Литературный Альманах "Украина-Беларусь: антология современной интернет-литературы"

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Катарина Синчилло *** Оставьте, оставьте, оставьте, оставьте меня одну, Чтоб мне окунуться в лето, выстраивая тишину, Как дом моих мыслей грешных со светлыми пополам, Всего, что упало в лету, всего, что осталось там Ромашковым полем добрым непознанной чистоты, И верою, и любовью, и страхом, что дал мне Ты, - Не тою пойти дорогой, не там расплескать Твой Дар. И лето своё увидеть, как жаркий ночной кошмар, И в зеркале одиночества, пугающим тишиной, Увидеть Твой Лик, услышать, и больше не быть одной, Не чувствовать осуждённой себя по своду статей... Зачем Ты меня покинул одну на Планете Людей?! Оставьте, оставьте, оставьте, оставьте меня одну, Чтоб мне захлебнуться летом, прочувствовав глубину Раскаяний покаянных на грани Добра и Света, Чтоб мне превратиться в лето, с Тобою воскреснув где-то... *** Приласкай меня нежно розовым, Утопи меня в страстно палевом, Отрезви меня злыми морозами, 301

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Залюби меня алым заревом. Не буди потом ярко-зелёную, Ото сна ещё не постаревшую... И от слёз меня всю солёную, Уже взрослую и прозревшую, Отнеси в свой храм белокаменный И раздай, серебряно малую... А свечи теплом жёлто- пламенным Преврати меня в воду талую. *** Хочу сгореть в твоей душе И пеплом там лежать, Чтоб раны сердца твоего Собою заживлять... Чтоб вдохновенью твоему Могла и я служить, И чтобы, как источник дум, Ты мог меня испить... Чтоб в отражении своём Мой грустный видел лик, Чтоб понимала только я Души твоей язык... Чтоб тень, скользящую свою, С твоей могла бы слить, Чтоб умерев в тебе, Могла с тобою вечно быть... И чтобы иногда в себе Ты слышал чей-то крик! И в одиночестве, чтоб знал, Что в сердце твой двойник! 302

Литературный альманах «Украина – Беларусь» *** Что-то грустное есть между нами. Невозможность чего-то, как сон. Так абстрактно большими мазками Пишем мы две картины тон в тон. На твоей- замок мой из мгновений, Что питают надежду с желаньем. На моей- город из привидений На распутье сомненья с познаньем. И ворота, и дверь, что открыта… Что-то грустное есть между нами. Но столетием краска размыта И таит в себе что-то пергамент… Это то, что не мы написали. Что-то грустное есть между нами, Что сыграли чужие рояли… Обменявшись не нашими снами. *** Куда и зачем иду я? Где берег мой и причал, Тот образ в мечтах рисуя, То что-то, начало начал? К чему мои мысли гурьбою, Рискуя свой смысл потерять, Стремятся и бьются с мольбою Стеклом о стальную гладь? И кружится в вихре событий Осколок разбитого “Я”, И рушится мир открытий, И слышится песнь моя?! *** Тихо дремлет ангел в уголке, Отдыхая от земных забот, И уснули тени на доске, В полудрёме замурлыкал кот… 303

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» И Луна притихла на реке… И слепая мысленная даль… И застыло время на песке, Как во мне живущая печаль. И обрывки линий на руке, Как Судьбы непрожитой вуаль… И один уходит налегке Этот день,которого мне жаль. *** Разговори меня, заговори! Не дай своей печалью захлебнуться На этой улице, где только фонари, Как чашки с солнцем у пути на блюдце. Разговори меня, заговори! Дай мне очиститься священным бредом, Что вместе с кровью страсти-упыри Возьмут, как дань, их пировым победам. Разговори меня, заговори Тем заговором исповеди вечным! И я зажгусь, как эти фонари, И милость Божья ляжет мне на плечи. *** Какое вечное блаженство- Не успокоившись, опять Раскаиваться и страдать, И истончаться, будто нить В мгновение, и находить В несовершенстве совершенство! 304

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Вячеслав Смолдырев ДАР Миры поэтов многогранны – Зеркалят отраженьем душ... Одни – безумием тщеславны, Других уж нет, играет туш... Звучат хвалебные кантаты, Текут елейные ручьи – А за окном мелькают даты, И вехи – страха палачи... Обычный труд незамечаем, Поэтов дар живет на сам – Ложится буквами за чаем, И текстом старых телеграмм... Мешая сахар чайной ложкой, Я тоже пью свою главу – И ручкой, словно дикой кошкой, Пишу построчную канву... 305

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» И не присматриваясь в рифмы Речитативом бытия, Веду сражения и битвы – Как Дон Кихот, средь мельниц я... Бывает остр клинок без ножен – Я к шпаге прировнял перо. Но подвиг мой был невозможен, Как пять веков назад кино, Теперь приходит постоянство, Для пояснений странных фраз – Я многогранное пространство, Делю на миллионы глаз. ПОЗДНЕЕ МЕТРО Поздний поезд метро, одинокие стынут тоннели – Немигающий свет заливает уставший гранит. И со мной заодно, по вагонам дежурные сели – Заступают на новую смену, подземка не спит… Я, почти опоздал, но успел, оставляя надежду – Мне уже через край, не догнать ускользающий день. Незнакомые дамы свою поправляют одежду – Я невольный свидетель игры, но играть уже лень. Я пытаюсь собрать в узелок убежавшие мысли – Поезд словно устал, он уже отслужил долгий срок. Но ему невдомек, что вокруг перекрестки коллизий – И металл промолчит, не умея читать между строк. Завершающий взгляд оставляю улыбкой в пространство – Громко слышно шаги, отзывается гулко перрон. И знакомым штрихом барельефов и сводов убранства, Вмиг уносится в темень меня приютивший вагон. 306

Литературный альманах «Украина – Беларусь» РИФМЫ ФЕВРАЛЯ Луч февраля в небесном серебре Спешит согреть любовь незримым светом, Узорчато рисуя на стекле Признания заснеженным приветом. Даря надежды и храня мечты, И утоляя жажду всех желаний – Соединит воздушные мосты И замки из небесных расстояний. Оставь и мне в кофейный аромат Кусочек своего тепла ладоней - Его в стихах умножу во сто крат, Усилю рифмой всех сердечных долей... ЭМАЛЬ Где простое становится сложным, И ответы теряют вопросы – Без иллюзии жить невозможно, Станут близкие люди несносны.... Где туманно, неясное далью, И улыбки скрываются в полночь – Стены комнат покрыты эмалью, И никто не приходит на помощь. Там безумие правит умами, Нисходящие ливни потоком – Человеки встречаются лбами, И цветы расцветают под током... Вот такое приснится однажды, И не знаешь, а может... да ладно – Просто жарко и мучает жажда, Мозг кипит. Завтра станет прохладно… 307

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» ОТЧЕ Разбуди мой рассвет Отче, Пригуби мой бокал с медом – Ты Вселенской судьбы зодчий, И мой мир глубиной рода. По дорогам своих вотчин, Колокольным зовешь звоном – Отпусти мне грехи Отче, Преклонен пред твоим троном. Перекрестком путей мира, Одари, да перстом крестным – Небесами звучит лира, Стало сердцу в груди тесно. \"Отче наш\", по губам в шепот, Мироточат твои лики – Благодать, а в душе ропот, По иконам ловлю блики... Я узнаю тебя ветром, По мерцанью огней свечных – В урожае полей щедром, И в улыбках людей встречных... ПРОМОКШИЕ ДУШИ время сквозь пальцы звуки сквозь стекла все постояльцы всё раньше срока ключ не подходит петли слетели что-то уходит мелом метели 308

Литературный альманах «Украина – Беларусь» белым былое стало вчерашним первым второе ненастоящим игры планетой новости градом падшие светом молимся адом. толпы ликуют души промокли строки бликуют краски засохли… КРОВЬ И ПЕРО У поэтов - особая кровь – Ее цвет от накала души... Алый - страстью наполнится вновь, Золотой - колосящейся ржи... У поэтов - особая кровь – Ее цвет от заката в рассвет... По границам реальности снов, По артериям, рифмами лет. У поэтов - особая кровь – Ее цвет в отражении строк... В них дыханием жизни - любовь – Это к нам прикоснувшийся Бог. 309

