Альманах «Русский Stil»

ПОЭТИЧЕСКИЙ ИМПУЛЬС По вискам полоснул слог, точно кожу рассек хлыст. Предвещая исход строк, на столе забелел лист. Темноту ослепил блик. Ветер выдохнул и стих. Отломив от веков миг, на бумагу упал стих. 301

Николай ТАЛЫЗИН ПОСЛЕДНИЙ ОТВЕТ НА НЕПОЛУЧЕННОЕ ПИСЬМО Прости, папулечка, чуток отпустило... Я опять могу с и стану письмо сочинять тебе... Я же тебе, мои родненькии папулечка, уже более семидесяти лет пишу... И говорю с жизнь складывается. давление, башка чугунная, но почему-то улетает, улетает, улетает... твои внуки. И, как я сразу не сообразила, твои , мои папулечка. Я спала в своеи кроватке, а ты ушел на воину. Мне сни- лось, что ты, мои родненькии папулечка, целовал меня и плакал. А я спала и улыбалась, мне было страсть как хо- рошо. Прости, папочка, что я не проснулась и не поцело- вала тебя в последнии раз. Прости, мои родненькии. Про- сти... Мы с мамкои ждали письма от тебя. Мамочка говорила, что ты ворогов всех перебьешь и вернешься к нам, моро- женного принесешь... и хлебушка. Но... письма от тебя все Папочка мои, я опять очнулась, я снова могу тебе пись- мо писать, то, что многие десятилетия пишу и закончить все не получается. Только прости, детки пришли, сеичас 302

будут делать страсть какие больные уколы, таблетками пичкать. И, улыбаясь с натугои, пытаться накормить ме- ня. Но прости их, мои папочка, они же не знают, что ско- ро, ужо скоро, мне не надо будет писать тебе это беско- нечное письмо, вот-вот и мы будем вместе. Наконец-то! Я знаю, ты хотел нам с мамои написать, но, быть может, не успел, даже, стало быть, написал, но потерялось пись- мо в суматохе военнои. Всяко бывало-то. А как ты-то сам потерялся? Как ты смог нас бросить, папка ты мои... этого керосина приедешь? Он, керосин, хоть и вонюч, но без него ни тракторы ни машины не ездють-то... И при- мус с керогазом не горят. А я тебе, папка, сразу, с первых днеи стала писать. Но... день, почитаи. Правда. Мне сеичас врать не с руки: вот уж и свидимся вскорости. Почитаи, чуток осталось... Сеичас я валяюсь, как отработанная и никому не нуж- ная машина, выработала все... Все!!! А передо мнои наше с тобои фото. Папочка, ты же помнишь, как мы с мамочкои и с тобои фотографировались в городе? Помнишь? Я спа- ла с этои фотографиеи, целовала ее, то бишь тебя, много днеи. Измялась фотография... Мамка обнаружила, заруга- ла различить на этом снимке. А другого нет. Нет! Нет! Пап- ка, я с тех пор и не могу видеть-то тебя... Сама виновата, смяла последнее фото... Папулечку своего. Детки и внучки приходили... Кололи, мать их ити! Пич- кали пилюлями и микстурами противными. А зачем они 303

мне. Зачем? Мне булок, пряников, конфет, печения при- несли. Сладкие, пышные, дух дурманит. А не хочу я их. В горло не лезут. Мне жирнои жаренои свинины хочется и пивка холодного... Только кто ж мне с этим гребаным ин- фарктом осмелится все это принести. дома одна нередко сидела. Меня, малолетку, никуда с со- бои не брали. А на кухне, помнишь, ты стол сделал? Пом- нишь? У того стола были большие дверцы. Я на них ката- лась, пока никого дома не было. Как на карусельке: туда- сюда, туда-сюда. А еще, от нечего делать и от нечего ку- шать, я занимала себя перекладыванием кастрюль, ско- вородок, казанков в этом пузатом столе. А че? день одну. Письмо твое мы все с мамочкои ждали. Врагов солдати- ки наши прогнали чуть дальше от нас, да и я подросла. Меня в школу послали, буквы я быстро выучила, что бы то клякса с пера соскочит. То листка чистого не смогла наити. Прости, папочка, мы же на старых газетах учились писать буквы и цифры... Листок чистыи как мне наити? А потом училка наша, заполняя классныи журнал, спро- сила: кто мои папка. Я с гордостью сказала, что фашистов бьет, а та написала «пропал без вести». Врет же она, па- почка, как же ты мог пропасть, коль на воину пошел доб- ровольно. Врет же!!! Зараза! Хотя учительницы была не- плохая и добрая, только ревела часто... А помнишь, папа, когда я в тот раз тебе писала, ну, когда в, печения, пирожки... Сеичас задремала и вспомнилось, как в , я, 304

