Русская душа 2020-2021 г.г.

Русская душа 301

Международный Союз Русскоязычных Писателей 302

Русская душа 303

Международный Союз Русскоязычных Писателей 304

Русская душа 305

Международный Союз Русскоязычных Писателей 306

Русская душа 307

Международный Союз Русскоязычных Писателей 308

Русская душа 309

Международный Союз Русскоязычных Писателей 310

Русская душа 311

Международный Союз Русскоязычных Писателей 312

Русская душа 313

Международный Союз Русскоязычных Писателей 314

Русская душа 315

Международный Союз Русскоязычных Писателей 316

Русская душа 317

Международный Союз Русскоязычных Писателей 318

Русская душа 319

Международный Союз Русскоязычных Писателей 320

Русская душа 321

Международный Союз Русскоязычных Писателей Öèêë ñòèõîâ «Îñåííÿÿ ïàñòîðàëü» 322

Русская душа Поздняя осень Растворяя в лесу недосказанность лета, Недопетость капели прошедших дождей, Почерневших дубов обнажая скелеты, Осень дни обрывает с поникших ветвей. Неизбежное время последней утраты Разливает усталость средь старых берёз. Паутиной их руки на тучах распяты В ожиданье раскрывшихся метаморфоз. И тоскливых осин индевевшие лица, В поцелуе мороза почти зачерствев, Смотрят в небо уныло, пытаясь молиться, Панихиду справляя по старой листве. И когда забелеется снежная мякоть На остатках пожухлой и ржавой травы, Их утешит метель, как на клиросе дьякон, В благодати читая для леса псалмы. 323

Международный Союз Русскоязычных Писателей Заплакавший дождь Ты целуешься с небом, заплакавший дождь, И готов раствориться на коже земли. Может там, в облаках, ты меня подождёшь, Чтобы падать мы в души деревьев могли. И я буду, скитаясь по листьям босой, Пить усталую осень в чугунном лесу, Отраженных деревьев заснувший покой Из расстрелянных струями луж унесу. И пролью миражами на завтрашний снег Очарованность смерти поблекшей звезды, Где причаливший ночью морозный ковчег В каплях красных рябин оставляет следы. Облетевших берёз, припорошив судьбу, Полосатую жизнь обнажит береста. Угасающих дней я следы обниму, И снежинкой слетит всепрощенье креста. Ветер-котенок Янтарной печатью рассвета отмечен Вдыхающий осень берёзовый лист. Лесной полусумрак, как будто бы вечен, Шатром неподвижным деревья сошлись. Закутана в кокон из белых пелёнок Небесная даль, где грустят облака. В низинах проснувшийся ветер-котёнок Молочный туман начинает лакать. 324

Русская душа Он трогает лапой кленовые ветки, Срывая остатки осенней листвы, То бросит на землю дождём разноцветным, То вдруг затихает, немного остыв. Он скоро морозом оближет деревья, Припудрив на них почерневшую прядь, И, встретив полярных метелей кочевье, Пуховыми клочьями будет играть. Утро бабьего лета Воздух хрусталится свежестью утра, Кормится солнцем с осенней руки. Небо в ботинки рассветом обуто, Розовой медью блестят каблуки, Перистой дымкой расшита сорочка, В белых оборках плывут облака. Вслед им махнула цветастым платочком Крона березы в плену ветерка. Тёплых мгновений последняя стая Чертит вдали исчезающий путь. День, разгораясь, по веткам шагает, Хочет ушедшее лето вернуть. Осени слёзы с надеждой истлевшей, Маревом зыбким под небом парят. Время сметает листвой пожелтевшей Бабьего лета прощальный наряд. 325

Международный Союз Русскоязычных Писателей Осень Расплавленной медью облиты кленовые листья. Клюёт непогода остатки раскрошенных дней. Дождями не может осеняя слякоть напиться, И тучи сшивает стежками полёт журавлей. Окалина ночи становится пепельно-чёрной. И утром дыхание мороза сжимает дугой Пожухлые травы, пласты серебрёного дёрна, И лужи хрустят, застывая стеклом, под ногой. Накрасили губы помадой немые рябины. В распахнутых кронах на желто-увядшем столе Целуют их блеск снегирей беспокойных рубины, Бросая на землю багровые искры дотлеть. Сгоревшими ветками тянутся в мутное небо, В молитве желая провисшую серость обнять, И блеклое солнце в ладонях осенних ослепло, И скоро расстелется снежной зимы благодать. 326

