Литературный Альманах "Украина-Беларусь: антология современной интернет-литературы"

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Виктория Левина КИЕВСКИЕ ЗАРИСОВКИ (отрывок) - Дедушку как звали? А бабушку? Ну, здравствуй, внук! - я на сайте \"Одноклассники\". Переписываюсь с парнишкой, фамилия которо- го, да и не только фамилия, а и породистые черты лица, - показа- лись до боли знакомыми... Семён, мой внучатый племянник по маминой линии, отозвался не сразу, а спустя пару месяцев... По его собственным словам, он слу- чайно зашёл на сайт во время загранкомандировки, от нечего де- лать, и также случайно увидел моё обращение. Переписка завяза- лась бурная! Оба были рады встретиться спонтанно на страницах социальной сети, протянуть друг другу руку через многие деся- тилетия, в течение которых была утеряна связь с родственника- ми со стороны мамы. В \"друзьях\" появлялись новые лица: двоюродные сёстры, пле- мянники и племянницы. Родня была так многочисленна и с таким географическим разбросом! Я была счастлива. У меня появлялась семья и нарастала, как снежный ком! Я больше не была \"сиротой казанской\"... - У мамы с папой скоро юбилей - 90 лет обоим! - на \"скайпе\" моя очаровательная киевская племяшечка Людмилка. 201

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Решение принимается сразу и безоговорочно: - Я приеду! Мы с мужем приедем! Муж ошарашен развернувшимися событиями: - Как же с работой? Отпустят ли? В прошлом месяце летали в Бол- гарию... - А мы на чуть-чуть, дня на три... Отпросимся на такое-то дело! В Борисполе в аэропорту нас ждал на джипе водитель и друг се- мьи Владимир, на Шелковичной улице, в аристократичных киев- ских \"Липках\", - бежала навстречу рыжеволосая красавица Люда, с такими знакомыми с детства, милыми, \"мамиными\", чертами ли- ца... С квартирой на съём на Шелковичной что-то не срослось и вот уже мы тащимся с чемоданами по крутому скуску на работу к Людмилке, оставляем там груз вещей и падарков и идём в заме- чательный изысканный ресторан подзаправиться изысками украинской \"продвинутой\" кулинарии. Суши с морскими гребешками и салат из морской капусты под ореховым соусом были просто восхитительны! Мы жуём и неот- рывно смотрим друг на друга! Я так любила мою племяшечку Люду в детстве... 55 лет назад... Люда делает несколько звонков и устраивает нас в подведом- ственную гостиницу здесь же, в нескольких десятках метров вниз по спуску. Гостиница старая, но чистая и аккуратная, с поскрипывающими узенькими лифтами, с вестибюлем в стиле украинского барокко, с милой дежурной у телефона с вращающимся диском... В планах на этот день приезда значился автобус City Sightseeng с обзорной экскурсией по Киеву, а вечером - концерт Симфониче- ского оркестра Украины в Киевской консерватории. Муж мой чувствовал себя бесконечно уставшим после бессонной ночи в аэропорту Тель-Авива, когда наша авиакомпания устроила пассажирам \"итальянскую забастовку\" с неведомым никому вре- менем непрестанно откладывающегося вылета и, в конечном итоге, приёмом пассажиров на рейс, который почему-то значился рейсом на Варшаву вместо Киева! Поэтому, ко всеобщему благу, было принято взвешенное и мудрое решение, оставить мужа в гостинице отдыхать. Я же, подпитыва- 202

Литературный альманах «Украина – Беларусь» емая адреналином встречи с двадцать лет тому назад оставлен- ной Украиной, рванула с Людмилкой на Крещатик, - смотреть, смотреть, смотреть и впитывать красоты Киева! - Давай договоримся в ресторане гостиницы, чтобы Йоську по- кормили где-то в семь вечера, взяв за основу куриное мясо, - го- ворю Людочке. - Без проблем! - договорились в ресторане о меню, оплатили всё (Йоська не смог бы объясниться ни на русском, ни, тем более, на украинском), вызвали такси до центра, и вот мы уже на цен- тральной площади спешим в двухэтажному красному автобусу, чтобы успеть на последний обзорный рейс, предварительно встретившись с дочкой Людочки, которая принесла нам билеты в Консерваторию на после экскурсии. Кстати сказать, муж оказался безумно доволен ужином, качеством еды и вниманием, которым его оделили милые украинские повара и официантки! Правильно мы сделали, оставив мужчину отдохнуть после дурацкого полёта! Экскурсия же сорвалась - на последний рейс не набиралось пяти пассажиров, что является минимальным числом для осуществле- ния проезда по городу. Дул сильный ветер с мелкими снежинка- ми, гулять по Крещатику было холодно. - Давай придём сюда послезавтра! - предлагает Людмилка, а сей- час - в музей Украины, на выставку народного творчества. До начала концерта есть ещё пару часов. Боже ж ты мой, какая красота ждала меня на выставке! Народные одежды, густо украшенные вышивками, модернизированные и смотрящиеся супер-современно, обилие сумок, шляп, бижутерии, керамики и расписанного вручную дерева - дух захватывает! Всё это можно приобрести. За прилавками - милые украинские ба- рышни. Когда мы прогуливались по Крещатику, да и тут, в музее, с Лю- дочкой непрерывно здоровались люди. - Ты их всех знаешь? - удивляюсь я. - Нет, это они меня знают! - смеётся моя племяшечка. Людочка занимает видный пост в профсоюзах Украины. Нафотографировавшись вдоволь, завпечатлев невиданную красо- ту вышиванок и верхнего платья по народным мотивам, спуска- емся в кафе и сидим, долго разговаривая \"за жизнь\". Накопилось 203

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» за пол-века что поведать! Чувтво такое, что никогда и не расста- вались. Родные души, в самом полном понимании этого слова... В концертный зал Консерватории входим одними из первых. Ве- стибюль и сам зал – великолепны: много лепнины, бархата, атмо- сферы. В театральном буфете заказываем по стопочке коньячка и бутерброды. Пьем за встречу. В глазах слёзы и - любовь. В этот день давали \"Путешествие Зигфрида\" Рихарда Вагнера, \"Иллюминации\" Бриттена и Седьмую симфонию Бетховена. По- жалела, что Йоська застрял в гостинице - он очень любит эту симфонию! Сидим, приобняв друг друга, сжимая руки - музыка производит сильнейшее впечатление! Уровень исполнительства, голос солистки, профессионализм дирижёра и музыкантов - выше всяких похвал! Украина всегда славилась своими музыкантами и певцами. Такси подвозит к гостинице. Заботливая Людмилка снабжает ме- ня бутербродами на утро. Решаем завтра в семь утра ехать в мой родной город, за двести километров отсюда, на могилки родите- лей и брата, на встречу с одноклассниками. Расставаться, сросшись сердцами за этот день, трудно. В номере ждёт-не дождётся муж, с восторгом рассказывает о впе- чатлениях \"персонального\" ужина. Я сообщаю мэйлом частному гиду по липкинским особнякам, что экскурсия послезавтра не со- стоится в связи с дефицитом времени, прошу прощения и - за- мертво падаю в постель! Закончился первый день. В семь утра следующего дня наш замечательный водитель и друг Володя, в прошлом, кстати, известный киевский радиоведущий, вместе с Людмилкой, ждут нас в машине у гостиницы. Как я пере- живу сегодняшний день? Сердце колотится где-то у горла... Я боя- лась думать об Украине, о друзьях, оставленных там, долгих два- дцать лет, чтобы не накликать ностальгию. Вот я в последний раз на кладбище у могилки родителей, прова- ливаясь по пояс в снег, добрела до чёрного памятника из лабра- дорита: - Папочка, мамочка, простите, если долго не увидимся! Вот я на последней встрече с одноклассниками - друзьями, разме- ром в жизнь... кстати, как позже выяснится, в том же самом кафе, где для нас накрыты столы сегодня: 204

