Сабит Донентаев-Избранное

Чщ$»Чш|Г2шрГ *«*«



САБИТ АОНЕНТАЕВ Алматы оОлыгтық омвебап к1тапха'|г.г :.< ГО СУ ДАВСТВЕННОЕ ИЭДА' _уИ уЪ ож ест -& е н ю у1ит су> ат пуу> гл

Составители А Цк *сУ» кааиНЛ°° в

САБИТ ДОНЕНТАЕВ (1894— 1933) Видный казахский поэт-демократ начала XX века Сабит До- нентаев внес заметный вклад в казахскую литературу. Сабит Донентаев родился в 1894 году в семье бедного крестья­ нина в ауле № 4. бывшей Семипалатинской области, Павлодарского уезда, Аксуйской волости (ныне Павлодарская область). Первоначальное образование он получил в мусульманском мек- тебе, а позднее учился в медресе (школе нового типа), основанном Касымом Ертысбаевым в городе Павлодаре. Духовные запросы одаренного юноши выходили за рамки медресе, и он жадно тя­ нулся к более глубоким знаниям. Пристрастясь к чтению, он осно­ вательно познакомился с произведениями великих казахских про­ светителей И. Алтынсарина и Абая, основоположника татарской ли­ тературы Габдуллы Тукая, с упоением читал русских классиков, особенно И. А. Крылова, в казахском и татарском переводах. Влекла его к себе и устная казахская поэзия, богатая музы­ кальностью и глубиной чувств. Все это рано пробудило в юноше тягу к литературному творчеству. Нет достоверных данных о том, когда он начал писать. Но, нужно полагать, что за перо он взялся еще в стенах мектеба, поскольку его первые стихи «Менін киялым» («Мои мечты») были опубликованы на страницах казахского журнала «Айкап» еше в 1913 году. А через два года в г. Уфе был издан уже сборник его стихов «Уак-туйек» («Житейские мелочи). Эта первая книжка свидетельствовала о недюжинном таланте будущего поэта, принесла ему популярность среди читательских масс. Стихотворения С. До- нентаева стали печататься на страницах периодических изданий. После окончания медресе С. Донентаев некоторое время рабо­ тал мугалимом (учителем) в ауле. В этот период поэт пишет ряд весьма оригинальных по мысли и композиции стихотворении «Лето», «На Экибасе», «Пасынок», «Жаворонок», «Девушка Жами- ля» и ряд других, получивших всеобщее признание в среде чита­ тельской общественности того времени. В 1916 году, по указу царя о мобилизации казахов на тыло­ вые работы, С. Донентаев сначала был направлен на Экибастуз-

ские шахты, а затем—в прифронтовую полосу, где вместе с други­ ми под Ригой копал траншеи. На родину он возвращ ается только после Февральской рево­ люции и поступает в Семипалатинске на курсы по подготовке учителей. Ряд его стихотворений этого периода написан под влия­ нием буржуазных националистов. И только победа социалистической революции в Казахстане открывает перед С. Донентаевым широкий простор для его об­ щественной и творческой деятельности. С 1919 по 1922 год поэт ак­ тивно работает в глубинных казахских аулах, сплачивая на местах трудовые массы вокруг советской власти. Будучи учителем-просве- шепцем, народным судьей, он всегда оставался организатором-про- пагандистом, одним из революционных преобразователей казахско- В 1923 году С. Донентасва приглашают на работу в редакцию губернской газеты « Қ азақ тілі». С этого момента начинается новая и самая плодотворная полоса в его деятельности, как поэта и публи­ циста. Им написано множество стихотворений, очерков, фельетонов, статей, отражающих революционные преобразования в Казахстане. Его произведения того периода и поныне не утратили своей акту­ альности, и в наши дни печатаются в газетах и ж урналах респуб- В идейной борьбе, развернувшейся в казах ско й литературе в двадцатых годах, С . Донентаее горячо отстаивал позиции советских писателей, о чем свидетельствуют его стихотворения— «Заря исто­ рии», «Новый аул», «Вождь», «Бай и комсомолец», «Наш колхоз», «Свободная Айша», «П лоды десяти лет», «Пролетарским жирши» и ДР(?. 1929 года и д о последнего дня жизни поэт был членом Ассо­ циации пролетарских писателей. Умер С. Донентаев после продолжительной болезни 23 мая 1933 года в Семипалатинске. В 1935 году Казахским издательством художественной лите­ ратуры был издан сборник его стихов. Многие его произведения вошли в школьные хрестоматии, изданные за последние двадцать лет. В 1957 году осуществлено академическое издание собрания сочинений С. Донентасва. Творческий путь С. Доиентаева охваты вает два периода — дореволюционный и послеоктябрьский. В произведениях раннего пе­ риода у него преобладают идеи просветительства, т. е. призыв к просвещению, культуре, труду—с одной стороны; и критика, вы­ смеивание отрицательных, порочных явлений социальной среды фео­ дального казахского аула—с другой Поэт в аллегорической форме ярко отображает недовольство трудящихся казахов социальной несправедливостью, произволом колониальных властей на местах. Еще ‘до революции С. Донентаев резко критикует с демокра­ тических позиций социальное неравенство, пагубные последствия феодально-байских обычаев. В этом новом, реалистическом духе написаны его стихи «Кому принадлежит эпоха», «Жаворонок», «Девушка Ж амиля», «Современнику» и другие В советский период поэт становится политически зрелым, окон­ чательно формируется его новое революционное мировоззрение. В творчестве поэта теперь мы видим яркое реалистическое изобра-