Русская душа Осенний дождь Тучи тоскливые влагой раскисли, зависли И опустились на землю угрюмым дождём. В парках порывами крутятся флюгеры листьев. Каплями серый асфальт окружён, осаждён. Город спешит поскорее умыться и лица Пыльных бульваров целуют, стекаясь, ручьи. Пенным напором танцует вода, пузырится, С крыши несётся по трубам, ворчит и стучит. Бурным потоком уже перегружены лужи. Влагой напитаны стонут земные пласты. Струи грохочут, холодную почву утюжа. Кашляет воздух — без солнца остыл и простыл. Небо захлопнуло летние двери. Не веря, Ливень уносит остатки былого тепла. Ветер бросает в окошко заряды шрапнели. Осень, стекая слезой, поплыла, поплыла... 327

Международный Союз Русскоязычных Писателей Öèêë ñòèõîâ «Ëåòíèå íàïåâû» Июнь Ложится июнь под ногами ковром земляники. Кукушка считает года или может быть дни. И мир обнимать я спешу бесконечно великий. И шепчет мне лето: «Ладони свои разомкни, Коснись дуновения ветра в зеленой прохладе, Завесу тумана над лесом с утра приоткрой, И в зеркале синих озёр в изумрудном окладе Небесного образа тихо дотронься рукой». 328

Русская душа И я, проникаясь волшебным мгновением лета, Готов утонуть в красоте первозданной зари, Вином наслаждаться в хрустальном бокале рассвета, Закат провожая, по воздуху с солнцем парить. Прилягу в постель из травинок лаванды и мяты. Подушку сошьёт мне пушок, облетев с тополей, По складкам рубашки, росой увлажнённой, примятой Соломкой потащит вселенную в лес муравей. И я ощущаю дыханье в томительной неге Берёз, ожидающих ласк в поцелуе дождя. На этой земле я плыву в одиноком ковчеге, И облако дымкой уносит к причалу меня. Задождивший июль Как прекрасен июль, задождивший в объятиях лета! Теплый ветер спешит, поправляя воздушную прядь, Тучи в танце кружить, исполнять пируэты балета, И литаврами гром из косматых громад извлекать. Первозданная мощь нарастает по воле Перуна. Вспышки молний видны, и, небесную хлябь расплескав, Грозовые дожди на свисающих ливневых струнах Начинают концерт по заявкам зелёных дубрав. Ускоряется темп, и солист, барабаня по крышам, Капли в пляску пустил, измеряя домов вертикаль. Атмосферный оркестр ничего кроме грома не слышит, Продолжает играть и раскатом уносится вдаль. 329

Международный Союз Русскоязычных Писателей Небесное метро Вересковыми фресками красили летние грёзы Вестибюль облаков у перрона усталых ветров. И далёкой дорогой тумана алмазную россыпь Млечный поезд привёз, появляясь в небесном метро. Пассажиров неспешных встречал освежающий воздух. И мерцающий свет из глубин бесконечных миров Опускался в озёра, и грустью наполнены звёзды Отражались в воде, растворяя вечерний покров. Эскалатор наверх поднимал угасающий отблеск Уходящего дня, и луны семафорный фонарь Утомлённо мигал и печатал размазанный оттиск Через пляски теней, разбросав желтоглазый янтарь. Туманное утро Раннее утро коснулось дыханьем неслышно Шёпота листьев на ветках поникших ракит. Время застыло. В тумане разлитом недвижном Озера гладь, одеялом накрывшись, лежит. Простынью белой расстелена дымка над лесом, Плотными сгустками льётся в низину к воде. Крону берёзы, склонившейся спящей принцессой, В призрачном саване трудно, порой, разглядеть. Лёгкой дремотой окутан извилистый берег. Плотным покровом завесился скальный гранит. Только лишь ветер не спит, мастерком в атмосфере Замки воздушные строит из облачных плит. 330

Русская душа Черпает он из тумана густые белила, Вечности зыбкость бросает, как горстку монет. Скоро в лучах всходящего утром светила Сонное царство разбудит кипрейный рассвет. Звездопад Персеиды Лисью шкуру закат расстелил у границ горизонта. Осторожных шагов длинноногая тень не видна, И идущая тьма, в вышине размечтавшись о чём-то, Расплескала мираж из дремоты ночного вина. Чёрно-синий напиток растёкся в небесном фужере И серебряной пеной пролился на Млечный чертог. Верховые ветра, оседлав облака в атмосфере, Затаённых желаний зажгли Персеиды поток. И мечты полетели на землю в струящийся август, Ускоряя спешащих мгновений сверкающий бег. Наступившая ночь, понижая окрестности градус, Наблюдала луну из-под сонно приподнятых век. Рисовал звездопад полотно и мазками финала Чернокожее небо сжимало желаний шагрень, И пророчества тень в свете блеклой луны угасала. Апельсиновый сок добавлял воскресающий день. 331

