Русская душа (проза)

Русская душа тывали письмо, и смеялись. Нам было трудно представить нашего стеснительного, по-семейному сурового отца «при луне». Пока «обвиняемый» прятался за рюмочкой от гнева супруги, мама остыла. Для проформы еще помолчала дня два. Мне было как всегда папку жалко. Выждав момент, я вывела его на разговор. — Папка, а ты что, правда на свидания ходил? — Доча, мать-то что говорит? Злится еще? — Ага.. Обзывает тебя всяко. — Ну, пускай позлится еще… Смешная она, когда ревнует. — Папка, а Нина это кто? — Да кто ее ж знает… бухгалтер, вроде. Санька-северя- нин потащил меня на танцы. А какой с меня танцор. Сидел, смотрел на всех. Она и подсела ко мне. Так поговорили с ней о том, о сем. А она, какую-то луну придумала. На жизнь жаловалась, что одна живет… — Папка, а почему ты письмо от нее не порвал? — Не знаю… Ладно, доча, беги к мамке. Я довольная, что никакой у папки луны не было, побе- жала к маме. О разговоре с отцом рассказывать не стала. Посчитала, что теперь это наша с ним тайна. Дня через два мама вспомнила, что мы еще не отдали чемодан Никоновским, и отправила меня к соседям. На вопрос дяди Сережи как отец съездил на курорт, я гордо ответила: «Хорошо!». 51

Литературный Клуб “Добро” Замуж — Доча, спишь? Катерина не подала виду, что не спит. — А, ну и ладно… спи-спи. Катя ловила такой знакомый и любимый с детства за- пах отца. Мама ее предупредила, что отец перед свадьбой хочет сказать ей что-то очень важное. И вот он крутит- ся уже три дня перед ней и никак не осмелится. Завтра свадьба, да и время уже позднее. У невесты и так легкий озноб перед предстоящим событием. А тут еще отец с важ- ным сообщением. Что ему не спится, не сидится, не дышится. Как будто в первый раз. Двух старших дочерей одну за другой отдал, и даже бровью не повел. Алексей о своем страдает. Жена Вера вся в заботах о дочкиной свадьбе, даже и не думает ему помочь. «Блажь все это. Напридумывал себе не пойми что. И даже не ду- май ничего говорить. Ничего не было, и все». — и помча- лась по делам. Катюшка вся от счастья светится. Ласточкой летает. Ей на работе неделю отпуска дали перед свадьбой. Вот она своим присутствием все пространство вокруг него и заполонила. Куда не пойдет, везде на нее натыкается. То поет она, то смеется, то возле зеркала крутится. А то вдруг глаза сильно-сильно зажмурит, к отцу прижмется и не ше- лохнется, и он дышать перестает. Одно спасение от дочкиного ликования, в мастерских у станков прятаться. Только какая это работа. То одну деталь запорет, то другую. Ладно, хоть мужики не спрашивали что с ним. Все знают: Михалыч свою любимицу замуж отдает. 52

Русская душа Прислушался к дыханию дочки. «Спит моя кровинуш- ка и не знает, что ей завтра предстоит» — комом слова застряли. Тихо хотел этот ком проглотить, да швыркнул не- взначай. Получилось звучно. Катюшка едва сдержалась, чтобы не засмеяться. Глаз чуть-чуть приоткрыла на отца посмотреть. Стоит он на ко- ленях перед ее кроватью, и дышать боится. Так жалко его стало, тихонько по огромной ладони погладила. — Пап, ну ты чего? Вздохнул. Может и права жена, блажь все это. Но сло- ва, помимо его воли, уже заготовленным текстом приобре- ли самостоятельность. — Доча, мы с мамкой за пять лет с основной задачей справились. Еще когда с Веруней встречались-жениха- лись, задумали что детей у нас будет трое. А кто именно, не обсуждали. Решили так: трое, и неважно кто. В душе-то я, конечно, сына очень хотел. Поэтому, после Надюшки и Любушки, перерыв сделали, чтоб уж наверняка. Вероч- ка тобой тяжело ходила, я прямо весь извелся. Токсикоз мучил, отеки на ногах и сама как-то даже подурнела. Эта беременность совсем на предыдущие не была похожей. Вот мы и решили – сын будет. Одна только бабка твоя, как накаркала: «Вера всю свою красоту девке передала. Вот увидите». Стоял я, доча, под окнами больницы и как приговора ждал. Страшно за мамку твою было, все-таки маленькая она у нас, хрупкая. Ты вся в нее. Тут окно открывается и: «Алексей, у тебя девочка. Такая красивая!» Наскоро ска- зала акушерка и форточку захлопнула. Понимаешь, доча, она сказала не у вас, а «у тебя». Пока говорил, вспотел весь. С колен на пол сел. Так вроде, получше стало. 53

Литературный Клуб “Добро” — Мы тебя обмывали всей бригадой. Мужики меня под- держивали: «Ничего, Лёха, были бы девки – парни набе- гут». Сменщик мой Егорыч как сказку: «Три девицы под окном…», а Ванька забулдыжник, испоганил все: «Лежали пьяны вечерком…» Память на миг высветила выкатившиеся глаза и пену у рта обидчика. Михалыча передернуло. —Да не бил я его, доча. Так за грудки схватил, да потряс малость, а он возьми да и посиней. Пятнадцать суток дали. С тех пор, Катенок, я ни-ни.. грамма не выпил. — Пап, а ты что сказать-то хотел? Все- таки трусливо, это мужское племя, до исповедей и правды. — Доча, года через два Ванька помер. Что-то все-таки я повредил ему в горле. Выдохнул и еще раз испариной покрылся. Помолчала чуток любимица его, да и обыденно так выдала: — Папка, а зачем ты мне все это рассказал? — Виноват я, Катюшка, перед тобой сильно. — В чем?! — Так ведь сам день твоего рождения испоганил вод- кой этой проклятой, да и то, что с дураком связался. Руки тряслись мелкой дрожью, сам мокрый был. — Папка, а я-то тут причем? Ну, умер там когда-то, ка- кой-то дядька от пьянки. Все уже забыли и про него и про твои пятнадцать суток. С глаз как пелена медленно так сползла. Дыхание вы- ровнялось, да и сердце из плеча, куда минуту назад род- ником било, на место встало. — Да и правда твоя, доченька. Ты тут не причем. Так, что-то втемяшил себе в голову, что и самому не разобрать- ся. Ты прости меня, что я тут тебе наговорил. Пойду я. Ты 54

Русская душа спи, солнышко. Завтра уж другую фамилию возьмешь, да всю жизнь носить будешь. Погладил свое сокровище по голове, поднялся с колен и бесшумно вышел на улицу. Глотая прохладу, благодарил Бога, что не позволил сказать чего собирался. Это его грех и ему нести до конца дней своих. А доченька пусть живет в счастливом неведении и дальше. Сережку-то, Ванькиного сына другой вырастил, да и фамилию ему свою дал. Так что Катюша его, завтра Загор- ской станет. Добрососедские отношения В их деревне между соседями, помимо так сказать пу- бличных ворот, были еще и огородные калитки. Это ука- зывало с одной стороны на добрососедские отношения, а с другой — было жизненной необходимостью. Колодцы были не у всех. На 3-4 огорода приходился один «Жура- вель». Рыть свой колодец – удовольствие не из дешевых, да и надобности не было. В деревне и по сей день существу- ет негласный закон: «Воду жалеть – грех!». Рассказывали, что даже случай такой был; поссорились соседи, а хозяин колодца возьми да и откажи в доступе к воде. А весной колодец опустел. Правда это или нет, не важно. Важно то, что соседи ругались редко. Ну, а если уж это случалось...! Проходило это громко, с заколачиванием калитки, с поминанием всех накоплен- 55

Литературный Клуб “Добро” ных обид, с привлечением свидетелей из числа присут- ствующих при этом односельчан. Мирились тихо. Начиналось все издалека, с подходом, с проявлением интереса к соседскому здоровью, с обсуж- дения деревенских новостей и тому подобным. А куда де- ваться-то. Вся жизнь как на ладони. И такая же,как у боль- шинства. В семье Ивана Калинина было все как у всех. Дом, ско- тина, огород. Жена Люба и ребятишки: 6 лет – сын Вовка, 3 года – сын Славка и полуторагодовалая доченька Ва- люшка. Иван невысокий крепыш, тракторист – середнячок, на работе жилы рвать не будет. Вроде как после свадьбы чуток успокоился, а так был заядлым спорщиком, любил гульнуть, играл в карты и на гармошке. Музыкант не ахти какой, но на « два притопа, три прихлопа» хватало. Люба своего Вани была на два года постарше. После школы уез- жала в город на учебу, там после окончания училища года три-четыре, работала на стройке. Когда вернулась к себе в деревню, поговаривали всякое. Где правда, где вымысел? А только нет-нет, да и опалит тоска-обида взгляд, память брызнет бледностью в лицо красивой женщины. Любаня работала в колхозной строительной бригаде штукатуром-маляром. Ну как работала, больше числи- лась. Из декрета, да в декрет. В отличии от мужа, характе- ра была спокойного, хозяйство содержала в порядке, на сплетни время не тратила, любила свою семью и охраняла ее покой. В прениях с мужем не участвовала, не считала нужным клясться ему в верности, несла себя по жизни с достоинством и смирением. Иван был ревнив и задирист на всякого рода споры. А, в общем-то, ничем не лучше и не хуже большинства мужи- ков односельчан. 56