оставаясь одна дома, как всегда каталась на дверце ку- хонного стола. Потом, вооружившись лоскутком, достала . И вдруг, как же я раньше-то не заметила? Как же? Там в уголке корочка хлебца затаилась. Запылилась, горемыч- ная, пауки ее заплели липкои нитью. Но то же хлебушек родимыи! Я на него дула, подолом обтирала аккуратно, дабы ни крошки не смахнуть. Потом нюхала, лизала и со- сала эту желанную и душистую корочку настоящего хле- ба в вишневыи листок. Спустя некоторое время, ко- гда моя дорогая корочка подсыхала, опять слегка поса- сывала, но осторожно, что бы совсем ее не сломать. сдобные булочки и тортики? Корочку ту хочу, замусолен- ную. Папулечка, прости меня, что тысячу раз принималась письмо тебе написать, но ни разу так и не написалось это проклятущее письмо-то. Сызмальства работа, потом дет- ки, теперь внуки... Надысь правнучку приносили знако- мить. Так та ж глазенками вертела, даже не заревела. Вся на нас с тобои похожа: такая же наивная и бестолковая... Папка, ты мои родимыи. А коль написала бы я до конца письмецо тебе. А куда отправлять? Куда? Это я верю, что ты есть, а они решили, что «без вести пропал»... Пропал. Без вести. А на воину уходил с вестью али без вести-таки про- пасть без вести навсегда... Все чаще и дольше дрема одолевает... Как в пропасть... Скорее бы уж... Встретимся с тобои, мои роднои папочка. Только прости меня, родименькии, ты будешь молодои и красивыи, как на измятом фото, с которым я спала в дет- 305

стве, и которое сеичас передо мнои. А я явлюсь к папке своему вся старая бабулька, больная и дряхлая. Как же ты доченьку свою признаешь-то, папка ты мои роднои?.. 306

Галина ДОЛГАЯ ДИАЛОГ С ТЬМОЙ В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водой. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. Бытие. Глава 1 Что ж такое?! Ни черта не видно… Я пошарила ногои вокруг себя. – Кх… не советую этого делать… , потому что звуки его сразу же утонули во тьме; сильного, ; пугающего, потому что есть только голос и непонятно откуда он. Он просто голос. Он вокруг и нигде одновре- менно. – Кто здесь? Моя слабая попытка ответить адекватно не удалась. Ка- кая , что вокруг и кто вокруг тебя?! А кто-то есть, это точно! Я . Слышу, но не вижу. . Но ответа не последовало, только шевеление воздуха сза- ди, у самых щиколоток. Я сделала шаг вперед. Еще один. Ставить ногу в никуда – это страшно. Но шевеление пре- кратилось. Я приободрилась и шагнула еще раз. Но тьма… Куда подевались звезды, луна? Я только морг- нула, и все они, ярко сияющие в небе, погасли. А небо? Оно есть или нет? Мурашки перебрались на плечи. Я кач- нулась и присела, руки сами потянулись вперед. 307

– Не стоит останавливаться, – тот же голос. но тот, кто говорит, явно заботится обо мне. Почему? И что такого под моими ногами, что нельзя шарить вокруг? – Кто ты? Ответь мне! Скажи, почему так темно? Где я?.. Тьма опять кхыкнула. Я напряглась. Казалось, она заду- малась, подыскивая слова, и сеичас ответит. Так и случи- лось! – Тебе лучше этого не знать. Просто иди. – Куда идти?! – мои голос сорвался. – Включите свет! Вы можете включить свет? – Я могу… но тебя вряд ли успокоит то, что ты увидишь. . Я поняла, что такое чувствовать кожеи! От страха ноги мои задрожали. – Я хочу свет… – Хех… зачем? Зачем тебе свет? – спросила Тьма. – Со светом спокоинеи. – Неправда. это маяк, это цель, это… – Ну, посмотри, если тебе так это нужно. пятно. Свет был просто пятном. И ничего вокруг меня не . Мне она показалась тропинкои. А вокруг все та же тьма. Пятно погасло. Я сглотнула. Мои глоток разлетелся по всеи тьме. Он утонул в неи, но очень громко. Я прислуша- лась. Никаких других звуков. Полная тьма! Даже уши ее ощущают… – Я бы на твоем месте поторопился. 308

– Что происходит?.. Я не могу так, я хочу видеть! – я рас- плакалась. – переставлять ноги. – Темно. дрожал, как холодныи кисель, он касался моеи кожи Тьма, успокоившись. – Тьма бережет тебя. – Как так? – Ну, посмотри вокруг себя? Ты видишь хоть что-то пу- гающее? Я зябко огляделась. – Нет, не вижу. Но слышу! – Это твои фантазии. Не обращаи внимания. Или пред- ставь что-то хорошее. – Если бы был свет… – Если бы был свет… Тьма лучше света. обволокло мое трепыхающееся сердце. . Она вокруг. – Где я? – мои голос сорвался на самои визгливои ноте. - ти, или… я оставлю тебя. надежда вдохновила. – Ты уидешь и появится свет? Резкии ответ: 309

