М.Сильченко Абай

•\\ХСКИЙ ФГЛИЛЛ Л^-'ДЕ'ЧГ' 1МУК СССР ИНСТИТУТ ЯЗЫКА И .1.1Т.!РАТ. РЫ $УА, М. С. СИЛЬЧЕНКО 11 V //зж. ио гI ЧЕРНИ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА КазОГМЗ АЛМА-АТА-145





. Детство илометрах в двухстах от старинно­ го, почти сплошь деревянного «в то время, города Семипалатинска в поло­ вине девятнадцатого века располага­ лось кочевье Тобыктинского рода. А на ши­ роком пдато, окаймленном небольшими Чингис- скими горами, •раскинулся аул Кунанбая. Мно­ гочисленные легенды и предания связаны с именем Чиигиса, монгольского завоевателя ка­ захских племен, по имени которого названы горы. Вот гора Караул. Она совсем близко и от нынешнего районного центра и от древних кочевий Тобьгкты. По преданиям, на этой горе были дозоры, когда войско Чин- гиса располагалось на. отдых. Могуществен­ ный х-ан ждал нападений со стороны покорен­ ) ных им казахских родов из племени Аргыи. Стень богата сказаниями. Кажется, каждый холмик и тот таит легенду или предание. Со­ всем невдалеке от Тобыктинских кочевий — гора Энлик и Кебек. Она названа по имени ге* 5

роев казахского сказания: девушки Энлик и т жигита Кебек, ценою жизни заплативших за и п прекрасное чувство любви. Вблизи от станции Тансык, Гуркестано-Си- бирской железной дороги, высится старинный с казахский мавзолей —это могила героев ли- Е ро-эпической поэмы «Козы-Корпеш и Баяи- I Слу» — казахских Ромео и Джульетты. I Километрах в восьмидесяти от нынешнего районного центра Коныр-Аулие — пещера и ( под сводами ее священнее озеро. Там вечная V тьма. Тишина... И только слышны изредка кап­ I ли падающей воды. Говорят, — еще никто не I достигал другого берега озера. 1 Степь, с ее былью и сказкой, оказалась ко- . 1 лыбелыо великого казахского поэта Абая. 10 августа 1845 года у старшины Тобык- гинского рода Кунанбая родился мальчик. Ему дали имя Ибрагим, Мальчик стал люби­ мым сыном Улжан — одной из жен Кунан­ бая. Лаская ребенка, мать называла его «Абай». И с тех пор казахский народ име­ нует своего поэта Абаем. Ибрагим — остает­ ся официальным именем. Тобыкты не был мощным родом среди пле- меня Аргын. Но управляли им дальновидные и крепкие люди. Незадолго до рождения Абая род То­ быкты принял русское подданство. Не одно поколение, л'родкоз Абая слыло в степи своими бнямп-ораторлми, а по лшпш матери—остро- словами-затс”: пиками п импровизаторами. Пра­ дед Абая Ьргпзбай был влиятельным бием. В памяти слышавших его надолго сохранились пег чн, скороговорки, присловия. Сын Иргиз- б?кл Ускембай, не уступал своему отцу в ора-

юрском искусстве и остроумии. Ускеноая сме­ •I нил его сын Куиаибай, бывший волостным правителем ко времени рождения Абая. ч Мать Абая происходила из рода Кара-Ке- сек. Ее родные братья Хонтай и Тонтай во всем Среднем жузе были известны своим ост­ роумием и находчивостью — «Шаишаровы хитрецы» звали их. Аул Куианбая был типичным кочевым аулом. Скотоводство являлось основным средством к существованию. Зимовали со скотом в степ­ ных просторах и урочищах, а с наступлением весны все ближе подвигались к предгорьям, пока не наступала жара и не была съедена вся трава. Тогда, в наиболее жаркую пору, уходили на жайляу, в красивых, живописных местах Чии- гистау. Все необходимое для жизни: и мясо, и кумыс, и курт, кислый сыр, и кожи, и шерсть — производилось и потреблялось внутри аула. Но у Куианбая уже можно было встретить первые ростки того нового, что начинало проникать в степь вместе с колонизацией и русской куль­ турой. Верховая езда уже не являлась единст­ венным ' видом и способом передвижения. У Куианбая была повозка или бричка. На месте прежних тобыктиискнх кочевий можно было услышать не только казахское название плети «камча», но и другое, русское — «бич». По­ являлись в ауле часы и сальные свечи, самова­ ры, ситцы и галоши. > Куиаибай был сурового, крутого нрава. Строгостью, умелым лавнповатшем, поборами й взятками царским властям си крепко держал* власть в своих руках, опираясь • на старейшин, аксакалов и шариат — свод мусульманских п-ра-

вил поведения,— строго блюдя обычное право казахов. В народной памяти сохранился факт - страшной казни одного старика, нарушившего шариат, и. сожительствовавшего со своей сно­ хой. Теперь трудно установить, в. какой мере : инициатором казни был Кунаиба!}. Но можнб ! с уверенностью представить, что он был убе­ жден в безусловной ее необходимости, ради *|> сохранения авторитета -рода, ради традиции и уважения к обычаям старины. Кунанбай уходил в себя,- замыкался. И часто самые близкие в семье не' мАгли узнать, что таилось у-него .в душе. Между женами и деть- - ■ ми .Куйанбая, как обычно в,полигамйой семье, шли раздоры и вражда. По счасть/о, нежная и .Любящая Улжан, мать Абая^и мудрая бабушка ■ Заре окружали мальчика лаской и заботами. ;Л Бабушка была чудесной рассказчицей, йз ее устАбай слышал немало'легенд и сказаний. В юрту Улжан .(жены имели отдельные юрты) приходили 4 акыны-импровиз^торы. Мальчик слушал их. Его сердце замирало. В воображе­ нии роились образы-, одни-другого чудесней. Они совсем не походили на ту жизнь, которая ] текла своим чередом.в ауле. * В медресе Ахмет-Ризы Абаю исполнилось десять лет. Отец отвозит его учиться в Семипалатинск. Здесь, сначала г. медресе муллы Габдул-Жаппйра, а затем в медресе муллы Ахмет-Ризы проходит Абай первоначальное образование. Медресе — ду­ ховно-мусульманская старометодиая школа. Ее ученики — шакирты—должны были изучать 8‘ ■-

130 N ' •’ КТ - сгг'-;с5?.’Г • ■ I го - О- ■м'’ ре ■ г- • - ■ 16 ; е- :.и : И V 'О ш.' % * % », 4' - 5-' 'О 3 э- < э, ! к 11 { I■ >-г а ттЬцИ;- I I. ; Ш1Щ1У■ I .о е § 3 ) С ■& о1 1 »1 .... г ■ -з 1% , :М г- А ■'• &'• : 1•'-я ..I ------------- л . о..... А

V/ ’ по-ар'абски коран. Это — нелегкое дело. Нуж- с но было, под руководством муллы, который & одновременно являлся служителем культа и учителем, заучивать «суры» или главы, разде- б лы корана на языке;, далеком' от живого, раз- е говорного казахского языка. Нужно было, не Р раздумывая о содержании, запоминать^ напи- с санное и безукоризненно воспроизводить его I' в памяти. Догматика, или вера в непрелож- к ность п истинность' написанного, подменяла б удовлетворение Жажды познания, пытливо- Р сти — столь ^естественных в отроческом воз- 11 расте качеств. Суровые наказания по уставу медресе ,едйа ли могли помогать обучению, Е ко к ним прибегали и в них верили. \" г Шакирты жили при медресе. Это был закры- 1 тый тип школы. Цх быт регламентировался уставом. Мулла следил за выполнением по­ I стов и совершением намаза —.молитвы. Ода­ I ренный пытливым -и светлым умом от приро­ ды, Абай чувствовал\"себя в этой обстановке чужим. Корам оставлял свои следы не дог­ мами вероучения, а той поэзией легенд, кото­ рую можно найти и в других вероучениях. Однообразие и схоластика, царившие в медре­ се, лишь более обостряли такие черты харак­ тера юного Абая, как, его прямота, даже не­ сдержанность, страстность. Среди рассказов об этсм периоде жизни поэта можно встретить воспоминания,, как иногда ом поражал остро- умнем/ а иногда недозволенной резкостью, со­ единенной с оппгннальностыо мысли, г. ответах на вопросы, старших в роде, баев. Особенно остроумно парировал Абай насмешки над со­ бой. Так, например, однажды он метко назвал одного крупного каркаралинского бап яблоком .10 ч.

