Антология публицистики

Александр Лысенко тие мирового масштаба. Саня Титанаков – весёлый мой товарищ последнего лета шестьдесят пятого года жив, здоров и трудится в их системе. Саша Сыздыков, ода- рённый спортсмен, где-то в Баян-Ауле. Степа Убираев и Фариз Джамбул уже в мире ином... Радостные и печаль- ные мысли окутали меня, и только гостеприимное при- глашение генерального директора к обеденному столу прервало беседу. Надо отметить, что посещение разре- зов было очень интересным как экскурсия, но не щеми- ло в груди от обычной новой информации. А вот обрат- но в город мы поехали по улицам старого Экибастуза… Волнительно было видеть, что северная часть в основном сохранилась за четыре десятилетия. И дома, и улицы были узнаваемы. Здание бывшего интерната, «дом Маленкова», сохранившиеся кое-где бараки, двух- этажки 50-х, двухквартирные домики и – всё отдавало тёплой волной памяти. Здание родной школы уже не было одиноким среди поля, его плотно окружили жилые пятиэтажки, скорее всего 70-х годов постройки. Июнь. Занятий уже нет, но идут экзамены. По вестибюлю сно- вали незнакомые дети и учителя. Зато в просторном ра- нее вестибюле теперь отгорожена комната для школьно- го музея, где заведующая Людмила Николаевна показала многие старые фотографии, на которых я узнал многих своих учителей, директора школы, но нашего класса при беглом осмотре не нашёл – то старше, то младше... Я заметил, что моё путешествие «в детство» очень ин- тересно и моему гиду Михаилу Васильевичу. Наверное, со стороны это выглядит впечатляюще: натуральная кар- тина встречи людей через десятилетия и моя реакция на огромные изменения. Я прошёл по просторным ко- ридорам всех трёх этажей школы, полюбовался поста- ревшими подрезанными тополями, которые мы сажали пятиклассниками, и распрощался с заведующей музеем и школьным библиотекарем, тоже Людмилой Николаев- 100

Билет в детство ной. Пообещал подарить книги, альбомы, открытки, которые привёз из Орла. Чуть позже я это выполнил. Стало понятно что через сорок лет искать знакомых учи- телей мало смысла… Из школы поехали к 8-му Северному проезду, где жила одноклассница Таня Колюх. По пути увидел, что уже нет маленького кинотеатра, где мы повторно смот- рели фильмы, которые понравились и ранее демонстри- ровались в ДК и «Юности». Я увидел, что улицы пере- именованы, но цепкая детская память всё-таки нашла 8-й Северный, который теперь переименован в проезд М. Шарманова. В доме № 64 никто не отозвался, рядом стоит дом № 66, в котором жил с дедушкой и бабушкой друг Юрка Соколов, проучившийся в нашем пятом клас- се всего год. После его отъезда приехала сестра Галя, в которую я влюбился с первого взгляда, тогда, к сожале- нию безответно. Зато для меня открылся мир женской красоты с довольно высокой планкой. Через пару лет она вместе с дедом и бабушкой уехала из города. Я по- звонил в калитку, вышел пожилой мужчина, оказавший- ся младшим братом Тани. Он пояснил, что их семья ку- пила дом у Соколовых, и сообщил печальную весть, что Таня умерла несколько лет назад. Еще одна ниточка обо- рвалась в детство, и жестокое дыхание времени пронзи- ло всё тело. Потрясённый, я сел в машину, молча показал ру- кой путь до «магазина на Бугорке», куда ходил весь по- селок за продуктами, но увидел только новое здание с пустыми окнами и замком на дверях. Подъезжая к «на- шим домам», где я жил с 1958 по 1965 год, я улыбнулся увидев на улице Шахтёрской действующий до сих пор продуктовый магазинчик, где мной были когда-то куп- лены килограммы ирисок и пряников. Машина сверну- ла на 2-й Северный проезд, который остался в прежнем названии, и как 42 года назад, неасфальтированным. Про- 101

Александр Лысенко мелькнули дома, где жили Лёнька Рычковский, Женя Куржей, Саша Гладких, Валера Решетняк. У дома Со- ловьёвых копошилась какая-то женщина. Я вышел из машины и как-то сразу узнал Валю Соловьёву – стар- шую сестру моего друга Кольки. Удивление и радость встречи засияли в глазах Вали, она стала приглашать в дом, и я с замиранием спросил о тёте Ане и дяде Васе, её родителях. «Живы, живы! Сейчас увидишь», – засмея- лась Валя. И точно! Двое симпатичных стариков сиде- ли на диване, улыбались и радовались встрече. Василий Фёдорович сразу вспомнил отца и то, как они работали над рационализаторскими предложениями и получали премии. Сфотографировались на память, Валя успела скинуть рабочую одежду, переодеться, а тётя Аня пошла со мной в мой родной дом, на углу по улице Иртышской, 63/1 и 2-му Северному проезду, где я рос до 14 лет, и где мои друзья-соседи на веранде в течение 7 лет отмеча- ли мой день рождения и День шахтёра. По пути она по- ведала, что давно не живут здесь Рычковские, Гладких, Куржеи, Омаровы, Левины, Загурские, в нашей кварти- ре недавно сменились очередные хозяева, но очень ста- рательные – всё обновляют и перестраивают. А улица Иртышская теперь носит имя Пшимбаева. С волнением я преодолевал эти десятки метров. Прошло ровно 50 лет с тех пор, как мы переехали сюда из Узкого проезда, но, конечно дом я узнал, хотя он был обложен свежим кирпичом. Сохранились фрагменты веранды, служившей мне летней комнатой и осенним складом арбузов. Отец покупал их в ближайшем совхозе по немыслимо дешевой цене – кажется, 5 копеек за ки- лограмм. Молодая хозяйка показала наши комнаты, кух- ню, ванную, по которым я часто ходил в своих снах все эти годы. Огород и деревья были совсем другие, и лишь клён недалеко от калитки был нашим уцелевшим дере- вом. Сколько детских игр и впечатлений связано с этим 102

Билет в детство домом, двором! Зимой наметало огромные сугробы, и я выстраивал сказочные замки и пещеры, а все соседские мальчишки восторгались их красотой. Тепло попрощавшись с Валей и тётей Аней, вспомнив, что цветы в их огороде всегда напоминали чудесный ковер, что видно и сейчас, я поехал в гостини- цу и весь остаток вечера переваривал увиденное. Позво- нил своей учительнице начальных классов, Раисе Ада- мовне Рыслиной, телефон которой мне дала заведующая школьным музеем. Раисе Адамовне очень понравился мой голос по телефону, мы с ней вспомнили некоторых учеников нашего класса. Очевидно, глубокий пенсион- ный возраст и обычная женская стеснительность не по- зволили ей предложить встречу, а я и не настаивал, ра- дуясь, что вообще услышал её голос. Тут я себя поймал на мысли, что впервые автома- тически не обращаю внимания на сорокалетних экибас- тузцев, не говоря о молодёжи. Ведь все, с кем я могу о чём-то поговорить, в возрасте ближе к шестидесяти и старше. Это открытие поразило меня. Это значит я тоже уже почти старик, а по юношеским понятиям – дино- завр, динозавр, забредший в город детства. Прямо ска- жем, не очень весёлое открытие. Позже я позвонил сестре Тани Колюх, и Нина рас- сказала, что никого из одноклассников я практически не найду, многие просто давно уехали: Ира Скачкова, Вера Бакуменко, Ира Зозуляк... Я удивился, как что только увиденные дома и улицы, встречи с Соловьёвыми, пере- плелись с памятью детства, они выстроились в какую-то новую вторую серию Экибастуза 2007 года. Снова при- шло ощущение, что я смотрю очередной сон. На следующее утро меня уже ждал Анатолий Ан- тонович Медведев, чиновник из коммунального хозяй- ства, которому видно поручили показать мне современ- ный город. Я с большим удовольствием посмотрел на 103

Александр Лысенко всё построенное после 1965 года, зашёл в русский храм, посмотрел на масштабный комплекс мечети (в советское время религиозных сооружений в Экибастузе не было). Воочию убедился, что могут сосуществовать и прино- сить пользу людям различные вероисповедания, о чём многократно слышал на Всемирных русских народных соборах в Москве. С радостью отметил про себя, что все степные просторы вокруг и внутри огромной буквы «С», состоящей из домов и улиц в 1965 году, застроены. Для меня это был новый Экибастуз, который память не зна- ла. Но как хорошо, что сохранили в целом весь город! К началу юбилейного собрания мы заехали за С.П. Куржеем, и здесь я увидел, как уважали и ценили этого удивительного человека – почётного экибастузца. Все от мала до велика знали Станислава Павловича в лицо, многие спешили с ним поздороваться, важные пер- соны старались сфотографироваться рядом. Станислав Павлович был весел, отличный костюм на нём сидел, как на манекене, глаза горели радостью общения, на груди сияла Золотая Звезда Героя Социалистического Труда. Мне досталось хорошее место в четвёртом ряду, причём я видел, что Станислав Павлович, окружённый большими чинами, водил глазами по залу, выискивая меня и, только когда я ему помахал рукой, успокоился. Открыл торжественное собрание аким (в России – гу- бернатор) Павлодарской области, далее зазвучали то русский, то казахский языки. Я подумал, что ведь мож- но, как и в далекое теперь советское время, жить друж- но и весело во имя созидания. Не могу не отметить, что хозяйской нотки у казахов стало больше, чем раньше, и в руководстве всех отраслей это проявилось отчётливо. Но ведь и ситуация изменилась круто. Казахи находи- лись в составе СССР, а теперь они хозяева в своём госу- дарстве, в дружбе с Россией, относятся к ней с уважени- ем и совместно решают все задачи. Не так всё просто это 104