Русская душа По соседству с Калиниными жил ни бобыль, ни вдо- вец Григорий Конев. Мужчина лет так, хорошо за сорок, высокого роста, малоразговорчивый, снисходительный к человеческим слабостям. Как большинство сильных лю- дей, Григорий был ироничен, с хорошим чувством юмора. Свою жену-красавицу, когда та пошла на повышение по профсоюзной линии, держать возле себя не стал. Отпустил на учебу, на курсы… Сына Сережку оставил себе, он тогда был подростком и нуждался в твердой муж- ской руке. По негласной договоренности супруги Коневы поддерживали видимость семьи. У них даже получилось два раза съездить всем вместе на курорт. Жена-мать при- езжала раз в 2-3 месяца с подарками красивая, модная и чужая. Сергей вырос, ушел служить в Армию, и Екатерина Ивановна Конева практически забыла дорогу к мужу. Каждый раз, находясь в подпитии Иван Калинин за- девал соседа, упрекал в слабохарактерности, гордился домостроем в своей семье и учил соседа как надо вести себя с женами. Григорий критику в свой адрес старался не замечать, выводил подобные рассуждения на разговоры о насущном: о скотинке, о чистке колодца, о предстоящих колхозных работах. Иван успокаивался, охотно подхваты- вал тему рыбалки, привирал, кипятился, видя что ему не верят, и успокаивался только тогда, когда Григорий пред- лагал ему выпить на посошок. Иногда, Коневу приходи- лось после посошка провожать соседа до дома. — Что ж это вы, Григорий Степанович, опять его напои- ли то… Ведь знаете что Иван по этой части слабый. Нужда вам какая в этом была? — Ты, Люба, прости меня. Но только лучше пусть он у меня стопочку другую накатит, да домой через огород идет, чем по деревне бурогоз устраивать. 57

Литературный Клуб “Добро” В душе Люба понимала правильность поступка соседа, но ей не нравились показательные выступления мужа на тему «Жену в ежовых рукавицах». Хотя надо отдать долж- ное соседу, Григорий в этом цирке участия не принимал. Он сразу же уходил к себе. Конев был тайно влюблен в соседку. Но возрастная разница в 15 лет, наличие у нее любимого мужа и детей, ее преданность и порядочность разносили в пух и прах все его, даже тайные, желания. Только где-то там, на самом донышке его души таилась надежда. Эта надежда делала его сильным, со сжатой волей и хладнокровным самооб- ладанием. Женщины по физиологии были, и не одна. По душе была только одна, и она была для него недосягаема. Весной должен был вернуться с Армии сын Сергей. И старший Конев надеялся, что в заботах и хлопотах тоска по семейному уюту уменьшится. Наступившая весна принесла ему еще одно разоча- рование. Сережка написал отцу, что в апреле после демо- билизации заедет домой буквально на день-два и тут же уедет вместе другом-сослуживцем к нему на родину, на север Красноярского края. Что и произошло. На майские к Степанычу зашел Иван. В изрядно потре- панном состоянии, заведенный как пружина. Ничего ново- го Конев от соседа не услышал. Не имея никакого желания на разговор, постарался поскорее выпроводить соседа. Тот упирался, ругал власть, жену, детей, мать. В этот раз его что-то уж очень сильно несло: практически не было сферы, где бы он не имел знаний и опыта. Услышав громкие доказательства своих прав и свобод, Люба через невысокий забор обратилась к Коневу: — Григорий Степанович, подержите Ваню у себя немно- го. Славка с Валюшкой куда-то ушагали. Пойду, поищу их. А то Ваня будет вязаться к Вовке. 58

Русская душа Григорий всегда был рад хоть чем-то помочь Любе. — Вань, может в картишки? На желания. — А, давай, Степаныч. Только все одно, мое желание против твоего, сильнее будет. Не боишься? — Нет, Ваня, не боюсь… Трезвый соперник, конечно выиграл. Калинин от азар- та игры даже малость протрезвел. — Слышь, сосед, я проиграл. Говори желание. — Мое желание – еще раз с тобой в «Подкидного» сы- грать. Вроде и не зло сказал, а Ивана как подменили. — Ты думаешь я дурак, да? Ты думаешь что ты самый умный, да? — Хорош, Иван. Твоя ставка против моей? — Полтинник пойдет? Широким жестом заправского кутилы Иван швырнул монету. Конев сыграл в «поддавалки». Полтинник – это две бу- ханки хлеба, или две шоколадки. — Ты, Степаныч, не юли… Не выпендривайся. Нечего мне в «поддавалки» играть. Играй по-настоящему. Любин муж выглядел неприятно. Запашок еще тот – не пойми чем закусывал, жесткие волосы дыбом на макушке, глаза злые и кривой рот. Конев решил проучить и выиграл у соседа шесть пар- тий к ряду. Желания против 50 копеек в долг. Итого набе- жало три рубля. У соседей радостно заскулил пес. Это вернулась Люба с младшими и Иванов двор заметно оживился. — Иван, иди домой. Хозяйка твоя вернулась. Мальчиш- ки тебя ждут. Иди, Иван, иди. Перед лицом Григория всплыл грязный кукиш. 59

Литературный Клуб “Добро” — Врешь, сосед. Нет на меня ни хозяйки, ни хозяина. Я сам для себя. Давай дальше играть. Я все равно тебя сделаю. Сидит тут, весь правильный. А я Иван-дурак. Давай сдавай. — Ты мне теперь, итак, три рубля должен. Иди, Ванятка, домой. Прошу тебя, иди. У Григория уже закипало все внутри. Он очень хотел, чтобы сосед ушел. — Должен говоришь? А давай ставь этот долг против моей ставки. Спорить с пьяным, да еще когда тот не в духе, вовсе не хотелось. — И какая она, твоя ставка? — Любка моя! — Что!? — Любка – жена моя… Сдавай! — Ну, ты и дурак! — Выиграешь, забирай ее. Проиграешь – и жена моя при мне и тебе я ничего не должен. Иван грязно засмеялся. Григория накрыло. Первой мыс- лью было, взять это пьяное нечто и с крыльца, чтоб только сапоги в разные стороны вместе с соплями. Вторая мысль бешено раскачала сердце, сдавила глаза, испариной по- крыла тело. Пересохшими губами выдохнул: «Сдаю». Через двадцать минут на зов мужа во двор Конева зашла Люба со Славкой на руках. — Здравствуйте, Григорий Степанович. Спасибо что по- возюкались с ним. Она кивнула в сторону бледного мужа. — А он тебе теперь не Григорий Степанович. Он тебе те- перь Гриша, Гриня… Как захочешь, так и называть будешь. Мужа трясло мелкой предательской дрожью. 60

Русская душа Люба вопросительно, глаза-в-глаза соседу без- звучно-больно: «Что случилось то? Что молчите?» — А он, Любаня, тебя мне в карты проиграл… Стоя на ватных ногах, Конев мертвым голосом приго- вором себе произнес. И каменным стал. — Прости, Люба, меня. Каюсь. Всю жизнь прощение буду у тебя вымаливать… Не сдюжил я… Не так надо было… Преданная и униженная женщина. Что может быть ужаснее… — И почем, Григорий, нынче жены? — По три рубля, Любушка. По три… — Это что ж выходит по полтиннику в год? Или по ру- блю за дитя? — Выходит, милая, выходит... Стояли и смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Рухнувшее на их головы небо, объединило. — Володенька, сынок… сходи за Валюшкой. — Мам, так спит она. — А ничего, сынок, ты разбуди ее. Да и вертайся обрат- но сюда. Он понял ее. Молодая женщина едва держалась на но- гах. Григорий принял у Любы Славку. Взгляда друг от друга не отводили. Вернулся шестилетний мальчик с сестренкой. Мужчина молча провел любимую с детьми в дом. Последующие десять дней в деревне и округе была только одна новость. Ванька-спорим проиграл бригадиру Коневу жену в карты. Григорий Степанович отказал соседу в доступе к свое- му чистому колодцу. И его за это никто не осудил. 61

Литературный Клуб “Добро” Ирина Арсентьева 62

Русская душа Ирина Арсентьева – член Международного союза писателей имени св. св. Кирилла и Мефодия, член РОО «Союз писателей Крыма», прозаик, автор пяти сборников прозы, дважды лауреат конкурса имени А. Куприна (Крым), лауреат конкурса, посвященного памяти создателя азбуки – свя- тому Кириллу (Болгария), победитель фестиваля «Барабан Страдивари» (Израиль), финалист Международного литературного конкурса «Родине поклонитесь...», посвященного 200-летию со дня рождения И. С. Тургене- ва, лауреат Международного конкурса «Истории и легенды» (Болгария), лауреат Третьего Международного конкурса-фестиваля «Образ Крыма» (3 место), гран – при в конкурсе спортивных рассказов «Игра, изменив- шая жизнь», победитель конкурса коротких стихотворений «Май. Мир. Тур.Труд: Хокку против Пирожков», проведенных редакцией специально- го проекта «Российской газеты» – портала ГодЛитературы.РФ., 2018, 2019 г.г., победитель Первой Международной премии в области литера- турного творчества для детей «Алиса – 2019» в номинации «Рассказы о природе и животных» (1 место), обладатель главной премии «Памя- ти Владимира Смолдырева» в поэтическом конкурсе «Посадская лира – 2019» в номинации «За новаторство». Имеет публикации в газетах «Литературный Крым», «Индустриаль- ная Караганда», «Словянско Слово», журнале «Белая скала», многочислен- ных литературных альманахах. 63

