М. Лермонтов. Герой нашего времени

половины ; но вы теперь во мне разбуди ли воспом инаю о- н е й , и я в а м п р о ч е л е е э п и т а ф и ю 1. М н о г и м в с е в о о щ е эпитаф ии к аж утся см еш н ы м и, но мне нет, особены когда вспомню о том, что под ними покоится. Впрочем я не прош у вас разделять мое мнение: если моя выход ка вам к аж ет ся см еш н а — п о ж а л у й ст а , смейтесь: преду л р еж д аю вас, что это меня не огорчит нимало. В э т у м и н у т у я в с т р е т и л ее г л а з а : в н и х б е г а л и еле-1 зы; рука ее, опи раясь на м ою , д р о ж а л а ; щ еки пылали; ей бы л о ж а л ь м еня! С о с т р а д а н и е — ч ув ств о, которому п о к о р я ю т с я т а к л е гк о все ж е н щ и н ы , в п у ст и л о свои когти в ее неопы тное сердце. В о все время прогулки она была р а ссе я н н а , ни с кем не к о к етн и ч ал а, — а это великий признак! М ы приш ли к провалу; дамы оставили своих кавале­ ров, но она не поки дала руки моей. О строты здешних денди ее не см е ш и л и ; крути зн а о б р ы в а , у которого она стоял а, ее не п у гал а, тогда как другие бары ш н и пищ али и закрывали глаза. Н а возвратном пути я не возобновлял наш его печаль­ ного р азгов ор а; но на пусты е мои вопросы и ш утки она отвечала коротко и рассеянно. — Л ю б и л и ли вы? — спросил я ее наконец. О н а посм отрел а на меня пристальн о, п окачала голо­ в ой — и о п я т ь в п а л а в з а д у м ч и в о с т ь : я в н о б ы л о , что ей хотелось что-то сказать, но она не зн ал а, с чего начать; ее грудь в ол н о вал ась... К ак быть! кисейный рукав сл а ­ б а я з а щ и т а , и эл е к т р и ч е ск а я и скра п р о б е ж а л а из моей руки в ее руку: все почти страсти начинаю тся так, и мы часто себя очень о б м ан ы ваем , д ум а я , что нас ж ен ­ щ и н а лю бит за наш и ф изические или нравственны е до­ ст о и н ств а; конечно, они п р и го то в л я ю т , р а сп о л а г а ю т ее сердце к принятию свящ енного огня, а все-таки первое прикосновение реш ает дело. — Н е п р а в д а м и , я была очень лю безна сегодня? — сказала мне княж на с принуж денной улы бкой, когда мы возвратились с гулянья. М ы расстались. О н а недовольна собой; она себя обвиняет в холод­ ности ... О , это первое, гл авн ое тор ж ество! З а в т р а она захочет вознаградить меня. Я все это у ж знаю наизусть — вот что скучно! \" J Э п и т а ф и я — надгробная надпись. 100

4-го июня Нынче я видел Веру. О н а замучила меня своею рее- jCTbio. К н я ж н а в з д у м а л а , к а ж е т с я , ей поверять свои фдечные тайны: надо признаться, удачный выбор! — Я отгадываю, к чему все это клонится, — говорила не В е р а , — л у ч ш е с к а ж и м н е п р о с т о т е п е р ь , что ты ее юбишь. — Н о если я ее не лю блю ? — То зачем ж е ее преследовать, тревож ить, волно- лть ее в о о б р а ж е н и е ? .. О , я тебя х о р о ш о знаю ! П о с л у - лай, если ты х о ч е ш ь , чтоб я теб е в е р и л а , то п р и е з ж а й ерез неделю в К исловодск; послезавтра мы переезж аем уда. Княгиня остается здесь дольше. Н айми квартиру )ЯДОМ; м ы б у д е м ж и т ь в б о л ь ш о м д о м е б л и з и с т о ч н и к а , < мезонине; внизу княгиня Л итовская, а рядом есть дом [ого ж е хо зя и н а, которы й ещ е не зан я т ... П р и е д е ш ь ? ., Я обещ ал — и тот ж е день послал занять эту квар­ тиру. Груш ницкий приш ел ко мне в шесть часов вечера и объявил, что завтра будет готов его мундир, как раз к балу. Н акон ец я буду с нею танцевать целый вечер... Вот наговорю сь! — прибавил он. — Когда ж е бал? — Д а завтра! Р а зв е не знаеш ь? Больш ой праздник, и здешнее начальство взялось его устроить... — П ойдем на бульвар... — Н и за что, в этой гадкой шинели... — К ак, ты ее разлю бил?.. Я у ш ел один и, встретив к н я ж н у М е р и , п озв ал ее на м азур к у. О н а к а за л а сь удивлен а и о б р ад о в ан а. — Я д у м а л а , что вы танцуете только по н еобход и ­ мости, как прошлый раз, — сказала она, очень мило улы баясь... О н а , к а ж е т с я , вовсе не за м е ч а е т отсутствия Г р у ш ­ ницкого. — Вы будете завтра приятно удивлены, — сказал я ей. — Чем ?.. — Э т о секрет... на б а л е вы сам и д огадаетесь. Я окончил вечер у княгини; гостей не было, кроме Веры и одного презабавного старичка. Я был в духе, импровизировал разные необыкновенные истории; княж - 101

на сидела против меня и слушала мой вздор с таки глубоким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало совестно. Куда девалась ее живость, ее кокет- ство, ее капризы, ее дерзкая мина, презрительная улыб­ ка, рассеянный взгляд?.. Вера все это заметила: на ее болезненном лице изо­ бражалась глубокая грусть; она сидела в тени окна, погружась в широкие кресла... Мне стало жаль ее. Тогда я рассказал всю драматическую историю наше­ го знакомства с нею, нашей любви, — разумеется, при­ крыв все это вымышленными именами. Я так живо изобразил мою нежность, мои беспокой­ ства, восторги; я в таком выгодном свете выставил ее поступки, характер, что она поневоле должна была простить мне мое кокетство с княжной. Она встала, подсела к нам, оживилась... и мы только в два часа ночи вспомнили, что доктора велят ложить­ ся спать в одиннадцать. 5-го июня За полчаса до бала явился ко мне Грушницкий в полном сиянии армейского пехотного мундира. К треть­ ей пуговице пристегнута была бронзовая цепочка, на которой висел двойной лорнет; эполеты неимоверной величины были загнуты кверху, в виде крылышек аму­ ра; сапоги его скрипели; в левой руке держал он корич­ невые лайковые перчатки и фуражку, а правою взбивал ежеминутно в мелкие кудри завитой хохол. Самодоволь- ствие и вместе некоторая неуверенность изображались на его лице; его праздничная наружность, его гордая походка заставили бы меня расхохотаться, если б это было согласно с моими намерениями. Он бросил фуражку с перчатками на стол и начал обтягивать фалды и поправляться перед зеркалом; чер­ ный огромный платок, навернутый на высочайший под- галстушник, которого щетина поддерживала его подбо­ родок, высовывался на полвершка из-за воротника; ему показалось мало: он вытащил его кверху до ушей; от этой трудной работы, — ибо воротник мундира был очень узок и беспокоен, — лицо его налилось кровью. Л .А — Ты, говорят, эти дни ужасно волочился за моей княжной? — сказал он довольно небрежно и не глядя на меня. Я

— Где нам, дуракам , чай пить! — отвечал я ему, ] овторяя л ю б и м у ю поговорку одного из са м ы х ловких овес п р о ш л о г о в р е м е н и , в о с п е т о г о н е к о г д а П у ш к и н ы м 1. — С к аж и -к а, хорош о на мне сидит мундир?.. О х , роклятый ж ид!., как под м ы ш кам и режет!.. Нет ли г тебя духов? — П ом илуй, чего тебе ещ е? от тебя и так у ж несет юзовой помадой... ' , — Ничего. Д ай -к а сю да... Он налил себе полсклянкн за галстук, в носовой пла­ ток, на р у к а в а . — Ты будеш ь танцевать? — спросил он. — Не думаю. — Я боюсь, что мне с княж ной придется начинать м азурк у, — я не зн а ю почти ни одной ф и гу р ы ... — А ты звал ее на м азур к у? — Н ет ещ е... — См отри, чтоб тебя не предупредили... — В самом деле? — сказал он, ударив себя по лбу. — П рощ ай ... пойду дож идаться ее у подъезда. — О н сх в а­ тил ф ур аж ку и побеж ал. Через полчаса и я отправился. Н а улице было темно и пусто; вокруг Собрания или трактира, как угодно, теснился народ; окна его светились; звуки полковой музыки доносил ко мне вечерний ветер. Я ш ел медленно; мне было грустно... Н е у ж е л и , д у м а л я, мое единственное назначение на земле — разруш ать чуж ие надеж ды ? С тех пор как я ж иву и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чуж их драм , как будто без меня никто не мог бы ни ум ереть, ни прийти в о т ч а я ­ ние! Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал ж ал кую роль палача или предателя. К а- | кую цель имела на это суд ьба?.. У ж не назначен ли я ею в сочинители мещанских трагедий и семейных романов — или в сотрудники поставщ ику повестей, н а­ 1 Лермонтов приводит поговорку П. П. Каверина, которого Пушкин воспел в «Евгении Онегине»: К Talon помчался: он уверен, Что там уж ждет его Каверин. В дни юности Пушкина Каверин служил в том самом лейб- гвардейском полку, в который потом вступил Лермонтов. 103 %I

п р и м е р , д л я « Б и б л и о т е к и д л я ч т е н и я » ? ..1 П о ч е м у знать?.. М а л о л и л ю д е й , н а ч и н а я ж и з н ь , д у м а ю т к о н ч и т ь ее, к а к А л е к с а н д р В е л и к и й 21 и л и л о р д Б а й р о н , а м е ж д у тем целы й век остаю тся титулярны м и советн и кам и ?..3 В зой д я в зал у , я сп р я тал ся в толпе м уж чи н и начал делать свои наблю дения. Груш ницкий стоял возле княж­ ны и что-то говорил с больш им ж а р о м ; она его рассеян­ но с л у ш а л а , см о тр ел а по стор о н ам , п р и л о ж и в веер к г у б к а м ; н а л и ц е е е и з о б р а ж а л о с ь н е т е р п е н и е , г л а з а ее и ск ал и к р у го м кого-то; я т и хо н ь к о п о д о ш е л сзад и , чтоб подслуш ать их разговор. — Вы меня мучите, княж на! — говорил Груш ниц­ к и й , — в ы у ж а с н о п е р е м е н и л и с ь с т е х п о р , к а к я в а с не ви д ал ... — Вы т а к ж е перем енились, — отвечала она, бросип на него быстрый взгляд, в котором он не ум ел разобрать тайной насмеш ки. — Я ? я п е р е м е н и л с я ? .. О , н и к о г д а ! В ы зн а е т е , что это невозм ож н о! Кто видел вас о д н а ж д ы , тот навеки унесет с собою ваш бож ественны й об р аз... — П ерестан ьте... — О тчего ж е вы теперь не хотите сл у ш ат ь того, чему ещ е недавно, и так часто, вним али б л агоскл он н о?.. — П отом у что я не л ю б л ю повторений, — отвечала она, см еясь... — О , я го р ь к о о ш и б с я !.. Я д у м а л , б е зу м н ы й , что, по крайней м ере, эти эполеты д ад ут мне право надеяться... Н ет, лучш е бы мне век остаться в этой презренной сол­ датской шинели, которой, может быть, я был обязан ваш и м вн и м ан и ем ... — В сам о м деле, вам ш инель гораздо более к л и ц у... В это время я подош ел и поклонился княж не; она немножко покраснела и быстро проговорила: — Н е правда ли, мсье П ечорин, что серая шинель гораздо больш е идет к мсье Г р уш н и ц к о м у?.. 1 « Б и б л и о т е к а д л я ч т е н и я » — литературный журнал, выходивший в Петербурге с 1834 по 1865 год: подлаживался к офи­ циальной политике и стремился угодить вкусам средней буржуазии, чиновничества. 2 А л е к с а н д р В е л и к и й — Александр Македонский (356— 323 гг. до н. э ). 3 Т и т у л я р н ы й с о в е т н и к . — В царской России граждан­ ские чины разделялись на 14 классов. Титулярный советник был чин девятого класса (один из нижних чинов). 104

— Я с вами не согласен, — отвечал я, — в мундире еще моложавее. Груш ницкий не вынес этого у д ар а: как все мальчики, н имеет претензию быть стариком; он дум ает, что на го л и ц е г л у б о к и е с л е д ы с т р а с т е й з а м е н я ю т о т п е ч а т к и ет. О н на меня бр о си л беш ен ы й в згл яд , топ н ул ногою отошел прочь. — А признайтесь, — сказал я княжне, — что хотя он сегда был очень см еш он, но ещ е недавно он вам казал - я интересен... в серой ш инели?.. О н а потупила глаза и не отвечала. Грушницкий целый вечер преследовал княж ну, тан­ ц е в а л и л и с н е ю , и л и v i s - a - v i s 1; о н п о ж и р а л е е г л а з а м и , ззды хал и н а д о е д а л ей м о л ь б а м и и у п р е к а м и . П о с л е ; третьей кадрили она его у ж ненавидела. — Я этого не о ж и д ал от тебя, — сказал он, подой­ дя ко мне и взяв меня за р\\жу. — Чего? — Ты с нею танцуеш ь м азурку? — спросил он тор­ жественным голосом. — О н а мне призналась... — Н у, так что ж ?.. А разве это секрет? — Р азум еет ся ... Я д о л ж ен был этого о ж и д ат ь от девчонки... от кокетки... У ж я отом щ у! — Пеняй на свою шинель или на свои эполеты, а зачем ж е обвин ять ее? Ч е м он а в и н о в ат а, что ты ей больш е не н р ав и ш ь ся ?.. — Зачем же подавать надежды? — Зачем ж е ты надеялся? Ж е л а т ь и добиваться чего-нибудь — поним аю , а кто ж надеется? — Ты выиграл пари, — только не совсем, — сказал он, злобно улы баясь. М азурка началась. Грушницкий выбирал одну только кн яж н у, другие кавалеры поминутно ее вы бирали: это явно бы л заго в о р против меня; тем л у ч ш е : ей хочется говорить со мной, ей м е ш а ю т , — ей захо ч ет ся вдвое более. Я р аза два п о ж а л ее р ук у; во второй р а з он а ее вы дернула, не говоря ни слова. — Я дурно буду спать эту ночь, — сказала она мне, когда мазурка кончилась. — Этому виноват Грушницкий. — О нет! — И л и ц о ее стал о так за д у м ч и в о , так 1 Vis-a-vis (франц.) — друг против друга. 105

