечно, но не смертельно, зато его жена Люська приоткрыла шубу, и… выяснилось, что на ней одежды практически нет. Лишь пояс, поддерживающий чулки в мелкую сетку, черный ажурный лифчик и прозрачная накидка. На 30

Перекрёстки голове же торчали два красных рога. Сущая дьяволица. Борьба с Ольгой Николаевной потеряла всякий смысл. – Пора объединяться, – подумала Тамара Сергеевна и с улыбкой препроводила гостей в комнату. Да-а… такого удара в поддых не ожидали обе подружки. Мужчины кинулись освобождать место для Люськи, каждый норовил сесть рядом с гостьей. Люська сверкала, как алмаз. У Ольги Николаевны разом пропал голос, и она тут же присосалась к ликёру, потому что именно её муж уселся рядом с нимфой-дьяволицей и теперь не знал, что ей положить в тарелку. Она поняла, что он готов выложить в эту тарелку всё, что у него есть. Тамаркин муж суетился с другой стороны. Тоня крепко держала Валерку за руку, и лишь Анатолий стоически смотрел на эту картину и не предпринимал никаких действий, потому что у него в очередной раз свело судорогой желудок и все его мысли были направлены на общественное место. Сейчас его не интересовали ни бог, ни дьявол. Веселье покатилось по другому руслу. Люська пила шампанское на брудершафт со всеми мужчинами. Сначала с Леонидом Ильичом, потом с Александром Ивановичем, потом отодвинула Тоню и выпила тост с Валеркой. Остальные дамы приуныли и теперь втроём пили кофе на кухне. Приблизительно через час из соседней комнаты раздались булькающие звуки и приглушенные крики. По голосу – это был Анатолий. В кухню ворвался Миха. – Девчата, помогите. Люська, пьяная, завалила Анатолия на диван, и я не могу её оторвать от него. Когда все прибежали в комнату, им предстала своеобразная картина. На диване лежал полупридушенный Анатолий, по нему всем телом ёрзала Люська, пытаясь расстегнуть холостяцкие штаны. Как только Анатолий пытался перехватить её шаловливые руки, Люська почему-то выкрикивала собачьи команды: – Фу! Лежать! Кому сказала, – и пинала жертву туфлёй, стараясь вонзить шпильку как можно глубже. Она отогнала Миху, изо всех сил пытавшегося оторвать супругу от несчастного Анатолия, ибо тот булькал что-то нечленораздельное. Леонид Ильич, Александр Иванович и Валерка разливали дальше водку и веселились, и только дамы смотрели на изнасилование холостяка. В конце концов, общими усилиями дамы и Миха кое-как оторвали Люську от несчастного, но Люська обиделась. Схватила шубу и 31

Ольга Карагодина кинулась к лифту. Все, кроме Анатолия, стали быстро одеваться и побежали за ней, но, выскочив на улицу, поняли, что Люську им не догнать. Её след затерялся в ночи. Разбившись на группы, они рассыпались по району. Первым вышел на след Леонид Ильич, найдя в кустах пояс от Люськиных чулок, после чего все бросились искать замерзающую, пьяную Люську с удвоенной энергией. Через полчаса из дверей выскочил Анатолий и крикнул: – Ребята! Пошли в квартиру. Люська давно дома. Я пошёл за вами, смотрю, дверь у соседей открыта. Заглянул, а там Люська в прихожей на стуле сидит. Голая и в шубе. В шесть часов утра Ольга Николаевна сидела в обнимку с Тамарой Сергеевной и Тоней. Настроение у всех было отличное. Дамы планировали встречу Старого Нового года. Анатолий произносил тост: – Имеющий фигу да офигеет. Имеющий косу да окосеет. Имеющий пах да pаспахнётся. Имеющий вес да повесится. Имеющий … да yдовлетвоpится. Имеющий бpови да доползет. За Вас дамы! Гусары пьют стоя! 32

Перекрёстки Хандра Постбальзаковский возраст – страшное событие в жизни каждой женщины. Людмила Николаевна в свои пятьдесят три года чертовски тяжело переживала этот период. Головные боли, тошнота по утрам, как в период беременности, и муж Юрик, каждый вечер пытающийся добиться её благосклонности. «Конечно, надо бы его и приласкать изредка,» – думала она. Но после рабочего дня, обежав окрестные магазины в поисках продуктов, приготовив ужин и обзвонив детей, хотелось спать, и тут на пороге спальни возникал постаревший Юрик в чёрных раскрашенных жёлтыми пчелками семейных трусах по колено, со страстью во взоре. Каждый раз, видя его пчёлок, Людмила Николаевна клялась себе, что завтра же купит ему новые трусы, но, как и обычно, к утру забывала видение. Юрик её желал, она его нет. Приходилось вставать, идти на кухню, делать вид, что у неё там осталось много работы, и крутить банки с огурцами и помидорами аж до трёх-четырёх часов утра, лишь бы он заснул скорее. В итоге он стал выпивать на работе, а потом и задерживаться. Людмила однажды решила его проучить и осталась ночевать у подруги. Пришла только вечером на другой день и что? Юрик её только 33