жеяяе действительности, ощущаем революционный пафос, сатири­ ческую остроту. Основными темами произведений у него становятся победа Октябрьской социалистической революции в Казахстане, свобода и равноправие женщин, казахской бедноты, культурная революция, классовая борьба, коллективизация в казахских аулах, борьба с феодальными пережитками. С. Донентаев известен среди широких читательских масс не только как поэт. Они знают и любят его как прозаика и публициста, написавшего множество очерков, фельетонов, статей, пропагандирую­ щих политику Коммунистической партии и Советской власти. Во всех его произведениях, как поэтических, так и прозаических главным героем был освобожденный казахский бедняк, активно строящий новую жизнь. Образ революционного рабочего класса, образ великого Ленина нашли яркое . воплощение в поэтическом творчестве поэта. В одном из лучших стихотворений—«Незабывае­ мое», написанном на смерть В. И. Ленина, поэт говорит: <Но добрый голос в светлый час Меня призвав, от униженья спас; Он к счастью звал, к величью новых дел. И цвет зари на знамени алел. И заняла почетные места Н а всенародном сборе беднота. Ушел от нас он. но его призыв В народном сердце вечно будет жив». . (Перевод А . Брагина). С. Донентаев — большой мастер короткого сюжетного стиха. В лаконичной форме он умеет передать самый острый конфликт, рас­ крыть характеры людей, создать запоминающиеся образы. Оставаясь верным своему индивидуальному стилю, поэт-обли­ читель жестоко бичует такие бытовавшие в казахском обществе обычаи, как калы м ' и «амаигерство»12, тем более, что он сам, буду­ чи судьей, учителем в первые годы становления советской власти в Казахстане, активно боролся против пережитков патриархально­ родового строя в быту и сознании людей. Поэт создает разнообразные по форме произведения, но все они глубоко эмоциональны, богаты тонкими поэтическими оттенками. Так, «Знойное лето», «Высокая гора»—написаны в иносказательной форме; «Девушка Жамиля», «Пасынок» и другие стихи—сюжетные; «Бай и комсомолец», «Спекулянт и свинья»—построены на диалоге; «Жаворонок», «Разрушенное дерево»—басни. Но все эти разнооб­ разные по своему содержанию и художественной форме сатириче­ ские произведения свидетельствуют о широком творческом днапа- Во всех стихах С. Донентаев проявил себя большим мастером художественного слова. Творчески преобразуя лучшие образцы стихосложения нз йене- 1 К а л ы м — выкуп за невесту. > А м а и г е р с т в о — вынужденный выход замуж вдовы за брата умершего мужа.

черпаемых источников казахской устной поэзии, русской и восточ­ ной классической литературы, он вы работал свой особый, только ему присущий, стиль письма, отличающий его о т других современ­ ных ему казахских поэтов. С. Донентаев не писал больших поэм и романов, но как мастер малых форм поэзии и прозы он снискал себ е признание умением в коротких произведениях передать большие мысли, создать яркие образы положительных героев, вызвать отвращ ение к омерзитель­ ным типам прошлого. В истории казахской литературы С. Д онен таев оставил о себе славную память к а к оригинальный поэт и прозаик. Произведения С. Д онентаева до сих пор редко переводились на русский язык. Н астоящ ий сборник представляет собой первый опыт издания переводов самобытных произведений поэта. Он позволит ознакомиться с творчеством С. Д онентаева русской читательской общественности. Е. Исмаилов.