Билет в детство далось в те бурные годы, но результат на сегодня есть, и прекратился отток русского населения из города, как это было в тяжёлые девяностые. Очень интересно было видеть на торжественном собрании документальные кадры тех лет, когда жил в Экибастузе, слышать со сце- ны имена людей, с которыми сталкивались родители по жизни. Но, к сожалению, новых встреч, кроме встречи с Сашей Титанаковым не было, хотя позднее я узнал, что были знакомые. Но кто же, находясь в зале, заполненном людьми, узнает друг друга через 42 года? Вспомнилось, как утром проезжали мимо знаме- нитого «Дома Маленкова», который непонятно во что перестраивается, и жалко стало, что не сохранили дом, не создали мемориальную квартиру, куда, уверен, с удо- вольствием приезжали бы туристы, собрали бы экспо- наты, добытые у живых родственников в Москве, и т.д. Всё-таки в истории немного примеров, когда-бы премь- ер-министр могущественнейшего послевоенного СССР, ютился в небольшой экибастузской квартире и при этом много сделал хорошего для горожан, используя огром- ный опыт и связи. Благодаря Куржею, оказался и на вечернем приё- ме, где услышал выступления известных экибастузцев прошлых лет, о некоторых из них я слышал рассказы от родителей. Редкий случай, когда собрались многие руко- водители города прошедших пятидесяти лет. Подчерк- ну ещё раз: как мне повезло! Получив на приёме хоро- шие книги по истории города и памятную медаль, я ещё раз отметил, как хорошо подготовились к юбилею города земляки и как велик авторитет Станислава Павловича. Наконец настал день поездки в Жасыбай, куда все эти годы меня приводили сладкие сны детства. В 8 часов 30 минут симпатичная «Хонда» стояла у ворот гостини- цы, а возле неё знакомый уже Михаил Васильевич с но- вым водителем. Тот отрекомендовался: «Павел», мне он 105

Александр Лысенко сразу показался чем-то похожим на известного артиста из фильмов «Шельменко-денщик», «Крепостная актри- са» и др. Оказывается директор «Богатыря» отпустил своего шофера и свою машину в наше захватывающее путешествие. Выехав за пределы города, миновав все отвалы, мы оказались в бескрайней степи, до горизонта прорезанной посредине серой лентой неплохого шоссе. Я вспомнил старую дорогу в степи за ТЭЦ, петляющую по каким-то замысловатым извилинам… Теперь другое дело, – жми на педали и просто удерживай баранку. Уже через тридцать минут показались синие очер- тания гор. Как мы, мальчишками радовались, увидев это чудо в степи. Через час мы уже подъезжали к ним, толь- ко не с правой стороны, а с левой, где находился Баян-Аул со своим озером. Попросив приостановиться, я сорвал кустик степной травы, усыпанный мелкими бело-сереб- ристыми цветами, напомнившими, как мы привозили эти кустики домой. Да, это та самая степь моего детства, с теми же травами и запахами. Вдали проплыли дома посёлка Майкаина. Попутчики рассказали, что посёлок снова возрождается после лихих девяностых. Гряда гор Жасыбая издали напоминала лежащую женщину. Рань- ше весь транспорт заезжал к озеру со стороны «её ступ- ней», следуя мимо причудливых гор в форме головы, огромной скалы, напоминающей булку хлеба, пионер- ского лагеря «Майкаин-золото», почти невидимого с дороги, и до самого нашего пионерлагеря «Орлёнок». А теперь путь заезда лежал со стороны «головы», ранее мне неизвестный. Я с интересом рассматривал скалы по бокам извилистого шоссе и вскоре рядом с подножием самой известной горы Агбед мне показали мемориаль- ный комплекс с бюстом Жасыбая. Поднявшись по сту- пеням к памятнику, я увидел вдали родное одноимённое озеро и порадовался, как украсился этот ранее глухой уголок агбедовской гряды. Родные горы, запах сосны, 106

Билет в детство сочно пробивающийся в раскрытые окна автомобиля, груды камней, похожие на стопки гигантских толстых блинов или оладий, буйное разнотравье, цветы, пение птиц и стрекот кузнечиков вмиг оживили все детские картины. Ещё издали я узнал очертания озера и места, где был наш пионерский лагерь «Орлёнок». Глаз сразу уловил несколько новых двухэтажных зданий, как на знакомой территории, так и на территории, куда всегда выезжал любимый детский сад (я успел два года под- ряд, до школы туда съездить. Шахтёры построили для детей подшефного детсада летнюю дачу). Сердце заби- лось сильнее, когда подъехали к воротам детского оздо- ровительного лагеря «Карлыгаш» – так теперь зовётся наш бывший пионерлагерь «Орлёнок», что в переводе с казахского означает «Ласточка». В живописнейших горах, напоминающих Волшебную страну, описанную Олегом Волковым в любимой детской книге... Никогда не забыть походы, костры, рыбалки, кинофильмы вече- ром, когда на стареньком проекторе сменяли несколько бобин с киноплёнкой, а мы в перерывах бесились, потом возвращались, замёрзшие от ночного холода, в палату и было счастье, если у кого-то находили сворованный из столовой кусочек хлеба… У ворот встретил охранник, сказал, что нельзя за- езжать на автомобиле, затем созвонился с начальником и пропустил нас. Я шёл как во сне. Память услужливо подсказывала – здесь было место проведения сборов и пионерских линеек. Каждый отряд заботливо украшал свое место с названием отряда, выложенным цветами, шишками, плодами шиповника, заячьей капусты и т.д. Теперь здесь стояло какое-то здание, ну вот, показалась столовая, наша любимая столовая, вокруг которой мы крутились в ожидании еды, напевая знаменитую песню «Наши бедные желудки были вечно голодны. И считали мы минутки до обеденной поры». Сейчас это было зда- 107

Александр Лысенко ние дискотеки. Ага! Вот сохранилось несколько корпу- сов, которые я сразу узнал. Один корпус на один отряд: с одного конца корпуса – девочки, с другого – мальчики. На открытой веранде в дождливые дни могли играть, разучивать песни, читать и т.д. Павел и Михаил Василье- вич с интересом следовали за мной, слушая мои сравне- ния, воспоминания, и удивлялись, как это я помнил всё до мельчайших деталей. Озеро Жасыбай Наконец подошли к озеру. Боже мой! Тот же песок, те же камыши в правом уголке озера, в ушах даже будто ожили крики ребят, вожатых и воспитателей, хотя кро- ме нас троих никого там не было. Закатав штаны, я по колено брёл по берегу озера и высматривал в воде ка- мешки, из которых я в детстве выбирал горный хрус- таль. Гранёных камней я не нашёл, но кругловатые – бе- лый и чёрный были хорошим напоминанием занятий тех лет. Весь берег хорошо просматривался до новых зданий дома отдыха (теперь санаторий разреза «Бога- тырь»). Но перегородка в центре песчаной косы, обо- значавшая теперь территорию разреза «Восточный» – сразу за пионерлагерем, смотрелась совершенно нелепо 108

Билет в детство и нарушала прекрасную идиллию. Ещё я не увидел ка- тера «Пионер», который был единственным солидным судном на озере и катал всех детей, хотя принадлежал майкаинскому лагерю. Тем не менее, душа пела от ра- дости, ведь сколько раз снился этот берег озера детства, в каких только вариантах! И больше всего преобладало желание поплавать в кристально чистой воде до «гуси- ной» кожи и броситься на горячий, чистейший кварце- вый песок золотистого цвета… В отличном настроении мы вернулись в машину и поехали в санаторий, по пути остановились у небольшой скалы, где когда-то белой масляной краской я писал свои инициалы, Юрки Омаро- ва и Сашки Титанакова. Конечно, за столько лет ничего не сохранилось. Директор санатория, симпатичный казах, ждал ко- миссию по приёму объекта в новом сезоне, тем не ме- нее, меня любезно принял, с удивлением узнал что, первыми отдыхающими дома отдыха в 1956 году были мои родители, и для них двоих работала столовая, де- журила моторная лодка и предлагались «мероприятия». Поднявшись на гору за санаторием, на бывший дикий пляж, я увидел комплекс зданий и величественный кор- пус самого президента Казахстана. Да... Таких гостей Жасыбай раньше не знавал… Пообедав в столовой са- натория (опять позаботился Куржей), мы двинулись в сторону Баян-Аула. Я благодарно окинул взглядом род- ные очертания страны детства и невольно подумал, ког- да ещё придётся увидеть эти места, да и придётся ли? Ещё через сорок лет это будет весьма проблематично... Вспомнилась лагерная песня со словами: «Гори, костёр, подольше, гори не догорай, а завтра лагерю скажем: Прощай! Прощай! Прощай!»… Теперь стало ясно, что я в детстве отдыхал в невероятно красивом и живопис- ном месте, не уступающем знаменитым курортам Евро- пы, Азии, Америки. Побывав во многих странах этих 109