– Нет. Я уиду и свет не появится. Свет не появляется ни- откуда. Он рождается во тьме. Но не здесь. Когда я уиду… кх… Я снова почувствовала пугающее шевеление воздуха у лодыжек. И снова повисла тягучая тишина. Я набрала полную грудь воздуха и сделала шаг вперед. Еще! И еще! Я шла к тому свету, которыи остался в памя- ти от яркого круга во тьме. Я шла, я бежала к тому, что еще удерживала моя память. Тьма бежала за мнои. Она бежала рядом. Она толкала меня в спину. Она сдерживала нечто, пытающееся ухватить меня за ноги. Она скрывала то, что окружало со всех сторон. Я задыхалась, но бежала! ветра ворвался во тьму и развернул меня. И я увидела! Я увидела картину, выхваченную вспышкои света, на ко- роткии миг разорвавшеи тьму. Бесконечно высокая стена уходила вниз вогнутыми бо- ками. Верхнии краи был узким – настолько узким, что на нем едва могли поместиться две рядом стоящие стопы. Я бежала по этои «тропке»?.. На изгибах стены мелькнули костлявые пальцы, безгубые рты осклабились на безгла- зых лицах. На тропку поднимались обитатели тьмы! Это их движения шевелили воздух вокруг меня. Тьма на са- мом деле оказалась щадящее света. Последние слова из тьмы догнали меня до того, как со- знание благоразумно отключилось: – Тебе повезло! Ты одна из немногих, кто упал на гре- бень стены. Это шанс на возвращение, если осилишь се- бя… тьмы вокруг. Но луна выглянула из-за хребта, и звезды разбрелись по всему небу. 310

Я открыла глаза. Шум ночного мира ворвался в уши. В лунном свете проступали очертания гор, кустов и другая, невидимая жизнь. Тьма и свет. Одна пугает неизвестностью, другая может до смерти испугать реальностью. Саднило ногу, где-то у бедра, в голове – гул… Я упала с шаг! И… попала в бездну мира… Боже, неужели я так грешна?.. ! Смотреть, смотреть на свет!.. 311

Марина ЛАМБЕРТЦ-СИМОНОВА УХОДИ НАВСЕГДА! ? Поняла?! – кричал он и лицо его багровело на глазах. Он еще не понял, что давно кричит впустую, что она давно уже ушла. Исчезла из его жизни навсегда, как он этого, вроде бы, и хотел. И теперь он свободен! Эх, гуляи, Вася! Так вот он и гулял себе! И нагулялся: на старости один остался! Хотя, вроде бы, все есть: машина, дом с неболь- шим, но ухоженным садом. Сам им и занимается: холит, лелеет, хотя мог бы и садовника нанять. Пенсия у него хорошая, да и поднакопил немало на старость, на черныи день, так сказать… Только кому все это достанется? Де- тям, поманишь, а как ему плохо стало, так их днем с огнем не наидешь. А он все один в саду спину гнет, хоть как-то за этим занятием забывается, спасается от одиночества... Женщины его сами сначала оставляли – не хотели , в этом дело. Много лет прошло, а он так и не смог наити такую, как Она. Почему она тогда это сделала? Всегда такая терпеливая, покладистая, не то, что эти... И он сплюнул в сторону и плеснул себе коньяк в маленькую рюмочку с цветочком, которую сохранил, не разбив тогда в сердцах. Ну зачем она так поступила? Промолчала бы, зарылась в подушку, наплакалась бы, а потом тихо уснула, разме- тавшись во сне, как ребенок, а на утро позвала бы к , 312

ушла и даже за нарядами не вернулась, которые так лю- била, а он ее попрекал: мол, известное дело для кого она так наряжается... Да, он не раз обижал и попрекал ее, называя от первого брака, хотя он отлично знал, что она этого не делала. И «налево» она не ходила тоже, хотя могла, ох как могла бы! Когда она шла по улице, мужики оборачи- вались, потому что было в неи нечто неописуемое слова- ми, магическое, затягивающее в омут ее голубых глаз. Он ведь и сам перед этим устоять не смог тогда, да и теперь еще вздрагивает, когда она ему грезится то на улице, то в кино, то в театре... Да, он тогда гнал ее, ругаясь всеми дрянными словами, но ведь не взаправду же гнал, а просто пар из души вы- пускал в постоянном страхе от того, что она сама может его оставить когда-нибудь, «перескочив», как он любил повторять, на кого-то... побогаче... После ее ухода он злобно распахнул шкафы и, увидев , как миленькая и назад запросится. Таких нарядов, как у нее, тоже ни у кого не было: недорогие, почти деви- чьи платьица в светлых, пастельных тонах, которые темным локонам, подчеркивая таинственную уни- кальность хозяики... Он терпеливо выдержал три дня ее отсутствия и отпра- вился разыскивать в квартиру к ее матери, но опять не сдержался и нагрубил, хотя приготовил, когда шел, слова извинения и мира, слова любви, которые на самом деле жили в его душе и никуда не исчезали с момента их пер- 313

вои встречи. Но он словно проглотил их, едва увидев ее миниатюрную фигурку в облегающем платьице, вызвав- шую в нем не только прилив страсти, но и дикои ревно- сти... К столбу, что ли? Да, наверное! Как иначе объяснить знал ее жизненные принципы и понимал, что она нико- гда не совершит измены. Знал он и то, что она его люби- ла, очень любила... Еще через несколько днеи он решил предпринять , расщедрился на торт и бутылку шампанского, но она бесследно исчезла, и даже мать ничего о неи не знала или не хотела ему говорить. Хотя вряд ли дочь рассказы- вала еи, как он мучил ее постоянными упреками, как уни- жал, сам не зная за что. женщинами, он понимал, что гнев в нем вызывало как раз все, за что и стоило ее любить: образование, культура поведения, любовь к театру, живописи, книгам, которые она сама и писала, причем очень даже круто, а он лишь критиковал, еле сдерживая злобу и… зависть... Зависть к собственнои жене за ее же положительные качества, за которые ее бы ценил любои мужик, да, и за это тоже, тем , потом он и этот «компонент» уничтожил, потому что такои же страстнои и нежнои с другими... Что уж там и к ним будет испытывать такую же испепеляющую его брака сразу вбил прочныи клин, обвиняя во всем ее, хотя сам так настроил подростков-недорослеи, давая им полную свободу открыто не уважать и ненавидеть ее. Он 314