Международный Союз Русскоязычных Писателей Озеро На озерную даль размышление ветра надето. Мелкой рябью волны создаются морщины на лбу. Настроения синь безмятежного жаркого лета Отражает в воде облаков кружевную резьбу. Свет кладёт макияж, добавляя зеленые тени От прибрежных берёз, и лучом пробивает листву. Яркий солнечный день на сверкающих бликах сомнений В тихой заводи плеск преподносит, как дань, божеству. Колдовская судьба у журчащих тропинок ручейных Завершает свой бег на гранитных крутых берегах И сочится слезой, ниспадая на плечи каменьев, Растворяя печаль в утомленных последних шагах. Комариная пыль растеклась над болотистой поймой. Ожерелье лесов обрамляет зеркальную гладь. Восхищения миг мотыльком созерцания пойман. Он в тетрадных листах повторится стихами опять. *** Есть в прошедшем дожде у не высохших капелек нежность, Бриллиантовый блеск на постелях лесных паутин. В них струится печаль и купается далей безбрежность, Растворённая грусть отраженных небесных картин. Свежесть после грозы в полотне неземной акварели Иллюстрирует луч, обнажив голубой небоскрёб: Белый облачный свод и цветные воздушные двери — Ниспадающей радуги призрачный калейдоскоп. Ностальгию из луж унесли темногривые ветры, И историю слёз испаряет полуденный зной, Чтобы снова летать, с облаками считать километры, Повторяться в дожде, в паутине сверкнувшей росой. 332

Русская душа Вахит Хызыров г. Уфа Народный артист Республики Башкортостан, лауреат Госу- дарственной Республиканской молодежной премии им.Ш.Бабича. С 1994 года работает в Башкирской государственной фи- лармонии в должности артиста-вокалиста (солиста). Окончив в 1993 году Уфимский государственный институт искусств (ныне – академия) по специальности “Концертнока- мерный певец”, поступил в ассистентуру, где проходил стажи- ровку при Уфимском Государственном Институте Искусств, вы- пустился в 1995 году. Будучи студентом, становился лауреатом различных меж- дународных и всероссийских конкурсов, обладателем Гран-При Международного конкурса вокалистов “Тюрквижион” и удостоен специального приза Президента Международного конкурса вока- листов “За высокое исполнительское мастерство”. 333

Международный Союз Русскоязычных Писателей Орлы Это было осенью. Утром и вечером прохладно, даже холодно. По двору ходить в фуфайке – самое то, а днем припекает так, что хоть лезь в речку Мунсык купаться. А нельзя – там же Илья… мы хоть не суеверные, но зачем лезть на рожон?! Баня же есть, вот и не лезем. На синей лошади мы с отцом возвращаемся домой. Телега полна тяжелой зилини. Лошадка, хоть и белая, но так ее называть не принято. У башкир в наших краях белая лошадь считается «синей», а белый цвет употребляется по другому поводу. А гречихи и овса по краю поля – ууу! Они вплотную по- дошли к тополиной лесополосе. Несколько метров пшени- цы, гречихи, ржи, овса комбайнеры сами оставляли, чтобы деревенские потом использовали их для своего скота, ведь механизаторов колхоз полностью обеспечивал сеном и со- ломой! Приближаемся к стоящей на окраине деревни мельни- це, которая раньше была колхозной, а после «обретения свободы» эту мукомольню держал Мухаметгали Сабитов. Мука была приличной, вся округа ела этот хлеб. Что они не поделили? Сейчас это чудо архитектуры пу- стует. Все железо, металл распродали. Так вот, напротив мельницы, метрах в пятидесяти от нас на поле мы увидели двух огромных птиц. Они сидели с рас- пахнутыми черно-смоляными крыльями и что-то ели. Я же вижу – чужие! 334