Литературный Клуб “Добро” Бросить якорь... Самое главное в жизни, на мой взгляд, – бросить якорь у своего берега. Бывает – прибьется ищущий лучшего места под солн- цем к чужой земле, крутится, мечется. Вроде и место под солнцем нашел, а места себе не находит. Не принимает его эта земля, как он не старается. Чужак он, и чужаком на все времена останется! Я на своей земле лежу, и в этом мое предназначение – лежать на своей земле, вернее у ее берегов... Имена На- химова, Корнилова, Лазарева навеки связаны с этой зем- лей, пропитанной русской кровью… Старым стал, часто ворчу в последнее время. Корро- зия стала разъедать металл. Раньше хорошо было – устри- цы, мидии, гребешки облепят – соли вообще не чувствую. Только мягкие ноги ползают по мне, массажируют старое тело. А теперь этих массажистов и не отыщешь. Въехала как-то на днище одного судна из Японского моря дикарка рапана, и теперь в море проживает на пра- вах хозяина. Вычистила все дно, извела моих мягкотелых любимцев. Теперь вот от соли страдаю. И нет управы на эту рапану. Жили бы морские звезды, я бы с ними давно до- говорился. Но им, видите ли, у нас в Черном море соли не хватает. А я от этой соли мучаюсь – коростами обрастаю. Водоросли одни только и радуют – после прилива много их на меня цепляется. Одна радость для старика... А когда-то я тоже был молод и бодр... Когда-то я был ни кем иным, а эскадренным 120-пу- шечным броненосцем Российского императорского фло- та!!! Слышите, как гордо звучит!!! 64

Русская душа А родился я в 1835 году в городе Николаеве. Отец мой, полковник Воробьев, немало сил положил, чтобы сделать свое детище совершенным. В 1838 году окрестили меня и дали при крещении имя «Три Святителя» в честь епи- скопов-богословов первых веков христианства – Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова. У меня было два старших брата, носивших то же имя, что и я. В тот же год, сразу после крещения, спустили меня на воду, и переправили из Николаева в порт тихого белоснежного города Севастополь, где прожил я до своего совершенно- летия, и где закончилась славная моя жизнь. В те времена владычицей морей была Великобритания, и все ее корабли носили исторические имена. Это было традицией английского флота давать кораблям имена исторические. А в России были иные традиции. Как узнало английское Адмиралтейство, что Российский флот строит новые корабли и планирует им дать названия двенадцати апостолов и трех святителей, очень расстроилось и запа- никовало, сосчитав до пятнадцати. Позже узнало, что име- на «Три святителя» и «Двенадцать апостолов» получили только два судна и успокоилось. К моменту моего ввода в строй я считался не только сильнейшим кораблем Российского флота, но и всего мира. Меня вооружили четырьмя 12-дюймовыми и четырнадца- тью 6-дюймовыми пушками, которые позже заменили че- тырьмя 8-дюймовыми. Водоизмещение я имел немалое – целых 13.300 тонн и был по тем временам совершенством роскоши, простора и уюта. Офицерская кают-компания была отделана красным деревом и отличалась необыкновенным уютом – в ней была прекрасная мебель, библиотека и пианино. Нежную грустную мелодию слушали по вечерам матросы линкора и морские обитатели, которые не без страха подплывали 65

Литературный Клуб “Добро” к никелевой броне. Пеньковые канаты заменили на цепи, и они стали превосходным украшением борта. Воевал я много, к военным действиям привык. Такая работа у военного – воевать. Но вот первый день учебной артиллерийской стрельбы боевыми снарядами помню до сих пор. До того времени я ни разу не слышал 12-дюй- мовых пушек, мал был. А тут показалось мне, что самый страшный гром не может сравниться с грохотом этого орудия. Наивным я был тогда. Самый сильный звуковой эффект я испытывал только тогда, когда стрелял залпами весь борт корабля. Вот это сила! Вот это мощь!!! Послужной список мой прост – «Участвовал в Крым- ской войне 1853 - 1856 г.г.» Вот такая биография – ничего примечательного, обычная биография военного. «Погиб во время первой обороны Севастополя». 11 сентября 1854 года поперёк фарватера, между Кон- стантиновской и Александровской батареями, были зато- плены семь устаревших кораблей российского флота. Это решение было принято для того, «чтобы заградить вход неприятельским судам на рейд и тем самым спасти Сева- стополь», о чем доложил командованию П. С. Нахимов. В списке затопленных были «Сизополь», «Флора», «Уриил», «Силистрия», «Селафаил», «Варна» и я. Экипажи этих судов вместе с корабельным вооруже- нием пополнили ряды доблестных защитников города на бастионах, которые обручем окружали Севастополь. В днищах всех кораблей были прорублены отверстия. Я погружался очень медленно и видел, как все они пошли ко дну. Даже после нескольких выстрелов в мою подвод- ную часть я все еще держался на плаву. Икона «Трех Свя- тителей» в этот раз вновь защитила меня, как не раз это делала в боях. 66

Русская душа Корабли противника вспарывали брюхо на острых шпилях красавцев линкоров, опустившихся на дно мор- ское, и не было для военного картины прекраснее этого момента. Все, что от меня осталось после уничтожения в 1922 году, адмиралтейский якорь на цепях. Лежу теперь на по- бережье, ворчу по-стариковски, рассказываю о легендар- ной судьбе Флота Российского крабам и креветкам. Поль- зуясь случаем, и вам рассказал о том, что помню. Ведь самое главное в жизни, по моему мнению, – бро- сить якорь у своего берега. Берега, пропитанного кровью... И отдать жизнь за этот берег... 67

Литературный Клуб “Добро” В начале было слово... Слово было в самом начале... – В начале чего? – В самом начале эволюции Человека Разумного. Именно слову принадлежит заслуга выведения Чело- века в отдельную категорию мира животных. Представи- телям единственного на Земле вида из рода Людей Homo Sapiens удалась главенствующая, на мой взгляд, миссия – нести слово и быть обладателем речи настолько, что его пора бы уже определить в отдельное Царство органиче- ского мира. Восьмимиллиардное царство. Речь сыграла в развитии Человека удивительную роль. Она стала его средой обитания, так как без общения он вообще не может существовать. Речь сделала Человека не просто красивым, благодаря ей он стал прекрасным и со- вершенным. Его глаза, мимика, жесты, движения и пласти- ка тела указывают на наличие данной только ему одному души. Благодаря эмоциональности одни и те же слова из уст разных людей мы слышим и воспринимаем по-разно- му. Речь обрела особую ценность – она стала индивиду- альным инструментом. Речь, как бы сухо это ни звучало, – основное средство получения, хранения и передачи информации. Ну, точно как у ДНК! Каждый из вас, вероятно, удивлялся и восхищался не- постижимой простотой генетического кода. В нем зашиф- рована тайна Жизни. Хранителем ее является ДНК, которая имеет уникальную способность передавать от поколения к поколению необходимую информацию и изменять ее по мере надобности или совершенно случайно. 68

Русская душа Самым удивительным является то, что для записи всей информации о Жизни используется всего двадцать знаков. Их по праву именуют «волшебными». Ведь благодаря про- стым комбинациям и перекомбинациям этих знаков мы можем увидеть такое многообразие проявления жизни на Земле, что ежечасно благодарим Творца за предоставлен- ную возможность быть свидетелями этого удивительного разнообразия. В такой же по силе восторг и трепет приводит меня и наш язык. Наш «великий и могучий» русский язык. И чем больше я его изучаю, тем мое восхищение и наслажде- ние им растет. Чтение книг, написание текстов, изучение правил и орфограмм – это удивительное, ни с чем несрав- нимое, занятие. Любуюсь написанием слов, изменяю их, наделяя всевозможными свойствами и даже характерами. Слова – самый мягкий и податливый из имеющихся мате- риалов, они изменяются от самого легкого прикосновения. Слова получаются настолько разными, что порой не хва- тает возможностей постичь их способность к метаморфо- зам. Какое великолепие интонаций, чувств и мыслей про- буждают они в своих владельцах. Скажу вам по секрету, я начала писать свои миниатюры и рассказы после того, как по воле случая, выступив носителем своего родного языка, стала заниматься с ребенком из семьи, плохо вла- деющей русским языком. С этого момента и началась моя творческая биография. Если разобраться, то язык – это всего-навсего систе- ма символов, с помощью которых можно записать речь. Но ведь нужно было придумать эти символы!!! Придумать для того, чтобы передавать знания и опыт потомкам. Это было отнюдь не просто два тысячелетия назад. Тридцать две буквы содержит Код языка – Азбука, которая являет- ся величайшим творением Святых Кирилла и Мефодия, 69

