Родина моя малая

Международный Союз Русскоязычных Писателей Анатолий Балицкий г. Сокол Это – Родина моя! Возле сердца расположен сад из детства моего. С давних пор мы с ним похожи, как две части одного. От кустов сирени к дому – аромата нежный слой. Каждый листик здесь знакомил детство с отчею землёй. Я на яблоньках – в цветенье – навсегда оставил взгляд. Он разбавлен птичьим пеньем, поселившимся у гряд. Огород в ростках моркови, есть капуста и чеснок. К помидорам взгляд прикован, к огурцам, что возле ног. Рядом домик наш саманный, во хмелю большой плетень. Пчёлки тянут неустанно за собой июнем день. Насмотрелся я родного тут за годы Бытия. Детство, близкие – основа. Это – Родина моя! Воробей сидит на ветке, сквозь «чирик!» зовёт как брат, В те места, где по-соседски – огород наш, домик, сад… 251

Родина моя малая А птицы верну�ся… Поеду туманом густым, непослушным В предместья оврагов речных и болот. Здесь жизнь сединой разрывает мне душу, Да птичий тиранит в октябрь перелёт. Я тратил слова, может быть, по-пустому, Листая всё дальше свои январи? И вмиг удивляясь явленью простому, О сложном – забывчиво – не говорил? Хожу, чуть взгрустнув, по осеннему следу. У «полузабытых» тропинок веду С открывшимся видом немую беседу. К часовенке вдруг через мысли дойду. Лицо приложу к засиявшей иконке, Домашний прочувствую вкус-аромат. Не ждите сегодня моей похоронки, Ещё не окончен для слов листопад. А птицы вернутся, поселятся снова В открытые души, во взгляды, в сердца. И будут счастливые буковки словом В весенней капели шалить без конца. 252

Международный Союз Русскоязычных Писателей Есть в деревне до всего дела Вспоминаю: день тогда был классный! С утречка тепло, нет комаров. Дополю ту грядку всю. И – баста! Побегу к речушке от дворов. Искупаюсь, сделаю зарядку, Хоть она и, вроде, как была. Прополол с рассветом я три грядки. Так какие могут быть дела? Мне же нужно вдоль реки пробежки, На руках ходить на берегу. В сараюшку поносить полешки, На турник запрыгнуть на бегу. Штангу самодельную поправить, Поднимая три десятка раз. Солнышку привет большой отправить Через строчки, что обрёл сейчас. Накрутить водицы из колодца, Покормить гусят, утят, цыплят. И еще: к обеденному солнцу Сбегать в магазин по шоколад. Закупить селёдки, мыла, масла. Бабушка семь рубликов дала. Класс седьмой закончен не напрасно. Есть в деревне до всего дела. 253

Родина моя малая …А теперь – работа, сон и мысли: Молодость умела нас кружить. Удивляюсь я тогдашним числам, Как они спешили с нами жить! Крылатый конь (Пегас) Дурманный воздух сеновала Так часто привлекал меня, Что там мечта заночевала: Найти крылатого коня. И, ухватив его за холку, Запрыгнуть и помчаться вдаль. А не искать в стогу иголку, В болоте ржавом слога сталь. Мозоли липли до ладоней, Когда полол, рубил, копал… Но с детства колокольным звоном Звала в дороженьку судьба. И ароматным вкусом сена Дышала жизнь меж запятых. Мой конь крылатый мчит бессменно В очередной рассвет и стих. 254

