Альманах «Русский Stil»

как сделать шаги к преображению? Зарядитесь энер- гиеи своих воспоминании и осознаите, что вы не одино- ки в своих ощущениях. На письма и звонки в прошлое, разговоры с детством уже решились: Максим Сафиулин, Ольга Фокина, Надежда Волынкина, Светлана Размысло- вич, Виолетта Минина, Ирина Сапир. Решаитесь и вы! Это может оказаться весьма увлекательно, познавательно и полезно. Убедитесь сами. ? , что авторы, такие разные на первыи взгляд, но объ- единенные в своем стремлении сделать мир добрее и чи- ще, старались не зря. Спасибо за этот колоссальныи труд команде Международнои гильдии писателеи и лично Ла- де Баумгартен, Виталию Цветкову. И неважно: мужчина вы или женщина, сколько вам лет, и в какои стране вы живете. Эта книга объединяет все страны и континенты, все мировоззрения на любом этапе жизни. Эта книга – сердцу. Если вовремя открыть эту дверь и разобрать- ся, что там внутри, можно избежать огромного счастливы, преображаитесь, ведь это никогда не поздно и никогда не станет лишним, любите мир вокруг и от- правляите в этот мир лучи своеи любви. Обретите свое истинное счастье! А оно – в духовнои гармонии. И помни- те, что «главное своиство мира – это движение». Движе- ние к совершенству и развитию. Мы сами выбираем свои путь. 251

Александр РАЛОТ Лауреат 3-еи степени РАЗ ОНИ ДОЛЕТЕЛИ, ТО И МЫ ДОЙТИ ОБЯЗАНЫ! (На основе реальных событии) Теплыи дождь превратил окопы и траншеи защитников . Продолжавшиися с раннего утра артобстрел стих, и те- перь шум падающеи воды заглушали безобидные раска- ты грома. Перепачканные с ног до головы боицы сгрудились под слово старшины, читавшего вслух заметку из на Берлин и сбросили зажигательные и фугасные бомбы. В городе наблюдались пожары и взрывы. Машины верну- лись к местам постояннои дислокации, кроме однои, ко- торая разыскивается». ИЮЛЬ 1941 ГОДА. ШТАБ НАРКОМА ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА НИКОЛАЯ ГЕРАСИМОВИЧА КУЗНЕЦОВА. смирно, остановился в дверях. – пухлои папки с бумагами. – Читаи. Чем фашисты хвастают? Только кратко. – «Реихсминистр пропаганд Иозеф Геббельс: “Советская люфтваффе Геринг: “Ни одна бомба никогда не упадет на столицу реиха!”». – Достаточно, – прервал офицера адмирал. – Пиши при- каз: «Секретно. Разработать план…» 252

ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО. Хозяин кабинета с неизменнои трубкои в руке расхажи- вал возле огромнои карты страны. – Советские люди ждут от нас решительного ответа на . Пусть на своеи шкуре почувствуют. Адмирал план. И одобрила. Выберите аэродром, с которого наши «красные соколы» дотянутся до вражеского горла, и деи- ствуите. АРХИПЕЛАГ). разреше- ние, закидали вопросами прибывшего аж из самои Моск- вы генерала. – Мы будем первыми, или до нас кто-то уже пытался? – Первыми были французы. Летом прошлого года. Прав- да вскорости оккупировали их страну. Какие уж тут на- леты. Затем в ответ на бомбардировки Лондона до Бер- лина дотянулись англичане. Теперь вот настал ваш че- ред. Так что готовьте расчеты. – Уже, – вступил в разговор командир полка. – Что уже? Поясните, полковник Преображенскии. – Наш штаб подготовил необходимые расчеты. На вся- кии случаи. Вот он и настал. Идемте в блиндаж. Там все увидите. *** – Отсюда до Берлина долетят и смогут вернуться толь- ко бомбардировщики ПЕ-8 и ЕР-2. Дальность их полета 253

позволяет, – докладывал начальник штаба. – Но моторы слабоваты. Мы рекомендуем использовать ДБ-3Б. – У них меньшая дальность, – возразил гость. – Однако моторы проверенные. Обкатанные, – . мо- дель. И вообще, товарищи офицеры, вы забыли про Радионавигации нет, как, впрочем, и других авианови- нок. – Зато у нас лучшие летчики дальнеи авиации. Полетим ночью. Над морем. Оттуда враг нас не ждет. *** Экипажи нервничали. Вылет откладывался из-за к ! СЕДЬМОЕ АВГУСТА. 21-00 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ. Перед взлетнои полосои выстроились тринадцать этого класса машин. Поднимались в воздух двумя груп- пами. Цель – Берлин. Запасная (на случаи, если не – семь километров. Температура за бортом – минус со- рок градусов. Очки шлемофонов и стекла кабин обледе- нели. удержи- вать тяжелые машины на курсе позволяли только огром- ное желание мстить врагу и отличная летная подготовка (почти все участники операции имели более трех тысяч 254

часов налета). Приходилось прибегать к помощи задания выход в эфир участникам операции был катего- рически запрещен. Спустя три часа полета группа вышла к границе Герма- нии. Несмотря на темное время суток, самолеты неодно- кратно попадали в поле зрения вражеских путь на ближаишие аэродромы. Их принимали за асов люфтваффе, возвращающихся с очередного задания. На основные цели (военные заводы на северо-восточнои машины отбомбились по запаснои. *** прорыва ста пятидесяти англииских самолетов». На что жители туманного Альбиона ответили: «Сообщение немецкого радио о бомбежке столицы Реиха загадочно, так как в ночь с 7 на 8 августа англииская авиация с аэро- дромов не поднималась, ввиду неблагоприятных метео- условии» СЕМЬ ЧАСОВ СПУСТЯ. опускались на взлетную полосу. Ликующие техники под- хватывали их на руки, подбрасывали вверх. Но у тех бы- ло одно желание – в блиндаж, в постель! *** Пожилои старшина дочитал заметку. Вытер мокрое то ли от капель дождя, то ли от слез лицо. Молвил: – Хлопцы. Значится, так. Раз они долетели, то и мы дои- ти обязаны! 255

Николай ТАЛЫЗИН Дипломант ЗНАМЯ ПОБЕДЫ цвет заставляет нас не только радоваться пре- лести и благоуханию садов, но и приглядываться к серые и неприметные, ворчливые и раздражительные, а тогда, в сорок пятом!!! Они добыли нам Великую Победу, их кровью заплачено за счастливое мирное небо. Люди, помните это всегда. Не надо иронизировать и усмехаться, глядя на стоящих консерваторы и ретрограды. Именно они и есть наше будущее. Как мы сеичас относимся к этим ветеранам, та- кое будущее ждет нас и нашу страну. *** на проплывающие мимо белоснежные облака цветущих са- дов. И ежегодно в эти весенние дни почетных годов муж- чина вывешивает над своим домом красное Знамя. Кто- то думает, что это просто флаг, символизирующии но- стальгию деда. Нет! Это Знамя Великои Победы! . Уже не в силах старыи солдат подняться на крышу дома, уже не дотягивается до закрепленного на стене крон- штеина... Лишь на штакетнике забора древко с алым по- лотнищем извещало о наступлении Дня нашеи Великои Победы. 256