г р у с т н о , что я дал себе слово в этот вечер непременно п о ц е л о в а т ь ее р у к у . С т а л и р а з ъ е з ж а т ь с я . Сажая княжну в карету, я быст­ р о п р и ж а л е е м а л е н ь к у ю ручку к губам своим. Было тем но, и никто не мог этого видеть. Я в о з в р а т и л с я в з а л у о ч е н ь д о в о л е н собою. З а б о л ь ш и м с т о л о м у ж и н а л а м о л о д е ж ь , и между н и м и Г р у ш н и ц к и й . К о г д а я в о ш е л , в с е з а м о л ч а л и : вид­ н о , г о в о р и л и о б о м н е . М н о г и е с п р о ш е д ш е г о б а л а на меня дую тся, особенно драгунский капитан, а теперь, к а ж е т с я , р е ш и т е л ь н о с о с т а в л я е т с я п р о т и в меня враж­ д е б н а я ш а й к а п о д к о м а н д о й Г р у ш н и ц к о г о . У н е г о такой горды й и хр а б р ы й вид... О чен ь рад; я л ю б л ю врагов, хотя не по-христиански. О н и м е н я з а б а в л я ю т , в о л н у ю т м н е к р о в ь . Быть всегда н а с т о р о ж е , л о в и т ь к а ж д ы й в з г л я д , з н а ч е н и е каждого с л о в а , у г а д ы в а т ь н а м е р е н и е , р а з р у ш а т ь з а г о в о р ы , при­ т в о р я т ь с я о б м а н у т ы м , и в д р у г о д н и м т о л ч к о м опроки­ н у т ь в с е о г р о м н о е и м н о г о т р у д н о е з д а н и е и з хитростей и зам ы слов, — вот что я н азы ваю ж изнью . В п р о д о л ж е н и е у ж и н а Г р у ш н и ц к и й ш е п т а л с я и пере­ мигивался с драгунским капитаном. 6-го июня Н ы н ч е п о у т р у В е р а у е х а л а с м у ж е м в Кисловодск. Я встретил и х к а р е т у , к о г д а ш е л к к н я г и н е Лиговской. О н а м н е к и в н у л а г о л о в о й : в о в з г л я д е е е был упрек. Кто ж в и н о в а т ? з а ч е м о н а н е х о ч е т д а т ь мне случай видеться с нею н а е д и н е ? Л ю б о в ь , к а к о г о н ь , — б е з пищи гаснет. Авось р е в н о с т ь с д е л а е т т о , ч е г о н е могли мои просьбы . Я сидел у княгини битый час. Мери не вышла, — больна. Вечером на бульваре ее не было. Вновь соста­ вившаяся шайка, вооруженная лорнетами, приняла в самом деле грозный вид. Я рад, что княжна больна: они сделали бы ей какую-нибудь дерзость. У Грушницкого растрепанная прическа и отчаянный вид; он, кажется, в самом деле огорчен, особенно самолюбие его оскорбле­ но; но ведь есть же люди, в которых даже отчаяние забавно!.. Возвратясь домой, я заметил, что мне чего-то недо­ стает. Я не видел ее! Она больна! Уж не влюбился ли я в самом деле?.. Какой вздор!

7-го ию ня В одиннадцать часов утра — час, в который княгиня иговская обыкновенно потеет в Ермоловской ванне, — ,ш ел мимо ее дом а. К н я ж н а сидела задум чиво у окна; видев меня, вскочила. Я взошел в переднюю; людей никого не было, и я без вклада, пользуясь свободой здешних нравов, пробрался гостиную. ( Тусклая бледность покрывала милое лицо княжны, на стояла у ф ортепьяно, оп ер ш и сь одной рукой на ш ику кресел: эта рука чуть-чуть д р ож ал а; я тихо подо- 1е л к н е й и с к а з а л : — Вы на меня сердитесь?.. О н а подняла на меня томный, глубокий взор и пока- ал а головой; ее губы хотели п р оговор и ть что-то — и не югли: глаза наполнились слезами; она опустилась в ;ресла и закры ла лицо рукам и. — Что с вам и? — сказал я, взяв ее за руку. — Вы меня не у в а ж ает е!.. О ! оставьте меня!.. Я сделал несколько ш агов... О н а вы прямилась з креслах, глаза ее засверкали... Я остановился, взявш ись за ручку двери, и сказал: — Простите меня, княж на! Я поступил как безумец... этого в другой раз не случится: я прим у свои меры ... Зачем вам знать то, что происходило до сих пор в душ е моей? Вы этого никогда не узнаете, и тем лучш е для вас. Прощ айте. Уходя, мне каж ется, я слы ш ал, что она плакала. Я до вечера бродил пешком по окрестностям М а ш у - ка, утом ился у ж а сн о и, приш едш и дом ой, бросился на постель в совершенном изнеможении. Ко мне зашел Вернер. — П р а в д а ли, — спросил он, — что вы ж енитесь на княжне Лигопской? — А что? — Весь город говорит; все мои больные заняты этой важ ной новостью, а уж эти больные такой народ: все знают! « Э т о ш утки Г р у ш н и ц к о г о !» — п о д у м а л я. — Чтоб вам доказать, доктор, ложность этих слухов, объявляю вам по секрету, что завтра я переезж аю в К и с л о в о д с к ... 107

— И к н яж н а т ак ж е?.. — Н е т , она остается ещ е на н едел ю здесь... — Т а к вы не ж ен и тесь?.. — Д октор , доктор! посмотрите на меня: неужели п о хо ж на ж ен и ха или на что-нибудь подобное? — Я этого не го во р ю ... Н о вы знаете, есть случаи... прибавил он, хитро улы баясь, — в которых благородны ч е л о в е к о б я з а н ж е н и т ь с я , и е с т ь м а м е н ь к и , к о т о р ы е , гм крайней м ере, не п р е д у п р е ж д а ю т этих случаев... Ита я в а м с о в е т у ю , к а к п р и я т е л ь , б ы т ь о с т о р о ж н е е . З д е с ь , н; водах, преопасны й воздух: сколько я видел прекрасны: молоды х лю дей, достойных лучш ей участи и уезжавш ю о т с ю д а п р я м о п о д в е н е ц ... Д а ж е , п о в е р и т е л и , мен х о т е л и ж е н и т ь ! И м е н н о о д н а у е з д н а я м а м е н ь к а , у кото рой дочь бы ла очень бледна. Я имел несчастье сказан ей, что цвет л и ц а возвратится после свадьбы ; тогда ош со с л е з а м и б л а г о д а р н о с т и п р е д л о ж и л а м н е р у к у своей дочери и все свое состояние — пятьдесят д уш , кажется Н о я отвечал , что я к этом у не способен ... В е р н е р у ш е л в пол н ой ув е р ен н о ст и , что он м еня пре достерег. И з с л о в е г о я з а м е т и л , ч т о п р о м е н я и к н я ж н у уже распущ ены в городе разны е дурны е слухи: это Груш ниц ком у даром не пройдет! 10-го июня В о т у ж три дня, как я в К и сл оводске. К аж д ы й день ви ж у В ер у у колодца и на гулянье. У тром , просыпаясь, саж усь у окна и н авож у лорнет на ее балкон; она давно уж одета и ж дет условленного знака; мы встречаемся, будто нечаянно, в сад у, который от наш их домов спу скается к колодцу. Ж ивительны й горный воздух возвра тил ей цвет л и ц а и силы . Н е д а р о м Н а р з а н назы вается богаты рским клю чом . Зд еш н и е ж ители утвер ж д аю т, что воздух К исловодска располагает к лю бви, что здесь бы ­ ваю т развязки всех романов, которые когда-либо начи­ нались у подош вы М а ш у к а . И в сам о м деле, здесь все ды ш ит уединением; здесь все таинственно — и густые сени липовы х аллей, склоняю щ ихся над потоком, кото­ рый с ш ум ом и пеною , падая с плиты на плиту, проре­ зывает себе путь м еж ду зеленею щ ими горами, и ущ елья, полны е мглою и м олчанием , которы х ветви разбегаю тся отсю да во все стороны , и свеж есть аром атического воз- 108

ха, отягощенного испарениями высоких ю жных трав и лой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный ум студены х ручьев, которы е, встретясь в конце доли- 1 !л, б е г у т д р у ж н о в з а п у с к и и , н а к о н е ц , к и д а ю т с я в П о д - /мок. С этой стороны у щ е л ь е ш и ре и п р е в р а щ а е т с я зеленую лощ ину; по ней вьется пы льная дорога. В ся- ш раз, как я на нее взгляну, мне все каж ется, что едет ф е т а , а из окна кареты вы гляды вает розово.е личико, ж много карет пр оехало по этой дороге, — а той все т. С л о б о д к а , к о т о р а я за к р е п о с т ь ю , н а с е л и л а с ь ; в ре- орации, построенной на холме, в нескольких ш агах от оей квартиры , н ачин аю т м елкать вечером огни сквозь войной ряд тополей; ш ум и звон стаканов раздаю тся о поздней ночи. Нигде так много не пьют кахетинского вина и мипе- альной воды, как здесь. Но смешивать два эти ремесла Есть тьма охотников — я не из их числа1. Грушницкий с своей шайкой бушует каждый день в трактире и со мной почти не кланяется. Он только вчера приехал, а успел уж е поссориться 1|с трем я с т а р и к а м и , к о т о р ы е х о т ел и п р е ж д е его сесть в ванну: решительно — несчастия развиваю т в нем воин- 1ственный дух. 11-го июня. Н аконец они приехали. Я сидел у окна, когда услы- I щал стук их кареты: у меня сердце вздоргнуло... Что ж е [э т о такое? Н еуж то я влю блен?.. Я так глупо создам, f что этого м о ж н о от меня ож и дать. Я у них обедал. Княгиня на меня смотрит очень неж-' ‘ по и не отходит от дочери ... плохо! З а т о В ер а ревнует меня к княжне: добился ж е я этого благополучия! Чего | ж ен щ и н а не сделает, чтоб огорчить соперницу? Я пом ню , одна меня полю била за то, что я лю бил другую . Н ет ничего парадоксальнее2 женского ума: женщ ин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтобы I - — -------------------- я 1 «Но с м е ши в а т ь два э т и р е ме с л а...» — слова Чацко­ го из комедии «Горе от ума» Грибоедова, не совсем точно передан­ ные Лермонтовым. 2 П а р а д о к с а л ь н ы й — противоречащий здравому смыслу, общепринятому мнению, странный. 109

которььо н и у б е д и л и с е б я с а м и ; п о р я д о к д о к а з а т е л ь с т в , ориги*м и о н и у н и ч т о ж а ю т с в о и п р е д у б е ж д е н и я , о ч е н ь опроки­н а л е н ; ч т о б ы в ы у ч и т ь с я и х д и а л е к т и к е 1, н а д о н у т ь в у м е с в о е м в с е ш к о л ь н ы е п р а в и л а л о г и к и 21. Н а п р и ­ мер, способ обыкновенный: следова­Э т о т ч е л о в е к л ю б и т м е н я ; н о я з а м у ж е м : тельно, не д о л ж н а его лю бить. Способ женский: Я не д о л ж н а его л ю б и т ь , и б о я з а м у ж е м ; но он меня лю би т, — сл едовательн о... Тут н ескол ько точек, ибо р а сс у д о к у ж ничего не гово­ р и т , а г о в о р я т б о л ь ш е ю ч а с т ь ю я з ы к , г л а з а и в с л е д за ними сердце, если оное имеется. Ч т о , е с л и к о г д а - н и б у д ь э т и з а п и с к и п о п а д у т с я на гл аза ж ен щ и н е? «К л ев ет а!» — закричит она с негодо­ ванием. С тех пор к ак поэты пи ш ут и ж ен щ и н ы их* читают (за что им г л у б о ч а й ш а я б л а г о д а р н о с т ь ) , их ст о л ь к о раз н азы вали ан гел ам и , что они в сам о м деле, в простоте д у ш е в н о й , п о в е р и л и э т о м у к о м п л и м е н т у , з а б ы в а я , ч т о те ж е поэты за деньги величали Н е р о н а 3 полубогом ... Н е кстати бы ло бы мне говорить о них с такою з л о с т ь ю , — м н е , к о т о р ы й , к р о м е и х , н а с в е т е н и ч е г о не лю бит, — мне, который всегда готов был им жертвовать спокойствием , честол ю би ем , ж и зн ь ю ... Н о ведь я не в припадке досады и оскорбленного сам олю бия стараюсь сдернуть с них то волш ебное покры вало, сквозь которое лиш ь привычный взор проникает. Н ет, зсе, что я говорю о них, есть только следствие Ума холодных наблюдений И сердца горестных замет4. Ж е н щ и н ы д о л ж н ы бы ж е л а т ь , чтоб все м у ж ч и н ы их т а к ж е х о р о ш о з н а л и , к а к я, п о т о м у что я л ю б л ю их во сто раз больш е с тех пор, как их не бою сь и постиг их мелкие слабости. Кстати: Вернер намедни сравнил ж енщ ин с заколдо- 1 Д и а л е к т и к а — здесь: умение применять в споре логиче­ ские доводы. 2 Л о г и к а — наука о законах и формах правильного мышле­ ния, разумных умозаключений. 3 Н е р о н — римский император (37— 68 гг. н. э.) . 4 « У м а х о л о д н ы х н а б л ю д е н и й . . . » — заключительные строки посвящения из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина. ПО