Литературный альманах «Украина – Беларусь» - Куда ты едешь, дура? - кричит мне моя любимая подруга Галка, Галюсик, - Куда ты со своей \"славянской\" мордой - в Израиль? Двадцать лет спустя, как в известном романе. Рядом - мой замеча- тельный \"израильский\" муж, вместо стройной летящей походки - умеренное передвижение с палочкой. Выгляжу неплохо, благода- ря регулярным косметическим процедурам и дорогим имплан- тантам. Душа такая же молодая и неугомонная! Да как же мне пе- режить эту встречу? \"Заправляемся\" чашечкой кофе на бензозаправке на выезде из Киева. Мой муж не может чувствовать себя человеком без порции кофеина по утрам - годами выработанная привычка. Сразу стало легче воспринимать действительность и впитывать впечатления нового дня. Едем вдоль бориспольской трассы. По обе стороны - аккуратнень- кие богатенькие двухэтажненькие виллы с огромными земель- ными участками. - Ого! Как красиво! Сколько же стоит такая прелесть? - От назван- ной цены \"отвисает челюсть\": - У нас за такую цену - разве что собачью будку можно купить... - Да, по таким вот \"мелочам\" и просматривается экономическое по- ложение страны... Дальше начинается благословенная природа Украины: аккурат- ные поля, леса и водоёмы. Я кричу от восторга! Как это красиво! Но сама-то я знаю, чего жду - встречи с Днепром, моим дорогим и незабвенным Днепром, с его немыслимыми просторами, о кото- рых пыталась, да так и не смогла рассказать мужу! Сегодня я его вновь увижу… 205

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» ЛидиАна НОВОГОДНЕЕ В любви сияет вечер новогодний Отмеченный в космических часах. Сияют звёзды - ангелы Господни – Подарок от Творца на небесах. Позволено в любви нами появиться, И мы в ней можем мудро пребывать: Творить, смеяться, плакать и учиться, Молчать, молиться, знать и вновь дерзать!.. И в новогодний вечер, словно диво, Звездою мысль летит, её ловлю: Любовь моя, устроен мир счастливо Лишь потому, что я тебя люблю! *** Возлюбленный! Под Новый год Прими моей молитвы плод, Что в сердце трепетно ношу. В ней очень Господа прошу Дать мужества Тебе, родной, Доверить сердце мне одной – 206

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Той, в ком достаточно любви. Я поделюсь, лишь призови. Комфорт не страшно потерять: Коль отдаёшь - не надо брать. Ты смел, на риск всегда готов, Когда Ты весь - сама Любовь. *** О вдохновляющий, открытый, Небесной чистотой омытый! В Тебе - Вселенная, весь мир. Ты - чудотворный эликсир, Расцветший мудростью и силой, Цветком, что в сердце, мной хранимым. Как мне его стать ароматом, Чтоб быть с Тобой и Богом рядом? КОЛЫБЕЛЬНАЯ Мир, ликуя и трубя, Встретил славно Новый год. Спи, любовь моя! Тебя Укрывает от невзгод И баюкает, любя, На руках небесный свод. Нас двоих волшебный сон Унесёт за облака. С ангелами в унисон Я пою тебе, пока Голос молодо звучит, Эхом вторят небеса. Если голос замолчит, Мыслью буду чудеса Я у Господа просить Для тебя, моя любовь! Мысль уйдёт, взгляд возносить Я до неба буду вновь. 207

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Миг придёт глаза закрыть – Изогну в полёте бровь! СНЕЖИНКА Снежинка бабочкой вспорхнула С ладошки ветра в небосвод – Иль чувства светлые вдохнула, Иль часть взяла моих забот… От кружевной небесной птицы Стал взгляд у милого сиять: Присела на его ресницы, Взлетела и кружит опять. Растаяла - лишь губ коснулась, Всю нежность в капельке храня. Любовь, как волшебство, проснулась, В свои объятия маня… ЕЛЬ Срубил мужик верхушку ели, Не дрогнула его рука. Имел благие, может, цели И думал, прав, наверняка. Срубил под праздник, и, конечно, Намереваясь ель продать... И плакал ангел безутешно, Как над младенцем мёртвым мать. Всё милосердия достойно, Во всём Истока параллель: Творцу, по-видимому, больно – Срубают голову иль ель. ПРОЩАЛЬНЫЙ ВАЛЬС Туман розовеет печальный, И в реку глядят небеса. 208

Литературный альманах «Украина – Беларусь» На вальс приглашаю прощальный, В любимые глядя глаза. Станцуем же здесь, у парома: Сыграют звезда и вода, Чтоб Вам захотелось и дома Скорее вернуться сюда. Где чайки кружАтся над лесом, Горит на рассвете роса, Где звёзды с высот поднебесья Нам подают голоса. И, может, в изысканной зале, Когда Ваш поникнет настрой, Вы вспомните, как танцевали Вальс тот прощальный со мной. Зачем Ваши трепетны плечи, Зачем так смущается взгляд? Я в новые верую встречи, Вернёт мне паром Вас назад. ПОЛЕСЬЕ Песня В. Буднику Полесье, Белорусское Полесье, Люблю твои зелёные угодья; Зимой и летом край мой - словно песни Отважного и славного народа. Мест сказочных не счесть у Беларуси И я люблю, люблю сторонку эту. И где б я ни был, а сюда вернусь я, И где б я ни был, а сюда приеду. Край легенд и край былин, Люблю тебя – родной твой сын! 209

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Цветут здесь, на Полесье, медуницы, Кукушки нам с тобой желают счастья. Тут утром улыбаются криницы – Так только мамы могут улыбаться. Тут люди добрые красы чудесной Среди лесов и рек живут веками. Кто добрым гостем будет на Полесье, Обогатится верными друзьями. Край легенд и край былин, Люблю тебя – родной твой сын! ЗВЕЗДА ВИФЛЕЕМА Иосиф святой. Мать Мария! Мы славим святую семью, Звезду, мудрецам что открыла Небесную тайну свою. ПРИПЕВ: Свет! Свет! Свет! Воссияла звезда Вифлиема! Для Вселенной две тысячи лет – Миг спасенья и святости время. Звезда освятила дорогу К яслям, где родился Христос. Дары мудрецов - Сыну Бога, Чтоб он в благочестии рос. ПРИПЕВ. Христос - лучший друг и учитель, Мы с детства Твой помним указ: \"Откроется дверь, лишь стучите – Во имя Моё каждый раз!\" ПРИПЕВ. 210

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Ольга Любашина В ГОСТИ В КИЕВ Еду в гости к сестричке Марусе, И дорога займёт лишь полдня. Украина – сестра Беларуси. Статный Киев встречает меня. Этот город – и новый, и старый, Он – находка для кисти, пера: Переулки, проспекты, бульвары… И широкая лента Днепра. Поднимаюсь я вверх по брусчатке: Слева ярко горят купола, А навстречу – на белой лошадке – Старый клоун, а с ним – детвора. Мариинский дворец, парк и Рада… Заглянуть я и к Лесе хочу, Поклониться Ахматовой надо, Мысли тайные им прошепчу. 211