с. червоточиной, которое держит у себя на ру­ .' ках весь народ Кар-Каралы. к'V? Но если медресе и не удовлетворяло лю­ бознательного Абая,' оно все же открывало ш ему двери з тайники человеческого знания, родного в то время и близкого ребенку Во­ -!' стока. Абай-жадно читал творения Фирдоуси, ' Низами, Навои, Хафиза. Легенды и сказания казахов, услышанные им, в раннем детстве, ; будили его детское воображение; новые об­ разы классического Востока нечтолько насы­ : щали это воображение, организовывали и : направляли строй мысли Абая, они в то же время развивали и углубляли его эстетические 5 представления, воспитывали чувство прекрас- . ного. 1 Восток оставил свой неизгладимый след во II всей дальнейшей жизни Абая. Но в соприкос­ новение с ним пришел в те же школьные го­ 1 ды также и Запад, Россия, русские. На третьем году учебы в -медресе Абай одновременно : начинает ,обучение в приходской школе. Потя­ нулись первые нити к великому, могучему, сво­ I:/ бодному русскому языку, который сыграл зна­ чительную роль в формировании воззрений Абая как просветителя своего народа. Три . месяца только удалось Абаю учиться в рус­ ской школе. Одновременно окончились его занятия и в медресе. Кунанбай забирает, мальчика в аул. В ауле отца Управлять родом Тсбыхты не легко. Тсбык- тинцы воинственны и беспокойны. Кунанбаго нужен помощник, кто мог бы участвовать в 11

разрешении родовых тяжб. И привольные па­ стбища, и вода, и различные привилегии все это порох, в который достаточно заронить од­ ну только искру. /'Умный и одаренный Абай кажется отцу вполне достойным стать его по­ мощником, а со временем — и преемником по управлению родом\" В ауле Куиаибая все шло своим чередом. Рождался ребенок, — отгоняли злого духа, би­ ли в тазы, казаны, шумели, пели. Подростка де­ вочку сватали, и нареченный платил год за годом калым — выкуп за невесту. Вступали молодые в брак, — не смолкали пиршества, пели «Жар-жар» — проводы невесты и «Бет- ашар» — открывание лица или встречу неве­ сты в ауле жениха. Умирал кто — совершался ас. Переставали’ жить под ножом опытного резака тучные • кобылицы. Кумысом наполнялись пиалы. По­ минали умершего. Соболезновали его родст­ венникам. Весь род участвовал в совершении поминального сбряда — аса. Смерть одного была потерей для целого рода. Гостеприимство — освященный стариной обы­ чай. Гость всегда находил в степном ауле приют и угощение. Для него закалывался ба­ ран и готовилось свежее мясо. Из аула в аул бродили салы — исполните­ ли любовных мотивов. Акыны-импровизаторы и сказнтели-жирши разносили по степи многочисленные сказания о героях-батырах, воплощавших отвагу казахского народа и его свободолюбивые устремления. Искусство импровизации акынов . блестяще • демонстрировалось их участием в айтысах—*• 12 ■

словесных состязаниях или турнирах без шпаг л лат, но с острым и метким словом. Умный и даровйтый акын искусно в своем выступлении высмеивал и оспаривал не только своего противника. Нередко он высмеивал бая, аткаменера, подчеркивал какие-либо не­ достатки рода своего противника, вызывая со­ чувствие к себе своих родственников и одно- аульцев. В айтысе наиболее отличившийся акын получал общественное признание своего поэтического таланта. В айтысах! участвовали женщины. Вступала в состязание и молодежь. Их айтысы прини­ мали любопытную форму выражения любов­ ных переживаний и объяснений. Поэтическая среда тзорцов и исполнителей народных сказаний, песен, легенд была одно­ временно надежным хранилищем народной муд­ рости, преданий, верований, восходивших к далекой седой старине. Хорошо охарактеризо­ вал природу казахского народного творчества ученый и просветитель казахского народа Чо- кан Валихаиов: в «Мы думаем, что песни, сказки и послови­ цы представят степь читателю гораздо обво­ рожительнее, чем целые книги, которые бы написали с целью поэтизировать быт кирги­ зов» (до революции казахов называли кирги­ зами); Да, это была подлинная поэзия. Но многое из того, что сложилось и бытовало веками, оставалось лишь в песне и легенде. Жизнь совершала свое течение. Недаром же Энгельс писал: «Возможен ли Ахиллес в эпоху поро- • ха и свинца? Или, вообще, «Илиада» наряду 13

с печатным станком 11 типографской маши* I ной?». Аул Куна-нбая отражал все те экономичс- ские и социально-классовые процессы, кото- рые переживала казахская степь. В 1824 году царское правительство издало «Временное по­ ложение», по которому у казахов отбирались лучшие земли и отдавались помещикам и чиновникам. Казахи получали пески и солонцы. Эти вновь отведенные народу угодья передавались правительством в ру­ ки баез и волостных управителей. И что можно было в них найти более удобного для пастбищ или зимовок, — оказывалось в руках степных «аристократов». Беднота нищенство­ вала. Укочевывал аул, и бедняк оставался при зимовке. У него не было скота, ему не на чем было передвигаться. Такого казаха назы­ вали «жатак», или «лежачий». «Жатаки» шли в ближайшие поселки или в города, продавали свою рабочую силу, становились батраками.• Пасли байский скот. Генерал-губернатор А. А. Катенин в своем отчете об управлении Орен­ бургской губернией в 1863 тоду писал: «Не­ мало стесняет киргизов в средствах существо­ вания и то обстоятельство, что влиятельные между ними захватывают в пользование свое, к ущербу бедняков, значительные участки луч­ шей земли». Это меткое наблюдение можно вполне распространить и на Семипалатинск и на Кокчетавский округ, в пределах которых кочевали аулы Тобыкты, с тем лишь уточне­ нием, что речь должна итти о пастбищах, но не о пахотной земле. Баи—богачи—старое явление в прежнем ка­ захском обществе. Вместе с разложением пер- 14

'• вобытно-общинного строя росли богатство и нищета. Концентрация богатств в их натураль­ ной форме (скот), захват в свои руки прав на землю, захват общественных должностей де­ лали богача представителем знати; он уже господствовал не только по праву богатого, но и по праву сильного. Вместе с тем в казах­ ский аул в середине девятнадцатого века про­ никали и товарно-денежные отношения. И хотя казахи в основном вели натуральное хозяйство, все же часть продукта их труда попадала в товарный оборот через посредство родовых старшин. Казах уплачивал различные виды налога (зякет, ушыр), штрафы, делал подарки, возвращал с процентами скот, который полу­ чил от бая в минуту нужды. Все это в руках бая становилось товаром, попадало на рынки. Баи не стеснялись и широко злоупотребляли своими правами, спекулировали сбором киби- точиой подати и других поборов. Вот пример. За убийство члена общины ближайшие соро­ дичи должны получить кун — штраф в 1000 баранов. Но они должны были «поделиться» и с бием, который разбирал дело, и с мулла­ ми, которые молились за убитого, и с есаула­ ми, которые собирали кун. И в результате им едва ли оставалось от 50 до 150 баранов. Не мало бед причиняла аулам и барымта— нападения с целью угона скота. И хотя во второй половине девятнадцатого века управи­ тели родов и султаны не были непосредствен­ ными организаторами этой своеобразной фео­ дальной войны, однако, попустительствуя ау­ лам, они получали свою долю добычи. Часть отобранного скота попадала в их руки. Новый законодательный акт царского пра- 15

