И. Шореков-Исатай Махамбет

Где засада во мгле залегла, Н а врагов наткнулись друзья, Н о пробились, как тень, скользя. Смелость их окрыляла шаг, И во всех их земных делах Ниспослал им удачу аллах. Н о кипел у недругов пир, П или много часов подряд: Богачи Байнак и Т асы р Угощали ханский отряд! VIII А батыры скакали всю ночь, И м свобода была дорога: Оторваться б, умчаться прочь О т преследующего врага! IX Бесконечен был трудный путь, П уть сквозь белую снежную муть, П уть по снежной седой полосе. Утомились батыры все, Обессилели кони, скользя; А задерживаться нельзя! Н е смежали батыры глаз, Только сон их сморить хотел,— Степь широко кругом разлеглась, Злобный враг по пятам летел. Весь народ в плену, вся семья, 50

И невесты, и сыновья. , Исатай, где твоя жена? У врага в неволе она! Стал уныл Исатай и угрюм, Весь во власти тяжелых дум. Поредело войско — хоть плачь, Н ет побед и не счесть неудач! X Чтобы стали кони сильней, Покормить решили коней, И решили сами вздремнуть, Х оть немного да отдохнуть! Р а з не сыщешь в степи огней. Р а з уж избран тернистый путь, Т о помеха ль в степи метель? Холодна ль снеговая постель? Почему бы под этой пургой Н е соснуть им часок-другой? И на снег батыры легли, Н о учесть они не смогли, Что для сна не настала пора, Что одежда насквозь мокра, Прилипает к потной спине Н а седой снеговой целине, Степь нагая в пути крутом Заменила им теплый дом, Заменила им отчий край: Все уснули спокойным сном, Н о не спал один Исатай. Спали люди — душа терпи! — 51

■Н а сугробах — в метель, в пургу. Будто дома — а не в степи, Н а перине — не на снегу. ХІ Исатаю лишь не спалось, В храбром сердце взыграла а Исатай был лишен тепла,— Непривычною для него Бесприютность эта была. А хотите знать, отчего? Ж ил, богатствами наделен, Жил привольно смолоду он. Д л я него ли в степях ночных Этот сон после всех потерь? Разбудил он друзей своих, Молвил: «Враг нас едва не настиг, Т ак пристойно ли спать теперь?» X II Продолжал он далее речь: «В сердце силу надо беречь,— Н а перине всего вольней, Д а нельзя привыкать нам к ней! Развалившись, храпеть и спать, Чрево сладеньким баловать. Каждый должен быть храбр и лих, А красой нарядов своих Можно ль нам людей удивлять? 52

Коль одна лишь овчина есть, Н е меняйте ее на шелк, Ш елк блестит, да не в лоске честь: Я-то знаю в удобствах толк! Внемлет этим моим словам Пусть и старый баты р седой, Внемлет пусть им жигит молодей, Я-то цену им знаю сам! Н е хвались, если ты богат. И богаче найдутся стократ! Н е хвались, если ты долговяз: Горы выше тебя в сто раз, Д а и то не выше небес! Н е гордись, что высоко залез! Н е хвались, что в свои шатры Т ы принес всей земли дары: Ведь случиться с тобой и со мной Может всякое в ж изни земной!» X III «Дальше слушайте речь мою, Вы, бойцы мои в дни невзгод! И поймите — всю ж изнь свою Я сражался за свой народ. Унижаться я не желал. Честь упорно оберегал. З а полвека — немалый срок! — Х ан Жангир никогда не мог Свысока говорить со мной. Я доволен судьбой земной. Жил я мирно в дому своем. 53

И ничьим я не был рабом. Ж ил в ауле привольно я,— Сколько раз в знойный летний день Я под войлочной юрты сень Укрывался, мои д рузья. Спать ложился я дотемна, Н е вставать любил допоздна; М ой покой никто не смущал, И от многих яств я вкушал, Ч ай четырежды в день я пивал, Сладким медом его заправлял, И скупиться я не любил, Словом, в полном достатке жил! Т а к , что право, хану под стать, Н е хотел никому уступать! Н е боялся я никого, М не народ был дороже всего! Нынче все — как сон наяву: П од открытым небом живу, Словно дикий сайгак в степи; Ч то скажу я сердцу? Терпи! С той поры, как я зрелы м стал, М ой народ мне всегда доверял, В битвах, ярости не тая, Пораженья не ведал я. Н о пришел торжеству конец, ’И теперь я в степи беглец, И судьбина моя темна, Я не знаю покоя и сна. Научи же меня, господь, К ак мне скорбь свою побороть!?» 54

X IV «Наступили лихие дни, Мы в степном просторе одни, А народ в унижение мой, Издевается враг надо мной. Так вперед, жигиты мои, Пусть замучил нас холод степной. Ведь жалеть нас не станет враг, Если будем в его руках! Впереди лежит К аракол, Там народа, как в улье пчел, Там рода Бериш и Исык! Нужно ехать к ним напрямик». XV «До исыкцев и беришан Мы доскачем, домчимся в снегах, Н о заводит песню буран, Мерзнут ноги у нас в кебисях.' Стужа нам не дает житья, Клубы пара слетают с губ, Да и лисья шуба моя Холодней, чем овчинный тулуп! Впереди-то недругов нет: Шиганак, Исык-Самембет Нам дадут приют — а потом Вместе мы на простор пойдем!» 1 Род обуви. 55

