Брюсовские чтения 1983 года

ця наличие четырех авторских редакций ром ана и . ва01янавливается в общих чертах на сюжете романа в «°5 * а к ц и и » И с с л е д о в а т е л ь н а з ы в а е т т а к ж е в е с ь м а 4'И Р «й ряд зарубежных авторов, творчество которых, дЛИН™ мнению о к а з а л о или м огл о о к а з а т ь в л и я н и е на П0 н В Б р ю с о в а « Г о р а З в е з д ы » - Ж ю л ь В ерн, Ф. Ку- Р°маг 9 л а р В Гюго, Р. Хаггард, Э. Бульвер-Л иттон и др. п е Р Т я к и м образом , если С. С. Гречиш кин исследовал ис- ,ю создания ром ана и определил зарубеж ны е л и те р а ­ л е источники «Горы Звезды», то нашей задачей яв- ГЦ т с я п р о с л е д и т ь , как и м о б разом проза м олодого Б р ю ­ к в а оказалась в русле будущих открытий отечественной ЛИТев а б рю со вской « Г о р е З в е з д ы » и «А эл ите» А. Т ол сто го липе зем лян о к а з ы в а ю т с я в и ер ар х и ч еско м о б щ ест в е м а р ­ з а н Герои Брюсова в глубинах Африканского материка нтходят потомков тех марсиан, которые прилетели сюда много веков назад на космическом корабле как изгнанни­ ки и живут в гигантской Горе Звезды, отгородившись з е м л я н искусственной пустыней. З е м л я н е А. Толстого с а ­ ми совершают межпланетный полет на Марс с его древней угасающей цивилизацией. . К ак видим, ситуации однотипны: герои-земляне (пу­ тешественник Толе и его негр-слуга у Брюсова, инж.енер П ос ь и его д о б р о в о л ь н ы й п о м о щ н и к у А. Т о л сто го ) д ствуют в замкнутом, «чужом» пространстве, куда попада­ ют впервые, где сталкиваю тся с незнакомой цивилизациеи. Фактически сюжетный скелет, используемый обоими писа­ телями, соответствует приемам, которые были теоретиче­ ски сформулированы В. Брю совым в статье «Пределы фантазии».՜ В этой статье он писал, что при воспроизведе­ нии фантастических явлении писатель может. « . зо б р а з и т ь иной мир — не т о т ,, где мы ж и в е м . 2. В в е с ти в н а ш м и р сущ ество иного мира. 3. И зм е н и ть у сл о ви я н ш е г о м и р а » 1. В. Б р ю с о в и с п о л ь з у е т в р о м а н е «1 о р а З в е з д ы » п ер в ы е д в а пр и ем а, т о гд а к а к А. Т ол сто й ( к а к и А. Б о г д а н о в в « м а р с и а н с к о м » р о м а н е « К р а с н а я з в е з д а » ) , использует в «Аэлите» только первый. Оба писателя рисуют встречи землян с обитателями иного м и р а . Н а у ч н а я ф а н т а с т и к а к о н ц а п р о ш л о г о в е к а и, особенно современная, весьма изобретательна в изо ра жении внешнего обли ка марсиан. Так, по Уэллсу, тело марсиан состоит лишь из головы да щупалец, Хуго ерис 1 ГБА, ф. 386, 53. 5, л. 1. 249

бек пред ставл ял м арсиан похож ими на бочку с огпп» гол ово й и х о б о т о о б р а з н ы м носом, с г л а з а м и на д п и н Н° й с т е б л я х , ко т о р ы е м огут у д л и н я т ь с я и укорачиват!!՞'1* Э. Г а м и л ь т о н д а ж е н а п и с а л ю м о р и с ти ч е с ки й р а с с к а з <п'Я' вероятный мир», где М арс заселен чудищами — пепсп е՜ ж ам и разных ф антастических произведений о жите I'3՝ Марса. Вот отрывок из этого рассказа: х « О ш е л о м л е н н ы е г л а з а Л е с т е р а р а з л и ч а л и м а п СИяи возвышающихся над толпой на двадцать футов, и шести. ру ки х м ар си ан , по хо ж и х на м а л е н ьки х б езру ки х комапи՜ ков; марсиан четырехглазых, трехглазы х и марсиан сов- сем безглазых, но с щ упальцами, вырастающими из лица- синих, черных и фиолетовых марсиан, не говоря уже » марсианах неопределенных оттенков, анилнно-красного вишневого, бурого цвета и марсианах прозрачных... Уди­ вительнее всего было, что женщины, все без исключения были гораздо привлекательнее мужчин... любая марсианка\" бурая, зеленая, синяя или красная, могла быть образцом зе м н о й к р а с о т ы 1. Ни Брюсов, ни Толстой не соблазнились возможностью п р и д а т ь своим и н о п л а н е т я н а м ф а н т а с т и ч е с к и й о б л и к. В их описании марсиане и внешностью, и психологическим складом похожи на людей. Разве что цвет кожи отличает э л и т у от тех, кто р а б о т а е т на нее.~ В р о м а н е Б р ю со в а бе­ л о к о ж и а р и с т о к р а т ы л эт е и , т е м н о к о ж и их раб ы . У А. Тол­ стого белая кожа потомков магацитлов, стоящих у власти, отливает голубизной, а лица и тела аолов, работающих на подземных фабриках и заводах, — кирпичного цвета. Но в изображении героинь своих романов — Сеаты и Аэлиты писатели не отошли от той традиции, о которой՜ с юмором писал Гамильтон: каж дая из них «могла быть образцом земной красоты». О днако, когда В. Брю сов и А. Толстой говорят об истории происхож дения своих ино- планетян, намечается принципиальное расхождение. У Брюсова марсиане поклоняются «первому царю» Горы и «вечному владыке», чья мумия двадцать веков хранится как святыня в Покое Великой Тайны: «Голова его была небольшая, с двумя, совершенно рядом поставленными глазами Костянистое тело было широко, напомина­ ло несколько строением колокол.И кончалось целым рядом конечностей, руки были скорее крыльями... Наконец, все Цит. по статье: Роман Подольнмй. Фантастическая этнография и этнографическая фантастика.— Фантастика 73__74, с. 290. 250

£՛ ончалось рыбьим х востом , а м о ж е т б ы т ь , рулем , что б ы эТй Кпять воздух во В!ремя п о л е т а » (с. 2 27). заонр иковинное существо по представлению потомков „ а н в р о м а н е В.՜ Б р ю с о в а - « б о льш е , чем человек», ппеи из другого мира — «существо высшее». Как в ,Хто посты дном, его ц е н т р а л ь н ы й герой Т о л е п р и з н а е т с я . Ч0?>тюбпенной м а р с и а н к е С е а т е в своем ч ел о в е ч е ск о м п р о ­ х о ж д е н и и . Он ж алок в этой сцене: « Ц а р и ц а ,- с трудом Я° , т в о о и л я,— о т в е р н и с ь от м еня, ц а р и ц а . Я недостоин ВЬпрго в з о р а . Я л г а л в а м всем, и т е б е я л г а л . Я вовсе не житель Звезды. Я, как ты, родился здесь, на Земле» ^ ^Мы видим, что юного Брюсова волновала в романе Гопа Звезды» мысль о существовании иных мыслящих уществ во вселенной, мысль о возможности посещения Земли обитателями других высокоорганизованных миров. Неслучайно время создания романа «Гора Звезды » было временем рож дения и распространения в РоссииI тех см е­ лых научных идей о завоевании космоса (Н. Ф. Федоров), к которым ж ад н о прислуш ивался Брю сов. И нтересно, что * 1895 году, ка к р а з во время работы над ром аном , Ьрю- сов под влиянием этих идей пишет свое замечательное стихотворение «С кометы», которое в рукописи сопровож­ дает комментарием: «Автор изображ ает настроение двух втюбленных, обитателей какой-то кометы. Их мир всту­ пил в пределы Солнечной системы; вот они видят на своем пурпурном небе сияющий шар Земли, и у них возникает вопрос: есть ли .разумны е сущ ества на этой планете» (I 577). В последующие годы Брюсов в поэзии не раз будет развивать и варьировать тему встречи с братьями по р а зу м у во вселенной: «М ир» (1903), «Хвала Человеку» (1906), «Земля» (1912), «Сын Земли» (1913), «Голос иных миров» (1917), «Когда стоишь ты в звездном свете...» Ц920), «Мы и те» (1922), «Мысленно, да!» (1923), «Штурм неба» (1923) и мн. д р . 1. А в т о р с к а я ж а ж д а п о з н а н и я н е ­ ведомого нашла одно из первых воплощений в романе Брюсова. «...Гора Звезды влекла к себе мои помыслы... Я давал себе клятву остаться в этой стране, пока не озарю эту тайну до дна» (с. 2 0 1 ),— признается главный герои Толе. 1 Тема космических полетов и межпланетных связен в поэзии Брюсова подробно рассмотрена в статье: К. Герасимов. «Штурм неба» в поэзии Валерия Брюсова. — Брюсовские чтения 1963 года. Ереван, 1964, с. 130— 152. 251

А. Толстой со зд ае т свой «м арсианский» ро м ан в эп о х у и при д р у г и х о б с т о я т е л ь с т в а х : посл е гопьк-п\" ИНу1° г р а ц и и , в п ору ново го о б р е т е н и я Р о д и н ы — Р о д и н ы ЭМи' Щ ей с о ц и а л и з м . О т с ю д а о п т и м и ст и ч е с к и й п а ф о с е г о 7 Р° Я' на «Аэлита», отсюда его главная мысль о ч ел о в ек а՜ отечественнике ка к влады ке мира и вселенной. А п о т * 00' Человека пронизывает «историю марсиан» в пом!\"* А. Толстого. Н а его М ар се стоят исполинские с т а т у и г а ц и т л о в д р е в н и х зе м л я н , а т л а н т о в , п р и л е т е в ш и х сю Э՜ двадцать тысячелетий тому назад в бронзовых ап п ап атД 3 «Пришельцев было мало. Но они были крепки как снят, могучи, как волны океана, свирепы, как буря» (III. Ж ’ И м е н н о б л а г о д а р я п р и ш е л ь ц а м , к о т о р ы х з д е с ь с т а л и ня՜ зывать Сынами Неба, планета марсиан приобщилась к зна ниям, мудрости, цивилизации. От магацитлов, «прекрасный лицом», женщины аолов родили голубое племя Гор. Ьсли Брюсов не наделяет своего героя Толе какими либо национальными че'ртами, если его герой—это европеец вообще (мы не знаем даж е, в какой стране он родился) то ерои Т о л сто го — и з о б р е т а т е л ь к о с м и ческо го к о р а б л я Г[’0Сь и его помощник рядовой красноармеец Гусев — подчерк­ нуто национальны, их характеры и՜поступки обусловлены социально-исторически. Европеец Толе страдает от жажды переносит лишения, проявляет незаурядную силу в о н / пробираясь к Горе Звезды лишь потому, что поклялся отыскать марсиан умершему на его руках непризнанному ученому-одиночке, энтузиасту межпланетных сообщений с которым его свел случай. Рывок в космос советских лю­ дей Лося и Гусева — порождение революционной эпохи в России, ее фантастически смелых зам ы слов'и начинаний 1 усев не раз повторяет с гордостью: «Мы — русские...». Человек из народа, разбуженного революцией, Гусев в ду­ хе эпохи вынашивает дерзкий план «присоединения к Ресе- фесер планеты М ар са» (с. 590). Вот почему справедлива оц ен ка «А элиты » и с с л е д о в а т ел ь н и ц ей Л . А. К олобаевой, которая писала, что в романе «национальная гордость рус­ ского народа осмысляется как гордость первооткры вателей нового мира. В фантастическом плане — это открытие но­ вой п л а н е т ы , в р е а л ь н о м — о т к р ы т и е с о ц и а л и з м а » 2. 1 Здесь и дальше в скобках указываются страницы III тома Собр. соч. А. Н. Толстого в 10-ти томах. (М., 1958). 2 Л. А. Колобаева. Проблема положительного героя в романе А Н. Толстого «Аэлита». — В сб. статей: Творчество А. Н. Толстого. М., 1957, с. 50. 252

и н^е-таки при всей несхожести героев Брюсова и . п в о бразах Толе и Л ося м ож но обнаруж ить нечто- Толстого н , т от сам их себЯ) ищ ут з а б в ения прош - °бшее- ^ звучит у Брюсова признание Толе царице лг°% «Я б ез д о м н ы й с к и т а л е ц , к о т орого д о м а п р е з и р а ю т мпый у б еж ал в пустыню от насм еш ек» (с. 228). Д л я которь ) М а р с _ эх0 в значительной степени жела- Л ° СЯ,, Я в и т ь с я о т в о с п о м и н а н и й , с в я з а н н ы х со с м е р т ь ю НИ<к , м о й ж ены . Он с ам п р и з н а е т с я в этом в д ен ь в ы л е т а Л1° ,\\Даос՛ « Н е я п ер вы й д о л ж е н п р о н и к н у ть в небесную Няп н у Ч т о я н а й д у т а м ? - З а б в е н и е с а м о г о себя... Вот эт о I \" я смущает больше всего при расставании с вами... Нет,. м ” пиши я — не гениальный строитель, не смельчак, не Г , т ™ ь ’֊ - я трус, я беглец...» (с. 555) В лю бви к жен- шине и Толе, и Л ось обретаю т духовное возрождение. Яместе с тем, большинство исследователей слишком Шквально воспринимают интеллигентскую рефлексию Лося % не гениальный строитель, не смельчак... я ֊ трус...» И дружно клеймят героя за «индивидуализм». Вряд ли справедливо по исследовательской инерции относить Лося к пазряду героев-индивидуалистов, а между тем, эта оцен­ ка проникла даж е в вузовский учебник по истории рус­ ской советской л и т е р а т у р ы 1. Н о кто ж е , к а к не Л о с ь , в романе гениальный создатель и командир первого в мире космического корабля, бесстрашно ведомого в ^ и з в е с т ­ ность? Кто оставляет, едва обретя, любимую Аэлиту, что бы исполнить долг, помочь в борьбе восставш им зо л ам и Гусеву? Кто, вернувшись из космоса на Землю, строи для республики «универсальный двигатель марсианского типа»? Во всем этом — принципиальное отличие Лося от Толе, который после гибели Ц арства Звезды и смерти лю бимой не верит в новую ж и знь, с т р аш и т ся « у ж асн о го Оу- дущего». В романах «Гора Звезды» и «Аэлита» осуществлению планов главных героев и спасению их от гибели помогают полюбившие их марсианки: царская дочь Сеата У Р ^ сова и дочь верховного жреца Тускуба Аэлита у • о стого. Р ади лю бви героини готовы на все: преступают со еловные запреты, законы страны, угрозы жрецов, роди тельскую волю. И для Сеаты и для Аэлиты лю оовь к пос ланцу Звезды и к Сыну Неба превыше всего. Интересно,, что подобная сю ж етн ая схема имеет глубокую м иф олош - 1 См.: И стори я русской советской литературы . П од ред. проф. П. С. Выходцева. М ., 1974, с. 346. 253

