Отчего дождь падает вверх?

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ - Весь день пью чай. Такая у меня манера: пить чай, когда я: 1. Думаю, что знаю, будто со мной и ты, и г-жа А. 2. Думаю, что скоро состарюсь. 3. Думаю, что уже старая. Почему очень бледна? Наверно, оттого, что: 1. Запахло осенью и дождём. 2. В Ту ночь… 3. Видимо, наступило время… Ольга умолкла. - Время? - не понял я. - Что с ним? - Я беременна… Натан то и дело обнимает меня и гово- рит, что теперь, когда у нас родится сын, я наконец-то со- глашусь выйти за него замуж. Я не отвечаю, и тогда Натан останавливает на мне странный взгляд, а затем то ли де- ликатно, то ли дипломатично уходит в тень. Ни о дурном и ни о хорошем я не думаю. Больше - о нелепом. Порой я чувствую себя залетевшей в окно ночной бабочкой, которая, вдруг поняв, что оказалась в западне, отчаянно бьётся об оконное стекло. Я покашлял. Глотнул набежавшую в горло слюну. Снова покашлял. Спросил: 152

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? - И что ж теперь? То есть, при сложившейся ситуации, что собираешься предпринимать? - В такой ситуации - рожают. Неужели не знаешь? - Мне кажется, что Натан подозревает… Тебя это не бес- покоит? - Об этом стараюсь не думать. - А что думают врачи? - Им ни к чему думать. Им не рожать. Всё, что им придёт- ся, так это доставить моего сына на поверхность. - Сына? - Да, я видела снимок... Его первую фотографию. - Но ведь тебе нельзя… рожать нельзя… Ведь если… - Бог не допустит! И потом - не ты ли говорил, что Бог помогает слабым? - Но… - Иногда я чувствую, как мною управляет затаённый вну- тренний огонь, порой - чуть ли не пламя костра. В такие минуты я стараюсь утихомирить себя. Я рисую. Леон, не волнуйся. Со мной всё хорошо, и я занята тем, что обду- мываю картину, которую назову «Роман с моей душой». А ещё я жду, когда ты закончишь работу над новой повестью. Надеюсь, ты помнишь, кому обещал заказать к ней облож- ку? Только мне, да? А сейчас я должна… Прости, мне надо 153

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ пойти попить чай. Я стал гадать: «Осенью Ольга спит в ночной рубашке или в пижаме?» *** Люсьен дремал под кухонным столом, но его разбудили мои шаги. В глазах кота стояла печаль. Или страх. Или боль. Я достал блокнот и записал: «Животная печаль. Животный страх». Потом я поинтересовался: - Что, несчастный, - замучили ночные вылазки за любо- вью? Ослабел от счастья? Люсьен взглянул на меня своим невинным взором. Этот взор был у Люсьена фирменной фишкой. - Не прикидывайся дурачком, - сказал я ему. - Доктор Кунц считает, что для того, чтобы прикинуться дурачком, необходимо иметь что-то в голове, а что у тебя в этом месте? Выслушав меня, Люсьен поднялся, а затем, выгнув спин- ку и, неприлично зевнув, улёгся снова. 154

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? *** В один из вечеров я отправил Ольге e-mail, из которого следовало, как сильно хочу её видеть, и, если Натан улетел, то почему бы нам не встретиться. Ответ не поступил. Я принял душ. Потом заглянул в комнату мамы. - Без проблем, мама? - поинтересовался я и, не дожидаясь ответа, прошёл на кухню. - Поел? - спросил я у Люсьена. Тот высказал что-то на своём непонятном мне языке. Я вернулся к себе в комнату. Меня охватило желание вновь стать тем мальчиком, ко- торый носил короткие штанишки, играл во дворе с товари- щами в прятки, ходил с дедушкой по дворам, подкармли- вая кошек. «Наверно, - подумалось мне, - я стал достаточ- но взрослым мужчиной, если хочу вновь стать мальчиком. Я - взрослый. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит». Я подошёл к стене, на которой висела картина с рыбиной. Та смотрела на меня и молчала. Я не удержался и позвонил Ольге. 155

