Золотой сайгак

САЙГА'

КАЗАХСКОГО ИСКУССТВА ■ЛИТЕРАТУРЫ о МОСКВЕ ВВШ jG * .vL

[искусстеосы [« . ЭДЕ6ИЕЛЧ1И |москвдддгы |0НКУНД1П М ЭА Е g/Омй/ПМ

М. ЗВЕРЕВ ЗОЛОТОЙ САЙ ГАК .. _1йА ----- ~п 'V \\ ГОСУЛЛРС1ВЕНКОС ИЗДАТЕЛЬСТВО 6Художественной 'Л и т е р а т у р ы

РАССКАЗЫ НАТУРАЛИСТА

ЗОЛОТОЙ САЙГАК Ж аркий майский полдень. Неподвижный воздух в пустыне пышет зноем. Замолкли жаворонки. Попрята­ лись суслики. Даж е ящерицы забрались в пустые нор­ ки грызунов. Только одна из них, крупная безобразная агама, замерла на кусте тамариска в неловкой позе. Вдали, на старой караванной дороге, показалась подвода. Она все ближе и ближе. Это охотник Рахим- бай с женой и сыном едут ловить маленьких сайгачат для Алма-Атинского зоопарка. К телеге привязана корова. К полудню доехали до знакомых мест, где ежегод­ но телятся самки сайги. Здесь устраивается стан. Рахимбай с Еркеном пошли искать сайгаков. Через несколько километров зоркий глаз степняка увидел двигающуюся желтоватую точку. Это сайга. Рахимбай начинает осторожно подкрадываться к ней, на животе

переползая открытые места. Мальчик следует сзади, во всем подражая отцу. Еще сотня метров — и стало хорошо видно, как сайга спокойно пасется. Охотник спрятался за куст тамариска и зорко всматривается: не видно ли сайгачат? П ара малюток, видимо, надежно укрыта где-то против ветра — мать должна слышать их запах. Можно проходить весь день, но не найти их, настолько цвет шкурок сайгачат сливается с почвой и травой. В воздух взлетает остроконечная войлочная шапка и мягко падает вниз. Рахимбай распластался на земле. Сайга насторожилась. Она перестала щипать траву и тревожно взглянула вправо — не грозит ли кто ее детям? «Ага, значит, они там», — соображает Рахимбай. И шапка снова взлетает вверх. Сайга рванулась в сто­ рону и остановилась, поглядывая вправо. Рахимбай встает и вместе с сыном уверенно идет к сайге. Как ветерок, уносится быстроногое животное. Самка останавливается вдали и с тревогой следит за человеком. Вот и полынь, где стояла сайга. Рахимбай повора­ чивает вправо и осторожно идет, внимательно вгляды­ ваясь в холмики, низинки и куртинки. Внезапно он остановился. Сын тоже. Охотник едва не вспугнул сайгачонка, заметив его шагах в тридцати от себя. Сайгачонок леж ал на земле, вытянув шею и спрятав голову в куртинку полыни. Рахимбай попятился назад. Сайгачонок не двигал­ ся. Тогда он повернулся и побежал обратно, а маль­ чик продолжал стоять на месте. О тбежав несколько сот шагов, Рахимбай остано­ вился. Сын неподвижно чернел вдали — значит, сайга-

чонок лежит. Тогда Рахимбай стал быстро обходить его, делая километровый круг. Через полчаса он был в ста метрах позади сайгачонка. Все это время маль­ чик стоял неподвижно в фуражке, одетой козырьком назад. Это был условный знак — значит, сайгачо- нок лежит по-прежнему, не переменив положения головы. Сняв сапоги, Рахимбай стал осторожно прибли­ жаться. Чем ближе он подходил к сайгачонку, тем оживленнее делался мальчик. Он начал махать ру­ ками, приседать, кланяться. И когда отец подкрался к сайгачонку шагов на двадцать, мальчик пустился в отчаянный пляс, привлекая на себя внимание живот­ ного. Вот уже десять шагов отделяют Рахимбая от д о­ бычи. А сайгачонок все еще лежит, не спуская глаз с мальчика. Легкий хруст полынки под ногой — и сай­ гачонок заметил Рахимбая. Он вскочил и рванулся вперед, но было поздно — охотник успел схватить его за копытце задней ноги. Попав в руки, сайгачонок закричал «басом», но сразу ж е успокоился, стих, и Рахимбай унес его на стан на руках, как ребенка. Всю дорогу сайгачонок со­ сал ему палец. А его мать все время бегала кругами, не прибли­ жаясь к людям ближе километра. Как только они ушли, сайгачка немедленно увела второго детеныша, который, оказывается, леж ал в нескольких десятках метров от первого. В 'то т ж е день Рахимбай поймал еще одного сайга­ чонка. Сайгачата привыкли к людям очень быстро. Уже на другой день они, похрюкивая, бросались к жене Рахимбая, едва она брала в руки бутылку с молоком. Толкаясь, они жадно сосали молоко, а после этого тут же, около телеги, засыпали. На всякий случай их при­ 9

вязывали тонким волосяным арканом к колышкам, вбитым в землю. Пять сайгачат поймал Рахимбай за несколько дней, а жена приучила их к коровьему молоку. Началось путешествие. Бирюзовые волны Араль­ ского моря больше суток покачивали ящики с сайгача- тами на палубе парохода. Двое суток они тряслись в багажном вагоне, и вот юных путешественников уже везут в машине по асфальтированным улицам. Поднялась дверка ящика, и сайгачонок, которого Рахимбай поймал первым, выскочил в обширный загон для молодняка в Алма-Атинском зоопарке. Остальных отправили лечить в ветеринарную часть — они порани­ ли себе головы, прыгая в ящиках и ударяясь о туго натянутый холст, который служил потолком. Сайгачонок оказался один среди яркого солнечного света. Незнакомые запахи окружали его. Людей он не боялся. С ними сайгачонок прожил дольше, чем с ма­ терью. И когда женщина в халате вошла в загон с бу­ тылкой молока, он, радостно похрюкивая, бросился к ней. После завтрака пришли другие люди в халатах. Они измерили сайгачонка, взвесили, а девушка в очках записала все данные в учетную карточку. В ней остава­ лась только одна незаполненная графа: «кличка». Взрослым помогали юные натуралисты зоопарка. Они подавали гирьки, держали животных, суетились и волновались. Голубоглазая Катя, тряхнув золотисты­ ми кудрями, воскликнула: — Посмотрите, сайгачонок такого же цвета, как и мои волосы! — Назовем его Золотой сайгак! — предложила де­ 10

вушка в очках и, улыбаясь, добавила:— Прикрепи^ к нему нашу Катю. Она будет его шефом! Все согласились, и сайгачонок получил имя и воспи­ тателя. Почти весь день сайгак, утомленный переездом, спал, свернувшись калачиком, на самом солнечном месте загона. Так же спокойно прошла и первая ночь. Едва начало светать, а орлы уже завозились на своих насестах, закричали гуси. И вдруг по улице мимо зоопарка пронеслась пожарная машина. Зауныв­ ный сигнал сирены нарушил тишину раннего утра. И сразу молодая волчица присела на задние лапы, под­ няла вверх морду и завыла. Ей откликнулся волк из другой клетки. Хором взвыли и залаяли шакалы. Закричали павлины, и, все покрывая, раздалось ба­ систое рыканье льва. П ожарная машина давно пронеслась мимо, а дикий звериный хор еще долго не смолкал. При первых звуках сирены и волчьего воя сайгак вскочил, испуганно озираясь. Вековые преследования выработали у сайгаков рефлекс страха. Как бешеный, кинулся сайгак со своей лежки. Но проволочная сетка отбросила его назад. Он упал на спину, вскочил и с вытаращенными от ужаса глазами снова бросился на стену. Вероятно, это утро было бы последним для сайга- чонка, если бы не юные натуралисты. Они ночевали в конторе зоопарка, чтобы с рассветом начать наблюде­ ния за питанием скворчат. Ребята бросились ему на помощь. При виде людей сайгачонок сразу успокоился, перестал биться и подбежал к юннатам. Он тыкал свою окровавленную морду в руки ребят, ища бутылку с молоком. С этой минуты и возникла дружба между Зо-