Русская душа А у нас местные орлы желто-коричневого цвета, с бе- лыми шеями, с белыми плечами и гораздо крупнее. Но они летают вблизи озер Суртанды, Якты-куль, Карабалык. А тут? Я почему-то схватил вилы и побежал в сторону орлов. Отец только крикнул: «Вернись назад!» Я не успел пробе- жать нескольких метров, как эти громадины, сделав всего пару взмахов своими могучими крыльями, оказались пря- мо надо мной. Больший из хищников держал в когтях до конца не обглоданные кости, как оказалось потом, гуся. Гуся дяди Хисаметдина, брата моего отца. Отец снова позвал меня, я, конечно же, к нему. А птицы спокойно улетели в сторону Кырктытау. На поле осталась аккуратно сложенная кучка перьев от гуся. Папа строго посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мы молча доехали до дома, выгрузили зилинь сушиться под крышу сарая. Вдруг слышу – во дворе шум, гам. Спры- гнув с сарая, бегу во двор, а там несколько мужиков с кри- ками и матом созывают соседей пойти к Кансатау. Что тут поделать? Папа – на велосипед, я за ним, еле успеваю. А там! Там уже толпятся мужики, о чем-то громко спорят, перебивая друг друга. Подошли несколько женщин и подростков «не в форме». – Я сам застрелю! – кричит один из парней. – Нет, я! У свата в Тупаково попрошу двустволку и сам прикончу! – кричит другой. – Правильно! Так и сделай, а то и до детей доберутся эти проглоты! – сказал только-только подошедший мужик. – А теперь все сначала! – сказал мой папа, – что слу- чилось? И перебивая друг друга, мужики начали объяснять суть дела собрания. Парочка орлов повадилась прилетать с гор 335

Международный Союз Русскоязычных Писателей и в неделю раз, а то и два, уносит ягненка или козленка. А сейчас переключились на гусей и уток. Папа: – Я думал, война началась! Вы! Твоюдушумат! Кикит- твою мат! Вы что! Вы в орлов стрелять?! Ну, и кого, что съел орел? Ягненка, гуся. А что, у орла семьи нет? У них самое время детей кормить и ставить на крыло. Да, я видел по красной краске на перьях, что у брата моего Хисаметдина орлы съели гуся. Так у брата еще девятнадцать гусей. У кого, говорите вы, еще съели ягненка, козленка? – Вот ты мне посмотри в глаза. Ты говоришь – застре- лишь орла, а сам еле держишься на ногах. Орел, как ты, водку не кушает, сигарету не курит. Подумаешь! Орел съел гуся! Вот осенью у кого что утащил или съел орел – под- ходите ко мне. Двор у меня, сами знаете, какой, полный. Заберете, сколько надо: хоть ягненка, хоть гуся. У меня не убудет. Ишь, застрелю!! Расходитесь! Мужики, покуривая, молча разошлись по домам. Неде- ли через три мы с отцом и несколькими мужиками стояли на Какса-тау. А высоко в небе величественно кружили три орла. 336

Русская душа Ботинки Это сейчас рожают мало. Раньше иметь в семье шесть-семь детей считалось нормой, а ныне такое в тягость. Лучше собаку завести или кошку. Заботы меньше, да и не разговаривают они. В садик водить не надо, в школу – не просятся... Родители моего отца, как и большинство советских лю- дей, жили бедно. Младшие ребятишки донашивали одежду старших, трапезничали вместе, ложками ныряя в казан, – кто успел, тот и съел. Сильный выживал. Значит, попутно учились и выживать... В семье у дедушки моего Мырзабая в свое время родились шестеро детей – четыре мальчика и две девочки. Не сразу, конечно, сперва Хисаметдин, за ним Кужабай, потом Асия, следом на свет появился мой папа, Галибай, дальше Гайша и последним Сабир. Бедная бабуш- ка Магира! С одним-то еле успеваешь, а тут целая орава... Дедушка, говорят, был сноровистым, быстрым, точно ртуть. Не сидел на одном месте, все умел делать. Руки зо- лотые, красивая, добрая душа. Сани на зиму, арбу на лето мастерил сам. Был заядлым охотником и рыбаком. Злаки и коренья, ягоды – все, что давал Кыркты-тау, дед умел использовать. С благодарностью брал, приносил детям, в семью. Калину собирали зимой, вернее, поздней осенью – после первого настоящего снега, брали «курепами». При- возили домой, чистили и замораживали в деревянных боч- ках. Так бы и жили, счастливо по-своему... Отцу было шесть лет, когда началась война (считай, как моей Алиюшке сей- час). Маленький, он не понимал того, что в деревню при- 337