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» И опять позвала вдаль дорога, Не успела я всё обойти, А желаний и планов так много! Это только начало пути. Погостила три дня у Маруси, Уезжаю домой, в Беларусь, А в душе – нотки радости-грусти. Обещаю: приеду, вернусь. ОСЕННЕЕ УТРО Утро нежится. Осени запах. На земле – золотые ковры. И туман на серебряных лапах Еле слышно обходит дворы. Синева над землёй разольётся, Пробежит ветерок озорной. Сквозь туман лучик солнца пробьётся, И проснётся рассвет голубой. Заблестят под ногами червонцы, Дворник в кучи их все соберёт, Улыбнётся осеннему солнцу, Взглядом клин журавлей проведёт. МИМ Я увидела грустного мима На скамейке в тенистом саду. На лице – след от яркого грима. Мне подумалось: «Дай подойду». О несчастной судьбе одинокой Чьи-то строки читал наизусть. В тёмно-синих глазах с поволокой Отражалась осенняя грусть. 212

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Улыбнулся он мне виновато, Я ему улыбнулась в ответ. Словно знали друг друга когда-то, Но забыли за давностью лет. Пару яблок румяного цвета Положила пред ним на скамью. Он сказал: «Жаль, закончилось лето. Только осень я тоже люблю». Под ногами шуршат листья груши. Я ловлю провожающий взгляд. Видно, встретились близкие души, Расставаться уже не спешат. С каждым шагом быстрей отдалялась, Но назад меня что-то влекло. Словно солнышку, я улыбалась, Унося этой встречи тепло. ЗАМЫСЛОВАТЫЙ МИР ТЕНЕЙ Проснулась ночь, крадётся тишина. И звёзды, и луна с небес взирают, Как темнотою правит фея сна, И тени, словно в сказке, оживают. Они рисуют странные дома… Привычный мир куда-то исчезает. И кажется, что ночь сошла с ума. Замысловатый мир теней – пугает. Идёт прохожий – выползает тень. Причуды темноты, причуды света. Тень, обогнав, залезла на плетень И незаметно растворилась где-то. 213

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» А за собакой тихо по пятам Бежит не тень, а страшный призрак ночи. Повсюду бродят тени: тут и там. За ними наблюдают неба очи. Затейливые кружева теней От дуновенья ветра оживают, Под тусклым светом жёлтых фонарей То задрожат они, то замирают. НАД ГОРОДОМ СВЕТАЕТ Заря. Над городом светает. Тускнеют в дымке фонари. В лазурном небе месяц тает. Спят, нахохлившись, снегири. Слегка утоптаны дорожки, Ещё не смазаны следы. Всё утопает в снежной крошке: Бульвары, парки и сады… Взлетая, тают отголоски – Моторы будят тишину. От фар расходятся полоски, Дорог отметив ширину. Уже влечёт к себе реклама. Трамваев слышен перезвон. И звуков радужная гамма Ночной развеивает сон. КАПРИЗЫ ПРИРОДЫ Весна, а за ней будут лето и осень. Тепла у погоды мы всякий раз просим. Порядок в природе: всё верно и точно. 214

Литературный альманах «Украина – Беларусь» И вдруг преподносит сюрприз, как нарочно. И путает зиму и осень, и лето. То дождь проливной, то всё белого цвета. И ветер трясёт кроны сосен и елей. Неужто обратно нагонит метелей? Но нет, пробиваются лучики света. Запахло травой, зацвели первоцветы. Проснулась земля, всё кругом оживает. Такое лишь только весною бывает! И снова внезапно пугает погода, Нам кажется: сдвинулись месяцы года. И как только ей удаётся быть гибкой!? Глядим на капризы природы с улыбкой. ЗЕРКАЛО В зеркало смотрюсь: «Как хороша!» Симпатична, вроде, всё при мне. Интересно, есть ли в нём душа? Что в его зеркальной глубине? Луч упал – в нём преломился свет, Зайчиком играет на стене. Зеркало. Ему так много лет. Знать бы, что таится в глубине?. Повидало много на веку, Помнит лица, каждого визит. Пишет жизни новую строку И, пока живёт, в себе хранит. С возрастом меняюсь, ну и пусть. По утрам себя не узнаю. Ненадолго потревожит грусть, Если вспомню молодость свою. Мимо проходя, вдруг задержусь, В зеркало взгляну: «Да, хороша!» Как обычно, мило улыбнусь – Улыбнётся зеркала душа. 215

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Петр Магер СТАРОМУ ДРУГУ В чехле со сломанным замком Грустит мой друг баян. Не раз за праздничным столом Он веселил славян. Всегда он был в работе рьян, Со мною вместе пел. Мой старый верный друг баян И нежен был, и смел. Служил исправно много лет, В мир песен увлекал, Не раз встречал со мной рассвет Теперь, как я, – устал. Всему на свете есть предел. Грустит баян – и я. Седьмой десяток подоспел, Состарились друзья. Зря не пропал наш скромный труд, Поёт славянский люд. Жива славянская душа, – Традиции живут. 216

Литературный альманах «Украина – Беларусь» РОДНОМУ ГОРОДУ Где блеск куполов над спокойной водой И скверы листвою шумят, Встречаются сёстры – Двина с Полотой, О чём-то своём говорят. Пусть шепчутся волны былинной реки И в Балтику воды несут. Пусть славят свой город мои земляки, Достойно, по-братски живут. Пусть звёзды, как прежде, над нами горят, Град Полоцк парит над рекой, Дома-часовые на вахте стоят, Хранят наш уют и покой. По улочкам старым Скорина шагал, Гляделся собор в Полоту, Как страж, над водой куполами сверкал, Рогнеда страдала в скиту. Хоть город старинный, но молод душой И жизнью кипучей живёт. Вознёсся и реет, как стяг, над Двиной – Истории древней оплот. ТЮЛЬПАНЫ Вновь тюльпаны греют души. День Победы – светлый май. Вышли на парад “Катюши” – Радость льётся через край. А тогда, июньским утром, Тучей с неба двинул враг, По земле чужой шагая, Строй держа, чеканя шаг. 217

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Наши деды молодые, Защищая честь земли, Вспоминая дни былые, В смертный бой бесстрашно шли. Не забыты те потери – На душе кровавый след. Полегли фашисты-звери, Наш солдат-герой воспет. Мёрз он средь друзей голодных. Что врага осилит – знал. Из последних сил народных День Победы приближал. Поседели ветераны. Взрослых внуков стройный ряд… А вокруг цветут тюльпаны, Алым пламенем горят. РОЖДЕНИЕ ШЕДЕВРА Земных красот видал немало, Познал и праведность, и грех. Добра и зла – всего хватало, Не часто радовал успех. Творец, работой увлечённый, И день, и ночь творить готов, Святой, на муки обречённый Посланник, ставленник Богов. Душа его орлом парила, Металась птицей над холстом, Небесной музыкой звучала И сокрушалась, словно гром. Марш Мендельсона – гимн венчальный, Победный звон колоколов, Венец трудов – аккорд финальный – Ещё один шедевр готов! 218

Литературный альманах «Украина – Беларусь» БАБЬЕ ЛЕТО Дождь устал – с утра не вышел на работу. Небо чистое – всё вымыто дождями. Расплескало бабье лето позолоту, Шелестит листом опавшим под ногами. Приглашает всех на бал последний осень, Собираемся на ярмарку с друзьями. Грусть осеннюю сегодня дома бросим – Утро лихо распростилось с облаками. Скромной женской добротой душа согрета – Осень-матушка управилась с делами. Щедрой осени подарок – бабье лето. Вновь тепло пришло, пришло проститься с нами! ДОДОМУ Вяртаюцца з выраю птушки. Хутчэй на радзђму – дамоў, Дзе рэчак празрыстыя стужкђ Блђшчаць памђж нђў ђ лясоў. Там шэпчуць азёрныя хвалђ, Калышуць ђ лашчаць трысцё. Там крылы ў нябёсы паднялђ І паняслђ скрозь жыццё. Дадому, дадому, дадому Імкнуцца штогод жураўлђ. Праз буры, завеђ ђ стому – Хутчэй да радзђмай зямлђ. Чужбђна не люба нђкому – Прастора бяздомных вятроў. Дадому, дадому, дадому, 219