. Видимо, не стало еще одного солдата Великои отечест- веннои воины... Зато весь бесснежныи сезон на участке покоиного вете- рана кипела работа: стальные ворота, алюминиевые две- ри эмали, тротуарная плитка... Новые молодые хозяева перестраивали старыи дом, снуя с отрешенным взглядом на своих иномарках с тонированными стеклами. «Да... Эти „гоблины“, – думалось Ивану Петровичу, – не только не водрузят дедово Знамя, а уж давно, наверное, вывезли его на свалку вместе со строительным мусором и прочим хламом». Приближался праздник – День Победы. Иван Петрович шел домои пешком: как всегда – у транс- портников проблемы. Впрочем, Иван Петрович на них не в обиде: возможность прогуляться по свежему маискому воздуху, насладиться запахами цветущих яблонь и . Во дворе перестроенного дома покоиного солдата Побе- ды суетился коротко стриженныи, весь от воротника до шнурков штиблет в «фирме΄» мордатыи «гоблин». Ивану Петровичу вспомнился немощныи ветеран, в последнии год сумевшии закрепить свое Знамя лишь на невысокии забор. «Эх! – комок подкатился к горлу, – дед, кого же мы вырастили себе на смену...» 257

Молодои человек подозвал девушку, по прислоненнои к дому лестнице поднялся под самыи фронтон и, приняв у своеи подруги, закрепил над домом... алое Знамя! , выправил его, зашелестел светящимися красными Вечныи Огонь. Молодые люди ушли в дом, а Иван Петрович, отоидя в сторону, смотрел, высоко подняв глаза, на алыи стяг, . « вырос у тебя внук, не забывает своего деда и по- двиг всего поколения сороковых». *** И в те годы не все встали под Красное Знамя на защиту в наших дедов из-под трехцветного власовского фла- га. И тогда, когда кто-то отдавал жизнь за свободу стра- ны, а кое-кто, оправдывая свою трусость и подлость по- литическими разногласиями с Советскои властью, судья. И тем и нынешним... А сеичас близится очереднои победныи маи. С праздни- ком ! Поздравляю, Россия! 258

Вера СЫТНИК Дипломант О БОГАТЫРЯХ И СУПЕРГЕРОЯХ военныи моряк, подводник, кроме того, что способности рассказывать обо всем увиденном. Его образец литературного произведения развлекательного характера с яркои патриотическои окраскои, в котором с процесс активизировался с развалом Союза, и это необ- ходимо учитывать в стремлении понять отличительные черты современнои литературы. «Киноповесть» – так обозначил Александр Покровскии Киноповесть, существуя на стыке литературы и кинема- тографа и являясь мобильным жанром, легко преобразо- вывается в сценарии. Она относится к визуальнои прозе, произведение концентрировано и динамично, что делает его - даны короткими эпизодами, большое количество ди- алогов, все они лаконичны, ремарки автора кратки и вы- не дает отвлечься от сюжета. Форма произведения задает тон и темп содержанию. 259

Центральныи герои – обыкновенныи мальчик, паренек, мужчина. Николаи Тонких по прозвищу «Пес». Такои, как все. Только очень худои (42 килограмма) и молчаливыи ( , «приваживать» их. Ходит стремительно и неслыш- но. Обладает невероятнои физическои силои, несмотря на части, накрутить гвоздь на палец, загрузить маши- ну бидонами с молоком, поднимая их однои рукои. Не любит несправедливость в любом ее проявлении. Трудно сказать, куда бы повела Николая жизнь, если бы его отца не загрыз медведь-шатун, и не погибла бы вско- ре от рук бандитов мать. Николаи, школьник, животным чутьем почуяв беду, срывается с урока и настигает бан- дитов, расправляется с ними, тащит в лес и скармливает робота. Тюрьма, вербовка в органы, ведущие борьбу с террористами, борьба с террористами в составе отряда, . Земля такая маленькая! Людеи, подобных «Псу», – едини- цы. Неудивительно, что под чужим именем, имея жену и детеи, он вновь встречается с теми… из прошлои жизни. И снова бои. В киноповести улавливаются настроения и художест- венные приемы, своиственные американским че- ловек» и др. Неправдоподобная физическая сила героя, концентрированность на цели, агрессивная реакция на внешние обстоятельства, звериное чутье. Все это от- крытость Александра Покровского, его готовность к вос- приятию явлении, быть может, чуждых русскому мента- 260

литету, но мимо которых он как автор проити не может по причине массового увлечения ими россиискими зри- телями. Мы видим удачныи пример того, как творческии импульс, соединившиися с романтическои натурои авто- ра, реализовался в написании киноповести. : книга написана в пору, когда в обществе особенно злу – терроризму, буквально захлестнувшему мир на стыке тысячелетии. Молниеносное наступление капи- тализма на страну оказалось столь разрушительным, что сообществ, семьи, личности. Человек осиротел и почувст- ) герои стали восприниматься, как минимум, уста- ревшими, неубедительными и максимум смешными. Киноповесть «Пес» – это поиск героя нашего времени, , но придал ему черты и способности, которые сде- лали из него супергероя. Писатель умудрился не , реалистичность, близость к читателям. Удиви- тельно, но доля сказочности в портрете героя (преувели- верить, что такие люди существуют, что они спасут мир от террора. Покровскии стопроцентно убедителен в выразительности!) – в рамках поиска героя нашего вре- мени. 261

Александр Покровскии привык видеть глубину и про- стор океанов и воспринимать мир через призму этих яв- лении. Привык быть готовым к опасности и предвидеть ее. Вероятно, потому он так мастерски вылепил суперге- роя, что умение видеть в толще воды не подвело его. По- кровскии узрел, насколько глубок может быть человек, насколько мощными могут быть его возможности, писателя, способного уловить, понять и отобразить чая- ния народа, сбитого с толку сменои режима. и , героя, его происхождение (жизнь в лесу), взрос- ление, борьба со злом, патриотизм, одинокость, перепле- тение правды и вымысла – это сближает его с образами Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича. Бо- гатырь – тот же супергерои, говоря современным язы- ком. Но суть явлении здесь разная. Богатырь – храбрыи воин, защитник. Для супермена же и непременно – защитником отечества. В этом смысле «Пес» близок к богатырям. Он, как и они, воин, защитник. Как и они, «Пес» добр и, как и богатыри, не скрывает ли- цо в отличие от супергероев, которые совершают поступ- ки свое отечество и всегда готов к его защите. Как и богаты- ри, обладает необыкновеннои физическои силои. Как и - тался ею в лесу. Но при этом он стремителен, юрок, не- слышен, невидим, а это уже – способности супергероев. И статью своею (чрезвычаиная худоба) он ближе к суперге- 262

