На земле Заратуштры

© Коллектив современных авторов: Литературныи альманах «На земле Заратуштры». Выпущено под патронажем Международнои гильдии писателеи International Guild of Writers Internationale Schriftstellergilde www.ingild.com Германия: stella 2021; 241 стр. Все права защищены. Редактор-составитель: Л. Баумгартен. © Дизаин: В. Цветков. © Verlag „STELLA“ Bundesstr. 52 72379 Hechingen Deutschland www.stella-verlag.com [email protected] Tel. +491743840306 ISBN 978-3-95772-265-2 Verlag „STELLA“ Deutschland 2021



На земле Заратуштры При чьём рождении и возрастании Все святые творения воскликнули: Радуйся! Авеста, Яшт 13, 93. «Скажите мне, как это происходит, говорил один из отцов раннеи христианскои церкви, что большинство людеи не знают о Заратуштре ничего, кроме имени». И все-таки именно Зороастр или Заратуштра предска- зал рождение нового пророка в Вифлееме. Благодаря его предвидению маги с Востока пришли поклониться ново- рожденному в колыбели, устроеннои в яслях. В литературе более позднего времени предтеча Христа упоминается под именем Мудрость. Для Баирона Зоро- астр был «Мудрецом». Англиискии поэт Перси Биш Шел- ли называл Зороастра «Магом» и «Сыном земных снов». 4

Международная гильдия писателей Дорогие друзья! Два года Международная гильдия писателеи готови- - тры», которая должна была проити в Узбекистане в 2020 году конкурсы творческих работ членов МГП и литераторов народов мира. Само же название ассамблеи отсылает нас к далекому - щеися на древнеи религии, называемои зороастризм. В страны, некогда существовавшие в Среднеи Азии: Согд, территории современного Узбекистана. В Хорезме сохра- нились следы древнеи религии в виде полуразрушенных крепостеи и сакральных сооружении. В Сурхандарье и 5

На земле Заратуштры памятников истории – мавзолеев, медресе, дворцов, которые сегодня можно увидеть в Самарканде, Бухаре, зороаст- и вода как основа плодородия. Проповедник зороастризма – Заратуштра или Зороастр, , справедливость – вот главные постулаты, следуя которым человек возвысит свою душу и обретет изменить жизнь и открыть в неи новые яркие страницы. им свыше. И сотни тысяч людеи следовали за посредством созданных ими образов и художест- венного слова находят путь к читателю, делясь с ним 6

Международная гильдия писателей мы приобщаемся к традициям и духовнои культуре наследие предков. В сборнике, предлагаемом вашему вниманию, представ- «На земле Заратуштры» и «Восток – дело тонкое», культурную программу ассамблеи в Узбекистане и стать отправнои точкои в личном творческом общении членов Международнои гильдии писателеи. обсто- ятельств у нас не получилось личного общения на земле и объединить на страницах нашего сборника писателеи и искусство вне границ и времени, а древняя ис- тория народов вдохновляет мастеров слова к созданию новых интересных произведении. Галина Долгая, член Международной гильдии писателей, член Союза писателей Узбекистана 7

На земле Заратуштры Человек имеет свободу воли и может выбирать между добром и злом. Он должен активно сражаться на сто- роне добра, которое победит в решающей битве. Но пер- вое сражение, которое должен выиграть каждый, – это сражение с самим собой, со своим несовершенством. По- лем этой битвы становится человеческая душа. Дорога в рай или ад открыта любому и зависит исключительно от поведения, а не от богатства или знатности. Заратуштра 8

Международная гильдия писателей 9

На земле Заратуштры Никита Брагин 1 место в номинации «Поэзия» ПАМЯТЬ ПУСТЫНИ На дальнем разъезде, под бархатным небом пустыни, где падали звезды, беззвучные слезы Вселеннои, где след их на сердце моем не остыл и поныне, где стерлись преданья, но память души сокровенна. Там краи мои ковыльныи с песчаным встречается краем, и волжская воля течет в азиатском покое, там кровью весеннеи тюльпаны горят, умирая, и время развеялось прахом, оно здесь такое – сухое и пыльное, словно саманная кладка… Из пальцев моих рассыпается пепел былого – волшебники, принцы, разбоиники, джинны, лошадки, в лазурном огне изразца воплощенное слово! Прости мне, Восток, что беру твои калам и пергамент, что строиная алеф укутана суздальскои вязью, что пресным лепешкам отныне лежать с пирогами, что древние стены под ливнем становятся грязью. Твои древнии язык расточается в брани базарнои, твоим матерям заграждают дорогу солдаты, и дети твои, словно толпы разгромленных армии, сквозь тучные земли Европы уходят к закату. 10

Международная гильдия писателей И где та пустыня, и кто ее скорбныи Овидии? Погибшие земли, покрытые гипсом и солью, где кости животных, да хлам человеческии видишь, где сердцем немеешь, горюя над мертвои юдолью. Спаси, моя память, цареи с барельефов Нимруда, снега Бадахшана, красавиц, уснувших в Сидоне, и пальмы проросток, взошедшии из каменнои груды, и таину улыбки, лежащеи на детскои ладони. 11

На земле Заратуштры Елена Ларина 2 место в номинации «Поэзия» РОДИМОЕ ПЯТНО Прости, родимое пятно на карте мира. Задачка сложена давно, да нет ответа. В задачке сказано: дано – кусочек сыра, которыи нужно поделить на части света, а их – четыре... я не спорила с судьбою и мне уютно здесь, в недальнем заграничье, хожу на запад проторенною тропою, а на тебя смотрю сквозь щелочку, по-птичьи. Слежу как там живет душа моя, блудница, что переехать наотрез не согласилась, как шепчет Волга берегам, что еи не спится в переживаньях о послушнице России... А я при чем? А что же мне-то нет покоя и этих контуров на карте нет дороже? Я не прошу любви, прошу: живи, родное, не сокращаися как шагреневая кожа. 12

Международная гильдия писателей Инна Ларина 3 место в номинации «Поэзия» *** У этого старого дома Крыльцо покосилось давно, И ветер безжалостно стонет, Врываясь небрежно в окно… Ступени, как дряхлые бабы, Кряхтят, замирая едва, И жмется на лавочке дряблои Котенок, слегка диковат… Я здесь не бывала лет двадцать – У дома, где детство мое, Казалось, готово остаться На жизнь или дольше нее… А годы катились по тропкам, Удача была коротка: То весла ломались у лодки, То льдом покрывалась река… Но я добралась до начала, Мне восемь. И бабушка здесь: «Вставаи, петухи прокричали, Погодка хорошая днесь…» 13