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Да родных свађх берагоў. МАЙГО ШЧАСЦЯ КРЫНІЦА Памђж сумам ђ радасцю Год за годам блукаю. Ад дзяцђнства да старасцђ Сваё шчасце шукаю. Ну, бывала, спаткаецца Ў невялђчкђм памеры, Толькђ штось не спяшаецца І не ломђцца ў дзверы. Калђ лёсам назначана Ёсць надзея такая, Што не ўсё яшчэ страчана – Знойдзе той, хто шукае. Памђж сумам ђ радасцю Як слязђнка вадзђца. Мђж павагай з нянавђсцю Маё шчасце ђскрыцца. Срэбрам дзђўным засвецђцца, Сном дзђвосным прыснђцца Чараўнђца заступнђца – Майго шчасця крынђца. 220

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Ольга Маслюкова НЕНУЖНАЯ ПРАВДА После холодных дней с сильными ветрами, срывавшими листья с деревьев, наконец установилась ясная поздняя осень, ко- гда днем зрелое бабье лето радует тихим теплом, а по ночам поля и дороги покрываются инеем. Казалось, еще день, другой и реки схватятся тонким ледком, полетят первые снежинки. Но всходило солнце, исчезал иней, земля снова становилась мягкой, над опу- стевшими огородами озабоченно щебетали воробьи в поисках пищи, и возникала надежда, что зима еще далеко. Жители небольшой деревушки радовались ясным дням и отды- хали после уборки урожая. Весь сезон они трудились с утра до но- чи, не разгибая спины, а теперь переставали ныть руки, проходи- ли боли в спине. Отдыхать можно было спокойно: запасов про- дуктов должно хватить до самой весны. Да еще грибы, ягоды, оре- хи – все, что росло в лесу – тоже всегда было на столе у сельчан. Живность водилась в каждом дворе: корова, свиньи, куры, утки. Разве что самые древние одинокие старики не держали хозяй- ство. Впрочем, и тех, чей возраст приближался к семидесяти, было едва ли не большинство. В деревне давно закрылась школа, не работал медпункт. Десяток домов остались без хозяев и заросли 221

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» бурьяном – кто умер, кто переехал в город к детям. Раз в неделю приходила автолавка, чтобы люди могли купить хлеб, чай, сахар, соль и всякую хозяйственную мелочь. Летом к некоторым стари- кам привозили внучат на свежий воздух и экологически чистые продукты, а осенью забирали, и деревня снова затихала. Любовь Петровна коротала свой век одна. Ей шел семьдесят восьмой год. С мужем прожили более сорока лет, но детьми не об- завелись. Влюбилась в него еще девчонкой, когда бравый краса- вец вернулся из армии. Он тоже из всех деревенских девушек вы- брал именно ее. Петровна часто вспоминала молодые годы, сожа- лея, что Бог так и не дал им ребятишек. От этих и других пережи- ваний, которых в жизни было немало, у нее часто болело сердце. В этот день Любовь Петровна, как обычно, натянула резиновые сапоги, завязала платок вокруг шеи и, с трудом подняв руки, всу- нула их в рукава куртки. Сутулясь и опираясь на палочку, вышла из дома, перешла дорогу, отделявшую ее дом от соседского. Летом хозяйки, по обыкновению, открывали окна и, расположившись друг против дружки, разговаривали, облокотившись на подокон- ник. Женщин объединяли не только прожитые в дружбе годы, но и вдовья доля. Уж больше десяти лет назад Любовь Петровна по- хоронила супруга, а муж, Зои Ивановны умер еще раньше. – Зоя! – крикнула соседка. – Выходи! В дом заходить не буду, по- дожду тебя на лавочке. Она села на скамейку в ожидании подруги. Товарки собрались сходить на кладбище. Зимой им не под силу пробираться через снежные заносы, поэтому каждую осень перед Дмитриевской ро- дительской субботой они навещали могилки своих мужей. Раньше могли и стопочку там выпить, помянуть, но теперь здоровье не позволяло. Дверь скрипнула, на крыльце появилась Зоя Ивановна, тоже с па- лочкой. Она была младше Любы на пару лет, но выглядела немно- го старше. – Люба, ты чего в дом не зашла? – Что-то давление мучает сегодня. Сердце колотится. На воздухе легче. – Так может, не пойдем? Завтра сходим. – Нет, собрались ведь уже. Пойдем потихоньку. 222

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Петровна поднялась, и женщины, закрыв за собой калитку, дви- нулись по улице в сторону кладбища. Благо, находилось оно неда- леко, всего метров двести за околицей. Между могилками пробирались по тропинке. Заброшенные хол- мики размыли осенние дожди, идти по глинистой почве было трудно, они с опаской огибали провалившиеся участки. В этих впадинах жутковато поблескивала скопившаяся гнилая вода. Наконец добрались до могил своих мужей, которые находились почти рядом, и каждая села на свою скамеечку. Немного отды- шавшись, Зоя Ивановна вынула из пакета тряпочку, протерла крест. Могилка была ухожена. Летом приезжали дети, установили па- мятник, покрасили оградку. Работы у женщины больше не было, и она, повздыхав, пошла к Любе. Села рядом. Посмотрела на поко- сившийся крест, на ржавую оградку и подумала: «Да, некому по- мочь Любке. Пока здорова была, так и подкрашивала, и с травой боролась…». Но ничего не сказала, взглянув на приунывшую со- седку, которая, щурясь на солнце, с грустью смотрела на деревян- ный крест и выгоревшую табличку с именем, фамилией, датой рождения и смерти ее мужа. – Ну все, Любаша, проведали и пойдем домой. Прохладно стано- вится. Пока дойдем, уже темнеть начнет. – Сейчас. Вспомнила, как мы с Николаем собирались умереть в один день. Уже десять лет прошло, а я все живу… – Да Бог с тобой! Живи! Это же только говорят так, когда женятся. И верят, потому что – любовь. – Да, любовь была… – вздохнула Люба. – А детей мы так и не ро- дили. Не знаю, чья вина, – пожала она плечами. – Ладно тебе мучить себя. Всю жизнь страдаешь от этих мыслей, вот и довела себя до инфаркта. Дело давно прошедших лет. Что сейчас говорить... – Хорошо говорить, когда у тебя трое – два сына и дочь. – Трое, ну и что? Все равно одна, все разъехались. Дочь, правда, каждый год навещает, а сыновья и по несколько лет не показы- ваются. – Ты внучку каждый год видишь. Оля твоя все время ее привозит на лето. Хорошая дочь у тебя, и внучка забавная. 223