роям (обычным с виду людям), и по арсеналу оружия – к ( бога- тыреи ограничивается мечом, копьем и луком, то для . ока мастерит смертельное оружие из пачки электродов, а из шкуры овцы что-то вроде парашюта. дух безграничнои смелости, внутреннеи готовности сражаться со злом, чтобы читатель не вспомнил о типич- ных супергероях, не почувствовал бы присущии напря- женность, определенную приподнятость. Образ выстро- ен в соответствии с приемами супер-героиского жанра: « исключительным характером при весьма зауряд- нои внешности, имеет конкретную цель. Он, хоть и не но- сит маску, как супергерои, но близок к ним в этом смыс- ле. На первои странице киноповести автор так описыва- ет «Пса»: «Его лицо ничего не выражает – это лицо робо- та, виде- нии с супергероями), а внутреннее настроение. Николаи Тон- ких будто скрывает самого себя за маскои безразличия ко всему происходящему в то время, как выражение глаз подчеркивает трагичность образа. Но «Пес» – супергерои лишь отчасти. Термин – аме- риканская. Социальная принадлежность (военныи), про- исхождение (сын лесничего и доярки), воспитание (отец, 263

боица, в уважении к природе), биография (служба верныи), внешность («щупленькии»), ментальность (лю- бовь к отечеству, природе, справедливости, свободе, вза- имовыручка, смекалистость) – все перечисленное национальная индивидуальность, что и определяет русскость Николая! Мы чувствуем это с первых строк ки- ноповести, как чувствуем и связь образа «Пса» с русски- ми людеи в справедливого защитника сирых и убогих. из- вестно )! «Пес» не мог возникнуть ниоткуда. Он – веточка на могу- чем дубе, имеющем название «Русские богатыри». А су- пер-героиские способности и амуниция «Пса» – это его современные одежды. При том, что Николаи Тонких несет в себе черты супер- героя, его нельзя поставить в ряд с отечественными су- пергероями современности (маиор Гром, Лилия Романо- ва, Данила-Бесобои, Инок и др.) по тои причине, что все они решают проблемы частного характера, а «Пес» выхо- дит на международную арену и спасает весь мир. Он с чертами супергероя. Творческая распахнутость Александра Покровского от- ражает его связь с русскои культурои, однои из черт ко- торои является ее открытость, называемая Д. Лихачевым «универсализмом». Способность постичь чуждого своему чуждые ценности – наиглавнеишая особенность русскои культуры, частью которои является литературное твор- чество Александра Покровского. 264

265

Яков КАПЛАН Лауреат 1-ои степени И ПОЗАДИ ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ТВОРЕНЬЯ 1. Я снова, как в пустыне, без воды остался далеко от каравана. Ветрами здесь разметены следы… И не узнать земли обетованнои, дарующеи дыхание и жизнь… И не доити… Мерещится палатка, земля и небо с адскои тьмои слились, все в мире вязко, хрупко, смутно, шатко. Зато пустыня дарит миражи. Вся жизнь как миг, не удержать мгновенье, и бездна поглощает муляжи. И позади последнии день творенья. Господь устал и свои утратил пыл. На Еву не хватило материала. Нахаш, подсуетившись, заявил: «Что вам здесь делать? Да и места мало… Зачем Адаму вечность и покои… Так это же не жизнь, а прозябанье… Махни ты, Ева, на уют рукои. Но знаи, что жертв потребует познанье. Все будет – счастье, боль и красота. И горечь. И тоска. И сожаленье. Горячие к устам прильнут уста… Рожать ты будешь в муках, но терпенье Творец оставит в дар... А зло или добро, поверь – болезни роста. 266

Тебе, подруга, страшно повезло, решаися, Ева. Все предельно просто…» В пустыне растворяется мираж. Предощущенье ада или рая. Впадают тени вечности в кураж, луна над крышеи старого сарая вдруг вспыхнет в обрамленье клочьев туч, стряхнуть пытаясь ветхие одежды. Но вечнои таины не наидется ключ. Не суетись, оставь свои надежды, – доносит ветра пыльного порыв… Земля пугает первозданным видом, когда по обе стороны обрыв. И все равно – придется сделать выбор! 2. Господь сказал ему: «Не смеи, Адама с Евои ты не трогаи!» Но возразил упрямыи змеи бесстрашно Богу: «Чем ждать, как крошек со стола, твое святое слово, сначала пусть добра и зла поимут основы…» Рожденныи ползать, он вовек таким и будет… Но вывел первородныи грех Адама с Евои – в люди… 267

Нелли БОРОДЯНСКАЯ Лауреат 2-ои степени МОНОЛОГ ЛИЛИТ Что предание говорит? Прежде Евы была Лилит... В. Шефнер Раиские кущи, овцы и огород, Мужа постылого ласки, цветы, дары… Как мне любить Адама – коль рядом тот, Кто мановеньем ресниц создает миры?! Кто, поведя алебастром могучих плеч, Мир осеняет Славои Своеи Любви… А поцелуи мужа – витая плеть – Сердце от них захлебывается в крови… Сонмами гуслеи, кимвалов и арф звенит В лунном дурмане шелест жемчужных крыл. Свет совершенства! Даи утолить Лилит Жажду, что Ты нечаянно еи внушил. Разум в конвульсиях… Боже, сорви чеку! И извиваясь от бедер и до ступнеи, Шквалом приливов утренних истеку И зацвету бутонами орхидеи… Гневаися, Боже! Но мне не чета – Адам! Лжив и завистлив, жаден до серебра… Без сожаленья сеичас же его отдам Девочке Еве, созданнои из ребра. 268

Я ж унесусь сквозь свеченье небесных сфер В черную бездну, туда, где галактик краи. Крылья мне даст отверженныи Люцифер, И на заре мы покинем Твои душныи раи! Ты на изгнанье за смертного нас обрек. Пестуи! Расти этот липовыи изумруд! Я ж прилечу умирать у Твоих ног …в час, когда дети Адама тебя распнут. 269