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Наталья Советная ЗЕМЛЯ Земля, ты плоти каждой продолженье, Приют и сущим, и достигшим тленья – Кто в злобе жил иль жил любя… От гор до дна даришь себя! Ты вся сама – миры и поколенья, Пространство, время, притяженье. Ты – тайна тайн. Источник. Прах. – Хоть шар земной, хоть горсть в руках. И, коли брошено зерно, Твоим теплом взойдёт оно. *** Ухватившись за луч уходящего лета, К небу тянется чины последыш-росток, И в его хрупком теле невидимо где-то, Зреет смысл бытия и начала – итог… 310

Литературный альманах «Украина – Беларусь» ТИШИНА Какая нынче тишина! Как замер лес, почти не дышит: В его ветвях поёт весна, Щебечет нежно в кронах пышных! И даже в трелях – ти-ши-на… Последний снег к земле прижался И тает, слушая… Весна – Само величие, державность! И тишина. И тишина… *** Дубы и сосны в три обхвата С обрыва к тучнои осоке Устало опустили лапы. – Змеились корни на песке… Туманом утренним объята, Бегу босая, налегке, По ним, корявым, как по трапу, К моей таинственной реке. Сюда, средь вековых деревьев Путь отыскав, лучится свет. За ним ныряю, сбросив тени И росный оставляя след. Вдоль берегов крутых, сурових Плыву, плыву – в сиянье дня! И смотрит счастия подковой Младенец-месяц на меня. 311

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» НЕУЖЕЛИ ЗИМА? Неужели зима? Да неужто – снега? Словно сон… Так не хочется верить! И ещё не сдаётся морозу река – Полноводна, как в дерзком апреле. Бело-ярый декабрь обнимает её, Ворожит над строптивицей-девой. Только сплыло водою заклятье его, Смыло чары журчащим напевом! Даже если – зима, и засыплют снега Все просторы от края до края – Под тяжёлыми льдами – живая река И бурлива, как кровь молодая! СТИХИИ Застывшим солнцем в капельках смолы Волна морская, берег окропляя, Явила связь стихий с небесным краем Застывшим солнцем в капельках смолы! В янтарный одуванчиковый май Весна, цветущим светом озаряя, Плеснула нам Божественного Рая: Янтарный одуванчиковый май… В медово-яблочный созревший Спас, Плоды земные в храме освящая, Омыла благостью вода святая Медово-яблочный созревший Спас. Лампадка осени – светильник-лес, Огнём купинным землю согревая, Рассыпал листья – радость даровая! – Лампадка осени – светильник-лес. 312

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Надеждой тёплой в искорках снегов Крещенский день, просторы осеняя, Благословил союз зимы и мая – Надеждой тёплой в искорках снегов. Воскресшим Солнцем в пламени сердец Любовь людская, мир от зла спасая, Связала Край земной да с Небокраем Воскресшим Солнцем в пламени сердец! В ВЕЛИКИЙ ПОСТ Уже апрель, да не видать проталин – Как медленно земля меняет кожу! И белый аист после странствий дальних Один над лугом, что метелью скошен. Гнездо и край родной благославляя, Крыла раскинул – будто крест над миром! И замер в тишине: ни птиц, ни лая... Лишь вьюжьи пелены над лесом сирым. Поля говеют стылою порошей, Озёра глаз своих на свет не кажут… Смиренный аист, словно ангел Божий, Распят снегами, но не ропщет даже! БРОШЕННЫЙ ДОМ Заколочены окна дома, Прохудилась давненько крыша, На крыльцо походкой знакомой По-хозяйски никто не вышел. Запанела трава на грядках. Жгуч-крапивы стена глухая 313

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Подпирает заборчик шаткий Да хранит пустоту сарая. Обречённая хата слепо На дорогу глядит тоскливо. И с плодами стоит нелепо У калитки седая слива… ПАМЯТИ ПОЭТА И ВОИНА ИГОРЯ ГРИГОРЬЕВА (1923-1996) Нынче по старинке заянварилось, Гул дорог заглох в сугробах тучных, Кроткий день в расшитых русских валенках Давнею мелодией озвучен: Звоном бубенцов и песней нянюшки, Завываньем жалобным метелиц, Смехом детства, хрустом мёрзлых варежек, Вздохами влюблённых юных девиц... Тонет город в белых-белых россыпях Искрами пронизанных снежинок, Зажигает фонари раскосые Огоньками лунных половинок. В сумерках таинственно-сиреневых Летний сад поскрипывает снегом – Бродят по аллеям тени гениев, Не знакомых с 21-ым веком... 314

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Сeргей Стариков FROM SIBERIA WITH LOVE На снег смотрел и на деревья пялился В сознание записывая образы. Хотел сказать другим, хоть и не понял сам, Сколь неизобразима эта образность. И на листе и на экране записал Так до конца и не осмыслив это: И в пластиковой вазе выращенный голубой кристалл И снежная сибирская корона - творенье одного поэта. И шаг вперёд и вверх и юз назад, в непознанный туман, Дуальность инея и на лице и в действии, И пища на столе и пища для ума - Суть одного важнейшего священнодейства. И боль, и страх, и грусть и безпокойство Нам важны для понимания, Принятия его немыслимых трудов. И пробивает перфокод в моём сознании Хрустальный дождь из ледяных плодов. Снежинки звуков в глубине волшебные мелодии струят. 315

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» И всплески, и хлопки одной ладони, послания о взломе, поцелуев шёпот... А жизнь лишь проявление и угасанье крохотного \"я\" На фоторамке в доме его света, С лишь ему понятной скоростью запущенным слайдшоу. И да, я не добавлю новизны, Сказав: мир - образ для него А он смотрящий. Отрешённый строгий зритель. Пусть брёвна и песок не всем и не всегда видны, Но как способен общую картинку мира портить битый pixel В мгновения, когда к его небесной ясности твоя притянется слеза, застынет медленный ход слов. И не спеша, но тем мгновеннее, ты оставляешь снежный пост. И под твоими #keepicecalm Напишет #fromsiberiawithlove. И улыбнётся, и свершит... репост. *** Так легко принять это утро раннее. Боже, что со мной сделало молчание. Слов не передать, ведь как писалось выше Нечего сказать и некому услышать. Так сиянье теплится в крохотной лампадке, Так пьянит вкус яблок деревенский, сладкий. Отсекая лишнее, обнажая срезы, Отдаёшь всевышнему мыслей бег свой резвый. Чудо, мёртвых чаяний обрезая крону, Узнаёшь нечаянно скрытые законы. Мерное дыхание в каждой клетке мира Моего сознания новая квартира. Сюрикены гордости, ятаганы злости Не страшат, как временем брошенные кости. Флейтой абрикосовой заполняя раны, Пью ровного дыхания глубинные изъяны. И на каждом вдохе замерев высоко... Смелость расставания пахнет райским соком. 316

Литературный альманах «Украина – Беларусь» *** Когда решаешь отпереть сознание, То опираться устаёшь на мира здание. Опасно - шильды сбиты, пломбы сорваны, Обои мира содраны, разобраны все миролоджии, Поломаны, благодаря антрополоджии все миролестницы. Перила их расшатаны, из мироокон виды неопрятные. Картины мира на стенах качаются туда – обратно… И миражизнь всё менее понятна. *** Витаешь в измереньи превосходства. Антенны неактивны, переснежены. Код недоступен, распереживался. Слова растрескавшись в вагонное тик тук, Проваливаются, повинуясь ритму. Елозит сердце по кушеточной плацкарте. Качается крещенская вода, Сюда куда-нибудь туда летит перрон, Ты не онлайн и мы с тобою, свет мой зеркальце, безсильны. Безсильны и грустныкак ветеран Что на девятое лишь одевает тело боли И связывает выстрелы в букет к могиле друга… Любовью перемазанные, ещё довольно влажные сэлфетки На нерадивость оператора грустяти губки дуют В то время как ты, разделённый парой сантиметров глянцевого льда, Впускаешь контуры чужого биополя соседственной души. И словно слон в посудной лавке, Способный растоптать чужую близость Непреднамеренным касанием зрачков, Безшумно с уровня на уровень кочуешь, Покачиваясь и внимательно следишь, Как общее пространство Раскладывает кексы, мандарины, чакры, сны и чай Как в прежнем веке, в подстаканниках устойчив. А разговоры ломятся в приват и тот , кто смелится, Свою судьбу волнительно рифмует 317