ВчИнГвеаЛлЬСгТоВсапо—дс«тПвоолкоажзеанхисеких180ф5еогдоадлао»в——убпареоз-' & ц способствовал наиболее последовательной ^ загните русской колонизаторской буржуазии. Выборы волостных управителей, аульных старшин и бпсв — судей — были одной види­ мостью сохранения интересов народных масс. На выборах разгоралась жесточайшая борь­ ба байских групп. Решающее значение имели подкупы, взятки, угощения, тяжелым бреме- кем ложившиеся на плечи баев, которые за­ тем убытки восполняли за счет труда бедно­ ты. Община, потерпевшая на выборах пора­ жение, оттеснялась на худшие участки земли. Новый, победивший на выборах управитель награждал лучшими пастбищами тех баев об­ щины, которые поддержали его. Царизм умело использовал новый аппарат власти в степи. Выборные волостные управители и аульные старшины становились послушными чиновни­ ками. Чтобы сохранить власть, они услужливо подчинялись уездным начальникам, а уездный начальник был управителем всего уезда, подчи- пяясь далее областному губернатору, который имел весьма широкую власть. «Царизм наме­ ренно культивировал на окраинах патриархаль­ но-феодальный гнет для того, чтобы держать массы в рабстве и невежестве» — это поло- женке товарища Сталина относится и к казах­ скому аулу периода колонизации. Правительство поддерживало «обычное пра­ во» казахов, в силу которого вс.я община обязана была участвовать, например, в «журт- жылдъгк», или сборах для уплаты часг пых долгов влиятельных лиц. Известен слу- 16

чай, когда б порядке «жу рт*жылдык» бы­ ло 'собрано с 7 тысяч кибиток по 1 рублю на покрытие долгов «обедневшего» волост­ ного управителя, Использовался древний обычаи приглашения сородичей для возве- дения построек и, вообще, при всякого рода хозяйственных мероприятиях, требующих об­ щего труда. Это* делалось также в интересах богатых и степной знати. Богач, по существу, не нанимал бедняка па работу, а лишь оказы­ вал ему родственную помощь, за которую по­ том взимал с «лихвою». Сохранились и бытовые пережитки в отно­ шениях к женщине: аменгерство, многожен­ ство, калым и т. п: В силу того же обычно­ го права вдова была обязана, например, выйти замуж за брага своего покойного му­ жа. Жигит, пожелавший вступить в брак, заранее, иногда очень долгое время, платил Д}. родителям невесты калым — выкуп за невесту. [Намеренно поддерживая устои патриархаль- ^ но-феодального строя и патриархально-родо- вого быта, правительство в то же время V) всемерно препятствовало развитию просвеще­ ния и культуры казахского народа. Пресле­ довалось обучение на родном языке, закры­ вались школы. И если дети богатых казахов имели возможность попадать в русскую шкоту, то с ними велась работа по подготовке бу­ дущих чиновников административно-колони­ ального аппарата: переводчиков, письмоводи­ телей и т. д. Избранный волостным управителем, Кунаи- бай — отец поэта свято хранил «обычнее право», умело лавировал между подчиненны­ ми ему казахами и 5 у Р V и Д а й с к ауеяост и 2- 520 . г, ' -\" 0 д с к а я 17 • И Б Л А'• • Т Е К А 5* .

области. Кунанбай стремился и в сыне воспи­ I тать эти качества. Он радовался, когда раз­ носилась об Абае слава искусного оратора, 1 отлично владевшего всеми тонкостями ма­ нерной стилизованной речи биев. Ом изумлял­ ■I ся проницательности сына и его умеиыо раз­ бираться в сложных и запутанных обстоятель­ . ствах дел. Но все чаще и больше сын стал отцу доставлять не радость, а огорчение. Кунанбай замечал, что Абай общается с бед­ нотой, он слишком прост и доступен. Однажды отец упрекал сына: — Ты слиш­ ком прост и любезен со всеми. Ты походишь на открытую воду, которую лакают псы. — Но, отец, — ответил сын, — воду, кото­ рая равно доступна и для пастуха и для ни­ щего, я предпочитаю закрытому водоему, из которого могут пить только избранные. Кунанбай воспринимал все новое, как не­ избежное, и необходимое. В нем жив был дух человека предшествовавших поколений. Если у Кунанбая появлялись предметы про­ мышленного производства, то потому толь­ ко, что они были удобнее, а подчас и дешев­ ле кустарных доморощенных изделий. Не та­ ким был его сын — Абай. В личном быту Абая можно было встретить не только новые для казахов предметы обихода: часы, черкесское седло, книги, но и новые привычки и новые воззрения. Как-то раз Абай беседовал с молодежью. В беседу вмешался бай Каратай из рода Кокше. — Теперешняя молодежь—не нашего време­ ни люди, — заметил Кокше. — Да, — возразил Абай, — но чем же ваше 18

^о время завиднее, когда между одним родом и другим легли дороги непроезжие. Когда ни старики, ни дети не могли спокойно вздох­ нуть. Степь пламенела. Набеги и раздоры не­ сли с собой горе и нужду. — Но наше время было ближе к проро­ ку, — продолжал Каратай. — Вершина Алатау близка к солнцу, и там вечный снег, а у подножия гор земля, рождающая плоды, — было ответом Абая. Люди поколения Абая были современниками усиления колонизации Казахстана царизмом. Расширение рынков и торговли несло многое в жизнь кочевого народа. Даже в ближайших к кочевьям Тобыкты Семипалатинской и Ак­ молинской областях стал уже во второй по­ ловине девятнадцатого века добываться ка­ менный уголь. В различных районах Казах­ стана стали открываться рыбные и соляные промыслы. Уже в 1864 году на Сыр-Дарье открылось пароходство, а шестнадцатью го­ дами позже «побежали» пароходы и по Ир­ тышу. Проектировалось и строительство же­ лезных дорог, но осуществить его оказалось не под силу ни царской казне, ни частному капиталу. Во второй половине девятнадцатого столе­ тия усилился и приток русского крестьянст­ ва в казахские степи. Правительство всемер­ но стремилось оградить казахское население от общения с русскими. Однако, оно не успе­ вало в этом. Завязывались связи и в торгов­ ле, и в быту. Казахи кое-где начинали зани­ маться посевом, приобретали немало новых предметов домашнего обихода. Проникает в 19

степь хю только материальная культура, нб и духовная культура русского народа. «Сын Отечества» в № 185 за 1897 год пе- чатает статью об учителе Джульдасове, ор* гаиизовавшем на летовке школу для желаю- щих учиться казахской и русской грамоте. Педагог и литератор Ибрай Алтынсарин в 1887 году выпускает отдельным изданием «Букварь русского языка для казахской школы», пишет ряд небольших рассказов для ребят, по примеру Льва Толстого, и переводит басни Крылова. И. Алтынсарин впервые при­ меняет русский алфавит в своих книгах для обучения казахских ребят на родном языке. В «Тургайской газете» на русском языке пе­ чатаются записи казахских легенд, сказаний и пословиц. Русское географическое общество присту­ пает к серьезному научному изучению казах­ ского народа и его языка. Теснее и теснее сплетается жизнь казах­ ского и русского народа, который помогает казахским жузам не только освободиться от порабощения Джунгарии или хивинских и бухарских ханов, что принесло бы застой и новые тяготы казахам, но приближает их к передовой русской экономике и культуре. Судьба свела Абая с лучшими представи­ телями русской передовой мысли. В Семипа­ латинске отбывали ссылку деятели револю- ционных движений шестидесятых — восьми- десятых годов. С ними повстречался Абай в одну из своих обычных в декабре — феврале поездок из аула в Семипалатинск 20 к