Светлана ЧИЖОВА Лауреат 3-еи степени РАВНОВЕСИЕ НАЧАЛ Библеискои притчи по следам И мудрои заповедью Змея, Так ли, иначе ль – прав Адам. Его ослушаться не смея, И все же, нрав лелея свои, – Не дочь царя, не королева – Путь жизни новою главои, Семеинои, наделила Ева. От Древа Знания плоды Вполне осознанно вкусила И, отстранив наскок беды, Отведать боли соблазнила В юдоли пристани земнои Покинувших приделы рая. Меж покаяньем и винои Ждала история другая. Рассудком, потом и трудом Приобретался славныи опыт: Дух выкован, построен дом, Свет совершенствовании добыт. В мир инородныи позвана Учуявшая голос Бога, Подруга, спутница, жена – Мужчины смысл, судьба, дорога. 270

Жены избраннои подвиг свят – Весь путь прошла: любя-жалея. Чуть подсластив матриархат, Грядет Эпоха Водолея. Порядок в этом мире есть – По соответствию с небесным В почете вера, верность, честь. Душа – водитель над телесным. Адам призваньем – человек, Дарующая жизни – Ева – Жена, врученная навек Для бесконечного посева Стремлении мудрости, любви И продвиженья поколении. Нить дружбы, Ева, не прерви: Суть братства – в равенстве борении. 271

Сергей ШИЛКИН Дипломант ИСКУШЕНИЕ Блаженство. Несть числа плодам. Душа обнажена. По саду странствует Адам, И с ним его жена. Они возносят хор похвал Тому, Кто здесь Могущ. «Сынок, чтоб ты не сплоховал», – Звучит из раиских кущ, – «Прошу, хоть ты и не в строю, – Не правь свою стопу Ко древу в западном краю. Оно для вас табу. С любого можешь есть куста, Но с этого не смеи!» …Сомкнув коварные уста, В ветвях таился змеи. Змея, как сеть – к пятну пятно – На свете нет лютеи. Решился аспид вниз, на дно, Столкнуть перволюдеи. 272

В гевее дремлет каучук. Над лесом свет потух. «Тебя любви я научу», – Чуть шепчет Еве дух. И, предложив отведать плод, Что был пропитан злом, Он мир скрутил в грязи болот Гордиевым узлом… 273

Галина ГЛЕБОВА Дипломант АДАМ Вкусив запретныи плод живого древа, Мы изменили времени поток. За ослушанье Он изгнал нас, Ева, И на скитанья вечные обрек. Мы пали на колени, Ева, сами. Моля того, кто безучастен был. Посеял Он вражду меж сыновьями, И Каин предал брата и убил. Я помню, как над трупом ты рыдала, Крича: «Адам, за что? За что опять?» Уже тогда, как мать ты понимала, Что мы разделим Каина печать. Не будет нам покоя и прощенья. Судьба раскрутит Кармы маховик И сделает нас легкою мишенью, Чтоб правыи гнев Его рабов настиг. Мы шли от катастрофы к катастрофе, Нас поглощал страстеи девятыи вал. Когда меня распяли на Голгофе, Я Каина предавшего спасал. И вот мы вновь пришли к воротам Рая. Моля о смерти, пали ниц без сил. Но хладнокровно жизнями играя, Он нас опять на муки воскресил. 274

Вера СЫТНИК Дипломант АДАМ И ЕВА Два коротких имени – Адам и Ева – а сколько в них уме- стилось! Ни мало ни много, история человечества, начи- ная от сотворения мира и заканчивая нашими днями. Ес- ли подумать и взять за основу отношения между мужчи- нои, женщинои и Богом, то легко понять, что за тысячи лет со стороны людеи, такое же непослушание и тя- га ко всему яркому, незнакомому на вкус и цвет, все то же равнодушие к Отцовским наказам и та же углубляться во все периоды развития человече- ства. Достаточно вспомнить, откуда вышли и к чему при- шли Адам и Ева. Они сами предопределили свою дальнеишую судьбу, , нашим прародителям свободу выбора. И они не замедли- ли им воспользоваться, когда продемонстрировали дер- зость и своеволие, откусив от яблока. Уличенные Богом в непослушании, не захотели покаяться и тем самым пре- рвали духовную связь с Богом и были выгнаны Им из Рая с напутствием наити способ искупить свои грех. , в муках плодиться и в духовных потемках искать счастье, Адам и Ева по-прежнему ходят кругами вокруг утрачен- ного блаженства, не зная к нему входа. Как слепые котя- та, они тыкаются в разные стороны, чтобы наити 275

созданные, которые, конечно же, питают искусственны- ми смесями, но отнюдь не насыщают до ощущения бла- годати, как это было в Раю. общения с Богом – жалкие воспоминания. Но все это не подсо- знание, в каждую клетку тела, смешалось с кровью и земное существование Адама и Евы смутным беспо- коиством, которое не дает им передыха и граничит с и вечныи мрак. Если бы не отголоски разговоров с Богом и не отблески потерянного блаженства, Адам и Ева были бы счастливы не знали об этом. Не знали бы о том, что они счастливы, лишившись его. Все остальное, все, что не имеет сравне- ния с ним как с точкои опоры, мнимо и нестабильно, его с одним каратом? Как проверить совершенство круга, не уподобив его очертаниям солнца? Так и счастье. Никогда не поимешь его, не ухватишь и не услышишь, если прежде не знал атмосферы блаженства, не держал в руках раиского плода, не слышал пение раискои птицы. Вот и бродят Адам и Ева, неприкаянные, беспокоиные, раздосадованные уже одним только воспоминанием об утраченном блаженстве. Воспоминание это, с однои сто- роны, не дает им возможности расслабиться и предаться беззаботнои жизни, обещаннои змеем, а с другои сторо- ны, служит чем-то вроде последнеи подпорки, которая держит, чтобы не рухнуть в адскую пропасть. Вечная, ни- 276

чем не перерубаемая зависимость от прекрасных воспо- минании корежит Адама и Еву, рвет их души и не позво- ляет забыть чувство глубочаишеи вины. Неумение изба- виться от нее тяготит их и мешает наслаждаться своим существованием. Эти двое людеи, эти бесцельные путники-бедолаги, что-нибудь такое, что спасло бы их от воспомина- нии про- гресс: полеты в космос, проникновение вглубь Земли и опускание на дно океана. Но и там, среди звезд и вблизи подземнои магмы, и рядом с подводными коралловыми рифами, Адама и Еву настигают печаль и разочарование. Не то, не то. Все не то! Все это так далеко от потерянного душу радостью, а ум уверенностью, что мир не рассыплется, как рассыпается песчаныи замок. Все, за что бы они ни брались, возвращает их к одному и тому же: к осознанию всеобщего несовершенства и удаленно- сти от места Божьеи благодати. сча- стье: плодились, осваивали земли, обогащались, но всегда получали только сиюминутную радость, кото- рая вновь и вновь сменялась тоскои по утраченному бла- женству. Они даже пытались развести на Земле сад, по- добныи раискому, но у них ничего не вышло, потому что там не было Бога. Не было Того, кто вначале создал их, поселил в Раю, а затем, убедившись в их неразумности и , но не отверг, не лишил своеи помощи. Да что с того? Этим двоим показалось, что они сами справятся со своими про- блемами, ведь они теперь «как боги», если верить словам 277

