Другая жизнь

причем все больше и все чаще. Подбирают препараты. Пытаются выровнять ее состояние и поведение. Но это сейчас неважно. Речь немного о другом. В том же третьем домике есть хавер, ну, допустим, Барух. Суровый, худощавый, но сильный мужик. Очень сильный. У Баруха главный пунктик – во всем должен быть порядок. Барух живет по четко заведенным пра- вилам. Отклонений быть не должно в принципе. Все должно разумно происходить, причем, в свой черед. Все вещи в третьем доме должны находиться на своих определенных местах. Если что-либо лежит не на ме- сте – Барух тут же восстанавливает порядок. Все две- ри должны быть закрыты. Если дверь в кухню, или в мамад открыты или приоткрыты – Барух тут же их за- крывает. Грязная одежда хаверим должна находиться в стиральной машине, а машина должна стирать. Если что-то не так – у Баруха может начаться истерика. Он тут же Чипом и Дейлом несется на помощь и стремится исправить все неточности. Однажды впервые я была свидетелем разъяренности Баруха. Никто не мог по- нять, в чем дело. Мадриха принесла грязную одежду и засунула в стиральную машину. Насыпала порошок и уже собралась машину включить. А Барух начал хва- тать ее за руки, орать, бросаться на пол… В общем, все- ми силами не давал мадрихе возможности запустить стирку. На крики Баруха сразу же прибежали другие мадрихи. Никто ничего не понимал. Все же сделано по правилам – собрали белье, засунули в машину… А Ба- рух – чуть ли не с ума сходит. Трое девушек-мадрихов пытались его оттащить в мамад (комната-бомбоубежи- ще). Но это было невозможно. Барух упирался, выры- вался, кричал… И одна из мадрихов догадалась пред- ложить – а давайте, мол, его отпустим и посмотрим, 101

что он сделает. Барух тут же метнулся на второй этаж и через пару мгновений принес выпавший из кучи гряз- ного белья один носочек… Оказывается, горе-мадри- ха собиралась засунуть в стирку не полный комплект грязного белья. Без выпавшего и оставшегося незаме- ченным чьего-то носочка! Согласитесь – так же нельзя! Но хорошо, что в третьем доме есть хавер-друг Барух, который всегда заметит любую неточность! Что бы без него делали! Барух вовремя восстановит порядок! И да, восстановил – и спокойно уселся на диван. Свою миссию он выполнил. Барух не переносит, когда возникают какие-либо на- рушения режима и привычного уклада жизни. Каждое утро все хаверим должны сесть в автобус и поехать на таасуку в другой хостел. Это правильно и разумно, по- тому что это давно установленный порядок действий. Когда я месяц назад ездила с Дворой на обследова- ние, Барух устроил настоящий бунт. Двора не пошла к автобусу! Как такое возможно! А Двора сидела на полу в холле третьего дома, снимала с себя обувь, стяги- вала носки, отшвыривала их в сторону и категорично не желала их вновь и вновь надевать. Барух несколько раз подбегал к ней, лично надевал ей на ноги носки и кроссовки и пытался ее поднять, чтобы отвести к авто- бусу. Дворе, понятно, до этого не было никакого дела. Подумаешь – ее пытаюсь обуть! Но Барух был неумо- лим. Раз за разом Двора разувалась, Барух методично обувал ее и тянул и тянул за руку. На выход, к автобу- су… И нервничал. Потому что все должны в означен- ное время быть в автобусе. В конце концов удалось уговорить Баруха оставить женщину в покое и выйти из дома одному. Но ведь каких же трудов это стоило! 102

И вот на этой неделе Двору снова увозили на об- следование. Вместо таасуки. То есть, Двора опять с утра оставалась в хостеле. В это раз бунт Баруха был страшен. Я была уже в автобусе (я в тот день работала 12-часовую смену) и не могла видеть, что происходило в третьем домике. Увидела лишь, что четверо мадрихов привели уже даже не орущего, а скулящего Баруха в автобус и силой подняли его по ступенькам. И усадили. Но Барух тут же вскочил и стал рваться наружу, чтобы привести в автобус оставшуюся в третьем доме Двору. Его не пускали. Он рвался и кричал. И вдруг… Совер- шенно не говорящий Барух вдруг прокричал: – Двора! Двора! И продолжал рваться из автобуса. И тогда мадрихи решили привести Двору в автобус, чтобы Барух ее уви- дел и по возможности успокоился. А меня вдруг пронзило. Понятно, что порядок – по- рядком, и это – святое. Но, может, Двора для Баруха – нечто большее, чем просто паталогическое стремле- ние к порядку? Может, это то, что нормотипичные люди называют большим и светлым чувством? Барух, кото- рый не говорит ни слова, кроме «да» и «нет», вдруг несколько раз прокричал имя женщины… И никого не должно волновать, что эта женщина бросается на пол в холле и в раздражении срывает с себя одежду и обувь. Что она зависима от подгузников. И что, когда он, Ба- рух раз за разом натягивал на нее носки и кроссовки, она била его по плечам с криками «Иди отсюда!». И никого не волнует, что у Баруха отсутствуют несколько передних зубов – это немного портит его симпатичное лицо. Но он же не дается врачам себя лечить. И также мало кого волнует, что у Баруха после операции на ки- 103

шечнике выведена наружу стома. Это все такая ерунда в сравнении с возникающими чувствами, согласитесь? И Двору привели в автобус! Ради Баруха ее поса- дили в автобус, который отправлялся в другой хостел. Чтобы уже оттуда отвезти ее к врачу на такси. Барух сразу успокоился. И сел на свое сиденье, которое, при- чем, вовсе не рядом с Дворой. Но она же была в одном с ним автобусе! Этого Баруху было достаточно. Нет, наверное, я все себе нафантазировала. «Кака-така любовь?» – бессмертная фраза из «Любовь и голуби». Разве могут чувствовать любовь люди с рас- стройствами аутистического спектра? С серьезными, причем, расстройствами. Именно любовь, а не баналь- ное влечение к противоположному полу. Влечение-то у них у всех в норме. Все-таки взрослые мужики, у ко- торых проблемы только в мозгу, а не в других частях тела. Понятно, что я пока еще очень мало прочитала ли- тературы об аутизме и об аутистах. Но в тех книгах, что я успела прочитать – о любви не говорится ничего. Мо- жет, ее и нет вовсе, этой любви? Но неужели только пе- дантичная страсть к порядку заставили неговорящего тридцатилетнего мужика выкрикивать имя женщины? Наверное-таки, нафантазировала. Но мне так по- нравилась эта моя фантазия! Что-то типа доброй ми- лой романтичной истории. И так хочется поверить в любовь! Хотя бы потому что, это просто красиво! Что скажете? Так вот, с шутками, с прибаутками, течет моя оче- редная ночная смена. На какие только мысли меня эта работа уже не натолкнула! То – попытка проникнуть в сознание нашей Сары. То, что я давеча нафантазирова- ла в одном из своих рассказов «Другая жизнь. Сара». 104

То теперь вообразить себе неземную любовь двух нез- доровых людей. Точнее, чувство-то, если оно и есть (что вряд ли) – конечно, лишь одностороннее. И что же еще мне привидится в течение общения с этими неприспо- собленными к жизни загадочными и очень интересны- ми людьми… Поживем – увидим! И напишу, конечно – обязательно напишу об очередных размышлениях. А за стенами хостела – тоже страсти бурлят. Громы- хает, сверкает, льется потоком! Гроза этак по-взросло- му разбушевалась-разохотилась. На улицу даже страш- но выходить. Сегодня я на работу приехала на машине. Осваиваю потихоньку сложную систему автоматической коробки передач. В Питере-то все время на механике ездила. А теперь – автомат! Ну, автомат освоить не сложно, ко- нечно же. И ливни с грозами теперь мне не страшны, когда на работу можно ездить на своем транспорте и не бежать под струями дождя до остановки… Так что – пусть льется. Для Израиля любой дождь – благосло- вение! Ну и вот – дождь себе изливается, ночь же поти- хоньку заканчивается. Скоро уже и хаверим начнут просыпаться. Поэтому заканчиваю на сегодня и – с добрым утром! 105

7 февраля 2020 года «В нас содержатся формы деревьев и движение рек и звезд вну- три нас». Патрик Джаспер Ли И опять давно не писала. Вроде бы и были ночные смены у меня на прошлой неделе. Целых три даже. Но так случилось, что в мою голову забрели очередные тараканы. Или же, наоборот. Старые и, казалось, давно почившие, вдруг восстали из пепла и стали проявлять интерес к жизни. В общем, решила я в очередной раз в своей жизни приналечь на английский язык. И при таком раскладе, понятно, надо по-быстрому стричь ку- поны, пока это желание не пропало. Вот и занималась этим делом ночи напролет (в буквальном смысле этого слова). Поначалу в планах (в планах изучения языков) было – двигаться поступательно. То есть, первым делом освоить хорошенько иврит и лишь потом ударить по бездорожью и разгильдяйству. То бишь – учить что-то еще. Но сейчас уже ясно: хорошо освоить иврит для полувековой тетки – на это, как ни крути, как ни ста- райся, требуются годы. И не один-два. А этак – с пяток, и то, при хорошем стечении обстоятельств. Так-то – уже, вроде бы, и сама говорю на иврите, и даже почти все понимаю, что говорят вокруг. Но до совершенства очень и очень далеко. Да и словарный запас мой тоже – того, не хочет пополняться почему-то. Ну, никак не желают задерживаться в голове новые слова. Даже, казалось бы, очень нужные для работы выражения из домашне- го обихода – и те фигу показывают. Например, до сих 106