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ В телефоне сказали, что абонент недоступен. Побродив по комнате, я снял с книжной полки фотогра- фию отца. «Надо бы поговорить с отцом об Ольге и о той ночи», - решил я. Не поговорил. Подумал: «Чтобы говорить с отцом, нужно, чтобы он у тебя был». Внезапно я ощутил в себе чувство страха - стать как все, стать не как все, стать всем, стать ничем. Эпилог Ольга рожала в тот день, когда Тель-Авив окутал туман и в воздухе стояла зябкость поздней осени. В коридоре родильного отделения больницы слонялся Натан. Он протянул мне руку. Я эту руку пожал. Через три часа к нам вышла медицинская сестра и сооб- щила, что остановить кровотечение не удалось и что Ольги в этой жизни больше нет. Мальчик будет жить. Его можно будет забрать. 156

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? Не понимая, о чём говорит медсестра, Натан, судорожно сжав челюсти, бросился было к двери палаты, а я - за ним, но к нам приблизились два санитара. Один из них наклонил- ся к моему уху и прошептал: - Что вы себе позволяете? Прижавшись плечом к стене, Натан весь дрожал. Так дро- жат испуганные дети. Его глаза смотрели на меня и спраши- вали: «Почему так?» И вдруг Натан заплакал. Громко, навзрыд. Я отошёл к окну. Теперь и я дрожал. Я принялся искать слова, которые помогли бы мне спра- виться с дрожью, но такие слова не пришли. В кузове тендера, въехавшего в больничный двор, стояли трое парней. Они играли на гитарах. Наклейка на бампере тендера гласила: «Скучай, но не тоскуй!». «Гитары, - подумал я, - как это здесь неуместно… Неле- по…» Закрыв глаза, я прошептал из Пауля Целана: я знаю, и ты знаешь, мы знали, мы не знали, мы были там и не там, 157

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ и изредка, когда лишь ничто стояло меж нас, нам случалось друг друга найти…6 Мои уши наполнились странным гулом. Я встряхнул головой. Гул прекратился. Послышался усталый, чуть хриплый голос моей мамы. «Всю жизнь, - сказал голос, - мы сражаемся со временем, кромсаем его, дробим на мелкие кусочки, на которых вы- страиваем свою историю». Я открыл глаза. Меня качнуло. Вместе со мной качался двор, тендер, парни с гитарами. Кажется, я впал в состояние, которое вроде бы ни меди- циной, ни психологией ещё не изучено. Запершило в горле. В голове пробежали кадры немого фильма… Небо Тель-Авива покрылось густым чёрным туманом, из которого крупным планом выглянули Ольгины губы. 6 Перевод с нем. Анны Глазовой. 158

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? Губы пытались что-то сказать. - Что, Ольга, что? - безмолвным голосом спросил я. Не своим, до смерти усталым голосом, Ольга прогово- рила: - Думаешь, я была в тебя влюблена? - Нет, так я не думаю, - сказал я всё тем же безмолвным голосом. Не своим, до смерти подавленным голосом, Ольга выдох- нула: - Так начни думать сейчас. - Почему сейчас? Не своим, угасающим голосом Ольга сказала что-то ещё, но я слов не расслышал, оттого что внезапно раздался оглушительный гром, за ним вдогонку метнулась молния и полил первый осенний дождь. В том месте, где обычно присутствуют мои чувства, я ощутил жуткий холод. Казалось, я теряю контроль над своим дыханием. Я обернулся. Натана на месте не увидел. «Наверно, - подумал я, - Натан запер себя в мужском туа- лете и, опустившись на пол, плачет». 159

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ Меня потянула в себя воронка искажённого времени. Я сопротивлялся, воображая, что веду беседу с Ольгой. Но Ольга уходила в другой мир. Ей предстояло сделать над собой последнее усилие: навечно упразднить себя, меня и Натана. Достав блокнот, я записал: «Описывать боль бессмысленно; настоящую боль мож- но лишь прочувствовать. Когда-нибудь я познакомлюсь с другой женщиной, которая будет чем-то напоминать Оль- гу. Этой женщине я непременно скажу, что она напоми- нает мне Ольгу. А если эта женщина спросит, тоскую ли я всё ещё по покойной, то скажу, что невозможно тоско- вать по человеку, который стал частью тебя». Тем временем дождь за окном всё падал, падал и падал. «Отчего дождь падает вверх?» - не понимал я. *** В больничном коридоре, на одном из подоконников, ле- жала оставленная кем-то книга, раскрытая на середине. Я прочёл: 160

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? «Раньше я не понимал, почему не получаю ответа на свой вопрос, сегодня не понимаю, как мог я думать, что можно спрашивать. Франц Кафка». Подумав, что ответ на мой вопрос я, вроде бы, получил, я оставил книгу и пошёл по коридору к двери с надписью «Выход». *** В местной прессе наряду с добрыми отзывами о моей новой повести высказывалось также недоумение - по при- чине того, что моя новая книжка поступила в магазины без обложки. 161