ным лесом, о котором рассказы вает Т а сс1 в своем вобож денном И ер у са л и м е». «Только приступи, — го- ил он, — на тебя полетят со всех сторон такие страхи, боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мнение, меш ка, презрение... Н а д о только не смотреть, а идти iMO, — м а л о - п о м а л у ч у д о в и щ а и с ч е з а ю т , и о т к р ы в а е т - перед тобой тихая и светлая поляна, среди которой тет зеленый мирт. Зато беда, если на первы х ш агах ‘•дце д р о г н е т и о б е р н е ш ь с я н а з а д ! » 12-го июня Сегодняшний вечер был обилен происшествиями, рстах в трех от К и сл ово д ска, в ущ елье, где протекает д к у м о к , е с т ь с к а л а , н а з ы в а е м а я Кольцом; э т о — в о р о ­ образованные природой; они поды маю тся на высоком лме, и заходящ ее солнце сквозь них бросает на мир !TJl : й п о с л е д н и й п л а м е н н ы й в з г л я д . М н о г о ч и с л е н н а я валькада отправилась туда посмотреть на закат солн- сквозь каменное окош ко. Н икто из нас, по правде азать, не д ум ал о солнце. Я ехал возле княж ны ; воз- •ащаясь домой, надо было переезжать П одкум ок ород. Горные речки, сам ы е мелкие, опасны , особенно :м, что дно их — совер ш ен н ы й к ал ей д о ск о п : к а ж ­ дый д е н ь о т н а п о р а в о л н о н о и з м е н я е т с я ; г д е б ы л в ч е - ;Д р камень, там нынче яма. Я взял под уздцы лош адь и я ж н ы и свел ее в воду, которая не бы ла вы ш е колен; ы тихонько стали подвигаться наискось против тече- 1ия. И з в е с т н о , ч т о , п е р е е з ж а я б ы с т р ы е р е ч к и , н е д о л ж н о мотреть на воду, ибо тотчас голова закруж и тся. Я за- ыл об этом предварить княж ну М ери. М ы были уж е на средине, в самой быстрине, когда )на в д р у г на с е д л е п о к а ч н у л а с ь . « М н е д у р н о !» — п р о г о ­ ворила она слабы м голосом ... Я бы стро наклонился < ней, обвил рукою ее гибкую талию . «См отри те н а ­ верх! — ш епнул я ей, — это ничего, только не бойтесь; В я с вами». Ей стало лучш е; она хотела освободиться от моей руки, но я еще крепче обвил ее нежны й, мягкий стан; 1 Т а с с — Торквато Тассо (1544— 1595), великий итальянский Ш поэт, автор поэмы «Освобожденный Иерусалим». Герой поэмы ры­ царь Танкред, вступив в зачарованный лес, встречает там рев гро­ ма, пламя, мрак. 111

г моя щ ека почти касалась ее щ еки; от нее веяло пламед! нем. ; — Что вы со мною делаете?.. Б ож е мой!.. Я не обращал внимания на ее трепет и смущенней и губы мои коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула!! но ничего не сказала; мы ехали сзади: никто не видал! Когда мы выбрались на берег, то все пустились рысью! К н я ж н а удержала свою лошадь; я остался возле нее I видно было, что ее беспокоило мое молчание, но я по4 клялся не говорить ни слова — из любопытства. Мне# хотелось видеть, ка к она выпутается из этого затрудки-1 тельного положения. — И ли вы меня презираете, или очень любите! — 3 сказала она наконец голосом, в котором были слезы. — i М о ж е т быть, вы хотите посмеяться надо мной, возмутить! мою душ у и потом оставить... Это было бы так подло,, так низко, что одно предположение... О нет! не правда I ли, — прибавила она голосом нежной доверенности,— не правда ли, во мне нет ничего такого, что бы исклю- чало уважение? Ваш дерзкий поступок... я должна, я должна вам его простить, потому что позволила... Отве* чайте, говорите ж е, я хочу слышать ваш голос!.. — В по* следних словах было такое женское нетерпение, что я невольно улыбнулся; к счастию, начинало смеркаться.* Я ничего не отвечал. — Вы м олчите?— продолжала она, — вы, может быть, хотите, чтоб я первая вам сказала, что я вас люблю?.. Я молчал... — Хотите ли этого? — продолжала она, быстро обра- тясь ко мне... В решительности ее взора и голоса было что-то страшное... — Зачем? — отвечал я, пож ав плечами. О на ударила хлыстом свою лошадь и пустилась во весь дух по узкой, опасной дороге; это произошло так скоро, что я едва мог ее догнать, и то, когда у ж она присоединилась к остальному обществу. До самого дома она говорила и смеялась поминутно. В ее движениях было что-то лихорадочное; на меня не взглянула ни ра­ зу. Все заметили эту необыкновенную веселость. И кня­ гиня внутренно радовалась, глядя на свою дочку; а у дочки просто нервический припадок: она проведет ночь без сна и будет плакать. Эта мысль мне доставляет не- 112

эбъятиое наслаждение: есть минуты, когда я понимаю Вам пира...1 А ещ е слыву добрым малым и добиваю сь этого названия! Слезш и с лош адей, дамы взошли к княгине; я был взволнован и поскакал в горы развеять мысли, толпив­ шиеся в голове моей. Росистый вечер ды ш ал упоитель­ ной прохладой. Л у н а п о д ы м ал ась из-за тем ны х верш ин. Каж ды й ш аг моей некованой лош ади глухо раздавался в молчании ущелий; у водопада я напоил коня, ж адно вдохнул в себя раза два свеж ий воздух ю жной ночи и пустился в обратный путь. Я ехал через слободку. Огни начинали угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестны х пикетах протяж но переклика­ лись... В одном из дом ов слободки, построенном на к р аю оврага, заметил я чрезвычайное освещение; по временам раздавался нестройный говор и крики, изобличавшие военную пирушку. Я слез и подкрался к окну; неплотно притворенный ставень позволил мне видеть пирую щ их и расслуш ать их слова. Говорили обо мне. Драгунский капитан, разгоряченный вином, ударил по столу кулаком, требуя внимания. — Господа!— сказал он, — это ни на что не п охож е. Печорина надо проучить! Эти петербургские слётки’ всегда зазн аю тся, пока их не удар и ш ь по носу! О н д у ­ мает, что он только один и ж и л в свете, оттого чго носит всегда чистые перчатки и вычищенные сапоги. — И что за надменная улы бка! А я уверен меж ду тем, что он трус, — да, трус! — Я д ум аю то ж е, — сказал Груш ницкий. — О н л ю ­ бит отшучиваться. Я раз ему таких вещей наговорил, что другой бы меня изрубил на месте, а П ечорин все обратил в смеш ную сторону. Я, разумеется, его не вы­ звал, потому что это было его дело; да не хотел и с в я ­ зы в а т ь ся ... — Груш ницкий на него зол за то, что он отбил у него к н я ж н у , — с к а з а л к т о - т о . 21 1 В а м п и р — мрачный герой одноименной английской повести, полной описания ужасов и таинственных приключений, вышедшей в 1819 году и переведенной на русский язык. 2 С л ё т о к — пгенец, уже вылетающий из гнезда; здесь в пере­ носном смысле: с л ё т о к — выскочка. 113



Я не спал всю ночь. К утру я был желт, как поме­ ранец1. Поутру я встретил княж ну у колодца. — Вы б о л ь н ы ? — с к а з а л а о н а , п р и с т а л ь н о п о с м о т р е в па меня. — Я не спал ночь. — И я т а к ж е . . . я в а с о б в и н я л а . . . Может б ы т ь , н а ­ прасно? Н о объяснитесь, я могу вам простить все... — В се ли?.. — Все... т о л ь к о г о в о р и т е п р а в д у . . . т о л ь к о с к о р е е . . . Видите ли, я м н о г о д у м а л а , с т а р а я с ь о б ъ я с н и т ь , о п р а в ­ дать ваш е поведение; мож ет быть, вы боитесь препят­ ствии с о с т о р о н ы м о и х р о д н ы х . . . э т о н и ч е г о ; к о г д а о н и узнаю т... (ее голос зад р о ж ал ) я их упрош у. И ли ваш е собственное полож ение... но знайте, что я всем могу пожертвовать для того, которого лю блю . О , отвечайте ^скорее, сж а л ь т е сь ... Вы меня не презираете, не п р а в ­ да ли? Она схватила меня за руку. Княгиня шла впереди нас с муж ем Веры и ничего не видала; но нас могли видеть гул я ю щ и е больны е, с а ­ мые лю бопы тны е сплетники из всех лю бопы тны х, и я быстро- освободил свою руку от ее страстного пож атия. v — Я вам скаж у всю истину, — отвечал я к н я ж н е ,— не б уд у о п р а в д ы в а т ь ся , ни о б ъ я сн я ть св о и х поступ ков; я вас не лю блю . Ее губы слегка побледнели... — Оставьте меня, — сказала она едва внятно. Я пожал плечами, повернулся и ушел. 14-го июня Я иногда себя презираю ... не оттого ли я презираю и д р уги х?.. Я стал не способен к благородн ы м пор ы вам ; я боюсь показаться смешным самому себе. Другой бы на м о е м м е с т е п р е д л о ж и л к н я ж н е s o n c o e u r e t s a f o r t u n e 21, н о н а д м н о ю с л о в о жениться и м е е т к а к у ю - т о в о л ш е б н у ю власть: как бы страстно я ни лю бил ж ен щ и н у, если она мне даст только почувствовать, что я дол ж ен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце превращ ается в камень, и ничто его не разогреет снова. Я готов на 1 П о м е р а н е ц — род горького апельсина. 2 Son coeur et sa fortune (франц.) —свое сердце и состояние* 115

всё ж ертвы , кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь п остав л ю на к ар ту... но свободы моей не продам О т ч е го я так д о р о ж у е ю ?., что мне в ней?., куда я себя го то вл ю ? чего я ж д у от б у д у щ е г о ?.. П р а в о , ровно ничего. Э то какой-то врож денны й страх, неизъяснимое предчув­ ствие... В ед ь есть л ю д и , которы е безотчетно боятся п аук о в , т ар ак ан о в , м ы ш ей ... П р и зн ат ь ся л и ?.. К огда я бы л ещ е р еб ен к о м , одн а ст а р у х а г а д а л а про м еня моей м а т е р и ; о н а п р е д с к а з а л а м н е смерть от злой жены; это м еня тогда гл убоко п ор ази л о; в д у ш е моей родилось не­ п р е о д о л и м о е о т в р а щ е н и е к ж е н и т ь б е ... М е ж д у тем что- то мне говорит, что ее пр едсказан и е сбудется; по край­ ней м ере, б уд у стар аться, чтоб оно сбы лось как можно позж е. 15-го июня В ч е р а п р и е х а л с ю д а ф о к у с н и к Апфельбаум. Н-а д в е ­ рях ресторации явилась длинная аф иш ка, извещ аю щ ая почтеннейш ую публику о том , что выш еименованный удивительны й ф окусн и к, акробат, хим ик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняш ­ него числа в восемь часов вечера, в зале благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два руб­ ля с полтиной. В се собираю тся идти смотреть удивительного ф окус­ ника; д а ж е княгиня Л и т о в ск ая , несм отря на то, что дочь ее больна, взяла для себя билет. Н ы нче после обеда я шел мимо окон Веры; она сиде­ ла на балкон е одн а; к ногам моим уп ал а запи ска: « С е г о д н я в д е с я т о м ч а с у в ечер а п р и х о д и ко м н е по больш ой лестнице; м уж мой уехал в П яти гор ск и завтра у т р о м т о л ь к о в е р н е т ся М о и х л ю д е й и го р н и ч н ы х не б уд ет в д о м е: я им всем р а з д а л а би л еты , т а к ж е и л ю д я м княгини. Я ж ду тебя; приходи непременно». «А га! — подымал я ,— наконец-таки выш ло по-мо­ ему». В восемь часов пошел я смотреть фокусника. П у б ­ лика собралась в исходе девятого; представление нача­ лось. В задних рядах стульев узнал я лакеев и горнич­ ных Веры и княгини Все были тут наперечет. Груш ниц­ кий сидел в первом ряду с лорнетом . Ф окусник о б р а­ щ ал ся к нему всякий раз, как ему нуж ен был носовой платок, часы, кольцо и проч. 116

Груш ницкий мне не кланяется у ж несколько вре- лени, а нынче раза два посм отрел на меня довольно дерзко. Все это ему припомнится, когда нам придется расплачиваться. В исходе десятого я встал и вышел. На дворе было темно, хоть глаз выколи. Тяж елы е, колодные тучи л еж ал и на верш инах окрестны х гор: лиш ь изредка умираю щ ий ветер ш умел верш инами тополей, О круж аю щ их ресторацию ; у окон ее толпился парод. Я спусти лся с горы и, п оверн ув в ворота, п р и б ави л ш а г у . Вдруг мне показалось, что кто-то идет за мною. Я оста­ новился и осмотрелся. В темноте ничего нельзя было разобрать; однако я из осторож н ости обош ел, будто гуляя, вокруг дома. Проходя мимо окон княжны, я услыш ал снова шаги за собою; человек, завернутый в шинель, пробежал м им о-м еня. Это меня встревожило; однако я подкрался к крыльцу и поспеш но взбеж ал на темную лестницу. Дверь отворилась; маленькая ручка схватила мою руку... — Никто тебя не видал? — сказал а шепотом В ера, приж авш ись ко мне. — Никто! — Теперь ты веришь ли, что я тебя л ю б л ю ? О , я д ол­ го колебалась, долго м учи л ась... но ты из меня д ел аеш ь все, что хочеш ь. Ее сердце сильно билось, руки были холодны как лед. Н ачались упреки ревности, ж а л о б ы ,— она требо­ вала от меня, чтоб я ей во всем п р и зн ал ся, говоря, что она с покорностью перенесет мою измену, потому что хочет единственно моего счастия. Я этому не совсем верил, но успокоил ее клятвами, обещ аниям и и проч. — Т а к ты не ж ен и ш ься на М ер и ? не л ю б и ш ь ее?.. А она думает... знаеш ь ли, она влюблена в тебя до бе­ зумия, бедняж ка!.. О к о л о д в у х часов пополуночи я отворил окно и, с в я ­ зав две ш али, спустился с верхнего балкона на нижний, придерживаясь за колонну. У княжны еще горел огонь! Что-то меня толкнуло к этому окну. Занавес был не совсем задернут, и я мог бросить любопытный взгляд во 117