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» – Так Ольга и к тебе постоянно бегает. Нравится ей у тебя. А Ма- риночка и вовсе как родная тебе… – Ладно, это я так. Люблю я их. Хорошая девочка у тебя, и внучка. Продолжение твое и Гришкино. Это дорогого стоит. Зоя опустила голову и задумалась. Молодые годы вспомнились ей как наяву, словно вчера все было. – Зоя, а ведь твой Гришка хоть и любил выпить, все же работя- щим мужиком был. Вон какой дом отгрохал! Сто лет простоит. – Так-то оно так, но и намучалась я с ним. Без спиртного ни дня: когда меньше, когда больше. А когда больше, так и руку на меня поднимал. Не пил бы, так жил бы еще. Сам себя угробил. – А ты любила его? – Ой, Люба, какая любовь, когда все жилы из меня вытащил?! За- муж выходила вроде бы по любви, но как стал бить до полусмер- ти, вся любовь и улетучилась… Бывало, просто ненавидела его. – А я вот с Николаем счастлива была. Хоть детишки, наверное, из- за него не появились. Он понимал меня. И жалел всегда, – подели- лась нахлынувшими воспоминаниями Люба и смахнула со щеки слезинку. – Да, Николай твой хороший был. Все девки в деревне завидова- ли, когда он тебя выбрал. За ним многие бегали, – поддержала Зоя Ивановна. – Зоя, давно хотела тебя спросить… – вкрадчиво произнесла Лю- бовь Петровна. – Уж помирать скоро, но все же хочется знать. Николай нравился тебе? Я замечала, как ты на него смотрела… Может, знаешь про его измены мне? В деревне разное говорили. Я иногда не выдерживала, спрашивала, хотя сцен никогда не устра- ивала. Но он всякий раз отшучивался. – Люба, ты что это сейчас ворошишь? Зачем? Пойдем-ка лучше. Смотри, тучи какие надвигаются, и ветер холодный поднялся. Темно-серые облака действительно сдвинулись в плотную гроз- ную массу. Зоя еще раз взглянула на небо и погрузилась в свои мысли. Она старалась не смотреть на Любу. – Подозрения у меня всегда были, – продолжала Любовь Петров- на, не замечая ее молчания. – Да и добрые люди доносили. – Брехня все это. Тошно слушать, – отсекла Зоя. – Ну как это брехня! – не унималась Петровна. – А за что тебя по- бил однажды Григорий? Вся деревня тогда гудела. Помнишь? А 224

Литературный альманах «Украина – Беларусь» мне шептали и шептали. Только я не верила. Да и Николай прика- зал, чтобы не слушала сплетни. – Вот видишь, и Николай тебе сказал, что брехня. Кабы не брехня, так ты бы со свету меня сжила. Гришка наслушался разной ерун- ды, вот и побил. Пьяный был. Он же не твой Николай, интелли- гентный и порядочный. – Дыма без огня не бывает, Зойка. Признайся честно. Ведь сейчас уже нет их. А я хочу знать, – настаивала Петровна. – Зачем тебе копаться в прошлом? Что ты хочешь знать? – зли- лась Зоя. – А вот хочу и все. Что теперь скрывать? Признайся! Чувствует мое сердце: грешна ты. Так сними грех со своей души. Легче уми- рать будет. – Нечего мне снимать, – встала и отошла в сторону Зоя. – Вот ты сейчас выдаешь себя. Отвернулась, в глаза не смот- ришь… Зоя не выдержала, повернулась вполоборота и выпалила: – Да, было у меня с твоим Колькой. Было! Хочешь знать больше? Так знай: детей у вас не было по твоей вине. Я Ольгу родила от твоего Николая. Это его дочь. Люба сначала окаменела, а потом схватилась за сердце и застона- ла. – Что с тобой? – испугалась Зоя. – Э, ты это брось! Помереть взду- мала? Нет уж, не сейчас. Она стала искать в сумке сердечные капли. – Говорила я тебе: не нужно ничего ворошить. Дело-то ведь прошлое. Не знала ты, и не надо. Так нет, разошлась: расскажи, признайся… А я дура, чего разболталась? Грех, грех… Знаю, что грех. Я про него батюшке сказала бы в нужное время. А тебе зачем было знать? Бубня себе под нос, Зоя быстро накапала сердечные капли в ста- кан, добавила из бутылки воды и подала Любе. Та выпила одним глотком, глубоко вздохнула, будто бы набиралась сил, оперлась на палку и с трудом встала. – Пошли, – буркнула она, не глядя на подругу. – Говорила я тебе, но ты же упрямая, – продолжала корить подру- гу Зоя, – Все тебе знать нужно. 225

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» – Так значит, Мариночка – внучка Николая… А я-то думаю: поче- му она так похожа на него… Никак в толк взять не могла. Глазки – точь-в-точь… – Маринка похожа на маму. А Оля – на Николая. Я всегда боялась, что ты это заметишь. – Какая же ты, Зойка… – с досадой произнесла Люба. – А Николай знал? – Знал. Он Оле всегда подарки покупал, а я ей говорила, что сама, с зарплаты, – резала правду-матку соседка. Подробности следовали одна за другой и становились невыноси- мы. – Ой, что-то плохо мне совсем, Зойка… – еле слышно произнесла Любовь Петровна. Она вдруг побледнела и стала медленно опус- каться на землю. Женщина попыталась опереться на палку, что- бы удержаться на ногах, но силы оставили ее, она повалилась на бок. – Люди добрые, помогите! – закричала во весь голос Зоя Иванов- на. – Ой, дура я дура старая, что наделала… Люба, не помирай! Прости меня, … Женщина лихорадочно оглядывалась по сторонам, надеясь уви- деть хоть кого-нибудь из односельчан, но поблизости не было ни души. Люба хватала воздух широко открытым ртом. Зоя причита- ла над ней, совала валидол под язык и не знала, что еще сделать. От ощущения собственного бессилия села рядом и зарыдала. Любовь Петровна хотела что-то сказать, но не могла. Страх овла- дел Зоей. Она снова стала кричать, заливаясь слезами. И тормо- шила, тормошила уже бездыханную подругу… Прошел час. Зоя все еще сидела в оцепенении рядом с соседкой и сжимала ее похолодевшую руку в своей, не решаясь встать и пой- ти в деревню за помощью. Когда она уже совсем потеряла надеж- ду, что кто-то увидит их, невдалеке послышались шаги. Женщина подняла голову и увидела старика в черном пальто и вязаной се- рой шапке. Зоя, от расстройства, сразу и не узнала его, пока тот не подошел ближе. – Егорыч, ты, что ли? – Да, я. А вы что тут делаете? Услышал какие-то крики и свернул сюда. 226

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Подойдя ближе, дед посмотрел на лежащую на земле Любу и ох- нул: – Любка… Неужели померла? – испуганно спросил он и даже сде- лал шаг назад. Зоя опять зарыдала. – Да, Люба… Умерла… – Царствие ей небесное! – перекрестился Егорыч. – Надо же, на кладбище померла… – Все здесь будем, но Любка могла бы еще пожить, – прошептала Зоя. – Вечереет. Пойду, людей позову. Не лежать же ей здесь всю ночь, – забеспокоился он. – Иди, позови. А я с ней останусь, – вздохнула Зоя и провела рукой по лицу Любы, закрывая ей глаза. – Что ж я наделала, Любаша? Как же я без тебя жить буду? Ведь каждый день виделись, помогали друг другу и в радости, и в го- ре… Зачем было ворошить прошлое… – продолжала причитать подруга. 227

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Василий Мельников НАЧАЛО …раздается крик. С него начинается поэзия. Мишель Уэльбек Рождалось утро. Начиналась ломка. Дом просыпался с книжных этажей, Ступени дня раскрашивая громко Пигментами цветных карандашей Из прорези школярского пенала, Где память время в травы пеленала. Редело посрамлённое «ура!». И лежбище двора являло жалость. Вчерашнего чердачная дыра Наскальной ностальгией наполнялась. Суставов боль разгадывала фрески, Измяв лицо, постель и занавески. И вены рук, завязанные в узел, И голос, перетянутый ремнём, Зрачки расширив и движенья сузив, Искали в обезвоженном сосуде 228