Ольга Карагодина вяло спросил: – Где была? Она решила грустно пошутить: – Сейчас я тебе дам наводку.., – но шутка не удалась, он только отмахнулся, – давай на водку, и можешь не говорить. Сей факт ей страшно не понравился. На работу она приходила в ужасном настроении и даже поругалась с молоденькой сотрудницей Таней. Они, как и обычно перед началом рабочего, дня сели выпить чаю. Танька начала рассказывать о своём балбесе сыночке, который принёс дневник с записью учительницы о том, что он ел на минуте молчания, посвященной голодомору в Украине, и её за это вызвали в школу, а она начала жаловаться на свои жаркие приливы. В итоге поганка Танька не выдержала и при всём коллективе брякнула: – Людмила Николаевна, климакс замучил? Перестаньте над нами издеваться, закройте свою мурчалку. Людмила Николаевна побледнела и затаилась. Она ей покажет, где раки зимуют. Вот доживёт до её лет, поймёт, что это такое – когда ты и женщина, и не женщина одновременно. Соплюха. После этого разговора она решила заняться своим здоровьем и отправилась в тибетский центр. В центре тибетской медицины её встретили хорошо, сразу направили к врачу с экзотическим именем Оюн. Он ей очень понравился. Небольшого росточка, с чёрными раскосыми глазами и крупными тёплыми руками. Оюн так нежно гладил её руки, так аккуратно щупал её грудь, так внимательно осмотрел её коленки. Она невольно подумала о Юрике, вот если бы он умел так чутко её гладить. Ведь именно сейчас в кабинете врача она почувствовала прилив нежности к постороннему мужчине и поняла, что хочет чего- то большего, нежели простые поглаживания. Оюн тоже это понял и быстро усадил её за стол напротив себя. – Ну-с, на что жалуемся? Какие демоны нас мучают? Людмила Николаевна зарделась, отогнав от себя нескромные мысли, и брякнула: – Доктор, у меня такой период. Вы, наверное, знаете, у женщин в моём возрасте это бывает. Голова болит, тошнит, приливы по десять раз на дню. Муж жалуется. Сделайте что-нибудь. Ну, что же, – сказал Оюн, вставая и заходя за спину Людмилы 34

Перекрёстки Николаевны аккуратно и нежно проводя подушечками пальцев по её шее сзади затылка. – Давайте разберёмся, что такое этот самый климакс. А это неизбежный процесс, который происходит со всеми женщинами мира. Собственно, ничего страшного в этом нет. Климакс – ступень в новую жизнь. Жизнь прекрасна во все ее периоды, в том числе и тогда, когда менструация осталась в далеком прошлом, а вместе с ней кончились очень многие проблемы: страх беременности, предменструальный синдром, ежемесячная кровопотеря и многое-многое другое. Вы только сейчас начинаете по-настоящему жить. Как часто у вас бывают контакты с мужем? – и он погладил её колено. Коленка под его пальцами задрожала, Людмила Николаевна жарко выдохнула: – С Юриком нечасто, может, раз в два-три месяца, больше мне не хочется. Я думала, он угомонился в этом отношении, ан, нет, оказывается, как с цепи сорвался. Каждый вечер сторожит, когда пойду спать. Доктор, помогите. Дайте мне для Юрика какие- нибудь таблетки, чтобы он ко мне не приставал. В ответ на её просьбу тибетский врач прищурил свои и без того узкие глаза: – Хорошо. Всё дело в демонах, которые вас обуревают. Случалось ли так, что они вас беспокоили? Людмила Николаевна оглянулась – демонов за спиной не наблюдалось, и посмотрела на Оюна-Баюна, как она его окрестила для себя: – Нет. Про таких ничего не слыхала. – Напрасно вы так, – сухо заметил лекарь. – Демоны – одна из причин, почему человек болеет. Если у вас хорошее здоровье, они способны вредить вашим близким: инфаркт или невроз, например, – дело рук демонических созданий. Однако чаще всего невидимых демонов рождает сам человек – причиной их появления может стать сильная ненависть или столь же сильная страсть. Вы пьёте горячий чай? Горячая вода очень важна. – Чашки три-четыре, – сказала Людмила Николаевна и поинтересовалась, – а горячая вода-то зачем? – Демоны её боятся, – исчерпывающе ответил Оюн. – Лучший способ уберечь организм от инфекций – каждое утро выпивать чашку горячей воды. Кипятком убиваются все микробы, 35