же был и инициатором развода. Подал документы, чтобы принудить ее явиться хотя бы в суд. Думал, вот явится, , полными слез, обовьет его шею нежными, мягкими руч- ками, которые были только у нее... И он простит велико- душно, погладит по мягким волосам, с помпои заберет заявление и пригласит в ресторан, а потом у них будет прежняя страстная, пламенная ночь... с согласием на развод из какого-то далекого города. И их быстро развели по обоюдному согласию, без всякого де- лежа имущества, на которое она не претендовала, как он рассчитывал, судя по себе самому. , а его-то как раз и поменяла: он стал очень чувстви- тельным, у него появлялись слезы даже при просмотре , его жизни, тем горше он страдал. В конце концов пе- ренес на ногах инфаркт и приобрел букет всяких других возрастных заболевании. Ухаживать за ним было некому, хотя и надобности, в принципе, особои не было, но одна- жды, узнав о возможности временно поселиться в доме престарелых, в отдельнои квартирке с хорошим уходом и харчами, решил попробовать. Как никак не будет больше изнывать от одиночества и возиться с бельем и кастрю- лями. Конечно, он все оплачивал сам и в любую минуту мог расторгнуть контракт и вернуться в свои дом. Поначалу жилье и уход оправдали его ожидания. Его довольно прилично несколько раз в день кормили, уби- рали в квартире, и он мог беззаботно проводить дни пе- 315

ред телевизором, смотреть концерты приезжих артистов и спокоино гулять в большом парке. Одно ему было не- приятно: вечно жующие, громко чавкающие и шамкаю- щие старики и старухи. Хотя сам он на их фоне выглядел, как здесь поселившимся, он возненавидел их уже за то, что они вперед и гордился тем, что заранее знал, чем плохим все это может кончиться. Некоторые особенно активные старички пытались в шашки или в подкидного дурака, но он избегал этого всячески, так как ему казалось, что его просто хотят ис- пользовать, например, попросить что-то принести из ма- газина, ведь большинству стариков дорога на «волю» бы- ла заказана. Они могли оттуда не вернуться из-за слабе- ющеи не по дням, а по часам памяти, их запросто могли обмануть и ввязать в какую-нибудь ненужную для дома престарелых историю. Так и прошел первыи месяц при- выкания, а дети даже не подумали его разыскивать. Ко- нечно, он уже изучил и некоторых постояльцев, дабы из- бежать особо неприятных контактов. таких уж и немощных, и многие подсаживались к нему на скамеечку: кто с желанием просто поделиться своеи контакт, чтобы, так сказать, было потом на чье плечо голову преклонить на довольно крутом уже склоне лет... Конечно, он смотрел на них критически, хотя у него все больше стали проявляться проблески искреннего сочув- ствия, чем он никогда не страдал в молодости. Тем более, что от многих истории, происходивших некогда с этими 316

одинокими людьми, можно было и в голос расплакать- ся… У него ведь и самого подобная печальная была, опа- лившая его отнюдь не ангельские крылышки... Он давно заметил одну старушку, которая, как ему каза- лось, сторонилась всех. Он никогда не видел, чтобы она к ее голоса и даже не видел лица, прикрытого платком… Но что-то было в неи такое, что возбудило его интерес, хотя он сам не понимал почему. По краинеи мере, у него не возникло к неи неприязни, как к другим старикам, и это было уже хорошо. Хотя он сам понимал, что у него на эту неприязнь вообще нет права, и сам скоро таким бу- дет... Он уже почти начал свыкаться с этои мыслью, и так ему даже, вроде, легче стало. Подумывал даже решиться и дом продать вместе с садом. Кому они нужны? А то вот помрет ненароком, и дети горло перегрызут друг другу за этот жирныи кусок. Надо будет маклера подключить и нотариуса, хотя вот рыбок в пруду жалко и птичек, кото- рые на специально оборудованную площадку в саду знал в «лицо»... Но вдруг он увидел ЕЕ лицо. Он представлял его часто, почти каждыи день все эти годы в своем воображении, а тут... тут вдруг увидел вживую. Он не мог обознаться; это была она, та, которую он искал все эти годы! Да, та самая худенькая старушка не успела увернуться от его цепкого взгляда, которым он уже давно провожал ее, словно что- то чувствуя... Ее голубые глаза выпростались из-под платка, и она не успела их спрятать. Те самые – молодые, почти девичьи глаза, лишь слегка посветлевшие и поддернутые влагои... , хотя думал, что не может быть такого совпадения! 317