Литературный Клуб “Добро” братьев, посвятивших себя созданию этого Кода. Азбука вот уже третье тысячелетие хранит тепло их душ. Вообще-то именно с Кирилла и Мефодия, с их роли в формировании и развитии огромной группы языков и ли- тературного языка в частности нужно было начинать это мое повествование. Но как же в таком случае приблизить непосвященных к пониманию значения дела всей жизни этих людей для нас, ныне живущих?! С чувством высочайшей признательности, как ни пафос- но это прозвучит, склоняю голову перед святым Кириллом и его последователями за великое таинство, совершенное в 863 году на благо Человека, – рождение письменности. Благодаря «кириллице» я, как и многие мои собратья по перу, имею возможность самовыражения, саморазвития, свободы творчества, общения друг с другом. У меня есть читатели, что очень важно для автора, и друзья-едино- мышленники в разных уголках Земли. А еще я могу много о чем поведать миру. Что такое счастье и чем пахнет ра- дуга, с чем сравнить любовь и какая по цвету нежность, как испить доброты и укрыться от предательства. Почему я люблю пионы, и как расстилается сиреневый туман, поче- му я каждый год шуршу опавшими листьями и зачем шью длинноногих тряпичных кукол. Об этом и еще о многом другом. . . Лелею надежду на то, что удивительный Код, приду- манный Святым Кириллом для написания слов замыс- ловатыми, но ставшими родными для многих поколений, буквами, находится в надежных руках. Ведь из продол- жительных наблюдений становится ясно, что интерес к словесности, как источнику знаний, у современных Homo Sapiens не исчезает. Не иссякает и сам священный источ- ник. В настоящий момент, по моему мнению, Язык получа- ет новую возможность обновления и своего бесконечного 70

Русская душа развития. А самое важное то, что он остается мощнейшим объединяющим звеном всего Человечества. 71

Литературный Клуб “Добро” Галина Васильева 72

Русская душа Галина Васильева – председатель правления Эссойльского отделения Союза карельского народа, ветеран культуры, директор Эссойльской би- блиотеки в 1982-2012 г.г. В течение двадцати пяти лет руководила литературной гостиной в Эссойльской библиотеке. Успешно сотрудничает с редакциями газет «Ома муа», «Наша жизнь», работает на литературных сайтах «Стихи. РУ», «Самарские судьбы», администратор групп в контакте «Сямозер- ская волна», участница серии литературных конкурсов Дома Романовых (г. Санкт-Петербург), Центра стратегических основ «СО-Общество», га- зеты «Ома муа», фестиваля «Берещенье», фестиваля имени Бугмырина А.П. и многих других. Инициатор издания и редактор фотокниг – «Живая память», «Жем- чужный голос Сямозерья», «Девичья песнь» на русском и карельском язы- ках, участница «Зеленинских Чтений», Удмуртия, 2018 год. Литературное творчество автора представлено в газетах «Наша жизнь», «Ома муа», журнале «Север», сборнике «От сердца к сердцу», на страницах СМИ. Отмечена благодарностями за участие в конкурсах «Зелёная волна», «Дом Романовых», «Берещенье – 2017», «Берещенье – 2018». Активно занимается общественной деятельностью – председатель правления Эссойльского отделения СКН, делегат 7-го и 8-го съезда карел, депутат Эссойльского поселения, член Женсовета «Эссойльчанка», обще- ственный корреспондент в СМИ. 73

Литературный Клуб “Добро” Богом любимая Таня Бригадир животноводства возвращалась в родную де- ревеньку с райцентра с целым стадом лошадей, а чтобы получилось быстрее, сократила путь и свернула по озеру. Татьяна, замёрзшая и продрогшая, сидела в телеге и под скрип полозьев вспоминала своё девичество. Вот она, словно солнышко, с косою до пояса идёт к алтарю... Под ноги бросают рис, монеты, народу – вся деревня у часо- венки собралась. А глаза всё пристальней и пристальней всматриваются в толпу, но нигде нет того, кого хотела ви- деть и ненавидела одновременно. В тот день он так на охоте и пропал навсегда из своей и её жизни, словно сбежал от судьбы. А она со своим седоволосым Василием нарожала кучу детишек, раздобрела и ещё жаднее полюбила свою судь- бину; в работе и в гуляньях так краше и по сей день в целой околице никого и не сыщешь... На пятнадцать лет моложе супруга была, не сладко было упрёки ревности слышать, ой, не сладко. Только в людях никому виду не подавала, ходила словно счастьем переполнена. Вот они мчатся кони, она ими заправляет, вихрем, сла- достно, как метели мчатся с дороги домой. А путь их по озеру не близок, берегов не видать, только мягкие одеяла снегов. Сон начинает с сумерками клонить её голову, только бы не заснуть, успеть вернуться домой. Там полный хлев жи- вотины, да дома рты – мал мала меньше – ждут провизию, гостинцы. «Эх, мчитесь кони, мои ладушки, быстрее!» Полпути позади, да только ветер и вьюга, как лютый зверь, разревелись, мгла и туман, не видать ничего. Кони 74

Русская душа медленнее, проваливаясь в снег, держат путь, а льдины потрескивают и тревожат. Далеко ещё до дому, лишь бы трещин и проталин миновать. Она сомкнула глаза, и привиделось желанное, годами затаённое счастье. Вот они на лугу косят клевер и под палящим солнцем в поту из кувшина пьют молоко, да на- питься не могут. А потом глаза в небо, в нежность обла- ков и блаженство жизни. Да с ней ли это было, словно крапивой обожгло. Открыла глаза и вздрогнула, телега проваливается, кони на дыбы встают... Не далеко берег-то уже, но и не близко. И она в крик, а, ну, вперёд, вперёд – соскочила с саней, и лошади дви- нулись вперёд – мокрые, испуганные, оступившиеся. До- брались до берегов, а сама она до дому ползла, и народ вывалился из изб помогать... Наверно, только чудо, а ничем другим это назвать нельзя, спасло её жизнь и стада лошадей, но это она по жизни помнила и в старости вспоминала и плакала, и смеялась, видно Богу угодно было так. Ребятишек подняла, муж, как и парень, ушёл и заблу- дился в лесах. Искали год, другой, да канул в неизвест- ность, да и всё тут. А она и внуков подняла, и любую ра- боту с улыбкой венчала, да доброту по миру несла. Так любя и ушла... 75

Литературный Клуб “Добро” Владимир Гакштетер 76

Русская душа Родился и живет в городе Сочи. Стихи пишет с восемнадцати лет. После окончания школы работал учеником слесаря на автобазе, затем слесарем на консервном комбинате. По окончании института работал механиком, начальником цеха, главным механиком и главным инжене- ром. В девяностые годы создал своё предприятие, где работал в долж- ности генерального директора. Публикуется на литературных сайтах Интернета. Первый поэтический сборник, посвященный любимой женщине, но- сит название «Ты моя вселенная». После рождения внучки появилась книга «Маленькая девочка, Нехочуня и другие». Имеет множество пу- бликаций в литературных журналах «Край городов», «Союз Писате- лей», «Страна Озарение», в альманахах «Поэт года», «Наследие» и в двухтомнике повестей и рассказов о Сочи – «Короче! Я из Сочи». В 2019 году с рассказом «Опоздать на тот свет» стал серебря- ным лауреатом международного литературного конкурса «Большой финал – 2019». Барак Мы слышали о многих чудесах, существующих на Земле, но есть одно чудо, которое всегда рядом с нами… И это чудо – Любовь! Предисловие Вечереет. По темнеющим улицам куда-то торопятся прохожие. Одни возвращаются домой после работы, дру- гие, напротив, только идут на работу. А город отдыхает после жаркого летнего дня. Включились фонари на стол- 77

Литературный Клуб “Добро” бах вдоль улиц и во дворах, но они не могут воспрепят- ствовать темноте, поглощающей город. Желтая мигалка на кабине поливалки, едущей по улице, сообщает прохо- жим, деревьям и кустам, что их сейчас польют. Окна в до- мах начинают свою вечернюю жизнь и за каждым окном она особенная, ни на что не похожая и не сравнимая ни с чем. Там слышится громкая музыка, смех, двигают сту- льями – торжество какое-то, наверно юбилей. Там плачет младенец – надо уже спать, а он не хочет. Может, бо- лит что? Каждое окно – своя история, судьба и ни один писатель вовек не сможет написать книгу обо всех этих историях и судьбах. Но можно написать книгу о любви, о настоящей и бесконечной любви, и эта книгарасскажет о всех без исключения историях, судьбах, окнах, улицах, городах… Ведь с любви начинается всё на этой Земле. Мы любим, и от этого рождаются наши дети, которых мы безумно любим, которые больше всего на свете любят маму и папу. А ещё мы любим своих родителей, учите- лей, наставников… Мы любим свой дом, двор, улицу, го- род, Родину, в конце концов. Любовь, это то, что дал нам Бог! Почему мы так любим смотреть на лица маленьких детей, младенцев? Да потому, что их прекрасные глаз- ки выражают только любовь, они любят маму и весь этот мир, в который недавно пришли. В этих глазках ещё нет хитрости, лукавства и тем более зависти или ненависти, которые нередко сжигают всё хорошее в нас – взрослых. Там, где Любовь, всегда мир, спокойствие и счастье! Копейка Новенькая белая копейка с транзитными номерами мчалась по горной дороге. Несовсем правильно назы- 78