змея! Адам и Ева не сразу сообразили, что связаны с Раем разрезать, отсечь от себя дух, которым их наградил Бог- Адам и Ева, покинув сад, где они могли лицезреть Бога и свободно с Ним общаться, потеряли не только лучезар- ную раискую радость, а вместе с неи чистоту помыслов и наивно-детское восприятие жизни, они потеряли и каж- дыи , не будучи знакомы с любовным влечением, они были бо- лее близки, чем тогда, когда стали плодиться и ду- ховно, и это не имело границ, ибо нет границ у духа. Их свобода ничем не ограничивалась при том, что они будто растворялись в друг друге. Дыхание смешивалось с дыха- нием Бога, а незнание зла не тревожило, не волновало их, как позже стало волновать воспоминание о Рае. После изгнания, познав любовное томление и плотскую настолько ошеломили и потрясли их, что на время засло- нили собои воспоминания о раиских ощущениях. Засло- нили на время, но не навсегда, ибо, как оказалось, хотя бы капля духовнои близости. Все и всегда упиралось в одно – что бы они ни делали: занимались ли любовью или возводили города, все теряло смысл, если не ощуща- лось присутствия того, что они когда-то утратили. Какая досада – это вечное напоминание о чувстве вины! Забыть бы о нем и дело с концом. Но весь ужас заключается в том, что, забывшись, а такое бывало не раз, Адам и Ева забывали и о том, кто они есть такие: люди ли, звери ли? 278

Аи стараются держаться за спасительную малость, что под- сказывает им память, – за воспоминание об утраченном блаженстве, ибо это дает думать о себе как о людях. и Ева познали горечь ссор и разочаровании, горечь по- терь и падении, страх и ужас воины и стихииных бед- ствии. Как ни странно, их спасало то, от чего они когда-то рас- каянию. Привкус раиских плодов! Воспоминания о раи- скои радости! Изредка, в особенно тяжелые времена, ко- гда казалось, что от опасности нет спасения, их ис- кать в тех остатках блаженства, которые еще теплятся в их душах. И в остатках воспоминании об утраченнои до- верчивости к Богу-Отцу. И в возвращении духовного до- верия друг к другу. Покружив по Земле, проидя сквозь века и тысячелетия, , изнуряет жара, страшат техногенные катастрофы и обессиливает собственная духовная и физическая неста- бильность, которая уводит все дальше от Рая. На воспо- минания нужно тоже иметь силы. А коли сил становится меньше, то и воспоминания оскудевают. Адам и Ева уже с трудом вспоминают время, когда были наги и беззабот- ны, когда не имели кожаных риз, которыми позже награ- дил их Бог-Отец, выгнав из Рая. Они почти забыли о природы, и пропустили мимо себя приход на Землю что Адама и Еву душит смердящии запах гниющих яблок, 279

для своего обогащения, для утверждения владыче- ства над природои. К тому же их знания оказались дорогои, ведущеи в про- пасть. Они постигли многие космические таины, их соб- ственные тела перестали быть загадкои, но Древо Позна- ния по-прежнему недосягаемо. Они осознают это, но из- за всеобщеи усталости и тупикового мироощущения уже , проще забыть насовсем о Древе Познания и жить, руко- водствуясь тем, что получено практикои выживания? Да, утерянное блаженство все еще напоминает о себе томле- нием духа и, пусть редким, но отчаянно-страстным воз- гласом «Господи, помоги!», да, воспоминания о духовнои дорогу назад! Возможно ли это?.. Мысль о раскаянии в первородном грехе изредка посе- щает Адама и Еву. Но сосредоточиться на этои мысли им, думать о том, куда девать ядерные отходы, а , отравленными химическими реагентами, – все это отвлекает от раиского сада, затягивает, застилает мозги, , не признав свою вину перед Богом, они продолжают упорствовать, пока еще не осознавая, как шаг за шагом все дальше отодвигаются от потерянного блаженства и становятся ближе к пропасти, в которои уже не будет ни- чего знакомого, привычного. Да и их самих не будет. об утраченном блаженстве и необходимостью добывать се- бе пропитание, так и страдают, взывая к Богу о помощи и не имея сил и решимости покаяться. 280

Эвелина ЦЕГЕЛЬНИК Дипломант АДАМ И ЕВА Смотришь на себя в зеркало: «Привет, Ева!» И вдруг ощу- щаешь: что-то не так. Март… Чувствуется некоторая Ло- вишь выражение легкого удивления в зеркале и… созер- цаешь веселую дружную семеику веснушек, обсыпавших – в душе маи высшего пилотажа – такая легкость). Закры- ваешь на минуту глаза – а там, в глубине, восторженно- таинственныи он, существующии в твоем воображении Адам. Открываешь глаза. Снова закрываешь… Ощущение чуда, как ни странно, сохраняется и закрепляется. Голубоватыи свет наполняет твою комнату воздухом и даже раздвигает пространство, уводя в небесную беско- нечность. В голову лезут совершенно бредовые идеи, ты . Начинается неизбежность – недолговечная прелесть Весны. До рези в глазах всматриваешься в потаенные кучевые .С каждым новым днем пополняется это Не΄что щемяще-уз- наваемым. Вот еле заметная, смазанная розовая полоска шпинелью. И по мере того, как блеск ее становится все ярче и ярче, поднимается и твое настроение. В воздухе лишь ниточкои губ… 281

И уже не так пугают мартовские утренники и молочные ночные метели. Одиночество в душе постепенно слабеет, как слабеет-истончается зима, сопя посиневшим носом и , как шагреневая кожа, ее снега. Ты Ева. Ты Весна! дрогнул от чар Весны и отступил. Но втихаря стал гото- виться к контратаке. Ева-Весна, словно легкомысленная исте- рии Адама, даже подталкивает события. От этого Адам- февраль еще больше злится, с обиженным упорством пе- реписывает весь весеннии сценарии: то вдруг внезапно всполошится метелью, моментально ощетинится и оска- лится; то щедро набриллиантит меха и изящно закрутит на испуг). Опять смягчится, накидает на прозрач- ные плечи Весны снежных салфеток, сотканных из лубя- ных волокон. Встрепенется Ева-Весна, вынет из солнеч- ного золо- тистые монисты с крыш. Запляшет-затанцует в в дом с принесенным невесть откуда игольчатым, прони- зывающим насквозь ветром, заволакивая черную брешь, пробитую в сугробе солнечным лучом. их отношениях происходит очереднои надлом. И в твоеи душе закладываются первые нотки сомнения: а будет ли весна? Обязательно будет. Весна – умная женщина: ! 282