Ольга Карагодина скопившиеся в желудке. Согласно врачебному трактату «Джуд- Ши», это продлевает жизнь на десять лет. В общем так. Я составлю ваш гороскоп, назначу лечение, а вы придёте ко мне через две недели, – он сел за свой стол, начал что-то писать и через некоторое время протянул ей листок бумаги, на котором были написаны какие- то иероглифы. Людмила Николаевна ничего не поняла и спросила: – Как лекарство-то называется? В какой же это аптеке разберутся, что тут написано? Врач улыбнулся и ответил: – Сейчас вы пойдёте на первый этаж нашего центра и зайдёте в нашу же аптеку. Отдадите рецепт, а вам выдадут специальные коричневые капсулы. Будете их принимать три раза в день, запивая горячим чаем. Таким горячим, чтобы язык жгло. Пропьёте курс и придёте ко мне. Договорились? – Хорошо, – сказала Людмила Николаевна, одёргивая юбку и вспоминая приятные ощущения от поглаживаний коленок, – а Юрику пить? – Да, будете пить вдвоём, – ответил он и отворил дверь кабинета, выпуская свою пациентку. Дома она достала баночку, купленную, между прочим, недёшево, и вытащила из неё сухой коричневый шарик. Покатала его на ладошке, помяла и заварила чай. Как только чай был готов, положила крупную горошину в рот и сделала глоток. Во рту появилось странное ощущение. С одной стороны какой-то травяной вкус, с другой – вяжущий, горьковатый и немного животный. Запив пилюлю чаем, она стала дожидаться возвращения с работы мужа. Юрик пришёл, как и обычно в последнее время, навеселе и хмуро посмотрел на жену. – Ужин готов? – Юра, раздевайся скорее, – сказала Людмила Николаевна, – я была у врача, он нам обоим выписал лекарство, садись пить чай. Лекарство надо пить натощак, а уж потом ужинать. Юрик недоверчиво покосился на банку с иероглифами и молча ушёл в комнату. Через пять минут он сидел напротив супруги перед чашкой горячего чая. Она протянула ему коричневый шарик: – Юра, съешь это и запей горячей водой. Муж покосился на горошину, лежавшую в его ладони, и спросил: 36

Перекрёстки – Где ты это взяла? Что это? – Я была в центре тибетской медицины, врач выписал нам с тобой эти пилюли, – сказала Людмила Николаевна, – пей, пока не удавила. Юрик положил шарик в рот и глотнул воды. Таблетка начала быстро таять, и он почувствовал до крайности знакомый привкус. Ещё раз прислушался к своим ощущениям и понял. Это же высушенный козий помёт. Он ещё мальчишкой у бабушки в деревне на спор с Витькой съел сухую козью какашку. Точно, оно. Людка сбрендила, собирается его кормить козьим помётом. Он выплюнул воду в раковину и уставился на жену. Та подпрыгнула до потолка: – Юра-а-а-а, съешь сейчас же таблетку. Между прочим, они стоят бешеных денег, а ты плюёшься! Но Юрик не спешил брать следующую, он смотрел на жену и думал, куда её сдавать: в зоопарк или в психушку? – Людочка, солнышко, где ты это взяла? У врача Оюна? Что там ещё предлагали? Вживлять золотые иглы в череп от сильных головных болей? Много ты съела этих таблеток? Догадываешься, из чего они? Я тебе скажу, Люда. Ты ешь козье дерьмо. – Как ты смеешь, Юра, – взвизгнула Людмила Николаевна, – эти таблетки мне выписал уважаемый врач. Он сказал, что это повысит мою и твою потенцию. – Ну, хватит, – прервал её Юрик, – думаю, потенцию это тебе не повысит, даже если ты съешь три килограмма этого го… Тебе надо больше спортом заниматься, тогда и болячки уйдут. Сейчас я тебе скажу рецепт от головных болей. В бочку меда положи ложку дегтя, взбей миксером до появления пены и мажь каждое утро на голову до исчезновения симптомов. Тебе нужно совсем другое лекарство. – Какое? – не поняла она. – Секс. Уверяю, лучшее лекарство для парализованных. Пошли лечиться в спальню. Утром Людмила Николаевна с любовью постирала трусы с пчелками и пришла на работу в отличном настроении. Она перестала сердиться на Танечку, у неё не болела голова, её не мучили приливы, а по дороге на работу она купила Юрику новую рубашку нежно розового цвета. 37