вескую основу (достаточно вспомнить образы Ариадны, М едеи). В брюсовской трактовке образа царицы Сеаты йвно сказалось влияние центральной идеи символизма о двой­ ственности и двуединстве мира. Ведь как раз на годы •создания В. Брюсовым романа «Г ора Звезды » падает вре­ мя приобщения В. Брю сова к символизму, поиски этиче­ ской и эстетической платформы «нового искусства». Миро­ воззренческий отсвет идей «нового искусства» лежит и на образе героини «Горы Звезды ». Для Сеаты в чувстве любви к Толе, которого она считала посланцем Звезды, жителем другой планеты, воплощена символистская мечта об «ином мире», не мире Земли, которым «она так тяго­ тилась». Сеата верит в таинственную связь Ц арства Горы со священной для лэтеев-звездой М арса. Она подчиняется ее воле: «...Я чувствую, что мольбы могут достигать до- Звезды... что оттуда к нам доходят голоса. Я слышу! Я слышу зов! Я иду к тебе. Звезда! Иду! И ду!» (с. 229). После -признания Толе, что он житель Звезды , для Сеаты навсегда утрачена мечта об иных мирах. Она бла­ гословляет Толе на жизнь, но в ней самой берут верх ми­ стические чувства. Она «слышит» веление Звезды ՛ погу­ бить Гору. После гибели Ц арства Горы Сеата впадает в мистическую меланхолию, не хочет искать новую родину, не хочет бороться за жизнь и тихо угасает. Любовь Аэлиты и Лося такж е обречена, пока героев р азд ел яет мировое пространство, но сила их чувства в утверждении высокого счастья «грезы любви». Для Аэлиты любовь к Сыну Неба — путь к жизни, путь от холодного М арса к далекой зеленой Земле. Голос любви Аэлиты к Сыну Неба летит через вселенную. Но не личные чувства героев на первом плане романов В. Брю сова и А. Толстого. Их центральным событием я в ­ ляется восстание марсианских рабов. Пропасть разделяет р а с у властелинов-марсиан и тех, над кем они властвую т. И у Брюсова, и у Толстого лишь жрецы и верховная знать посвящены в тайну знаний, искусств, религии, цивилиза­ ции. На долю тружеников выпадают тяж елая работа, по­ бои да жалкие радости. Стоит сравнить, как описывают писатели жизнь* марсианских рабов: «Гора Звезды» «Аэлита» «Солнце только что пока- «Кирпичные՜ низкие залы залось из-за края обрыва. фабрик, тусклый свет сквозь Мне (повествование ведется пыльные окна. Унылые, с 254

от лица Толе.— И. П.) дали пустыми, запавшими гл аза­ лопату, и вместе с другими ми, морщинистые лица р а ­ я стал вскапывать поле. бочих. Вечно, вечно двигаю­ Надсмотрщики все время щиеся станки, машины, с у ֊ бродили около и нещадно тулые фигуры, точные дви­ били... всякого заленивш его­ жения. работы, — унылаяг бесправная * муравьиная ся. Побои принимались ра­ бочими молча и покорно... жизнь» (с. 627). И только несколько раз После обеда работа возоб­ новилась и продолжалась в году Высший совет р аз­ до захода солнца. решает тем, «кто родится и умирает в фабричных горо­ Вечером нас опять загна­ дах», на городской площади ли в залу нижнего этаж а... курение листьев хавры, дым Я видел стариков, уныло и которой несет забвение и молча сидящих вокруг кост­ необыкновенные сны. Но и ра, видел молодежь, спе­ эта призрачная радость шившую грубо насладиться строго регламентируется часами свободы, видел м а­ властью . «Н икто не имеет՜ терей, как тигрицы ласкав­ права курить хавру у себя ших и кормивших своих де­ на дому,— за это наказы ­ тей, с которыми весь день они были разлучены. Я ви­ вают смертью». дел везде отупелые лица, слышал бессмысленные вос­ (с. 607).. клицания. Д аж е мне, при­ выкшему к жизни дикарей, сделалось страшно < о т > этого животного состояния целого племени» (с. 200). Мы видим, что существование рабов-крестьян в ром а­ не Брюсова и жизнь фабричных рабов в романе А. Толсто- го полна тоски и безнадежности. В каждом из романо» поднимают марсиан на восстание пришельцы. Толе, замыслив свергнуть власть лэтеев, с -помощью верного Мстеги начинает вербовать сторонников среди рабов. Он внуш ает им мысль, что лэтеи смертны, что с ними можно сраж аться и победить: «Я сам не ожидал такого успеха своего призыва. Видимо, волнение подго- товлялось давно,՝и моя речь была только последней ис­ крой» (с. 217). Пробудив бунтарский дух в рабах, Толе сам напуган этой бурной стихией, «в смущении слуш ал их исступленный вой» (с. 217). Однако Толе возглавляет восстание рабов не для то­ го, чтобы добиться их освобождения. Он лишь хочет с 255

■помощью рабов добы ть престол своей возлюбленной конной царице Сеате». П одлинное лицо Толе р а с к р ы в а е т 3' в к у л ь м и н а ц и о н н о й сцене, когд а в л а с т ь С е а т ы у ж е угмСЯ ч ена и р а б ы п р и ш л и с д е р з к и м и п р и т я з а н и я м и на г՝1'--' ственные, неслыханные здесь права. Толе урезонивает н род элитарными доводами: «Вы, рабы, неспособны уппя л ять страной... Д ля этого мало победы. Вы погубите Гот,' погубите не только науки и искусство, но и самую ж изн ее... П ослуш айтесь меня, вернитесь к себе, в свою З а л у Ь (с. 222). Когда-то Толе, чтобы добиться расположения р а б о в , « р и со в ал у гл ем их п о р треты , лечи л к а к умел, во время работы придумывал разные приспособления, чтобы облегчить труд» (с. 2 0 1 ) , ֊теперь он п редлагает своим п р е ж н и м д р у з ь я м п ок ори ться , пов ер и ть «в мил ость пя рицы». Таким образом, Толе — носитель автократической мо­ р а л и . Его позиция, по сущ еству, м а л о чем о тли чается от позиции диктатора Тускуба из «Аэлиты». Негр Мстега — не соратник Толе по борьбе. У словн о­ схематичному М стега по сюжету только и дано право самоотверженно умереть, спасая жизнь своего хозяина ? его любимой. Совсем иные мотивы руководят поступками Гусева и Лося. Всмотревшись в жизнь марсиан, Гусев наметанным глазом быстро определил: «На М арсе у них не все в по­ рядке» (с. 590). Его стремления гуманны: вмеш аться в гущу событий, повести за собой угнетенных. «Н аучу я вас революции устраивать, черти кирпичные (с. 653),— весело говорит Гусев ао л ам , возглавив их револю ционное восста­ ние против жестокого тирана Тускуба. Демократизмом, ши­ ротой натуры, врожденным чувством юмора, самозабвен­ ной готовностью связать свою судьбу с делом освобожде­ ния м и л л и о н о в у гнетенны х м а р с и а н н а д е л я е т А. Толстой своего героя. В дни борьбы Гусев переживает наивысший подъем духовных сил, своей активностью увлекая и Лося. Преодолевая рефлексию и созерцательность, Лось вместе с Гусевым принимает участие в схватке с вожаками Выс­ шего совета. Гусев заявляет Лосю: «Я вас хочу марскомом объявить» (с. 635). П осланцы происшедшей на Зем ле ре­ волюции приносят на угасающую планету марсиан мятеж­ ный дух обновления. Наверное, потому, что в Гусеве боль­ ш е всего « п р о г о в о р и л ас ь» в р о м а н е А. Т олстого с о в р е м е н ­ ность, этот герой получился таким живым. Ю. Тынянов даж е считал Гусева единственной удачей книги. Он писал, 256

I Гусев производит «впечатление живого актера, всунув- Ч1 ° Г0 го л о ву В п олотн о к и н е м а т о г р а ф а » 1. Интересно заметить, что ни у Толе в романе Брюсова, V Гусева и Л о ся в ром ане А. Толстого не возникает Н՛апос в п р а в е л и они, п р и ш е л ь ц ы , п р е д с т а в и т е л и ^ иной В<и в п л и з а ц н и , в м е ш и в а т ь с я в х о д и ст о р и и на ч у ж о й п л а - Це т е ^ Т о л ь к о з н а ч и т е л ь н о п о зд н е е в со в е тс к о й научно- Лантастической литературе 60-х годов, в повести А. и Б. Стругацких «Трудно быть богом» поиски ответа на этот вопрос собственно, и станут сюжетным стержнем произ­ ведения, его центральной нравственно-эстетической проб- Л6 Восстания марсиан в ром анах и Брю сова, и Толстого заканчиваю тся поражением. В «Аэлите» причиной тому — одряхлени е марсиан, их вялость, холодная кровь: «М ы стары В нас пепел. М ы упустили свой час» (с. 6 5 /),— о бъясняет землянам вождь трудящихся марсиан Гор. Напротив, в брюсовском романе рабы максималистич- ны. Ю нош а Итчуу «твердо» говорит «от имени народа», что они победили и что теперь Гора Звезды при н адл еж и ^ им. И тчуу смело р а зо б л а ч а е т л и ц е м е р и е Толе: «...Я скажу՝ тебе, что ты тоже ошибаешься, да и лж еш ь иногда» (с. 222). Н о ж р ец ы лэтеи предпочитаю т скорее погубить Гору и всех живущ их в ней, чем согласиться на требо­ вания рабов. В стиле черной фантастики декадентов ри­ сует В. Брю сов картину гибели Горы: « Р а б ы бы ли в па- ническом страхе... И зредка у всех у них вырывался нече- ловеческий ‘ вопль... Вода \" подступила к груди рабов, постепенно поглощая их. Матери поднимали грудных детей над головой...» (с. 232). Э та сцена по остроте и д р ам а т и з­ му предваряет другие, которые появятся у Брюсова позже й его трагедии «Земля» (1904). Толе, с чьей помощью по требованию жрецов Сеата губит Гору, испытывает во время гибели рабов весьма неопределенные порывы гуманности: «Я не знал, что сде­ л а т ь , я хотел б е ж а т ь к ним, у к а з а т ь им, путь к нам...» (с. 232). Толе покоряется, во всем следует при казам Сеаты, неумолимо влекущей всех марсиан — рабов и лэтеев в небытие. Совсем по другому воспринимает поражение восстав- , ших марсиан Гусев. Он переживает его как глубоко лич­ ную неудачу. Тема бунта марсиан совершенно не случайно занимает 1 Ю. Тынянов. Литературное сегодня,— Русский современник, 1924, № 11, с. 297. 257 17. Брюсовские чтения 1983 года.

центральное место и у Брюсова и у А. Толстого. Рома Г\\ Брюсова «Гора Звезды» является своеобразным художест­ венным рефлексом (пусть в форме условного научно фантастического произведения) на активизацию борьбы русского п р о л етар и ата за свои права. А. Толстой, создав­ ший роман «Аэлита» после О ктябрьской революции, у Же смело экстраполировал характерные приметы послерево­ люционной современности в мир вымысла. В советской л и т ер ату р е А. Толстой стал по п раву одним из зачинате­ лей фантастики социальной. Вместе с тем, сравнительная характеристика романов «Гора Звезды» Брюсова и «А эли­ ты» А. Толстого п о к а за л а , что худож ествен ны е поиски Брюсова в чем-то существенном предваряли 'открытия А. Толстого. Это обстоятельство п о д тв ер ж д ает и тот ф ак т, что «м арсианскую » тем у р ом ана «Г о р а Звезд ы » В. Я. Брю ­ сов ж ел ал продолжать и в научно-фантастической прозе. По свидетельству Вл. Б. М уравьева, в перечне замы­ слов 1908 года Брюсовым назван рассказ «Путеводитель по Марсу»; «к дореволюционным годам (судя по орфогра­ фии) относится имеющийся в архиве листок с математи­ ческими расчетами о времени перелета с Земли до М ар­ с а » 1. А в н а ч а л е 20-х годов п р и м ер н о в те ж е годы , когда А. Толстой начал писать ром ан «А элита», Брю сов работал над научно-фантастической повестью «Первая междупла- нетная экспедиция» (вариант названия: «Экспедиция на М а р с » ) 2. В се герои этой повести Б р ю с о в а по ги б а ю т , но им все-таки удается впервые в истории человечества вступить на землю другой планеты. Фрагменты этой незавершенной автором повести были опубликованы в 1976 году. Автор публикации Вл. М уравьев справедливо подчеркивает, что действие своей повести Брюсов «относит ко времени по­ бед ы р е в о л ю ц и и во всем мире», у п о т р е б л я я По отнош ен ию к .участникам экспедиции — американцам — советскую форму обращения «товарищ»?. Таким образом, сравнение «марсианской темы» в твор­ честве В. Брюсов-а и А. Толстого показы вает тесную связь между эпохой и идейной доминантой художественных тво­ рений, рожденных в эту эпоху. Пессимистические ноты в дореволюционном воплощении «космической» темы у Брю­ сова исчезают в его прозе и поэзии после Октября. 1 См.: Неопубликованные и незавершенные повести и рассказы . Предисловие и публикация Вл. Б. Муравьева. — Лит. наследство. Т. 85. с. 71. 2 Там ж е, с. 103— 113. 3 Там ж е, с. 71.

Г 111. в, Я. БРЮСОВ И ЛИТЕРАТУРЫ НАРОДОВ СССР



Л. М. Мкртчян ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ И ВОПРОСЫ ИЗУЧЕНИЯ КЛАССИЧЕСКОЙ АРМЯНСКОЙ ПОЭЗИИ Сразу же после выхода в свет брюсовской антологии «Поэзия Армении» стало очевидным выдающееся значение этого издания. «Н аконец, — писал в январе 1916 года О в а ­ нес Туманян, — при бы ла д о л г о ж д а н н а я книга. Все те, кто слышал о бедствиях и ужасах, испытанных армянским на­ родом, теперь узнают и полюбят поэзию нашей страны. Они не смогут не полюбить ее, так как она сам а — лю ­ бовь, а по словам нашего великого Саят-Новы, «любовь приносит л ю б о в ь » » 1. Исключительное значение опубликования на русском языке брюсовской антологии «Поэзия Армении» было обу­ словлено тем, что она вышла в свет в трагические для ар ­ мянского народа дни. «Нужны мировые катастрофы, — писал Брюсов, — нужны беспримерные ужасы турецкой резни или дикого преследования целой нации (что имело место, напр., в начале нынешней великой войны), чтобы мы вновь обратили внимание на бедствия «многострадального народа...». М ежду тем, есть у армян более высокое право на наше внимание и на внимание всего мира: та высокая культура, которую выработал армянский народ за долгие века своего самостоятельного существования, и та исклю­ чительно богатая литература, которая составляет драгоцен­ ный в к л а д А р м е н и и в о б щ у ю с о к р о в и щ н и ц у ч е л о в е ч е с т в а » 2. Но все дело в том, что эта исключительно богатая ли­ тература не была тогда известна. Д аж е в Армении мало кто знал о ее существовании. Брю совская антология от­ крывала армянскую поэзию и особенно армянскую класси­ ческую поэзию. 1 В. Брю сов. О б Армении и армянской культуре. П одготовка тек­ ста и комментарии И. Сафразбекян. Ереван, 1963, с. 222. 2 Поэзия Армении. П од ред. В. Я. Брюсова. И зд. 3-е. Ереван, *973, с. 10 (далее цит. по этом у изданию ). 261