Международный Союз Русскоязычных Писателей шло горе. Недоумевал: собираются все куда-то, почему-то бегают, крик стоит, и не только у них дома... Вся улица шу- мит. Даже мясо варят. Гости, наверное, придут. Гостинцев принесут. А почему тогда бабы плачут? «Странно,– думал он,– сегодня отец отчего-то с нами особенно ласков. Всех детей обнимает». И это при том, что дед Мырзабай по воспоминаниям был скуп на ласку... А тут и по голове погладил, и по спине похлопал. Никогда так не делал. Галибай крохотных Сабира и Гайшу успокоил и сам за- былся. Проснулся от рыданий матери, а раз так, то через минуту-другую и Хисаметдин с Кужабаем зашмыгали носа- ми. Не от понимания происходившего, а из чисто мальчи- шеской солидарности заплакал и Галибай. На улице – холодно. Мужиков построили и дали не- сколько мгновений на то, чтобы они простились с родными. Тут только отец мой понял: его папа уходит куда-то далеко и надолго. Мырзабай обнял сына, пообещал скоро вернуть- ся; мол, закончит быстро дела на войне и – домой. Конечно, вернется! Ведь не успел еще сена на этот год накосить... Но ничего, с прошлого лета скирда пока есть. А картошку убирать приедет и каждому гостинец припасет. - А мне что привезешь, папа? – Галибай заглядывал в глаза отцу. - А тебе – ботинки, улым. - Ура, ботинки! – И все горестные слезинки высохли, страхи улетучились. Босиком ведь ходить нехорошо как-то, холодно. При- ходится пока донашивать обувь старших братьев, а она и большая, и протерлась вся, да и не слишком удобная. А тут будут свои, новенькие. 338

Русская душа Все плакали, а Галибай со спокойной душой проводил закручинившегося Мырзабая, с уверенностью, что атай скоро вернется с подарками. ...Подарок пришел. Через год. Во фронтовом треуголь- нике, который развернула мать, было сказано, что Хызыров Мырзабай пропал без вести... Отцу моему, совсем еще мальчонке, ничего об этом не говорили. Но детская память цепкая, и Галибай не забывал про обещанные ботинки. Ждал, верил. А в деревню тем временем начали возвращаться фрон- товики. Сначала пришел один боец, потом другой... Их по- явление – это целое событие! И всем миром деревенские шли встречать долгожданных земляков. Пацаны смотрели на красноармейцев, ждали рассказов о сражениях, выстре- лах, пушках. Однако дяди эти были уже не те. Не похожи они на тех мужиков, которых несколько лет назад прово- жали с плачем. Все почти с повязками, в бинтах, у неко- торых не было руки либо ног, а кто-то и вовсе воротился обожженным, с изменившимся, изуродованным лицом. Но все равно их дети радовались. А еще то красовались перед дружками в солдатской пилотке, то гордо пробегали мимо с армейским котелком в руках, а то и хвастались ясным гвардейским значком, пылавшим на выцветшей рубахе. Это их папа подарок с войны привез... Но Галибай не унывал. Говорил соседским ребятам, что его отец тоже скоро вернется да еще и ботинки привезет! Потом забывал об этом обещании, но как только в деревне появлялся очередной раненый, мальчик с тоской и огром- ной надеждой мечтал: вот-вот и папа откроет дверь. А вре- мя не стояло на месте, и он ждал отца уже с обидой, не понимая, почему же тот так долго не идет... 339

Международный Союз Русскоязычных Писателей Немногие вернулись домой. И с десятка не наберется. А Галибай, устав от ожидания, крепко обиделся на отца: «Что ж ты не приехал?! Ты же обещал! И ботинки...» ...Деда моего Мырзабая несколько лет назад нашли. Он лежит вместе со своими товарищами под Ленинградом, возле города с названием Кириши. Видно, хорошо воевал солдат, раз имя его написано на обелиске... Сейчас я редко бываю в Ленинграде, но каждый раз, между репетициями или концертами стараюсь посетить могилу деда; вокруг всегда есть народ, поэтому я молча, без голоса пою. Что еще сказать? То, наверное, что так важно было бы моему деду: сын твой Галибай тебя простил. Он не в обиде. Про ботинки забудь. Спи спокойно. 340

Русская душа Светлана Нагибина г. Киров Член Российского Союза Писа- телей. Автор трёх поэтических сборников. Учитель русского язы- ка и литературы. Награждена медалью Сергея Есенина. Номинант премий «Поэт года 2020» и «Русь моя 2020». Член жюри, участник и победитель многочисленных литера- турных конкурсов. Имеет публикации в коллективных сборниках МСРП. Áåç êîëåáàíèé è ïîìåõè Помилуй, свет необъяснимый Не пораженных юных лет, Беспечной шалостью гонимый, Опять тобой весь мир согрет. Как появилось и откуда, Какой рукой возвращено Живое радужное чудо, В душе почившее давно. Я доверяю свету очи, Душой распахнутые дни, Не понарошку, между прочим – 341