XVI «Впереди ожидают д р у зья, Примут, радости не тая!» У жигитов глаза горят, К Шиганаку идет отряд. А в десятый день декабря, Снежной пылью степь серебря, Разыгралась буря в степях, Липким снегом очи слепя. Наступила ночная пора, Вышел друг Шиганак из шатра, И сатая приветил он, Всем улыбкой ответил он. Жеребенок зарезан был, Чаепитья пришел черед, И любой из гостей решил: «Наконец-то нас отдых ждет!» XVII Каждый путник доволен был, Небывалой лаской согрет! С давних пор Исатая чтил Н аш хозяин — батыр Самембет; З а гостями ухаживал он, Н е скупился на лишний поклон. С удовольствием крепкий чай П или гости, потея, пыхтя, Забы вая тоску и шутя. Только гости насытились чуть, Как решили прилечь отдохнуть; 56

И м постели готовить пошли, Исатаю перину нашли. Вволю выспаться каждый хотел! После — вновь самовар закипел, Снова стали чаи распивать. Н о пора и в дорогу, видать? И тогда решил Ш иганак, Исатая душой ценя, Подарить батыру коня. Конь любимый, конь не простой, Резвый конь, жеребец гнедой... Шиганак его подарил Исатаю — с кем крепко дружил. Каждый знал с молодых годов, Где к зимовьям таких родов, Как Бериш, Байсеит, Есенгул, Доскакать сквозь метельный гул. И решил еще И сатай: «Есенгул и Каратокай И жигитам и мне сродни, И помогут в беде они, Все двенадцать родов Бай-улы, Н е чужие, сердцем теплы! Трех сынов А лш ы на беру, Д а прибавлю к ним Джеты-ру И отважного А лим-улы, Все по крови братья д л я нас, Лишь один у нас недруг сейчас, Это хан с отребьем своим: Примиренья не будет с ним! Ведь с тех пор, как живет казах В этих вольных степных краях, 57

Ханский он клянет произвол! С ханом счетов казах не свел! Ак-суйеки1 злы и хитры, И коварны, и с давней поры Тесно связаны с белым царем! Вот теперь, наконец, поймем Отчего я попал в капкан: Вместе действуют царь и хан! Т ем и взяли над нами верх С илы царские. Честный бой — Поединок злодей отверг, Е сть у хана опора в царе, Этим лишь и спаслись торе! Потому я в изгнанье был И боролся с коварной судьбой, Отделен от народных сил! Выхожу я в широкую степь, Т а м с народом речь поведу, К ак разбить нам царскую цепь, Ханской злобы сбросить узду, К ак избавиться поскорей И от ханов и от царей!» XVIII Самембет проводил его. Н а Гнедого надев узду, Актабана — коня своего — Исатай повел в поводу. Т о щ стал конь— как нельзя худей: 1 Ак-суйеьи — высшая

Под седлом был он много дней. Был он резв — А ктабан — и не раз Исатая от смерти спас. Мчались недруги за конем, Но, чем больше скачешь на нем, Тем несется скакун быстрей. Враг бойцов не сдавил кольцом, Н е ударили в г р я з ь лицом! Скоро встретит бойцов Бабат, Он защитник им, друг и брат, Отдохнуть уставшим он даст, Он накормит и не предаст. Здесь батыр И сатай рожден, Проживал здесь некогда он! Здесь он вырос, отсюда шел, Здесь отчизна забот и дум: Карабау здесь, Каракол, Тайсойган здесь и Буйрек-кум.1 X IX Знаем мы, что каждый жигит Своей родиной дорожит. Но бывает — по ж изни всей Он летит, как трава без корней. Так с батырами произошло, А ведь жизнь без родины — зло! Знаем, хан и царь неспроста Храбрых вынудили людей Дорогие покинуть места, Побросав и жен и детей. 1 Названия урочищ. 59

Т а к в степи верблюды грустят, Потеряв своих верблюжат! Ш л и жигиты, гонимы тоской. М еж Уралом и Волгой-рекой Н е смогли ужиться они В неприветном, недобром краю. Н огайлы там судьбу свою Проклинали, потом ушли. З д е с ь когда-то под войлоком юрт П розябал и род Жети-журт, О н судьбе своей не был рад! З д е с ь и принял жигитов Бабат, Ч ь я улыбка была светла. Побросал он свои дела, У гощал гостей, хлопоча; В тот же день велел изловить Необъезженного коня, Молодого степного коня, Л ю б о щедрость свою проявить! Поступить он иначе не мог: Ведь пришли к нему на порог Дорогие ему друзья, Претерпевшие много бед, Помрачнел для них солнца свет, Захватил их отчизну враг! М ясо в двух варилось котлах, А под ними кокпек пылал, Вкусным мясом Бабат угощал Дорогих его сердцу гостей. Средь гостей был жигит Толеген И могучий батыр Махамбет, Что слагали стихи про плен, Про судьбу свою, полную бед. 60

XX Потекли Толегена стихи, Полноводней степной реки, Даровитей он был иных Знаменитых певцов степных. Загудела стихов тетива, Буйно множились в песне слова. Пел он, пел, не ж а л е я слов, О народе в тисках врагов, О местах, где он с детства жил, Нежно пел, стр ад ал и тужил, Говоря, что спасенья нет, И в сердца он печаль вносил, Пел иначе, чем Махамбет, Тот, что песней всех окрылил. XXI До полуночной темной поры Угощались гости, бодры. А затем задержались до двух; Каждый был надеждой согрет: Подымал их упавший дух Песней пламенной Махамбет. Все решили, что если в ночь Ничего не случится — прочь Поскакать и скры ться в песках... Пусть собьется с дороги враг! 61

XXII Н у , а только солнце взошло, Скотник стал Бабата толкать: С ложа встал Бабат тяжело, П о хозяйству стал хлопотать, Чтобы завтрак гостям подать. Н о будить не спешил Бабат Дорогих его сердцу гостей: П усть они-де вволю поспят, С ложа встанут зато бодрей! XXIII Встали гости свежи, добры, Встали гости, дремоту гоня. А по тропам рассветной поры Привели батыру коня, Бы л на привязи этот конь. Рыжей масти — горяч, как огонь! Он на скачках призы получал, Л ето все на воле гулял, Н агулял он мясо и жир. И сказал Бабат: «Мой батыр, Если просишь чего, смотри, Н е утаивай, говори!» И спасибо сказал батыр, И согнул пред Бабатом стан; Распрощались и тронулись в путь По дороге на Тайсойган. 62