К огда в июле 1915 года группа армянских литерат ров предложила Брюсову заняться армянской поэзией °' к а к известно, о т в е т и л о т к а з о м . «...Я не п р е д в и д е л , чтоб*1’ подобная работа могла дать что;либо важное, что-лп^' ц ен н ое мне с а м о м у » 1, — в с п о м и н а л п о зд н е е Б р ю с о в . н ° п р е д в и д е л , т а к к а к не б ы л з н а к о м с а р м я н с к о й л и т е р а т ՝6 рой, а не был знаком, так как не существовало, по заме ч ан и ю Б р ю с о в а , «сочинений, ко то р ы е м огли бы познако՜ мить с художественными сокровищами прошлого .армян! с ко й л и т е р а т у р ы » 2. В результате длительного политического и экономиче­ с к о г о г н е т а з а в о е в а т е л е й в А р м е н и и XIX в е к а к у л ь т у р н Ые традиции были преданы забвению. Современность была отрезана от прошлого. Великий просветитель и патриот Хачатур Абовян оставил в своем знаменитом романе «Ра­ ны Армении» горькое свидетельство о том, каковы были представления тогдашней Европы об Армении и армянах: «...Когда в Европе я читал в иных книгах, что у армянско­ го народа, видно, нет сердца, если столько событий стряс­ лось над его головой и не нашлось ни единого человека, который написал бы хоть одно доходящее до сердца про­ изведение; что имеется — то все о церкви, о боге, о свя­ тых... Я знал твердо, что наш народ не таков, как думают о нем европейцы, — но что поделаешь? Ж ернов без зер­ на не з а м е л е т . Ч т о тут с к а ж е ш ь ? » 3. Точка зрения, согласно которой художественная лите­ ратура на армянском языке чрезвычайно скудна или вов­ се отсутствует, особенно резко была вы раж ена Эм. Дилле- ном в 1884 году: «А рм янская литература отличается бед­ ностью; она не обладает никакими возвышенными поэти­ ческими произведениями... не встретим в армянской лите­ ратуре народных или художественных произведений». Непосредственно перед выходом в свет антологии Брю­ сова «Поэзия Армении» Ив. Гнуни утверждал: «Все до­ шедш ие до нас скудные ф акты не только не даю т хотя бы отдаленного понятия о том, что представляла из себя изящ ­ н а я а р м я н с к а я л и т е р а т у р а и, в частности, поэзия в древнейшие периоды, но д аж е не реш аю т спора о ее суще­ с т в о в а н и и в о о б щ е » 4. Н а протяжении почти 80 лет появлялись работы, ав- 1 Поэзия Армении, с. 8. 2 Там ж е, с. 7. 3 X. А бовян. Раны Армении. Пер. с арм. С. Ш ервинского. Ереван, 1977, с. 25— 26. 4 См.: Ив. Гнуни. Очерки армянской лятера?уры. Саратов, 1915. 262

которых повторяли однаж ды высказанную мысль об T° PvTCTBHH л и т е р а т у р ы в д р ев н е й и с р е д н е в е к о в о й А рм е- 0 Эти нигилистические концепции обязаны своим появ- НИП >ем от с утс т ви ю с веден и й об а р м я н с к о й к л а с с и ч е с к о й ле”’ атуре, которая объявлялась несуществующей отнюдь ЛИ потоМУ’ что к т ° - то о с п а р и в а л ц ен ность с а м и х п а м я т н и ­ к и Просто не были известны памятники средневековой Кпмянской к л а с с и к и . С в ы х о д о м в с вет б р ю с о в с к о й а н т о ­ логии отпали всякие сомнения. Сущ ествовала великая поэ- зия. Издание брюсовской антологии стало возможным бла­ годаря работе по собиранию и изучению армянской поэзии средних веков, осуществленной многими армянскими уче­ ными XVIII— XIX вв. Это прежде всего издания ученых мхитаристрв, сосредоточивших свою деятельность в Вене­ ции, где в 1717 году был о р ган изован М х итар о м С ебаста- ци центр по изуч ен и ю а р м я н с к о й к у л ь т у р ы , а п о зд н е е —- и в Вене. Это работы Н. Эмина, К. П атканова, Н. М арра, А. Ч о б а н я н а . Н е п о с р е д с т в е н н о к о н с у л ь т и р о в а л и Б р ю с о в а и помогали ему К. Кусикьян, П. М акинцян, К. Костанян, А. Ц а т у р я н , В. Т е р ь я н и д р у ги е д е я т е л и а р м я н с к о й к у л ь ­ туры. Задолго до Брюсова был издан на русском языке (во многом благодаря деятельности Ю рия Веселовского) целый ряд сборников («А рм янские беллетристы». М., 1893; «Современные арм янские поэты», М., 1903; «А рмянская муза». М., 1907). Но все это были сборники новой арм ян­ ской литературы. Д ревняя и средневековая классическая поэзия Армении не переводилась, хотя были уже опубли­ кованы к концу прошлого века оригиналы стихотворении ряда выдающихся поэтов армянского средневековья. Ар­ мянская поэзия средних веков не была тогда еще изучена, отдельные публикации не воспринимались как части цело­ го—классической армянской поэзии, непрерывно развива­ ющейся на протяжении веков. И именно в момент, когда назревало открытие классической армянской поэзии, Брю ­ сов выступил как редактор, переводчик и исследователь армянской поэзии. Он впервые представил многовековую армянскую поэзию как огромный самобытный мир, начи­ нающийся языческими песнями и стихами поэтов V столе­ тия. Подобной антологии не существовало тогда и на ар­ мянском языке. Брюсов исследовал и по достоинству оце; нил ш ед е в р ы к л а с с и ч е с к о й п о эзии А р м е н и и V-—X V III вв. Нелегкое это было дело. Известно, что открытия бывают, как правило, подготовлены развитием предшествующих со- 263

бытий, и все-таки нуж ны усилия вы даю щ и хся людей чтп бы открытие состоялось. ' ^ М а к с и м Г ор ьк и й , с к а з а в ш и й о Б р ю с о в е , ч то это «сч мый культурный писатель на Руси», посоветовал армян ским литераторам обратиться именно к Брюсову с прос!' б ои в з я т ь на с е б я о б я з а н н о с т и р е д а к т о р а с б о р н и к а «Поэ՛ зия^Армении». Необычайная эрудиция Брюсова, его выдаю', щийся поэтический талант, его авторитет в широких лите­ ратурных кругах — все это должно было способствовать успеху издания. Уже ранний Валерий Брюсов умел перевоплощаться умел, сохраняя «лица необщее выражение», писать в сти­ ле иных времен, иных народов. Перечитайте' его зн ам ен и ­ тое стихотворение «Ассаргадон», помеченное декабрем 1897 года, и вы увидите, как он искусно воссоздал х а р а к ­ терность ассирийской надписи — интонацию, синтаксис, лапидарность и непререкаемость речи: Я — вождь земных царей и царь, Ассаргадон. Владыкн и вож ди, вам говорю я: горе! Едва я принял власть, на нас восстал Сидон. Сидон я ниспроверг и камни бросил в море. )(I, 144 Б^рюсов хотел (и ему это было дано) постичь тайну связей времен, народов и миров. Время (прошлое, настоя­ щее и будущее) было для него неделимо. И всю вселен­ ную, космос он чувствовал как нечто единое, взаимосвя­ занное и взаимообусловленное. Брю сов не признавал про­ шедшего времени. Д л я него все было настоящим: «В Пом­ пеи я вступал, как странник в отчий дом, Был снова рим­ лянин, сходя на римский форум...». «Ш ирок человек», — говорил Достоевский. Валерий Брю сов воистину ш ирок к а к человек и поэт. В 1915 году, он, как никто другой, готов был понять и принять армян­ скую поэзию, готов был перевести, открыть ее для Рос­ сии, русского читателя, готов был написать о поэтах Ар­ мении блистательный по глубине и вдохновению очерк. «В Помпеи я вступал...». В 1915 году он вступал в Армению, был снова армянин... Тогда ж е он сказал, чем была для него наша земля: Армения! Твой древний голос — Как свежий ветер в летний зной! (И , 237)

Но и сам Валерий Брюсов, создавший свою бесценную ологию армянской поэзии, стал для нас в тот трагиче- 3 ий час нашей истории опорой, свежим ветром, пришед­ шим на нашу измученную землю из России... Благодар­ ность армян к русскому поэту Валерию Брюсову — чув­ ство глубокое, вечное. Оно, как бы сказал Григор Н ар е­ кай», идет из глубин армянского сердца. «Сквозь книги свет просей», — говорил Брюсов. Его армянская антология несла и несет людям свет армянской души. Стоило Брюсову заняться чтением материалов (под­ строчные переводы, статьи), как сразу ж е он обратил вни­ мание на поэзию армянского средневековья, которую опре­ делил как «высшее и наиболее самостоятельное создание армянского народа в области поэтического творчества». И именно здесь, в этой области, Брюсов достиг выдаю щ ихся результатов. По мере того, как он углублялся в изучение армянской культуры, он все больше и больше увлекался классической поэзией средневековья. Вначале Брюсову ка­ залось, что поэзия прошлых веков принадлежит прошлому. Но ему открылось современное значение армянской клас­ сической поэзии: Но там, где я искал гробницы, Я целый мир живой обрел. (II, 237) Отношение Брюсова к средневековой поэзии вырази­ лось и в том, что он один перевел всю народную арм ян­ скую поэзию и поэзию средних веков (за исключением нескольких айренов Кучака и одного стихотворения Нерсе­ са Ш норали). В своих исследованиях и статьях Брюсов говорил о своем особенном восхищении средневековой поэзией. «Сред­ невековая армянская лирика есть одна из замечательней­ ших побед человеческого духа, какие только знает лето­ пись всего м и р а » 1, — п и с ал Б р ю с о в в з а м е т к е « О т р е д а к ­ тора» к «П оэзии Армении».՝ Эту ж е мысль, несколько и н а­ че сформулированную, находим в рецензии Брю сова на книгу А. В. А м ф и т е а т р о в а «А р м е н и я и Р и м » (1916): « Н ет сомнения, что лирика армянского средневековья, когда ста­ нет широко известна, будет признана в числе лучших дра­ гоценностей всего ч е л о в е ч е с т в а » 2. 1 П оэзия Армении, с. 11. 2 В. Брюсов. Об Армении и армянской культуре, с. 159.

В условиях, когда вопреки установившейся традиц, н а д о б ы л о у т в е р д и т ь к л а с с и ч е с к у ю а р м я н с к у ю п оэзи ю спе'И’ них в е к о в в п р а в а х г р а ж д а н с т в а , о ц е н к и Б р ю с о в а б ы ли «՝ только горячи и восторженны, но и полемически заострень И н е к о т о р а я , м о ж е т бы ть, и з л и ш н я я в о с т о р ж е н н о с т ь и нас՛ тойчивость, с какой Брюсов говорит об армянской средне' в е к о в о й л и р и к е, б ы л а о б у с л о в л е н а п о л е м и ч н о ст ь ю его с к՝ в а, ж е л а н и е м п р о т и в о п о с т а в и т ь свои о ц е н ки той точке з'пе ния, с о г л а с н о к о т о р о й с р е д н е в е к о в а я а р м я н с к а я п оэзия лИ- бо неинтересна, либо вообще не существовала. Статьи Брюсова об армянской поэзии — и в первую очередь его вступительное исследование к «Поэзии Арме­ н и и » — с о з д а в а л и н е о б х о д и м у ю м о р а л ь н у ю о б с т а н о в к у ДЛя дальнейшего изучения и пропаганды армянской поэзии и в особенности, поэзии средневековой. Переведенные на ар­ мянский язык статьи Брюсова, имели безусловное влияние на армянскую филологическую мысль. Ссылки на Брюсова обычны в работах армянских филологов, занимающихся поэзией. Брюсовская антология открывалась армянскими язы­ ческими песнями, записанными в V веке Мовсесом Хоре- наци, но восходящими к временам более отдаленным. Об армянской языческой культуре мы бы знали, очевидно, го­ раздо больше, если бы разрыв между принятием христиан­ ства (301 г.) и созданием арм янской письменности (405— 406 гг.) не исчислялся отрезком времени в сто с лишним лет. Христианские идеологи начинали свою деятельность с уничтожения языческой культуры. П оэтому из армянской поэзии раннего средневековья до нас дошли в основном ре­ лигиозные стихотворения. «Все светские поэмы того вре­ мени (что таковые были, нам кажется несомненным) ут­ рачены, писал Брюсов, — сохранились только «духов­ ные» благодаря тому, что известная часть их была приня­ т а д л я ц е р к о в н о г о у п о т р е б л е н и я » 1. И все-таки, Брюсов почему-то не включил в антоло­ гию^ одно из с а м ы х р а н н и х светск и х п рои зведен и й а р м я н ­ ской средневековой лирики. Я имею в виду «П лач на смерть великого князя Джеваншира», принадлежащий ар­ мянскому поэту VII века Д автагу Кертогу. Несмотря на этот существенный пропуск (очевидно, консультанты Брюсова не представили ему «Плач...» Д ж еванш ира), Брюсов вер­ но и глубоко охарактеризовал армянскую поэзию раннего средн евек о вья. В 1956 году Г. Д ж а у к я н о п у б л и к о в ал «Тол- 1 П оэзия Армении, с. 46. Ш

I ие грам м атики» Д ав и д а К еракан а (Д ави д а Г рам м а- к°Б , ж ившего во второй половине V века. К еракан счи- Т1!К что есть и ск усств о д о б р о е, зл о е и средн ее. К д о б р о м у ТЗпу он относил духовн ы е книги и песнопения, к зл о м у — в1‘ довство и ч а р о д е й с т в о , к с р е д н е м у — л и р и ч е с к и е песни п о д о б н о е лирическим песням. Классификация Керакана говорит об атмосфере, неблагоприятной для- литературы светской. В антологии Брюсова бедно представлен (всего двумя стихотворениями) великий армянский поэт X века Григор Н арекаци. Сейчас может показаться странным, что Брю- не вклю чил в антологию гл ав ы из «Книги скорбны х п е с н о п е н и й » Н а р е к а ц и . Н о т о гд а, в сер еди н е 10-х^ годов, было чрезвычайно трудно преодолеть традиционный взгляд на «Книгу скорбны х песнопений» к а к на молитвенник. И в.се-таки в ф еврале 1917 года, составляя план новой пред­ полагаемой антологии «Айастан», Брюсов записал, что на­ до включить в антологию «Разное из «Нарека» (VII, 266). Армянских поэтов религиозного направления Брюсов считал «только наполовину поэтами». Как переводчик и исследователь, он выделял светскую армянскую поэзию X П I֊X V I вв. и поэзию ашугов — Н агаш а О внатана (XVII— начало XVIII вв.) и Саят-Новы (XVIII в.), сл а­ гавшего свои стихи на армянском, грузинском и азербай­ дж ан ск ом язы ках. «Д ли н н ы й р я д поэтов,— пи сал Брюсов,՝ преемственно сохранявших традиции своих предшествен­ ников, постепенно вносивших новые элементы в содерж а­ ние и неустанно совершенствовавших технику, идет от XIII до XVI веков — эпохи высшего расцвета средневеко­ вой лирики, которая затем частью зам ирает в созданиях XVII в е к а , ч а с т ь ю п е р е р о ж д а е т с я в песни а ш у г о в » 1. Целый ряд тонких и точных замечаний находим у Брюсова о таких выдаю щихся поэтах X III— XVI вв., как Ованес Ерзнкаци и Костандин Ерзнкаци, Фрик, Ованес Т л к у р ан ц и , Г р и г о р и с А х т а м а р ц и , Н а а п е т К у ч а к ’. С ч и т а я установленным, что поэзия Н аапета Кучака не имеет ниче­ го общего, кроме имени, с тем поэтом Кучаком, который жил в XVI. веке в области В ан а, Б рю сов тем не менее не относил стихи Кучака к народным песням, он указывал на «явный оттенок некоторойкниж ности (не в дурном смы­ сле слова), лежащ ий на стихах Кучака», говорил о том, что Кучак, хотя и мог «пользоваться народными песнями, 1 П оэзия Армении, с. 53. 267