Ольга Карагодина Счастливый троллейбус Яркое солнце слепило глаза, зной донимал и давил, по телу струились ручейки пота, стекая за шиворот рубашки, вокруг сновали утомлённые жарой люди. Москвичи не привыкли к аномальной жаре и спасались от неё кто как умел. Кто-то поглощал галлонами воду, кто-то на ходу обмахивался бумагами из офиса, кто-то и вовсе поливал себя газировкой. По дороге шумным потоком катили машины, автобусы и троллейбусы. Неожиданно поток машин приостановился, один из троллейбусов, громко щёлкнув усами, остановился и застрял в потоке. Водитель пытался привести машину в действие, в салоне толпилось огромное количество измученных жарой пассажиров, но один из усов грустно повис, и троллейбус застыл, палимый солнцем. Из кабины водителя вышла она – фея, прекрасная незнакомка, с рубенсовскими формами, приятным, улыбчивым лицом, светлыми волосами, собранными в хвостик, и васильковыми глазами. Девушка, которую он ждал всю жизнь. 38

Перекрёстки – Красавица, – прошептал Николай и… проснулся. За окошком начинался новый день, вставало жаркое солнце, в комнате было душно. Николай вскочил с постели и побежал в душ. Стоя под струями холодной воды, он думал о незнакомке, которую увидел во сне. Почему жизнь, так несправедлива? Ему уже тридцать семь лет, а он так и не встретил ту единственную. Галька из их цеха, с которой он крутил вялый роман, была девкой хорошей, но совсем не той нимфой, которую он видел в своих снах. Позавтракав двумя бутербродами с кофе, Николай поспешил на работу. По идее ему надо было ехать на метро, но почему-то не хотелось спускаться в душный метрополитен, и он решил доехать до завода, где работал слесарем пятого разряда, наземным транспортом. На остановке толпилась кучка пассажиров, ожидающих троллейбус. Крепкая бабка с огромной тележкой, семь-восемь девушек, пузатый дядька, с виду весивший не менее центнера, старичок с авоськой яиц, мамаша с ребёнком. Вскоре к остановке подъехал полным-полнёхонький троллейбус, и толпа ринулась брать его на абордаж. Кое-как втиснувшись в переднюю дверь, пробив свой талончик, Николай тяжело вздохнул: всё ж таки надо было ехать на метро. Напирающие со всех сторон жаркие тела навели его на мысли о турецкой бане. Утренний душ был забыт, придётся на работе снова его принять. Троллейбус тронулся. У турникета застряли два пассажира: тётка средних лет с деревенской внешностью и её муж. Оба не знали, как пробить талончик. Тётка поставила мужа перед щелью турникета вперёди себя и громко скомандовала: – Коля, суй в щель пока стоит. Салон потряс громкий хохот. Николай стал пробираться внутрь салона. Все окошки были открыты, но это не спасало от духоты, из них веяло бензином и нагретым асфальтом, мимо троллейбуса несся огромный поток автомобилей, гудящий и жужжащий, словно улей потревоженных пчёл. Через несколько остановок Николай уже начал пробираться к выходу, когда троллейбус странно крякнул, дёрнулся, подпрыгнул, над головой пассажиров раздался треск и в открытые окошки полетели искры. «Ну, вот, – подумал он, – картина Репина «Приплыли», и всего-то ничего осталось доехать, а вот, поди ж ты, застряли, и 39