пор не могу сказать «завязать шнурки». Казалось бы – ну, почему так? Каждый день своим хаверим эти са- мые шнурки завязываю. И не по одному разу, причем. И сами хаверим просят завязать развязавшиеся у них шнурки. И что?!!! Я уж и в словарь смотрела. И пару раз даже с гордостью произносила – завяжи, мол, шнурки. Но так ведь и не запомнила, елки-палки, эти выраже- ния. Когда вижу у хавера расхлябанные кроссовки – так и говорю ему – подойди, мол, ко мне, я приведу в порядок твою обувь. И хоть ты тресни. Или же такие слова, как фартук или халат. Тоже почему-то упорно не хотят задерживаться в моей голове. И ведь каждую смену на нашу Сару надеваю фартук перед едой, по- тому что ест она не очень аккуратно. Каждую смену нескольких хаверим мою в душе – а после душа они надевают халаты. И, опять пожалуйста, – ни тебе за- вязать, ни шнурки, ни фартук, ни халат… Я с легкостью могу сказать какую-нибудь красивую фразу, используя сослагательное наклонение, типа «знаешь, если бы я не спала все утро после ночной смены и слышала бы, что за окном льет ливень, я бы точно встала и вышла бы на балкон посмотреть на него, потому что это очень красиво». Но до сих пор не могу запомнить, как ска- зать, к примеру, вытри слюни и сопли. Такая у меня ста- ла вдруг избирательная память. И вот на фоне подобного пердюмонокля решила в срочном порядке учить английский. А ведь и вправду – почему бы нет? Попытки выучить инглиш у меня уже были. Впервые – лет этак в 19-20. Когда мне в руки по- пал самоучитель Экерли. Тогда я сумела в себя впихнуть очень большое количество английских слов, понимая, что в юности память достаточно цепкая, и выученные слова должны будут сохраниться до лучших времен. И 107

вот они, лучшие времена настали! Точнее – проблем- ные. Когда стало очень четко ясно, что без английского больше, ну, никак невозможно существовать! Ну, и по- неслась душа в рай, как говорится! Нашла интересный курс в ю-тубе. И с удовольствием понимаю, что выу- ченные когда-то слова и грамматические моменты вы- лезают из глубин памяти на свет божий и потихонечку упорядочиваются. И даже не смешиваются с ивритски- ми словами и, упаси боже, с ивритской грамматикой. Иврит тем временем стал уже существенной частью моей жизни. На работе говорю в основном на иври- те. Дома тоже со вчерашнего дня решили с Мишей об- щаться на иврите. И сыновей просим с нами на иврите говорить – глядишь, так быстрее освоим этот затянув- шийся процесс. И вот пожалуйста, решила вдруг разбавить свою и без того вполне себе не скучную жизнь английским. Однако тут все просто. В середине марта – очередное путешествие. На этот раз в Рим. Ну, и заодно – в Вене- цию и в Помпеи. С сестрой Надей. А там, на Форумах и в Колизеях надо ведь как-то будет с людьми общаться! Да и в транспорте, и в го- стиницах, и вообще… Итальянский, вроде как, учить с абсолютного нуля (нет, ну, знаю, конечно – и граци, и белла чао, и феличита, но ясно, что все это ни о чем) дело заведомо пропащее. На данный момент пропа- щее. Вообще-то, я уже ни о чем не зарекаюсь. А с ан- глийским худо-бедно объясниться, говорят, возможно в любой стране. В общем, налетела я на этот английский, как коршун на добычу. Повторяю то, что знала, но на- прочь забыла, учусь конструировать предложения – и полна надежд. С Надеждой же поеду!!! Точнее, полечу 108

одна, а вот в Леонардо да Винчи уже с сестрой встре- тимся и дальше – вместе! Так вот внезапно, на втором лишь полувеке появи- лась возможность позволить себе куда-то ездить. Точ- нее – летать. Потому что выезжать в прямом смысле этого слова из Израиля нельзя. Можно выходить (на- пример, в Египет или в Иорданию). Можно выплывать. А на наземном транспорте – теоретически да, возмож- но. Но практически это исключено. Ну, и пока – зарабатываю потихоньку на путеше- ствия. Что в моей новой работе очень удобно – это воз- можность самой указывать дни, в которые ты можешь работать, а в которые – нет. И недельные-десятиднев- ные отпуска – тоже, завсегда, пожалуйста! Понятно, что за эти дни никто не заплатит. Но и никто не возмутится, что вот, мол, решила отдыхать ни с того ни с сего. Глав- ное – заранее предупредить начальство. Так что, воз- можно, такие путешествия введу потихоньку в систему. И отдохнуть получится – все-таки работы много и она, работа, очень напряженная. Вчера уже ближе к ночи было собрание персонала. Приехала специалист говорить с нами о проблеме сек- суальности людей с аутизмом. Надо сказать, меня уже давно занимает этот вопрос. Потому что аутизм – аутизмом. Мозг внешне здорового человека поражен – это да. Но тело-то его, даже и с по- раженным мозгом, развивается по обычным законам, предусмотренным природой. И никто для аутистов не отменял естественных желаний. Самых разнообразных. И, конечно же, эти самые желания у них и возникают. А они-то, взрослые по паспорту мужики, ведут себя непосредственно, словно дети. И не важно, что именно они хотят в данный момент – стакан кофе, шоколад- 109

ную конфету, писать-какать, играть в игрушки на ай- паде, али ишшо чаво… О своих желаниях они сообща- ют громко и радостно. Совершенно не ведая никакого стеснения. Это если они говорить умеют. А если не уме- ют говорить – доносят до мадрихов свои желания ины- ми способами. Жестами. Истерикой. Самоагрессией. Понятно, что все в этом мире уже давно бывало. И не по разу, понятное дело. Все проблемы (касаемые страстей человеческих) давно уже описаны и в худо- жественной, и в научной, и в публицистической лите- ратуре. И для всех вопросов есть решения. Приятные и понятные, или же, наоборот, малосимпатичные и обидные. Об этом и был разговор вчера на производствен- ном, так сказать, совещании. Но разговор этот вылился в какое-то непонятное веселье, что ли. Среди мадри- хов наших много молоденьких почти девочек. И для них в принципе разговоры о физиологических пробле- мах звучат очень пикантно. Понятно, что видят они в хостеле многое. Однако потрындеть за пикантную сто- рону жизни им явно было в удовольствие. В общем, не очень в итоге познавательно вышло. Мадрихи, что по- старше, откровенно скучали. Молодежь веселилась. А я старалась не упустить нить разговора. То есть, исполь- зовала эту болтовню с налетом нужности и познава- тельности в образовательных целях. А именно – понять общий смысл разговора. Что тоже полезно. Ну, типа квеста: пойми максимально точно, что происходит. С моим оставляющим желать лучшего словарным запа- сом это было по-своему увлекательно. Как говорится – не догоню – так хоть согреюсь. На самом деле у меня было много вопросов к докладчице. Но влезать в этот разговор со своими непонятками было лениво совсем. 110

Думаю, что еще не раз будут подобные семинары. И еще будет возможность и спросить, и подискутировать, и свои личные выводы озвучить. А тем временем ночь продолжается. Царевна наша Сара и семеро богатырей крепко спят. И мощные хра- пы, доносящиеся из всех комнат (и из комнаты един- ственной девушки в том числе) успокаивают меня – есть шанс, что сон их крепок и спокоен. А значит, мне можно спокойно дописать очередную главу своих жизненных историй и приступить к священнодейству – читать про Манчестер, писать про Ливерпуль, а аудировать – так вообще, походу про Девонширские болота, погружаясь в Гринпенскую трясину. В общем, – to learn English. И всем – с добрым утром! Good morning! ‫!בוקר טוב‬ 10 марта 2020 года «Мы плачем, мы кричим, мы бьем и ломаем вещи. Но, тем не менее, мы не хотим, чтобы вы отказались от нас. Пожалуйста, продолжайте сражаться вместе с нами». Наоки Хигасида Наконец добралась до очередного поста. Ноч- ное дежурство. Начинаю писать в 23.15. Интересно – когда-то закончу? Почти все мои товарищи спят. Один только Хаим слегка буянит в комнате. Требует песен. Чтобы, значит, я ему прямо сейчас выдала айпад и включила «don’t worry be happy». Ну, и ходит по комна- те взад-вперед. И в дверь стучит изнутри. Хаим – един- 111

ственный наш хавер-друг, которого в комнате после отбоя мы закрываем на ключ. Только когда он засыпа- ет, дверь тихонько отпираем. Вот в данный момент он единственный и создает помехи – никак угомониться не может. Остальные спят. Вообще-то, я очень полюбила Хаима. Даже не знаю, как так получилось. Он очень тяжелый хавер, часто – агрессивный. Иногда и ударить может. Но такие момен- ты я уже научилась видеть заранее, поэтому умею во- время правильно сориентироваться. Но какой он, Хаим, милый и непосредственный! Если он, к примеру, хочет что-то вкусненькое схомячить – он честно об этом за- являет. И предпринимает самые разнообразные попыт- ки удовлетворить свое желание. Например, отобрать у соседа за столом. Точнее, не отобрать, а просто утянуть с тарелки. Или же раз за разом проникает на кухню и пытается залезть в холодильник. Или же встанет рядом со мной (или перед другим мадрихом) и монотонно ве- щает: «дай булочку, хочу булочку, принеси булочку…» На ответное объяснение – потерпи (хакэ бэ савланут) он соглашается, говорит «хорошо» и через полмину- ты снова заводит: «дайбулочкухочубулочкупринесибу- лочку…» Монотонно, безэмоционально и беспрерывно. При этом, если смотреть ему в глаза, он начинает тебе улыбаться. А улыбка у Хаима настолько трогательная и беззащитная, что я иногда незаметно сглатываю под- кравшийся-подкативший комок к горлу… Иногда Хаима что-то раздражает. Ввести в раздра- жение его может все что угодно. Невозможно заранее угадать, когда его «накроет». Ибо причины бывают са- мые разные. Например, сильный дождь с громом. Лай собаки. Истерика нашей Сары. Плохо вытертая попа. Внезапное чувство голода. Да мало ли что. Тогда Хаим 112

начинает бегать и махать руками. И может подскочить и к мадриху и откровенно заявить: «я хочу тебя уда- рить». И тут же ударяет по плечу. И смотрит при этом честными взволнованными глазами. Даже виноватыми. А на вопрос «Хаим, почему ты меня ударил?» тихо от- вечает: «Я не знаю». Хаим постоянно просит меня выйти с ним на про- гулку за территорию хостела. И частенько я действи- тельно соглашаюсь прогуляться по городу. Предвари- тельно, конечно, веду с ним ритуальные переговоры: – Хаим, посмотри мне в глаза. Как ты будешь себя вести? – Хорошо, – с готовностью отвечает Хаим. – Ты будешь трогать машины? (а он всегда стремит- ся подергать за ручку каждую припаркованную к поре- брику машину). – Я не буду трогать машины. – Ты будешь драться? – Нет, не буду. На все вопросы перед прогулкой он отвечает чест- но и искренне. Вероятно думая, что так и будет. А мо- жет, и не думает ни о чем – просто отвечает и все. И улыбается своей непритворной улыбкой. (О! – время 0.05. Только сейчас выключил он свет в своей комнате. Теперь, надеюсь, скоро уснет. В 6.30 наверное, не поднять его будет…) Так вот. Выходим мы с Хаимом на прогулку – и все его обещания летят в тартарары – как их и не было. Ну, не может он пройти мимо стоящей машины. Не мо- жет – и все! Его руки так и тянутся к ручке на дверце авто. Просто подергать. Потребность у него такая. Ну, и иногда ему удается усыпить мою бдительность. По- дергает за ручку и спешит к следующей машине. Хоро- 113