практи- кантка-медсестра. – Да и вряд ли видит! Говорят, она уже давно оглохла и ослепла от какого-то горя, которое пере- жила в своеи жизни! Сначала потеряла мужа, выгнавшего ее из дома... беременную, а потом сынишку, которого бы- ло очень трудно поднимать на ноги однои... В ее истории болезни есть сведенья о перенесенном ею шоке, несколь- ких она не лечилась... Говорят, у нее даже были попытки суи- цида писа- тельницеи, ее особои красотои и шармом восторгались многие мужчины, а она все хранила верность тому... пар- шивцу... Но он так и не дослушал эту малолетку и ушел, ссуту- лившись, как один из тех древних стариков, что его здесь окружали. «Как тот паршивец! Пар-ши-вец!» – звучало у него в ушах ее шипение. Да что понимала эта соплюшка в жизни, что могла о неи знать, чтобы вот так с панталыки судить о людях, которые столько пережили! не свернув дверную ручку, и стал чуть ли не с порога умо- лять его подготовить документы на выход из дома пре- старелых сразу на двух людеи: на него и на эту даму, ко- торая до сих пор, как оказалось, носит его имя… а значит, была, пусть и когда-то, его женои... Врач сначала упирался, уповая на инструкции, которые сильно усложнят и удлинят процесс выписки, потому что многое предстоит еще доказывать и, скорее всего, в суде: «Все не так-то просто в этои жизни, господин хорошии!» Но об этом он и сам хорошо знал. Знал и вес денег, кото- рыми сполна располагал на нескольких книжках и в цен- ных бумагах, всю жизнь живя очень экономно, если не 318

сказать больше. Ну уж в этом-то вопросе о влиянии денег на любои «процесс» точно ничего не изменилось! И это было сущеи правдои! И он все-все сделал, чтобы быстро идею! Он больше ничего не боялся в этом мире и абсолютно четко знал, что компенсирует все ее прошлые мучения, Вот их сыну сколько бы уже было?.. Ну надо же! У него не от него – все сходилось по срокам, а в ее верности он в глубине души никогда и не сомневался. Он все последние дни занимался «их» делами, бегал по разным инстанциям – да именно бегал, просто как вечер он приходил к неи и сидел у ее постели, гладя так нежно по ее седым волосам, которые она больше не , значит, она стала... слышать. Ведь он рассказал еи, что совсем скоро, возможно, уже завтра, они вместе поедут к нему домои, где у него есть все-все для счастливои... се- меинои жизни. И на могилку к сыну, их общему сыну, они отправятся вместе, и он попросит у него прощения… В этот-то момент и потекла у нее слеза, когда он о сыне вспомнил, и он долго осушал ее лицо поцелуями... На следующии день главныи врач деиствительно под- готовил ее к выписке. А он принес еи веселенькое, почти девичье платьице, одно из тех, что бережно хранил что она когда-то непременно снова появится в его жиз- ни. И не ошибся! 319

чаиных роз, которые заказал в самом лучшем магазине города. Он и сам принарядился в праздничныи костюм и рубашку с галстуком. Он знал наверняка, что она, пусть и слабо, но может видеть и слышать, и просто претворяет- ся из... вредности. Да нет же, это так – к слову! Он поклял- ся перед самим собои, что никогда больше не будет ее ни в чем упрекать, ни в чем подозревать. репетируя, что он еи скажет… Что будет Она ее подушке. И он встал перед нею на колени и стал осыпать ее руки и лицо поцелуями... Вошли главныи врач и сестры и стали уговаривать его приити в себя и подняться с колен. – Да, жизнь такая штука и надо привыкать к ее выкру- тасам, молодои человек! Она... скончалась. Да, она сконча- лась, потому что... потому что, вероятно, сама так реши- ла... – И врач продемонстрировал мешочек с пустыми па- кетиками из-под таблеток, которые нашли у нее в тум- бочке… – Мы специально не накрывали ее тело, хотели украсить живыми цветами, ведь человек жизнь прожил! Да, какую! Мы и сами не знали, что она стихи такие кра- сивые писала о... любви. И рассказы, говорят, замечатель- ные – и тоже все про любовь! Вот журналисты скоро при- едут. ...Но он не слушал их, он ничего не хотел больше слы- шать! Ничегошеньки! – Но нет же, нет! Вы ничего не понимаете! – кричал он исступленно! Вот у нее все щеки в слезах! – Да, мы тоже не предполагали, что она могла видеть и... слышать... 320

Галина САМУСЕНКО ДИАЛОГ ПОЭТА С ЖЕНОЙ – Как его написать, пусть одно, но чтоб – выстрелом в вечность? Как его написать и при этом остаться в живых и с ума не соити, увернуться от ярости встречнои. Вечность тоже способна чувствительно врезать под дых. – Вечность смотрит на землю сквозь круглое жерло луны. Еи едино – плевок или выстрел – поди-ка, достань. А зрачки ее – черные дыры – пусты и темны. Не кричи, все равно не услышит. Порвется гортань. – Кто-то все-таки смог просверлить прямо в вечность дыру? Чеи-то выстрел ведь цели достиг, так, быть может, и мои?.. – Милыи друг, все вопросы решаться должны поутру. Вечер зябкии сегодня, поидем поскорее домои. О глобальностях лучше подумать в удобнои постели – тьма крадется за окнами, звуки неясны, тихи… И пока петухи на заре аллилуию не спели, можешь грезить о вечности, еи посвящая стихи. Завтра явится Клим – твои дружок – до чего же несносен, и другие друзья-рифмачи соберутся опять. Потеплее оденься, на улице все-таки осень, да идите во двор. Там удобнее в вечность стрелять. 321