. _- ----- Друзья г Зимою 1883 года в читальный зал Семипа­ латинской публичной библиотеки имени Н. В. Гоголя вошел необычный посетитель. Плот­ ный, в добротной казахской одежде, с ум­ ным, испытывающе-проинкновениым взором, он обратил на себя внимание. Это был Абай. г Его русская речь заставила погруженную в поиски требуемой книги библиотекаршу отор­ ваться от своего дела. Абай просил дать ему последний роман Толстого. Судя по времени, речь шла об «Айне Карениной». Ромам ока­ зался «на руках» у Е. Г1. Михаэлиса, кото­ 1. • рый весьма заинтересовался казахом, читаю­ щим Толстого. Е. П. Мпхаэлпс отбывал в Семипалатинске ссылку за революционную пропаганду. Ми- хаэлис был одним из последователей велико­ го демократа-просветителя Н. Г. Чернышев­ ского. Его сестра — та жеищина-революшю- нерка, которая бросила прощальный букет отправляющемуся в далекую Сибирь вождю революционной демократии. Абай и Михаэлис познакомились, разговорились. И вскоре их знакомство перешло з искреннюю идейную дружбу. Абай в зимние вечера любил бывать Ч .в дсме Е. П. Михаэлиса. В Семипалатинске Е. П. Михаэлис и его товарищи по революционной работе, Н. И. Долгополов и С. С. Грссс, вели большую культурно-просветительную и научно-пропа­ гандистскую работу. Их настояниями и забо­ тами были открыты в Семипалатинске антро­ пологический музей и публичная библиотека. 2\\

Е. П. Михаэлис становится активным деяте­ лем Семипалатинского подотдела Западно- Сибирского отделения Русского географиче­ ского общества. Он усердно изучает эконо­ мику и хозяйство края и публикует ряд цен­ ных научных работ. С. С. Грссс работает над изучением сбычно го права казахов и пишет книгу «Юридические обычаи киргиз». Н. И. Долгополов, несмотря на строгие за- преты полиции, оказывает населеншо меди- цинскую помощь. В летнее время Е. П. Михаэлис и его друзья гостят в ауле Абая. На стене леген­ дарной пещеры 'Коныр-Аулие сохранились надписи: «Абай», «Долгополов». Побывавшие там обыкновенно записывали свои имена. Долгополов, Гросс и, особенно, Михаэлис были восприемниками Абая в его обращении к русской культуре. Они вводили его в мир революционных идей шестидесятых годов. Они помогали поэту углублять и расширять свои ранние представления о русском народе и его историческом значении. Под влиянием друзей Абай много работает и думает над проблемами позитивной философии и теории эволюции. «Господин Михаэлис открыл мне глаза на мир», — говорил Абай. Часами просиживал поэт в Семипалатинской библиотеке за чте- нием Спспссра, Милля, Дарвина, Тэиа, Дрс- пера. Народоволец Леонтьев сообщил пссетив- шему Семипалатинск американскому жуо- налисту Джорджу Кеннану, автору ‘широко известной в девяностые годы в Европе и Америке книги — «Сибирь и ее ссыльные»: «Я 22 *

—■ г л- I '■ Я к&Фт:\" ■ \\ шшшШЯк■; V- .жЯН: 11*111 *Щ ■■■ ■ ,. щшт ■• ■ 'Ш?- . - ■. ■ П. П. Милаэлис.

знаю одного старика киргиза, Ибрагима Ку” нанбаева, который ходит в библиотеку и ни­ тает даже таких авторов, как Дрепер и Милль. Он усердно изучает английскую фи­ лософию и читает этих авторов в русском переводе». Одновременно Абай читает и русских ав­ торов: Некрасова, Салтыкова, Льва Толстого, Чернышевского, Писарева. Книги и люди шестидесятых годов остав­ ляют неизгладимый след в мировоззрении Абая. Его критический ум исследует окру­ жающую действительность. Ом становится поэтом-обличителем. Лицемерие, невежество, вероломство, подхалимство эксплоататсров и угнетателей народа — султанов и баев, атка- менеров и биев, мулл и хаджей, пригретых . царизмом и колонизаторской буржуазией, — находят в нем непримиримого врага. Ярко бросающиеся в глаза следы антропологии шестидесятников в поэзии и философских размышлениях Абая характеризуют его ре­ ализм и стихийный материализм. Идеи и идеалы шестидесятников вступают в решительную борьбу с догмами ислама, усиленно поддерживаемого царским прави­ тельством. Идея прогресса и мировой эволю­ ции, воспринятая Абаем у Спенсера, в соче- танин с утилитарной теорией Милля или теорией наибольшей пользы для наибольшего числа индивидуумов, подобно левому крылу русского народничества, рождают его демо­ кратизм, его признание за беднотой прав лично­ сти, его преклонение перед знанием и тру- дом как нормативами в оценке личных до- 24

— М. И. Долгополо;}.

стоинств человека в -противовес родовитости и знатности происхождения. Абай становится шропагандисто-м науки и просвещения как раскрепощающих человека факторов. Не узко прикладную, а научно­ философскую трактовку знания мы видим у Абая. Поэт хочет видеть человека, воору- женного на борьбу с природой, свободным от предрассудков, способным к творческому, созидательному труду. В этом суть того гума­ низма Абая, который был им выстрадан в глу­ боком раздумье о судьбах своего народа, который вместе с истинно лермонтовской лю­ бовью к народу и болыо за его приверженность к старым, изжившим себя обычаям патриар­ хально-родового строя питался живоиоспыми струями русской литературы, по словам В. Й. Ленина, являющейся воплощением борь­ бы за передовую теорию, передовые идеи. О значении для Абая его общения с рус­ скими друзьями, а тем самым и с русской ре­ волюционной мыслью и литературой, хорошо сказано в отзыве Западно-Сибирского отдела Русского географического общества по пово­ ду научной деятельности Е. П. Михаэлиса (удостоверение, выданное отделом 28 октяб­ ря 1929 года). «Е. П. Михаэлис — крупный ' научный ра­ ботник Западно-Сибирского и Семипалатинско­ го края — открыл в Казахской Степи круп­ ный поэтический талант в лице казахского поэта Ибрагима- (Абая) Куианбаева, воспита­ нием которого Михаэлис занимался в течение нескольких лет. В результате казахский на­ род в лице Куианбаева получил блестящего поэта, талантливыми произведениями которо- 26

го, оригинальными и переводными (перевел на казахский язык басни Крылова, некоторые произведения Пушкина), зачитывалась вся Степь». Первые стихи Двенадцатилетний ученик медресе — Абай начал писать стихи. Это были еще не­ опытные подражания классикам Востока. В одном из стихотворений 1858 года псзт об­ ращается к поэтам Востока: Фзулн, Шамси, Сайхали, Навои, Сагди, Фирдоуси, Хожа-Хафнз — все вь< Вселите бодрость, силу в меня. В изданиях стихов Абая мы встречаемся, кроме приведенного, лишь с двумя стихотво­ рениями, по которым можно судить о подра­ жаниях Абая. Это стихи «Жузн Раушаи» и «Алийби». Последнее написано в очень любо­ пытной стилизованной ферме — акростиха. Каждая стихотворная строка сэотвегствует порядковой букве арабского алфавита. Эти первые стихи не сложны по форме и не глу­ боки по мысли. Их пафос — восторги одарен­ ного юноши, пред которым открылся неведо­ мый, но близкий по духу Восток. Учеба в медресе, естественно, внушила преклонение и пред далекими от живого казахского языка арабским и персидским языками. И школьные стихи Абая изобилуют ира- иизма-ми и фарсизмами, представляя скорее плод риторических упражнений, нежели ре­ зультат творчества. Но кто из поэтов Вос- 27

тока и Запада не прошел этой стадии? Кто не начинал так? Лирические послания, отрывки, экспромты были следующим этапом творчества Абая. И в них можно было бы видеть, как формиро­ вался поэтический талант юного Абая. К со­ жалению, мы об этом больше знаем по рас- сказам и воспоминаииям, а не по самим тек- стам, которые нс сохранились. До нас дошли лишь начальные строки одного из ранних сти­ хотворений Абая — послания любимой девуш­ ке Тогжаи. Ясно лишь одно: ранний Абай не мог быть долгое время поэтом-подражателем. Его талант был оригинален, Стихи рожда- лись жизнью аула, они были полиы чувств, страсти, ума, молодости. Они выгодно отли- чалксь от распространенной в те времена поэзии «Зар-Замап» или «Эпохи скорби». Поэты этого течения оплакивали жизнь. Она казалась обманом поэту Шсртамбаю Ка­ наеву. «Жизни день — злой полночью» пред­ ставлялся другому видному представителю того же течения — Мурат-акыну. Мистика, ре­ лигиозная настроенность, преобладали у поэ­ тов «Зар-Злмаи» над здорозым, трезвым отно­ шением к жизни. У Абая, даже ранние стихи, характерны лю­ бовью к жизни и реалистическим ее воспри­ ятием. И даже в последующие годы, когда у поэта зазвучат мотивы скорби и одиноче­ ства, они не будут походить на таковые у его современников. Это будет лермонтовская скорбь: сочетание грусти и озлобленности с большой человеческой любовью. Жизнь Абая в ауле отца по возвращении из медресе воскресила услышанные еще з 28