Александр Лысенко континентов, я абсолютно убедился в этом. Однако в те далёкие годы такой оценки дать было некому, ибо знато- ков заграничных красот попросту не было. На берегу Баян-Аульского озера стояла база отды- ха Павлодарского университета. Я уже знал от директо- ра санатория «Богатырь», что здесь директором служит Саша Сыздыков, с которым мы были в первом отряде «Орлёнка» летом 65-го года. И точно, только мы заехали на территорию, сразу за нами подъехали синие «Жигу- ли», из которых вышел солидный мужчина с короткими седеющими волосами на голове, но с лицом и глазами Сани Сыздыкова, которые нельзя было не узнать. Ра- достно обнявшись после сорокалетней разлуки, я уви- дел озабоченность на его лице. Оказывается, он принял нас за комиссию, которая вот-вот должна приехать по вопросу приёмки объекта на летний сезон. И первые гости уже побывали и сделали нелепейшие замечания – перенести выгребную яму на 100 метров, заменить кое- какие блоки и т.д. И это за два дня до заезда отдыхаю- щих. Было бы понятно, если бы эти замечания были к новому сезону будущего года. Кто же ставит вопросы ребром, которые требуют капитальных вложений и длительных сроков выполнения. И мне было искренне жаль видеть такую озабоченность на лице «мужчины под 60», ветерана советского, теперь уже казахского спорта, вложившего столько сил и энергии за много лет в создание и жизнедеятельность этой замечательной базы отдыха. Из его слов я понял, что члены комиссии – молодые специалисты из столицы Астаны, которые еще не знают, как достаются строительные объекты, их со- держание и благоустройство, а большие полномочия виртуальная власть над людьми кружат голову, и опья- няют. Посоветовал ему чаще обращаться за помощью к всемогущему ректору университета. Обменявшись адресами, я распрощался с другом детства, и мы двину- лись в обратный путь. 110

Билет в детство Ещё раз порадовался я лёгкости и скоротечности дороги «Волшебной страны детства», так я и буду про- должать называть Жасыбай, хотя стараюсь ездить в «Волшебную страну моей жизни» – Крым. Обратная до- рога в Экибастуз показалось короткой. По пути ещё раз проехали посёлок Майкаин, затем остановились у род- ника с очень вкусной водой, неподалеку от реликтовой рощи, сохранившейся по преданию аж с ледникового периода. В голове проносились картины детства в Жа- сыбае и только что увиденное. Так полюбилось это мес- то, что десятки раз во сне я выходил пешком за город и довольно быстро добирался до озера и лагеря. Ещё и ещё раз удивляла мысль, что сорок лет так быстро про- летели, но и как здорово пройти по тропинке детства через сорок лет... Жасыбай 60-х годов остался только в памяти тех пионеров, вожатых, воспитателей, родите- лей и отдыхающих, которые там побывали в то время, а современники уже никогда не будут знать тех впечатле- ний, как бы о них не рассказывали очевидцы. Подъезжая к старенькой трубе «нашей» ТЭЦ я попросил свернуть к старому кладбищу, где были похоронены мои дедуш- ка и бабушка по материнской линии, но списков могил не оказалось, и мы втроём безрезультатно побродили по району умерших экибастузцев 70-х годов. Вернув- шись в гостиницу, я наскоро поужинал и под грузом яр- ких впечатлений быстро уснул. В последний день я встречался со Станиславом Павловичем у него дома. В узкой улочке, рядом со зда- нием бывшей музыкальной школы, стоит целёхонек до- мик пятидесятых годов, половину которого занимает Куржей. Добротная четырёхкомнатная квартира, ухо- женный участок, который смело можно назвать неболь- шим садом, с любовью выращенные деревья, цветы, две серебристые ёлочки, посаженные в честь двух правну- ков, – словом всё указывало на высокоорганизованного 111

Александр Лысенко Со Станиславом Павловичем Куржеем (второй слева) культурного хозяина. После смерти любимой супруги, с которой больше полвека прожили душа в душу, Станис- лав Павлович свое жилье ни с кем не делит, лишь допус- кая домработницу Наташу прибрать в доме и пригото- вить еду, что она делает прекрасно. Я с любопытством рассмотрел все значки, регалии, эстампы, кубки, другие сувениры. Рядом с сувенирами уже висела тарелка с гер- бом Орла, на тумбочке стоял огромный карандаш с над- писью Орёл. Приятно, что так быстро мои подарки наш- ли своё место в чудесной квартире-музее. Вкусно отобе- дав, мы уединились в комнате отдыха для беседы. Здесь я почувствовал такую спокойную уверенную мудрую государственную личность в своём собеседнике, что ещё раз убедился, что не место красит человека. Слу- шая историю жизни знаменитого шахтёра, я зажёгся его уникальной биографией и понял его желание написать книгу о своей жизни. В небольшом рассказе Куржея о своём детстве и юности прозвучало столько необычного материала и в то же время традиционно богатого при- ключениями всех родов от комических до трагических, в которые ввергли наш народ все революции, войны, коллективизации, репрессии и т.д. Судя по горящим гла- 112

Билет в детство зам Станислава Павловича, его живому языку, твёрдой памяти, можно быть уверенным, что он постарается справиться с этой нелёгкой задачей. Хотя, как писатель и издатель, знаю, что это очень и очень непросто. По- рой даже тысячи исписанных страниц остаются пустой грудой, из которых состоят километровые отвалы вокруг Экибастуза. Однако здесь интереснейшая фактура, и при хорошем литературном редакторе может получиться интересная книга, особенно для молодёжи, которая всё меньше знает истинную правду о жизни своих отцов, особенно дедов. Стало понятным его желание встре- титься со мной, пригласить меня на праздник города. И я бы взялся в этом помочь, но расстояние между Орлом и Экибастузом и моя занятость сводят на нет такой твор- ческий союз. Я рассказал всю техническую сторону ре- шения вопроса и как найти хорошего редактора, скорее всего в Павлодаре. Пообещал поучаствовать в оконча- тельной вёрстке и даже в издании будущей книги. Воодушевленный встречей с интереснейшим че- ловеком я возвратился в гостиницу. Наконец-то я мог продолжить поиск старых знакомых и друзей по телефо- ну из номера. По телефону Галины Омаровой ответил неожиданно сам Юра, простите, Ибрагим Сатыбалдые- вич, а мне никто не мог сказать, где мой самый близкий друг. Оказывается, он затворником живёт в Галиной квартире, не совсем здоров, перенёс кучу трагедий, включая потерю жены и сына, жил какое-то время в Алма-Ате. Однако мы очень хорошо поговорили, вспом- нили наши многолетние походы, приключения, школу, Жасыбай, учителей, соседей… Юра постепенно отта- ял и признался, что после моего отъезда такого друга у него больше не было. Я ему признался в том же. Что нам помешало держать связь все эти годы? Теперь уже не объяснить. Очень хотел бы встретиться, но в данных обстоятельствах не получается. Насчёт одноклассников 113

Александр Лысенко грустная картина подтвердилась. Позвонил Василию Иванчикову – однокласснику Гали, узнал о судьбе Нади Сиденко, Наташи Гордеевой, Люды Гордиевской, стар- шеклассницах, работавших в последнее лето поварами в «Орлёнке» и давно покинувших Экибастуз. Только звонок Станислава Жиловского меня обрадовал, и мы провели последние часы в нашем Дворце культуры, по- гуляв по дорожкам шестидесятых, попив кофе в ресто- ране, где мы когда-то сидели в зрительном зале. Стас удивился, что я помню всё до мелочей из жизни дворца и все детали его интерьеров. В половине четвертого ночи подъехали Михаил Васильевич с Пашей, я позвонил Станиславу Павлови- чу, как он наказывал, что всё в порядке (мне было жал- ко будить замечательного человека!) и мы двинулись в Астану. Пронеслись до боли знакомые здания соцгорода и железнодорожного посёлка, и мы выехали на шоссей- ную трассу, где в этот предрассветный час было совер- шенно пусто. Паша рассказывал, как возил звёзд эстра- ды в Экибастуз, как спорил по вопросу курения с самим Ахматовым, ставшим впоследствии премьер-министром Казахстана, то сё – и дорога незаметно привела к утрен- ней Астане. Я подивился великолепию зданий в некогда обыч- ном городе. Невольно подумалось, а что если Назарбаев, как Петр Первый, на степных болотах строит невидан- ной красоты город, и столица Казахстана, как когда-то Петербург, поразит весь мир? Аэропорт ничем не усту- пал зарубежным, красивое новое здание. Звонкий голос объявил регистрацию на казахском, английском и рус- ском языках. Пришло время прощаться с моими замеча- тельными спутниками. Меня ждал новенький «Боинг». Прощай, Казахстан! Прощай, страна детства – Экибастуз! Когда теперь доведётся увидеться? 114

Аркадий МАР (Нью-Йорк) Писатель и журналист, автор 14 книг по- вестей и рассказов, изданных в Москве, Ташкен- те, Монреале (Канада). Член Союза Писателей СССР, России, Москвы, Узбекистана. Член Международного ПЕН клуба. Издатель и Главный редактор газеты «Русскоязычная Америка NY». Лауреат четырех литературных премий: «Лучшая детская книга России», «Артиады народов России», «Серебрянная Литера». Лауреат Международной литературной премии Владислава Крапивина.