На земле Заратуштры Ольга Коршунова Дипломант в номинации «Поэзия» *** Увы, с годами все труднеи Сорваться враз и – прочь, в бега От цепких будничных корнеи В восторг дорог, в поля, луга, В озер задумчивыи покои, Где неуместны гам и прыть, Где сознаешь: другои такои Минуты может и не быть. Так тянет к речке, что журчит В пушистых косах сонных ив. Там ворон хрипло не кричит, И безмятежности – разлив. Вода неспешна, как века. Черпнуть пригоршнею – хрусталь! Над неи мечтами облака Плывут в распахнутую даль. А рядом – сочныи травостои, Пьянящии крепче всяких браг, И лес нетронуто-густои, И в земляничнике овраг… 14

Международная гильдия писателей Туда, туда! – забыв дела, Чтоб не угас души огонь. Ах, как заботливо-тепла Земли шершавая ладонь! Там взгляду вольно и легко, И так же вольно дышит грудь, И счастье так недалеко – Вот только руку протянуть. 15

На земле Заратуштры Дмитрии Бочаров Дипломант в номинации «Поэзия» ПТЕНЦЫ УЛЕТАЮТ... Птенцы, оперяясь, стремятся в свободныи полет – Им кажется, небо для них распахнуло объятья, Их, избранных, ЗАВТРА сияющеи безднои зовет, Их ждут в новых стаях крылатые сестры и братья! А мы устарели. Так искренне кажется им… Смешна наша мудрость, наивны былые победы. Им трудно поверить, что, некогда, нам – молодым Уже довелось все небесные тропы изведать! Им хочется счастья. И знать не желают про то, Насколько придуманныи мир восхитительно хрупок!.. А мы остаемся – беречь родовое гнездо. Вздыхать об ушедшем… лелеять осколки скорлупок… 16

Международная гильдия писателей Елена Яхненко 1 место в номинации «Проза» МАМКА Егорка бежал по сельскои улице от двора ко двору. – Деда не видели? – вопрошал он в каждую калитку, за которои появлялась живая душа. Кто отнекивался, кто молча разводил руками, и Егорка бежал дальше. На повороте улицы он малость не сшиб почтальоншу на велосипеде, та едва успела притормо- зить. – Ты куда несешься как оглашенныи? – Теть Ань, деда не видели? – Егорка с надеждои по- смотрел на почтальоншу. – Видела, возле моста. Может, на кладбище пошел. А что, случилось чего? – Да так, – на ходу бросил Егорка и помчался к речке. Речка Каменка протекала меж двух холмов и служила некои границеи между миром живых и мертвых. На од- ном холме раскинулось село Жабки, где жизнь шла своим чередом. На другом – разместилось сельское кладбище, где окрестностеи. Чтобы срезать путь, Егорка побежал не до- рогои, а начал спускаться к мосту извилистои тропинкои. Крапива больно жалила голые коленки, но парень не за- мечал этого и несся вперед семимильными шагами. На мосту споткнулся о камень и чуть не упал. Со злостью сковырнул камень ногои в реку и пустился бегом прями- ком к кладбищенским воротам. Деда он увидел издали, . Егорка ловко пробрался среди оград да крестов и остано- вился у деда за спинои. 17

На земле Заратуштры – Поздороваися с бабкои, – сказал дед, не поднимая го- ловы. – Она будет рада, что ты пришел. Егорка молча присел возле деда и положил правую ру- ку на могилу. – Здравствуи, ба... У нас все хорошо, – голос парня преда- тельски дрогнул. Дед внимательно посмотрел на внука. Затем поднялся, перекрестился и поклонился со словами: «Спи спокоино, Варвара Петровна». Егорка сделал то же самое, и они с дедом, не сговариваясь, молча пошли к выходу. затарато- рил. – Деда, они снова приехали. Я с речки возвращался, гля- жу – машина возле дома остановилась. Тетка из нее вы- шла, городская. Я сразу понял, что это за мнои, и побежал тебя искать. Деда, не отдаваи меня... Старик сжал руку внука. – Не боися, никому я тебя не отдам. Поидем, будем раз- бираться, что эти городские опять удумали. Еще с улицы они увидели на скамеике у дома женщину. сняла солнцезащитные очки. – Кто такая будете и с чем пожаловали? – спросил дед строго, обращаясь к незнакомке. ответила женщина, прищурив от солнца глаза. – Ну, я Степан Антонович, и что дальше? – Я к вам по делу. Женщина перевела взгляд на Егорку. – Не отдаваи меня, – прошептал Егорка, прячась у деда за спинои. 18

Международная гильдия писателей , мы здесь без тебя потолкуем. А вы в дом проходите, – об- ратился он к женщине, – не будем соседям глаза мозо- лить. Егорка сразу же нырнул в открытую калитку, а дед с гостьеи вошли в дом. Через сени прошли в горницу. Хозя- ин молча указал на место за столом. Женщина присела на краешек стула, огляделась, задержала взгляд на иконах в углу. – Значит, вы от Марии Петровны, – не то спросил, не то уточнил старик, присаживаясь напротив. И сразу же про- должил. – Нет, я своего решения не поменяю. Не отдам Егорку в интернат. Так и передаите тем, кто вас прислал. Нечего парню жизнь ломать при живом деде. У меня хва- тит сил внука на ноги поставить. Женщина непонимающе смотрела на старика. – Не знаю я никакои Марии Петровны... – Значит, уже из области пожаловали, – перебил ее хозя- ин дома. – Что ж вам неимется? Егорка у меня одет, обут, накормлен, в школу ходит и учится хорошо. Да и я еще в добром здравии и здравом уме. Не отдам внука ни в ка- кие ваши интернаты, – старик ударил кулаком по столу, , вот вам Бог, а вот и порог... выслушали, – сказала женщин. – Да, я приехала погово- рить о Егорке, но речь поидет не об интернате. У меня совершенно другои разговор и он касается вашеи семеи- нои таины, связаннои с Егором. Старик сразу побледнел, опустил плечи и обмяк. Затем вдохнул с разрывом, как будто поперхнулся, и дрожащи- ми губами еле выговорил: 19

На земле Заратуштры – Так вы мамаша? – Нет-нет, не волнуитесь, – засуетилась гостья. – Может, вам успокоительные? Или просто водички? – Окно откроите, – попросил старик, – а то как-то душно стало. Бывает, что дыхание перехватывает, когда волну- юсь. Сердечко поизносилось малость, пошаливает. – Вам бы доктору показаться, – сказала женщина. – От старости лекарств нет. А сердечко у меня еще - величать, а то и не познакомились, – обратился старик к гостье. . Приехала я к вам из соседнеи области. Работаю медсест- рои в онкологическом центре. – Вот оно как, долгая у вас была дорога. А я и чаю не предложил. – Старик поднялся из-за стола. – Попьем чаи- ку и поговорим, видно, время пришло для этого разгово- ра. Я пока похлопочу, а вы рассказываите что да как. свои рассказ женщина. – Поступила к нам с опухолью... В общем, по женскои части у нее проблемы. Прошла курс о болезни и подал на развод. У него, как потом оказалось, есть другая женщина и маленькая дочка. Валентина, к . Все твердила, как не в себе, что Бог ее наказал за то, что сына бросила. Я понять не могла, о каком сыне речь, ес- ли с мужем у них не было детеи. Тогда Валентина мне и мальчика. Была на практике, влюбилась в женатого, а он ее бросил. Помогать было некому. Валентину бабка вос- питывала и к тому времени уже умерла. Вот и сдала дите 20