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Мазками, острыми глотками Пристукиваньем пар тяжёлых дисков, Что почти вечность в такт дрожат друг другу. В холодные окошечки смартфонов, Как теплым носом детство Как в зимнее стекло троллейбусов, Плывущих по горам из Ялты в Симферополь Почти что вечность мама папин сдерживает страх, как скользкую сосульку. А ты хотел как тот французский летчик, Что в полночи динамит эродромы И улетает с Богом поболтать И жен своих неделю не касаясь, Записывает в ленту откровения Иным сокрытые. Созвездия искрящихся чудес, Несказанных от сотворенья мира, Обильно орошаемы слезами. И вдохи преисполнены любви и благодарности. А шепчущее тулово вагона шуршит и шмякает, и тихо сказки бает, Вибрирует, знобит, храпит, устало стонет И капает в стаканы кипятком На каждой из шести Изящно занесённых снегом станций «в Бобруйск, животное» и «милая поспи, поспи, любовь моя, ещё немного». В мерцании светодиодного листка Резиновых чревовещателей признанья. Глазами размагничиваешь тень. Потрескивает печь, как в старину И уголь растекается по руслам, Высушивает мнения и взгляды. По этике вагонных заблуждений Предписывается не расставаться Пусть даже с нелюбимыми. По Цельсию счёт - 28:8. Вновь засыпая, Слышишь плеск воды, 318

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Что бережно меж строк разлита, И испаряясь, растекается туманом. Просачивается деепричастным оборотом. Клубится, не спускаясь ниже третьей полки, Где струны упираются в велюр. И бесконечность не воспринимается, Как нечто неподвижное. И слово оборваться может Единственно желанием молчать... *** И снова каждый вспомнил о своем. И каждый прикоснулся ненароком Ко времени, когда весной вдвоем Заглядываешься в витрины старых окон на первом. Удивленный протяженностью возможности Смотреть на профиль твой и спину выпрямляя, Седьмого неба на седьмом маршруте Пределы удрученно покидая. Пусть время смазывает блики и тона, Пусть лица стёрты, краски тусклы, слово Потянет и дотянется до дна, и оживит И растревожит снова. И раскатает полотно судьбы И расплетет все нити, сны и даже Ответит на все если да кабы... Но как жить с этим дальше не подскажет. Теперь я знаю, в вашей воле мне Не отвечать и не простить, но сердце Как ухнется в весенней тишине… И снова от себя не отвертеться. Я снова еду в юности края. На встречу со своей весною еду. Вы слышите? \"Ну здравствуй, это я ...\" Вы помните? \"...Карету мне, карету\". 319

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Анна Стреминская *** Дрожь пробегает по телу земли – несутся составы. Как саксофон в джаз-оркестре – гудок паровоза! Земля постарела со дня сотворенья и лечит суставы, с поэзии древних времен переходя на прозу, переходя на язык технологий гордый. Только по-прежнему кто-то тоскует в лесах и саваннах: крик прорезает бархат ночи потертый Птичий ли крик, человечий? Охотник? Странник? Только по-прежнему много живущих в чащах – тысячи глаз притаились меж трав и деревьев. Как же вместить целый мир – шелестящий, кричащий, как уберечь от беды тот оазис древний? Мертвым дельфином лежит на песке природа, мертвою птицей падает перед нами. Мы проезжаем, и все слышней год от года, как все сильнее трещит земля под ногами. 320

Литературный альманах «Украина – Беларусь» *** Есть глаза у камней, уши, губы, носы, у воды – переменчивый лик, руки есть у деревьев, душа – у лисы, этот пень своим видом – старик. Филигранны рисунки древесных листов – их искусный создал ювелир. И великую книгу полей и лесов зачитал уже ветер до дыр. Главный Библиотекарь за книгой следит, и страниц ее не сосчитать. Он с любовью глядит, хоть бывает сердит, но листает опять и опять. В этой книге мы все, как рисунки пером – эфемерны, мгновенны, легки. Камень – брат наш, мы рядом с водою-сестрой… Нам подобны ее родники. Моему дедушке Павлу Осиповичу Видишеву *** Я никогда его не видала, он не был героем войны, ни ордена, ни медали не осталось после него… Лишь несколько писем с фронта – полны ощущенья вины и боли невероятной – и это страшней всего. «Воспитай дочерей в моем духе», – он написал жене, «Быть честным – какая скука!» – ей написал потом. Письмо последнее (на войне, брат, как на войне): «Он застрелился из ржавого пистолета», – жене сообщили в нем. Писалось о том, что дошло до большого скандала, что он опорочил звание коммуниста, и нет прощенья ему! 321

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Я не знаю, случилось что, я тебя никогда не видала… Почему же в меня перешла твоя боль сквозь времени муть? Почему же во мне твоя боль, твоя боль, твоя боль?! Почему мне так больно жить, словно кожного слоя мало? Только сыплется времени снег или времени соль… Я тебя никогда не видала. БЫТЬ АГНЕШКОЙ Родиться Агнешкой в маленьком польском местечке, далеко от столицы, и тихо расти, играя с соседскими Басей и Анджеем, недалеко от крылечка. Не то чтобы там в раю, но на окраине рая… Ходить по субботам в костел и на воскресную мессу с бабушкой Ханной, с сестренкою Катажинкой… Вот Анджей подрос, и как-то смотрел с интересом как ты поправляла торчащий локон из-под косынки. Петь в хоре «Швента Мария» и «Мизерере», смотря как луч скользит по стене костела. И верить всегда в Надежду, Любовь и Веру. А лучик на стенке играет с тобой, веселый. Выйти замуж за Анджея, родить ему Ежи и Збигнева, а после еще Малгожату и Каролину. В свободное время плести кружева столь дивные – как снег или облако они чисты и невинны. И так вся жизнь плетется как некое кружево… Побыть Агнешкой хотя бы мысленно – тоже чудо! А рядом с Агнешкой всегда ее верный суженый. Быть Мартою, быть Хеленою, быть Гертрудой… 322

Литературный альманах «Украина – Беларусь» ПРИБАЛТИКА Литвы янтарной ли или немецкой Риги мне дороги черты в холодном ноябре. Иль Таллина дождливого интриги с неярким солнцем в сумрачном дворе. Янтарные ликеры – капли солнца в них растворились – пусть согреют нас. И пусть ведут друзья мои, эстонцы, о Таллине неспешный свой рассказ. Но чайки всех перекричат неистово! Они доверчивы и так нахальны здесь. И на бортах судов, перед туристами они позируют, изображая спесь. А после хлеба требуют насущного – ведь каждый как умеет, так живет. Они кричат: «Мы первые, мы лучшие!», мы им кидали крошки прямо в рот! Зайти в харчевню темную «Дракон» и пить глинтвейн из глиняной посуды… А Марта наливает всем бульон и пирожки дает, хрустящие, как чудо! И так потом мозаика все вертится: то башни Таллина, неспешные слова, оргАны Риги, ветряные мельницы… Янтарная Литва – янтарная листва… Стихи Галчинского на вильнюсской стене – в копилке памяти все это ценно мне. СЛОВА Этих слов сахар и хлеб, этих слов горечь и спирт… Больше всех остальных потреб мне потребен словесный пир. Вся словесная чепуха, мишура, цветной серпантин – чтобы тело литое стиха 323

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» создавать один на один. Этих слов искрящийся снег, ураган, кружевная метель… И проходит за веком век под словесную канитель. Говорю я слова взахлеб, вынимаю звездный улов. Добрых слов сахар и хлеб, горьких слов пепел и кровь. *** Мандарины с хурмою полыхают весь день. Снег идет. Накрываются мглою в пять часов. День устал от забот. Но с сияющим утром мандарины, бананы, хурма на прилавках как сутры – отступает пред ними тьма. Эту яркую сладость люди несут в дома. Это радости малость – это просто зима, зима… Полыхает на белом, греет душу фруктовый ряд. Так не греют ни спелый персик, ни виноград. И горят купола с утра золотые, как апельсин. Это жизни свет и игра, даже если ты в мире один. 324

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Елена Стрижак УДИВИТЕЛЬНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ У каждого свой вкус: «Кто любит редьку, кто арбуз»,- метко ска- зано в одной из русских пословиц. Однако Иван, в прошлом деревенский житель, сорока лет от роду, по воле судьбы после женитьбы переехавший в Полоцк, не любил редьку, да и арбузы не признавал едой. Милее всех делика- тесов, фруктов и овощей был для него кусок сала, лук или чеснок с черным хлебом. Вот и сегодня, он встал рано, в пять часов утра, взял с собой хлеб, сало, пару луковиц с зелеными перьями, завернул в газету, положил в ведерко и направился пешком в сторону автовокзала. Первым рейсом автобуса поехал Иван в Горяны за черникой. Через три часа, набрав полное пятилитровое ведерко аромат- ных ягод, Иван пообедал, затем прилег на травке под раскидистой березой отдохнуть. Минут через двадцать он вышел из леса на новую трассу, веду- щую в Витебск. По дороге с шумом проносились машины. Вдруг, совершенно неожиданно, возле Ивана остановился «ше- стисотый мерседес». Из машины вышел мужчина лет пятидесяти в элегантном костюме и спросил: - Извините, пожалуйста, что это у вас? 325