X X IV Миновали они Каракол, А в степи кругом — ни души. Близ могилы путь их прошел, В ней их родич леж ал — Киикши. Тот, кто древле надгробье гранил, Память родича сохранил. Прочитали молитву— и в путь. После им довелось отдохнуть В юртах рода Есентемир. Пили чай. И в сердцах был мир. После, через аулы родов Клыш-кескен и кочевья Шеркес Добрались по торной тропе Прямо до Тайсойганских песков. Строго-настрого наказал Исатай батырам своим, Чтоб никто здесь не обижал Встречный люд. Н аказал он им Не насильничать! «М ы не сброд!» Он сказал. «Нам дорог народ! Мы его боевая рать: Нам народ не даст голодать!» А вблизи аула Кырген, Н а возвышенности Итеки, . Жил отважный Кудайберген, «Где ж зимовье его, земляки?» XXV А батыр тот Кудайберген Лишь заглазно гостям был знаком, И впервые с ним довелось 63

Повстречаться к лицу лицом. Начался тогда разговор, Чуть хозяин цедил слова, Подозрителен был его взор, Видно, он подумал сперва, Ч то грабители в гости к нему Завернули, бог весть почему! О н, увидя оружье на них, Испугался бойцов лихих. Был хозяин из рода Кете, У него было пять сыновей, Исполинов — наров сильней! Уступать врагам не любя, Н е давал он в обиду себя. Сына старшего звали Абрем. Аумен, Шора, А лдабай Были средние. М ладший — Берстем, Род враждебный им звался Адай, И с адайцами в трудный час Бились досмерти много раз! Познакомиться ближе пришлось, Потемнели глаза у них, Стали хана и всех торе Проклинать, как врагов своих. И пришлось им еще узнать, Что Кудайбергенова мать Жанбырши дочь, и з рода Бериш. И сказали батыры: «Ишь, Стало быть, мы с вами родня, Быть нам вместе, друг друга храня» 64

XXVI Что племянник нам враг — это ложь: Всем Кудайберген бы л хорош, Был достойный он человек, А такой не предаст вовек. .Был он, может б ы т ь , всех добрей. Посреди необъятны х степей Он шутил и радовал всех, Вызывая шутками смех! Светлолицый, немолодой, С рыжеватою бородой, С длинноватою- бородой, 'Справедливостью он блистал, Бедняков он не обижал, Славен честностью он своей, Честных вырастил сыновей, Прикоснуться к чужому — ни-ни! Все трудом наж ивали они. X X V II Все друг с другом знакомство свели: Веля вольная, гл ад ь и тишь! Молодцы из рода Бериш По-сыновьи себя вели. - И батыры- заб ы л и грусть, Как куланы1, степной тропой Прискакавшие на водопой Д ля ночлега: «Высплются пусть!» И была для гостей одна Ю рта вскоре освобождейа. ‘ -Дикая лошадь. 65 5 И. Шореков.

XXVIII Постирали белье гостям И сорочки сшили иным, Говоря: «Ничего не ж аль Н а м отдать друзьям дорогим!» И сказал хозяин: «Печаль Т ы свою, Исатай, развей,— Ничего мне, друзья, не жаль Д л я таких достойных друзей!» XXIX Делай все для достойных людей, Различать недостойных умей, - % Зн ай , что бию подмогу давать — Лишь добро на ветер бросать! А достойному дать — значит впредь П ри себе все добро иметь: И бо в должный час или год О н тебе все назад вернет! Чем выдумывать козни хитро, Лучше делать людям добро! Знай, что как бы ты ни был богат, Т ы не в силах от всех невзгод Уберечься, от всех утрат: Вьюга может угнать твой скот, Недруг может забрать твой скот! Н е кичись достатком своим — Н е всегда ты владеешь им! Если всем человек хорош, Чужаком не считай его: 66

Час настанет — плоды пожнешь Дела доброго своего! Даже родич ближайший твой, Если он человек плохой, Может в жизни на трудном пути Словно враг, тебя подвести! С недостойным опасно дружить, Все равно, что на льдине плыть, Что на льдине плы ть в ледоход, По весне, когда тронется лед! XXX С незнакомым друж бу сводя, Т ы проверь его прежде сам, Пусть шумит, о дружбе твердя, Верь делам и не верь словам! Если с бием ты дружбу свел, Так смотри, чтобы он не подвел: Потому что в годину невзгод Бий твой к недругу перемахнет! Негодяй не идет напрямик . И тебя заведет в тупик, Так внемлите моцм словам, Дайте правду вы сказать вам, Пользу в них найдите скорей, Я не зря вам все это пел: Глупо ждать от неумных людей Путных дел, благородных дел! Зебра пьет и з степных родников, А потом их топчет сама, Таковы же дела дураков, 67

И поступки лишенных ума! Н е построишь ты дом ничей, Дома не возвести никак И з игрушечных кирпичей, Что навьючены на собак! XXXI Дуралей весь век просидел — Глупо ждать от него мудрых дел, Надо с умниками дружить, Надо мудростью дорожить! Родич злой — как родич не в счет! Кто с народом и за народ Т о т жигиту родни милей, Ничего для него не жалей, Д ля него, кто приехал-к тебе, Пострадав в неравной-борьбе. ■ ,Х Х Х Й И ''-\\ Словно волк, рыскал подлый враг, Н а людей нагонял он страх, Чтоб батыров выдали т е ., Н о Байнак, Айтуар, Коныр-би, Всем известные в вашей ст$пи, Помогали батырам в Делах: П о неверному следу враг Очень дол^о в степи плутал, Бесновался недруг, грозил И признания вынуждал. 68