внутренность комнаты. Мери сидела на своей постели, скрестив на коленях руки; ее густые волосы были собра­ ны под ночным чепчиком, обшитым кружевами; боль- шой пунцовый платок покрывал ее белые плечики, и ма­ ленькие ножки прятались в пестрых персидских туфлях. Она сидела неподвижно, опустив голову на грудь; пред нею на столике была раскрыта книга, но глаза ее, непо­ движные и полные неизъяснимой грусти, казалось, в со­ тый раз пробегали одну и ту же страницу, тогда как мысли ее были далеко... В эту минуту кто-то шевельнулся за кустом. Я спрыг­ нул с балкона на дери. Невидимая рука схватила меня за плечо. — Ага! — сказал грубый голос, — попался!., будешь у меня к княжнам ходить ночью!.. — Держи его крепче! — закричал другой, выскочив­ ший из-за угла. • Это были Грушницкий и драгунский капитан. Я ударил последнего по голове кулаком, сшиб его с ног и бросился в кусты. Все тропинки сада, покрывав­ шего отлогость против наших домов, были мне известны. — Воры! караул!.. — кричали они; раздался ружей­ ный выстрел; дымящийся пыж1 упал почти к моим но­ гам. Через минуту я был уже в своей комнате, разделся и лег. Едва мой лакей запер дверь на замок, как ко мне начали стучаться Грушницкий и капитан. — Печорин! вы спите? здесь вы?.. — закричал капи­ тан. — Сплю, — отвечал я сердито. — Вставайте! воры... черкесы... — У меня насморк, — отвечал я, — боюсь просту­ диться. Они ушли. Напрасно я нм откликнулся: они б еше с час проискали меня в саду. Тревога между тем сдела­ лась ужасная. Из крепости прискакал казак. Все заше­ велилось; стали искать черкесов во всех кустах — и, раз­ умеется, ничего не нашли. Но многие, вероятно, оста­ лись в твердом убеждении, что если б гарнизон2 показал • Пыж — комок шерсти, пеньки, которым забивали заряд в огнестрельном оружии. 2 Г а р н и з 6 н — войсковые части, расположенные в городе или крепости. 118

|iee храбрости и поспеш ности, то по крайней мере <:я тк а д в а х и щ н и к о в о ст а л и сь бы на месте. 16-го июня Н ы нче поутру у колодца только и было толков, что ночном нападении черкесов. Выпивши положенное :ло стаканов нарзана, пройдясь раз десять по длинной повой аллее, я встретил м уж а Веры , который только ) приехал из П я ти го р ск а. О н взял меня под руку, и и пошли в ресторацию завтракать; он уж асн о беспо- 1л с я о ж е н е . « К а к о н а п е р е п у г а л а с ь н ы н ч е н о ч ь ю ! — шор ил он, — ведь надобно ж , чтоб это случилось имен- тогда, как я в отсутствии». М ы уселись завтракать зле двери, ведущ ей в угл о вую ком нату, где н а хо д и ­ сь человек десять м олодеж и, в числе которой был и I ушницкий. Судьба вторично доставила мне случай щ слуш ать разговор, который долж ен был решить его асть. О н меня не видал, и, следственно, я не мог подо- евать ум ы сла; но это только увеличило его вину в яих глазах. — Д а , неужели в самом деле это были черкесы? — азал кто-то. — Видел ли их кто-нибудь? — Я вам расскаж у всю историю, — отвечал Груш- |1цкий, — только, п о ж а л у й ст а , не вы давайте меня; вот iK это б ы л о : в ч е р а с ь оди н ч е л о в е к , к о т о р о го я в а м не ззову, приходит ко мне и рассказы вает, что видел в д е ­ I атом часу вечера, как кто-то прокрался в дом к Л игов- ким. Н ад о вам заметить, что княгиня была здесь, а няжна дом а. Вот мы с ним и отправились под окна, гоб подстеречь счастл и вц а. П ризнаю сь, я испугался, хотя мой собеседник очень ыл зан я т своим з а в т р а к о м : он мог у с л ы ш а т ь в ещ и д л я {ебя д о в о л ь н о н е п р и я т н ы е , е с л и б н е р а в н о Г р у ш н и ц к и й ггадал истину; но, ослепленны й ревностью , он и не ^ одозревал ее. — Вот видите ли, — продолж ал Груш ницкий, — мы отправились, взявши с собой ружье, заряженное холо- тым патроном, только так, чтоб попугать. Д о двух часов лдали в саду. Н акон ец — уж бог знает откуда он вился, только не из о к н а, п отом у что оно не отворял ось, < долж но быть, он вышел в стеклянную дверь, что за Ко л о н н о й , — н а к о н е ц , г о в о р ю я , в и д и м м ы , с х о д и т к т о - т о балкона... Какова к н яж н а? а? Н у, уж признаюсь, мо- 119

сковские барышни! После этого чему же можно верить Мы хотели его схватить, только он вырвался и, как заяц бросился в кусты; тут я по нем выстрелил. Вокруг Грушницкого раздался ропот недоверчивости, — Вы не верите? — продолжал он,'— даю вам чест­ ное, благородное слово, что все это сущая правда, и в доказательство я вам, пожалуй, назову этого господина.,; — Скажи, скажи, кто же он! — раздалось со всех сторон. — Печорин, — отвечал Грушницкий. В эту минуту он поднял глаза — я стоял в дверях против него; он ужасно покраснел. Я подошел к нему и сказал медленно и внятно: — Мне очень жаль, что я вошел после того, как вы уж дали честное слово в подтверждение самой отвра­ тительной клеветы. Мое присутствие избавило бы вас от лишней подлости. Грушницкий вскочил с своего места и хотел разго­ рячиться. — Прошу вас, — продолжал я тем же тоном, — про­ шу вас сейчас же отказаться от ваших слов; вы очень хорошо знаете, что это выдумка. Я не думаю, чтобы рав­ нодушие женщины к вашим блестящим достоинствам заслуживало такое ужасное мщение. Подумайте хоро­ шенько: поддерживая ваше мнение, вы теряете право на имя благородного человека и рискуете жизнью. Грушницкий стоял передо мною, опустив глаза, в сильном волнении. Но борьба совести с самолюбием была непродолжительна. Драгунский капитан, сидевший возле него, толкнул его локтем; он вздрогнул и быстро отвечал мне, не поднимая глаз: — Милостивый государь, когда я ч т о г о в о р ю , т а к я это думаю и готов повторить... Я н е б о ю с ь в а ш и х угроз и готов на все. — Последнее вы уже доказали, — отвечал я е м у х о - лодно и, взяв под руку драгунского капитана, в ы ш е л из комнаты. — Что вам угодно?— спросил капитан. — Вы приятель Грушницкого — и, вероятно, будете его секундантом? Капитан поклонился очень важно. — Вы отгадали,— отвечал он, — я даже обязан быть его секундантом, потому что обида, нанесенная 120

у, относится и ко мне: я был с ним вчера ночью, — ибавил он, выпрямляя свой сутуловатый стан. — А! так это вас ударил я так неловко по голове?.. ■'til. f jfc О н п о ж е л т е л , п о с и н е л ; с к р ы т а я з л о б а и з о б р а з и л а с ь лице его. Да, г — Я б у д у и м е т ь ч е с т ь п р и с л а т ь к в а м н ы н ч е м о е г о кунданта, — п рибавил я, р а ск л ан я в ш и сь очень веж ли- и показы вая вид, будто не о б р а щ а ю внимания на его членство. Н а крыльце ресторации я встретил м уж а Веры. К а ­ ется, он меня д ож и д ал ся . О н схватил м ою руку с чувством , п о х о ж и м на во- орг. — Благородный молодой человек! — сказал он, с Ьезами на гл азах. — Я все сл ы ш ал . Э кой м ерзавец! не- !агодарный!.. П риним ай их после этого в порядочный Цэм! С л а в а богу, у меня нет дочерей! Н о вас наградит а, д л я к отор ой вы р и с к у е т е ж и з н ь ю . Б у д ь т е у в е р е н ы моей скромности до поры до времени, — продолж ал н. — Я сам бы л м о л о д и с л у ж и л в военной с л у ж б е : наю, что в эти дела не долж но вмеш иваться. П р о ­ дайте. Б ед н я ж к а ! радуется, что у него нет дочерей... Я пошел прямо к Вернеру, застал его дома и рас- казал ему все — отношения мои к Вере и княжне и разговор, п одслуш ан н ы й м ною , из которого я узнал шмеренне этих господ подурачить меня, заставив стре- тяться холостыми зарядам и. Н о теперь дело выходило из г р а н и ц ш у т к и : о н и , в е р о я т н о , н е о ж и д а л и т а к о й р а з ­ вязки. Доктор согласился быть моим секундантом; я дал ему несколько наставлений насчет условий поединка; он должен был настоять на том, чтобы дело обош лось как можно секретнее, потому что хотя я когда угодно готов подвергать себя смерти, но нимало не р асп ол ож ен ис­ портить навсегда свою будущ ность в здешнем мире. П осле этого я пошел домой. Через час доктор вер­ н у л с я и з с в о е й э к с п е д и ц и и 1. — Против вас точно есть заговор, — сказал он. — Я нашел у Грушницкого драгунского капитана и еще одного господи н а, которого ф ам и л и и не п ом н ю . Я на минуту остановился в передней, чтоб снять калоши. 1 И з э к с п е д и ц и и — здесь шутливо: из путешествия. 121

У них был ужасный шум и спор... «Ни за что не согл шусь! — говорил Грушницкий, — он меня оскорбил пу лично; тогда было совсем другое...» — «Какое тебе д ло? — отвечал капитан, — я все беру на себя. Я бьи! секундантом на пяти дуэлях и уж знаю, как это устро ить. Я все придумал. Пожалуйста, только мне не меша$ Постращать не худо. А зачем подвергать себя опасно сти, если можно избавиться?..» В эту минуту я взошел Они вдруг замолчали. Переговоры наши продолжалис довольно долго; наконец мы решили дело вот как: вер­ стах в пяти отсюда есть глухое ущелье; они туда поед завтра в четыре часа утра, а мы выедем полчаса поел них; стреляться будете на шести шагах — этого требо вал сам Грушницкий. Убитого — на счет черкесов. Те перь вот какие у меня подозрения: они, то есть секун данты, должно быть, несколько переменили свой преж ний план и хотят зарядить пулею один пистолет Г р у ш ницкого. Это немножко похоже на убийство, но в воен­ ное время, и особенно в азиатской войне, хитрости по зволяются; только Грушницкий, кажется, поблагороднее своих товарищей. Как вы думаете? должны ли вы пока зать им, что догадались? — Ни за что на свете, доктор! будьте спокойны; я им не поддамся. — Что же вы хотите делать? — Это моя тайна. — Смотрите не попадитесь... ведь на шести шагах! — Доктор, я вас жду завтра в четыре часа; лошади будут готовы... Прощайте. Я до вечера просидел дома, запершись в своей ком­ нате. Приходил лакей звать меня к княгине, — я велел сказать, что болен. Два часа ночи... не спится... А надо бы заснуть, чтоб завтра рука не дрожала. Впрочем, на шести шагах про­ махнуться трудно. А! господин Грушницкий! ваша ми- j стификация1 вам не удастся... мы поменяемся ролямиз теперь мне придется отыскивать на вашем бледном лице признаки тайного страха. Зачем вы сами назначи­ ли эти роковые шесть шагов? Вы думаете, что я вам без спора подставлю свой лоб... но мы бросим жребий!.. 1 М и с т и ф и к а ц и я — обман. э< 122

I тогда... тогда, что, если его счастье перетянет? если ю я звезда, наконец, мне изменит?.. И не мудрено: она ак долго сл у ж и л а верно моим прихотям ; на небесах не юлее постоянства, чем на земле. Что ж ? умереть так умереть! потеря для мира не­ большая; да и мне сам ом у порядочно у ж скучно. Я — *ак человек, з е в а ю щ и й на б а л е , которы й не едет спать олько потому, что ещ е нет его кареты. Н о карета гото- за... прощ ай те!.. П робегаю в памяти все мое прош едш ее и спраш иваю :ебя невольно: зачем я ж и л ? для какой цели я ро д и л ся ?.. К, в е р н о , о н а с у щ е с т в о в а л а , и , в е р н о , б ы л о м н е н а з н а ­ чение высокое, потому что я чувствую в д уш е моей силы необъятные... Н о я не угад ал этого назначения, я увл ек­ ся п р и м ан к ам и страстей пусты х и н еб л аго д ар н ы х; из горнила1 их я выш ел тверд и холоден как ж елезо, но утратил навеки пыл благородны х стремлений — лучш ий цвет жизни. И с той поры сколько раз у ж е я играл роль топора в руках судьбы! К ак орудие казни, я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без ( сож аления... М о я лю бовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не ж ертвовал для тех, кого лю бил: я любил для себя, для собственного удовольствия; я только удовлетворял странную потребность сердца, с ж адностью поглощ ая их чувства, их нежность, их радо­ сти и страданья — и никогда не мог насытиться. Т ак , томимый голодом в изнеможении засыпает и видит перед собою роскош ные куш анья и ш ипучие вина; он п ож и ­ рает с восторгом воздушные дары воображения, и ему к аж ет ся легче; но только п р осн улся — мечта исчезает... остается удвоенный голод и отчаяние! И , м ож ет быть, я завтра ум р у!., и не останется на зем л е ни одн ого с у щ е ст в а , которое бы пон яло меня с о ­ вершенно. Одни почитают меня хуж е, другие лучш е, чем я в самом деле... О дни скаж ут: он был добрый малы й, другие — мерзавец. И то и другое будет лож но. П осле э т о г•о Г сотрониит л лои—ткруузндеачныжйи т ьоч? ага двлсяе жнаиквалеишваьни—я и змелтаюллбоов­; падыетсьс твв ап:ероежноисндоаме шсмьысчлеег:о -птеоренжоивваонгиоя. .,. иСсмпыетшанниоя, изадкоалс яаюд щн ои!е характер человека. 123