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» - Не видно, что ли? – буркнул Иван в ответ. «Три часа бродил по лесу, устал, собирая ягоды, а здесь какой- то интеллигент пристает с вопросами», - подумал Иван и, отвер- нувшись от назойливого незнакомца, сделал пару шагов вперед. Между тем из машины вышли двое здоровых мужиков, ростом чуть менее двух метров… - Дайте попробовать! – попросил «интеллигент» и, не дождав- шись ответа, забросил несколько ягод в рот. - А вы, случайно, не продаете их? – снова поинтересовался не- знакомец. Иван, взглянув на телохранителей этого «интеллигента», от страха побоялся сказать «нет». - Как не продать хорошему человеку! – ответил он. - Сколько стоит это ведерко? – спросил незнакомец. У Ивана мелькнула мысль: «Все равно мне от них никуда не деться, запрошу побольше , может, отстанут, наконец, от меня». И он назвал сумму в десять раз больше за чернику, чем продают обычно на рынке. Незнакомец повернулся к своим телохранителям и попросил: - Дайте мне взаймы денег, у меня такой мелочи нет, только «ев- ро» с собой, и отдайте этому человеку. Когда телохранитель, почти двухметрового роста, размашистой походкой направился к Ивану, у того от страха в животе что-то заурчало, а мозг сверлила только одна коварная мысль: «А вдруг ведро отберет, да еще побьет меня за наглость»… Но телохранитель достал из своего кошелька деньги, отдал Ивану столько, сколько он запросил, и забрал чернику. - Простите, ведерко мы вам вернуть не сможем, торопимся на деловую встречу, - улыбнувшись, промолвил незнакомец. Трое мужчин направились к машине. Через пару минут «шестисотый мерседес» плавно тронулся с места. А Иван, медленно брел по обочине дороги к остановке автобуса и думал: «Мне это приснилось, что ли? Кому рассказать, не пове- рят». 326

Литературный альманах «Украина – Беларусь» БЕЗ ПОКАЯНИЯ Смерть приближалась все ближе и ближе. Ядвига Стефановна чувствовала ее холодное дыхание за своей спиной. Ночью ей приснился сон. …Тройка лошадей вернулась из соседнего поместья. Высокий, статный, молодой поляк галантно подал Ядвиге руку. Одной ру- кой в черной ажурной перчатке она слегка приподняла подол ат- ласного платья, расшитого драгоценными камнями, и вышла из кареты. Муж Витольд бережно взял ее под руку. Не спеша, они направились к особняку, который подарил им к свадьбе Вацлав Казимирович, отец Витольда. Подтянутый, со спортивной выправкой бывшего офицера, све- кор в пятьдесят лет выглядел на сорок. Когда Ядвига робко пе- решагнула порог огромного поместья, Вацлав Казимирович, оки- нув взором молодую невестку, строгим тоном, не терпящим воз- ражений, сказал: - Сын, я крайне недоволен, не ожидал такого от тебя, надеялся втайне, что ты продолжишь основное занятие мужской половины нашего древнего польского рода – военную службу. Невесту тоже мог выбрать более знатного происхождения, чем эта… …Вчера Катерина, невестка Ядвиги Стефановны, сварила суп из перловой крупы, в котором плавали капельки свиного жира. Ядвига Стефановна, поморщилась, съела пару ложек супа, с отвращением проглотив перловку, жевать было нечем… …Ночью ей приснился обед в своем особняке: на белоснежной скатерти – посуда из серебра и хрусталя. По традиции следовали за обедом четыре перемены разных блюд, холодные закуски, сре- ди которых – икра, грибочки маринованные, маслины, салаты. Потом слуги подавали щи из свежей капусты с курицей, куле- бяки, пироги. Буженина под луком, говяжий студень с хреном, ва- реные раки в гарнире к осетрине, стерляди, белуге, фарширован- ная утка под рыжиками, жареный поросенок, тушеные куропат- ки, рябчики, индейки, бараний бок с гречневой кашей и много - много разных десертов… …Утром Ядвига Стефановна поругалась с невесткой Катериной, которая готовила в печке обед: 327

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» - Дура неотесанная! Зачем ты снова варишь этот мерзкий суп? Залезла к моему сыну в постель, наплодила кучу внебрачных де- тей! Разве мой сынок не мог выбрать девушку из знатного шля- хетского рода? Нет, пригрел змею, дочь своей батрачки! Он нико- гда на тебе не женится, только через мой труп! - Ваш сыночек сам пришел ночью в мою комнатку, когда мне было шестнадцать лет! У меня же не было выбора, или в речке утопиться, или жить с вашим сорокалетним сыном! Мой отец по- гиб, мать умерла, когда мне было всего пять лет, тетки меня приютили, потом, когда я подросла, отдали к вам на заработки, - невестка горько заплакала… - Ты его соблазнила, тварь безродная! – Ядвига Стефановна бросила с печки в невестку подушку. …Ночью покойный муж Витольд пришел к ней во сне, подарил красивый перстень, нежно поцеловал руку: - Пойдем со мной! Двадцать лет один, жду тебя, скучаю. - Сейчас не могу, внуки маленькие. Старшей внучке Оле всего десять лет. - Ты же не любишь никого! Сына извела уже своими упреками, он никак не может строгую свекровь помирить с невесткой! Ес- ли он скажет, что ты права, молодая жена убежит из дома, если заступится за жену, ты его проклянешь! А он ведь любит вас обе- их, поэтому сам убегает из дома, когда ты начинаешь ругать его жену. Я ведь там все вижу! Вчера наш сын опять высек ремнем свою старшую дочку Оленьку за сметану. А ведь это ты ее съела тайком. А на прошлой неделе ты перевернула кастрюлю с супом. Невестка хотела сварить молочный суп детям, а ты утром, когда никого не было дома, выпила все молоко - и опять по внучке ходил ремень. Пойдем со мной! Дай отдохнуть от твоих проделок, упреков, скандалов своим родным! Помнишь, наши дочки Гертру- да и Роксана после моей смерти не захотели даже одного дня прожить с тобой вместе. Хорошо зная твой характер, они привез- ли тебя к нашему безропотному сыну Владиславу, в глухую де- ревню. И уже почти двадцать лет ты изводишь, сживаешь со све- та своего родного сына и его семью. Перестань злобствовать, скандалить, расскажи о своих мелких подлостях своим родным, попроси у них прощения, может, еще успеешь покаяться, ведь те- бе уже 81 год пошел. Я знаю, ты злишься до сих пор, что совет- 328

Литературный альманах «Украина – Беларусь» ская власть забрала у нас особняк и все, чем мы владели. Ты никак не можешь успокоиться, что бывшие твои слуги и лакеи стали свободными. Разве наш сын и невестка- сирота виноваты в том, что после войны живут в бедности? А чем провинилась перед то- бой маленькая внучка Оленька, на которую ты сваливаешь вину за все свои проделки? Покайся перед своими родными, тебе са- мой будет легче, если они смогут простить тебя, - посоветовал муж и исчез в темноте ночи… …Утром, приподняв голову с подушки, Ядвига Стефановна уви- дела мышь, она подбирала крошки хлеба, бегая от одного края стола к другому. Ядвига Стефановна позвала невестку, потом внучку. Никого не было в доме. Она в изнеможении опустилась на подушку… …Оленька прибежала со школы домой, положила сумку с учеб- никами на скамейку, сбросила ветхое пальтишко, подошла к по- стели бабушки возле печки: - Бабушка, вставай! Мама сейчас придет, будем обедать! Она дотронулась рукою до плеча бабушки, оно было холодное, как лед. Оленька испугалась, выбежала из дома. Заметив, что мама идет по улице с охапкой хвороста в руках, Оленька побежала ей навстречу: - Мама, бабушка так крепко уснула, не могу ее разбудить, помо- ги мне! …Остановила свое течение «голубая» кровь – наследство пред- ков Ядвиги Стефановны - польских магнатов… Ушла она в последний путь без покаяния… 329