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ Послесловие ПРИСУТСТВИЕ ВО ВРЕМЯ ОТСУТСТВИЯ Непростое это дело — быть начинающим писателем. Особенно когда тебе 29 лет, окружающий тебя мир полон всевозможных странностей и неясностей, а твоя недавно опубликованная — вероятно, первая — повесть вызвала столь сильный читательский резонанс, что за ней приходит в книжный магазин такой писательский зубр и мастодонт, как сам Давид Маркиш — живой классик израильской рус- скоязычной литературы. И, спросив у продавца книгу, не догадывается, что этот продавец — сам автор и есть. Что же тебе остаётся, как только не солгать, отвечая на его во- прос, что ты знать не знаешь того, кто её написал. А то ведь, скажи ты правду, — прицепится, как банный лист, стараясь выведать секрет твоего успеха… Писатели — они такие, и мэтры — не исключение. Секрета, однако, совершенно никакого нет. А если и есть, то состоит он в том, что каждый находит в прочитанной им книге только то, что он хочет в ней прочесть. Всё же осталь- ное он или подсознательно не замечает, или сознательно игнорирует. Прямо как доктор Кунц, маститый психоанали- 162

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? тик, на приём к которому отправляет начинающего писателя Леона его мама. Маме кажется, что с её сыном происходит что-то не то, но что именно — этого она понять не может. Хотя и совершенно убеждена, что человеку, пока он молод, понятно всё обо всём, а потом, когда он уже немолод, не по- нятно ничего ни о чём. С мамами такое случается. А господин Йоси Шварц, владелец книжного магазина на улице Алленби, того самого, в котором служит продавцом начинающий писатель Леон и в который иногда заглядыва- ют живые классики, считает, что во всех проблемах чело- вечества виновато неправильное восприятие им того, чем оно занимается. По мнению господина Шварца, люди лишь воображают, что они живут, а на самом деле — суетятся. Господин Шварц уверен, что это произошло оттого, что в тот момент, когда Бог создавал человека, кто-то Его отвлёк, и в результате человек получился недоделанным. Вот ему и приходится самого себя исправлять — своими собствен- ными руками, по ходу развития сюжета пьесы под названи- ем «Жизнь». От господина Шварца ушла жена, так что его вполне можно понять — в его эмоциональном состоянии пожилой мужчина может и не до такого додуматься. До чего может додуматься пожилой кот Люсьен, которого начинающий писатель Леон пытается уговорить вести себя 163

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ по-человечески, то есть помнить о своём почтенном коша- чьем возрасте и не уходить из дома на несколько дней и не волочиться за каждым попадающим на глаза хвостом юной симпатичной кошки, — об этом можно только догадывать- ся. Поскольку Леон, как и все прочие двулапые прямоходя- щие, совершенно не понимает кошачьего языка, а Люсьен, зная это, может отвечать на его уговоры лишь действием — трением себя о хозяйскую штанину и взглядом снизу вверх, одновременно преисполненным невыразимой грусти и тре- бовательным. Ибо нет для кота ничего более оскорбитель- ного, чем вид пустой миски, застывшей в ожидании, пока её доверху наполнят вкусным кошачьим кормом. Впрочем, всё это не столь уж для Леона и важно. Важно для него то, что, работая над своим новым сочинением, он, как и все начинающие писатели, испытывает постоянное чувство неуверенности в себе. Потому что нет для начина- ющего писателя большего кошмара, чем ситуация, когда за успехом, выпавшим на долю первой книги, приходит про- вал, в который обрушивается следующая. Одна лишь мысль об этом может выбить писателя из седла, лишить вдохнове- ния и закинуть на кушетку психоаналитика. А тому только этого и надо. Поскольку если бы люди научились справлять- ся со своими психоэмоциональными проблемами сами, пси- 164

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? хоаналитикам пришлось бы спешно переквалифицировать- ся в управдомы или занимать очередь на бирже труда. Кстати, о проблемах. Один писатель — не молодой и на- чинающий, как Леон, а старый, всемирно известный и дав- но уже покойный — утверждал: «Если вы — мужчина, и вас беспокоит то, что в вашей жизни недостаточно проблем, заведите себе женщину. А если вы и после этого будете переживать по поводу того, что у вас в жизни всё слишком гладко и скучно, — заведите ещё одну. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал»7. Людям не свойственно прислушиваться к чужим сове- там, зато они всегда готовы давать советы сами. И учиться на чужих ошибках они тоже не умеют — только на своих, да и то крайне редко. Поэтому когда в жизни Леона появляется художница Ольга, его жизнь превращается в один огромный и непрерывный психоэмоциональный стресс. Из которого, как и из всех вообще психоэмоциональных стрессов, име- ются только два выхода: или принять произошедшее как неизбежность и не сопротивляться — или противостоять и бороться до самого конца. Который чаще всего бывает весьма грустным. Настолько, что читатели, узнающие о раз- 7 Чарльз Буковски 165