лотам сайгаком и юннатами. Больше всех он привя­ зался к Кате. Через неделю он прекрасно знал свою кличку и бе­ гал за юннатами по аллеям зоопарка. Сайгак легко за­ бегал по ступенькам на второй этаж и, стуча копытца­ ми, расхаживал по юннатской станции. Утомившись, он ложился непременно на середину комнаты и безмя­ тежно засыпал, не обращая ни малейшего внимания на людей, которым приходилось перешагивать через него. Сайгак рос быстро. К августу у него на голове по­ явились черные рожки, острые, как шило, а сам он был уже в половину взрослого сайгака. Его любили не только юннаты, но и посетители зоопарка. Дети ласка­ ли его, баловали, совали ему сахар. С началом школьных занятий юннаты стали при­ ходить в зоопарк только по воскресеньям. Сайгака заперли в загон и перестали выпускать. Он целыми днями, недовольно похрюкивая, бродил вдоль стен, вы­ топтав глубокие тропы. Характер его стал быстро пор­ титься, и сайгачонок начал бодаться. Рабочим при­ шлось входить к нему вдвоем: один убирал помещение, другой метлой отгонял злое животное. Волны Аральского моря день и ночь бьются о бе­ рега небольшого острова. Он всего тридцать километ­ ров в длину и несколько километров в ширину. Это остров Барса-Кельмес. Только в особенно холодные зимы его западный берег соединяется с сушей ледяным полем в два десятка километров ширины. Прежде казахи в такие зимы переезжали на остров со своим скотом и охотились там. Но бывали случаи, когда лед неожиданно отрывало от берегов штормом, и тогда люди на несколько лет оставались на острове,

ожидая, когда лед опять соединится с сушей. Отсюда и название острова — Барса-Кельмес, что значит: пой­ дешь — не вернешься. Осенью около острова встал на якорь пароход. На палубе началось оживление. Пароход привез не совсем обычный груз — пять больших ящиков, прикрытых от солнца брезентом. В каждом ящике находилось по од­ ной сайге. Двух самцов и трех самок было решено вы­ пустить на пустынный остров Аральского моря Барса- Кельмес, чтобы они размножились на нем. Перевозка на берег тяжелых ящиков прошла благо­ получно, и все столпились около них, чтобы посмот­ реть, как будут выпускать сайгаков. Скрипнул послед­ ний гвоздь, и дверку одного из ящиков подняли. Но сайга не выходила. Она стояла задом к двери и не пя­ тилась, а повернуться в узком ящике было нельзя. Че­ рез щели матросы пугали ее прутиками, стучали по ящику. Сайга вздрагивала, однако продолжала стоять на месте. Никакие «уговоры» на нее не действовали. Время шло, и люди потеряли терпение. Ящик подняли на руках и просто вытряхнули из него упрямое животное. Сайга упала на песок, вскочила и бросилась в глубь острова. Люди махали ей фуражками. Из каждого ящика сайгаков вытряхивали силой. Но из последнего рогатый самец вышел сам, едва под­ няли дверку. Это был Золотой сайгак. Он сделался на­ столько бодливым, что рабочие зоопарка наотрез отка­ зались ухаживать за ним. Золотой сайгак хрюкнул и спокойно начал пастись тут ж е около людей. Михаил Иванович, который руководил этой пере­ возкой, принес из шлюпки свой чемодан и бидон с пресной водой. Он решил остаться здесь на несколько 13

дней, чтобы посмотреть, как будут вести себя сайгаки на острове. Шлюпка ушла. Михаил Иванович уселся около ящи­ ка, открыл чемодан и начал закусывать, поглядывая в бинокль на пароход. Скоро подняли шлюпку. Из тру­ бы повалил густой дым, загремела якорная цепь, и па­ роход тронулся, набирая скорость. Он направился к острову Возрождения для выгрузки соли и бочек. На обратном пути, через четыре дня, пароход должен был забрать Михаила Ивановича. Вдруг рядом раздался топот. Михаил Иванович обернулся и тотчас испуганно вскочил на ноги. Опустив рогатую голову, прямо на него бежал Золотой сайгак с явным намерением вступить в драку. Животное было уже в нескольких шагах. Михаил Иванович растерянно оглянулся и поспешно спрятал­ ся за ящик. Сайгак остановился и, тряся головой, пошел вслед, за ним вокруг ящика. Михаил Иванович перебежал на другую сторону. Сайгак тоже. Человек и антилопа начали кружиться вокруг ящи­ ка, но преимущество было на стороне сайгака. Он бы­ стро нагнал Михаила Ивановича и боднул его. Задыхаясь и плохо сознавая, что он делает, Михаил Иванович как-то неожиданно для самого себя юркнул в ящик и упал на вонючую сырую подстилку. Разъяренный сайгак остановился как вкопанный, но броситься внутрь ящика не решался. Человек оказался вне опасности. Сайгак заметил чемодан. Подошел, понюхал его и с силой боднул. Чемодан отлетел в сторону, раскрылся, и по песку рассыпались продукты, вещи, а нужные де­ ловые бумаги подхватило ветром и понесло в море. Михаил Иванович выскочил из ящика, закричал и 14

бросил фуражку в сайгака. В один миг зверь был уже рядом. Какие-то доли секунды спасли его от удара острых рогов. Осада продолжалась до вечера. В сумерки сайгак улегся недалеко от ящика и, казалось, перестал обра­ щать внимание на человека. Только теперь Михаил Иванович мог, наконец, выбраться из своей вонючей тюрьмы. Он собрал раскиданные вещи. Бидона с во­ дой сайгак, к счастью, не заметил, и он остался цел. Ночь прошла спокойно. Михаил Иванович тщ а­ тельно вычистил ящик, но пахло в нем по-прежнему. Едва настало утро, как сайгак встал, потянулся и крупным шагом направился прямо к ящику, мотая ро­ гатой головой. Михаил Иванович поспешно забился внутрь вместе с чемоданом и бидоном. Потекли томительные часы ожидания. Сайгак пас­ ся рядом. Чем выше поднималось солнце, тем тяжелее было сидеть в глухом ящике. Всюду летали и ползали мухи, привлеченные запахом навоза. Несмотря на осень, от жары и духоты кружилась голова. Едва Ми­ хаил Иванович высовывался из своей тюрьмы, чтобы подышать свежим воздухом, как его мучитель бросался к нему и снова загонял в ящик. В сильном возбуждении сайгак бегал вокруг, злобно хрюкал и рыл землю пе­ редними ногами. Михаил Иванович опасался, как бы антилопа не бросилась к нему в ящик. Мучительно долго тянулся день. Наконец, наступи­ ла ночь. Михаил Иванович нашел камень, выбил доску в потолке ящика и две по бокам, чтобы лучше проду­ вало. Утро следующего дня не изменило его положения. Конечно, сайгака можно было бы ударить тяжелым камнем, схватить за рога, попытаться свернуть ему 15

шею — не так-то уж он был велик. Но столько трудов стоило привезти его сюда, и калечить теперь животное было бы безрассудно. Михаил Иванович терпеливо ждал, изнывая от жа­ ры и безделья. «Ведь должен ж е он пойти поискать водопой? — утешал себя Михаил Иванович.— Д о пресного озера отсюда, говорили, несколько километров. Там он встре­ тит других сайгаков и забудет обо мне...» День сменялся ночью, а сайгак не уходил, ста­ новясь, наоборот, все злее. Он не давал своей жертве даже высунуть голову, чтобы подышать чистым возду­ хом. Михаил Иванович выбил вверху еще одну доску и только таким путем мог освежаться и осматривать­ ся. Кругом расстилалась гладкая, выжженная солнцем равнина, без единого кустика или деревца. Нестерпимо жгло солнце. Казалось, что камни могут растаять. Третьи сутки прошли так же, как и предыдущие. Сайгак был по-прежнему беспощаден к Михаилу Ива­ новичу и, видимо, ничуть не страдал от жажды. На четвертые сутки узник проснулся, когда солн­ це уже начинало пригревать и в ящике сделалось душно. Михаил Иванович не рискнул выглянуть в дверь и высунулся в отверстие вверху. Сайгака не было. «Осада снята! Очевидно, сайгак ушел искать во­ допой». Взглянув на море, он невольно улыбнулся: на го­ ризонте, там, где вода сливалась с небом, виднелась полоска дыма. Это за ним шел пароход. Когда Михаил Иванович, сидя в шлюпке, рассказы­ вал лоцману о своем приключении, кто-то из гребцов показал ему на остров. На берегу мелькала желтая 16