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Владимир Тулинов НОЧНЫЕ АНГЕЛЫ Старенький “Рено”никак не заводился. Татьяна снова и снова поворачивала ключ в замке зажигания. Аккумулятор уже с нату- гой прокручивал коленчатый вал, однако мотор машины так и не подавал признаков жизни. Сидевшая на заднем сидении дочь Наталья спросила встревоженно: - Что же он не заводится? У меня завтра первый урок – контроль- ная по математике. Выпускной класс, а училка к нам, как к пер- воклашкам придирается! -Не училка, а Тамара Петровна,- рассеяно ответила Татьяна доче- ри и вновь попыталась оживить двигатель автомобиля. Но на очередную попытку завести мотор у стартёра просто не хватило сил. -Не заведётся, - сокрушённо выдохнул сын Антон. Он сидел, как и подобает мужчине, на переднем сиденье и был в свои двенадцать лет чрезвычайно рассудителен. Татьяна поняла сложность ситуа- ции раньше сына и сейчас напряжённо размышляла, что следует предпринять.“Может, где-то провод отошёл?” - мелькнула мысль. Энергии запитать лампочку освещения капота у аккумулятора хватило. Татьяна внимательно осматривала подкапотное хозяй- ство автомобиля: двигатель, аккумулятор, реле, жгуты проводов – 330

Литературный альманах «Украина – Беларусь» ничего крамольного не заметила.Захлопнув крышку капота, воз- вратилась в салон. Молча положила руки на руль. Всмотрелась в темноту за лобовым стеклом.Перед глазами возникла картина недавнего, казалось, прошлого. Шесть лет назад Татьяна и Алек- сей приобрели участок земли в садоводческом товариществе, мечтали поскорее освоить его и проводить выходные на природе с детьми. Обустройство потребовало немалых денег. Тамара вос- принимала проблемы без эмоций и успокаивала мужа: “Стройка, известно, дело не скорое” - но Алексей нервничал, глядя, как спо- ро возводят стены и настилают крыши соседи. -Разве мы хуже других? У нас тоже всё должно получаться,- огор- чённо повторял он всё чаще. - Выход нашёлся неожиданно. Алексею предложили работу по контракту на севере сроком на пять лет. Татьяна ни за какие коврижки не хотела отпускать мужа за тридевять земель. Алек- сей, однако, был непреклонен: - Через год в отпуск приеду, на заработанное сразу купим строй- материалы, и я стройкой займусь. Отец твой обещал помочь. Фун- дамент у нас почти готов. За месяц стены выгоним, стропила по- ставим. А ещё через год в доме жить можно будет. Вот увидишь! Переубедить Алексея оказалось невозможно. Он уехал на за- работки. Работал по вахтовому графику – двенадцать часов еже- дневно без выходных. Возвратился через год при деньгах. Их хва- тило и на стройматериалы, и на подержаный “Рено”. В тот год всё получалось, как планировал Алексей. На помощь приехал из де- ревни отец. За отпускной месяц мужчинам удалось и стены возве- сти, и крышу накрыть. Татьяна радовалась, глядя на слаженную работу родных ей людей, но чувство тревоги за будущее её не по- кидало. Отпуск пролетел быстро, и Алексей вновь направился в северные широты. Как оказалось, он уехал, чтобы больше не возвращаться. Письмо, в котором муж написал, что встретил другую женщину, Татьяна сразу же порвала. Пространные объяснения Алексеем причин его измены ей были неинтересны. Отец Татьяны тяжело переживал поступок зятя и вскоре скончался от обширного ин- фаркта. С тех пор прошло почти пять лет. Дом на дачном участке так и остался стоять недостроенным. Сосед- пенсионер Данилыч, по- 331

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» мог, правда, установить входную дверь и окна. На большее не хва- тило ни сил, ни средств. Татьяна отогнала грустные картины воспоминаний и обер- нулась к детям. Две пары глаз смотрели на неё с надеждой. Мыс- ленно сказала себе: ”Знали бы вы, родненькие, как тяжело бывает женщине одной, когда жизнь взваливает на её плечи и женские, и мужские дела. Волком хочется выть”. Но тут же взяла себя в руки: надо что-то решать. Помощи ждать неоткуда. Данилыч с внуками и зятем уехали ещё засветло. Последний автобус в город отпра- вился часа два назад. Теперь рассчитывать на общественный транспорт нечего. Надо бы пораньше закруглиться, да хотелось убрать урожай, привести участок в порядок. Вот и завозились до- поздна. На лобовое стекло машины посыпались мелкие капельки до- ждя. -Час от часу не легче, - Татьяна вздохнула и обратилась к детям: - Ну, что делать будем? -Не зна-а ю, - протянула готовая заплакать Наталья. -А я знаю,- Антон был, как всегда, рассудителен. – Надо выходить на шоссе. Кто-нибудь нас довезёт. -Сын, пожалуй, прав, - подумала Татьяна. И уже вслух уверенным тоном сказала: - Хорошо, выйдем на шоссе и будем голосовать. Деньги – водите- лю заплатить - есть. Предложение Антона поддерживаю. Двое “за” при одном воздержавшемся? –Татьяна вопросительно взглянула на дочь. -Я не воздержавшаяся, я тоже “за”, - с обидой воскликнула Ната- лья. -Тогда тем более, - нарочито бодрым голосом завершила корот- кий обмен мнениями мать. Татьяна, как могла, укутала детей: на головы-шапочки, на но- ги – резиновые боты; закрыла на замки дверцы машины. Детям - сумки полегче, себе – пообъёмистее, потяжелее, и троица двину- лась в полуторакилометровый путь к шоссе. Первые сотни метров преодолели легко, но затем, с каждым шагом сумки в руках тяже- лели. Казалось, они наливаются свинцом и готовы вот-вот вы- скользнуть из рук. -Привал, - скомандовала Татьяна по-военному. 332

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Дети с облегчением остановились и, переводя дыхание, при- нялись разминать затёкшие руки. Отдыхать, однако, пришлось совсем недолго. Далеко не тёплый осенний дождь усилился. - Вперёд, не отставать, - вновь бодро скомандовала Татьяна и, ухватив сумки, устремилась по едва заметной тропинке к спаси- тельному шоссе. Дети дружно последовали за ней. Автобусная остановка на шоссе, как и следовало ожидать, была безлюдной. Зато под её навесом можно было укрыться от дождя и перевести дух, устроившись на скамейке. Мимо время от времени, рассекая темноту дальним светом фар, пролетали грузовые и лег- ковые автомобили. Первым голосовать вызвался Антон. Выйдя из-под спасительного навеса, он отчаянно махал руками прибли- жавшимся огням. Всё было напрасно. Антону за четверть часа ни- кого не удалось остановить. Более того, один из проезжавших грузовиков окатил мальчика грязным, холодным снопом брызг из под мощного, чуть не в рост человека, колеса. Антон понуро, ни на кого не глядя, возвратился на остановку. - Требуется замена, - Наталья, поправив шляпку, храбро шагнула к дорожной полосе. Ей сразу же повезло. Мчавшийся на всех парах огромный кон- тейнеровоз стал резко тормозить и остановился точно напротив девичьей фигуры. Дверца кабины открылась. -Зачем мокнешь, красавица, залезай, гостьей будешь, - рот черня- вого водителя расплывался в масляной улыбке. Наталья круто отвернулась, но, вспомнив о матери и брате, пересилила себя: -Спасибо, но я не одна. Жестом показала в сторону остановочного навеса: - Со мной мама и брат, мы… Дальше водитель слушать не стал. Дверца резко захлопну- лась, и огромная машина рванула с места. Придя в себя, Наталья вновь попыталась остановить кого-нибудь. Мчащиеся автомоби- ли выхватывали из темноты стоящую под дождём фигуру девуш- ки, однако никто из водителей не останавливался. Наталья стала терять надежду, взмахи её вымокшей до плеча руки всё более слабели. Внезапно два мощных огня фар рассекли дорожную тем- ноту и стали приближаться к остановке с большой скоростью. Буквально через считанные секунды длинный чёрный “БМВ” за- 333