шо, что в машинах в Израиле не ставят сигнализации. Здесь машины особо не угоняют. Угоняют велосипеды, самокаты. Могут утащить все, что плохо лежит. Но ма- шины, кажется, особо не трогают. Ибо у всех (ну, почти у всех) имеются собственные авто. Для чего угонять? Покататься просто? Как у нас однажды, помню, со дво- ра нашу семерку пионеры угнали. Вскрыли и без клю- ча напрямую контакты соединили, ну, и покатались. И бросили в соседнем дворе. Здесь вряд ли такое жела- ние у подростков возникнет, мне кажется. В общем, Хаим дергает ручки на дверцах машин, я Хаима оттаскиваю с вопросом: – Кто обещал не трогать машины? – Я – тихо обескураженно отвечает бедолага. И улы- бается мне. И спрашивает: – Ирэна, почему ты сердишься? И мы идем дальше. Так и гуляем с ним. Ну, и как та- кого не любить??? А как он мне сегодня обрадовался, когда я пришла на смену! Увидел меня, разулыбался, подлетел и давай бубнить: – Ирэна, включи мне песни на айпаде! Ирэна, дай мне покушать! Ирэна, хочу воды! Все это с улыбкой, монотонным голосом. Обожаю Хаима. Уснул, кажется. На часах – 0.19. Остальные товарищи спят. Я уже первый обход в 23 часа сделала, зашла к каждому в комнату, проверила все ли в порядке, поправила Данику одеяло, закрыла жалюзи-трисы Йосе в комнате – а то встанет с рассве- том и не уляжется. И продолжаю писать. Много интересных собы- тий-происшествий было в нашем хостеле за то время, пока я истово занималась самообразованием в ущерб творчеству. Все события, они, конечно же, рядовые для 114

обитателей и работников хостела. Но каждый даже не- значительный эпизод – это какая-то жизненная исто- рия, новый опыт как для хавера, так и для мадриха. Потому что здесь, в хостеле, идет-течет своим ритмом обычная необычная жизнь. Другая жизнь. И волею судьбы я соприкасаюсь очень даже тесно с этой иной жизнью. Не так давно я написала рассказ «Другая жизнь. Сара». О том, как нашу девушку не забрали домой в субботу. И вот, представьте себе – две недели назад история повторилась. Почти один в один. Только я в эту субботу дежурила с утра. И именно я сообщила нашей девочке Саре, что папа ее сегодня не заберет. И что домой она поедет только через неделю… Господи, это надо было видеть, конечно. Горе. Трагедия. Душевный надрыв че- ловека с и без того сложным жизненным восприятием. Обычно, когда мы по утрам поднимаем Сару, она начинает требовать кофе. Знает, что именно утром ей наливают в красный (обязательно красный!) стаканчик кофе с молоком. Мы ей традиционно обещаем кофе после душа, после лекарств… ну, и так далее. В общем, каждое утро движется своим чередом и проходит при- мерно одинаково. По субботам же Сара просыпается не со словами «Ко-фе, ко-фе», а со словами «до-мой, па-па». И таки-да, почти каждую субботу папа приезжает примерно в 9 часов. И забирает дочку домой. И она своей нетвердой угловатой походкой радостно идет с папой за ручку к машине. Очень трогательно – папа и взрослая дочь! За ручку! А перед тем, как выйти из хостела, они взволно- ванно обнимаются и целуются. 115

А в тот день папа не приехал. Я, конечно, заранее знала, что он не приедет. Вот и пришлось именно мне принять на себя первый удар, так сказать… В общем, выдала я нашей девушке сразу же (а чего тянуть-то): cегодня, мол, Сара, папа не приедет, и домой ты пой- дешь только через неделю…. О-о-о… Бедная девочка сначала, мне кажется, не поверила моим словам. Как это, мол, не пойду домой – сегодня же суббота. И про- должала повторять «До-мой. Па-па». Очень медленно, очень невнятно – дикция у нее уж очень сильно нару- шена. А я продолжала повторять горькие для нее сло- ва. И только когда я ей сказала в третий раз «Сара, домой только через неделю», она осознала весь ужас этих слов. И заплакала. Нет, заревела. Громко. Утробно и нав- зрыд. Размазывая слезы по лицу и тут же пытаясь себя ударить по голове. И начала дергать себе волосы. За- одно почти изловчилась и вцепилась и в мои волосы, но я была начеку… Еле я ее уговорила пойти в душ, чтобы потом выдать ей вожделенный стакан с кофе. В ванной комнате с трудом ее сдерживала, чтобы она не билась головой о стенку. А она пыталась удариться побольнее, причем, виском. И рыдала. И рыдала. «Па- па. Па-па». А после лекарств-кофе-завтрака она попро- сила меня выйти с ней на улицу. И потянула меня к воротам. И опустилась там на колени перед дверью в остальной мир. «Па-па. Па-па!» И легла на брусчатку перед воротами. И протянула руку внизу под дверью. «Па-па. Па-па!» День был теплый, камушки уже были прогреты солнышком, поэтому я не особо возражала, чтобы она так полежала. Потому что вставать Сара не хотела ни при каком раскладе. Так и лежала часа два… 116

Так вот и течет наша жизнь в хостеле. Вот сейчас уже час ночи. Сделала второй обход. Все спят богатырским сном. Ничто и никто не мешает мне заполнять дальше вордовский файл неспешным повествованием. А в Израиль тем временем вступает весна. Очень приятное, но, к сожалению, очень короткое время года. Уже солнышко вовсю греет, но нет при этом одуря- ющей жары. Скоро начнет все цвести-благоухать. На деревьях, которые пару месяцев назад сбросили ли- ству, начинают набухать свежие сочные почки. Месяц, максимум – полтора будет стоять теплая комфорт- ная погода, прежде чем начнется невыносимая жара. И на фоне этой весенней благодати в Израиль при- шел-пробрался зловредный вирус. И внес сумасшед- шие коррективы в размеренную жизнь благополучных израильтян. И подчинил эту спокойную жизнь своему стихийному хотению. Да, похоже, во всем мире вне- сены коррективы в привычную жизнь простых обыва- телей. Во многих странах трещит экономика – где-то просто потрескивает, а где-то и конкретно по швам ло- пается. С вечера 9 марта в Израиле принято беспреце- дентное решение: все, кто прибывает в страну, должны отправляться на 14-дневный карантин. Ни больше, ни меньше. Прекращено воздушное сообщение со многи- ми странами. Тысячи испорченных отпусков – вот как у меня, например. (Пропала моя поездка в Рим. А вместе с поездкой пропали почти все деньги). Отпуск мой не просто испорчен – я его решила отменить совсем. Ну, в самом деле – не дома же сидеть неделю. При этом, понятно, что придется готовить-мыть-убираться-мага- зинничать и проч и проч… Ну его, такой отпуск! Лучше уж поработаю, а домашние дела все вместе делать бу- дем. Спишем все потери – моральные и финансовые 117

на форсмажорные обстоятельства. Утешимся, что как говорится – деньги потерял – ничего не потерял – и будем жить дальше. Во всяком случае – хорошо, что нет войны. Хорошо, что все мои любимые люди живы. Хорошо, что я люблю и любима. А остальное – пере- живем. Хотя, блин, жалко-то каааак! Рим, Венеция, Пом- пеи – и все мимо кассы! Я-то окромя стандартных по- сещений в Риме (Ватикан, Колизей, Пантеон) уже аж по карте разрабатывала нестандартную прогулку – по маршруту Роберта Лэнгдона, когда он искал похищен- ных кардиналов… И вот когда оно теперь сложится… Ну, зато вновь появилось время по ночам писать свои путевые заметки. Следующее ночное дежур- ство – уже завтра. Правда, не в моем втором доме, а в третьем. Там-то меньше возможности отдаться ночью творческим порывам. Хотя – все возможно. Может, по- лучится, что и там спать будут все товарищи… А пока потихоньку закругляюсь. Надо еще и текст мой причесать, да и английским подзаправится. Увле- кательное занятие, надо сказать, – на старости лет по иностранным языкам вдарить! И ведь затягивает это дело все глубже и глубже! На самом деле иногда хо- чется все бросить – и работу, и домашние дела – и от- даться новым, возникшим в последнее время страстям: учить что-то новое, языки к примеру, кропать нетленки и путешествовать по миру. Но это только мечты, конеч- но. Без работы жить невозможно в этом мире, понят- ное дело. А она, работа, занимает почти все доступ- ное время. Поэтому все остальное – только урывками и бессистемно. И ладно. Как говорится – кому что на роду написано. У меня во всяком случае, хоть и напря- женная жизнь, но очень интересная! 118

Ну, и закругляюсь потихоньку. 3 часа уже почти. Сей- час сделаю третий обход, попью кофе, еще раз прове- рю написанное на предмет грубых ошибок – и руко- пись в набор! С добрым утром! 17 марта 2020 года Сегодня должна была полететь в Италию. И приле- теть уже. И сейчас бы (начала писать в 23.10) сидели бы мы с сестричкой в римских апартаментах и попи- вали бы итальянское винцо. Кьянти какое-нибудь. Или Бьянко. Или еще-что-нибудь вкусное… И закусывали бы чем-нибудь легким совсем, типа овощами-фрукта- ми – ведь не макаронами же, какими бы они ни были вкусными, на ночь нажираться. И предвкушали бы за- втрашнюю прогулку по Ватикану… Ну, это, заносит меня, короче. Какая Италия, какие вообще сейчас поездки! С каждым днем все больше и больше стран вводят чуть ли не осадное положение. Да и сама Италия уже полмесяца никого не принима- ет. Улицы в городах пустые. В Риме на улицах никого нет!!! А жители больших и маленьких итальянских горо- дов дважды в день устраивают удивительные флешмо- бы. Трогательные до слез. В полдень с балконов домов раздаются аплодисменты – итальянцы аплодируют ге- роическим медицинским работникам, которые в боль- ницах, словно на передовой, сражаются. В тяжелой борьбе с коронавирусом. А в 18 часов все итальянцы снова выходят на свои балконы. И поют. Сначала гимн 119