точка. В бинокль было хорошо видно, что это не кто иной, как его мучитель. Д ля Золотого сайгака началась вольная жизнь на безлюдном острове. Старый сайгак сразу собрал около себя всех самок. Молоденький сайгак подбежал к ним, как только уеха­ ли люди. С первого же дня Золотой сайгак не пола­ дил со стариком. Он лез к нему бодаться и так обозлил старого сайгака, что тот прогнал его и не стал даже близко подпускать. Пресная вода вскоре высохла, и сайгаки стали опять пить соленую морскую воду. Несмотря на осень, в полдень солнце жгло нещад­ но. Все живое пряталось в тень. Но Золотой сайгак в эти часы спокойно леж ал или стоял на солнце, пере­ жевывая жвачку. Легкий шорох заставил его шевель­ нуть ушами и поспешно проглотить жвачку. Среди су­ хих солянок ползла ядовитая змея-щитомордник. Сайгак отбежал подальше от этого места. И как тогда, в зоопарке, вой волков заставил крошечного сайгачонка бежать, так и теперь страх перед ядовитой змеей возник у него от унаследованного от предков страха перед змеями. Н ад островом показались стаи перелетных птиц. Много их опускалось на отдых. Степные орлы и сары- чи-курганники закружились в воздухе. Но постепенно крики птиц смолкали — они улетали на юг. Суслики, ежи и тушканчики давно залегли в спячку. Еще раньше закопались в землю черепахи. Начались снежные метели. Море около берега з а ­ мерзло. И вот однажды, после сильных морозов, лед протянулся от острова далеко по морю и соединился с берегом материка. Но сайгаки на острове не восполь­ зовались возможностью покинуть его и уйти в пусты- 2 М. Зверев 17 . ма-Атинская облает - .. Ск а я б и б л и о т е к а ;

mo. Они знали только границы острова, как звери, ро­ дившиеся в клетке, знают только ее стены. Они про­ должали жить среди знакомых им равнин — табунок из трех самок и самца в одном месте и Золотой сай­ гак — на другом конце острова. Ранним морозным утром сайгак мирно пасся на границе снега. Он ел прикорневые листья полынки вместе со снегом. Кормление у него совмещалось с во­ допоем. Иногда сайгак срывал злак-мятлик, солянку- биюргун и узенькие листья ковыля, засохшие было ле­ том, но теперь снова мягкие. Вдруг на него пахнуло хорошо знакомым запахом со стороны барханов. Пахло сайгаками. Сайгак поднял голову и насторожил уши. Его враг, старый самец, ни­ когда не пасся среди песчаных барханов. Но все же сайгак в любой момент был готов к быстрому отступ­ лению. Запах все усиливался. Раздался шорох копыт, и большое стадо сайгаков показалось из-за барханов. Животные жадно паслись, опустив головы, и не обра­ щали на него ни малейшего внимания. Здесь были ро­ гатые. самцы, самки и молодняк. Скоро сайгаки окру­ жили своего родича и увлекли его с собой в глубь ост­ рова. Так просто он был принят в их стадо. Они пере­ шли на остров по льду из соседней пустыни. Сайгаку не приходилось больше непрерывно ози­ раться по сторонам — десятки глаз и ушей делали это сообща. Богатые, нетронутые корма на острове позво­ ляли сайгакам быстро насыщаться, и часто старые животные ложились и пережевывали жвачку, а молод­ няк затевал веселые игры. Сайгаки носились друг за другом, бодались, прыгали, а вместе с ними рез­ вился и Золотой сайгак. Но недолго продолжалась эта беззаботная жизнь. 18

На рассвете морозного дня стадо вскочило от предосте­ регающего всхрапывания сразу нескольких старых сай­ гаков: все стадо обдал близкий запах волков. С места в карьер стадо бросилось в глубь острова. А из-за бар­ ханов выглянуло несколько волчьих голов с насторо­ женными ушами. Звери не преследовали сайгаков. Это было бы бесполезным делом. Ни один волк не догонит их на равнине. Весь день волки пролежали за песча­ ными барханами, уткнув морды в брюхо и накрыв носы хвостами. Они тоже перебежали на остров с материка. Не проходило после этого ни одной ночи, чтобы волки не нападали на сайгаков. По всему острову ва­ лялись полусъеденные, растерзанные трупы. Сайгаки разбились на несколько небольших стад. Но это не спасло их от волков. И вот одно за другим стада сайгаков умчались по льду с острова обратно в пустыню. Вместе с ними убе­ жал Золотой сайгак. За ними ушли и волки. На острове опять наступила тишина. Старый сайгак с тремя самками тоже соединился с одним из неболь­ ших табунков, но остался на острове. Не ушли и сай­ гаки из его табунка. Сильнейшим штормом лед разло­ мало, и остров опять на много лет потерял связь с зем­ лей. Негостеприимно встретила зимняя пустыня табу- нок, в котором был Золотой сайгак. Снег в этом году был глубокий. Он покрыл все низинки. Ж елтели только бугры и барханы. Но на них почти не было корма. Сайгаки не могут «копытить» снег так хорошо, как се­ верные олени. Д аж е через заснеженные низины они пе­ реходили не гуськом, а каждый порознь, пробивая свою тропу и утопая по брюхо в снегу.

Кончики ветвей саксаула да кое-где не занесенная снегом эфедра были единственным кормом. Сайгаки выхватывали друг у друга прикорневые листья полыни и недоразвитые соплодия солянок, изредка находя их где-нибудь на склоне бугров. Сайгаки отощали. Наступил день, когда утром один из старых самцов не мог подняться на ноги. Но стадо двинулось дальше, опустив головы и жадно принюхи­ ваясь. Д о сайгаков долго долетали хриплые крики уми­ рающего родича. Через два дня еще один самец остался на месте ночлега. Изнуренные декабрьскими брачными драка­ ми, самцы начали погибать первыми. Сайгаки упорно, день за днем, шли против ветра и попадали все в более и более глубокие снега, оставляя на ночлегах уже по нескольку трупов. Так погибло бы все стадо. Но однажды в ранние сумерки до их чуткого носа долетела волна сильного пряного запаха сухих трав. Как бичом хлестнули понурых сайгаков эти за­ пахи. Животные вскинули головы и, обгоняя друг дру­ га, бросились вперед. Здесь поздней осенью прошла узкая полоска дождя. Немного теплых дней после этого оказалось достаточ­ ным, чтобы вызвать рост полыни, мятлика, эбелека и других растений. Все эти пустынные травы, как весной, зазеленели было на ровном плато, но мороз скоро убил их. И теперь, слегка припорошенное снегом, это плато было спасением для сайгаков. Они жадно корми­ лись до полуночи и впервые после ухода с острова уснули сытыми. Наутро оказалось, что сайгаки здесь не одни. Та- бунок дроф зимовал на этом высоком плато вместе с несколькими стайками степных рябков-саджей. 20

Д ля Золотого сайгака началось безмятежное время. Теплая шуба предохраняла его от ветра и моро­ за. Волков в этой уединенной части пустыни не было. Он пасся вместе со всеми целые дни. Зима давно перевалила на вто­ рую половину. Дни стали длиннее. Ветры и бураны чаще. Н а солнце днем начало припекать, и снег быст­ ро согнало, обнажились новые запа­ сы корма. . Еще несколько табунков сайгаков подошло сюда на дрожащих ногах. Они были страшно истощены. К весне все сайгаки сое­ динились в большое стадо. Снег всюду сошел. Первыми улетели на север д ро­ фы. С каждым днем все жарче грело солнце. По низин­ кам, как огоньки, загорелись ярко-красные тюльпаны. Толстыми свечами полезли из песков сочные эримуру- сы, зацвели кустарники. Вся пустыня запестрела мно­ жеством растений. Короток их век — всего месяц. За это время надо успеть вырасти, отцвести и созреть се­ менам. Страшная летняя ж ара высушит стебли, ветры сорвут и унесут их, и там, где цвели тюльпаны, оста­ нется мертвая, выжженная солнцем почва. Сайгаки медленно, широкой шеренгой, двинулись к северу. На ходу они паслись. Огромные стада, собравшиеся за зиму, постепенно разбивались на более мелкие табунки. Через месяц в пустыне высохнет трава. Сайгаки привыкли уходить на летние месяцы из пустыни к северу, где холодные вет­ ры и частые летние дожди придерживают рост трав до осени. 21