Международный Союз Русскоязычных Писателей Фотка Деда… Каждым утром ко мне с рассветом приходил аромат из сада. За окном бушевало лето. День десятый июльский рядом. Только-только что солнце вышло, осмотрело всю нашу местность, Поменяло кому-то мысли. Отыскал я молитвой место На стене с малой фоткой деда. Разговор с ним повёл о разном: О цыплятах, котячьем следе, о коровах, еде, о сказках… О соседке – смущённой Галке, о её в хохотун косичках. Да о гладкой игральной палке, чижик-пыжик – моя привычка. Говорил я минут под сорок? Вспоминал и делился с дедом, Как крутил от лимонных корок головой пёс Буян к обеду… Как смотрел в глубину колодца на ведёрко наше в подковах. Мне хотелось яркого солнца, говорить с фоткой деда снова. Он на ней в гимнастёрке давней, нет погон, есть лишь петлицы, Со звездой большой нарукавной. С Дня Победы! она мне снится. Скоро встанет моя бабуля, вновь расскажет чуть-чуть про деда. А потом прилетят из ульев пчёлки в сад от Петра-соседа. Баба молвит: «Давай молиться!» Отче наш! и… ещё – другое... Полетели в село жар-птицей! Вновь я буду весь день спокоен. Степные «миражи»… Мираж так душу всю исхлещет от наплывающей тоски, мелькают образные вещи за расстоянием руки. Глотая воздух полусжатый, дымится васильками даль. А солнца луч, мой провожатый, готов тянуть жары вуаль. В очередные километры проникли водные поля. Подъедешь ближе, их и – нету, лишь васильки в простор пылят. Через минуту – снова море к предгорьям жмётся сквозь мираж. Ещё машину чуть пришпоришь, исчезнет вмиг степи игра. На каждом новом километре миражный пышет водоём. Сейчас в степи – жара и лето, а в небе солнечный проём. Не зря за полем васильковым такое видится всерьёз: моря синеют снова-снова, как часть степных красивых грёз… 255

Родина моя малая Их со мной – Имена! А за рощей моё ожидание чуть всплакнуло в хмельную волну, побежало к рассвету по памяти в долгожданную мая весну. Там тепло на замочки не заперто, пенье птиц и ворчанье реки. Моё место в рассвете не занято для любви! Может быть, для тоски? Там меня ожидают родители. Я, в кладбищенской стоя тиши, буду вновь неразрывными нитями под молитву тянуть в память жизнь. Ноги стали пудовыми гирями. А вокруг, как во сне, тишина. Сколько жизни из берега вырвано? Навсегда Их со мной – Имена! 256

Международный Союз Русскоязычных Писателей Светлана Рожкова г. Вышний Волочёк Цвет Родины Синие озёра у моей России! Даже в её имени росы тоже синие! Говорю – Россия! Представляю – синий! Представляю белый – девственный и чистый! Представляю красный – солнечный, лучистый! Смотрят в небо синее храмов купола, с верой и любовью! Им земля мала! Колокольчик синий… синий василёк… Белая ромашка – Родины цветок… Красная гвоздика, красный уголёк… 257

Родина моя малая Дорог сердцу Родины малой уголок! Волочёк России белый – синий – красный! Вышний и красивый! Многоцветно – разный! Огневые звёзды красного кремля зажигала малая Родина моя! Дорогой ценою – честью, потом, кровью взяли мы Победу! Всему белу свету! В синие озёра долго мы глядели – и у нас от этого посинели ели! Много мы мечтали, глядя в небеса, от того у многих синие глаза! Белый – синий – красный цвет Родины моей! И для нас, конечно, нет ярче и родней! 258

Международный Союз Русскоязычных Писателей Антонина Ащеулова с. Большой Колояр, Пензенская область Светлая память о малой родине Вдали от городской суеты, среди бескрайних пензенских лугов с белоснежными соцветиями кашки и лиловыми ва- сильками, затерялось дорогое моему сердцу село Акимов- щино. Моя малая родина – это незабываемые тропинки звонкоголосого детства, переливы тихой речушки Каурки, луговой родничок с хрустально-чистой водой, заворажива- ющий запах чабреца. Отрадно отметить, что каждый из этих предметов сохранил частичку светлой памяти о родителях, которых, к великому сожалению, уже нет рядом со мной. И хотя последнее десятилетие маминой жизни прошло за сотню километров от прежнего местожительства, в лес- ном спокойном Городище, ее связь с родным селом не пре- рывалась. Незримой нитью этой связи служил сад, с особой любовью заложенный папой. Эта мечта у него возникла со- всем неожиданно. Приняв такое решение, ранней весной он несколько раз посещал питомники в селе Симбухово Мок- шанского района и в Пензенском совхозе-техникуме. На- конец-то саженцы были приобретены. Это были яблони и 259