как материалом, но многое обрабатывал самостоятеи и своеобразно» (VII, 230). ' >Но Брюсов и его консультанты, исходя из особен носте\" языка айренов, считали, что Кучак родом из окрестносте՜ А кина. Зам ечан ия Брю сова ценны и интересны в св ет е сов* ременных споров о Кучаке и его биографии. Я сн о одно' что если имя автора стихов неизвестно, то нельзя на этом основании стихи считать народными гусанскими песнями Во вступительном очерке к «Поэзии Армении» и в «Ле­ тописи исторических судеб армянского народа» Брюсов го­ ворит об армянской культуре, армянской поэзии как о син­ тезе двух начал — западного и восточного. Армянский дух хранит в себе, по слову Брюсова, — И краски нежных роз Ш ираза, И блеск Гомерова огня... (II, 234) М ожет быть, ради стройности концепции о «двуедин- стве армянского народного характера» Брюсов слишком подчеркивает мысль о двух скрещивающихся началах (вос­ точного и западного) в армянской культуре. В целом его тезис плодотворен и проверяется достижениями новейш ей армянской литературы. Брюсов один из первых заговорил о возрожденческом характере армянской поэзии X III—XVI вв. Касаясь поэмы К остандина Ерзнкаци «Весна», он заметил: «А по духу, пронизывающему поэму, она всеми своими частями принад­ лежит великому веянию Возрождения, которое тогда ед­ ва занималось над передовыми странами Запада и неве­ домыми путями было занесено в далекие горы Армении» (VII, 225). К этой же мысли Брюсов возвращается в «Летописи исторических судеб армянского народа»: «В то время, ког­ да Запад начинал дышать первыми веяниями обновляюще­ гося В о з р о ж д е н и я , в՜А р м ении , к а з а л о с ь бы о т б р о ш е н н о й ко дням Атиллы и вандалов, тоже звучали песни, призываю­ щие к радостям жизни, прославляющие вечную прелесть п р и р о д ы и в с е п о б е ж д а ю щ е е с ч а с т ь е л ю б в и » 1. В современной армянской филологий высказывания Брюсова о возрожденческих явлениям в армянской сред­ н е в е к о в о й п о эзии п о д д е р ж а н ы и р а з в и т ы . В 1963 году В- 1 В. Брю сов. Об Армении и армянской культуре, с. 153. 258

я н издал в Москве книгу «Армянский Ренессанс», д а д е м и к Н. Конрад, написавший послесловие к ней, из- стен своими исследованиями о мировом литературном ве ессе в средние века и о Возрождении в важнейших пР д цевековы х литературах мира. Концепция Конрада име- т своих горячих сторонников. Есть и противники (тоже горячие). У Конрада, как, впрочем, и у Чалояна, речь, ко­ нечно, не о том, чтобы подгонять культуру одного народа, одной’ страны под высокие и лестные мерки культуры дру­ гой страны. Речь о том, что Возрождение — явление об­ щ емировое для средневековых литератур мира. Разумеет­ ся, каж дая из литератур в свое время и по-своему пришла к Возрождению. Вступительный очерк к «Поэзии Армении» Брюсоз за­ кончил указанием на задачи, которые стояли перед совре­ менными ему армянскими поэтами и которые встанут пе­ ред поэтами в будущем: «В народной армянской поэзии и поэзии армянского средневековья заключен неисчерпаемый родник новых вдохновений. П ервая задача грядущих поэ­ тов Армении — приникнуть к этому живительному ключу, черпать затаенные в нем мотивы и по-новому разрабаты ­ вать их во всеоружии современной стихотворной техники и в соответствии с духом времени и его новыми запроса­ ми» (VII, 262). Тезис Брюсова и сегодня сохраняет всю свою акту­ альность. Советские армянские поэты все больше, как мне представляется, обращаются к традициям новой армян­ ской литературы. Богатейш ая средневековая литература, за исключением поэта позднего средневековья Саят-Новы, остается как бы в стороне. К сожалению, работы Брюсова не были с достаточной энергией продолжены в Армении. Высоко оценивая все, что сделано Брюсовым, мы словно бы боялись продолжить так блестяще начатую им работу пропагандиста и иссле­ дователя армянской литературы. Из многих классиков ар­ мянского средневековья, вошедших в антологию Брюсова, только два-три поэта удостоились книг на русском языке. Несколько хороших изданий Саят-Новы, жившего в XVIII веке, при отсутствии русских книг великих армян­ ских поэтов предш ествую щ их веков (Н а р ек ац и , Фрик, К. Ерзнкаци, Ахтамарци) долгое время как бы заслоняли от русского читателя армянскую поэзию X—XVIII вв. Саят- Нова оказывается в одиночестве. Сейчас усилиями многих людей (подчеркиваю: многих людей) преодолевается эта односторонность, и наряду с книгами великого Саят-Новы 2Г»9

и з д а ю т с я и л и г о т о в я т с я к и зд а н и ю на р у с с к о м язы к.- к Н1,„ других больших поэтов средневековой Армении. 11 Н ам следует вернуться, очевидно, к зап и ске Б рю сова пк издании большого литературного сборника «Айастан». Бп сов п р е д п о л агал вклю чить в него н а р я д у с поэзией армян՜ скую прозу, в том числе прозу средневековую. Армянская с р е д н е в е к о в а я п р о з а п р а к т и ч е с к и вс е е щ е не и зв е с т н а п\\՛,՝ скому читателю. ] Чтение статей и исследований Брюсова об Армении и армянской поэзии, чтение его переводов из армянских поэ­ тов обогащ ает нас и диктуется во многом задачам и с о в п р менными.

С. К. Д а р о н ян ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ И ОВАНЕС ТУМАНЯН В статье «А рм янская история (П о поводу лекции В. Брюсова)», опубликованной в тифлисской газете «Оризон» («Горизонт») от 21 я н в а р я 1916 г., О в а н е с Т у м а н я н пи сал : «Литература создает духовные связи между армянским и русским н а р о д а м и ...» 1. Я р к и м с и м в о л о м этой с в я з и я в и л а с ь дружба двух выдающихся поэтов и общественных деяте­ лей России и А рм ении — В а л е р и я Б р ю с о в а и О в а н е с а Т у ­ маняна. Вопросы их идейно-творческих и личных взаимоотно­ шений за т р а ги в а л и с ь в и сследован и ях ар м я н ск и х л и т е р а ­ туроведов. О днако специальной работы на эту тему не бы­ ло, хотя имеющиеся м атериалы требовали не только обоб­ щения, но и глубокого их осмысления. В нашей статье мы остановимся лишь на двух важ ­ ных проблемах: поэзия Т ум аняна в восприятии Брю сова в свете его литературно-эстетической концепции и Брюсов в оценке Туманяна. И сто рико-литературны й очерк В. Б р ю со ва «П оэзия Армении и ее единство на протяжении веков», ставший вступительной статьей к антологии «П-оэзия Армении» (М., 1916), — первое серьезное научное исследование истории многовековой армянской поэзии в русской критике. И то, что он был написан именно Брюсовым, «самым культур­ ным п и с а т е л е м на Р у с и » 2, в ы з ы в а е т чу вство д о в е р и я к его выводам и наблюдениям, которые, по словам Арсена Тер- тер ян а, о т л и ч а ю т с я «своей и с к р ен н о с т ь ю и п р я м о т о й » 3. 1 Ов. Туманян. О России и русской культуре. Статьи и письма. Предисловие, составление и примечания Л. О. Ахвердяна, Ереван, 1969, с. 77. 2 М. Горький. Собр. соч. в 30-ти т. Т. 29. М., 1955, с. 382— 383. 3 А. Т ертерян. Валерий Брюсов и армянская культура. Ереван, 1944, с. 162 (на арм. яз.). 271

Обширные познания в области истории, литератуп культуры Армении и Востока позволили Брюсову 11 определить место и значение творчества Ованеса Тума/ ' 0 н а „в н о в о а р м я н с к о й л и т е р а т у р е , н а з в а в его «блистате*-!Я' нейшей звездой светлого трехзвездия армянской поэзий' («И . Т у м а н я н у » , 1 9 1 6 ) >. В э т о « т р е х зв е зд и е » он в к т ю ч Г И. Иоаннисиана, Ов. Туманяна и Ав. Исаакяна, найдя них о б щ ее — « б л и з о с т ь к н а р о д н о й п о эзи и » (V II, 251- 11п ч е р к н у т о нам и. — С. Д . ) . ’ ’ л' Проблема народности — доминанта в характеристике данной Брюсовым в разделе очерка, посвященном Туманя’ ну. «...Всестороннее знание- народной ж и зни и ж ивое про никновение в глубь народного духа...» (VII, 252; подчерк­ нуто нами. — С. Д . ) , — т а к о п р ед ел яет Б р ю со в поэзию Гуманяна вообще и его поэмы — в особенности, где эти качества, по его мнению, достигают «наибольшей силы». Стала хрестоматийной брюсовская оценка лучшей поэмы Туманяна «Ануш»: «Для читателей другого народа знаком­ ство с поэмами Туманяна (например, «Ануш») дает боль­ ше в познании современной Армении и ее жизни, чем мо­ гут дать толстые томы специальных исследований» (там же). Подобное определение народности Туманяна сближа­ л о Б р ю с о в а с п он и м а н и ем н а р о д н о г о поэта в с т ат ь е Н. А. Добролю бова «К обзарь Тараса Шевченко». Говоря о том, что Шевченко — «поэт совершенно народный», великий . критик раскрывает содержание этого понятия: «У Шевчен­ ко... весь круг его дум и сочувствий находится в совершен­ ном с о о т в ет с т ви и со с м ы с л о м и с т р о ем н а р о д н о й ж и з н и » 2. Соприкосновение с поэзией Туманяна (и вообще с ар­ мянской поэзией, в особенности с народной, а также с Кучаком и Саят-Новой), несомненно, внесло новое в лите­ ратурно-эстетические взгляды самого Брюсова, имевшего до этого дело, как критик, в основном, с новейшей русской и западно-европейской поэзией. Его же обращение к рус­ ской классике, в частности к Тютчеву, Фету и Баратынско­ му, к а к известно, было связан о с тем, что он вкл ю чал их в «родословную» символизма. Исключение составлял лишь Пушкин, творчество которого занимало Брюсова на протя­ жении всей его жизни и под углом зрения — каким должен быть настоящий поэт. 1 В. Брюсов. Об Армении и армянской культуре, с. 20. Д алее ссылки на это издание даю тся в тексте указанием страниц в скобках. 2 Н. А. Д обр олю бов. Л итературная критика. М., 1961, с. 486. (П одчеркнуто нами. — С. Д .) . 272

Гтавил этот вопрос Брюсов и в связи с поэзией Тума- В письм е к нем у от 13 а п р е л я 1916 г. он и р и з н а в а л - НН' 1ч« В о с п о м и н а н и я о моей вст р еч е с В а м и о с т аю т с я и °Я останутся — в числе самых дорогих мне. Увы, не БСеГ ча^то п р и х о д и т с я и м не в с т р е ч а т ь с я в сей ж и з н и с՜ Т«чтом .(подчеркнуто Брю совы м . — С. Д .) , в полном, в п р е к р а с н о м см ы сле этого сл о в а » (с. 197; п одчеркнуто н а ֊ МИ’^ С 'своих к р и т и ч е с к и х с т а т ь я х Б р ю с о в при х а р а к т е р и с ­ тике того или иного поэта не раз употребляет понятие «ис­ тинный поэт», а в статье «Игорь Северянин» (1915 г., дань, т. е. н е з а д о л г о д о о ч е р к а к « П о э зи и А рм е н и и » ) он՝ 1„педелил этого поэта почти теми же словами, что и Ту­ маняна: «Да, Игорь Северянин — поэт, в прекрасном, луч­ шем смысле этого слова...». И далее в нескольких местах: И Северянин — «истинный поэт»1 (VI, 444, 447, 456, 458; подчеркнуто нами. — С. Д .). Какое же содержание вкладывал Брюсов в понятие «истинный поэт», если мог он «соединить» таких очень р а з­ ных по складу и уровню талан та, поэтов общей х а р а к т е ­ ристикой: и Туманян — «поэт, в полном, в прекрасном смысле этого слова», и Северянин «поэт, в прекрасном, в лучшем смысле слова»? Видимо, ощ ущ ая и сам, что он явно преувеличил способности С еверянин а (ниж е Брюсов.- говорит о его «безвкусии», закрывающей в «поэзии Игоря Северянина пути к развитию » (VI, 453), — он делает сле­ дующую существенную оговорку: «Однако самое название «поэт», в каж дом отдельном случае, требует пояснений и определений. Конечно, «не тот поэт, кто рифмы плесть ум еет»2... В од ной э п и г р а м м е , — п р о д о л ж а е т Б р ю с о в , Баратынский шутил: «И ты — поэт, и он поэт, но р а з­ ницу меж вас находят»... Д а ж е между великими поэтами «разница» несомненна. М ожет быть, по силе непосредствен­ ного стихийного дарования Тютчев не уступал Пушкину. И все же Пушкин стал родоначальником всей новой рус­ ской литературы, а роль Тютчева в истории нашей поэзии менее значительна. Это происходит оттого, что один та­ лант еще не определяет всего значения поэта и писателя» (VI, 444). 1 Еще раньше, в предисловии к неосуществленной работе о совре­ менной поэзии (1896) он так ж е охарактеризовал К. М. Фофанова. «Да, Фофанов-— истинный поэт — а это уж е много» (VI, 618, под­ черкнуто нами.— С. Д .). 2 Из'стихотворения Пушкина «К другу-стихотворцу». 18. Брюсовские чтения 1983 года. ^3

В свете этого высказывания интересно проследить к ■меняются у Брю сова смысл и содерж ание понятия « и с т ^ ;ный поэт» в х арактеристике, данной им «трехзвездию ар' мянской поэзии» — Иоаннисиану, Туманяну и Исаакяну ■О п е р в о м из них с к а з а н о , что он п р и н а д л е ж и т к «истин­ ны м п о э та м » , что он «поистине поэт н а ц и о н а л ь н ы й » , Что в нем сильна связь с народной поэзией. «Ту же близость к н а р о д н о й поэзии, — п о д ч е р к и в а е т Б р ю с о в , — наход им мы ъ творчестве Туманяна и И саакяна» (VII, 251). И как выс­ шее проявление народности у него выступает поэзия Тума­ няна, для которой характерны (повторим слова Брюсова) -«всестороннее знание народной жизни и живое проникнове­ ние в глубь народного духа». Таким образом, знакомство Брюсова с армянской поэ­ зией, личные встречи с Туманяном и Иоаннисианом вно­ сят существенное изменение в содержание определяемого им понятия «истинного поэта», творчество которого преж­ де всего должно быть проникнуто народным духом. Но этим не исчерпывалась характеристика Т ум аняна в очерке Брюсова. Как уже отмечал Д. Е. Максимов, од- йной из о т л и ч и т е л ь н ы х чер т Б р ю с о в а - к р и т и к а я в л я е т с я « е г о [Настойчивый и последовательно возрастаю щ ий интерес к вопросам поэтики, в особенности к формам стиха» (V II, 19; предисловие). Эта черта ярко проявилась и во вступи­ тельном очерке Брюсова к «Поэзии Армении» вообще, в разделе о Туманяне — в частности. В армянском поэте он отм ечает «чуткое понимание ритма и редкий дар звукописи» (VII, 252; подчеркнуто нами. — С. Д .). Н а последнее ка­ чество у поэтов Брюсов всегда обращ ал особое внимание. Так, в более поздней статье «Звукопись П уш кина» (1923) он говорил, что «во всей мировой литературе» есть только два непревзойденных мастера по технике «звукописи», это — Вергилий и Пушкин (VII, 147). С этих высоких эстетических критериев (Вергилий и Пушкин) Брюсов подходил и к оценке мастерства великих арм ян ски х поэтов. Так, в С аят-Н ове он видел одного «из высших мастеров «звукописи», каких знала мировая поэ­ зия» (VII, 237), печатью «редкого дара звукописи» отме­ чена им и поэзия Туманяна (VII, 252). Этот «редкий дар звукописи» у Туманяна Брюсов стремился передать и в сво и х п е р е в о д а х . П р и в е д е м л и ш ь о д н о ч е т в е р о с т и ш и е из стихотворения «Армянское горе» в переводе Брюсова: ■27*