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» тормозил в двух метрах от стоящей девушки. Наталья бросилась к машине. В “БМВ” сидели два парня одетых с иголочки – водитель и пассажир. Заднее сиденье было свободно. -Довезите нас, пожалуйста, до города, - жалобный голос девушки рвался от отчаяния. -Не вопрос, - голос сидевшего за рулём был спокоен. – Прошу только уточнить, кого – нас? -Маму и брата, они вон там, на остановке. Мы вам заплатим. -Сергей, тебе нужны деньги? – обратился водитель к сидевшему рядом парню. Тот помотал головой из стороны в сторону, с расстановкой произнёс: - Не нужны, деньги портят человека. Чуть прикрыв глаза, водитель продолжил в философском ду- хе: -Мы отвергаем всё, что портит людей. Предлагаю оставить де- нежные проблемы в покое. В системе человеческих отношений есть куда более красивые формы оплаты добрых дел. Короче, мы довозим и доводим вас до квартиры, а через полчаса покидаем её все вместе и едем за мамой и братом. Идёт? На лицах парней не было и тени улыбки. Предложение, сде- ланное Наталье, было для них, судя по всему, делом вполне обы- денным. Осознав, что именно предлагают парни, Наталья стрем- глав бросилась к остановке. Татьяна, прижала к себе рыдающую дочь: -Это я виновата, прости меня. Держаться теперь надо всем вместе. И голосовать будем тоже вместе. Семья тронулась в путь. По ходу, отдыхать решили через каж- дые пятьсот шагов. Сумки оттягивали руки, дождь усилился. А трое путников всё шли и шли, безуспешно пытаясь остановить хоть какую-нибудь попутную машину, которые, тем временем, появлялись всё реже и реже. Через час изнурительной ходьбы, окончательно вымокнув, Татьяна с детьми добралась до следую- щей автобусной остановки. Когда все в изнеможении опустились на скамейку, достала из сумки сотовый телефон. На дисплее вы- светилось время – без пяти два часа ночи. -Господи, - простонала Татьяна тихонько, помоги нам, дети ведь заболеют. 334

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Тишину нарушил, переводя дыхание, Антон: - Это наш шестой привал, я считал. Значит, мы прошли три тыся- чи шагов. А сколько тысяч ещё до города, мам? Татьяна молча обняла сына. Она не хотела пугать детей. По её подсчётам, им удалось преодолеть за долгих два часа едва ли че- тыре километра. До кольцевой дороги, то есть почти до дома, оставалось ещё не менее пятнадцати. Движение на шоссе между тем практически прекратилось. Лишь изредка, нарушая тишину вокруг, мимо проносились тяжеловесные фуры - контейнеровозы. Их останавливать было бесполезно: время далеко за полночь, и водители не возьмут попутчиков, тем более, сразу троих. Татьяну охватило отчаяние. Слёзы в безмолвном плаче текли по её щекам, смешиваясь с дождевой влагой. Глядя на мать, за- плакала и Наталья. Только Антон, двенадцатилетний мужчина, сидел молча и лишь хмурил брови. Он-то и услышал первым да- лёкий необычно мощный рёв мотора. Возможно, в сторону города шла какая-то огромная машина. Выскочив на обочину, он увидел вдали несколько летящих по шоссе огней. Огни приближались необычайно быстро. Татьяна с Натальей, словно повинуясь чьей- то воле, тоже выбежали на обочину и вместе с Антоном приня- лись отчаянно жестикулировать. Менее, чем через минуту, огни были уже совсем близко, а ещё через несколько мгновений возле несчастных путников лихо остановила своих железных красав- цев-коней пятёрка байкеров. Татьяна с детьми во все глаза разглядывали,появившихся вне- запно, словно привидения, парней.Они были одеты почти одина- ково. Кожаные непромокаемые куртки с множеством металличе- ских заклёпок. Кожаные штаны - тоже в заклёпках. Наряд допол- няли кожаные шлемы и перчатки. На вид водителям было лет по двадцать. Впрочем, один из них выглядел постарше. Он ехал не один. На заднем сиденье его мотоцикла сидела хрупкого телосло- жения девушка, и тоже вся в чёрном. Парень постарше оказался вожаком компании. - В город? – коротко спросил он Татьяну. После её молчаливого кивка произнёс, махнув рукой в сторону своих товарищей: -Три скворечника для вас, один – для сумок. 335

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Татьяна поняла, что ей предлагают выход из безнадёжной си- туации - довести её и детей до города, однако довериться бесша- башным водителям в условиях скользкой дороги не решалась. Колебания Татьяны вожак понял. Обернувшись к товарищам, вновь произнёс непонятное: -Всем ботанить. Я впереди. Хоп? - Затем, обращаясь к Татьяне, добавил: - Не волнуйтесь, мы умеем ездить медленно. Когда надо. И, действительно, весь путь до города пятёрка байкеров с пасса- жирами на задних сиденьях - “скворечниках” ехала чинно, гусь- ком, друг за другом. Более того, водители в кожаном довезли Та- тьяну и детей до подъезда дома. -Как мне отблагодарить вас, за кого помолиться, за кого ставить свечи во здравие? Это Господь послал мне вас на выручку, словно ангелов. – Преисполненная благодарности, Татьяна вынула из сумки портмоне. Её руку с деньгами парень-вожак решительно отвёл: -Вы уже заплатили – назвали нас ангелами. До этого мы всегда слышали в свой адрес только противоположное. А свечи… По- ставьте одну. За всех, для кого байк – образ жизни. Парень надвинул на глаза очки-таблетки, и пятёрка мотоцик- листов через арку дома с рёвом вылетела на оперативный про- стор – главный проспект города. После неожиданного изматывающего путешествия у Татьяны и детей хватило сил лишь на то, чтобы принять горячий душ и нырнуть в постели. Поправляя подушку сына, мать услышала его сонный голос: -Пойду работать, стану байкером. Сколько стоит байк, мам? 336

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Павел Урбан ЛИХОРАДКА Лихорадка. Поссорились снова. Тридцать девять нагрела нам ртуть. И казалось, что смерти оковы Мне уже никогда не стряхнуть, Что виной тот бокал был отравлен, Что под градусом ныли виски. Я лежу на кровати, подавлен. Кто-то сердце сжимает в тиски. Наплевали друг в друга мы грязью. Нет, не смоешь забытым \"прости\". Арабесковой тонкою вязью Никому наш союз не спасти. И не в силах ни высказать чувства, Ни привстать, ни присесть на кровать От того, что такого кощунства И душа не смогла опознать. 337

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Всё лежу. И темно в комнатушке. Через час наступает рассвет... На кровати в прохладной однушке От любви испаряется след… В ТУМАНЕ Остывающий шепот тумана На границе укутанных грёз: \"Ты присядь, посиди у фонтана Под мелодию сумрачных слёз\". И фонарная нить Ариадны, Как Фаросский светила маяк. По волнам, леденяще прохладным, Заскользил замерзающий шаг. А в тумане ночующих улиц Мне попался бесплатный билет На спектакль, где капли взметнулись, Закружив моросящий балет. Пируэты чарующих танцев Одурманили медленный ход. В окруженьи глиссе иностранцев Совершён неземной поворот. Одинокие кроны деревьев Зашумели озябшей листвой. Но природе, промокшей, поверив, Умолкает простуженный вой. Наступает la fine* балета. Завершился премьерный показ. Я сказал: \"До свидания, лето!\" И ушёл, недослушав рассказ. 338

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Остывающий шепот тумана На границе укутанных грёз. Я прилёг и уснул у фонтана Под мелодию сумрачных слёз. *la fine [ла финэ] (итал.) — конец, завершение ПОСЛЕ РАССТАВАНИЯ Мне иногда так хочется проснуться, Увидеть блики сонного светила, В бегущей речке тихо окунуться, Вдохнуть парфюм, что поле колосило. Мне иногда так хочется проснуться. Мне иногда неделями не спится. Подняв глаза, смотрю в ночные дали И думаю: \"А как бы мне не спиться От той тоски, что мы с тобой создали?\" Мне иногда неделями не спится. Мне иногда не стоит просыпаться И видеть сердца битого осколки. Как надоело снова натыкаться На все твои капризные иголки! Мне иногда не стоит просыпаться. КВАЗИМОДО Расторгнут мой контракт с народом. Святым давно служу породам, Живым ваяниям горгулий. Колоколов звенящий улей Не просит слов под тон мотивов Людских душевных переливов. Мирских не видеть мне задоров, Не слышать мне мистерий, споров 339

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Под крышей мрачного тумана. Моя душа — в кругу обмана, Пожар туша слепой надежды. В костюме сшитого невежды Безумен взгляд хромого тела. Горбатой боли нет предела. Объятый злобой и позором, На радость всем бездушным взорам Я — мерзость, что секут кнутами Во время смеха над шутами. Не племя ли живёт в Париже? И с каждым шагом тянет ближе На край оврага город грешный. С тех дней народ до слёз потешный На мне горбом навек изогнут. ФЕНИКС Человек — это феникс Вселенной. Умирает в лечебных слезах, Превращается в пепел нетленный, Возрождается в детских глазах. Бесконечный стремительный топот В ожидании новой грозы Превосходит полученный опыт Необъятных открытий в разы. На плечах человеческих грузом Годовой собирается бег. И, уставший с надорванным пузом, На себе всё несёт человек. Выбирает для будущей жизни, Признаёт среди всех одного. На пути к заколоченной тризне Не предаст, не оставит его. 340