Вот уже полтора месяца, как я в крепости N; Мак сим Максимыч ушел на охоту... я один; сижу у окна серые тучи закрыли горы до подошвы; солнце сквоз туман кажется желтым пятном. Холодно; ветер свище и колеблет ставни. Скучно!.. Стану продолжать сво' журнал, прерванный столькими странными событиями. Перечитываю последнюю страницу; смешно! Я ду мал умереть; это было невозможно: я еще не осуши чаши страданий и теперь чувствую, что мне еще долг жить. Как все прошедшее ясно и резко отлилось в моей памяти! Ни одной черты, ни одного оттенка не стерло время! Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты. Писать я не мог долго; тайное беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта1, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пури­ тане»; я читал сначала с усилием, потом забылся, увле­ ченный волшебным вымыслом... Неужели шотландскому барду2* на том свете не пла­ тят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?.. Наконец рассвело. Нервы мои успокоились. Я посмо­ трелся в зеркало; тусклая бледность покрывала лицо мое, хранившее следы мучительной бессонницы; но гла­ за, хотя окруженные коричневою тенью, блистали гордо и неумолимо. Я остался доволен собою. Велев седлать лошадей, я оделся и сбежал к купаль­ не. Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувство­ вал, как телесные и душевные силы мои возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал. После этого говорите, что душа не зависит от тела!.. Возвратясь, я нашел у себя доктора. На нем были серые рейтузы, архалук3 и черкесская шапка. Я расхо­ хотался, увидев эту маленькую фигурку под огромной косматой шапкой: у него лицо вовсе не воинственное, а в этот раз оно было еще длиннее обыкновенного. • В а л ь т е р С к о т т (1771—1832)— известный английский писатель, автор исторических романов. 2 Б а р д — здесь: поэт. 3 А р х а л у к — короткое мужское платье, заменяющее халат. 124

I Отчег о вы так печальны , доктор? — ск а зал я L y . — Р азв е вы сто раз не п р овож али лю дей на тот свет величайшим равнодуш ием ? Вообразите, что у меня |;елчная горячка; я могу вы здороветь, могу и ум ереть; о и другое в порядке вещ ей; старайтесь смотреть на еня как на пациента, о д ер ж и м о го болезнью , вам ещ е ейзвестной, — и тогда ваш е любопытство возбудится до и сш ей степени; вы м о ж ете над мною сделать теперь Несколько в аж н ы х ф изиологических наблю дений... О ж и ­ дание насильственной смерти не есть ли у ж е н астоя щ ая Iолезнь? Эта мысль поразила доктора, и он развеселился. М ы сели верхом; Вернер уцепился за поводья обеи- ■ in р у к ам и , и мы п усти ли сь, — мигом п р о ск а к а л и м и м о к репости через слободку и въехали в ущ елье, по кото- ому вилась дорога, полузаросш ая высокой травой и жеминутно пересекаемая шумным ручьем, через кото- ый н у ж н о бы ло п ер еп р ав л я т ь ся вброд, к в ел и к о м у ячаян и ю доктора, потому что лош адь его кажды й раз з воде останавливалась. Я не пом ню утра более голубого и свеж его! С о л н ц е два вы казалось из-за зеленых вершин, и слияние пер­ вой теплоты его луч ей с у м и р а ю щ е й п р о х л а д о й ночи ш водило на все чувства какое-то сладкое томление; ущ елье не проникал ещ е радостны й луч м олодого дня; он золотил только верхи утесов, в и ся щ и х с о б еи х сторон над’ нами; густолиственные кусты, растущ ие в их глу­ боких трещ инах, при малейш ем дыхании ветра осыпали на'с с е р е б р я н ы м д о ж д е м . Я п о м н ю — в этот р а з , б о л ь ш е чем когда-нибудь преж де, я лю бил природу. К ак л ю б о ­ пытно всматривался я в каж дую росинку, трепещ ущ ую на ш ироком листке виноградном и о т р а ж а в ш у ю м и л л и о­ ны р а д у ж н ы х лучей! как ж а д н о взор мой ст ар ал ся про­ никнуть в ды мную даль! Там путь все становился уж е, утесы синее и стр аш н ее, и, наконец, они, к а за л о сь , с х о ­ дились непроницаемой стеной. М ы ехали молча. — Н ап и сал и ли вы свое завещ ан и е? — вдруг спросил Вернер. — Нет. — А если будете убиты?.. — Наследники отыщутся сами. — Н е у ж е л и у вас нет друзей, которым бы вы хотели послать свое последнее прости?.. 125

Я покачал головой. — Неужели нет на свете женщины, которой вы тели бы оставить что-нибудь на память?.. — Хотите ли, доктор, — отвечал я ему, — чтоб раскрыл вам мою душу?.. Видите ли, я выжил из те: лет, когда умирают, произнося имя своей любезной и завещая другу клочок напомаженных или нена помаженных волос. Думая о близкой и возможной смер ти, я думаю об одном себе: иные не делают и этого Друзья, которые завтра меня забудут или, хуже, взве­ дут на мой счет бог знает какие небылицы; женщины, которые, обнимая другого, будут смеяться надо мною,' чтоб не возбудить в нем ревности к усопшему, — бо с ними! Из жизненной бури я вынес только нескольк идей — и ни одного чувства. Я давно уж живу не серд­ цем, а головою. Я взвешиваю, разбираю свои собствен-i ньте страсти и поступки с строгим любопытством, н без участия. Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его; пер вый, быть может, через час простится с вами и миром! навеки, а второй... второй? Посмотрите, доктор: видите? ли вы на скале направо чернеются три фигуры? Это,|| кажется, наши противники?.. И Мы пустились рысью. У подошвы скалы в кустах были привязаны три ло шади; мы своих привязали тут же, а сами по узкой тропинке взобрались на площадку, где ожидал нас! Грушницкий с драгунским капитаном и другим своим секундантом, которого звали Иваном Игнатьевичем; фа-1 милии его я никогда не слыхал. y ji — Мы давно уж вас ожидаем, — сказал драгунский \" капитан с иронической улыбкой. Я вынул часы и показал ему. Он извинился, говоря, что его часы уходят. Несколько минут продолжалось затруднительное молчание; наконец доктор прервал его, обратясь к Груш-1 ницкому. — Мне кажется, — сказал он, — что, показав оба го- | товность драться и заплатив этим долг условиям чести, ! вы бы могли, господа, объясниться и кончить это дело ! полюбовно. •I — Я готов, — сказал я. Капитан мигнул Грушницкому, и этот, думая, что 126

труш у, принял гордый вид, хотя до сей минуты туск- 5я б л е д н о с т ь п о к р ы в а л а е г о щ е к и . С т е х п о р к а к м ы >иехали, он в первый раз поднял на меня гл аза; но К взгляде его было какое-то беспокойство, изобличав- ее внутренню ю б ор ьб у. — Объясните ваш и условия, — сказал он, — и все, I го я м о г у д л я в а с с д е л а т ь , т о б у д ь т е у в е р е н ы . . . — Вот м о и у с л о в и я : в ы н ы н ч е 'ж е п у б л и ч н о о т к а ж е ­ ш ь от с в о е й к л е в е т ы и б у д е т е п р о с и т ь у м е н я и з в и н е ­ на... — М илостивы й государь, я удивляю сь, как вы смее- t мне предлагать такие вещ и?.. — Ч то ж я вам мог предлож ить, кром е этого?.. — М ы будем стреляться. | Я пожал плечами. — П ож ал уй ; только подумайте, что один из вас в р е м е н н о будет убит. — Я ж ел аю , чтобы это были вы... — А я так уверен в противном... Он смутился, покраснел, потом принужденно захохо­ тал. Капитан взял его под руку и отвел в сторону; они долго ш е п т а л и с ь . Я п р и е х а л в д о в о л ь н о м и р о л ю б и в о м расположении д у ха, но все это начинало меня бесить. Ко мне подошел доктор. — П ослуш айте, — сказал он с явным беспокойст­ в о м ,— вы, верно, забыли про их заговор?.. Я не умею зарядить пистолета, но в этом сл учае... В ы странный человек! С к аж и т е им, что вы знаете их намерение, и они не посм ею т... Ч т о за охота! подстрелят вас как птицу... — П о ж а л у й ст а , не беспокойтесь, доктор, и погоди­ те... Я все так устрою , что на их стороне не будет н и к а­ кой выгоды. Д а й т е им пош ептаться... — Господа, это становится ск у ч н о !— сказал я им громко, — драться так д рать ся; вы имели врем я вчера наговориться... — М ы готовы, — отвечал капитан. — Становитесь, ю спода!.. Д октор, извольте отмерить шесть ш агов... — Становитесь! — повторил Иван Игнатьевич писк­ ливым голосом. — П озвольте! — ск а зал я, — ещ е одно условие; так как мы будем драться насмерть, то мы обязаны сделать 127 л

• все возможное, чтоб это осталось тайною и чтоб секун( данты наши не были в ответственности. Согласны л: вы?.. — Совершенно согласны. — Итак, вот что я придумал. Видите ли на вершит этой отвесной скалы, направо, узенькую площадку? отту да до низу будет сажень тридцать, если не больше; вни зу острые камни. Каждый из нас станет на самом краг площадки; таким образом, даже легкая рана будет смер-| тельна: это должно быть согласно с вашим желанием потому что вы сами назначили шесть шагов. Тот, кт будет ранен, полетит непременно вниз и разобьется вдре безги; пулю доктор вынет, и тогда можно будет очень легко объяснить эту скоропостижную смерть неудачным прыжком. Мы бросим жребий, кому первому стрелять. Объявляю вам в заключение, что иначе я не буду драться. — Пожалуй! — сказал капитан , посмотрев вырази­ тельно на Грушницкого, который кивнул головой в знак согласия. Лицо его ежеминутно менялось. Я его по­ ставил в затруднительное положение. Стреляясь при обыкновенных условиях, он мог целить мне в ногу, лег- , ко меня ранить и удовлетворить таким образом свою': месть, не отягощая слишком своей совести; но теперь он:; должен был выстрелить на воздух, или сделаться убий­ цей, или, наконец, оставить свой подлый замысел и под­ вергнуться одинаковой со мною опасности. В эту минуту я не желал бы быть на его месте. Он отвел капитана в сторону и стал говорить ему что-то с большим жаром} я видел, как посиневшие губы его дрожали; но капитан от него отвернулся с презрительной улыбкой. «Ты ду­ р а к !— сказал он Грушницкому довольно громко, — ни­ чего не понимаешь! Отправимтесь же, господа!» Узкая тропинка вела между кустами на крутизну* обломки скал составляли шаткие ступени этой природ­ ной лестницы; цепляясь за кусты, мы стали карабкаться. Грушницкий шел впереди, за ним его секунданты, а по­ том мы с доктором. — Я вам удивляюсь, — сказал доктор, пожав мне крепко руку. — Дайте пощупать пульс!.. О-го! лихора­ дочный!.. но на лице ничего не заметно... только глаза у вас блестят ярче обыкновенного. Вдруг мелкие камни с шумом покатились нам под 128

:ef .й о г и . Ч т о э т о ? Г р у ш н и ц к и й с п о т к н у л с я ; в е т к а , з а к о т о - II у ю он у ц е п и л с я , и з л о м и л а с ь , и он с к а т и л с я б ы в н и з ia спине, если б его секунданты не п оддерж ал и. — Б е р е г и т е с ь ! ■— з а к р и ч а л я е м у , — н е п а д а й т е з а р а ­ нее; э т о д у р н а я п р и м е т а . В с п о м н и т е Ю л и я Ц е з а р я ! 1 Вот мы взобрались на вершину выдавш ейся скалы; лош адка была покрыта мелким песком, будто нарочно ля поединка. К ругом , теряясь в золотом тумане утра, еснились вершины гор, как бесчисленное стадо, и Эль- орус на юге вставал белою громадой, зам ы кая цепь Цьдистых вершин, меж ду которых уж бродили волокни- тые облака, набеж авш и е с востока. Я подош ел к краю лощ адки и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у меня не акружилась; там внизу казалось темно и холодно, как f гробе; мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и ременем, ож идали своей добычи. П л ощ ад ка, на которой мы долж ны были драться, ю ображ ала почти правильный треугольник. От выдав- иегося угла отмерили шесть ш агов и реш или, что тот, сому придется первом у встретить неприятельский огонь, станет на сам ом углу спиною к пропасти; если он не : Зудет убит, то противники пом еняю тся м естам и. Я решился предоставить все выгоды Груш ницкому; и хотел испытать его; в душ е его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучш ему; :но с а м о л ю б и е и с л а б о с т ь х а р а к т е р а д о л ж н ы б ы л и т о р - if ж е с т в о в а т ь . . . Я х о т е л д а т ь с е б е п о л н о е п р а в о н е щ а д и т ь ( его, если бы судьба меня пом иловала. Кто не заклю чал f таких условий с своею совестью? — Бросьте жребий, доктор! — сказал капитан. Д о ктор вынул из к ар м ан а серебряную монету и п од ­ нял ее кверху. . — Р еш етк а!— закричал Грушницкий поспешно, как человек, которого вдруг разбудил дружеский толчок. ■ — О р е л ! — с к а з а л я. М онета взвилась и уп ала звеня; все бросились к ней. Вы счастливы, — сказал я Грушницкому, — вам 1 Ю л и й Ц е з а р ь (100— 44 гг. до н. э . ) — древнеримский император; он был убит заговорщиками в здании сената (высшего органа государственного управления в Риме). В тот день, когда его убили, Цезарь по пути в сенат будто бы споткнулся о порог и упал: это было истолковано как дурное предзнаменование. 5 М . Ю . Лермонтов 129