Ольга Карагодина ведь не выпустит водитель никого раньше, чем они прибудут на остановку. Теперь точно опоздаю, а значит, и премию снимут». «Тьфу!» – сплюнул Николай, случайно попав на загривок крепкой старушенции, которая даже не обратила на него никакого внимания. Тем временем водитель открыл свою дверь и вышел из кабины. Николай ахнул – Она. Девушка из его сна. Светлые волосы, глаза, ямочки на добром лице, крепкая и сильная. Таких девушек теперь в городах мало, все на диетах сидят, изнуряют себя, а эта кровь с молоком. Девушка-водитель, не открывая дверей для пассажиров, вышла на улицу, обошла кругом троллейбус, осмотрела повисшие усы своей машины, снова зашла в кабину, натянула на себя оранжевый жилет, огромные перчатки, предупредила пассажиров, чтобы вели себя тихо, и полезла по лесенке, прикрепленной к задней стенке машины. Несколько минут она ловила непослушный ус. Придирчиво его осмотрела, слезла с лесенки, ещё раз зашла в кабину, взяла огромный кирпич и снова полезла на лесенку. Николай попытался протиснуться к задней двери, чтобы лучше рассмотреть водителя, но у него ничего не вышло. Боже, как она хороша! Да за такой девушкой он на край света пошёл бы. Эти крепкие ноги, обтянутые чёрными лосинами, сильные руки, широкая спина и васильковые глаза. Рубенс был прав, когда рисовал свою мадонну не какой-нибудь хилой профурсеткой, а крепкой, дородной женщиной, с красивым полным телом. Вот она – современная мадонна. Пять минут над головой пассажиров раздавался стук, напоминающий работающий отбойный молоток. Водитель колотила кирпичом по непослушному усу, который от жары переклинился и сорвался с линии электропередачи. Прохожие останавливались и удивлялись смелой, рукастой девушке, которая била кирпичом, как заправский молотобоец. Один из мужчин остановился и громко изрёк: – Вот она, русская женщина. Слона на скаку остановит, шпалу легко отнесёт, троллейбус с пассажирами с места сдвинет. Мадам, бросайте кирпич. Стук на мгновение стих и до пассажиров донёсся мелодичный голос: – Бросаю. Топай своей дорожкой, пока не попала. 40

Перекрёстки Николай внутренне разозлился: Придурок. Что он понимает в женщинах? Ей бы помочь надо, а не издеваться. Она же ранимая и хрупкая, – и вновь начал пробираться к двери. Сейчас он прогонит противного дядьку и поможет девчонке. Старуха, вытерев заскорузлой ладонью шею, начала возмущаться: – Куды прёшь… И так стоять жарко, ты ещё тут егозишь. Стой спокойно, – нарочно ткнула Николая телегой в бок. Николай попытался протиснуться между ней и пыхтящим пузатым мужиком, напрочь застряв меж ними, как между жерновами. Старуха начала громко возмущаться: – Граждане, посмотрите, каков нахал, трётся об меня, нашёл место. Ты чё трешься, чё трёшься, маньяк. Мало тебе молодых девок, ко мне пристроился. – Да не пристраивался я к вам, – возмутился он, – я не некрофил. – Что-о.., – взвизгнула старуха и попыталась наподдать ему ногой между ног. – Бабка, брысь с дороги, – рявкнул он, и таки протиснулся к задней двери, начав отжимать её руками, словно он варвар- завоеватель, раздирающий врата гарема персидского шаха, отбитого у неприятеля. Через пару минут ему это удалось настолько, чтобы проскользнуть наружу. Вылетев на улицу, подскочил к лестнице и, задрав голову вверх, крикнул: – Девушка, можно я Вам помогу? Слезайте. Говорите, что делать-то надо? Васильковые глаза уставились на Николая: – Вы как это вышли из троллейбуса? Пассажирам здесь выходить нельзя. Я за вас несу ответственность. Сама управлюсь. Марш назад в салон. – Как же я туда попаду? – усмехнулся Николай, – двери-то все заперты. Я руками отжимал заднюю створку, чтобы Вам помочь. – Ох-х-х, – вздохнула красавица, – ну, тогда подавайте мне инструмент. Николай с удовольствием подал ей огромные щипцы и принял в свои руки кирпич, через несколько минут ус был водворён на место, и она запустила его в переднюю дверь троллейбуса. На работу он безнадёжно опоздал, и теперь, встав у кабины, попытался познакомиться с водителем ближе, но девушка не обращала на 41