Аркадий МАР НЬЮ-ЙОРК ПЕРВОГО ВПЕЧАТЛЕНИЯ Кто только не пытался описать Нью-Йорк. Изоб- ражали этот великий город в сиреневых сумерках и при ярком свете. Воспевали футуристические конструкции небоскребов, великолепие музеев, авеню и магазинов. Но как описать Нью-Йорк первого впечатления, едва касаясь листа бумаги тонкими воздушными штрихами, когда контуры города лишь угадываются в характерах, жестах, обрывках фраз... *** – Мэй ай хэлп ю? Четыре эти слова, слитые в быст- рую фразу, произносятся с ослепительной улыбкой, и ты, только что собиравшийся порыться в груде привле- кательных вещей, перебрать, перетрогать и восхититься их необычным дизайном, услышав дыхание за спиной и опять настойчиво повторенное « Мэй ай хэлп ю?», пуг- ливо озираешься и ноги сами несут тебя к выходу. Уставая от этой назойливой фразы, ты идешь мимо бесконечных лавок и магазинчиков в напрасной надеж- де прочитать на какой-либо вывеске крупно выведенные буквы: ОБСЛУЖИВАЕМ без «МЭЙ АЙ ХЭЛП Ю...» 116

Нью-Йорк первого впечатления *** Если свернуть с шумного Квинс-бульвара налево или направо, то в россыпи узких улочек, напоминающих латвийский курортный городок Юрмалу, тебя до боли поразит тишина. Густая, почти осязаемая, она укуты- вает похожие на кукольные, с островерхими крышами и маленькими крылечками, выложенные аккуратным кирпичиком или белым камнем дома. Под окнами – кро- шечные газончики с пестрыми незабудками и геранью. Добрые седенькие старушки мирно беседуют о чем-то, расположившись в пластмассовых креслах, или поли- вают из лейки одинокие кусты с поспевающими на них несколькими помидорами или баклажанами. Отовсюду струится умиротворенный покой. Ир- реальность этих улиц, этих игрушечных домов, чис- теньких, будто сошедших со старинных гравюр, стару- шек в огромном ревущем и чадящем мегаполисе, рож- дает мысль, что это все гигантская голливудская деко- рация – и сейчас, да, да, прямо сейчас, раздастся уси- ленный мегафоном голос режиссера: «съемки окончены, пора разбирать декорации...» *** В вагоне трейна «Е», несущегося из Квинса в Манхэттен, у большинства людей уши закрыты аккурат- ными кругляшками наушников. Темно-синие или корич- невые бечевки шнуров спускаются на грудь и исчезают в отверстии плейера. Глаза людей полузакрыты, кажет- ся, они медитируют, чуть раскачиваясь в такт бесшум- ной музыки. Открыв дверь тамбура, в вагон прошел пожилой китаец с большой картонной коробкой. Его коробка, как новогодняя елка, увешана игрушками. Пройдя вглубь вагона, он поставил коробку на пол и по одной начал доставать игрушки, мгновенно поворачивая рычажки, 117

Аркадий МАР нажимая на кнопки. И игрушки, будто в них вдохнули жизнь, вдруг оживали. Загорались глаза у медведей, и они изо всех сил начинали бить в барабан. Отчаянно сигналя и урча моторами, пестро раскрашенные машин- ки раскатывали по полу вагона. Кувыркались зайцы, смешно задирая ноги. Что-то пролопотав, начинали пла- кать куклы с длинными волосами. Но вот, оглядев пассажиров и грустно вздыхая, китаец подождал еще несколько секунд и стал собирать свои игрушки. Он снова нажимал на кнопки и рычажки, и игрушки становились странно неподвижны и немы. Скоро все они были отправлены обратно в коробку, и только плюшевый медвежонок, посверкивая глазами- лампочками, упорно колотил в барабан рядом с моей ногой. Китаец потянулся за ним, но я накрыл медвежонка ладонью. Растянув тонкие губы в улыбке, китаец произ- нес: «Пять долларов, сэр». Я протянул зеленую бумаж- ку – плату за моего нового друга, который, в отличие от меня, умел сверкать глазами и играть на барабане. Подняв коробку и держась за полированные блестящие металлические штанги, китаец устало побрел в следую- щий вагон, а мне вдруг стало страшно одиноко в этом бешено несущемся под землей трейне, в котором меди- тировали молчаливые люди в наушниках. Тогда, неожиданно для себя, я нажал на все кноп- ки, повернул все рычажки, которые нащупал на спине моего медвежонка. И громкая отрывистая барабанная дробь зазвучала в вагоне... *** Рядом с остановкой сабвея «Юнион сквер» ма- ленький скверик. Даже не скверик, а просто кусок зе- леного дерна, огороженный невысокой металлической сеткой. Скверик этот притулился за бронзовой спиной 118

Нью-Йорк первого впечатления какого-то генерала. Изваянный в воинственной позе со шпагой в руке, он миролюбиво позволял птицам садить- ся на плечи и голову и не обращал внимания на валяв- шиеся вокруг смятые бумажные стаканчики от кофе и обрывки газет. По чуть влажному после дождя дерну скакали, распушив хвосты, юркие серые белки. По одной, они подходили к сетке, поднимались на задние лапки, вни- мательно вглядывались в сидящих на скамейках людей. Ждали угощения. Но сегодня, видимо, посетители скве- рика были не расположены делиться с ними, и белки, понимая это, вновь начинали бегать по дерну. Какой-то мужчина в строгом сером костюме, с кейсом в руке, подошел к сетке, и несколько белочек, узнав в нем зна- комого, тут же бросились к сетке. Мужчина что-то лас- ково сказал им, и я прислушался. – У меня сейчас для вас ничего нет, но в конце дня обязательно принесу что-нибудь вкусненькое. Он осторожно протянул руку к сетке и кончиками пальцев гладил пушистые беличьи шубки. Чуть пома- хивая кейсом, мужчина пошел ко входу в сабвей, потом вовсе исчез в толпе, а белки долго-долго еще висели на металлической сетке и смотрели ему вслед... *** Женщину эту я заметил на Бродвее. Она неуклюже ковыляла под тяжестью двух огромных полупрозрачных мешков до отказа набитых пустыми банками из-под пеп- си-колы. Сделав несколько шагов, она опускала мешки на тротуар, садилась на них и вытягивала ноги в разби- тых кроссовках. Это были натруженные худые старчес- кие ноги. Годы и дороги оставили на них свои отмети- ны. Я подошел к ней и произнес нелюбимую фразу: – Мэй ай хэлп ю? 119

Аркадий МАР Женщина подняла голову, с надеждой произнесла: – Одна банка всего пять центов, сэр. Здесь ровно 317 прекрасных банок. 15 долларов 86 центов. Купите, сэр! Но, видимо, поняв, что я никогда не решусь при- обрести эти триста семнадцать прекрасных пустых ба- нок из-под пепси-колы, тяжело поднялась и, крепко ух- ватившись за огромные мешки, сказала: – Фэнкс, ай эм о´кей, и поволокла их дальше вниз по Бродвею... *** Длиннющий эскалатор возносит меня к выходу из Международного торгового центра, и вдруг, уголками глаз, сквозь неожиданно возникший крошечный проем в толпе, скучившейся на медленном узком экскалато- ре, замечаю пианиста. Он хорошо виден сквозь огром- ное прозрачное стекло – стену какого-то офиса. Голова пиа-ниста изящно склонена, а руки беззвучно порхают по девятиоктавной клавиатуре большого концертного рояля. Я сразу узнал этот рояль. Прекрасный рояль зна- менитой фирмы «Стейнвей». На таком же, когда-то, я сдавал экзамены в консерватории. Чтобы мы не разбива- ли дорогой инструмент сильными молодыми пальцами, нам, выпусникам-пианистам, дали всего одну двухчасо- вую репетицию. И мне досталось вечернее время – с де- сяти до двенадцати. В полночь в консерватории осталась только ноч- ная вахтерша тетя Маша – ветхая старушка лет семиде- сяти. Налив мне стакан густого чая из термоса и угостив пирожком с капустой, она разрешила мне заниматься дольше. С рассветом я опустил крышку рояля и, чтобы скоротать время до первого трамвая, опустил на неё голову. Заснул я сразу, и ко мне приходили прекрасные лёгкие сны. 120

Нью-Йорк первого впечатления Но через несколько месяцев в консерватории слу- чился пожар, и рояль сгорел. Потом мне приходилось играть на самых различных инструментах, но рояля фирмы «Стейнвей» больше не встречал... Я заторопился по эскалатору вниз и увидел, что офис, в котором играл пианист, был большим банком. Рояль стоял почти у самого входа, а за ним, в огромном холле, располагались заваленные бумагами и компьюте- рами столики клерков. К окошечкам кассиров змеилась очередь. Я подошел к одинокому роялю. Пианист, иногда откидывая падавшие на лоб длинные черные волосы, играл незнакомые мне американские мелодии. Под его пальцами рояль пел глубоко и певуче. Наконец, устав, он снял руки с клавиатуры, достал платок, приложил к потному лицу. И я решился. – Кэн ай плэй? – робко попросил я. Он внимательно посмотрел на меня. – Ар ю мьюзишн? Вер а ю фром? – Фром Раша. – Оу, – произнес он. – Тчай-ковски. И уступил мне место. Я удобно сел, попробовал педали, положил руки на клавиатуру. И мелодия вальса «Амурские волны», который так любила моя мать, вылетела из-под моих пальцев, ударила вверх, под высоченный потолок, за- полнила огромный холл. Я оглянулся. Но никто не обращал на меня никако- го внимания… 121

Евгений Фёдорович ПАХОМОВ Поэт, прозаик. Член Союза писателей России, Академии российской литературы. Но- минант премий литературного конкурса «Герои Победы», «Русь моя», «Наследие», «Георгиев- ская ленточка». Сменил много профессий – от кочегара на колесном пароходе до администра- тора в драматическом театре. Был инкасса- тором госбанка, корреспондентом, строителем. Последние годы работал в системе образования – учил детей основам прикладного искусства. Издал девять сборников стихов.