-* <■ -----г-?-' ': ц ; 'л :■ \\ * I* . > - .1 . -I I' 'Л:Д:- /• А I т .л.. . . -1 й Й ■ ;У;; I;! 1: ;и? •. 1 * г-: ^ г--.- ■ 1 аа « сэ 1 < ■■: - ;: : Iя | : - Н= аО. ' ; V-— ;1-г— 1 О ^$ а г О 1■'кЯЩ| №■ 1 < :: '■ ■ •' -к . к; V. ■ •'

детстве легенды и предания, К этому приба- I вились также многочисленные встречи с пев- цами и сказителями, Юиый Абай и сам уча- I ствовал в айтысах. В прозаической передаче сохранился айтыс Абая с жеищиной-акыном \\ Куандык. 1 Отец Куандык намерен выдать дочь замуж.. Абай питает к ней нежные чувства. Кто же его счастливый соперник? Абай допытывает­ ся. Куандык искусно, в стихах рисует порт­ рет, характер будущего мужа, не называя его имени. Абай уступает противнику в ис­ кусстве диалога. На этом рассказ об айтысе прерывается. Дела, которые пришлось вести Абага в ау­ ле отца, общая обстановка, окружавшая юношу, на ряд лет отдаляют его от поэзии. В душе Абая — напряженная борьба. От вмени Кошая После долгого молчания, на тридцать пя- . том году жизни, муза Абая снова заговорила. В течение пяти-шести лет, с 1880 по 1886 год, поэт создает цикл стихов, которые распрост­ раняет от имени своего друга Кокпая Жаиа- таева. В форме бессюжетного философского размышления, насыщенного образами, распро­ страненной и у предшественников Абая, поэт воссоздает величавый облик полного раз­ думья степного мудреца. И когда узнаешь, что стихи написаны не старцем, а 35 — 40- летним мужем, дивишься не столько житей­ скому опыту, сколько величию взятой на се­ бя задачи—-дать сгусток народной мысли. 30

Романтические порывы к свободе мысли, жажда познания мира и его законов — вот в сущности основной мотив стихов этого пе­ риода, и он превосходно сформулирован са­ мим поэтом в следующем стихотворении: Для дитяти люлька'—неоглядный мир; Материнская грудь — необъятный мир. Возмужаешь — тесен и земной простор, Не больше кибитки — весь громадный мир. (1880) В двух ранних стихах из этого цикла — «Охота с беркутом» (1882) и «Белый лоб — серебро, чей тонок чекан» (1884) еще замет­ на тесная связь с традициями восточной ли­ рики. Пафос человеческих страстей и манера впечатлеющих описаний, усвоенная Абаем в период ученических подражаний, находит свое воплощение, рнапример, в передаче пси­ хологии охотника с беркутом, на за.ре выехав­ шего на лев. Он весь как бы сливается со своим другом-беркутом в жажде добычи, он напряжен и следит за малейшим движением затравленного беркутом зверя, и, наконец, разряд: «Веселятся охотники, — дело подхо­ дит к концу. Гей, скачи, да не бойся! Гони по раздолыо снегов!». Обаяние красоты и упоение прелестью жен­ ского тела — лейтмотив второго стихотворе­ ния. Изысканно подобраны эпитеты и сравне­ ния для описания облика красавицы, именно в духе восточной традиции. Белый лоб — се­ ребро, сияние лучистых глаз, полукруг бро­ вей, точеный нос, ожерелье жемчужное зу­ бов, точно песнь соловьиная — смех, ло­ коть — нежный младенец, косы — волнистый 31

«•«с**— шелк и т. д. Образ двух грудей — яблок— так напоминает метафору — серебро грудей в письме Ширин к Фархаду (Навои), как и пе­ речисление признаков женской красоты в ТОМ же письме: мнхраб бровей (возвышение в мечети); ресницы, зрачки, две розы, родинка, ямочки на щеках в их поэтических уподоб- леииях — не может не вызывать мыслей об известном соотношении абаевскон манеры письма с восточной классической традицией. Чрезвычайно4 показателей также и в сти- хотворсшш «Охота с беркутом» образ купаю­ щейся у водоема женщины — вторая полови­ на художественной параллели: «Мир прекра­ сен, как женщина у водоема, когда.-.» Опять обычные для Востока метафоры: блещущее нагое тело,.румянец лица, смоляные кудри. Но и в первом и во втором стихотворениях мы встречаемся с обычными, утратившими в понимании п речи казахов поэтический смысл, обозначениями красоты, например, сравнение лика красавицы с луной и смоляные кудри, в казахском оригинале «черные волосы» (ка­ ра шаш). .Аблй как поэт живет нс только в мире во­ сточной классики, но таит в своей душе творческий гений родного народа. Особенно в этом отношении показательна тема первого стихотворения. Охота с беркутом — любимое развлечение, страсть казахов. И Абай с боль­ шой силой передает, как поэт, переживания охотника. И сам он предавался этой страсти, как любил п другие, общепринятые у казахов развлечения — «байге», или конские состяза- ния, «кок-пар» — игру на конях за овладение козлом и др. Абай сделал достоянием поэти- 32

ческого творчества, предметом самостоятель­ ного 'поэтического произведения тему, ко­ торая могла входить лишь как состав­ ная часть в героические или лиро-эпические поэмы. Следуя опыту и традициям фольклора ■и его исполнителей, Абай обычные прозаиче­ ские понятия и слова, например, малахай или •особой формы шапку, насыбаи — табак, за­ кладываемый 3 под язык, тумагу — наглазник для охотничьего орла-беркута, сделал, не боясь снизить поэтический стиль, достоя­ нием лексики стихов, что не было типичным для восточной классики. Многочисленные философско-лирические от­ ступления в обоих стихотворениях явно пока­ зывают также тяготение Абая к националь­ ной форме стихов, которая в дальнейшем станет преобладающей и будет обогащена поэтом. В первом стихотворении — это мысль о по­ знании в забавах и суете бренного мира глу­ бокой сущности вселенной, ее «безмерного объема» во втором — осуждение лицемерно- ханжеского отношения к человеческой при­ роде и дарам жизни. Последующие стихи полны скорбных мо­ тивов. Но скорбь Абая своеобразна. Это не скорбь Дулата или Шортамбая — представи­ телей литературы «Зар-Заман». Там — субъ­ ективное, индивидуалистическое восприятие всех отрицательных явлений в жизни казах­ ского народа; недиференцированное, огуль­ ное осуждение всего, что связано с появле­ нием русских в степи. Отсюда — оплакивание мнимой потери казахским -народом самобыт­ ности. 3-529 33

О злосчастный добрый народ, О злосчастные времена! Божий гнев, как видно, тебя Поразил, родная страна! — говорит Шортамбай в стихах «Обманная? жизнь». У Абая — объективное, народное, мудрое проникновение в суть обстановки, создавшей­ ся в связи с колонизацией. Отсюда — твер­ дая и прочная уверенность в жизненной стой­ кости своего народа. Отсюда — жизиеутверж- дающие мотивы торжествуют в скорбных стихах Абая. И хочется при оценке пессимиз- ма Абая вспомнить и повторить мысли* М. Горького о стихах М. 10. Лермонтова,— а Лермонтов был так близок Абаю: его пес­ симизм, это пессимизм «действенный», не примиряющийся с торжеством зла, борющийся. Большая человеческая скорбь о бесплодно проведенной юности переходит у Абая в го­ рячую пропаганду знания и просвещения. Старец, одинокий и не понятый людьми, по­ рождает мысли о бесконечно текущих днях* которым не суждено возвращаться, а пото­ г му и должно: • I Жизнь свою сокровищем считать, ( Разум острый и добро приобретать. По аулам праздно шляется иной, — < Что за стыд, кривляясь, время коротать! I Поэт предостерегает молодежь: не думать о богатстве и скоте, не искать забав и не I предаваться щегольству, чтобы не раскаи«^ ваться потом. Исстари принятое у казахов уважение к старшим и внимание к их сове­ там Абай воплощает в своеобразную форму стиха-исповеди, которой внимает читатель Ш< 34