Голодали в степи враги, Холодали в часы пурги,. Продавали вещи свои, Трудно дался им путь лихой, Н о никто им не вынее, не дал Даже корки хлеба сухой! И попался врагам один Жахия, Исатая сын, Заблудился, устал, простыл, В руки недругов угодил. Выдан он адайцами был, А батыров Кудайберген В юртах на зиму приютил, И за действиями врагов, И з просторных теплых шатров, Наблюдали друзья много дней: Много сделал Кудайберген Д л я жигитов и для коней! X X X III Провели всю зиму в песках, А потом вдруг стало теплей: Р ^ е й к и побежали в снегах, Время в путь готовить коней. Ч рез десяток мартовских дней Теплым ветром набухла даль, Стали люди глядеть веселей,. Поразвеялась грусть-печаль. Вскоре, за двое суток снег Стаял весь на барханах всех, Н ад землею туман парной, 69

Кони ржут — не кони — краса! Морды в торбы, в россыпь овса! Надо всем на неделю пути Поскорее харчей припасти. З а неделю— семь дней пути — Смогут наши батыры дойти Д о аулов таких родов, К ак Табын, Адай и Алим. XXXIV Стук копыт по льдистой броне, Кони топчут неверный лед: П о реке Жарып-шыккане ■Совершил батыр переход. О н решил рода помирить, Всех казахов объединить. В зят был в путь и Кудайберген: ■До чего же был нужен им Представитель шести колен Знаменитого рода А лим! М еж собой враждовали всегда Золотые степные рода: Это стало привычно им! • Северяне—Табын и. Алим, И южане— рода Адай, Д а еще Сеил-хана род, Что под властью Х орезма живет. Порешил батыр Исатай М ир внести в наш казахский край, П ламя междоусобицы злой Погасить — и народ родной 70

Воедино сплотить, как встарь; Показать, что торе и царь — Вот кто истинные враги! Добрались до Сагыз-реки, Но злосчастье не отстает: На Сагызе тронулся лед! Вновь мытарства людям грозят, Возвращаться нельзя назад — Долгий путь по степи без друзей Горше прочих степных путей! XXXV Не нашлось другого пути — Только в поисках крова идти К Барлыбаю — иных древней Встал в степи м азар — мавзолей, Там отряд и прожил шесть Дней. Очень бгал их прию т суров, Кровлей был и м — могилы кров: Под мазаром, враставшим в пески, Ровно шесть они прожили дней, Суевериям вопреки, И на воле пасли коней. Людям было несладко тут, Глух безмолвный степной покой. Вспоминался домашний уют, И батыр говорил с тоской: 71

XXXVI «Побережья Яик-реки Многолюдны и широки. _ Ногайлы в годы прежние здесь Наживали богатство свое, Создавали ханство свое. З д е с ь Дендер, Кобырды и Кримчик — Муравейник войлочных юрт! Ж ил здесь встарь — могуч и велик — Знаменитый род Жети-журт. Отойдешь от Яика чуть. Ветровой открывается путь, Где без крова зимой беда, Где раздолье ветрам всегда! Карабау и Каракол Чем известны? Солончаком! В вешний день вода солона, Испаряется летом она! А на Кзыл-куге камыши, П л авн и— заросли хороши В летний зной в Тайсойганских песках, Е сли жаждешь, ж земле припав» Вырой ямку, копни — всегда Серебром в ней блеснет водаі Реки светлые, словно клинки, Д р у г от друга вы далеки, Вы,'потоки, известны веем: Х олодны вы, Кайнар и Жем, И С агыз и Жарип-шиккан, М еж ду вами Степь широка, М еж ду вами деревья есть, И большие кочевья есть, 72

Воля есть и неволя есть, И ковыльное поле есть, И уродство и-красота, И дородство и нищета, Есть отрады, напасти есть, Преходящее счастье есть: Только было оно в руках, А уж. нету — поди, лови! Я степным ковылем пропах, Я степям признаюсь в любви, Все здесь есть, все, чем жизнь жива: Как сочна степная трава, А жигиту для счастья нужны Только травы и табуны, Ну, а если жигиту народ Помогает в годину невзгод, Если люд за него, тогда Н е страшна никакая беда! Ну, а если богатства нет, Если враг захватил коней, Т о померк для жигйта свет, Низко пал он в глазах людей! Вот и нам довелось сейчас, О т людских укрываться глаз И при жизни в могиле гнить: В жизни всякое может быть! То, что ты повидал в былом — Только холмик земли сырой, А грядущее с этим холмом Коль сравнишь — назовешь горой! 73

XXXVII Сам я прибыл в эти края С полноводной реки Едил, Н ет нигде привольней житья, Чем в степи. Вот как я рассудил! Полагал, что с открытой душой, Полагал, что с отрадой большой Встретит здешний народ меня. Войско царское нас, тесня. Окружило. Сквозь враж ью цепь Я пробился. Пришел в эту степь, И одно я хотел узнать: К ак народ здесь в степи живет, И готов ли степной народ П од знамена свободы встать, Смело против царя восстать? Справедливой местью горя. Налететь на войско царя? И о том я думал — смогу ль Сделать так, чтоб делам моим Помогал славный род Бай-уль, А на севере — род А лим? Скажут ли — ничего не жалей, Отдавай еду и коней?! Н е к одним казахам, друзья, Обратиться хотелось мне: Думой рвался к узбекам я, Я к туркменской шел стороне! Д ум ал я, нто хорезмский хан В правом деле поддержит всех, Д ум ал — хан мне пришлет войска, Я надеялся на успех!