ЗОЛОТАЯ ПУЛЯ Казак Семен Кагал был небогатым. Но в одном по- ходе на Кавказ отбил у горцев русскую княжну, похоже брюхатую, и получил от сиятельных её родственников горсть золотых монет. Часть пустил в оборот, купил дом с виноградником, остальные припрятал на черный день. В гражданскую, пораскинул умом и перешел на сторону красных. Перешел не один, с полусотней таких же крепких и безрассудных в ратных делах хлопцев. Ходили по Дону. Бывали в Таврии. Держались вместе, казачьим обычаям не изменяли. На голодранцев посмат- ривали свысока. В бой надевали рубахи, тканные из ко- нопли, и когда рассыпались в лаву, начинали джигито- вать, разогревались до того, что потные конопляные ру- бахи отдавали свой дурман чубатым лбам, и тогда казак становился неуправляемым и шальным. Бросался в ата- ку, не разбирая дороги. И если бы не умные лошадки, то многие сложили бы головы ещё до того как вступили в кровавую сечу. На привале, после боя дурман уходил, унося не- обыкновенную удаль. Приходила боль, и душа содрога- 123

Евгений Пахомов лась от содеянного. Жгли костры. Смотрели на огонь, который медленно очищал сумрак душ. Кагал в такие минуты держался особняком. Иногда бродил по полю боя, притихший и опустошенный. Однажды наткнулся на раненного белогвардейского офицера. Тот был молод, и на смуглом лице проглядывала бледность, но в раско- сых глазах еще горел белый огонь жизни. Офицер уви- дел казака и потянулся за наганом, но Кагал опередил и ударил лежащего саблей. У убитого нашел несколько ассигнаций, а на груди увидел на кожаном ремешке золотую пулю, на которой заметны были странные знаки, похожие на персидские кружева. «Талисман, – подумал казак, – при случае про- дам». Кончилась война. Вернулся казак домой. Что на войне добыл – продал, а пулю и несколько золотых без- делушек спрятал на черный день. Колхозы только начи- нались, а уполномоченные в черных кожанках мелькали то там, то здесь. Кагал вскоре умер. Но при жизни успел опреде- лить старшего сына Мишку в милицию. Перед смертью сказал сыну, где схоронил припас на черный день. Миш- ка нашел медную шкатулку с бронзовым замком, оценил отцовскую заботу, но трогать не стал. А прикинул, что в будущем пригодится. Мишка служил в районе инспектором. На служ- бе был зол и беспощаден к врагам революции, своим односельчанам. Во время Второй мировой войны был призван и охранял где-то военнопленных. Вернулся не один, привез с собой сына Пашку, мать которого умерла при родах. Поселились в отцовском доме, и снова Миш- ка работал в органах, но был уже хитрее и изворотливее. Пашка незаметно вырос, и тоже пошел в органы, как говорится – яблоко от яблони недалеко падает. Вре- мя пришло жениться, выбрал он местную смуглянку 124

Золотая пуля Ольгу Ланскую. В селе ходили слухи, что Ланские из сосланных, благородных кровей. Семья была образован- ная, среди Ланских были и учителя, врачи, и даже один писатель, которого нигде не печатали. Перед свадьбой отец достал шкатулку покойного Семена Кагала, взял оттуда золотую пулю да две круп- ные сережки и снес ювелиру. Из пули ювелир сделал об- ручальное кольцо Пашке, а из двух сережек – невесте. Сыграли свадьбу. Ольга родила Пашке дочь и сына. Девчонка была тихая. Все больше около матери сидела, играла в куклы. А мальчишка – шустрый, бе- гунок. Сабельку ему дед смастерил, наган игрушечный купил. Вот и бегал внучек, размахивая сабелькой, «унич- тожая» невидимых врагов революции, которых, как всегда казалось деду видимо-невидимо. Иногда в темно- серых глазах кагаловского внука вспыхивал черный огонь, и внучек тогда крушил все вокруг, что попадалось под руки – лопухи, георгины, цыплят... Мать пугалась, а дед усмехался: наша кровь, кагаловская. Так и жили. Внуки росли. Дед вышел на пенсию. Пашка перевелся в отдел по борьбе с бандитизмом. Но сколько не ловил – бандитов и расхитителей меньше не становилось. Одна- ко начальство его ценило. Пашка вовремя получал оче- редные звания и награды. Однажды был сильный гололед. Дул колючий ветер, а Пашка на служебном УАЗике потихоньку про- двигался вперед, к обеду надо было поспеть в дальнюю глубинку. И то ли ему померещилось что-то, то ли не усмотрел, потянуло машину в сторону. Свалился «же- лезный конь» в кювет и покатился под откос на самое дно балки, да и загорелся. Кабину сильно смяло. Не мо- жет Пашка выбраться сам. Огонь все ближе к Пашкино- му лицу. И показался ему в огне человек с раскосыми глазами. В судороге хотел Пашка выхватить пистолет, да не дотянулся. И кольцо обручальное золотое, что у 125

Евгений Пахомов местного ювелира заказывали, с пальца и соскочило. Тут огонь до канистры с бензином дошел. Рвануло так, что отлетела Пашкина душа и стала со стороны наблюдать, как расплавлялось обручальное кольцо и превращалось в золотую пулю. И упала та пуля в ладонь азиата в офицерской шинели с красным под- кладом, который, как виделось Пашке, покачивался в огненных языках и смеялся над бывшим опером. Потом появился дед Кагал в своей защитной гимнастерке, схва- тил Пашку и унес в синий туман холодных степей. После несчастного случая, отца Пашки скрути- ла непонятная болезнь, и он вскоре умер. Внук вырос и пристрастился к наркотикам. Во время очередной «лом- ки» повесился. Осталась вдова Ольга с дочкой. Чтила память о муже, но когда стало совсем невмоготу, прода- ла саблю старого Кагала «новым казакам», которые, как и «новые русские» имели большой интерес к старому оружию. А вскоре к ней приехали родственники – то ли из Польши, то ли из Сербии, и говорили, что Ланская дей- ствительно из княжеского рода, и их общий предок по- гиб на Кавказе. 126

Анатолий Иванович ПОЛЕТАЕВ Родился в городе Урюпинске. Окончил МГУ им. М.В. Ломоносова. Кандидат наук. Состоит в ЛитКлубе «Воробьёвы горы», Союзе писателей России, Академии российской литера- туры, Славянской литературной и художествен- ной академии (Варна). Лауреат литературной премии имени А.П. Чехова (2008), финалист пре- мии НОНКОНФОРМИЗМ (2015). Награждён юбилейной Бунинской медалью (2014) и болгар- ским «Почетен знак. Сдружение Литературно Общество Варна (СЛОВ)», 2019. Юмористиче- ские произведения печатались в газетах «Москов- ский Университет», (для которой он придумал и вёл юмористическую страницу ФЛЮС – «Факуль- тет Лечения Юмором и Смехом»), «Московский комсомолец», «Хозяин», альманахе «Московский Парнас» и других изданиях.

Анатолий Полетаев 50 НЕДОСТАКОВ СОВРЕМЕННОГО ЛИТЕРАТОРА… В 1876 году, в «Журнале охоты» великий русский писатель Иван Сергеевич ТУРГЕНЕВ (1818 – 1883) опуб- ликовал «Пятьдесят недостатков ружейного охотни- ка и пятьдесят недостатков легавой собаки» Перечитав летом 1993 года, то есть в год 175-ле- тия Ивана Сергеевича, эти интереснейшие и точные на- блюдения нашего выдающегося писателя и охотника, я, помнится, с изумлением обнаружил, что описанные не- достатки, а точнее – недостатки охотника удивительным образом являются не только неотъемлемым атрибутом охотника века ХIХ, но, как это ни парадоксально, мо- гут служить и непременным «украшением» многих на- ших писателей – не охотников – конца века ХХ, стоит только вместо охотника далёкого прошлого представить современного нам члена любого, из мгновенно распло- дившихся так называемых Союзов, так называемых пи- сателей, а действия первого – охотника, заменить дей- ствиями второго – писателя, патроны заменить бумагой, а образ легавой собаки – образом литературной редак- ции. Прошло 25 лет! Наступил год 2018, т.е. по-нас- тоящему юбилейный год – как-никак 200 лет со дня рож- дения! Ещё раз пе- речитал «50 недо- статков…» и, нако- нец, решился! Рисунок Анатолия ЛИМОНОВА 128