Италии. А затем уже по настроению – в каждом меж- дусобойчике свои репертуары. И вечером над опустев- шими городами Италии льются серенады, гимны горо- дов и любимых футбольных клубов, песни Челентано и других известных исполнителей. В Израиле сегодня жители города Петах Тиква тоже вечером вышли на балконы. И тоже была песня над го- родом. И в Нетании пели. Думаю, что и другие города скоро подтянутся к таким удивительным флешмобам. Да и в Израиле все больше и больше ужесточаются правила общежития. Закрыты все школы, университе- ты, детские сады. Закрываются не жизненно важные предприятия. Закрыты все государственные конторы. Трещит по швам туристический бизнес – простаивают гостиницы, не проводятся экскурсии. В связи с этим очень много увольнений. Или же лишних работников отправляют в неоплачиваемые отпуска. Сокращают ра- боту общественного транспорта. Решается вопрос о за- прете без крайней необходимости выходить из дома. И ой, как возмущается несознательная часть изра- ильского народа! То и дело я вижу недовольные воз- гласы-комментарии новостных постов: «Как это не вы- ходить на улицу? Кто мне может запретить? Хочу и буду гулять!» «Вы хоть немного можете себе представить, как это с детьми сидеть дома?» «Правительство только и умеет запрещать. А кто мне заплатит за…» И тут идут перечисления, что именно имярек теряет в связи с ми- ровой проблемой пандемии. В общем, достаточно большая часть народа реально считает, что правительство вместо того, чтобы решать глобальные задачи, должно заботиться о конкретной мамочке, которая не хочет сидеть дома с детьми, а хочет с ними идти в парки-на пляжи-в каньоны. И ну 120

никак не хотят понимать многие обыватели, что сей- час общечеловеческий песец подкрадывается. И что каждый из нас уже так или иначе «попал» на какую-то сумму денег. И, что интересно, кто-то этот факт принял и продол- жает дальше строить свою жизнь с учетом привходя- щих – нет, я бы даже сказала – привлетевших обсто- ятельств. А кто-то до сих пор считает, что проблемы преувеличены, нагнетается паника. И что нарушают его частные права (понятно, что нарушаются, но как иначе-то?). И почему-то забывает при этом о своих личных обязанностях перед обществом. Что интересно. Многие мои российские друзья-то- варищи спрашивают меня в ужасе – как, мол, у вас дела? У вас же ужас что творится! Все позакрывали – что, все так плохо? Нет! На самом деле – очень хорошо, что все по- закрывали. А если еще больше позакроют, будет еще лучше. Правда, за нас можно не волноваться. Для нас сделано многое, а уж дальше – будет то, что должно быть. Мне же очень неспокойно за тех, кто в России сейчас. Ведь там до сих пор не предпринимают ника- ких категорических мер. И именно это вызывает боль- шую тревогу. Гораздо большую, чем Израиль в полу- осадном положении. Самое ужасное – до сих пор не закрыли учебные заведения. Больные с сухим кашлем и температурой идут в поликлиники на прием. Границы (воздушные, по крайней мере) не закрыты. Контроля на таможне в аэропортах нет. Прибывающих из-за гра- ницы заставляют самоизолироваться только в Москве. Ну, и до кучи – сбегающие из инфекционных боль- ниц больные с короной. Отдельной строкой – массовое прикладывание к мощам… В то время, как во многих 121

странах уже запрещают собираться группами более, чем 10 человек… А в Иерусалиме в это время следят, чтобы никто не целовал Стену Плача. А Папа Римский обращается с еженедельным благословением к верую- щим не с балкона, а через интернет трансляции. Да, отвлеклась немного (а нет, много) от рассказа о жизни в Израиле. В общем, школы у нас закрылись на прошлой не- деле. Пока до середины апреля. Классная руководи- тельница каждый день рассылала ученикам анкеты с вопросами – как себя чувствуют, какое настроение, чем занимаются дома… А с сегодняшнего дня начались дистанционные занятия. Я очень этому рада. Полный учебный день идут какие-то занятия по всем предме- там. Это ж замечательно! В этой ситуации очень страшно не работать. Пото- му что пособие, если работа прекращается, платят не всем, а при определенных обстоятельствах. И не бес- конечно. А вот за съемную квартиру платить надо при- личную сумму и регулярно. Поэтому я опять же рада, что наша с Мишей работа – из разряда жизненно не- обходимых. Нас на улицу не выставят. Хотя, конечно, посмотрим, как будут развиваться события. Я даже не представляю, как будет происходить наш процесс, если кто-то из хаверим или мадрихов подхватит эту заразу. Хостел – целиком в карантине очень сложно предста- вить. С сегодняшнего дня отменили все поездки на таасуку. То есть, у наших подопечных теперь не будет смены обстановки. Целыми днями – в хостеле. Мож- но, конечно, выйти во дворики прогуляться… Но. Не каждому мы можем позволить выйти самостоятельно. Часть хаверим без присмотра могут наделать всяких несуразностей. А выводить на прогулку одновременно 122

всех не позволяют размеры наших двориков. В общем, возникают рабочие сложности. Каким-то образом они будут решаться, понятное дело. Посмотрим. Сейчас для всех наступили сложные проблемные времена. И, думаю, времена эти будут еще сложнее. Эпидемия по оценкам специалистов пока еще только разрастается. Будьте здоровы! Когда-то это все должно закончиться! 19-21 марта 2020 года «Некоторые люди с аутизмом могут не иметь возможности говорить или отвечать на свое имя, но они все равно могут слы- шать ваши слова и чувствовать вашу доброту». Доктор Темпл Грандин Начала писать 19 марта. Не успела. Продолжаю (и завершаю пост уже 21 марта). Очередные истории из жизни в эпидемии и из хостела. Ну, теперь уже совсем-совсем скоро (чую я) вступим в фазу тотального карантина. В Израиле уже начались серьезные ограничения по нахождению на улице и по передвижению. Обществен- ный транспорт работает только до 20 часов. В пятницу и в субботу – не работает вообще. И при этом в ав- тобусе-вагоне поезда запрещено находиться более 10 человек одновременно. Почти все непродовольственные магазины закры- ты. Закрыты торговые центры-каньоны. Запрещен вход в парки и другие общественные места. И вообще, нель- зя приближаться к любому человеку ближе, чем на 2 123

метра. На этом фоне в больших супермаркетах по- чему-то очень по-разному администрация относится к контролю за исполнением этих правительственных указаний. Я уже дважды ездила затариваться в супер- маркет Ошер Ад. Там на входе каждому дают латекс- ные перчатки. Все работники магазина – в перчатках и в масках. Большинство покупателей в масках. Сегодня даже и я маску надела. Но за плотностью сосредоточе- ния посетителей никто не следит. Народу очень много! И положенные два метра друг от друга ни разу не со- блюдаются, естественно. А вчера ездила в Хеци Хинам. Там я решила ку- пить морозильную камеру. Пора, пора уже запасать- ся продуктами впрок! Кто знает, что день грядущий нам готовит! Точнее, что этот грядущий день готовит, я более-менее представляю. Больных будет больше, карантин станет всеобъемлющим, спасение здоровых будет только в самоизоляции, а спасение больных бу- дет зависеть от врачей. А врачей надо беречь. И помо- гать им. Самая лучшая помощь врачам – именно сидеть дома. Ну, и вот при таком раскладе все бегут в магазины, закупают впрок продукты долгого хранения. А я решила еще и мясными продуктами запастись. А для этого нуж- на морозильная камера. Вот я и поехала ее в Хеци Хи- нам покупать. А в том самом большом в Израиле Хеци Хинаме – настоящий огромный хаотично-упорядочен- ный муравейник! Народ с тележками снует туда-сюда между рядами с товарами. Все стараются закупиться поосновательнее. Надо сказать, что товаров много. Де- фицита на полках нет, вроде бы. Мне показалось, что в наличии было все, что необходимо. Но почему-то поку- патели – даже не стремятся дистанцироваться друг от 124

друга. Очереди в кассы достаточно плотные. Работники супера (в отличии от Ошер Ад) тоже ходят без перчаток и без масок. Бог ты мой! Как же я искренне порадова- лась, что ушла из магазина, где работала больше полу- года! В таком муравейнике любая зараза разнесется моментально. Ну вот, купила я там морозилку, привезли ее домой с сыном. А сегодня с утра поехала снова в Ошер Ад. Уже за мясными продуктами. И за замороженными овоща- ми. В общем, закупилась по полной программе. Казалось бы, зачем столько много покупать? Неуже- ли и в Израиле ажиотаж и продукты исчезают? Нет, ко- нечно! Тут все в порядке. Но, во-первых – так спокой- нее. Привычка знаете ли… Не так-то легко выковырять из себя стремление делать «а корова… А хозяйство… А запасы на зиму…» А во вторых, и это, на самом деле, самое главное… Наша с мужем Мишей работа. Хаверим наши попали с этой эпидемией, что назы- вается, по полной. Что им придется в эти дни пережить, а главное, как, ценой каких внутренних ресурсов – я даже не представляю. В общем, им вполне ожидаемо и прогнозируемо запретили выходить с территории хо- стела. И родителям запретили приходить в хостел. Как они, хаверим, это воспримут – начнет проясняться зав- тра к вечеру. В пятницу вечером двое-трое подопеч- ных у нас обычно уходят домой. С ночевкой. Они к это- му привыкли. Они и живут, что называется от субботы (когда их возвращают обратно в хостел) до пятницы. И точно знают, что пятница вечер – это святое. Приедет папа (мама, дедушка) и он, хавер, поедет домой с но- чевкой. В субботу утром тоже забирают некоторых. На полдня, на целый день… 125