Международная гильдия писателей в выпуском познакомилась с мужчинои. Вспыхнули чувст- ва, и он предложил после окончания института уехать с ним в соседнии город. О сыне этот человек знал, но не принял его. Говорил, что это не его ребенок, что хочет воспитывать только своих детеи. Он же уговорил Вален- тину написать отказную на сына, чтоб его могли усыно- вить хорошие люди. Только после этого они поженились. Десять лет прожили. Своих детеи Бог так и не дал им, хо- тя все врачи в один голос твердили, что они с мужем аб- солютно здоровы. А потом Валентина заболела... Ирина замолчала. А хозяин дома уже расставлял чашки для чаепития. – Я вам чаи на травах заварил, сам собирал, – обратился к гостье. – А вот печенье из магазина. Как моя старуха по- мерла, так и нет у нас домашнеи выпечки. Вот только на в церкви. Так что угощаитесь чем Бог послал. души- стого чая. Каждыи думал о своем. Молчание нарушил ста- рик. – Тина-Валентина... Надо же... – приговаривал он, отпи- вая из чашки. – А ведь старуха моя сказывала, что мать Егорки Тинои звали. И дочь нашу мы Валентинои нарек- ли, царствие еи небесное. Надо же... Значит, теперь мама- ша хочет сына возвратить. Я так понимаю? женщина, – и приехала по собственнои инициативе. Ва- лентина даже не знает об этом. Операция у нее скоро, но чтобы оправиться от болезни, еи обязательно нужен , придать силы. 21

На земле Заратуштры – Говорите, болеет мать Егорки, – Степан Антонович за- жевал последние слова печенюшкои. – Вот и наша дочь болела по вашеи женскои части. Долго родить не могла. Более десяти лет с мужем прожили, а детеи не было. Лю- били они друг друга и очень детеи хотели. Вот и решили оформ- лять. И тут Валентина наша забеременела. Все хорошо было. Радовались они с мужем безмерно, да и мы со ста- рухои. Роды были тяжелыми, но все обошлось. Внук у нас родился, Егоркои назвали. Ангелочек наш... Старик замолчал и смахнул со щеки скупую слезу. Затем глубоко вздохнул и продолжил. – врачи его на море свозить, будь оно неладное. Не доеха- ли, авария случилась. Померли все на месте. Старуха моя троих в городе, так родители зятя решили. Да у нас ни- кто и не спрашивал... Мы, когда вещи дочери разбирали, нашли документы, которые они с мужем на усыновление готовили. Тогда моя старуха и решила, что мы мальчика усыновим, такого возраста, как наш внучок был. А в де- ревне скажем, что живым он остался, мол, выходили док- тора. Кто догадается, ведь дочь в соседнеи области жила и не часто у нас гостила с внучком. А дети, они растут, меняются... пре- рвался и прислушался, затем продолжил рассказ. – С усыновлением нам подруга дочери подмогла. Она при должности, да и муж у нее вхож в высокие кабинеты. А тут еще нам в помощь случаи подвернулся. Детскии дом расселяли из аварииного здания и всем, кто хотел усыновить детеи, быстро оформили документы. Вот так 22

Международная гильдия писателей Егорка к нам и попал. Поди десять годков уже вместе. Роднее человечка у нас с бабкои и не было. Вот только померла моя старуха в прошлом годе. Царствие еи небес- ное. – Старик перекрестился на иконы. – С тех пор город- ские покоя не дают. Хотят Егорку в интернат забрать. А что в этих интернатах? Без присмотра и тепла пропадет механика. Двенадцать минуло, а в машинах он не хуже взрослого разбирается. Племяш мои обучил. Выплеснув свое горе, старик на минуту замолчал. По- том обратился к гостье. – А вы-то нас как нашили? Нам ведь говорили, что суще- ствует эта, как ее, таина усыновления. – Существует, – кивнула Ирина. – Но мне Валентина рас- сказала, в каком Доме ребенка был ее сын. Затем муж мне помог, как говорится, воспользовался служебным поло- жением. И вот я у вас, приехала просить о помощи. Очень хочу, чтобы вы с Егоркои навестили Валентину. Это при- даст еи силы... окну и окликнул: – Егорка, ты что ль? – Я, деда, – ответил робкии голос. – В дом иди, горе-разведчик, разговор есть. Через минуту Егорка стоял в горнице, переминаясь с ноги на ногу. взрослые разговоры слушаешь, – строго сказал старик. – Деда, я больше не буду, – глаза у парня были на мок- ром месте. – Только не отдаваи меня никому... 23

На земле Заратуштры – Подоиди. Дед обнял внука и усадил за стол. – Да кому ж я тебя отдам? Ты мне роднее всех родных будешь. Прости, что мы с бабкои ничего тебе не рассказа- ли, но мал ты еще для таких новостеи. А тут вот, да и сам все слышал. – сын дядьки Антона рассказал. Да в деревне об этом, поди, все знают, только не говорят. – ломаю, как тебе обо всем поведать. Сам чего молчал и ни- чего не спрашивал? – спросил у внука. Егорка пожал плечами и прижался к деду. – Годков уже, а еще ребятенок, – старик погладил внука по голове. – Ну, ежели так все случилось, даваи тогда ре- шать вопрос, с которым к нам гостья пожаловала. Егорка молча кивнул. *** Через день Степан Антонович вместе с Егоркои первым автобусом добрались в раицентр. Там сели на электричку и уже к обеду были на месте. За всю дорогу разговорчи- выи Егорка не проронил ни слова. В последние два дня он будто повзрослел, даже внешне. До онкоцентра доеха- ли на маршрутном такси. А там уже Ирина приняла их . Вместе они поднялись на второи этаж. – Ну, вот, дальше сами, – Ирина погладила Егорку по го- лове. – Палата 202, вторая слева. Валентине я все расска- зала. Она ждет вас и очень волнуется. Идите, а я в сест- ринскои подожду, – указала на дверь напротив лифта. – У вас же выходнои, домои ступаите, – попробовал воз- разить старик. 24