Русская душа вать её «копейка», потому что такое название этой се- рии дадут позднее, а сейчас она – Ваз-2101 – 1975 года выпуска и три месяца всего как с конвейера. Временами она то ускоряла свой бег, то замедляла движение или вовсе останавливалась. Никто из машины не выходил и, постояв немного, она, срываясь с места, мчалась во весь опор дальше. С первого взгляда видно, что за рулём опытный водитель-профессионал. Дело шло к вечеру, когда машина въехала в Туапсе. – Марина! Солнышко моё! Может, поедем в больни- цу, – обратился водитель к пассажирке, сидящей на пе- реднем сиденье – Зачем рисковать? Сейчас будет тяже- лая дорога, ты же знаешь. А вдруг прихватит, что я на дороге буду с тобой делать? – Нет, Серёжа! Мне уже хорошо. Давай домой поско- рее. И купи бутылкуминералки, во рту сушит, – ответила ему женщина. Ещё сутки тому назад Сергей и Марина были дома, в Сочи. Утром Серёжа достал из почтового ящика из- вещение о том, что подошла их очередь на приобрете- ние машины Ваз-2101, которую необходимо в течение нескольких дней забрать со станции в Краснодаре. Не заберёшь – когда ещё подойдёт очередь? Деньги дав- но собраны, всё готово, но есть существенная проблема. Дело в том, что Марина, жена Сергея, в положении, и ее положению пошел уже девятый месяц. Ехать с ней в та- кую дорогу более чем рискованно. – Серёжа! Мы ведь с тобой столько лет деньги откла- дывали. Встретишь меня из роддома на машинке. Цветы купишь… Мне же до родов ещё месяц. Ну, Серёжа! – Замечательно! – отвечает ей Сергей – Значит я сам еду в Краснодар, получаю машину, и сразу к тебе. 79

Литературный Клуб “Добро” – Как это? Ты без меня будешь выбирать нашу машину, цвет, обивку салона? Нет! Нет! Я не согласна! – наехала на мужа возмущённая Марина. – Мы едем вдвоём. Туда на поезде – это совсем не опасно, а оттуда потихоньку и вырулим в Сочи. Дорогу мы знаем отлично, сколько с тобой поездили. Всё! По-другому не пойдёт! А как спорить с любимой женщиной, да ещё когда в ней твой ребёночек? В Краснодар Марина и Сергей приехали рано утром. К девяти часам они стояли в торговом отделе, а через час уже выбирали машину. Марине понравилась чисто белая машинка с серой обивкой салона. Сергей не спо- рил. Раз она здесь – пусть отведёт душу. Водителя обычно интересует то, что под капотом, коробка, мосты, резина, а женщине ближе обивочка салона, сиденья, прибамбасы разные, ручки на дверцах… Пока выехали из Туапсе, первые сорок – пятьдесят километров Марина ехала на переднем сиденье, но по- том её немного «уболтало», и она решила перебраться на заднее сиденье. Собрав все возможные мягкие тряп- ки, Сергей смастерил ей ложе и помчался дальше. Мари- на себя чувствовала хорошо… Марина и Сергей поженились всего два года тому на- зад, но знакомы были с детства. С самого что ни на есть детства. Они родились и выросли в старом, деревянном бараке в центре города Сочи, в трёхстах метрах от пар- ка Ривьера. Их родители работали в строительной орга- низации и до свадьбы жили в общежитии. Подарком от руководства на комсомольской свадьбе стали ключи от комнаты в бараке. Какое это было счастье, могут знать только те, кто жил тогда, сразу после войны, кто по самые 80

Русская душа уши нахлебался того горя, тех, казалось бы, неразреши- мых проблем, трудностей… Барак – это не слово, это не только жилище, не самое лучшее в нашем, современном понимании, барак – это образ жизни, это начало её в полном смысле для Мари- ны и Сергея, а также для многих других, кому довелось пожить там… Вера Лампочка под потолком то моргала, то вовсе гасла. Из кухни раздавался отборный мат тётки Шурки, которая в полутьме пыталась что-то готовить. По коридору, как всегда, носились мальчишки, проблемы родителей их совершенно не интересовали. Они играли в казаки-раз- бойники и разыскивали девчонок, чтобы «победить» их. Наконец свет погас совсем и мат Шурки достиг наивыс- шей громкости и смысла. – Ну, зачем так кричать! – попробовала урезонить со- седку Соня, из пятой квартиры. – Свет от этого не загорится. Но пытаться остановить-урезонить Шурку в такой мо- мент, всё равно, что останавливать паровоз на полном ходу. – Заткнись, а то и тебе достанется! – орала уж совсем распоясавшаяся Шурка. Униженная и обиженная, кстати, в который уже раз, Соня со слезами на глазах пошла в свою комнату. – А при чём тут я. Вот грубиянка. И ходит же такая по земле. Чтоб тебя перекосило. Услышавшая последние слова Шурка взбеленилась, как бочка с бензином от спички. 81

Литературный Клуб “Добро” – Ещё раз зайди на кухню, и тогда посмотрим, кого перекосит! Лампочка под потолком вдруг сверкнула и загоре- лась ровным, без мигания светом. Вечерело, в барак потихоньку возвращались с работы жильцы. Усталые мужики, как всегда, выходили на лавоч- ку покурить, поделиться новостями, обсудить проблемы, а если получится, и желательно, пропустить сто граммов водочки или уважаемого тогда «Портвейна», конечно, втайне от жен. Женщины, все, как одна, собрались на кухне. Им не- когда курить и сидеть на лавочке. Нужно готовить ужин, кормить мужиков, детей – у кого они есть... Но женские языки совершенно свободны и поэтому на кухне идут свои «разборки». Не приходит на кухню в это время только Вера из десятой. Ей некого кормить и смотреть на все эти хлопоты женщин она не может… До сорок третьего у неё была семья: муж Женя-кра- савец, весельчак и баянист, на которого с интересом и завистью поглядывали соседские бабы, дети Костик и Дуняша. Были живы и родители Веры. В мае сорок треть- его, когда она была на работе, а работала она на заводе по двенадцать часов в сутки, во время бомбёжки бомба прямым попаданием уничтожила дом Веры и всех, кто был там. А были там её папа, мама и двое детей. В одну секунду их не стало, даже хоронить нечего было. Когда Вера решилась подойти к тому месту, где был её дом, от всего ужаса, увиденного, она потеряла сознание и очну- лась в госпитале только через неделю. Медики уже и не надеялись, что она очнётся. Она выжила, но это уже была не та Вера… 82

Русская душа Теперь она жила и работала на заводе. Ночевала, где придётся, то в каморке вахтёров, то в клубе, где таких, как она было много. Больше всего Вера боялась полу- чить письмо от Жени. На письмо надо отвечать, но как ему сказать всё это… Но вместо письма через месяц ей пришла похоронка. Вера почти не плакала, она уже зна- ла, что Бог отнимет у неё и Женю. За то необъятное дово- енное счастье нужно было платить. И не одна она плати- ла – все вокруг… Почему-то ей стало даже легче от того, что Женя не узнал о гибели детей. Работа! Одна работа была на уме у Веры. Она занима- ла время, отвлекала от разных мыслей. Работа и спасала её, потому что мысль была только одна – уйти из жизни. Уйти туда, где находится вся её семья, к ним… Но появи- лась и другая мысль – отомстить. И она мстила, работая сутками. Беря в руки очередную заготовку мины, Вера говорила про себя: «Это вам за Женю, это за Дуняшу, это за Костика…» В какие-то моменты она думала, что уже сходит с ума, представляя, как её мины разрывают тела фашистов, попадают в их танки и танки горят, как огром- ные костры. Эти костры всё время стояли у неё перед глазами. Отвлекалась от станка она только для приёма пищи, а, когда уже было совсем невмоготу, спала тут же, возле станка несколько часов. И снова за работу. Насколько хватило бы её сил неизвестно, но война закончилась. Стали возвращаться к станкам мужики. За- вод из военного перестроили на выпуск гражданских изделий, и Вера уволилась. Город возрождался из руин и пепелищ. Но когда она видела разрушенные бомбёжкой здания в её памяти немедленно возникал её дом… Ис- кать родителей Жени для того, чтобы рассказать им, что их любимых внуков больше нет и Жени тоже нет… Вера 83

Литературный Клуб “Добро” знала, что ещё в начале войны деревеньку, где жили ро- дители Жени, немцы сожгли вместе с жителями. Ехать туда, ещё на одно пепелище она не могла, но и оставать- ся в родном городе для неё было невозможно. Случайно узнав, что можно завербоваться, решила ехать на юг – строить город Сочи. Это сегодня многие стремятся жить в современном городе-курорте, а тогда строящийся город просто задыхался от отсутствия рабо- чей силы. Кроме небольшого чемоданчика с вещами она увозила в мешочке землю от своего дома – теперь самую большую ценность в её жизни. Она мечтала, когда-то по- хоронить свою семью по-человечески, с могилкой на кладбище, чтобы было к кому прийти, рассказать, как ей живётся одной, без них, как она их любит, продолжает любить и будет любить всегда, всю свою жизнь. Доку- менты, сгоревшие в доме, Вере помогли восстановить, но не осталось ни одной вещи, фотографии мужа, детей. Всё подчистую сгорело. Как будто и не жила вовсе. Вся прошлая жизнь осталась только в её памяти… Приехав в Сочи, Вера в тот же день явилась в отдел кадров организации, куда её направили. Рабочих рук ка- тастрофически не хватало и особенно специалистов и в первую очередь станочников. Женщина, работавшая в кадрах, приходу Веры очень обрадовалась, сразу пред- ложила ей работу в механических мастерских и тут же оформила место в женском общежитии. В комнате, где разместили Веру, проживали двенадцать человек. Но на тесноту никто не жаловался. После пережитой войны, личных трагедий, люди стремились быть вместе. Веру не очень устроила работа в механическом цехе. Она хоте- ла живой работы на стройке, чтобы видеть результаты своей работы. И после рабочей смены она стала ходить 84