Литературный альманах «Украина – Беларусь» И когда свет угаснет инертно За кулисами сомкнутых век, Словно огненный феникс, бессмертно На земле будет жить человек. МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ Мне нравится, что вами я болел. Мне нравится, что вы не мной болели. Я никогда смеяться не умел И всё бродил меж хвойных лапок елей. Казалось бы, быть серым мой удел, А скулы от мороза всё белели, Но вы пришли и от холодных дел Мой сердца стук в объятиях согрели. Мне нравится ещё, что вы при мне Прочтёте между строчек изувечий, Полученных в неистовом огне, О радости прошедшей нашей встречи. Не нравится, что после стольких дней Пишу письмо среди вопросов вечных О том, как стало лето холодней Без ваших слов простых и человечных. Спасибо вам и сердцем, и рукой За то, что вы, того не зная сами, Согрели, осветили мой покой Во время встреч закатными часами. Мне нравится, что вы больны не мной. Мне нравится, что я был болен вами. И никогда тяжёлый шар земной Не опустеет с вашими стихами. 341

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Оксана Філіпенко ДРІМАЄ СТЕП… Безмежна тиша… Степ прадавнђй спить… І снђговою ковдрою укрито все до небокраю. Здається, що вђд холоду повђтря аж дзвенить, Степ- велетень дрђмає ђ чекає лђтнього розмаю… Бурхлива синь небес, мђць степових орлђв, Люблю його я волю, спокђй, ковилову нђжнђсть… Пђд давню пђсню вђтру поринаю в вђчнђсть Степђв, де воля дум й жива надђя снђв... ПРОЛІСКИ Ряснђють в лђсђ пролђски тендђтнђ Дзвђночки синђ усмђхаються веснђ Вђдгукуються першими цђ зђрочки привђтнђ На сонця березневђ променђ яснђ. 342

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Пролђски духмянђ чистоти кохання, Грђє душу кольором первоцвђт добра. Пригорну легенько ђ вдихну повђтря, В серцђ знов надђѓ, мрђй прийшла пора. З нђжним первоцвђтом, з ластђвкою в небђ Мир на рђдну землю принеси, весна! *** Любов – як святђсть над усе… Минає все. Старђ проблеми, злети, перемоги… Згасають давнђ почуття, спалахують новђ, І не потрђбна карта вђрноѓ дороги. І не потрђбен компас, щоб знайти шляхи. Чимало ще лихих вђтрђв трђпати будуть душу, Безжально вирвуть серця не один шматок… Пливти за течђєю ђ не можу ђ не мушу. Я слухаю себе… Не здамся у полон чужих думок… Частђше вђдчуваю ђ прийму вђдкритим серцем Тђ ђстини, що хтось колись вђдкрив. Бо не потрђбно мати слух, щоб чути душу, І не потрђбен зђр аби побачить суть… Все бђльше вчусь по совђстђ я жити, Любовђ пломђнь в радостђ росте. Лечу у круговертђ та продовжую любити Бо знаю, що Любов – це святђсть над усе… ПОГОВОРИ… Как ты давно со мной не говорил.. Скажу тебе и улыбнусь устало… Без твоего тепла – как будто мир застыл И радости в моих глазах уже так мало. Присядь, поговори, услышь, пойми, 343

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Устала жить я в каждодневном одиночестве. Сердца пусть говорят сейчас, ведь им Уже давно так высказаться хочеться… Давай поговорим с тобой о суете сует, О той звезде, что так и не достали… О жизни, может… Но ответа нет. Лишь ветер шепчет в тишине, в печали. Как часто не хватает в жизни нам Поговорить с любимым по душам… СВЕТ НАДЕЖДЫ Мне руки обжигает в кружке чай карпатский. Смотрю в окно, год провожая, подвожу итог. Вопрос к себе один, возможно не «дурацкий»: А счастлива была-ль хотя б один денёк? Что изменить хочу и с кем-то поменяться жизнью? Перебираю мысленно знакомых и друзей. Пожалуй, счастливы они, я не сужу с корыстью. Чужого не беру, завидуя судьбе… Конечно, на пути есть трудностей немало, Хотя, как в детстве, верю в чудеса. Пусть будет всё, о чём и не мечталось! Ведь жизнь- борьба. Не жму на тормоза! Спасибо всем кто в жизни рядом. И близкие, враги – Играет каждый свою роль, у каждого свой путь. Жду перемен, не тороплюсь меняться. Днём дорожу, В нём главное, чтоб счастье не спугнуть! Остывший чай, но греет свет надежды, На Новый год, на мирный день в стране... В окне- рассвет. И верю как и прежде, Всё будет только хорошо в моей судьбе! 344

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Валерія Фролова ЛЮДЯНІСТЬ ПОЕТА … чутлива народна маса зрозуміла й те, що є основою Шевченківської поезії, зрозуміла його безмежну любов до простого люду… М.Біляшівський Тарас Григорович Шевченко… Якою людиною вђн був? Ми знаємо Шевченка як поета ђ художника ђ, безумовно, зростає ђнте- рес до Шевченка-Людини. Перегортаючи сторђнки спогадђв сучас- никђв поета, бачимо великого народного Кобзаря з його бунтар- ською правдивђстю ђ прямолђнђйнђстю характеру, прагненням до волђ ђ водночас вразливу людину, з нђжною, вђдкритою ђ доброю душею, притаманним йому гумором ђ характерними кулђнарними уподобаннями. До речђ, улюбленими стравами Тараса були: спра- вжнђй украѓнський борщ, затертий пшонцем ђ затовчений старим салом, вареники з сиром з грубоѓ гречаноѓ муки та такђ ж самђ га- лушки. Любив кавуни ђ сливи. А ще, що дуже зворушливо - у ки- шенђ своѓх широких, як море шаровар, Тарас носив жменьку пшо- нця, яким лђкувався вђд печђѓ … Пђсля останнього арешту, отримавши дозвђл на поѓздку у Ма- лоросђю для покращення здоров’я, «маючи намђр подихати жив- 345

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» лющим, солодким повђтрям Украѓни, побувати в дорогому для йо- го серця Києвђ, де його завжди з нетерпђнням чекали», Шевченко прибув до цього мђста наприкђнцђ липня 1859 року. На жаль, це була остання подорож на Батькђвщину. Кобзар вђдвђдував Киѓв декђлька разђв, любив мђсто з великим ђ могутнђм Днђпром, багато малював киѓвських пейзажђв. У мђстђ знали ђ поважали поета, друзђ з нетерпђнням чекали зустрђчђ з ним. Тарас Григорович був бажаним гостем киян-трудђвникђв, з якими зав'язував сердечнђ стосунки. Вђн запросто бував ђ в скромних сту- дентських комђрчинах, ђ в квартирах, де мешкали чиновники, ђнтелђгенти. Запрошували його ђ до вђталень мђсцевих дворян ђ навђть пишалися тим, що вђдомий усђй Росђѓ украѓнський поет ђ ху- дожник бував тут на лђтературних вечорах. І ось що варте уваги: навђть вђдвђдуючи будинки високопоставлених осђб, Шевченко насамперед прагнув спђлкуватися з дворовими людьми, якђ там проживали. «Я по плоті і духу син і рідний брат нашого безта- ланного народу!» І всього два тижнђ життя на киѓвськђй околицђ, якђ залиши- лися у спогадах багатьох людей… Саме в цей перђод поет вђдпочи- вав, насолоджувався привђтнђстю мђсцевого люду, ѓх побутом, пђс- нями, красою природи, грав з дђтьми, розповђдав ђсторђѓ та казки. «Простий, з людьми добре поводився, не може пройти, не вђтаю- чись, не знявши шапки», – так писав про нього лђтературознавець Олександр Дорошкевич. Пђзнђше ђсторик М.Максимович напише Шевченковђ до Петербурга: «А на правому боцђ Днђпра Ви стали фђгурою мђфђчною, про яку ходять уже байки та легенди нарђвнђ з переказами старих часђв». Не захотђв Тарас оселитися в центрђ мђста, бажав обрати за- тишний куточок для тимчасового помешкання, бажано з садоч- ком. Пройшовши пђшки Подђл, поет опинився на мальовничђй околицђ мђста – Прђорцђ, що була дачною мђсцевђстю Києва. … Шевченко побачив охайну бђлу споруду, а за нею – березовий гай. А неподалђк - величезний дуб. Вђн ђ зараз зберђгся, ђ вђк його - 400 рокђв. Мабуть, дерево ще й досђ пам’ятає «дядька Тараса», який вђдпочивав пђд ним, ђ любив цих велетнђв за непохитнђсть. «Йшов та йшов – бачу хатка стоѓть, не то панська, не то мужича, бђла-бђла, наче сметана та ще й садочком обросла, а на дворђ ди- 346