, коварнои. Внутри – чувство соскока. Настроение – мали- на со сливками. Адам-февраль с краинеи озабоченностью вдруг начинает отслеживать теряемое былое могущест- во, и с чувством растерянности отступает. Еще бы! – ни- какая беснующая сила не сможет противостоять просы- пающеися природе. Начинается роскошная красота. И ты, обласканная весенним теплом, готова расплакать- ся от счастья: Весна пленила и твое сердце! Вдруг вклю- чается таинственныи моторчик, которыи заставляет те- бя все время двигаться. Со сладким чувством вынимаешь бесконечные выцветшие пластмассовые баночки. Баноч- ки для рассады. Все это трогательное старье… Будто на- то- мишься. До первого проклюнувшегося ростка. А за окном только начало марта. И ты въезжаешь в эту неизбежность, как в полосу дождя, на замерших нервах, при полном отсутствии пылкого Адама. И дождь – совсем , как ребенок. А засыпая, ты вновь и вновь рисуешь его лицо, приду- мываешь образ, наделяешь харизмои, лучшими мужски- ми чертами, продумываешь во что будет одет. Во сне вы сразу узнаете друг друга. А на утро происходят чудеса. Проснувшись, уже не в перламутровом весеннем пятне. Будто кошка, пригре- тая на солнышке. И, боясь пошевелиться, остаешься в та- кои позе, в которои настигло тебя это ощущение. Ощуще- ние весны. И ты лежишь, вся такая светлая, словно на- 283

чертанная пастельными мелками. И мечтаешь, мечтаешь, мечтаешь. Вдруг появляются подзабытая мягкость и гибкость. Во всем. Даже при погружении в кресло. Прямо кошачья гра- ция! Медленно. Как бы лениво, одна нога опускается на другую. Пропадают резкие, угловатые жесты. И при всем этом не покидает ощущение чего-то хорошего – безого- ворочного счастья. Чувство это старательно и трепетно закутываешь внутрь, лелеешь, как дитя. И идешь в мир. На сосуд, ощущением эифории! Сквозь нити лучеи проступа- ют радужные пятна домов. В их сияющих стеклах нисколько не раздражает извечныи твои старушкоем- кии раион. А семенящие навстречу бабульки на курьих ножках кажутся родными и благообразно прозрачными. Дождь, звонко шлепнувшись в лужу, пузырится и удиви- тельным бархатным контральто выплескивает вверх его имя: « в спешащеи навстречу толпе. Одним словом – весна… 284

Галина ЩЕРБОВА Дипломант АДАМ ВСПОМИНАЕТ впер- вые. в первыи раз, потрясение. Ведь за ним может последовать все, последовать ничего. Но как уже далеко ушли они с Евои от ослепительного оскала их белозубои юности, смело вгрызавшеися в неведомое, полученное взамен Эдема. Неведомое с разнои степенью ярости ставило вопросы и требовало ответов. Иногда ответ приходил сам, безраз- лично показывая, по краю какои пропасти Адам с Евои опять прошли вслепую. Иногда ответ находил Адам. Из- вестные ответы на повторяющиеся вопросы он назвал опытом. Череду сменяющих друг друга вопросов, на ко- торые уже знал ответы, он назвал временем. и явлениях. Что-то возрождалось и обновлялось, а что-то лишь ветшало, слабело и исчезало. Они с Евои не обновлялись. Но теперь он мог оценить ее былую красо- ту, сравнивая ту Еву с этои. Ведь вначале она была ни с чем не сравнима. И он сам уже не тот, что раньше. Зна- чит, где-то за сменои тьмы и света, тепла и холода их обоих ждет исчезновение. терпению, полюбили монотонность с ее предсказуемои их вначале, отступили в прошлое, где далекими отголоска- 285

ми сохранялись голоса сыновеи, и звенел первыи прон- зительныи крик человека, рожденного человеком. не мог вспомнить о чем тогда думал? Родитель думал за него. Зато Адам хорошо помнил, как из ребра, взятого у него, появилась жена. Но ничего не изменилось, и не воз- никло никаких желании, кроме тех, которые были все- гда. Когда же вкусили они плодов дерева, которое среди Рая, и открылись глаза у них, их бездумное единство Ворота Эдема захлопнулись у них за спинои. На земле была ночь, лил дождь. Кожаные одежды, которые сделал им Родитель, намокли и стесняли движения. Но , боясь нового гнева свыше. Ева сокрушалась, что взяла и ела плодов запретного дерева, кляла Змея и плакала от что-то не так, как ты привык, – это зачем-то надо…» – самостоятельную мысль. Он не мог сказать – откуда в удачи, но рука Евы, которую он держал в своеи, была дру- гои, не тои, какую он знал по раискои жизни. И через эту руку передавалось ему радостное волнение. супруги спрятались под плотнои кронои огром- ного дерева, ветви которого спускались до земли, обра- зуя шалаш. Адам повалился на сухую листву у подножья, наслаждаясь избавлением от назоиливых водяных струи. 286

Он не видел Еву, но слышал во тьме ее горестное всхли- пывание. , помогая друг другу. Прикасаясь во тьме к жене, Адам очень похожее на него самого, но оно чем-то от- личалось, а чем – он забыл, и невозможно было опреде- лить, не видя. Но именно в невидимои разнице ли , нашел притихшую Еву и, уложив ее на листву, стал чут- кими пальцами читать свою первую книгу. Она расхохо- талась так неожиданно, что испугала его. Он никогда раньше не слышал у нее такого смеха, , , которым шел он. Вдвоем они пустились в путешествие по всхолмлениям и впадинам своих тел. Всякое различие , подтверждая справедливость открытия. Они изнемо- гали, но не из-за перипетии рокового дня, а из-за неви- данно сильных чувств, выхода которым не знали. Он говорил, но что Он имел в виду?» – шептал Адам и то сжимал Еву в объятиях так, что она охала, то нежно во- дил по ее телу кончиками пальцев, изумляясь совершен- ству линии. «Умножая, умножу скорбь твою в беременности твоеи… Так Он говорил мне», – горячо шептала Ева. Но Адам не понимал смысла этих слов. А она продолжала: «В болезни 287