Как-то незаметно, но чем дальше к северу, тем больше отделялись от общих табунков самки. И, на­ конец, образовались табунки, почти целиком состоящие из самцов, и табунки самок. Золотой сайгак, вместе с другими самцами, ушел далеко на север и все лето пасся там, набираясь сил к осени. Он не видел, как сайгачки, с которыми он зимо­ вал в пустыне, собрались в одной низинке и у них на­ чался отел. Бесчисленные норы сусликов продырявили пустыню во многих местах. Около их поселений ранней весной всегда можно увидеть волчиц. Худые, с полуоблезшей шерстью и обвислыми сосками, они быстро бегут ров,- ной рысью, тащ а в зубах одного, а иногда и несколько сусликов или песчанок. Громким свистом зверки встре­ чают и провожают хищницу, передавая ее «с рук на руки» соседям. Но волчица, не обращая на них внима­ ния, бежит вперед до тех пор, пока из-под куста тама­ риска навстречу ей выскочит выводок шустрых ма­ леньких волчат. Они еще с большими головами, косо­ лапые, толстопузые, с хвостиками в виде палочки. Но как яростно они визжат и дерутся из-за суслика! Они разрывают его на части и глотают почти не жуя, да­ вясь и таращ а глаза. А волчица снова бежит за добы­ чей. Как изменилось теперь ее поведение! Осторожно из-под ветра крадется она к норкам сусликов или пес­ чанок. Подолгу ползет на животе от одного кустика до другого и терпеливо лежит без движения, глотая слю­ ну, за куртинкой полынки, ожидая, когда зверки по­ дальше отбегут от норы. Тогда несколько молниенос­ ных прыжков — и писк очередной жертвы смолкает. И опять волчица бежит к своему логову с добычей. Волки и лисицы становятся здесь дневными хищ­ никами — суслики и песчанки ночью спят. А когда ро

дятся сайгачата, волки уводят к северу своих подрос­ ших щенят собирать дань с молодых сайгаков. Суслики и песчанки тогда могут «свободно вздох­ нуть». Северная часть пустыни Бетпак-Дала постепенно переходит в Казахское нагорье. Необозримые просторы степей волнуются здесь на ветру серебристыми ковы лями. Между сопок зеленеют березовые лесочки. Сюда, за тысячу километров от зимних пастбищ, забрели под осень небольшие стада сайгаков. Жители пустынного юга встретились с белыми куропатками, тетеревами, зайцами-беляками. Сайгаки паслись небольшими табунками утром и вечером. В жаркие часы дня больше лежали. П ри этом редкий сайгак лежал на месте около часа. Обычно животные вставали и, постояв минут десять-пятнад­ цать, переходили на новое место и опять ложились. Тай они предохраняли себя от перегревания: температура воздуха на метр от земли в жаркие часы до десяти градусов ниже, чем около самой поверхности. Сайгаки лежали и вставали в разное время, и по­ этому постоянно отдыхающее стадо имело временных сторожей. Золотой сайгак то бродил вместе с другими сай­ гаками, то пасся один. Он превратился в такого же, как и другие, молодого рогача. Его светло-бурая шерсть золотилась на солнце, рожки красиво изогну­ лись. Никто бы не узнал в нем сейчас злого, бодливого сайгачонка, и только алюминевая «серьга» в ухе от­ личала его от других сайгаков. В это раннее утро он спокойно пасся один на ши­ рокой равнине, постепенно продвигаясь вперед, на­ встречу ветру. Он уже два раза топтался на одном месте, чтобы лечь, но запах каких-то особенно привле­ &

кательных для него травинок заставлял двигаться впе­ ред, пока слабый запах волка не остановил его. Он резко вскинул голову и вовремя заметил хищника. Зверь бежал по ветру неторопливой рысью, слегка об­ ходя его слева. Новая волна волчьего запаха долетела до него. Сайгак слегка присел на задних ногах, весь подо­ брался, мускулы напряглись, как туго сжатая пружина. Волк круто повернул в его сторону, и в тот же миг сайгак стремительно рванулся вперед. Высокие травы захлестали по ногам, в ушах зашумел ветер. Он не мог теперь видеть и чуять волка. Тогда сайгак на всем ходу, как мяч, подпрыгнул вверх и увидел волка — зверь мчался за ним, не давая сайгаку повернуть про­ тив ветра. Он быстро оставил волка позади. При оче­ редном прыжке вверх сайгак не увидел преследователя. Волк, конечно, не мог тягаться с ним в быстроте бега, делая не более сорока километров в час по травянистой равнине. Сайгаки же мчатся до восьмидесяти километ­ ров в час, быстрее многих птиц. Сайгак остановился и беспокойно посмотрел назад. Вскоре ветерок опять донес до него слабый запах вол­ ка. А затем и сам он показался, забегая немного слева. Сайгак опять кинулся вперед. Волк сразу отстал. Так повторялось несколько раз. Все это походило на игру, настолько казалось бессмысленным нелепое пре­ следование. Впереди показались две желтые точки. Это паслась пара сайгаков-самцов. Золотой сайгак обежал их по­ лукругом и против ветра подлетел к ним. Волка не было видно. Сайгаки не обратили никакого внимания на при­ шельца. По ветру им давно было «известно» о его при­ ближении, и они с равнодушным видом продолжали пастись. 24

Сайгак же беспокойно топтался около них, тревож­ но озираясь. Однако, он не мог предупредить своих со­ родичей об опасности, которая угрожала теперь им всем. И только когда слабый запах волка долетел до сайгаков, они тревожно вскинули головы и насторо­ жились. Волк погнал дальше по ветру теперь всех трех, за­ ворачивая их налево. Напуганные волком сайгаки быстро неслись по рав­ нине. Еще два раза сайгаки поджидали волка и легко оставляли его далеко позади. Вот снова волк показал» ся вдали. И з его широко открытой пасти вывалился на бок побелевший язык. Вся грудь была покрыта слюной. Глаза налились кровью. Волки не имеют потовых ж е­ лез, и мчаться по степи жарким днем в «шубе» им тя­ жело. Д ля сайгаков, наоборот, пробежать каких-то двадцать километров да еще с остановками — ничего не стоит. После минутного отдыха они снова бросились впе­ ред, едва почуяли преследователя. Вдруг резкий вол­ чий запах впереди, где-то совсем рядом, обдал сайга­ ков. На всем ходу они присели на задних ногах, вытя­ нув вперед передние, и еще секунду-другую не могли остановиться. Старая волчица с молодыми волками с шумом выскочили из травы и бросились на сайгаков. В один миг они сбили с ног двух передних и насели на них со всех сторон. Отчаянным прыжком Золотой сайгак метнулся в сторону и помчался назад, против ветра, навстречу волку, который столько времени гнал­ ся за ними. Подпрыгнув вверх, он не заметил погони сзади, но встречный ветерок донес запах волка. С к аж ­ дой секундой запах усиливался, но зверя нигде не было видно. Страх перед волками так подействовал на сай- ^ 25

гака, что он ошалело мчался назад, навстречу залег­ шему в траве волку-загонщику. Нестерпимый волчий запах все же заставил его остановиться всего за не­ сколько десятков шагов от засады. Однако, как он ни смотрел и ни слушал, нигде волка не было видно. Но скачка по степи помешала волку сдержать порывистое дыхание. Притаившись в траве, он не в силах был за­ крыть рта, бока его ходили ходуном, пошевеливая траву над ним. Это выдало его. Сайгак бросился в сторону и как вихрь помчался по степи. Воли вскочил и, не обращая внимания на сайгака, торопливо бросился вперед, — туда, где его выводок в это время пожирал добычу. Только через час сайгак окончательно успокоился, но все еще то и дело вскидывал голову и озирался. Сайгаки могут помногу дней не пить, но после то­ го, как Золотой сайгак промчался в жаркий полдень несколько десятков километров, его стала мучить ж а­ жда. Обычно сайгаки пасутся, не торопясь, передви­ гаясь шагом, и влаги в сочных растениях хватает им, чтобы обходиться подолгу без водопоя. Но после беше­ ной гонки с каждым часом жажда усиливалась. Вместо того, чтобы пастись на сочной траве, сайгак сначала шагом, а потом рысью побежал по равнине искать воду. Но ее здесь не было. Он бесцельно трусил по равнине; ж ажда все возрастала. Прошел еще час, а воды все не было. Перебегая через один ложок, он почувствовал, как на него пахнуло влагой. Сайгак круто свернул вниз по ложку и сразу наткнулся на неглубокую яму. На дне ее сверкала вода, отражая синее небо. Сайгак упал на колени и долго пил, хлюпая и посапывая. Он был вторично спасен от смерти, на этот раз бла- 26 *