\\1стрелять первому! Но помните, что если вы меня убьете, то я не промахнусь — даю вам честное слово. Он покраснел; ему было стыдно убить человека бе оружного; я глядел на него пристально; с минуту м.„ казалось, что он бросится к ногам моим, умоляя о пре щении; но как признаться в таком подлом умысле?, Ему оставалось одно средство — выстрелить на воздуд! я был уверен, что он выстрелит на воздух! Одно могл»! этому помешать: мысль, что я потребую вторичного п единка. — Пора! — шепнул мне доктор, дергая за рукав,- если вы теперь не скажете, что мы знаем их намерения, то все пропало. Посмотрите, он уже заряжает... если вь ничего не скажете, то я сам... — Ни за что на свете, доктор! — отвечал я, удержи! вая его за руку, — вы все испортите; вы мне дали слове] не мешать... Какое вам дело? М ожет быть, я хочу быть убит..: Он посмотрел на меня с удивлением. — О! это другое!., только на меня на том свете не жалуйтесь... Капитан между тем зарядил свои пистолеты, пода один Грушницкому, с улыбкою шепнув ему что-то; дру-1 гой мне. Я стал на углу площадки, крепко упершись левой но­ гою в камень и наклонясь немного наперед, чтобы в случае легкой раны не опрокинуться назад. Грушницкий стал против меня и по данному знаку( начал поднимать пистолет. Колена его дрожали. Он целил мне прямо в лоб... Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей. Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулся к своему секунданту. Щ — Не могу, — сказал он глухим голосом. — Трус! — отвечал капитан. Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я н е -| вольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей | удалиться от края. — Н у, брат Грушницкий, жаль, что промахнулся! сказал капитан, — теперь твоя очередь, становись! Обни-1 ми меня прежде: мы уж не увидимся! — Они обнялись; капитан едва мог удержаться от смеха. — Не бойся, — lj прибавил он, хитро взглянув на Грушницкого, — все'

]здор на свете!.. Н а т у р а — д у р а , су д ь б а — и н дей ка, а п шзнь — копейка! П осле этой трагической фразы , сказанной с прилич- ою важ ностью , он отош ел на свое место; И в а н И гнать- ч со слезам и обнял т ак ж е Груш ницкого, и вот он [ стался один против меня. Я до сих пор стараю сь объяс- :ить себ е, к а к о г о р о д а ч у в с т в о к и п ел о т о гд а в гр у д и юей: то было и д осад а оскорбленного сам олю би я, и резрение, и злоба, р ож д авш аяся при мысли, что этот еловек теперь с такою уверенностью, с такой спокой- юй дерзостью на меня глядящ ий, две минуты тому (азад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня бить как собаку, ибо, раненный в ногу немного сильнее, . I бы непременно свалился с утеса. Я несколько минут смотрел ему пристально в лицо, ггараясь заметить хоть легкий след раскаяния. Н о мне ю казал ось, что он удерж и вал улы бку. — Я вам советую перед смертью помолиться богу, — :казал я ему тогда. — Н е заботьтесь о моей душ е больш е, чем о своей собственной. О б одном вас прош у: стреляйте скорее. — И вы не отказы ваетесь от своей клеветы? не про­ сите у меня прощ ения?.. П о д ум ай т е хорош енько: не говорит ли вам чего-нибудь совесть? — Господин Печорин! — закричал драгунский капи­ тан, — вы здесь не для того, чтоб исповедовать, позволь­ те вам зам етить... К ончим те скорее; неравно кто-нибудь проедет по ущ елью — и нас увидят. — Х орош о. Д октор, подойдите ко мне. Д октор подош ел. Бедный доктор! он был бледнее, чем Груш ницкий десять минут тому назад. Следую щ ие слова я произнес нарочно с расстановкой, громко и внятно, как произносят смертный приговор: — Д октор, эти господа, вероятно второпях, забыли полож ить пулю в мой пистолет: прош у вас зарядить его снова, — и хорошенько! — Н е м ож ет быть! — кричал капитан, — не мож ет быть! я зарядил оба пистолета; разве что из ваш его пуля вы катилась... Э то не моя вина! А вы не имеете права переряж ать... никакого права... это соверш енно против правил; я не позволю ... — Х орош о! — сказал я капитану, — если так, то мы будем с вами стреляться на тех ж е условиях... 5* 131

Он замялся. Грушницкий стоял, опустив голову на грудь, смущеь ный и мрачный. Оставь их! — сказал он наконец капитану, кот рый хотел вырвать пистолет мой из рук доктора.. Ведь ты сам знаешь, что они правы. Напрасно капитан делал ему разные знаки, — Груш ницкий не хотел и смотреть. М еж ду тем доктор зарядил пистолет и подал мне. Увидев это, капитан плюнул и топнул ногой. — Д урак же ты, братец, — сказал о н ,— пошлы' дурак!.. У ж положился на меня, так слушайся во всем.. Поделом же тебе! околевай себе как муха... — Он отвер нулся и, отходя, пробормотал: — А все-таки это совер­ шенно противу правил. — Грушницкий! — сказал я, — еще есть время; отка­ жись от своей клеветы, и я тебе прощу все. Тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетво­ рено; вспомни — мы были когда-то друзьями... Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали. — Стреляйте! — отвечал он, — я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем Hef места... Я выстрелил... Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было. Только прах легким столбом еще вился на краю обрыва. Все в один голос вскрикнули. — Finita la comedia!1 — сказал я доктору. Он не отвечал и с ужасом отвернулся. Я пожал плечами и раскланялся с секундантами Г рушницкого. Спускаясь по тропинке вниз, я заметил между рассе­ линами скал окровавленный труп Грушницкого. Я не­ вольно закрыл глаза... Отвязав лошадь, я шагом пустился домой. У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели. Не доезжая слободки, я повернул направо по ущелью. Вид человека был бы мне тягостен: я хотел быть один. Бросив поводья и опустив голову на грудь, я ехал долго, наконец очутился в месте, мне вовсе не- 1 Fin ita lg com edia! (итал.) — К ом едия окончена! 132 *

знакомом; я повернул коня назад и стал отыскивать Iд о р о г у ; у ж с о л н ц е с а д и л о с ь , к о г д а я п о д ъ е х а л к К и с л о ­ водску, измученный на измученной лош ади. Л акей мой сказал мне, что заходил Вернер, и подал мне две записки: одну от него, другую ... от Веры . Я распечатал первую, она была следующего содер­ жания: «Все устроено как можно лучше: тело привезено обезображ енное, пуля из груди вынута. В се уверены , что причиною его смерти несчастный случай; только комен­ дант, которому, вероятно, известна ваш а ссора, покачал головой, но ничего не сказал. Д оказательств против вас нет никаких, и вы м ож ете спать спокойно... если м о ж е ­ те... П р о щ а й т е ...» Я долго не реш ался открыть вторую записку... Что могла она мне писать?.. Т я ж ел о е предчувствие волно­ вало мою душу. Вот оно, это письмо, которого каж дое слово неизгла­ димо врезалось в моей памяти: «Я пиш у к тебе в полной уверенности, что мы никогда больш е не увидим ся. Н есколько лет том у назад, р а сст а ­ ваясь с тобою , я д у м а л а то ж е сам ое; но небу было угодно испытать меня вторично; я не вынесла этого испытания, мое слабое сердце покорилось снова знако­ м ом у голосу... ты не будеш ь презирать меня за это, не правда ли? Это письмо будет вместе прощаньем и испо­ ведью: я обязана сказать тебе все, что накопилось на моем сердце с тех пор, как оно тебя лю бит. Я не стану обвинять тебя — ты поступил со мною , как поступил бы всякий другой м уж чина: ты лю бил меня как собствен­ ность, как источник радости, тревог и печалей, см еняв­ ш ихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообраз­ на. Я это поняла сначала... Н о ты был несчастлив, и я пож ертвовала собою , надеясь, что когда-нибудь ты оце­ нишь мою ж ертву, что когда-нибудь ты поймеш ь мою глубокую н еж ность, не зав и ся щ ую ни от каки х условий. П р о ш л о с тех пор много времени: я проникла во все тайны душ и твоей... и убедилась, что то бы ла н а д е ж д а напрасная. Горько мне было! Н о моя любовь срослась с душ ой моей: она потемнела, но не угасла. М ы расстаем ся навеки; однако ты м ож еш ь быть у в е ­ р е н , ч т о я н и к о г д а н е б у д 1у33л ю б и т ь д р у г о г о : м о я д у ш а истощила на тебя все своп сокровищ а, своп слезы и на-

дежды. Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, что ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хо­ теть быть любимым; ни в ком зло не бывает так при­ влекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуще­ ствами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном. Теперь я должна тебе объяснить причину моего по­ спешного отъезда; она тебе покажется маловажна, по­ тому что касается до одной меня. Нынче поутру мой муж вошел ко мне и рассказал про твою ссору с Грушницким. Видно, я очень переме­ нилась в лице, потому что он долго и пристально, смот­ рел мне в глаза; я едва не упала без памяти при мысли, что ты нынче должен драться и что я этому причиной; мне казалось, что я сойду с ум а... Но теперь, когда я могу рассуждать, я .уверена, что ты останешься жив: невозможно, чтоб ты умер без меня, невозможно! Мой муж долго ходил по комнате; я не знаю, что он мне говорил, не помню, что я ему отвечала... верно, я ему сказала, что я тебя люблю... Помню только, что под конец нашего разговора он оскорбил меня ужасным словом и вышел. Я слышала, как он велел закладывать карету... Вот уж три часа, как я сижу у окна и жду твоего возврата... Но ты жив, ты не можешь умереть!.. Карета почти готова... Прощай, прощай... Я погибла,— но что за нужда?.. Если б я могла быть уверена, что ты всегда меня будешь помнить, — не говорю уж лю­ бить, — нет, только помнить... Прощай; идут... я долж­ на спрятать письмо... Не правда ли, ты не любишь Мери? ты не женишься на ней? Послушай, ты должен мне принести эту жертву: я для тебя потеряла все на свете...» Я как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух по дороге в Пятигорск. Я беспощадно пого­ нял измученного коня, который, храпя и весь в пене, мчал меня по каменистой дороге. 134

Солнце уж е спряталось в черной туче, отдыхавш ей на хребте западны х гор; в ущ елье стало темно и сыро. Под- кумок, пробираясь по кам ням , ревел глухо и однооб­ разно. Я скакал , зад ы хаясь от нетерпения. М ы сл ь не застать у ж е ее в П ятигорске молотком уд ар ял а мне в сердце. О д н у минуту, ещ е одну минуту видеть ее, пр о­ ститься, пож ать ее руку... Я молился, проклинал, п л а­ кал, см еялся... нет, ничто не вы разит моего беспокой ­ ства, отчаяния!.. П р и возм ож ности потерять ее навеки Вера стала для меня дорож е всего на свете — дорож е жизни, чести, счастья! Бог знает какие странные, какие б е ш е н ы е з а м ы с л ы р о и л и с ь в. г о л о в е м о е й . . . И м е ж д у тем я все скакал, погоняя беспощ адно. И вот, я стал замечать, что конь мой тяж елее дыш ит; он раза два у ж споткнулся на ровном месте... О ст а в ал о сь пять верст до Ессентуков, казачьей станицы, где я мог пересесть на другую лош адь. Все было бы спасено, если б у моего коня достало сил ещ е на десять минут. Н о вдруг, подн им аясь из не­ больш ого оврага, при вы езде из гор, на крутом п овор о­ те, он грянулся о зем лю . Я проворно соскочил, хочу поднять его, дергаю за повод — напрасно; едва сл ы ш ­ ный стон вы рвался сквозь стиснутые его зубы; чрез несколько минут он издох; я остался в степи один, потеряв последню ю надеж ду; попробовал идти п еш ­ ком — ноги мои подкосились; изнуренный тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую траву и как ребенок заплакал. И долго я л е ж а л неподвиж но и п лакал горько, не стараясь удерживать слез и рыданий; я думал, грудь * моя разорвется; вся моя твердость, все мое хладнокро­ вие исчезли как дым; душ а обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся. Когда ночная роса и горный ветер освеж или мою горящ ую голову н мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибш им счастьем бесполез­ но и безрассудно. Ч его мне ещ е надобно? — ее ви­ д е т ь ? — зачем? не все ли кончено м еж ду нами? О дин горький прощ альны й поцелуй не обогатит м оих воспо­ минаний, а после него нам только труднее будет расста­ ваться. М не, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем , 135

может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведенная без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок. Все к лучшему! это новое страдание, говоря военным слогом, сделало во мне счастливую диверсию1. Плакать здорово; и потом, вероятно, если б я не проехался вер­ хом и не был принужден на обратном пути пройти пят­ надцать верст, то и эту ночь сон не сомкнул бы глаз моих. Я возвратился в Кисловодск в пять часов утра, бро­ сился на постель и заснул сном Наполеона после В а­ терлоо21. Когда я проснулся, на дворе уж было темно. Я сел у отворенного окна, расстегнул архалук, — и горный ветер освежил грудь мою, еще не успокоенную тяжелым сном усталости. Вдали за рекою, сквозь верхи густых лип, ее осеняющих, мелькали огни в строеньях крепости и слободки. Н а дворе у нас все было тихо, в дом*е кня­ гини было темно. Взошел доктор: лоб у него был нахмурен; он против обыкновения не протянул мне руки. — Откуда вы, доктор? — От княгини Лиговской; дочь ее больна — расслаб­ ление нервов... Д а не в этом дело, а вот что: началь­ ство догадывается, и хотя ничего нельзя доказать поло­ жительно, однако я вам советую быть осторожнее. Кня­ гиня мне говорила нышье, что она знает, что вы стреля­ лись за ее дочь. Ей все этот старичок рассказал... как бишь его? Он был свидетелем вашей стычки с Грушниц­ ким в ресторации. Я пришел вас предупредить. П ро­ щайте. М ожет быть, мы больше не увидимся, вас ушлют куда-нибудь. Он на пороге остановился: ему хотелось пожать мне руку... и если б я показал ему малейшее на это ж ела­ ние, то он бросился бы мне на шею; но я остался холо­ ден, как камень, — и он вышел. Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют 1 « . . . с д е л а л о в о м н е с ч а с т л и в у ю д и в е р с и ю » — то есть отвлекло мое внимание. 2 «...з а с н у л с н о м Н а п о л е о н а п о с л е В а т е р л о о » . — Н а п о л е о н п о т е р п е л п о р а ж е н и е в с р а ж е н и и 18 и ю н я 1815 г о д а в о з л е бельгийской деревни Ватерлоо. 136