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Хоть что-то совместимое с огнём. Скулило утро. Истерила ломка. И облаков обламывалась кромка. НА ВЫДОХЕ ЗАРИ Из-под полы На Божий свет просачивался пламень, Сбивая в колтуны сухие думы. Звук примерял проточные костюмы. И эхо, исповедавшее камень, Бросало взгляд отечески угрюмый С высот скалы. В немолчный час Сомнением озвученные тени Слепых шагов, развеянных по свету, Слух принимал за чистую монету На птичьем рынке горних поселений, Осилив тропы к Новому Завету По срезу фраз. И шёл посыл На выдохе зари за горизонтом От облаков, привязанных к закату, Свечному зову доверять как брату Под крышей неба, крытой млечным гонтом. День выжигал языческую дату, А воздух стыл. СЕБЯ НЕ КАЗАВ… Свет крестиком вышит на мутном стекле И вставлен в оконную раму. Набухла фрамуга на ввёртной петле. И день, поскользнувшись на скользкой земле 229

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Сползает в болотную яму, Хватаясь за ржавые пόлы дерев, Себя не казав и других не узрев. Подковой на счастье изогнута даль. А рядом ─ в силках и тенётах… Сквозь пальцы дождя просочился февраль. Крошится фасадной окраски эмаль. И хмарь наполняет пустоты. И март обречённо таращит глаза На город ─ с него не убудет. Слезами прощанья подтоплен вокзал. Но как это так, что себя не казав, День чахнет в бетонном сосуде? Казённый ботинок полнеба застлал. И щерится хищно решётки оскал. ТЕМНЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК Часы меняя на часы, Платя улыбкою за ужин Велимир Хлебников Во вторник сквозь устье желудка заходит среда. И пряная рыба в восторге теряет рассудок. Меняются роза ветров и течение суток. Сухие протоки собой наполняет вода. В них плещется чистый четверг. И молитву Христа Омытые тени несут искушенному взору. Глаза, поскользнувшись на пятнице, 230

Литературный альманах «Украина – Беларусь» ищут опору В субботе, которую бражники чистят с хвоста. А свет воскресенья по-рачьи всползает на гору; Ему в понедельник вот так не взойти никогда. МАРТ ВРОДЕ БЫ Ворчала ворон диаспора: ─ Какой из него жилец? Март в город въезжал без паспорта С билетом в один конец. И денег хватало вроде бы. И пела осанну оттепель Ковцу водяных колец. Ослабшие пальцы наледи Хватали колёсный хруст. Тепло выходило на люди Из взрытых путейных уст И места хватало вроде бы Среди календарной россыпи На зыбкой платформе чувств. Курились сугробов кратеры, Оплавив снегов парчу. А местную галку сватали К кочующему грачу. И повод был веский вроде бы К пернатой примкнуть рапсодии, Поставив в гнездо свечу. Блестели глаза бессонницы. В догадках терялся взгляд. И к празднику Богородицы Готовился всуе сад 231

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» И времени вдоволь вроде бы Поставить шалаш на отшибе; А в нём причащать грачат. ЧТО-ТО ОСТАЛОСЬ ЕЩЕ Даль зачитает до дыр кипу жмудской листвы; Нет ничего обо мне в этом ворохе тлена ─ Только смолистая горечь елового плена Да черепки с родового подворья Литвы. Где ты, Великое княжество славных времён, Зычный язык, освящавший шляхетские своды? Что-то осталось ещё от славянской породы В пёстром окрасе линяющих лихо знамён. Праведный свет не проклюнулся в клетке зари. Да и навряд ли проклюнется, если по кругу Скачет «Погоня», а конник, поправив подпругу, Рубит мечом всё, что Бог на земле сотворил. На вышиванках запёкся воинственный след: Шрамы Грюнвальда, кровавые Синие Воды. Что-то осталось ещё от славянской породы ─ Не растерять бы в горниле грядущих побед. 232

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Лариса Михайленко Я НА ВІЙНІ НІКОЛИ НЕ БУЛА Я на вђйнђ нђколи не була. Вђдводив Бог вђд кулђ ђ вђд втечђ, Та навђть уявити не могла, Що час настане, зђйде сђра мла І ляже тягарем на людськи плечђ. Вђйна нещадна, наче з неба грђм, Землђ вхопила, й гайда панувати. Змђнились друзђ, рђдне мђсто, дђм, Все те, що рахувала я своѓм, Вђйна так легко може руйнувати. На себе кожен ковдру натягав, Та ноги все одно у всђх померзли. Хто похапцем валђзи пакував, Хто винних, хто обдурених шукав, А де хто, аж тремтђв дђстати жезли. Тягнулись черги довгђ, мов життя, А в них життя маленькоѓ людини. Хто бђль в душђ несе, хто каяття, Хто в серцђ злђсть, а в головђ смђття, 233

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Але ж усђ ђдуть до Украѓни. Вђд того суму боляче й менђ. Кида людей, як човники в негоду. Що бачать в тђй туманнђй далинђ, Чи буде край запеклоѓ борнђ І де кђнець далекому походу. Заплющу очђ, нђби сон зђйшов, Як в дощ травневий мђсто поринає, І вже не чути про вђйну розмов, Але в тђм снђ гублюсь я знов ђ знов, Бо мђсто є, а начеб - то немає. ЩАСТЯ КОЖНОМУ ДАЄТЬСЯ Щастя кожному дається, Навкруги лише поглянь, Як воно тобђ смђється В очђ, повнђ сподђвань. Як бере тебе за руку І веде в казковий свђт. Як дарує крапель звуки І весняний первоцвђт. Як у захватђ малеча Мђряє калюж глибини. І на сильних тата плечах Осягає височини. Першим променем зђгрђє, Заглянувши у вђкно. І усђм дає надђю, Бо не жадђбне воно. Не тримай його в полонђ, Не будуй йому хатину, А лише вђзьми в долонђ, Подаруй комусь частину. 234

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Щастя кожному дається, Тђльки особливђсть має, Знов до того повернеться, Хто його в собђ шукає. ЩОСЬ ПОТРІБНО ЗМІНИТИ… Щось потрђбно змђнити в своєму життђ, Бо воно не дається нам двђчђ. І збагнути не встигнеш, як вже в покуттђ Хтось за тебе запалює свђчђ. Витрачаєш на побут здоров’я своє, А про Бога ђ згадки не маєш, І радђєш вђд щастя, що в тебе все є, Та лиш мить ђ тебе вже немає. Вђджени метушню ђ про душу згадай, Бо не тђлом живемо єдиним. І до Бога стежину нарештђ пђзнай, А до тебе вђн знає стежину. Вђдлђтають у вђчнђсть нестримнђ роки, Повторити життя неможливо. В серце Бога впусти ђ на вђдстань руки Попроси в нього вђру ђ силу. І спасђння душђ попроси, ђ тепла, Що розтопить грђхђв твоѓх кригу. Розђйдеться журлива холодна ђмла, І ти станеш бђлђшим вђд снђгу. ПУТЕЙ ГОСПОДНИХ НАМ НЕ ВЕДАТЬ Путей Господних нам не ведать, но все же, кажется порой, 235

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Что Он ведет меня по следу, который нужен мне самой. Пусть даже это происходит ценою слез, ценой разлук, Но каждый человек проходит лишь Богом сотворенный круг. Одна нам жизнь дана земная, в ней каждый миг неповторим, А мы ошибки допускаем, себя за промахи корим. И в никуда уходят силы, и сердце на кусочки рвет, Не так смогли, не то свершили, и выбор сделали не тот. В круговороте дней с ночами, сверяя время на часах, Не ценим то, что под ногами, не видим то, что в небесах. Чтобы в мечту свою поверить, простое чудо нам дано Мерилом счастье не измерить, а знать, что рядом есть оно. ВСЯ ВЕСНА Весенней раннею порой Приходит в гости март сырой, Приносит ветры и дожди, Ты от него тепла не жди. Скворец на ветке не поет И для птенца гнездо не вьет. 236