Хм. Начала писать пост позавчера. Докончить не смогла, поэтому пишу теперь только в субботу утром. Вчера отработала 12 часов и, понятно, что сил на на- писание вчера уже не хватило. Порадовалась эгоистичной радостью, что сегодня у меня работа во вторую смену. То есть не мне надо будет рассказывать нашей Саре печальную историю о том, что папа сегодня не приедет. Это сделают другие. И другие мадрихи будут сдерживать ее непредсказуе- мую реакции. Впрочем – не только ее. У нашего Идана есть серьезный пунктик. Его де- душка забирает раз в две недели с ночевкой. Через пятницу. И Идан ждет вечера следующей пятницы с того самого момента, как его возвращают в хостел в субботу. И постоянно цепляет за руку мадрихов и тре- бует рассказать ему – когда он поедет домой. Причем рассказ это должен быть совершенно четким и после- довательным: сегодня (к примеру, сегодня) – суббота. Завтра – воскресенье. Затем – понедельник, потом – вторник… Далее мы перечисляем Идану все дни двух- недельного ожидания по порядку и заканчиваем фра- зой – «и в следующую пятницу – домой»! В течение дня эти рассказы повторяются несчетное число раз. С каждым днем, понятно, количество пунктов в рассказе сокращается… Так вот. В течение последних двух не- дель мы все старательно перечисляли Идану историю его приближения к дому. И вот в четверг директор наш передал душераздирающее сообщение: «Все хаверим на неопределенное время не должны покидать терри- торию хостела. Родителям запрещено заходить в дома, где живут их великовозрастные дети». То есть, весь привычный уклад жизни человека с расстройством ау- тистического спектра летит к чертям. А ведь аутисты – 126

это люди, в подавляющем большинстве придержива- ющиеся привычного уклада жизни. Сказано – в 8 утра приходит автобус и отвозит их на таасуку – значит, так и должно быть всегда. Кроме пятницы и субботы, по- нятно. И если вдруг автобус ровно в 8 не пришел – у многих начинается беспокойство, которое иногда пе- рерастает в неконтролируемую истерику. Однажды ав- тобус, который отвозит наших товарищей утром на та- асуку, сломался по дороге в хостел. И пока в срочном порядке искали другой автобус и этот, другой автобус, приехал, прошло полчаса. За эти полчаса троим хаве- рим пришлось дать успокоительные таблетки. А сейчас автобуса нет совсем. Или, допустим, в субботу вечером есть привычное стандартное меню ужина. Салат из тунца, овощной са- лат, гвина левана (гвинА – сыр, леванА – белая. Сыр в иврите женского рода). Очень популярный продукт в Израиле. На самом деле это почти сметана, только ма- ложирная (5% жирности) и слегка подсоленная. Но на- зывается белым сыром. Также в субботний ужин приго- тавливаются тосты (зарумяненные в духовке брусочки хлеба). И хаверим знают, что в субботу вечером ужин именно такой, и так было и будет всегда. И если вдруг (не дай бог) вместо гвины мы начинаем раскладывать в тарелки хумус – начинаются взволнованные вопро- сы: «А где гвина?» А на наши вопросы «Ты хочешь ху- мус?» обычно, однако, следует утвердительный ответ. Еще бы – хумус все любят. Но вот внеплановый хумус не должен никоим образом влиять на наличие на столе гвины. Много, очень много пунктиков у заточенных на пе- дантичности хаверим. Если дверь закрывается, то за- крыта она должна быть плотно, до упора. Ящики в шка- 127

фу не должны быть недозадвинуты. Все пуговицы на рубашке-футболке должны быть застегнуты. Если есть петелька, а пуговица вдруг оторвана – рубашку – в печ- ку, как говорится! У кого-то простыня на кровати долж- на быть только синего цвета – другого цвета простыни безжалостно срываются и выбрасываются. Кто-то пе- ред обедом (ужином) выстраивает все стаканы в одну линию (вспоминается анекдот насчет двадцати пяти пар валенок, направленных носками на северо-запад). В общем – как-то так. Это я все к тому – как тяжело, почти невозможно хаверим объяснить, что такое корона, как она вошла в нашу жизнь, почему мы не ездим на таасуку. А самое главное, почему родители не могут приехать и забрать своего сына домой. И вот наш Идан. Рассказ про «когда домой» из 13 дней с прошлой пятницы к нынешней среде потихонь- ку сократился уже до трех пунктов. То есть, мы ему уже рассказывали очень жизнеутверждающую историю «сегодня среда, завтра четверг, послезавтра пятница и – домой!» И вот распоряжение! И мы вдруг пере- стаем Иданчуку рассказывать позитивный радостный сипур-рассказ о приближении пятницы и о том, как приедет дедушка и заберет его. Потому что мы тоже не знаем – что ему говорить. А главное – как. И начинаем мямлить – Идан, я, мол, не знаю, когда домой… Идан же очень нервничает. Он не понимает, почему заученный рассказ со счастливым концом «в пятницу – домой» вдруг стал звучать так непонятно и даже зловеще… Он плачет, он постоянно дергает нас за руки, просит рас- сказать ему снова и снова… Но слышит только: «Идан, я не знаю, когда домой. Когда дедушка приедет – тогда и домой…» Звучит трусливо, конечно. И вот принято 128

решение – сегодня Идан пообщается с дедушкой в ви- деочате. А чем это закончится – никто даже предполо- жить не может. Потому что видеочаты – вещь непредсказуемая. Мой муж Михаил сейчас работает в хостеле, куда наши хаверим приезжают на таасуку. Миша вчера очень ярко и образно поведал отчаянную историю. Как одному подопечному в его хостеле сообщили, что мама его в четверг не заберет. Я этого хавера хорошо помню. И как-то упоминала о нем, когда рассказывала, чем мы занимаемся на таасуке. Валерик, в общем. (Цитата из поста от 18 декабря: Например, Валерик (юноша лет 25 примерно) постоянно спрашивает меня: «Скажи, где ты живешь?» Или: «У тебя есть собака?» «А кто у тебя есть?» «А завтра как ты работаешь?» Я добросовестно отвечаю, что живу в там-то и там-то, собаки у меня нет, зато есть муж и три сына. И что завтра я работаю в у себя в хостеле. Валерику этого достаточно, и он уты- кается в свой айпад. Слушает исключительно русские песни, по большей части почему-то из старого доброго советского репертуара. Типа «Прощания славянки», к примеру.) Так вот. Валерику о том, что его не заберут, сообщи- ла непосредственно мама. По видеочату. Все мадрихи смотрели на этот душераздирающий разговор. Мама старательно подбирала нужные слова. При этом она была не в состоянии сдержать подступающие слезы. А Валерик отказывался понимать, что ему говорит мама. И почему мама говорит с ним по айпаду, а не приехала лично в хостел, ведь четверг! (Валерика по четвергам забирают, потому что в пятницу же выходной!). И после каждой маминой фразы-объяснения – и про корону, и про запреты, и про необходимость, Валерик спраши- 129

вал с нарастающей тревогой: «Мама, ты же меня за- берешь сегодня?» Около 15 минут продолжалась эта сказка про белого бычка. У мадрихов у некоторых уже дрожали подбородки, а особо чувствительные утирали слезы. А Валерик все отказывался понимать страшную правду – маму он не увидит еще неизвестно сколько времени. Но в какой-то момент до него вдруг дошло. Точнее, он разрешил себе понять и принять. И случи- лась истерика. Буйная. С бросанием на пол, с битьем головой об пол. Точнее, с желанием это сделать. По- тому что мадрихи были наготове. Они-то знали, чем, вероятнее всего, закончится такой разговор. Трое му- жиков почти четверть часа удерживали на полу изви- вающегося Валерика, который хотел разбить себе го- лову. Потом ему дали таблетку. Потом он постепенно успокоился. А вот сегодня наш Идан будет разговаривать с де- дом по видео. Идан – не Валерик, конечно. Но как он себя поведет, тоже никто себе представить не может. Также утром сообщат Саре, что не приедет папа. Ну, про реакции этой загадочной девушки я писала уже достаточно много. Так что предположений строить уже здесь не буду, а просто потом расскажу. Когда будет время следующий пост написать. А также Мошико сообщат. Как воспримет Мошико – тоже очень сложно представить. Он очень большой и очень сильный. По большей части спокойный. Но по- чему-то любит, когда его кто-то бьет по голове. Со всей силы. Ну, а так как наши хаверим друг к другу агрессии не испытывают, то Мошико сам иногда просит кого-ни- будь его ударить. Чаще всего просит Хаима. Потому что Хаим не может отказать… Многие могут , а Хаим – нет. И вот Хаим по просьбе Мошико действительно иногда 130

лупит его по затылку. Если мы не видим или не успева- ем вмешаться, конечно. Поэтому, как поведет себя Мо- шико, когда узнает, что папа не приедет – понятия не имею. Говорят, он бывал агрессивным. До моего прихо- да в хостел. Потом ему увеличили ежедневную дозу со- ответствующих таблеток. А так-то он однажды свернул унитаз. Потому что ему показалось, что не спускалась вода (а вода была просто неплотно прикрыта, поэто- му привычный мощный слив не получился). А однажды выворотил и принес мадрихам раковину. Потому что из крана не лилась горячая вода. Вот. И Мошико сегодня скажут. И он как-то отреагирует. Все эти тяжелые моменты произойдут без меня. Я сегодня только с 15 часов работаю. И буду уже «раз- гребать» последствия неприятных известий. И вот, возвращаясь к теме запасов продуктов. За- чем так много? Все очень просто. Сейчас в Израиле, ну, очень много народу находится в карантине. А значит, в полной изоляции. Я элементарно просчитала на два хода вперед. Что будет, если заболеет у нас кто-ни- будь из хаверим? Или из мадрихов? Вероятность-то – огромная! Понятно, что рассматриваем ситуацию, что заболею не я (этого же не может быть, правда же? Ведь каждый «я» так думает). Так вот. Если кто-то заболеет – как говорится – «все в сад»! То есть, все в карантин! То есть – жить в хостеле на время карантина. Без выхода в город, разумеется. В том числе, и домой нельзя будет. Если у Миши кто-то заболеет (понятно, что не он) – он тоже переезжает жить в хостел. То есть, теоретически мы с мужем можем одновременно «уехать в коман- дировку». А дома-то дети! Целых трое! Пусть двое из них уже взрослые мужики. Один даже отслуживший полный срок службы в Армии Обороны Израиля. Они 131