ОДИНОЧЕСТВО. СКУКА Опять сиротствует луна. И любопытствует, конечно. Что ж, одиноко еи, сердешнои – всегда одна, совсем одна. И отчего ж не заглянуть в чужую жизнь. Все веселее, чем одиночество лелея, рвать в клочья облачную муть. В ночи забавныи божии мир еще забавнеи и чудеснеи – то вопли слышатся, то песни, то вирусныи, то чумныи пир. Политик кризисом грозит, плетет слова витиевато. Затишье бурею чревато. И сдан покои – на депозит. Людская неизменна суть доныне с каменного века – инстинкты правят человеком. Душа – потемки. Заглянуть бывает страшно иногда. Смахнешь пыльцу цивильнои мантры, а там – голодныи питекантроп сидит, не ведая стыда. 322

А впрочем, наплевать луне на скудость душ людских, богатство… Но сколько ж можно оставаться со скукою наедине? ЗВЁЗДНАЯ СКАЗКА Я по Млечнои дороге сквозь ярость комет побегу босиком от звезды до звезды. Угадаю свою по десяткам примет. И сожгу за собои прошлои жизни мосты. Стану жить-поживать под своею звездои и поверю, что ты все давно позабыл. Распрощаюсь навеки с собои молодои. Напишу новои жизни прекрасную быль. Но когда лунныи свет мои наполнит бокал, в тихом шелесте звезд я услышу тебя. На мгновенье замру – неужель отыскал? – отомру и… сверхновою вспыхну, любя. 323

ОЖИДАНИЕ ДЛИННОЮ В ЖИЗНЬ Человек живет до тех пор, пока о нем помнят другие. Древняя мудрость Любовь – начало и конец нашего существования. Конфуции Ромашковое поле заневестилось. И небо васильками пролилось. Безвестие… угрюмое безвестие туманом опустилось на село. Не слышно больше песен у реки. Закаменели бабьи лики скорбные. И лишь надежда хрупкая упорно им твердила, что вернутся мужики. Вернулись. Двое. Осенью простуженнои. Один на костылях, другои – без рук. А бабы, воя о пропавших суженых, завидовали, глядя на подруг. И верили. И думали едва ль они, что смерти верою своеи дают отпор. И та, которую сегодня отпевали мы, ждала и верила до этих самых пор. 324

АПРЕЛЬСКОЕ ВДОХНОВЕНИЕ Смеялось солнце радостно-беспечно в алмазном блеске капелек дождя. Дождь тихо бормотал о чем-то вечном, в заждавшуюся землю уходя. Метался ветер меж домов рывками, все переулки зная наизусть. Безлюдье улиц гулкими мазками в картину добавляло грусть. Апрельскии день был ясным и умытым, немного холоден и в меру чист… И разбегались строчки деловито, марая непорочно-белыи лист. 325

Сергей НИКИФОРОВ АВАРИЯ от- счет нового тысячелетия с морозами не ладилось, но снег ночью превращался в ледяную корку. В том числе и на автомобильных дорогах. Рано утром груженыи свежим хлебом фургон двигался к месту назначения. Водитель не спешил – времени было рас- слабляться. Дорога плавно пошла на подъем, в конце ко- торого уходила влево. Мотор автомобиля, до этого урча- щии ровно и убаюкивающе, словно большои сытыи кот, поднатужился, прибавил оборотов и недовольно завор- чал. Наверху из-за поворота показался бортовои ЗиЛ. …Лобового столкновения удалось избежать – ЗиЛ уда- рил в левое переднее крыло фургона, превратив его ка- бину в некое подобие гармошки, пробил своим бампером бензобак и, прокатившись по инерции еще метров трид- цать, остановился на левои обочине дороги. и столкнуло на откос обочины. не было, поэтому звонок о происшествии и пострадавшем водителе поступил на предприятие примерно через час. Еще час понадобился механику, чтобы добраться до ме- ста аварии. Издалека он увидел несколько машин, сполз- 326

шего исход. Внезапно возникшая было мысль о том, почему медики еще здесь спустя два с лишним часа после аварии, также внезапно улетучилась. Механик вышел из машины и на- под которым радужными кругами растекался бензин из поврежденного бака. Врачи – средних лет женщина и худенькая девчушка – они накинули теплые куртки. Рядом топтался молодень- кии леитенант-гаишник. механик и кивнул в сторону «буханки». Старшая пожала плечами и тихо сказала: – Много крови потерял… Надо везти в больницу… – Так чего стоим? – механик уже открывал задние две- ри «буханки». – До больницы пятнадцать километров по асфальту. Дальше последовала немая сцена – в салоне «скорои» было пусто. – А где… он?! – придя в себя, выдавил механик. . Гаишник сосредоточенно смотрел себе под ноги. – Как это – в машине? Почему?! – механик оглянулся салон «скорои». – Почему в машине? Ведь два часа про- шло! Резко развернувшись, он подбежал к фургону, рванул и вско- чил на подножку. 327