Родина моя малая груши различных сортов. Некоторыми сортами смородины и крыжовника поделилась бывшая соседка, жительница Ниж- него Ломова Лидия Алексеевна Обухова. Папа старательно посадил и несколько кустов винограда, но в зимние морозы виноград не сохранился, потому что был предназначен для выращивания в южных широтах. Опытный садовод Василий Андреевич Горбунов, узнав о задумке папы, принес сажен- цы сливы (терна). Передавая их в руки папы, сказал: - Возьми. Какой же сад без сливы?! Эти саженцы быстро принялись, а через три года начали щедро плодоносить, сохраняя добрую память о сельском са- доводе-любителе. Через всю свою жизнь я пронесла яркие детские воспо- минания о том, с какой же теплотой папа оберегал сажен- цы, помогая им укорениться. Привозил в бочке на лошади воду, обильно поливал каждое деревце. Часто на помощь ему приходил удивительно добрый односельчанин Степан Трофимович Жулябин. Бережно, словно за детьми, вместе с папой он ухаживал за саженцами. И уже через несколько лет на некоторых яблонях появились первые розовые цве- точки. Их было пока еще немного, но зато столько радости это доставляло нашей семье! Папа хорошо помнил распо- ложение каждого сорта яблонь, внимательно следил за их развитием. Постепенно наливались первые яблочки, и лико- ванию родителей не было предела. К великому сожалению, первые плоды отведать нам так и не пришлось: воровским образом они были сорваны за вре- мя утреннего отсутствия, когда мы пасли на лугах домашнее стадо коров. Это сделал тот человек, с кем папа однажды поделился своей радостью. Со временем наша семья до- ждалась урожая. Никогда не забыть вкус и общее восхище- ние от сорта яблок «Белый налив», от аромата «Антоновки». Мои родители щедро делились душистым урожаем с жите- 260

Международный Союз Русскоязычных Писателей лями села. И впоследствии, оставшись одна, мама большими корзинами раздавала румяные яблоки как добрую память о папе. Когда сад уже начал активно плодоносить, у папы поя- вилось желание заняться пчеловодством. Удивительно, как это он, не имея никакого опыта и первоначальных знаний, отважился приобрести две пчелосемьи у переезжавшего жителя из соседней деревни Листопадовки. Мама долго со- мневалась, стоит ли браться за это дело. Но папиному упор- ству можно было лишь позавидовать. Знания о пчелах он собирал по крупицам, обращаясь к опытным пчеловодам, а некоторых он привозил к себе на пасеку, чтобы на практике подкрепить полученные знания. Родители были благодарны акимовщинскому садоводу Анне Михайловне Горбуновой, любителям-пчеловодам из Каурца и Большого Колояра Раи- се Бородиной и Ивану Ивановичу Грачеву. К великой радости моих родителей, первый пчеловод- ческий сезон был успешным. Со временем уже забылось точное количество накаченного меда, но трепетная картина еженедельного семейного чаепития до сих пор жива в па- мяти. Это были субботние «банные» вечера с приглашением соседки бабы Макрины и близкого друга семьи деда Сте- пана. Булькает на плите чайник, аромат чабреца плывет по комнате. И вот настает для нас, нетерпеливых дочек, самый ожидаемый момент: на середину стола мама ставит краси- вую стеклянную вазу с крупчатым медом. Берешь ложечкой душистый мед, запиваешь чаем и наслаждаешься томным состоянием после бани и неторопливой беседой взрослых. Так уютно и спокойно на душе! Беззаботное детство, роди- тельский дом. Домашняя пасека со временем росла, постепенно нака- пливался семейный опыт и знания. Удача часто сопутство- вала моим родителям, но были и периоды разочарований, 261

Родина моя малая связанные с появлением клеща или неблагоприятной зи- мовкой. Благодаря упорству и стремлению родителей пче- ловодство прочно вошло в жизнь нашей семьи. Постепенно и мы с сестрой приобрели необходимые навыки и наравне со взрослыми участвовали в процессе откачки меда. Во- круг жужжат растревоженные пчелы, медогонка отстукива- ет свой мерный ход. Вот запланированная на текущий день работа окончена. Нас ждут приятные минуты отдыха, и мы с сестренкой припрыжку бежим за горожанками-подружками, чтобы, удобно усевшись в тени, вместе с ними пожевать мед в сотах или неспешно наслаждаться вкусом сайки белого хлеба, затейливо украшенной золотистыми струйками ду- шистого лакомства. А мама тем временем, закончив убор- ку рабочего места, спешила угостить соседей этим сладким удовольствием. В память о наших родителях односельчанам остались не только эти добрые воспоминания, но и сад с щедрым уро- жаем яблок. По счастливой случайности у мамы на новом месте жительства тоже был плодовый сад. Богатый урожай яблок почти ежегодно радует и мою семью в Большом Ко- лояре. И все же, несмотря на это, на протяжении нескольких лет у нас существовала добрая традиция: во время очеред- ного приезда в Акимовщину сестрички увозили с собой ве- дерко яблок со своей малой родины как светлую память о родительских корнях. А вечером за чашкой чая в своих вос- поминаниях мы еще долго путешествовали по тропинкам нашего детства, такого светлого и безоблачного. Народная мудрость гласит: человек в своей жизни дол- жен посадить дерево, построить дом и вырастить сына. Наши родители совместными усилиями построили дом, вырастили четырех дочерей и оставили на память людям сад, ставший для меня олицетворением малой родины и светлой памяти о родителях. 262