же – сыночки мои. И им, а не кому-то еще, заботиться о младшем брате. В общем, в случае с покупкой боль- шого количества продуктов я заботилась о детях в пер- вую очередь. И теперь в доме есть все необходимое на достаточно большой срок. А мы с Мишей от работы отказываться не будем ни при каких обстоятельствах. Сейчас в Израиле люди теряют работу. Их увольня- ют или отправляют в неоплачиваемые отпуска. И таких все больше и больше. А наша работа признана жиз- ненно важной. Нам выдали разрешение находиться на улице во время тотального карантина. Понятно, что не для прогулок. Но выходить из дома можно будет. Пока же еще можно выходить из дома на прогулку, в магазин, выгулять домашних животных. Общественный транспорт сокращается. Работает до 20 часов. В пят- ницу и субботу не работает вообще – даже до захода шабата и после исхода тоже. Нас, мадрихов, уже раз- баловали поездками на такси. Я, правда, обычно хожу пешком на работу и домой – прогулка-то пешеходная весьма полезна! Но вечером, да после 12-часовой сме- ны было только одно желание – поскорее домой. Да еще и дождь был. В общем, пришлось такси вызывать. Теперь уже и таксисты надевают маски. И заставляют пассажиров садиться на заднее сидение. И желающих работать в такси тоже сократилось – опасность зараже- ния велика все-таки. Вчера ожидала заказа около 10 минут. Обычно-то сразу подкатывают! Такие вот события у нас происходят. Зима чтой-то не торопится уходить… Дожди, бури, даже ураганы случаются периодически. По ночам 12- 13 градусов. Прохладно. А мне приятно! Не люблю жару. 132

Но многие большие умы прогнозируют, что с насту- плением жары на большинстве территорий корона от- ступит. Ждем-с! Всем здоровья и бдительности! 31 марта 2020 года «Аутичным людям приходится понимать с научной точки зре- ния то, что не аутичные люди уже знают инстинктивно». Марк Сегар Совладание «Руководство по выживанию для людей с синдромом Аспергера 31 марта уже. Совсем скоро, да завтра уже, день смеха. Смешно, ага. Предвижу ударное количество смешных картинок и видеороликов в соцсетях. В ос- новном – на тему карантина. Да и сейчас самых раз- ных коронных шуток по интернету бродит в большом количестве. Очень многие приколы, что интересно, действительно смешные. Чаще – с разыми оттенками. Типа сарказма, грусти, бодрости, упадничества. Но на- род-таки шутит! Над собой шутит, над ситуацией. Од- нако же, наконец-то, все больше и больше людей по- нимают важность самого простого правила поведения в сложившихся обстоятельствах – сидеть дома. А у меня неожиданно во время массового стресса – удивительное спокойствие на душе. И тихая уютная ра- дость. Потому что все мои самые любимые мужчины – дома. Представляете? Все дети дома! В буквальном смысле этого слова. Они все здоровы и сидят дома, понимая важность карантинных требований. Во всем этом, конечно, есть элемент сюрреализма – двое из трех моих сыновей, два взрослых мужика сейчас во- 133

лею судьбы живут не своей частной жизнью, а с зануд- ными родителями. И понятно, что их это тяготит (хотя мы с Мишей безумно рады данному факту). И они, и мы с мужем понимаем, что взрослые дети должны жить отдельно от родителей. Но коль скоро сейчас такая вот незадача в мире сложилась, то и вышло, что мои взрослые сыновья сейчас с нами. И мне от этого легко и спокойно. Я даже и мечтать о таком подарке судьбы не могла – когда в столь тревожное время всей семье удалось собраться вместе. И слаженно существовать, и ладить в замкнутом пространстве. Мне почему-то ка- жется, что не у всех семей получается жить без ссор или даже скандалов. А мы – запросто! Обожаю своих мужиков! Я даже не представляю, как бы я жила в подобных обстоятельствах лет 10 назад. Когда Юра был еще со- всем маленьким, а старшие были уже возмужавшими подростками, но еще по сути детьми. Отрицающими все разумности, созданные человечеством. Или же – лет 20 назад, в доюрский еще период, когда у нас на руках было двое отчаянных малышей. Думаю, что никому не надо объяснять, как сложно управляться с двумя ма- ленькими погодками. Которым надо постоянно что-то исследовать в мире. И если при этом ограничить их передвижения на неопределенное время размерами малюсенькой хрущевской трешки. И как я не завидую родителям, которые стоически переносят карантинные мероприятия в стенах своих квартир с маленькими детьми… Это ж… Это ж… «Да это ж просто счастье ка- кое-то»!!! И просто замечательно, что мы с мужем работаем. Вася наш тоже работает – у него в фирме сейчас все работают удаленно. Вася у нас крутой айтишник. Игорь 134

работу потерял. Юра продолжает онлайн учебу в шко- ле. Сейчас ведутся разговоры, что все школы в Израиле будут закрыты до сентября. Пока не точно, конечно, но все к этому идет. По поводу образовательного процес- са ведутся дебаты – как организовать, например, вы- пуск в школах. И также процесс поступления в ВУЗы. Ну, пусть дебатируют. Проблемы выпускных классов меня на данном этапе не волнуют. Кажется, весенний призыв в армию отменили. И еще мне кажется, что со дня на день введут тотальный ка- рантин. Чем он будет отличаться от нетотального, сла- бо себе представляю. У нас, во всяком случае, думаю, ничего не изменится. Мы работаем. Работа у нас, понятно, усложнилась. В хостеле вве- ден полный запрет на встречи хаверим с родителями. Даже на улице во внутреннем дворике. Также нельзя принимать от родителей продуктовые передачи. Точ- нее, можно, но эти продукты должны теперь почему-то перед употреблением «вылежать» аж четыре дня. А ведь некоторым детям родители постоянно передава- ли какие-то привычные для них вкусняшки. Например, Ицхаку отец всегда давал готовую домашнюю еду на несколько дней. Ицхак привык в полдник кушать вме- сто фруктов (он их не ест в принципе) небольшой до- машний перекус. А после вечернего приема лекарств для него всегда приготовлен родителями полноцен- ный второй ужин, заботливо упакованный в пластико- вый контейнер – драник из цукини, картошка-батата, бурекас… Мы ему разогревали в микроволновке, и он перед сном с удовольствием все поедал. А теперь Ицик вынужденно меняет свои привычки. И он не очень понимает, почему нет привычной еды. Почему вместо 135

драников ему дают какие-то печеньки. Ицхак наш со- всем не говорит. Свои пожелания он высказывает с по- мощью картинок. У него в комнате на стене несколько изображений есть – кружка с водой, бамба (кукурузные палочки), мытье рук, туалет, компьютер, дивидишка… И совсем нет опции – хочу жареную картошку с драника- ми из цукини. И картошки жареной тоже нет… И папа не приходит. До карантина Ицхак был единственным, кого забирали домой чаще других. Не только на вы- ходные, но еще и раз в неделю тоже. И парень теперь очень нервничает. Сейчас он более возбужден. Долго не засыпает ночью, рано просыпается утром. Требу- ет к себе внимания постоянно. И почти беспрестанно снимает-надевает одежду. Или не сам уже одевается, а просит мадрихов, чтобы его одели. Чтобы через пять минут снова раздеться. Вчера вышло распоряжение правительства, что лю- дям, страдающим расстройством аутистического спек- тра можно выходить на улицу погулять. И нам в связи с этим тоже разрешили выходить за ворота с подопеч- ными на небольшие прогулки. Ицхаку такие прогулки просто необходимы – у него снимается возбуждение, он успокаивается. Хотя мне кажется, наши хаверим уже давно все всё поняли. Они ж не дураки. У них есть проблемы в мозгу, это да. Но проблемы-то не умственной отсталости, а восприятия окружения и общения с внешним миром. И да, они поняли, что выход из хостела на таасуку или домой откладывается на неопределенное время. Но ведь это вовсе не значит, что они этот факт покорно приняли. Поняли, но не приняли. Точнее, не все приня- ли. Ибо сложно принять всё вместе – и полностью но- вый распорядок дня, и вдруг участившееся и ставшее 136

навязчивым со стороны мадрихов мытье рук (в основ- ном алкоджелем, конечно, ибо так проще). А главное, не очень понятные перспективы насчет встретиться с родителями, поехать домой, отключиться от внутрихо- стельной обстановки… Вот они по-разному и высказы- вают свое неприятие. Ицхак все чаще начинает дер- гать за волосы Сару, если та вдруг закричит. Или даже иногда швырять стулья. Причем, послушно все это пре- кращает по первому же требованию мадрихов. Правда, ненадолго. Хаима домой забирали раз в две недели. Но ему этой подпитки вполне хватало. А теперь все чаще и чаще он нас спрашивает, когда домой. И в ответ полу- чает лишь «кше корона тигамер – когда корона закон- чится». Иногда удовлетворяется ответом. А иногда при- ходит в возбуждение и начинает вскрикивать, махать руками, бить себя по бокам, бегать по холлу. Эх, знать бы точно, когда вся эта бодяга закончится! Мы озвучили бы точную дату нашим подопечным – и, я почти уверена, было бы легче. Любящие четкость аути- сты, я думаю, скорее бы приняли точную информацию, уложили бы ее у себя в мозгу и стали бы последова- тельно ждать озвученного времени икс. Понятно, что это тоже было бы нелегко. Но конкретность и одно- значность для аутистов важны в первую очередь. Они выстраивают свою жизнь в соответствии с определен- ными правилами. А сейчас идет игра без правил. Точ- нее, правила-то есть, но они, эти правила, постоянно меняются. И наши хаверим просто теряются в этом ха- осе неясности вокруг них. Вчера Сара разговаривала с папой по видеочату. Ну, как разговаривала – говорил-то в основном папа, конечно. Спрашивал, как дела, называл ее ласковыми 137

словами, улыбался… А Сара тоже улыбалась. И расте- рянно вертела головой. И от смущения прикрывала глаза рукой. Не ладонями, а предплечьем – это она так стеснялась. Папа говорил, а она улыбалась и закры- вала лицо. А после окончания связи она вдруг разго- ворилась на своем невнятном языке «па-па, до-мой, па-па, па-па». Но разговорилась неожиданно для нас без истерики, вполне удовлетворенно. Она брала меня за руку, показывала на телефон и, улыбаясь говорила «па-па». Объясняя мне, что вот прямо сейчас она с па- пой разговаривала и очень рада этому факту. И спо- койно выпила лекарства перед сном, и с улыбкой легла спать. И так с улыбкой и заснула. Зато сейчас, пока я пишу этот пост, вдруг проснулась. В два часа ночи. Поднялась, стала требовать кофе. Щас, ага… Пришлось ее уложить и полчаса сидеть на крова- ти, ждать пока снова заснет… Заснула, но очень неспо- койно. Проспит ли до утра… Моти наш – самый связноговорящий хавер. Абсо- лютно внятная речь. Почти в совершенстве владеет ан- глийским. Играет на синтезаторе. Задает неимоверное количество вопросов «за жисть». Проверяет мадрихов на знание истории – типа как звали жену Бен Гуриона (первый премьер-министр Израиля). Или – кто такой Мордехай (это из истории праздника Пурим). Или за- дает какие-то смешные вопросы – можно ли залезать к пчелам в улей, например. Когда Моти этими вопро- сами достает меня – мне сложно. Ибо я не все еще слова (ой, далекооо не все слова) ивритские выучи- ла. Например, слово улей (каверет) я не знала. В таких случаях я достаю телефон и открываю словарь Ирис. Моти по буквам диктует непонятное мне слово, чтобы я поняла, о чем он спрашивает. А потом требует отве- 138