будешь рождать детеи; и к мужу твоему влечение твое, и оно будет господствовать над тобою… Что это значит?» Сплетаясь в жаркии ком, они катались под деревом, не зная, что им делать друг с другом, пытаясь утолить жела- ние, мучившее их. Снова и снова повторяли они попытки восторженно, с ликующими воплями соединились. о жилище, необходимость отражать опасность, но семеи- ная жизнь была полна радости взаимопонимания. Труд и невзгоды день за днем меняли облик каждого. Адам не- заметно закалился и окреп, у Евы незаметно вырос жи- вот. Время продолжало течь в хозяиственных заботах и безмятежном супружестве, пока однажды Ева не обнару- жила, что внутри нее что-то движется и причиняет боль. Положив руку еи на живот, Адам почувствовал настоичи- вые толчки и нахмурился. И тогда многое, еще вчера ка- завшееся важным, вдруг стало незначащим перед лицом неотвратимого неведомого. иг- ры были заброшены. Ева подолгу сидела под деревом ря- дом с жилищем, положив ладони на живот, вслушиваясь ими в то, что происходило внутри. Ее глаза смотрели в одну точку, потом лицо медленно искажалось, и она без- звучно плакала. Адам был раздавлен беспомощностью. Его сила и храбрость, неизменно выручавшие в схватках с любыми напастями, здесь не годились. В оцепенении безразличия Ева принимала пищу, которую он еи прино- сил. Робкие слова заботы и утешения не пробивались к она . Огромныи живот жил своеи собственнои жизнью, дви- 288

гался и колыхался, зримо высасывая из тела последние соки. Адам не представлял себе, когда и как появится то, что поселилось в Еве, но ждал и был готов к схватке. Поэто- му, услыхав однажды ее страшные вопли, он только пе- рехватил в руке тяжелую сучковатую палку и побежал на крик. Ева протяжно стонала, корчась на земле. У нее в но- гах шевелилось неожиданно маленькое скользкое , делая паузы, чтобы набрать воздуха. Преодолевая чув- ство гадливости, Адам замахнулся палкои... И замер. Это был детеныш. «Что? Что там?» – рыдая, спрашивала Ева. «Не боися, – задыхаясь, отвечал он, холодея от сознания, что едва не убил. – Это маленькии человек». Он перегрыз пуповину и взял детеныша в руки. Ева молча смотрела на них, – в первыи раз осмысленно после долгого угрюмого человека на траву между собои и женои. Они долго с вос- хищением рассматривали его, взглядывая друг на друга и улыбаясь. , но постепенно крик менялся, становился требова- тельным. И они догадались, что детеныш голоден. Одна- ко, как ни пытались засунуть ему в рот кусочки плодов криком. К вечеру он уже только хрипел, запихи- вая крошечныи кулак себе в рот. Ева в отчаянии прижи- мала его к себе, и Адам боялся, что она задушит , он пытался освободить младенца из ее рук, мучи- тельно соображая, как его накормить. По локтю женщи- ны текла влага. Адам бросил взгляд еи в лицо и вдруг за- 289

метил, что безумные глаза сухи. Это из ее груди стекали белые капли. Он взял одну на палец и лизнул. Младенец тискал грудь и пускал белые пузыри. Страш- ная, свалявшимися на затылке волосами. Слезы плыли по ли- цу, забегая в углы рта, срываясь с подбородка. Муж так и стоял перед неи на коленях, не смея вмешаться, понимая, иссякнут. «Родитель создал мир, которыи научился жить без него, – устало думал Адам и вдруг согласно покачал головои. – Но так, как Он хотел». 290

291

Татьяна ПОПОВА ТАТЬЯНИН ДЕНЬ Ну вот, матушка, и до тебя бессонница добралась... -то лет уже пора не о земном сне волноваться, а к рано, весь день – в привычных хлопотах. К вечеру накатывала усталость, не тягостная, а умиротворяющая. голове сплетались в смешную бессмыслицу иностранные слова, и не поимешь: чего хотелось больше – заснуть или скорее проснуться и снова учиться, танцевать, готовить новые роли. Говорят, актеры всегда тоскуют по сцене, по зрителям. , дочкои мастера оружеиного да графскои горничнои. За- метил барин, что к танцам способна, взял в свои дом на воспитание. Была Шлыкова, стала Гранатова. Заглавные партии танцевала. Сама императрица, Екатерина-матуш- ка князь Потемкин вниманием не обошел – платок дорогои пожаловал. Глупа была, платок тот не сохранила. Да и, правду сказать, не жаль еи платка. И прошлои сла- вы не жаль. Суета это все, а суета от лукавого. Не потому не спится сегодня. И прогулку вышла. Хоть и мороз, а солнце сияло, как будто весь мир позолотить хочет. Дошла до павильона. В такои яркии день даже разруха сердце не ранила. И Парашеи сажали вербы и клены. 292

Вечером к Сереже учителя приходили. Она на всех уро- ках сидела, слушала. Но, конечно, больше всего еи в ра- дость были уроки танцев. Учитель Сережин, месье Пуаро, почтительно и с интересом выспрашивал – чему великии Ле Пик их, юных шереметевских танцовщиц, учил. Татья- на Васильевна на память не жаловалась, а кое-что и пока- зать могла. Перед сном Сережа, как в детстве отец его, Митенька, к Аблесимова «Мельника». Тут Татьяна Васильевна его и сразила, наизусть продекламировав: «Кто умеет жить обманом, Все зовут того Цыганом…» Удивился Сережа, стал расспрашивать о былых време- нах не спится? Татьяна Васильевна повернула голову и посмот- рела на портрет, висящии над диваном. Свет от лампадки у киота был слишком слаб, но она и в полнои темноте не глазами, а сердцем различала любимые черты подруги. Подруга? Нет – сестра, не по крови, а по душе сестра, са- мая , двена- дцатилетняя, подняла плачущую семилетку Танюшку и утерла еи слезы. И на себя взяла вину немалую: – в кровь, ваза – в дребезги. И дружба на долгие годы, до того страшного дня, когда Параша ушла, оставив Тать- яне новорожденного сына, Митеньку. , Ми- тенька, крошечныи, беспомощныи, удерживал от отчая- ния, возвращая к земным заботам, из которых незаметно 293

вырастали житеиские радости. Но потом боль проросла надеждои на встречу. Параша ждет ее, Татьяна Васильев- на у киота, она давно уже чувствует незримое присутствие подруги. Что ж, ждать осталось недолго, и не будет боль- ше разлук. родне пересказала сказку о шляхтичах Ковалевских. Па- раша лишь улыбалась грустно, когда Николаи Петрович еи выправленные документы о предках-дворянах пока- зывал. Наверное, про отца, кузнеца-пьяницу, вспоминала, да про мать-мученицу при буином муже. , пить захотел. Налила Татьяна Васильевна ему и стоял. И тут же разговор на другое перевел. Рисунком- обманкои восхитился, вслух надпись на столике прочи- тал: «Рисовал Тертии Борноволоков 1795 года». Засмеял- ся: что, мол, за латинянин такои? Ох , опять, как у молодои, из груди выскочить норовит. Что ты там Сереже наплела? Крепостнои, мол, художник де- душки твоего, Николая Петровича рисовал? Терентии, а Тертием прозвали для звучности. Меня Гранатовои сде- лали, бабушку – Жемчуговои, а Терентия – Тертием. Татьяна Васильевна закрыла глаза. Не сон, а воспомина- ния уносили ее сеичас из январского Петербурга в июнь- 294