Оттого эта вся напасть, Все скитанья в степном краю. Жаль — река С агы з разлилась, Преградив дорогу мою! И в безлюдной степи, увы, Мы таимся ночью и днем, Мы живем — а будто мертвы, Потому, что в могиле живем! Суждено тем, чей жребий плох, Вместо чая заваривать мох! X X X V III Мы покинули наш Нарын, Ю рта тесной была мне тогда, Хоть и мог бы в ней жить исполин. Было множество в юрте той Драгоценных славных вещей, Н е вмещал их сундук золотой, Стены — войлочные мешки — Всех богатств вместить не смогли, Обходила меня беда! Был я добр, любил я гостей, Был я всех в округе щедрей, И , бывало, до ста человек Останавливалось на ночлег В белоснежной юрте моей! Принимай гостей, угощай, Ароматный заваривай чай, Поднеси им кумыс в сабе,— Вот как жил я в былые дни! Много я позволял себе, Вольно жил, уж куда вольней! 75

С детства был я очень упрям, М ой характер был крут и прям, Х а н в.шатер мой заглянет пусть,— Я и с места не поднимусь! Н о пришла иная пора, У ж судьба ко мне не добра, М ы бездомны — ночью и днем М ы теперь в мазаре1 живем. О т аулов родных далеки, Здесь, где вьются орлы-степняки, М ы живем в четырех стенах, А под нами могильный прах! XXXIX В том’ Нарыне, где вся родня, Я , бывало, седлал коня. Н е любил выпускать и з рук Свой упругий, свои меткий лук. Я делами народа жил. Защ ищ ал свой родной народ, Защ итить я его решил. Уберечь от бед и- невзгод. Я печальные думы свои Ветру осени поверял. Д олго жил у морской волны И места в лесах выбирал. С марта месяца, по весне, Я топтал растаявший снег . И свободно везде кочевал. П оймы лучшие находил, 76

Все луга от Я ика знал Вплоть до самой реки Едил. Там, в раздольях земли степной, Разнотравьем богатой, родной, Зелень трав щипали всегда Наших верных аулов стада. Камыши склонялись, шурша, 3 сочных зарослях камыша Мы держйли своих кобылиц, А когда продавали скот, Я и вовсе не знал забот; 'Покупал я не ситец, не бязь. Покупал я не полотно, . Набирал я шелк и сукно, Бархат штуками покупал! Кузнецу я спать не давал, Говорил, чтоб кольчуги ковал! Я из медных монет захотел Наконечники сделать для стрел: Так готовился к битвам я, И остра была сабля моя, Саблю добрую я точил, Я чела бы не омрачил И в сраженье! Вечно готов Был я драться против врагов, Против тысячи лютых врагов. Только все это было когда! Ну, а нынче приш ла беда: Мы теперь в м азаре живем, Нам могила милей, чем дом! Ах, душой изны ваю я, О былом вспоминаю я! 77

хь В том Нарыне, где жили мы, Где с друзьями дружили мы, Чудо-сокола я воспитал. Н а охоту с ним выезжал. Е сл и враг попадался вдруг, Доставал я свой меткий лук, З н а м я пестрое подымал, Полумесяц на нем сиял. К оль враги были все заодно. З н а л — разгоним их все равно! З н а л отлично — мой верный стан Н е числом, а отвагой силен, З н а л , что слово мое — закон, З н а л , что я важнее, чем хан! Я единство народа сплотил, В этом волю свою проводил, Б ы л советчиком добрым я Бедняков и сирот и калек: Никаких своих просьб не тая, Приходил ко мне человек, И не гнал никого я прочь. Помогал — чем лишь мог помочь! А теперь мой удел суров, Н аш а крыша — могильный кров, Н ет, такое убожество мне Н е могло и присниться во сне, А теперь вот я наяву П од могильным кровом живу!» 78

ХІЛ Молвил эти слова И сатай И нахмурился, гл яд я вниз: Гневен был он — тучи темней! Приказал он пригнать коней, Приказал готовиться в путь,— В полдень все ж игиты уже Переправились через Сагыз. Х ІЛ І Переправившись чер ез Сагыз. Путь держали на Аиртам. Знойный ветер метался там, С пересохшим ехали ртом. А кругом пустынная степь, Н и души не видно кругом. Только в мареве знойном бугры Возвышаются, как шатры, Т ы сойди к чистой влаге, вниз! Только это все миражи. Сверши намаз, помолись Перед озером чистым — Борши. О х , жигит, от воды не пьяней! Напоили они коней. И , молебен свершив, пошли П о окутанным в знойны й дым Перепутьям степной земли, П о заросшим тропам степным. И , проделав немалый путь, 79

Подъезжали к Кайнару они, Б ы л стремителен бег коней. Было время им отдохнуть. хы п Н о оставив Кайнар на заре, К Жем-реке прискакали в обе„, К самой знойной полдневной поре. Озарил их радости свет: Люди в ярком сиянье дня Ю рты видят перед собой. Эти юрты, друг друга тесня, Забелели в степи голубой.' Взбудоражен в аулах, народ: Дескать, недруг на нас идеті Разлетелась тревожная весть, Встали все в аулах, как есть, Знамя пестрое подняли ввысь, И батырам встреч понеслись! ЗИЛУ Н о, подъехав поближе к ним, Молвил Кудайберген: «Мы хотим Рассказать вам: мы ваши- друзья Н ас врагами-считать нельзя! Есть у нас на дружбу права, Н а с послушайте вы сперва. ~Это войско батыр ведет,