Ольга Карагодина него никакого внимания. Тогда Николай решил доехать с ней до конечной остановки. Он отзвонился по мобильному телефону на работу, сказавшись больным. Впрочем, он и правда заболел и готов был ехать в этом троллейбусе вечно. – Как она держала голову, какая у неё красивая осанка, полные, мягкие белые руки, – у Николая заныло под ложечкой. – Вещий сон. Попробую угадать, как её зовут. – Девушка, а как вас звать? Наташа? Она повернула к нему лицо: – Не мешайте мне работать, Вы отвлекаете водителя. Бабка с телегой снова начала возмущаться: – Люди-и… Поглядите. Он точно маньяк, ко мне клеился всю дорогу, я ему дала от ворот поворот, дык он теперь к водительше пристроился. Надоть его в ментовку сдать. Он, наверное, больной на всю голову. Разве ж можно таких выпускать на улицу? Его в Кащенко надо отправить, ходит тут, размахивает своей пирамидкой. Николаю захотелось задушить бабку. Старая карга могла испортить обедню кому угодно, но троллейбус опять дёрнулся, бабка споткнулась и, не удержавшись на ногах, повалилась на старичка с авоськой. Это и спасло Николая. Старик взвыл: – Мои яйца. Весь салон обернулся. Из авоськи на пол салона медленно текла лужа. Он отпихнул старуху и теперь тряс авоськой, полной яичной скорлупы: – Что ты сделала с моими яйцами? – Пока ещё ничего, – парировала фурия, – будешь выступать, точно сделаю. Старики начали пихаться, возмущённые пассажиры пытались от них отодвинуться, но в переполненном троллейбусе это было сделать невозможно. Вокруг них летали белки, желтки и битая скорлупа. Заплакал маленький мальчик, хихикали девчонки, ехавшие в колледж, пузатый мужик вытирал платочком заляпанный глаз, а дед норовил стукнуть старуху авоськой по макушке. Кое- как шатающийся салон доехал до следующей остановки, и старуха, проигравшая битву, выкатилась со своей телегой из салона. Она являла собой устрашающее зрелище. Вся перемазанная белками и желтками, с прилипшей скорлупой к скрученному наподобие куриной попки пучку волос, напоминала раздражённую несушку, у которой украли новорождённого цыплёнка. Николай держался 42

Перекрёстки руками за живот, от смеха у него начались колики, смеялась и девушка-водитель: – С людьми трудно работать, – сказала она, – а зовут меня Галя. – Как так Галя? – охнул Николай, отметая воспоминания о худосочной подруге, – и Вы тоже Галя? – Почему тоже? – улыбнулась она. – Нет, это я так, – поправился Николай, – у Вас чудесное имя, и Вы замечательная. Можно попросить ваш телефон? Хочу пригласить Вас в кафе. – Ну, что же, – смилостивилась девушка, – записывайте. Сегодня моя смена кончается поздно, а завтра можно куда-нибудь сходить. Но договорить им не дали. В переднюю дверь впрыгнул темнокожий парень африканского происхождения и случайно наступил ногой на кроссовку обритого наголо паренька, который оказался представителем агрессивно настроенной против иноземцев партии скинхедов и тут же воткнул кулак в грудь африканца. Однако и тот не растерялся. Он был гораздо выше и крупнее мелкого скинхеда и, перехватив его руку, завернул её за спину. Скинхед попытался достать врага ногой, и тут же был сбит на пол. В салоне вспыхнула драка. Николай бросился разнимать, в пылу драки кто- то расквасил ему нос. Галя попыталась остановить троллейбус, он в очередной раз качнулся, и Николай припечатался глазом о спинку пассажирского кресла, на котором затихла женщина средних лет. Она внимательно созерцала драку, её поразил своей силищей чёрный мужчина. Женщины в таком возрасте очень мечтательны. Наконец троллейбус остановился. Галя вошла в салон и, крепко схватив за шиворот скинхеда, вышвырнула его вон. Затем подняла с пола Николая и усадила его рядом с собой в кабине водителя. Так они и доехали до конечной остановки. Галя смазала ему йодом из аптечки боевые раны и подвезла на троллейбусе домой. Они договорились встретиться завтра, а через два месяца подали заявку в ЗАГС. 43

Ольга Карагодина Крольчиха Красноречивее всяких слов поступки. Именно они говорят об истинных чувствах и мыслях, они сильнее любых слов. Андрюша собирался на день рождения к своей девушке и мучительно соображал, что бы такое неординарное подарить. Подарок должен был быть недорогим, но памятным. Пока ломал голову над проблемой, ему позвонил дядька. – Андрюха, приезжай в Апрелевку, нужна твоя помощь. Остался последний штрих, и банька будет готова, на выходные можно париться. Андрей отбросил мысли о подарке и поехал к дядьке. Тот радостно встретил племянника и прежде, чем приступить к работе по благоустройству бани, решил похвастаться своей крольчихой, которая две недели назад окотилась и родила пять прекрасных крольчат. Андрея и осенило: подарю Ирке крольчонка. Она обожает всякую живность и наверняка будет пищать от восторга, увидев маленький, симпатичный, глазастый, ушастый, меховой комочек. 44