Русская душа на курсы крановщиков. Эта профессия ей всегда нрави- лась. А сейчас Вера выбрала кран ещё потому, что там, на высоте, легче было спрятаться от людей, остаться один на один со своим горем. Она так думала. И через три месяца на стройке уже работала новая крановщица. Но остаться один на один с собой у неё не получилось. У крановщицы на стройке нет ни одной свободной минуты. Полегче, когда в работе первый этаж, а когда пойдут этажи повыше – тут уже только успевай повора- чиваться. Работа у Веры ладилась, как всегда. Плохо ра- ботать просто не умела и очень скоро она стала передо- виком производства. Её ставили в пример, на собраниях вручали благодарности. На одном из таких собраний Вера и увидела нового главного инженера. Говорили, что инженер прибыл из Москвы. Красивый, статный мужчи- на сразу бросился ей в глаза. В нём было что-то, чего со- всем не было в её Жене, может, особая интеллигентность, не показная, вычурная, а та, которая в крови, и передаёт- ся поколениями. Когда он вручал Вере очередную почет- ную грамоту, то сказал ей: «Вера! Вы отличный работник, но Вы оказывается, ещё и очень красивая. Там наверху Вас не разглядишь». Но, как позже выяснилось, главный инженер приехал на юг с женой… Через некоторое время Вера решила попробовать реализовать давнюю мечту похоронить свою семью в городе, который стал её новой родиной. Её идея о полу- чении места на сочинском кладбище сразу не понрави- лась работникам кладбища. И здесь неожиданно помог райком партии, куда Вере посоветовали обратиться под- руги. Место было выделено и, мало того, были организо- ваны похороны по всем правилам. Теперь Вера каждый выходной покупала букетик цветов и шла к своим, долго 85

Литературный Клуб “Добро” разговаривала с ними, сидя на лавочке, которую помог- ли изготовить на работе. А вот в женском общежитии у Веры возникли пробле- мы. Дело в том, что в комнате с ней жили молодые и оди- нокие девушки. Естественно, что все разговоры после работы и в выходные дни были о молодых людях, сви- даниях, нарядах. И было бы странно, если б это было не так. Но Веру все эти разговоры чрезвычайно раздража- ли. Дошло до того, что она стала приходить в комнату как можно позже – только спать. Как раз в это время сдавали после ремонта очередной барак для семейных. Вера по- шла к директору СМУ, рассказала ему о своей проблеме, о прошлой жизни, о могилке на кладбище. И директор, Михаил Абкарович, подполковник, прошедший почти всю войну, не смог отказать. Он сам был тяжело ранен на фронте, лечился в одном из госпиталей Сочи, да так и остался в ставшем родным для него городе. Через несколько дней Вере, как ценному работнику, вручили ключи от комнаты. Барак предназначался для проживания семейных строителей с детьми, но для Веры сделали исключение. Теперь у неё была комната, с про- пиской, адресом. Конечно, она первым делом заперлась и вдоволь наревелась. Благо никто не мешал. Одно толь- ко, что перегородки барачные тонкие, всё слышно. Но- чью у кого-то кровать скрипит, а остальные завидуют… Нужно было обживаться на новом месте. К слову ска- зать, комната Веры всегда блистала чистотой. И, если в остальных тринадцати комнатах барака, через полгода- завелись клопы – бич того времени, то комнату Веры они избегали. По вечерам Вера готовила себе лёгкий ужин только после того, как почти все хозяйки разойдутся по комнатам кормить свои семьи. Кухню в бараке сделали 86

Русская душа очень большую. У каждой хозяйки свой столик со шкаф- чиком для посуды и керогазом… Очередной Новый Год отмечали как обычно. В клубе состоялось торжественное собрание, где подвели итоги прошедшего года и наградили победителей. После со- брания было запланировано выступление художествен- ной самодеятельности и танцы. Вера собралась было уйти, как всегда, но подруги упросили её остаться: «Что же ты себя хоронишь? Твой муж тебя бы не одобрил. И от коллектива отрываться нехорошо. Потанцуем, а потом к тебе в гости» Девчата знали, что Вера может прекрасно готовить. А на танцах к Вере вдруг подошел Аркадий Борисо- вич, так звали главного инженера. Бабий телеграф уже распространил новость о том, что главный уже полгода как свободен. Женушка не вынесла суровых строитель- ных будней и уехала в Москву, где быстренько нашла себе любовника. Там их тёпленьких и застал Аркадий, внезапно приехавший в командировку… «Здравствуйте Вера! Разрешите Вас пригласить», – галантно поклонился стоявший перед Верой Аркадий Борисович. Вера танцевала со своим кавалером и заме- чала, как её подруги прячут глаза, с завистью поглядыва- ют на них. А как же! Аркадий – завидный жених и в этом деле между соперницами не бывает никакой дружбы. И поглядывали на него с интересом многие женщины… Аркадий не отпускал Веру от себя весь вечер, давая по- нять всем, кому это нужно, что свой выбор он уже сде- лал. Когда танцы закончились он проводил Веру домой и сразу договорился в следующий вечер пойти с ней в Зелёный театр, тот, который был, да и сейчас есть, в пар- ке «Ривьера». Вера с радостью приняла приглашение, но 87

Литературный Клуб “Добро” только потому, что сто лет не была в театре. Она твёрдо решила не допускать сближения с Аркадием, хотя своим женским чутьём чувствовала, что мужчина влюблён… Что бы ни решала Вера, как бы она не упрямилась, но любовь – великая сила, и очень скоро они были вместе, а через год у них с Аркадием родилась дочка Мариноч- ка. Марина стала великолепным лекарством от горест- ных воспоминаний Веры и не менее грустных мыслей Аркадия… Но это всё было в прошлом, а сейчас Мариночка уже сама готовилась стать мамой и ехала в новенькой ма- шинке из Краснодара в Сочи... Хирург Марина чувствовала себя хорошо почти всю дорогу до Лазаревской. В посёлке они остановились, зашли на рынок, купили немного еды и минералки для Марины. Отдохнула и машина. Теперь нужно было до темноты приехать домой. Марина устроилась на заднем сиденье, и машинка резво побежала по извилистой дороге вдоль побережья. Если до Лазаревской дорога была более или менее прямая, то теперь пошли сплошные повороты. Они не успели проехать и половины пути, как Марина попро- сила Сергея остановиться. Она с трудом вышла из ма- шины, походила, подышала свежим воздухом: «Серёжа! Я себя плохо чувствую, нужно побыстрее ехать. Боюсь, что начну рожать в машине. А может я просто укачалась? Давай побыстрее!» Теперь Сергей не просто быстро ехал, он гнал ма- шину на самой большой скорости, как только мог. Но, чем быстрее он ехал, тем сильнее машина раскачива- 88

Русская душа лась на поворотах и тем хуже становилось Марине. Они уже были почти в Сочи, впереди остался Дагомыс, когда на одном из поворотов машина вдруг заглохла. Сергей, очень опытный водитель, в течение нескольких минут определил, что отказал бензонасос. Вечерело, и начи- нать ремонт было бессмысленно, тем более учитывая состояние Марины. А Марина уже чувствовала первые схватки, очень испугалась и стонала, лёжа на сиденье. Приближалось неизбежное, и Сергей вышел на дорогу в надежде остановить машину. Но машин на трассе не было. В такое время все водители стараются вернуться поскорее домой. Уже совсем стемнело, и Сергей приго- товился принимать роды у жены прямо здесь, на дороге. Он снял рубашку, майку и отдал их Марине. Оба не зна- ли, что им делать и от этого становилось ещё страшнее… И тут Сергей услышал звук двигателя. Он бросился на дорогу, практически прямо под колёса машине. – Какого... ты бросаешься под колёса?! Жить надое- ло! – заорал матом на Сергея водитель Волги. – Слушай! Жена рожает. А у меня бензонасос гавкнул- ся. Ты один только можешь довезти в больницу, – закри- чал в ответ Сергей. – О, мужик! Ты даже не представляешь, как тебе по- везло! – говоря это, водитель уже направлялся к Мари- не. – Я работаю там и еду на смену. Я хирург и сегодня моё дежурство. Он бегло осмотрел Марину. – У нас времени не более десяти минут. Давай её осторожно на заднее сиденье и не возись. Сергей перенёс Марину в Волгу, и они поехали. Минут через пятнадцать Волга въехала на территорию Даго- мысской больницы. Марину положили на каталку и увез- 89