сти х и

ПЕРУ Вот бумага тебе и чернила, перо! Вот рука моя, воля и сила, перо! Все тебе предоставлю, что хочешь — отдам; По проторенным ты не собьешься следам. Только знай, если воля тебе и дана, Не исчерпывай сил ты напрасно до дна. Каждый шаг свой с движеньем моим ты свяжи. Пусть металл твой и тверд, ты покорно служи. С разуменьем моим будь всегда ты в ладу! В меру сил я тебе на подмогу приду.

СОВРЕМЕННИКУ (Отрывок) Преданно, честно народу служи. Доброю славою дорожи. Узбек иль казах, люби ты его, Как с братом своим по вере, дружи! Довольным толикой малой не будь, Не бей себя кулаками в грудь, И не отказывайся от дел. Нужных народу в далекий путь. Учись терпеливо достойно жить, Своей головою не дорожить! 12

МОИ МЕЧТЫ Мне бы крылья птицы, мне б ее красу! Я б взлетел на ветви, пел бы я в лесу,— Слышали бы люди звонкиб голос мой, Я делил бы песни с утренней звездой! Коль душа крылата, мускулы крепки — Д ля чего ж пески мне и солончаки? Плавай в чистых водах, в облаках пари, Для чего ж богатство и к чему цари? Хорошо быть птицей, но наступит срок — И меня охотник заманит в силок, Или вдруг настигнет ястреб на лету— Вырвет мое сердце, вольную мечту. Где же, где, душа моя, обретешь приют? Нет над нами солнца, звезды не встают. Думы разбредаются, давит горе грудь... Где же, где, душа моя, нам надежный путь? Не витайте думы — вы же не рабы, Вы не слуги, думы, горестной судьбы. Вы меня зовите к правде и к труду — И за вами, думы, твердо я пойду. 19/3

соловью Грустной песне соловьиной нет конца, Зря мечтаешь ты о розе, соловей. Розы нет. Не внемлют пению сердца — Ты напрасно тратишь силы, соловей. Н алетел внезапно ястреб на певца— Онемел, стал безъязыким соловей. 14

в юности Эх, юность! Недолгое время потех, Когда не смолкают и песни и смех. Эх, был бы теперь я по-прежнему юн, Я знал бы, как жить на примете у всех: — Вот яркий наряд мой — и бархат, и мех. Вот конь мой, крыло мое — легкий скакун. Я выучил песню, касаюсь я струн. С друзьями свершаю веселый набег В аулы соседей на праздничный той, Где льется кумыс белопенной рекой. Зовет нас и \"девичий нежный аул. Туда я скачу... Мир как будто уснул. Но слышу шашбау1 на косах звенит — Серебряный звон и звон золотой. И девушка шепчет: «Отважный джигит...» Я вдруг приму тут презрительный вид, И сплюну небрежно, и выпячу грудь, И гордо продолжу веселый свой путь. С желанием праздным и новой мечтой, Скачу без оглядки я с тоя на той... О вздорная, ж алкая эта мечта! Расстаться нам надо с такою мечтой. Науки и знанья зовет высота Тебя, мой отважный, мой юный джигит, а ш б а у — украшение для кос яп монет на лентах.

От знания ты не получишь обид, Оно тебя щедро вознаградит. Нет, своей юности пламенный жар, Граненый и светлый ее гаухар1 Ты в знанье сполна обрати, мой джигит. у х а р — драгоценный камень.