Международная гильдия писателей – Подожду, – настояла Ирина. Дед с внуком медленно двинулись по коридору. Возле палаты немного постояли и вошли... Сидя в сестринскои, Ирина от случая к случаю погляды- вала на часы. А время будто замедлило ход. Поговорила с Вы- глянула в коридор. Степан Антонович выходил из пала- ты направилась к нему. – С вами все хорошо? Егорка как? А Валентина? – засы- пала старика вопросами. Тот смотрела на нее почти счастливыми глазами и улы- бался и поцеловал в лоб. – Спасибо, дочка! Поклон тебе земнои! – сказал растро- ганно. – Ты Егорке такое счастье подарила. Он ведь сего- дня впервые в жизни с роднои мамкои говорил. Они сра- зу друг к дружке потянулись, будто и не виделись всего пару днеи. Эх, жаль моя старуха не дожила... – А Егорка-то где? – спросила смущенно Ирина. – Прощаются. Не хотел мешать. Пусть наедине немного побудут. Вскоре из палаты вышел Егорка. Он, как и дед, светился счастьем и даже немного стеснялся этого. Парень подо- шел к старику, взял его за руку и тихо сказал: – Я мамку в гости пригласил. После операции. Деда, ты же не против? У нас и воздух лечит, сам же так говорил. А еи надо... 25

На земле Заратуштры Ольга Фокина 2 место в номинации «Проза» ОСТАНОВИТЬСЯ НЕЛЬЗЯ ПРОИТИ МИМО… Остановиться нельзя проити мимо. И каждыи для себя сам выбирает, где поставить запятую в этои фразе, как разрешить чью-то судьбу… Лично я для себя выбор сде- лала – в первом случае. Был весьма прохладныи день и, скорее, даже утро, ко- гда солнце еще не успело прогреть землю и человеческие сердца, но уже не темно, и все, и всех видно. Лучшее вре- мя сонные мухи, спотыкаясь друг о друга, не вглядываются друг другу в глаза. А почему люди боятся смотреть в гла- за другим и опускают свои взгляд в землю? Прячут душу? Или ее отсутствие? Бегут, бегут, бегут… Мимо… Все ми- мо… Как тараканы, которых долго держали в закрытои коробке, но коробка упала и немного приоткрылась, и этот рои осатаневших от совместного проживания в веч- нои темноте букашек вырвался на свободу… Да только свобода мнимая. Бегут без оглядки. Бегут в автобус, где будут вечно ссориться и грубить, не уступая друг другу. настроение и себе, и другим. Спешат на работу, которую уже , ведь надо как-то существовать и выживать, бороться за ничтожные крохи, да и детям помочь надо встать на но- ги . Насмерть. дру- га знает, где не очерствели сердца от столичнои суеты, 26

Международная гильдия писателей пробок, конкуренции. Рядом, у всех на виду, прямо на хо- лоднои земле лежит пожилои мужчина с разбитои голо- вои. Все пробегают мимо, совсем рядом, но никому и дела нет, что на их глазах умирает человек, беспомощныи и нуждающиися в спасении. Девушка с маленьким ребенком пробегала рядом. Ее на мужчину, забирая свои маленькие ручонки от ма- мы. Мама, которая, видимо, опаздывала на работу и в са- дик, немного прикрикнула на малышку: – Настенька, пошли скорее, не упрямься. Девочка остановилась и пристально стала смотреть на мужчину. Мама нагнулась к дочери – куда же так вздрогнула. Люди шли мимо, чуть не наступая на упав- шего мужчину с разбитои головои. Она нервно посмотре- ла на часы. Подошла к мужчине. Но он не двигался. Рука его лежала на сердце. Мужчина прилично одетыи, выбри- тыи бегут мимо. Зеваки всегда наидутся. Постепенно мать и дочь созда- ли любопытство толпы. Остановилась женщина средних лет, подошла, но тут же ушла. Подошла другая, потопта- лась на месте и постепенно исчезла. И как назло мама с ребенком забыла телефон дома. Как же вызвать скорую? – Вызовите кто-нибудь скорую! Мужчине плохо с серд- цем! Он умирает! Ну пожалуиста! – А че сама не вызовешь? – буркнул на ходу сверстник лежащего на земле, проходя мимо. – Да я бы вызвала… Но телефона нет… – Ага, деловая, телефон поди забрать хочет! Вот еще! – добавила спутница буркнувшего мужчины, будто не по- нимая, что завтра и сама может так же на холоднои земле 27

На земле Заратуштры умирать в окружении любопытнои толпы. Ведь такое не- счастье может случиться с каждым, и от этого никто не застрахован… Молодои парень остановился. – Девушка, что нужно–то? Что случилось? – Вызовите, пожалуиста, скорую, – повторила она, уже жалобно и полуплача от того, что на ее глазах умирает мужчина, а она не может ему помочь. В этот момент мужчина, лежащии на земле, пошевелил рукои. Он будто слышал крики беднои, беспомощнои де- вушки, единственнои, кто пытался его спасти и не прои- ти с не нужно. адрес. – Сеичас они приедут. А мне пора. Девушка проводила парня взглядом, успев сказать ему «спасибо», такое исцеляющее слово… Она уже собиралась вдруг остановилась: а если врачи не наидут его, он же не на дороге лежит, а вдруг не приедут? Нет, надо дождать- ся. Она с дочкои вернулась к мужчине. Мама обняла ма- лютку и сказала: – Ты же не испугалась, моя хорошая? Дядя просто устал и спит, сеичас его разбудят, и он встанет. Все хорошо. – Вот именно! – подхватила сварливая тетка на улице. – Бомж валяется какои-то, напился да лежит, проспится да поидет за добавкои, а она тут шуму-то наделала на всю улицу! Тетка прошла мимо, а девушка прошептала: 28

Международная гильдия писателей – А если не проснется?.. А если замерзнет и не сможет встать?.. А кто обработает ему раны?.. И почему напился, если не пахнет от него?.. И понеслись предположения от любопытных… – А может, и правда – с сердцем плохо стало.. – Вроде не алкаш… – Опрятныи вроде… . Люди уже разошлись. Но наконец все-таки из-за угла вы- ехала бригада скорои помощи. Медики лениво вышли из машины. Мама с ребенком встретила их и проводила к в толпе и в своих повседневных делах. *** Прошли две недели. И Настя с мамои вновь гуляли по , размышляли. Молодая женщина с грустью вспоминала мужчину: жив ли он, что с ним случилось?.. Она была в своих размышлениях. Но резкии женскии крик: «Девуш- ка! Дееевууушкаа!» остановил ее. За неи бежала молодая женщина, а рядом, в сторонке – та самая скамеика, а на скамеике тот самыи мужчина. – Девушка, простите, я не знаю, как вас зовут, – начала беседу незнакомка, – но я очень хочу вас как-то отблаго- дарить… Мои папа… Он очень хочет вас видеть, он вас жизнь спасли. Но он не может сам подоити к вам, перенес сердечныи приступ. Мы вот на тои скамеечке. Мама с дочкои подошли к спасенному мужчине. Рана на голове уже почти зажила. Она была от падения. Мужчина радостно встретил своих спасителеи: – Ох, дочка! Спасибо тебе. За сердце твое доброе спаси- бо… Я же слышал все, глаза открыть не мог, от боли све- 29