50 недостаков современного литератора… *** В предлагаемых «Пятидесяти недостатках современного литератора» основной текст И.С. Турге- нева оставлен неприкасаемым, а соответствующие из- менения – выделены курсивом. Итак… «Сообщая прилагаемые заметки о недостатках современных литераторов, заметки, внушенные мне многолетним опытом, – я далек от мысли, что «исчер- пал», как говорится, «свою задачу», и хотел только ука- зать на главнейшие из этих недостатков. Если же кому придёт в голову спросить меня, зачем я не перечислил д о с т о и н с т в а современных литераторов, то я отве- чу, что на эти достоинства указывают самые недостатки; стоит только взять их противоположную сторону. 1. Не любит работать всласть. 2. Любит бывать в ЦДЛ. 3. Нетерпелив, легко раздражается, досадует на себя, теряет хладнокровие и неизбежно начинает дурно писать. 4. Дурно пишет, не кружит, нестарательно отыс- кивает слово, не довольно упорствует в однажды при- нятом направлении. 5. Слишком долго топчется на одной теме. 6. Не умеет писать сообразно эпохе. 7. Не принимает надлежащих мер предосторож- ности против зазнайства, ремесленничества, халтуры и проч. 8. Скучает и впадает в уныние, когда мало гоно- рара. 9. Не приметлив, не обращает внимания на при- вычки редакции, на условия места и времени – или хо- чет все переупрямить: и слово, и редакцию, и время, и са- мую литературу. 129

Анатолий Полетаев 10. Не следит п о с т о я н н о за редакцией. 11. Слишком ее не любит, не доверяет ей, застав- ляет ее печатать то, что ему кажется лучшим, сбивает ее с толку. 12. Торопится, лепечет: «Напечатайте! Побыст- рее!», когда хочет, чтоб редакция напечатала поскорее сочинённое, а не наводит редакцию на желаемое реше- ние собственно сочинением м о л ч а. 13. Обижается на редакцию, кляузничает, сплет- ничает, когда она, например, погналась за более инте- ресным материалом и уже ничего не слышит, да и слышать не хочет. 14. Без толку злится на редакцию или всё ей про- щает; непоследователен и нелогичен в своем поведении с нею. 15. Считает редакцию бездарной, когда она его не печатает, – варварство непростительное! 16. Не наблюдает сам за портфелем редакции, от- чего большей частью редакции скверно кормлены. Детек- тивная литература – отличное кушанье, но только под условием, чтоб она была хорошо закручена. 17. Нерешителен; легко конфузится. Когда сю- жет появляется внезапно – нужно писать… а он только ахает. 18. Жалеет бумагу: скуп. Это уже самое последнее дело. 19. Пишет слишком скоро и в прозе и в стихах и не думая; так что если попадёт в журнал, то превращает его в мишень для критики. 20. Слишком долго собирается засесть за роман – отпускает сюжет слишком далеко; старается «навести» сюжет, что никуда не годится. 21. Не имеет запаса впечатлений, то есть не мо- жет быстро и ловко дать пейзаж или портрет или дурно описывает: опирается на воспоминания детства или на взаимоотношениях близких родственников. 130

50 недостаков современного литератора… 22. Не умеет писать, фантазируя, – по воображе- нию. 23. Не довольно быстр при писании, что особенно важно, когда находишься в переполненной литерато- рами столице. 24. Не умеет (в дискуссии) зорко и отчетливо огля- деться по обеим сторонам. 25. Когда, опубликовавшись, пишет следующую вещь, не держит связи с редакцией; другие – более без- дарные – соратники по цеху печатаются, обласканные редакцией, а нашему литератору остается только скре- жетать зубами. 26. Упорно не желает знать, что удобнее писать слева направо, чем справа налево. 27. Не умеет планировать публикации на несколько лет вперед; не умеет ускорить работу, если того требуют интересы редакции, или не спешить зря, если есть время и гонорар от предыдущей публикации. 28. Объявляет о своих планах, не написав и 100 строк из задуманного. Есть такие, которые только и де- лают, что обещает вот – вот написать свою Главную книгу. 29. В дискуссии неосторожно критикует то в на- правлении критиков, то в направлении товарищей. 30. Не стыдится критиковать снятого критика или уже раскритикованного товарища. 31. Неосторожно публикует острый материал, направленный против товарищей, между тем, как сле- дует всегда помнить мудрое изречение: «Как аукнется, так и откликнется». 32. Получив верстку, не осматривает внимательно – не набилось ли в текст ошибок, отчего может произойти непредсказуемое. 33. Не в состоянии воздержаться от публикации, когда по каким-нибудь причинам печататься нельзя; или печатает то, что направлено против товарища. 131

Анатолий Полетаев 34. Пишет без позволения по чужим сюжетам. 35. Вертится около друзей и, как только товарищ что-нибудь напечатает, является немедленно, бежит на банкет. 36. Когда долго ничего не печатается, просто отирается в цэдээловскизх буфетах – жалкое зрелище! 37. Не умеет примечать, в какую редакцию нести ту или иную вещь. 38. Жалуется на свое несчастье товарищам, кото- рым до этого дела нет. 39. Шумит и дискутирует там, где нужно без- молвствовать. 40. Суеверен: придает значение приметам, толкует о «удаче» и «неудаче» и т.п. 41. При «неудаче» принимает убитый или оби- женный вид, что тоже неприятно товарищам, а в случае «удачи» трунит и рисуется. 42. Завистлив, не переносит удачи товарища, ста- рается отбивать у него лучшие журналы. 43. Держит свои снаряды – машинку, бумагу, руч- ку – в беспорядке и нечистоте. 44. Не наблюдает за смазкой и исправностью ма- шинки, отчего часто работа простаивает по техниче- ским причинам. 45. Слишком много ест и пьёт на работе. 46. Спит на литературных вечерах. Этакому писа- телю гораздо приличнее сидеть дома. 47. Боится критики, славы и неизвестности. 48. Во время славы беспрестанно пьет, что, во- первых, вредно, а во-вторых, нисколько не утоляет жажды. 49. Неправдив в своих литературных рассказах: общеизвестный, весьма распространенный, впрочем, безвредный, иногда даже забавный недостаток. 50. Не дает товарищам хвастаться или даже при- лыгать в своём присутствии… негуманная черта. 132

Виктор Маркович РУЖИН Родился в 1940 году в городе Копейске, Челябинской области, в шахтёрской семье. С 18 лет работал в шахте. Служил в армии, после армии – вновь на шахте до её закрытия. Работал в школе учителем черчения, рисования труда и физкультуры. Трудился на ЧТЗ, на заводе «Мечел». Окончил горный техникум и факуль- тет журналистики университета марксизма- ленинизма. Член Союза писателей России, Академии российской литературы. Член Интер- национального Союза писателей

Виктор Ружин АВАРИЯ В военное время с сорок первого по сорок пятый годы на угольных шахтах России мужчин, ушедших на фронт, заменяли женщины. Свалившееся на них тяжё- лое бремя, они несли без ропота, без нытья, не клейми- ли жизнь, осознавая, «если скиснем, то пропадём». И в этой нелёгкой доле они любить не переставали. Однажды, в ночную смену беременная женщина Елена Рябинина работая в шахте, катала вагонетки от за- боя в забой и от натуги родила. Её напарница в штреке приняла роды. Зубами от- кусила пуповину. Из фляжки обмыла новорождённого, и, завернув в свой платок, спрятала его у себя на груди под фуфайку. Роженица лежала тихо в сторонке тёмного штрека. Потом эта же женщина вывела её по уклону на поверх- ность. Она одной рукой поддерживала разродившуюся, а другой рукой поддерживала явившегося миру мла- денца. И так она сопроводила мать и сына до самого их дома. Родившегося в шахте мальчика назвали Костей. Елена умело скрывала беременность, и из началь- ства никто не знал, у них ни для кого не находилось 134

Авария времени. Всё принадлежало войне. Всё делалось для фронта. Никто не имел права жить для себя, жить своей жизнью. Её – этой жизни не было. Но любить запретить не могла никакая война. Счастье рождения человека не подневольно никаким запретам, указам и законам. Всё живое идёт по своему укладу, и суровому времени не за- гасить любовь. Прошло много лет. Из младенчества Костя Ряби- нин возмужал в крепкого мужика. Он окончил горный техникум по специальности горная электромеханика и пошёл работать на шахту электрослесарем, на которой работала его мать. Обеденного перерыва у шахтёров нет. Прямо в шах- те, на месте работы, довольствуются бутербродом, назы- ваемым – тормозком. И, как-то в перерыве, Константин с аппетитом перекусил и, прикорнув, заснул. И вдруг он просыпается от того, что кто-то кусает его за палец. От- крывает он глаза. И, о-о-о – крыса! – Пошла вон, срамница! – закричал он и, махая ру- ками, отогнал крысу. Только снова закрыл глаза, как крыса вновь его ку- сает. Он стал тогда кидать в неё камушками и как только её не отгонял, не отстаёт от него крыса и всё. Сплюнул не стерпевший горняк и, поднявшись, погнался за ней по штреку. Пока он гонялся за крысой, а там где он на- ходился, всё завалило. Обрушилось перекрытие, кровля рухнула. После этого случая каждый раз, когда Рябинин в шахте перекусывает, к нему является та самая крыса и у него с ней происходит молчаливое общение. Поесть в шахте Константин часто располагался в нише. Его тормозок состоял из куска хлеба и колбасы. И когда Рябинин расправлялся с тормозком в нише, из под деревянного настила выглядывала крыса и погляды- вала на его. Как только Костя обращал на неё внимание, 135