Ъ.. которая могла быть подсказана элегиями Пушкина и Лермонтова. С ними Абай к это­ му времени был уже знаком. Несколько особняком стоит в ряду стихов 1882—1886 годов одно стихотворение, начальные строки которого О бедная моя страна, Народ казахский мой! Психологический план обычных абаевских стихов-размышлений, сливающий воедино ав­ тора и воплощенный в нем типичный образ мыслей лучших людей своего народа, заменен обличительным стихом. Поэт наблюдает и видит пороки и бедствия в родном народе. Он, полный большой любви к народу, с си­ лой и страстью оратора-бня порицает брато­ убийственную борьбу, родовую вражду: Единства нет и дружбы нет, И проку.нет ни в чем, Редеют табуны в степях, И веет нищетой. За власть в роду ведут вражду, За долю благ земных, И нет согласия меж них — От зависти слепых. На под мой, если ты, борясь, Не смоешь эту грязь. Любой унизит честь твою, И оскорбит любой. (1836) Суровый, обличительный тон этих стихов \\ решнтельио выделял поэзию Лбля из общего потока литературы «скорбников». Так говорить мог поэт, веривший в силы своего народа, в его будущее. 35

Лето ! ) Поэту сорок‘лет. Его аул на жайляу — > летних кочевьях. Чильде, или самую жаркую летнюю пору июля — августа, Абай проводил в местечке Баканас. Предгорья с травой по пояс человеку. Роскошный ковер цветов. Ре­ ка с ее освежающей прохладой среди летне­ го зноя. Птицы, животные, люди... Все на­ полняет жизнью и красотой этот живописный уголок, удаленный от выжженной летним солнцем осиротелой степи. Здесь-то и напи­ сал Абай стихотворение «Лето» и впервые назвал себя как автора. Этими стихами Абай начинает свой цикл о четырех временах года. «Лето», «Зима», «Осень» и «Весна» — не­ обычные для казахской литературы стихи. И в творчестве Абая они представляют собой дальнейший этап обогащения казахской поэ­ зии творческим опытом классиков русской литературы. В русской литературе лирические описания природы двояки. Пушкин, Лермон­ тов, Гоголь, Тургенев, Некрасов дают народ­ но-реалистические, типические картины, про­ никнутые активно-действенным мироощуще­ нием природы. Для Тютчева, Фета, Майкова характерно книжно-созерцательное восприя­ тие явлений родной природы. Последователь русских классиков, Абай идет вслед Пушки­ ну, Лермонтову, Гоголю, Тургеневу, Некра­ сову, или, так называемой, «натуральной школе». Одна из особенностей этой школы—. любовь к родной природе, полнокровная взволнованная любовь. Все, что живо в при- роде, что дышит — все влечет поэта. Отсюда 36

сочные и яркие краски, естественность и ху­ дожественная простота и своеобразный на­ циональный колорит. Белинский и Чернышев­ ский считали величайшей заслугой Пушкина, Лермонтова, Гоголя отражение в их творчестве общечеловеческих гуманных начал, как конк­ ретных национальных идей и идеалов. В статье «Взгляд на русскую литературу 1846 года», из­ влечения из которой дает Чернышевский в «Очерках гоголевского периода русской лите­ ратуры», Белинский пишет: «Человеческое при­ суще человеку потому, что он — человек; но оно проявляется в нем не иначе, как, во- первых, на основании его собственной лич­ ности и в той мере, в какой она его может вместить в себя, а во-вторых, на основании его национальности». В.стихотворениях о временах года Абай, на опыте общения с русской литературой, сделал достоянием поэзии земное, человече­ ское. Природа в этих случаях неотделима от человека. В отличие от некоторых восточных классических традиций она привлекает не манящей изысканной прелестью или экзоти­ кой, а именно реальностью ее -восприятия че­ ловеком. 10отины природы в поэме Навои «Фархад и Ширин» привлекают глаз своей утонченностью. А сама форма их подачи, в виде художественной отделки дворца, не только делает их завершенными в действитель­ ном, настоящем мастерстве, но и безжизненно холодными. Любуешься формой и сквозь нее пробираешься к сокровенным прелестям во­ сточной романтики. Абаевские картины приро­ ды волнуют своим реализмом. И самые обыч­ ные в жизни казахов и в понимании народа 37

жизненные явления с их красотой и безобра­ зием привлекают своей правдой. Потому и ду­ шистые цветы, и шелковые травы так же вол- иуют, как и тяжело дышащие кобыли цы, льнущие к матерям жеребята или весело смеющиеся девушки, которые расставляют юрты. А когда читаешь стихотворение «Зима», — будто самого тебя охватывает леденящий мороз, показанный Абаем в характернейших национальных метафорах: старый сват, белый дед злится, словно бешеный старый верблюд. Показательно, что само наименование зимы в казахском языке — кыс совпадает в корне с глаголом сжимать. В тех же случаях, когда Абай поэтическую фактуру лирики природы насыщает мифологическими образами, он так­ же следует и пушкинской традиции. Это усвоение образов мировой поэзии мы встречаем у Абая, например, в изображении весеннего возрождения природы посредством широко распространенного мифа о браке Солнца и Земли: Зпсзды прочь прогоняет невеста — Земля, Ведь жених ее — Солнце, — о встрече моля, Ждал всю ночь, и свидания час наступил, И румянец зари покрывает поля. Для аналогии напомним обращение Ф. Тют­ чева в его стихах о весенней грозе к антич­ ным мифам о Гебе, которая, кормя Зевесова орла, «громокипящий кубок, смеясь, на зем­ лю пролила». «Человеческое» в стихах Абая о природе в то же время является именно тем нацио- нальмым и, добавим, конкретно-историческим, 38

э чем писал Белинский в отношении к рус­ ской литературе. Бай, довольный, гордый своим богатством, за чайным столом и за кумысом в стихах «Ле­ то». Стада, хорошая юрта, мясо и топливо, тепло одетый байский сын в стихах «Осень» («Ноябрь — преддверие зимы») — это то об­ общенно-типическое представление жизни, ко­ торое живет в самом казахском народе в эпоху Абая. И когда Абай изображает в сти­ хотворении «Лето» аксакала, почтенного старца, но неимущего, который должен льстить баю, чтобы получить приглашение на кумыс, или мальчугана, который, по науще­ нию пастуха, в надежде на лакомство «врет за двоих», а в стихотворении «Осень» — угрю­ мого, поникшего у костра с потухающей зо­ лою старика или бедняка, иззябшего и охра­ няющего байский скот,—в этих картинах вся сила любви Абая к своему пароду, его демократические чаяния разбудить бедноту, дать понять бедняку, что ом человек: •Бай не поможет бедняку, зачем его жалеть? Л если даст кусок, — гляди, длинна у бая плеть: Трудись, бедняк, проклятый долг сторицей возвратить. Ведь баю — жить и богатеть, тебе—в могиле тлеть. («Ноябрь — преддверие зимы», 1889). В этих иронических строчках не только суд над баем. В них и осуждение бедняка, который свыкся со своей нуждой. В народ­ ной памяти об Абае сохранился следующий факт. Однажды поэт был у своей жены Ай- горим. В ее кибитку вошел слуга, ухаживавший за скотом. Абая поразил его убогий вид, дра­ ная одежда. Абай указал жене на необходи­ мость одеть слугу и спросил вошедшего, по- 39