годаря его же заклятым врагам — волкам: это они вы­ капывают такие ямы, на дне которых скапливается вода. Пожелтела трава в степях. Холодные ветры подули с севера. Перелетные птицы потянулись к югу. Стран­ но было слышать по ночам в темном осеннем небе по­ пискивание куликов, крики лесных птиц, покрякивание и гоготание. Еще удивительнее было встретить днем среди зарослей саксаула лесных птичек-выорков. Большие соленые озера в это время не могли вместить всех водоплавающих птиц. Табунки сайгаков один за другим двинулись к югу, по пути соединяясь в крупные стада. Вместе с ними шли на зимовку стройные газели — джейраны с такими же лирообразными рожками, только черного цвета. Степное разнотравье к югу незаметно перешло в пустыню Бетпак-Дала. С каждым днем становилось холоднее. Сотни кило­ метров оставили сайгаки позади, и много еще нужно пройти, чтобы успеть добраться к местам зимних вы­ пасов. С удивительной точностью «инстинкт дома» по­ буждал сайгаков, как и перелетных птиц, преодоле­ вать необходимые расстояния два раза в год — весной и осенью. З а стадами сайгаков двигались волки, уничтожая отставших и заболевших в пути животных. Когда табуны двигались к долине реки Чу, где большинство должно было зимовать, их перекочевка представляла величественное зрелище. Н а несколько десятков километров шириной и на сотни километров в длину сайгаки шли непрерывным потоком. Едва про­ ходил мимо один табун, как появлялся следующий, а на горизонте двигались в том ж е направлении новые 27

и новые стада. И так свыше десяти дней. Но стоит отъехать на полсотню километров в сторону от глав­ ного направления их движения, как не встретишь ни одного сайгака. Они придерживаются своих «переход­ ных путей» с замечательным постоянством. Вместе со всеми пришел с севера и Золотой сайгак, обросший длинной зимней шерстью. Табун, с которым он пришел, зимовал вблизи большой овечьей ота­ ры. Овцы паслись недалеко от базы, кругом овец пас­ лись сайгаки, а дальше рыскали волки. Они не подхо­ дили близко, боясь людей. Первую половину зимы снега совсем не было. А если он и выпадал, то сильные ветры уносили его. Однажды утром несколько всадников выехали в степь. Они рассыпались цепью и повернули прямо на сайгаков, пустив лошадей галопом. Сайгаки бросились бежать и сразу оставили всадников далеко позади. Стадо мчалось против ветра к двум большим холмам. Люди скакали сзади. Сайгаки избегают зарослей, бугров и других пре­ пятствий, на которые они могут наскочить при огром­ ной скорости движения. Так и на этот раз они броси­ лись всем стадом между буграми, а не через них. Но как раз это и нужно было людям. Золотой сайгак мчался в середине стада. Внезапно несколько сайгаков впереди со всего хода задергались на месте, упали и забились; вскакивая и тут же опять падая, они не могли сделать ни шага дальше. Золотой сайгак едва не налетел на одного рогача, который упал прямо перед ним. С трудом ему удалось свернуть в по­ следний момент, и он быстро вылетел из долинки между двух бугров вместе с другими сайгаками. С де­ сяток животных осталось позади. Чабаны набили в землю между холмами несколь-

ко десятков кольев, заколотив их вровень с землей. К ним были привязаны крепкие волосяные петли, рас­ кинутые по траве; Расчет людей оказался правильным. Как раз сюда, между холмами, бросились сайгаки, и с десяток их попало ногами в петли. Все сделались лег­ кой добычей чабанов и были безжалостно убиты. На телеге туши сайгаков привезли на базу. Чабаны знали, что охота на сайгу запрещена. Но кто мог уви­ деть их в пустыне? Наутро два чабана повезли мясо сайгаков на ба­ зар в село, расположенное в долине реки Чу. Дорого обошлась эта охота браконьерам. Охотин- спектор оштрафовал их. Им пришлось продать поло­ вину овец, полученных от колхоза за сверхплановый приплод и сохранение молодняка. Стадо сайгаквв, испуганное облавой, далеко ушло от овечьей базы и благополучно зимовало до февраля в другой части пустыни. Когда солнечные лучи начали греть в полдень, сгоняя мелкий снег, всюду над прота-

линами появились первые жаворонки. Они летели на север. Неожиданно с утра подул ветер, и начался сильнейший буран. Целые сутки вихри снега неслись по пустыне. В полдень, как в сумерки, ничего не было видно в десяти шагах. С каждым часом становилось холоднее. Буран бушевал всю ночь, а утром стих так же внезапно, как и начался. Ровная снежная пелена засверкала до горизонта. Снег похоронил и без того скудные запасы кормов. В полдень показалось солнце, снег начал таять, а ночью покрылся тонкой ледяной коркой. Когда опять начался ветер, он не мог унести снег, как это было не один раз зимой. Хорошо, что поблизости не было вол­ ков. У них концы лап имеют большую опору в снегу, чем копытца сайгаков, острые, как копья. По глубоко­ му снегу волки легко догоняют сайгаков. К ночи сильно похолодало, и после бурана ударили сорокаградусные морозы. Это было в конце февраля тысяча девятьсот пятьдесят первого года. Жаворонки замерзали в пустыне стаями. Они наби­ лись в постройки железной дороги и овечьи кошары. Сайгакам некуда было скрыться от ветра. Голодные, сразу похудевшие, они стояли по колено в снегу, опу­ стив головы и плотно прижавшись друг к другу. Пар от дыхания поднимался над стадом, и шерсть на спи­ нах обледенела. Сайгаки замерзали стоя. Страшную картину представляло мертвое стадо из сотен трупов. Стадо, в котором был Золотой сайгак, буран и мо­ роз застигли недалеко от железнодорожного полотна, где они прятались в «ветровой тени» за телеграфными столбами. Трупы так и лежали гуськом. Под виадука­ ми и мостиками набилось и замерзло так много сайга­ ков, что потом специальные бригады рабочих ездили расчищать виадуки. 30

Когда морозы прекратились и горячее солнце со­ гнало, наконец, снег, на север пошло меньше половины стад, пришедших осенью на зимовку. Небывалые фев­ ральские морозы и буран нанесли им сильнейшие по­ тери. Золотого сайгака не было среди сайгаков, которые двинулись в свой весенний переход на север. Его, вместе с другими полузамерзшимн сайгаками, железно­ дорожники разъезда спасли во время бурана: сайгаков затаскивали в сараи, дровяники и бани,— всюду, где можно было укрыть гибнущих животных от ветра и мо­ роза. Сайгаки не сопротивлялись и безвольно шли, куда их тянули за рога и уши. Все эти животные бы­ ли спасены. После мороза их выпустили в степь. Когда сайгаков затаскивали в сараи, конечно, око­ ло взрослых вертелись дети. Они-то и заметили алюми­ ниевую пластинку на ухе сайгака. Это заинтересовало и взрослых. Н а ней было написано: «Алма-Атинский зоопарк, № 47». Начальник разъезда поместил сайгака у себя на кухне, а в зоопарк послал телеграмму: «Ваш сайгак № 47 находится у меня». Утром пришел ответ: «Сегодня выезжает сотрудник зоопарка, просим передать ему сайгака». Через несколько дней все работники зоопарка при­ сутствовали при торжественном выпуске сайгака в его старый загон, который пустовал все это время. Здесь же были и его бывшие воспитатели-юннаты. Все они подросли, а один даж е кончил школу. Сайгак спокойно выбежал из ящика. Золотой сайгак! — крикнула, не выдержав, Катя. Сайгак вздрогнул и остановился. 31

— Золотой сайгак! Золотой сайгак! — кричали дети. Сайгак заплясал на месте и вдруг, похрюкивая, по­ бежал прямо к людям. Он вспомнил свое имя и людей, воспитавших его. Много лет прошло с тех пор, а Золотой сайгак и сейчас живет в зоопарке. Он забыл свою скверную при­ вычку и больше не бодается. Теперь он не один в своем обширном загоне. Три сайгачки постоянно жи­ вут с ним, а одна из них такая же ручная, как и он. Впервые в Алма-Атинском зоопарке родились в неволе молодые сайгачата.