Виктор Ружин крыса скрывалась под настилом. Рябинин тогда клал кусочек колбаски на настил и смотрел, чтобы крыса по- явилась и съела колбаску. Но крыса не появлялась. Но стоило Кости, отвернутся на какое-то время, а потом по- смотреть на кусочек колбасы, то колбаски уже не было. И так продолжалось несколько раз. Оказывается, когда Константин поворачивал голову, чтобы на крысу по- смотреть в это время он освещал её светом своего фо- наря. Фонарь был закреплён на каске, которая была на голове Кости. – Ну и хитрющая же ты, Люська! – так Констан- тин стал называть крысу. Крыса часто хулиганила, она шарила карманы кур- ток снятых с шахтёрских плеч, потрошила тормозки. Крыса Люська полюбила Рябинина и часто скрыт- но сопровождала его по шахте. У Кости был девиз. «Главное для шахтёра это улы- баться! И жизнь тогда будет светлым днём, и чумазость не будет к лицу приставать! И в подземной тёмной глу- бине ты будешь не измученным, а уверенным в себе!» И чтобы шахта не источила прозябанием, Кон- стантин решил. Нужно набраться солнца и порадовать- ся жизни. Он взял отпуск и поехал с женой отдыхать на юг на жаркое солнце. Насладившись южными тёплыми днями, они счастливые вернулись домой. Не успели они переступить порог дома, как Рябинину сообщили, чтобы он, не задерживаясь, прибыл на шахту. На шахте произошла авария, обрушилась кровля и завалила посадочную лебёдку. Работа в лаве останови- лась. Начальник шахты распорядился. «Не медля, вы- звать Костю Рябинина, этот парень толковый и всё будет как надо. Он мастеровитый, руки золотые, порой из ни- чего смастерит игрушку». 136

Авария По дороге, на шахту Косте вспомнился сон, что его жена ушла жить к другому мужчине. Ему стало очень горько и больно, и он проснулся. Проснулся, обра- довавшись, что это всего-навсего сон. Константин уви- дел хлопочущую жену на кухне, и ему стало на сердце легко. Он, подойдя к жене, обнял её и поцеловал. Жена удивилась в недоумении и не понимала, что с мужем происходит. Появившемуся на шахте Рябинину, начальник шахты дал задание срочно отремонтировать расчищен- ную от завала неисправную посадочную лебёдку. Так как из-за неё остановилась работа в лаве. Костя возразил. – У меня ещё отпуск не окончился. Мне ещё два дня отдыхать. – Ничего. Потом отгуляешь. – Твёрдо заявил на- чальник, не принимая Костино возмущение. И Рябинину ничего не оставалось делать, как со- гласиться и спуститься в шахту. Спустившись в шахту, Костя спешно пошёл к месту лебёдки. В мрачном подавленном настроении он шёл по вентиляционному штреку. Идёт, а всё та же крыса Люсь- ка назойливо бежит и пересекает и пересекает Констан- тину дорогу. Пересекает, обгоняя его. Впопыхах Костя закричал на крысу. – Ну чего ты, Люська, путаешься под ногами! Наконец он пришёл и стал осматривать лебёдку. И вдруг в глазах Кости вспыхнул яркий свет. Обрушив- шаяся кровля, выбив искры из глаз, оглушила и мощным завалом смяла его. Стало тихо и темно. Травмированный Костя лежал под завалом, а кры- са Люська была рядом и попискивала. Рябинин не сразу умер. Сдавленный завалом он заново прожил свою жизнь. Ему вспомнилось, как зна- 137

Виктор Ружин комая тётка ему, подросшему юноше рассказала, что он родился в шахте. И он застонал приговаривая. – Шахта ты шахта, зачем ты такую каверзу со мной сотворила? За что ты на меня обрушилась? Чем я тебя обидел? Ты же моя мать-кормилица! Я же в твоём чреве на свет вышел! Вой сирены всколыхнул посёлок. Примчались на шахту с сигнальным рёвом горноспасательные машины. Сбежался на шахту народ. Копёр ствола плотно окружила взволнованная людская толпа. – Да, шахта злюка нас лопает и лопает, готова всех проглотить. Вот возьми, Рябинин в шахте же на белый свет явился и в шахте же на тот свет удалился. Ну что же это за такое? Да сколько же может откупаться людьми эта ненасытная шахта. Всех переломает. А кто Россию будет крепить. Эх, жизнь и так хрупкая. Упыри – на- чальнички на наших костях себе дорогу во власть выма- щивают, а мы скелетом ложимся вымирая. Эти отродья властвуют, произволом гнобят наши судьбы. – Шумно роптал возмущённый люд. Спасательная служба, не мешкая, быстро спусти- лась в шахту. Откопав от завала Рябинина, они понесли его на носилках к стволу. Пока несли полуживого Костю, кры- са Люська незаметно его сопровождала. А Костя тихо стонал, приговаривая. – Земляне, не спешите в рай попадать, лучше сво- ей любовью землю украшайте. Это и будет ваш рай. – Шептали Костины губы. Когда Костю подняли из шахты на поверхность, он глубоко вздохнул и умер. Однажды появился в доме Рябининых мужик. Костя первый раз видит этого человека. Мать тихонько шепнула сыну. – Это твой отец. 138

Авария Косте он не понравился своей неуёмной говорли- востью, какой-то никчёмный всё говорит и говорит. И го- ворит непонятно, какую-то чушь несёт. – Вот смотри, какой я человек. Где я не буду, вез- де возле меня всегда собаки собираются. Нравлюсь я им. Толкутся возле меня, и я обрастаю ими, превращаюсь, что новогодняя ёлка весь в игрушках. А люди какие-то ерши- стые только морды на меня кривят, да волками смотрят. – Ну, ты пьянчюжка и врёшь. Ты прикидываешься добреньким, чтобы в душу влезть, а потом напакостить. Ты всё только поганишь. Балабол ты. – Эх ты, смотри-ка, чё придумала. Да я что совсем бухарик чтобы в стельке валятся да заживо бревном гнить. – Господь даёт тебе шанс проявиться, но ты этим свою голову не утруждаешь и только везде лазишь, да шлюхаешся. Вечно у магазина ошиваешься, как бы, куда ткнутся да на дармовщинку нализаться. На одном месте не работаешь. Всё блохой прыгаешь. – Если я буду перед каждым стелиться, то тогда мне судьбы не хватит. – Эх, какие мы гордые. Посмотрите-ка на нас. – Умба-юмба, ёлки-палки лес густой, едет парень холостой. А, пошли вы все к чёрту! – И хлопнув дверью, он ушёл. Косте стало не по себе. Он не ожидал, что у него есть такой отец. Он полагал, что отцы всегда бывают хо- рошие и любимые, которыми можно гордиться. А этим не загордишься, он болтливый и взбалмошный. От случившейся беды Костина беременная жена слегла в больницу. Слегла, чтобы от горя раньше не раз- родиться и не потерять ребёнка. Так как родившийся бу- дет нитью в продолжение потомства Рябининых. «Значит, он не зря поцеловал меня. Это что ж по- лучается, он прощался со мной». Сделала открытие для себя жена. 139

Алла Леонидовна СВИРИДОВА Родилась в Москве. Филолог по образова- нию. Член МГО СП России, Академии россий- ской литературы. Автор прозы, аналитических статей, шести поэтических сборников. Пе- чатается в выпусках альманаха «Славянские встречи», «Московский Парнас», «Притяже- ние», в сборниках СП, является дипломантом многих конкурсов Союза писателей, неоднократ- но награждена дипломом «Лучшая книга года» и Международного конкурса «Славянская лира», в номинации «Проза». Председатель творческого клуба «Поиск», выпускает альманах клуба «Гори- зонт».

О СТИХОТВОРЕНИИ НИКОЛАЯ РУБЦОВА «ЦВЕТЫ» По утрам умываясь росой, Как цвели они! Как красовались! Но упали они под косой, И спросил я: – А как назывались? – И мерещилось многие дни, Что-то тайное в этой развязке: Слишком грустно и нежно они Назывались – «анютины глазки». Стихотворение «Цветы» было написано Николаем Михайловичем Рубцовым в 1966 году, во время его по- ездки на Алтай, где он находился с мая по начало сентяб- ря, и появилось в газете «Молодёжь Алтая» 2 сентября. «Стихи он складывал в голове – «записывая» так. Они 141

Алла Свиридова у него всегда внезапно рождались во время разговора. Словно самому себе он их проговаривал» – вспоминал Валерий Чининов, литературный критик, преподаватель филологического факультета Барнаульского педагогиче- ского института, у которого поэт гостил несколько дней во время этой поездки. Стихотворение «Цветы» очень короткое: восемь строк. Но содержание его достаточно глубоко, его можно приравнять к произведению гораздо большего объёма. В каждой строке – картинка. Вот раннее утро. Роса. И цве- ты «умывались» этой росой. Мы видим, как хороши они. «Как красовались!» Но не долга жизнь цветов: «Упали они под косой» Вот тут у Рубцова начинается переход от мира реально- го в другой, сказочный. Пока мы видим просто впечат- лительного человека: «И мерещилось многие дни…» Поэт погружён в раздумье о судьбе цветов, и находит «Что-то тайное в этой развязке». В чём же, по его мне- нию, заключается эта тайна: в названии цветов – анюти- ны глазки. И сразу вспоминаешь сказку про Алёнушку, про всех русских девушек с трудной судьбой, доведшей их до могилы. Представляешь мифический образ смер- ти с косой, который часто встречается в устном народ- ном творчестве. Всего восемь строк, но, проведённая поэтом ана- логия, заставляет нас не просто задуматься над содержа- нием, а расширяет рамки стихотворного текста, включая сюда сказочные образы. Поэт делает таким образом мос- тик из лирики в эпос, в народное произведение. Мы давно знаем, что лирика Николая Рубцова глу- боко народна. Корни её глубинны. Он постоянно чер- пает образы из народной копилки: тут леса и поля с их обитателями. Обязательно кони! Какой же фольклор без коней? И небо, которое всегда присутствует в эпо- се и несёт определённую нагрузку: тут сгустились тучи, 142