ВЫСОКАЯ ГОРА В беспредельной степи потерял я покой И укрытье нашел под высокой горой. Защитит ли от бури и вихрей гора? Отведет ли от нас грозовые ветра? Или камни обрушит, разгневавшись вдруг, И задушит всей силою каменных рук? Вся надежда, гора, на тебя, на тебя. Не спасешь ты —сгорит мое сердце, скорбя. 1914 17

ВСЯК ПО-СВОЕМУ . . . Дряхлеет иноходец мой — джурга, Он еле ходит, вечно нездоров. Не для пего шумит в степи байга: Ему теперь одна дорога — в ров! В приволье горном соколы живут. Но приготовлен птице том ага1, Так сокола-сункара стерегут Силки его опасного врага. Летают в синем небе без забот И бестолку курлычат журавли. А черный ворон, каркая вдали, Дурную падаль с жадностью клюет. Курдюк барана барсуки сосут, Повсюду рыщет госпожа лиса. В испуге овцы с курами зовут Спасти их жизнь немые небеса. Подстерегая мышь, лукавый кот Сожмурится, затеет с ней игру. Никак трусливый суслик не найдет, Шныряя в травах, узкую нору. Блаженствует владетельный мирза. Растит живот, хранит надутый вид. Но на куски готов он растерзать Всех, кто ему посмеет возразить. 1914 а г а —кожаный колпачок, надеваемый на ловчую птицу. 18

ТОСКУЯ ПО ДЕТСТВУ. . . О, время ребяческих лет. Был каждый твой шаг так нов! Теперь оглянусь вокруг — Нет прежних друзей и подруг, И детский потерян след В тумане неясных снов. О, время ребяческих лет! Ведь я от тебя не бежал, Тебя я не обижал... Не ведало жалости ты, Ушло неприметной тропой... И я потерял покой, И я по тебе тосковал. Рыдая, обратно звал. Но даже весточки нет, Нет отзвука детских лет!.. О, горькое бытие! Дождусь ли минуты такой, Чтоб сердце билось мое С прежнею чистотой? Дождусь ли таких я дней. Когда и хан и кедей,*1 К ак в детстве, будут равны, Когда асык и топай* Зовут тебя нежно — «играй!», 1 К е д е й — бедняк. 1 А с ы к и т о п а й — косточки для детских 19

Когда от ласковых слов Ты был просиять готов!? ...Тебя на простор зовут Степной весны вечера. Твой конь — тальниковый прут, А корм — зола от костра. Скакун твой, как ветер, мчит. В руках у тебя камча. Ты гикнешь, юный джигит, Коня своего горяча! Недаром за быстрый бег Коня тулпаром зовут. Эх, скрылось детство навек, Заброшен бесценный прут — И сверстников детских лет Давно уже рядом нет. Но где бы я ни бывал, Каким , бы ни шел путем — ' Такого счастья не знал. К ак в дальнем детстве моем! 1914

КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ НАШ ЗАМАН' Власть тому достается, кто силой велик, У кого — примечаете! — когти и клык. Тот сейчас в нашем мире и хан и батыр, Кто в торговых делах от покоя отвык. Быть добычей волков — участь смирных овец, Быть в плену у господ — рабской воли венец. Ты безропотен —взял твою долю таксыр. Ты ленив — и движению к цели конец! Спорный скот у тебя краснобай отберет, Кто шушукаться мастер, кто взятки дает, У кого есть кумыс, баурсаки и плов. Кто про дом свой богатый хвастливо орёт. Приз тому достается, кто скачет быстрей. Не вытягивай шею, в толпе не глазей. Среди сытых народ не отыщет друзей, Д ля народа стремится работать кедей’. Царь забрал мое тело, а душу — аллах. Честь и совесть запрятана в байских деньгах. Отнял волю мою, скот мой взял и язык Злой хозяин с тяжелым свинцом в кулаках. Не бездельничай, мертвые сны разгони! И молитв не тверди ты — бесплодны они. Лучше силы копи ты, себя не жалей — И свершатся надежды на лучшие дни. /9 1 4 м а н —эпоха, власть, д е й — бедняк. 21

ЛЕТО Как нежность объятий твоих хороша... Ты, лето, радуешь взор. Из тесных потемок выходит душа На благостный божий простор. Как рай — наше лето. Бесплатно дары Д л я нас приготовлены им. И птицы щебечут в честь летней поры. Чего ж мы с тобою молчим? Зем ля нам богатства цветного ковра Расстелет на свадебный той. Гостеприимна земля и щедра. Пойдем же на свадьбу с тобой! 1915