– Серега! Живои? – Живои… – водитель сидел за рулем, бледныи и без- участныи к происходящему. – Вытащить не можем, его зажало, – робко подал го- лос гаишник. – Вы что тут, совсем охренели?! – механик уже не стес- нял себя ни в интонациях, ни в выражениях. – Раненыи человек два с лишним часа сидит в однои позе фактиче- ски на улице! Сергеи, – он повернулся к водителю, – что произошло? – Ногу зажало педалью… – с трудом произнес тот. – Больно очень… и холодно… об- ратился к виновато съежившимся врачам. – Обезболивающее… два раза… Механик наклонился к ногам водителя. От удара педаль тормоза перебила берцовую кость правои но- ги и прижала ногу к ящику для инструментов, которыи располагался прямо под сиденьем водителя. – Двигаться можешь? – механик попытался нажать на педаль тормоза с целью освободить ногу Сергея, но тут же пожалел о непродуманном деиствии – водитель бук- вально закричал от пронзительнои боли. – Прости… – глухо произнес механик, – сеичас что-ни- будь придумаем, потерпи, Серега. Ты как? – Все в тумане… покурить бы… – Нет, бензин кругом. Поддержите его чем-нибудь, – механик с надеждои посмотрел на медиков, – нельзя ему сеичас терять сознание. службу спасения смысла не было – если и приедут, то 328

работу. Деиствовать нужно было немедленно. Еще раз осмотрев кабину, он решил, что можно педали на поврежденную ногу. Но для этого требо- вался крепкии и достаточно длинныи рычаг – например, ствол дерева диаметром сантиметров семь-десять. Тут возникла новая проблема – ни топора, ни пилы ни в од- нои из машин не оказалось. Механик со звериным выра- жением лица повернулся к леитенанту. – нужен топор! на его неокрепшую еще психику ощущение соб- ственнои никчемности и вприпрыжку помчался к дороге, на ходу размахивая жезлом. Надо отдать ему должное – через пять минут по обеим сторонам дороги топором срубили подходящую сосенку, благо лес недале- ко оказалось мало – не было хорошего упора для рычага, он то и дело срывался, а сморщившееся гармошкои железо тут же возвращалось обратно, возвращая на место, пря- миком в рану, злополучную педаль. Сергеи пару раз вскрикнул от нестерпимои боли, потом затих. Сознания, однако же, не потерял. к стоящим с бесполезнои соснои водителям, взывал механик. – Педаль нам от ноги не отодвинуть. Тогда что? Собравшиеся на дороге машины потихоньку возле «буханки». 329

– Сиденье! – отчаянно заорал механик. – Вытащим из- под него сиденье! Приунывшие было водители понимающе закивали. Увы, и этот вариант оказался несостоятельным – сиде- нье было единым для водителя и пассажира, вставлялось пазами на штыри и снять его можно было, только при- подняв водителя и отодвинув поврежденную ногу от ин- струментального ящика. Механик забрался в кабину на пассажирское место. – Мы тебя обязательно вытащим, – тихо произнес он, – ты только потерпи. Сергеи молча качнул лежащеи на рулевом колесе в благополучном исходе. Механик непроизвольно поерзал на сиденье взад-впе- ред, пытаясь сосредоточиться и уловить что-то . Взад-вперед… туда-сюда… вперед-назад… Есть! Как же он раньше не догадался? Если невозможно сде- лать нужныи зазор между педалью и ногои, нужно осво- бодить спину от упора! Проще говоря, вытащить спинку сиденья! И тогда тело водителя сдвинется назад санти- метров на двадцать. – Все, Сергеи, готовься, сеичас будем вылезать из маши- ны! Ты меня слышишь? – Да… – еле слышно отозвался водитель. – Мужики! – опять закричал механик. – Аккуратно и од- новременно с двух сторон снимаем с петель спинку . Двое удерживают Сергея, чтобы он не завалился. Через пять минут спинка красовалась на обочине, а во- дитель лежал на сиденье лицом вверх. 330

– Ну, Серега, – сдерживая нахлынувшие эмоции, прого- ворил механик, – вот теперь держись, будем тебя вытас- кивать. Можешь кричать, материться – будет больно. Он расставил водителеи с таким расчетом, чтобы поста- раться удержать тело на одном уровне с сиденьем. – не реагируем… …После того, как «скорая», включив мигалку, умчалась в направлении раионнои больницы, механик подошел к гаишнику. – Леитенант, ты уж не обессудь, коли что не так, ничего личного. Такая злость напала… Тот понимающе кивнул и махнул рукои с зажатои в неи шапкои. Водители переносили лотки с хлебом из разбитого ав- томобиля в прибывшии для перегрузки. – Спасибо, мужики. Не обижаитесь, если в горячке обло- жил кого… если кому и досталось… – один из них кивнул вслед уда- ляющемуся гаишному уазику. Механик доехал до раионнои больницы, где Сергею уже оказали первую медицинскую помощь и готовили к от- правке в областнои центр. Извинившись перед медсест- рами за несдержанность и попрощавшись с водителем, механик уехал. А вечером напился. Вдрызг. 331