чему он беден. Слуга отвечал, — тому причи­ ной бог; такова уже его судьба. Абай горячо и много убеждал слугу, что люди сами, тру­ дом своим куют себе счастье, и, главное, надо понять смысл жизни и бороться за жизнь. Этот факт, характеризующий живого Абая и его образ мыслей, тем более сохраняющий- ся в народной памяти, проливает истинный свет и на лирические стихи поэта, в особен- ности те, в которых наиболее ощутимы его социальные воззрения, А такими стихами нельзя не признать стихотворения Абая, по- священные временам года. Итак, уже нет больше «Кокпая Жаиатае- ва». И у друзей поэта, близких, а там, по- законам степи, и в соседних аулах, и все дальше и дальше появляются теперь стихи с именем «Абай». Поэт утверждает в литерату­ ре свое имя и свои литературно-эстетические взгляды. Наряду со стихами о временах года Абай пишет ряд стихотворений о поэте и его соци­ альной роли, завершающийся стихами «Поэт» (1896). Уже в стихотворении 1887 года «В интернате, за годом год, много учится наших детей» мы видим поэта с широким европей­ ским кругозором, для которого литература — оружие борьбы за просвещение своего наро­ да, средство приобщения его к мировому процессу духовного творчества. Абай с чув­ ством глубокого уважения называет имена- Толстого и Щедрина как пример служения своему народу, как носителей идей истинно­ го просвещения, широкого и многостороннего' овладения сокровищами человечества. Абай с именами Толстого я Щедрина поднимает го- 40

лос против ремесленнического, прикладного использования науки и просвещения верхо­ глядами в погоне за халатом и медалью: С Шариатом едва знаком, Русской грамоте уйму дней Отдаст, не жалея сил. Для чего? Чтобы строить потом Кляузы для разных людей. Алчному свой карман милей И поближе, чем правота. 1 Он не скажет, что жить трудней, Коль в народе согласья пет. I* Кто же — Семипалатинск виной Иль наши раздоры? Сумей Разобраться в этом верней! Ведь в пример не ставит никто Ни Толстого, ии Щедрина. И у всех только мысль одна: В адвоката иль толмача Превратиться как можно скорей. Любовь к яркой и красочной речи — нацио­ нальное чувство казахов. Известный ученый-востоковед В. В. Рад- лов писал: «Как кара-киргизы, так и казак-киргизы от­ личаются от своих соплеменников необыкно­ венным умением говорить,... народ, который наслаждается красноречием, смотрит на рит­ мическую речь, как на высшее искусство е* мире...» Об этой же любви к яркому, красочному слову говорит и Абай в произведении: «Сти­ хи — жемчужины меж слов, в них блеск вла­ дык» (1887). Это стихотворение — поэтиче­ ский трактат. В нем Абай выступает с требо­ ваниями гражданской поэзии и дает оценку значения литературы и положения акына. 41)

Заложена любовь к стиху в нас исстари, Но все ж избранничество сам лишь тем дари, 1\\то слово льет, что серебром горит извне, А золота чистейший сплав таит внутри. Живоноспые родники казахской поэзии — богатое красочным словом устное народное творчество и взыскательная к форме восточ­ ная классика в представлении Абая лишь ос­ нова современной ему казахской поэзии. И он, бросив взгляд на установившиеся тради- пии казахской литературы, воссоздает образ и тип нового поэта, противостоящий старому типу акъша — певца-импровизатора. Это тип поэта-гражданииа, напоминающий нам некра­ совский образ поэта. Абай подчеркивает тра­ диционность и шаблоны творчества акынов и зовет к новому творчеству, в котором красоч­ ное поэтическое слово сочетается с граждан­ ским социальным пафосом: Когда б восславить я хотел, как встарь, иной Набег батыра-удальца, размах степной. Завороженный, ты б ловил мой каждый звук, В восторге замер бы ты сам передо мной. Но мудрость лишь незваный гость здесь на земле. Привольней людям вековать во зле, во мгле... Так не суди меня за то, что я стихом Проныр чванливых’ и невежд предам хуле. Характерно, что Абай в своих стихах всю­ ду называет поэта акыном, широко распрост­ раненным среди казахов словом. Но он вла­ гает новое содержание в это слово. Он, как Пушкин, требует для поэта свободы в его чувствах и речах. Абай, как и Пушкин, гнев­ но бичует мало одаренных акынов-поэтов, не сумевших приобрести себе независимость и самостоятельность и пригретых баем. Поэзия гражданской социальной правды — зот призыв Абая, исторгнутый из глубины 42

его чуткой души. Верность народу, нацио­ нальное достоинство — вот истинное призна­ ние поэта. И не случайно Абай в одних и тех же стихах осуждает своих предшествен­ ников: Шортамбая, Бухара и Дулата и в ха­ рактерном четверостишии пишет о значении в жизни казахов песни, стиха, поэзии: В мир ли приходишь ты, песня встречает в дверях... В землю ль отходишь ты, песня напутствует прах... В радости каждой твоей пестует песни тебя. Вдумайся в то, не скользи по верху, вертопрах! Много времени прошло уже с тех пор, как сам Абай участвовал в айтысах. Теперь он уже не выступит на тое с домброй и песней, как не будет и участником айтыса. Но к на­ родным обычаям и формам устного творчест­ ва он сохраняет и интерес и уважение. Кия- гали Макишев — народный акын и мулла, сохранил в памяти интересный факт — орга­ низации Абаем состязания акынов Кемпирбаи из рода Кара-Кесек и Жидебая из рода Бай- кора. Когда в этом первом, словесном турии- ре-айтысе — ни тот ни другой участник не одержал верха, Абай назначает вторичный айтыс в Семипалатинске. Исключительный интерес представляет ус­ ловие вторичного айтыса, оно в принципе от­ лично от традиций народного творчества. Абай предупреждает: «Каждый тяжущийся должен полностью, ничего не изменяя, по­ вторить свое выступление из первого состя­ зания». Он стремился и в народном творчест­ ве утвердить элемент постоянства и закреп­ ления материалом, а также и той индивиду­ ализации, которая присуща творческим пись­ менным выступлениям. 43

Абай давал акынам темы и. даже целые четверостишия для импровизации. * Акын Бай- коше искусно продолжал начатые Абаем две строки и завершил четверостишие. В ауле Абая проживал певец Алмага.мбет — товарищ сыновей поэта: Акылбая и Магауи. Абай любил слушать исполнение сказителем Бей- сембаем народных поэм: «Кобланды», «Козы- Корпеш и Баян-Слу». Два — три месяца про­ жил в ауле певец Биржаи-Сал. Абай подарил ему лошадь. По вечерам, летом, когда спада­ ла жара, Биржам пел при большом стечении народа. В ауле Абая Биржам не позволял се­ бе пользоваться вольностями, особенно в от­ ношениях с девушками, обычно допускаемы­ ми лирическими певцами-салами. Исключитель­ но было личное обаяние Абая и его автори­ тет. И оно распространялось невольно на тех, кто общался с ним. И мастера народного творчества многое получали от этого обще­ ния. Абай помогал им очищать подлинно на- родное искусство, прекрасное в своей непо­ средствеииости и искренности, от всего нано­ сного и вредного, что влекло с собой слу- жение отдельных акынов и певцов ханам и баям, феодальным степным владыкам. Свои мысли о задачах поэта нового типа Абай воплотил в одном из поздних стихов 1896 года. Он создал образ поэта-реалиста, обличителя, борца за торжество социальной справедливости: Поэт стянет туже свой стан. 1 Посмотрит назад и вперед, — Что правда и что обман, Увидит и все поймет. В века, в их темную даль. Орлиный свой взор устремит, 44

Оплачет их зло и печаль, Глупцов и невежд заклеймит. Далеким и близким своим О минувшем расскажет он. И разум и правда пред ним Предстанут, как судьи времен. Он дерзок, в нем сердце горит. Язык его гневен и смел. И пишет он, и говорит — Как должен, не как хотел. Эти стихи Абая, по справедливости, дол­ жны занимать в казахской литературе то же место, какое в русской принадлежит «По­ эту» и «Пророку» Пушкина, «Кинжалу» Лермонтова, «Поэту и Гражданину» Некрасо­ ва. После отдельных замечаний акынов о са­ мих себе, как исполнителях того или иного произведения народного творчества, мы впер­ вые встречаемся с произведением, которое является сгустком эстетических требований, отражающих современные воззрения на ис­ кусство и литературу у русских классиков и з особенности демократов-шестидесятников. Муза пламенной сатиры Тобыктинец Кулембай был сверстником Абая. Кулембай происходил из подрода Кок- ше. В их роду никто не занимал должности волостного управителя, никто не был бием. Но честолюбие — жестокий недуг. И Кулем­ бай захворал им. Предстоят выборы волост­ ного. Кулембай лишился покоя и сна. Ле­ стью, обещаниями и подкупами он добивался своего. И вот Кулембай — волостной управи­ тель. Абай создает сатирический портрет во­ лостного в стихах «Кулембаю». 45