На земле Заратуштры ло все... Слышал, что ты говорила, что говорили другие. Дочка, спасибо тебе… Я ж за хлебом вышел, да не дошел… Как прихватило, там и рухнул… Они обнялись так по-родственному, потому что пережи- ли вместе многое – страх за жизнь. Кто-то страх за жизнь собственную, кто-то – за чужую. Эти семьи стали общаться вместе, поддерживать друг друга, ведь не зря Бог свел их. *** А люди и дальше пробегают мимо. Мимо человеческих тел, безжизненно лежащих на дороге, мимо человеческих слез, мимо жалобного, еле слышного «помогите». Остано- виться и помочь нам мешает чаще наше «Я», которое мы прячем под нехваткои времени, сомнениями, страхами, . Хотя на земле мы все – одна большая семья. А вдруг остановлюсь, а меня заберут в полицию для разъяснения обстоятельств?.. А вдруг это просто бомж?.. А бомж–то не человек, его спасать-то не надо, мы ж все застрахованы от этого… А вдруг опоздаю в магазин за скидками?.. А вдруг он очнется и обругает, что разбуди- ли?.. А вдруг… вдруг… А вдруг человек умрет? Умрет по вине мимо проходя- щих и вовремя не оказавших ему помощь? А вдруг со- весть человеческая все-таки проснется и будет потом му- чать до конца днеи? А вдруг завтра нам будет нужна по- мощь, которую мы не оказали сегодня? И нас примут за бомжеи и алкашеи, только потому что сердце не спраши- вает, где человека застать врасплох – дома или на улице, посреди дороги… Остановиться нельзя проити мимо. И пусть каждыи сам сделает свои выбор.. 30

Международная гильдия писателей Ефим Златкин 3 место в номинации «Проза» ГАНС И РОЗА Два скелета своими телами грели друг друга… Они еще не сняли полосатые робы, но уже были на сво- боде. В конце апреля 1945 года в концлагерь Дахау они спасены от печеи в крематории? Расстрелов, побоев? – Как тебя зовут? – к истощеннои девушке , которая вы- шла из барака на солнышко, обратился молодои парень. Роза (так ее звали) вздрогнула. Два последних года она была только номером, которыи выжгли на ее руке. По этому номеру к неи обращались на перекличках, во время лагерного построения, на о кому- либо, сразу бы определили, что она евреика. Даже близ- кие подруги не знали ее настоящего имени. Когда попала в концлагерь, староста женского барака, видимо, пожалела ее молодость, затолкала в свою камор- ку. – Быстро переодеваися, – дала девушке старые лагер- ные шмотки, – будешь полячкои Терезои Вышинскои. В Кракове евреи-хирург спас мою умирающую дочь. Я гото- ва была целовать его руки и ноги. «Не нужно», – отстра- нил он тогда меня. Лучше спаси мою дочь. – Где? И как я узнаю, кто она? – Не нужно узнавать! Любая евреиская девушка, прибывших. Так евреика Роза стала полячкои Терезои. Это спасло еи жизнь: не отправили, как других евреев, в печь. 31

На земле Заратуштры …Юноша смотрел на девушку, ожидая ответа. – А Тереза, то есть Роза, – медлила, просто не знала, назвала мама? Девушка увидела облака, плывущие с востока над раз- рушенными воротами концлагеря, зеленую траву, кото- рая пробивалась наружу через бетонную площадку плаца , которого встретила случаино. То ли молодость превзо- шла скромность, то ли избыток половых гормонов, но, только подхватив Розу- Терезу на руки, он больше ее не отпускал. А она была согласна на все… … барака просвечивалось серое небо, молотили острые струи дождя, но молодые ничего не замечали. Горячая куда-то далеко-далеко. …Когда Роза-Тереза впервые почувствовала себя … разрыдалась. Вцепившись зубами в воротник совсем не- знакомого еи парня, которыи стал ее первым мужчинои, не могла остановить рыдания. Она мечтала совсем о дру- гои любви! О хупе, под которои встанет со своим избран- никам по евреискому обычаю. О микве, в которую воидет лагерного барака, на ворохе старои соломы?.. – Ои, мамэ, мамэ! Ои, мамэ, мамэ! – начала заламывать пальцы девушка. – Я даже не знаю, как тебя зовут? Как твое имя? – на чи- сто немецком языке спросил юноша, желая ее успокоить. – Ты немец? 32

Международная гильдия писателей – Немец. Меня посадили в лагерь за помощь евреискои семье в Берлине. Маин гот, я выжил! – Как тебя зовут? – Ганс Вебер. – А я Роза, – и добавила, – я не полька, как сказала тебе вначале. Я… евреика! – И зарыдала еще сильнее. Даже, если он не фашист, все равно немец! Принадле- жит народу, которыи уничтожал ее народ. Еи теперь не будет прощения ни на земле, ни на небесах. – О, Б-г мои! Что я наделала, что наделала? – хотела кри- чать на весь мир. Ганс, словно понимая состояние девушки, только гла- дил по ее плечам. Вечерело, становилось зябко, потянуло сыростью. Роза не хотела оставаться одна после тои душевнои и физиче- скои близости, которая соединила ее с молодым немцем. быть вместе. – Э-э, – оставь нам эту жидовочку, то ли узнал, то ли ска- зал случаино, – крупныи немец в гражданскои одежде. Возле него скалились еще два помельче. Роза сразу же догадалась, что это недобитое отребье из охраны , а эта троика спаслась. И вот теперь ее, видимо, потя- нуло на приключение. Ганс выступил вперед, прикрывая Розу своим телом. – Оставьте ее! Эта моя девушка, – решил разоитись по- мирному. крупного немца блеснул нож. – Беги! – Ганс толкнул Розу. – Я задержу!.. – Помогите, помогите! – голос девушки утонул в лагер- ном сером вечере. 33

На земле Заратуштры За те короткие минуты, что бежала к другим баракам и просила о помощи, никто не поспешил на помощь. Подо- брав какую-то железяку, Роза помчалась обратно, чтобы помочь Гансу. Но весь в крови, он лежал без движения… – А в конце 1945 года родилась я – дочь немца и евреи- ки, – рассказывает Цыля Вебер. – Никто не любил ни ме- ня, ни маму. Одни нас обзывали жидовками, вторые – вдаль печальными евреискими глазами. – Я, конечно, могла поменять имя, фамилию, но тогда бы я предала память матери и отца, которые дали мне жизнь. – И вы поменяли страну? – Чтобы все начать, я приехала в Израиль. – Здесь легче? – Легче! Новые люди, да и никому нет дела, кто я? Здесь кого только нет. . – Сын? его Цыля. Мы подружились. » немцы не хотели жениться на евреике, а русские и евреи – на немке, так ее все называли. И тогда Цыля усы- новила мальчика, привезла его из детского дома. – Была случаиность, или Бог все подстроил, но это был словно совместились два Ганса – прежнии и сегодняш- нии – мои отец и мои сын! 34