ПРОКЛЯТЬЕ НАРОДА ТЕБЯ ЗАКЛЕЙМИТ! Высок ты и статен, в степи знаменит. Зовут тебя лучшим из лучших, джигит. Ты полон достоинства и величав, Пугает сородичей грозный твой вид. Боятся идти они наперекор. Боятся с тобою начать разговор. Того, кто на палец хоть ниже тебя, Н е удостоит надменный твой взор. Во всем изворотлив, по-лисьи лукав, Ты прячешь напрасно свой подленький нрав. «Вожак», земляков ты глотаешь живьем, А клятву нарушишь — останешься прав. Горе ведь твои недостатки подстать, Однако не хочешь ты их замечать. Но если оступится бедный твой брат — Ему от тебя снисхожденья не ждать. Ехидные сплетни, постыдный рассказ Без устали ты повторяешь не раз. Известно любимое дело твое — Чужие грехи выставлять напоказ. Подняв своего красноречия нож. Караешь ты грешных за кражи и ложь, Своими словами и видом своим На божьего праведника похож. 23

Д ела твои мало походят на речь, От замыслов подлых тебя не отсечь, Ты шагу не сделаешь,— ближним помочь, На честное дело тебя не завлечь. Повадки твои разгадают, джигит, Все скоро раскусят твой праведный вид. Ты вскормлен народом ему на беду. Проклятье народа тебя заклеймит.

НАДЕЖДА Со мною в делах ты дружной .была, Моим повеленьям послушной была. Д руг другу мы дали и руку и слово, В беде ты опорою нужной была. Но в силах ли дальше цели вести? Когда отказалась клятву блюсти, Когда растеряла оружье свое,— Поверженной в прах оказалась ты. Не по плечу тебе горы дел? Каждый тебя осмеять посмел? Н е рассчитала ты сил своих. Вконец устала, бледна, как мел... Ты, спотыкаясь, не можешь лететь, З а иноходцем тебе не поспеть. Батыром тебе, надежда, не быть. Звездою утренней не гореть. Но ты забудь свою немощь и страх... Неужто тебя оставит аллах? И зайца сумеет в телеге догнать Неунывающий на путях.

СЕРОМУ КОБЕЛЮ Что ты лаешь, кобель, щеришь злобную пасть? Хочешь кровью моею насытиться всласть? Ежедневно мы видим друг друга, кобель. Ну, а ты приготовился снова напасть. Почему безобидных пугаешь людей, Почему их кусаешь, волчицы лютей? А увидишь в руках моих лакомый кус — Льстиво вертишь хвостом в ожидании костей. Так сощуришь глаза, будто скажешь: «Во век Я не трону тебя, добрый мой человек». Как же мне, бедняку, не отдать тебе кость, Чтоб забыл ты свою постоянную злость! А назавтра сердиты зрачки твоих глаз. Смотришь ты недоверчиво, хмурясь и злясь, И пройдешься вокруг, чуть мотая хвостом: «Может, кость для меня ты и нынче припас?» Но когда убеждаешься — «Нет, не принес»,— В мою ляжку впиваешься, яростный пес! *б

ПРИЗНАНИЕ Как отыскать мне близких друзей, Довериться мне кому? Зам ан меня давит сильней и сильней, Я вижу смертную тьму. Дело на лад никак не идет, Его завершить — нет сил. Сердце уже превратилось в лед. Хоть холод не наступил. Пустыню хотели возделать мы. Солончаки распахать. Пропал наш труд, на пороге зимы Пусто в домах опять. Стрелам мы подставляли грудь, К непрочной славе стремясь. Но был ненадежен и этот путь, И цель ускользнула от нас. Печаль и горе легли на сердца, Клубится пыльная мгла. Рассказом, которому нет конца, Кажутся наши дела. Сначала надеждой потешив нас, Потом обернувшись бедой, Скрылось заветное счастье с глаз, Швырнув на дорогу золой. 27

У нас в народе— полный разброд, И только снаружи — лак. Настанет ли день, наступит ли год. Что б воля сменила мрак?.. Признанием будь для догадливых стих, Лишь рифмой тупой звеня. Хочу бескорыстных друзей обрести. Поймут ли они меня?

ГДЕ ЖЕ ОНИ? Гнев меня жжет. Где же правда есть? Бестолочь всюду, а где же толк? Друзей не сыскать, а врагов не счесть. Голос батыров могучих умолк. Приятен лицом ты, но разум твой. Твое призвание—чужды мне... Я в горьком раздумье поник головой, Не видя правды в родной стороне!