Я сил не щажу своих, ' Я скачу с зари до зари, 51 мечусь туда и сюда. 1 Развевается мой халат, Отпустил я совсем повода 4 Чтоб уездный услышал, я Посильнее бранюсь тогда, — Кой по ком и палка моя Походила, тяжка, крепка. Уж ретивых не вижу я, Не осталось от них следа, Расстегнул я ворот, жара. Прохлаждаюсь — хватит труда. После съезда народ кругом Пробирать начинаю я Сперва полегоньку, тишком, Против сильных не говорю,— Их не тронув, я день за днем Безобидных травлю, но чуть. При уездном твердил об одном, А теперь другое творю, — Каждой мелочью, пустяком Потихоньку довольствуюсь я. Им злодеем, ни мозгляком Никого не зов'', сердись... Собираю людей кругом. За меня прошу их стоять. «Ладно, ладно, — твсржу, — незнаком С грязными проделками я, /7а и хитрости ист притом... Проплдом пропади они, — Знаю: путь мой колюч и остер. Что за прок мне от них, когда Чуть не каждый обманщик и вор. Л а. непя постна жрачь моя! «Сатира на лицо» — распространенная фор­ ма в мировой литературе. Литературная тра­ диция в России восемнадцатого века дает нам ряд ярких примеров такой сатиры. У. Кантемира портреты ханжи, лентяя, невежды, из сатиры «К уму своему» не только худо­ жественно-сатирические обобщения, но и в то 40

лее время выступление поэта против' полити­ ческих противников Петра Первого, против­ ников его реформы. Сатирическое послание* • К. Ф. Рылеева «Временщику» направлено по- этом-декабристом и по адресу, «временщика»- Аракчеева и по адресу «аракчеевщины» — военной муштры, «солдафонства», политиче­ ского консерватизма. «Второе послание цен­ зору» А. С. Пушкина — это и обличение го~ лицынского мистицизма — мракобесия и кри­ тика николаевской реакции в ее конкретных проявлениях в области печати. Используя традиции своих античных к французских предшественников — Горация, Буало п других, русские поэты XVIII п нача­ ла XIX века выступили против отрицатеть- ных фактов и явлений своего времени. Но­ вее же зависимость от образцов классики не дала этим поэтам возможности во всю ширь- развернуть свои таланты, и в их сатире про­ тивник был показан как-то со стороны, — ле­ вее силы «национального гения» смогли быть- брошены на борьбу с ним. Сороковые годы девятнадцатого столетия,, а затем шестидесятые дают новый тип сатиры. В лине Н. А. Некрасова и Н. А. Добролюбова русская сатира достигает зенитной точки. «Оболт-Оболдуев» из поэмы Некрасова «Ко­ му на Руси жить хорошо»; Зацепа, Шкурим, Антихристов из поэмы «Современники» того- же автора, наряду с Колупаевым и Разувае­ вым Салтыкова-Щедрина, стали нарицательны­ ми именами русской хищнической буржуазии периода ее расцвета. Стихи Абая: «Кулембаю», «Управитель на­ чальству рад»,' «Дютпаю» и другие — сбли- 47*

жают поэта с некрасовской музой «пламен­ г ной сатиры». Кулембай и живое лицо, как в сатирах Рылеева или Пушкина, и обобщен­ '. ный образ волостного, подобный некрасов­ ( ским образам. Абай показывает внутренние переживания волостного, его борьбу с самим I собой, его метания из стороны в сторону — между начальством и народом, Стихи явно ! обнаруживают тенденцию перехода в сати­ рическую поэму некрасовской школы. Упра пителя скользок п уть — Нынче всякий поклеп идет На внимательнейший разбор. Твой собственный может донос Тебя погубить; найдут Ложь, неправду, начнут допрос. Подсчитают проступки твои. Все, что сделать тебе довелось, — Ведь законники и хитрецы Понимают каждый вопрос. Лучше всякую бросить власть, Покуда еще не пришлось В дом с решеткой стальной попасть! Живые типические картины Степи, пережи­ вающей период колонизации, капиталистиче­ ской экспансии, видит читатель в стихах «Ку- лембаю». Преддверие съезда, ожидание при­ езда уездного и подготовка к нему. Выборы, шум, борьба... И затем снова мир и снова борьба... Через год — новые выборы. И на этом фоне вырисовывается облик волостного, представляемый Абаем Кулемблю в свете трагического разрыва с народом. Этот облик под пером замечательного художника- новатора в казахской поэзии становится подлинно типическим. Не случайно в казах­ ском языке «болыс» (волостной управитель) и до сего времени живет как слово, истори- ‘48 й

ГГ“ . ^ сг чески- отражающее и определенную эпоху и типичных людей этой эпохи, а не только как наименование должности. Психологическую характеристику волост­ ного управителя Абай дает и в сатирическом стихотворении «Дютпаю». По форме это сти­ хотворение несколько отлично от стихов Ку- лембаю. Оно неписано куплетами-четверости­ шиями. Бессюжетное, оно представляет собой памфлет, посвященный Абаем своему зятю Дютпаю, управителю и баю. Жалкий, при­ ниженный, перебивающийся кое-как, став волостным, он распрямился, напыжился, на лице и во всей фигуре — спесь. Не жди от него ни доброго слова, ни поддержки. «Нын­ че так, а завтра этак. Точно бес вертится, проклятый». Сатира Абая охватывает различные сто­ роны казахской жизни. И в каждом конкрет­ ном случае или по каждому поводу к напи­ санию сатирических стихов поэт затрагивает какое-либо типическое, характерное явление. Например, в стихах «Абрале» (1874) Абай < обличает мусульманство, намаз, или молитву, и очищение. Он вышучивает Абралы, своего сверстника, имитируя механическое заучива­ ние им буквы молитвы, без мысли, без толку. Не только в стихах, но и в живом обще­ нии с людьми поэт с присущим ему остро­ умием высмеивает людей, под маской право­ верного . скрывающих свои истинные наме­ рения. 75^летний Стамбек Жиякбаев из Абаевско- го района сохранил в памяти следующий факт. В 1901 году Байбосын-мирза собрался <-529 49

ехать в Мекку и пришел беседовать с Абаем* А бай, выслушав гостя, заметил, во-первых,. что он едет в Мекку, чтобы заслужить по­ четное имя хаджи, т. е. паломника к святьт местам, и сидеть на почетном месте, во-вто­ рых, чтобы заслужить отпущение грехов. А будет гораздо лучше, если Банбосын-мирза- сумеет заставить своих родичей перестать заниматься воровством и научит их трудить­ ся, возделывать землю и растить скот. Это даст ему право и сидеть па почетном месте и получить отпущение грехов. Напомним, кстати, как контраст, оригиналь­ ное «объяснение», опубликованное в № 36 за 1897 год газеты Гасиропского «Тсрджимон» по поводу хаджей и имамов. Лля мусульман­ ского просветителя хаджи прежде всего ми­ стики и необразованные люди, они не читают книг и газет. Для Абая самый обычай па­ ломничества достоин осуждения. Разница? между мусульманским либеральным просвети­ тельством и демократическим просветитель­ ством Абая очевидна. У казахов высоко це­ нится меч кос слово, афоризм. Речи биев из­ обилуют осч роумием, поговорками. Казахские- пословицы ловко высмеивают отдельные не­ достатки людей. В айрысах-состязаииях акы­ ны-импровизаторы используют все средства* народного языка, чтобы показать своего со­ перника смешным. Но в собственном значе­ нии сатира как литературная форма, обоб­ щающая и индивидуальные и социальные по­ рски, в казахской литературе утверждаете» великим Абаем. 5)'