Литературный Клуб “Добро” ли. Сергей, голый по пояс сидел в коридоре. Только сей- час он вспомнил, что в незапертой машине остались все вещи и документы. Даже ключи остались в замке зажи- гания. Подошла дежурная сестра, дала халат: «И как это Валентин Владимирович вас нашел. Врач он хороший, поэтому не беспокойтесь о жене. Всё будет отлично». А ещё через десять минут Серёжа стал отцом. Сестра сообщила, что родился мальчик. Конечно, Сергей, как мужчина, хотел мальчика, но жене говорил, что ему, как бы всё равно. А Марина первую хотела девочку – помощ- ницу себе… Затем вышел Валентин Владимирович. – Тебя как зовут, путешественник? – Сергей, – ответил Сергей. – А тебя Валентин? – И как же тебя занесло ездить в такое время? По- везло то, как нам всем. Ещё бы полчаса и я не знаю, что могло бы быть. Но теперь порядок. Зайдёшь к жене? – Можно! Да? – Тебе можно, как исключение на две минутки, – от- ветил хирург. Марина, бледная от перенесённого стресса, от дороги и, конечно, от родов лежала уже в палате. Серёжа подо- шел, обнял жену. – Поздравляю тебя, моё солнышко. Как ты себя чув- ствуешь? – У меня всё в порядке, – ответила Марина. – Серёжа! Как зовут моего спасителя? – Его зовут Валентин, – сказал Сережа, присаживаясь на краю кровати. – Валентин Владимирович. Отличный парень. – Давай сыночка назовём как его – Валентин. Будет Валентин Сергеевич. – Марина умоляющим взглядом смотрела на мужа. – Ведь если б не он, что было бы? 90

Русская душа – Здорово! Какая ты молодец у меня. Я ему сейчас же скажу, – Сергей ещё раз обнял, поцеловал Марину и вышел из палаты. Увидеть Валентина Владимировича не получилось – хирурга вызвали на операцию. Сергей, как был в халате, пошел на трассу, настало время побеспокоиться о машине. Ему повезло, от оста- новки отъезжал междугородный автобус. Водитель во- дителя понял сразу, и Сергей через пять минут уже ехал бесплатно к своей машинке. Автобус остановился как раз напротив машины. Сергей вышел, поблагодарил во- дителя и направился к ней. А возле машины разворачивался свой спектакль. Ря- дом стоящий милицейский автобус освещал фарами Се- рёжин автомобиль. Двери автомобиля, капот и багажник были открыты. Вокруг суетились оперативники, что-то искали, снимали отпечатки. У автобуса, в окружении ми- лиционеров стояли два щупленьких мужичка. – Начальник! Мы взяли только колесо. Ну, там ещё инструментик был. Мы же всё вернули. А водителя мы не видели. Его наверно до нас кто-то. Ты же знаешь, мы на мокрое ни-ни… – Вот мы и проверим. Сколько раз я тебя, Сивый, предупреждал – попадёшься ты мне. Вот и попался. Пой- дёте теперь за грабёж и убийство, – отвечал молодень- кий лейтенант, очевидно старший в группе. – Товарищ лейтенант! – обратился к милиционеру Сергей, – я хозяин этой машины. Что здесь произошло? Кого убили? Лейтенант не без сожаления взглянул на Сергея и крикнул: – Фёдотов! Дай там в вещдоках документы. Убитый явился. 91

Литературный Клуб “Добро” Пока милиционеры искали документы, к Сергею по- дошел один из подозреваемых: – Слушай! Откажись от заявления! Мы ж не убива- ли. Если что приезжай, всегда помогу с машиной. Век не забуду! – Не забудешь! Ни за что не забудешь! Кража то всё равно есть. А иначе из-за кого мы здесь два часа, как дураки, стояли, – отодвинув Сивого произнёс лейтенант и, повернувшись к Сергею, сказал: «Ну-ка, посмотрим на тебя!»Он держал в руках документы на машину, права и паспорт Сергея. – И что же у тебя произошло? – убедившись, что всё в порядке, произнёс он. – Сын у меня здесь едва не родился. Хирург с больни- цы помог, отвёз, да и роды принял. Без него конец нам с женой был бы. Я под неё и рубашку, и майку подложил – вот они и в крови. А вы решили, что здесь убийство… – объяснил Сергей. – Ну, предположим, ты не врёшь, но проверить всё-та- ки надо. Федотов звони в больницу, есть у них Долеев, поступал в ближайшее время. Да не Долеев, а Долеева, – засмеявшись, сказал лейтенант. – Есть! Мальчика родила. Сказали, что хирург чудом нашел их, – через пять минут сообщил Федотов. – Твоё счастье, что пацана родил, а то я тебя бы в камеру… – продолжая смеяться и отдавая Сергею доку- менты, сказал лейтенант. – Товарищ лейтенант! Я понимаю, что эти совершили преступление. Но у меня же сегодня сын родился, а я буду жалобы катать. У меня нет претензий к мужикам, если они вернут всё, – выпалил Сергей. 92

Русская душа – Жалеешь! – возмутился лейтенант. – А они тебя по- жалели? Ну да ладно! Такой день у тебя. Слышали мра- кобесы – мигом всё на место положить и доложить! Дело на них я заведу всё равно. Милиция уехала, а Сергей, закрыв машину, спустился к морю. Он постирал майку и рубашку, посидел на бе- регу и вернулся к машине. Теперь он расположился на заднем сиденье, там, где днём полусидела-полулежала Марина. Серёжа, наконец, расслабился, столько за день произошло; машину купили, сына родили, обокрали ма- шину и вот теперь всё хорошо. Сын! Какое это счастье! Сергей уже раскладывал перед малышом гаечные клю- чи, отвёртки, но вдруг смешал внутри себя эти мечты… Нет! Его сын поступит в институт и будет инженером и, конечно, будет замечательным водителем. И он, Сергей, подарит ему новую машину. Постепенно мысли Сергея переключились на про- шлое. Как это всё начиналось, когда он сам был малень- ким, как родители относились к нему. Сергей вспоминал, как они с маленькой Мариной сидели рядом на горшках. Он, конечно, этого не мог помнить – очень мал был, но это было. Было и то, что все мальчишки дружили и игра- ли в основном с мальчишками, а Серёжа играл только с Мариной. Сначала дети смеялись над ним, а затем при- выкли. Любознательный Серёжа очень рано, ещё лет в двенадцать, обследовал и изучил свою подружку, а Ма- рина – его. Удивительно, что они ничего не натворили до восемнадцати лет. Обошлось. Но их любовь возникла уже тогда. Серёжа никогда не относился к Марине, как к подружке или сестре. Она с самых малых лет была его любимой женщиной. И именно так он относился к ней всегда. Где, кто и когда мог внушить мальчишке такое от- 93

Литературный Клуб “Добро” ношение к женщине? Возможно, Сергей видел, как любят друг друга его мама и папа… Сергей спал на заднем сиденье «копейки» и ему снился барак… Соня У барака была своя жизненная история. Дело в том, что раньше, ещё до войны, в помещении барака распо- лагалась конюшня. Вокруг были поля, сады и кони в этих краях были единственным надёжным транспортом. При- шла война, всех коней, а с ними и коневодов, забрали на фронт, и конюшня опустела. После войны помещение приглянулось строителям, и его использовали под склад. Но однажды в СМУ произошел «бабий бунт». На приём в кабинет директора пришли женщины, работающие на стройках и имеющие детей, но не имеющие никакого жи- лья. Бабы пришли не одни, а каждая со своим выводком. Ситуация получилась критическая и Михаил Абкарович сдался: «Дам я вам всем по комнате в бараке, но вы его в нерабочее время сами и отремонтируете. Материалы мои, а работа ваша. Идёт? Если да, то через неделю мо- жете приступать». Такое решение вопроса всех устроило и через пару месяцев старая конюшня превратилась в очень даже приличное по тем временам жильё. Старани- ем директора бараку даже присвоили адрес: город Сочи улица Ореховая аллея номер семь. И вот, ровно первого мая 1946 года, барак родился, а вернее возродился, теперь уже как жилой дом. Новосе- лье праздновали сразу после Первомайской демонстра- ции прямо во дворе. Накрыли огромный стол, принесли всё, что только могли принести; посуду, продукты, вино. 94

Русская душа Пригласили и начальство, ведь это с его инициативы всё произошло. И, хотя ещё не все комнаты были заселены, и территория не приведена в порядок, праздник получил- ся на славу. Пели и танцевали до полуночи, но и потом никто не хотел расходиться по домам… После сдачи барака прошло уже более четырёх лет. Почти в каждой комнате родилось по ребёнку. А где успели родить и по два. В комнате рядом с комнатой Веры живёт та самая еврейка Соня, которую почему-то ненавидит тётка Шурка. Кстати, в тот день, когда Шур- ка оскорбила Соню, женщины, собравшиеся вечером в кухне, здорово отбрили её за её злобный язык и преду- предили, что выгонят её из барака, а то и с работы по- требуют уволить. Шурка в тот же вечер ходила к Соне мириться… Обиженная Соня поершилась немного, но всё закончилось, как всегда, обоюдными слезами, а затем и «по рюмочке». Мир был восстановлен! Соня четыре года жила в бараке с двумя детьми. Её муж Миша как ушел на фронт в сорок четвёртом, так и ни одного письма или другой весточки от него не было. А год тому назад друг Миши, ехавший вместе с ним на фронт, вернулся домой и, увидев Соню, рассказал ей, что Миша и до фронта не доехал. Их эшелон разбомбили, Миша был ранен, и последний раз друг видел, как его уложили на носилки и увезли в госпиталь. Что стало с ним, друг не знал, но у Сони появилась надежда на то, что Миша жив, а значит нужно искать его. Соня сделала запрос в военкомате и узнала, что действительно в го- спиталь под Воронежем был доставлен раненый Михаил Зейдель, и он не умер, но ему ампутировали ноги. Нужно было ехать в Воронеж, но как оставить двоих детей, на кого? И помощь пришла совсем с неожиданной сторо- 95