Международная гильдия писателей Маленькая темноволосая женщина и высокии юноша со светлыми волосами провожали меня на лестничнои площадке. Мы стали друзьями – мне была интересна ис- тория этои женщины с евреиским именем и немецкои фамилиеи. Проходили годы. Как-то мне позвонили. – Я Ганс, Сын Цыли. Помните меня? – услышал по теле- фону взволнованныи голос. – Как мама? – Мамы больше нет. Она умерла… В тот вечер мы долго сидели в опустевшеи квартире. Я, . Пили по-русски, не чокаясь. На стене висел рисунок: фоне лагерных бараков. А над ними – белые облака. – Эту картину я нарисовал по воспоминаниям своеи ма- мы. Она с неи никогда не расставалась. И снова время нас закрутило. Через несколько лет в мои офис вошла молодая женщи- на. – Я жена Ганса Вебера. Помните, вы были на нашеи сва- дьбе? Я, конечно, помнил. Ибо со стороны жениха были толь- ко я да несколько соседеи. Зато было много его сослу- живцев. – А где Ганс? . Потом успокоившись, сообщила: – После службы в израильскои армии Ганс остался в ча- сти, был офицером. Друзья называли его бесшабашным из его роты, бросился вперед, закрыл ее своим те- лом... 35

На земле Заратуштры «Точно так же, как его дедушка в концлагере защитил Розу», – подумалось мне. А по комнате носился белобрысенькии мальчонок – сын бесшабашного немца. –! (Мама, мама. Я хочу мороженое!) – Сабра? (уроженец Израиля). – Да! Он родился в Иерусалиме! – Эих корим леха?(Как тебя зовут?) – Ганс Вебер, – ответил трехлетнии карапуз. Мое горло сжал нервныи ком… 36

Международная гильдия писателей Галина Долгая Дипломант в номинации «Проза» КРЫЛО ЧАИКИ окунуло первые лучи в море, позолотив воду, а моряки, смоля цигарки, потянулись к своим посудинам. Женщи- ны управились с нехитрым хозяиством и тоже уловом! Теперь надо рыбу солить, сушить сети... Анна накормила сына, дала кусок хлеба на день и не мешали, повязала передник и пошла к причалу. Чаики кружились над берегом, ожидая легкои добычи. в хвост и в гриву. – Пришла? – боцман окинул взглядом ладную фигуру Анны. – Пришла! – она оправила передник и с вызовом отве- тила на откровенныи взгляд. – Небось, не на смотрины звал! Говори, что делать! Анна с малолетним сыном недавно появилась в , что знавала из здешних брадобрея Терентия, племянни- ца его. Племянница, так племянница! Люди не возража- ли. Терентии-то помер прошлым летом, дом его на утесе пустует. Пусть живет! Боцман ухмыльнулся дерзости молодухи. – Посиди пока, сеичас Мария подоидет, Мишка, скоман- дуем. 37

На земле Заратуштры Анна присела на скамью рядом с деревянным столом, на котором разделывали рыбу. Дух от него шел… Анна повела носом, поморщилась, огляделась, приметила вед- ро, ухватила его и пошла к морю. Свежии ветер наводил рябь на воду. Легкая волна плес- калась в прибрежных камнях. Повсюду валялись пучки водорослеи, створки мелких ракушек. Шелестели волны. Кричали чаики. Вздохнув полнои грудью, Анна улыбну- лась. От воды шел запах простора и свободы – того, что особенно волновало ее, что она ценила, как ничто другое в жизни. По большим камням Анна прошла ближе к воде, зачерп- нула с молодым капитаном, о котором только и говори- ли в поселке. Ведро ударилось о его ногу, вода вылилась, намочив и штиблеты, и брюки, а заодно и ее юбку. – Ои! Простите… – Анна смутилась. , поглядывая исподлобья, – хотел помочь… От его слов Анна растерялась еще больше. Помочь? Не замечала она, чтобы рыбаки помогали женщинам ведра с водои носить! А Мишка не спешил уходить. Анна мель- ком взглянула на него и утонула бы в его глазах, если бы не отвела взгляда. Кровь прилила к щекам. Мишка широ- ко улыбнулся, открывая крепкие белые зубы. Морщинки пробежали по загорелому лицу, задержавшись в уголках глаз. – Меня Мишкои зовут, – он протянул руку, – даваи вед- ро! Анна отдала полупустое ведро и хотела проити по кам- ням, но нога соскользнула с первого же, и крепкая рука обвила талию. 38

Международная гильдия писателей – Осторожно, камни мокрые, – чарующии голос у самого уха. Голова закружилась от необыкновенно притягательно- го мужского запаха, жаром обдало все тело. Женская сущ- ность, спящая после смерти мужа в глубине души, вновь пробудилась в Анне. Но гордость напомнила о себе. – Отпустите! Что это вы хватаете незнакомых женщин?! Мишка нехотя отвел руку, набрал воды в ведро. – Держи, незнакомая женщина! Хотел помочь, а получил от ворот поворот! Анна негодовала. Слезы собрались в глазах, но она сдер- жала их, подняла голову и процедила: – Шел бы ты своеи дорогои, помощник… мне до тебя де- ла нет. В словах Анны было столько желчи, что Мишка опешил. Не так представлял он себе знакомство с «чаикои», как про себя окрестил незнакомку, еще вчера при подходе к причалу впечатлившую его. Не замечая далекого взгля- да, она в белои косынке, развевающеися на ветру к морю. – Вот и познакомились… – тихо проговорил он вслед удаляющеися гордячке. *** Мишка ходил сам не свои. Влажные глаза – черные, ма- нящие – не давали покоя. Мишка не спал ночами, пялясь в потолок своеи одинокои хибары. Днем смурнои возил- ся в лодке. Юнга избегал капитана – не ровен час отвесит оплеуху ни за что. Кому охота?! Девки задевали, кто шут- кои, кто намеком. Мишка балагурил, нарочито выставля- ясь, как петух, но Анна не замечала его; скребла рыбу, будто интереснее того занятия и нет ничего. 39

На земле Заратуштры Одно спасение от нее – уити в море! Как только руки , словно омытое терпкои соленои водои. – Отдать швартовые! Право руля! – зычно командовал Мишка, чувствуя себя в этот момент хозяином моря, толщеи вод и безразличного к людским проблемам. Мишка смотрел вдаль, дышал всеи грудью и с упоением впитывал в себя ядреныи воздух, пропитанныи запахами водорослеи и рыбы. Баркас обогнул остров, что горои возвышался посере- дине бухты. Дальше – бесконечныи простор, свобода, ко- торои так жаждет сердце! Душои уже в море, мыслями Мишка еще не успокоился: не удержался, оглянулся на утес, над которым одиноко стоял старыи дом брадобрея. махнула крылом?.. Мишка сжал зубы. «Это еще не конец. Начала-то не было!» – подумал зло и вывел баркас на морскои простор. *** Сердце Анны билось в груди плененнои птицеи. Среди светлого дня налетел ветер, наползли облака. Море, до того теплое и приветливое, вмиг ощетинилось гребнями волн. До вершины холма доносился их ворчливыи рокот, и Анна крепче обнимала спящего сына, закрывая его ру- ками-крыльями от стихии. Мысли Анны улетали далеко, туда, где с буреи не переставала думать. «Хорошии он парень, хорошии, – звучали в голове слова Марии, жены боцмана. – Хорошии он парень, ты не ду- маи…» 40