Международный Союз Русскоязычных Писателей Софи Тоэ г. Мурманск Моя малая родина – Мурманск Малая родина… Это место, с которым у человека связа- ны детство, юность, а, может быть, и вся жизнь. Моя малая Родина – Мурманск. Это портовый город, расположенный на берегу Кольского залива Баренцева моря. Город, да- той основания которого официально считается 4 октября, а по современному календарю 21 сентября, сейчас счита- ется самым большим центром за полярным кругом. И мне нет смысла рассказывать его историю просто потому, что её можно найти и в обычном интернет-поисковике. Я про- сто поведаю вам некоторые непридуманные рассказы, свои знания и мысли о моей малой Родине – Мурманске. Мой тренер, кстати, я уже много лет занимаюсь лыжны- ми гонками, по молодости ходил в море. Да, да, именно хо- дил, а никак не плавал! Благодаря тому, что мы уже несколь- ко лет знакомы и часто вместе ездим на спортивные сборы, я многое узнала о его походах в море, интересных истори- ях, произошедших как на корабле, так и на суше. Именно об этом я и хотела бы сегодня рассказать. 263

Родина моя малая *** «Много ходил я в море. Много и надолго. Бывало, рейсы затягивались на полгода. И всё это время, находясь где-то в Баренцевом море или в другом месте, за границей, каждый моряк думал и думает о доме, родных и, конечно же, Мур- манске. И так сильно хотелось вернуться назад, поведать о своих приключениях и просто побыть рядом с теми, кто так сильно дорог. На работу в море и проживание на корабле не жалуюсь. Кормили хорошо, команда была дружная, а труд, хоть и непростой, но всё же заработный. И сколько всяких историй и приключений случалось за эти шесть месяцев в море, вне дома! Вот расскажу, например, одну такую. Было это в 2003 году. В середине рейса выходим мы на Фарерские острова на выгрузку рыбы. Причалы были для русских судов отдельно, не в центре. И в этом же месте была старая заброшенная пожарная часть, а может, и музей какой давнишний был. Там стояла пожарная машина, какие-то не- большие строения. Случилось мне найти неподалёку оттуда шлем пожарный. А он старый такой был, внутри даже год изготовления стоит – 1896. Написана на нём и фамилия по- жарного. Ну, взял его, начистил. Кокарда, гребешок на этом шлеме, всё блестит! Наступило время вылета, возвращения домой. А выле- тали мы с Фарер, где ещё какое-то время рыбачили. Всё было хорошо до тех пор, пока не прилетели домой. И здесь в аэропорту начинается! Сначала у рыбмастера. Он был темнокожий, афроаме- риканец, но уже обрусевший. Учился здесь в вышке (так на- зывается Высшее мореходное училище в Мурманске). Про- блема была с фотографией в паспорте моряка. Она вышла очень светлая (тогда все фото были черно-белыми), а он-то сам чёрный. Ну, ему и говорят пограничники, мол, фотогра- фия не соответствует лицу. А ведь полгода все в море были, 264