Перекрёстки – Дядь Коль, можно одного крольчонка заберу? Хочу подарить его своей девушке. – Бери. Не жалко. Тебе кого, мальчика или девочку? – Мне вот этот серенький нравится, – ответил Андрей, ткнув пальцем в глазастого малыша, выглядывающего из-под крупного маминого брюха. – Сейчас, посмотрю, – протянул Николай, доставая серый комочек, – самочка. Рано утром в субботу Андрей навел марафет, начистил штиблеты, надел парадный костюм, взял пустую коробку из- под ботинок, посадил в неё крольчонка, сел в автобус и поехал поздравлять любимую с днем рождения. По дороге купил букет белых хризантем. Дверь открыла Ирка. Она выглядела волшебно. Красивое серо- чёрное блестящее платье обтянуло её тоненькую фигурку, русые волосы локонами разбежались по плечам, глаза веселые, сияющие – и сразу же уставились на коробку. – Привет, а что у тебя в коробке? Андрей сунул ей в руки букет, коробку же отдавать не спешил. Ирка сгорала от нетерпения. Вдоволь насладившись её любопытством, Андрей приоткрыл краешек короба, и из него показалась мордочка крольчонка. Ирка тут же выхватила его из коробки. – Какая прелесть, – зашептала она, крепко прижимая к себе пушистый комочек, – ни один человек не догадался бы сделать мне такой подарок. А как его зовут? – Не знаю, – засмеялся Андрей, радуясь, что угодил с подарком, – сама называй, это девочка. – А он карликовый? – спросила Ирка. – Да нет, обычный кролик. Надо будет ему клетку сделать, ну или ящик какой-нибудь приспособить, завтра постараюсь сколотить, а пока пусть так бегает. Крольчиху назвали Машкой. Она сразу же стала ручной. Ирка полюбила её всей душой. Она выпускала её побегать по квартире, торопилась с работы домой, беспокоясь за питомицу, все лето собирала и сушила для неё траву на зиму. К осени Машка стала 45

Ольга Карагодина настоящей красавицей – огромной и пушистой, у неё были очень красивые карие глаза, обрамлённые густыми черными ресницами, и забавная толстая попа. Машка признавала только Ирку, от других людей она убегала и мастерски пулялась в пришельцев отходами жизнедеятельности через прутья клетки, если сидела взаперти. А потом у Ирки случилось несчастье. Пожар. Сгорела квартира сверху. Пожарные заливали огонь, у Ирки пострадала вся мебель, одежда. Надо было делать ремонт, и ей пришлось на время отдать Машку, ибо оставаться в сырой квартире было нельзя, а ей пришлось съехать к родственникам. Она отвезла крольчиху деду. Дед жил в Подмосковье и разводил кроликов. У него их было десятка три. Часть из них он разводил, часть продавал, часть забивал, скорняжил, шкурки сбывал. Ирка строго-настрого приказала деду ни в коем случае Машку не обижать и беречь. Она надеялась её через полгодика забрать обратно. Прошло пару месяцев. На рождество вся Иркина семья собралась у деда с бабушкой за одним столом. Ирка приехала с Андреем. Они сразу же, пока не сели за стол, хотели навестить Машку, но дед их остановил, сказав, что сарай трудно открывать, и что кроликов они посмотрят позже. Бабушка же традиционно подала к столу крольчатину. Гости ели мясо и нахваливали бабушкины кулинарные таланты. Ирка взяла кусок мяса. Бабушка вздохнула: – Знаешь, кого ешь? Ирка поперхнулась и посмотрела на деда. Дед опустил глаза: – Заболела твоя Машка. Забил её, пока не померла. Сама понимаешь, праздники, а её больную никуда не сбудешь. Обработали мы её, как положено. Шкурка её в сенях висит. Ирка плохо помнила, что было дальше. Её рвало, из её глаз текли слёзы, она ненавидела деда. Андрей обещал ей привезти другого крольчонка, но Ирка никого не слушала. Она с отвращением смотрела на супницу, в которой дымилось свежее мясо. Прошло много лет. У Ирки больше никогда не было кроликов, хотя живность в её доме не переводилась. Она давно вышла замуж и вовсе не за Андрея, и почти забыла ту давнюю историю, а напомнили ей о ней замороженные тушки кроликов в супермаркете. 46

Перекрёстки День рождения тёщи В Москве случился апокалипсис. Сначала в городе начала подниматься ненормальная по всем показателям жара, потом загорелись окрестные леса, и в конечном итоге город заволокло едким, удушливым дымом. Опасный «микс» из аномальной жары и едкого смога заставил Алексея Владимировича всерьёз задуматься о своём здоровье. Как курильщик с большим стажем он к дыму привык, но одно дело, когда он сам регулирует поступление этого самого дыма в свой организм, другое – когда вынужден постоянно его вдыхать. Помимо неприятностей с одышкой и тяжелым дыханием, а так же лишним весом перед ним встала ещё одна проблема. Концентрация угарного газа в столичном воздухе достигла апогея, а Алексею Владимировичу нужно было ехать к тёще на день рождения. Можно, конечно, было объяснить ей: дескать, концентрация вредных веществ в воздухе превысила норму уже в шесть раз, дышать в Москве и так невозможно. Но старушке исполнялось семьдесят лет, как-никак юбилей, и надо было собираться. 47