Международная гильдия писателей – А я и не думаю! Мне о нем думать нечего, у меня сын растет, – злилась Анна. – Сыну отец нужен, строгость мужская нужна, пример… Ветер ударил в окно, стекло задребезжало, едва не вы- прыгнув из рамы. Анна встала, зажгла свечу. Сын безмя- тежно спал. Анна села к окну, прислонилась лбом к хо- лодному стеклу. Ветер завывал, влетая в трубу, терзал краи железнои обшивки стока снаружи. От того скрежета кошки скребли на душе. Вдали мелькнул свет. Показалось?.. Анна затаила дыха- ние черном горизонте. Анна вскочила. Баркас! Он у входа в бухту! Но… его же разобьет о скалы! Тот остров… Кровь заледенела в жилах. Анна обвязалась шалью, за- жгла масляныи светильник и выбежала в бурю. *** Лодку бросало из стороны в сторону, как щепку. Мишка определяя направление. Боцман посылал хозяина мореи ко всем нечистым. Юнга всхлипывал, сидя на кор- точках в углу. Баркас накренился, черпнул бортом, но тут же завалил- ся на другои бок, взлетел на волне и понесся на гребне быстрее ветра. – Держи, Мишка, держи! Щас как даст! – боцман вжался в стену рубки. Мишка смотрел вперед безумными глазами, и тут сла- быи огонек мелькнул вдали. Погас. Снова мелькнул. «Это с утеса!» Мишка прикинул расстояние, и волосы зашеве- лились под фуражкои. – Остров! Несет на остров, зараза… Не возьмешь! – орал он, выкручивая штурвал. 41

На земле Заратуштры волна подбросила его с новои силои, вода схлынула с па- лубы, как с поплавка. Еще одна волна ударила сзади, лод- ка клюнула носом, но легла в разворот. С левого борта раздался скрежет. – Сзади зацепило! – закричал боцман. Мишка насупился и дал полныи ход. Лодка птицеи от- летела от предательских камнеи и понеслась вперед… *** венчиками из белых лепестков. Пчелки жужжали над па- хучими цветами. Солнце сияло в безоблачном небе, будто накануне и не было никакои бури. Мишка поднимался к дому брадобрея, собирая по пути слова, от которых ее глаза наполнятся слезами не отчая- ния любви, и… Мишка подошел к распахнутои двери и при- слушался. Внутри кто-то всхлипывал. в темныи проем, но в ответ не Анна, Алешка выбежал на- встречу. – Дядь Миша! – мальчик прижался к нему, всхлипывая чаще. – Мама! Мишка влетел в хату и прищурился. В рассеянном свете, пробиравшемся внутрь через окошко, он разглядел топ- чан в углу и на нем Анну. Она лежала с закрытыми глаза- ми. Растрепанные косы оттеняли бледное лицо. Мишка склонился над неи, трогая лоб. – Ты вся горишь… Лешка, дуи к Марии, скажи, мамка за- болела, жар у нее. Быстро! 42

Международная гильдия писателей Лешка шмыгнул носом и со всех ног понесся в деревню. Мишка намочил полотенце, обтер лицо Анны. Ее веки по- драгивали, ноздри приподнимались при вдохе. – Пить, – простонала она. Мишка зачерпнул из ведра. Вода струикои полилась в рот, стекла по губам, увлаж- нив их. Анна открыла глаза, но ее взор казался затума- ненным, поддернутым пологом беспамятства. – Баркас! Скалы! – закричала Анна, подняв руку. – Чаика ты моя! – Мишка не выдержал, покрыл поцелуя- ми ее лицо. – Твое крыло защитило меня от беды… Ан- нушка, очнись, жизни мне нет без тебя… Но Анна не слышала его; она страдала в бредовом сне, стоя на утесе и держа светильник высоко над головои, всеи душои надеясь на то, что Мишка увидит его свет. Безжалостныи ветер бил ее в грудь, трепал косы, проби- рал холодом до самого сердца... *** Вечерняя зорька угасала. Море впитало ее свет и теперь розовело, как стыдливая барышня. Анна любовалась за- катом, сидя на краю скалы, отвесно уходящеи в море. С такои высоты лодки, стоявшие на якорях в бухте, выгля- дели бумажными корабликами. Они легко покачивались на волнах, в шум которых вплетались тревожные крики чаек. – Почему они всегда так кричат, словно жалуются? – Не знаю. Тебе виднеи, чаика! – Мишка поправил на Ан- не шаль. – Поидем в дом, воздух холодныи. Анна будто не слышала его. Она провожала день, насла- ждаясь простором. 43

На земле Заратуштры Тускнели краски заката, в его алом зареве море ласково плескалось о берега. Только облизанные бревна, прине- сенные к берегу волнои, напоминали о хищнике, кото- рыи в бурю охотился на Мишкин баркас. Если бы не Анна… если бы не та буря… Над головои с криком пролетела чаика; махнула белым крылом и скрылась за утесом. Мишка и Анна проводили ее ласковым взглядом. – Даже не думаи, – шепнул Мишка, прикасаясь губами к нежному ушку, – ты от меня не улетишь. Анна блаженно закрыла глаза, ее стон потонул в крике чаек. 44

Международная гильдия писателей Анатолии Градницын Дипломант в номинации «Проза» ДРАИ ТАУЗЕНД АХТ . «Скорые» приезжали одна за другои. Помогало ненадол- го. Он сидел в кресле, перед его глазами мелькали эпизо- ды прошедшеи жизни. Воина застала его на Азовском море, где он курсантом мореходки проходил практику. Приказ – срочно на , растерянные лица родителеи, первые налеты фа- шистскои авиации на беззащитныи город. Кровь, разо- рванные в клочья трупы, лежащие на улицах, оторван- ные головы, руки, ноги. В город входила эсесовская дивизия «Адольф Гитлер». Лет через тридцать на улице его окликнул незнакомыи мужчина: Вы меня не помните? Мы в сорок первом вытащили водителя из подбитои полуторки… фа- шистскии танк и сходу выстрелил по нашеи полуторке, не успевшеи скрыться за поворотом. Болванка попала в кузов, опрокинув грузовик. Водителя выбросило на зем- лю. Он был без сознания. Трое пацанов, наблюдавших из- за забора, не растерялись и оттащили красноармеица за дом. Немцы были выбиты из Ростова через неделю. Это бы- ла кровавая неделя – расстрелы заложников прямо на улицах, грабежи, издевательства. Пленных давили танка- ми, хрустели кости, лопались головы. 45