К то главою народа стал, Ханской власти противостал. Тяжбу с ханом он вел семь лет, Рядом с ним его д р у г Махамбет, Оба верные наши сыны, С ханом бьются, круты и сильны Годы не угасили вражду, Исатай покинул Урду — Край родимый, где сладко жить: Хану он решил отомстить. Справедливая это месть, Бьется он за народную честь, Знает воина весь народ, Наступает и ваш черед. К вам приехал славны й батыр, Наш могучий баты р Исатай, Чтоб настал меж родами мир. Путь ему указал я к вам, Я его провожаю сам!» И узнав, что окреп он в борьбе, Что надеждой он вновь согрет, Люди крикнули: «С лава тебе! О т аулов тебе привет!» ХЬУ Все пошли навстречу ему, Исатаю, бойцу своему: Свыше тысячи человек, Все, как есть в том краю, почитай! Повалили толпой поглядеть, А каков он с лица, Исатай! С И. Шорсков. 81

Впереди всех других в степи Пусырман крепкоплечий был. Молодой наездник Т лепи И старейший батыр Кабыл. ХЬУІ З а старейшиною вослед Все другие пошли пешком: Ведь батыр с самых юных лет Всем им был отлично знаком, К ак заступник народных прав, И надеялся весь народ, Ч то посредника в нем найдет, Ч т о помирит он с родом род. ХЬУИ Вожаками были у них Пусырман и старый Кабыл. Этот муж был мудрей всех иных, Здешний люд его очень чтил. Ведь Кабыла благословил Знаменитейший Ажибай-бй, Слава старца гремела в степи, О н не ведал, что значит грех, И з а то был народом любим, Справедливейший среди всех Представителей рода Алим, Б ы л при жизни он признан святым. И сатаю сказал Кабыл: 82

«Вам в ауле всегда почет. Едем в юрту. Солнце печет. Утомил вас немалый путь, Н е мешает вам отдохнуть!» ХІЛПІІ Любопытства сдерж ать своего Аульчане никак не смогли. И , взглянув на во ж дя своего, Следом все за баты ром пошли. Если б только ск азал Исатай «И богатство и душ у отдай!»— Все бы отдали в то т ж е миг: Бы л батыр, как пророк, у них, Окружен был народом он Тесно-тесно со всех сторон. Наяву был батыр таким, К ак в мечтах представлялся им! хых И сатай был широк в плечах, Заж игал он радость в очах, Рослым был он, могучим бойцом, Яснолобым, с ш ироким лицом. П альцы смуглых железных рук, Крепкой хваткой сж им али лук. Большеглаз и круглобород, С бархатистым рум янцем щек, Б ы л находчив он и умен, 83

Скромен, вежлив и сдержан был: Опыт жизни пошел ему впрок — Все достоинства он воплотил. Ь Вот каков был баты р Исатай, Навестивший род Майлыбай! Б ы л он смел, красив и силен, И умом выделялся он. А уж если с кем враждовал, Л ук бестрепетно в руки брал, Точно целился, метко бил. Вот кто их аул посетил. И они ценили его, Хорошо угостили его. Восемь дней он у них провел И в порядок себя привел, А затем решил напрямик Ехать дальше, в местность Борсык, Ы Н а девятые сутки рать Порешила двинуться в путь, Чтобы не кружить, не плутать, Чтоб с дороги прямой не свернуть Д о аула Борсык в степи, Провожатым взяли с собой Молодого жигита Тлепи. Все, что только хотел Исатай,— Пожеланье, порыв любой,— Исполняли в мгновенья те 84

Люди славного рода Кете. «Пусть вам будет неведом страх, Пусть в пути, к ак во всех делах, Ниспошлет вам уд ачу аллах!» — Т ак жигитов благословил Почитаемый весеми Кабыл. ЫІ Словно стали баты ры сильней, Оседлали свежих коней, Понесли их кони, легки, Прямо вверх вдоль Жема-реки, Огибая Борсыка пески. Где-то жили в широкой степи Котибар, Арыстан, Жусип-би, (Жусип-би был К улепа сын). Мы-то знали их имена, И была у нас цель одна: Д ать помогу роду А лш ин. И еще из рода Т аб ы н Было нужно Барака сперва Повидать, а потом — Асауа. Т а к пять суток скакали они, Сна-покоя не знали они, Т а к скакал И сатай напрямик Д о земель Доныз-тау, Борсык. ЫН Претерпели множество мук, Н о потом прервали свой путь: Котибар — приветливый друг 85

В юрты их пригласил отдохнуть, О н жигитов им дал д л я услуг, И смущен он не бы л ничуть Тем , что прибыло много гостей. Здесь, в скрещенье степных путей, Б ы л шатер и знамя над ним, Знам я славного рода Алим. Чтобы времени з р я не терять, Стал батыр друзьям излагать, Чем был вызван его приезд К ним, властителям здешних мест. Слушал гостя алимцев стан, Котибар, а с ним — Арыстан, Сын Кулепа внимал — Жусип-би, С превеликим вниманьем всему, Что батыр, известный в степи, Пожелал сообщить ему. ЫУ Начал так батыр свою речь: «Н ам единство надо беречь, Н у, а в чем ваших распрей цель? И л ь ударил вам в голову хмель? Раздирают распри наш стан, Котибар и ты, А рыстан, И Кулепа сын — Жусип-би, Т ы одно мне постичь пособи: Неужели с адайцами вы Н е смогли поделить земель? Неужели вам вправду нужна Э та тягостная война, Гибель многих близких людей,

Вопли жен и крики детей? Иль враждебен вам род Бай-улы, Если дорог вам род Алим? Вы ревете, как звери из мглы, Справедливости мы хотим! Если родич наруш ил завет. Если честным не хочет стать, То тогда, поймите, не след Даже родичу помогать! Не грешите пред господом хоть, Перед ним вы звер я лютей, Если, пусть ради жен и детей, Вы порой угоняете скот, Убивая при этом людей, Коль отважны — сражайтесь с судьбой, Н о храните мир меж собой, Избирайте благую часть,— Коль отважны — идиге в бой, Поражайте ханскую власть, Уязвляйте царскую власть! IV У адайцев взамен земли Лишь бесплодный песок морской. Вы утратили свой покой, С ними вы враж ду завели И з-за пастбищ, и з -за земли. Вы решили их победить. Победили. Зачем , не пойму? Вы свободно не можете жить, Вы спокойно не можете спать, Как адайцев вам уязвить? 87