та на поставленный вопрос. Ну вот, можно ли залезать к пчелам в улей… В общем, с Моти очень интересно. Так вот, именно Моти ни в какую не хочет принимать факт ограничений, связанных с короной. Начинает до- казывать, что и кинотеатры, и макдоналдсы открыты. И что надо его отпустить домой к маме с папой, чтобы они сводили его в кино. И потом начинает требовать, чтобы мы сказали ему четкую дату, когда типа «будет все можно». И мы как-то, не подумав, взяли и брякнули ему – 1 июля. Вроде как, должно же к середине лета-то хотя бы все закончится… Моти же отнесся к этому со всей серьезностью. Теперь он каждый день уточняет – действительно ли 1 июля можно будет встретиться с родителями и сходить в кино. И, кажется, делает ка- кие-то зарубки в своей памяти. Мы пока поддержива- ем эту теорию, однако добавляем в конце каждого раз- говора, что, мол, не очень-то уверены… В общем, как-то так. Что будет 1 июля, если окажется, что мы наврали, даже представить страшно. А ведь запросто вся эта засада может растянуться фиг знает до когда. И какой ценой закончиться. Потому что людям сложно сидеть дома столько много време- ни. И нетерпеливые уже сейчас выползают на улицу. Сегодня вот с балкона видела, как дети играли в мячик во дворе. Как мальчик катался на велосипеде. Как две молодые женщины просто стоят на улице и болтают… Если так будет продолжаться, то и эпидемия закончит- ся очень не скоро. А еще есть и такие, как я. Которые на работу ходят. И с работы домой. В то время, когда нет транспорта, нам предоставляют такси. Но я, вообще-то, предпочи- таю пешком по возможности. Раз уж имею право нахо- диться на улице (у меня есть бумага с печатью! «Окон- 139

чательная! Фактическая бумага!») – то уж заодно пусть она будет, эта пешая прогулка, чем в такси, порой не внушающем доверия. В общем, я никак не могу сделать хоть какой-нибудь оправданный прогноз по поводу сроков этой всемировой напасти. Поэтому – просто живем! Мне легче, чем многим, на самом деле. Я не сижу в четырех стенах. Я работаю. Работы стало больше – некоторые мадрихи испугались (и правильно, я думаю, сделали) короны и сами ушли в отпуск до окончания этого мероприятия. Некоторые сидят в карантине. В карантине вообще сейчас чуть ли не полмиллиона человек по всему Израилю. А на тех, кто работает, стало быть, повышенная нагрузка. До- бавилось количество 12-часовых смен. Это, конечно, очень тяжело. Но пока живем согласно тому, что есть. И не загадываем, что будет. И вперед не заглядываем. Живем сегодняшним днем – в этом, оказывается, есть своя прелесть! Весна наконец-то ворвалась в нашу жизнь. Резко потеплело. Деревья, кустарники как-то одновременно выкрасились в различные цвета – крас- ные, желтые, розовые, сиреневые, белые, чуть ли не в серо-буро-малиновые в каноническую крапинку… Еще нет кошмарной жары – очень комфортная погода. Ночи стали теплыми. Скоро можно будет убирать зимние одеяла. Весной мне всегда казалось, что вот-вот еще не- много, и оно начнется… Что «оно» и как «начнется» – даже неважно. Ощущение приближения чего-то нового и очень приятного. До сих пор, елки-палки, на своей уже второй полусотне я по весне испытываю какие-то неясные чувства. Что все еще впереди, и все еще толь- ко начинается. Причем, все самое интересное и значи- мое. Как это согласуется с «жить сегодняшним днем» 140

не очень понятно, конечно. Но ощущение-то, блин, оно есть. Весна-то зашла уже! Поэтому – ждем и надеемся на все самое лучшее. Но при этом – осторожность и еще раз – осторожность. Не заболей и не зарази! 6 апреля 2020 года «Мне было грустно, что брат уезжает. Было не по себе. Надо было сказать ему об этом, но я не сказал. Потом я привык, что мне все время не по себе». «Меня зовут Кхан (My name is Khan)» Ризван Кхан (Razia Khan) Итак, 1 апреля уже несколько дней как благополуч- но пролетело. Канули в лету за неактуальностью все подколы насчет белой спины и грязных сзади коленок. Из самых забавных шуток, которые я в нынешний день смеха услышала – это от Министерства Образования Израиля. Все дети с утра 1 апреля получили смс-ки. А в них было написано, что занятия в школе отклады- ваются до 1 сентября. И в связи с этим все учащиеся остаются на повторный год обучения. А что, мне понра- вилось – креативно! Тем более, что занятия действи- тельно могут быть отложены именно до осени. Вообще, правительство в Израиле гораздо ближе к народу, ко- нечно. Чем в России, во всяком случае. Не так давно Президент Ривлин в прямом эфире 40 минут читал (с выражением, со всеми делами) детские сказки. И при этом строго-настрого наказал родителям оставить де- тей одних у экранов, а самим идти в другую комнату пить кофе и вообще отдыхать. 141

А министр здравоохранения вместе с женой забо- лели короной. И Нетаньягу, кажется, в карантине на- ходится. И вообще, борьба с короной в Израиле идет с переменным успехом. Жители ортодоксальных горо- дов (например, Бней Брака) и кварталов Иерусалима (типа Меа Шеарим) не признают пока никаких указов правительства. И свадьбы празднуют толпами, и бар мицвы тоже… И число зараженных в Израиле неумо- лимо растет. Вчера-сегодня была в магазинах – в маленьких про- дуктовых. В одном фруктов-овощей купила, в другом молока-хлеба. Потом увидела открытый хозяйствен- ный магазин. А они должны быть все закрыты, вроде как. Ну, купила там одноразовых полотенец – маски для лица делать. Вступил-таки в силу запрет на выход из дома без масок и без перчаток. А покупать – не на- покупаешься. Маски-то… Цены какие-то заоблачные прям. Одна обычная хирургическая маска стоит около 10 шекелей. А она, на минуточку – одноразовая! Так что, я за 12 шекелей лучше купила рулон полотенец – и можно делать самим! Роликов с рецептами в ю-тубе предостаточно! Ну, и наконец ночная смена настала. И можно упо- рядочить в ворде свои мысли. Народ мой угомонился, а я – за ноутбук! Вся ночь впереди. А о чем писать? В мире сейчас, кажется, всего одна тема для разгово- ров-обсуждений. И ясно всем – какая именно. Я ни разу не вирусолог. И не могу составить гра- мотного мнения о том, как это все будет развиваться. Вариантов-прогнозов уже начиталась выше крыши. Я ни разу не экономист. И мне страшно представить, что будет с экономикой вообще в мире. С производ- ством. С тяжелой промышленностью. С сельским хо- 142

зяйством. Как это все будет стабилизироваться? Очень интересно мне это просто с той позиции, что вот я-то работаю! Но такие, как я, понятно, ничего не произво- дят. А деньги на обеспечение наших хаверим, а так- же других социальных объектов – типа хостелов для душевнобольных, хосписов и домов престарелых – откуда-то берутся! И чует мое сердце, что при всеоб- щем непроизводстве когда-то эти деньги закончатся. Я так думаю. Опять же – я не экономист. Я ничего в геополитической экономике не понимаю. Равно как не понимаю и в экономике отдельно взятого маленького Израиля. Но на данный момент наш хостел (и другие хостелы тоже) не имеет никаких финансовых затруд- нений. Или мне это только кажется? Однако еда посту- пает регулярно в полном объеме. Ничего не урезано. Все гигиенические принадлежности – в достаточном количестве. А это и стиральные порошки и кондици- онеры. Средства для мытья посуды и уборки. Зубные пасты-щетки, кремы для бритья, кремы после бритья. Мыло-мочалки (одноразовые мочалки, причем). Пер- чатки латексные всех размеров. Без задержек начисля- ется зарплата. Оплачиваются все коммунальные счета в хостеле. Это очень и очень большие деньги. Деньги из бюджета государства и, конечно, разных благотвори- тельных фондов. Если предприятия не будут работать, если затухнет процесс импорта-экспорта, откуда возь- мутся деньги на пособия, на медицину, на особенных людей? И не обесценятся ли те деньги, которые люди (такие как я) сейчас зарабатывают тяжелым трудом… На фоне дестабилизации экономики… В общем, как-то оно плохо – ничего не понимать в этом мире. Когда об этом обо всем думаю – так ничего пози- тивного и не придумать. Если еще несколько меся- 143

цев посидим – деньги кончатся. Точнее, закончится их обеспечение, и сами бумажки или счета в банке будут иметь совсем другое значение, нежели сейчас. Пока экономики развитых стран еще как-то все-таки под- держиваются на плаву. Но тем и интересен новый опыт. Здесь и сейчас. Жить всего лишь одним днем. Лучше с полным холодильни- ком, конечно. Но все равно – не думать о том, что будет завтра. А заниматься тем, чем заниматься положено. Вот как мне сейчас – положено находиться в хосте- ле до 8 утра и поддерживать спокойную обстановку в своем втором доме. Народ мой спит. Хаим что-то вдруг закричал в комнате. Надеюсь, что во сне. Интересно, что аутистам снится? И снится ли вообще что-нибудь? Они, хаверим, во сне выглядят совсем-совсем не так, как днем. Раскрепощаются. Дыхание у них ровное и спокойное. Сейчас как раз сделала очередной обход по комнатам. Посмотрела на их лица. Какие они все милые во сне! Кто-то похрапывает, кто-то причмоки- вает, кто-то лежит вообще без движения – так, что на всякий случай я даже прислушиваюсь… Мало ли что. Постепенно наша жизнь в карантине входит в новое русло. Без выезда на таасуку, без встреч с родителями, без посещения своего дома. И принимают! Принима- ют потихонечку хаверим наши эти новые условия. Нам разрешено с ними выходить на коротенькие прогулки за территорию хостела. Вот я в вечерние дежурства гу- ляю по очереди с Ицхаком и с Хаимом. Ицхаку, конечно, тяжелее всех. Сложный, часто агрессивный парень. Но и нередко бывает в хорошем настроении – как милый ребенок. Слушает-смотрит пе- сенки в ю-тубе и иногда прыгает от радости. И хлопает в ладоши. И текла его жизнь привычным ритмом. Дваж- 144