Армянское горе — безбреж ное море, Пучина огромная вод; На этом огромном и черном просторе Д уш а моя скорбно плывет1. В свое в р е м я мы у ж е о т м е ч а л и 2, что х о т я Б р ю с о в в; период подготовки антологии «П оэзия Армении» реш итель­ но ото ш ел от с и м в о л и з м а , тем не м е н е е в его р а б о т а х об арм янской литературе (да и не только о ней) видны следы, неизжитого до конца эстетизма, когда он порой сравнивает отдельны х армянских поэтов с поэтами других стран и да­ леких эпох по чисто ф о р м ал ь н о м у при знаку: Н ерсеса Ш н о - рали (XII в .), Н а а п е т а К у ч ак а (XVI в.) и С а я т -Н о в у /XVIII в.) — с Верленом, а поэта Ованнеса (XIV— XV вв.) —с Б о д л е р о м , ко т о р о го с и м в о л и ст ы сч и тал и своим р о д о ­ начальником... Брюсов удержался от подобного соблазна в характери­ стике Т ум аняна, но влияние его преж них пристрастий в с е же ощущается и в восприятии характера поэзии Туманя­ на, на что и с с л е д о в а т е л и п р е ж д е не о б р а щ а л и вним ания,, поскольку рассм атри вали его очерк к «П оэзии Армении» & отрыве от литературн о-эстети ч еской концепции Б р ю с о в а . Еще в статье «Владимир Соловьев. Смысл его поэзии» (1900) Брюсов говорил о двух родах поэзии. П оэзия пер­ вого рода, по его утверж дению , «довольствуется и зо б р а ж е­ нием того, что м о ж н о постигнуть умом, в ы р а ж е н и е м чувств, доступных ясному сознанию... Такие художники вла­ ствуют над своим созданием (что, конечно, нисколько не ис­ ключает вдохновенности). И м в удел д осталась эпопея и драма, вообще большие поэтические произведения, требую­ щие долгого напряжения творческих сил. Т аки м в своих наиболее известных созданиях был Пушкин, который об­ ладал способностью писать поэму по заранее составленному плану, главу за главой выполняя программу. Таковы были А. М а й к о в , г р а ф А. Т о л с то й » (V I, 2 1 8 — 219; п о д ч е р к н у т о нами. — С. Д . ) . В отличие от первого рода поэзии, область поэзии вто­ рого рода, продолжает Брюсов, — «чистая лирика. П оэт как бы чувствует себя ни ж е своего создан ия, к а к бы д о л ­ жен о т д а т ь с я во власть (п о д ч е р к н у т о Б р ю с о в ы м .— С. Д .) ՛ П оэзия Арленип, с. 299. 2 См.: С. К. Даронян. Проблема литературных связей в работах: В- Я. Брюсова по армянской литературе.— Брюсовские чтения 1966 го- Да- Ереван, 1968, с. 82— 106.

н а и т и я (т. е. в д о х н о в е н и я . ֊ С. Д . ) . К онечно это на чит, чтоб ы т а к и е п р о и з в е д е н и я б ы л и б е с с в я зн ы 3^ а' поэзия освящена у нас именами Тютчева и Фета \"р- а п р и н а д л е ж и т им я Вл.. С о л о в ь е в а » . И д а л е е Б р ю с о в ” Же р у е т с т р о к у из с о л о в ь е в с к о г о с т и х о т в о р е н и я , посвящ ен*1111' Фету, в ы д е л я я в ней с л о в а « д а р б е з у м н ы х песен» (т я \\ Н° Г° подчеркнуто нами. — С. Д .) . Же; П рим ерно такое ж е деление мы находим и в очеп Брю сова об армянской поэзии. К первому роду он отнп И. Иоаннисиана, а ко второму — Туманяна. Вот что п и с а л : « Н и к а к о г о м ето д и ч е с ко го п л а н а (ср.: П у ш к и н «o°fiH лад ал способностью писать поэму по заранее составлений м у пл ан у » . — С. Д . ) , ка к о й ч у д и тся в поэзии И о а н н и с и а ' на..., в творчестве Т у м а н я н а усм отреть невозм ож но: оно развивалось свободно, как весенние воды, подчиняясь лишь п р и х о т л и в о м у вд охн овен и ю х у д о ж н и к а » (т. е. « вл а сти наи тия», как у Тютчева, Фета и Вл. Соловьева). И следует «оговорка по отношению к Туманяну: «что не исключает работы художника над своими произведениями, из которых некоторые известны в двух и трех последовательных обра­ б о тк ах » (V II, 251— 2 5 2 ), т. е. Т у м а н я н в к а к о й -т о мере ■«властвует над своим созданием» (подобно Пушкину). Как видим, Брюсов при определении характера поэзии Туманяна тонко, в скрытой форме «подтягивает» его к лю ­ бимым своим поэтам — Тютчеву, Фету и даж е Вл. Соло­ вьеву, для которых был свойствен «дар безумных'песен». Здесь явно присутствует символистское представление поэ­ зии как «откровении» и интуитивном процессе. П равда, в уж е цитированной статье 1915 г. «И горь Северянин» Брюсов пересмотрит свое отношение к характеру поэзии Пушкина, сказав: «Когда гений соединяется с огромным умом, жаждущим познаний, с безошибочным вкусом и с неустанным трудолюбием, получается титан литературы, как наш Пушкин или германский Гете. Томы сочинений Пушкина, его глубокие суждения о разнообразнейш их воп­ росах истории, политики, науки, искусства, его черновы е рукописи, свидетельствующие о кропотливой работе, опро­ вергают то представление о нашем великом поэте... как о «повесе, вечно праздном », т. е. Брю сов отдает у ж е п р е д п о ч ­ тение «первому роду» поэзии. «Чтобы художественное твор­ чество, подчеркивает он, — одерж ивало большие п о б е ­ ды , необходимы для него широкие умственные горизонты ». И далее: «...Надо понять дух времени и его запросы, надо, по слову Пушкина, «в просвещении стать с веком наравне», .276

рт быть, и выш е его» (VI, 445, 454, 458; подчеркну­ ла м Г а1 г՜***/ В представлении Брюсова таким поэтом в Армении тл И оаннисиан — в о с п и т а н н и к М о с к о в ск о г о универ- бЫЛта Вот что он писал о нем: «Ч еловек прекрасно обра- СЯТянный, в о с п и т а в ш и й свой вкус на к л а с с и ч е с к и х о б р а з - 308 мировой литературы , И о а н н и с и а н во м ногих отнош е- ца֊ \\ был создателем новейшей фазы новой армянской по- н ИИ У казанны е ч ер т ы х а р а к т е р а И о а н н и с и а н а оп реде- 33 ют и х а р а к т е р его поэзии... О н с б о л ь ш и м в н и м а н и е м , Лем его пр е д ш е с т в е н н и к и , о т н ес с я т а к ж е к технике своего и скусства...» (VII, 250; подчеркнуто нами. — С. Д .). В Туманяне Брюсов, хотя и отмечает стремление поэ­ та «в просвещении стать с веком наравне», но считает не­ достаточны м это, в силу объективных условий его жизни. В очерке он говорит о нем как о человеке «огромной, но не систематической начитанности» (V II, 251; подчеркнуто нами. — С. Д .). В отличие от Иоаннисиана, у Туманяна, «не получив­ шего систематического образования», были сильно разви­ ты «черты импровизаторского таланта», отсюда у него и «некоторая н еб реж ность стиха», т. е. недостаточное в н и м а ­ ние к «технике своего искусства». Такой вывод сам собой напраш ивается из сравнений характеристик, данных Брюсовым Иоаннисиану и Туманя­ ну в соответствии с его делением поэзии на два рода, от которого он, как видно, полностью еще не отказался (ис­ ключая его отношение к П уш кину). Мы уверены, проживи Брюсов еще лет десять, он из­ менил бы свое первоначальное представление о Туманяне и сказал бы о нем то же самое, что и о Пушкине: «Томы сочинений, его глубокие суждения о разнообразнейш их воп­ росах истории, политики, науки, искусства, его ^ черновые рукописи (особенно поэмы «Ануш», над которой он рабо­ т а л б о л е е д е с я т и л е т 1. — С. Д . ) , с в и д е т е л ь с т в у ю щ и е о кропотливой работе, опровергают... представление о нашем великом поэте... как о «вечно праздном»». А то, что именно такое впечатление осталось у Брю со­ ва от Туманяна в дни их встреч в Тифлисе, свидетельству­ ют следующие строки из его предисловия к «Поэзии Арме­ нии»: «... Т у м а н я н к а к бы о л ицетворил собою .тип ю ж ани- 1 См.: О. Казарян. Творческая история поэмы Ов. Туманяна «Ануш». Ереван, 1975 (на арм. яз.). 277

на, в котором „причудливо сочетаю тся два начала и - и гений (УП, 251; п о д черкнуто н а м и ,— С. Д . ) . Это по ^ то ж е с а м о е , п р отив чего Б р ю с о в в ы с т у п а л в с т а т ь е « И УТИ’ С е в е р я н и н » , о п р о в е р г а я л о ж н о е п р е д с т а в л е н и е о П у ш к ° Р1> как о «вечно праздном» поэте. ' 11Не П р е д с т а в л е н и е о Т у м а н я н е , в ком « п р и ч у д л и в о Соч т а ю т с я д в а н а ч а л а : кей ф и гений», в и д и м о, н а с т о л ь к о пп< Г но закреп и лось у Б рю сова, что д а ж е в некрологе он '* этом писал: «Но Т ум аняна знали и в гораздо более шип ки х кр у г а х . Е с л и с л у ч а л о с ь м н о г о л ю д н о е с о б р а н и е все го՜ лоса всегда п р ед л агал и в председатели О ванеса Туманяна՜ имя, к о т о р о е б ы л о з н а к о м о всем... О д н а ж д ы , ко г д а д л я из\" б р а н и я к а т о л и к о с а всех а р м я н с ъ е х а л и с ь д е л е г а т ы всех՜ армянских колоний (из Венеции и т. п.) и после выборов был устроен товарищеский банкет, его «тамадой» (предсе­ дателем ) был провозглаш ен опять Ованес Туманян, и по­ сле шутя его назы вали «тамадой всех армян» (VII, 272- по д ч е р к н у то нам и. — С. Д . ) . Теперь понятно, откуда идет в очерке Брюсова пред­ ставление о Туманяне, сочетающем в себе «кейф и гений»,, как, впрочем, и тесно связанное с этим определение Тума- * няна к а к п о эта-и м п р о ви за то р а , т. е. аш уга, который, по сло­ вам самого Брюсова, всегда был «желанным гостем» на «празднествах», «народных собраниях» и «семейных тор­ жествах» (VII, 233). Неслучайно самыми популярными в народе поэтами он назы вает С аят-Н ову ֊ «царя песно­ пений» (VII, 234) и Туманяна — «поэта для всех» (VII. 271). ֊ Разумеется, Брюсов вовсе не хотел подобными опреде­ лениями как-то снизить значение Туманяна. Д ля него ашугг повторяем, был высшим проявлением народности поэзии* всенародного п р и з н а н и я и л ю б в и 2. П р о щ а я с ь со своим а р ­ мянским другом, Брюсов писал в некрологе: «Все произ­ ведения Туманяна пропитаны любовью к родному краю и 1 Кейф (арабск.) в переносном смысле означает праздное, при­ ятное времяпрепровождение (см.: Словарь иностранных слов. М. 1984. с. 225 ). 2 Знаменательно, что в декабре 1923 г., когда в М оскве, в Боль­ шом театре, чествовали Брюсова то случаю его 50-летия, армянский ашуг, исполнив песню Саят-Новы, положил к ногам поэта ашугский музыкальный инструмент кяманчу — как символ поэзии и в знак глу­ бокой признательности и любви к Брюсову, которому было присвоено звание народного поэта Армении. (См.: Валерию Брюсову. Сб., посвя­ щенный 50-летию со дня рождения поэта. М., 1924, с. 83). 278

| дному народу, который надо было любить, так как, в к Р0^ других народов, ему вы пал особо т я ж е л ы й жребий». С?МЬалее: Т у м а н я н — «поэт подлинный, поэт по призванию, т во всем — в стихах и в жизни...» (там же; подчеркну- поэт __С Д . ) . т° н^м^ вою очередь Ованес Туманян проявлял глубокое ажение и искреннюю любовь к своему русскому собра- Ув п 0 п еру. Б р ю с о в в н а ч а л е 1916 г. б ы л п р и г л а ш е н в Тиф- * для чтения лекций К авказским Обществом армянских п и сател ей , возглавляемым Туманяном. Он же открыл ве­ чер в зале Артистического общ ества Тиф лиса, где с д о к л а ­ дом «О поэзии Армении» выступил Брюсов. «Приветствие, произнесенное Ов. Туманяном на армянском языке, — в спо м ин ает С т е ф а н З о р ь я н , — Б р ю с о в в ы с л у ш а л ст о я...» 1. Туманян по достоинству оценил выход в свет антоло­ гии «Поэзия Армении», ради которой Брюсов и приезж ал на К авказ, словно подтверж дая известное изречение Гете: «Чтобы познать поэта, надо побывать на родине поэта». Б «Слове, обращенном к Брюсову» Туманян говорил: «Я не могу не вы разить публично своей бурной и искренней благодарности нашим друзьям за мастерство и любовь, проявленные ими в этом прекрасном начинании... Всякому ясно значение книги «Поэзия Армении». Поэтому не было преувеличением все то, что превратило брюсовскую не­ делю в Т ифлисе в праздник» (с. 221— 222). Отмечая высокое мастерство русских поэтов в перево­ дах армянской поэзии, Туманян на материале брюсовской антологии сделал одно обобщение, представляющее инте­ рес для теории перевода, тем более, что оно исходило от великого поэта и большого мастера переводческого искус­ ства. «Переводы поэтических произведений,—отмечал он,— исключительно трудное дело. Особенно это относится к поэзии, имеющей лишь ей присущий аромат, стиль и д ы ­ хание. Д аж е о хорошем переводе поэтического произведе­ ния говорят, что это роза под стеклом. Р о за видна, но аро­ мата ее, не ч у в ст в у е ш ь» (с. 221, п о д ч е р к н у т о н а м и .— С. Д . ) . Читаешь эти строки и невольно припоминается начало известной статьи Брюсова «Фиалки в тигеле» (1905), где приводятся слова Шелли: «Стремиться передать создания • поэта с одного языка на другой, — это то же самое, как если бы мы бросили в тигель фиалку, с целью открыть основной принцип ее красок и запаха. Растение должно 1 Армянские писатели о Валерии Брюсове. Составитель Гурген Овнан. Ереван, 1973, с. 69. 279