У язвить? А зачем и к чему? Пастбищ негде адайцам сыскать. И м приходится кочевать,— З о л трехмесячный летний зной Н а сожженной траве степной, Скуден их полуостров, нищ, Вот они близ ваших жилищ И петляют в нелегкий час. Т а к адайцы гостят у вас! Д а и то сказать — не беда ль? В марте месяце род А дай Ч асто скармливает скоту Д аж е корни полыни той, О т которой горчит во рту: К орму нет на земле пустой! И земля безводна у них, И колодцы их глубоки. Н ету там и в помине реки, Н е т лесов и лугов заливных. И м приходится пить к тому ж Дождевую воду из луж. Б родят так они ночи и дни, А когда приходят они, К а к врагов вы встречаете их, Скот пасущих соседей своих! Кочевавшие бог весть где, М ирно скот свой пасти хотят, К а к же быть им при вашей вражде? Р о д ваш — роду Алш ина брат, Н о алшинцы скупцы, говорят. Н а кочевья ваших родов Е сли взглянет чужой человек, О н увидит множество рек: 88

Как чиста в этих реках вода! Их названья У йл и Кобда, Их названья К иил и Илек! Я такой не видал травы. Н е помрете с голоду вы, Если тощий соседский скот Здесь, в степях ваш их корм найдет!» ЬУ1 И, услышав эти слова, Котибар, а с ним Арыстан, Подосадовав чуть сперва, К сердцу приняли все ж укор: «Мы решили покончить спор, Убедил нас батыр! С этих пор Подчиняемся воле твоей, Помирить нас, б аты р , сумей!» ЬУН П о аулам рода Ш екти, Чтобы к миру их привести, Чтоб в степи воцарился мир. Чтоб дорогу к сердцам найти, Поскакал Котибар-батыр. А из рода А л и м —-Айкып-би, И Кулепа сын — Жусип-би, И Топкана сын — Байторе, И Башек — чей отец Тобет, З а беседой встречая рассвет, Вместе молвили на зар е: «Т ы , батыр, р азреш иш ь все сам, 89

Н у , а мы согласимся с тобой, Примем мы твой совет любой, Знай, внимают словам твоим Предводители рода Алим! Справедливы твои слова. Ведь причиной враж ды сперва Было что? Степная трава! Пререкались из-за потрав, Было много горя и зла, Много было^естоких расправ: Кровь людская напрасно текла, Б ы л Кудайберген умерщвлен, Этим был род А дай возмущен, И решили адайцы — есть Лишь единственный выход — месть! Обострялась, крепла вражда, Злоба выросла и беда, Человек позабыл, что он Н е животное, а человек! Н е один был врагом умерщвлен, Появилось много калек. ІЛГСИ Прискакал к адайцам Жали, Сын Сармана из рода Кете. О н о мире твердил д л я земли, О н взывал к людской доброте. Ш ел он с биями на совет, Это были Нияз и М амбет, Омрачившие множеством зла Славный восьмиколенный род. 90

Порешили они в свой черед Умертвить благого посла. Говорили: «Е сли убит Был из рода А д а й — Али, То адайцев р о д умертвит И з кетинцев теб я, Жали!» Перерезали го р л о ему, Гостю гордому своему, Только кровь горяча, красна, Не пропала даром она! И адайцы в горячем бою Повстречались с врагом своим, Н о удачи не б ы л о им, Да, неправым в честном бою Сила злая впрок не идет, Встал аллах проти в силы злой: Не смогли неправых семьсот Поуправиться с сотней одной! Там старейшина славный Кабыл В гуще боя со всем и был, Он соратников ободрял, Смело их воевать призывал, Храброй сотне противостать Н е смогла н еправая рать! их Во главе этой со тн и в степи Был жигит молодой Тлепи, Пусырман беспощадный был, Что врагов своих смолоду бил. Меткий лучник Кара-уста 91

П оражал врагов неспроста, В руки твердые лук беря, Т етиву он спускал не зр я, П рям о в гущу адайцев влетел, П оражал их тучами стрел. Все росло, бесконечно росло Пораженных адайцев число, Гибли воины без числа, Перестрелка их жизнь унесла. Повернули адайцы назад, И по суше пошел отряд, А четыреста — на беду Отступили к морскому льду, И на глади морского льда К ним нежданно пришла беда: Б ез подков были кони все, Н е ушли от погони все! ЬХ Н а подкованных лошадях Смело скачут алимцы по льду, Н а адайцев нагнали страх, Н астигают их на беду. Л ю ди гибнут, как овцы, вмиг: Н е жалеют алимцы их. Н а морской они глади теперь Закружились, как хрупкий мел: Р о д адайцев в бою потерь Д о трехсот человек имел! 92

ЬХІ Злобу род А д а й затаил, Отомстить алим цам решил. Через год, осенней порой, Срок пришел д л я битвы второй. Вновь адайцам не повезло, Хоть сражались адайцы зло, Сотни две полегло в степи, А средь них б аты р Шонты-би, После этого нед р у г притих, Не вторгался в северный край, Осмотрительным стал Адай, Никуда от прибреж ий морских Н е пускались вои ны их. Только знали мы — наш черед Непременно ещ е придет, Мы держали ухо востро, Высылали р азвед ку хитро. Ну, а в следую щ ем году, Только месяц м ай наступил, К нам адайцы несли беду, К руслам рек Б атпакты и Киил. Н о удачен бы л наш поход, М ы их планы знал и насквозь, Побежали адайцы , как сброд, Только мы зах ватил и брод И адайцам туго пришлось! Побросали коней своих, М ы настигли их в тот же миг, Много тут полегло бойцов, Кровь текла от р еки Киил Д о холодной реки Уил. 93