БЕЛЫЙ МАРАЛ Бугу родился высоко в горах Алтая. Хвоя кедров висела над ним, как густой зеленый полог. Ни холод­ ный туман, ни знойные солнечные лучи не проникали в чащу. Под кедрами было прохладно в полдень и теп­ ло ночью. Выше кедрачей простирались альпийские луга и горные вершины. Первые часы своей жизни маленький марал провел рядом с матерью. Он пробовал подниматься с земли, покачиваясь на своих слабеньких ножках, но тотчас же опускался на мягкую, прелую хвою. Теплый язык мате­ ри нежно прилизывал шерсть мараленка. Прошла ночь, и утром мать оставила Бугу одного. Она постояла несколько минут, втягивая ноздрями воз- 3 М. Зверев 33

дух и поводя ушами, а затем легкой рысью направи­ л ась к речке. Ей хотелось пить. Белка' уронила шишку и долго рассматривала, куда она упала. Вместо шишки зверек заметил мараленка. ■Много видела белка маралов, но такого не встре­ чала. Обычно маралята родятся темными с белыми пят­ нышками. Это помогает им скрываться от врагов среди камней, стволов деревьев и сухой травы. Бугу же ро­ дился почти белым. Мараленок не двигался. Белка сбежала по стволу кедра на землю и, раздув трубой хвост, удивленно крикнула: — Цо-цо-цо-цо! Бугу проснулся, поднял мордочку и увидел, как огненной лентой мелькнул по стволу вверх рыжий зверек. Мараленок впервые в жизни почувствовал страх. Не видя около себя матери, он жалобно замычал. И она сразу же услышала зов. Через несколько мгновений мать была подле него. Прошло немного дней. Бугу окреп, стал твердо дер­ жаться на ножках. Однажды утром мать легким мы­ чанием позвала сына. Пройдя несколько десятков ша­ гов, мараленок увидел небо, солнце, зеленый луг, цветы... Шум речки сначала испугал Бугу. Но когда мать стала пить воду, он подошел поближе и даже .ступил в быстрые пенистые струи. Вода была холодная, и Бугу, брыкаясь, выскочил на берег. З а первой прогулкой последовала вторая и третья. Затем мать стала подниматься выше, в горы, где обыч­ но маралы проводят лето. Двинулась она вверх по речке рано утром, поминут­ но нюхая воздух, прислушиваясь и рысцой пробегая 34

открытые пространства, где им могла угрожать опас­ ность. Клекот орла заставил ее надолго задержаться под развесистым кедром. Вскоре путь их пересек след мед­ ведя. Мать в испуге бросилась к Бугу. След был све­ жий, только что примятая трава еще выпрямлялась. Значит, зверь был где-то совсем близко. Бесшумными скачками мать бросилась в сторону. Мараленок помчался за ней, напрягая все силы, спо­ тыкаясь о камни и корни. Отбежав подальше от опасного места, она пошла тише, и Бугу смог отдохнуть. Долго поднимались они на вершину горы. Наконец, кедры стали реже и ниже, бурная речка превратилась в небольшой прозрачный горный ручей. Под сводами последних кедров мать и сын остано­ вились. Дальш е простирались открытые склоны гор, усеянные камнями, заросшие карликовыми березками, мхами, травой. Еще дальше белел снег. Они были на границе Бухтарминских белков, на десятки километров протянувшихся на восток. Здесь Бугу предстояло про­ вести детство. Охотник Аманчин ехал разыскивать ушедших в го­ ры лошадей. Вот уже второй день он ищет их около снежных вершин. Много лет тому назад Аманчин в первый раз под­ нялся сюда с отцом. Он хорошо знает горные тропы, проложенные маралами и козлами. Эти тропы ведут на горный хребет, за которым Аманчин не раз видел рога­ тых горных красавцев. День клонился к вечеру, и надо было подумать о ночлеге.

Вдруг донесся лай собаки. По голосу охотник по­ нял, что она нашла зверя. «Не медведь ли?» Привязав лошадь, Амаичин поспешил вперед. Вско­ ре он увидел матку марала с теленком. Собака верте­ лась вокруг рассвирепевшей матери, не давая ей бе­ жать, и бросалась на отстающего теленка. Охотник знал, что советский закон запрещает стре­ лять маралов. Он хотел было уже крикнуть на собаку и отогнать ее, но тут заметил, что передняя нога у матки защемлена в дугах капкана, на который она слу­ чайно наступила около норы сурка. В таком положе­ нии она с теленком была обречена в горах на верную гибель. Аманчин решил спасти хотя бы мараленк’а. Охотник прополз по траве до самой опушки карли­ ковых березок. Дальш е ползти было нельзя. Перед ним леж ал открытый со всех сторон альпийский луг. Стрелять далеко. Но медлить тоже нельзя,— матка с теленком, отбиваясь от собаки, уходила все дальше и дальше. Аманчин прицелился — грянул выстрел, и мат­ ка упала. Но через секунду тяжело раненное животное поднялось и кинулось вместе с Бугу вниз по ущелью к опушке леса. З а ними погналась собака. Аманчин бро­ сился вперед. Он услышал лай уже внизу, в кедрачах, а потом увидел и матку. Она прижалась к стволу сто­ летнего кедра и отгоняла собаку. Искусанный Бугу стоял у нее под брюхом. Еще раз грянул выстрел. Матка упала. Охотник бросился к мараленку. Бугу не побежал. Низко опу­ стив голову, он отважился вступить в бой с человеком. Силы были неравны. Через несколько минут мараленок лежал на траве, и волосяной аркан туго стягивал его 36

ножки. А к вечеру на спине лошади Аманчин увез ма- раленка далеко вниз, в свой колхоз. В ауле охотник пробовал давать Бугу коровье мо­ локо, но он не пил его, а только щипал траву около юрты. После сочной зелени горных лугов запыленная трава аула казалась ему невкусной и жесткой. Она не могла поддержать силы мараленка, и он худел с к аж ­ дым днем. Однажды Бугу все-таки выпил чашку коровьего молока, а потом привык к нему. Целые дни пленник проводил в загородке для те­ лят, забившись в кучу коры, запасенной для крыши. Несколько раз приезжали к Аманчину гости — а л­ тайцы из соседних колхозов. Тогда около убежища Б у­ гу ставили лошадей. Их запах напоминал мараленку первое путешествие на коне Аманчина, и он еще глуб­ же забивался в кучу коры. Но все-таки ему пришлось однажды испытать на себе удар копыт. С той минуты всю свою жизнь мараленок боялся лошадей. Все приезжавшие с интересом рассматривали не­ обыкновенного мараленка, гладили его серебристую спинку и восхищались им. Так проходило первое лето Бугу. Приближалась осень — самая рабочая пора на Алтае. Охотники от­ правлялись в горы за кедровыми орехами и пушным зверем. Собрался и Аманчин с семьей на промысел — кедровать. Перед отъездом он решил позаботиться о Бугу. И вот в одно ясное сентябрьское утро мараленок опять оказался на спине лошади: Аманчин повез его в мараловодческий совхоз. С Бугу сняли аркан. Он помчался легкими скачка­ ми в дальний угол маральника, подальше от людей. 37

Следом за ним, вытянув шеи и насторожив уши, бежа­ ли его полудикие сородичи. Когда Бугу остановился, они с любопытством осмотрели новичка. Старая матка осторожно подошла к Бугу, обнюхала его и, наклонив голову, сделала вид, что хочет боднуть. Бугу отбежал к ее задним ногам. Матка обернулась, опять обнюхала его и, фыркнув, начала щипать траву. Церемония зна­ комства закончена, мараленка приняли в стадо. Для Бугу опять потекли дни неволи. Вскоре наступила зима. Вершины гор уже давно побелели, и снежная пелена спускалась все ниже и ниже. М аралы испытывали беспокойство. Они целыми днями бродили вдоль высоких заборов, посматривая на горы. Их сородичи давно вели перекочевку на зимние пастбища. Однажды ворота маральника открылись, и алтай­ ская лошадь, не привыкшая к упряжке, неловко вта­ щила воз сена, косясь на маралов, похрапывая и прядя ушами. Воз свалили. Ворота снова закрылись. Старая мат­ ка, жившая в маральнике много лет, первая подош­ ла к сену и стала его есть. Все последовали ее при­ меру. Прошла зима. Повеяло первым теплом. У взрослых самцов появились бугорки молодых рогов, пока еще мягкие, покрытые пушком и наполненные кровянистой жидкостью. Это были те самые.панты, ради которых и содержалось все стадо. Зем ля в маральнике покрылась зеленой травой. Снег остался только около заборов. Кругом шумели ручьи, и бешено ревела река, ворочая громадные кам­ ни, обдавая брызгами крутые берега. Высоко в небе раздавались трубные звуки журав­ лей, летевших длинными вереницами на север. В со-

седнем лесу зазвенели птичьи песенки. Недоеденное сено чернело среди свежей зеленой травы. И вот в начале лета пришли мараловоды с аркана­ ми. Старые маралы уже знали, что значит это посеще­ ние, и стали метаться вдоль забора. Люди гонялись за ними, стараясь отбить от стада нужного им самца. Наконец с большим трудом был отделен молодой бычок с первыми в его жизни пантами. Его погнали в дальний угол маральника. В этом месте вдоль стены была устроена загородка. Она шла сначала далеко от стены, но затем постепенно приближалась к ней, остав­ ляя только узкий проход. В этот проход и загнали мо­ лодого бычка. Между бревнами забора просунули жер­ ди, и марал оказался в станке для резки пантов. Рабочие защемили ему голову между двух бревен. Один из них подошел к станку, и маленькая лучковая пила быстро перепилила мягкие рога у самого основа­ ния. Операция длилась менее полминуты. После этого на голову марала вылили ведро холодной воды, раны присыпали порошком, останавливающим кровь, и ма­ рал был выпущен из станка, чтобы уступить место сле­ дующему. Прошло два года. Бугу вырос в крепкого бычка не­ обычайной серебристо-серой масти. Слух о белом мара- де разнесся далеко по аулам. Отдыхающие с соседнего курорта стали часто бы­ вать в маральнике. Бугу фотографировали, рисовали, но только издали. Все попытки подозвать его поближе не удавались. Он забивался вглубь маральнйка и от­ туда недоверчиво поблескивал черными большими гла­ зами. Старая матка подходила к забору й с аппетитом