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Но вот уже звенит капель И к нам спешит шальной апрель! Апрель, какой же ты чудак, Улыбки даришь просто так. Ты можешь нас с ума свести, Под вечер снега намести, А утром, вроди не при чом, Согреешь солнечным лучом. И лишь пройдет Пасхальный праздник, Как на пороге май – проказник. Ах этот май! Волшебник май! Живи, влюбляйся и мечтай! В полях зеленая трава, В нарядах белых дерева! Ах эти ночи на пролет, Где соловей взахлеб поет, Где вся черемуха в цвету Колдует май в ночном саду. Отколдовал и май, Как надо трудился, устали не зная И вот уже летит по саду, Одежды белые срывая. Я – КАПИТАН СВОЕГО КОРАБЛЯ Жизнь состоит из коротких мгновений, Будут взлёты после падений, Буря сменится полным штилем, Так и несёмся – семь футов под килем Меж островами улыбок и слёз, Только один возникает вопрос, И куда ж мой кораблик причалит, То - ли к радости, то - ли к печали? В лево руля, в право руля, Я - капитан своего корабля! 237

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Анатолий Мозжухин ДРУЗЬЯМ-КОЛЛЕГАМ Соратники, прекрасен наш союз, Ведь нас соединяют сотни уз. Видать, на славу потрудились Музы, Когда плели для нас такие узы. Мы с вами – Те, кто пашет и молотит, Кому в работе море по колено, Мы – часть страны, Её мы Плоть от плоти, Ударники крутого поколения. Коллеги, поредел наш гордый строй, Но каждый, кто в строю остался, С профессией не расставался, Как с флагом истинный герой. Присяги вам вовеки не нарушу, За всех за вас готов отдать хоть душу, Болеть за всех и боль носить в себе, И благодарным быть за то судьбе. 238

Литературный альманах «Украина – Беларусь» УТРО Я сплю, – я мертв, но лишь забрезжит утро, Сознанье возвращается ко мне. Под одеялом так тепло, уютно, Блаженство Рая, как в счастливом сне. Калачиком свернувшийся в постели, Я пуповиной будто с ней сращён, И кажется, – я в детской колыбели, Иль чудом снова в лоно возвращён. Но жизнь зовет, и рву я пуповину, И голым чувствую себя птенцом Лишь одеяло в сторону откину, Ну, впрямь, как будто проломив яйцо. Не без труда от сна я пробуждаюсь И выхожу, превозмогая лень. Так каждый день я к жизни возвращаюсь. Я заново рождаюсь каждый день! Так здравствуй день! Надеюсь, не последний. Ты призываешь вновь меня к труду. Пока живой я мертвого полезней, Я буду жить, а если нет – … РАСПЯТЫЙ НА ХОЛСТЕ Пожухли листья, осени пора Вновь незаметно лето потеснила. Поникла ива, что еще вчера Под сень ветвей прохладою манила. Художник кадмий и ультрамарин Кладет на холст рукой неутомимой И сохраняет в образах картин Лицо природы, хрупкой и ранимой. Р-р-распятый на холсте 239

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» земли портрет, Заж-ж-жатый в рамке, словно птичка в клетке, Мы… сохраняем, а природу – нет, Безжалостны к природе ее детки. Так, к сожаленью, часто только смерть В нас пробуждает с болью мысли эти: Природу и людей надо уметь Ценить при жизни, а не на портрете. Я ЧИТАЮ СТИХИ Куда это мчатся старухи, что на подъем нелегки? – «Там Анатолий Мозжухин читает свои стихи». Быстро разносятся слухи, Слова как птицы лихи – «Там Анатолий Мозжухин читает свои стихи!» Замерли даже мухи, Старухи… они ведь глухи. Кому же тогда Мозжухин Читает свои стихи? Мамы с колясками вяжут, Дети в колясках тихи – Это для них Мозжухин Читает свои стихи! Вырастут быстро дети И за тарелкой ухи О рыбе, пойманной в сети Будут слагать стихи. О моряках и пилотах, Об обузданьи стихий, И может быть где-то, кто-то Вспомнит мои стихи. 240

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Мария Мороз ДЕВОЧКА Малышка-девчонка играет с лошадкой, Прыгает в «классики», торт ест с помадкой; Долго на улице «кнопка» играет, Танцы и пение не пропускает. С маленьким мальчиком кормит котёнка, Звёзды вечерние черпает звонко, Мультики милые смотрит с сестрою, С мамою топит печку зимою. С бабушкой вяжет и вышивает, С дедом в саду кормушки строгает… Только нет папы у девочки этой, Нет на планете, солнцем согретой. Есть он на небе в любую погоду, Девочка с ним обсуждает природу, Скажет про мультики и про оценки, Платьице вспомнит и школьные сценки. 241

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Папа услышит, ответит ей скоро Солнышком тёплым, полной луною; С мягкой травою у берега споря, Он подмигнёт ей ракушкой речною. Был бы он рядом – дочь обнял рукою, Слово сказал бы речью цветною… Жаль, что война его жизнь погубила, Но девочка это всё пережила. Беды прошла и сердечной осталась, Девочка солнцу в грозу улыбалась. Скоро она уже станет большою, А папа средь звёзд улыбнётся душою. СОБАКА Собака лежит у меня на коленях, В глазах её тёмных я вижу печаль. Я в этой печали тону, как котёнок, И только собаке меня очень жаль. В огромной вселенной она только знает, Что я, горемыка, душевно больна. Но в сердце моём моя верность не тает, И только собаке я буду нужна. Мне люди противны, а я им – подавно, Культура разврата владела и мной. Двуногая личность погибла недавно – Людская община теперь не мой дом. Сейчас, как дворняга, я лаю вдогонку Телам человечьим с душою гнилой. Собака мне в сердце не вставит иголку В глухой подворотне в мороз нулевой. Сижу на скамейке в обшарпанном парке, 242

Литературный альманах «Украина – Беларусь» В глаза мне собака глядит и скулит. Ведь только собаке меня очень жалко И лишь за меня её сердце болит. ЧЁРНЫЕ ВИШНИ Две спелые чёрные вишни, Вы так обманули меня: Своим обжигающим соком, Отправили в бездну, пьяня. Вы душу мою растерзали, Горячего лета плоды. Я с вами счастливою стала, Сожгла за спиною мосты. Мне ягоды спелые эти, И пусть совершенства в них нет, Свой сахарный сок подарили, Встречая со мною рассвет. Я думала: это надолго, Но как я была не права – Забор оградил мои вишни, В саду распушилась трава. От ягод останется сказка, А сердце всё громче стучит… Но это не вишни, а глазки, И левый немного косит. В ТУМАНЕ В пасмурном небе над городом, В холоде мокрых улиц, Твои я ищу очертания, Чтоб ночью крепко уснуть мне. 243

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Дождинки по крыше звонко Стучат отголосками в сердце О том, что когда-то не скоро Я стану твоею невестой. Сейчас я грущу и скучаю, Ведь ты далеко и не рядом, Но щеки мои ещё помнят, Как ты их касался губами. И руки мои не забыли Тепло твоих рук предрассветных. Я верю, что ты вернёшься И жизнь наша будет уютной. Заставишь меня улыбаться, Тебе подарю свою ласку. Мы словно в тумане окажемся И будем вместе смеяться. ЛЕТО Самые чистые, самые близкие В небе плывут облака. Дети купаются и улыбаются, Горечь уносит река. Солнце повисло в небе игристое И разогнало грозу. Вечером тёплым травы душистые Чью-то вытрут слезу. И полетят разговоры длинные С ночи и до утра. Очень счастливой внезапно окажется Нашего лета пора. 244