На земле Заратуштры друзьями, что были постарше, пытался уити в Еиск, в летное училище. С ними была и его старшая сестра, жена офицера Краснои Армии, с грудным младенцем. Удалось добраться только до станицы Староминскои. Состав . Пришлось возвращаться. А друзья все-таки добрались до Еиска, стали летчиками, воевали, были награждены. В сентябре сорок второго года – облава на улице, биржа труда. Унижения от своих же, русских, прислуживавших фашистам. Эшелон в Германию. Дортмунд, работа на за- воде, в шахте. Самая тяжелая, грязная и смертельно опас- ная. Отношение – как к скотам. Видел, как сгорел рабо- чии, когда вспыхнула металлическая пыль, а другого по- полам разрубила сорвавшаяся циркулярная пила. Что делать? Только вредить. В результате арест разбирательство и 15 апреля 1943 года в концлагерь Бухенвальд, в команду Вернигероде. Лагерныи номер – 3008. Драи таузенд ахт – его нужно было знать наизусть. . семнад- цать лет! медо- смотр проводил недоучившиися студент-медик, как ока- залось, земляк. Как мастерски поиздеваться над людьми, этот эскулап, вернее, коновал, знал превосходно. Самое малое – это поливать раздетого человека водои из шлан- га на морозе. Кончил он бесславно. Несколько узников схватили его за ноги и за руки, подняли и пару раз плаш- мя опустили на бетонныи пол. 46

Международная гильдия писателей В ушах стук деревянных башмаков по мостовои. Это гремят пантофли. Строем шли из бани, даже не остыв и не обсохнув. Зима на дворе. Хотя и не русская, но много ли надо едва живому человеку в куцем арестантском ха- лате! А потом – нарывы и фурункулы на ногах. Лечили круглые белесые шрамы. . Некоторые не выдерживали и собирали на помоике картофельные очистки. Такие долго не жили. Через тридцать с лишним лет смотрел дома по телеви- зору «Вечныи зов». В начале однои из серии на три-че- тыре секунды показали какое-то здание. Это же вокзал в Дрездене! – невольно вскрикнул он, удивив жену и сыновеи. пригнали их в Бухенвальд. Апрель 1945 года. В Бухенвальде закопошились. Чувст- вуя, что всех не уничтожить, лагерное начальство стало перебрасывать узников куда подальше. Так попал он на баржу и поплыл по Эльбе. В одну из ночеи удалось все- таки под шум дождя, убаюкавшего конвоиров, слезть с баржи в реку. Доплыл до берега в ледянои воде. У зажиточного крестьянина таких, как он, беглых узни- ков, не было. Были лишь пригнанные на работу русские, украинцы, поляки, сербы. Хозяин относился хорошо. Да- же ели все вместе с хозяином и его семьеи за одним сто- лом. Намазал себе однажды, по русскои привычке, а, скорее, с голодухи хлеб толстым слоем масла. Съел. Затем начал , 47

На земле Заратуштры только улыбнулся. Он понял сразу – здесь так не приня- то. Через много лет смотрел дома первыи выпуск «Кабачка 13 песни. Тут же перевел все на русскии язык. Уже малость подросшие дети и жена открыли рты в изумлении. Ниче- го странного – много было поляков. . Вышел навстречу нашим воискам. Вышел не один, привел с собои нескольких русских. А поляки оста- лись ждать «американов». Свои отправили сразу же в СМЕРШ. Там не церемони- лись. Проверили все, что только было можно и нельзя. Возвращался домои с оружием в руках, сопровождая эше- лон с интернированными. В Польше несколько раз но- чью по эшелону стреляли. Пришлось отстреливаться. Дома снова СМЕРШ. Все чисто. Поэтому был не ГУЛАГ, а служба в армии, в Белоруссии. Был военным водителем. Внезапно напомнил о себе проклятыи Бухенвальд. Про- явился туберкулез. Госпиталь, обследования, комиссии, диагнозы. Из армии уволили по заболеванию. На граж- данке признали инвалидность по болезни. И только в се- мидесятых годах признали инвалидом Советскои Армии и дали армеискую надбавку к пенсии. Хоть что-то. Впро- чем, на мизерную пенсию особенно и не рассчитывал. После воины нужно было приобретать профессию, ра- ботать. А еще – сражаться за жизнь. Теперь уже с , когда между ребер вставляли трубку и поддували легкие. А потом таблетки и… скудныи послевоенныи рацион, ко- гда есть хотелось каждую секунду, каждыи миг. 48

Международная гильдия писателей Начинал работать грузчиком, другои работы не было – мало кто выдерживал. Но ничего, осилил, стал зарабаты- вать, подниматься. Поборол все-таки болезнь. Но она все равно взяла свое. Одышка мучала всю жизнь. Потом женился, стал неплохо зарабатывать, освоив про- фессию фотографа. Появились дети, два сына. Начались – полная чаша, детям купил по машине, дал образование, помогал во всем. А вот уже и внуки начали радовать. день, проведенныи малолетним узником в концла- гере за каждыи день в валюте. Даже выделили гуманитарную помощь – одеяло и тапочки. Но это были лихие девяно- стые. Какие деньги? Он умер, не дожив до своего семидесятилетия неделю, так и не дождавшись обещанных марок. Хотя на них и не надеялся. Он – это мои отец, один из миллионов, судьбы которых исковеркала страшная воина. Печать воины – драи тау- зенд ахт – он нес на себе всю жизнь. И не сломался. 49

На земле Заратуштры Гумер Каримов Дипломант в номинации «Проза» DANCE, JULIA, DANCE! …И был вечер, и мы, обнявшись, сидели у реки. Золотые блики на неи и круглая луна над горизонтом – все напо- минало знаменитую картину Куинджи. – Жизнь, я люблю тебя, – тихо сказала ты. – Я люблю тебя, жизнь! – громко и весело запел я. – Тсс! – Ты приложила пальчик к моим губам. – Не ори, даи послушать… – Ты слышишь, как она течет? – Как сама жизнь… – Ого! Ты научилась слушать реку? – А ты тоже узнал у реки секрет, что время не существу- ет, да, Жизнь? – Лицо Бинки озарила светлая улыбка. – Да, – ответил я. – Ты ведь имеешь в виду, что каждое мгновение река находится повсюду – у истока и устья, у водопада, у переправы, на быстрине, в море, в горах; по- всюду каждое мгновение, и что для нее существует лишь настоящее и ни малеишеи тени грядущего? – Верно, – сказала ты. – И когда я постигла это, то по- смотрела на свою жизнь, и она тоже была рекою, ничего не было, ничего не будет; все живо здесь и сеичас. Мы были детьми… Та, с которои сидели у реки и соби- рались прожить большую жизнь, оставила меня, а я живу уже много лет без нее… Это она называла меня Жизнью, шутя переводя на русскии мое имя с тюркского. Ах, как давно это было! Альбинка Раингольф была самои маленькои в классе, да и я не гигант. Сохранилась фотография – мы на уроке 50