Словом, тысячи мертвецов, Л иш ь пришла ночная пора, Н а темнеющем гребне бугра Кучей были погребены. В от что было раньше у нас, Вот чем наши сказанья полны, И о том я веду рассказ. К ак участник событий тех,— Е сл и с этим покончишь ты, Т о велик будет твой успех!» ІХП Т а к Жусип — сын К улепа ему О степных боях рассказал, А батыр возмущаться стал, О н сказал: «Значит, вы лютей Самых злобных степных зверей! Н ы нче клятву я с вас возьму, Чтоб бесчинств не творить никому, Чтоб не зарились вы с этих пор Н а чужие добро и двор!» Попросил он привесть муллу Знаменитого рода А лш ы н, Ч тобы он обряд совершил, Ч тобы клятву он завершил, Прославляясь делом большим. Котибара он попросил К роду, славному Ж еты-ру Н алегке поскакать поутру, С ам же ехать к адайцам решил. К ним дорога шла сквозь пески, 94

Н а верблюдов взвалили кладь И харчами набили вьюки, Чтоб в дороге не голодать. ьхш Т ак батыр с добры м родом Алшын Все по-мудрому разреш ил, Обладая умом большим. И в девятидневный поход П о пустыне отправился он, Где томились лю ди и скот, Позабывшие во д у и тень. Наконец, на десяты й день Увидали аул один: Был тот малый аул знаменит Тем, что правит им мудрый Есет, Бершанин, что много лет Бы л в ауле том властелин, Предком был его Байсеит. Исатаю был родичем он И радушно принял его: Соблюдая дружбы закон, Н е жалел для него ничего. Ь Х ІУ Увидав батыра, Есет, Х о ть немного видел чудес, Б ы л такой отрадой согрет, Б удто прадед его воскрес. С р азу дела он су ть постиг 95

И з рассказов гостей своих, Рассказали они обо всем Положении тяжком своем, И рассказом родича был Прямодушный Е сет возмущен. Охватил его гневный пыл. «Н ам пора против хана восстать!» Справедливый Е сет говорил. Навестить адайцев Есет Исатаю дает совет. «Всех мы вместе объединим В прочный стан боевой один Представителей рода Алшын, Т р и колена его сплотим. Поезжай к адайцам скорей, Свой приезд к их асу1 приурочь, Т а м найдешь ты нужных людей, Все сомненья прогониш ь прочь». ЬХУ У Есета батыр побывал. Всю неделю у родича жил, Все, что было вокруг, разузнал, Отдохнул, понабрался сил. С тал батыр свежей и сильней, Налитой, мускулистый весь; Н е забыли и лошадей — И коням было славно здесь. Т а к , среди задушевных бесед 1 Поминка по усопшим. 96

(А умен б ы л родич Есет) Пролетели птицам и дни. А невзгоды? Забы лись они! ЬХУІ И жигиты на день седьмой, Захватив Е сета с собой, Прискакали к роду Адай. Те, узнав, что у них Исатай, Возвели шатер д л я него, А для встречи, достойной его, Кобылицу зар е за л и вмиг. Славно было б аты ру у них. Старики и з р о д а А дай Говорили ю нцам своим: «К нам приехал сам Исатай, .Чепухи не мелите пред ним!» ЬХУН Исатай у адайцев был Принят, словно великий хан: Был готов и кум ы с и айран, И жигиты в ал и ли сь с ног — Самовары ставили в срок. Исатай, погостив только день, Молвил всем: «Все решим сейчас!» Под батыровой ю рты сень Зван Шабай и Мамбетнияз, И батыр адайцев Суюн. Всех созвал он в юрту свою! 7 И . Шореков. 97

ІЛҮІІІ Лишь адайцы в юрту пришли, Началась беседа у них — И сказал Истай: «Суюн, В ерят вам — лю дям этой земли, В идя в вас защ иту свою. Только кто из баты ров себя Вел достойно, народ любя? Просвещали ли темных они? Б ы л случайно убит один Человек — из вашей родни. И з-за этого и псшла Вся неслыханная враж да,— Это вы умертвили посла, Слову честному вы , со зла, Н е хотели внимать никогда. Н о упрямство только вредит! Разгромили в сраженье вас, И погиб не один ваш жигит. Род Алшин был врагом для вас. Жены, дети рыдали тогда, Кровь жигитов лил ась, как вода, Ваша слава была дурна, Д о Урды докатилась она. Д а а вправду — пять долгих лет Вы тонули в омуте бед, Очерствели ваши сердца, Вы враждуете б ез конца С знаменитым родом Алшин И с родами А лим и Табын. Вы, адайцы из М ангыстау, Испытали много невзгод, 98

От сражений вечных устав,— Все слабей и слабей ваш народ; Гнева божьего и суда Н е страшились вы никогда». ІЛ ІХ Круг адайцев б аты р у внимал, Исатая не пр ер ы вал , Не переча в словах ничему, А потом о б ъяснили ему: «Вольно было о тцам кочевать В бесконечных песках Кара-Кум, Н о алимцам приш ло на ум Предков наших оттуда изгнать,— С ними труден б ы л разговор. Невозможен б ы л договор. Кто Кудайбергена винит? Был безвинен Кудайберген, И однако он б ы л убит Алчным родом ш ести колен. Вот откуда наш а вражда. Впрочем, правда, у рода Алим Много мы угнали скота, Н о людей, убиты х в бою, Было больше у нас, чем у них. Мира все же м ы с ними хотим, Все мы верим в мудрость твою', И обоим родам, И сатай, Руку помощи ты подай!» 99