Международный Союз Русскоязычных Писателей домой сильно хотят, нервничают. Экипаж большой. Сто… да, нет, сто пять человек. Видимо, на нервах все стали прикалы- ваться, мол, «он загорел», «сажей намазался», ну, и что-то в этом духе. А с пограничниками шутки плохи. У кого-то рыба не задекларирована, да и у почти каждого члена экипажа что-нибудь есть не для пограничного глаза. То есть, там, с Фарерских островов выпустили, а тут не пускают. Доходит очередь и до меня. Меня спрашивают: «Что в сумке, в простыне завёрнуто?». «Да шлем там старый, по- жарный, на память отчиму везу», – говорю. А они: «Откры- вайте». Ну, я открываю, а там 1896 год. Пограничники гово- рят: «Так ведь вывоз антиквариата уголовно наказуем!». И давай они там: и откуда шлем, и где взял, и как нашёл. Ну, я им все рассказал, как есть. Долго ещё мы разбирались, но, к счастью, отпустили меня и шлем отдали. Хотел я в музей пожарный его отдать, но подарил всё-таки отчиму. А дальше, увы, историю пожарного шлема не знаю. Может, сохранил отчим, может, подарил тоже кому. Ну, да ладно! Вот такая история произошла». История эта, как наяву, промоталась у меня в голове. До сих пор представляю, как это тяжело думать о доме, нахо- дясь где-то далеко в море. И ведь сколько ситуаций, мелких происшествий за это время поджидает обычного русского моряка, работающего на судне. И не знаешь, что будет даль- ше, что произойдёт на следующий день. Вот, например, ещё одна история из уст моего тренера. *** «Там же, на Фарерах, ещё такой случай был. Барашки у них вольно пасутся, сами. Датчики GPS у животных на уш- ках, как клипсы, сделаны. Это для того, чтобы хозяева могли отследить, куда пошло стадо и где находится. 265

Родина моя малая Ну, и случилось так, что один барашек с поля ушёл в порт. А порт там не огорожен, не так, как у нас. Всё на чест- ном слове! И никто ничего не смеет воровать, уносить. Так вот, барашек пришёл в порт и забрёл на наше судно. По трапу, видимо, так как был отлив, и пароход стоял низ- ко. Спрятался барашек в малярке. Она находилась сразу же слева от входа на пароход. И неизвестны причины его захо- да. Может, жарко было, потому что климат у них там такой: плюс двадцать всегда и очень влажно, а может, за вкуснень- ким чем пришёл. К животным-то на Фарерских островах хо- рошо относятся, вот они никого и не боятся. Тут через какое-то время на пароход приезжает поли- ция. И пытаются нам объяснить, что якобы кто-то барашка уволок с пастбища. То есть к русским тогда было такое отно- шение, что они всё тащат. Мы им говорим, о каком барашке идёт речь? Никто ничего не понимает, а полиция показывает планшет. На планшете точка. Точка находится прямо у нас на корабле, датчик GPS указывает место. Открываем малярку, а барашек лежит, отдыхает. В итоге наложили огромный штраф на капитана нашего. Он мужик хороший, правильный был. Мы, конечно, не могли его одного с этим оставить, все из своей зарплаты отчис- ляли. Ну, если на весь экипаж рассчитать, то сумма неболь- шая, но всё же было неприятно, что так подумали о нас… нехорошо. По приезду рассказывал я об этом случае своим род- ным. И вроде смешно, а, вроде как, и неприятно, грустно даже. И вот так случалось! Очень жалко, что русским морякам не доверяют. Так что, надо стремиться изменить это мнение о нас». 266

Международный Союз Русскоязычных Писателей *** Часто, говоря о Мурманске, о своём родном городе, в мыслях у меня мелькают не столько очертания города, до- мов, памятников, сколько образы моря, порта, кораблей и тех самых добродушных, и даже, простых моряков, знающих своё дело, побывавших в разных передрягах и ситуациях. И сколько этих историй о морских приключениях мож- но услышать из уст моряков. А их у нас очень и очень мно- го, чуть ли не больше половины населения! Ходят байки о моряке, который каждый рейс выпадал за борт, потому что был очень высоким и неуклюжим. Его приходилось подби- рать из холодной воды Баренцева моря, наматывая лишний получасовой круг. Бывает и так, что рыбина какая, например, акула здоровая, выкинутая на борт, возьмёт, да и захлестнёт какого моряка, проходящего рядом. Да всякое случается в море! И, несмотря на тяжёлую полярную ночь и бесконечный летний полярный день, сильные пронизывающие ветры и суровый климат, нет города роднее мне, чем Мурманск! И я горжусь тем, что родилась тут и живу. Даже если мне при- дётся покинуть свой город, то он навсегда останется в моём сердце и мыслях, в самых лучших воспоминаниях. Да, приезжий человек, не знающий города и увидев- ший уныло стоящие стройным рядом дома на сопке, может где-то ужаснуться и даже не понять, почему я люблю свой город. Но ведь это моя малая Родина, и она мне нравится, несмотря на свою суровость. Да, тут бывает тяжело, да, го- род портовый и подходит в основном морякам. И люди тут разные, конечно, бывают, но, как мне кажется, самые луч- шие. А всё потому, что душой чище, в общении проще. Хотя, что тут говорить. Люди все разные, и у каждого своё мнение, свой взгляд на жизнь. И у каждого своя МАЛАЯ РОДИНА! 267