поедала густо посоленный хлеб, предназначенный Бугу. Не он один, все самцы в маральнике были более дикими, чем самки: ежегодно их ловили и подвергали мучительной операции — срезке мягких рогов. Лето еще раз сменилось осенью, опять раздались высоко в небе трубные звуки журавлей, покидавших родные места. Снова покрылись долины снежной пе­ леной. К зиме Бугу стал красой всего маральника. Гордая голова его всегда была высоко вскинута. Тело каза­ лось высеченным из мрамора. Всего же красивее была его шерсть: светло-серая, она, как серебро, сверкала на фоне темных стен маральника. Время шло. И вот настал день, когда снова один за другим проходили маралы через станок. Дошла оче­ редь и до Бугу. С криком погнались за ним люди, размахивая кну­ тами. Он весь затрясся от возбуждения, бросился в сто­ рону. Повернулся... Снова в сторону. Но деваться не­ куда, пришлось забежать в узкий коридор. Тут Бугу почуял резкий запах свежей крови. Оста­ новился. Ноздри его широко раздулись, глаза налились кровью. Молодой марал глухо заревел, круто повернул­ ся и бросился на людей. С криком кинулись испуганные загонщики на за­ бор. Под внезапной тяжестью нескольких человек верх­ ние бревна не выдержали и рухнули. Бугу прыгнул в этот пролом и оказался на свободе. Несколько раз мелькнуло за стволами деревьев се­ ребро его шерсти и пропало за поворотом горы. Бугу мчался по лесу вверх, к белым вершинам гор. Перед ним с шумом поднимались рябчики. Испу­ ганные белки с громким цоканьем взлетали на самые 40

вершины кедров, а Бугу все несся, прыгая через упав­ шие деревья, продираясь сквозь молодые заросли. Подъем становился круче и круче. Когда, наконец, лес поредел, Бугу выскочил из-под крайних кедров на открытое пространство. Здесь он остановился, тяжело переводя дыхание и жадно втягивая ноздрями чистый горный воздух. Он был выше границы леса. Перед ним расстила­ лись альпийские луга его родины. Поздние весенние сумерки спускались на землю. Замолкли птицы. Н е слышно надоедливого крика кед­ ровок, и только одни синички еще попискивали в чаще пихт. Кажется, ни одного живого существа нет на поляне. Но если бы внимательный наблюдатель вгляделся в гу­ стую чащу кедров, стоявших на самом берегу реч­ ки, он заметил бы глухаря, перебиравшего клювом перья. Вдруг глухарь вытянул шею и стал прислушиваться. В глубине леса он уловил какие-то звуки. Осторожная птица подобрала крылья и выбралась из чащи. Лесные жители легко узнают друг друга. Это было стадо ди­ ких маралов. Однако среди стволов замелькало что-то светлое. Глухарь замахал крыльями и поднялся над лесом. Необычный цвет животного напугал его. Старый бородач испугался напрасно: это был ма­ рал Бугу редкой серебристо-серой масти. Он выступал впереди стада. Выйдя на поляну, Бугу остановился. Все стадо мгновенно замерло, следя за малейшим движением во­ жака. Там, вверху, на много километров протянулись 41

вправо и влево Бухтарминские белки — его родина. Сегодня ночью длинный путь будет окончен, и белый марал приведет свое стадо на безопасные летние паст­ бища. Годы неволи научили белого марала быть осто­ рожным; ежедневные драки в тесном маральнике за­ калили его. Белый марал с могучим телосложением водил самое крупное на Алтае стадо самок и молод- Бугу боялся леса. Лишь в крайних случаях, глубо­ кой ночью, спускался он в долины, пересекавшие его путь. М аралы всегда совершают переходы по ночам. Днем они леж ат в безопасных убежищах. Весь день Бугу со стадом провел в болоте, поросшем мелким ле­ сом, и только в сумерки двинулся в путь. Громко фыркнув, марал смело подошел к речке и вошел в нее. Белая пена сразу обдала холодком его бока, но он уверенно побрел наискось течению. Стадо следовало за ним, и вскоре все были на противополож­ ном берегу. Уже на самой опушке леса чуткий нос Бугу уловил запах свежего конского следа. Вожак сразу остано­ вился. Другой марал, пожалуй, не обратил бы на этот след никакого внимания. На альпийских пастбищах им нередко встречались табуны лошадей. Но у белого ма­ рала с конским запахом было связано слишком много. Он предупреждающе фыркнул. Стадо замерло. Можно было находиться в десяти шагах от маралов и не слы­ шать ни единого звука. Вдруг Бугу с тревожным фырканьем метнулся в сторону, и громкий треск и шум пошел по всему лесу: стадо мчалось за ним. Пробежав стороной несколько километров, Бугу 42

снова вышел на тропу. И опять он долго и безмолвно втягивал в себя воздух, а маралы, вытянувшись длин­ ной лентой, тревожно ждали... Уже показалось солнце, когда они поднялись, нако­ нец, на свои пастбища. Старый охотник Аманчин знал повадки маралов не хуже самого Бугу: не одну ночь провел он около троп на горных хребтах, ежась от холода и жадно прислу­ шиваясь. И эту ночь он пробыл безуспешно на своем посту. Возвращаясь домой, недовольный и голодный, он наткнулся на свежий след прошедшего ночью стада. Долго стоял Аманчин на месте и никак не мог понять, что могло испугать маралов и заставить их свернуть с тропы. Он слез с коня и начал рассматривать следы. Так и есть! Крупный след резко выделялся среди других следов стада. Он сразу узнал след белого марала. Н е­ даром же Аманчин давно ходит в тщетной надежде поймать своего бывшего воспитанника. Аманчин вернулся в колхоз пешком: лошадь убе­ ж ала домой, пока он рассматривал ночные следы ста­ да маралов. В колхозе его ожидал зоолог Алма-Атин­ ского зоопарка. Уже третий год он приезжает на курорт и обещает ему за белого марала большую награду. Однако Бугу был неуловим. На зиму он уходил отсюда, а лето про­ водил, как и все взрослые самцы, на самой границе снегов, где его светлая шкура сливалась с серыми ска­ лами и снегом. М арал не раз видел старого охотника, пробирающегося в горах. Зверь замирал, и Аманчин проезжал мимо.

Немало и других опытных охотников старались поймать белого марала. Однако, выросший среди людей, Бугу научился многому, чего не знали другие маралы, и счастливо из­ бегал опасности. Аманчин сообщил гостю, что белый марал опять появился на белках. За вечер они обсудили немало спо­ собов поимки Бугу.. Вкусны и сочны травы альпийских лугов Алтая, но в них очень мало соли. Вот почему к середине лета у маралов начинает портиться пищеварение, и их носы становятся не такими чувствительными к запахам. Выход один: спуститься вниз, в долину, и там искать солонцы — места, где соль выступает на поверхность земли в виде ржавых или сероватых пятен. Бугу в один из вечеров пошел вниз по ущелью че­ рез чащу леса. К утру он уже был в долине, недалеко от солонцов. Солонец, к которому шел Бугу, леж ал на открытом месте. Белый марал задержался на краю леса. Запах соли раздраж ал и звал, но поблизости паслись табуны овец и разъезжали всадники. Выходить из леса было опасно. Когда стемнело, Бугу покинул засаду в лесу и на­ правился к солонцу. Упав на колени, он долго жадно лизал и грыз со­ леную землю. Наступила осень. Все попытки поймать Бугу и в это лето оказались безрезультатными. Перед отъездом с Алтая зоолог Алма-Атинского