возникнуть вновь из собственного семени, или оно ц в ет к а, — в этом -то и за к л ю ч а е т с я тяжесть п р о к л ят Даст в и л о н с к о г о с м е ш е н и я я з ы к о в » (V I, ЮЗ; под чер кну т Ва~ ми. С. Д . ) . Р а з в и в а я эту м ы сл ь, Б р ю с о в писал՛ «П еп Па' с о з д а н и е п о э та с одного я з ы к а на д р у го й — н ев о зм А ь՛ но н е в о з м о ж н о и о т к а з а т ь с я от этой мечты » (VI, 10 5 \\КН° ; К т а к о м у ж е вы вод у, ф а к т и ч е с к и , п р и ш е л и ’т у м я й С р а в н и в а я п е р е в о д с «розой под с т е к л о м » (« р о за видна ЯН՜ а р о м а т а ее не ч увствуеш ь»), он отм етил и «н ев о зм о ж н о ,’, \" 0 со стороны Брю сова «отказаться от мечты» — переврг и издать армянских поэтов. «Сколько нужно мастерства п и сал Т у м а н я н , — чтобы п е р е д а т ь сп ец и ф и чески е осп беиности нашей поэзии, а кроме мастерства — скоты, лю бви нуж но д л я этого» (с. 2 2 1 ). Остановимся еще на одной малоосвещенной в нашем литературоведении проблеме — об отношении Туманяна Брюсову как крупнейшему представителю новейшей рус ской поэзии. У а р м я н с к о г о поэта нет с п е ц и а л ь н о й статьи՜ посвященной творчеству его «северного друга». Поэтому трудно по разрозненным данным составить точное пред­ ставление о восприятии Туманяном русской поэзии началз XX в. вообщ е, Б р ю с о в а — в частности. И все же, как нам кажется, интересы Туманяна к рус­ ской литературе в основном и главным образом были свя­ заны с классикой, о чем можно судить хотя бы по его ответам на анкету Ю. Веселовского (1902 г.). «При всей самобытности его творчества, — заклю чал Ю. Веселов­ ский, — Туманян принадлеж ал, по крайней мере в начале своей деятельности, к числу почитателей и последовагелей Пушкина и Лермонтова...». И как признавал армянский поэт, он «никогда сознательно не следовал и не подражал н и к а к о м у п о э т у » 1. Н о и в п о с л е д с т в и и Т у м а н я н не изменил своего отношения к Пушкину и Лермонтову, этим «вели­ ким приемным сынам К авказа», как он назвал их в своей статье, посвященной 100-летию со дня рождения Лермон­ т о в а 2. О своей неизменной любви к русским классикам, в осо­ бенности к Пушкину и Лермонтову, Туманян писал и спу­ стя два года в статье «По поводу лекции В. Брюсова». О бращ аясь к нему от имени армянского народа, он гово- Ю. А. Веселовский. Очерки армянской литературы, истории культуры. Вступительная статья, составление и примечания А. Давтян Ереван, 1972, с. 312. (П одчеркнуто нами.— С. Д .). 2 Ов. Туманян. О России и русской культуре, с. 98. 280

Ш ■«Мы приветствуем Вас, наш дорогой друг, как круп- Р “ лп п р е д с т а в и т е л я р у сск о й л и т е р а т у р ы . С л ю б о в ь ю и б л а - Н° п в е н и е м мы чтим и м е н а великих гениев р у с с к о г о н а р о д а Панкина, Лермонтова, Толстого, Достоевского, Гоголя, Зг гпгенева. П о д в л и я н и е м р у сско й л и т е р а т у р ы в о с п и т ы в а ­ ть многие наши писатели и интеллигенты. Мы давно уже язаны с русской литературой. Д а й бог, чтоб Вы не были Единственным, идущим к нам от русской литературы» /с 023; под черкнуто нами. — С. Д . ) . ' Таким образом, Туманян воспринимал Брюсова в русле традиций русской классической литературы, а это были поежде всего традиции гуманизма, или, говоря словами Достоевского относительно Пушкина, — традиции «всемир­ ной отзы в чи в ости », св ой с т в е н н о й р у с с к о м у н а ц и о н а л ь н о м у х а р а к т е р у 1. И м е н н о это им ел в в и д у Т у м а н я н , н а ч а в свою статью «По породу лекции В. Брю сова» словами: «В дни, когда мы, изнемогая от бремени национального бедствия , чувствуем с ебя б ес п о м о щ н ы м и и слабыми՝, в эти дни п р и ­ езжает к нам с далекого севера знаменитый русский поэт Валерий Брюсов и говорит о нашем величии, о морально­ духовной силе армянского народа» (с. 2 2 2 ; подчеркнуто наМи — С. Д . ) . А свое « С л о в о , о б р а щ е н н о е к Б р ю с о в у » Т у ­ манян закончил характеристикой значения брюсовской ан­ тологии в годину испытаний, выпавших на долю много­ страдальной Армении: «Все те, кто ^слышал о бедствиях и ужасах, которые испытал армянский народ, теперь узнают и полюбят поэзию нашей страны. Они не смогут не полю­ бить ее, так как она сам а — любовь, а, по словам нашего великого Саят-Новы, «любовь приносит любовь»» (там же; п од черкнуто н ам и. — С. Д . ) . Та же мысль о гуманизме великого русского народа, олицетворяющего «собою нравственность земли», пронизы­ вает и замечательное стихотворение Туманяна «Валерию Брюсову» (1916): Явился из снегов, издалека, В . Призвалк величью духа и любви, И стала так чиста и глубока Н адеж да, овладевшая людьми. > Ф. М. Достоевский. Собр. соч. в 10-ти т. Т. 10. М., 1958, с. 445. (Подчеркнуто нами.— С. Д .). _ 2Имеется в виду геноцид армян 1915 г. в Западной Армении. К моментуприезда Брюсова на Кавказ Туманян занимался судьбойбе- Женцев-армян. 281

И прав поэт, что предсказал нам бег Времен — в пресветлый и желанный век, Где человека любит человек, Где с человеком счастлив человек1. (Пер. Б. А хм адулин ой) в стихотворении «К Армении», написанном в кони 1915 г., Брю сов признавался, что он рвался на Кавкач надежде «излечить недуги души» (II, 237). И, конечно к 8 знакомство и сближение с Туманяном, народным поэтом' способствовали упрочению реалистических позиций Брюсо­ ва, более углубленному осмыслению им народности лите­ ратуры и содержания понятия «истинного поэта». Т ум аняна сбл и ж ал о с Брю совы м общее дело по вза­ имному духовному ^сближению армянского и русского на­ родов. В этом конечный итог их личных и творческих вза­ имоотношений. И нашу статью хочется закончить словами из письма Брю сова к И. И оанннсиану (апрель 1916 г.): «Я всегда ве­ рил стихам Пушкина»: «Издревле сладостный союз Поэтов меж собой связует...». (с. 190) 1 Армянские писатели о Валерии Брюсове, 1 5 - 1 5

М. Д . Амирханян в я БРЮСОВ И КЛАССИКИ СОВЕТСКОЙ АРМЯНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Знакомство армянского читателя с поэтическим твор­ чеством В. Я. Б р ю со ва относится к 1912— 1913 гг., когда и зв ест н ы й арм ян ски й поэт В. Т ерьян перевел на арм янски й язык восемь стихотворений Брюсова («Городу», «Одино­ чество», «Блудный сын», «Час воспоминаний», «Благосло­ вение», « К о л ы б е л ь н а я песня», « Ь ’е п п ш с1е у!уге», « П о б е г » ) . Свои переводы он тогда выслал в Венецию для публика­ ции. В п и сьм е от 30 м а р т а 1913 г. В. Т е р ь я н п и с а л В. Я- Брюсову: «Все эти переводы... (и ранее напечатанные два стихотворения «Грустный вечер» и «Быть без людей» — М. А .), а т а к ж е н е б о л ь ш у ю з а м е т к у о В а ш е й л и ч н о сти и поэзии посы лаю в Венецию, где на о. Св. Л а з а р я п еч ата­ ется теперь издаваемый раньше в Тифлисе журнал «Ге- харвест» («Искусство»)». В небольшом предисловии к своим переводам В. Те­ рьян в нескольких словах сделал попытку представить ар­ мянскому читателю В. Брюсова. Он писал: «Нет никакого сомнения, что имя Валерия Брюсова далеко небезызвест­ но и д аж е вполне знакомо арм ян ам — лю бителям л и тер а­ туры... В настоящее время Валерий Брюсов известен не только как художник-поэт, но и как критик и один из луч­ ших пушкиноведов... Намереваясь сделать несколько пе­ реводов из новейших русских поэтов, я начал с Валерия Брюсова... В нашей литературе весьма мало (если не ска­ з а т ь , что почти нет) п е р е во д о в эт ого п о э т а » 1. Спустя два года, когда в Московском армянском ко­ митете назрела идея издания на русском языке большого сборника армянской поэзии, к Брюсову обратились пред­ ставители этого комитета Ал. Ц ату р ян и В. Терьян с прось­ бой возглавить работу по подготовке и изданию сборника 1 Здесь и далее цит. по сб.: Армянские писатели о Валерии Брю­ сове. с. 25— 27.

армянской поэзии. Брюсов сразу положительного отп не д а л . О н и з ъ я в и л ж е л а н и е в н а ч а л е о з н а к о м и т ь с я о РТа м я н с к о й л и т е р а т у р о й , а з а т е м л и ш ь ответи ть. « Н а д о Эр' дать справедливость, — пишет принимавший б о тм °Т у ч а с т и е в по д го то в к е к и зд а н и ю а н т о л о г и и « П о э з и я Апл нии» Погос Макинцян, — свое обещание Валерий Яков* вич выполнил идеально. Он усердно прочитал все, что п е~ ви л о с ь на ф р а н ц у з с к о м и р у сско м я з ы к а х из а р м я н с к о й -гI՛՜ т е р а т у р ы , и п р о ш т у д и р о в а л о г р о м н ы й м а т е р и а л по истопи՛' армянской литературы. — По изучении этого материал, В а л е р и й Я к о в л е в и ч в т я н у л с я в э т у р а б о т у » 1. В поэзии А рмении В. Брю сов наш ел «неиссякаемый источник вы сш и х д у х о в н ы х р адо стей ... К а к историк, как- человек науки, я увидел в истории Армении, — пишет он — целын самобытный мир, в котором тысячи интереснейших сложных вопросов будили научное любопытство, а как поэт, как художник, я увидел в поэзии Армении — такой же самобытный мир красоты, новую, раньше не известную мне, вселенную, в которой блистали и светились высокие с о з д а н и я п о д л и н н о го х у д о ж е с т в е н н о г о т в о р ч е с т в а » 2. Заслуги Брюсова в деле пропаганды армянской лите­ ратуры поистине велики. Его историко-литературный очерк «Поэзия Армении и ее единство на протяжении веков», «Летопись исторических судеб армянского народа» вот уже около семи десятилетий остаются ценными и актуальными разработками по армянской духовной культуре, а его пе­ реводы из армянской поэзии всех времен являются образ­ цом переводческого мастерства. Своей переводческой и ре­ дакторской деятельностью Брюсов объединил в одно об­ щее русло, создал и утвердил целостное представление об армянской поэзии. Знакомство, а затем и изучение Брюсовым армянской поэзии и истории д ал о возмож ность ему выступить в 1915— 1916 гг. с лекциями в Москве и П етрограде, а затем и в городах Закавказья. Очарованный не только средневеко­ вой армянской лирикой, но и поэзией своих современни­ ков классиков арм янской литературы , В. Б рю сов посвя­ тил некоторым из них проникновенные поэтические строки и написал полные душевной теплоты письма. В я н в а р е 1916 г. Б р ю со в п р и ех ал в Б а к у по п р и гл а ­ шению местного Общества любителей армянской словес­ ности, для чтения лекций об армянской поэзии. Открывая 1 Армянские писатели..., с. 45. 2 П оэзия Армении, с. 9 — 10. 284

И о к е с т в е н н ы й вечер 8 я н в ар я 1916 г. вступительны м ело- Т°^ изв е стн ы й а р м я н с к и й поэт И о а н н е с И о а н н и с и а н , об- Б ° М ’ с ь к в. Брюсову с проникновенными словами при- ра1^ т в и я с к а з а л : « М ы в о с х и щ а е м с я Б р ю с о в ы м -л о э т о м и П оврем енно преклоняемся перед Брюсовым-человеком, торый в час нашего бедствия проявил столько симпатии К° н а р о д у - с т р а д а л ь ц у . В е л и к о з н а ч е н и е в а ш е й д е я т е л ь н о с т и КлЯ нас и осо бен но ц е н н а он а сей ч ас, к о г д а мы т а к ж а ж - Дрм в ы т е к а ю щ е г о из чистого и ст о ч н и к а с п р а в е д л и в о г о с у ж ­ ен и я. А какой источник может быть чище народного твор­ чества, в котором отражается весь нравственный облик каждого народа, вся его духовная жизнь? Нет на свете воздаяния, достаточного за то начинание, которое возглав­ ляете Вы, — начинание, направленное на ознакомление русской общественности с многовековым творчеством ар­ м я н с к о г о н а р о д а » 1. И здесь же И. Иоаннисиан прочитал посвященное Брюсову свое полное оптимизма стихотворение: Где раньше — глыбы руин Видали люди в ночи Д а меж ду голых вершин Слыхали — плачут сычи,— Обрел ты, скорбный поэт, Поющий в дальнем краю, Седого прошлого свет — В слезах отчизну мою. И понял — м ож ем мы петь, Хотя пока мы рабы Хоть суж дено нам терпеть, Но жребий нашей судьбы — От древних кладбищ найти К свободе светлой пути2. (Пер. Л. Успенского) В. Я. Брюсов тогда же, в январе, переполненный са­ мыми теплыми впечатлениями от дней, которые он провел в Баку, «как прекрасное видение», уехал в Тифлис. «Не часто, даж е нам, поэтам,— писал Брюсов в апреле И. Иоан- 1 Армянские писатели..., с. 28—29. 2 Там ж е, с. 13. 285

н и с и а н у , — в ы п а д а е т в ж и з н и с ч а с т ь е о к а з а т ь с я в т- л и ц , столь п ред анны х поэзии... И ещ е р е ж е — сч' |)угУ в с т р е т и т ь с я с п о д л и н н ы м поэтом, к а к д о в е л о с ь мне Р.гСТЬе т и т ь с я с В а м и » 1. ' В1֊ т р е . 13 я н в а р я 1916 г. с о с т о я л а с ь л е к ц и я В. Б р ю с о в а армянской поэзии в Тифлисе. Перед началом лекции в с - ве приветствия и благодарности председатель Общеет армянских писателей Ов. Туманян отметил исторнчеену3 друж бу русского и армянского народов, указал на огп0м ное культурно-историческое значение работы , которую вы п о л н ял и В. Брю сов и его товарищ и в весьма трудных п ՝ тем в р е м е н а м у с л о в и я х . О б р а щ а я с ь к Б р ю с о в у , Ов. Т\\ мп° нян, в частности, сказал: «Вы явились первым из русских поэтов, который вместе со своими известными коллегами ш ироко знаком ит читателя с поэзией, творческой силой армянского и других братских народов и связывает эти на­ роды узами взаимного уважения и любви. И за это вы сокое.и прекрасное начинание я сердечно благодарю Вас от имени Общества армянских писателей Мы приветствуем Вас как видного представителя русской литературы и с любовью и благоговением склоняемся пе­ ред прекрасной литературой великого русского народа — перед литературой Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Досто­ евского, Тургенева, Ч ехова, Толстого, литературой, под влиянием которой воспитывались очень и очень многие наши писатели и интеллигенты. Сами мы давно уже свя­ зан ы с русской литературой и теперь очень рады, что эта с в я з ь с т а н о в и т с я в за и м н о й . И у т в е р ж д а е т е ее В ы » 2. Ов. Туманян восхищался деятельностью Брюсова, от­ мечал его заслуги как в своем прозаическом, так и в поэ­ тическом слове. Тогда же, в 1916 году, Туманян написал стихотворение «Валерию Брюсову», в котором раскрыл ве­ личие русского поэта в его благородном предприятии — сближении культур двух братских народов. Явившись изда­ лека, В. Брюсов «призвал к величию духа и любви», ут­ верждал надежду, «овладевшую людьми». В тяжелые для армянского народа дни Туманян при­ зывал в своем стихотворении к гуманизму: «пусть люди помнят, что лиш ь им дано явить собою нравств енн ость земли». Особо подчеркивал Туманян заслуги и правоту Брюсова, его благородную деятельность — пропаганду ар­ мянской поэзии и предвосхищение светлого завтра для ар­ мянского народа. 1 В. Брюсов. Об Армении и армянской культуре, с. 189. 2 Армянские писатели..., с. 32— 33. 286