ДУМЫ Начнешь копать — напрасные труды! А не начнешь — и вовсе нет воды... Как средь песков колодец, дум исток Не всем доступен и всегда глубок. Не всяк, кто добивается, найдет Струю прозрачных родниковых вод. Д а, трудно думать, трудно смысл найти, Но нет без дум достойного пути! 30

Обложка первого сборника С. Донентаева *Уиц туйек» (кЖитейские мелочи».).

мысль и язык Переводчик мыслей — язык. Мысль немеет без языка. Стынет, словно в мороз родник. Мысль — хозяин, язык — слуга... Мысль! Слугу не склоняй ко лжи. Но и ты приказанье мирзы1 Выполняй с разбором, язык! Болтовни пустой избегай. Мысль! Ты воли слуге не давай, З а зубами язык держи! а—господин, хозяин. 33

ХОДЖА Один ходжа, потомственный мулла, Затеял бесполезные дела: Аршин земли в степи с утра до ночи Копал с упрямой глупостью осла. Прохожий с удивлением спросил: — Зачем, ходжа, ты тратишь столько сил? А он в ответ:— Я потому копаю. Что золото когда-то здесь зарыл. Я в землю сам надежно закопал В тяжелых слитках золотой металл. Но вот теперь никак его не сыщешь... Прохожий вновь ходже вопрос задал: — А ты приметы знаешь? — И мулла Сказал в ответ: — Здесь тучка проплыла, Когда я прятал золотые слитки, И тень ее на золото легла. Кто облако достанет? Значит, нет Вернее и таинственней примет... Прохожий усмехнулся, попрощался И ничего не вымолвил в ответ. Глубоких дум не прятал в стих я мой. Я тоже пошутить люблю порой... Но, может быть, и вы таких встречали, Как мой сообразительный «герой»?.. о д ж а — духовное лицо. 34

ШИЛЬДЕ Вместе с летом приходит зной, Сорок суток — «шильде», «чилля» Угрожает, сухой и злой, Иссушить все наши поля. С дуновеньем густой жа^ы. Словно нет им другой земли, В твой аул летят комары, Осы жадные и шмели. Лошадь вяло трясет головой. Подтверждая — вот это зной! И коровы на водопой Д о обеда спешат домой. Их легко обгонит верблюд, Тянет шею свою к воде; Овцы блеют, быки ревут— Вот что значит ж ара — шильде. И кумыс прокис от тепла, И от жажды мутит опять. Если б туча дождь принесла — Снизошлл бы к нам благодать. 19151 1 « Ш и л ь д е » (каз.), «чилля» ( а р а б .) — сорок самых жарких дней лета. 35

ДЕВУШКА ЖАМИЛЯ Пришло горе к Бекишу в дом. Молодой Бекиш овдовел. Но с Токишем он был знаком, И аулы их были в родстве. Он подумал-подумал, вздохнул И, отбросив сомненья прочь, Поспешил к Токишу в аул — В жены взять его старшую дочь. Но не сбыться надеждам, нет!.. Позабыл молодой вдовец. Что в свои тридцать с лишним лет Не нажил тридцати овец. Токиш-бай сватовству не рад, Наотрез ему отказал: — Ты уже был, Бекиш, женат, Ты уже старик, аксакал. И с опушенной головой Возвратился домой вдовец. - Ах, какой же Бекиш дурной — Не нажил тридцати овец. Снова гости к Токишу в аул — Им в ауле почет велик. Это сам счастливый Берден — Богом посланный в дом старик. зе

Пусть Верден давно аксакал, Пусть Вердену за шестьдесят, Бай Токиш на него бросал Умиленный и льстивый взгляд: «Если девушка вам нужна, То и вы мне как божий дар. Жамиля моя — вам жена. Вам к лицу такой гаухар». Рад Токиш, доволен Верден, Сделкой старость свою исцеля. Жамиля попадает в плен. Горемычная Жамиля. Слезы девушки не унять, Горю юному нет конца. И напрасно просила мать Несговорчивого отца. «Ты глупа. Я бога хвалю, Что старик нашу дочь берет. Я б шайтану отдал Жамилю, Лишь бы мой прибавился скот». 1915

МОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. Мне угрожает свирепый лев. Меня обманула хитро лисица. Прижатый к обрыву, оторопев. Не знаю —за что же мне уцепиться. Они — напирают. Они —заодно! Ну, как спастись у такого обрыва? Я камнем должен упасть на дно, А, может, схватиться за ветку ивы? В смятении думы: бежать куда б? Успеть бы схватиться за ветку прочно... Но я задыхаюсь, но я ослаб И под ногами теряю почву. А иву жаркий огонь охватил. Не вижу спасенья, бедой напуган. В душе не осталось больше сил, Чтоб отличил я врага от друга. Но вдруг поводырь явился. Во мрак Повел осторожно меня, слепого. Не заведи меня в пропасть, вожак. Не подвергай опасности снова. Мне ближний путь помоги найти, Идти далеко — не хватает силы.

Мои мольбы не спасут в пути— Ведь я и слепой, и глухой, я хилый. Боюсь, не попал ли я в лапы баксы1, Тогда мои умножатся хвори. Ты сам распознай, мой сверстник, смысл Суди стихи, пойми мое горе. — шаман, знахарь.

ОБИДЧИВОМУ ДРУГУ Держишься от всех ты в стороне, Свои мысли хитрые таишь. Смех твой скрытный непонятен мне, Речи непонятны мне твои. На меня косой бросаешь взор. Если перестану угождать. Ты скажи мне —д о каких ще пор Я тебя обязан угощать? Вижу я — за пазухой своей Камни ты хранишь,— как ни хитри. Белого батиста ты белей С виду только; черен ты внутри. Как утробу ты ни насыщай. Знай,— наступит справедливый суд. Ты с врагами будешь — не пеняй: Ведь они от кары не спасут. /Я17 40

СВОБОДА Ж еланиям нашим внял аллах, Увидев реки народных слез. Развеял он горе в пух и прах У тех, кто тяготы жизни нес. И разом — летний день наступил, И все живое вышло из нор. И раб, кто двуногою тварью был, Изведал воли широкий простор. Пытавшийся мир проглотить, дракон Погиб с надеждой черной своей. И тот, кто с драконом в борьбе сражен. Собой пожертвовал за людей. И каждый понял: он человек Вольный, как все другие в.стране. Что для него начинается век. Когда он со всеми людьми наравне. И с упованьем каждый твердит: Д а сгинет рабство, а воля живет! Не уставая бога молить. Что б сохранил свободы оплот. 1917

АБАЮ Беден был и мал И века дремал В сонной одури мой народ. Дорогой алмаз Просиял средь нас. Осветил степной небосвод И призвал по его пути, Н е щадя своих сил, идти. Ты в сердца проник, Свой народ постиг. З а него, за правду страдал. Но в судьбе своей Не нашел друзей И до срока глиною стал. Не скорби, в народе гори Ясным светом живой зари. Как и мы, рожден В темноте времен, Грязь ты песней смыл с наших лиц, Флагом нашим стал, Крылья мыслям дал, Научил нас полету птиц. Чтим тебя мы в сердце своем И хвалу тебе воздаем. 1918 42

Стихотворение С. Донентаееа *Признание», опубликованное в сборнике *Житейские мелочи» (1915)

ВЕСНОЮ НА БЕРЕГУ ИРТЫША (Семипалатинск) Десять, одиннадцать, полдень скоро, Выдался славный сегодня денек. Улицы высохли, солнце на город Льет свой спокойный и теплый поток. Гуляющих движется вереница, Встречая приход лучистой весны. И кажется мне, что добрые лица Предвестием лета озарены. . Ж урчат ручейки, размывая глину. Последние льдинки стаяли с крыш. Стремясь попасть в плывущие льдины, Дети бросают камни в Иртыш. Скучали мы все по теплу и свету. Мы вышли на берег любимой реки, И франт, по-праздничному одетый, Пылинку смахивает с руки. Но редко встретишь шубы, тумаки — Величия аксакальского вид. И с любопытством глядят зеваки На тех, кто по льдинам идти спешит. И восклицают: «Что с ними будет, Еще утонут себе на беду!..» 45

Наверно, у берега — умные люди, А сумасшедшие — там, на льду. Тот, у кого в порядке запасы, Через протоку не перейдет. Вышли на берег весенним часом И горемыки и праздный народ. 1924