его, видя невозможность другого средства, — а потом умы ваю т руки и отворачиваю тся с негодованием от того; кто имел смелосты взять на себя всю тягость ответствен­ ности. Все они таковы, д а ж е самы е добрые, самы е у м н ы е !.. Н а другой день утром, получив приказание от вы с­ шего начальства отправиться в крепость N.. я заш ел к княгине проститься. О н а бы л а у д и в л е н а , когда на вопрос ее: и м ею ли я ей с к а з а т ь ч т о -н и б у д ь о с о б е н н о в а ж н о е ? — я о т в е ч а л , что ж е л а ю ей быть счастли вой и проч. — А мне нужно с вами поговорить очень серьезно. Я сел молча. Я в н о бы ло, что она не зн ал а, с чего начать; лицо ее побагровело, п ухл ы е ее пальцы , стучали по столу; наконец она начала так, прерывистым голосом: — П о сл уш ай те, мсье П ечорин! я д ум аю , что вы б л а ­ городный человек. Я сел молча. ■ — Я даж е в этом уверена, — продолж ала она, — хотя ваш е поведение несколько сомнительно; но у вас м огут бы ть п р ичи ны , к отор ы х я не зн а ю , и их-то вы должны теперь мне поверить. Вы защитили дочь мою от клеветы, стрелялись за нее, — следственно, рисковали ж и знью ... Н е отвечайте, я знаю , что вы в этом не при­ знаетесь, потому что Груш ницкий убит (она перекрести­ л а с ь ) . Б ог ем у простит — и, н адею сь , вам т а к ж е !.. Э т о до меня не к а са е т ся , я не см ею о с у ж д а т ь вас, потом у что дочь моя хотя невинно, но была этому причиной. О н а мне все сказал а... я д ум аю , все: вы изъяснялись ей в л ю б в и ... она вам п р и зн а л ась в своей (тут княгиня тяж ело вздохнула). Н о она больна, и я уверена, что это не простая болезнь! П еч а л ь тайная ее убивает; она не пр и зн ается, но я уверен а, что вы этом у причиной... П о ­ слуш айте, вы, может быть, думаете, что я ищу чинов, огромного богатства, — разуверьтесь! я хочу только счастья дочери. Ваш е теперешнее положение незавидно, но оно м о ж ет поправиться: вы имеете состояние; вас лю бит дочь моя, она воспитана так, что составит сч а­ стие м уж а, — я богата, она у меня одна... Говорите, что вас у д е р ж и в а е т ? .. В и д и те, я не д о л ж н а бы бы л а вам всего этого говорить, nq я п ол агаю сь на ваш е сердце, па в аш у честь; вспом н ите, у меня одна дочь..', о д н а... 6 М, Ю. Лермонтов / 137

Она заплакала. К н я г и н я , — с к а з а л я, — м не н е в о зм о ж н о отвечать вам; позвольте мне поговорить с вашей дочерью наеди­ не... — Н и к о г д а ! — в о с к л и к н у л а о н а , встав со стула в сильном волнении. — К а к хотите, — отвечал я, приготовляясь уйти. О н а задум алась, сделала мне знак рукою , чтоб я по­ дождал, и вышла. * * •^ П р о ш л о м и н у т п я т ь ; с е р д ц е мое сильно билось, но мысли были спокойны, голова холодна; к а к я ни искал в груди моей хоть искры лю бви к милой М ери, но ста­ рания мои были напрасны. Вот дверь отворилась, и взошла она. Боже! как пере­ менилась с тех пор, как я не видал ее, — а давно ли? Дойдя до середины комнаты, она пошатнулась; я вскочил, подал ей руку и довел ее до кресел. Я стоял против нее. М ы долго молчали; ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грустщ казалось, искали в моих что-нибудь похож ее на надеж ду; ее блед­ ные губы напрасно старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленях, были так худы и прозрач­ ны, что мне стало ж ал ь ее. — К н я ж н а, — сказал я, — вы знаете, что я над вами смеялся?.. Вы должны презирать меня. Н а ее щеках* показался болезненный румянец. Я продолжал: — С лед ствен н о , вы меня лю бить не м ож ете... О н а отвернулась, облокотилась на стол, закрыла глаза рукою, и мне показалось, что в них блеснули слезы. — Б ож е мой! — произнесла она едва внятно. Э-то с т а н о в и л о с ь невы носим о: ещ е м и н у т а , и я бы уп ал к ногам ее. — И т а к , вы са м и в и д и те, — с к а з а л я ско л ь ко мог тверды м голосом и с п р и нуж д енн о й усм еш кою , — вы сам и видите, что я не м огу на вас ж ениться; если б вы д а ж е этого теперь хотели, то скоро бы раскаял ись. М о й разговор с вашей м атуш кой принудил меня объясниться с вами, так откровенно и та к грубо; я надеюсь, что она в за б л у ж д ен и и : вам легко ее разуверить. Вы видите, я играю в ваших глазах самую ж алкую и гадкую роль, и д а ж е в этом признаю сь; вот все, что я могу для вас 138

s сделать. К акое бы вы дурное мнение обо мне ни имели, я ему п окоряю сь... Видите -ли, я перед вам и низок. Н е правда ли, если д а ж е вы меня и лю били, то с этой минуты презираете?.. О н а обернулась ко мне бледная, как м рам ор, только глаза ее чудесно сверкали. — Я вас ненавижу... — сказала она. Я поблагодарил, поклонился почтительно и вышел. Ч е р е з час к у р ь е р ск а я тройка м ч а л а меня из К и с л о ­ в о д с к а . З а н е с к о л ь к о в е р с т о т Е с с е н т у к о в $г у з н а л б л и з дороги труп моего лихого коня; седло было снято — ве­ роятно, проезж им казаком , — и вместо седла на спине его сидели два ворона. Я вздохнул и отвернулся... И теперь, здесь, в этой скучной крепости*, я часто, пробегая мыслию прош едш ее, спраш иваю себя: отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судь­ бою, где меня ож идали тихие радости и спокойствие душ евн ое?.. Н ет , я бы не' у ж и л ся с этой долею ! Я , как матрос, рожденный и выросш ий на палубе разбойничье­ г о б р и г а 1: е г о д у ш а с ж и л а с ь с б у р я м и и б и т в а м и , и, вы брош енны й на берег, он скучает и томится, как ни м ани его тенистая р о щ а , как ни свети ем у м ирное со л н ­ це; он ходит себе целый день по п р и бреж н ом у песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в тум анную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяю щ ей синю ю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, н о- м а л о-п ом ал у отделяю щ и йся от пены валунов и ровным бегом приближ аю щ ийся к пустынной пристани... 1 Б' р и г — двухмачтовое парусное судно. 6*

ФАТАЛ ИСТ' Мне как-то раз случилось прожить две недели в ка­ зачьей станице на левом ф ланге; тут ж е стоял баталь­ он пехоты; офицеры собирались друг у друга поочеред­ но, по вечерам играли в карты. О д н а ж д ы , н а с к у ч и в б о с т о н о м 2* и б р о с и в к ар т ы под стол, мы засиделись у м ай ора С*** очень долго; разговор, против обыкновения, был занимателен. Рассуждали о том, что мусульм анское поверье, будто судьба человека з а п и с а н а на н ебесах, находит и м е ж д у нами, христиа­ нами, многих поклонников; каждый рассказывал раз­ ны е н е о б ы к н о в е н н ы е с л у ч а и pro или c o n t r a 3. — В с е это, г о с п о д а , н и чего не д о к а з ы в а е т , — с к а з а л стары й м ай ор, — ведь никто из вас не был свидетелем тех странны х сл у ч а ев , которыми вы под тверж д аете свои мнения? — К он ечн о, никто, — ск а за л и многие, — но мы слы ­ шали от верных лю ден... — В се это вздор! — ска *ал кто-то, — где эти верные лю ди, видевшие список, на котором означен час нашей с м е р т и ? . . И е с л и т о ч н о есть п р е д о п р е д е л е н и е 4, то з а ч е м ж е нам дана воля, рассудок? почему мы должны давать отчет в наших поступках? В это время один офицер, сидевший в углу комнаты, • Ф а т а л и с т — человек, верящий в фатум — судьбу. 2 Б о с т 6 н — карточная игра, широко распространенная в пер­ вой половине прошлого столетия. » 3 P r o или contra (лат.) — « за* или «против» го, 4 П р е д о п р е д е л е н и е — по суеверным представлениям, что предопределено судьбой, то, что должно совершиться, рок.

встал и, м ед лен н о подой дя к столу, оки н ул всех с п о ­ койны й неторжественным взглядом. О н был родом серб, как в и д н о б ы л о из е г о и м е н и . Н ар уж н о ст ь поручика В ули ча отвечала вполне его характеру. Вы-сокий рост и смуглы й цвет ли ца, черные волосы, черные проницательны е глаза, больш ой, но п р а ­ вильный нос, принадлеж ность его нации, печальная и холодная улы бка, вечно б л у ж д а в ш а я на губах его, — все это будто согласовалось для того, чтобы придать ему вид сущ ества осо бен н о ю , не способного делиться м ы с­ лями и страстями с теми, которых судьба дала ему в товарищи. О н был х р а б р , говорил м а л о ,, но резко; ни ком у не поверял своих душ евны х и семейных тайн; вина почти вовсе не пил, за м олоды м и к азач к ам и , — которы х п р е­ лесть трудно постигнуть, не видав их, — он никогда не волочился. Говорили, однако, что ж ена полковника была, н ер ав н о д у ш н а к его вы разительны м гл а з а м ; но он не шутя сердился, когда об этом намекали. Б ы л а только одна страсть, которой он не таи л :' страсть к игре. З а зелены м столом он забы вал все и обы кновенно проигры вал; но постоянны е неудачи только р а з д р а ж а л и его у п р я м ст в о . Р а с с к а з ы в а л и , что р аз, во время экспедиции, ночью, он на подуш ке метал банк, ему уж асно везло. Вдруг раздались выстрелы, ударили тревогу, все вскочили и бросились к оруж и ю . «П оставь в а - б а н к !» 1 — к р и ч а л В у л и ч , не п о д ы м а я с ь , о д н о м у из с а м ы х г о р я ч и х п о н т е р о в 2, « И д е * г с е м е р к а » , — о т в е ч а л тот, убегая. Н есм о тр я на всео б щ ую сум ат о ху, Вулич д о к и н у л т а л ы о 3; к а р т а б ы л а д а н а . К о г д а о н я в и л с я в ц е п ь 4, т а м б ы л а у ж е с и л ь н а я п е ­ р е ст р е л к а . В у л и ч не з а б о т и л ся ни о п у л я х , ни о ш а ш к а х чеченских: он отыскивал своего счастливого понтера. — С ем ер к а дана! — закричал он, увидев его наконец в цепи застрельщ и ков, которые начинали вытеснять из л есу неприятеля, и, подойдя б л и ж е , он вынул свой коше* лек и б ум аж н и к и отдал их счастли вцу, несмотря на 1 В а - б а н к — восклицанье, означающее: на ва-банк — на всю сумму денег в банке. 2 П о н т ё р — игрок в азартной/ карточной игре, играющий про- тин банка. 3 Т а л ь я — игра до окончания колоды карт у банкомета ила до срыва банка. 4 Ц е п ь — здесь: линия' стрелков в сражении. 141

возражения о неуместности платежа. Исполнив этот не-;' приятный долг, он бросился вперед, увлек за со'бою сол-J дат и до самого конца дела прехладнокровно* перестре-^ ливался с чеченцами. Когда поручик Вулич подошел к столу, то все замолк чали, .ожидая от него .. какой-нибудь оригинальной d выходки. \\ — Господа! — сказал он (голос его был спокоен,!1 хотя тоном ниже обыкновенного), — господа! к чему1* пустые споры? Вы хотите доказательств: я вам предла-:: гаю испробовать на себе, может ли человек своевольно располагать своею жизнию, или каждому из нас заранее I назначена роковая минута... Кому угодно? — Не мне, не мне! — раздалось со всех сторон, — | вот чудак! придет же в голову!.. — Предлагаю пари, — сказал я шутя. — Какое? Утверждаю, что нет предопределения,.— сказал я, высыпая на стол десятка два червонцев, —все, что было у меня в кармане. — Держу, — отвечал Вулич глухим голосом. —Май­ ор, вы будете судьею; вот пятнадцать червонцев: осталь- j ные пять вы мне должны, и сделаете мне дружбу при- | бавить их к этим., — Хорошо, — сказал манор, — только не понимаю, j право, в чем дело, и как вы решите спор?.. Вулич молча вышел в спальню майора; мы за ним последовали. Он подошел к . стене, на которой висело | оружие, и наудачу снял с гвоздя один из разнокалибер­ ных пистолетов: мы еще его не понимали; но когда он взвел курок и насыпал иа полку пороху, то многие, не-!i вольно вскрикнув, схватили его за руки. — Что ты хочешь делать? Послушай, это сумасше­ ствие! — закричали ему. — Господа!— сказал он медленно, освобождая свои* руки, — кому угодно заплатить за меня двадцать мер-1 вонпев? Все замолчали и отошли. Вулич вышел в другую комнату и сел у стола; все последовали за ним: он знаком пригласил нас сесть j кругом. Молча повиновались ему: в эту минуту он при- 1 обрел над нами какую-то таинственную власть. Я при-1 сталыю посмотрел ему в глаза; но он спокойным и не-. 142