Родина моя малая Олеся Головацкая г. Мытищи Березовая аллея Мой путь домой скользит меж очертаний Танцующих березовых фигур. Мерещится – по шелку белой ткани Разлили шоколадную глазурь. Но нет! И чист, и светел их наряд, И шевелюра – изумрудным шлейфом: Все в белых фартуках, построенные в ряд, Как школьницы на выпускной линейке. И слышится шушуканье девчачье В изгибах трепыхавшихся ветвей. Смеются? Или шепчут мне: «Удачи! Все сложится – дерзай и не робей!» 268

Международный Союз Русскоязычных Писателей О Родине Чем тягостней реальность за окном, Тем чаще ищем брешь в менталитете: Не то решаем и не так живем, Не то, что следует, у нас в приоритете. Быть может, за бугром сочней трава, Мудрей законы и верней система. А может – лишь красивые слова, Скрывающие большие проблемы. Куда бежать? От собственных корней? От своего лица в зеркальной глади? На стороне искать, кто породней По принципу «кто нынче при параде»? Есть жизнь одна. А Родина? Одна? Иль кто-то ищет здесь полисемию? И в радость, и в беду моя страна И Родина моя одна – Россия. Малая Родина Всех тех, кому наскучила Москва, Зову в свои родимые пенаты! Всех тех, кого способно чаровать Не только то, что дорого-богато. Мой чудный край, где сосны, кедры, ели… Чистейший воздух и природный шарм, Взлелеянный в таежной колыбели, Прогрессом обрастает не спеша. 269

Родина моя малая Он не таранит тучи небоскребами, Не крошит сумрак стайками огней, Не пышет ни эстрадными зазнобами, Ни сплетнями сумбурных мелочей. Он – тайное сокровище Сибири, Обитель древности и вековых чудес, Целительная кладовая мира. Здесь – лес краев и здесь – без края лес. Забыть о пробках, духоте, рутине И многомиллионной суете? Добро пожаловать в Сибирские Афины – До них часа четыре долететь. И знай: в Сибирь билет дороже, чем в Париж! Гордиться впору малой Родиною нашей. Наверное, есть в этом свой престиж, Коли Тайга по прайсу выше Эйфелевой башни. Сибирской земле К чему лукавить? Я тоскую По тихой Родине своей: То сердце манит в глушь лесную, То рвется на простор полей, То снятся, как в иллюзионе, Узоры деревянных кружев На окнах, крышах и балконах Родных бревенчатых избушек, 270

Международный Союз Русскоязычных Писателей То на контрасте с пыльным небом Щемяще-голубая высь Всплывает в памяти и шепчет Маняще острое «Вернись!» Сквозь тысячи далеких километров Звенит пурга протяжно мне вослед, И в самом шумном суетном проспекте Услышу я тот искренний привет. Не заглушить в душе таежный зов, Звучащий в ней с раскатом богатырским. Мой стержень, дух, основа из основ В моих корнях – в моей земле сибирской! Обращение к маме или размышления благодарного поТОМка «Речку мы не выбираем, как не выбираем родителей. Она дарована нам судьбой раз и навсегда. И любим мы ее совершенно безотчетно, естественно и необходимо. Лю- бим — как дышим. Любим, потому что живем», — такими словами начинается книга Геннадия Юрова «Труженица Томь». Со времен первобытной общины в человеке заложено понимание, что вода — одна из основ жизни: источник для утоления жажды и для пропитания, для самоочищения и 271