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Александр Морозов ПО ПЯТЬДЕСЯТ По пятьдесят, по пятьдесят И вот уже мне пятьдесят… И многих нет давно ребят, Которым было меньше… По пятьдесят, по пятьдесят Мы отвечаем невпопад, Но нам вослед еще глядят Глаза любимых нами женщин. В мозгу такая чехарда… Года, как талая вода, Они уходят в никуда – Туда, где вечно лето Так наливай по пятьдесят, Пока еще горит закат, Пока деревья шелестят И кружится планета. Что вам сказать, мои друзья – Вполне сложилась жизнь моя, Повырастали сыновья Внучок – подарок деду. 245

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Я строил дом и сад садил, Причем, заметьте, не один! Так что могу помимо рифм Руками что-то делать. Присядем за большим столом Не раз по пятьдесят нальем, Потом застольную споём, Когда закончат тосты. Спасибо всем, кто не забыл, По жизни кто со мною плыл, Кто радости и боль делил, Учил смотреть на звёзды. Учил смотреть на звезды ПРАБАБУШКЕ МАШЕ Я в детсад не ходил и практически целый день проводил под при- смотром прабабушки, помню, в зале стоял сундук, на стене висели с гирьками в форме еловых шишек - обычные ходики. Прабабушка часто варила кар- тошку «в мундирах», а ещё пекла мне блины и оладушки. Каждый час из часов вылетала смешная кукушка и время про- шедшее склёвывала. А сундук был с висячим замком, я уверен был в том, что хранил он несметное множество тайн - изнутри его крышка оклеена была красиво обертками мыла конца позапрошлого века, там в смертельном узле в уголке сундука, дожидались, когда их оденут, красивое платье и шаль, и лежала на стопке с постельным бельём в целлофане жилетка из лисьего рыжего меха… У прабабушки из электроприборов был только утюг - ни телеви- зора, ни холодильника… Семь рублей пенсионных даже по тем временам не такие огром- ные деньги. Молоко и хамсу старушка позволить купить иногда могла, да внучкАм карамельки изредка, но, зато какие в подвале в кадушках стояли соленья, а в банках варенья… 246

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Взял горбушку, посыпал сахаром, сбрызнул колодезной чистой холодной водой, или тот же хлеб за шестнадцать копеек, подсолив и приправив подсолнечным маслом – этот с сахаром хлеб в детстве мне слаще казался, халвы и конфет с пастилой, хлеб с подсолнечным маслом и солью, казался вкуснее, чем теперь дорогие колбасы… Возле дома в траве копошились петух и несколько пёстрых кур, да дремал старый пёс Трезор. Отыскав червяка, подзывала, учила жизни выводок желтых комочков мамаша-квочка. Помню куст георгин – он был выше меня, а ещё, то, что камнем был вымощен двор и вещала весь день напролет под иконами радиоточка. Так вот жили тогда, сколько зим пронеслось, сколько лет – вырывает из детства картинки обрывисто память. Нет Трезора давно, дома нет и прабабушки нет… Нужно в церковь сходить и прабабушке свечку поставить. ПОСЛЕДНИЕ ГЕРОИ Ну, здравствуй, проходи, садись-ка на диване. Я вижу, ты Иван, как прежде – молоток! Прошкрябал пол села своими то ногами, А я, дружок, ужо пять лет, как не ходок... Я помню, как сейчас – мы вместе воевали. Был Белорусский фронт и Польша и Берлин. Как под гармонь с тобой плясали на привале... Спасибо, что пришел, давай поговорим. Чего в районе там, чего там в центре слышно? Убрали урожай? Удвоили удой? А у меня в саду совсем засохла вишня, Которую сажал уже сынишка мой. Три года сына нет, поразлетались внуки, Супружница моя хотя бы не слегла. Глаза уже не те, совсем скрутило руки, Такая наша жизнь, такие брат дела. А помнишь первый бой и пушки на опушке, 247

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Смертельный шквал огня, ударивший по нам? Что щуришь хитрый глаз? Небось принес чекушку? Так значит наливай наркомовских сто грамм. На тремпеле пиджак висит у изголовья, Награды говорят, красноречивей слов. Уходят навсегда последние герои... Уходят, чтоб война не возвратилась вновь. СОЛДАТСКИМ ВДОВАМ Беды и горя хлебнули вволю – Война не травы, мужей косила… Не нарекали на вдовьи доли Ульяны, Марьи и Ефросиньи. Другим расстелен душистый клевер, Другим сверкали алмазом росы, А им придётся пахать и сеять, Растить детей, чтоб не голы босы. И жарким летом и в холод зимний Не ожидали небесной манны. Страну отстроят – они ж двужильны, Так спокон веку впряглись и тянут. Брось вдовьи годы считать, кукушка. Избу не греет почетный вымпел… Горчит судьба, солона подушка, Но только это ж никто не видит. Побеги даст молодая поросль, А вы уйдете за дали сини… Отчизны скрепы, державы гордость –Ульяны, Марьи и Ефросиньи. СОЛДАТ ГЕОРГИЙ 1 Хирург говорил:\"Повезло, ты в надёжных, умелых руках.\" Сейчас подлатаем тебя, будешь жить непременно.\" Когда же Георгий очнулся в палате в кровавых бинтах 248

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Случайно услышал ужасное слово \"Гангрена.\" Припев: Поклонимся низко, всем тем, кто себя не щадил, Они погибали кто в сорок, а кто в восемнадцать. Стоят обелиски у братских солдатских могил... Бойцы, умирая за мир продолжали сражаться! 2 А рядом на поле мальчишки играли в лапту и футбол, В рабочем поселке по улицам шастали штатские. Безногий Георгий с кровати вдруг встал и куда-то пошёл, Весеннее солнце медалью блестело на лацкане. Припев: 3 Внезапно исчезли бесследно и боль, и сомненья, и страх. Пропали проселочный тракт, и поселок, и госпиталь. Солдат в небесах не витал - он шагал строевым в облаках, И тихо шептал лишь:\"Прости и прими меня, Господи\"... Припев: 4 Жизнь прожил свою, не имея каких-то чинов и наград, Представлен посмертно за ратные подвиги к ордену. Раб Божий Георгий навечно зачислен в небесный отряд - И службу несёт под командой Святого Георгия. Припев: Поклонимся низко, всем тем, кто себя не щадил, Они погибали кто в сорок, а кто в восемнадцать. Стоят обелиски у братских солдатских могил... Бойцы, умирая за мир продолжают сражаться. 249

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Игорь Назаров ПРОЩАНИЕ Рассказ И дольше века длится день… Чингиз Айтматов Это случилось ровно полвека назад. На дворе стоял такой же снежный, холодный февраль. Мы заканчивали укладывать наши вещи в контейнеры, для отправки всего нажитого родителями в селе Заводоуспенское, далёкого Зауралья. Нам предстояла долгая дорога в неизвестную Белоруссию. Там нас ждала с переезда старшая сестра Надежда с мужем, военнослужащим Белорусского Военного Округа, в политуправлении авиационного полка, рас- положенного под городом Орша. Перед таким трудным вопросом, связанным с переездом на новое место жительства, наш отец, Назаров Степан Андреевич, человек уже в солидном пенсионном возрасте, побывал у дочери в Белоруссии. Его зять, Шураков Игорь Георгиевич, повозил отца по магазинам различного назна- чения, показал город и место возможного строительства коопера- тивного, шестидесяти квартирного дома, почти в центре города, на берегу реки Днепр. Предложение оказалось очень заманчивым, 250