МП подвижны м взором встретил мой испытующий взгляд, и бледные губы его у л ы б н у л и сь :' но, несмотря на его хладнокровие, мне к азалось, я читал печать смерти на бледном лице его. Я зам ечал, и многие стары е воины подтверждали мое замечание, что часто на лице челове­ ка, который долж ен умереть через несколько часов, есть jj к а к о й - т о с т р а н н ы й о т п е ч а т о к н е и з б е ж н о й с у д ь б ы , т а к что привычным глазам трудно ош ибиться. — Вы нынче умрете! — сказал я ему. О н бы стро ко мне о б е р н у л с я , но отвечал м едленно и спокойно: — М о ж е т быть, да, м ож ет быть, нет.., П о т о м , о б р а т я с ь к м а й о р у , сп р о с и л : з а р я ж е н ли пи* столет? М ай о р в зам еш ательстве не помнил хорош енько. — Д а полно, В ули ч!— закричал к то-то,- - уж , верно, заряж ен, коли в головах висел; что за охота шутить!.. — Глупая шутка! — подхватил другой. — Д е р ж у пятьдесят рубдей против пяти, что писто* лет не зар яж ен ! — закри чал третий. Составились новые пари. М не надоела эта длинная церемония. — П осл уш ай те, — сказал я, — или застрелитесь, или повесьте пистолет на преж нее место, и пойдемте спать. — Разумеется, — воскликнули многие, — пойдемте спать. — Господа, я вас прош у не трогаться с места! — ска* зал Вулич, пристава дуло пистолета ко лбу. Все будто окаменели. — Господин Печорин, — прибавит он, — возьмите | карту и бросьте вверх. г Я взял со стола, как теперь помню, червонного туза и бросил кверху: дыхание у всех остановилось; все гл а­ за, вы раж ая страх и какое-то неопределенное лю бопы т­ ство, бегали от пистолета к роковому тузу, который, тре­ пещ а на воздухе, опускался медленно; в ту минуту, как он коснулся стола, Вулич спустил курок... осечка! — С л а в а богу! — вскрикнули многие, — не за р я ж е н ... — П осм отрим , однако ж , — сказал Вулич. О н взвел опять курок, прицелился в ф ураж ку, висевшую над окном; выстрел раздался — дым наполнил комнату! Ког­ да он рассеялся, сняли ф у р а ж к у ; она бы ла пробита а самой середине, и пуля глубоко засела в стене. 143

Минуты три никто не мог слова вымолвить; Вули* преспокойно пересыпал в свой кошелек мои червонцы » Пошли толки о том, отчего пистолет в первый раз не выстрелил; иные утверждали, что, вероятно, полка была засорена, другие говорили шепотом, что прежде порох был сырой и что после Вулич присыпал свежего* но я утверждал, что последнее предположение неспра­ ведливо, потому что я во все время не спускал глаз с пистолета'. — Вы счастливы в игре! — сказал я Вуличу... — В первый раз от роду, — отвечал он, самодовольно улыбаясь, — это лучше банка и штосса1. — Зато немножко опаснее. — А что, вы начали верить предопределению? — Верю; только не понимаю теперь, отчего мне ка­ залось, будто вы непременно должны нынче умереть... Этот же человек, который так недавно метил себе преспокойно в лоб, теперь вдруг вспыхнул и смутился. — Однако ж довольно! — сказал он, вставая,-— пари наше кончилось, и теперь ваши замечания, мне кажется, неуместны...*— Он взя%л шапку и ушел. Это мне показа­ лось странным — и недаром!.. Скоро все разошлись по домам, различно толкуя о причудах Вулича и, вероятно, в один голос называя меня эгоистом, потому что я держал пари против человека, который хотел застрелиться; как будто он без меня не мог найти удобного случая!.. Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из-за зубчатого горизонта домов; звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди пре­ мудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтоб освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе t ними, как огонек, зажженный на краю леса беспеч­ ным странником! Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо, с своими бесчисленными жителями, на них смотрит с участием, хотя немым, но 1 Ш т о с с — азартная карточная игра. 144

неизменным!.. А мы, их ж ал к и е потомки, скитаю щ иеся по земле без убеждений и гордости, без наслаж дения и страха, кроме той невольной боязни, сж и м аю щ ей сердце при мысли о неизбеж ном конце, мы не способны более к великим ж е р т в а м ни д л я б л а га чел ов ечества, ни д а ж е для собственного наш его счастия, потому что знаем его невозможность и равнодуш но переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного за­ б л у ж д е н и я к д р у г о м у , не и м ея, как они, ни надеж д!.!, ни д а ж е того неопределенного, хотя и сильного н а с л а ж ­ дения, которое встречает д уш а во всякой борьбе с л ю дь­ ми или с судьбою ... И много других подобных дум проходило в уме моем; я их не уд ер ж и в ал , потому что не л ю блю останавли вать­ ся на какой-нибудь отвлеченной мысли! И к чему это ведет?.. В первой молодости моей я был мечтателем; я лю бил ласкать попеременно то мрачные, то радуж ны е образы, которые рисовало мне беспокойное и жадное воображ ение. Н о что от этого мне осталось? одна уста­ лость, как после ночной битвы с привидением, и смут­ ной воспом ин ани е, исполненное со ж ал ен и й . В этой на­ прасной борьбе я Истощ ил и ж ар души и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уж е мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подраж ание давно ему известной книге. П р о и сш естви е этого вечера произвело на меня д о­ вольно глубокое впечатление и раздраж ило мои нервы; не знаю наверное, верю ли я теперь предопределению или нет, по в этот вечер я ему твердо верил: д о к а за ­ тельство бы ло разительно, и я, несмотря на то, что по­ см еялся над наш ими предкам и и их услуж ли вой астро­ л о г и е й 1, п о п а л н е в о л ь н о в и х к о л е ю ; но я о с т а н о в и л с е б я воврем я на этом оп асн ом пути и, имея п р ави л о ничего не отвергать реш ительно и ничему не вверяться слепо, отбросил метафизику в сторону и стал смотреть под ноги. Такая предосторожность была очень кстати: я чуть- чуть не упал, наткнувш ись на что-то толстое и мягкое, но, по-видимому, неж ивое. Н ак л он я ю сь — месяц уж све­ тил п р ям о на д ор огу — и что ж е ? передо мною л е ж а л а свинья, р азрубленная пополам ш аш кой... Едва я успел 1 А с т р о л о г и я — л ж е у ч е н и е , осн о в ан н о е на вере в то, что по р а с п о л о ж е н и ю звезд м о ж н о п р е д с к а з ы в а т ь б у д у щ е е .

ее рассмотреть, как услыхал шум шагов: два казака бежали из переулка; один подошел ко мне и спросил: не видал ли я пьяного казака, который гнался за свинь­ ей. Я объявил им, что не встречал казака, и указал на несчастную жертву его неистовой храбрости. — Экой разбойник! — сказал второй казак, — как на­ пьется чихиря1, так и пошел крошить все, что ни попало. Пойдем за ним, Еремеич, надо его связать, а то... Они удалились, а я продолжал свой путь с большей осторожностью и наконец счастливо добрался до своей квартиры. Я жил у одного старого урядника, которого любил за добрый его прав, а особенно за хорошенькую дочку Настю. Она, по обыкновению, дожидалась меня у калитки, завернувиу;сь в шубку; луна освещала ее милые губки, посиневшие от ночного холода. Узнав меня, она улыб­ нулась, но мне было не до нее. «Прощай, Настя»г— ска­ зал я, проходя мимо. Она хотела что-то отвечать, но только вздохнула. Я затворил за собою дверь моей комнаты, засветил свечу и бросился на постель; только сон на этот раз за­ ставил себя ждать более обыкновенного. Уж восток начинал бледнеть, когда я заснул, но — видно, было написано на небесах, что в эту ночь я не высплюсь. В че­ тыре часа утра два кулака застучали ко мне в окно. Я вскочил: что такое?.. «Вставай, одевайся!» — кричало мне несколько голосов. Я наскоро оделся и вышел. «Знаешь, что случилось?» — сказали мне в один голос три офицера, пришедшие за мною; они были бледны как смерть. — Что? — Вулич убит. - Я остолбенел. — Д а, убит! — продолжали они, — пойдем скорее. — Да куда же? — Дорогой узнаешь. Мы пошли. Они рассказали мне все, что случилось', с примесью разных замечаний насчет странного пред­ определения, которое спасло его от неминуемой смерти за полчаса до смерти. Вулич шел один по темной улице; на него наскочил пьяный казак, изрубивший свиныо, и, 1 Ч и х и р ь — молодое виноградное вино. 146

м ож ет быть, прош ел бы мимо, не зам етив его, если б By- лич, вдруг остановись, не сказал: «К ого ты, братец, и щ е ш ь ? » — «Тебя!» — о т в е ч а л к а з а к , у д а р и в е г о ш а ш ­ кой, и разрубил его от плеча почти до сердца..: Д в а казака, встретившие меня и следившие за убийцей, подо­ спели, подняли раненого, но он был у ж е при последнем издыхании и сказал только два слова: «Он прав!» Я один понимал темное значение этих слов: они относились ко а мне; я предсказал невольно бедному его судьбу; мой I инстинкт не обм ан ул меня: я точно прочел на его изм е­ нившемся лице печать близкой кончины. Убийца заперся в пустой хате, на конце станицы: мы шли туда. М нож ество женщ ин беж ало с плачем в ту же сторону; по временам опоздавш ий казак вы скакивал на , улицу, второпях пристегивая кинжал, и бегом опережал нас. Сум атоха была страш ная. | Вот наконец мы пришли^смотрпм: вокруг хаты, кото­ рой двери и ставни заперты изнутри,- стоит толпа. О ф и ­ церы и казаки толкуют горячо меж ду собою; женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди них бросилось, мне в глаза значительное лицо старухи, вы раж авш ее безумное отчаяние. О н а сидела на толстом бревне, о б л о ­ котись на свои к ол ен и и п о д д е р ж и в а я г о л о в у р у к а м и : то была мать убийцы. Ее губы по временам шевелились: молитву они шептали или проклятие? М е ж д у тем н а д о было на что-нибудь решиться и схвати ть п р ест у п н и к а. Н и к т о , о д н а к о , не о т в а ж и в а л с я . броситься первый. Я подошел к окну и посмотрел в щель ставня: блед­ ный, он л е ж а л на полу, д ер ж а в правой руке пистолет; окровавленная ш аш ка л еж ал а возле него. Вы разитель­ ные глаза его страш но в р ащ ал и сь кругом; порою он вздрагивал и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчераш нее. Я не прочел больш ой реш имости в этом беспокойном взгляде и сказал майору, что н а­ прасно он не велит вы лом ать дверь и броситься туда казакам , потому что лучш е это сделать теперь, неж ели после, когда он совсем опомнится. В это время старый есаул1 подошел к двери и назвал ого по имени; тот откликнулся. — С о г р е ш и л , б р а т Е ф и м ы ч , —■ с к а з а л е с а у л , — т а к ‘ уж нечего делать, покорись!. 1 Е с а у л — офицер в казачьих войсках.

— He покорюсь!— отвечал казак. — Побойся бога! Ведь ты не чеченец, окаянный, а честный христианин: ну, уж коли грех твоц тебя попугал, нечего делать: своей судьбы не минуешь! — Не покорюсь! — закричал казак грозно, а слышно было, как щелкнул взведенный курок. — Эй, тетка! — сказал есаул старухе, — поговори сыну, авось тебя послушает... Ведь это только бога гне­ вить. Да посмотри, вот и господа уж два ча?а дожи даются. Старуха посмотрела на него пристально и покачала головой. — Василий Петрович, — сказал есаул, подойдя к майору, — он не сдастся — я его знаю; а если дверь раз­ ломать, то много наших перебьет. Не прикажете ли луч­ ше его пристрелить? в ставне щель широкая. IВ эту минуту у меня в голове промелькнула странная мысль: подобно Вуличу, я вздумал испытать судьбу. — Погодите, — сказал я майору, — я его* возьму живого. . Велев есаулу завести с ним разговор и поставив у : дверей трех казаков, готовых ее выбить и броситься мне на помощь при данном знаке, я обошел хату и прибли­ зился к роковому окну: сердце мое сильно билось. —* Ах ты окаянный! — кричал есаул, — что ты, над нами смеешься, что ли? али думаешь, что мы с тобой не совладаем? — Он стал стучать в дверь изо всей силы; я, приложив глаз к щели, следил за движением казака, не ожидавшего с этой стороны нападения, — и вдруг оторвал ставень и бросился в окно головой вниз. Выст­ рел раздался у меня над самым ухом, пуля сорвала эполет. Но дым, наполнивший комнату, помешал моему противнику найти шашку, лежавшую возле него. Я схва­ тил его за руки, казаки ворвались, и не прошло грех минут, как преступник был уже связан и отведен под конвоем. Народ разошелся, офицеры меня поздравля­ ли — и точно, было с.чем! После всего этого как бы, кажется, не сделаться фа­ талистом? Но кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет?.. И как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!.. Я люблю сомне­ ваться во* всем: это расположение ума не мешает реши­ тельности характера — напротив, что до меня касается, 148

то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю , что меня ож идает. В едь х у ж е смерти ничего не случится — а см ер ­ ти не минуеш ь! Возвратясь в крепость, я рассказал М аксим у М акси- мычу все, что случилось со мною и чему был я свидетель, и пож елал узнать его мнение насчет предопределения', он сначала не поним ал этого слова, но я объяснил его как мог, и тогда он сказал , значительно покачав голо­ вою: — Д а-с! конечно-с! Это ш тука довольно мудреная!.. Впрочем , эти азиатские курки часто осекаю тся, если дур­ но см азаны или не довольно крепко п р и ж м еш ь пальцем ; признаю сь, не л ю б л ю я т ак ж е винтовок черкесских; они как-то наш ему брату неприличны: приклад малень­ к и й ,— того и гляди, нос обож ж ет... Зато уж ш аш ки у них — просто мое почтение! П отом он примолвил, несколько подумав: — Д а , ж ал ь беднягу... Черт ж е его дернул ночью с пьяным разговаривать!.. Впрочем, видно, уж так у него на роду было написано!.. Б ол ьш е я от него ничего не мог добиться: он вообщ е не лю бит м етаф изи ческих прений. КОНЕЦ I