И прав поэт, что предсказал нам бег Времен — в пресветлый и желанный век, Где человека любит человек, Где с человеком счастлив человек!1. (П ер. Б. А х м ад у л и н о й ). А когда была издана антология «Поэзия Армении» редакцией В. Брюсова, это стало явлением непреходя­ щей значимости в деле пропаганды армянской древней и новой поэзии среди русского читателя. Ов. Туманян в сво­ ей н еб о л ь ш о й по размерам, но огромной по идее, зам етке искренне восторгался деятельностью Брюсова и других дея­ телей русской культуры, принявших участие в подготовке к и зд ан и ю антологии. «Я не могу не выразить открыто, писал Туманян,—своего бурного и искреннего восторга и благодарности нашим добрым друзьям за ту любовь, ко­ торую они проявили в этом прекрасном начинании... Как заботливо составлена и с каким вкусом издана- эта книга. Роскош ь сочетается в ней со строгой простотой, и потому, кто п р о ч тет ее., — б у д ь то а р м я н и н или ч у ­ жестранец,— проникнется любовью и уважением к нашему народу, имевшему так много врагов и так мало друзей. Сейчас всякому ясно значение книги «Поэзия Арме­ нии». М ы говорили об этом и Брю сову. П оэтому не бы ло преувеличением все то, что превратило в праздник неделю, которую пробыл Брюсов в Тифлисе. И за все это я чув­ ствую себя обязанным лучшим сынам России, которые умеют искать и находить доброе в Жизни, и хочу сказать им б р а т с к о е с п а с и б о » 2. Л е к ц и и В. Б р ю с о в а в Б а к у и Т и ф л и с е им е л и особое՝ звучание. Это были дни торжества и большого праздника армянской культуры. В отличие от лекций в Москве и Пет­ рограде, в За к ав к а зь е слуш ателям и В. Брю сова были люди,, в той или иной степени знающие армянскую поэзию. Этог естественно, накладывало большую ответственность на рус­ ского поэта. Н а одной из лекций В. Брю сова в Тифлисе присут­ ствовал и классик армянской литературы Александр Шир- ванзаде. Он был очарован мастерством и широкими позна­ ниями В. Брю сова. В статье «Мои впечатления» Ш ирван- заде описывал свое духовное наслаждение, которое он пе­ режил тогда: «Никогда не потускнеют в моей памяти те 1 Армянские писатели..., с. 16. 2 Там ж е, с. 35—37. 287

под линн о поэтические картины, которые в течение чет ч а с о в с о з д а л т о нки й м ы с л и т е л ь и не м енее то н ко чувс ЫРбХ щ и й поэт м о г у щ е с т в о м своей ч а р у ю щ е й к и с т и » 1. т в У'о- А когда завершилась первая часть лекции, и Щ цп, заде прошел за кулисы, чтобы выразить благодарно^' Б р ю с о в у з а с то ль ин тересное, в з а и м о с в я з а н н о е и о б ? СТЬ тивное представление армянской поэзии, «гость бьп б^՜ д е н от в о л н ен и я и д р о ж а л . О н б ы л в зв о л н о в а н не с т о й 6' в в ы с ш е й степ ени в о с т о р ж е н н ы м п р и е м о м п у б л и к и , до кг>'° ев заполни вш ей зал , сколько великолепны м и образами՛ возродившимися мощью его чудодейственной волшебной па’ лочки. От тех обломков нашего богатого прошлого, которые имеют право ж ить и долж ны ж ить, если- не д ля всего ми­ ра, то хотя бы для нас, как гордость за нашу националь­ ную цивилизацию, за цивилизацию прошлого. «Помилуйте, ֊ сказал поэт своим трепетным голо­ сом, — не вы меня должны благодарить, а я — армян­ ский народ, который доставил мне величайшее наслажде­ ние своими бессмертными творениями прошлого». И, поверьте, это была не обычная скромность высоко­ образованного европейца и не тактичность, а присущая р усско й д у ш е и с к р ен н о с т ь » 2. Д еятел ь н о сть В. Б рю сова н а ш л а сам ы й горячий от­ клик в литературной среде и оставила глубокий след в межнациональных культурных отношениях. С годами лич­ ность его все больше и больше привлекала внимание ар­ м ян ски х д ея т ел ей культуры . В 1924 г. а р м я н с к а я общ ест­ венность вместе с другими советскими народами пережи­ в а л а глубокий траур по случаю смерти В. Брю сова. В статье «Валерий Брюсов», опубликованной в газете « З а р я В о с т о к а » от 11 о к т я б р я 1924 г. по п о в о д у смерти поэта, П. Макинцян писал: «Баку, Тифлис и Эривань пом­ нят редактора «Поэзии Армении», который настолько ос­ воился с материалом, что мог выступить перед армянской аудиторией с лекцией об армянской литературе. К а к книга « П о э з и я А рм ении», т а к и его лекц и и на Кавказе имели огромное значение. Многие характеристики а р м я н с к и х поэтов из п ред и слови я к «П оэзи и А рмении» не раз цитировались в армянской прессе... Валерий Брюсов прошел длинный литературно-науч­ ный путь. Он колоссальный эрудит в области западно-евро­ пейской и русской литератур, переводчик, историк литера- 2 Газета «Мшак», № 12, 1916. 1 Армянские писатели..., с. 40. 288

комментатор, библиограф, новеллист и один из круп- ТУР ’ х р усски х поэтов к о н ц а X IX и н а ч а л а XX столетий... 14'уставный труд, серьезное и добросовестное отношение к ему делу были самыми ценными качествами Брюсова, ^ б л а го д а р я этой трудоспособности он стал любимым поэ­ том рабоче-крестьянской массы Союза Советских Респуб- ЛИК>В 1934 г. Е г и ш е Ч а р е н ц , вы с о к о ц е н и в ш и й д е я т е л ь ­ н ость В. Б рю сова в д ел е сбл и ж ен и я литератур, в связи с Ю-летием со дня смерти поэта написал стихотворение « В а­ лери ю Брюсову». В своем посвящении он вспоминает т р а ­ гические дни армянского народа, когда Брюсов, невзирая ни на какие трудности, приступил к работе по подготовке к изданию «Поэзии Армении». Когда постигли нас и скорбь, и разрушенье. Ты с нами был, в чаду неистовых времен. Чаренц говорит, что подавленный «страданьем» ар­ мянского народа, когда «погасло оживленье» в его домах, когда его «гений леж ал в реке забвенья», Брюсов «смело бросился в водоворот бездонный» и был восхищен «во тьме таимым кладом», открытием которого он — «мудрый пла­ ватель», был «опьянен». В стране, где до поры господствовал разлад, Н арода-гения ты вынес дар бесценный И память о тебе останется нетленной2. , (Пер. В. Цвелева) В. Брюсов вы ступал в защ иту армянского народа в его самые трагические дни, когда турецкое правительство за­ далось целью истребить население Западной Армении, и оно истребляло, не без одобрения и согласия правительств не­ которых европейских государств. «Он выступил, чтобы показать России и так называемой «цивилизованной» Ев­ ропе, какое непоправимое, какое ужасное преступление со­ вершают турецкие варвары, уничтожая один из древних классических народов...», — писал Ав. И саакян в статье «П амяти Валерия Брюсова», в связи с 75-летием со дня рождения поэта. Он справедливо подчеркивал, что глубо­ кое и всестороннее изучение Брюсовым армянской поэзии 1 Армянские писатели..., с. 46—49. 28Э 2 Там ж е. с. 18— 19. 19. Брюсовские чтения 1983 года.

привело его к объективному выводу о том, что. «бог м ноговековая поэзия а р м я н — д рагоц енны й в к л а д Ап1ая НИИ в с о к р о в и щ н и ц у к у л ь т у р ы ч ел о в е ч е с т в а » . Вы соко нив деятельность Брюсова, Ав. И саакян в заключение ^ ей статьи отметил, что «имя Брюсова живо в сердце я мянского народа. С глубокой благодарностью вспоминав он в с е г д а своего в е л и к о г о и истин ного д р у г а » 1. Конечно, роль В. Брюсова в пропаганде армянской ли­ тературы в дореволюционной России осталась непревзой' денной. Его приезд в Закавказье с лекциями, издание «Поэ­ зии Армении» стали торжеством армянской культуры. Об этом неоднократно писалось. Не стал исключением в этой связи и классик советской армянской литературы Д Д с мирчян. Он дваж ды писал о В. Брюсове. В первый раз в свя зи с 10-летием со д н я см ерти поэта в 1934 г. в статье «Одна нота из брюсовского концерта», и во второй — в во сп о м и н ан и ях «О б О ван н есе Т у м ан я н е» . В 1916 г. с при­ ездом Брюсова в Тифлис дом Туманяна «принял празд­ ничный вид, — пишет Д. Демирчян. — Брюсов проводил там почти весь день. Туманян знакомил посетителей с гос­ тем, представлял его армянским писателям». Тогда же Д. Д ем ирчян присутствовал и на лекции В. Брю сова. В пере­ полненном зал е бы ла «в массе своей арм янская интелли­ генция — писатели, художники, учителя, сотрудники газет, приш ли и п р ед стави тел и грузинской интеллигенции». Во время лекции Брюсов проявил широкую эрудицию и глу­ бокие знания истории и поэзии Армении, он настолько «вжился» в армянскую духовную культуру, что читал «свой доклад с такой убежденностью, будто говорил об истине, д а в н о п р и н я то й и о д о б р е н н о й » 2. Таким образом, краткое ознакомление с отношением классиков советской армянской литературы к Брюсову по­ зволяет в небольшой статье сказать, что своей высокогума­ нистической деятельностью в самые трагические дни армян­ ского народа Брюсов, выступив в защиту армян с широкой пропагандой их духовной культуры и созданием цикла ори­ гинальных стихов, снискал глубокое искреннее уважение и любовь и по достоинству заслуж ил сердечную благодар­ ность и высокую оценку. 1 Армянские писатели..., с. 54— 56. 2 Там же, с. 59—61.

Э. А. Акопян С В Я ЗИ В. Я. Б Р Ю С О В А С РУССКОЙ Ш К О Л О Й АРМЕНОВЕДЕНИЯ В приложенной к «Летописи исторических судеб ар­ мянского народа» (1918) «Библиографии» список исполь­ зованных работ по арменоведению В. Я. Брюсов сопро­ вождал краткой характеристикой и оценкой. Основываясь ка этих лапидарных записях исследователя, а также ха­ рактере затронутых им в «Летописи» проблем, можно ут­ верждать, что в процессе работы над своим историко-ли­ тературным очерком об Армении большим подспорьем для него явились исследования арменистов России XIX — на­ чала XX вв. __ В настоящей статье, исходя из такой постановки проб­ лемы. делается попытка рассмотреть вопрос о творческом освоении Брюсовым плодотворных концепций русской шко­ лы арменоведения. С этой целью и в необходимом для на- шей работы разрезе мы обратимся в основном к его «Ле- тописи», не претендуя при этом на полноту охвата и ис­ черпывающий анализ материала. «Летопись» Брюсова — явление примечательное в ис­ тории науки как по своему содержанию, так и по своей композиции, структуре и форме изложения. Это не про­ сто популярный очерк по истории Армении,^ и уж не «чис­ то сделанная компиляция», как писали о ней в начале 30-х г о д о в 1. Б у д у ч и о п о э т и з и р о в а н н ы м и с т о р и ч е с к и м сочинением, нацеленным на широкую читательскую аудиторию, она в то же время, по словам самого Брюсова, являлась «надеж­ ным об зо р о м всей а р м я н с к о й и с т о р и и » 2. Т а к о е о т н о ш ен и е 1 См.: И. А. Орбели. О классовых корнях некоторых традиций нс^- тарической науки,— Сообщения гос. Академии истории материальной культуры, 1931, № 1, с. 16; В. Богословский. О б общ ественном строе «нахарарской» Армении V — XI вв. 1932. Т. 13, вып. 10, с. 2. 2 В. Я. Брюсов. Л етопись исторических су деб армянского народа. Ереван, 1940, с. 12. В дальнейшем страницы к цитатам по этом у и з­ данию даны в тексте.

автора к своей работе оправдано тем, что необходим, ему сведения о политической истории, отчасти и духовной культуре армянского народа, он извлек из исследовании г' Х алатьяна, Н. Адонца, И. Орбели и Н. М арра. Но «Лето­ пись», п о м и м о своего п р я м о г о н а з н а ч е н и я п о к а з а т ь ва>г\" нейшие события истории Армении с древнейших вре­ м ен д о 1914 г., о т р а ж а е т т а к ж е ко н ц е п ц и ю ее а в т о р а на՝ современные ему задачи армянской историко-филологиче­ ской науки и его оценку сочинений арменистов России Эти взгляды Брюсова изложены им в разделе «От авто­ ра», не без основания названном П. Н. Берковым стать­ е й 1, и в « Б и б л и о г р а ф и и » , и м е ю щ и х д е й с т в и т е л ь н о с а м о ­ стоятельное научное значение. Так, «содержательной и строго научной книгой» Брю­ сов с ч и т а л « О ч ер к истории А р м е н и и » Г. Х а л а т ь я н а (с. 116) — к р у п н е й ш е г о у ч е н о г о - к о м п а р а т и в и с т а ко н ц а XIX в. В р е ­ цензии, написанной по поводу исследования А. Амфитеат­ рова «Армения и Рим» и опубликованной в журнале «Рус­ ская мысль» (1916, № 6 ), он находил, что если бы Амфите­ атров испытал «влияние теорий и исследований акад. Н. М арра, установившего новую, ныне большинством ученых принимаемую гипотезу происхождения армян... далее... из­ вестных лекци й проф. Г. Х а л а т ь я н а (речь идет о н а зв а н ­ ном «Очерке...» — Э. А.)... и некоторых других важных для арменоведения трудов», то ему удалось бы избежать «слишком поверхностного и не везде в согласии с новейши­ ми данными науки» описания «древнейшей истории ар­ м я н » 2. Будучи такого высокого мнения об исследовании ар­ мянского ученого, неудивительно, что в первых трех гла­ вах своей «Летописи» Брюсов, за исключением вопроса о генезисе армянского народа, решенного им в свете иссле­ дований Н. М арра, «следовал преимущественно Халатьян- цу» (с. 17; см. т а к ж е 18, 19, 37 и д р . ) . И с т о р и ч е с к и е собы ­ тия в Армении дохристианского периода, процесс эллиннза- Ции А рм е н и и , к у л ь т у р н ы е п р е о б р а з о в а н и я эп о хи х р и с т и а н ­ ства, многовековая героическая борьба армянского наро­ да против Рима — это тот далеко не полный перечень воп­ росов, заимствованных Брюсовым у Халатьяна и разрабо­ танных им на страницах «Летописи» в основном в полном согласии с его воззрениями. О пределяя задачи своей книги, Брюсов писал: «...При 1 См.: Брюсовские чтения 1966 года. Ереван, 1968, с\", 47. 2 В. Я. Брюсов. О б Армении и армянской культуре, с. 161. 292