ды в неделю – домой, к папе с мамой. А теперь вдруг папа перестал его забирать на выходные и на неделе с ночевкой. И перестал приходить по вечерам посидеть с сыном в комнате. Мне почему-то кажется, Ицхак папе этого не простил. Во время видеочатов он просто отхо- дит от телефона и машет рукой – не хочу, мол… Инте- ресно, как потом они встретятся? У меня такое впечат- ление, что наш сложный, не говорящий Ицхак считает своего папу кем-то вроде предателя. Хотя это лишь мое ощущение. И да, Ицик сейчас все чаще и чаще нервни- чает, особенно в те дни, когда папа раньше приезжал забирать его домой. Ишь ты, а ведь жизнь-то уже разделилась на до и после… И Ицхак, у которого интеллект вполне сохранен, точ- но знает – когда какой день, какое число. Знает, когда папа его забирает. И знает, что сейчас не заберет. Но при приближении времени икс, он становится очень раздражительным. Прогулка по городу его немного успокаивает. И еще качание на качелях тоже успока- ивает. Как Ицхак встретится со своим папой? Примет ли его или оттолкнет? И Хаим тоже постоянно спрашивает. Нет, точнее – просится домой. Он тоже понял и принял ситуацию. Но домой просится каждый день. И ждет маму с братом – соскучился по ним очень. Удивительно Сара переносит разлуку с домом. Мы думали – будет хуже. А нет – достаточно спокойно. Те- перь по субботам с утра она проговаривает «па-па, до-мой (а-ба, а-байта)». Как ритуал. А потом продол- жает рутинную жизнь в хостеле. Без истерик по этому 145

поводу. С папой зато по видео общается почти каждый день. И очень довольна. И как-то ей хватает. Чтобы нашим хаверим как-то компенсировать раз- луку с домом, директор старается придумывать разные интересные фишки. Например, дважды уже была игра в ресторан. Трое наших хаверим – Моти, Йося и Дани – как бы официанты – заранее поднимались наверх, в «зал заседаний» (ну, почти в зал заседаний). И гото- вили там вместе с мадрихами и директором пироги и чай-соки. Расставляли на столе посуду (одноразовую, конечно, чтоб с мытьем не заморачиваться). Подготав- ливали меню в картинках. Потом наверх мы приводили остальных пятерых. Рассаживали за стол. К ним под- ходили официанты с меню. И хверим показывали на картинках, что они хотят. Очень красиво и трогательно это все выглядит. Особенно поедание вкусных пирогов с облизыванием ложки, с попытками утащить кусок у соседа, с требованиями еще и еще… Такие вот коронные разнообразия пытаемся запу- стить в штатный режим. Кто знает, сколько нам еще предстоит жить в таком режиме! Через несколько дней начнется Песах. С ограниче- ниями в еде (в смысле, не в количестве, боже упаси, а только лишь в составе продуктов). Нельзя употреблять в пищу продукты с дрожжевым тестом. То есть та самая знаменитая маца (пресные лепешки) – это на Песах. Помните советскую присказку: комсомольцу не к лицу пить, курить и есть мацу… Вспомнилось вдруг. Но в первую пасхальную ночь у меня как раз ночное дежурство. Так про Песах, может, немножко и расскажу. И на этой позитивной ноте я заканчиваю… А да – еще раз прошу… Пожалуйста, давайте соблюдать карантин, 146

ребята, а? Как говорится, раньше сядешь – раньше вы- йдешь! И будьте здоровы! 9 апреля 2020. Заход Песаха Приехала на работу. Сегодня у меня 12-часовая ноч- ная смена. С 20 часов до 8 утра. Где-то к одиннадцати часам смогла раскрыть ноутбук… И вместо того, чтоб писать пост – пошла чесом по фейсбуку. Сколько вы- ставлено красивых видео! С разных городов! Ночной Израиль, балконы, песни. «Ма ништана а-лайла а-зэ…». И правда, чем отличается эта ночь от остальных ночей? Удивительная ночь сегодня – никто не покинул в празд- ник землю Обетованную. Все дома. Во всех смыслах дома. И все поют. В Тель-Авиве, в Хайфе, в Иерусалиме, в Ришон ЛеЦионе, в Бат Яме, в Хулоне, в Гиват Шмуэле, в Реховоте, в Ашкелоне – везде! И я просматривала ка- ждое видео. И получала удовольствие. Потому что это красиво. И тоже – красиво во всех смыслах. И потом решила написать несколько слов о самом необычном празднике Исхода в истории Израиля. И пишу. Такой вот Песах печально-веселый и очень па- триотичный получился в 2020 году. После пасхальной недели власти нам обещают ос- лабление карантина. Правда, как это будет выглядеть на деле, я себе не представляю. И так особой созна- тельностью наши граждане не отличаются – кому надо, тот выходил из дома. Когда хотел и куда хотел. Одна- ко все общественные места закрыты – пляжи, парки, предприятия общепита… Их-то вряд ли откроют, пока 147

корона еще укрепляет свои позиции. Вряд ли откроют и воздушные ворота. Гостиницы в большинстве своем сейчас перепрофилированы под больницы и каран- тинные центры. Школы тоже вряд ли будут работать в ближайшее время. Поэтому что такое послабление карантина, пока с коронной напастью не справились, сложно сказать. И нашим хаверим вряд ли разрешат встречаться с родителями. Наоборот, сейчас у нас в хостеле ужесточают санитарные требования. Просят на работе находиться в масках. Приготовили нам ка- кую-то одежду (типа спецовок), которую надо надевать во время работы, а по окончании – в стирку… Мне сей- час в ночной смене пока это не актуально. А вот завтра я в вечер работаю и посмотрю, как это на деле будет выглядеть. 13 апреля 2020 года «Абстрактные концепции ничего не значат для аутиста, тог- да как конкретное и индивидуальное составляют для него весь мир. Неважно, связано это со способностями или с психической установкой, но именно так обстоят дела. Понятие общего чуждо аутистам, и их картина мира состоит из набора частностей. В результате, они существуют не в универсуме, а в «мультиверсу- ме» — во вселенной, составленной из бесчисленных, точных, беско- нечно живых особенностей». Оливер Сакс «Человек, который принял жену за шляпу, и другие истории из врачебной практики» Ночь. Наверное, пора рассказать, как наши хаверим притерпелись к неожиданному сбою привычного жиз- ненного уклада. Очень по-разному. Очень. 148

Все, как один, скучают по дому. Кроме Дани, пожалуй. Дани у нас единственный, кого никогда домой не забирают. Раз в две недели при- езжает к нему мама на два-три часа. Привозит ему ка- ких-нибудь вкусняшек. И на этом общение Дани с ро- дителями исчерпывается. У Даника есть младший брат, тоже аутист. Гораздо более тяжелый. И несовершенно- летний. Поэтому живет пока дома с мамой. И все мами- ны силы уходят на младшего сына. С двумя аутистами ей, понятно, не справиться. Хотя Дани – очень легкий и светлый человечек. Ему, по-моему, 28 лет. Он всегда почти улыбается. Всегда готов помочь. Притащить, пе- ренести, положить белье в стиральную машину, выне- сти мусор. Дани очень подвижный, очень выносливый. И очень милый. Он разговаривает, но поддерживать беседу ему трудно. Он не отвечает (ну, почти не отве- чает) на вопросы. Точнее, отвечает, конечно, но это не ответы. В основном повторяет последние фразы собе- седника. Воспроизводит так называемые эхолалии. Все понимает, но вот содержательного разговора с ним не получается. Дани не создает вообще никаких проблем. Никогда. Разве что, если плохо себя чувствует. Но в со- циальном плане с ним общаться – одно удовольствие. И Дани в нашем втором доме – единственный, кого почти не затронула ситуация с короной. Как не ездил домой, так и продолжает не ездить. В принципе легко переносит разлуку с домом и Ио- сиф. Йося – чуть постарше Даника. В детстве они даже вроде бы учились в одном классе. Что интересно – у Йоси тоже есть младший брат-аутист. Но он уже совер- шеннолетний и живет тоже в хостеле, только в другом городе. А мама Йоси, пристроив уже выросших сыновей в хостелы, вышла замуж и родила двух дочек-близня- 149

шек. Нормотипичных. И занята в основном ими. Йоси- ка она забирает раз в две недели на несколько часов. Домой. Кормит его от пуза и возвращает обратно. Йося тоже, как и Дани, достаточно легкий в общении. Он связно отвечает на вопросы, умеет себя обслуживать вплоть до завязывания шнурков. Умеет читать. Неплохо поет, причем с удовольствием. Но Иосиф очень-очень ленивый. Гулять он не хочет – там нужно двигаться же! С трудом его заставляем полчаса в день ходить на али- хоне (беговой дорожке). Больше Йося почти не дви- гается. Сидит на диване и смотрит телевизор. Новост- ной канал. Готов его смотреть постоянно. Ну, вот Йося, конечно, недоволен ситуацией с короной. Спрашивает, когда домой, когда мама приедет. Но – не агрессив- но. Нет мамы – и нет. Когда-нибудь она приедет, и эта мысль его успокаивает. Иосиф особо не нервничает. И вообще, он очень улыбчивый и добродушный. Главная его забота – не домой поскорее попасть, а вкусно и побольше покушать. И при возможности (если мадрихи не видят) еще и утащить что-нибудь с соседней тарел- ки. Или из кухни. Поэтому карантин Иосиф переносит спокойно. Тяжело очень Моти. Я уже о нем не раз писала – самый развитый хавер в нашем втором доме. Умеет читать-писать, хорошо знает историю. Владеет англий- ским, играет на синтезаторе. Ну, как играет – умеет играть. Но не особо хочет. Однако синтезатор в ком- нате у него есть. Никаких объяснений насчет эпидемии он не воспринимает. Потому что он категорически не согласен с тем, что происходит вокруг. Начинает требо- вать, чтобы эпидемия закончилась. Причем, от нас тре- бовать – а от кого же еще! И чтобы мы ему открыли до кучи кинотеатры и макдоналдсы. Чтобы мама и папа 150