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ вязке истории на последней странице, переворачивают её и закрывают книгу с одной лишь мыслью: «Слава богу — не со мной!» Начинающий писатель Леон пытается идти первым путём. Невозможность быть вместе с любимой — он лю- бит Ольгу, Ольга живёт с Натаном, хотя не любит его, но, являясь психически нестабильной личностью, цепляется за крепкую мужскую руку и налаженный быт — выводит его из себя. Драма незаметно для её участников превращается в трагедию. Новая книга Леона выйдет с обложкой без рисун- ка, который должна была сделать для неё Ольга. *** Что всё это значит? — может спросить читатель из раз- ряда тех, которые имеют обыкновение читать книгу не как положено — то есть с начала и до конца, а первым делом заглядывает в конец, поскольку им не терпится узнать, чем там всё кончилось, ещё до того, как оно началось. Это значит, что Михаил Ландбург написал новый роман. Новый роман Ландбурга во многом похож на другие его романы последних лет, но кое в чём отличается от каждого из них по отдельности и от всех вместе. Похожесть касается 166

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? прежде всего авторского стиля — в этом сочинении он столь же прозрачен, ритмичен и упруг, то есть музыкален, как и во всех прочих его произведениях. Отличие же состоит в том, как писатель Ландбург строит сюжет и каким образом взаи- модействуют между собой его персонажи. Также обращает на себя внимание то, что в этой истории нет традиционного для книг Ландбурга — как, например, в предшествующем ему романе «Герань из Гонолулу» (2020) — светлого фина- ла. Конец романа «Отчего дождь падает вверх?» не просто грустный — он трагический. Отчего? Могу лишь высказать предположение, основанное на субъективном восприятии этого произведения. Смерть художницы Ольги, де-факто являющаяся самоу- бийством (ни одна женщина, знающая о том, что рожать ей категорически нельзя по причине опасности беременности для её здоровья, но идущая на это, так или иначе стремится свести счёты с жизнью — это аксиома, не нуждающаяся в доказательствах), — символизирует освобождение челове- ческой души от обволакивающей её паутины материального мира. Мира, со всеми его многообразными странностями и неясностями, в котором душа чувствует себя совершенно некомфортно, не находя себе места во времени и простран- стве. Здесь, однако же, важнее всего то, что и после смер- 167

МИХАИЛ ЛАНДБУРГ ти Ольга остаётся в жизни Леона так же явственно, как она присутствовала в ней, когда была жива, но он не имел воз- можности её видеть и их общение ограничивалось перепи- ской и редкими разговорами по телефону. Это — именно то, что старый пианист в ресторане, у которого недавно умерла жена и который теперь каждый день пишет ей письма на тот свет и складывает их одно за другим в папку, потому что не знает адреса для отправки, называет «неким присутстви- ем во время отсутствия». Леон, случайно разговорившийся со стариком, сразу понял — что тот имел в виду, рассказав ему эту историю. Теперь, после смерти своей любимой, ему предстоит собственной кожей познать — что означает этот странный эффект. Справится ли начинающий писатель со всем, что на него обрушилось, не прибегая к помощи психоаналитика до- ктора Кунца и прочим сомнительным способам обретения душевного спокойствия? На этот вопрос роман Михаила Ландбурга ответа не даёт, предоставляя каждому читателю решать самому. Если вас, уважаемый читатель, хоть чуть-чуть интере- сует мнение редактора книги — утверждаю: несомненно, справится. Хотя и не без труда. Хватит ли у него на это сил? 168

ОТЧЕГО ДОЖДЬ ПАДАЕТ ВВЕРХ? Вероятно, хватит. А если потребуется помощь — он несом- ненно сможет её получить. Общеизвестная поговорка гласит, что Бог помогает сла- бым. Она же подразумевает, что сильные помогают себе сами. Новый роман Михаила Ландбурга — именно об этом. Павел Матвеев Санкт-Петербург, февраль 2021 169