ей скромности՛ моей «Л етописи», она не есть простая ВСм п и л я ц и я двух-трех... сочинений. И з в е с т н а я н е за в и си - к0 Ть моего и з л о ж е н и я з а к л ю ч а е т с я в к р и т и ч е с к о м вы бо- м иногда одних, иногда других работ, полагаемых мною в основу отдельных частей «Летописи» (с. 11). Самостоятельность брюсовского подхода к «критиче­ скому выбору» источников по истории Армении и их твор­ ческому осмыслению можно проследить на примере изу­ чения им эп опеи эп охи Т и г р а н а В е л и к о го . Из «Библиографии» и примечаний Брюсова в «Лето­ писи» становится ясно, что правильно понять фактический материал он смог на основании исследования всей доступ­ ной ему русской и иностранной литературы по истории вопроса. Его личное отношение к проблеме сказывается прежде всего в том, что он скептически отнесся к за п ад ­ ной» традиции и отдал предпочтение более объективному изложению Халатьяна, которое и помогло ему правильно ориентироваться в минувшей исторической обстановке. О глубине исторического мышления Брюсова-историка гово­ рит и тот факт, что он сумел правильно оценить психоло­ гическую тактику полководца в борьбе с Римом (см. 25) и понять связанный с именем Тиграна, «выступившего сознательным эллинистом», дальнейший процесс эллини­ зации армянской культуры (см. 31— 32). Брюсов был хорошо знаком и с другими исследова­ ниями Г. Х а л а т ь я н а , н а п и с а н н ы м и на ру с с к о м я з ы к е 1. А если принять во внимание тот факт, что в процессе работы над своими очерками он пользовался двумя выпусками сборника «Братская помощь пострадавшим в Турции армя­ н ам »2, где б ы ли н а п е ч а т а н ы з а и н т е р е с о в а в ш и е его р а б о т ы М. Берберяна и А. Ч обаняна, то можно не сомневаться в том, что им были изучены и другие статьи, напечатанные там же, в том числе «Два армениста», «Армянские сказ­ ки» и « Д а в и д С асунский» Г. Х а л а т ь я н а . Само собой разумеется, что выделенные нами работы открывали перед Брюсовым новый круг арменоведческих проблем, находившихся в то время в центре внимания ис­ следователей. Они дали Брюсову возможность познако­ миться и с методами разработки Халатьяна армянских сказок, древнеармянских эпических сказаний, «Истории А рмении» Х д р ен ац и и, в ч ас т н о с т и эп о са « Д а в и д С асун - 1 См.: П оэзия Армении, с. 5122 (Библиограф ия). 2 Там же. 293

ский», в вопросе оценки которого Брю сов и Халать'ян ст ли на одинаковых позициях. я՝ На наш взгляд, Брюсову импонировал излюбленны Х алатьяном и широко использованный им самим в сво ” очерках сравнительный метод изучения литературы п э т о й о б л а с т и , к а к п р а в и л ь н о с ч и т а е т С. Д а р о н я н 1, у В р п сова были предшественники в лице Н. М арра, Ю. ВесР л о в с к о г о , А. Ч о б а н я н а и, д о б а в и м , Г. Х а л а т ь я н а , который впервые в истории русского арменоведения попытался па фольклорном материале показать международные связи ар­ мянской литературы. Но Халатьян, не критически исполь­ зуя достижения сравнительного литературоведения, прихо­ дил при этом к ошибочным выводам. В данном случае у влеченны й «откры тием » проф. В. Ф. М и л л ер а, считав­ ш его Р устам а эпическим прототипом И льи М уромца, он и «Д авида Сасунского» включил в число памятников, на ко­ торых якобы распространилось влияние иранских сказа­ ний, хотя и оговаривался при этом, что заимствованные из иноземного «эпического багаж а» элементы подверга­ лись изменениям в соответствии с местной литературно­ фольклорной традицией, «перерабатывались на свой лад и приспосабливались к основному характеру своих сказа­ нии» . Эти произвольные суждения ученого об армянском эпосе нашли отзвук в очерке Брюсова «Поэзия Армении». Б о л ее того. Брю сов ш ире р азд вин ул горизонты влияний на армянский эпос и стал склоняться к мысли, что, возмож­ но, на него «оказали влияние эпос персидский и через него и н д и й с к и й » 3. О д н а к о Б р ю с о в , к а к и Х а л а т ь я н , в п ол ­ ном согласии с теорией «встречного течения», хорошо зна­ комой им обоим по работам Ю. Веселовского, Н. М арра и других, такж е считал во вступительном очерке к «Поэзии Армении», что «несомненно, армянские сказители внесли в поэму и свои черты, например, ослабили чрезмерности восточных образов» (VII, 215). То новое, что внес Брюсов в понимание эпоса после Х алатьяна, это, быть может, более емкая характеристика о б р а з а Д а в и д а , которая, как нам представляется, д ан а им с учетом оценки М. Абегяна, на которого он ссылается в п р и м е ч а н и я х к своей а н т о л о г и и 4. 1 См.: Брюсовские чтения 1966 года, с. 87. 2 Г. Х ал атьян . Д ав и д Сасунский. — Сб. Братская помощь постра­ давшим в Турции армянам, М., 1889, с. 64. 3 П оэзия Армении, с. 510 (П римечания). 4 Там ж е, с. 509. 294

С вязи Брюсова с творчеством Х алатьяна в общем ог- чиваются сказанным. А новым доказательством того, Ра Боюсов аналитически относился к доступным ему ис- Чт р ю в а н и я м по арм еноведен ию и в необходи м ы х сл у ч ая х полнял сообщаемые ими сведения новыми данными из А° и х источников, м о ж е т с л у ж и т ь его н е с о г л а с и е с к р а и - Др с у б ъ е к т и в н ы м и в ы в о д а м и Х а л а т ь я н а по п о в о д у с о ч и н е ­ ния Хоренаци и древнеармянских эпических сказании. При мчучении этих вопросов, он, несомненно, руководствовался „следованиям и Н. Адонца и Н. М арра, которые выдвину­ ли новые принципы исследования древнеармянскои литера­ туры. Брюсов, питавший заметное пристрастие к Халатья- ну теперь о тдает предпочтение и сследованиям , не о сп ар и ­ вающим мнение Н. Эмина о существовании древнеармян­ ского эпоса. «У Хоренского, — пишет он, сохранились драгоценнейшие предания армянской древности, старинные народные песни и т. д.» (с. 8 3 ) ’. ^ Брюсов высоко ценил поистине классический труд Н. Адонца «Армения в эпоху Юстиниана» (1908). На его взгляд, это «очень важная работа, как и другие статьи и даж е мелкие зам етк и того ж е автор а» (с. 117, см. т а к ж е 78). С полным на то основанием Брюсов был высокого мнения и о статьях Н. Адонца «Армения», «Армянская л и т е р а т у р а » , « А р м я н с к и й я з ы к » 2. П р и х а р а к т е р и с т и к е а р ­ мянской литературы V века Брюсов, по его словам, поль­ зовался «книгами Ф. Нейве, соответствующими главами Ф. Турнебиза, очерком Н. А донца» (с. 81). Уточним, что он имеет в виду упомянутую «Армянскую литературу», ру­ ководствуясь которой Брюсов изложил также вопрос о вре­ мени жизни «наиболее... популярного из армянских истори­ ков... М оисея Хоренского» (с. 83), на творчество которого, как одного из представителен «школы эллинистов», оказа­ ла влияние классическая греческая литература (см.. VII, 217). Сочинение Хоренаци — «это опыт применения элли- нистской учености в области историографии», писал Н. Адонц. В «Летописи», описывая состояние древнеармянской л и тературы , «бы товы е условия» ж и зн и н ар о д а в V в. и в ос­ стание Вардана Мамиконяна против персидского ига, Брю ­ сов следовал Г. Х алатьяну, отчасти Ф. Н ейве и в основ­ ном «выводам Н- Адонца» по его работам «Армения», «Ар- 1 См. также: Поэзия Армении, с. 44, 46; VII, 212. 2 Там ж е, с. 490. 295

минская литература» и «Марзпан Васак перед судом иск риков», которая «изменяла обычные взгляды на Васака» (с. 1 1 7 )1. Э ти с л о в а Б р ю с о в а д л я н а с в а ж н ы тем , что они с присущей ему «сгущенностью мысли» (П. Н. Берков) выраж аю т причину его неприятия традиционных толкова­ ний данного образа, казавш ихся ему устаревшими светом исследования Н. Адонца. Из представителей русской школы арменоведения Брю­ сов широко пользовался такж е трудами молодого И. Орбе- лн. Его «Армянское искусство» в словаре Брокгауза и Еф­ р о н а он н а з ы в а л « п р е к р а с н о й с т а т ь е й » 2, а по п ов од у р а ­ боты «Развалины Ани» писал: «При небольшом объеме крайне содерж ательная брошюра, даю щ ая и очерк истории’ царств Б агратид ов и Захари д ов» (с. 117). И все же, насколько нам это удается уточнить исходя из отдел ьн ы х в ы ск а зы в а н и й Б р ю с о в а , именно Н. М а р р а он считал непререкаемым авторитетом в арменоведении. Тру­ ды академика Н. М арра, внимательно изученные Брюсо­ вы м (см.: с. 82, 85, 106, 107, 116 )3, «с его, поистине, ге­ ниальными прозрениями», он относил к числу «лучших исторических работ нового времени» (7). Мысли, ги­ потезы, открытия Н. М арра нашли свое широкое отраж е­ ние в «Летописи». Но особенно своеобразно они преломи­ лись в предисловии к названной работе, где изложены по­ л о ж е н и я , орга н и ч ес к и в ы т е к а ю щ и е из и с с л е д о в а н и я Н. М арра «К вопросу о задачах арменоведения». Выдвину­ тые здесь научные утверждения Н. М арра помогли Брюсову глубоко осознать общественно-политическое и научное зна­ чение арменоведения, функции которого по-разному трак­ товали арменисты России и ориенталисты Европы. Доста­ точно с этой целью напомнить, что С. Н азарян, Н. Эмин, К- П а т к а н я н и, в ч аст н о с т и , Н. М а р р , в о п р е к и за п а д н о -е в - ропеиским ученым, рассматривающим арменоведение как вспомогательную научную дисциплину при изучении исто­ рии ряда восточных и европейских стран, исходили из ис­ тинно национальных интересов. А р м я н с к и е п а м я т н и к и , п и с а л в 40-х г о д а х X IX в. ар- ' Н. Адонц. Армянская литература. — Новый энциклопедический словарь. П од ред. Ф. Брокгауза и И. Ефрона. Т. 3, с. 646 (б. м.). 2 См. также: Поэзия Армении, с. 36; VII, 207—208. Брюсов раз­ деляет заблуж дение Н. Адонца, точка зрения которого на действия «вероотступника В асака» в восстании 451 г. не подтверж дается. 3 Поэзия Армении, с. 523. 296

ян с к и й просветитель С. Н а за р я н в письме к попечителю К азанского учебного округа, призваны прежде всего осве- Нть « с л а в н о е пр о ш л о е » а р м я н с к о г о н а р о д а . Он, к а к и в п о с ­ ледствии представители прогрессивного русского востоко­ ведения В. Григорьев, С. Ольденбург и многие другие, вы­ ступал против высокомерного отношения европейцев к бо­ гатому культурному наследию народов Кавказа и Востока. Этому, как видим, далеко не праздному для ученых России вопросу о серьезном отношении к восточным ци­ вилизациям, много внимания уделял и Н. Марр. В речи перед защитой магистерской диссертации («К вопросу о задачах арменоведения», 1899), он призывал ученых отка­ заться от пренебрежения к культурам восточных народов, поскольку история человечества включает в себя «жизне­ деятельность всех народов и всех времен». Возбуждая ува­ жение и научный интерес к Армении, он говорил, что ученые должны отрешиться от «научного предрассудка», будто «армянское прошлое» имеет «второстепенное по сравнению с европейской историей значение» и его якобы «можно понять с помощью приемов иных, чем какие признаны на­ дежными при изучении более крупных политических еди­ ниц...»1. С а м Н. М а р р п р и ш е л к в ы в о д у , что д р е в н я я и средневековая Армения «внутри жила с интенсивностью, поразительной для нас, усвоивших созданное западно-евро­ пейским тщеславием ходячее мнение о неподвижности вос­ точных н а р о д о в » 2. Воззрения Н. М арра на армянскую историю и объек­ тивность выдвинутых им перед арменоведением требований позволили Брюсову составить конкретное представление о задачах армянской историко-филологической науки. В пре­ дисловии к «Летописи» он поистине с марровских пози­ ций указал на обязанности ученого-армениста и определил «перспективы, открывающиеся при изучении армянской ис­ тории» (с. 5). П р о д о л ж а я лучш ие научные традиции, в ы ­ работанные русской школой арменоведения, Брюсов в но­ вых исторических условиях вновь поднял вопрос об исто­ рии армянского народа «как отдельной отрасли историче­ ского знания», призванной раскрыть «поразительность са­ мых судеб народа, игравшего столь видную роль на миро­ вой сцене», и ставить «новые научные проблемы», в часг- 1 Н. Я. Марр. К вопросу о задач ах арменоведения. СП б, 1899, с. 4 — 5. 2 Там ж е, с. 4. 297

но с т и п о к а з а т ь « о гр о м н о е зн а ч е н и е а р м я н с к о г о м и р а д 1я всего культурного человечества» (с. 4 — 5 ). В результате тщательного самостоятельного анализа иссл едован и й Н. М а р р а по истории и кул ьту ре Армении, он п и с ал : «Я у б ед и л ся, что в су дь бы а р м я н в клю чены одни из примечательнейших страниц общей истории, озаряющ ие но­ вым светом целый ряд вопросов исторической науки. Еще мало, сравнительно, исследованная... история Армении за­ служивает внимания в той же мере, как история самых зна­ чительных народов, сделавших самостоятельный вклад в культуру человечества, не исключая ни египтян, ни элли­ нов, ни р и м л я н , ни н а р о д о в с о в р е м е н н о й Е в р о п ы » (с. 1__2 ) На основании богатого фактического материала, пред­ ставленного в исследованиях Н. М арра, Н. Адонца и И. Ор- бели, Брюсов замечает, что заслуживаю щ ие «величайшего внимания» история армянского народа и его древности «под­ сказывают новые соображения в вопросе о возникновении и развитии феодализма», многое изменяют «в представле­ ниях о поземельных отношениях на Востоке». «Армянские древности позволили (здесь явный намек на Н. М арра. — Э. А.) восстановить древнейшую культуру Кавказского мира, установить существование целой группы народов яфетидов,..' выяснить, хотя бы в общих чертах, особенности их циви­ л и з а ц и и , их отношение, к д р у ги м н а р о д а м А зии и, наконец, основы их языка, что должно произвести целую револю­ цию в области сравнительного языковедения» (с. 5). В полном созвучии с идеями Н. М арра он констатирует, став­ шее уже к тому времени непреложным фактом, положение, что «знакомство с армянской культурой заставляет пере­ строить наши воззрения на взаимоотнош ения Запада՜ и В остока и, в частности, усом ниться в том всеобъемлю щ ем влиянии, какое обычно приписывают в одну ' эпоху Ви­ зантии, в другую — ар аб ам » (с. 6 ). П е р е ч и с л я я «почти сл у ч а й н о в ы х в а ч е н н ы е п р и м ер ы из длинного ряда интереснейших вопросов, выдвигаемых ар­ м я н с к о й исто рией» (с. 5; см. т а к ж е с. 10, 12) и н у ж д а ю ­ щихся, по мнению Брюсова, в дальнейш ей разработке, сам он сосредоточивает свое внимание на «яркой красочности» внешних политических событий (лишь бегло затрагивая вопросы об экономической и социальной жизни Армении; см. с. 78), во-первых, потому, что без зн а к о м с тв а с ф а к т и ­ ческой историей «невозможно изучение и других сторон ис­ торической жизни, а во-вторых, потому, что фактическая сторона армянской истории наиболее изучена и может быть излож ена с наибольш ей уверенностью» (с. 11). 298