Родина моя малая укрытия от опасностей. Поэтому каждое племя стремилось поселиться как можно ближе к морскому побережью, бере- гу реки или хотя бы близ небольшого озера или родничка. Город, стоящий на Томи, — таким вошел Томск в историю нашей страны и сознание собственных жителей. Все дру- гие реки в стране и в мире для нас, томичей, соотносятся с ней — маленькой, теперь уже обмелевшей и почерневшей Томью. Но изначально она была не такой. Еще в прошлом веке жители Сибирских Афин любовались загадочной полново- дной Томью, через прозрачное дно которой можно было рассмотреть радужные камешки гальки. А по весне нынешний центр города оглашался ребя- чьими криками: «Прибывает! Прибывает!», и на переулок Батенькова волнами гордо восходила Томь, царственно поднимаясь до верхних этажей, а иногда касаясь и крыш. Видавшие виды томичи уже давно укрылись на чердаках, прихватив с собой все имущество. Самые опасливые даже предусмотрительно затащили на чердачную площадку не- доумевающих коров. По улицам, обгоняя друг друга, безо всяких правил дорожного движения кочевали лодки, увозя с собою деловых горожан, опаздывающих на работу. Современному жителю Сибирских Афин такая картинка покажется сюрреализмом. Ведь нам уже сложно предста- вить, что какие-то полвека назад в наш город приходили пароходы не только с Оби, но и сверху — из Новосибирска и Алтая. Это была сладкая пора девичества нашей Томи, не знав- шей ни дамб, ни жажды Кузбасса, ни разрушительного вреда от сожительства с промышленным городом. Тогда из реки пил весь Заисток, а в ее хрустальных водах не пе- реводились стерлядь и осетр, хотя рыбалкой промышлял каждый второй житель города. 272

Международный Союз Русскоязычных Писателей Однако на долю нашей Томи выпало немало и трудно- стей, и горестей. Такова ее судьба. Поэты и писатели часто сравнивают течение реки с течением человеческой жизни: бурная юность, уверенная зрелость, мудрая старость. Река, которая не напоила город, — не переступила порога зре- лости, она осталась подростком или даже младенцем. Это, точно, не о Томи. «Когда мне с восторгом рассказывают о ДИКОЙ речке с непуганой рыбой и необитаемыми берегами, я думаю о замкнутом человеке, существующем в кругу личных инте- ресов, о человеке, который пронес нерастраченным за- пас душевных сил, никого не сделал счастливым», — так размышляет о любимой речке, отдавшей себя людям без остатка, Геннадий Юров. Христианская истина, простота и сложность которой доступна только душе сознательного человека. Наша Томь покорно следовала этой библейской заповеди, не прося ничего взамен. Ее многострадальная гладь терпеливо по- глощала и поглощает грязный поток людской неблагодар- ности, материальный и словесный. Ее поверхность только изредка покрывается рябью незаслуженной обиды. Но, как мудрая любящая мать, она знает, что ее непослушные дети когда-нибудь с раскаянием склонятся к ее берегам, пони- мая, что без нее для каждого из них и для Томска в целом не было бы жизни... Лесной спуск к Томи от площади Южной. Каждое лето, а иногда и по весне ребятня спешит сюда, чтобы первее всех в этом году прикоснуться к еще не до конца прогревшейся речке. Томь с любовью встречает своих младенцев и щеко- чет их за подставленные пятки. А мальчишки и девчонки, отдергивая их, голосят: «Холодная! Холодная!» Лагерный сад... Сюда круглый год приходит повзрослев- ший молодняк. Здесь каждый день собираются свадебные 273

Родина моя малая процессии для того, чтобы с новыми надеждами взглянуть на свое будущее с высокого холма. Они инстинктивно сле- дят за извилистым руслом Томи, планируя нить своей соб- ственной жизни, а река молчаливо благословляет их... Через несколько лет эта же молодая семья уже с деть- ми в жаркий летний зной отправится на Семейкин остров. С полвека назад на Томи их было три, а теперь жителям известен только один. Вроде бы, люди едут туда просто от- дохнуть, но, на самом деле, им неосознанно хочется по- кинуть пыльные от цивилизации улочки города и насла- диться прохладой свободной реки, хотя бы на несколько часов вернуться к природе и слиться с нею. Томь ласково обнимет их волнами, поймет и простит. А спустя десятилетия уже старичками эта же супруже- ская пара присядет на лавочку на набережной и, глядя на отдыхающую вокруг молодежь, будет вспоминать свою мо- лодость, успехи и ошибки, достижения и неудачи. И Томь опять поймет и пошлет им с прохладным ветерком свою материнскую нежность. «Оросив чудесную страну нашего детства, она сфор- мировала в нас понятия красоты и чистоты, она подарила нам ясное солнце, яркую зелень берегов, голубизну небес в своем текучем зеркале», — снова обращаюсь я к мыслям Геннадия Юрова. . . Эти мысли приходили в голову и первым жителям Си- бирского края. Они тогда еще не издавали исторические книги. Поэтому свои впечатления сохраняли в названиях того, что видели. Кеты, предки остяков, поселившиеся в далекой древно- сти в Кузнецкой котловине, по одной из версий, и назвали речку Томью в значении «Большая река». «То-о-ом!» — этим протяжным односложным словом они выражали одновре- менно и свое изумление полноводной рекой, и свое вос- 274