НЕЗАБЫВАЕМОЕ (В. И. Ленин) Я с матерые был рано разлучен И вдоволь молоком не напоен. Я слабым был и бледным был с лица, Но не держался за чапан отца. В день праздника не смел я и не мог Переступить у белых юрт порог; Держать мне в скудном детстве не пришлось Румяных жирных баурсаков горсть. Н% «айналайн»1 ласкало детский слух, А ругань и ворчание старух. Добра не знал я в молодых годах И от людей и от тебя, аллах. Я старше стал, но горьким был мой путь, И я на жизнь хотел рукой махнуть. Но добрый голос в светлый час Меня призвав, от унижений спас. Он к счастью звал, к величью новых дел, И цвет зари на знамени алел. И заняла почетные места На всенародном сборе беднота. Ушел от нас он, но его призыв В народном сердце вечно будет жив.

вождю (В день рождения В. И . Ленина) Народ под небом любой страны В день смерти твоей рыдал. Но день рождения, день,весны, Не каждый в то время знал. И только для близких тогда он был Отрадным и светлым днем. Но ты ушел — и каждый склонил Голову в горе своем. Д а, я о горе сейчас говорю, Но знаю — радость сильней: Твой день рожденья зажег зарю Н а благо простых людей. С тобой несчастные обрели Труда и счастья удел! Твой день рожденья— весна,земли, Бессмертье великих дел. 1924

ПТИЦЕ СЧАСТЬЯ Крылья ты расправь, под тенью Крыл прохладу я вдохну. Громче пой! Внимая пенью, Я душою отдохну. Разбудила ты, счастливым Ныне сделала меня, Сотней звучных переливов Упоительно звеня. Сердце разом изЛечила, Кровь взбурлила, как поток. В жизнь мою вдохнула силы И ее продлила срок. Днем и ночью голос чудный Призывает нас к борьбе. Путь заканчивая трудный, Я доверился тебе. Птица счастья! Мы не знали, Как поешь ты, как летишь. Ты зовешь нас к новой дали, Пробудив степную тишь. 1924

К ГОДОВЩИНЕ ГАЗЕТЫ <АУЛ> Бедняк наивен был. Хулы На жизнь не возводил. Он пас для бая и муллы Овец, коров, кобыл. С повязкой на глазах, как скот, Угрюм, изнеможден, Не видел он, как встал народ Под алый шелк знамен. Казалось так: аул уснул И долго будет спать. Но вот является «Аул» — Аулы пробуждать. Сегодня ровно первый год Сынишке твоему. Поддерживает он народ И разгоняет тьму! 1924 50

МУКАН И СЕРИК Облака летели стайкой, Солнце к ночи повернуло. Гнал Серии коня нагайкой, Видно, к дальнему аулу. Пас Мукан в степи отару, Видит, всадник мчится рысью... — Это ж он, приятель старый, Узнаю повадку лисью. Этак всех Серик обскачет. Мне его мечта знакома: Стать задумал, не иначе, Он главою исполкома. Д а, везёт подобным лисам!... Тут Серик и нему подъехал. — Быть хочу, Мукан, болысом, Пожелай ты мне успеха. Стану я теперь у власти. Если выдержу проверку. Подари, Мукан, на счастье. Ты свою мне табакерку. А Мукан в ответ смеется: — Конь устал от долгой рыси, Пусть немного попасется, Потолкуем о болысе.

Здесь бывают редко люди, И давно я не был дома, Не слыхал, что новый будет Председатель исполкома. Говорит Серик Мукану: — Д а ты стал отсталым самым! Я болысом скоро стану И возьму Машая замом. Как? Я правильно решаю? — Нет, с Машаем не дружу я. Как же ты возьмешь Машая? Любит живность он чужую. Говорить люблю я прямо: Очень мне Машай противен, И тебя столкнет он в яму. Ты не будь, Серик, наивен— Всё мутит Какен-пройдоха, Злее нету человека. Если ты окончишь плохо, . Он тогда прижмет Байбека. И скажу я по секрету: Хочет он тебя ославить. Разнесет молву по свету, Что Серик не может править. — Брось, Мукан, ты эти штуки! Ссорить с другом нас не надо. У тебя язык гадюки, Источает много яду. — Обо мне не беспокойся И слова запомни эти: Ты хожи не меньше бойся. Хочет он сидеть в Совете. Не одной всех меряй меркой,— .Он сказал Серику строго. Нй на счастье табакерку, Только скинь мне часть налога.