Литературный альманах «Украина – Беларусь» тячђ сороченята сушаться - рукавами махають - мене кличуть: я й зайшов!» - так пояснив поет свђй вибђр. 14 вђкон… погляд у свђт, погляд у вђчнђсть… «Крђзь вђкна хати на Прђорцђ, - сказав поет Володимир Семенко, - Шевченкђв дух у вђчнђсть свђтить». Цей одноповерховий дерев'яний будиночок № 5 ђз затишним ганочком досђ стоѓть на вулицђ Вишгородськђй, зберђ- гаючи свою камернђсть ђ неповторнђсть, не пђддаючись впливу ур- банђзацђѓ. Поруч проѓжджає мђський транспорт: тролейбуси, авто- буси, маршрутки, а за дощатою загорожею – осередок духовностђ, тиша ђ лагђднђсть. І коли бачиш криничку - таке враження, що життя тут зовсђм ђнше: приємнђше ђ повђльнђше. Адже це мђсце бу- ло знаковим для поета, ђ для нашого сьогодення - воно як теплий осередок духовностђ. Куточок старого Києва, що зберђгає пам’ять про минуле… Хатђ бђльш нђж 150 рокђв. Тепер тут музей. Не маючи грошей (вони повиннђ надђйти з Петербургу), Тарас звернувся до господинђ будинку Варвари Матвђѓвни Пашковськоѓ з проханням «попоѓти й погодувати» в кредит. - Хто ж ви такий? - Як бачите, чоловђк собђ! - вђдповђдав незнайомець. Така ори- гђнальна вђдповђдь дуже сподобалася господинђ, ђ вона дала дозвђл на проживання. І тђльки через декђлька днђв виявилося, ким був квартирант. Сестра Варвари Пашковськоѓ - Стефанђя Крапђвђна (Лобода) - згадувала: «Тарас оселився у сестри в однђй кђмнатцђ з вђкном у невеликий, але густий фруктовий садок; ђ не минуло й тижня, як вђн був уже своѓм не тђльки з сестриними дђтьми, а й з нею самою, звучи ѓѓ то «тђточкою», то «дядиною», а також з усђма сусђдами та ѓхньою бђлоголовою дђтворою, що бђгала за ним, вигу- куючи: «Дядьку! Та розкажи ж бо ще хоч одну казочку». … Дђти звали його «дядьком» - ђ це свђдчило про добрђ ђ дружнђ стосунки поета з дђтворою. Не дуже Тарас поважав чоловђка В.Пашковськоѓ за «яскравђ ґудзики» вђцмундиру, але став другом господинђ, яка поважала його поезђю, ѓѓ дђтям та сусђдським. Коли «дядько Тарас» був запрошений до когось у гостђ, то госпо- дар термђново збирав своѓх приятелђв, приходив Шевченко, де- кламував своѓ твори ђ багато розповђдав про старовину, про крђпосне право, про рђзнђ нещастя украѓнського народу. А часту- вання було як на весђллђ! Поет на Прђорцђ усюди був бажаним гос- тем! Не маючи власного даху над головою, власних стђн, що мають 347

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» захистити, Тарас Шевченко поринув у теплу атмосферу домђвки В.Пашковськоѓ, ђ простђ люди, що його оточували, стали йому ро- диною. Тарас вставав рано, щоб почути, як пташки прощебечуть со- нцю, вмивався, витягавши води власноруч з глибокоѓ криницђ, молився Богу просто неба, випивав чарочку до снђданку, заѓдав пшоном - «бо воно й смачне, ђ зуби гострить, ђ в животђ вискрђбає всяку нечисть». По обђдђ йшов у сад, лягав пђд яблунею ђ гукав до себе дђтей. Їм було весело з ним, вони бавилися, пустували, а по- тђм, коли Тарас засинав, всђ розходилися (така була умова). «Тђкаймо, бо дядько вже хропе, наче коняка!» Ввечерђ Тарас довго не йшов спати (спав вђн мало), а ходив по садочку ђ милувався зо- ряним небом, говорячи, що «численнђ зђроньки не пускають його до хати». А згодом стався такий випадок. Перучи одяг квартиранта, служниця господинђ знайшла в ньому грошђ, ђ замђсть того, щоб забрати потихеньку собђ, вона повђдомила про це хазяйцђ, яка, в свою чергу, запропонувала Тарасу передивитися все його майно у невеликђй валђзђ, ђ, уявляєте, знайшлися ще грошђ… Шевченко по- винен був розрахуватися за проживання, але не дав господинђ анђ копђйчини… «Бо то, —казав вђн, — якђсь дурнђ грошђ, коли я зовсђм забув про ѓх, а дурному дурна й дорога!» Про людянђсть поета ђ його любов до дђтей свђдчить той факт, що, зрадђвши тим «дурним» грошам, Тарас вирђшив «справити бе- нкет» для мђсцевоѓ дђтвори. На базарђ вђн купив стђльки ђграшок ђ ласощђв, що ледве донђс додому. І було розкђшне свято для малечђ! Двђр посипали свђжою травою, дђтвора качалася по нђй, гралася ђ радђла. Бавився з ними ђ Тарас, тихо посмђхаючись: «Припадають сердешнђ дђти, наче до рђдноѓ матерђ. А подумаєш: ђз-за чого? Із-за жменђ горђхђв». Дђти були у захватђ! А Тарас, можливо, згадував своє голодне дитинство… Свято продовжувалося довго.. З базару був привезений цђлий вђзок яблук, груш, пряникђв на ђнших соло- дощђв. Тарас Григорович був сам не свђй: бђгав, метушився, рего- тав, дурђв. Дорослђ люди дивилися з боку на це гульбђще ђ голосно заявляли, «що старђй, мабуть, тєє... трошки божевђльненький». Зђ спогадђв В.Пашковськоѓ, Шевченко говорив: «Кого люблять діти, той ще не зовсім пога- ний чоловік…» 348

Литературный альманах «Украина – Беларусь» Вђдомо, що й сам поет, повернувшись з Києва до Петербурга, створив також для украѓнських недђльних шкђл «Букварь южно- русский». Дђти-приђорчани деякђ твори Букваря чули з вуст Тара- са. Отримавши нарештђ грошђ, Шевченко до педантизму точно розрахувався з господинею, не забувши про додатковђ послуги, щедро вђдмђтив ђ служницю - «дурну Оришку, що не вмђла грошей утаѓти, бо сказано: у жђнки бђльш серця, нђж розуму». Вђд’ѓжджаючи, Тарас залишив господинђ та ѓѓ дђтям п’ятнадцятифунтовий ящик з чудовими винними ягодами - «щоб вони ѓли та не кашляли». Проводжали Тараса Григоровича ђз сльозами… Навђть до всього апатична кухар Федора заявила: «Наче камђння навалило на серце, як поѓхав дядько». Сумували всђ в хатђ, весь час згадували «дядька» дђтлахи, сумувала Прђорка, бо вважали його вже за свого, за рђдного! Але саме Прђорка ђ зберегла найтеплђшђ спогади про поета-Людину. В.Пашковська завжди казала, що ѓѓ скороминуще знайомство з Шевченком було «золотим променем сонця в ѓѓ жит- тђ». Всього три сходинки на дерев’яний ганок. По них пђднђмався Тарас до затишноѓ кђмнати… У звичайнђсђнькђй кђмнатђ з де- рев’яними балками, що пђдтримували стелю, жив великий поет з добрим серцем чуйноѓ звичайноѓ людини – Тарас Григорович Ше- вченко. По Приорцђ ми йшли до оселђ, Де колись оселився Тарас. На деревах пташки веселђ Пђсню дзвђнку спђвали для нас. І спђвали вони про волю, Про добро, що є на землђ, І складна шевченкђвська доля Знов згадалась тодђ менђ, І бажання його та мрђя Об’єднати усђх в сђм’ю, На свободу мати надђю, Вђдродити краѓну мою. 349

Золотая серия «Писатель в интернет-пространстве» Доторкнуся до дуба старого, Що росте з глибини вђкђв, До берђзки промовлю слово: «Дякую тим, хто все це зберђг!» 350