зоопарка все-таки решил устроить еще раз облаву на белках, хотя и плохо верил в то, что ему удастся встре­ тить белого марала. Десять загонщиков во главе с Аманчиным двину­ лись в горы искать Бугу. К этому времени маралы уже соединились в одно стадо. Еще неделя-другая, и они уйдут на зимние паст­ бища. Крупные следы, найденные Аманчиным среди дру­ гих, говорили о том, что в стаде находится белый ма­ рал. Д ва гонца поскакали в долину, а старый охотник до самой ночи пробирался по свежему следу, оставляя на своем пути разные отметки. Ночь Аманчин провел у самого снега на вершине горы, не разводя огня. Ут­ ром он осторожно двинулся по следу дальше. Едва охотник поднялся на хребет, как увидел ста­ до: маралы мирно паслись, разбредясь по склону. Мо­ лодые телята весело прыгали и бодались. Часть м ара­ лов лежала, пережевывая жвачку. Только белый марал был настороже. Он все время озирался, держась по­ дальше от опушки леса, темневшего внизу. На этот раз Бугу не замечал, что из-за перевала хребта за ним следят глаза врага. Он не мог видеть и остальных охотников, расположившихся с другой сто­ роны хребта. Маралы между тем улеглись на отдых. Рядом с Аманчиным показался зоолог. Глаза его, не отрываясь, смотрели на белого марала. План охоты составили быстро. Загонщики должны были скрыться в лесу, который находился ниже м ара­ лов, и по сигналу выйти широкой цепью на опушку. Маралы, конечно, бросятся вверх. К ак раз от того ме­ ста, где отдыхало стадо, наверх шла лощина, порос­ шая редкими деревьями. Было ясно, что маралы пой- 45

дут именно по лощине: гребней и открытых мест при преследовании они избегают. Вверху, в конце лощи­ ны, стали с ружьями охотники. Зоолог, потеряв на­ дежду поймать живьем белого марала для зоопарка, решил застрелить его, чтобы сделать ценное чучело для музея Академии наук Казахстана. Разрешение на это он получил недавно по телеграфу. Все было рассчитано правильно. Именно в лощину и бросился Бугу при появлении загонщиков. Легко прыгая через камни, маралы помчались вверх. Но лег­ кий ветерок оттуда донес запах людей. Белый марал остановился, предостерегающе фыркнул, и вслед за ним замерли на месте остальные. Аманчин предвидел, что Бугу может почуять охот­ ников, и поэтому велел двум всадникам, как только маралы войдут в лощину, показаться из-за гребней с обеих сторон. Сзади будут загонщики, с боков — всад­ ники. М аралам останется только броситься вперед. Но запах невидимых людей впереди был слишком угрожающим и удерживал Бугу. Между тем загонщики вошли в лощину. Маралы оказались в западне, а Бугу все еще топтался на месте. Его мощные передние ноги судорожно рыли землю, белая пена хлопьями летела йзо рта. Крики охотников заставили, как когда-то в маральнике, броситься на людей, гнавших его... Глухой рев огласил долину, и громадное животное, низко опустив голову, вооружен­ ную великолепными рогами, бросилось прямо на загон­ щиков. Все стадо последовало за ним. Ужас охватил загонщиков, когда они увидели бело­ го марала, мчавшегося на них с глухим ревом. Они бросились к деревьям и, как кошки, полезли на них... Бугу остановился под одним из кедров, вращая на­ литыми кровью глазами, а маралы устремились в лес. 46

Бугу фыркнул и неторопливой рысью побежал вслед за стадом. Загонщики сидели на деревьях, а зоолог и Аманчин громко пререкались. Бугу опять ушел от них. Он увел свое стадо в дру­ гие, более безопасные места. Маралы спокойно паслись на южном склоне горы. Здесь не было снега. Ветви кустарников и жесткая су­ хая трава среди камней привлекли их сюда. Живопис­ ными группами маралы разбрелись по склону. Длин­ ные тени под косыми лучами зимнего солнца бежали вниз до каменистых россыпей и обломков скал. Они так увлеклись травой, что не заметили двух пар глаз, жадно следивших за каждым их движением. Два волка лежали в засаде. Остальные неслись в обход горы, увязая в глубоком снегу соседнего ущелья. Маралы уже стали собираться вместе, чтобы двинуться на ночлег, как вдруг вверху показались волки. Тревожно фыркая, животные бросились врассып­ ную вниз, туда, где лежали в засаде два хищника. Громадный белый марал налетел прямо на вол- Они не сумели задержать его, и он прорвался вниз. Звери бросились за ним. Другие маралы тем временем спустились на дно л о­ щины, где сверкала чистым льдом недавно замерзшая речка. Животные сгрудились в кучу, не решаясь бро­ ситься вперед, а затем кинулись вдоль берега. Волчья стая взяла наперерез и почти сразу догнала 47

маралов. Но за поворотом речка не замерзла. Это и спасло стадо. М аралы смело бросились в ледяную во­ ду, быстро перебрались на другую сторону и скрылись в лесу. Звери завизжали и запрыгали на берегу. А в это время два волка из засады прижали к са­ мой речке белого марала. Насторожив уши, он прыгнул на лед. Ноги его по­ ползли в разные стороны. Животное грузно повалилось на бок, делая отчаянные попытки вскочить. Легко и быстро понеслись волки по льду, баланси­ руя хвостами. И з-за поворота с радостным визгом мча­ лись остальные хищники. Тонкий лед на средине речки не выдержал тяжести большого животного и волков. Треск — и звери оказа­ лись в воде. Теперь все преимущество было на стороне марала. Он вскочил на ноги и бросился к противоположному берегу, ломая остатки льда. Д л я волков речка оказалась слишком глубокой. Быстрое течение швырнуло их вниз вместе с облом­ ками льда, и волкам с трудом удалось выбраться на лед. Белый марал помчался по лесу, утопая в глубоком снегу, а сзади по свежему следу уже бежали волки. Они выбрались на берег и быстро нагоняли марала. Все ближе и ближе слышалось их повизгивание. Волки тонули в снегу меньше, чем марал с его острыми копы­ тами. Долго так продолжаться не могло. Напрягая силы, марал пробивался по лесу к южным склонам, где почти нет снега. Там волки не страшны. Н а морозном воздухе от разгоряченного тела белого марала поднимался пар.

Завидев теряющего силы марала, волки с удвоен­ ной энергией рванулись вперед, лязгая зубами. Замелькала опушка леса, уж совсем рядом чернели среди снега каменистые россыпи и скалы. Животное почувствовало, наконец, твердую опору и легко помча­ лось по камням. Волки опоздали всего на несколько прыжков. Опу­ стив головы, жадно нюхая следы марала на камнях, они бросились вслед за ним, скользя по каменистой россыпи. Ложбина с глубоким снегом опять было задержала марала, но он успел перебраться через нее как раз к тому моменту, когда волки показались сзади. Марал снова исчез в темноте. Прыгая с камня на камень, он все выше и выше поднимался в гору, на неприступные вершины уте­ сов — «отстой», где осенью не раз спасался от волчьих зубов. Так вышло и сейчас. М арал вскочил на вершину одинокой скалы, нависшей над пропастью. С трех сто­ рон были отвесные скалы. Только с четвертой стороны волки могли, прыгая с камня на камень, поодиночке взобраться к нему на площадку. Д ва волка один за другим начали подниматься к маралу. Вот первого отделяет уже один прыжок от него — отступать маралу больше некуда... Миг — и хищник рванулся вперед, но голова м арала резко качнулась вправо, и страшный удар рогов сбросил волка в пропасть. И тотчас новый удар рогов влево скинул туда ж е второго волка. Остальные волки заскулили внизу, сверкая глазами. Ни один из них больше не решался броситься вперед. Наступила ночь. Один за другим волки растаяли в

темноте. Только под утро марал спустился со скалы и отыскал свое стадо. Еще три года после этого встречали белого марала в горах Алтая, но потом он исчез. Возможно, перекоче­ вал куда-нибудь в другие места. Однако рассказы о нем можно слышать и сейчас на Алтае.

В ТАЕЖНЫХ ДЕБРЯХ В июне долго шли затяжные дожди. Тайга пропи­ талась влагой: земля размякла, ветви елей опустились под тяжестью капель воды. Под утро дождь перестал, и густой туман окутал тайгу. После восхода солнца горячие лучи погнали клочья тумана, и он пополз над ~\"чками и по распад­ кам между сопок. К полудню ничто уже не напоминало о мрачных днях ненастья. Деревья и травы высохли. Еще влажная почва пряно пахла черноземом, а незатейливые таеж­ ные цветы — медом. Заж уж ж али пчелы, шмели, запор­ хали бабочки. Всюду раздавались голоса птиц. А солн­ це поднималось все выше, наполняя тайгу не только теплом, но уже зноем жаркого летнего полдня. Огромная старая лосиха улеглась на день среди об­ ширной гари. Кругом обугленные стволы вековых кед­ ров поднимались частоколом над уже упавшими друг на друга такими же великанами. Огонь свирепствовал 51