Ольга Карагодина Он сел перед телевизором и, отдуваясь, начал натягивать на себя новую рубашку. По телеку шли горячие новости. Молодой диктор, блестя очами и каплями пота на висках, тараторил последние известия – спутники НАСА “Терра” и “Аква” зафиксировали попадание дыма от российских пожаров в стратосферу на высоту двенадцати километров. По информации американцев, шлейф дыма от лесных и торфяных пожаров в европейской части России протянулся на три тысячи километров с запада на восток, от Урала до западных границ страны. В аэропортах скопилось огромное множество людей. Одни не могли вылететь в законный отпуск, другие зависли на курортах и не могли прилететь в Москву. В связи с аномальной жарой случились перебои в работе столичных моргов… – Тьфу! – сплюнул Алексей Владимирович и выключил телевизор. – И так тошно, а СМИ ещё больше нагнетают обстановку. Тёщу не волновали проблемы забитых людьми аэропортов и сбои в работе моргов. Она трезвонила по телефону. – Лёша, вы с Леночкой едете? Через сколько времени мне вас ждать? Мы с Сашей решили устроить застолье в беседке, приезжайте скорее, а то мухи садятся на салаты. – Скоро, выходим, – отбрыкнулся он и подумал, – и угораздило тёщу родиться седьмого августа, аккурат после шестого, а ведь вчера был парад планет, и он не выспался, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в ночном небе в свою подзорную трубу, купленную для походов в театр. Шесть планет – Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн и Уран – должны были выстроиться почти в одну линию в пространстве в пределах пяти градусов. Земля в этот священный миг должна была располагаться между Юпитером и Ураном с одной стороны и Венерой, Марсом и Сатурном с другой. Причем эта линия должна была быть очень близка к одной из главных линий на небесной сфере Земли: линии Равноденствий. Такое можно увидеть лишь один раз в своей жизни, но… парада планет он не увидел, зато высмотрел несколько голых женщин в окнах соседних домов, которые от жары разделись и ходили по дому, в чём мать родила. Он так на них засмотрелся, медленно передвигая телескоп от окна к окну, что не заметил Ленку, которая наблюдала за ним, уже не одну 48

Перекрёстки минуту. В конце концов, она не выдержала и нервно отобрала у него трубу, отправив его спать. Спал он беспокойно. Ему было жарко, душу тревожили неясные женские образы, окутанные серой дымкой смога. С утра разбудил звонок тёщи, и он, пожелав ей мысленно крепкого здоровья, вспомнив её родителей и, сказав ей про себя пару ласковых слов, вынужден был вставать и одеваться. На дачу они с Ленкой прибыли вовремя. Тёща хлопотала по хозяйству в беседке, тесть охлаждал в холодильнике водку. Увидев зятя, тёща затараторила: – Лёшенька приехал! Какой ты у нас большой, крупный, тяжело тебе, наверное, в такую жару с таким пузом? Худеть, зятёк, надобно. Настоящий хомячок. А жарко-то как. В этом году настоящий апокалипсис. Алексей вынужден был скроить подобие улыбки, про себя же подумал, что апокалипсис в тёщиной голове, гораздо хуже того, что стоит на улице. Ему так и хотелось сказать ей: – Милая теща, поздравляю Вас с Хэллоуином, вашим профессиональным праздником, – но вместо этого он обнял её сухонькие плечи, поцеловал сморщенную щёчку и представил Ленку через двадцать лет. Скорбное зрелище. – Ну-у-у, к столу. В беседке места было мало, а гостей много: две тёщины подружки, одна с мужем, вторая с любовником, престарелым подполковником, тесть, его брат с женой и они с Ленкой. Тёща всех любовно рассадила за стол, подвела Алексея Владимировича к острому углу старого металлического стола, предназначенного для садовых работ, а не для застолий, и сказала: – Зятёк, протискивайся в уголок, чтоб никто не уволок, – и слегка подтолкнула его сзади коленом. Он чертыхнулся, попытался пролезть на предназначенное ему место, однако воткнулся чревом в острый край стола. Оцарапав живот, Алексей Владимирович охнул, но не решился сразу сказать об этом тёще, потому что та разливалась за столом соловьихой, втирая своим подружкам: – Когда я была молодой, я была тоненькой, как тростинка, глупой, наивной и очень некрасивой. Алексей Владимирович, глядя на старую кобру, с досадой брякнул: 49