Международный Союз Русскоязычных Писателей хищение ею, и определенную патриотическую гордость за свою близость к ней. Согласно другой версии, Томь со своими многочис- ленными прежде притоками, была очень похожа на рог, и древние люди так и назвали ее «Олений рог» — «Тоом». Спустя годы поэтическое сознание народов Сибири придумало легенду о красавице Томе, дочери князя Тоя- на, которая дружила с пастухом Ушаем. Хотя, может быть, в прошлом существовали реальные исторические личности. Старожилы даже показывают три больших камня, лежащие вдоль русла Ушайки, которые якобы метал в своих против- ников Ушай, убегая от стражников. В 70-х годах ХХ века крупный ученый, заведующий ка- федрой ихтиологии и гидробиологии ТГУ, профессор Бодо Германович Иоганзен написал, что имя нашей реки проис- ходит от кетского и означает «темный», потому что горная по характеру река была намного темнее равнинной Оби, текущей по песчаному руслу. Каменистое галечное дно Томи визуально усиливало эффект, делая ее изначально прозрачные воды насыщенными глубоким цветом… До сих пор ведутся жаркие споры о том, какая из версий имеет больше всего общего с действительностью. Истори- ки, краеведы, биологи и другие ученые, их слушатели и просто жители-сибиряки находят все новые и новые ар- гументы в защиту каждой из версий… И только Томь таин- ственно молчит, скрывая в волнах тайны не только своего названия, но жизни целого города. Города, более четырех столетий назад родившегося на одном из ее берегов и по- лучившего славное имя своей мамы — Томск. 275

Родина моя малая Лилия Лукманова г. Караганда, Казахстан *** Под ногами ветки с хрустом. Старым парком город дышит. На аллеях листья грустно Сочиняют ветру вирши, В оркестровую ракушку Залетают на площадке. Село солнце на макушку Каруселевой лошадки. Мне милы родные чащи, Речка тихая у дома. Этот дом мой настоящий, Здесь мне все давно знакомо. *** На заре на озере алый небосвод. Трепетно туманится гладь озёрных вод. Плещется над рощицей стаей вороньё. Это моя Родина, 276

Международный Союз Русскоязычных Писателей это все моё. *** Сумрачно небо со сна, Зябнет во мгле бурелом. Плачет живицей сосна – Лесом идёт зверолов. Выдаст звериный наив Тайну его бытия. Шорох прыжков утаив, Дрогнет листвы кисея... Выстрела гулкий раскат – Не повторится весна. В зверя вонзилась тоска. Плачет смолисто сосна. *** Деревянная душа Гладит рябь воды – Лодка пляшет в камышах, Пенятся следы. От причала до небес Солнечный зигзаг. Камышами водный лес. Волны – бирюза. В глубине летят, спешат Рыбы пулей. Сердце Родины моей – В Кандрыкуле. 277

Родина моя малая *** Деревня обветшалая, забытые дома, Собаки бродят шалые. Зима вокруг, зима. А летом превращается в пчелиный рай погост. Деревня всем прощает всё. Хозяин, словно гость. Дома из брёвен струганы, Черным черны сто лет. Забор, зимой поруганный, былых времен скелет. Но чудо расчудесное – вишневый светлый сад Зовет пчелиной песнею на сладкий медопад. Добытый из омшаника, гудит пчелиный рой Над скалами с лишайником, с малиновой горой, Над липовыми рощами, над ключевой водой. Ах! Будь немного проще мы – вернулись бы домой! 278

Международный Союз Русскоязычных Писателей *** Полумесяц полукругом Вспашет неба полотно, Облака разрежет плугом Заодно. Фиолетовое небо Над сиреневым кустом. Как мне в молодость уехать Лет на сто? Фиолетовое лето. В небе яркий полукруг. Затерялась юность где-то, Добрый друг. *** Я иду через лес напролом. Под ногами трава стоном, хрустом. А вокруг полумрак, бурелом... Отчего же на сердце так пусто? Вместо Лысой горы вырос липовый лес, Вместо светлых полян встала гулкая чаща. Надо было (попутал же бес) Возвращаться на Родину чаще. 279

Родина моя малая Международный Союз Русскоязычных Писателей Родина моя малая 280

Международный Союз Русскоязычных Писателей 281