От редактора Фестиваль литературы и искусства «Русскии Stil» отме- тил 13-летие в живом формате. Это был Париж и незабы- ваемые встречи с коллегами и друзьями. 2019 год… Впе- реди не менее амбициозные планы – Италия и ее столи- ца Рим. Но не сложилось… Два года заточения, ограничения свободы передвиже- ния, хотя, казалось бы, при этом более мощныи и Наивно так считать… , да и взаимодеиствовать можно чаще. Но проана- лизировав ситуацию – приходишь к пониманию: а ведь все получилось с точностью до наоборот. Нереально за- менить живое общение виртуальным суррогатом. Интер- нет расширил рамки для коммуникации, одновременно сузив их в ином плане. Растут нездоровые амбиции, желание выставить себя более ярко на фоне других, люди троллят друг друга – от чего одни впадают в затяжные депрессии и отказывают- ся от общения вовсе, другие потирают руки и хихикают от удовольствия. Разве все это ведет к сотрудничеству и взаимопонима- нию?.. Ответ очевиден. 332

, в поддержке друг друга. Взявшись за руки, радуясь новые проекты – уникальные, гармонично выстро- енные на украшение этого мира Искусством Слова, мы шли дорогои миротворцев, прислушиваясь к более муд- рым, набираясь опыта и знании у сведущих, готовых ими делиться. Команда единомышленников и сотоварищеи – это груп- па живых людеи, а не оцифрованных «ников», за которы- ми все чаще мы прячем собственные лица и голос. И все-таки мы верим: наступит Новыи День, что поло- жит конец разобщению, и мы сможем вновь обнять друг друга, посмотреть в глаза и возрадоваться тому, что, не растеряв человечность, через трудности мы ее преумно- жили и готовы к новым свершениям! «…Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоевывать никакой Космос. Мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Нам не нужно других миров. Нам нужно зеркало… Мы бьёмся над контактом и никогда не найдём его. Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Человеку нужен человек!» Станислав Лем «Солярис» 333

Содержание 8 9 2020 год 10 11 Поэзия 12 Евгении ИВАНИЦКИИ 13 Кира МАРЧЕНКОВА Галина ВОРОНЕНКО 16 Елена ИНОЗЕМЦЕВА 23 Вера СУХАНОВА 32 Наталья ШАБЛО 40 45 Проза Татьяна ПОПОВА 52 Галина СТЕЦЕНКО 54 Анна ХАРЛАНОВА 56 Александра КИШКУРНО 57 Геннадии СИНИЦКИИ 58 Поэзия для детей Галина ИЛЬИНА Юлия ПЕРЕГУДА Евгении ИВАНИЦКИИ Сергеи КРИВОНОС Светлана КИПРИЯНОВА

Проза для детей 60 Наталья ПОНУРОВА 66 Татьяна ШИПОШИНА 71 Геннадии АВЛАСЕНКО 77 Татьяна ДЕСЯТНИЧЕНКО 81 Галина ИЛЬИНА 90 Публицистика, эссеистика, критика… 95 Татьяна ПОПОВА 101 Наталья ШАБЛО 108 Ольга ШПАКОВИЧ 114 Дмитрии ТРИПУТИН Людмила ЛАРКИНА 130 131 Все дороги ведут в Рим 133 Ирина САПИР 135 Юлия ПЕРЕГУДА 136 Николаи ЖИГАРЕВ 137 Юлия ОЛЬШЕВСКАЯ-ХАТЦЕНБЕЛЛЕР 141 Ирина ЯВОРОВСКАЯ 148 Александр РАЛОТ Татьяна ПОПОВА Эвелина ЦЕГЕЛЬНИК

2021 год 158 159 Поэзия 160 Яков КАПЛАН 162 Юрии ИВАНОВ 163 Наталья ШАБЛО Любовь СЕРДЕЧНАЯ 166 Ольга КОРШУНОВА 174 183 Проза 187 Наталия БАДЯ 194 Галина СТЕЦЕНКО Гера ФОТИЧ 200 Вера СЫТНИК 201 Лилия БАКЛАНОВА 202 203 Поэзия для детей 204 Любовь ШУБНАЯ Нелли БОРОДЯНСКАЯ 206 Виктория СОКОЛОВСКАЯ 212 Ольга КОРШУНОВА 219 Марина ШАПОШНИКОВА 226 230 Проза для детей Наталья ПОНУРОВА Вера СЫТНИК Тамара ГОРДИЕНКО Дмитрии ВИНОГРАДОВ Елена БОБОРИКО

Публицистика, эссеистика, критика… 238 Владимир ПЕТРУШЕНКО 245 Ольга ФОКИНА (г. Усть-Илимск) 252 Александр РАЛОТ 256 Николаи ТАЛЫЗИН 259 Вера СЫТНИК 266 Адам и Ева 268 Яков КАПЛАН 270 Нелли БОРОДЯНСКАЯ 272 Светлана ЧИЖОВА 274 Сергеи ШИЛКИН 275 Галина ГЛЕБОВА 281 Вера СЫТНИК 285 Эвелина ЦЕГЕЛЬНИК Галина ЩЕРБОВА 292 299 VIP 302 Татьяна ПОПОВА 307 Ирина САПИР 312 Николаи ТАЛЫЗИН 321 Галина ДОЛГАЯ 326 Марина ЛАМБЕРТЦ-СИМОНОВА Галина САМУСЕНКО 332 Сергеи НИКИФОРОВ От редактора

© Русскии Stil-2020-2021 Литературныи альманах Verlag «STELLA» Bundesstr. 52 72379 Hechingen Deutschland www.stella-verlag.com Tel. +49/1743840306 ISBN 978-3-95772-272-0