О стихотворении Николая Рубцова «Цветы» здесь выглянуло яркое солнышко или вышел месяц со звёздами. В поэзии Рубцова мы всё это встретим, пото- му что всё, что дорого народу, дорого и ему. Обращаясь к творчеству Николая Рубцова, хочется подчеркнуть его особое, бережное отношение к рифме, очень схожее с пушкинским. Рубцов начал писать рано, в шестилетнем возрасте. Конечно, поэзия великого рус- ского поэта, Александра Сергеевича Пушкина, не мог- ла не оказать влияние на становление молодого поэта. Потом долгие годы учёбы в литинституте, безусловно, сформировали у него тщательность в работе над стихом, каждым его словом, которая прослеживается и в сти- хотворении «Цветы». Приведу примеры рифм из этого стихотворения: росой – косой, красовались – называ- лись, дни – они, развязке – глазки. В этих восьми строч- ках вы не найдёте многоцветья эпитетов. Оно лаконич- но. И только название цветов обрело сразу два эпитета: «грустно и нежно». «У каждого метра есть своя душа» – писал Нико- лай Степанович Гумилёв. «Душой» этого стихотворения является анапест. Характеризуя этот размер, Гумилёв отмечает в нём «напряжение нечеловеческой страсти». Что же мы видим: переживания автора. Не просто пере- живания. Они глубоки до крика от боли, боли душевной (два восклицательных знака в одной строфе): «Как цве- ли они! Как красовались!». И это напряжение не спадает до конца стихотворения. Автор концентрирует наше внимание на анюти- ных глазках. Выбрав своей жертвой самые нежные и яркие цветы, он подчеркивает тем самым недолговеч- ность красоты. И судьба, в данном стихотворении в об- разе косы, не щадит никого, от неё не уйдёшь. Участь полевых цветов, растущих в травах, всем известна: они ждут сенокоса. Таким образом, судьба анютиных глазок, которые растут на алтайских лугах, предрешена. Автор 143

Алла Свиридова пишет: «Но упали они под косой». Видимо, поэт хочет подчеркнуть, что даже у красивых цветов, да и не только цветов – одна судьба. «Все мы, все мы в этом мире тлен- ны…» – идёт перекличка с другим русским поэтом, Сер- геем Есениным. Минорность звучания стиха – вот что ещё объединяет поэзию двух этих замечательных масте- ров русского слова. Какое короткое стихотворение с простым, но обоб- щающим названием: «Цветы». Вот так в нескольких строках, как росчерком пера, поэт нарисовал картину жизни. Кто невнимательно, не вдумчиво читает стихи, может принять это стихотворение за простую зарисовку. Но вдумайтесь! И вам откроется мир поэта! 144

Иван Иванович ТИМЧЕНКО Родился в междуречье Волги и Дона под Сталинградом. Член Союза писателей России, Академии российской литературы, междуна- родной Академии духовного единства народов мира, заслуженный писатель Московии, автор сборников поэзии и публицистики: «Я навеки по- молвлен с Россией», «Во времени иду», «Время бить в колокола», «Русский крест», «Спас на крови», «Моё чудное озарение», публикаций в оте- чественной и зарубежной печати. Проживает в Москве.

Иван Тимченко СБЕРЕЖЕНИЕ РУССКОГО НАРОДА На рубеже тысячелетий основным вызовом для нашего государства является сбережение Русской Ци- вилизации и создание устойчивой структуры её суще- ствования. Эта задача не может быть решена без учёта сложившейся ситуации и понимания дальнейшего пути развития. Россия переживает сейчас смутные времена: кри- зис общественно-политической системы, раскол госу- дарства, кризис экономики, упадок нравственной, ду- ховной культуры и, как следствие, нарушение устоев Мироздания. Этот кризис не является локальным. Он за- трагивает судьбы всего современного Мира, так как по- разил ядро Русской Цивилизации, вокруг которой сфор- мировалась огромная общность европейско-азиатских народов и народов других континентов, для которых Россия является центром притяжения и силы Земной Цивилизации, обеспечивающая устойчивость и равно- весие мирового сообщества. Возникла угроза непред- сказуемых катастрофических изменений в величайшей пространственно-экологической нише – от Балкан до Тихого океана. 146

Сбережение русского народа В России отмечается крайнее проявление фунда- ментальных противоречий между Природой и Общест- вом как двумя формами объективной реальности едино- го материально-духовного мира: человеческая деятель- ность приобрела характер экоцида и не соизмеряется с законами природного развития. Подобная участь в боль- шей или в меньшей степени характерна для всего совре- менного Мира, где отношения строятся на основе со- здания общества потребления, политического админи- стрирования, разрушения родовой самобытности, раз- межевания и смешения народов без учета нравственной культуры общества и емкости экосистем в Природно- Территориальных Комплексах (ПТК). Становится оче- видным, что для гармонизации общественного развития и эффективного природопользования необходим пере- ход к новой стадии развития Цивилизации в соот- ветствии с законами Мироздания. Наступает пора осознания места и назначения России в современном Мире. Ныне утраченная, Русская идея заключена в изначальном назначении Руси, как Русской Духовной Цивилизации. Отсюда – объясне- ние Русского творческого характера, Русской широкой Души, сути Русского Дела. Законы Мироздания, кото- рые заложены в генетическом коде Русского Человека, заставляют его ставить перед собой бесконечно высокие творцовые цели, выполнять свое предназначение, не- смотря ни на какие препятствия и удары судьбы. Русь раскинулась не случайно на перекрестии Востока и Запада, Севера и Юга, чтобы иметь возмож- ность объединить различные народы и культуры, сба- лансировать интересы «разнополюсного» мира, явить миру Слово и вовлечь Земную Цивилизацию на путь ду- ховного развития. Русский Человек больше других «обжегся» на пороках индустриального общества и получил в доста- 147

Иван Тимченко точной степени «прививку» от рыночной демагогии, за которой скрываются истинные, алчные интересы миро- вого корпоративного капитала. По этой причине Рус- ский человек должен быстрее прозреть и осмыслить до- рогу в третье тысячелетие. Россия вынуждена будет взять на себя ответ- ственность за судьбу братских славянских народов. Сделать этот трудный шаг, преодолеть жизненный кри- зис заставляет не только суровая необходимость, но так- же историческая ответственность по праву первых, кто пришел на нашу землю и собрал под свои знамена дру- гие народы. Преодолеть кризис в России возможно только стремлением к великим делам и к великим помыслам: Великому народу – нужны Великие цели! На протя- жении многих веков Россию пытаются спеленать и об- рядить в одежды малых стран и народов. В результате, всегда получается Тришкин кафтан из дыр и заплаток: одежда кукольников не годится для могучих плеч! Однако (в который раз!) приходится убеждаться, что отсутствие ярко выраженной позиции России в осу- ществлении своей стратегии развития, расхождение курса, проводимого правительством страны, с обще- человеческим назначением Руси являются основой со- временного кризиса и, одновременно – предпосылкой усиления разрушительных тенденций в мировом со- обществе. В этой связи особое беспокойство вызыва- ют различные программы «стратегического» развития России. Как показывает опыт, такой псевдопатриотизм на практике оборачивается циничным переделом соб- ственности, новым витком корпоративных интересов и новыми потерями для России, так как не согласуется с Программой Духовного Развития. Программа Духовного Развития должна стать главной, стержневой программой Русского государ- 148

Сбережение русского народа ства! Решению целей и задач, поставленных в этой про- грамме, должны быть подчинены все другие программы общественного и государственного устройства страны, внешняя и внутренняя политика, развитие науки, куль- туры и техники, оптимизация природопользования, безопасность страны и другие сферы жизнедеятельности. Главенствующая роль и главенствующий смысл Программы Духовного Развития состоит в том, что она будет направлена на развитие и совершенствование главного объекта Земной Цивилизации – Человека Духов- ного. То есть на сохранение и развитие Жизни в её ду- ховной основе, на творческое, духовное, нравственное развитие человеческой личности во имя созидания и, в то же время – на защиту человеческой личности от на- силия, растления, стяжательства, других пороков, харак- терных для нашего времени и обозримой исторической ретроспективы. Препятствием в реализации программы Духов- ного Развития, является глобализация – самый жес- токий, самый непримиримый, самый коварный и не- насытный враг человечества. Настоящую ситуацию в противостоянии Русской Цивилизации и глобализации можно сравнить со Сталинградской битвой на Волге, когда дальше отступать уже некуда и надо отдавать при- каз: «Ни шагу назад!». Конечной целью глобализация является созда- ние управляемого, подконтрольного, потребительского «общечеловеческого общества» без наций, народов, национальных государств, традиционных религий, при помощи кровосмешения, разрушения института семьи, духовности, нравственности и культуры. Для Русской нации, в силу открытости и отсутствия национального эгоизма, глобализация представляет смертельную опас- ность. 149