Литературный Клуб “Добро” ны. Шурка, зловредная баба, не дающая спуску никому, узнав в подробностях о жизни Сони, о её Мише, вдруг предложила свою помощь. «Да ты не сомневайся, не ругнусь при дитях твоих не разу. Я люблю детей, но вот сколько уже мне лет, а своих не завела. Не с кем! А ты поезжай, вези своего Мишу. Даст Бог встретитесь!» – чуть ли не со слезами на глазах просила её Шурка. И Соня поехала. Поездом до Воронежа – двое суток и там… Отпустили Соню на работе всего на несколько дней. И вот проходят третьи сутки, а результата нет. Соня побывала в госпитале и даже видела людей, которые помнили Мишу Зейделя. Теперь она точно знала, что её муж жив, но передвигается на маленькой тележке, кото- рая заменила ему ноги. Но где Миша живёт, адрес или хотя бы населённый пункт, Соня так и не узнала. С го- рестными мыслями, поникшая, она возвращалась домой. На пороге её встретила Шура с девочкой на руках. Рядом стоял, прижимаясь к Шуркиному платью, сынишка Борик. Дети обрадовались маминому возвращению, но и Шуру от себя не особенно хотели отпускать. «Мама! А нам с тётей Сулой весело было. А можно тётя Сула будет жить с нами? Мы её теперь очень любим», – ворковала маленькая Лиза. Но самым неожиданным для Сони было то, с чем её встретила Шура: «У нас тут во всём порядок, ты Сонечка не волнуйся. А тебе письмо пришло. Из того самого Воронежа. Ты туда, а письмо сюда. Рядом где-то вы с ним разминулися». На душе у Сони и похолодело и потеплело одновременно. Может, подсказка какая в письме по живому Мише, а мо- жет добрые люди знают, где могилка его. Писала письмо незнакомая женщина: «Здравствуйте Соня! Уже год ваш муж Миша Зейдель живёт у меня в постояльцах. Хоро- 96

Русская душа ший мужик. Ноги ему отрезали под самые коленки, вот он домой и не едет. Уговаривала я его, но не хочет жизнь вашу молодую портить. Говорит, жена у меня красивая очень. И гордый, злится, если жалеть кто начинает. Но человек он порядочный. Тут пьяницы местные к нему за- частили. Думала запьёт мужик, а он выпил с ними пару раз и нагнал всех. Работает бухгалтером у нас на кир- пичном. Уважают его. Вы Соня, если жизнь ваша по-дру- гому идёт, то порвите это письмо. Я Вас попробую понять и мужу Вашему ничего не буду говорить. Многие бабы на него здесь поглядывают, но он ни с кем не хочет. Мо- жет, пристроится со временем. Но если нужен он, приез- жайте. Грех в чужих вещах копаться, а не могу смотреть, как мужик убивается. Вижу у него фотография из Сочи, да и сам говорил мне, что он из Сочи. Высылаю письмо на военкомат, может, добрые люди помогут. Адрес мой: город Воронеж, деревня Николаевка, Ефимцева Ульяна Никитична». Который раз Соня перечитывает письмо, слезы засти- лают глаза, мешают читать, комок в горле не даёт гово- рить. – Ну, говори же! Вижу, что жив! Да что же это Соня с тобой, как окаменела. – тормошила Соню Шура. – Ах! Боже ж ты мой, что с ней творится. Не похоронка же! Шура побежала на кухню за водой. – Мама! Мама! Это папка письмо прислал? Скоро приедет? А сколько у него орденов и медалей? – без умолку щебетали дети. Соня залпом выпила стакан воды, поперхнулась так, что перестала дышать и только через две-три минуты открыла глаза, посмотрела вокруг. Ря- дом Шура и дети, в дверях бабы соседские. 97

Литературный Клуб “Добро” – Миша! Миша мой нашелся! – смогла только и вы- говорить она и вдруг зарыдала, заголосила по-бабьи громко, безутешно. За ней заплакала Лиза, и Борик стал крутить головой и хлюпать носом. – А вы, что тут пол мочите? – нарочито грубо прикрик- нула на них Шура. – У них папка нашелся, а они ревут! Шурка Тётка Шурка, как её называли в бараке за её вредный, буйный характер, была совсем ещё не старая женщина. Всего то тридцать два года… Сама сочинка, Шура с пер- вых дней войны работала в военном госпитале. Много крови увидела, ухаживала за ранеными, как за родными. Можно сказать, каждому отдавала частичку себя, каждо- му находила место в своём сердце. Многие солдатики выздоравливающие и поухаживать стремились. Прини- мала ухаживания. Жалела их. Опять туда, под пули пой- дут… Адресочек многим давала, а потом мечтала по но- чам, соплями в подушку, как он явится к ней после войны живой и здоровый. Никто не приехал, не написал... И ожесточилась совсем ещё молодая баба. Перед мужика- ми, которых, ой, сколько побили на войне, молоденькие свиристелки хвостами крутят. Куда ей с ними тягаться. Так и забралась в душу мысль, что всё уже прошло. Кон- чилось пианино, на котором Шура замечательно играла до войны. Пела то как! В конкурсах побеждала… Но уже сколько лет никто не слышит её голос… А в бараке опять с электричеством проблемы возник- ли. То мелькает свет, то отключится совсем. Тётка Шурка, как обычно на кухне, всеми цветами радуги посылала 98

Русская душа и само электричество, и всех электриков и, разумеется, начальство – от него все беды. И надо же, как раз в этот момент в барак пришел новый электрик. Вся Шуркина энергия, все её изыски словесные, нашли новое применение, нашли своего несчастного слушателя. Оторопевший Коля, так звали электрика, поначалу пытался хотя-бы понять, о чём го- ворила эта женщина. Но очень скоро его смущение сме- нилось подлинным восхищением. Коля смотрел и глаз не отводил от Шуры. Всю жизнь он мечтал и восхищал- ся сильными женщинами. Видел их на фронте, где вое- вал связистом. Почти до Берлина дошел, но по ранению демобилизовался. В комнате Коли на стене вырезки из журналов, женщины-герои; лётчицы, санитарки, спасаю- щие на поле боя раненых. Именно о такой женщине для себя и мечтал Николай. Бойкая, злая на язык, но ведь по делу, Шура очень ему понравилась. Первая встреча, зна- комство не получилось. – А как Вас зовут? – поторопился спросить Николай. И получил в ответ ещё более бурную реакцию Шурки: – Что жаловаться пойдёшь, электрик хренов! Ты луч- ше бы свет сделал, чем со мной здесь разговаривать. Ишь, нашелся жалобщик! Пришлось Коле ретироваться. Но обиды в его душе не было, оставалось только восхищение этой женщиной. Если те красавицы, портреты которых висели у него на стене, были далеко и совсем недоступны, то Шура была здесь, рядом, и обладала такими же качествами сильной женщины. На следующий день Коля, заранее узнав, как зовут Шуру, пришел в барак. Вид у него был деловой. Шура, увидев электрика с мотком провода и инструментами, 99

Литературный Клуб “Добро” не стала, как обычно кричать, а мирно поздоровалась и даже попросила прощения за то, что вчера накинулась не незнакомого человека. – Меня зовут Александра, можно просто Шура, а Вас как зовут? Коля увидел совсем другую женщину, очень даже симпатичную и достаточно скромную. – Да вот хочу подготовить список материалов и за- няться ремонтом проводки. Зовут меня Николай и с се- годняшнего дня я ваш электрик, – не очень решительно, как бы проверяя ситуацию, сказал Коля. – Ну, так Вы поработайте, а через часок я Вас борщом угощу. Не теряйтесь, – сказала Шура и ни с того, ни с сего вдруг смутилась. Такой Коля её никак не ожидал увидеть, и она с каждой минутой нравилась ему всё больше и больше. И он, как валенок, продолжал стоять в дверях кухни. Тут Шурке вернулся её исчезнувший вдруг боевой дух, и она произнесла строго: – Так и будем стоять вместо того, чтобы работать – Да! Да! Иду. – Только и сказал в ответ Коля. Оказывается, её зовут вовсе не Шурка, а Александра! Это имя теперь победно звенело в ушах, в мозгу Коли. Всю жизнь в душе фантазёр-беспредельщик, Коля, пока осматривал электрощитки, розетки, выключатели, успел в своих фантазиях обнять, поцеловать и даже жениться на Александре. Работа была уже почти закончена, когда Шура из кухни, душевно мягким голосом позвала: «Ни- колай! Идите обедать!» И опять дурацкая его фантазия вдруг задала Коле вопрос: «Почему это моя жена меня на Вы называет?» С такой придурью в голове Коля и во- шел на кухню. 100