скии вечер в Останкино. После спектакля радостное воз- буждение победило усталость. Она вышла в сад, в аромат лип и пение нетерпеливого соловья. И удивилась, увидев тут, в глухом заветном уголке, незнакомца. Он узнал ее сразу, хотя она успела переодеться и смыть грим. Восхитился грациеи. Представился. Тертии Степа- нович Борноволоков, из Ярославля. В театр Шереметева попал случаино: он с графом Николаем Петровичем к Преображенскому полку. Через еще одного «однополча- нина» познакомились. Хотя Татьяна Васильевна с людьми сходилась легко, но , сердце, ум на нового человека. С Тертием настроики не потребовалось. Словно они знали друг друга всю жизнь, но под деиствием колдовства расстались и забыли о бы- лом. А теперь, при случаинои встрече, волшебство рассе- ялось и… Можно ли назвать то, что случилось с ними, любовью? Любовь Параши и графа Николая Петровича можно изме- рить годами и глубинои пропасти между дочерью кре- постного и державным вельможеи. Любовь их как печа- тью скрепилась браком, перечеркнувшим все пропасти, заткнувшим рты завистникам. И что по сравнению с этои великои любовью история Татьяны Гранатовои? Три встречи в липово-соловьином саду. Осознание общаться с Борноволоковым. Этим прозвищем звали из- древле беднеиших крестьян, что в трудные годы нанима- лись в монастыри и к барам, да вместо лошадеи впряга- лись в упряжь, пахали и боронили. Шутки-шутками, но, хоть богатств Тертию предки не оставили, дворянином 295

он был, а не крестьянином. Дворянином и отцом семеи- ства. Потому и счастье у Татьяны могло быть только во- рованное у жены Тертиевои, у сына его, двухлетнего Ни- коленьки. , или Бог надоумил, но чужого Татьяна ни в жизнь не бра- ла. Ни куска хлеба, ни монеты мелкои, ни счастья. От Тер- тия на память приняла рисунок. Карты игральные, пись- ма, всякая всячина нарисованы так искусно, что хочется руку протянуть и взять. Но взять – не возьмешь, на то и обманка. ли обманкои оказалась бы их ворованная любовь? Когда Параша умерла, Николаи Петрович сильно горевал. Даже И нашлась утешительница, Алена Казакова, тоже из кре- постных шереметевских актрис. Сюда, в Фонтанныи дом, . После смерти Парашинои нянькои к Мите назначена бы- ла. А потом родила графу трех сыновеи. Только не лю- бовь то была, и не утешение. Обманка. И дети обмана за других, хоть им отец, умирая, состояние дал, все промо- тали, жизнь бездарную прожили. Не в пример брату свое- му по отцу, Митеньке… судьбу свою вызнать пытался. И письма. Тертии еи писем не писал, и она ему тоже. Исчез из ее жизни, а в сердце навсегда остался. Восемнадцать лет спустя, в 1813-м, до- велось Татьяне Васильевне еще раз услышать дорогое умер в 1809-м, ненадолго Парашу пережив), рассказывал 296

- ва». А шел тот фрегат к берегам далекои Америки и вез земель на Аляске, – Тертия Степановича Борноволо- кова, ученого человека, честного дворянина. Десять лет к тому времени минуло после смерти - новолоков в девяностые годы в Ярославле. И услышала в ответ: «Служил». Татьяна Васильевна вздрогнула от стука в дверь. Слу- житель ее, Артемии Бондарев. Она сразу поняла – беда случилась. И точно. У Сережи – горячка. Без памяти ле- жит. Сколько днеи, сколько ночеи это длилось?.. смотрит, как Митя держит икону над бредящим сыном. Божия Матерь Всех Скорбящих Радость. Кажется еи, или впрямь Сережа дышит ровнее? Пересохшими губами она читает молитву: «О Пречестныи и Животворящии Кресте - городицею и со всеми святыми во веки. Аминь...» Пять днеи прошло, а как будто век. Или миг, страшныи, как сон. Впрочем, глядя на Сережу, которого ни один док- тор теперь не может удержать в постели, лихорадка и - лежит на старческих плечах. А в душе горит теплым костерком радость – беда прошла сторонои. Тоже оказа- лась обманкои, и так бывает. Ну все, добралась до спальни, теперь можно и поспать. Ан нет, опять стук в дверь. Но не тот, тревожныи, а звон- кии, хитро-радостныи. Митенька. Тоже за эти дни с лица 297

спал. А в руках – блюдо. Устрицы! Любит она их, грешна. Бывало, Митенька ее баловал, возил на биржу покушать устриц у Колчина. Но вот так, чтобы сам еи принес, – та- кого еще не бывало. Митенька, заметив ее недоумение, смеется. Какои, мол, день-то сегодня, забыла? И точно – забыла ведь! Татья- нин день. Длинныи, как век. 298

Ирина САПИР О ПОЭЗИИ В ПРОЗЕ И СТИХАХ Вдохновение - ловек, чья душа пропитана вдохновением, подобен дому с ярко освещенными окнами посреди морознои снежнои ночи, притягивающему к себе путников обещанием теп- ла и уюта. Под лучами этого благодатного светила – вдохновения замечательные проекты, вяжутся ажурные шали, варятся вкуснеишие обеды. , как солнце над островом Туманного Альбиона. Часто прячет- ся за набегающие тучи и прогнозировать его тогда? Замереть? Нажать стоп-кадр? Впасть в «зимнюю . Хотя бы временно. Можно ли пророчить дальнии вояж кораблю, ветер полнит его паруса? Вряд ли. Если мы хотим до- плыть до целевого берега, не потерявшись в водном про- странстве, мы не можем полагаться только на ветер. В какои-то момент придется браться за весла и работать. Благодатныи ост или норд будет время от времени нале- тать, давая нашим рукам отдохнуть и продвигая кораб- лик на большие расстояния вперед, но после ветер будет улетать снова, оставляя нас наедине с морем и веслами. Нужно уметь себя приструнить, заставить деиствовать 299

даже it and make it. Это называется самодисциплинои. И без нее, без до- стичь. ВИЗИТ МУЗЫ Крадется сквознои ветер по фалдам льнянои шторы. Ночник на столе светит, как будто маяк в море, в луче его рои пыли кружится. Моеи кожи касается взмах крыльев – ночнои мотылек, может? На полке блестит глобус, мерцают на нем страны. Горчинка саднит небо. Небеснои летят маннои сквозь темныи эфир ноты. По нервам бегут токи. Я тихо шепчу: «Кто ты?» В ответ: «Запиши строки!» 300